Воробей Вера и Марина. Дефиле по подиуму

* * *

   Аня с Тусей переоделись и вышли в танцевальный зал на блестящий паркет. Дефиле с Вишняком должно было начаться через минуту. Каблуки уже совсем не мешали. За месяц постоянных упражнений нога словно срослась с туфлями. Колени распрямились, подбородок больше не лежал на груди, глаза оторвались от пола и смотрели прямо перед собой. Уже очень нравилось высоко держать голову, расправив плечи, и делать маленькие шаги, не раскачиваясь и не размахивая руками. Несколько занятий по этикету добавили уверенности в себе, что также сказалось на походке и жестах.
   – Добрый день, мои дорогие вишенки! – Вишняк день ото дня становился все добрее.
   Быть может, к своему таланту, вложенному в этих детей, он не мог относиться плохо. Можно в принципе не любить архитектуру, но дом, построенный своими руками, будешь любить всегда. Поэтому и называл он их созвучно своей фамилии.
   – Здравствуйте, Сергей Юрьевич, – хором ответили «вишенки».
   – Как вы уже знаете, по окончании курса нам предстоит заключительное дефиле – выступление на подиуме. Мы арендуем концертный зал. Ваше выступление будет проходить на сцене. Пол отличный, я проверял. Музыка, освещение, съемка – все по высшему классу. Юдашкин с Зайцевым могут позавидовать. Дело осталось за малым – не ударить в грязь лицом. Для этого мы сейчас обсудим программу нашего шоу и начнем репетировать коллективное действо. Далее я с каждым индивидуально оговорю костюмы для демонстрации разных стилей. Потом вы обсуждаете с визажистом все варианты показываемых образов. Следующий этап – съемка личных видеороликов и работа над портфолио – альбомом с фотографиями моделей, то бишь с вашими фотографиями.
   – Мы успеем? – заволновались все в один голос.
   – Кто не успел, тот опоздал, – строго сказал Вишняк.
   – Больше вопросов нет, – хохотнули мальчишки.
   – Значит, так. Программа будет называться «Магазин». Мы должны показать мини-спектакль. Просто хождение по сцене никому не интересно. Вы должны сыграть различные образы, именно для этого у вас и проводились уроки сценического искусства.
   Туся многозначительно посмотрела на Аню, та улыбнулась. Кахобер давным-давно приучил всех к сцене, и боязнь зрительного зала с детства прошла у всех его учеников.
   – Представьте себе: работает магазин, мальчики будут продавать одежду. Девочки, по одной, выходят на сцену, выбирают себе наряды и уходят в примерочные, то есть за кулисы. Затем, попеременно надевая то один, то другой костюм, они появляются группами на сцене и демонстрируют свой выбор. Выходы сгруппируем по стилям одежды.
   – То есть вы хотите сказать, что на вешалках будут висеть уже наши костюмы? – спросила Туся.
   – Да. И первое отделение – это лето. Сарафаны, босоножки, соломенные шляпы, солнечные очки и тому подобное. Второе отделение – холодный осенний вечер. Плащи, пальто, куртки, сапоги, зонты от дождя. Третье отделение – офис. Это – деловой костюм. Четвертое отделение – спортивная одежда, здесь фантазия не имеет границ. Пятое, заключительное, отделение – вечерний туалет. Дома тщательно пересмотрите свой гардероб. Для каждого выхода на сцену подберите по три варианта костюма. Сколько получится?
   – Пятнадцать, – хором ответили ученики.
   – Я же все время говорю, включайте мозги и пользуйтесь ими.
   – Восемнадцать, – уверенно ответила Аня. – Надо же еще в чем-то прийти в магазин.
   – Ура! Одна голова на двадцать человек – уже неплохой результат.
   Все зааплодировали, а Аня сделала реверанс.
   – Из ваших трех костюмов я со стилистом выбираю для шоу только один. Сколько получится всего костюмов на каждого?
   – Шесть! – дружно и громко выкрикнули все.
   – Вы еще не совсем потеряны для общества, – улыбнулся Вишняк.
   Опять раздались аплодисменты.
   – Теперь главное. Нам надо отработать все движения, которыми мы занимались целый месяц. Все на сцене будет происходить по счету. Каждый шаг и каждый жест индивидуален и точен во времени и месте. Ритм музыки будет помогать в счете. Интервал очередности – десять единиц.
   – Как-как?
   – Оля делает первый шаг на «раз», за ней выходит Наташа, делая первый шаг на «одиннадцать», или, если считаем до «десяти», то также на «раз». Так, начинаем. Четные участники идут за правую воображаемую кулису, нечетные – за левую. Выходим по номерам попеременно то слева, то справа. Пересекаем по диагонали сцену и останавливаемся у края, ожидая остальных. Далее уходим в обратном порядке. Поехали! И… раз, два, три, – захлопал в ладоши Вишняк.
   Сначала вообще ничего не получалось. Все сбивались, спотыкались, поворачивали в другую сторону, путали очередность. Вишняк орал и топал ногами:
   – Все, ноль. Как инвалиды ходите! Полная лажа! Дефиле утюгов по подиуму!
   – Ужас! – проворчала Туся. – Я все время не попадаю в счет.
   – А ты для начала, пока стоишь, топай на месте незаметно, тогда легче сделать первый шаг. Я пробовала, получается, – прошептала Аня.
   Начинали вновь и вновь, но Аня с Тусей уже легко выполняли свою часть. Аня так боялась опозориться, что дома по сто раз повторяла все па, упражнения, движения и шаги. Поэтому сейчас ей было легче, чем остальным. А Туся, живя в ладах со своим телом и лицом, особенно не утруждала себя. Зачем? И так все хорошо. Но хорошо долгое время не получалось. Тут-то и пришла ей на помощь Аня. Она, по мнению Туси, была въедлива до жути. Каждую минуту что-то долдонила ей в ухо. Прислушавшись, Туся исполняла ее указания, и результаты не заставили себя долго ждать.
   В свою очередь Аня просто обмирала от страха, когда дело доходило до съемок. И здесь Туся старалась «вправлять ей мозги». Две такие непохожие девочки прекрасно обогащали друг друга.
   – Туся, какая ты счастливая, что так уверена в себе. Красивая, смелая, тебе все нипочем. Завидую я тебе по-хорошему, – искренне говорила Аня.
   – Видишь ли, по большому счету это все мура, – грустно проговорила Туся. – А вот самые главные достоинства – это те, которыми обладаешь ты.
   – Чем же это? – Аня заливисто засмеялась.
   – Упорством и радостным отношением к жизни. Ты притягиваешь счастье.

12

   Началось перемеривание гардеробов. То Аня бежала к Тусе, и они вместе трясли все шкафы. Инна Дмитриевна, Тусина мама, возвращаясь домой, сначала падала в обморок при виде беспорядка, а затем сама втягивалась в примерочную лихорадку. Старая история про то, что нечего надеть и абсолютно некуда класть – надо купить еще один шкаф, – повторялась вновь. То Туся, как смерч, налетала на Анину квартиру, и они втроем с Мариной Сергеевной до изнеможения перемеривали все подряд. Даже невозмутимый кот Тимофей с позором убегал подальше от этого бедлама. Николай Петрович осторожно входил в квартиру, говорил: «Здрасте вам», в ответ получал: «Привет, нам некогда» – и понуро брел на кухню отгадывать кроссворды. Втискивая большие буквы в маленькие клеточки, он печально сетовал коту на свою судьбу:
   – Вот ведь какая напасть обрушилась на наш дом! Мы с тобой присутствуем при зарождении страшной эпидемии, именуемой настоящей женской жизнью. То есть нечего, потому что у них, видите ли, разгрузочные дни, то есть некогда, потому что у них примерочные дни. Нет, как жить, скажи?!
   Пфу-пфу! – чихал Тимофей.
   – Правду говорю, – подтверждал папа.
   – Ну попробуй эту кофточку с шортиками, очень миленькая кофточка, – уговаривала Аню мама.
   – Нет, лучше эти брюки с топом, – предлагала Туся.
   – Ты что, с ума сошла! У меня в них попа толстая, – возмущалась Аня.
   – Можно подумать, в других у тебя попа тощая, – донеслось из комнаты.
   Папа вздохнул и полез в холодильник.
   – Молоко с булкой будешь? – спросил он у Тимофея.
   Пфу-пфу!
   – Ну как хочешь, а я съем.
 
   Основные вещи были отобраны. Аня с Тусей сидели на диване, поджав под себя ноги.
   – Все бы ничего, но вечерние платья у нас с тобой не фонтан, – нахмурившись, объявила Туся. – Кого сейчас удивишь скромным платьем на бретелях? Классика, конечно, всегда хороша, но на такое шоу надо бы что-нибудь сногсшибательное.
   – Дорогое мы не потянем.
   – Дешевое взять негде.
   – Жаль, что Ленка Серова уехала к отцу. Вот она бы точно придумала что-нибудь экстравагантное, – вздохнула Аня.
   Туся протянула руку к тумбочке и от нечего делать стала набирать Ленкин номер телефона. Длинные гудки через динамик огласили комнату.
   – Полное отсутствие присутствия. – Туся положила трубку.
   – Что и требовалось доказать, – усмехнулась Аня.
   Неожиданно зазвонил телефон.
   – Алло, – сказала Туся секретарским тоном.
   – Здравствуйте, позовите, пожалуйста, Аню, – услышала она в трубке.
   – Боже мой! Ленка, ты, что ли? – удивилась Крылова.
   – Туся? – в свою очередь удивилась Лена Серова.
   – Я, я. Ты где?
   – Дома.
   – Мы тебе только что звонили, – сообщила Лене Туся.
   – Я видела номер на определителе. Я только из ванной вышла, вот и перезваниваю. – Лена внесла ясность.
   – Ты когда приехала? – уточнила Туся.
   – Да сегодня. Девочки, как я соскучилась!
   – Значит, так, слушай сюда. – Крылова, как всегда, взяла быка за рога. – Сейчас мы с Анькой к тебе зайдем, и скучать тебе не придется.
   – Давайте быстрее, – обрадовалась Лена.
   – Все. – Туся положила трубку.
   – Ой как здорово! – воскликнула Аня.
   – Я же говорю, ты притягиваешь счастье, а интуиция меня никогда не подводит. Бежим мучить Серову.
   – Под пытками она обязательно даст согласие, – засмеялась Аня.
   Девочки подхватили все свои «тряпки» и побежали к Лене Серовой. После того что она вытворила с костюмами для спектакля, ни о каких других вариантах не могло быть и речи.
 
   – Ленка, ну что ты думаешь? Говори!
   – Девчонки, я так быстро соображать не могу. Дайте подумать. Вы просите меня сшить вам платья на такой показ?
   – Ну а о чем мы битый час тебе толкуем? – нетерпеливо топнула ногой Туся.
   – Подожди, Тусь, не мельтеши, – попыталась успокоить ее Аня. – Сядь и помолчи чуть-чуть. Лен, понимаешь, ты наша единственная надежда произвести фурор. Ничего страшного не произойдет, если ты откажешься, мы…
   – Ага, не произойдет! – воскликнула Туся.
   – Ничего страшного не произойдет, мы выступим в своих платьях, – с нажимом в голосе проговорила Аня, страшными глазами глядя на Тусю. – Просто мне кажется, что тебе это тоже может быть интересно. Ленка, подумай, такая возможность выйти на большую публику. Ты же кладезь идей.
   – А я что говорю! – подпрыгнула Туся. – Надо быть дурой… – Она осеклась, увидев Анькин кулак.
   – Леночка, ну пожалуйста! Может, ты успеешь сшить нам что-нибудь эдакое? – Аня умоляюще сложила руки.
   Лена вдруг заплакала. Аня с Тусей изумленно переглянулись, бросились к девушке и принялись ее утешать.
   – Ну что ты, Ленуся, ну не плачь, не надо, – успокаивала Аня.
   – Да бог с ними, с этими платьями. Нашла из-за чего переживать, – затараторила Туся.
   – Вы не поняли меня, девочки. Я так рада, что вы меня цените. А то шью только сама себе. Туська, у тебя же все шмотки фирменные. Неужели мое наденешь?
   – Ха, фирменные! Это они по нашим деньгам фирменные. Ширпотреб, да и только. Знаешь, что моя маман сказала? – спросила Туся.
   – Что? – всхлипнула Лена, вытирая покрасневший нос.
   – «Эта девочка дорогого стоит. Настоящий от кутюр». Ты представляешь, как моя маман со своим журналом сечет в этом вопросе? А на спектакле как глянула, просто обомлела.
   – Правда? – не поверила Серова.
   – Я что, когда-нибудь врала? – возмутилась Туся.
   – Было-было, – хором сказали Аня с Леной.
   – Но не в таких же серьезных вещах, как мода. – Крылова, как всегда, была неподражаема.
   Девочки рассмеялись.
   – Вот и Борька говорит, что у меня талант, – сказала Лена.
   – Ой, твой Борька. Тоже мне авторитет! – заявила Туся. – Ты нас слушай. Мы с Малышевой почти готовые модели, нас на мякине не проведешь: знаем, что по чем.
   – Лен, а ты Борю видела? – заволновалась Аня.
   – Конечно. Он нас встречал, – смутилась Лена.
   – У меня к тебе просьба. – Малышева умоляюще посмотрела ей в глаза. – Не рассказывай ему ничего про агентство. Скажи просто, что девочки платья тебе заказали. Ладно?
   – Ладно. А что в этом такого?
   – Ой, Ленка, у Анки свои тараканы в голове. Мы в разведчиков играем. Она – Штирлиц, я – пастор Шлаг, а Ванюшенька Волков – Мюллер. Поймает нас, и все: секир башка.
   – Да ничего подобного, просто не хочу говорить, и все.
   – Я ничего не скажу. К какому дню надо успеть с платьями?
   – Ко вчерашнему, – выдала Туся.
   – Чем раньше, тем лучше. Нам надо их главному показать, чтоб одобрил.
   – А что, может не одобрить? – забеспокоилась Лена.
   – Не может! – грозно ответила Туся.
   – Тогда срочно шьем платья, – решительно сказала Лена. – У меня как раз есть идеи…
 
   Уже поздно вечером Аня позвонила Тусе.
   – О, привет! Давно не виделись, – пошутила Туся. – Сидим вот с мамой, обсуждаем фасон платья, который Ленка нарисовала. Мама в восторге. Завтра во сколько едем за тканью?
   – Когда удобнее?
   – Тогда перед занятиями, а то потом от усталости купим какую-нибудь дрянь, лишь бы побыстрее отделаться. Давай в десять, о’кей?
   – О’кей, – согласилась Аня. – Тусь, у меня… – Она замялась.
   – Что, денег нет?
   – Тут другое, совсем другое… – Малышева молчала, не зная, как сказать.
   – Да говори же, не тяни, – торопила Туся.
   – У меня проблемы. За мной кто-то следит, – призналась Аня. – Только не смейся, пожалуйста.
   Туся и не думала смеяться. За последние три года она побывала в таких переделках, что страшно вспомнить. То ночные походы на кладбище, то секта, то выслеживание бандитов. Но самым страшным был тот ужас, который она испытала от преследований Германа, психически больного юноши. Поэтому шутить на эту тему у нее не было ни малейшего желания.
   – Так. Когда ты заметила? – шепотом спросила Туся: не дай бог, мама услышит, у нее сразу начнется истерика.
   – Понимаешь, сначала я днем заметила мужика в темных очках и бейсболке. Я еще подумала: пасмурно, а он в очках. Я шла к тебе.
   – Он старый или молодой? – допытывалась Туся.
   – Трудно сказать, лет тридцать, наверное.
   – Так. Рост, волосы, одежда?
   – Да не знаю я, – ответила Аня. – Днем далеко был. Потом, когда мы побежали к Ленке, я, кажется, опять его видела.
   – Кажется или видела?
   – Видела кого-то в очках, а тот или другой…
   – Ну подожди делать из мухи слона. – Туся попыталась сосредоточиться. – Попался пару раз на глаза чудак в темных очках…
   – Туся, самое главное, когда мы с тобой расстались, он преследовал меня до подъезда. Я от страха даже свой код не сразу набрала, все пальцы не туда попадали. – Чувствовалось, что Аня нервничает.
   – Ты что, одна вошла в подъезд? – строгим голосом спросила Туся.
   – Я бежала от него домой.
   – Дура! – обругала подругу Крылова. – Разве можно было входить в подъезд? Он мог знать код и догнать тебя там. В таких случаях сразу надо обращаться к людям или звонить маме, у тебя ж сотовый с собой.
   – Я забыла про все на свете, такое затмение нашло, – оправдывалась Аня, понимая, что Туся права.
   – Маме сказала? – продолжала допрос Туся.
   – Нет.
   – Зря. Надо сказать, – посоветовала Крылова.
   – Подожду пока. Вдруг мне показалось?
   – Ладно, завтра я проведу с тобой разъяснительную беседу. Ложись спать и больше не думай об этом, – наставительно сказала Туся. – Многие через эту нервотрепку проходят. Сия чаша не миновала и тебя. Если он действительно существует, то хорошо уже, что мы знаем о нем. Как говорится, предупрежден – значит защищен, – со знанием дела заметила она. – Помнишь капитана милиции Гаврилова? Сможем обратиться к нему. Он нам с Толиком очень помог. Поняла?
   – Да, Тусенька, спасибо тебе, – поблагодарила за участие Аня. – Пока.
   – До завтра. – Туся положила трубку.
   Этого еще не хватало! А если тот тип проследил за Аней от модельной школы? Есть же любители побегать за молоденькими моделями, считают, что этот тип девушек вполне доступен. Туся передернула плечами: мерзость какая!

13

   – Прекрати все время оглядываться, – ворчала Туся.
   – Разве я оглядываюсь? – удивилась Аня.
   – Столько дней уже прошло. Нет его, испарился. А может, тебе и вовсе это только показалось.
   – Нет, – горячилась Аня. – Я ускорила шаги, и он ускорил. Я побежала, и он побежал. Он почти догнал меня, но что-то ему помешало.
   – Вот! Помешало, и он отвалил, – констатировала факт Крылова. – Отправился на промысел в другое место. Скажи спасибо Лапушке, вон как бегать стала, ни один маньяк не догонит.
   Девчонки расхохотались и вошли в метро.
   Он, тот самый человек, не спешил за ними, а наблюдал издалека. Зачем приближаться, если он точно знает, где живет эта девушка. А в том, что она едет домой, человек не сомневался. К нему подошел второй, одетый точно так же. Их невозможно было различить: один рост, одинаковое телосложение.
   – Ну что? – спросил второй.
   – Домой поехали, – ответил первый.
   – Нет. Домой они так рано не возвращаются, – усомнился второй.
   – Значит, отправятся все к той же портнихе. Знаешь ведь, о чем я говорю.
   – Ничего, сейчас мы их догоним, – сказал второй. – И они спустились в метро вслед за девушками.
 
   Сегодня предстояло очень ответственное мероприятие. Нужно было сняться на видеоролик. Он состоял из нескольких частей. Первая – интервью, в котором модель кратко рассказывает о себе, о своих вкусах, о планах на будущее. Вторая часть – запись дефиле общим и крупным планами. Третья – пластический этюд, то есть движение под музыку. Четвертая часть – реклама какого-нибудь продукта или услуги, придуманная и сыгранная самой моделью. Костюмы использовались те, которые отобрали на предварительном просмотре.
   Аня очень волновалась, потому что и видеосъемка, и фотосъемка давались ей с большим трудом. Все уже было придумано, все отрепетировано, дело осталось за малым – сняться.
   Девочки приехали в новый многоэтажный дом. Входя в подъезд, Аня оглянулась, и ей показалось, что две черные тени метнулись за угол дома. «Так, ну это уже клиника, – промелькнуло у нее в голове. – Я просто очень устала и сама себя накручиваю. Два маньяка – это уже слишком!» В лифте они поднялись на шестой этаж, где две квартиры были объединены и оборудованы под студию. Здесь была костюмерная, где переодевались модели, и гримерная, где их ждал визажист; была даже кухня, где можно было выпить чаю. Основное помещение занимала собственно студия. Все стены были задрапированы тканью различных тонов, оттенков и фактур. Для каждого платья, для каждой модели был необходим свой фон, чтобы краски не сливались и, наоборот, чтобы не было резких контрастов, которые порой «пожирали» саму модель. Здесь был и красный кусок стены, и синий, и желтый, и фиолетовый, и зеленый, и даже черный. А одна стена была полностью белой. Причем драпировка плавно переходила в пол, который, казалось, являлся продолжением стены без всяких углов и перегибов. Поэтому казалось, что модель парит в воздухе.
   График и время съемок были расписаны по дням и часам. На каждого человека отводилось по два часа съемочного времени. Аня с Тусей, естественно, записались на один день и на соседнее время: двенадцать и четырнадцать часов. Приехали они чуть пораньше. Работа кипела вовсю. Перед ними снималась Оля, и, по всей видимости, не все получалось у нее гладко, поэтому из графика уже немного выбивались. Все это им рассказала Катя, которая руководила, контролировала и направляла всю работу. Два молодых человека вели съемку. Андрей был оператором и не выходил из-за камеры, закрепленной на штативе. Вахтанг, режиссер по образованию, занимался самой постановкой, а потому носился по студии, крича и размахивая руками и тем самым подтверждая наличие горячего южного темперамента.
   Катя проводила девочек в костюмерную, чтобы они могли переодеться в халатики. Сначала Аня и Туся достали все свои костюмы и развесили их на вешалках.
   – Тусь, а у меня ничего не помялось. – Аня расправила на вешалке свои наряды.
   – Зато у меня вся блузка жеваная, – проворчала Туся.
   В комнату вошла визажист Лика:
   – Девчонки, привет!
   – Здравствуй, Лика! – обрадовались они знакомому лицу.
   – Так, кто первый идет краситься? – спросила Лика.
   – Туся, иди ты, – предложила Аня, – а я пока поглажу твою кофточку. – Она кивнула на гладильную доску, стоявшую у окна.
   – Отличненько! Спасибо, Анютик. – Туся с Ликой ушли в гримерную.
   В дверь заглянула Катя:
   – Ну как ты тут?
   – Туся пошла макияжиться, а я хочу погладить, – сказала Аня. – Можно?
   – Ну конечно! Для этого здесь утюг и стоит, – пожала плечами Катя. – Только вот жара ужасная, а ты еще утюг включишь. Разденься-ка до белья, а то будешь вся красная, как помидор, и Вахтанг нас с тобой этим же утюгом и прибьет. Слышишь, как вопит?
   Они весело рассмеялись. Какая же Катя чудесная!
   Аня разделась, подошла к окну, где стояла какая-то супердоска с подвешенным на кронштейне утюгом, и начала гладить Тусину кофточку. Вид из окна был потрясающий: сочная зелень парка так и манила прогуляться, кудрявые деревья издалека казались такими же миниатюрными, как те, что она много лет с упоением выращивала дома в плоских кашпо. «Как мои бонсайчики», – подумалось Ане. Толстые карапузы носились вокруг своих разомлевших мамаш, бабульки жмурились на солнышке, пересказывая, наверное, друг другу всю свою жизнь, а влюбленная парочка медленно прогуливалась, держась за руки.
   Аня гладила кофту и пританцовывала, повторяя движения пластического этюда под музыку, раздававшуюся из студии. Настроение было таким приподнятым, что хотелось петь и плясать. Скоро приедет Ваня! Аня выключила утюг и сладко потянулась. Если бы только она могла себе представить, что из дома напротив, на который она даже не обратила внимания, за ней пристально следили в бинокли два человека…
   – Ну что? Теперь все понятно? – спросил первый.
   – Да. Полуобнаженная девушка гладит белье и танцует, – задумчиво протянул второй.
   – Какие-нибудь вопросы, сомнения остались еще? – сурово спросил первый.
   – Никаких.
   – Больше откладывать не будем. Продумаем каждый шаг и действуем.
   – Согласен. Больше возражать тебе не буду.
   Они убрали свои десятикратные бинокли «Олимпус», надели темные очки и черные бейсболки. Балкон, на котором они стояли, был общий и вел на лестницу. Быстро спустившись вниз, оба спрятались в кустах и стали ждать появления объекта.
 
   После того как ушла Оля, Вахтанг сразу подобрел.
   – Я ей говорю, что делать, а она мне отвечает, что ей так не идет, – ворчал он, успокаивая сам себя. – Нет, вы слышали? Она меня учит моей работе! – все еще горячился он. – Можно подумать, эта Оля снимается сегодня не в первый раз!
   – Я не первый раз снимаюсь, но я послушная девочка и перечить вам не буду, – улыбнулась Туся.
   – Вот молодец, настоящая женщина! Зачем нас, бедных мужчин, злить, нас надо завоевывать, – подмигнул он Тусе. – Начинаем. А ты, колокольчик, – обратился он к Ане, – готовься, буду снимать вас обеих параллельно. Репетируем интервью.
   Интервью девочки давали в деловых костюмах, с натуральным макияжем, сидя на стуле. Важна была не только и не столько сама речь, сколько умение элегантно сидеть, естественно смотреть в камеру, располагать к себе собеседника. Туся все выполнила с первого раза. А Ане пришлось сделать пару дублей. Но Вахтанг сказал, что обе они – просто замечательно перспективные модели.
   Дефиле было так четко отработано с Вишняком, что никаких затруднений и быть не могло. Аня и Туся надели длинные платья, Лика сделала им экстравагантный макияж, о котором можно было только мечтать, и девушки по очереди продефилировали перед камерами.
   – Тусь, я поняла, – сказала Аня, – я перед видеокамерой чувствую себя спокойно, потому что не надо замирать на какой-то миг, который и выхватит фотоаппарат. Я в движении, в жизни, в разговоре. А замирать и держать лицо мне трудно.
   – Вот ты все это завтра Глебу и Игорю Викторовичу и расскажешь, – решила за Аню Туся.
   Девочки переоделись в спортивные купальники и пошли на пластический этюд. Вот тут хохоту было вдоволь, потому что Вахтанг показывал сам, как надо изгибаться, чтобы все получилось изящно и эротично. Туся устроила целое шоу, и ей хлопали в ладоши от души, а Аня все выдавала с хитрой улыбкой на лице, и, так как это было ее естественное состояние, Вахтанг остался очень доволен:
   – Просто замечательная парочка: женщина-вамп и женщина-шутка.
   Теперь надо было снять рекламный ролик. Сценарий был таков: Туся сидела в кресле, листала красочный журнал и мечтала о жарких странах. Тут же ее показывали на берегу моря, загорающую на песке. Потом кадр менялся, и Туся была уже вся намазана темным кремом. Это означало, что девушка сгорела на солнце. Опять менялся кадр – мечтающая Туся, успевшая смыть загар, вскакивает с кресла и бежит за защитным кремом от ожогов. Финальная фраза звучала так: «Если я целый год готовилась к отпуску, это не значит, что надо собрать все солнце на себе». Вахтанг скрестил над головой руки, что означало – снято.