Вячеслав Шалыгин. Навигаторы Апокалипсиса

   «Надо же, как зашел «с другого бока», – Гуськов мысленно усмехнулся. – Молодец, правильный выбрал курс. Психолог. И марку удержал. Снизошел, но не опустился. Правильно я его просчитал. Непростой он все-таки фрукт. С двойным донышком – это как минимум, а то и с тройным».
   – Все понял, – Гуськов кивнул. – Научусь. Когда пойму, в чем секрет.
   – В этом и дело, нет никакого секрета. Просто представляешь себе место, в которое хочешь попасть, – и шагаешь.
   – А если я не знаю, как это место выглядит?
   – Так же, как место старта, разве что небо другое: либо солнце на нем, либо сияние. Лично я за это цепляюсь.
   – А по торпеде зачем хлопаешь?
   – А как иначе я машину перекину? Нужно, чтобы плотный контакт был. Как с одеждой.
   – Понял. Дай обмозговать, ладно?
   – Конечно.
   Что ж, Клименко действительно нашел правильный подход. А ведь всего-то поговорил по-человечески. Для Гуськова было в новинку, что сотрудник Центрального аппарата разговаривает с ним на равных, и этот, казалось бы, незначительный факт произвел нужный эффект: Гуськову захотелось поработать в этой странной, но интересной команде.
   Сомнения у майора, конечно, остались. Но теперь они относились не к работе, а к общей ситуации. Сомнения, так сказать, космического масштаба относительно целей, задач и технологии дублирования, а также относительно благородной миссии Нового мира.
   Все-таки профессиональная подозрительность никак не давала Гуськову принять официальную версию, которую так четко и убедительно, словно с листа, озвучил Клименко еще во время первого разговора на эту тему. Что-то во всем этом было не так. Какой-то имелся подвох.
   А если честно, глубоко в душе у Гуськова вообще окопалось подозрение, что Новый мир – это не более чем простейшая ловушка. Кто ее устроил, как и зачем? Это другой вопрос. Важнее понять – стоит ли в нее входить?
   Впрочем, вошли уже. Теперь не повернешь. Но этот факт не перечеркивал важность знания – кому на самом деле выгоден Новый мир? Людям? Или тем, кто его построил? Или заговора нет и это все счастливое стечение обстоятельств: Новый мир случайно возник накануне гибели Старого? То есть это произошло бы и в более спокойной обстановке. Просто тогда навигаторы не заметили бы удвоения мира, как и все остальные люди: и оригиналы, и дубли.
   А что, жили бы себе, не тужили, переходили из мира в мир и не понимали этого. Ведь если в обеих реальностях были бы одинаковые условия, в них, наверное, вся жизнь шла бы параллельно, одинаково. Или нет?
   Гуськов встряхнул головой. Фантазии отставить! А подозревать можно и нужно кого угодно, в чем угодно, лишь бы это шло на пользу делу. Но в данный конкретный момент подозрения и размышления только мешали. Гораздо эффективнее было бы на минуту отвлечься, а затем снова включиться в работу по освоению «реального дайвинга».
   «Беседа лечит, разговор мысль отгоняет», – припомнил Гуськов фразу доктора из «Формулы любви». Да, разговор на посторонние темы был сейчас как раз тем, что нужно. И очень удачно, что Стрельцов спросил что-то у Клименко, затем капитана поддержали Локтев и Парус, Трощинский… в общем, как раз не хватало Гуськова. Лейтенант Шипулин и Геша были не в счет. Первый вообще всегда молчал, а второй вел машину, и отвлекаться ему полагалось лишь на короткие комментарии.
   Гуськов попытался уловить суть разговора и понял, что отвлечься на самом деле не получится. Ребята уточняли у Клименко моменты, которые касались практических сторон дублирования миров. Уточняли и заодно высказывали свои опасения.
   – Я не понимаю, чего вы боитесь? – Клименко, казалось, был искренне удивлен. – Вы трижды нырнули туда и обратно. Что вас беспокоит? Укачало, что ли?
   – Нет, самочувствие в норме, но… – осторожно попытался ответить за всех вечный скептик Парус. – А если встретим дублей, что будет?
   – Ничего не будет, – уверенно ответил Клименко. – Ничего страшного. Ваши дубли решат, что обознались или померещилось. Наши миры – не петли времени. Ныряя, мы не переходим в прошлое или будущее, где, наверное, лучше было бы не встречаться с самим собой. Два мира, между которыми мы перемещаемся, просто разделились и разошлись.
   – Снялись с бакштофа и отчалили, как два корабля в море, – не преминул блеснуть эрудицией Трощинский. – Теперь идут каждый своим курсом.
   – Можно сказать и так, непринципиально, – согласился Клименко. – Главное в другом. Ваши дубли в Старом мире – это отдельные личности. С сегодняшней полуночи у вас и у них начала формироваться своя судьба. Строго говоря, они больше не вы, не полные ваши клоны. Вот уже более двенадцати часов они накапливают свой жизненный опыт, а вы свой.
   – Короче, встреча ничем не грозит, и у каждого теперь своя судьба, – подытожил Локтев. – Понятно даже мне.
   – Судьба у них, прямо скажем, незавидная, – печально проронил Парус. – Мир-то Старый рушится. И значит, в Старом мире мы все умрем.
   – Не мы, а они, – поправил Трощинский.
   – Все равно как-то не по себе становится.
   – А я выживу! – уверенно заявил Локтев. – Ну, в смысле, клоун мой выживет.
   – Сам ты клоун, – усмехнулся Трощинский. – Только не смешишь никого и сам не смеешься.
   – Кто в армии служил, тот в цирке не смеется, – неуклюже парировал Локтев. – И смешить я тоже никого не собираюсь. Просто я в себе уверен.
   – Это в себе! А в «клоуне» своем?
   – А это разве не я? – Локтев вопросительно взглянул на Клименко. – Или я неправильно понял вводную, товарищ майор?
   – Очень даже правильно все понял, Локтев, – Клименко кивнул.
   – Вот! – Локтев выразительно посмотрел на Трощинского. – Вот поэтому и выживу… ну, в смысле, клоун мой выживет. Потому что правильно соображает. А твой обязательно затупит и в какое-нибудь дерьмо вляпается.
   – Не мои проблемы, – неожиданно спокойно ответил Трощинский.
   – О как! – Локтев даже слегка подпрыгнул на сиденье. – И что, ничуточку не жалко клоуна своего?
   – Клона, Семен, клона, а не клоуна, – не выдержал Парус. – Но это все равно неточное определение. Все гораздо сложнее. Ты был ближе к истине, когда говорил «я выживу».
   – В курсе, мать писала, – отмахнулся Локтев. – Это я для удобства, чтоб не путаться. Но ты, Тролль, не ответил. Тебе чего, не жалко себя второго?
   – Тогда уж первого, – поправил Трощинский и пожал плечами. – Если жалеть, то и спасать надо. Я не готов.
   – Во, блин! – Локтев хлопнул себя по коленке и помотал головой. – Во рисуются портреты! Нет, что люди готовы маму с папой продать, это я слыхал. Но чтоб себя самого! Это ж каким надо говнистым быть?! А хотя и правильно! Чего такое дерьмо спасать? Само не потонет!
   – Захлопни пасть, Локатор! – Трощинский резко выбросил руку и схватил Локтева за кадык.
   Если б не мгновенная реакция флегматичного, казалось бы, Паруса, старшему лейтенанту Локтеву пришлось бы несладко. Парус ребром ладони хлестко врезал Трощинскому чуть выше локтевого сгиба, и офицер разжал пальцы.
   – Еще дернетесь – высажу в Старом мире, – когда подчиненные сами притушили пожар, строго сказал Гуськов. – И провокатора, и драчуна. Замаетесь добираться обратно. Стрельцов, рассади их за разные парты.
   Капитан Стрельцов ничего не предпринял, только показал кулак сначала Трощинскому, затем Локтеву. Первый, потирая частично онемевшую руку, поморщился и кивнул. Второй, осторожно ощупывая кадык, покашлял и отвернулся к тонированному окну. Обычно подобное поведение означало, что инцидент исчерпан.
   Но Гуськов отлично понимал, что это не последняя вспышка. Нервы у всех ребят были на пределе, даже у Паруса и у его напарника, принципиального молчуна лейтенанта Шипулина.
   Ведь тут вот какая беда: будь обстановка боевой, другое дело, группа стала бы гранитным валуном, железобетонным монолитом. Но в обстановке полной неопределенности, мистики и постоянных «нырков» – то в царство надвигающегося хаоса, то обратно в мир подозрительного порядка и грядущего благоденствия – люди растерялись, и нервишки у них пошли вразнос. Да еще эта проблема с двойниками. Ну никак их существование не укладывалось в стройную систему мироустройства, которую каждый из ребят познавал и мысленно инвентаризировал всю свою жизнь. Как тут не растеряешься и не занервничаешь? В таком состоянии собачья грызня может начаться внутри даже самого сплоченного коллектива. Вот она и началась. Предотвращать поздно, остается только правильно реагировать: взяться за ручку поддувала и держать огонь разгоревшихся страстей под контролем. Когда надо – прикрыл заслонку, притушил огонек, но ведь может потребоваться и добавить кислорода, чтоб взбодрить народ. Кто знает, как пойдут дела дальше?
   Но пока требовалось именно притушить пламя, и ручного управления тягой для этого было мало. Срочно требовался какой-то противопожарный раствор. Срочно, просто экстренно!
   Гуськов наклонился вперед и шепнул на ухо Геше заветное слово. Водитель усмехнулся, но кивнул и, нагнувшись к баранке, пошарил рукой под своим сиденьем. В финале поисков из-под сиденья была извлечена литровая алюминиевая фляжка армейского образца. Раствор в ней содержался далеко не противопожарный, даже наоборот, «горюче-смазочный». Но сейчас его горючесть не имела значения. Важно, что жидкость годилась для «смазки нервов» коллектива.
   Клименко первым заметил, что затевает Гуськов. Он неодобрительно покачал головой, но промолчал. И на том спасибо.
   Гуськов достал из бокса стопку пластиковых стаканчиков и протянул Стрельцову:
   – В темпе. Скоро приедем.
   Капитан быстро раздал стаканчики. Никто не отказался. Гуськов протянул стаканчик и майору Клименко. Тот сначала помотал головой, но потом вдруг передумал.
   – Праздник, в конце концов, – проронил майор-штабист, как бы оправдываясь перед самим собой. – Вообще-то не пью, но сегодня…
   – С праздничком, – Гуськов налил майору, затем Стрельцову и вручил фляжку капитану, чтобы тот наполнил стаканчик Гуськова, а затем и стаканчики ребят. – Геша, твоя доза останется, не волнуйся.
   – Не переживайте, Алексей Борисыч, – Геша усмехнулся. – У меня еще найдется.
   – Куркуль, – хмыкнув, сказал Трощинский.
   – Это чего? – Локтев понюхал напиток. – По цвету коньяк, а пахнет… лучше. Или в Новом мире все коньяки так пахнут?
   – Это кедровка, – пояснил Геша. – Жена у меня из Томска, у нее батя так настаивает, на кедровых орешках. Вот и я насобачился. Рецепт простой, главное – не передержать.
   – Будем! – Локтев замахнул первым.
   – А тост? – Трощинский вздохнул. – Синяк ты, Локатор, честное слово. Чуть спиртным запахло, сразу крыша набок и только бы глотать.
   – Низковата культура пития, – смягчил Парус.
   – И вообще культура, – добавил Трощинский.
   – С праздником, – Гуськов кивнул ребятам и отсалютовал стаканчиком майору Клименко.
   Кедровка оказалась довольно приятным напитком (насколько это возможно, когда речь идет о спиртном). Но главное, что спонтанное «застолье на коленке» решило поставленную задачу. Народ немного расслабился.
   – Что-то не распробовал, – Локтев протянул стаканчик.
   – Баста, – Гуськов покачал головой и вернул фляжку Геше.
   – Си, сеньор, – Локтев вздохнул. – Геша, кедровке зачет.
   – Подгребай в субботу, распробуем, – ответил Геша. – Всех приглашаю.
   – Точно! – Локтев вдруг легонько хлопнул себя по лбу. – У тебя же днюха! Сколько стукнет?
   – Тридцать один, – Геша усмехнулся. – Не круглая дата, но отпраздновать можно.
   – Даже нужно, – проронил Стрельцов. – Всех праздников в жизни – день рождения да Новый год. Остальное политика.
   – Загнул, – Трощинский усмехнулся.
   – Что загнул-то? – Стрельцов пожал плечами. – Какие еще реальные праздники есть? Профессиональные? Условности, уж простите за прямоту, просто поводы выпить. Государственные? Тоже непостоянные величины. Вот и остается Новый год и день рождения. Их никакая власть не отменит, и если профессию сменишь, они все равно останутся.
   – Философ, – Трощинский усмехнулся.
   – Станешь философом, – проронил Парус, – когда выясняется, что все вокруг не такое, каким кажется.
   – А раньше ты ни о чем таком не догадывался? – Трощинский хитровато прищурился. – Ты ведь у нас на все особый взгляд имеешь.
   – Не до такой степени.
   – Насчет того, что все не такое, каким кажется, согласен, – сказал Гуськов, пытаясь сменить тему. – Об этом лучше всех инструктора по боевой подготовке знают. Могу пример привести. Допустим, для обычных людей оружие – это либо нечто острое, либо огнестрельное. А для подготовленных все, что угодно, – оружие. Все, что под рукой. У нас служил один кадр, Рома Слон…
   – Фамилия, что ли? – Стрельцов недоверчиво взглянул на командира.
   – Прозвище. Здоровый был такой. Локатор и Тролль его помнят. Так вот он мог чайную ложку так швырнуть с десяти шагов, что она в дерево до половины ручки втыкалась. Тут ведь важно хорошее ускорение предмету придать. Тогда и малая масса опасной станет. Одного бродягу брали, отстреливался гад, маневрировал грамотно… короче, у Ромы патроны кончились. Так он бродягу айфоном вырубил. С третьего этажа точно в темечко попал.
   – И как?
   – Айфон?
   – Бродяга.
   – Оба насмерть.
   – Да ладно! – Стрельцов недоверчиво взглянул на командира.
   – Серьезно, – Гуськов спрятал ухмылку. – А Рома айфон всего за три дня до того купил. Они тогда только в продаже появились. Радовался, как дитя… а тут такая беда.
   – Пришлось скинуться, Роме новую трубку купить, – добавил Трощинский.
   – Нет, вы серьезно? – Стрельцов попытался определить, прикалываются товарищи или нет, но у него ничего не вышло.
   – Начальство-то не сильно разбежится, – поддержал товарищей Локтев, – от силы часы «командирские» подарит. Да и те с гнутыми стрелками. Вон, Геша в курсе.
   – Эт-точно! – хмыкнув, согласился Геша. – В прошлом декабре дарили. Секундная за девятку цеплялась. Но ничего, открыл, выпрямил, идут.
   – Да нет, я насчет «насмерть», это правда, что ли? – Стрельцов неуверенно усмехнулся. – Ладно, сдаюсь! Развели, да?
   Его вопрос так и остался без ответа. Помешало «центральное» начальство. Как обычно, вмешалось в разговор в самый неподходящий момент.
   – Тишина, – приказал Клименко и вновь достал телефон.
   Гуськов снова слегка подался в сторону Клименко и опять расслышал практически все, что сообщил майору Мазай.
   – Отбой, Клименко. Ушли гады. В Мытищах нырнули, за триста метров до засады. Словно учуяли.
   – Или кто-то предупредил, – проронил Клименко.
   – Или так, – согласился Мазай. – В Старом мире я местных тоже подключил, но от них толку чуть. Там полный хаос. В Мытищах столпотворение, народ по Ярославке чешет, обе полосы на выезд из Москвы работают.
   – Значит, в Старом мире они в Москву не попадут, снова здесь вынырнут.
   – Верно. Только где и когда?
   Гуськов на несколько секунд отвлекся. Мысль о том, что кто-то в последний момент вывел навигаторов из-под удара, показалась ему логичной. У Гуськова и раньше возникали подозрения, что Водолею кто-то помогает, но с толку сбивало вмешательство навигатора на «БМВ», этого Павла Горбатова. Теперь проблема поворачивалась другим боком, и становилось понятно, что какой-то «крот» предупреждал не только Водолея, но и Тельца. И раньше, и сейчас. И это без сомнений.
   Дело было не в профессиональной привычке Гуськова подозревать всех подряд (чисто для профилактики), а в совокупности улик. Все складывалось одно к одному. И Водолей вовремя ускользал из временных укрытий, и Горбатов появлялся в нужное время в нужном месте. Когда они объединили усилия, «везение» не удвоилось, но и не оставило навигаторов. Они по-прежнему ловко обходили засады и без проблем выбирались из сетей, раскинутых чекистами. Кто-то им помогал, это однозначно.
   Гуськов снова прислушался, но Мазай и Клименко уже закончили беседу.
   – Не все плохо, – сообщил Клименко, оборачиваясь к Гуськову и команде. – Клиенты снова ушли, но к оперативно-поисковым мероприятиям присоединились коллеги из Старого мира. А еще у нас появились новые данные по этим двум навигаторам.
   – Интересно, как это Мазай умудрился пристегнуть «старичков»? – Трощинский усмехнулся. – Что им напел?
   – Он и для них генерал, – проронил Парус.
   – А что за новые данные, товарищ майор? – спросил Стрельцов.
   – Навигаторы встретились не случайно. Они были знакомы. Более того, у них одна жена. Горбатова Ирина Владимировна. Вот фото.
   Клименко развернул на весь экран айфона фотографию молодой и очень симпатичной брюнетки. Дольше всех дамочкой любовался Трощинский.
   – Хороша, – выдохнул наконец лейтенант.
   – Интересно девки пляшут! – вклинился Локтев. – Одна жена? Что за прикол?
   – Для одного бывшая, для другого действующая, – пояснил Клименко.
   – Ну-у, так неинтересно, я-то уж подумал, шведская семья, – Локтев усмехнулся. – Эти, как их… свинки… нет? Тролль, как же они правильно называются?
   – Свингеры?
   – Вот, точно! – Локтев снова ухмыльнулся.
   – Ничего такого, – серьезно сказал Клименко. – Этот факт просто подтверждает, что встретились они не случайно.
   – Не, ну все равно какие-то извращенцы, – Локтев фыркнул. – Как могли они спеться? Они ведь, получается, соперники.
   – Угомонись, альфа-самец, – вновь вмешался Трощинский. – Это для тебя все другие мужики не могут даже взглянуть на твою жену, и вообще жизнь прямая, как лом. На самом деле всякие бывают ситуации.
   – На этом факте и основана следующая вводная, – сказал Клименко.
   – Едем в гости к жене, – опередил майора Локтев.
   – Локтев! – Стрельцов строго взглянул на старлея.
   – Все верно, – сказал Клименко. – Адреса, домашний и рабочий, установлены. Надеюсь, она подскажет, где могут вынырнуть навигаторы.
   – Не дома, эт-точно, – проронил Геша. – Дураки они, что ли?
   – Не дураки, верно, – Клименко кивнул. – Вот и спросим, где их ждать?
   – А она скажет? – Стрельцов пожал плечами. – Имеет право промолчать.
   – Скажет, – заявил Гуськов. – Вон, Трощинский у нас специалист по вызову женщин на откровенность.
   – И вообще по вызову женщин, – не удержался Локтев.
   – Едем на Кутузовский, – приказал Клименко Геше. – Перекресток с улицей Свиридова.
   – Хорошо устроились, – Геша хмыкнул. – Если без пробок, за час доедем.
   Совсем без пробок не обошлось, но в обещанный час Геша уложился.
   В этот же отрезок времени уложились и поиски дома. Правда, когда «Форд» уже зарулил во двор, выяснилось, что можно было и не спешить. Майору Клименко пришла новая информация. Ирины Горбатовой, в прошлом Водорезовой, в квартире не было. Это установили парни из еще одной группы, подключенной Мазаем, а подтвердили технари, то есть команда специальной технической поддержки. Они проверили квартиру с помощью тепловизора. Из живых существ был обнаружен только кот, сосредоточенно гадивший в тот момент в спальне, прямо посреди хозяйской кровати.
   Эта подробность особенно развеселила Локтева.
   – Кабздец Ваське, – старший лейтенант хмыкнул. – Вернутся хозяева, на елку вместо макушки его натянут. Я бы натянул.
   – Вряд ли они вернутся, – с сомнением проронил Клименко. – Скорее всего, Ирина Владимировна тоже подалась в бега.
   Слова майора косвенно подтвердились очень скоро. Еще одна дополнительная группа аккуратно проверила офис, в котором трудилась Ирина. Там гражданки Горбатовой тоже не оказалось. Но с утра на работе ее все-таки видели. То есть стоило прокачать вариант более качественно.
   «Неужели ее предупредили? – мелькнула у Гуськова мысль. – Но ведь навигаторы ушли в Старый мир, не могли они оттуда ей позвонить. Никак не могли. Получается, «крот» имеет связь и с Ириной. И, получается, она ему доверяет. Что из этого следует? Что «крот» – это кто-то из знакомых Горбатова и его жены? То есть, прокачав их связи, можно выйти на «крота»? Что ж, надо подумать над этим вариантом. Когда будет время».
   Пока заниматься проверкой связей четы Горбатовых было некогда. На помощь «офисным работникам» Гуськов отрядил Паруса и Шипулина, благо офис, в котором работала Ирина, находился в шаговой доступности. А у квартиры майор оставил дежурить Локтева и Трощинского. Геше Гуськов приказал занять позицию на обочине, сразу по выезде из двора.
   – Мы с капитаном прогуляемся по ближайшим точкам, – сказал Гуськов майору Клименко. – Вы с нами?
   – Нет, останусь с Гешей, – майор покачал головой. – Буду на связи, заодно осмотрю дворы.
   – Годится, – Гуськов кивнул Стрельцову. – За мной.
   Капитан молча двинулся за командиром.
   Лишь когда «Форд» остался далеко позади, Стрельцов наконец нарушил молчание.
   – Ее предупредили, – высказал он опасение, не так давно возникшее и у Гуськова. – Пустышку тянем.
   – Не скажи, – майор покачал головой. – Дома и на работе она однозначно не появится, но и далеко не уйдет. Либо к знакомым отправится, либо попытается отсидеться в людном месте.
   – Рабочий день в разгаре, – заметил Стрельцов.
   – Вот поэтому к знакомым она не поедет.
   – Но в публичных местах сейчас не слишком людно, разве что в метро или в центре.
   – В метро целый день кататься не будешь и по центру не нагуляешься.
   – Вокзалы?
   – Не пойдет. Там камеры, полиция, досмотр. Она хоть и женщина, но должна сообразить. Да и помощник, который ее предупредил, наверняка провел инструктаж.
   – Где ж она может быть?
   – Знаешь поговорку: «Хочешь что-то спрятать – положи на виду»? Думаю, в нашей ситуации она вполне уместна. Какой тут ближайший супермаркет?
   – «Перекресток», кажется, – Стрельцов указал направо. – Там, на Клочкова, большой торговый центр.
   – Вот туда и двинем для начала.
   – Вы серьезно думаете, что она может быть там? – удивился Стрельцов. – Или это просто для очистки совести?
   – Капитан, – Гуськов строго посмотрел на Стрельцова. – Отставить сомнения. Это называется стандартные оперативно-розыскные мероприятия. Весь город мы вдвоем все равно не прочешем. Поэтому поступим, как записано в инструкции. Еще вопросы?
   – Нет вопросов, – Стрельцов пожал плечами и отвел взгляд.
   – Тогда шагом марш.
   И снова капитан выполнил приказ молча, но через какое-то время все-таки не выдержал и озвучил новую инициативу:
   – Клименко сказал, что и в Старом мире генерал подключил ребят. Они тоже ищут эту Ирину? То есть не эту, а ту… исходную.
   – Не знаю, – Гуськов пожал плечами. – Но было бы логично. Она ведь тоже в курсе всех адресов и явок. Одна проблема: работать в Старом мире стало трудно. Там ситуация накаляется не по дням, а по минутам. Так что у нас шансов больше. Теоретически.
   – Можно и другие связи прокачать.
   – Можно, Юра, – Гуськов кивнул. – Но не нужно. Не стоит распыляться. Отработаем вариант с Ириной, тогда и будем думать.
   – Но почему не сделать все параллельно?
   – Потому что мы не супермены, капитан, – Гуськов вздохнул. – Ты сколько в органах?
   – Три года здесь, плюс в военной контрразведке восемь.
   – И ты до сих пор сохранил такой задор? – майор усмехнулся. – Молодец.
   – Я привык делать все возможное, а не только то, что в инструкции прописано.
   – А насчет того, что инициатива имеет инициатора, тебе в армии ни разу не говорили? Тогда я скажу. Все, что не укладывается в рамки инструкции, есть нарушение, Юра. И не важно, в сторону ты отступаешь или сверх инструкции что-то делаешь. Понятно?
   – Так точно, – Стрельцов нахмурился.
   – А раз понятно, выдохни и расслабься. Чтоб тебе стало легче, поясню: вариант с Ириной оптимальный, рассчитан на поимку сразу обоих навигаторов. Поэтому его надо отработать по полной программе, а уж после прокачивать другие контакты. Если Мазай подключит еще людей и отработает их параллельно, хорошо. Если нет, будем работать, но без лишних телодвижений и пустой траты сил. Потому что силы нам еще пригодятся.
   – Думаете, затянется эта охота?
   – А ты как думаешь?
   – Честно?
   – А как же! – Гуськов усмехнулся. – Ты ведь у нас не только инициативный, но и честный, как пионер. Всем ребятам пример.
   – Да ладно вам, – Стрельцов поморщился. – Если честно, все смешалось в голове. Особенно после этих ныряний в другой мир. Я мистикой не сильно интересуюсь. Точнее – вообще не интересуюсь. Ну, «Дозор» прочитал через силу, дочка заставила, да пару фильмов про вампиров смотрел в отпуске, от нечего делать. А по телевизору… если бы дочка по всяким «битвам экстрасенсов» не убивалась, то и не включал бы такие каналы. В общем, слабая у меня теоретическая подготовка по этой части. Только сейчас начинаю хоть как-то все в голове укладывать.
   – С трудом?
   – Вот именно. Поэтому укладываются пока только рабочие моменты. Частности. Допустим – что надо искать обеих этих Ирин. Или что навигаторы могут вынырнуть в любом месте и помешать нам.
   – Все правильно, Юра, вот исходя из этих частных установок и действуй. Найдем одну Ирину – возьмем одну. Найдем обеих – берем обеих. Вынырнут навигаторы – стреляй. А осмыслишь позже. Если потребуется. Может, наоборот, закончится все дня через три, и лучше будет забыть эту историю, как страшный сон.
   – Забудешь такое!
   – Сам не забудешь – помогут. За три года ты, надеюсь, изучил нашу Службу. Понял, что к чему.
   – Это да. Только я впервые в такие секреты вникаю. Раньше тоже бывало… всякое видал, и за гостайну расписывался, но такое…
   – Такое у всех впервые, Юра.
   – Ну да, – капитан задумчиво покивал, – ну да.
   И Стрельцов снова умолк. Майор тоже не стал больше мозолить язык. Он постарался даже не думать на эту тему. Ему хватало своих сомнений, а тут еще Юра подгружал. А надо оно?
   Нет, по большинству вопросов Стрельцов ничего нового не озвучил. Обо всем этом майор успел поразмыслить еще в машине и без подсказок младшего товарища. И о мистике, и о том, что ловить надо на двух живцов, то есть на обеих жен. А еще Гуськов размышлял о странном выборе, который может встать перед навигаторами. Да он наверняка уже встал. Ирина или Ирина-дубль? Как парни поступят? Спасут Ирину или оставят в Старом мире? Наверное, спасут. И что дальше? Водорезов снова на ней женится? А ей это надо? Она давно замужем за Горбатовым, с Водолеем все в прошлом. Значит, она затребует Павла. Да, в Новом мире у Горбатова есть другая Ирина. Но эта-то была первой. И вряд ли кто-то сумеет ей доказать, что другая Ирина – это она же. Что это не клон, не близняшка, не соперница, а она же. Не проникнется, однозначно.