Страница:
Я часто сердился на Али, но он был не виноват. Ему самому эти видения дорого обходились. Он страшно похудел, осунулся, и не успевал посылать Азиза в город за лекарствами. Последнее видение, по его словам, повторялось несколько раз - это было видение старика в белом - образ Аллаха, снизошедшего на землю, чтобы покарать нас...
Я не боялся кары. Быть может, нарушая всеми мысленными способами Коран, я подсознательно стремился к концу - который был для меня приятен и манящ, так как в моей жизни пропал почти всякий смысл, кроме мщения призраку.
- Кто-то идет, - заметил Сахид, заходя в комнату. Его бутылка была наполовину пуста.
Бежит, - добавил я, прислушиваясь.
Мы встали - я увидел, как Сахид коснулся тонкого лезвия своего черного ножа- убийцы.
Это был Азиз.
Там человек, - крикнул он, задыхаясь от напряжения, - там лежит мертвый человек.
Успокойся, - я встряхнул его, - где лежит?
За полкилометра отсюда...
Он показал пальцем куда-то на юг.
Сахид задумался, затем сказал мне .
Пойдем.
Его застрелили?
Азиз покачал головой.
Нож?
Я не думаю, - промямлил наш парень
В чем дело, Азиз? - спросил заходя в комнату Али. Я заметил, что он чисто выбрит - как все неправоверные.
Рядом лежит мертвый, - сказал ему Сахид, - мальчишка наткнулся на тело и испугался.
Подумаешь, - Али пожал плечами.
Азиз сидел на полу, скрестив ноги, его широко открытые глаза иногда испугано мигали.
Тебя что-то испугало, Азиз? -подсаживаясь к нему, ласково спросил Сахид по-арабски.
Я не знаю, - вскрикнул мальчишка, - я не испугался, но он...этот мертвец выглядел как живой.
Так, может, он еще жив? - предположил я.
Он мертв, - упрямо повторил Азиз, -по его лицу ползает черный хашия. А они не садятся на живых.
Мы переглянулись.
Ты можешь объяснить, где ты его увидел?- попросил я его.
Он рассказал.
Я останусь с ним тут, - шепнул Али на ухо Сахиду, - попробую успокоить и выяснить в чем дело, а Вы с Джафаром, - тут он кивнул на меня, - а Вы сходите узнайте, что это за странные мертвецы валяются на нашей территории.
Мы взяли две винтовки, Сахид присовокупил к этому холодный арсенал и мы вышли. Дул горячий ветер.
В этих местах всегда дует хамсин и всегда видно ослепительное небо. Небо, которое прокляло нас.
Никого нет, - сказал я, когда мы дошли до указанного Азизом ориентира толстой палки, торчащей из каменистой земли.
Вижу, - щурясь, произнес он.
Мы побродили туда- сюда с полчаса и повернули домой.
А ты не думаешь, что Азизу это просто померещилось? - предположил я, чтобы хоть как-то развеять гнетущее молчание.
Не думаю, - мрачно хохотнул Сахид.
Этот малый мог просто отдыхать тут, - пожал я плечами, - а потом встать и уйти.
Может быть, - сухо ответил Сахид, погруженный в свои мысли,- а может и нет.
Мы дошли до дома, больше не сказав друг другу не слова.
Эй, - крикнул он, заходя в нашу хибару, но осекся. В следующую секунду, он посмотрел на меня и еле выговорил, - Джафар, там никого нет.
Не может быть, - я разглядывал комнату из-за его плеча. Там действительно никого не было.
Может, они на кухне или в подвале.
Мы кинулись во внутрь, обыскивая каждый уголок.
Нас долго не было, - рассуждал я, - они забеспокоились и пошли нас искать.
Мы бы встретились, - отверг предположение Сахид.
Возможно, мы просто разминулись, - я замолчал, - но ведь где-то они должны быть?! Непохоже чтобы здесь происходила какая-то борьба. Наш обычный беспо...
Проклятие! - хрипло пршептал Сахид, и мне сделалось страшно.
Ты думаешь, оно обернулось против нас?
Я не знаю, - он покачал головой, - но похоже, что так.
Надо искать какие-то следы, - решил я, - если они были похищены, а не просто вышли искать нас, должны были остаться какие-то материальные улики.
Он осмотрелся вокруг.
какие еще улики, Джафар?
Должны быть какие-то улики, - упрямо повторил я, - Надо проверить оружие.
Все наше оружие лежало на месте.
Вот видишь, - горько усмехнулся я, - Али и шагу не сделает без своего автомата. Это чья-то провокация.
У нас был уговор - куда-бы мы не выходили, мы всегда должны были носить с собой огнестрельное оружие. Даже у Азиза был свой маленький автоматический пистолетик.
Это проклятие, - стоял на своем Сахид.
- Не паникуй, Сахид, - без особого энтузиазма попросил я, - мы сейчас же выходим на их поиски. Кто-бы это ни был - похитители во плоти или таинственные силы, обращенные против нас, они не смогли бы далеко их унести.
Мы искали своих товарищей до вечера, но напрасно. Исходив полпустыни вдоль и поперек, мы без сил заснули прямо во дворе.
На следующее утро Сахид решил выехать в ближайший город и навести справки там. Я предложил нанять людей и он обещал подумать. Как только занялась утренняя заря последнего дня Рамадана, мы - недоспавшие и испуганные вышли во двор.
Странное зрелище открылось нам. Солнечные лучи открывали удивительный пейзаж. Розовый свет раннего солнца разливался на каждом камне, наполняя его внутренним содержанием. А ряд каменистых холмов на востоке соприкасались с самым ярким сиянием, исходившем от круглого диска солнца и диагональных протуберанцев.
И тут, в сиянии света, который накопился за целую ночь на этих холмах, показалась человеческая фигура. Сначала был виден только невнятный силуэт, но потом, когда он переместился за несколько метров от вершины холма, мы Сахидом могли его рассмотреть. Это был Старец, одетый в белые длинные одежды, а с головы его росли длинные белые волосы и точно такая же длинная белая борода.
Мы с Сахидом замерли, не в силах оторваться от земли, и смотрели, как он медленно, но уверенно движется к нам. Через минуту, я уже явно различал взгляд его острых, но выцветших от времени глаз, почти скрытых за густыми черными бровями.
"Он спуститься к нам с горы в последний день Рамадана - вспоминал я дрожащий голос Али, - белый старец с длинными белыми волосами... Он поднимет обе руки и нас поразит молния. ". Тогда я считал это полным бредом истощенного отчаянием разума.
Проклятие, - прошептал Сахид, - к нам спустилось возмездие Аллаха.
В следующую минуту, мне показалось, что я схожу с ума. Сахид с безумными глазами выхватил из-за пояса свой остро отточенный нож и размахивая им, бросился навстречу старику. Я кинулся за ним, пытаясь предотвратить неминуемое. Сахид - а я видел это по его фанатичному взгляду, был твердо настроен поквитаться с несчастным путником, принимая его за посланника Аллаха. Если честно, то в ту минуту я и сам был почти уверен в этом. Но мысль об убийстве без суда и следствия меня немного покоробила.
Когда я почти догнал бегущего Сахида, произошло еще нечто более странное. Старец, увидев, что дело принимает не слишком приятный оборот, не пустился в бегство, а остановился как вкопанный и продолжал стоять так, видимо, рассматривая нас. Было удивительно, что он до сих пор не поразил нас своими молниями - время для него было самое подходящее. Но вскоре мы поняли почему... Сахид уже приблизился к нему вплотную, как вдруг старец отвернул край белого покрывала, и мы явно увидели дуло автомата УЗИ - оружие, как уверяют торговцы в Бейруте, весьма коварное и очень смертоносное.
Теперь наступил наш черед остановиться. Краем глаза я увидел, как старик встряхивает автомат и кладет его на плечо, целясь прямо Сахиду в голову. Будто не чувствуя приближения смерти, он завороженно смотрел на Старца, как-будто в его голове где-то открылась важная истина, еще им до конца не понятая.
Весь этот миг длился не более пяти секунд, но для меня они растянулись на долгие года. Как только я подумал об этом, произошло еще нечто более странное, что заставило меня подумать о том, что наша жизнь - скорее всего, и есть игра нечеловеческого разума..
Раздался адский грохот и свист, и последнее, что увидел, прежде чем меня прибило к земле - это как из руки Сахида медленно выпадает нож и он сам неспеша оседает на каменистую землю. Последний день Рамадана начался.
Очнулся я, когда на небе уже светили звезды, и сладкий оранжевый месяц касался своим рогом небольшого окна.
И я снова закрыл глаза. Боль в груди и ногах не давала воздуху, входящему в легкие нормально струиться по телу. Ноги и ребра были туго перевязаны чистыми бинтами.
Было какое-то чудовищное несоответствие между реальной ситуацией и спокойствием ночной прохлады. Я боялся смотреть на комнату, освещенную неясным светом луны, будто бы еще какая-то тайна, кроме безмолвной пустоты скрывалась за этими тенями..
Из головы удивленнно вылез вопрос - а не заслуга ли это той таинственной силы, в которую я никогда не верил, но чье присутствие не раз ощущал на себе.
Не успел я подумать об этом, как дверь скрипнула и на пороге возникла темная фигура. Она нагибается надо мной и я чувствую легкий укол шприца в левую руку.
Легкая рябь переходит в тяжесть, наступает дремучий сон. И снится мне, что будто бы я разгадал упрямую загадку, все понял и разложил по полочком. И почему-то мне радостно в этой бесовско цветной, сладкой тишине. Мы снова вместе: я и они - семья, друзья, " Амадеус". Но не после моей смерти, а вне ее. Я снова увидел наш дом, схематично, как на карте. Стены вертятся. Пространство расширяется. Почему-то несколько раз мелькает перед взором забор и лестница, словно подсознание подсказывает мне, своему нерадивому хозяину, какой-то важный ответ.
Потом все начинает крутится назад, но с такой бешенной скоростью, что я не успеваю разглядеть в этом водовороте ни одного лица. Есть только одно ощущение - страшная, страшная тоска. Я слышу смех за спиной. Торжествующий смех врага, который наставил на меня сзади дуло пистолета. Даже сквозь забытие я услышал собственный крик. после этого - уже никаких светлых картин. Отовсюду из темноты на меня глядят гримасы призраков. Я пытаюсь их схватить - но каждый раз, скривившись в злобной ухмылке, они исчезают, оставляя после себя лужи свежей крови. В бессильной отупевшей ярости, я молочу руками воздух.
Человек, подобравший меня и... Сахида, мир его праху, представился доктором. Американским доктором. То, что он был американцем - пожалуй, единственная вещь в его долгом и запутанном рассказе о себе, в которую я поверил. А то, что он, путешествуя с благотворительной миссией ООН случайно проезжал по пустыне именно в том районе, где произошла стрельба - вызвало у меня лишь горькую усмешку. Понять "доктора" я мог - что ему мог противопоставить пленник, безоружный и раненый, только что потерявший верных друзей (в том, что Али и Азиз - мертвы, я практически не сомневался?
В любом случае, я был обязан "доктору" жизнью и он понимал это как никто другой, вопрос был лишь во времени - когда он собирается этим воспользоваться. Покамест он лишь пытался доискаться, кто были люди, стрелявшие в нас и почему им так хотелось нас уничтожить. Ответа я не знал, в чем честно признася доктору - я его буду называть здесь так для удобства не менее 10 раз.
Затем мы разговорились о жизни, точнее, говорил я, а он слушал. Я рассказал ему, что вырос в Иордании, где был сотрудником на крупном пердприятии. Закончил я тем, что кинул ему наживку.
- К несчастью, около года назад директор и заместитель этого предприятия были убиты собственными детьми. Преступникам удалось скрыться, но их до сих пор разыскивает амманская полиция. Ну, а меня вслед за этими событиями уволили.
Казалось, он не обратил на мой ответ никакого внимания, и мозг его в этот момент был занят другим. Мельком я посмотрел на свое отражение - шкаф напротив имел вставное стекло. С холодным удивлением я вдруг осознал, что все произнесенные мною только что слова не принадлежат ни мне, ни даже тому персонажу на стекле, поэтому обманывать доктора было необычайно легко, хотя и скучно.
"Амадеус", правильно? - вдруг "вспомнил" доктор. Он будто подмигивал мне - я прекрасно помню этот случай. А почему вы сказали, что они были убиты своими детьми? Насколько я помню из сообщений прессы, дети также были убиты в этой бойне.
- Нет. Вернее, не все...
У меня вырвался ответ, прежде чем я подумал над ним.
Доктор ненадолго задумался, а затем отошел от кровати, смерив меня, что называется, долгим пронизывающим взглядом. Какой-то миг мне даже показалось что он смеется надо мной, но я , очевидно ошибся, потому что уже через секунду лицо доктора Хиггинса излучало самое неподдельное участие.
Допустим,- мягко заметил он,- но в любом случае, сейчас не время обсуждать такие жесткие материи, - сейчас самое важное - это ваше здоровье. Слово "здоровье" он произнес как-то неуверенно.
Мне нужно...- я попытался встать и запнулся. Эта попытка обернулась полным крахом, и я тут же рухнул обратно. Резкая боль в области живота парализовала меня. Зря я это сделал. Ведь что мне на самом деле нужно - я пока не знал. Зато это знал мой визави.
Ни в коем случае не пытайтесь двигаться, - закричал доктор, нервно натягивая на меня одеяло,- с ума сошли что ли? Швы могут разойтись! Покой полный покой, иначе, - и он сделал многозначительную паузу.
К черту,- пробормотал я, желая отвязаться от страха смерти - к черту...Доктор, послушайте, мне нужно кое-что выяснить...
Доктор скривился и не сказав не слова вышел из комнаты.
Что знает доктор? Возможно, ничего, возможно -немного, а возможно и все. Мне было не так уж и интересно. Намного важнее для меня было то, что в день, когда произошло убийство, я - именно я, а ни кто-нибудь другой, сказал своим друзьям , что нам нужно бежать из страны - и как можно быстрее. А значит, во всем, что произошло позднее - смерть Сахида и исчезновение Али есть и моя доля ответственности.
С самого Черного Рамадана меня не покидало предчувствие вины - вины, которую я понял только сейчас. Возможно, то же самое чувствовал и Сахид - и искал этого чертового призрака только затем, чтобы свалить на него это огромное бремя. Бремя живого, привязанного к мертвым. Я не верил в призрака, не верил в него до самого последнего момента,пока его пули не вонзились в мое тело, пока я не услышал агонизирующий предсмертный крик Сахида. И вот теперь мы, по чистой случайности, остались с ним один на один. Я и Призрак и если он все-таки существует, то у меня не было никаких шансов.
Я осмотрел свою комнату - глухой белый квадрат, с наверняка охраняемым выходом. Да стоит ли вообще бежать? Доктор спас меня от смерти, а значит, мне нечего опасаться удара в спину от его руки. По - крайней мере, пока. В любом случае, мои раны были еще слишком глубоки, чтобы рассматривать всерьез возможность побега.
Спустя какое-то время за стеной, возле которой я лежал послышался шорох. Вслед за этим незнакомый голос произнес по английски.
Они уже здесь, сэр.
Ему ответил голос доктора.
Хорошо, Рафик. Пусть все идет своим чередом.
Я приставил ухо к стене, но оттуда больше ничего не было слышно, и все сказаное осталось для меня загадкой. Ближе к вечеру, уже после того как доктор принес мне ужин, эти странные шорохи возобновились.
Ночь не принесла облегчения. Все раны усердно источали боль, а мое сознание было пустым как воздух. Невидящим взглядом я смотрел на потолок, и только одна мысль навязчиво вертелась в голове- скорей бы унялась триклятая боль. Ближе к полуночи , я включил ночник возле тумбочки, а также вентилятор, потому что от жары у меня выступал отовсюду пот и тело начало невыносимо чесаться.
Свет от ночника напомнил мне о средневековых мистериях, когда духи из полумрака входили в мир живых, чтобы забрать чью-нибудь падшую душу с собой, в царство тьмы. Не мигая я смотрел на электрический свет, пока наконец, разноцветные пятна не пошли у меня перед глазми. Но духи не появлялись- то ли с меня вышел плохой медиум, то ли они были еще слишком живы. К утру я заснул, или скорее впал в какое-то бессознательное состояние, потому что не заметил того как открыл глаза и услышал голос незнакомца, которого доктор Хиггинс называл "Рафиком".
Доктор, больше рисковать нельзя. Его нужно убрать отсюда.
Больше всего меня волнует, как отреагирует на это Смит. Приготовь машину, Рафик и прикажи Амиру ждать нас внизу.
Ответа никакого не было, зато раздались шаги. Они быстро направлялись к моей комнате.
Я выдернул из розетки шнур ночника и направил его в оборонительную позицию несломанной рукой. Это был чисто символический жест отчаяния - но я обрадовался, что именно в этот момент кусок стекла с железом оказался под рукой. В конце концов, не прикрываться же мне стыдливо простыней как какая-нибудь невпопад развращенная девица в ожидании правосудия Аллаха?
Дверь открылась и в нее вошел доктор и Рафик - здоровенный араб с неприятной внешностью. Насколько можно было судить с виду - они оба были безоружны.
В чем дело, доктор? - обратился я к нему , не выпуская из рук ночника. Он не выказал беспокойства, но и не пытался успокоить меня. Он просто скаазл.
Ахмед ( я ему представился как Ахмед), нам нужно срочно покинуть этот дом. Он больше не является надежным укрытием для вас.
Это почему? - мне вдруг стало весело. Я так давно не сопростивлялся, что обрадовался малейшей возможности вступить в перепалку со своими нежданными спасителями.
Никаких вопросов,- доктор решительно взмахнул рукой,- у нас чертовски мало времени.
А если я откажусь? - спросил я сквозь зубы.
Тогда вы умрете,- спокойно ответил доктор, вытаскивая из кармана малюсенький автоматический пистолетик.
Поздний вечер. Мы ехали куда-то уже три часа - в относительном безмолвии. Доктор что-то читал, Рафик вел машину, а еще один тип - Амир, охранявший дом доктора, был чересчур занят тем, чтобы я никуда не делся. Для этого он направил мне в лицо автомат Калашникова. Думаю, после того, как я поранил руку доктора своим ночником, он счел это необходимой мерой предосторожности. Впрочем, никакого вреда они мне не причинили - даже наоборот, в кузове, в котором мы все ( кроме Рафика) сидели, для меня устроили нечто вроде лежанки.
Что вы собираетесь со мной сделать, доктор? - я спрашивал его об этом уже не в первый раз. И каждый раз он что-то бормотал себе под нос. Видимо, обида за поцарапанную руку в обмен на спасенную жизнь, была еще слишком сильной.
Он не ответил и на этот раз. Зато Рафик, до этого не произнесший ни слова, вдруг заметил.
Доктор, кажется, я что-то увидел там, - и он показал на горную гряду вдалеке.
Доктор торопливо отложил газету.
Что ты видел, Рафик?
Что-то похожее на отблеск света.
Ты уверен? - нахмурился доктор.
Похоже на то,- вздохнул наш шофер.
Здесь есть еще одна дорога,- вставил слово мой охранник и многозначительно посмотрел на доктора, как - будто мог передать ему свои размышления телепатическим способом.
Рафик,- спустя минутного молчания, произнес доктор,- меняй курс на , он мельком взглянул на меня и наклонившись к уху шофера, что-то пробормотал.
Рафик резко забрал руль вправо и машина резко накренилась. После этого все мы отчетливо увидели мелькание света вдалеке и отчетливый рев сверхмощного мотора. Последовательно Рафик увеличил скорость.
Что происходит? - спросил я, глядя поочередно на своих трех попутчиков.
Неожиданно яростно, доктор ударил газетой по сиденью, рядом с моей больной ногой и сквозь зубы прошипел.
Это тебя, черт возьми, мы должны спросить - "что происходит"?!
Потом наступила тишина. Каждый погрузился в свои мысли, но общее напряжение никак не давало мне сосредоточиться. За нами все еще кто-то гнался. Это было яснее ясного, хотя зловещий шум от мотора преследователей постепенно затих. Но вот кто именно гнался- друг или враг и в чьих руках я сейчас находился - этого я не знал. И куда доктор приказал сменить курс?
Мы выехали на узкую горную тропу - подъем нашему грузовику давался с трудом - иногда я слышал как Рафик ругается сквозь зубы на арабском. Затем был беспокойный сон - мне снились какие-то сюрреалистические горы и были слышны чьи-то громкие крики, похожие на заблудившееся в горах эхо.
Я проснулся, когда светало. Мы ехали по пустыне. За рулем Рафика сменил мой страж, а он сам и доктор, по видимому спали. Заметив, что я проснулся, шофер не поворачивая головы, буркнул на арабском.
Лежи смирно, а не то будешь...
Дальше я слов не расслышал - они потонули в звуке выстрелов, которые донеслись откуда-то спереди нас. Доктор и Рафик мгновенно очнулись.
Что происходит, Амир? - беспокойно спросил доктор, выглядывая в окно.
Не знаю, босс,- ответил тот, замедляя ход машины,- но думаю, скоро мы это выясним.
Что ты делаешь? - закричал доктор, перегибаясь через перегородку, отделяющую их,- немедленнно поезжай вперед!!!
Тот покачал головой.
Мне кажется, нам следует остановиться здесь.
Ты не слышал , что сказал босс,- прохрипел Рафик. Голос после сна у него был очень неприятный.
Но этот Амир и ухом не повел. Он остановил грузовичок и выключил зажигание. Рафик тем временем обнаруживший отстутствие своего пистолета на поясе, заревел он ярости. Поразмыслив с полсекунды, он кинулся на шофера, проклиная того на чем свет стоит. В конце концов, после недолгой борьбы, ему удалось одержать стратегическое превосходство, заломив Амиру обе руки за спину. Я посмотрел на доктора. Он, очевидно, не ожидал предательства со стороны слуги и теперь был в полнейшей панике. Его нижняя губа тряслась, как флаг на ветру. На меня никто не обращал внимания. На меня, и еще на тех парней в куфиях, которые окружали наш грузовик с автоматами наперевес. Один из них поднял УЗИ к верху и дал очередь. Раздались крики. Рафик, ослабив на секунду хватку, повернулся к заднему окну. Это была его ошибка. Амиру удалось изловчиться и выхватить нож на поясе, которым он сильно ударил Рафика в грудь, и тот с нечеловеческим стоном перекинулся из кабины обратно, в нашу часть грузовика.
Я бегло взглянул в заднее окно- парни с автоматами были метрах в 70-ти от нас и их злобные лица не оставляли и тени сомнения в их дальнейших намерениях. Песок и ветер затрудняли их передвижение, но я знал- меньше чем через минуту они будут здесь. Потом я посмотрел на доктора- он был парализован ужасом и никаких мер явно не собирался предпринимать. И еще я посмотрел на Рафика- он умирал.
Я приподнялся и что было силы выдернул нож из груди раненого. Он с удивлением посмотрел на меня, потом дернулся от приступа конвульсии и захлебываясь кровью, скончался на месте. Тем временем, я перезал глотку Амиру. Чисто, как меня учил Сахид - бывший солдат Аллаха, чтоб тому было неладно. Предатель умер, сам не заметив того как. Таким образом, за считанные секунды в нашей машине стало двумя живыми меньше. Я пихнул Амира в сторону, освобождая водительское кресло - парни были в метрах 30-ти от нас закричал доктору .
Бегом садись сюда!!!
Надо отдать Хиггинсу должное, в его состоянии он соориентировался достаточно быстро. Через пять секунд доктор уже нажимал на стартер. Это было неожиданностью для наших преследователей - они-то были уверены, что их сообщник полностью обезвредил нас. Но не успели мы отъехать на метров на десять, сзади началась стрельба. С первой секунды они выбили окно и доктор чуть не затормозил.
Полный вперед!- крикнул я, обшаривая пол. Как я и предполагал, Амир избавился от оружия где-то по дороге - расчитывал справиться с нами с помощью одного ножа. С его точки зрения опасность среди нас представлял только Рафик. Я с трудом мог шевелиться, а доктор ... что ж, он ничем не походил на коммандос, с которыми приходиться иметь дело ребятам вроде Амира.
Итак, я все еще жив. Жив, исключительно потому что парни сзади хотели меня живым. Иначе Амир, благославенна его память в аду, непременно бы перерезал нам глотки еще ночью.
Бандиты остались позади нас - я видел как они со всех ног убегают обратно- к своим машинам. Значит, погоня.
Доктор, что черт возьми происходит?
Он мне снова ничего не ответил. тогда я задал следующий вопрос.
- А где мы находимся?
Ущелье Аль- Хуббар,- еле слышно ответил доктор и совсем удрученно добавил, - я плохо знаю эту местность. Рафик был проводником.
Поезжайте прямо,- сказал я, только для того, чтобы что-то сказать.
Мои наихудшие опасения оправдались практически мометально- на горизонте сзади, появилось три бронированных джипа. А в моем арсенале был только один нож. Неплохо для начала. Зато теперь у меня появился шанс узнать то, что я хотел знать с самого Черного Рамадана- кто мой враг и за что он хотел уничтожить "Амадеус".
Доктор смотрел куда-то в одну точку впереди себя, он был явно в психологической отключке, но я старался поменьше беспокоить его, пока он нажимал на педаль газа. Судя по всему, топлива нам должно было хватить еще максимум километоров на 100, потом - сам Аллах решит что делать. Я перетащил труп Амира в заднюю часть кузова и положил его рядом с Рафиком. Это меня истощило полностью, и еще я чертовски хотел пить. Но так как воды не былоеще раз спасибо Амиру, я удовлетваорился тем, что крикнул доктору ехать как можно быстрее и не поворачиваться.
Они не стреляли - это не удивительно. Поняв что у нас нет в распоряжении огнестрельного оружия и что мы никуда от них не денемся в жерле пустыни, они продолжали преследовать нас - медленно, но упрямо, как три темных ангела, кружащихся над душой свежеусопшего.
Доктор, вы знаете кто эти люди? - спросил я , на десятой минуте погони, возобновляя попытку разобраться в произошедшем .
Они убьют нас, - с явным злорадством буркнул он и повернувшись ко мне лицом, повторил, - они нас убьют. Тот свет в ущелье был западней, чтобы мы сменили направление и попали к ним в руки.
Я не боялся кары. Быть может, нарушая всеми мысленными способами Коран, я подсознательно стремился к концу - который был для меня приятен и манящ, так как в моей жизни пропал почти всякий смысл, кроме мщения призраку.
- Кто-то идет, - заметил Сахид, заходя в комнату. Его бутылка была наполовину пуста.
Бежит, - добавил я, прислушиваясь.
Мы встали - я увидел, как Сахид коснулся тонкого лезвия своего черного ножа- убийцы.
Это был Азиз.
Там человек, - крикнул он, задыхаясь от напряжения, - там лежит мертвый человек.
Успокойся, - я встряхнул его, - где лежит?
За полкилометра отсюда...
Он показал пальцем куда-то на юг.
Сахид задумался, затем сказал мне .
Пойдем.
Его застрелили?
Азиз покачал головой.
Нож?
Я не думаю, - промямлил наш парень
В чем дело, Азиз? - спросил заходя в комнату Али. Я заметил, что он чисто выбрит - как все неправоверные.
Рядом лежит мертвый, - сказал ему Сахид, - мальчишка наткнулся на тело и испугался.
Подумаешь, - Али пожал плечами.
Азиз сидел на полу, скрестив ноги, его широко открытые глаза иногда испугано мигали.
Тебя что-то испугало, Азиз? -подсаживаясь к нему, ласково спросил Сахид по-арабски.
Я не знаю, - вскрикнул мальчишка, - я не испугался, но он...этот мертвец выглядел как живой.
Так, может, он еще жив? - предположил я.
Он мертв, - упрямо повторил Азиз, -по его лицу ползает черный хашия. А они не садятся на живых.
Мы переглянулись.
Ты можешь объяснить, где ты его увидел?- попросил я его.
Он рассказал.
Я останусь с ним тут, - шепнул Али на ухо Сахиду, - попробую успокоить и выяснить в чем дело, а Вы с Джафаром, - тут он кивнул на меня, - а Вы сходите узнайте, что это за странные мертвецы валяются на нашей территории.
Мы взяли две винтовки, Сахид присовокупил к этому холодный арсенал и мы вышли. Дул горячий ветер.
В этих местах всегда дует хамсин и всегда видно ослепительное небо. Небо, которое прокляло нас.
Никого нет, - сказал я, когда мы дошли до указанного Азизом ориентира толстой палки, торчащей из каменистой земли.
Вижу, - щурясь, произнес он.
Мы побродили туда- сюда с полчаса и повернули домой.
А ты не думаешь, что Азизу это просто померещилось? - предположил я, чтобы хоть как-то развеять гнетущее молчание.
Не думаю, - мрачно хохотнул Сахид.
Этот малый мог просто отдыхать тут, - пожал я плечами, - а потом встать и уйти.
Может быть, - сухо ответил Сахид, погруженный в свои мысли,- а может и нет.
Мы дошли до дома, больше не сказав друг другу не слова.
Эй, - крикнул он, заходя в нашу хибару, но осекся. В следующую секунду, он посмотрел на меня и еле выговорил, - Джафар, там никого нет.
Не может быть, - я разглядывал комнату из-за его плеча. Там действительно никого не было.
Может, они на кухне или в подвале.
Мы кинулись во внутрь, обыскивая каждый уголок.
Нас долго не было, - рассуждал я, - они забеспокоились и пошли нас искать.
Мы бы встретились, - отверг предположение Сахид.
Возможно, мы просто разминулись, - я замолчал, - но ведь где-то они должны быть?! Непохоже чтобы здесь происходила какая-то борьба. Наш обычный беспо...
Проклятие! - хрипло пршептал Сахид, и мне сделалось страшно.
Ты думаешь, оно обернулось против нас?
Я не знаю, - он покачал головой, - но похоже, что так.
Надо искать какие-то следы, - решил я, - если они были похищены, а не просто вышли искать нас, должны были остаться какие-то материальные улики.
Он осмотрелся вокруг.
какие еще улики, Джафар?
Должны быть какие-то улики, - упрямо повторил я, - Надо проверить оружие.
Все наше оружие лежало на месте.
Вот видишь, - горько усмехнулся я, - Али и шагу не сделает без своего автомата. Это чья-то провокация.
У нас был уговор - куда-бы мы не выходили, мы всегда должны были носить с собой огнестрельное оружие. Даже у Азиза был свой маленький автоматический пистолетик.
Это проклятие, - стоял на своем Сахид.
- Не паникуй, Сахид, - без особого энтузиазма попросил я, - мы сейчас же выходим на их поиски. Кто-бы это ни был - похитители во плоти или таинственные силы, обращенные против нас, они не смогли бы далеко их унести.
Мы искали своих товарищей до вечера, но напрасно. Исходив полпустыни вдоль и поперек, мы без сил заснули прямо во дворе.
На следующее утро Сахид решил выехать в ближайший город и навести справки там. Я предложил нанять людей и он обещал подумать. Как только занялась утренняя заря последнего дня Рамадана, мы - недоспавшие и испуганные вышли во двор.
Странное зрелище открылось нам. Солнечные лучи открывали удивительный пейзаж. Розовый свет раннего солнца разливался на каждом камне, наполняя его внутренним содержанием. А ряд каменистых холмов на востоке соприкасались с самым ярким сиянием, исходившем от круглого диска солнца и диагональных протуберанцев.
И тут, в сиянии света, который накопился за целую ночь на этих холмах, показалась человеческая фигура. Сначала был виден только невнятный силуэт, но потом, когда он переместился за несколько метров от вершины холма, мы Сахидом могли его рассмотреть. Это был Старец, одетый в белые длинные одежды, а с головы его росли длинные белые волосы и точно такая же длинная белая борода.
Мы с Сахидом замерли, не в силах оторваться от земли, и смотрели, как он медленно, но уверенно движется к нам. Через минуту, я уже явно различал взгляд его острых, но выцветших от времени глаз, почти скрытых за густыми черными бровями.
"Он спуститься к нам с горы в последний день Рамадана - вспоминал я дрожащий голос Али, - белый старец с длинными белыми волосами... Он поднимет обе руки и нас поразит молния. ". Тогда я считал это полным бредом истощенного отчаянием разума.
Проклятие, - прошептал Сахид, - к нам спустилось возмездие Аллаха.
В следующую минуту, мне показалось, что я схожу с ума. Сахид с безумными глазами выхватил из-за пояса свой остро отточенный нож и размахивая им, бросился навстречу старику. Я кинулся за ним, пытаясь предотвратить неминуемое. Сахид - а я видел это по его фанатичному взгляду, был твердо настроен поквитаться с несчастным путником, принимая его за посланника Аллаха. Если честно, то в ту минуту я и сам был почти уверен в этом. Но мысль об убийстве без суда и следствия меня немного покоробила.
Когда я почти догнал бегущего Сахида, произошло еще нечто более странное. Старец, увидев, что дело принимает не слишком приятный оборот, не пустился в бегство, а остановился как вкопанный и продолжал стоять так, видимо, рассматривая нас. Было удивительно, что он до сих пор не поразил нас своими молниями - время для него было самое подходящее. Но вскоре мы поняли почему... Сахид уже приблизился к нему вплотную, как вдруг старец отвернул край белого покрывала, и мы явно увидели дуло автомата УЗИ - оружие, как уверяют торговцы в Бейруте, весьма коварное и очень смертоносное.
Теперь наступил наш черед остановиться. Краем глаза я увидел, как старик встряхивает автомат и кладет его на плечо, целясь прямо Сахиду в голову. Будто не чувствуя приближения смерти, он завороженно смотрел на Старца, как-будто в его голове где-то открылась важная истина, еще им до конца не понятая.
Весь этот миг длился не более пяти секунд, но для меня они растянулись на долгие года. Как только я подумал об этом, произошло еще нечто более странное, что заставило меня подумать о том, что наша жизнь - скорее всего, и есть игра нечеловеческого разума..
Раздался адский грохот и свист, и последнее, что увидел, прежде чем меня прибило к земле - это как из руки Сахида медленно выпадает нож и он сам неспеша оседает на каменистую землю. Последний день Рамадана начался.
Очнулся я, когда на небе уже светили звезды, и сладкий оранжевый месяц касался своим рогом небольшого окна.
И я снова закрыл глаза. Боль в груди и ногах не давала воздуху, входящему в легкие нормально струиться по телу. Ноги и ребра были туго перевязаны чистыми бинтами.
Было какое-то чудовищное несоответствие между реальной ситуацией и спокойствием ночной прохлады. Я боялся смотреть на комнату, освещенную неясным светом луны, будто бы еще какая-то тайна, кроме безмолвной пустоты скрывалась за этими тенями..
Из головы удивленнно вылез вопрос - а не заслуга ли это той таинственной силы, в которую я никогда не верил, но чье присутствие не раз ощущал на себе.
Не успел я подумать об этом, как дверь скрипнула и на пороге возникла темная фигура. Она нагибается надо мной и я чувствую легкий укол шприца в левую руку.
Легкая рябь переходит в тяжесть, наступает дремучий сон. И снится мне, что будто бы я разгадал упрямую загадку, все понял и разложил по полочком. И почему-то мне радостно в этой бесовско цветной, сладкой тишине. Мы снова вместе: я и они - семья, друзья, " Амадеус". Но не после моей смерти, а вне ее. Я снова увидел наш дом, схематично, как на карте. Стены вертятся. Пространство расширяется. Почему-то несколько раз мелькает перед взором забор и лестница, словно подсознание подсказывает мне, своему нерадивому хозяину, какой-то важный ответ.
Потом все начинает крутится назад, но с такой бешенной скоростью, что я не успеваю разглядеть в этом водовороте ни одного лица. Есть только одно ощущение - страшная, страшная тоска. Я слышу смех за спиной. Торжествующий смех врага, который наставил на меня сзади дуло пистолета. Даже сквозь забытие я услышал собственный крик. после этого - уже никаких светлых картин. Отовсюду из темноты на меня глядят гримасы призраков. Я пытаюсь их схватить - но каждый раз, скривившись в злобной ухмылке, они исчезают, оставляя после себя лужи свежей крови. В бессильной отупевшей ярости, я молочу руками воздух.
Человек, подобравший меня и... Сахида, мир его праху, представился доктором. Американским доктором. То, что он был американцем - пожалуй, единственная вещь в его долгом и запутанном рассказе о себе, в которую я поверил. А то, что он, путешествуя с благотворительной миссией ООН случайно проезжал по пустыне именно в том районе, где произошла стрельба - вызвало у меня лишь горькую усмешку. Понять "доктора" я мог - что ему мог противопоставить пленник, безоружный и раненый, только что потерявший верных друзей (в том, что Али и Азиз - мертвы, я практически не сомневался?
В любом случае, я был обязан "доктору" жизнью и он понимал это как никто другой, вопрос был лишь во времени - когда он собирается этим воспользоваться. Покамест он лишь пытался доискаться, кто были люди, стрелявшие в нас и почему им так хотелось нас уничтожить. Ответа я не знал, в чем честно признася доктору - я его буду называть здесь так для удобства не менее 10 раз.
Затем мы разговорились о жизни, точнее, говорил я, а он слушал. Я рассказал ему, что вырос в Иордании, где был сотрудником на крупном пердприятии. Закончил я тем, что кинул ему наживку.
- К несчастью, около года назад директор и заместитель этого предприятия были убиты собственными детьми. Преступникам удалось скрыться, но их до сих пор разыскивает амманская полиция. Ну, а меня вслед за этими событиями уволили.
Казалось, он не обратил на мой ответ никакого внимания, и мозг его в этот момент был занят другим. Мельком я посмотрел на свое отражение - шкаф напротив имел вставное стекло. С холодным удивлением я вдруг осознал, что все произнесенные мною только что слова не принадлежат ни мне, ни даже тому персонажу на стекле, поэтому обманывать доктора было необычайно легко, хотя и скучно.
"Амадеус", правильно? - вдруг "вспомнил" доктор. Он будто подмигивал мне - я прекрасно помню этот случай. А почему вы сказали, что они были убиты своими детьми? Насколько я помню из сообщений прессы, дети также были убиты в этой бойне.
- Нет. Вернее, не все...
У меня вырвался ответ, прежде чем я подумал над ним.
Доктор ненадолго задумался, а затем отошел от кровати, смерив меня, что называется, долгим пронизывающим взглядом. Какой-то миг мне даже показалось что он смеется надо мной, но я , очевидно ошибся, потому что уже через секунду лицо доктора Хиггинса излучало самое неподдельное участие.
Допустим,- мягко заметил он,- но в любом случае, сейчас не время обсуждать такие жесткие материи, - сейчас самое важное - это ваше здоровье. Слово "здоровье" он произнес как-то неуверенно.
Мне нужно...- я попытался встать и запнулся. Эта попытка обернулась полным крахом, и я тут же рухнул обратно. Резкая боль в области живота парализовала меня. Зря я это сделал. Ведь что мне на самом деле нужно - я пока не знал. Зато это знал мой визави.
Ни в коем случае не пытайтесь двигаться, - закричал доктор, нервно натягивая на меня одеяло,- с ума сошли что ли? Швы могут разойтись! Покой полный покой, иначе, - и он сделал многозначительную паузу.
К черту,- пробормотал я, желая отвязаться от страха смерти - к черту...Доктор, послушайте, мне нужно кое-что выяснить...
Доктор скривился и не сказав не слова вышел из комнаты.
Что знает доктор? Возможно, ничего, возможно -немного, а возможно и все. Мне было не так уж и интересно. Намного важнее для меня было то, что в день, когда произошло убийство, я - именно я, а ни кто-нибудь другой, сказал своим друзьям , что нам нужно бежать из страны - и как можно быстрее. А значит, во всем, что произошло позднее - смерть Сахида и исчезновение Али есть и моя доля ответственности.
С самого Черного Рамадана меня не покидало предчувствие вины - вины, которую я понял только сейчас. Возможно, то же самое чувствовал и Сахид - и искал этого чертового призрака только затем, чтобы свалить на него это огромное бремя. Бремя живого, привязанного к мертвым. Я не верил в призрака, не верил в него до самого последнего момента,пока его пули не вонзились в мое тело, пока я не услышал агонизирующий предсмертный крик Сахида. И вот теперь мы, по чистой случайности, остались с ним один на один. Я и Призрак и если он все-таки существует, то у меня не было никаких шансов.
Я осмотрел свою комнату - глухой белый квадрат, с наверняка охраняемым выходом. Да стоит ли вообще бежать? Доктор спас меня от смерти, а значит, мне нечего опасаться удара в спину от его руки. По - крайней мере, пока. В любом случае, мои раны были еще слишком глубоки, чтобы рассматривать всерьез возможность побега.
Спустя какое-то время за стеной, возле которой я лежал послышался шорох. Вслед за этим незнакомый голос произнес по английски.
Они уже здесь, сэр.
Ему ответил голос доктора.
Хорошо, Рафик. Пусть все идет своим чередом.
Я приставил ухо к стене, но оттуда больше ничего не было слышно, и все сказаное осталось для меня загадкой. Ближе к вечеру, уже после того как доктор принес мне ужин, эти странные шорохи возобновились.
Ночь не принесла облегчения. Все раны усердно источали боль, а мое сознание было пустым как воздух. Невидящим взглядом я смотрел на потолок, и только одна мысль навязчиво вертелась в голове- скорей бы унялась триклятая боль. Ближе к полуночи , я включил ночник возле тумбочки, а также вентилятор, потому что от жары у меня выступал отовсюду пот и тело начало невыносимо чесаться.
Свет от ночника напомнил мне о средневековых мистериях, когда духи из полумрака входили в мир живых, чтобы забрать чью-нибудь падшую душу с собой, в царство тьмы. Не мигая я смотрел на электрический свет, пока наконец, разноцветные пятна не пошли у меня перед глазми. Но духи не появлялись- то ли с меня вышел плохой медиум, то ли они были еще слишком живы. К утру я заснул, или скорее впал в какое-то бессознательное состояние, потому что не заметил того как открыл глаза и услышал голос незнакомца, которого доктор Хиггинс называл "Рафиком".
Доктор, больше рисковать нельзя. Его нужно убрать отсюда.
Больше всего меня волнует, как отреагирует на это Смит. Приготовь машину, Рафик и прикажи Амиру ждать нас внизу.
Ответа никакого не было, зато раздались шаги. Они быстро направлялись к моей комнате.
Я выдернул из розетки шнур ночника и направил его в оборонительную позицию несломанной рукой. Это был чисто символический жест отчаяния - но я обрадовался, что именно в этот момент кусок стекла с железом оказался под рукой. В конце концов, не прикрываться же мне стыдливо простыней как какая-нибудь невпопад развращенная девица в ожидании правосудия Аллаха?
Дверь открылась и в нее вошел доктор и Рафик - здоровенный араб с неприятной внешностью. Насколько можно было судить с виду - они оба были безоружны.
В чем дело, доктор? - обратился я к нему , не выпуская из рук ночника. Он не выказал беспокойства, но и не пытался успокоить меня. Он просто скаазл.
Ахмед ( я ему представился как Ахмед), нам нужно срочно покинуть этот дом. Он больше не является надежным укрытием для вас.
Это почему? - мне вдруг стало весело. Я так давно не сопростивлялся, что обрадовался малейшей возможности вступить в перепалку со своими нежданными спасителями.
Никаких вопросов,- доктор решительно взмахнул рукой,- у нас чертовски мало времени.
А если я откажусь? - спросил я сквозь зубы.
Тогда вы умрете,- спокойно ответил доктор, вытаскивая из кармана малюсенький автоматический пистолетик.
Поздний вечер. Мы ехали куда-то уже три часа - в относительном безмолвии. Доктор что-то читал, Рафик вел машину, а еще один тип - Амир, охранявший дом доктора, был чересчур занят тем, чтобы я никуда не делся. Для этого он направил мне в лицо автомат Калашникова. Думаю, после того, как я поранил руку доктора своим ночником, он счел это необходимой мерой предосторожности. Впрочем, никакого вреда они мне не причинили - даже наоборот, в кузове, в котором мы все ( кроме Рафика) сидели, для меня устроили нечто вроде лежанки.
Что вы собираетесь со мной сделать, доктор? - я спрашивал его об этом уже не в первый раз. И каждый раз он что-то бормотал себе под нос. Видимо, обида за поцарапанную руку в обмен на спасенную жизнь, была еще слишком сильной.
Он не ответил и на этот раз. Зато Рафик, до этого не произнесший ни слова, вдруг заметил.
Доктор, кажется, я что-то увидел там, - и он показал на горную гряду вдалеке.
Доктор торопливо отложил газету.
Что ты видел, Рафик?
Что-то похожее на отблеск света.
Ты уверен? - нахмурился доктор.
Похоже на то,- вздохнул наш шофер.
Здесь есть еще одна дорога,- вставил слово мой охранник и многозначительно посмотрел на доктора, как - будто мог передать ему свои размышления телепатическим способом.
Рафик,- спустя минутного молчания, произнес доктор,- меняй курс на , он мельком взглянул на меня и наклонившись к уху шофера, что-то пробормотал.
Рафик резко забрал руль вправо и машина резко накренилась. После этого все мы отчетливо увидели мелькание света вдалеке и отчетливый рев сверхмощного мотора. Последовательно Рафик увеличил скорость.
Что происходит? - спросил я, глядя поочередно на своих трех попутчиков.
Неожиданно яростно, доктор ударил газетой по сиденью, рядом с моей больной ногой и сквозь зубы прошипел.
Это тебя, черт возьми, мы должны спросить - "что происходит"?!
Потом наступила тишина. Каждый погрузился в свои мысли, но общее напряжение никак не давало мне сосредоточиться. За нами все еще кто-то гнался. Это было яснее ясного, хотя зловещий шум от мотора преследователей постепенно затих. Но вот кто именно гнался- друг или враг и в чьих руках я сейчас находился - этого я не знал. И куда доктор приказал сменить курс?
Мы выехали на узкую горную тропу - подъем нашему грузовику давался с трудом - иногда я слышал как Рафик ругается сквозь зубы на арабском. Затем был беспокойный сон - мне снились какие-то сюрреалистические горы и были слышны чьи-то громкие крики, похожие на заблудившееся в горах эхо.
Я проснулся, когда светало. Мы ехали по пустыне. За рулем Рафика сменил мой страж, а он сам и доктор, по видимому спали. Заметив, что я проснулся, шофер не поворачивая головы, буркнул на арабском.
Лежи смирно, а не то будешь...
Дальше я слов не расслышал - они потонули в звуке выстрелов, которые донеслись откуда-то спереди нас. Доктор и Рафик мгновенно очнулись.
Что происходит, Амир? - беспокойно спросил доктор, выглядывая в окно.
Не знаю, босс,- ответил тот, замедляя ход машины,- но думаю, скоро мы это выясним.
Что ты делаешь? - закричал доктор, перегибаясь через перегородку, отделяющую их,- немедленнно поезжай вперед!!!
Тот покачал головой.
Мне кажется, нам следует остановиться здесь.
Ты не слышал , что сказал босс,- прохрипел Рафик. Голос после сна у него был очень неприятный.
Но этот Амир и ухом не повел. Он остановил грузовичок и выключил зажигание. Рафик тем временем обнаруживший отстутствие своего пистолета на поясе, заревел он ярости. Поразмыслив с полсекунды, он кинулся на шофера, проклиная того на чем свет стоит. В конце концов, после недолгой борьбы, ему удалось одержать стратегическое превосходство, заломив Амиру обе руки за спину. Я посмотрел на доктора. Он, очевидно, не ожидал предательства со стороны слуги и теперь был в полнейшей панике. Его нижняя губа тряслась, как флаг на ветру. На меня никто не обращал внимания. На меня, и еще на тех парней в куфиях, которые окружали наш грузовик с автоматами наперевес. Один из них поднял УЗИ к верху и дал очередь. Раздались крики. Рафик, ослабив на секунду хватку, повернулся к заднему окну. Это была его ошибка. Амиру удалось изловчиться и выхватить нож на поясе, которым он сильно ударил Рафика в грудь, и тот с нечеловеческим стоном перекинулся из кабины обратно, в нашу часть грузовика.
Я бегло взглянул в заднее окно- парни с автоматами были метрах в 70-ти от нас и их злобные лица не оставляли и тени сомнения в их дальнейших намерениях. Песок и ветер затрудняли их передвижение, но я знал- меньше чем через минуту они будут здесь. Потом я посмотрел на доктора- он был парализован ужасом и никаких мер явно не собирался предпринимать. И еще я посмотрел на Рафика- он умирал.
Я приподнялся и что было силы выдернул нож из груди раненого. Он с удивлением посмотрел на меня, потом дернулся от приступа конвульсии и захлебываясь кровью, скончался на месте. Тем временем, я перезал глотку Амиру. Чисто, как меня учил Сахид - бывший солдат Аллаха, чтоб тому было неладно. Предатель умер, сам не заметив того как. Таким образом, за считанные секунды в нашей машине стало двумя живыми меньше. Я пихнул Амира в сторону, освобождая водительское кресло - парни были в метрах 30-ти от нас закричал доктору .
Бегом садись сюда!!!
Надо отдать Хиггинсу должное, в его состоянии он соориентировался достаточно быстро. Через пять секунд доктор уже нажимал на стартер. Это было неожиданностью для наших преследователей - они-то были уверены, что их сообщник полностью обезвредил нас. Но не успели мы отъехать на метров на десять, сзади началась стрельба. С первой секунды они выбили окно и доктор чуть не затормозил.
Полный вперед!- крикнул я, обшаривая пол. Как я и предполагал, Амир избавился от оружия где-то по дороге - расчитывал справиться с нами с помощью одного ножа. С его точки зрения опасность среди нас представлял только Рафик. Я с трудом мог шевелиться, а доктор ... что ж, он ничем не походил на коммандос, с которыми приходиться иметь дело ребятам вроде Амира.
Итак, я все еще жив. Жив, исключительно потому что парни сзади хотели меня живым. Иначе Амир, благославенна его память в аду, непременно бы перерезал нам глотки еще ночью.
Бандиты остались позади нас - я видел как они со всех ног убегают обратно- к своим машинам. Значит, погоня.
Доктор, что черт возьми происходит?
Он мне снова ничего не ответил. тогда я задал следующий вопрос.
- А где мы находимся?
Ущелье Аль- Хуббар,- еле слышно ответил доктор и совсем удрученно добавил, - я плохо знаю эту местность. Рафик был проводником.
Поезжайте прямо,- сказал я, только для того, чтобы что-то сказать.
Мои наихудшие опасения оправдались практически мометально- на горизонте сзади, появилось три бронированных джипа. А в моем арсенале был только один нож. Неплохо для начала. Зато теперь у меня появился шанс узнать то, что я хотел знать с самого Черного Рамадана- кто мой враг и за что он хотел уничтожить "Амадеус".
Доктор смотрел куда-то в одну точку впереди себя, он был явно в психологической отключке, но я старался поменьше беспокоить его, пока он нажимал на педаль газа. Судя по всему, топлива нам должно было хватить еще максимум километоров на 100, потом - сам Аллах решит что делать. Я перетащил труп Амира в заднюю часть кузова и положил его рядом с Рафиком. Это меня истощило полностью, и еще я чертовски хотел пить. Но так как воды не былоеще раз спасибо Амиру, я удовлетваорился тем, что крикнул доктору ехать как можно быстрее и не поворачиваться.
Они не стреляли - это не удивительно. Поняв что у нас нет в распоряжении огнестрельного оружия и что мы никуда от них не денемся в жерле пустыни, они продолжали преследовать нас - медленно, но упрямо, как три темных ангела, кружащихся над душой свежеусопшего.
Доктор, вы знаете кто эти люди? - спросил я , на десятой минуте погони, возобновляя попытку разобраться в произошедшем .
Они убьют нас, - с явным злорадством буркнул он и повернувшись ко мне лицом, повторил, - они нас убьют. Тот свет в ущелье был западней, чтобы мы сменили направление и попали к ним в руки.