Страница:
В 2000 году они объединили свои активы, создав компанию «Русский алюминий». Поделили поровну: половина «Русала» – за Дерипаской, половина – за Абрамовичем (конечно, не целиком, а в долях с Борисом Березовским и Бадри Патаркацишвили).
Теоретически, если представить, что объединения Дерипаски и Абрамовича не произошло бы, то Роман с Олегом еще долго воевали бы между собой. Кроме того, у Абрамовича не было необходимых знаний в алюминиевой отрасли, а неспециалисту, как мы уже выяснили, не справиться там со специфическими задачами.
Роману Абрамовичу, правда, была выплачена Дерипаской еще и сумма в размере все тех же $500 млн, так как его доля была несколько обширнее. То есть дело было так. Ориентировочно за $500 млн Абрамович выкупил собственность Льва Черного, когда тот попросил защиты от Дерипаски. Затем, отодвинув Льва в сторону (акции были уже записаны на Романа Аркадьевича), он объединил активы с Дерипаской, а так как за Абрамовичем был больший актив, он от Дерипаски еще и денег получил, по некоторым данным, порядка тех же $500 млн, что отдал Льву Черному. Правильно рассчитав стратегические ходы, Абрамович почти даром получил значительные алюминиевые активы.
Ядром «Русала» стали четыре алюминиевых завода – Братский (БрАЗ), Красноярский (КрАЗ), Саянский (СаАЗ) и Новокузнецкий (НкАЗ), – Ачинский глиноземный и ряд других активов. Кроме первичного алюминия, «Русал» специализировался на литейных сплавах, фольге и порошковой металлургии.
При этом для установления контроля на КрАЗе и БрАЗе компаньонам пришлось изрядно потрудиться.
Несомненно, в той «войне» были и проигравшие: это и некоторые миноритарные владельцы акций, не желавшие работать с новым руководством, и люди более крупного калибра – те же братья Черные, которые были выкинуты из бизнеса. Однако если посмотреть шире, раз уж все прежние боссы так и не смогли договориться между собой и превратить алюминиевый бизнес в цивилизованный, то не лучше ли им было и правда отойти в сторону? Ведь ни о каком глобальном развитии и конкуренции на мировом уровне не могло быть и речи, когда владельцы предприятий заняты вопросами, не связанными с перспективой.
«В результате слияния алюминиевая отрасль за считаные месяцы перешагнула из хаоса в нормальную рыночную ситуацию, – так комментирует полученный результат Олег Дерипаска. – Есть несколько крупных корпораций, нормальная конкуренция и борьба за мировые рынки. То, к чему российская нефтяная отрасль шла пять лет, производители алюминия пришли за полгода. Российскую алюминиевую промышленность мы вычистили. Этот процесс длился долго – с 1994 по 2001 год. Зато сейчас в бизнесе нет ни воров в законе, ни криминальных авторитетов. Какой-нибудь ачинский "авторитет" уже не может сказать, что у него есть влияние на комбинате. Влияние там есть только у одного человека – у директора завода».
Весна 2000 года положила начало структурной консолидации алюминиевой промышленности. Созданная тогда компания «Русский алюминий», объединившая алюминиевые активы Дерипаски и Абрамовича, стала корпорацией мирового масштаба, на равных начала конкурировать с крупнейшими глобальными производителями алюминия. Доля «Русала» в мировом производстве алюминия составила 10 %.
После того как Абрамович и Дерипаска договорились действовать сообща, тот и другой расстались со своими прежними партнерами и назад уже не оглядывались. После создания этой коалиции те же самые юристы «Сибала», которые раньше выигрывали суды для РАО «ЕЭС», теперь работали против РАО. С тех пор Дерипаска и Чубайс не в ладах.
Многие из бывших участников алюминиевых войн считают, что с ними поступили «не по понятиям», и по сей день ведут борьбу, заваливая суды, теперь уже западные, исками. Осложняются эти дела для Черных еще и тем, что они обвиняются в России в целой серии преступлений и давно уже живут в Израиле. Шансов на победу, особенно в российском суде, у них мало, даже если их претензии имеют под собой основания.
Например, Михаил Черный, считающий, что с ним не расплатились за 20 % «Русала», пытается в Лондоне судиться с Дерипаской, говоря про него в интервью Stringer.ru, что «Дерипаска – доверенное лицо разных служб, которые через него устанавливают контроль над отраслью, и что эти службы решают его "проблемы". Не унимается и опальный Борис Березовский, который утверждает, что «до сих пор владеет 25 % акций "Русала". Правда, сам же признает, что это право было оговорено на словах, то есть на бумаге не зафиксировано. Есть ли шансы на победу в суде при таких раскладах? Надо полагать, они невелики. Однако напомним, что помимо политического прикрытия бизнес-проектов Березовский практическим бизнесом не занимался. Тем паче что к этому моменту Абрамович уже через своих адвокатов признал: при посредничестве покойного Бадри Патаркацишвили словесные договоренности с Березовским о его четверти в «Русале» имели место, но поскольку за «помощь в покупке алюминиевых активов и обеспечение защиты» он уже заплатил деньгами, никакой доли у Березовского после продажи «Русала» и «Сибнефти» нет.
После консолидации в российской алюминиевой отрасли довольно скоро начались положительные изменения. Если прежде алюминиевые и глиноземные заводы пытались выжить в одиночку, то теперь они соединились невидимой нитью, став частью единой компании и единого плана развития. Например, на предприятиях «Русала» была запущена программа модернизации, предусматривающая в перспективе увеличение выпуска продукции и уменьшение количества вредных отходов. В первую очередь полномасштабной модернизации были подвергнуты Красноярский и Саяногорский алюминиевые заводы. Процесс этот охватил еще далеко не все предприятия, поскольку Дерипаска в какой-то момент вновь займется активным расширением своих владений, и модернизация отойдет на второй план.
Начиная с 2003 года Дерипаска и Абрамович постепенно расходятся. Оперативным управлением занимался в основном Дерипаска, и он как-то проговорился, что причиной тому были некоторые разногласия. Но есть основания предполагать, что дело было не в человеческих или мировоззренческих противоречиях. Неслучайно вот уже на протяжении многих лет Абрамович и Дерипаска, даже после прекращения делового партнерства, поддерживают товарищеские отношения. Что непросто, учитывая известную склонность этих персон к уединенности, да и в принципе нелюдимость и самодостаточность людей такого масштаба личности и деятельности. Скорее всего, Дерипаске требовалась полная свобода действий в реализации своих глобальных честолюбивых планов. В отличие от Абрамовича, имеющего команду лично преданных ему людей, с частью из которых он вот уже более полутора десятков лет занимается бизнесом, Дерипаска – больше одиночка, постигающий упоение в бою, а для этого ему нужно остаться наедине с противником или стаей.
В начале октября 2003 года Роман Абрамович продал компании «Базовый элемент» 25 % акций «Русала», а примерно через год – оставшиеся 25 %. За четверть акций «Русского алюминия» в 2003 году Абрамович предположительно получил более $1,5 млрд. Незадолго до этого он получил еще $330 млн в виде дивидендов. Оставшиеся 25 % акций эксперты оценивали не менее чем в $2 млрд, так как за тот год цены на алюминий сильно выросли.
Говоря о продаже части российской компании, принадлежащей российскому гражданину, логично предположить, что и все расчеты проходят на территории России. На деле же все акции «Русала» были зарегистрированы на офшорные фирмы на Британских Виргинских островах, а получатель денег – близкая сердцу Абрамовича компания Millhouse Capital – в Великобритании. Таким образом, ни о каком вывозе капитала за рубеж в данном случае не могло быть и речи: этого капитала в России изначально не было.
К этому моменту «Русал» уже владел 99,3 % акций Братского, 95,8 % акций Красноярского, 99,4 % акций Саянского алюминиевых заводов, 99,8 % акций Ачинского глиноземного комбината.
В 2004 году «Русал» начал переговоры по продаже двух своих прокатных предприятий, Самарского металлургического завода (СМЗ) и Белокалитвинского металлургического объединения (БКМПО), мировому гиганту Alcoa. Дерипаске до этого никак не удавалось выйти на крупных мировых потребителей алюминиевых полуфабрикатов, а на внутреннем рынке продукция была востребована мало, и эту часть бизнеса было решено продать. У Alcoa же, напротив, имелись долгосрочные прямые контракты в Европе (например, на поставку деталей для производства аэробусов Airbus A380), поэтому им по силам было загрузить Самарский металлургический завод и Белокалитвенское металлургическое производственное объединение. Сделка состоялась, однако после ее завершения в 2005 году и передачи этих двух предприятий американцам на Дерипаску посыпались обвинения в непатриотизме – раньше эти заводы снабжали оборонку. Но рыночные отношения все же возобладали над нерыночными.
В апреле 2005 года началась работа с властями Черногории по вопросу покупки алюминиевого комбината в Подгорице. Речь шла о производящем 120 тысяч тонн первичного алюминия и 250 тысяч тонн глинозема в год Kombinat Aluminijuma A. D. Podgorice (KAP), построенного в 1971 году. Большая часть продукции завода экспортировалась в Западную Европу. Сначала власти республики отказывались продавать российскому алюминиевому холдингу комбинат из-за того, что сочли предложенную им цену слишком низкой. Но так как «Русал» был единственным претендентом на этот завод, то пришлось искать компромисс. С потенциального инвестора предполагалось получить около $300 млн, Дерипаска же предлагал порядка $100 млн. Сторонам все же удалось прийти к соглашению после того, как сумма сделки была несколько увеличена за счет включения 31,8 % акций Rudnici Boksita в Никшиче – основного производителя бокситов для KAP.
Нам «удалось устранить спорные вопросы и создать условия для реализации чрезвычайно важного для Черногории экономического проекта», – отвечали в тот момент в пресс-службе премьера Черногории. На долю КАР приходится более 60 % от экспортных поставок республики и больше 10 % ВВП.
В начале 2005 года горячей точкой стал Николаевский глиноземный завод на Украине. Права собственников оказались под угрозой после победы Виктора Ющенко на президентских выборах; новая президентская команда намерена была пересмотреть приватизацию крупнейших предприятий, проданных за последние годы, и в числе первых кандидатов на реприватизацию назывался Николаевский глиноземный завод (НГЗ), принадлежащий «Русалу». При покупке его в 2000 году «Русал» обязался построить в Харьковской области завод по производству алюминия, но к строительству так и не приступил.
Впрочем, аргументы Дерипаски о том, что строительство завода на Украине экономически невыгодно, поскольку там слишком дорогая электроэнергия, возымели действие. Вместо строительства нового завода инвесторам разрешили увеличить мощности НГЗ на 300 тысяч тонн за 6 лет и поучаствовать в развитии социальной инфраструктуры города (например, на деньги «Русала» была запущена программа реконструкции Николаевского зоопарка, одного из старейших в Европе, в частности строительство огромного обезьянника).
В начале 2006 года всего за $250 млн «Русалу» достались 77,5 % акций приватизируемого завода Alscon в Нигерии. Позже вокруг этого завода пошли судебные тяжбы по обвинению «Русала» в подкупе должностных лиц. Весной 2006 года компания приобрела еще два актива за рубежом – производителя бокситов в Гайане Aroaima Mining Company (AMC) и катодный завод в Китае.
В декабре 2006 года произошло своего рода знаменательное событие, «Русал» запустил Хакасский завод (ХАЗ) мощностью 300 тысяч тонн алюминия. Знаменательное оно потому, что этот завод стал первым после распада СССР алюминиевым производством, запущенным в новой России. До этого лишь делили и перекраивали советское наследие.
Затем «Русал» приступил к строительству Тайшетского алюминиевого завода в Иркутской области мощностью 600–750 тысяч тонн. Предполагается, что предприятие даст рабочие места 3000 человек, для которых построят 150 тысяч квадратных метров жилья, но произойдет это не раньше 2012 года.
Примерно в то же время возобновились работы по богучанскому проекту – гидроэлектростанции и алюминиевому заводу, однако впоследствии Богучанская ГЭС стала яблоком раздора между Дерипаской и Анатолием Чубайсом. Даже после разрушения РАО «ЕЭС России», чему, надо отдать должное, Дерипаска активно сопротивлялся, судьба проекта остается туманной. Правда, стоит отметить, что авария на Саяно-Шушенской ГЭС, произошедшая в августе 2009 года, из-за которой алюминиевые предприятия Дерипаски стали испытывать нехватку энергии, послужила своеобразным, хотя и весьма мрачным, катализатором богучанского проекта.
Как стратегическая задача перед «Русалом» стояло доведение доли алюминиевых сплавов до 50 % от общего объема производства. Запущенная модернизация литейных производств была задумана именно для выполнения этой задачи. Параллельно не прекращалась работа по разработке новых спецификаций сплавов. Однако не стоит заблуждаться насчет того, что компания производит высокотехнологичную продукцию. Выпуском собственно изделий из алюминия занимаются другие организации, а Дерипаска в основном производит алюминиевые чушки и торгует, по сути, сырьем для разнообразных современных производств на базе алюминия. Ведь даже заводы по выпуску алюминиевого проката в Самаре и Белой Калитве, как мы помним, были проданы «Русалом» Alcoa. Видимо, так поделен мировой рынок, и друг к другу в огород они не лезут.
В 2006 году «Русал», претендуя на большой кредит зарубежных банков, сделал небольшой шаг к прозрачности. Первой из раскрытых сведений стала информация о владельцах: конечным бенефициаром 100 % акций компании был тогда назван Олег Дерипаска.
Вообще недостатка в желающих дать кредит «Русалу» не было, рентабельность этой компании всегда была рекордной: 22–30 % в разные года.
Конкурентные преимущества «Русала» также неоспоримы: это и доступ к богатым гидроресурсам Сибири, и режим внешнего толлинга, дающий таможенные и налоговые льготы.
Именно этот уникальный набор конкурентных преимуществ позволил совершить следующий шаг, завершивший процесс консолидации российской алюминиевой отрасли.
В результате объединения бизнесмены действительно получили бы полный контроль над российским алюминиевым рынком. Однако до начала процесса слияния их сотрудничество ограничивалось проектом «Коми Алюминий» по разработке боксито-глиноземного комплекса в Республике Коми.
На самом деле попытки сближения были, но они оставались на кулуарном и переговорном уровне, поскольку определить и зафиксировать принципы и условия, устраивающие обе стороны, было сложно. Толчком к объединению послужило появление в сделке третьей стороны, крупнейшего в мире трейдера алюминия и глинозема, компании Glencore, с которой «Русал» регулярно и раньше сталкивался при ведении своего бизнеса. Например, в 2004 году «Русал» проиграл Glencore в борьбе за глиноземные активы в Ирландии, а затем и за контроль над глиноземным заводом Alpart.
Тогда руководство «Русала» начало переговоры о возможном присоединении глиноземных активов Glencore. После достижения договоренности в 2006 году СУАЛ воспринял это как аргумент в пользу объединения. Помогло Дерипаске и то, что уже много лет Вексельберг не мог найти покупателя для своего актива, хотя попыток было множество. Кому только не предлагали СУАЛ: и британскому инвестфонду Fleming Family & Partners, и норвежской Hydro Aluminium, и сырьевой корпорации Anglo American.
Вопрос согласования сделки Федеральной антимонопольной службой был решен на удивление быстро. Возможно, потому, что незадолго до подачи заявки в ФАС о рассмотрении сделки на работу к Дерипаске осенью 2006 года перешел Валерий Драганов, бывший до того председателем комитета Государственной думы РФ по экономической политике, предпринимательству и туризму, а прежде руководителем Государственного таможенного комитета. В «Русале» он был назначен на должность заместителя гендиректора компании по связям с госорганами. Впрочем, представители ФАС потом подчеркнули, что закон «О конкуренции» одобряет сделки, способствующие укреплению позиций российских производителей на мировом рынке.
Председателем совета директоров объединенной компании был объявлен президент СУАЛа Брайан Гилбертсон; кроме него, СУАЛ представлен еще одним участником, шесть мест из двенадцати заняли представители Олега Дерипаски, еще три – независимые директора, и лишь одно место было зарезервировано для Glencore. Генеральным директором самой крупной в мире алюминиевой компании стал глава «Русала» Александр Булыгин. Кстати, именно ему приписывают решающую роль в переговорах о сделке.
Об образовании новой компании заявил Виктор Вексельберг. Как потом объясняли, психологически важно было дать первое слово главе СУАЛа, ведь из владельца компании он превратился в миноритария. Но все же доля Вексельберга в компании была выше, чем предполагалось: она составила 22 %, а у Glencore, напротив, всего 12 %. По мнению экспертов, Glencore тогда понизила долю в обмен на гарантии продаж через свои трейдерские структуры огромных объемов производимого объединенной компанией алюминия.
По договору на выплаты акционерам в качестве дивидендов предполагалось направлять не менее 50 % чистой прибыли. На вопрос о возможном изменении долей акционеров в будущем, заданный журналистами на пресс-конференции, Дерипаска ответил, что в течение пяти лет изменение в акционерном капитале компании без согласия всех акционеров невозможно, но опцион на выкуп долей друг у друга между ними существует. По тону, которым Дерипаска это сказал, все присутствующие поняли, что Вексельберг и Glencore в качестве собственников «Российского алюминия» просуществуют недолго. (Не исключено, что такие планы у Дерипаски имелись уже на момент слияния, скорее всего, он не откажется от них даже после вынужденной продажи в будущем части своих акций Михаилу Прохорову.) В результате доли в UC Rusal распределились следующим образом: 66 % – En+ Олега Дерипаски, около 22 % – за акционерами бывшего СУАЛа, 12 % принадлежит акционерам швейцарской Glencore.
Ежегодная выручка укрупненной алюминиевой компании составляла около $12 млрд. На ее предприятиях в 17 странах мира на пяти континентах работали свыше 100 тысяч человек. Капитализацию компании на тот момент эксперты оценивали в $25–30 млрд.
В объединенную компанию «Российский алюминий» перешли бокситовые, глиноземные и алюминиевые предприятия «Русала» (в том числе в Австралии, Гайане, Гвинее, Нигерии и др.), СУАЛа и глиноземные активы Glencore. Также туда вошли 50 % акций «Русала» в Богучанском энергометаллургическом объединении и принадлежащее на паритетных началах «Русалу» и СУАЛу ЗАО «Коми Алюминий».
«На определенном этапе для посещения всех заводов за границей "Русал" был вынужден зафрахтовать большой Boeing, поместить туда свою команду экспертов и облететь полсвета за короткий срок. К счастью, все прошло нормально, вот только на Ямайке коллеги поймали вирус тропического гриппа, от которого избавились лишь в Москве», – вспоминал о трудностях исторического этапа юрист, участвовавший в процессе слияния.
В результате родилась самая крупная алюминиевая компания в мире – Объединенная Компания «Российский алюминий», или UC Rusal. Правда, в СМИ ее зачастую называют, как и раньше, просто «Русал», хотя после 2007 года это уже несколько иная компания. На полную консолидацию ушло двенадцать лет кропотливой работы.
СУАЛ оставил за собой Демидовский завод и Каменск-Уральский метзавод, а «Русал» – производство алюминиевых конструкций и тары и черногорский Kombinat Alumina Podgorice (КАР).
При создании объединенной компании Glencore получила около $1 млрд на рефинансирование долга своих предприятий, совладельцы СУАЛа – $100 млн, а сам Олег Дерипаска продал новому алюминиевому гиганту фольгопрокатные заводы за $210 млн.
Головной компанией стала United ^тра^ Rusal Limited, зарегистрированная на острове Джерси. Тут стоит упомянуть, что офшоры используются не только для того, чтобы выводить прибыль, но и для защиты бизнеса от несовершенства российского финансового законодательства. Например, в офшорах очень четкое холдинговое законодательство, в соответствии с которым легко построить отношения между акционерами объединяющихся фирм. Но не стоит забывать и о том, что офшорные зоны обладают сравнительно мягким налоговым режимом.
Генеральный директор «Русала» Александр Булыгин, который был, по сути, мотором проекта, так объяснял тогда свое видение перспектив: «Во-первых, мы достигаем полной самообеспеченности по сырью и решаем одну из ключевых задач как для "Русала", так и для всей российской алюминиевой отрасли. Во-вторых, мы усиливаем свое международное присутствие на ключевых рынках, что позволит существенно расширить нашу клиентскую базу и создать платформу для последующего активного развития. В-третьих, доступ к энергоресурсам и интеграция лучших производственных и управленческих практик трех компаний открывают новые возможности для дальнейшей экспансии. Мы создаем компанию – мирового лидера, вносим значительный вклад в укрепление авторитета нашей страны как мощной индустриальной державы. Эта интеграция станет базой для нового старта и предоставит дополнительные возможности для профессионального и карьерного роста сотрудников компании. Мы намерены создать международную диверсифицированную энергометаллургическую корпорацию, которая используя доступ к энергоресурсам, мощную научно-исследовательскую базу и профессионализм сотрудников, сможет обеспечить лидерство созданной компании по целому ряду новых направлений по добыче сырья и производству металлов».
Там же на Джерси будет зарегистрирован основной трейдер группы – компания RTI Limited (по сути являющаяся собственником отправляемого в Россию глинозема и затем выплавленного там алюминия), по соглашению с которой толлинговая компания RS International (зарегистрированная в Швейцарии) займется физическими поставками глинозема на российские заводы и вывозом обратно небесного металла. За границей российский алюминий будет продавать Rusal Marketing (также со швейцарской регистрацией), а в России «ОК Русал – торговый дом», затем у UC Rusal появятся торговые подразделения в США и Японии.
Можно долго спорить о том, нужен ли России такой гигант, однако неоспоримо, что так, как было в 1990-е – начале 2000-х годов, дальше продолжаться не могло, иначе страна реально осталась бы без алюминиевой промышленности.
Разумеется, стоит еще множество нерешенных задач, которыми попрекают Дерипаску, – это и вялотекущая модернизация, и отсутствие предприятий, выпускающих высокотехнологичную продукцию, и вывод большой части прибылей из оборота и т. д. Но, как говорится, кто везет, на том и едут, других «локомотивов экономики» у нас пока нет.
Итак, созданная в марте 2007 года ОК «Российский алюминий» стала, хотя и ненадолго, крупнейшим в мире производителем алюминия с мировой долей около 12 % рынка.
Главной проблемы – недостатка собственного сырья и сильной зависимости от колебаний мировых цен на глинозем и бокситы – отныне для «Русала» не будет, запасов хватит минимум на сто лет. Можно забыть об этой проблеме и развиваться дальше. Новая наднациональная компания позволила укрепить сырьевую независимость за счет обладания зарубежными производствами. Наконец, это реальная возможность для обмена и привлечения в Россию передовых технологий.
По итогам объединения Олег Дерипаска высказывался в своем духе, то есть весьма лаконично: мол, интеграция «Русала» и СУАЛа завершает процесс консолидации в российской алюминиевой отрасли, а добавление активов Glencore трансформирует объединенный бизнес в действительно глобальную компанию, основными конкурентными преимуществами которой станут финансовая мощь, присутствие на ключевых рынках, доступ к энергоресурсам, уникальная производственная и технологическая база.
Однако больших иллюзий по поводу того, какое место отведено России на мировом алюминиевом рынке, никто и не питает, и свое место осознают все: «Предстоят годы кропотливой работы, прежде чем мы сможем изменить это положение вещей, – признавался в интервью "Профилю" заместитель гендиректора "Русала" Александр Лившиц. – На рынке высокого передела свои мощные игроки. Зарубежные партнеры традиционно предпочитают покупать в России алюминиевые чушки и затем на своих заводах производить из них более дорогую продукцию».
Теоретически, если представить, что объединения Дерипаски и Абрамовича не произошло бы, то Роман с Олегом еще долго воевали бы между собой. Кроме того, у Абрамовича не было необходимых знаний в алюминиевой отрасли, а неспециалисту, как мы уже выяснили, не справиться там со специфическими задачами.
Роману Абрамовичу, правда, была выплачена Дерипаской еще и сумма в размере все тех же $500 млн, так как его доля была несколько обширнее. То есть дело было так. Ориентировочно за $500 млн Абрамович выкупил собственность Льва Черного, когда тот попросил защиты от Дерипаски. Затем, отодвинув Льва в сторону (акции были уже записаны на Романа Аркадьевича), он объединил активы с Дерипаской, а так как за Абрамовичем был больший актив, он от Дерипаски еще и денег получил, по некоторым данным, порядка тех же $500 млн, что отдал Льву Черному. Правильно рассчитав стратегические ходы, Абрамович почти даром получил значительные алюминиевые активы.
Ядром «Русала» стали четыре алюминиевых завода – Братский (БрАЗ), Красноярский (КрАЗ), Саянский (СаАЗ) и Новокузнецкий (НкАЗ), – Ачинский глиноземный и ряд других активов. Кроме первичного алюминия, «Русал» специализировался на литейных сплавах, фольге и порошковой металлургии.
При этом для установления контроля на КрАЗе и БрАЗе компаньонам пришлось изрядно потрудиться.
Несомненно, в той «войне» были и проигравшие: это и некоторые миноритарные владельцы акций, не желавшие работать с новым руководством, и люди более крупного калибра – те же братья Черные, которые были выкинуты из бизнеса. Однако если посмотреть шире, раз уж все прежние боссы так и не смогли договориться между собой и превратить алюминиевый бизнес в цивилизованный, то не лучше ли им было и правда отойти в сторону? Ведь ни о каком глобальном развитии и конкуренции на мировом уровне не могло быть и речи, когда владельцы предприятий заняты вопросами, не связанными с перспективой.
«В результате слияния алюминиевая отрасль за считаные месяцы перешагнула из хаоса в нормальную рыночную ситуацию, – так комментирует полученный результат Олег Дерипаска. – Есть несколько крупных корпораций, нормальная конкуренция и борьба за мировые рынки. То, к чему российская нефтяная отрасль шла пять лет, производители алюминия пришли за полгода. Российскую алюминиевую промышленность мы вычистили. Этот процесс длился долго – с 1994 по 2001 год. Зато сейчас в бизнесе нет ни воров в законе, ни криминальных авторитетов. Какой-нибудь ачинский "авторитет" уже не может сказать, что у него есть влияние на комбинате. Влияние там есть только у одного человека – у директора завода».
Весна 2000 года положила начало структурной консолидации алюминиевой промышленности. Созданная тогда компания «Русский алюминий», объединившая алюминиевые активы Дерипаски и Абрамовича, стала корпорацией мирового масштаба, на равных начала конкурировать с крупнейшими глобальными производителями алюминия. Доля «Русала» в мировом производстве алюминия составила 10 %.
После того как Абрамович и Дерипаска договорились действовать сообща, тот и другой расстались со своими прежними партнерами и назад уже не оглядывались. После создания этой коалиции те же самые юристы «Сибала», которые раньше выигрывали суды для РАО «ЕЭС», теперь работали против РАО. С тех пор Дерипаска и Чубайс не в ладах.
Многие из бывших участников алюминиевых войн считают, что с ними поступили «не по понятиям», и по сей день ведут борьбу, заваливая суды, теперь уже западные, исками. Осложняются эти дела для Черных еще и тем, что они обвиняются в России в целой серии преступлений и давно уже живут в Израиле. Шансов на победу, особенно в российском суде, у них мало, даже если их претензии имеют под собой основания.
Например, Михаил Черный, считающий, что с ним не расплатились за 20 % «Русала», пытается в Лондоне судиться с Дерипаской, говоря про него в интервью Stringer.ru, что «Дерипаска – доверенное лицо разных служб, которые через него устанавливают контроль над отраслью, и что эти службы решают его "проблемы". Не унимается и опальный Борис Березовский, который утверждает, что «до сих пор владеет 25 % акций "Русала". Правда, сам же признает, что это право было оговорено на словах, то есть на бумаге не зафиксировано. Есть ли шансы на победу в суде при таких раскладах? Надо полагать, они невелики. Однако напомним, что помимо политического прикрытия бизнес-проектов Березовский практическим бизнесом не занимался. Тем паче что к этому моменту Абрамович уже через своих адвокатов признал: при посредничестве покойного Бадри Патаркацишвили словесные договоренности с Березовским о его четверти в «Русале» имели место, но поскольку за «помощь в покупке алюминиевых активов и обеспечение защиты» он уже заплатил деньгами, никакой доли у Березовского после продажи «Русала» и «Сибнефти» нет.
После консолидации в российской алюминиевой отрасли довольно скоро начались положительные изменения. Если прежде алюминиевые и глиноземные заводы пытались выжить в одиночку, то теперь они соединились невидимой нитью, став частью единой компании и единого плана развития. Например, на предприятиях «Русала» была запущена программа модернизации, предусматривающая в перспективе увеличение выпуска продукции и уменьшение количества вредных отходов. В первую очередь полномасштабной модернизации были подвергнуты Красноярский и Саяногорский алюминиевые заводы. Процесс этот охватил еще далеко не все предприятия, поскольку Дерипаска в какой-то момент вновь займется активным расширением своих владений, и модернизация отойдет на второй план.
Начиная с 2003 года Дерипаска и Абрамович постепенно расходятся. Оперативным управлением занимался в основном Дерипаска, и он как-то проговорился, что причиной тому были некоторые разногласия. Но есть основания предполагать, что дело было не в человеческих или мировоззренческих противоречиях. Неслучайно вот уже на протяжении многих лет Абрамович и Дерипаска, даже после прекращения делового партнерства, поддерживают товарищеские отношения. Что непросто, учитывая известную склонность этих персон к уединенности, да и в принципе нелюдимость и самодостаточность людей такого масштаба личности и деятельности. Скорее всего, Дерипаске требовалась полная свобода действий в реализации своих глобальных честолюбивых планов. В отличие от Абрамовича, имеющего команду лично преданных ему людей, с частью из которых он вот уже более полутора десятков лет занимается бизнесом, Дерипаска – больше одиночка, постигающий упоение в бою, а для этого ему нужно остаться наедине с противником или стаей.
В начале октября 2003 года Роман Абрамович продал компании «Базовый элемент» 25 % акций «Русала», а примерно через год – оставшиеся 25 %. За четверть акций «Русского алюминия» в 2003 году Абрамович предположительно получил более $1,5 млрд. Незадолго до этого он получил еще $330 млн в виде дивидендов. Оставшиеся 25 % акций эксперты оценивали не менее чем в $2 млрд, так как за тот год цены на алюминий сильно выросли.
Говоря о продаже части российской компании, принадлежащей российскому гражданину, логично предположить, что и все расчеты проходят на территории России. На деле же все акции «Русала» были зарегистрированы на офшорные фирмы на Британских Виргинских островах, а получатель денег – близкая сердцу Абрамовича компания Millhouse Capital – в Великобритании. Таким образом, ни о каком вывозе капитала за рубеж в данном случае не могло быть и речи: этого капитала в России изначально не было.
В горячих точках
После освобождения от партнерства Дерипаска еще активнее занялся расширением и развитием своего любимого алюминиевого бизнеса.К этому моменту «Русал» уже владел 99,3 % акций Братского, 95,8 % акций Красноярского, 99,4 % акций Саянского алюминиевых заводов, 99,8 % акций Ачинского глиноземного комбината.
В 2004 году «Русал» начал переговоры по продаже двух своих прокатных предприятий, Самарского металлургического завода (СМЗ) и Белокалитвинского металлургического объединения (БКМПО), мировому гиганту Alcoa. Дерипаске до этого никак не удавалось выйти на крупных мировых потребителей алюминиевых полуфабрикатов, а на внутреннем рынке продукция была востребована мало, и эту часть бизнеса было решено продать. У Alcoa же, напротив, имелись долгосрочные прямые контракты в Европе (например, на поставку деталей для производства аэробусов Airbus A380), поэтому им по силам было загрузить Самарский металлургический завод и Белокалитвенское металлургическое производственное объединение. Сделка состоялась, однако после ее завершения в 2005 году и передачи этих двух предприятий американцам на Дерипаску посыпались обвинения в непатриотизме – раньше эти заводы снабжали оборонку. Но рыночные отношения все же возобладали над нерыночными.
В апреле 2005 года началась работа с властями Черногории по вопросу покупки алюминиевого комбината в Подгорице. Речь шла о производящем 120 тысяч тонн первичного алюминия и 250 тысяч тонн глинозема в год Kombinat Aluminijuma A. D. Podgorice (KAP), построенного в 1971 году. Большая часть продукции завода экспортировалась в Западную Европу. Сначала власти республики отказывались продавать российскому алюминиевому холдингу комбинат из-за того, что сочли предложенную им цену слишком низкой. Но так как «Русал» был единственным претендентом на этот завод, то пришлось искать компромисс. С потенциального инвестора предполагалось получить около $300 млн, Дерипаска же предлагал порядка $100 млн. Сторонам все же удалось прийти к соглашению после того, как сумма сделки была несколько увеличена за счет включения 31,8 % акций Rudnici Boksita в Никшиче – основного производителя бокситов для KAP.
Нам «удалось устранить спорные вопросы и создать условия для реализации чрезвычайно важного для Черногории экономического проекта», – отвечали в тот момент в пресс-службе премьера Черногории. На долю КАР приходится более 60 % от экспортных поставок республики и больше 10 % ВВП.
В начале 2005 года горячей точкой стал Николаевский глиноземный завод на Украине. Права собственников оказались под угрозой после победы Виктора Ющенко на президентских выборах; новая президентская команда намерена была пересмотреть приватизацию крупнейших предприятий, проданных за последние годы, и в числе первых кандидатов на реприватизацию назывался Николаевский глиноземный завод (НГЗ), принадлежащий «Русалу». При покупке его в 2000 году «Русал» обязался построить в Харьковской области завод по производству алюминия, но к строительству так и не приступил.
Впрочем, аргументы Дерипаски о том, что строительство завода на Украине экономически невыгодно, поскольку там слишком дорогая электроэнергия, возымели действие. Вместо строительства нового завода инвесторам разрешили увеличить мощности НГЗ на 300 тысяч тонн за 6 лет и поучаствовать в развитии социальной инфраструктуры города (например, на деньги «Русала» была запущена программа реконструкции Николаевского зоопарка, одного из старейших в Европе, в частности строительство огромного обезьянника).
В начале 2006 года всего за $250 млн «Русалу» достались 77,5 % акций приватизируемого завода Alscon в Нигерии. Позже вокруг этого завода пошли судебные тяжбы по обвинению «Русала» в подкупе должностных лиц. Весной 2006 года компания приобрела еще два актива за рубежом – производителя бокситов в Гайане Aroaima Mining Company (AMC) и катодный завод в Китае.
В декабре 2006 года произошло своего рода знаменательное событие, «Русал» запустил Хакасский завод (ХАЗ) мощностью 300 тысяч тонн алюминия. Знаменательное оно потому, что этот завод стал первым после распада СССР алюминиевым производством, запущенным в новой России. До этого лишь делили и перекраивали советское наследие.
Затем «Русал» приступил к строительству Тайшетского алюминиевого завода в Иркутской области мощностью 600–750 тысяч тонн. Предполагается, что предприятие даст рабочие места 3000 человек, для которых построят 150 тысяч квадратных метров жилья, но произойдет это не раньше 2012 года.
Примерно в то же время возобновились работы по богучанскому проекту – гидроэлектростанции и алюминиевому заводу, однако впоследствии Богучанская ГЭС стала яблоком раздора между Дерипаской и Анатолием Чубайсом. Даже после разрушения РАО «ЕЭС России», чему, надо отдать должное, Дерипаска активно сопротивлялся, судьба проекта остается туманной. Правда, стоит отметить, что авария на Саяно-Шушенской ГЭС, произошедшая в августе 2009 года, из-за которой алюминиевые предприятия Дерипаски стали испытывать нехватку энергии, послужила своеобразным, хотя и весьма мрачным, катализатором богучанского проекта.
Как стратегическая задача перед «Русалом» стояло доведение доли алюминиевых сплавов до 50 % от общего объема производства. Запущенная модернизация литейных производств была задумана именно для выполнения этой задачи. Параллельно не прекращалась работа по разработке новых спецификаций сплавов. Однако не стоит заблуждаться насчет того, что компания производит высокотехнологичную продукцию. Выпуском собственно изделий из алюминия занимаются другие организации, а Дерипаска в основном производит алюминиевые чушки и торгует, по сути, сырьем для разнообразных современных производств на базе алюминия. Ведь даже заводы по выпуску алюминиевого проката в Самаре и Белой Калитве, как мы помним, были проданы «Русалом» Alcoa. Видимо, так поделен мировой рынок, и друг к другу в огород они не лезут.
В 2006 году «Русал», претендуя на большой кредит зарубежных банков, сделал небольшой шаг к прозрачности. Первой из раскрытых сведений стала информация о владельцах: конечным бенефициаром 100 % акций компании был тогда назван Олег Дерипаска.
Вообще недостатка в желающих дать кредит «Русалу» не было, рентабельность этой компании всегда была рекордной: 22–30 % в разные года.
Конкурентные преимущества «Русала» также неоспоримы: это и доступ к богатым гидроресурсам Сибири, и режим внешнего толлинга, дающий таможенные и налоговые льготы.
Именно этот уникальный набор конкурентных преимуществ позволил совершить следующий шаг, завершивший процесс консолидации российской алюминиевой отрасли.
UC Rusal: как это встало
Слухи о возможном объединении активов «Русала» и СУАЛа ходили по рынку почти два года до официальной декларации о создании UC Rusal, и была тому своя подоплека. СУАЛу и «Русалу» принадлежали почти все добывающие и производственные мощности алюминиевой промышленности России. Сильной стороной компании Виктора Вексельберга были сырьевые активы, а компании Дерипаски – производственные мощности, обеспеченные собственным сырьем лишь на 60 %.В результате объединения бизнесмены действительно получили бы полный контроль над российским алюминиевым рынком. Однако до начала процесса слияния их сотрудничество ограничивалось проектом «Коми Алюминий» по разработке боксито-глиноземного комплекса в Республике Коми.
На самом деле попытки сближения были, но они оставались на кулуарном и переговорном уровне, поскольку определить и зафиксировать принципы и условия, устраивающие обе стороны, было сложно. Толчком к объединению послужило появление в сделке третьей стороны, крупнейшего в мире трейдера алюминия и глинозема, компании Glencore, с которой «Русал» регулярно и раньше сталкивался при ведении своего бизнеса. Например, в 2004 году «Русал» проиграл Glencore в борьбе за глиноземные активы в Ирландии, а затем и за контроль над глиноземным заводом Alpart.
Тогда руководство «Русала» начало переговоры о возможном присоединении глиноземных активов Glencore. После достижения договоренности в 2006 году СУАЛ воспринял это как аргумент в пользу объединения. Помогло Дерипаске и то, что уже много лет Вексельберг не мог найти покупателя для своего актива, хотя попыток было множество. Кому только не предлагали СУАЛ: и британскому инвестфонду Fleming Family & Partners, и норвежской Hydro Aluminium, и сырьевой корпорации Anglo American.
Вопрос согласования сделки Федеральной антимонопольной службой был решен на удивление быстро. Возможно, потому, что незадолго до подачи заявки в ФАС о рассмотрении сделки на работу к Дерипаске осенью 2006 года перешел Валерий Драганов, бывший до того председателем комитета Государственной думы РФ по экономической политике, предпринимательству и туризму, а прежде руководителем Государственного таможенного комитета. В «Русале» он был назначен на должность заместителя гендиректора компании по связям с госорганами. Впрочем, представители ФАС потом подчеркнули, что закон «О конкуренции» одобряет сделки, способствующие укреплению позиций российских производителей на мировом рынке.
Председателем совета директоров объединенной компании был объявлен президент СУАЛа Брайан Гилбертсон; кроме него, СУАЛ представлен еще одним участником, шесть мест из двенадцати заняли представители Олега Дерипаски, еще три – независимые директора, и лишь одно место было зарезервировано для Glencore. Генеральным директором самой крупной в мире алюминиевой компании стал глава «Русала» Александр Булыгин. Кстати, именно ему приписывают решающую роль в переговорах о сделке.
Об образовании новой компании заявил Виктор Вексельберг. Как потом объясняли, психологически важно было дать первое слово главе СУАЛа, ведь из владельца компании он превратился в миноритария. Но все же доля Вексельберга в компании была выше, чем предполагалось: она составила 22 %, а у Glencore, напротив, всего 12 %. По мнению экспертов, Glencore тогда понизила долю в обмен на гарантии продаж через свои трейдерские структуры огромных объемов производимого объединенной компанией алюминия.
По договору на выплаты акционерам в качестве дивидендов предполагалось направлять не менее 50 % чистой прибыли. На вопрос о возможном изменении долей акционеров в будущем, заданный журналистами на пресс-конференции, Дерипаска ответил, что в течение пяти лет изменение в акционерном капитале компании без согласия всех акционеров невозможно, но опцион на выкуп долей друг у друга между ними существует. По тону, которым Дерипаска это сказал, все присутствующие поняли, что Вексельберг и Glencore в качестве собственников «Российского алюминия» просуществуют недолго. (Не исключено, что такие планы у Дерипаски имелись уже на момент слияния, скорее всего, он не откажется от них даже после вынужденной продажи в будущем части своих акций Михаилу Прохорову.) В результате доли в UC Rusal распределились следующим образом: 66 % – En+ Олега Дерипаски, около 22 % – за акционерами бывшего СУАЛа, 12 % принадлежит акционерам швейцарской Glencore.
Ежегодная выручка укрупненной алюминиевой компании составляла около $12 млрд. На ее предприятиях в 17 странах мира на пяти континентах работали свыше 100 тысяч человек. Капитализацию компании на тот момент эксперты оценивали в $25–30 млрд.
В объединенную компанию «Российский алюминий» перешли бокситовые, глиноземные и алюминиевые предприятия «Русала» (в том числе в Австралии, Гайане, Гвинее, Нигерии и др.), СУАЛа и глиноземные активы Glencore. Также туда вошли 50 % акций «Русала» в Богучанском энергометаллургическом объединении и принадлежащее на паритетных началах «Русалу» и СУАЛу ЗАО «Коми Алюминий».
«На определенном этапе для посещения всех заводов за границей "Русал" был вынужден зафрахтовать большой Boeing, поместить туда свою команду экспертов и облететь полсвета за короткий срок. К счастью, все прошло нормально, вот только на Ямайке коллеги поймали вирус тропического гриппа, от которого избавились лишь в Москве», – вспоминал о трудностях исторического этапа юрист, участвовавший в процессе слияния.
В результате родилась самая крупная алюминиевая компания в мире – Объединенная Компания «Российский алюминий», или UC Rusal. Правда, в СМИ ее зачастую называют, как и раньше, просто «Русал», хотя после 2007 года это уже несколько иная компания. На полную консолидацию ушло двенадцать лет кропотливой работы.
СУАЛ оставил за собой Демидовский завод и Каменск-Уральский метзавод, а «Русал» – производство алюминиевых конструкций и тары и черногорский Kombinat Alumina Podgorice (КАР).
При создании объединенной компании Glencore получила около $1 млрд на рефинансирование долга своих предприятий, совладельцы СУАЛа – $100 млн, а сам Олег Дерипаска продал новому алюминиевому гиганту фольгопрокатные заводы за $210 млн.
Головной компанией стала United ^тра^ Rusal Limited, зарегистрированная на острове Джерси. Тут стоит упомянуть, что офшоры используются не только для того, чтобы выводить прибыль, но и для защиты бизнеса от несовершенства российского финансового законодательства. Например, в офшорах очень четкое холдинговое законодательство, в соответствии с которым легко построить отношения между акционерами объединяющихся фирм. Но не стоит забывать и о том, что офшорные зоны обладают сравнительно мягким налоговым режимом.
Генеральный директор «Русала» Александр Булыгин, который был, по сути, мотором проекта, так объяснял тогда свое видение перспектив: «Во-первых, мы достигаем полной самообеспеченности по сырью и решаем одну из ключевых задач как для "Русала", так и для всей российской алюминиевой отрасли. Во-вторых, мы усиливаем свое международное присутствие на ключевых рынках, что позволит существенно расширить нашу клиентскую базу и создать платформу для последующего активного развития. В-третьих, доступ к энергоресурсам и интеграция лучших производственных и управленческих практик трех компаний открывают новые возможности для дальнейшей экспансии. Мы создаем компанию – мирового лидера, вносим значительный вклад в укрепление авторитета нашей страны как мощной индустриальной державы. Эта интеграция станет базой для нового старта и предоставит дополнительные возможности для профессионального и карьерного роста сотрудников компании. Мы намерены создать международную диверсифицированную энергометаллургическую корпорацию, которая используя доступ к энергоресурсам, мощную научно-исследовательскую базу и профессионализм сотрудников, сможет обеспечить лидерство созданной компании по целому ряду новых направлений по добыче сырья и производству металлов».
Там же на Джерси будет зарегистрирован основной трейдер группы – компания RTI Limited (по сути являющаяся собственником отправляемого в Россию глинозема и затем выплавленного там алюминия), по соглашению с которой толлинговая компания RS International (зарегистрированная в Швейцарии) займется физическими поставками глинозема на российские заводы и вывозом обратно небесного металла. За границей российский алюминий будет продавать Rusal Marketing (также со швейцарской регистрацией), а в России «ОК Русал – торговый дом», затем у UC Rusal появятся торговые подразделения в США и Японии.
Можно долго спорить о том, нужен ли России такой гигант, однако неоспоримо, что так, как было в 1990-е – начале 2000-х годов, дальше продолжаться не могло, иначе страна реально осталась бы без алюминиевой промышленности.
Разумеется, стоит еще множество нерешенных задач, которыми попрекают Дерипаску, – это и вялотекущая модернизация, и отсутствие предприятий, выпускающих высокотехнологичную продукцию, и вывод большой части прибылей из оборота и т. д. Но, как говорится, кто везет, на том и едут, других «локомотивов экономики» у нас пока нет.
Итак, созданная в марте 2007 года ОК «Российский алюминий» стала, хотя и ненадолго, крупнейшим в мире производителем алюминия с мировой долей около 12 % рынка.
Главной проблемы – недостатка собственного сырья и сильной зависимости от колебаний мировых цен на глинозем и бокситы – отныне для «Русала» не будет, запасов хватит минимум на сто лет. Можно забыть об этой проблеме и развиваться дальше. Новая наднациональная компания позволила укрепить сырьевую независимость за счет обладания зарубежными производствами. Наконец, это реальная возможность для обмена и привлечения в Россию передовых технологий.
По итогам объединения Олег Дерипаска высказывался в своем духе, то есть весьма лаконично: мол, интеграция «Русала» и СУАЛа завершает процесс консолидации в российской алюминиевой отрасли, а добавление активов Glencore трансформирует объединенный бизнес в действительно глобальную компанию, основными конкурентными преимуществами которой станут финансовая мощь, присутствие на ключевых рынках, доступ к энергоресурсам, уникальная производственная и технологическая база.
Чушки в строю
После такого крупного слияния на рынке появились предположения о том, как будет дальше развиваться российский алюминиевый гигант. На вопросы о возможности интеграции новой компании с лидером мировой алюминиевой отрасли Alcoa, что многие давно предполагали, Дерипаска отвечал категорично: «Никогда в жизни». Но вообще-то, как он однажды заметил, между глобальными горно-металлургическими компаниями в лице высших менеджеров и акционеров зачастую бывают вполне дружелюбные отношения, даже близкие.Однако больших иллюзий по поводу того, какое место отведено России на мировом алюминиевом рынке, никто и не питает, и свое место осознают все: «Предстоят годы кропотливой работы, прежде чем мы сможем изменить это положение вещей, – признавался в интервью "Профилю" заместитель гендиректора "Русала" Александр Лившиц. – На рынке высокого передела свои мощные игроки. Зарубежные партнеры традиционно предпочитают покупать в России алюминиевые чушки и затем на своих заводах производить из них более дорогую продукцию».