10
ЭПИЛОГ
– Люся, это Снегирева. – Галя старалась придать своему голосу твердость. – Люсь, я не приду. Так что вы уж там без меня… веселитесь. Хорошо?
– То есть как это не придешь? – громко возмутилась Черепашка. – А вечер, а ресторан, а аттестат как же?
– А что аттестат, заберу потом, делов-то… – вяло пояснила Галя.
– Слушай, может, передумаешь, а? До вечера четыре часа, ты еще успеешь собраться, – сочувственно понизила голос Черепашка и прислушалась.
Но Снегирева молчала.
– Галь, я все понимаю, ты из-за Игоря, да? А может… Нет, Галь, знаешь, это поступок! Правда. Хотя жаль, конечно… Ну, удачи тебе…
– Спасибо, Люсь. Я правда не смогу там с вами веселиться, когда он… Короче, я проведу свой выпускной с Игорем. В общем, пока и удачи вам.
Снегирева медленно опустила трубку на рычаг. Вот и все. Не будет у нее никакого бала, потому что ее принц не может танцевать с ней. Ну и ладно! Сейчас она наденет свое новое голубое платье и серебряные туфельки, распустит по плечам волосы и превратится в красавицу. После короткого раздумья Галя решила пойти к любимому именно так – нарядной и красивой. И пусть она не попала на единственный в своей жизни выпускной вечер, все равно сегодня ее праздник! Правда, увидит ее в праздничном одеянии только один человек. Игорь. Самый дорогой. Любимый. А разве ей надо что-то еще?
Выпускной вечер одиннадцатого «Б» был в разгаре. Закончилась торжественная часть, все получили новенькие аттестаты, которые директор школы образно назвал «путевками во взрослую жизнь». Выпускники хихикали, переговаривались и обсуждали наряды тех, кто по очереди выходил в центр зала за аттестатом. Девушки то и дело доставали пудреницы и подправляли свой и без того безупречный макияж, с интересом рассматривали мальчиков, словно лицезрели их впервые. Да это и неудивительно, ведь они давненько не видели своих одноклассников такими торжественными, в строгих черных, серых и даже белоснежных костюмах, купленных специально по этому случаю. Все как будто разом повзрослели и с радостным удивлением разглядывали друг друга.
После довольно нудной торжественной части ребята оживились, побежали в работающий по случаю выпускного буфет попить прохладной минералки. На дворе стоял безветренный июньский вечер, лето обещало быть жарким. Одиннадцатый «Б» толпился около большого листа ватмана с их детскими фотографиями, пришпиленного к стене кнопками. Проект «Кто есть кто?» вызвал бурю эмоций. Учителя во главе с Люстрой тоже приняли участие в угадывании своих учеников.
– Ой, смотрите! Кажется, это Ермолаев! – воскликнула учительница биологии, тыча пальцем в снимок, на котором толстощекий малыш состроил уморительную рожицу. – Ну что, я угадала?
– В точку попали, – весело согласился Ермолаев. – А как вы догадались, а? Я же тут на себя совсем не похож.
– Ну а кто еще такую физиономию скорчит, как не ты? – парировала биологичка. – Ты не в цирковое, случайно, намерен поступать?
– А может, я будущий Юрий Никулин? Или даже Чаплин? Вот стану знаменитым клоуном, будете гордиться и всем рассказывать, что я был вашим учеником! – с шутливым вызовом задрал голову Юрка.
Через пятнадцать минут под смех и шутки узнаны были все двадцать восемь учеников: и крошка Лу в пышной балетной пачке, и неулыбчивая Черепашка со смешными хвостиками и строгим взглядом, и Зоя Колесниченко в костюме белочки на детсадовской новогодней елке, и даже Фишкин, снятый в момент падения в море с надувного матраса…
До прибытия в кафе, арендованное родителями для своих чад, оставалось сорок минут. Ребята, разгорячившись в душном зале, гурьбой вывалились на школьное крыльцо, с наслаждением вдыхая прохладный вечерний воздух.
– Все-таки жалко, что Гали нет с нами, – посетовала Ира Наумлинская, соседка Снегиревой по парте. – Последний раз, когда мы все вместе… Когда еще увидимся?
– Ну, значит, у нее очень уж причина уважительная, – возразил ей Володя Надыкто, неизменно следовавший повсюду за своей избранницей.
– Не, это все здорово, любовь и все такое… Но ведь как же выпускной, а? Ведь он бывает один раз в жизни, один-единственный! – продолжил тему Фишкин, демонстративно закуривая «Винстон». – Она ж потом жалеть будет, как пить дать!
– Фишка, ты думаешь, Снегирева вот так с легким сердцем взяла и отказалась от вечера? Думаешь, ей не хотелось повеселиться и побыть с нами? – серьезно спросила Черепашка. – Ей очень, очень хотелось… Я с ней по телефону говорила, пыталась убедить… Но с первых слов стало ясно, что Галя приняла непростое решение. И между прочим, это поступок, достойный уважения.
– Да, там, видимо, все у них слишком серьезно, с парнем с этим, – протянула задумчиво Катя Андреева, по прозвищу Каркуша. – Вот и не знаешь, блин, жалеть Галку или завидовать ей?
Наступило молчание. Все как бы переваривали информацию и невольно мысленно пытались поставить себя на место Снегиревой. А как бы они повели себя в такой ситуации?
– Ребята, я знаю, что надо сделать! – В тишине взволнованный голос Тополян прозвучал особенно звонко. – Я предлагаю поехать к ним! Прямо сейчас! Ну, кто за?
На секунду все оторопели, но через мгновение радостно загалдели, одобряя неординарное предложение Светланы. Возражавших не нашлось, только Зоя Колесниченко спросила, растерянно улыбаясь:
– А что с кафе станем делать? Родители же обидятся, и учителя… Они же там все подготовили…
– Во, слушайте! Гениальное решение проблемы! – завопил Ермолаев и победоносно оглядел присутствующих. – Значит, так: сейчас двигаем в кафе и просим упаковать полагающиеся нам вкусности с собой, навынос, так сказать! А чего, имеем право!
– Ну, Ермол, первый раз за одиннадцать лет разумные слова от тебя услышала, молодец! Растешь просто на глазах! – снисходительно похвалила Юрку Луиза.
– Ладно, пошли в кафе, надо еще с родителями уладить, – скомандовала Черепашка. – Ну, это я беру на себя.
– А адрес? Кто знает адрес Галкиного парня? – всполошилась Каркуша. – Я, например, понятия не имею…
– Да не вопите вы так, дайте подумать, – одернула одноклассников Черепашка и потерла указательным пальцем кончик носа. – Может, Марина Николаевна знает? Конечно! Наверняка знает, не может не знать!
Люся вытащила из сумочки мобильник и стала нажимать кнопки.
– Тише вы! – шикнула она на Фишкина с Ермолаевым, которых переполняли кипучие эмоции.
– Алло, Марина Николаевна? Это Люся Черепахина, – деловито произнесла она в трубку, – а Гали дома нет?
– Люсенька, – слегка удивилась мама Снегиревой, – случилось что-нибудь? А Галя поехала к Игорю, предупредила меня, что не пойдет на вечер. Жалко, конечно, но я не смогла ее переубедить…
– Да я знаю, Марина Николаевна! Галя большая умница, правильно все сделала. Мы просто хотим к ним поехать, чтобы вместе быть. Понимаете? А то как-то не по-человечески получается, мы веселимся, а они там в четырех стенах… Вы адрес Игоря можете нам дать?
– Ой, да как же… конечно! Сейчас продиктую, – растрогалась Галина мама. – Спасибо вам, ребята. Вот Галочка обрадуется! Очень ей хотелось к вам присоединиться. Ну, записывайте.
Игорь жил не особенно далеко, в четырех остановках на метро. Отыскав нужный дом и подъезд, ребята, стараясь не шуметь, друг за другом стали подниматься по лестнице. Мальчики тащили большие пакеты с салатами, горячим, пирожными, аккуратно упакованными в пластиковые емкости. Там же покоились и бутылки с шампанским и легким красным вином.
Звонок в дверь застал Галю и Игоря в гостиной. Они собирались пить чай и смотреть видик. Когда Галя пришла к Игорю и объявила, что в этот вечер остается с ним, он и обрадовался, и расстроился одновременно. Конечно, он был безмерно счастлив, что Галя проведет с ним много-много времени, но к его радости примешивались угрызения совести и еще чувство вины. Из-за него любимая девушка пожертвовала таким важным для нее днем – выпускным вечером. Даже аттестат не получила вместе со всеми!
– Не парься, Игорек, – твердо сказала ему Галина. – Да, мне хочется быть и с тобой, и с ними, но поскольку раздваиваться я еще не научилась, то… выбрала тебя. И давай закроем эту тему, хорошо?
Игорь лишь благодарно кивнул. Он наблюдал, как Галя накрывает стол к чаю, и удивлялся. За что ему выпало такое счастье? Достоин ли он его? И что надо сделать, чтобы уберечь это хрупкое чудо – любовь – от разрушения?
Звонок прозвенел так резко, что оба вздрогнули и одновременно бросили взгляд на часы.
– Половина одиннадцатого… Ты ждешь кого-нибудь? – растерялась Галя.
– Нет, никого… – пожал плечами Игорь и добавил: – Та, которую я ждал, уже здесь.
– Пойду посмотрю, кто там. – Снегирева направилась в прихожую и зажгла свет.
Она осторожно прильнула к дверному глазку. То, что она увидела, повергло ее в шок. Рывком распахнув дверь и еще не до конца веря в происходящее, она в полном смятении уставилась на сияющие лица одноклассников.
– Ну, войти-то можно или прямо на лестнице будем праздновать? – подал голос Фишкин. – У меня пакет тяжеленный, ручки как оборвутся… Говори, куда нести?
– Ребята, какие вы молодцы! Ой, поверить не могу, ну надо же, – запричитала Снегирева, с трудом выходя из ступора и пропуская народ в квартиру.
На шум выглянул Лев Николаевич. Снегиревой стало неловко. Она попыталась объяснить происходящее, но отец Игоря добродушно замахал руками:
– Что ты, что ты! Я, наоборот, страшно рад! Да нет, никого вы не стесните, располагайтесь! Нет, Галочка, вы совершенно не помешаете, говорю же!
Когда страсти улеглись и Игорь был представлен всем присутствующим, ребята расселись в столовой за столом, уставленным аппетитно пахнущими яствами. Игорь открыл шампанское, налил его в высокие бокалы и поднялся:
– Ребята, я хочу поблагодарить вас всех за то, что вы пришли. Это дорогого стоит, правда… И еще я хочу выпить за Галю, за замечательную, красивую девушку, которой я обязан чрезвычайно многим в своей жизни!
– Ур-ра! – завопил Ермолаев.
– Тише ты! – прошипела Каркуша и ткнула Юрку кулаком в бок.
Все с аппетитом набросились на еду. Когда прозвучали все тосты и все съестное было сметено со стола, Игорь предложил перейти к нему в комнату.
– Там хоть и не очень просторно, зато можно послушать музыку, а если кто хочет, то и потанцевать, – сказал он, с нежностью беря Галю за руку.
– Смотри, какой комп навороченный, – со знанием дела шепнул Фишкин Володе Надыкто, кивая на мощный современный компьютер, стоявший у окна в комнате Игоря.
– Да, супер, – важно согласился тот. – Мне такой и не снился…
– А он очень даже ничего, правда? – вполголоса поинтересовалась Лу у Черепашки.
– Кто? – не поняла Люся.
– Игорь, естественно, не компьютер же, – укоризненно усмехнулась кокетка Лу. – Такой… породистый, что ли. И с манерами, как у английского лорда…
– Ну, тебе виднее, какие у лордов манеры, – скептически хмыкнула Черепашка. – Только по всему видно, что он Галку просто обожает.
Она взглянула в сторону танцующих пар, топтавшихся на маленьком пространстве посреди комнаты. Игорь танцевал с Галиной, осторожно, словно хрустальную вазу, обнимая ее обеими руками. Рядышком двигались под плавную музыку Наумлинская со своим верным рыцарем Володей Надыкто и Фишкин с Каркушей. Больше на «танцплощадке» никто не помещался, и ребята со смехом договорились танцевать по очереди.
Когда зазвучала следующая композиция, Лу царственным движением поправила свои чудесные черные волосы и сделала шаг к Фишкину.
– Ну что, Фишка, передумал со мной танцевать? А ведь просился…
– Лу… я не передумал… – У Фишкина внезапно пересохло в горле. – Я просто… блин, не знаю, как сказать!
– Да ладно, герой-любовник, пошли уж! – Лу вытащила пунцового Фишкина на середину комнаты и положила руки ему на плечи. – Я сегодня добрая…
Ермолаев тоже танцевал. Его партнершей была Зоя Колесниченко, еще недавно безнадежно влюбленная в Фишкина. Правда, в настоящее время она избавилась от этого чувства и встречалась с Олегом, студентом медицинского института. У них все было хорошо, и Зоя, танцуя с Ермолаевым, тихо улыбалась, думая о своем Олеге, который в этот вечер дежурил в больнице в ночную смену.
Наконец все наплясались до изнеможения и попадали кто на диван, кто на кресло, а Фишка с Ермолаевым растянулись на ковре прямо у ног Лу и Черепашки. Игорь принес высокие стаканы и налил всем холодной минеральной воды. В комнате стало совсем душно, и народ с восторгом потянулся за прохладительным напитком.
– А знаете, что я придумал? – живо произнес Игорь, обращаясь ко всем присутствующим. – Давайте поиграем в одну игру…
– Давайте, давайте поиграем! – захлопала в ладоши Тополян. – Обожаю всякие приколы!
– Ну, это не совсем прикол… Короче, каждый берет по листку бумаги и пишет, каким он видит себя через… ну, скажем, через год. Кем хочет стать, и вообще, чем заниматься, вот. Кладем в конверты и запечатываем. А потом, в смысле ровно через год, все собираемся и вскрываем. И узнаем, что сбылось из намеченного, что не сбылось… Интересно же! Ну, как вам идейка? – Игорь воодушевленно обвел глазами ребят.
– Супер! – выразил общее мнение Фишкин.
К нему дружно присоединились остальные. Игорь вытащил из секретера стопку бумаги, раздал ручки и карандаши. Работа закипела. Вернее, внешне выглядело как раз наоборот: все притихли и замерли, уставясь в пространство, шевеля губами и хмуря брови.
Выразить на бумаге свои честолюбивые помыслы оказалось не таким уж простым делом. Как внятно сформулировать свою сокровенную мечту, чтобы потом не стыдно было прочесть написанное перед одноклассниками? Можно было, конечно, написать что-то вроде: «Я мечтаю стать пожарным или милиционером», как в детстве, но ведь это для прикола. А если по-взрослому? А если у кого-то пока нет мечты? Это совсем нестрашно, она появится, обязательно! Она может даже присниться! Да-да, и так бывает! Надо только захотеть увидеть ее или услышать, надо ее разглядеть и узнать в лицо и быть уверенным, что это именно твоя мечта, и тогда все-все получится!
Галя отвлеклась от раздумий и подняла глаза.
– Ребята, смотрите, рассвет… – Она подошла к окну, отдернула прозрачные белые занавески и приоткрыла одну створку.
В комнату ворвался теплый, еще ночной июньский воздух. Город медленно просыпался. Бывшие одноклассники столпились около широкого подоконника и завороженно наблюдали, как из-за близлежащих домов неторопливо поднималось огромное оранжевое солнце, а черное небо постепенно светлело, и на нем появлялись нежно-розовые отблески утренней зари.
Начинался первый день их новой, взрослой жизни. Им было немного грустно, но все они твердо знали: какие бы дороги им ни суждено было пройти, они все равно останутся одноклассниками. Одиннадцатым «Б». Навсегда.
– То есть как это не придешь? – громко возмутилась Черепашка. – А вечер, а ресторан, а аттестат как же?
– А что аттестат, заберу потом, делов-то… – вяло пояснила Галя.
– Слушай, может, передумаешь, а? До вечера четыре часа, ты еще успеешь собраться, – сочувственно понизила голос Черепашка и прислушалась.
Но Снегирева молчала.
– Галь, я все понимаю, ты из-за Игоря, да? А может… Нет, Галь, знаешь, это поступок! Правда. Хотя жаль, конечно… Ну, удачи тебе…
– Спасибо, Люсь. Я правда не смогу там с вами веселиться, когда он… Короче, я проведу свой выпускной с Игорем. В общем, пока и удачи вам.
Снегирева медленно опустила трубку на рычаг. Вот и все. Не будет у нее никакого бала, потому что ее принц не может танцевать с ней. Ну и ладно! Сейчас она наденет свое новое голубое платье и серебряные туфельки, распустит по плечам волосы и превратится в красавицу. После короткого раздумья Галя решила пойти к любимому именно так – нарядной и красивой. И пусть она не попала на единственный в своей жизни выпускной вечер, все равно сегодня ее праздник! Правда, увидит ее в праздничном одеянии только один человек. Игорь. Самый дорогой. Любимый. А разве ей надо что-то еще?
Выпускной вечер одиннадцатого «Б» был в разгаре. Закончилась торжественная часть, все получили новенькие аттестаты, которые директор школы образно назвал «путевками во взрослую жизнь». Выпускники хихикали, переговаривались и обсуждали наряды тех, кто по очереди выходил в центр зала за аттестатом. Девушки то и дело доставали пудреницы и подправляли свой и без того безупречный макияж, с интересом рассматривали мальчиков, словно лицезрели их впервые. Да это и неудивительно, ведь они давненько не видели своих одноклассников такими торжественными, в строгих черных, серых и даже белоснежных костюмах, купленных специально по этому случаю. Все как будто разом повзрослели и с радостным удивлением разглядывали друг друга.
После довольно нудной торжественной части ребята оживились, побежали в работающий по случаю выпускного буфет попить прохладной минералки. На дворе стоял безветренный июньский вечер, лето обещало быть жарким. Одиннадцатый «Б» толпился около большого листа ватмана с их детскими фотографиями, пришпиленного к стене кнопками. Проект «Кто есть кто?» вызвал бурю эмоций. Учителя во главе с Люстрой тоже приняли участие в угадывании своих учеников.
– Ой, смотрите! Кажется, это Ермолаев! – воскликнула учительница биологии, тыча пальцем в снимок, на котором толстощекий малыш состроил уморительную рожицу. – Ну что, я угадала?
– В точку попали, – весело согласился Ермолаев. – А как вы догадались, а? Я же тут на себя совсем не похож.
– Ну а кто еще такую физиономию скорчит, как не ты? – парировала биологичка. – Ты не в цирковое, случайно, намерен поступать?
– А может, я будущий Юрий Никулин? Или даже Чаплин? Вот стану знаменитым клоуном, будете гордиться и всем рассказывать, что я был вашим учеником! – с шутливым вызовом задрал голову Юрка.
Через пятнадцать минут под смех и шутки узнаны были все двадцать восемь учеников: и крошка Лу в пышной балетной пачке, и неулыбчивая Черепашка со смешными хвостиками и строгим взглядом, и Зоя Колесниченко в костюме белочки на детсадовской новогодней елке, и даже Фишкин, снятый в момент падения в море с надувного матраса…
До прибытия в кафе, арендованное родителями для своих чад, оставалось сорок минут. Ребята, разгорячившись в душном зале, гурьбой вывалились на школьное крыльцо, с наслаждением вдыхая прохладный вечерний воздух.
– Все-таки жалко, что Гали нет с нами, – посетовала Ира Наумлинская, соседка Снегиревой по парте. – Последний раз, когда мы все вместе… Когда еще увидимся?
– Ну, значит, у нее очень уж причина уважительная, – возразил ей Володя Надыкто, неизменно следовавший повсюду за своей избранницей.
– Не, это все здорово, любовь и все такое… Но ведь как же выпускной, а? Ведь он бывает один раз в жизни, один-единственный! – продолжил тему Фишкин, демонстративно закуривая «Винстон». – Она ж потом жалеть будет, как пить дать!
– Фишка, ты думаешь, Снегирева вот так с легким сердцем взяла и отказалась от вечера? Думаешь, ей не хотелось повеселиться и побыть с нами? – серьезно спросила Черепашка. – Ей очень, очень хотелось… Я с ней по телефону говорила, пыталась убедить… Но с первых слов стало ясно, что Галя приняла непростое решение. И между прочим, это поступок, достойный уважения.
– Да, там, видимо, все у них слишком серьезно, с парнем с этим, – протянула задумчиво Катя Андреева, по прозвищу Каркуша. – Вот и не знаешь, блин, жалеть Галку или завидовать ей?
Наступило молчание. Все как бы переваривали информацию и невольно мысленно пытались поставить себя на место Снегиревой. А как бы они повели себя в такой ситуации?
– Ребята, я знаю, что надо сделать! – В тишине взволнованный голос Тополян прозвучал особенно звонко. – Я предлагаю поехать к ним! Прямо сейчас! Ну, кто за?
На секунду все оторопели, но через мгновение радостно загалдели, одобряя неординарное предложение Светланы. Возражавших не нашлось, только Зоя Колесниченко спросила, растерянно улыбаясь:
– А что с кафе станем делать? Родители же обидятся, и учителя… Они же там все подготовили…
– Во, слушайте! Гениальное решение проблемы! – завопил Ермолаев и победоносно оглядел присутствующих. – Значит, так: сейчас двигаем в кафе и просим упаковать полагающиеся нам вкусности с собой, навынос, так сказать! А чего, имеем право!
– Ну, Ермол, первый раз за одиннадцать лет разумные слова от тебя услышала, молодец! Растешь просто на глазах! – снисходительно похвалила Юрку Луиза.
– Ладно, пошли в кафе, надо еще с родителями уладить, – скомандовала Черепашка. – Ну, это я беру на себя.
– А адрес? Кто знает адрес Галкиного парня? – всполошилась Каркуша. – Я, например, понятия не имею…
– Да не вопите вы так, дайте подумать, – одернула одноклассников Черепашка и потерла указательным пальцем кончик носа. – Может, Марина Николаевна знает? Конечно! Наверняка знает, не может не знать!
Люся вытащила из сумочки мобильник и стала нажимать кнопки.
– Тише вы! – шикнула она на Фишкина с Ермолаевым, которых переполняли кипучие эмоции.
– Алло, Марина Николаевна? Это Люся Черепахина, – деловито произнесла она в трубку, – а Гали дома нет?
– Люсенька, – слегка удивилась мама Снегиревой, – случилось что-нибудь? А Галя поехала к Игорю, предупредила меня, что не пойдет на вечер. Жалко, конечно, но я не смогла ее переубедить…
– Да я знаю, Марина Николаевна! Галя большая умница, правильно все сделала. Мы просто хотим к ним поехать, чтобы вместе быть. Понимаете? А то как-то не по-человечески получается, мы веселимся, а они там в четырех стенах… Вы адрес Игоря можете нам дать?
– Ой, да как же… конечно! Сейчас продиктую, – растрогалась Галина мама. – Спасибо вам, ребята. Вот Галочка обрадуется! Очень ей хотелось к вам присоединиться. Ну, записывайте.
Игорь жил не особенно далеко, в четырех остановках на метро. Отыскав нужный дом и подъезд, ребята, стараясь не шуметь, друг за другом стали подниматься по лестнице. Мальчики тащили большие пакеты с салатами, горячим, пирожными, аккуратно упакованными в пластиковые емкости. Там же покоились и бутылки с шампанским и легким красным вином.
Звонок в дверь застал Галю и Игоря в гостиной. Они собирались пить чай и смотреть видик. Когда Галя пришла к Игорю и объявила, что в этот вечер остается с ним, он и обрадовался, и расстроился одновременно. Конечно, он был безмерно счастлив, что Галя проведет с ним много-много времени, но к его радости примешивались угрызения совести и еще чувство вины. Из-за него любимая девушка пожертвовала таким важным для нее днем – выпускным вечером. Даже аттестат не получила вместе со всеми!
– Не парься, Игорек, – твердо сказала ему Галина. – Да, мне хочется быть и с тобой, и с ними, но поскольку раздваиваться я еще не научилась, то… выбрала тебя. И давай закроем эту тему, хорошо?
Игорь лишь благодарно кивнул. Он наблюдал, как Галя накрывает стол к чаю, и удивлялся. За что ему выпало такое счастье? Достоин ли он его? И что надо сделать, чтобы уберечь это хрупкое чудо – любовь – от разрушения?
Звонок прозвенел так резко, что оба вздрогнули и одновременно бросили взгляд на часы.
– Половина одиннадцатого… Ты ждешь кого-нибудь? – растерялась Галя.
– Нет, никого… – пожал плечами Игорь и добавил: – Та, которую я ждал, уже здесь.
– Пойду посмотрю, кто там. – Снегирева направилась в прихожую и зажгла свет.
Она осторожно прильнула к дверному глазку. То, что она увидела, повергло ее в шок. Рывком распахнув дверь и еще не до конца веря в происходящее, она в полном смятении уставилась на сияющие лица одноклассников.
– Ну, войти-то можно или прямо на лестнице будем праздновать? – подал голос Фишкин. – У меня пакет тяжеленный, ручки как оборвутся… Говори, куда нести?
– Ребята, какие вы молодцы! Ой, поверить не могу, ну надо же, – запричитала Снегирева, с трудом выходя из ступора и пропуская народ в квартиру.
На шум выглянул Лев Николаевич. Снегиревой стало неловко. Она попыталась объяснить происходящее, но отец Игоря добродушно замахал руками:
– Что ты, что ты! Я, наоборот, страшно рад! Да нет, никого вы не стесните, располагайтесь! Нет, Галочка, вы совершенно не помешаете, говорю же!
Когда страсти улеглись и Игорь был представлен всем присутствующим, ребята расселись в столовой за столом, уставленным аппетитно пахнущими яствами. Игорь открыл шампанское, налил его в высокие бокалы и поднялся:
– Ребята, я хочу поблагодарить вас всех за то, что вы пришли. Это дорогого стоит, правда… И еще я хочу выпить за Галю, за замечательную, красивую девушку, которой я обязан чрезвычайно многим в своей жизни!
– Ур-ра! – завопил Ермолаев.
– Тише ты! – прошипела Каркуша и ткнула Юрку кулаком в бок.
Все с аппетитом набросились на еду. Когда прозвучали все тосты и все съестное было сметено со стола, Игорь предложил перейти к нему в комнату.
– Там хоть и не очень просторно, зато можно послушать музыку, а если кто хочет, то и потанцевать, – сказал он, с нежностью беря Галю за руку.
– Смотри, какой комп навороченный, – со знанием дела шепнул Фишкин Володе Надыкто, кивая на мощный современный компьютер, стоявший у окна в комнате Игоря.
– Да, супер, – важно согласился тот. – Мне такой и не снился…
– А он очень даже ничего, правда? – вполголоса поинтересовалась Лу у Черепашки.
– Кто? – не поняла Люся.
– Игорь, естественно, не компьютер же, – укоризненно усмехнулась кокетка Лу. – Такой… породистый, что ли. И с манерами, как у английского лорда…
– Ну, тебе виднее, какие у лордов манеры, – скептически хмыкнула Черепашка. – Только по всему видно, что он Галку просто обожает.
Она взглянула в сторону танцующих пар, топтавшихся на маленьком пространстве посреди комнаты. Игорь танцевал с Галиной, осторожно, словно хрустальную вазу, обнимая ее обеими руками. Рядышком двигались под плавную музыку Наумлинская со своим верным рыцарем Володей Надыкто и Фишкин с Каркушей. Больше на «танцплощадке» никто не помещался, и ребята со смехом договорились танцевать по очереди.
Когда зазвучала следующая композиция, Лу царственным движением поправила свои чудесные черные волосы и сделала шаг к Фишкину.
– Ну что, Фишка, передумал со мной танцевать? А ведь просился…
– Лу… я не передумал… – У Фишкина внезапно пересохло в горле. – Я просто… блин, не знаю, как сказать!
– Да ладно, герой-любовник, пошли уж! – Лу вытащила пунцового Фишкина на середину комнаты и положила руки ему на плечи. – Я сегодня добрая…
Ермолаев тоже танцевал. Его партнершей была Зоя Колесниченко, еще недавно безнадежно влюбленная в Фишкина. Правда, в настоящее время она избавилась от этого чувства и встречалась с Олегом, студентом медицинского института. У них все было хорошо, и Зоя, танцуя с Ермолаевым, тихо улыбалась, думая о своем Олеге, который в этот вечер дежурил в больнице в ночную смену.
Наконец все наплясались до изнеможения и попадали кто на диван, кто на кресло, а Фишка с Ермолаевым растянулись на ковре прямо у ног Лу и Черепашки. Игорь принес высокие стаканы и налил всем холодной минеральной воды. В комнате стало совсем душно, и народ с восторгом потянулся за прохладительным напитком.
– А знаете, что я придумал? – живо произнес Игорь, обращаясь ко всем присутствующим. – Давайте поиграем в одну игру…
– Давайте, давайте поиграем! – захлопала в ладоши Тополян. – Обожаю всякие приколы!
– Ну, это не совсем прикол… Короче, каждый берет по листку бумаги и пишет, каким он видит себя через… ну, скажем, через год. Кем хочет стать, и вообще, чем заниматься, вот. Кладем в конверты и запечатываем. А потом, в смысле ровно через год, все собираемся и вскрываем. И узнаем, что сбылось из намеченного, что не сбылось… Интересно же! Ну, как вам идейка? – Игорь воодушевленно обвел глазами ребят.
– Супер! – выразил общее мнение Фишкин.
К нему дружно присоединились остальные. Игорь вытащил из секретера стопку бумаги, раздал ручки и карандаши. Работа закипела. Вернее, внешне выглядело как раз наоборот: все притихли и замерли, уставясь в пространство, шевеля губами и хмуря брови.
Выразить на бумаге свои честолюбивые помыслы оказалось не таким уж простым делом. Как внятно сформулировать свою сокровенную мечту, чтобы потом не стыдно было прочесть написанное перед одноклассниками? Можно было, конечно, написать что-то вроде: «Я мечтаю стать пожарным или милиционером», как в детстве, но ведь это для прикола. А если по-взрослому? А если у кого-то пока нет мечты? Это совсем нестрашно, она появится, обязательно! Она может даже присниться! Да-да, и так бывает! Надо только захотеть увидеть ее или услышать, надо ее разглядеть и узнать в лицо и быть уверенным, что это именно твоя мечта, и тогда все-все получится!
Галя отвлеклась от раздумий и подняла глаза.
– Ребята, смотрите, рассвет… – Она подошла к окну, отдернула прозрачные белые занавески и приоткрыла одну створку.
В комнату ворвался теплый, еще ночной июньский воздух. Город медленно просыпался. Бывшие одноклассники столпились около широкого подоконника и завороженно наблюдали, как из-за близлежащих домов неторопливо поднималось огромное оранжевое солнце, а черное небо постепенно светлело, и на нем появлялись нежно-розовые отблески утренней зари.
Начинался первый день их новой, взрослой жизни. Им было немного грустно, но все они твердо знали: какие бы дороги им ни суждено было пройти, они все равно останутся одноклассниками. Одиннадцатым «Б». Навсегда.
ЭПИЛОГ
– Люсь, у меня завтра самолет! Да, в три часа… Нет, ну мне ужасно жаль, что я не смогу с вами со всеми встретиться, чес-слово! – возбужденно щебетала Лу в трубку. – Но ты же знаешь, у нас билеты на руках… Люсь, ты извинись там за меня, хорошо? А конвертик мой вскройте и прочтите, пожалуйста, я разрешаю!
Черепашка слушала оживленную болтовню подруги и молча кивала. Конечно же, она выполнит просьбу Лу и расскажет одноклассникам про нее сама. Когда они соберутся у Игоря, как и договаривались, ровно через год после выпускного вечера, Луиза будет в это время бродить по Елисейским Полям, а может, пить кофе в уютном открытом ресторанчике на Монмартре, а может… Да мало ли что еще?
Черепашка достала из секретера альбом с фотографиями и отыскала последний снимок их класса. Вглядываясь в знакомые лица, она то хмурилась, то улыбалась, а потом и вовсе звонко расхохоталась, вспомнив что-то необыкновенно забавное. Годы, проведенные рядом с этими, такими разными ребятами, оставили в душе Черепашки добрый, ласковый след, несмотря ни на что. Несмотря на ссоры, на выяснение отношений, на споры и несправедливости, на короткие увлечения и горькие разлуки…
К назначенному часу в квартире Игоря Владимирова постепенно становилось все теснее. Народ активно подтягивался. Первой ласточкой стала как всегда пунктуальная Люся. Похорошевшая и постройневшая, она лучилась весельем и радостно поблескивала стеклами новых модных очков.
– А где Лу? – удивилась Снегирева, расставляя на столе в гостиной чашки для чая. – Я еще не отвыкла от вашей неразлучной парочки.
– А-а… – безнадежно махнула рукой Черепашка. – Лу неисправима. Она сейчас по Парижу рассекает, ну, там Лувр, Монмартр и тому подобное… Я потом расскажу, Галь.
Наконец все были в сборе. Каждого прибывшего встречали с бурным восторгом, веселыми воплями, крутили во все стороны, забрасывали вопросами.
– Ну давай, Игорек, тащи конверты, читать будем! – распорядился возмужавший и стильно одетый Фишкин.
Игорь положил на стол пачку белых запечатанных конвертов. Он стал вынимать наугад по одному из общей кучи, зачитывал фамилию, торжественно, под аплодисменты ребят разрезал их и выпускал на свободу чьи-то сбывшиеся мечты, чьи-то воздушные замки или откровенные фантазии.
– Катя Андреева, – провозгласил Игорь и сделал приглашающий жест, – прошу!
Каркуша взяла из его рук свою записку и прочла:
– «Наверное, мне повезло. Потому что у меня на самом деле есть мечта, к тому же абсолютно реальная. Конечно, она не сможет осуществиться за такой короткий срок, как год, но я знаю точно, что все будет так, как я хочу. Я вижу себя главным редактором нового супермодного журнала, например, такого, как „Вог“. Я собираюсь много учиться и потом еще больше работать, чтобы стать лучшим редактором лучшего журнала. Это моя цель в будущем. И она должна сбыться. Обязательно».
– Ну и?.. Что скажешь? – с интересом спросила Наумлинская, когда Каркуша умолкла.
– Скажу, что все пока идет по плану. Я учусь на журналистике, сессии сдаю на «отлично», так что… даже не знаю, что еще сказать, – пожала плечами Катя.
– А личная жизнь? – полюбопытствовал Фишкин.
– Пока я свободна, но для тебя, Фишка, я занята всегда, – съехидничала Каркуша.
– Да я вовсе и не покушаюсь на твою свободу, блин, уж и спросить нельзя! – смутился на секунду Вадим.
– Света Тополян, твоя очередь, – помахал очередной запиской Игорь.
Тополян приосанилась:
– Я написала, что хочу выйти замуж и иметь большой дом, сад и бассейн… и еще троих детей. Но это в будущем. А пока я учусь в институте бизнеса, изучаю логистику. С личной жизнью пока не определилась, хотя… есть предпосылки.
– Это что же за зверь такой – логистика? – удивился Юрка Ермолаев.
– Изучение продвижения товаров на мировом рынке и нахождение выгодных путей сбыта, – гордо отрапортовала Тополян.
– Значит, в торговлю подалась? – уточнила Снегирева.
– Ну, торговля – это слишком примитивно звучит, скорее в бизнес, – снисходительно поправила ее Светлана.
– Так, Люся Черепахина, давай докладывай, – продолжил перекличку Игорь.
– Я в медицинском, собираюсь стать офтальмологом, – сказала Черепашка и поправила указательным пальцем очки, – хотя год назад писала, что хотела быть хирургом. Но знаете, решила, что лучше буду помогать людям видеть, проблемы со зрением сейчас очень актуальны, к сожалению.
– Ух ты, клево! – восхитился Володя Надыкто. – Говорят, там жутко трудно учиться, правда?
– Учиться везде непросто, – наставительно ответила Люся, – и у меня еще не все однозначно. Я решила, что, если не поднимусь выше «троек», – из института уйду. Потому как быть плохим врачом считаю недопустимым.
– А на личном фронте как? – снова встрял неугомонный Фишкин.
– А вот на личном фронте как раз все в порядке. Мы с Климом уже полтора года вместе и расставаться не собираемся.
Следующим был Юрка Ермолаев. После вскрытия его конверта все узнали, что он, оказывается, мечтал о мореходном училище, тянуло его в океанские просторы. Но пока с океанами не сложилось, и он овладевает вполне сухопутной специальностью, которая называется автослесарь.
– Ермол, а мы и не знали, что ты такой романтик, блин! – растрогался его закадычный дружок Вадик Фишкин. – Никогда даже словом не обмолвился. Друг называется!
– Так мечта на то и мечта, чтобы ее хранить в тайне, а не трезвонить о ней на каждом углу! Это же только твое, сокровенное…
– Молодец, Юрка, все правильно говоришь, – подбодрила его Черепашка, – а океаны твои никуда не убегут, вон их сколько… Все еще сбудется, стопудово!
Потом всех удивила Зоя Колесниченко. Год назад она видела себя программистом, сидящим в огромном офисе и работающим над новейшими компьютерными технологиями… Этакой деловой женщиной, профессионалом высокого класса. Но вовремя поняла, что все это не ее. Подумала хорошенько и… Теперь Зоя – будущий ветеринар. Она с упоением поведала ребятам, что уже проходила практику в клинике для животных и ей даже доверили сделать укол больному коту. И что именно там она полностью ощутила себя на своем месте. А еще у нее есть настоящий друг и любимый человек в одном лице – Олег Милоградов, будущий врач-фтизиатр.
– Знаешь, Вадик, я безумно тебе благодарна, – счастливо улыбнулась Зоя Фишкину, – ведь это ты познакомил меня с Олегом!
– Ну, Галя, теперь ты. – Игорь нежно взглянул на Снегиреву.
– А у меня все в точности так, как я мечтала, – произнесла Галина, и ее щеки порозовели. – Я видела себя только рядом с Игорем, и вот я с ним. А еще я учусь в литературном институте, попытаюсь стать профессиональным писателем.
– А что, звучит: Галина Снегирева! Или можно псевдоним взять, – засмеялась Ира Наумлинская, сидя рядом со своим неизменным рыцарем Володей Надыкто.
– Ну, до псевдонима еще очень далеко, – смутилась Галина, – да это же не главное. Главное в моей жизни – быть рядом с любимым человеком, а остальное… – Она беззаботно махнула рукой.
Вадик Фишкин предполагал заняться юриспруденцией и даже подал документы на юридический, но в последний момент ему показалось, что профессия «знатока человеческих душ», то есть психолога, подходит ему больше. Пока он в своем выборе не разочаровался и даже подумывает в дальнейшем открыть свою собственную практику. Но это в будущем, а пока… Да все у него супер! Как же может быть по-другому?
– У нас остались Лу и вот эта сладкая парочка. – Игорь весело кивнул на Иру с Володей.
– Кстати, Че, ты обещала про Лу рассказать, – вспомнила Снегирева. – Давай колись, куда дела подругу?
– Да не я ее дела, – вздохнула Черепашка. – Что вы, Лу не знаете? Она ж не может без экстрима! Короче, она у нас будущий переводчик, в лингвистической академии учится, хотя поначалу хотела на филологический. Ну, с языками у нее всегда было все о’кей, помните? Вот. Ну, и там любовь у нее образовалась, парень на третьем курсе. Ничего криминального в этом нет, конечно, если не считать, что этот Мишель – парижанин. И она вместе с ним укатила к нему в гости. Вот, собственно, и вся история.
– То есть он француз? – подала голос потрясенная Тополян.
– Я сказала, что он живет в Париже. Там у него родители, и имя у него французское – Мишель, но по национальности он грек.
– Во, блин, дела… – вытаращил глаза Ермолаев.
Впрочем, легкий ступор напал на всех без исключения.
– А как же ее мама отпустила, а? – изумленно спросила Зоя. – Меня бы никогда родители…
– Ой, да вы что, Лу не знаете? – снова повторила Люся. – Ей как что-нибудь в голову взбредет – все снесет на пути, как ураган. Наталья Романовна просто устала с ней бороться. Да и, честно говоря, мне, например, этот Мишель понравился. Обстоятельный такой, положительный, и намерения у него серьезные. Так что, может, все и к лучшему.
– Так, ясно. – Игорь повернулся к Наумлинской и Надыкто. – Ну, а вы что помалкиваете? Вы чем нас поразите?
Ира Наумлинская встала и взяла со стола один из двух оставшихся конвертов.
– Я здесь написала, что мечтаю стать актрисой, – смущенно сказала она, – что очень хочу объездить весь мир, побывать в разных экзотических странах… и еще… чтобы Володя меня никогда не разлюбил.
– Даже не надейся! – немедленно отреагировал Надыкто.
Все засмеялись.
– Ну и как? Ты на актерском, что ли? – выдохнула Тополян, широко открыв и без того огромные глаза.
– Представь себе, нет… Я пыталась поступить во ВГИК, но там такие все талантливые, такое показывали, супер просто. И я поняла, что мне там делать абсолютно нечего, вот так, – вздохнула Ирина. – Но я все это быстренько пережила и умудрилась с горя пройти на географический…
– Хм, училкой по географии будешь, да? – разочарованно протянул Фишкин. – Из актрис к сопливой мелюзге? Да-а, крутой поворот…
– Ой, Фишка, ты сам-то давно из мелюзги вырос, а? – подколола его Каркуша. – Может, у Ирки призвание к педагогике?
– Вы чего, офигели, дайте человеку договорить! – хлопнула ладонью по столу Черепашка. – Вас-то все слушали и не перебивали…
Спорившие сконфуженно затихли, и Наумлинская получила возможность продолжить.
– Нет уж, спасибо, училкой я не буду. Никогда! Бррр! – Ирина передернула плечами и скорчила брезгливую физиономию. – Я учусь на отделении туризма. Вот!!! Так что очень надеюсь, что хотя бы вторая часть моих прошлогодних фантазий реализуется со временем.
– Супер! Прикольно! – восхищенно заговорили все разом.
– Слушай, Ирка, может, еще свое турагентство откроешь? Будем по твоим путевкам в отпуск кататься! – весело предположила Снегирева.
– А что? Может, и открою!
– Володь, ты один не отчитался, давай, завершай заседание! – обратился Игорь к Надыкто.
Володя медленно распечатал последний конверт и вытащил из него белый листок бумаги.
– Мне читать нечего, так получилось… Короче, смотрите сами.
На совершенно чистом листке стояло только одно слово, написанное крупно посередине страницы: «Ира».
Присутствующие молча уставились на надпись.
– Вот, собственно, все… Я много писать не умею и не люблю. Да мне и сочинения в школе были пыткой смертной… Поэтому я попытался вместить все, чего жду от жизни, в одно-единственное слово, чтобы оно было емким и самым для меня главным. И тогда мне показалось, что я его нашел… – Володя умолк и обвел глазами окружающих.
– А сейчас? – тихо спросила Черепашка.
– А сейчас мне не кажется, я уверен на все сто! – радостно улыбнулся Володя и покосился на смущенную Ирину. Немного подумал и добавил: – Ну, а вообще я тоже учусь. В строительном колледже. Строители всегда нужны, и без куска хлеба с маслом мы с Ирой не останемся.
– Клево! А поженитесь когда? – поинтересовался Ермолаев.
– Скоро… Как работать пойду, так и… Правда, Ир?
– Ну что, торжественная часть окончена? Тогда давайте чай пить с тортом! – провозгласил Игорь и подмигнул Снегиревой.
Та выскользнула на кухню и через минуту вернулась с круглым керамическим блюдом, на котором возвышался огромный торт с кремом и фруктами.
– Игорь, подожди… а ты? Ты-то как, что делаешь? – спохватилась чуткая Люся, и все виновато повернулись в сторону хозяина дома.
– Я? Да у меня все лучше всех! Правда, этот год для обучения потерян, но ничего, прорвемся! Хочу на информатику поступать, я в компах неплохо секу. Главное, что Галя рядом. Так что я Володю весьма хорошо понимаю…
Через пару часов ребята покинут гостеприимную квартиру Владимировых и разбегутся-разлетятся по своим неотложным делам в разные стороны. Но, наверное, у каждого из них надолго останется в душе добрый, теплый след от общения друг с другом. И еще много-много лет они будут собираться вместе, чтобы воскресить в памяти годы своей золотой юности. Во всяком случае, очень хочется верить, что все будет именно так…
Черепашка слушала оживленную болтовню подруги и молча кивала. Конечно же, она выполнит просьбу Лу и расскажет одноклассникам про нее сама. Когда они соберутся у Игоря, как и договаривались, ровно через год после выпускного вечера, Луиза будет в это время бродить по Елисейским Полям, а может, пить кофе в уютном открытом ресторанчике на Монмартре, а может… Да мало ли что еще?
Черепашка достала из секретера альбом с фотографиями и отыскала последний снимок их класса. Вглядываясь в знакомые лица, она то хмурилась, то улыбалась, а потом и вовсе звонко расхохоталась, вспомнив что-то необыкновенно забавное. Годы, проведенные рядом с этими, такими разными ребятами, оставили в душе Черепашки добрый, ласковый след, несмотря ни на что. Несмотря на ссоры, на выяснение отношений, на споры и несправедливости, на короткие увлечения и горькие разлуки…
К назначенному часу в квартире Игоря Владимирова постепенно становилось все теснее. Народ активно подтягивался. Первой ласточкой стала как всегда пунктуальная Люся. Похорошевшая и постройневшая, она лучилась весельем и радостно поблескивала стеклами новых модных очков.
– А где Лу? – удивилась Снегирева, расставляя на столе в гостиной чашки для чая. – Я еще не отвыкла от вашей неразлучной парочки.
– А-а… – безнадежно махнула рукой Черепашка. – Лу неисправима. Она сейчас по Парижу рассекает, ну, там Лувр, Монмартр и тому подобное… Я потом расскажу, Галь.
Наконец все были в сборе. Каждого прибывшего встречали с бурным восторгом, веселыми воплями, крутили во все стороны, забрасывали вопросами.
– Ну давай, Игорек, тащи конверты, читать будем! – распорядился возмужавший и стильно одетый Фишкин.
Игорь положил на стол пачку белых запечатанных конвертов. Он стал вынимать наугад по одному из общей кучи, зачитывал фамилию, торжественно, под аплодисменты ребят разрезал их и выпускал на свободу чьи-то сбывшиеся мечты, чьи-то воздушные замки или откровенные фантазии.
– Катя Андреева, – провозгласил Игорь и сделал приглашающий жест, – прошу!
Каркуша взяла из его рук свою записку и прочла:
– «Наверное, мне повезло. Потому что у меня на самом деле есть мечта, к тому же абсолютно реальная. Конечно, она не сможет осуществиться за такой короткий срок, как год, но я знаю точно, что все будет так, как я хочу. Я вижу себя главным редактором нового супермодного журнала, например, такого, как „Вог“. Я собираюсь много учиться и потом еще больше работать, чтобы стать лучшим редактором лучшего журнала. Это моя цель в будущем. И она должна сбыться. Обязательно».
– Ну и?.. Что скажешь? – с интересом спросила Наумлинская, когда Каркуша умолкла.
– Скажу, что все пока идет по плану. Я учусь на журналистике, сессии сдаю на «отлично», так что… даже не знаю, что еще сказать, – пожала плечами Катя.
– А личная жизнь? – полюбопытствовал Фишкин.
– Пока я свободна, но для тебя, Фишка, я занята всегда, – съехидничала Каркуша.
– Да я вовсе и не покушаюсь на твою свободу, блин, уж и спросить нельзя! – смутился на секунду Вадим.
– Света Тополян, твоя очередь, – помахал очередной запиской Игорь.
Тополян приосанилась:
– Я написала, что хочу выйти замуж и иметь большой дом, сад и бассейн… и еще троих детей. Но это в будущем. А пока я учусь в институте бизнеса, изучаю логистику. С личной жизнью пока не определилась, хотя… есть предпосылки.
– Это что же за зверь такой – логистика? – удивился Юрка Ермолаев.
– Изучение продвижения товаров на мировом рынке и нахождение выгодных путей сбыта, – гордо отрапортовала Тополян.
– Значит, в торговлю подалась? – уточнила Снегирева.
– Ну, торговля – это слишком примитивно звучит, скорее в бизнес, – снисходительно поправила ее Светлана.
– Так, Люся Черепахина, давай докладывай, – продолжил перекличку Игорь.
– Я в медицинском, собираюсь стать офтальмологом, – сказала Черепашка и поправила указательным пальцем очки, – хотя год назад писала, что хотела быть хирургом. Но знаете, решила, что лучше буду помогать людям видеть, проблемы со зрением сейчас очень актуальны, к сожалению.
– Ух ты, клево! – восхитился Володя Надыкто. – Говорят, там жутко трудно учиться, правда?
– Учиться везде непросто, – наставительно ответила Люся, – и у меня еще не все однозначно. Я решила, что, если не поднимусь выше «троек», – из института уйду. Потому как быть плохим врачом считаю недопустимым.
– А на личном фронте как? – снова встрял неугомонный Фишкин.
– А вот на личном фронте как раз все в порядке. Мы с Климом уже полтора года вместе и расставаться не собираемся.
Следующим был Юрка Ермолаев. После вскрытия его конверта все узнали, что он, оказывается, мечтал о мореходном училище, тянуло его в океанские просторы. Но пока с океанами не сложилось, и он овладевает вполне сухопутной специальностью, которая называется автослесарь.
– Ермол, а мы и не знали, что ты такой романтик, блин! – растрогался его закадычный дружок Вадик Фишкин. – Никогда даже словом не обмолвился. Друг называется!
– Так мечта на то и мечта, чтобы ее хранить в тайне, а не трезвонить о ней на каждом углу! Это же только твое, сокровенное…
– Молодец, Юрка, все правильно говоришь, – подбодрила его Черепашка, – а океаны твои никуда не убегут, вон их сколько… Все еще сбудется, стопудово!
Потом всех удивила Зоя Колесниченко. Год назад она видела себя программистом, сидящим в огромном офисе и работающим над новейшими компьютерными технологиями… Этакой деловой женщиной, профессионалом высокого класса. Но вовремя поняла, что все это не ее. Подумала хорошенько и… Теперь Зоя – будущий ветеринар. Она с упоением поведала ребятам, что уже проходила практику в клинике для животных и ей даже доверили сделать укол больному коту. И что именно там она полностью ощутила себя на своем месте. А еще у нее есть настоящий друг и любимый человек в одном лице – Олег Милоградов, будущий врач-фтизиатр.
– Знаешь, Вадик, я безумно тебе благодарна, – счастливо улыбнулась Зоя Фишкину, – ведь это ты познакомил меня с Олегом!
– Ну, Галя, теперь ты. – Игорь нежно взглянул на Снегиреву.
– А у меня все в точности так, как я мечтала, – произнесла Галина, и ее щеки порозовели. – Я видела себя только рядом с Игорем, и вот я с ним. А еще я учусь в литературном институте, попытаюсь стать профессиональным писателем.
– А что, звучит: Галина Снегирева! Или можно псевдоним взять, – засмеялась Ира Наумлинская, сидя рядом со своим неизменным рыцарем Володей Надыкто.
– Ну, до псевдонима еще очень далеко, – смутилась Галина, – да это же не главное. Главное в моей жизни – быть рядом с любимым человеком, а остальное… – Она беззаботно махнула рукой.
Вадик Фишкин предполагал заняться юриспруденцией и даже подал документы на юридический, но в последний момент ему показалось, что профессия «знатока человеческих душ», то есть психолога, подходит ему больше. Пока он в своем выборе не разочаровался и даже подумывает в дальнейшем открыть свою собственную практику. Но это в будущем, а пока… Да все у него супер! Как же может быть по-другому?
– У нас остались Лу и вот эта сладкая парочка. – Игорь весело кивнул на Иру с Володей.
– Кстати, Че, ты обещала про Лу рассказать, – вспомнила Снегирева. – Давай колись, куда дела подругу?
– Да не я ее дела, – вздохнула Черепашка. – Что вы, Лу не знаете? Она ж не может без экстрима! Короче, она у нас будущий переводчик, в лингвистической академии учится, хотя поначалу хотела на филологический. Ну, с языками у нее всегда было все о’кей, помните? Вот. Ну, и там любовь у нее образовалась, парень на третьем курсе. Ничего криминального в этом нет, конечно, если не считать, что этот Мишель – парижанин. И она вместе с ним укатила к нему в гости. Вот, собственно, и вся история.
– То есть он француз? – подала голос потрясенная Тополян.
– Я сказала, что он живет в Париже. Там у него родители, и имя у него французское – Мишель, но по национальности он грек.
– Во, блин, дела… – вытаращил глаза Ермолаев.
Впрочем, легкий ступор напал на всех без исключения.
– А как же ее мама отпустила, а? – изумленно спросила Зоя. – Меня бы никогда родители…
– Ой, да вы что, Лу не знаете? – снова повторила Люся. – Ей как что-нибудь в голову взбредет – все снесет на пути, как ураган. Наталья Романовна просто устала с ней бороться. Да и, честно говоря, мне, например, этот Мишель понравился. Обстоятельный такой, положительный, и намерения у него серьезные. Так что, может, все и к лучшему.
– Так, ясно. – Игорь повернулся к Наумлинской и Надыкто. – Ну, а вы что помалкиваете? Вы чем нас поразите?
Ира Наумлинская встала и взяла со стола один из двух оставшихся конвертов.
– Я здесь написала, что мечтаю стать актрисой, – смущенно сказала она, – что очень хочу объездить весь мир, побывать в разных экзотических странах… и еще… чтобы Володя меня никогда не разлюбил.
– Даже не надейся! – немедленно отреагировал Надыкто.
Все засмеялись.
– Ну и как? Ты на актерском, что ли? – выдохнула Тополян, широко открыв и без того огромные глаза.
– Представь себе, нет… Я пыталась поступить во ВГИК, но там такие все талантливые, такое показывали, супер просто. И я поняла, что мне там делать абсолютно нечего, вот так, – вздохнула Ирина. – Но я все это быстренько пережила и умудрилась с горя пройти на географический…
– Хм, училкой по географии будешь, да? – разочарованно протянул Фишкин. – Из актрис к сопливой мелюзге? Да-а, крутой поворот…
– Ой, Фишка, ты сам-то давно из мелюзги вырос, а? – подколола его Каркуша. – Может, у Ирки призвание к педагогике?
– Вы чего, офигели, дайте человеку договорить! – хлопнула ладонью по столу Черепашка. – Вас-то все слушали и не перебивали…
Спорившие сконфуженно затихли, и Наумлинская получила возможность продолжить.
– Нет уж, спасибо, училкой я не буду. Никогда! Бррр! – Ирина передернула плечами и скорчила брезгливую физиономию. – Я учусь на отделении туризма. Вот!!! Так что очень надеюсь, что хотя бы вторая часть моих прошлогодних фантазий реализуется со временем.
– Супер! Прикольно! – восхищенно заговорили все разом.
– Слушай, Ирка, может, еще свое турагентство откроешь? Будем по твоим путевкам в отпуск кататься! – весело предположила Снегирева.
– А что? Может, и открою!
– Володь, ты один не отчитался, давай, завершай заседание! – обратился Игорь к Надыкто.
Володя медленно распечатал последний конверт и вытащил из него белый листок бумаги.
– Мне читать нечего, так получилось… Короче, смотрите сами.
На совершенно чистом листке стояло только одно слово, написанное крупно посередине страницы: «Ира».
Присутствующие молча уставились на надпись.
– Вот, собственно, все… Я много писать не умею и не люблю. Да мне и сочинения в школе были пыткой смертной… Поэтому я попытался вместить все, чего жду от жизни, в одно-единственное слово, чтобы оно было емким и самым для меня главным. И тогда мне показалось, что я его нашел… – Володя умолк и обвел глазами окружающих.
– А сейчас? – тихо спросила Черепашка.
– А сейчас мне не кажется, я уверен на все сто! – радостно улыбнулся Володя и покосился на смущенную Ирину. Немного подумал и добавил: – Ну, а вообще я тоже учусь. В строительном колледже. Строители всегда нужны, и без куска хлеба с маслом мы с Ирой не останемся.
– Клево! А поженитесь когда? – поинтересовался Ермолаев.
– Скоро… Как работать пойду, так и… Правда, Ир?
– Ну что, торжественная часть окончена? Тогда давайте чай пить с тортом! – провозгласил Игорь и подмигнул Снегиревой.
Та выскользнула на кухню и через минуту вернулась с круглым керамическим блюдом, на котором возвышался огромный торт с кремом и фруктами.
– Игорь, подожди… а ты? Ты-то как, что делаешь? – спохватилась чуткая Люся, и все виновато повернулись в сторону хозяина дома.
– Я? Да у меня все лучше всех! Правда, этот год для обучения потерян, но ничего, прорвемся! Хочу на информатику поступать, я в компах неплохо секу. Главное, что Галя рядом. Так что я Володю весьма хорошо понимаю…
Через пару часов ребята покинут гостеприимную квартиру Владимировых и разбегутся-разлетятся по своим неотложным делам в разные стороны. Но, наверное, у каждого из них надолго останется в душе добрый, теплый след от общения друг с другом. И еще много-много лет они будут собираться вместе, чтобы воскресить в памяти годы своей золотой юности. Во всяком случае, очень хочется верить, что все будет именно так…