«Ничего страшного! – успокаивала себя девушка. – Зато я все узнаю, угомонюсь и больше в жизни ревновать не стану».
Наконец Коля вышел из автобуса. Юля заметила это только в последний момент и едва успела выскочить следом. Ежов пошел дворами, петляя по тупичкам и переулкам. По его уверенной походке чувствовалось: в этих местах он не впервые. Между тем новые высокие дома кончились и потянулись пятиэтажки. Захламленные дворы, грязные лужи. Юля пыталась вспомнить, есть ли у Коли приятели в этой части города. Вроде выходило – нет. Он всегда жил неподалеку от школы, даже в детский сад там ходил. Да и вообще всех Колиных друзей Юля, кажется, знала.
«Может, родственники? – с надеждой подумала она. – Вряд ли. Он как-то говорил, что у них с мамой никого нет на свете».
А Коля уже шел по узенькой дорожке, обсаженной по краям кустами сирени, жасмина и еще чего-то. Наконец он остановился. Девушка глазам своим не поверила. Коля стучал в дверь бойлерной.
«Чего он тут потерял?»
Когда-то крашеные, а теперь ободранные стены, сплошь нецензурные надписи по-английски и соответствующие рисунки к ним, ржавая дверь и косое крылечко. Девушка юркнула в ближайшие кусты. Из гущи сирени ей было видно все.
– О, здорово! – Дверь открылась и на пороге появился длинный, немного сутулый парень в очках. На вид лет ему было никак не меньше двадцати семи.
Они с Ежовым пожали друг другу руки.
– Курнем на воздухе! – Незнакомец заговорщически подмигнул Коле. – Все равно остальных еще нет.
Оба достали сигареты.
Юля усиленно напрягала слух и всматривалась в незнакомца. Вроде ничего, только шрам через всю щеку. Ей представилась ситуация, в которой можно вот так рассадить физиономию, и она невольно поежилась.
– Да, вечерок обещает быть оттяжным. – Парень смачно прищелкнул языком. – Я смотрю, ты круто подсел на наши дела. Ни одной тусовки не пропускаешь и в дело врубаешься.
Коля что-то ответил, но Юля не расслышала, зато незнакомец рассмеялся.
– Это точно. – Он затянулся. – Это почище любого наркотика. Если сел, в жизни не соскочишь. С первого раза и на всю жизнь цепляет.
Вот тут Юле стало по-настоящему страшно. Наконец-то она все поняла. Коля серьезно вляпался, попав к наркоманам, да еще непростым, а таким, у которых какая-то супердрянь. Ей показалось, что Колин медальон у нее на груди стал нагреваться.
Ежов опять что-то ответил, но от ужаса Юля на некоторое время потеряла способность понимать услышанное. Она изо всех сил постаралась успокоиться.
– Значит, поможешь? – Коля потоптался на месте. – Ты, говорят, всех учил.
– Да пожалуйста! Дело хорошее – и накормит, и оденет. Три условия: паши, меня слушай, идиотских вопросов не задавай.
«Все ясно, – думала Юля. – Теперь ясно. Мало того что его подсадили, так теперь еще и торговать учат. Он же в тюрьму сядет за распространение! Сон сбывается. Надо что-то делать. Сейчас, немедленно, пока не поздно!»
– О, смотри-ка. – Незнакомец кивнул на аллейку. – Идут всей толпой!
– Ага. – Ежов обернулся. – Олег мне коробочку тащит. Значит, сегодня опять не высплюсь.
– Ну, сам понимаешь, либо спать, либо зарабатывать!
Мимо Юлиного куста прошла компания человек из пяти. Разглядеть она почти никого не успела, да и не до того ей было. Через минуту дверь бойлерной закрылась. «Все в сборе», – решила Юля. Правда, женщин среди них не было, но ее это сейчас мало радовало. Подождав немного, девушка выбралась из кустов и, крадучись, подошла ближе. Разумеется, никаких окон. Она заглянула в замочную скважину, но увидеть ничего не смогла – темно. Больше всего сейчас Юле хотелось ворваться внутрь и силой утащить Ежова, однако это было бы глупо. Вряд ли она сможет вот так взять и увести его. Их там много, слишком много, и почти все гораздо старше. Да еще захочет ли этот дурак уходить?
Еще с полчаса Юля ходила кругами вокруг бойлерной. Она нашла стеклянную банку и приставила ее к стене, но, кроме смутного гула голосов, ничего не разобрала. Что было делать? Девушка отправилась домой.
7
Дверь открыла Марина.
– Ты куда помчалась-то? Я тебе кричала, кричала. Даже попробовала догнать!
Юле очень захотелось все рассказать подруге, может быть, вдвоем они что-нибудь придумают. Но в прихожей нарисовался Шурик.
– О, привет. – Она поздоровалась не слишком любезно.
Разговор с Мариной сам собой откладывался.
– Привет! – Шурик выразительно посмотрел на девушку. – А я тебя, скажем так, жду. Принес любимый фильм. – Он вынул из кармана кассету. – Марина со мной смотреть отказалась. Но ты ведь согласишься?
– Что там? – Девушка с неудовольствием покосилась на коробку: настроения смотреть кино не было.
Однако Шурик, несмотря на свой мешковатый и нелепый вид, когда чего-то хотел, мог быть весьма настойчив. Вскоре он и Юля уже сидели перед экраном. Шурик вооружился пультом и благополучно проматывал целые куски фильма. Останавливался он только на тех эпизодах, где играла волынка. Причем прокручивал их по два, а то и по три раза. К счастью, таких мест нашлось немного, и все быстро кончилось. Девушка ровным счетом ничего не поняла. Какие-то люди беспрерывно бегали по горам, иногда собирались толпой и с кем-то воевали. Шурик был в диком восторге, он сообщил, что фильм про шотландцев, и Юля поверила ему на слово.
Пока мелькали кадры фильма, девушка тщетно пыталась сосредоточиться и подумать над тем, что ей делать, но восторженные комментарии и громкое шуршание старой пленки сбивали с мысли.
– Ну я, скажем так, пойду? – спросил Шурик, когда просмотр закончился. Было ясно: он ждет, чтоб ему предложили остаться.
Но Юля не оправдала его надежд:
– Конечно, мне еще уроки делать. И день завтра трудный.
Шурик еще минутку постоял в дверях, ища повод задержаться. Потом, надувшись, ушел. Тем временем Марина повисла на телефоне. От какого-то институтского приятеля звонил Митя, и Юля поняла – это надолго.
Девушка пошла к себе, села за стол и задумалась, как теперь быть. Перво-наперво она отказалась от идеи с кем бы то ни было советоваться. Даже с Мариной. Чем меньше народу узнает о Колиных проблемах, тем лучше. Можно было бы просто пойти в милицию, назвать адрес, и пусть их всех сажают в тюрьму. Но Юля сообразила: в таком случае задержат и Ежова. Он ведь тоже всем этим занимается. Значит, этот вариант отпадает. Оставалась одна-единственная возможность: поговорить с Колей всерьез, поставить его перед выбором: либо она, либо все это. «А вдруг, – мелькнула предательская мысль, – вдруг он выберет не меня?» Юлю прошиб холодный пот. Уже темнело, а девушка еще сидела за столом и смотрела в окно. Картины одна мрачнее другой вставали перед глазами.
– Юля, Юленька, – откуда-то издалека долетел голос Генриетты Амаровны. – Ой! – Бабушка щелкнула выключателем. – Ты себя плохо чувствуешь? Что болит?
– Нет, я в порядке. – Девушка зажмурилась от яркого света.
– Тебе Коля звонит. – Генриетта Амаровна махнула рукой. – Скажу, ты нездорова.
– Нет! – Юля даже подскочила. – Не надо, я подойду.
– Юль, я это. – Ежов сопел в трубку как ни в чем не бывало, как будто он и не попадал в отвратительную компанию наркоторговцев. – Я вот чего. Завтра ведь суббота. Ты что делаешь?
– Н-не знаю. – Юля лихорадочно думала, сказать или не сказать про бойлерную. Смолчать – все останется как было, сказать – значит признаться, что она за ним следила.
«Нет, – решила она. – По телефону нельзя».
– Так ты завтра свободна часа в четыре? – с надеждой переспросил Коля.
– Вроде да.
– Пойдем сходим в «Даунтаун»? Место клевое, я был там два раза.
Юля, конечно, много слышала про этот клуб, но бывать в «Даунтауне» ей не случалось. Говорят, там классно, днем бар и автоматы, а вечером молодежная дискотека, хорошая программа, диджеи. Только дорого, особенно в выходные. Не знай Юля о Колиных занятиях, она бы спросила, откуда деньги на такие роскошества. Но девушка знала.
– Хорошо, пойдем. – Она согласилась без особой радости.
В конце концов, и там можно будет поговорить.
– Тогда я завтра за тобой зайду. Пока.
– Увидимся. – Юля не смогла подавить вздох.
– Стоп! – Ежов почуял неладное и насторожился. – Чего стряслось?
– Да нет, ничего. – Юля даже удивилась, как фальшиво прозвучал ее голос. – Все в порядке.
– Может, мне прямо сейчас прийти? – Ежов заволновался. – Я не хочу, чтоб у нас всякие такие штуки были… – Он поискал слова. – Ну когда ты чего-то там себе думаешь, а потом мы ссоримся.
– Завтра мы поговорим и все решим. – Юля вздохнула с некоторым облегчением.
– Конечно, как скажешь. Только не думай про меня ничего плохого. Ладно?
– Ладно. – На душе у нее немножко полегчало. – Пока.
С вечера Юля обдумывала, что скажет Коле. Она старалась подобрать такие слова, чтобы убедить его и при том не обидеть. «Главное, – как заклинание повторяла Юля, – не кричать и не плакать, не кричать и не плакать». Она до бесконечности прокручивала в голове будущий разговор с Колей, придумывала разные хитрости и уловки, в сотый раз повторяя свои реплики и его ответы. С тем и заснула.
С утра желание спасти Ежова только возросло. Юля твердо решила во что бы то ни стало вырвать его из лап тех типов, пусть даже ценой разрыва, ценой собственного счастья. Полдня она страшно нервничала, на вопросы близких отвечала невпопад и разговаривала сама с собой. Генриетта Амаровна не знала, что и думать, и несколько раз вопрос был готов сорваться с ее губ, но Марина была постоянно на страже. Всякий раз она делала бабушке знаки молчать, и та лишь пожимала плечами. Сама же Марина поутру куда-то звонила и долго говорила. Она ушла с телефоном в ванную, заперлась и включила воду. Раньше за ней такого не водилось. Находись Юля в менее взвинченном состоянии, она бы обязательно удивилась поведению подруги, но сейчас ей было не до того.
Однако несмотря на тревогу, Юля тщательно выбрала вещи, которые собиралась надеть. Много времени ушло на прическу и макияж. Все-таки «Даунтаун» не забегаловка, а место очень приличное.
Разговор с Ежовым Юля хотела начать в баре, когда они сядут вдвоем за столик и посторонние не будут мешать. Но вот он появился в дверях такой взволнованный и даже как будто испуганный. На этот раз, кажется, выспавшийся. Они вышли из подъезда, и тут Юля не утерпела:
– Как ты относишься к наркотикам?
– Да никак. – Ежов опешил, если он и ожидал вопросов, то совершенно иного рода.
– А ты пробовал? – Юля улыбнулась почти беззаботно.
– Ну было дело разок.
– И что? – Юля несколько раз хлопнула ресницами.
– Да ничего, ерунда какая-то. Мне не понравилось.
– А я бы хотела попробовать. – Девушка внимательно следила за Колиной реакцией. – Говорят, классно, острые ощущения, и все такое прочее.
– Не надо. – Коля насупился. – Это нельзя.
– А ты не мог бы мне достать, только обязательно чего-нибудь суперского. – Она умоляюще подняла брови. – Просто хочу попробовать.
– Нет! – Ежов почти рычал. – Нет, никогда. Давай больше не будем говорить об этом. Ты, пожалуйста, это, даже не думай. – И он стал говорить ей о вреде наркотиков все то или примерно то, что собиралась сказать ему она сама.
Юля удивилась: с самого начала разговор пошел вовсе не в ту сторону. Она была уверена, что Коля ей не откажет, согласится, и тогда можно будет добраться до главного. А вышло наоборот. Всю дорогу до «Даунтауна» Ежов читал ей нудную лекцию в лучших традициях их завуча Кошки. Только около самого клуба наконец умолк. Юля решила дальше тему не обсуждать. По крайней мере, до удобного случая. Она понимала: немедленное продолжение ни к чему не приведет. Мало того, с ней наверняка случится истерика, в результате она выложит Ежову всю правду, и тогда ссоры не миновать. Это бы еще полбеды, но нужного эффекта она таким способом точно не добьется. Может быть, сегодня вообще их последнее свидание, а дальше суд, колония и прочие ужасы для него, а для нее долгие годы слез и ожидания. Значит, вечер лучше провести мирно, тогда хоть приятные воспоминания останутся.
«Даунтаун» оказался симпатичным местечком. Правда, вначале там толкались и шумели детишки, играющие в автоматы.
– Это тут всегда так, – ответил Ежов на Юлин вопрос. – Скоро они свалят. Только, это, мест потом не будет.
Сначала они отправились в бар, и Ежов роскошно заказал много разных вкусностей. Они сидели за столиком, но разговор как-то не очень клеился. Мало того что Коля не мог похвалиться умением развлекать девушек, так еще у Юли на душе кошки скребли. Во время очередной паузы Ежов вдруг страшно покраснел, даже уши его оттопырились сильнее обычного. Он порылся в карманах и достал небольшую коробочку с шелковой розочкой на крышке.
– Вот. – Он поставил подарок на стол и потупился.
Девушка сняла крышку. Внутри оказались серебряные сережки с колечком, как раз к кулону. От нахлынувшей горькой нежности у нее сжалось сердце, а смущенный Ежов сбежал к барной стойке якобы за новым салатом. Девушка чуть не расплакалась. Ей вдруг пришло в голову, что Коля всем этим занялся ради того, чтобы водить ее по клубам и дарить подарки.
Постепенно публика в зале менялась. Детишки потихоньку рассасывались, на смену им подходили ребята и девушки Юлиных лет и старше. Словом, часам к семи клуб уже был набит битком, и тогда под вопли поклонников появилась местная звезда – диджей по прозвищу Педаль. В две минуты он завел всю тусовку, так что скоро большая часть публики уже плясала. Самые смелые даже выбрались на сцену. Ребята танцевали до упаду, и Юля почти забыла о своей тревоге. Настоящее было чудесно, Коля наконец-то был рядом, они попали в отличное место, а решение всех проблем можно отложить на потом. А может, все кончится само собой. Раз он так хорошо все знает про наркотики, может, завязал? Хотя тогда откуда деньги? Билеты в клуб, пицца, пирожные, коктейли, да еще и подарки! Но разве время думать о таких вещах, когда все вокруг танцуют и развлекаются? Вот и Юля не стала думать о деньгах. Они беззаботно веселились, потом Ежов долго провожал ее до дома. Прощаясь, они целовались, и это тоже вышло отлично. Домой Юля вернулась без ног и сразу отправилась спать.
8
Воскресенье она посвятила домашним делам и урокам, тем более что Ежов клялся и божился из дому и носу не показывать. В середине дня позвонил Шурик, но, когда Марина подошла к телефону, Юля отчаянно завертела головой и зашептала:
– Нету меня! Уехала на северный полюс! Умерла!
А в понедельник все началось сначала. Едва Юля увидела зевающего, с воспаленными веками Колю, как прежняя тяжесть навалилась на нее с новой силой. Разумеется, после уроков они быстро попрощались, и он отправился все к той же автобусной остановке. Девушку охватило отчаяние. Она готова была расплакаться прямо посреди улицы. Мимо проехала милицейская патрульная машина с мигалкой. Вдруг Юля решилась: будь что будет!
Она уверенно направилась к отделению милиции. Ей несказанно повезло – знакомый конопатый инспектор как раз выходил из здания.
– Здравствуйте, Сергей Владимирович! – окликнула его Юля. – Я к вам.
Милиционер остановился.
– Здорово, пропащая! Помню, помню! Завезли на какую-то дачу, накачали всякой дрянью, а ты сбежала, да еще укатила невесть куда. – Он весело улыбнулся и сразу сделался милым и нестрашным. – Ну, что такое? Давай, а то я еле на ногах стою, только что отдежурил.
– У меня к вам дело. – Девушка сдвинула брови. – Секретное.
– А завтра нельзя? – Инспектор тяжело вздохнул.
Юля умоляюще посмотрела на него, и вопрос решился.
– Ладно уж, что с тобой сделаешь… – Он вздохнул. – Пойдем ко мне в кабинет.
Заикаясь и запинаясь, Юля рассказала Сергею Владимировичу про Колю, бойлерную, красные глаза и наркотики.
Инспектор нахмурился, и веснушки на его лице пропали.
– Значит, они сейчас должны быть там?
Юля кивнула.
– Адрес!
– Я не знаю, но дорогу показать могу. – Юля набрала в легкие побольше воздуху и добавила: – Только напишите расписку, что вы Колю не арестуете, а то ничего не покажу!
– М-да… – Инспектор опять насупился. – Дела…
Он стал куда-то звонить, видимо начальству. А Юля ни жива ни мертва сидела на стуле и думала, что же случится, если они все-таки его арестуют. Выходит, она сама сейчас Колю предала.
– Да нет, отличный парень, – убеждал кого-то на другом конце провода Сергей Владимирович. – И не первый раз мне помогает. – Он скосил глаза к переносице. —Так точно, я в курсе. – Инспектор кивнул. – Так точно, знаю, что нельзя привлекать к сотрудничеству несовершеннолетних… Есть в следующий раз выговор. Слушаюсь. Оформить как профилактический рейд. Спасибо, товарищ майор.
Сергей Владимирович повесил трубку, взял лист бумаги и черкнул пару строк.
– Вот, – протянул он Юле листок, – вот тебе расписка. Ничего твоему мальчику не будет. На первый раз. Повторно попадется – не обессудь. Получит по полной программе. – Он поднялся. – Едем. Я вызвал ОМОН.
Через четверть часа к бойлерной подкатил милицейский газик. Позади устроились Сергей Владимирович и еще один милиционер с видеокамерой. Юля сидела рядом с водителем и объясняла:
– Вот сюда, по дорожке и прямо. – Машина подпрыгнула на выбоине. – Видите белое здание? Тут они собираются.
Девушка глянула в водительское зеркальце. За их машиной, ломая кусты, следовал крытый грузовик с омоновцами. В течение нескольких секунд люди в черных масках и с автоматами наперевес окружили убогое здание.
– Сиди тихо, из машины носа не высовывай! – резко приказал Юле инспектор.
От его окрика девушка вжалась в сиденье и съежилась. Теперь она не сомневалась: все кончится ужасно. Сейчас этих загребут, и она либо тоже окажется в тюрьме, либо должна будет свидетельствовать против Коли. Инспектор и милиционер с видеокамерой вылезли из газика.
Сергей Владимирович постучал в дверь. Открыли быстро.
«Значит, – подумала Юля, – они не боятся».
Навстречу инспектору вышел огромных размеров мужик с коротким ежиком на голове и пудовыми кулачищами. Девушка смутно припомнила, что уже видела его здесь в прошлый раз.
– Димыч?! – Инспектор опешил.
Он говорил так громко, что до Юли долетало каждое слово.
– Серега! – Мужик довольно улыбался. – Какими судьбами? Сто лет тебя не видел!
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: здоровенный бандюган рад видеть инспектора.
«Неужели Сергей Владимирович продажный? – От ужаса Юля почти сползла под сиденье. – Неужели он из их шайки? А я-то ему так верила!»
Инспектор преспокойно проследовал внутрь, а через несколько минут вернулся и крикнул командиру омоновцев:
– Отбой! Все на базу!
Потом подошел к машине, погрозил Юле кулаком и приказал водителю:
– Сержант, жди. Эту Каменскую не выпускать. – Он собирался вернуться в бойлерную. – Я с ней сам разберусь.
Не успел инспектор закрыть за собой дверь, как водитель выхватил наручники и защелкнул браслет на Юлином запястье. Девушка попыталась крикнуть, но с испугу у нее даже голос пропал.
– Ма… – с трудом выдавила она из себя сиплый звук. – Ма!
Сердобольный сержант достал из бардачка бутылку минералки:
– На-ка, хлебни! Да, девонька, в нехорошую историю ты вляпалась. А ведь совсем молоденькая. Эх вы, безголовые! Жизни себе только ломаете.
Свободной рукой Юля приняла воду. Но руки ее дрожали, и пластиковое горлышко стучало по зубам, а шипучая жидкость разбрызгивалась. Наконец девушка сумела справиться с собой и сделала глоток.
– Ага, порядок. – Водитель вылез из машины. – Пойду колесо гляну.
Юля не знала, долго ли ей сидеть прикованной в пустой машине. Она ничего не видела и не слышала. Голову сверлила одна-единственная мысль: только бы в обморок не упасть! Как вернулся Сергей Владимирович, Юля не заметила. Окончательно очнулась она от крика инспектора.
– Ты что, совсем охренел? – Инспектор орал на сержанта. – Посмотри, до чего девчонку довел? – Щелкнул замок, с Юли аккуратно сняли наручники.
– Вы сказали: не пускать, вот я и того… – Он шмыгнул носом. – Колесо чуток спустило, вот и подкачал. А если б сбежала она, кому по шапке получать?
– Ты лучше бдительность проявляй, когда на казенной машине с дачи картошку возишь! – отмахнулся инспектор. – Эгей! – Сергей Владимирович брызнул ей в лицо водой, похлопал по щекам. Нормально, взгляд фокусируется. – Эй, мисс Марпл, ты чего испугалась-то?
– Ч-ч-то вы со мной с-сделаете? – Голос вернулся, но все еще дрожал.
– Домой отвезу. Что с тобой сделаешь? – Инспектор тяжело вздохнул. – Эх, сутки отдежурил, домой собрался – и на тебе! Задержался покурить, называется. Вот ушел бы я с работы вовремя – сейчас бы десятый сон смотрел. Дела…
Водитель хихикнул:
– Ладно, чего там… Домой так домой. Поехали.
– К кому домой? – Юля пыталась говорить твердо, но голос вновь подвел.
– Ну как к кому? – водитель усмехнулся. – Ко мне. Я маньяк, буду тебя на части расчленять.
– Помолчи лучше, – оборвал его инспектор. – Тоже мне, маньяк-самоучка! Домой мы тебя отвезем. – Он слегка встряхнул девушку за плечо. – Слышишь? К тебе домой, адрес помню.
Газик дал задний ход и в конце аллеи развернулся. Минут через двадцать Юля, уже почти совершенно спокойная, стояла возле собственного подъезда и смиренно слушала Сергея Владимировича.
– Ты хоть понимаешь, что устроила? – Он стал загибать пальцы. – Подняла ОМОН – это раз. Меня усталого выдернула – это два. Мужики себе тихо в солдатиков играли, так их чуть не повязали – это три.
– В каких еще солдатиков? – Девушка удивленно вскинула брови.
– В обыкновенных, в оловянных. Мальчик твой в солдатиков играет. Понимаешь? В сол-да-ти-ков. И радуйся, что я одного из тех ребят сто лет знаю, вместе в армии служили. Вот, держи! – Инспектор сунул девушке в руки кассету. – Посмотри, там все есть, только потом мне кассету занеси. Обязательно!
– Но я думала...
– Индюк тоже думал, но недолго. Жалко мне парня твоего. От такой слежки один путь: ноги в руки – и прости-прощай, моя любовь. Я им тебя не назвал, пожалел дурочку. Верить надо людям, иначе одна останешься. Все, пока! Он щелкнул Юлю по носу и зашагал прочь.
Несколько секунд девушка, совершенно ошарашенная, стояла перед дверью подъезда и бессмысленно смотрела на кассету. Из ступора ее вывела соседка по прозвищу Шапокляк. Бравая старушенция всюду ходила с собакой, разумеется, именуемой в народе Крыской. Юля с детства терпеть не могла этот дуэт. Обе вредные, визгливые, вечно так и норовят напакостить. Шапокляк шипит на всех, кто моложе шестидесяти, и еженедельно жалуется участковому, а Крыска или обгавкает, или подкрадется сзади и цапнет за лодыжку. Впрочем, у Юли недавно появился личный счет к лысой, длинномордой и кривоногой шавке. С полгода назад папа менял кафель в ванной, а старый Юля вместе с Мариной носили в детской ванночке на помойку. И вот в самый неподходящий момент, откуда ни возьмись, выскочила Крыска и цапнула Юлю за ногу. Больше всего девушке захотелось поймать собаку за задние лапы и как следует шмякнуть об асфальт. Но бросить ванночку Юля не могла – непременно попала бы по ногам Марине. С того времени Юля мечтала встретить Крыску без хозяйки и как следует ей наподдать.
– Встала тут, людям проходу нет, – вместо «здрасти» выпалила соседка.
Вздрогнув от неожиданности, Юля пошла домой. Сейчас ей было не до старых обид.
Она позвонила в дверь. Никто не открывал. Тогда девушка отперла замок своим ключом и вошла. Дома оказалось пусто, на зеркале красовались две записки: «Я с Митей» и «Ушла в кино». Разумеется, первую оставила Марина, а вторую – бабушка. Юля порадовалась: можно спокойно посмотреть кассету. Девушка включила видео и села перед телевизором.
На экране мелькнул узкий коридорчик, потом появилась небольшая комната, большую часть которой занимал гигантский стол, застеленный чем-то зеленым и заставленный солдатиками.
«Вот тут мы играем, – говорил тот самый здоровый мужик, которого узнал инспектор. – Смотри, Серега, какая красотища! Смотри и завидуй!»
«Да вы поближе возьмите, они маленькие», – посоветовал длинный парень со шрамом через всю щеку.
Его Юля точно видела в тот раз, он обещал Ежова чему-то научить.
Камера показала ряды ярких фигурок солдат – конных, пеших, с ружьями, саблями и еще какими-то штуками.
«Обратите внимание, – стал комментировать ладный парнишка с серьгой в ухе, – вот это – Наполеон со своим штабом. Вы посмотрите, посмотрите! Между прочим, с портретным сходством слеплен. За ним – старая гвардия. Это – казаки за рощицей прячутся, а тут русская батарея. И главное – чудесный мостик через ручей. Я сделал. Досочка к досочке! По нему как раз сейчас ахтырские гусары едут, ну, тот полк, в котором Денис Давыдов служил».
«Не менее важны люди. Их нужно снять крупным планом, – тоном музейного экскурсовода заговорил приятель инспектора Димыч. – Вот они – краса и гордость русского варгейма, наши боевые генералы. Прошу любить и жаловать. – Камера скользнула по лицам, и Юля увидела в числе прочих своего Ежова. – Тут наш винный, точнее, пивной погребок. – Дима ткнул пальцем в вереницу полных бутылок. – Надо же и горло смочить во время боя».
«Здесь, – опять вступил длинный парень, – решаются судьбы Европы, здесь льется оловянная кровь и разыгрываются самые невероятные сражения».
«Криминала нет, – весело констатировал голос за кадром. – Я вырубаю камеру, а то батарейка садится».
На том все и кончилось.
9
С того дня как Юля привела к бойлерной милицию, прошла неделя, но все оставалось по-прежнему. Ежов ходил заспанный, целыми днями где-то пропадал, а объявлялся с подарками и просто ел ее глазами. Девушка ничего не понимала. «Ну и пусть – рассуждала она, – пусть он ездит играть в солдатиков, хотя трудно представить, как это взрослые люди могут страдать такой фигней. Но домой-то он приходит в нормальное время, а глаза все время как у альбиноса. И потом, откуда деньги?»