Страница:
Энн Вулф
Прелюдия к чуду
Пролог
– Лотерейные билеты! – надрывался мальчишка-продавец. – Покупайте лотерейные билеты! Совсем не дорого – всего пятьдесят центов! – И вдруг звонко выкрикнул стихами:
Я стряхнула снежинки, запорошившие капюшон куртки, и окинула скептическим взглядом мальчишку, продававшего билеты. Жизнь наладится? Ну да, конечно! То-то ты стоишь на одной ноге, как цапля. И зуб на зуб у тебя не попадает от холода… А проходящим мимо людям морочишь голову только потому, что тебе нужны деньги… Ведь наверняка получаешь процент от проданных билетов…
– Эй, девушка! – окликнул меня мальчишка. – Не хотите купить билетик?
Судя по всему, он заметил, как я смотрю на него. И решил, что я – одна из его потенциальных жертв. Я отрицательно замотала головой. Еще чего не хватало. Тратить деньги на какую-то ерунду. Тем более, уж это я знала отлично, ничегошеньки я не выиграю.
Очевидно, паренек заметил мой пессимистичный настрой. И решил сделать на него ставку.
– Очаровательная мисс, – доверительно сказал он, – купите билетик! Почему вы так уверены в том, что вам не повезет? Моя мама, например, тоже считала себя невезучей, а все же выиграла… В прошлом году она съездила во Францию. А ведь об этом она мечтала всю свою жизнь…
Конечно, я знала, что все эти сказки о мамах, съездивших во Францию, – не более чем ловко расставленные сети. Но все же что-то заставило меня остановиться возле заснеженного столика, над которым была прикреплена надпись «Путешествуй без проблем».
– Это агентство? – поинтересовалась я у паренька.
Его голубые глаза блеснули – еще одна купилась, – и он закивал.
– Верно, туристическое агентство. Которому нужна реклама. Вот оно и продает лотерейные билеты. Чтобы как можно больше людей узнали о «Путешествуй без проблем». И чтобы после бесплатной поездки они вновь обратились в агентство…
– Ну и как, – натянуто улыбнулась я, – многим достается бесплатная поездка?
– Не сказать, чтобы многим, – с подкупающей честностью ответил он. – Но кое-кому достается. Почему вы думаете, что не будете в числе счастливчиков?
Счастливчиков? Это не про меня, подумала я, а вслух ответила:
– Я уже не верю в сказки…
– Но билет стоит всего пятьдесят центов. По-моему, такими деньгами можно рискнуть.
На секунду мне показалось, что паренек не столько хочет продать билет, сколько пытается поднять мне настроение. А оно и впрямь было отвратительным… Что ж, может быть, он прав? Может быть, мне стоит купить этот билетик и позволить себе поверить в чудо? Парень оказался хорошим психологом. Судя по всему, он хорошо изучил людей и знал, к кому и как нужно обращаться. Я решила вознаградить его за старания.
– Ладно, – согласилась я. – Давай свой билетик. В конце концов, я действительно ничем не рискую.
Глаза паренька снова блеснули. Или это отсвет фонаря упал на его лицо? Он взял пятьдесят центов, которые я извлекла из мешочка-кошелька, и протянул мне билет.
– Надеюсь, вам повезет. И вы снова поверите в сказку…
– Спасибо.
Я положила лотерейный билет в карман куртки и отошла от столика. В моих глазах стояли слезы. А неумолимый снег все падал и падал, роняя хрупкие снежинки на мое лицо, мои плечи и руки. Скоро Рождество, подумала я. Очередное Рождество, которое я буду встречать без любимого…
– Лотерейные билеты! – продолжал кричать паренек за моей спиной. – Покупайте лотерейные билеты!
Выиграв в лотерее, вы сами можете выбрать, куда хотите поехать! – продолжил он уже прозой. – Острова в Тихом океане, загадочный Большой Барьерный риф! Ирландия, Шотландия, Германия, Франция! Куда пожелает ваша душа! Покупайте билеты в агентстве «Путешествуй без проблем»! И жизнь наладится, вы уж мне поверьте! К тому же путешествие – отличный подарок к Рождеству!
– Подходите, не скупитесь!
Мой совет: поторопитесь!
Всего несколько монет —
И у вас в руках билет!
Путешествия вас ждут,
Выбирайте лишь маршрут!
«Путешествуй без проблем» —
Здесь билетов хватит всем!
Я стряхнула снежинки, запорошившие капюшон куртки, и окинула скептическим взглядом мальчишку, продававшего билеты. Жизнь наладится? Ну да, конечно! То-то ты стоишь на одной ноге, как цапля. И зуб на зуб у тебя не попадает от холода… А проходящим мимо людям морочишь голову только потому, что тебе нужны деньги… Ведь наверняка получаешь процент от проданных билетов…
– Эй, девушка! – окликнул меня мальчишка. – Не хотите купить билетик?
Судя по всему, он заметил, как я смотрю на него. И решил, что я – одна из его потенциальных жертв. Я отрицательно замотала головой. Еще чего не хватало. Тратить деньги на какую-то ерунду. Тем более, уж это я знала отлично, ничегошеньки я не выиграю.
Очевидно, паренек заметил мой пессимистичный настрой. И решил сделать на него ставку.
– Очаровательная мисс, – доверительно сказал он, – купите билетик! Почему вы так уверены в том, что вам не повезет? Моя мама, например, тоже считала себя невезучей, а все же выиграла… В прошлом году она съездила во Францию. А ведь об этом она мечтала всю свою жизнь…
Конечно, я знала, что все эти сказки о мамах, съездивших во Францию, – не более чем ловко расставленные сети. Но все же что-то заставило меня остановиться возле заснеженного столика, над которым была прикреплена надпись «Путешествуй без проблем».
– Это агентство? – поинтересовалась я у паренька.
Его голубые глаза блеснули – еще одна купилась, – и он закивал.
– Верно, туристическое агентство. Которому нужна реклама. Вот оно и продает лотерейные билеты. Чтобы как можно больше людей узнали о «Путешествуй без проблем». И чтобы после бесплатной поездки они вновь обратились в агентство…
– Ну и как, – натянуто улыбнулась я, – многим достается бесплатная поездка?
– Не сказать, чтобы многим, – с подкупающей честностью ответил он. – Но кое-кому достается. Почему вы думаете, что не будете в числе счастливчиков?
Счастливчиков? Это не про меня, подумала я, а вслух ответила:
– Я уже не верю в сказки…
– Но билет стоит всего пятьдесят центов. По-моему, такими деньгами можно рискнуть.
На секунду мне показалось, что паренек не столько хочет продать билет, сколько пытается поднять мне настроение. А оно и впрямь было отвратительным… Что ж, может быть, он прав? Может быть, мне стоит купить этот билетик и позволить себе поверить в чудо? Парень оказался хорошим психологом. Судя по всему, он хорошо изучил людей и знал, к кому и как нужно обращаться. Я решила вознаградить его за старания.
– Ладно, – согласилась я. – Давай свой билетик. В конце концов, я действительно ничем не рискую.
Глаза паренька снова блеснули. Или это отсвет фонаря упал на его лицо? Он взял пятьдесят центов, которые я извлекла из мешочка-кошелька, и протянул мне билет.
– Надеюсь, вам повезет. И вы снова поверите в сказку…
– Спасибо.
Я положила лотерейный билет в карман куртки и отошла от столика. В моих глазах стояли слезы. А неумолимый снег все падал и падал, роняя хрупкие снежинки на мое лицо, мои плечи и руки. Скоро Рождество, подумала я. Очередное Рождество, которое я буду встречать без любимого…
– Лотерейные билеты! – продолжал кричать паренек за моей спиной. – Покупайте лотерейные билеты!
1
В аэропорт меня провожала бабушка. Ее причитаниям по поводу багажа, который я взяла с собой, не было конца и края.
– Мод, дорогая, ну зачем тебе столько техники… Неужели нельзя было ограничиться одним диктофоном?… Зачем ты везешь с собой эту штуку? – ткнула она пальцем в ноутбук. – А эту? – подергала она ремешок камеры. – Ну а эту? – щелкнула она морщинистыми пальцами по чехлу фотоаппарата.
– Бабушка, – терпеливо принялась объяснять я, – вот это – нужно мне для того, чтобы вести записи. Вот то – для того, чтобы снимать увиденное, вот это – для того, чтобы фотографировать. А на диктофон я смогу только записать речь собеседника. Ну и свои вопросы…
– Ну ладно, – сдалась бабушка. – Надеюсь, тебя не обчистят по дороге… Сейчас всякое бывает… Прошу тебя, Мод, будь осторожнее… Будь умницей, девочка моя…
Терпение и только терпение. В отношениях с бабушкой я всегда придерживалась этой простой формулы. Она у меня замечательный человек. Но, к сожалению, некоторые вещи понимает только после долгих объяснений. И еще очень любит причитать, узнав об очередных моих неприятностях. «Мод, девочка, ты доведешь меня до сердечного приступа» – это ее любимая фраза… Именно из-за «сердечного приступа» я не стала рассказывать бабушке о том, что рассталась с Джефом. Конечно, она узнает об этом рано или поздно. Но лучше поздно, чем рано…
За пять минут до посадки, когда бабушка сжимала меня в своих объятьях так, как будто делала это в последний раз, мне позвонила подруга Линда. Я с трудом оторвалась от причитающей бабушки и ответила на звонок.
– Мод! – каким-то истеричным голосом завопила Линда. – Ты уже в аэропорту?
– Да! – закричала я, пытаясь заглушить очередной поток бабушкиных причитаний. – Улетаю через пять минут. А что?
– Прости, что не могу проводить тебя! – надрывно извинялась Линда. – Как ты?
– Уже лучше… Не переживай, меня провожает Ба.
– А… Ты будешь писать мне, Мод?
– Обязательно. Не волнуйся, уже через месяц я буду дома, – утешила я подругу. У меня возникло ощущение, что проблемы вовсе не у меня, а у Линды. И я делаю большую ошибку, что оставляю ее на месяц… – Я напишу тебе. А письмо отправлю из Бухареста… Или из Брашова.
– Я буду ждать! Целую, Мод. Будь умницей!
– Постараюсь…
Я закрыла мобильный и устало вздохнула. Ну сколько можно твердить мне: «будь умницей»? Бабушка и Линда словно сговорились… Мне уже хотелось сделать им назло и быть совсем не умницей, а, напротив, сорвиголовой. Посмотрела бы я тогда на их удивленные лица…
– Мод, деточка, твой рейс! – засуетилась бабушка и чмокнула меня в щеку. – Будь умницей, моя дорогая!
– Тьфу ты! – пробормотала я про себя, а в ответ помахала бабушке рукой.
– Хорошо, Ба…
Наконец-то свобода! Свобода и путешествие! Если бы всю эту заманчивую перспективу не портил призрак Джефа, постоянно вылезающий из щелей моей памяти, было бы просто чудесно… Ну ты, тень отца Гамлета! – мысленно обратилась я к воображаемому Джефу. Оставь меня в покое хотя бы на месяц! А дальше я решу, что с тобой делать…
Поднимаясь по трапу самолета, я вспомнила слова продавца лотерейных билетов: «Может быть, вы снова поверите в сказку». И теперь они не казались мне такими уж безумными.
Признаться, я никогда в жизни не летала. И не выезжала дальше пригорода Хампстэда. Так что для меня все было впервые: и самолет, и путешествие, и еще не открытая мной Трансильвания.
Почему именно Трансильвания? Тот же самый вопрос задала мне Линда Свирилл, моя подруга, когда я рассказала ей, что, благодаря агентству «Путешествуй без проблем», отправляюсь в Румынию. Не спорю, это может показаться странным: молодая девушка, вместо роскошных тихоокеанских пляжей, выбирает непопулярную для туризма страну, о которой известно, что это родина знаменитого вампира графа Дракулы, описанного Брэмом Стокером, моим соотечественником.
Собственно, Дракула и привлекал меня больше всего. Фольклором я увлеклась еще тогда, когда лежала в пеленках и, по словам моей бабушки, «орала как резаный поросенок», а она тем временем успокаивала меня английскими народными песнями и сказками. С тех пор я полюбила песни, сказки, легенды, преданья – все, что связывает жителей современного мегаполиса с их прошлым – темными веками язычества и суеверий… А Румыния – страна, буквально кишащая этими преданьями. О Трансильвании даже говорить не стоит: Влад Дракула и Элизабет Баттори стали не только предметом обсуждения ученых, но и популярными героями кинематографа.
На самом деле я нисколечко не верила во всю эту чепуху. То есть я, конечно, верила в существование реальных исторических личностей, жестоких и кровожадных. Но назвать их вампирами у меня бы не повернулся язык. Вампиры и прочая нечисть – всего-навсего плод воспаленного воображения человека, который склонен усматривать в тех или иных неизвестных явлениях мистическую природу.
Но любопытство – не единственное, что руководило мной, когда я выбрала Румынию из всех возможных стран. Тема университетской работы, которую мне предстояло сдать в следующем месяце, вполне соответствовала цели моей поездки: «Поверья румынских крестьян и сохранившиеся по сей день языческие обряды». Профессор, мой научный руководитель, узнав о том, что я отправляюсь в Трансильванию, позволил мне написать о более узкой области – о поверьях и языческих обрядах, связанных с румынскими вампирами или, как он называл их, вулкодлаками.
– Романтично, ничего не скажешь, – скептически усмехнулась Линда, узнав о цели моей поездки.
– Мод, девочка, – бормотала моя суеверная бабуля, осеняя меня крестом. – Неужели ты полезешь в самое логово вампиров?
Я долго объясняла подруге, что в данный момент мне совершенно наплевать на романтику, а бабушке, – что настоящими вампирами бывают только летучие мыши. В Северной, кажется, Америке… Обеим пришлось смириться. Не смирилось, к сожалению, только мое сердце. Вместо того чтобы думать о загадочной «стране за горами» – так переводится слово «Трансильвания» – я была погружена в мысли о Джефе…
Незнакомка в сумерках, назвал ее про себя Микаэль. В самолете он пригляделся к ней внимательнее – она оказалась его соседкой – и окончательно убедился в том, что девушка очень красива.
Длинные золотые волосы рассыпались по плечам. Поначалу Микаэль даже подумал, что они крашеные – уж слишком ослепительно блестело это золото, но, приглядевшись, понял, что их цвет все же натуральный. Нежный овал лица был покрыт легким пушком, как кожица персика. Глаза… Эти глаза были без преувеличения огромными. Миндалевидные, опушенные густыми темными ресницами, они постоянно меняли свой цвет: от светло-зеленого до медово-янтарного… Рот у нее был небольшим, но пухлым. На верхней губе был маленький, чуть заметный шрам. Из-за этого шрамика казалось, что на ее губах постоянно блуждает загадочная полуулыбка. Но при этом оно все равно оставалось грустным. И потому «улыбка» тоже была грустной.
Он не был рабом женской красоты. Скорее, ценил в женщинах душу. Нежное невинное лицо этой девушки казалось одухотворенным… И Микаэлю вдруг невыносимо захотелось узнать, что происходит в душе его сумеречной незнакомки…
Поэтому, когда девушка отправилась в дамскую комнату, он покосился на ноутбук, который она оставила открытым. Его незнакомка постоянно стучала клавишами, и он предположил, что она пишет письмо.
Конечно, подумал он, читать чужие письма – верх неприличия. Но ему так хотелось заглянуть в мысли девушки, которая ему понравилась… И Микаэль приоткрыл крышку ноутбука. Он угадал. Незнакомка действительно писала письмо.
Микаэль рассеянно пробежал глазами несколько вводных строк. За ними последовало именно то, чего он так ждал: описание ее чувств, ее состояния. Он с интересом принялся читать дальше, не забывая поглядывать на проход между сиденьями. Вдруг его незнакомка появится на горизонте? Тогда, в лучшем случае, его ожидает взгляд, полный презрения.
Но, к счастью, девушка задержалась в дамской комнате. И Микаэль смог дочитать письмо до конца. Он прикрыл крышку ноутбука и задумался.
Интересно, эта девочка всерьез считает, что ее парень стал эгоистом и бабником только потому, что его испортили деньги?
У Микаэля на этот счет было совсем другое мнение. Ее Джеф – самый настоящий идиот, если мог предпочесть этому чистому созданию кого-то еще. Если осмелился изменить ей… И дело здесь не в том, что он богат. А в том, что он – человек, не умеющий и, скорее всего, не желающий держать в узде свое естество. Микаэль не раз сталкивался с такими мужчинами. Они никогда не стремятся к тому, чтобы найти любовь. И даже если женятся, то делают это лишь для того, чтобы соблюсти условности. А потом изменяют жене, и с удовольствием, оправдывая себя тем, что «запретный плод всегда сладок»…
Слава богу, у Микаэля была совсем другая мораль. И неудивительно. Его дедушка всегда говорил ему: «Будь верен сам, если хочешь, чтобы хранили верность тебе».
Глаза Микаэля скользнули по проходу. А вот и она… Он прикрыл глаза, сочтя за лучшее предстать ее взгляду спящим. Он знал, что теперь, после того, как прочел письмо, будет рассматривать Мадэлайн с особым любопытством. И она сразу поймет, что что-то не так…
Микаэль почувствовал, как она садится рядом с ним, и вдруг понял, что не хочет расставаться с этой девушкой. Не хочет, чтобы она уверовала в то, что богатство – порок, что любовь – всего лишь «сети, ловко расставленные природой». Он решил: в Трансильванию эта белокурая девчушка поедет с ним… Если, конечно, захочет. А он постарается сделать так, чтобы она захотела…
– Мод, дорогая, ну зачем тебе столько техники… Неужели нельзя было ограничиться одним диктофоном?… Зачем ты везешь с собой эту штуку? – ткнула она пальцем в ноутбук. – А эту? – подергала она ремешок камеры. – Ну а эту? – щелкнула она морщинистыми пальцами по чехлу фотоаппарата.
– Бабушка, – терпеливо принялась объяснять я, – вот это – нужно мне для того, чтобы вести записи. Вот то – для того, чтобы снимать увиденное, вот это – для того, чтобы фотографировать. А на диктофон я смогу только записать речь собеседника. Ну и свои вопросы…
– Ну ладно, – сдалась бабушка. – Надеюсь, тебя не обчистят по дороге… Сейчас всякое бывает… Прошу тебя, Мод, будь осторожнее… Будь умницей, девочка моя…
Терпение и только терпение. В отношениях с бабушкой я всегда придерживалась этой простой формулы. Она у меня замечательный человек. Но, к сожалению, некоторые вещи понимает только после долгих объяснений. И еще очень любит причитать, узнав об очередных моих неприятностях. «Мод, девочка, ты доведешь меня до сердечного приступа» – это ее любимая фраза… Именно из-за «сердечного приступа» я не стала рассказывать бабушке о том, что рассталась с Джефом. Конечно, она узнает об этом рано или поздно. Но лучше поздно, чем рано…
За пять минут до посадки, когда бабушка сжимала меня в своих объятьях так, как будто делала это в последний раз, мне позвонила подруга Линда. Я с трудом оторвалась от причитающей бабушки и ответила на звонок.
– Мод! – каким-то истеричным голосом завопила Линда. – Ты уже в аэропорту?
– Да! – закричала я, пытаясь заглушить очередной поток бабушкиных причитаний. – Улетаю через пять минут. А что?
– Прости, что не могу проводить тебя! – надрывно извинялась Линда. – Как ты?
– Уже лучше… Не переживай, меня провожает Ба.
– А… Ты будешь писать мне, Мод?
– Обязательно. Не волнуйся, уже через месяц я буду дома, – утешила я подругу. У меня возникло ощущение, что проблемы вовсе не у меня, а у Линды. И я делаю большую ошибку, что оставляю ее на месяц… – Я напишу тебе. А письмо отправлю из Бухареста… Или из Брашова.
– Я буду ждать! Целую, Мод. Будь умницей!
– Постараюсь…
Я закрыла мобильный и устало вздохнула. Ну сколько можно твердить мне: «будь умницей»? Бабушка и Линда словно сговорились… Мне уже хотелось сделать им назло и быть совсем не умницей, а, напротив, сорвиголовой. Посмотрела бы я тогда на их удивленные лица…
– Мод, деточка, твой рейс! – засуетилась бабушка и чмокнула меня в щеку. – Будь умницей, моя дорогая!
– Тьфу ты! – пробормотала я про себя, а в ответ помахала бабушке рукой.
– Хорошо, Ба…
Наконец-то свобода! Свобода и путешествие! Если бы всю эту заманчивую перспективу не портил призрак Джефа, постоянно вылезающий из щелей моей памяти, было бы просто чудесно… Ну ты, тень отца Гамлета! – мысленно обратилась я к воображаемому Джефу. Оставь меня в покое хотя бы на месяц! А дальше я решу, что с тобой делать…
Поднимаясь по трапу самолета, я вспомнила слова продавца лотерейных билетов: «Может быть, вы снова поверите в сказку». И теперь они не казались мне такими уж безумными.
Признаться, я никогда в жизни не летала. И не выезжала дальше пригорода Хампстэда. Так что для меня все было впервые: и самолет, и путешествие, и еще не открытая мной Трансильвания.
Почему именно Трансильвания? Тот же самый вопрос задала мне Линда Свирилл, моя подруга, когда я рассказала ей, что, благодаря агентству «Путешествуй без проблем», отправляюсь в Румынию. Не спорю, это может показаться странным: молодая девушка, вместо роскошных тихоокеанских пляжей, выбирает непопулярную для туризма страну, о которой известно, что это родина знаменитого вампира графа Дракулы, описанного Брэмом Стокером, моим соотечественником.
Собственно, Дракула и привлекал меня больше всего. Фольклором я увлеклась еще тогда, когда лежала в пеленках и, по словам моей бабушки, «орала как резаный поросенок», а она тем временем успокаивала меня английскими народными песнями и сказками. С тех пор я полюбила песни, сказки, легенды, преданья – все, что связывает жителей современного мегаполиса с их прошлым – темными веками язычества и суеверий… А Румыния – страна, буквально кишащая этими преданьями. О Трансильвании даже говорить не стоит: Влад Дракула и Элизабет Баттори стали не только предметом обсуждения ученых, но и популярными героями кинематографа.
На самом деле я нисколечко не верила во всю эту чепуху. То есть я, конечно, верила в существование реальных исторических личностей, жестоких и кровожадных. Но назвать их вампирами у меня бы не повернулся язык. Вампиры и прочая нечисть – всего-навсего плод воспаленного воображения человека, который склонен усматривать в тех или иных неизвестных явлениях мистическую природу.
Но любопытство – не единственное, что руководило мной, когда я выбрала Румынию из всех возможных стран. Тема университетской работы, которую мне предстояло сдать в следующем месяце, вполне соответствовала цели моей поездки: «Поверья румынских крестьян и сохранившиеся по сей день языческие обряды». Профессор, мой научный руководитель, узнав о том, что я отправляюсь в Трансильванию, позволил мне написать о более узкой области – о поверьях и языческих обрядах, связанных с румынскими вампирами или, как он называл их, вулкодлаками.
– Романтично, ничего не скажешь, – скептически усмехнулась Линда, узнав о цели моей поездки.
– Мод, девочка, – бормотала моя суеверная бабуля, осеняя меня крестом. – Неужели ты полезешь в самое логово вампиров?
Я долго объясняла подруге, что в данный момент мне совершенно наплевать на романтику, а бабушке, – что настоящими вампирами бывают только летучие мыши. В Северной, кажется, Америке… Обеим пришлось смириться. Не смирилось, к сожалению, только мое сердце. Вместо того чтобы думать о загадочной «стране за горами» – так переводится слово «Трансильвания» – я была погружена в мысли о Джефе…
«Дорогая Линда! Я лечу в самолете, потягиваю коктейль, любуюсь огнями, проплывающими внизу, и пишу тебе обещанное письмо, которое постараюсь отправить в Бухаресте. Если, конечно, найду в этом городе Интернет-кафе…Микаэль краем глаза покосился на девушку, бойко поскакавшую в сторону «удобств». Он заприметил ее еще в аэропорту. Белая курточка с капюшоном, отороченным голубым мехом, смешной помпон на темно-коричневой шапочке, расшитой белыми снежинками. Такие же, в белых снежинках, рукавички. И светло-голубые джинсы, весьма сексуально обтягивающие стройные ножки. Завершали этот легкий приятный образ белые сапожки на маленьком каблучке. В сумерках он с трудом разглядел ее лицо, но, кажется, оно было очень красивым. Правда, и очень грустным…
Надеюсь, что моя поездка в Трансильванию окажется плодотворной и я смогу написать о румынских поверьях и обрядах. И еще я уповаю на то, что интересная работа поможет мне отвлечься от мыслей о Джефе.
Думаю, ты сама понимаешь, что не все так оптимистично, как я пытаюсь изобразить. Путешествие, которое стало для меня сюрпризом… или «подарком на Рождество», как вещал паренек, продававший лотерейные билеты, – это единственное, что радует меня сейчас. Слава богу, мне не пришлось сидеть дома, погружаясь в депрессию, прятать от бабушки заплаканные глаза и объедаться сладким, чтобы хоть как-то поднять себе настроение… Кстати, я не рассказала Ба о том, что случилось между мной и Джефом. Так что не подведи, подруга. Не проболтайся…
Ты говорила, что я могла бы простить его. Что я слишком горячусь и «такие парни на дороге не валяются». Но как я могу? После того, что произошло, мне сложно общаться с этим человеком, я уже не говорю о доверии… Разве любовь может быть без доверия? А если это не любовь, то к чему продолжать отношения? Разве ты со мной не согласна?
Впрочем, после поступка Джефа я сильно усомнилась в существовании любви как таковой. Может быть, все это – никакой не «проблеск вечности», а всего-навсего игра гормонов? Сети, ловко расставленные природой, пытающейся подтолкнуть человека к продолжению рода? Только и всего…
Под эту теорию вполне подходит поведение Джефа. Он играл со мной, чтобы затащить меня в постель. А поскольку это у него не вышло, он затащил в постель другую, более податливую… И, кстати, девушку своего круга…
Сейчас мне кажется, что одна из причин такого поведения Джефа – его избалованность. «Золотая молодежь»… Они привыкли, что все получается само по себе – не нужно прилагать никаких усилий, чтобы добиться чего-то от жизни. Все идет своим чередом: деньги вынимаются из кошелька родителей, девушки сами бегут удовлетворять их потребности… Ни в чем нет отказа – в этом-то вся проблема… Что ж, это будет мне хорошим уроком: впредь я ни за что не стану встречаться с человеком, чье материальное положение и положение в обществе выше моего… Да и вряд ли я еще когда-нибудь стану играть в эти игры. Для этого нужно иметь холодную голову, а я, увы, слишком эмоциональна…
Хорошо бы горный ветер Трансильвании остудил мою голову… Если бы ты знала, Линда, как мне хочется забыть о нем… Но его лицо постоянно стоит у меня перед глазами… А этот взгляд… Впрочем, не стоит об этом. Не стоит заново разжигать в себе страсти. Лучше попробовать их потушить…
Кажется, коктейль не очень положительно подействовал на мой желудок. Или наступила реакция на перелет? Ты ничего не слышала о «воздушной болезни», Линда? Ведь есть же «морская»… Пожалуй, мне стоит прогуляться в дамскую комнату. Не знаю, продолжу ли письмо, поэтому пока прощаюсь.
До скорой встречи. Целую
Незнакомка в сумерках, назвал ее про себя Микаэль. В самолете он пригляделся к ней внимательнее – она оказалась его соседкой – и окончательно убедился в том, что девушка очень красива.
Длинные золотые волосы рассыпались по плечам. Поначалу Микаэль даже подумал, что они крашеные – уж слишком ослепительно блестело это золото, но, приглядевшись, понял, что их цвет все же натуральный. Нежный овал лица был покрыт легким пушком, как кожица персика. Глаза… Эти глаза были без преувеличения огромными. Миндалевидные, опушенные густыми темными ресницами, они постоянно меняли свой цвет: от светло-зеленого до медово-янтарного… Рот у нее был небольшим, но пухлым. На верхней губе был маленький, чуть заметный шрам. Из-за этого шрамика казалось, что на ее губах постоянно блуждает загадочная полуулыбка. Но при этом оно все равно оставалось грустным. И потому «улыбка» тоже была грустной.
Он не был рабом женской красоты. Скорее, ценил в женщинах душу. Нежное невинное лицо этой девушки казалось одухотворенным… И Микаэлю вдруг невыносимо захотелось узнать, что происходит в душе его сумеречной незнакомки…
Поэтому, когда девушка отправилась в дамскую комнату, он покосился на ноутбук, который она оставила открытым. Его незнакомка постоянно стучала клавишами, и он предположил, что она пишет письмо.
Конечно, подумал он, читать чужие письма – верх неприличия. Но ему так хотелось заглянуть в мысли девушки, которая ему понравилась… И Микаэль приоткрыл крышку ноутбука. Он угадал. Незнакомка действительно писала письмо.
Микаэль рассеянно пробежал глазами несколько вводных строк. За ними последовало именно то, чего он так ждал: описание ее чувств, ее состояния. Он с интересом принялся читать дальше, не забывая поглядывать на проход между сиденьями. Вдруг его незнакомка появится на горизонте? Тогда, в лучшем случае, его ожидает взгляд, полный презрения.
Но, к счастью, девушка задержалась в дамской комнате. И Микаэль смог дочитать письмо до конца. Он прикрыл крышку ноутбука и задумался.
Интересно, эта девочка всерьез считает, что ее парень стал эгоистом и бабником только потому, что его испортили деньги?
У Микаэля на этот счет было совсем другое мнение. Ее Джеф – самый настоящий идиот, если мог предпочесть этому чистому созданию кого-то еще. Если осмелился изменить ей… И дело здесь не в том, что он богат. А в том, что он – человек, не умеющий и, скорее всего, не желающий держать в узде свое естество. Микаэль не раз сталкивался с такими мужчинами. Они никогда не стремятся к тому, чтобы найти любовь. И даже если женятся, то делают это лишь для того, чтобы соблюсти условности. А потом изменяют жене, и с удовольствием, оправдывая себя тем, что «запретный плод всегда сладок»…
Слава богу, у Микаэля была совсем другая мораль. И неудивительно. Его дедушка всегда говорил ему: «Будь верен сам, если хочешь, чтобы хранили верность тебе».
Глаза Микаэля скользнули по проходу. А вот и она… Он прикрыл глаза, сочтя за лучшее предстать ее взгляду спящим. Он знал, что теперь, после того, как прочел письмо, будет рассматривать Мадэлайн с особым любопытством. И она сразу поймет, что что-то не так…
Микаэль почувствовал, как она садится рядом с ним, и вдруг понял, что не хочет расставаться с этой девушкой. Не хочет, чтобы она уверовала в то, что богатство – порок, что любовь – всего лишь «сети, ловко расставленные природой». Он решил: в Трансильванию эта белокурая девчушка поедет с ним… Если, конечно, захочет. А он постарается сделать так, чтобы она захотела…
2
В бухарестском аэропорту Отопени, вопреки моим ожиданиям, было почти безлюдно. «Румыния – страна, не слишком избалованная туристами», – сразу предупредили меня в агентстве. Сейчас я им верила. Иностранцы не выстраивались в очередь, чтобы попасть на родину «владыки вампиров».
В чем-то моя бабуля была права. Многочисленная «техника», которой я увешалась, давила на плечи. К тому же в руках у меня был немаленький чемодан, в котором лежали вещи. И, конечно же, чай, которым снабдила меня бабушка. В какой-то статье она вычитала, что в Румынии нет хорошего чая, а я, как истинная англичанка, не могла обойтись без известного «файф-о-клок». Да и без утреннего чая тоже.
Но упаковками чая Ба не ограничилась. Она засунула в чемодан несколько головок чеснока и распятие. Верное, как она выразилась, средство от вампиров. Не знаю, отчего вдруг бабушка поверила беллетристу Стокеру, которого никогда не уважала, но с чесноком мне пришлось смириться. «Иначе не пущу!», – громогласно заявила бабушка. Мне с трудом удалось уговорить ее положить чеснок в полиэтиленовый пакет, иначе «спасительным» ароматом благоухали бы все мои вещи.
С таким количеством вещей поиск такси превратился в настоящую проблему. Да еще мое «знание» румынского… Вытащив из сумки карманный словарь, который мне с таким трудом удалось достать в университетской библиотеке, я металась по Отопени и понимала, что ни одного слова не могу выговорить правильно. Румыны не понимали смеси английского и румынского, на которой я к ним обращалась.
В довершение всех бед мой чемодан выпал из рук и раскрылся. Из него тут же высыпались: чай, головки чеснока и распятие, которое все-таки запихнула в чемодан заботливая Ба. Я бросилась подбирать все эти вещи, говорящие о том, что я – воплощение человека, мыслящего стереотипами, но не успела. Меня опередил смуглый молодой мужчина, лицо которого почему-то показалось мне знакомым.
Мужчина был весьма привлекательным: длинные волосы каштанового цвета, перехваченные алой ленточкой, темно-карие, шоколадные, глаза, губы, четко очерченные, с острыми уголками. Они почему-то напомнили мне звездочку. Большой, с горбинкой, нос. Брови мужчины почти срослись у самой переносицы, правую пересекал внушительный шрам. Но он не уродовал лицо, а, напротив, придавал ему особый шарм.
Мужчина был одет во все темное: начиная от черных кожаных штанов со шнуровкой на голенище, заканчивая темно-коричневой курткой, которая прекрасно оттеняла цвет его глаз. Единственным ярким пятном была алая ленточка, которой он завязал волосы. Его внешний вид – немного странный, но колоритный, заставил меня предположить, что он румын. Но тогда где я могла видеть это лицо?
Возможно, оттого, что мужчина был красив, мои мысли смешались. С одной стороны, мне было ужасно стыдно, что он подбирает с пола мои антивампирские принадлежности, с другой – мне хотелось как следует его рассмотреть.
Забросив в мой распахнутый чемодан чеснок и распятие, мужчина поднял голову и усмехнулся:
– Никогда бы не подумал, что молодые девушки могут быть настолько суеверны.
– Мне уже двадцать один, – гордо соврала я и тут же покраснела. – Это положила моя бабушка. Она перечитала Брэма Стокера перед моим отъездом в Трансильванию…
– Предупреждаю сразу: от стригоев это не поможет.
– Кого-кого? – удивленно переспросила я.
– Стригои. Вулкодлаки. Это румынские вампиры. Чесноком и распятием от них не защитишься. Если хотите, я подскажу более действенное средство.
Он издевается надо мной? Меня охватило негодование. Из-за предрассудков Ба меня, завзятую материалистку, принимают за суеверную девчонку!
– Я не верю в эту ерунду! – решительно заявила я. – Вампиры, стригои, вулкодлаки или как их там – не более чем плод человеческой фантазии…
– О! – укоризненно покачал головой мужчина. – Вы еще не знаете Румынии… Здесь можно столкнуться с самыми неправдоподобными вещами.
Он закрыл мой чемодан, но отдавать его мне почему-то не торопился. И тут меня осенило: мужчина, которого я приняла за румына, говорил на чистом английском.
– Значит, вы – не румын, – озвучила я свои мысли.
Мой голос звучал разочарованно. Кажется, это насмешило моего собеседника.
– Ну почему же, – улыбнулся он. – Конечно, не чистокровный, но все же румын. Мой дед жил в одной из румынских деревень. Мишвидце… Не слышали? – вопросительно посмотрел он на меня. Я покачала головой. – В Трансильвании. Но потом он иммигрировал в Англию. И там женился на моей бабушке.
– А вы, значит, приехали на историческую родину? – сделала я напрашивающийся вывод.
– Да. Я частенько сюда приезжаю. Когда есть деньги, – улыбнулся он. – Трачу весь заработок на путешествия. Я бродяга. Сегодня – здесь, завтра – там.
Его улыбка была подкупающей. Когда я увидела его, то решила, что ему не меньше тридцати пяти. Но, когда он улыбнулся, я поняла, что он гораздо моложе. Нежная, искренняя улыбка обезоруживала своей детскостью. Возможно, ему чуть больше двадцати семи, подумала я.
Он замолчал, и я поняла, что теперь – самое время вежливо попрощаться. Но прощаться почему-то не хотелось. Я нерешительно потянулась за чемоданом, но потом вспомнила, что мне нужно найти такси. А румын, знающий английский, был весьма кстати.
– Наверное, вы знаете, где я могу найти такси? – поинтересовалась я, все еще протягивая руку к чемодану.
– Конечно, – улыбнулся мужчина. Он словно не замечал моей руки. – Но если вы едете в Трансильванию, то нам по пути. Мне все равно нужно брать машину для поездки. Так почему бы мне не подвезти вас? Наверняка вы направляетесь в сторону Брашова.
Я кивнула, но все еще сомневалась, стоит ли принимать его приглашение. В конце концов, он – незнакомый человек. К тому же… немного странный. Кто знает, в какую переделку я попаду, если поеду с ним вдвоем?
Румыны – горячий народ, говорила моя бабушка. А еще моя бабушка говорила мне: «Будь умницей». В моей душе поднялась волна протеста. Хватит с меня чеснока и распятия. Хватит предубеждений. И вообще, мне совсем не хочется «быть умницей». Потому что на поверку оказывается, что мужчин интересуют совершенно другие девушки…
– Я буду благодарна вам, если вы довезете меня до Брашова. Кстати, я не знаю, как вас зовут…
Он шутливо стукнул себя ладонью по лбу.
– Ох, простите дурака! Микаэль… Миршан. Вообще-то, по-румынски я Михаил. Но родители решили, что Микаэль звучит лучше…
– Маделайн Линвич. Можно просто Мод, – представилась я и тут же вспомнила о письме, которое я «настучала» Линде в самолете. – Простите, Микаэль, а в Бухаресте есть Интернет-кафе? Дело в том, что мне нужно отправить письмо подруге, – объяснила я ему.
– Вы можете сделать это в Брашове, – подумав, ответил он. – Честно говоря, мне не хочется колесить по ночному Бухаресту в поисках Интернета. А Брашов я знаю лучше.
Я кивнула. Брашов так Брашов. Главное, мне не придется разыскивать такси и объясняться с водителем на смеси румынского и английского…
Через полчаса мои вещи уже лежали в багажнике, а я сидела в румынской «дакии» рядом с Микаэлем. Признаться, мне было немного не по себе. Незнакомая страна, незнакомый мужчина. И вообще… все незнакомое. Но эта неизвестность порождала во мне странное ощущение полета. Наверное, так чувствуют себя люди на экстремальном аттракционе, когда их пристегивают к веревке и отпускают вниз. Упадешь – не упадешь…
А ты, оказывается, авантюристка, сказала я себе. В Англии, прощаясь с Ба, ты и подумать не могла о том, что спустя какое-то время будешь сидеть в машине с красивым незнакомцем… Кстати, мысли о Джефе тут же отошли на задний план. Не знаю, в чем было дело: в Микаэле или в Румынии, но я была этому очень рада.
Микаэль оказался весьма разговорчивым собеседником. Он много рассказывал о себе, но еще больше о своем дедушке, румыне. Я улыбалась, когда слушала его рассказы. О своей Ба я тоже могла говорить часами. Я рассказала Микаэлю, как Ба отреагировала на мою поездку в «логово вампиров». Мы посмеялись вместе, но я поняла, что Микаэль относится к этим суевериям гораздо серьезнее, чем я.
В чем-то моя бабуля была права. Многочисленная «техника», которой я увешалась, давила на плечи. К тому же в руках у меня был немаленький чемодан, в котором лежали вещи. И, конечно же, чай, которым снабдила меня бабушка. В какой-то статье она вычитала, что в Румынии нет хорошего чая, а я, как истинная англичанка, не могла обойтись без известного «файф-о-клок». Да и без утреннего чая тоже.
Но упаковками чая Ба не ограничилась. Она засунула в чемодан несколько головок чеснока и распятие. Верное, как она выразилась, средство от вампиров. Не знаю, отчего вдруг бабушка поверила беллетристу Стокеру, которого никогда не уважала, но с чесноком мне пришлось смириться. «Иначе не пущу!», – громогласно заявила бабушка. Мне с трудом удалось уговорить ее положить чеснок в полиэтиленовый пакет, иначе «спасительным» ароматом благоухали бы все мои вещи.
С таким количеством вещей поиск такси превратился в настоящую проблему. Да еще мое «знание» румынского… Вытащив из сумки карманный словарь, который мне с таким трудом удалось достать в университетской библиотеке, я металась по Отопени и понимала, что ни одного слова не могу выговорить правильно. Румыны не понимали смеси английского и румынского, на которой я к ним обращалась.
В довершение всех бед мой чемодан выпал из рук и раскрылся. Из него тут же высыпались: чай, головки чеснока и распятие, которое все-таки запихнула в чемодан заботливая Ба. Я бросилась подбирать все эти вещи, говорящие о том, что я – воплощение человека, мыслящего стереотипами, но не успела. Меня опередил смуглый молодой мужчина, лицо которого почему-то показалось мне знакомым.
Мужчина был весьма привлекательным: длинные волосы каштанового цвета, перехваченные алой ленточкой, темно-карие, шоколадные, глаза, губы, четко очерченные, с острыми уголками. Они почему-то напомнили мне звездочку. Большой, с горбинкой, нос. Брови мужчины почти срослись у самой переносицы, правую пересекал внушительный шрам. Но он не уродовал лицо, а, напротив, придавал ему особый шарм.
Мужчина был одет во все темное: начиная от черных кожаных штанов со шнуровкой на голенище, заканчивая темно-коричневой курткой, которая прекрасно оттеняла цвет его глаз. Единственным ярким пятном была алая ленточка, которой он завязал волосы. Его внешний вид – немного странный, но колоритный, заставил меня предположить, что он румын. Но тогда где я могла видеть это лицо?
Возможно, оттого, что мужчина был красив, мои мысли смешались. С одной стороны, мне было ужасно стыдно, что он подбирает с пола мои антивампирские принадлежности, с другой – мне хотелось как следует его рассмотреть.
Забросив в мой распахнутый чемодан чеснок и распятие, мужчина поднял голову и усмехнулся:
– Никогда бы не подумал, что молодые девушки могут быть настолько суеверны.
– Мне уже двадцать один, – гордо соврала я и тут же покраснела. – Это положила моя бабушка. Она перечитала Брэма Стокера перед моим отъездом в Трансильванию…
– Предупреждаю сразу: от стригоев это не поможет.
– Кого-кого? – удивленно переспросила я.
– Стригои. Вулкодлаки. Это румынские вампиры. Чесноком и распятием от них не защитишься. Если хотите, я подскажу более действенное средство.
Он издевается надо мной? Меня охватило негодование. Из-за предрассудков Ба меня, завзятую материалистку, принимают за суеверную девчонку!
– Я не верю в эту ерунду! – решительно заявила я. – Вампиры, стригои, вулкодлаки или как их там – не более чем плод человеческой фантазии…
– О! – укоризненно покачал головой мужчина. – Вы еще не знаете Румынии… Здесь можно столкнуться с самыми неправдоподобными вещами.
Он закрыл мой чемодан, но отдавать его мне почему-то не торопился. И тут меня осенило: мужчина, которого я приняла за румына, говорил на чистом английском.
– Значит, вы – не румын, – озвучила я свои мысли.
Мой голос звучал разочарованно. Кажется, это насмешило моего собеседника.
– Ну почему же, – улыбнулся он. – Конечно, не чистокровный, но все же румын. Мой дед жил в одной из румынских деревень. Мишвидце… Не слышали? – вопросительно посмотрел он на меня. Я покачала головой. – В Трансильвании. Но потом он иммигрировал в Англию. И там женился на моей бабушке.
– А вы, значит, приехали на историческую родину? – сделала я напрашивающийся вывод.
– Да. Я частенько сюда приезжаю. Когда есть деньги, – улыбнулся он. – Трачу весь заработок на путешествия. Я бродяга. Сегодня – здесь, завтра – там.
Его улыбка была подкупающей. Когда я увидела его, то решила, что ему не меньше тридцати пяти. Но, когда он улыбнулся, я поняла, что он гораздо моложе. Нежная, искренняя улыбка обезоруживала своей детскостью. Возможно, ему чуть больше двадцати семи, подумала я.
Он замолчал, и я поняла, что теперь – самое время вежливо попрощаться. Но прощаться почему-то не хотелось. Я нерешительно потянулась за чемоданом, но потом вспомнила, что мне нужно найти такси. А румын, знающий английский, был весьма кстати.
– Наверное, вы знаете, где я могу найти такси? – поинтересовалась я, все еще протягивая руку к чемодану.
– Конечно, – улыбнулся мужчина. Он словно не замечал моей руки. – Но если вы едете в Трансильванию, то нам по пути. Мне все равно нужно брать машину для поездки. Так почему бы мне не подвезти вас? Наверняка вы направляетесь в сторону Брашова.
Я кивнула, но все еще сомневалась, стоит ли принимать его приглашение. В конце концов, он – незнакомый человек. К тому же… немного странный. Кто знает, в какую переделку я попаду, если поеду с ним вдвоем?
Румыны – горячий народ, говорила моя бабушка. А еще моя бабушка говорила мне: «Будь умницей». В моей душе поднялась волна протеста. Хватит с меня чеснока и распятия. Хватит предубеждений. И вообще, мне совсем не хочется «быть умницей». Потому что на поверку оказывается, что мужчин интересуют совершенно другие девушки…
– Я буду благодарна вам, если вы довезете меня до Брашова. Кстати, я не знаю, как вас зовут…
Он шутливо стукнул себя ладонью по лбу.
– Ох, простите дурака! Микаэль… Миршан. Вообще-то, по-румынски я Михаил. Но родители решили, что Микаэль звучит лучше…
– Маделайн Линвич. Можно просто Мод, – представилась я и тут же вспомнила о письме, которое я «настучала» Линде в самолете. – Простите, Микаэль, а в Бухаресте есть Интернет-кафе? Дело в том, что мне нужно отправить письмо подруге, – объяснила я ему.
– Вы можете сделать это в Брашове, – подумав, ответил он. – Честно говоря, мне не хочется колесить по ночному Бухаресту в поисках Интернета. А Брашов я знаю лучше.
Я кивнула. Брашов так Брашов. Главное, мне не придется разыскивать такси и объясняться с водителем на смеси румынского и английского…
Через полчаса мои вещи уже лежали в багажнике, а я сидела в румынской «дакии» рядом с Микаэлем. Признаться, мне было немного не по себе. Незнакомая страна, незнакомый мужчина. И вообще… все незнакомое. Но эта неизвестность порождала во мне странное ощущение полета. Наверное, так чувствуют себя люди на экстремальном аттракционе, когда их пристегивают к веревке и отпускают вниз. Упадешь – не упадешь…
А ты, оказывается, авантюристка, сказала я себе. В Англии, прощаясь с Ба, ты и подумать не могла о том, что спустя какое-то время будешь сидеть в машине с красивым незнакомцем… Кстати, мысли о Джефе тут же отошли на задний план. Не знаю, в чем было дело: в Микаэле или в Румынии, но я была этому очень рада.
Микаэль оказался весьма разговорчивым собеседником. Он много рассказывал о себе, но еще больше о своем дедушке, румыне. Я улыбалась, когда слушала его рассказы. О своей Ба я тоже могла говорить часами. Я рассказала Микаэлю, как Ба отреагировала на мою поездку в «логово вампиров». Мы посмеялись вместе, но я поняла, что Микаэль относится к этим суевериям гораздо серьезнее, чем я.