Вуд Алекс. В ожидании рассвета

   Николь приняла душ и улеглась в кровать. Спать ей не хотелось. Разве можно уснуть, когда жизнь преподнесла ей такой потрясающий сюрприз – знакомство с Джеральдом Уэйном! Она и мечтать не могла, что ее путешествие в Трансильванию неожиданно приобретет романтический оттенок... Николь опустила голову на подушку и закрыла глаза. Пусть ей приснится Джеральд, и пусть он будет во сне не так неприступен и загадочен, как наяву...

9

   – ...Среди населения Трансильвании выделяются четыре народа: на юге саксонцы, рядом с ними валахи, западнее венгры, а к востоку...
   Нудный голос экскурсовода своим монотонным звучанием усыплял Николь. Она изо всех сил таращила глаза и жалела о том, что не захватила с собой диктофон. Можно было бы записать речь гида на пленку, а потом спокойно прослушать ее до того, как выступить перед зрителями четвертого канала в прямом эфире. Непривычные уху названия, цифры и даты сыпались на бедную девушку как из рога изобилия. Николь искренне удивлялась про себя тому, что вместо экскурсии, наполненной трансильванским ужасом, она попала на лекцию по истории.
   В небольшом автобусе помимо нее было еще четыре человека, которые точно так же боролись с дремотой или глазели по сторонам, не обращая на гида никакого внимания. Полная дама, которая едва умещалась на своем сиденье, ее спутник, невысокий мужчина с пышной шевелюрой, независимого вида девушка в больших темных очках, неуместных при отсутствии солнца. И еще один человек, который весьма заинтересовался Николь.
   Это был высокий худой мужчина, лет тридцати – тридцати пяти на вид. У него было бледное лицо, на котором как два уголька сверкали черные глаза. Мужчина был очень приветлив и разговорчив, и Николь сразу почувствовала к нему расположение. Как хорошо, когда не надо мучительно выдумывать тему для беседы! Высокий мужчина сам задавал вопросы, сам отвечал на них, а девушке оставалось лишь мило улыбаться и вовремя кивать, что она и делала с превеликим удовольствием.
   Единственное, что тревожило Николь, так это то, что мужчина отдаленно напоминал ей кого-то. Было что-то беспокойно знакомое в его долговязой фигуре и манере наклонять голову набок. Но так как он был словаком, да к тому же ни разу не ездил никуда дальше Баварии, Николь перестала вспоминать, где они могли встретиться. Ответ был слишком очевиден – нигде.
   Впрочем, было еще одно обстоятельство, которое заставило ее отнестись к этому человеку с особенным вниманием. С самого начала экскурсии, как только они расселись по местам в автобусе, мужчина проявлял к ней повышенный интерес. Он старался держаться к ней поближе и только для нее смешно комментировал лекцию их гида. Николь ловила себя на мысли, что становится кокеткой. Разве она не хохотала в ответ на каждую реплику мужчины, показывая белые ровные зубки? И разве не старалась почаще поворачиваться к нему профилем, который у нее был совсем неплох?
   Николь отдавала себе отчет, что если бы не ее новый знакомый, она бы заснула во время экскурсии. Гид плохо владел английским и гораздо больше говорил на местном наречии, чем на языке, понятном Николь. Девушка все сильнее недоумевала по поводу уровня сотрудников, нанимаемых компанией «Новая Трансильвания». Видимо, они не стремились предлагать первоклассный сервис...
   Народный костюм гида был, пожалуй, его единственной примечательной чертой. Костюм состоял из мешковатых штанов когда-то белого, а теперь грязновато-серого цвета, белой рубахи с широкими рукавами и широкого пояса с металлическими заклепками. Свисающие до плеч черные волосы и длинные черные усы придавали ему зловещий вид, однако Николь сразу решила, что человек с такими тусклыми глазами и размеренным голосом не способен ни на какое злодейство. В «Новой Трансильвании» могли бы позаботиться о более жутком проводнике, ведь туристы приехали сюда, чтобы как следует побояться, а не зевать от скуки.
   Погода также способствовала дремоте. Николь уже ездила по этой дороге с Джеральдом, поэтому ее совсем не интересовали темные массы деревьев, надвигавшихся на дорогу. Если бы гид рассказал им парочку преданий, связанных с этими местами, все бы проснулись, но он только бубнил о великих сражениях и о воинах, обагривших своей кровью землю Трансильвании.
   – Я уверена, что вы провели бы эту экскурсию намного интереснее, чем он, – шепнула Николь мужчине, который поменялся местами с серьезной девушкой в очках и теперь сидел за ее спиной.
   – Вы мне льстите, – рассмеялся он. – Если желаете, я готов провести для вас персональную экскурсию...
   Николь порозовела. Как мило. Не успела она приехать в Трансильванию, как уже второй мужчина предлагает ей свои услуги в качестве гида. Недурно для девушки, которая никогда не пользовалась популярностью у сильного пола.
   – Я подумаю, – уклончиво ответила Николь, признавая в душе, что каким бы интересным ни был ее новый знакомый, с Джеральдом ему не сравниться.
   Мужчина тактично не стал настаивать.
   – Ужасная скука, вы не находите? – прошептал он, наклонившись к Николь, когда гид принялся перечислять родословную всех знатных семейств в округе.
   – Мы просто теряем время, – вздохнула девушка.
   Ей было из-за чего расстраиваться. Сейчас она могла бы бродить по горам в компании Джеральда, а не слушать монотонную речь унылого гида.
   – Нужно пожаловаться в туристическую компанию, – предложил мужчина. – Мы приехали сюда не для того, чтобы выслушивать сведения, которые можно найти в любой энциклопедии.
   Николь посмотрела на гида, который уныло бубнил себе под нос, и невольно пожалела его. Если этот человек пожалуется на него, то бедняга наверняка лишится работы.
   – Я уверена, что все еще может исправиться, – сказала девушка.
   Мужчина расплылся в улыбке, и Николь с содроганием увидела, что у него не хватает переднего зуба.
   – Кто бы сомневался в том, что у такой красивой девушки доброе сердце! – воскликнул он. – Кстати, позвольте представиться: Андрис Гашек, журналист.
   – Николь Аркетт, – представилась Николь в ответ.
   Вот и состоялось первое в ее жизни случайное знакомство. Хотя почему первое? Разве Джеральд Уэйн еще вчера не занял это почетное место? Все же Николь решила, что их знакомство с Джеральдом скорее стоит отнести к разряду вынужденных, а не добровольных. Может быть, если бы Джеральд впервые увидел ее на экскурсии, он бы даже не посмотрел в ее сторону...
   Николь насупилась, но слова Гашека несколько утешили ее.
   – Николь – чудесное имя, – восхитился он. – Если я не ошибаюсь, вы американка?
   Девушка кивнула. Удивительно, как по акценту все узнают, откуда она родом. Сам Гашек бегло говорил по-английски, и если бы не странное порой построение предложений, можно было бы решить, что он родился неподалеку от Статуи Свободы.
   Они разговорились на личные темы. За следующие десять минут Николь услышала массу увлекательных фактов о Бистрице, куда они ехали, Будапеште, где родился Гашек, газете, в которой он работал, и вообще обо всем на свете. Николь невольно позавидовала той легкости, с которой он перескакивал с темы на тему. Если бы только она владела этим сложным искусством! Тогда она бы не сомневалась в том, что люди не скучают в ее обществе...
   За веселым разговором время пролетело незаметно. Николь словно очнулась от сладкого сна, когда гид замогильным голосом объявил:
   – Перевал Борго.
   Автобус остановился, и туристы потянулись к выходу. Гашек опередил Николь и галантно подал ей руку, когда она выходила из автобуса. Девушка с любопытством огляделась по сторонам. Местность вокруг была мрачной, хмурая погода только усугубляла это ощущение. Величественные горы молча взирали на жалкую группу людей, мимо увенчанных снегом вершин плыли облака, которые не пропускали ни одного скудного солнечного лучика. Здесь было намного холоднее, чем в долине – сказывалась близость гор, и Николь пожалела, что не захватила с собой ничего теплее шерстяной кофты.
   Как оказалось, печальный гид рассказывал уже о многочисленных кладах, закопанных в этих краях.
   – ...Издавна существует поверье, будто в определенную ночь в году, когда злые духи разгуливают по земле, над всеми местами, где спрятаны клады, вспыхивает голубой костер, – монотонно рассказывал он, умудряясь даже легенду превратить в скучнейшее повествование. – Достаточно пометить места, где пылал огонь, камнями, чтобы на следующий день отыскать сокровища. Однако местные жители никогда не отличались храбростью, в эту ночь их невозможно вытащить из дома. Поэтому клады Трансильвании до сих пор спят в земле, ожидая своего часа...
   – Какая чушь, – прошептал Гашек на ухо Николь. – Все давно разграблено так называемыми просвещенными европейцами.
   Николь пожала плечами. Трудно было поверить в то, что в двадцатом веке земля до сих пор хранит свои тайны, однако в Трансильвании доводы разума значительно проигрывали суеверным порывам души...
   – А теперь я предлагаю прогуляться к пещерам, в которых мужественные защитники укрывались от врагов.
   Туристы послушно зашагали за гидом по узкой горной тропинке. Николь шла впереди Гашека и слышала, как он ворчит себе под нос:
   – Какие еще пещеры? Местные жители трусливо прятались в горах, когда на них нападали. Здесь отродясь не водилось пещер...
   Девушка невольно улыбнулась. Бравый Андрис явно хочет произвести на нее впечатление. Бедняга... Если у него и есть шанс, то крохотный...
   Вопреки словам Гашека пещеры все-таки существовали. Гид привел их к зияющему чернотой проему в скале, и все с опаской замерли у входа. Полная толстогубая дама боязливо спросила что-то на незнакомом Николь языке.
   – Интересуется, безопасно ли в этих пещерах, – перевел для девушки Гашек.
   Николь поежилась. Конечно, там должно быть совершенно безопасно, иначе представитель туристической компании ни за что не привел бы их сюда. Но сделать первый шаг в темноту было жутко, и туристы нерешительно топтались у входа, пока гид сам не зашел в пещеру.
   Николь последовала за ним, жалея, что рядом нет Джеральда. Несмотря на его вчерашнюю глупую шутку, с ним бы она не побоялась войти куда угодно. Впрочем, изнутри пещеры оказались вовсе не такими мрачными, как снаружи. Гид щелкнул зажигалкой и поджег факел на стене. Сразу стало видно, что они находятся в маленькой сухой пещерке с очень низким сводом. Высокому Гашеку приходилось нагибать голову, чтобы не стукнуться лбом о какой-нибудь выступ.
   Гид снял со стены факел и повел туристов по узкому проходу в другую пещеру, немного просторнее первой. Из нее уже шли два ответвления, и прежде чем продолжить путь, гид громко объявил:
   – Эти пещеры уходят на много миль в горы, и если вы отстанете от группы и заблудитесь...
   Он позволил концу предложения повиснуть в воздухе, потом повторил то же самое на местном наречии. Николь заметила, как полная дама в страхе прижалась к своему спутнику. Гид свирепо ухмыльнулся, довольный произведенным эффектом, и шагнул к левому проходу.
   Вскоре Николь потеряла всякую ориентацию в пространстве. Поначалу она еще пыталась запоминать направления и повороты, но потом сбилась. Налево, налево, а потом направо. В большую пещеру с подземным ключом и соляными наростами на стенах. Из нее снова налево, а куда потом?
   У Николь возникло стойкое ощущение, что они бродят по кругу, затем она решила, что они ушли далеко под гору и вряд ли найдут дорогу назад. Но один взгляд на гида, который уверенно шел впереди, немного успокаивал ее. Это всего лишь экскурсия. Причем экскурсия, специально придуманная для того, чтобы вызывать страх. Она не должна ничего бояться. Доблестные защитники этих земель, так же, как и захватчики, давно упокоились в своих могилах, а их тайные убежища превратились в местную достопримечательность.
   – Пора поворачивать обратно, – сказал гид.
   Николь едва сдержала вздох облегчения. Что бы она себе ни говорила, в этих пещерах она чувствовала себя очень неспокойно.
   Обратная дорога ничем не отличалась от дороги туда, и Николь снова показалось, что гид, вместо того, чтобы выводить их на поверхность, уводит все дальше вглубь. От постоянного напряжения у нее заболели глаза, а от необходимости сгибаться в три погибели, переходя из пещеры в пещеру, – спина. Николь предвкушала, с каким наслаждением она усядется в теплом уютном автобусе и вытянет ноги. Желанный отдых, как ты близок и в то же время как далек...
   – Николь, посмотрите, что здесь. – Гашек настойчиво потянул ее за рукав.
   Девушка остановилась. Они шли последними, поэтому группа продолжала двигаться вперед, ничего не замечая.
   – Мы же отстанем, – возразила девушка, но Гашек махнул рукой.
   – Пустяки. Здесь до выхода рукой подать. Я узнал это место. Следующей будет пещера с ручьем.
   Николь невольно прониклась его уверенностью. В самом деле, чего она испугалась? В следующий раз ей уже не представится возможность прогуляться под Карпатами...
   – Что вы нашли? – спросила она заинтригованно.
   Гашек поманил ее к стене. Она подошла, пригляделась и... изумленно ахнула. В скале был маленький просвет, сквозь который можно было различить пляшущие огоньки голубого пламени. Похоже было на то, что за стеной скрывалась еще одна пещера.
   – Что это? – прошептала девушка.
   – Волшебный огонь, – также шепотом ответил Гашек.
   – Но... ведь его не существует, – неуверенно пробормотала Николь. – Это обман зрения!
   – Очень реалистичный обман, – усмехнулся Гашек.
   Николь снова прильнула к трещине в скале. Надо позвать остальных, мелькнула у нее мысль. Пока они не ушли слишком далеко. Такое все должны увидеть... Додумать она не успела. Удар страшной силы обрушился на голову девушки, и свет померк в ее глазах.

10

   Сидя в своей машине, Джеральд наблюдал за тем, как Николь несмело идет по мощеному двору к экскурсионному автобусу. Ей явно было не по себе, и Джеральд в который раз подумал, что она совершенно не отвечает его представлению о современных девушках.
   Особенно об американках. Крикливые, самоуверенные, недалекие – у потомка английских графов и венгерских воевод не было для них лестных слов. Если его кто-нибудь назвал бы женоненавистником, Джеральд не стал бы протестовать. Все в его жизни складывалось так, что интерес к женщинам, естественный для молодого мужчины, постепенно превращался в презрение.
   Единственным исключением была его мать, последняя из благородного рода Секешей. Джеральд вспоминал ее нежное одухотворенное лицо и с горечью сознавал, что ему не суждено встретить такую чудесную женщину в своей жизни. Скромность и изящество перестали быть достоинствами современных девушек. Они слишком увлеклись борьбой за свои права, гонкой за наслаждениями и стремлением ни в чем не уступать мужчинам.
   Джеральд был уверен, что никогда не влюбится. Ни одна из его лондонских знакомых, в том числе редкостная красавица Изабелла Фэрбэнкс, не вызвала в нем ничего, кроме легкого презрения. В крайнем случае, равнодушного снисхождения. Даже некая достопочтенная леди Беатрис Холмсвуд, с которой он обручился исключительно по настоянию отца, не пробудила в ледяном сердце Джеральда нежных чувств. Помолвка была расторгнута, когда Джеральд, к великому своему облегчению, застукал леди Беатрис в объятиях своего старшего брата Уилфрида.
   Ему открыто сочувствовали, над ним втайне посмеивались. Но никто не догадывался о том, что ему нет ни малейшего дела до изменившей ему невесты. Такое развитие событий было Джеральду даже на руку – теперь он мог с чистой совестью сообщить отцу, что не в состоянии жениться на женщине, которая опозорила его. А чтобы лорду Пемброку не пришла в голову очередная нелепая идейка по поводу его семейного статуса, Джеральд решил укрыться подальше от отцовских глаз и проведать свое трансильванское наследство.
   Жизнь в уединении не пугала его. Джеральд знал, что не будет скучать по светскому обществу и людям, которые называли себя его друзьями. Он мечтал спрятаться от всех там, где никто не будет досаждать ему, требовать от него невозможного, утомлять излишним вниманием. Восточная Европа представлялась ему почти что раем. Идеальным местом для человека вроде него. И до вчерашнего дня он был полностью доволен своей жизнью.
   Но вчера он познакомился с Николь Аркетт, и все его размеренное существование пошло прахом. Когда Джеральд встретил ее на пустынной дороге за рулем полуразвалившегося драндулета, он подумал, что грезит наяву. Что здесь забыла эта хрупкая светловолосая девочка с темными, немного удивленными глазами, как будто она все время хочет о чем-то спросить, но никак не решается?
   Но что бы она ни делала, ее появление было Джеральду на руку. Он ругал себя на чем свет стоит за то, что выехал из замка без запасной канистры бензина. И вот на тебе, ангел во плоти сошел на землю, чтобы выручить его из беды.
   Правда, когда выяснилось, куда направляется это милое создание, Джеральд понял, что поторопился с выводами. Если кто и должен был кого спасать, так это он Николь, а не наоборот. Бедняжка все со страху перепутала и настаивала на том, что ей обязательно надо повернуть направо, хотя ехала в Бистрицу. Хорошо хоть, что ему удалось ее переубедить...
   Джеральд недоумевал, почему он не расстался с Николь в Бистрице. Больше их ничего не связывало. Дальше о девушке вполне могли позаботиться сотрудники «Новой Трансильвании». Но что-то мешало ему попрощаться с ней. Что? Желание отплатить добром за то, что она подобрала его ночью? Или немая мольба в ее широко распахнутых темных глазищах? Забота о ее благополучии или стремление как можно лучше ее узнать? И то, и другое, и третье...
   Джеральд не мог просто так расстаться с Николь. Вначале надо было удостовериться, что засевшая в сердце заноза всего лишь мерещится ему. Повстречай он кого угодно при подобных романтических обстоятельствах, он бы счел это знаком судьбы. Но, как известно, с первыми лучами солнца исчезает любой мираж. Значит, ему стоит только лучше узнать Николь, и ее странное очарование потеряет над ним силу. Наверняка она такая же недалекая вульгарная девчонка, как миллионы ее соотечественниц, и лишь загадочная ночь виновата в том, что он никак не может выбросить ее из головы.
   Однако наступило утро, и Джеральд по-прежнему не торопился сказать Николь «прощай». При свете солнца она была такой же, как и в ночном сумраке, – трогательно хорошенькой, с по-детски наивным выражением овального личика. Она чем-то походила на спящую красавицу, которая очнулась после столетнего сна и с удивлением озирается по сторонам. Джеральд жаждал убедиться в том, что это впечатление обманчиво, и в то же время страшился этого. За пару часов в машине эта молчаливая девушка словно оплела его сердце невидимыми нитями...
   Джеральд был далек от того, чтобы назвать это чувство любовью. Он вообще не верил в любовь, а уж тем более в любовь с первого взгляда. И он оправдывал свое желание побыть с Николь подольше необходимостью присмотреть за ней. Что-то подозрительное было вокруг этой тихой американской девочки. Что-то, что она привезла с собой из дома, а не приобрела здесь. Или у него просто разыгралось воображение?
   Мистер Хаггис, управляющий, наглядно доказал Джеральду, что чутье не подвело его. Встречающего из «Новой Трансильвании» отправили на день позже, чем Николь прибыла на вокзал в Будапеште. Что это, случайный недосмотр или намеренная ловушка? Ведь кто-то же встречал девушку на перроне, кто-то довез ее до ближайшей деревни и кто-то отправил ее дальше одну, снабдив неправильными указаниями. С какой целью? Чтобы наполнить ее поездку ужасами? Какой же ужас в том, что она уехала бы на другой конец страны, засыпая от усталости за рулем?
   Джеральд знал за собой особенность подозревать странное там, где его нет и в помине, поэтому ничего не говорил Николь о своих сомнениях. Он отдал ее вещи коридорному и отправился к себе, надеясь, что вскоре позабудет о девушке.
   Не вышло. Джеральд обвинял себя в мнительности, но ничего не мог с собой поделать. С какой стати Николь поместили в самом неудобном номере? Насколько он знал, в башне со зловещим названием «Башня Мертвой Красавицы» никакие строительные работы не проводились. Значит, там нет ни электричества, ни горячей воды, ни телефона. Николь окоченеет там от холода и даже не сможет вызвать горничную... А чтобы дойти до гостиничного ресторана, ей придется долго скитаться по безлюдным заброшенным коридорам...
 
   – Боюсь, что по условиям конкурса, в котором принимала участие мисс Аркетт, она должна проживать именно в этом номере, – учтиво сказал Хаггис, когда Джеральд обратился к нему за объяснением.
   Маленькие глазки Хаггиса лукаво поблескивали, Джеральд с отвращением понял, что управляющий сделал собственные выводы из его интереса. В конце концов, Николь привлекательная девушка, а он молодой мужчина...
   – Но неужели вы сами не можете перевести ее в более приличный номер? – с раздражением воскликнул Джеральд, злясь, что не сумел укрыть свои чувства от посторонних глаз.
   – Это невозможно, господин граф. Все номера заняты, да и условия конкурса...
   Об этом Джеральд уже слышал. Он вернулся к себе и целый час промучился. Что ему стоит предпринять? Может быть, оставить Николь в покое? Она победила в бредовом конкурсе, получила путевку, и теперь устроители действуют по своему, неизвестному ему плану. Вполне возможно, что он вмешивается не в свое дело и мешает людям работать. Разве не его правило – всегда держаться в сторонке и ждать, пока к нему не обратятся за помощью? Николь сама обидится на него, если он не даст ей как следует насладиться своим призом...
   Но правильные доводы теряли значение, когда Джеральд представлял себе девушку в полном одиночестве, запертую в отдаленной башне... Не придется ли ему потом пожалеть о своем бездействии?
   Я буду за ней присматривать, внезапно решился он. Один из потайных ходов ведет как раз в эту башню, и ничто не помешает мне время от времени заглядывать к Николь в гости. Естественно, без ее ведома.
   И тут же все существо Джеральда немедленно возмутилось. Он не имеет права вторгаться в личную жизнь девушки! Еще не хватало подглядывать за ней! Хорош гостеприимный хозяин... Нет, так он действовать не будет. Он открыто придет к Николь и пригласит ее немного погостить в его части замка. Хаггису совсем необязательно об этом знать. Он тихонько выведет Николь из номера по тайному ходу, и ни одна живая душа не догадается о том, где девушка ночует. А ему так будет гораздо спокойнее...
   Увы, и в этом разумном решении Джеральд усмотрел немало недостатков. Не прикрывается ли его забота о девушке желанием чаще видеть ее? И как Николь расценит его двусмысленное приглашение? Конечно, сейчас отношения между мужчинами и женщинами гораздо более свободные, чем сто или даже пятьдесят лет назад, но кто знает, какие мысли придут Николь в голову...
   В любом случае, если мое приглашение ей не понравится, она откажется, и дело с концом, «успокоил» себя Джеральд.
   Но Николь не отказалась, и он был вынужден признать, что не зря проявил к ней внимание. Башня Мертвой Красавицы уже начала вызывать у нее подозрения. Еще бы, американка, фыркнул кто-то презрительно внутри него. Слишком избалована и привыкла к комфорту. Но Джеральд не позволил себе задерживаться на этой мысли. Николь тянется к нему, и он чувствует, что его общество ей интересно...
   Ничего, подумал он тогда. Сотрудники «Новой Трансильвании» могут не переживать из-за того, что у их подопечной будет недостаточно впечатлений от поездки. Он как хозяин уж постарается, чтобы его замок навсегда отпечатался в памяти Николь...
 
   Автобус с туристами медленно катил впереди Джеральда. Он намеренно держался далеко позади, чтобы не привлекать к себе внимания, и старался не думать о том, что помимо Николь в автобусе находятся еще двое мужчин. Один был явно привязан к своей тучной спутнице и угрозы не представлял, зато второй был одиноким и достаточно молодым, чтобы интересоваться хорошенькими юными туристками.
   Что он знает о Николь? Может быть, она, как большинство современных девушек ее возраста, вольно ведет себя с мужчинами и с легкостью завязывает знакомства... Может быть, пока он с тревогой в сердце следует за ней, желая оградить от неизвестной угрозы, она вовсю кокетничает с другим. Разве Беатрис не поступала так же? С ним она была нежной и задумчивой, зато с Уилфридом хохотала без умолку и раздавала авансы. Женщины – тонкие психологи во всем, что касается чувств, и точно знают, когда следует потупиться и промолчать, а когда – дать волю эмоциям. Лицемерки!
   Но нет, он не должен так думать о Николь. Лучше вспоминать, ведь ему есть что вспомнить! Как загорелись ее глаза, когда она вчера вошла в зал...
   Джеральд привык к тому, что его окружает старинная роскошь, пусть и несколько обветшавшая, но для Николь все это было в новинку. И он видел, что она все оценила по достоинству. Удивительно, как тонко чувствует эта девушка, стопроцентная американка, выросшая в прагматичном и рассудочном мире. Наверное, не все так просто в этой Николь Аркетт, как может показаться на первый взгляд. И не случайно они столкнулись ночью на дороге...