– Откройте, пожалуйста, – обрадовался хоть какому-то результату Алеша. – Я пришел к вашему соседу из сорок пятой квартиры, Жене Кочевнику.
   С невероятным облегчением слушал Алеша, как медленно и словно через силу дважды провернулся в замке ключ, как звякнула дверная цепочка, еще какие-то звуки и возню, пока, наконец, дверь легонько скрипнула и приоткрылась. По ту сторону сквозь образовавшуюся щель его разглядывал взъерошенный розовощекий мальчуган лет восьми. В глазах ребенка читалось любопытство.
   – Как тебя зовут? – дружелюбно спросил Алеша.
   – Руслан, – последовал ответ.
   – Руслан, – начал Алеша, благодаря судьбу за то, что та послала ему этого милого пацана, а не какую-нибудь древнюю старушенцию, которая, увидев на пороге незнакомого парня, наверняка бы испугалась и не открыла. – Мне очень нужна твоя помощь. – Алеша слегка наклонил голову набок.
   – Может, вы зайдете? – неуверенно предложил мальчик.
   – Да нет, спасибо… Я, в общем-то, всего один вопрос хочу тебе задать. Руслан, мне очень нужен твой сосед, Женя Кочевник. Ты не знаешь, где он?
   Сказав это, Алеша покосился на Женину квартиру. Сердце сделало два лишних удара и ухнуло куда-то вниз. Но мысли работали четко, и Алеша был готов услышать любой ответ. И даже придумал легенду на тот случай, если мальчик скажет, что Женя умер. Но Руслан потянулся, потом приоткрыл пошире дверь и сказал, привалившись спиной к косяку:
   – В школе, наверное… Он же в первую смену учится. Обычно мы с ним во дворе встречаемся, – добавил мальчик. – Женька возвращается, а я только иду.
   – А ты его давно видел? – осторожно поинтересовался Алеша.
   – Вчера, кажется, а что?
   И тут случилось то, чего Алеша, да, пожалуй что, и Руслан ожидали меньше всего: дверь напротив резко распахнулась и на лестничную площадку выбежал худощавый, коротко подстриженный парень.
   – Так вот же он! – обрадовался Руслан. – А я думал, ты в школе, – протянул он, переводя на соседа удивленный взгляд.
   Стоя босыми ногами на бетонном полу, парень беспомощно хватал воздух ртом. Сейчас он был похож на выброшенную на сушу рыбу. Пауза явно затянулась, и Алеша решил ее нарушить.
   – С воскрешением, – сказал он, натянуто улыбнувшись.
   – Ты кто такой? – Женя выпучил на Алешу свои большие серые глаза.
   – Так вы, значит, не знакомы? – удивился Руслан.
   – А ты, малявка, вообще исчезни! – крикнул Женя, подскочил к Руслану, толкнул его в грудь и с силой потянул на себя дверь.
   – Ты чего, заболел?! – возмутился из-за закрытой двери Руслан. Почему-то он не решался снова открыть ее.
   – Сиди там и не высовывайся, понял? – приказал ему Женя и, даже не взглянув в сторону Алеши, шагнул к своей настежь распахнутой двери.
   – Эй, парень! – окликнул его Алеша. – Может, уделишь мне пару минут?
   – Да пошел ты, – сквозь зубы процедил Женя и хотел уже было закрыть за собою дверь, но Алеша успел вставить в узкий проем правую ногу.
   – Ты полегче, покойничек! – Он чувствовал, как поднимается в его душе злоба. Он боялся, что в любую секунду может потерять над собой контроль и тогда…
   Но Женя неожиданно сменил тон и предложил совершенно спокойным и даже, как показалось Алеше, дружелюбным голосом:
   – Ладно, проходи. Мне уже все равно терять нечего.
   Алеша в нерешительности стоял в тесной, заваленной какими-то коробками прихожей. Оказавшись в квартире Кочевника, он вдруг растерялся и теперь не знал, как начать разговор. Между тем Женя стоял, опершись о стену, и смотрел прямо ему в глаза. Прошло несколько долгих минут, прежде чем хозяин квартиры нарушил молчание.
   – Ну что, сыщик, доволен? – спросил Женя. – Так это, значит, ты и есть? А ты, я вижу, времени зря не теряешь! Одно слово – сын мента. Люся уже знает про меня?
   – Не то чтобы знает, – начал было Алеша, удивившись, насколько неуверенно звучит его собственный голос. Он прокашлялся и продолжил: – Но я поделился с ней своими догадками.
   – Значит, это твой папаша мне вчера звонил?
   Алеша утвердительно кивнул.
   – Я так и думал, – вздохнул Женя.
   В эту секунду Алеша с удивлением понял, что вся его злость куда-то испарилась, и сейчас, глядя на этого худого долговязого парня, он чувствовал что-то сродни жалости. Будто перед ним стоял тяжело больной человек, нуждающийся в срочном и очень серьезном лечении.
   – А я проспал, – с горечью признался Женя, разводя в стороны руки. – Сегодня утром собирался Люсе позвонить. Не веришь? – Он посмотрел на Алешу обескураживающим, каким-то совершенно детским взглядом.
   – Ты лучше скажи, зачем дурь такую затеял? – Алеша постарался придать своему голосу строгости.
   – Чай или кофе будешь? – вопросом на вопрос ответил Женя.
   Алеша пожал плечами, но Женя уже не видел этого. Через секунду Алеша услышал, как он включил воду, подставил под струю чайник. Алеше ничего другого не оставалось, как разуться и отправиться на кухню. Женя достал из навесного шкафа пачку печенья и молча положил ее перед Алешей.
   – А к телефону ты почему не подходишь? – спросил тот, отодвигая от себя печенье.
   – Отключил, – просто ответил Женя и, будто бы потеряв последние силы, опустился на табуретку.

8

   Когда позвонили в дверь, Черепашка выбежала в прихожую в полной уверенности, что вернулся Алеша. Увидев на пороге Лу, она почему-то не обрадовалась подруге. И сама себе удивилась. Неужели она поверила Алеше и всерьез подозревает Лу в заговоре? Лу, моментально почувствовав это, попыталась сориентироваться в ситуации. Но прямых вопросов, по известным нам причинам, девушка задавать не могла. Поэтому она решила держаться как ни в чем не бывало, надеясь, что, если Люся уже в курсе дела, она сама даст ей об этом знать. Но Черепашка, вспомнив совет Алеши, тоже решила вести себя так, чтобы Лу ничего не заподозрила. И потом, Люся ведь совсем не была уверена в том, что предположения Алеши оправдаются. Поэтому разговор не клеился.
   – Значит, ты уже выздоровела? – спросила Черепашка, стараясь придать своему голосу заинтересованности.
   – Не то чтобы совсем, – отозвалась Лу. – Просто надоело дома сидеть. К врачу мне только в понедельник, а чувствую себя нормально…
   – Понятно, – протянула Черепашка.
   – А с чего ты взяла, что я была сегодня в школе? – встрепенулась вдруг Лу.
   Люся, подумав немного, решила не врать. Ведь Алеша мог вернуться в любую секунду.
   – Ко мне Алеша заходил, – сказала она, вглядываясь в лицо подруги. Но ни один мускул на нем не дрогнул.
   – Похоже, он всерьез за тебя взялся, – заметила с улыбочкой Лу. – Ладно он, но ты-то что в нем нашла? – пожала плечами девушка. – Ведь этот Алеша, кажется, и двух слов связать не может. Быстро же ты Женьку забыла! – неожиданно для самой себя со злобой выкрикнула Лу.
   – Во-первых, – не выдержала Люся, – Алеша просто зашел узнать, как я себя чувствую. А во-вторых, тебе прекрасно известно, что мы с Женей расстались задолго до того, как… – Черепашка осеклась, не зная, как закончить фразу.
   – До того, как он умер, – безжалостно продолжила за нее Лу.
   Теперь она точно знала, что Люся ни о чем не догадывается. Значит, Женька ей не позвонил. Значит, опять струсил.
   – Послушай, – поднялась со стула Черепашка, – зачем ты пришла? Ссориться?
   – Могу уйти, – не моргнув глазом, ответила Лу и, вскочив на ноги, бросилась в прихожую.
   Черепашка не пошла ее провожать.
 
   Выбежав из подъезда, Лу какое-то время постояла в нерешительности, а потом, сорвавшись с места, побежала в сторону остановки. Она не знала, куда сейчас пойдет и чем займется. Единственное, чего бы ей точно не хотелось, это оставаться одной. На душе было так скверно, что хотелось выть в голос и крушить все вокруг. Лу остановилась у бордюра и решительно подняла руку. Темно-синяя «девятка», резко затормозив, проехала метров двадцать вперед и остановилась возле табачной палатки. Лу решила не бежать. Она даже не обернулась. Уж чего-чего, а машин тут целое море. Девушка снова подняла руку. На этот раз прямо возле нее мягко затормозила какая-то иномарка. В машинах Лу разбиралась неважно.
   – Куда едем, красавица? – спросил водитель, когда Лу нагнулась, заглядывая в окошко.
   – В центр, – сказала Лу первое, что пришло в голову.
   – Центр большой, – философски заметил хозяин машины.
   – На Тверскую, – уточнила Лу.
   – Двести, – не моргнув глазом, назвал цену водитель.
   Лу скроила недовольную физиономию, но торговаться не стала.
   Всю дорогу водитель бросал на нее красноречивые взгляды, пару раз он пытался даже завести беседу. Но Лу даже не думала ее поддерживать. Во-первых, мужику было никак не меньше сорока, во-вторых, она терпеть не могла толстяков. А этот весил килограммов, наверное, сто шестьдесят, не меньше. И к тому же был совершенно лысым, с красным мясистым носом и маленькими водянистыми, заплывшими жиром глазками. За всю дорогу Лу даже не посмотрела в его сторону, а когда он наконец остановил машину, девушка с таким презрением сунула ему две сотенные купюры, что тот не сразу даже взял их.
   Эффектно хлопнув дверцей, Лу зашагала в сторону Центрального телеграфа. Она шла быстро, так, будто имела какую-то определенную цель, будто бы знала, куда и зачем идет. Но это было не так. Лу просто шла куда глаза глядят, а глаза глядели плохо от навернувшихся на них слез.
   «Что же я наделала? – сокрушалась Лу. – Неужели я действительно верила в то, что таким диким способом можно заставить Черепашку вернуться к человеку, которого она разлюбила? А если я в это не верила, тогда зачем пошла на предательство? Ведь Люська, когда узнает, что мы с Женькой… сообщники… – Это слово само вдруг вынырнуло на поверхность сознания, и Лу, проговаривая его про себя, по-настоящему испугалась. – А ведь мы с ним и правда сообщники. Двое преступников, трусливых и подлых! Господи! Зачем я ввязалась в эту авантюру?! Ведь если б я тогда сказала Женьке, что все это чушь и такими вещами не шутят, что Черепашка не вернется к нему никогда, он бы меня послушал. Я точно знаю, что послушал бы! А может, я приняла Женькину сторону потому, что просто-напросто завидую Черепашке? – Эта мысль обожгла Лу горячей волной. Даже испарина над верхней губой выступила. – Завидую? Лучшей подруге? Самому близкому после мамы человеку? Да, завидую, – безжалостно подвела черту Лу. – И истинная причина того, что я поддержала Женьку в его нелепом, чудовищном обмане, кроется вовсе не в том, что я хотела, чтобы Черепашка вернулась к нему, потому что знаю, что Женька хороший парень и безумно любит Люсю, а значит, ей с ним будет лучше, чем с кем бы то ни было. Нет, все дело в том, что я завидую Люське, завидую ее легкости, таланту, успеху, благородству. Завидую, что она не прилагает ни малейших усилий, чтобы кому-то понравиться, а между тем все парни влюбляются в нее с первого взгляда! Вот взять хотя бы этого Алешу… Да и вообще… Черепашка в тысячу раз лучше меня, чище! Только сама не знает этого. А я знаю. Поэтому и хотела сделать ей больно! Да, да, именно этого я и хотела! Увидеть, как она страдает, мучается, винит себя в Женькиной смерти! Вот чего я на самом деле добивалась! И добилась… Так почему же мне теперь так худо?»
   Девушка шагала по мокрому асфальту, размазывая по щекам слезы и дождевые капли. Она и не заметила даже, что пошел дождь, не ощущала насквозь промокшей одежды и потяжелевших от воды волос. В какой-то миг ее рука сама собой потянулась к сумке. Там, на дне, лежит мобильный телефон. Лу знала наверняка, что, если она позвонит сейчас Черепашке и скажет все, о чем только что думала, та обязательно ее простит. Поймет все как надо и простит. Лу знала это наверняка. Потому что Люська добрая, искренняя и благородная. Пальцы Лу с силой сжали трубку. Вот он, холодный и кажущийся сейчас мертвым телефон. Но стоит только начать набирать номер, как трубка оживет, засветится сиреневым светом, запиликает тоненько, и через минуту она услышит в трубке родной голос и это ее всегда чуть тревожное «Алло?». Почему-то Черепашка всегда произносит это слово с вопросительной интонацией. Она будто бы удивляется всякий раз, что ей кто-то позвонил. От этого ее «Алло!» звучит немного тревожно. Лу нажала на значок, обозначающий телефонную книжку. Вот уже высветилась на дисплее надпись: «Черепашка», пошли гудки… Первый, второй…
   – Алло? – Лу вздрогнула, будто услышала чужой, незнакомый голос, и нажала на «отбой».
   «Хорошо, что у Черепашки не стоит определитель номера», – подумала Лу, убирая мобильник в сумку.
 
   Она остановилась посреди шумной, многолюдной улицы и принялась озираться по сторонам. В глазах ее читалось удивление. Сейчас Лу была похожа на человека, потерявшего память. Она будто не понимала, как оказалась здесь. Внезапно ее внимание привлекла яркая табличка: «Кафе “Парус”». Лу сразу понравилось это название. От него веяло чем-то старомодным и ностальгическим.
   «А что, если напиться? – подумалось вдруг Лу. – Многим ведь это помогает». Резким движением головы она откинула назад свои черные густые, но уже изрядно вымокшие волосы и свернула под арку. Именно туда указывала стрелка на табличке.
   Название кафе никак не оправдывало себя. Как ни вертела Лу головой, стараясь обнаружить хотя бы одну деталь, напоминающую о море, яхтах, якорях и парусах, ничего, связанного с морской романтикой, в обозримом пространстве полуподвального помещения не наблюдалось. Обычные, застеленные не слишком чистой скатертью столы, ничем не примечательные пластиковые стулья, серые бетонные стены и в отдалении стойка бара, полки которой были сплошь уставлены бутылками. «Хоть бы на стенах развесили морские пейзажи, что ли, – озабоченно подумала Лу, будто изучение интерьера этого кафе было для нее сейчас самым важным делом. – Или можно официантов одеть в тельняшки и бескозырки, а бармену перевязать один глаз черной повязкой!»
   За этими размышлениями ее и застал официант, одетый в обычную футболку и джинсы.
   – Мне сто граммов водки и пару бутербродов, – сделала заказ Лу.
   Официант молча удалился, не выразив на своем лице никаких эмоций.
   Выпить сто граммов водки оказалось делом не таким уж и легким. После первого же судорожного глотка Лу поняла, что такое количество ей ни за что не осилить. Впрочем, уже через пару минут, почувствовав, как по всему телу разливается приятное тепло, а голова начинает кружиться, Лу решила не спешить с выводами и снова поднесла к губам водку. Она зажмурилась и отхлебнула, как ей самой показалось, чуть ли не половину содержимого рюмки. Как ни странно, второй глоток, хоть он и получился значительно больше первого, не вызвал у девушки больших затруднений. Срочно захотелось съесть бутерброды. Но, откусив от того, что был с ветчиной, маленький кусочек, Лу отложила его и тупо уставилась на рюмку. В ней оставалось чуть больше половины прозрачной и совершенно безобидной на вид жидкости.
   «Понятно теперь, что заставляет людей пить, – с тоской подумала Лу, вновь потянувшись за рюмкой, – осознание собственной низости. Неужели я и вправду такая дрянь? – задалась вопросом девушка. И ответила, печально качнув головой: – Самая настоящая. Интересно, я всегда была такой или только в последнее время стала?»
   И почему-то эти совсем невеселые мысли не вызвали в ее душе никакого отклика. Будто бы эти рассуждения относились не к ней, а к совершенно постороннему, малознакомому человеку.
   И тут Лу услышала у себя за спиной громкий звук:
   – Бр-р-р!
   От неожиданности Лу вздрогнула и обернулась. Черные, почти как у нее волосы, доходящие чуть ли не до плеч, усы, закрученные вверх на манер гусарских, блестевшие из-под густых бровей темные глаза…
   – Глушить водку в одиночестве, да еще без горячей закуски! Не комильфо! – шутливым тоном отчитывал ее незнакомец.
   Лу продолжала молча и внимательно изучать его: одет в кожаную с заклепками и цепями куртку, и брюки на нем тоже кожаные. Рокер, что ли? Да нет, вроде бы не похож. Те волосы в хвостик собирают, кажется… А может, и не собирают…
   – Вы так внимательно меня разглядываете, будто собрались писать мой портрет, – улыбнулся парень, обнажая крупные желтые зубы.
   – А почему бы и нет? – неожиданно для самой себя принялась вдруг кокетничать Лу.
   – Мадемуазель художница? – Брови незнакомца взлетели вверх, лоб прорезали три глубокие продольные морщины.
   – Мадемуазель журналистка, – соврала Лу. – Но в свободное время увлекается живописью.
   – Не может быть! – воскликнул молодой мужчина и как бы от удивления опустился на стул. – Виктор, – представился он, сделав ударение на последнем слоге.
   – Луиза, – улыбнулась Лу.
   – Какое удивительное имя! – заметил Виктор и, прищелкнув пальцами, крикнул: – Официант!
   – Мне надо идти, – встрепенулась вдруг Лу, но Виктор неожиданно резко протянул руку и схватил сумочку, которую Лу положила на свободный стул.
   – Всего лишь один бокал шампанского, – добродушно улыбнулся он. – За знакомство! – И, повернув голову к подошедшему официанту, попросил: – Принеси-ка нам, любезный, бутылочку шампанского, фисташковое мороженое, клубнику со взбитыми сливками и что там у вас еще из десертов имеется? А это засохшее безобразие, – Виктор кивнул на бутерброды, – унеси немедленно.
   Лу посмотрела по сторонам. Посетителей в кафе было совсем немного. Какая-то парочка, расположившаяся в самом углу, да трое мужиков, судя по звукам, доносящимся от их столика, изрядно уже набравшихся. Если Лу потребуется помощь, то вряд ли кто-то из посетителей придет ей на выручку. Между тем Виктор не собирался выпускать из рук ее сумку. Он смотрел на Лу, дымил сигаретой и улыбался.
   – Сумку положите на место, – потребовала Лу.
   – А не сбежишь? – прищурился Виктор.
   Лу напряженно молчала, и он, выждав какое-то время, положил ее сумку туда, где она лежала.
   – Ты чего испугалась? – Виктор потянулся к ней, но Лу резко отдернула руку.
   – Журналистке надо быть посмелей, – с улыбкой заметил он. – А мы с вами, между прочим, почти коллеги. Я работаю режиссером на телевидении. Сейчас как раз готовим к выпуску новую программу. – Виктор сделал паузу и внимательно посмотрел на Лу. Он будто хотел удостовериться в том, что его слова произвели на девушку должный эффект. Но та сидела, напряженно выгнув спину, и смотрела куда-то прямо перед собой. – Вот, – мечтательно посмотрев на потолок, продолжил Виктор, – ищу красивую, талантливую и умную девушку на роль ведущей, – добавил он и принялся накручивать на палец кончик уса.
   Лу потянулась за рюмкой, покрутила ее в пальцах с отстраненным видом, потом медленно поднесла к губам и вдруг, резко наклонив рюмку, залпом осушила ее. В этот миг все страхи отступили, и она подумала, что сама судьба подослала к ней этого Виктора. Если Черепашка может вести на телевидении передачу, то почему бы и ей не попробовать? Неужели она не справится? Что, может быть, Лу внешне выглядит не так эффектно? Да ничуть не бывало! Черепашка маленькая, худенькая, невзрачная и к тому же в очках. А Лу высокая, стройная, яркая. А что до очков, то разве что солнцезащитные, ценою в сто пятьдесят баксов! И если Черепашка стала телезвездой за год, то Лу справится с этой задачей за значительно меньший промежуток времени! Она еще покажет всем, кто чего стоит!
   – Красивым девушкам вредно помногу думать, – произнес Виктор, накрывая ладонью руку Лу.
   С некоторым удивлением Лу отметила про себя, что на трех пальцах Виктора имеется татуировка в виде букв. Она сложила их. Получилось «ВИК». Указательный палец Виктора был украшен перстнем, но не настоящим, а тоже татуированным. «Странно, – подумала Лу. – Что-то не похож он на режиссера телевидения». Но эта мысль лишь промелькнула в голове девушки, не вызвав в душе никакой тревоги.
   Между тем на их столе практически не осталось свободного места. Весь он был уставлен вазочками с такими невиданными по красоте десертами, что у Лу невольно потекли слюнки.

9

   – Вот такая вот история, – вздохнул Женя. – И как теперь из нее выпутаться, просто ума не приложу. Но понимаешь, я тебе, Алеха, честно говорю: у меня и в мыслях ничего такого не было! Просто встретились как-то раз с Лу в метро. Ну, слово за слово… А тут я возьми да брякни, что, мол, когда Черепашка меня бросила, я чуть не умер. Но это правда, – горячо добавил Женя.
   – Верю, – кивнул Алеша.
   Они уже сидели на кухне больше часа. Говорил в основном Женя, а Алеша слушал не перебивая, лишь изредка задавал вопросы. Между тем Женя рассказал ему, как они с Черепашкой познакомились (эта история была уже Алеше известна), как вначале Женя думал, что никогда не сможет забыть свою девушку Машу, которая веревки из него вила. И как потом проснулся однажды и понял, что жить без Черепашки не может. Как бурно развивался их роман и как потом как гром среди ясного неба прозвучало ее признание, что она встретила другого человека. И этим другим человеком оказался, по выражению Жени, «какой-то тупой рэпер». Поначалу Женя не мог в это поверить, а потом пришлось.
   – Но ведь она не стала с ним встречаться, пойми! – уже в который раз вскидывал худые руки Женя. – Но и со мной не осталась! Сказала, что разлюбила!
   – Постой, – перебил его Алеша. – Ты начал про Лу рассказывать…
   – Ну да, – вспомнил Женя. – Ну, слово за слово… И вдруг она спрашивает: «А ты когда-нибудь представлял себя лежащим в гробу?» Представлял, говорю, тысячу раз представлял. «И чтобы вокруг стояли люди и плакали, да?» – «Ну, это необязательно», – говорю. «Как раз-таки это самое главное!» Не помню, что я ей ответил, только тогда-то у меня и возник в голове этот идиотский план. И я сказал что-то типа: «Интересно, а Черепашка заплакала бы, если б узнала, что я умер?» – «Так это легко проверить!» – улыбнулась Лу. Я точно помню, что она тогда улыбнулась! Знаешь, как она умеет улыбаться? – Женя посмотрел на Алешу широко раскрытыми глазами.
   Казалось, что, рассказывая ему все это, он теперь сам удивлялся и даже не верил, что такое могло с ним произойти.
   – Фиг его знает, что на меня тогда нашло, – продолжил после небольшой паузы Женя, – а только я ухватился за эту дурацкую идею. А тут еще Лу начала говорить, что она якобы уверена, что Люся меня до сих пор любит… Ведь мне только это и надо было узнать, любит она меня хоть немножко или окончательно разлюбила…
   – По-моему, когда человек перестает любить, то это всегда окончательно, – сказал Алеша. – И никаких «хоть немножко» тут быть не может.
   – Наверное, ты прав, – грустно согласился Женя. – Ужас! Не знаю, как теперь буду смотреть ей в глаза, если, конечно, доведется еще встретиться.
   Женя помолчал немного и вдруг, резко вскинув голову, заговорил быстро и горячо:
   – Только ты поклянись мне, Алеха, что не станешь рассказывать Черепашке про Лу. Обо мне что угодно можешь говорить… Но она тут ни при чем! Ты даже не упоминай ее имени, ладно? Потому что я один во всем виноват. Понимаешь, они ведь подруги… Лу ради меня на это согласилась. Ради меня и Люси. Она правда думала, что всем так будет лучше, и меня в этом убедила. Обещаешь, что не сдашь Лу?
   – Обещаю, – как бы нехотя отозвался Алеша. – Хотя, если честно, Лу в этой истории выглядит очень некрасиво. Ведь, по сути дела, она предала Люсю! Неужели тебе не ясно?
   – Конечно, ты прав, – кивнул Женя. – Но если бы она Люсе обо всем рассказала, то предала бы меня.
   – Она должна была тебя отговорить от этой глупости! Ведь если б Лу тебя не поддержала, стал бы затевать всю эту бодягу?
   – Не знаю, – пожал плечами Женя. – Пожалуй что не стал бы.
   – Когда я сюда шел, – Алеша бросил на Женю быстрый взгляд и тут же отвел глаза в сторону, – то хотел, если честно, набить тебе рожу. А теперь… Теперь я хочу набить рожу Лу.
   – Ты что?! – замахал на него руками Женя. – Лучше уж мне набей! Я этого в самом деле заслуживаю! Она же девчонка!
   – Это я и без тебя знаю, – вздохнул Алеша. – Ладно. – Он решительно встал. – Чего это я действительно развоевался? Пусть сами разбираются.
   – Ты так говоришь, будто… – Женя осекся в поисках подходящего слова. – Будто вас с Черепашкой ничего не связывает.
   – А нас и так ничего не связывает. – Алеша развел руки в стороны и вздохнул. – Ты вот только и связывал… Я обещал Черепашке разобраться с этим делом и разобрался. Ну и все. Теперь, как говорится, я могу быть свободен.
   – Так ты сейчас не к ней?
   – К ней. Но только на пару минут. Расскажу, что ты жив, здоров, и все.
   – А можно, я с тобой поеду? – задал неожиданный вопрос Женя. – Понимаешь, я один ни за что не решусь. Я даже по телефону позвонить не могу. А вдвоем как-то не так страшно.
   – Что, все-таки хочешь посмотреть на реакцию?
   – Хочу извиниться, – опустил голову Женя. – И задать ей всего один вопрос. Я почти наверняка знаю ответ. Но все равно я должен, понимаешь, должен услышать этоот нее.
   – Тогда, наверное, надо вначале позвонить и предупредить Люсю, что мы вдвоем приедем. Хватит, мне кажется, с нее сюрпризов.
 
   Она не обрадовалась. Лишь невероятной силы облегчение почувствовала Черепашка, когда Алеша сообщил ей по телефону, что Женя жив и сейчас они вдвоем собираются к ней приехать. Но очень скоро на смену облегчению пришла злость. Настолько сильная, что Люся всерьез опасалась, что не сможет сдержать своих эмоций и кинется на Женьку с кулаками.