Воронкова Любовь Федоровна. Подружки идут в школу

   – Как, дедушка?
   – Я тогда был в Крыму. Мне дали путёвку в дом отдыха, я и поехал.
   – Дедушка, а какой это – Крым?
   – А это место такое – Крым, у самого моря. Кругом горы, а море синее-синее и всё шумит, и всё шумит, и волны одна за другой бегут к берегу… Вот так сижу я как-то утром на берегу, смотрю на эти синие волны, слушаю, как они шумят. Вдруг знакомые голоса: «Курлы! Курлы!» Я так и привскочил – неужто журавли? Поднял голову, а они летят из-за горы. И пошли, пошли через море на тот, на турецкий берег. Летят, а сами кричат-покрикивают – да так жалобно, словно не хочется им на чужой берег лететь, словно они с родиной прощаются.
   – Ой, дедушка, – прошептала Таня, – мне их жалко!
   – А что ж поделаешь, – сказал дедушка, – родина-то всем дорога! Но птицы свои родные места крепко помнят. Переждут холода – и снова домой. Да с радостью, да с песнями!
   – Таня вытерла глаза ладонью.
   – А между тем, – продолжал дедушка, – пока мы тут разговариваем, у нас к вороху жеребятки подбираются!
   Таня сразу вскочила:
   – Где?
   Жеребятки паслись недалеко на лужке. Надоело им щипать траву, они и подобрались к риге, хотели попробовать хлеба. Но из-под навеса выскочили Таня и Алёнка, закричали на них, замахали руками. А тут ещё, откуда ни возьмись, Снежок выскочил и залаял. Жеребята испугались и убежали обратно на лужок.
   – Снежок, а ты где был? – удивилась Таня. – Я думала, уж ты давно домой убежал!
   – Наверно, в снопах спал, – сказала Алёнка. – Вон в хвосте сколько соломы набилось!
   Так и сидели Таня и Алёнка с дедушкой, а дедушка рассказывал им и про ласточек, которые на лету поезд обгоняют, и про коростеля, который летать не любит, а всё больше пешком ходит…
   – Дедушка, – сказала Таня, – вот ты говоришь – сентябрь месяц у околицы стоит… А ведь мы с Алёнкой первого сентября в школу пойдём!
   – Мне мамка уже кармашки для азбуки сшила, – отозвалась Алёнка.
   – И мне бабушка сшила, – сказала Таня, – с красной каёмочкой. Это касса называется.
   – В добрый час! – ответил им дедушка. – Значит, скоро будете мне книжки читать, а я буду слушать. У меня-то глаза совсем плохо видеть стали!
   А потом зазвонил в деревне колокол. И дедушка сказал:
   – Ну, вот и кончена наша сторожа. Сейчас народ на работу, а мы – на обед. Бегите домой, пичужки!
   Таня и Алёнка побежали домой. Таня как вошла в избу, так прямо к бабушке:
   – Бабушка, дай, пожалуйста, скорей пообедать: мы сегодня с Алёнкой целый день колхозу помогали!

Грушевое яблочко

   Утром Алёнка явилась с большим подсолнухом. Подсолнух был широкий, как корзинка, и весь набит чёрными шелковистыми семечками. Алёнка вытаскивала по одному семечку, и в подсолнухе оставалось светлое пустое гнёздышко.
   А Таня укладывала кукол спать. Она вчера совсем про них забыла, и куклы всю ночь просидели на улице за круглым чурбаком. Зелёная «скатерть» у них завяла, «тарелки» съёжились, угощенье расклевали куры, а их самих насквозь промочила ночная роса.
   – Тань, а нынче куда помогать пойдём? – спросила Алёнка, выщипывая семечки.
   Таня закрыла кукол одеялом и тоже взялась за Алёнкин подсолнух.
   – Я не знаю, – сказала она. – Может, опять на гумно?
   – Ступайте лучше к садовнику дяде Тимофею, – сказала бабушка, – он сегодня народ собирал яблоки снимать. А народу мало – все в поле да на молотьбе.
   Подружки разломили подсолнух пополам и пошли в сад к дяде Тимофею.
   Дёмушка услышал, что они идут яблоки снимать, и тоже пошёл с ними.
   – Как солому отгребать, так ты не приходил, – сказала Алёнка, – а как про яблоки услышал, так сразу прибежал!
   Дёмушка ничего не отвечал, но шагал и шагал следом за ними.
   Колхозный сад был со всех сторон обнесён частой изгородью и обсажен тополями. Тополя чуть-чуть шумели серебристыми листьями. Они стояли ровной стеной, защищая сад от холодных ветров.
   Калитка в сад была открыта. Недалеко от калитки стоял соломенный шалаш. А около шалаша лежали новенькие дощатые ящики, несколько снопов свежей жёлтой соломы и большие кучи яблок. Колхозный сторож дед Антон укладывал яблоки в ящики, а внуки его, Ваня и Вася, помогали ему.
   Среди деревьев то тут, то там виднелись пёстрые платки и кофты – колхозницы снимали яблоки с веток.
   Таня, Алёнка и Дёмушка друг за другом вошли в сад и остановились. Дядя Тимофей увидел их:
   – Вам что – яблочка?
   – Да, – сказал Дёмушка.
   – Нет, мы не за яблоками! – поспешно сказала Таня и сердито дёрнула Дёмушку за рукав. – Мы помогать пришли!
   – Вот ребятишки молодцы! – сказал дядя Тимофей. – А мне подмога как раз очень нужна, народу у меня сегодня мало.
   Дядя Тимофей велел им собирать в кучу паданцы – упавшие с веток яблоки.
   – Если какое понравится – съешьте, – сказал он, – но с деревьев не рвите.
   Ребятишки разбрелись по широкому саду. И что это за прекрасный был сад! Таня шла и не знала, куда глядеть: то ли вниз, под ноги, искать упавшие яблоки, то ли вверх, на яблони, которые стоят кругом, как в хороводе. Яблоки висели над её головой – и красные, и розовые, и жёлтые, и с румянцем, и без румянца, и зелёные с тёмно-красными полосками.
   – Что ж ты только ходишь и смотришь, а ничего не собираешь? – сказала ей Алёнка. – Я уж вон сколько набрала и два яблочка съела!
   Таня спохватилась и тоже стала собирать паданцы из травы – то там, то здесь выглядывали яблоки: одно с ушибленным бочком, другое подгрызенное червяком, третье – недозрелое… Таня собирала их в свой голубой фартук. А когда попалось яблочко румяное Да рассыпчатое, Таня сказала:
   – Какое понравится – можно съесть. А вот это мне очень нравится! – и съела сладкое яблочко.
   Так ходили Таня, Алёнка и Дёмушка по саду, собирали яблоки, носили их в кучу к шалашу. И сами лакомились: как попадётся яблочко послаще, то и съедят.
   А Дёмушка не столько собирал, сколько ел. Наконец ему надоело собирать паданцы.
   С ветки глядели на него крупные круглые яблоки – тёмно-красные, почти коричневые. Дёмушка легонько тронул ветку, тряхнул её – яблоки не упали. Но откуда-то сверху вдруг сорвалось одно большое яблоко, прошумело сквозь листву и ударило Дёмушку по макушке.
   – Ой! – сказал Дёмушка и отскочил в сторону.
   Тут подбежала к нему Алёнка и закричала:
   – Ты что – яблоки рвать? Сейчас дяде Тимофею скажем!
   – Я и не рвал даже! – сказал Дёмушка и потёр ладонью свою макушку. – Оно само упало.
   Но тут и Таня на него напустилась:
   – А зачем ветку трогал? Эх, ты! Дядя Тимофей тебя в сад пустил, а ты его обманываешь, яблоки рвёшь!
   Дёмушка ничего не стал отвечать им. Он молча собирал паданцы в подол рубахи. И то яблоко, которое сверху упало, тоже положил и отнёс к шалашу.
   Ребятишки собирали да собирали яблоки. Целый ворошок яблок натаскали.
   – Вот спасибо! – сказал дядя Тимофей. – Крепко мне помогли сегодня. А за работу возьмите себе яблок – какие вам захочется, какие на вас глядят!
   Дёмушка насовал себе в карманы медовых ранеток. Алёнка набрала красных полосатых. А Таня выбрала себе три самых больших яблока. Одно жёлтое, прозрачное – это дедушке. Другое рассыпчатое, красное – это бабушке. Третье золотое, наливное, с румяным бочком – это матери.
   – А себе что же? – спросил дядя Тимофей.
   Таня улыбнулась:
   – А мне больше не надо. Я их и так сегодня много съела.
   – Ну, тогда я тебе сам подарю, – сказал дядя Тимофей.
   Он снял с дерева грушевое яблочко, самое сладкое, самое душистое, и отдал его Тане.
   Вечером все – и бабушка, и дедушка, и мать – пили чай с яблоками и хвалили Таню:
   – Вот какая у нас Таня славная помощница растёт!

Как Дёмушка Снежка угощал

   На другой день Таня помогала бабушке собирать огурцы в огороде. Все огурцы собрали – одни плети с шершавыми листьями остались на грядках. Бабушка вымыла огурцы и засолила их в большой кадушке.
   – Вот и управились с огурцами, – сказала она.
   Но на другой день пришла с колхозных огородов грузовая машина. А в машине – полон кузов огурцов.
   Сима-огородница сказала:
   – Это колхозникам на трудодни будем раздавать, – и велела высыпать их около колхозной кладовой.
   – Вот тебе раз! – сказала бабушка. – А я-то думала, что с огурцами управилась… И куда это столько огурцов нынче уродилось!
   Пока сгружали огурцы, около машины собрались ребятишки. И не успели ещё борта закрыть, а они уж сидели в кузове, как белые грибы в корзинке.
   – А куда это вы поедете, интересно знать? – спросил шофёр.
   – Куда ты поедешь, туда и мы! – прокричали ребятишки.
   – А может, я в Москву поеду?
   – И мы – в Москву!
   – Ну, в таком случае сидите хорошенько.
   Машина фыркнула, зашумела и пошла. Ребятишки ухватились кто за борт, кто за кабину, а кто прямо на дно кузова сел. Таня и Алёнка прижались к самой кабине и держались друг за друга.
   Машина мчалась по укатанной белой дороге, лёгкая, сухая пыль вырывалась из-под задних колёс. Ветер дул навстречу и ерошил волосы. А столбы с проводами так и отсчитывались один за другим вдоль дороги.
   – Тань, гляди-ка: Снежок бежит! – вдруг сказала Алёнка.
   Снежок и в самом деле бежал за машиной, то и дело чихая от пыли. Но как он ни старался, а машину догнать не мог. Он отставал всё больше и больше и наконец где-то под горкой совсем отстал.
   – Ну куда бежит? – сказала Таня. – Наверно, все лапы себе отбил!
   Машина слегка затормозила и свернула к огородам. Тут, на огороде, недалеко от дороги, лежали насыпанные горкой огурцы. И тут же, одна на другой, громоздились большие корзины, полные помидоров. Машина подошла к этим корзинам и остановилась.
   – Приехали! – крикнул шофёр.
   – Вот так Москва! – засмеялась Алёнка. – Грядки да речка, а больше нет ничего.
   А Таня молча слезла с машины. Она всё поглядывала на дорогу – не бежит ли Снежок? Этот пёс такой глупый, что и заблудиться может!
   В это время две девушки – Клаша Галкина и Маша Фонарёва – принесли ещё одну корзину с помидорами.
   – Вот я вам какую ораву привёз! – сказал шофёр. – Они у вас тут сейчас всё поедят!
   Но Клаша и Маша только рассмеялись в ответ:
   – Пускай едят, на всех хватит – и ещё останется. Возить – не перевозить!
   – Куда пойдём, – спросила Алёнка у Тани, – на помидоры или на горох? Или маку поищем?
   – Что ты, мак уже собрали давно! – сказала Таня.
   – Тогда, может, за подсолнухами сбегаем?
   – А я – за помидорами, – решил Дёмушка.
   Они пошли вдоль грядок. Помидоры висели на низеньких ветках и почти лежали на земле. Таня шла и выбирала себе помидор:
   – Этот не хочу: у него бочок зелёный. Этот не хочу: он ещё маленький. А вот этот возьму: он большой и красный!
   – Ешьте, ешьте, ребятишки! – сказала огородница Сима. – Помидоры скоро кончатся, последние снимаем.
   – А ребята побежали морковь дёргать! – крикнул Дёмушка. – Я тоже побегу!
   – Помидор-то съешь сначала! – сказала Алёнка. – Как уж он всюду торопится, боится опоздать!
   Таня и Алёнка съели по хорошему помидору и тоже пошли за морковкой.
   Морковь лежала красными кучками среди чёрных разрытых грядок. А рядом стояли ещё не тронутые грядки, пышные и пушистые от морковной зелени. Это поздний сорт, эту морковь дёргать ещё рано. Но Таня всё-таки выдернула одну – вот как захрустела свежая морковка на зубах, будто кусок сахару!
   Сходили и за горохом. Но горох не понравился: он стал уже сухой и жёсткий. Потом пробрались через густые свекольные грядки и черед грядки с брюквой – прямо к маковой делянке. Мак уже давно созрел, и давно его собрали. Лишь две или три сухие коричневые головки погромыхивали на ветру. Девочки сломили их и вытрясли из них мак прямо в рот.
   Потом их приманили грядки с репой. Как пропустить, как не попробовать! Репка чистая, жёлтая, как мёд. А как откусишь – сладкий сок из неё так и брызнет!
   Таня держала репку за зелёный вихор и стряхивала с неё землю. Вдруг она услышала какой-то шум в густой свекольной ботве и оглянулась.
   – Алёнка, гляди, – крикнула она, – Снежок прибежал!
   Снежок смотрел на них, высунув язык, и мотал хвостом от радости. А Таня и сама очень обрадовалась.
   – Прибежал, не заблудился! И как же ты нас в таком большом огороде нашёл?
   – Он, наверно, голодный, – сказала Алёнка.
   – Да, как же, голодный! – сказал Дёмушка, который тоже пришёл за репкой. – Помидор ему давал – не ест, огурец давал – не ест, брюквину давал – не ест. Вот так голодный!
   А Таня засмеялась и сказала:
   – Вот ведь какой ты у нас, Снежок, избалованный!

Лесные подарки

   Помой с огородов девочки пошли не по дороге, а прямо через лесок. Снежок тоже побежал за ними. А Дёмушка остался с ребятишками – ему ещё не хотелось уходить с огородов.
   В лесу было тихо и нарядно. Ёлки густо зеленели. В берёзках светились светло-золотые искорки. А осинки стояли румяные, алые и тихонько дрожали своими круглыми листьями.
   Тане вспомнилось, как дедушка сказал: «Вот уж осень деревья красит».
   Она шла потихоньку и оглядывалась по сторонам – вот бы подсмотреть, как это осень ходит по лесу да красит деревья!
   – Ух ты, опят сколько! – крикнула Алёнка. – Танюшка, беги сюда!
   Таня подбежала к Алёнке. А там стоял высокий пенёк, весь усаженный жёлтыми грибами опёнками. Они росли кучками – и побольше, и поменьше, и совсем маленькие, как горошины.
   – Целую корзину набрать можно! – сказала Таня.
   – А у нас никакой корзинки нету, – сказала Алёнка. – Эх, жалко!
   – Корзинки нету, зато фартук есть! – ответила Таня.
   Она сняла свой голубой фартук и расстелила его на земле.
   Девочки собрали грибы в фартук, завязали его узелком и пошли дальше.
   На полянке им встретился широкий ореховый куст. Среди его шершавых листьев висели орешки в зелёных обёрточках – по одному, по двойке, по тройке.
   Таня и Алёнка положили узелок с грибами на траву, а сами стали рвать орехи.
   – А орехи куда будем класть? – спросила Алёнка.
   – Орехи – тоже в фартук, – ответила Таня.
   Много орехов нарвали, а ещё больше осталось на кусте. Но куст очень высокий, верхних веток никак не достанешь.
   Девочки пошли домой. На опушке они увидели рябину. А на рябине, словно пригоршни красных бус, висели тугие красные ягоды.
   – Алёнка, нарвём?
   – Нарвём, конечно.
   – А класть куда?
   – Да тоже в фартук положим. Дома разберёмся.
   И рябины нарвали. Да ещё по пути Таня не утерпела – наломала красных осиновых веток. Уж очень они были красивы!
   Так и шли с лесными подарками: с грибами, с орехами, с рябиной. А когда вышли на поле, то над ними в хрустальном воздухе тихо плыли и светились радужные осенние паутинки.
   Таня и Алёнка пришли домой, сели на крылечко и стали делать из рябины ожерелья. Они взяли у бабушки клубок суровых ниток и толстую иголку, нанизали на нитки ягоды и надели себе на шею.
   – Я пойду бабушке покажусь, – сказала Таня.
   Ей хотелось, чтобы бабушка посмотрела, какая она нарядная.
   Но в это время пришёл Дёмушка.
   – Дайте рябинки! – попросил он.
   – Опоздал, – ответила Алёнка, – мы всю рябину на бусы нанизали.
   – Ну, тогда я бусинку оторву! – сказал Дёмушка.
   И оторвал от Алёнкиного ожерелья несколько рябиновых бусинок.
   – Ты что делаешь! – закричала на него Алёнка.
   А Таня вскочила:
   – Уходи отсюда!
   Дёмушка попятился со ступеньки, да оступился и чуть не упал. А чтобы не упасть, схватился за Таню и нечаянно оборвал её красное ожерелье.
   – Всё испортил! – чуть не заплакала Таня. – Все бусины раздавил!
   Тут на крыльцо вышла бабушка.
   – Вы что кричите? – сказала она. – Что не поделили?
   – Бабушка, посмотри, он мне бусы оборвал! – пожаловалась Таня.
   – Вон и мне сколько бусин смял! – поддержала Таню Алёнка.
   – Эх, девчатки, – сказала бабушка, – что ж вы из-за пустого дела столько шуму поднимаете! Дёмушка ещё маленький, что с него взять? А вы уже большие, вы скоро в школу пойдёте. Неужели всё по Дёмушке будете равняться?
   Таня и Алёнка взглянули друг на друга. Да, правда, через несколько деньков – в школу! И обе они как-то притихли, призадумались и забыли про свои красные ожерелья.

Подружки идут в школу

   Эти несколько деньков пролетели очень быстро, пролетели, как жёлтые листочки с берёзы, унесённые ветром. Наступило первое сентября.
   В этот день Таня проснулась очень рано. Ясное сентябрьское солнце косо заглядывало в окно, и у бабушки в кухне ещё топилась печка.
   Таня вскочила с постели и, шлёпая босыми ногами, побежала на кухню.
   – Ты что вскочила такую рань? – сказала бабушка. – У меня ещё и завтрак не готов!
   – Так и надо, чтобы рань! – ответила Таня. – Ты, бабушка, наверно, всё забыла!
   – А что ж такое я забыла?
   – Бабушка, да ведь я сегодня в школу иду!
   – Ну и что ж ты кричишь? – удивилась бабушка. – В школе тоже уроки не до свету начинаются.
   Тут она вытащила из печки большую, шипящую на сковороде лепёшку и сказала:
   – Вот я тебе и лепёшку испекла, с собой возьмёшь в школу. Видишь – ничего я не забыла!
   Таня побежала на крыльцо умываться. Щёки и уши сразу загорелись от холодной воды. Таня крепко вытерлась суровым полотенцем, но посмотрела на свои руки и опять побежала на крыльцо. Руки у неё были обветренные, коричневые от загара. Таня тёрла их и намыливала, тёрла и намыливала…
   – Да уж будет тебе! – сказала бабушка.
   – Да как же, бабушка, будет? – чуть не плача, ответила Таня. – А дежурная посмотрит, что руки чёрные, и скажет: «Уходи из класса». Вон Нюра Туманова говорит, что там дежурные всегда руки смотрят!
   К завтраку пришла мать с молотьбы.
   – Я сейчас сама дочку в школу соберу, – сказала она. – Ну-ка, иди сюда!
   Она дала Тане выглаженное коричневое платье, застегнула на ней чёрный фартук, сунула ей в карман носовой платок и сама расчесала Тане волосы. Расчесала и задумалась:
   – А что же нам с твоими волосами делать? Так идти в школу не годится, на голове у тебя словно овин горит – завитушки торчат во все стороны. Или подстричь их надо, или косичку заплести.
   – Косичку заплести! – сказала Таня.
   Мать достала из комода синюю ленту и заплела Тане косичку. Косичка вышла маленькая и закручивалась кверху. Но Таня радовалась и гордилась и всё трогала её рукой. Таня ещё никогда в жизни не ходила с косичкой!
   Мать оглядела Таню, всё ли на ней хорошо, и сказала:
   – Учись, дочка, прилежно, слушай, что учительница будет говорить, набирайся ума-разума!
   Таня пила чай и дула в блюдце, потому что она торопилась, а чай был горячий и никак не остывал. В это время в окно заглянула Алёнка. Таня поставила блюдце с чаем на стол:
   – Идём?
   Алёнка кивнула головой.
   – Да куда ж ты? – сказала Тане бабушка. – Ты хоть чай-то допей!
   Но Таня уже схватила свою сумку, которую ей приготовили в школу, и выскочила на крыльцо. А в сумке была тёплая лепёшка, бутылка с молоком и холщовые кармашки для азбуки.
   Подружки вышли на улицу.
   – Ух, как провода на солнце блестят! – сказала Таня. – Может, они серебряные?
   – Наверно, серебряные, – согласилась Алёнка.
   Таня опасливо посмотрела кругом:
   – Снежка не видать? Как бы за нами не увязался!
   А Снежок словно только и ждал, чтобы про него вспомнили. Он выбежал из калитки и начал прыгать вокруг Тани.
   – Ты не смей с нами ходить! – прикрикнула на него Таня. – Иди домой!
   Но Снежок глядел на неё и вилял хвостом, словно хотел сказать: «Ну, а почему мне нельзя с тобой идти? Я пойду!»
   Тогда Таня подняла хворостинку и замахнулась на Снежка:
   – Кому говорят – домой иди! Вот я тебя!
   Снежок обиделся, опустил хвост и отстал. Он стоял и глядел, как Таня и Алёнка всё дальше и дальше уходили по дороге.
   В конце улицы уже собрались все колхозные ребятишки-школьники. Кто идёт в четвёртый класс, кто в третий, кто во второй, а кто и вовсе только в первый раз учиться идёт. Все собрались и вместе пошли в школу. И Таня с Алёнкой тоже пошли.
   Светлое поле лежало по сторонам дороги. В поле было уже пусто, хлеб убран, и жёлтая стерня слабо блестела на солнце. А за полем стоял нарядный сентябрьский лес.
   С дальних полей возили овёс. Большие косматые возы, покачиваясь, шли по дороге.
   – Эй, школьники, садитесь, подвезём! – кричали им с возов.
   – Подвезёте в ригу, – отвечали ребята, – а нам надо в школу. Не по пути!
   В риге шумела молотилка, рокотали веялки, слышались голоса… Весёлый шум работ далеко разносился над опустевшими полями.
   – Слышите? – сказал Юра председателев. – Вот как у нас теперь – все молотилки и веялки на электричестве работают! ГЭС пустили! – И тут же крикнул: – Ребята, сторонись! Машина сзади!
   Ребятишки сбежали с дороги. Машина шла, поднимая невысокую пыль. Она была доверху нагружена тяжёлыми мешками – колхоз отправлял хлеб на ссыпной пункт.
   С машины тоже покричали:
   – Может, подвезти?
   – Далеко едете! – отвечали ребята. – Увезёте в район, а наша школа близко.
   Дорога спустилась в овражек, заросший ольшаником. А когда поднялась на горку, кусты расступились, и стало видно школу. Вот она стоит на зелёной луговине – новая, с голубыми наличниками – и блестит на солнце своими большими окнами.
   Алёнка оглянулась и подтолкнула Таню:
   – Тань, посмотри-ка!
   Таня оглянулась тоже. По дороге шагали ещё двое: Дёмушка и его товарищ Ваня Берёзкин. А сзади, закрутив лохматый хвост, бежал Снежок.
   – Так и есть, – сказала Таня, – все тут!
   – Думают, что их тоже примут! – усмехнулась Алёнка.
   Со всех сторон, изо всех деревень собрались в школу ученики. Учителя встретили их и развели по классам.
   Таня и Алёнка, держась друг за друга, вошли в первый класс и сели за парту.
   Но едва все ученики уселись, как открылась дверь, и вошли ещё двое – Дёмушка и Ваня Берёзкин. Они вошли, сняли шапки и остановились у дверей.
   Учительница посмотрела на них:
   – А вы зачем пришли?
   – А мы тоже учиться, – сказал Дёмушка.
   – Сколько же тебе лет?
   – Семь. Почти уж восьмой.
   – А мне уж почти девятый, – осмелев, сказал Ваня Берёзкин.
   Учительница улыбнулась:
   – Восьмой вам будет через год, а девятый – через два года. На будущую осень приходите, а сейчас ступайте домой!
   Дёмушка и Ваня переглянулись, надели шапки и пошли домой.
   – Вот как! – засмеялась Таня. – Уже выучились!
   – Сядьте прямо, дети, – сказала учительница, – положите руки на парту… – И вдруг посмотрела на дверь: – Кто это царапается за дверью?
   Учительница открыла дверь, и в класс вбежал Снежок. Он увидел Таню и сразу завилял хвостом. Все ребятишки засмеялись, учительница тоже засмеялась и сказала:
   – Вот так ученик явился! Ну нет, нам таких учеников не надо! Уходи, уходи из класса!
   Она прикрикнула на Снежка и прогнала его. Ребята посмеялись, но скоро успокоились и стали слушать, что говорит учительница.