Вячеслав Сурикатов. Путь от себя к себе

Вячеслав Сурикатов
Путь от себя к себе

Часть I
Жизнь на перемотке

   Мне не хотелось возвращаться в прошлое, но делал это, и, по-моему, бесчисленное количество раз снова и снова. Историю, которую вы услышите, проста до узнаваемости; и в тоже время, как и многие другие, в корне отличается от тех, что были рассказаны до меня.
   Джим. Когда-то услышанное имя и понравившаяся трактовка его значения, закрепились в моей памяти, и впоследствии стали ассоциироваться со мной. Джим — это я, тот, кто поведает вам о хитрых переплетениях судьбы. Начну с того, как оказался в группе, в которую записались такие же, как я: и нас тут много, где каждый рассказывает свою историю жизни, носит вымышленное имя, а вот объединяет нас то, что все «живут на перемотке». Здесь мы стараемся выучить что-то новое, но неотвратимо возвращаемся к тому, с чего начали. Делимся друг с другом событиями, даем советы, но продолжаем жить так, как жили. Не могу сказать, что мне нравится это, но и представить жизнь без повторений невозможно. В какой-то момент мне кажется, это тоже было, но наш куратор, назвавший себя Билл, говорит: «То, что, кажется, то только, кажется…» Мы его «за глаза» называем «дэбилом», потому что он работает с «психами», такими же, как мы, но без него не объединились бы в группу, членами которого являемся и где есть, о чем поговорить.
   — Здравствуйте, меня зовут Елена. Мне кажется, что я «живу на перемотке», — произнесла симпатичная девушка, которую видел впервые, она кажется милой; смотрю на нее, как на объект внезапно возникшего желания, — Мой муж бросил меня, — продолжает она и на минуту замолкает.
   «Ну, все… началось…»: думаю я, и сразу теряю к ней интерес. Все делают вид, что слушают ее, а она продолжает рассказывать, говорит долго и нудно, не поднимая глаз, постоянно теребит в руках платок. И ведь как ни крути, все истории, рассказанные участниками клуба так банальны и, будто один сценарист пишет текст, который зачитывают участники изо дня в день.
   — Меня зовут Майк. Хотел познакомиться с девушками, но они избегают меня и не хотят общаться, — произносит толстяк, не переставая жевать, с аппетитом откусывает сэндвич и в ожидании совета внимательно всех разглядывает. Я смотрю на его маленький рот, по краям которого прилипли частицы пищи; вот он грузно плюхается на офисный стул, который, в буквальном смысле, трещит под ним так, что вот-вот развалится. «Интересно, а что он хочет? Как к этому объекту можно подойти?»: одолевают меня вопросы, и я отворачиваюсь, чтобы не показать неприязнь к этому человеку.
   — Меня зовут Джим, — произношу я, — И не знаю, зачем здесь. Мне кажется, что мы с вами уже встречались?
   Все дружно аплодируют, а я обвожу всех взглядом в поисках такого же, как я, случайно зашедшего сюда приличного собеседника. Вдруг взгляд выхватывает из группы ту, которая и станет особенной для меня, но пока я об этом ничего не знаю. Она назвала себя Кларисса, странное и необычное звучание имени радовало слух. Начался перерыв, и я решительно подошел к ней.
   — Привет.
   Девушка с огненными волосами оценивающе посмотрела на меня и отвернулась.
   — Клево выглядишь, — произнес я и пошел за кофе к автомату, почему-то именно его захотелось в этот момент. Закинул монеты и выбрал «Латте», после чего автомат заскрипел, наливая в пластиковый стаканчик ароматную жидкость, но в действительности паршивую на вкус. В ожидании достал сигарету, взял готовый кофе и пошел на улицу, где постоянно курили такие же, как я. В этот раз не захотелось стоять вместе со всеми, глотать сигаретный дым дешевых сигарет, поэтому предпочел пойти в беседку. Удобно устроившись на скамейке, я закурил.
   — У вас огоньку не найдется?
   Передо мной стояла Кларисса, девушка, отшившая меня несколько минут назад.
   — Конечно, — как ни в чем не бывало, произнес я, и подкурил тонкую длинную сигаретку, изящно смотревшуюся во рту, которую она придерживала двумя пальчиками. Девушка медленно затянулась и закашлялась: «Вообще-то я не курю. Мне было как-то неловко оттого, что я вас отвергла и потому, нашла причину, чтобы подойти к вам».
   — Ничего страшного, привык. Меня зовут Джим.
   — Кларисса.
   — Красивое имя.
   — Обычное.
   Я откровенно смотрел на нее и восхищался ее красотой, и стало казаться, что нашел ту, которую давно искал. Затянувшаяся минутная пауза нам показалась вечностью, и выводила из себя, но никто из нас не решался продолжить первым разговор. Не выдержав, я заговорил вновь: «А как ты сюда попала?»
   — Подруга сказала, что здесь собираются необычные люди, такие же, как я.
   Нашу беседу прервал куратор, он громко объявил: «Девушки и юноши, мы продолжаем!»
   — Вот уж воистину «дэбил», как всегда не вовремя, — пробубнил я, но видно громче, чем надо было сказать или Кларисса прочитала мои мысли, так как заметил, что она посмотрела на меня и улыбнулась, явно согласившись с доводами. Ее улыбка смутила меня и чтобы скрыть эту неловкость, спросил: «Мы еще увидимся?»
   — Еще и не прощались, — ответила она и снова улыбнулась.
   «Какая же она красивая, особенно когда улыбается»: подумал я и отправился за всеми в аудиторию.
   Сказать, что занятия мне помогали, я не мог, так как каждый раз все повторялось изо дня в день: кто-то на кого-то жаловался, обижался, злился, много плакали оттого, что их не понимают. Пока Билли рассказывал и учил присутствующих «жизни», я смотрел на Клариссу, которая внимательно слушала его или делала вид, что слушает. Я восхищался ею, которая была обычной для всех, но мне казалась сверхъестественной. И пребывал в том состоянии, которое воспевали творческие люди в стихах, песнях; сердце так колотилось в груди, что пришлось придерживать рукой.
   — Джимми, ты совсем меня не слушаешь? Тебе, нравится Кларисса? — вторгся в мои мысли куратор.
   Все сработали мгновенно: обратив на меня внимание, засмеялись, стали перешептываться, из-за чего я смутился еще больше, чем тогда, когда господин «Дэбилл» прервал нашу беседу с Клариссой. Мысленно я проклял его сотни раз, но произнес лишь: «Да». А что еще я мог сказать? Когда неожиданно обращаются к тебе при окружающих, это вводит в такое замешательство, что лучше промолчать, чем оправдываться. Девушка удостоила меня улыбкой, отчего успокоился, и одарил всех присутствующих воздушным поцелуем. В конце собрания подошел к ней и спросил: «Могу пригласить тебя на кофе?» Она обдумывала свой ответ, не торопясь, и прежде, чем успела его произнести, к нам подошел Билл.
   — Ты делаешь успехи, — развязано сказал он и встал рядом, при этом тронув меня за плечо.
   Мне хотелось послать его к черту, если не дальше! В третий раз он вклинивался в разговор и возможно делал это преднамеренно. Дать бы ему по шее, но ограничился лишь ничего не значащим «угу». Скучающий вид и неловкое наше молчание сделали свое дело: Билл попрощался, а за ним наконец-то разошлись и все остальные.
   — Вечером в девять у меня, — произнесла Кларисса, вложив в мою руку записку, где аккуратно был выведен адрес, затем потянулась ко мне, привстав на носочки, поцеловала в щеку, после чего моментально убежала, оставив меня одного. «Это что-то значит»: говорило мое сердце и трепетно билось в груди. Сколько таких поцелуев было в моей жизни? Много, но ее поцелуй был особенным.
   Район, где жила моя красавица находился на окраине города и был в числе не «самых спокойных», из этого следовало, что там легко можно было получить по голове и не узнать, кто это сделал. Дождавшись вечера, отправился к ней: отыскал нужный дом среди похожих многоэтажных строений, и вошел в темный подъезд. Что-то подсказывало мне — я здесь был, но все дома в этом городе однотипные, поэтому, мысль пришлось отогнать в пользу свидания. К сожалению, точно еще не знал — свидание ли это? Но я здесь!
   Дверь открылась раньше, чем успел постучать. Она была в вечернем платье, которое облегало фигуру и так выразительно подчеркивало сексуальные места, на них можно было смотреть не отрываясь. Мой взгляд остановился на груди, а она смотрела на меня. Девушки легко могут манипулировать мужчинами, пользуясь тем, чем одарила их природа — изяществом своей фигурки. Пересилив свое смущение, которое явно прилепилось ко мне и мешало так, что дрожали руки, я вновь встретился с ней взглядом.
   — Привет. Куда пойдем? — как ни в чем небывало спросила она.
   — Здорово выглядишь, — это все, что смог выдавить из себя.
   — Спасибо.
   — Я думал, — и замолчал, на самом деле думая, что дальше делать.
   — Ладно, предоставь этот вечер мне! — смело заявила Кларисса и взяла инициативу в свои руки. Мы провели самый чудесный и незабываемый вечер в моей жизни. С ловкостью выиграли конкурсы, на которых оказались случайно, а может и не случайно. Мне снова показалось, что моя избранница знает все места, где бы мы ни были, хоть и предупредила вначале, что в этом городе она всего лишь несколько дней. Прогуливаясь по городу, мы подошли к причалу, где раньше швартовались катера, их было немного тогда, в силу еще не наступившего туристического сезона.
   — Я у тебя не первый?
   — Такой вопрос задают девушки, — ответила она.
   — И все же?
   — Нет.
   — Это и есть «перемотка»?
   — Да, — печально ответила Кларисса.
   Снова пауза и неловкое молчание, как же я ненавижу такие моменты.
   — Давай сделаем то, чего никогда не делали раньше ни ты, ни я?
   — Например? — она удивленно вскинула брови.
   — Давай прыгнем с моста?
   — Ты что, с ума сошел? Вода еще холодная.
   — Как знаешь, — сказал я, и крепко взял ее за руку.
   В наших краях весной море не такое теплое, но все же есть те, кто не вылезает из воды круглый год и принимают восхищенные взгляды наблюдающих с берега туристов. Держась за руки, мы подошли к краю причала и прыгнули вниз. Холодная вода поглотила нас, и мигом втянула в себя. На несколько секунд нам открылась вечность, из которой не хотелось возвращаться. Но недостаток кислорода ощущал организм и требовал вдоха, отчего неведомая сила непроизвольно вытолкнула нас на поверхность. Находясь в воде мы не чувствовали холода, и наверное, от наших горячих сердец море почти закипело, парило и подталкивало друг к другу. Губы слились в поцелуе, он был долгим и сладким, как сама жизнь, и эта часть совсем не была похожа на «перемотку». Иногда безумные, часто необдуманные поступки совершаем для того, чтобы вырваться из плена повседневности. И мы сделали это! Выбравшись на берег в полной тишине, придерживая друг друга, отправились ко мне домой, он находился в двух шагах от причала. Я чувствовал, что Кларисса хочет что-то сказать, но никак не может решиться. Мне в свою очередь было неловко лезть в ее душу и потому, промолчал. Дома было тепло и уютно. Забравшись ногами на диван и укрывшись пледами, пили горячий кофе, он был очень кстати после такой прогулки.
 
   — Спасибо тебе, — сказала она, отпивая глоток из чашки, — Ты варишь замечательный кофе. Научишь меня?
   — С удовольствием.
   Всю ночь мы смеялись, рассказывая невероятные истории, которыми не делились ни с кем до этого, потому, что стыдились их. Эта ночь сблизила нас, и мне казалось, что не должно случиться так, что мы можем расстаться надолго.
   Тайные встречи длились больше года, а группа, в которой познакомились, распалась, так и не объединив никого, кроме нас. И вот в какой-то момент наших встреч я почувствовал, что жизнь снова напоминает о себе, требуя новых ощущений: включает «перемотку».
   Сидя за завтраком в кафе с видом на экзотический парк, меня вдруг осенила мысль: «И это то, чего я искал и желал? Она легко вошла в мою жизнь и очевидно, с такой же легкостью окончательно уходила из нее». Резко встав с места, я прошел вдоль столиков к выходу, с неудержимой решительностью что-то изменить в своей жизни.
   У зеркала, где портье подавал шляпу, заметил низенький столик с телефоном, а рядом лежала визитка, на которой выделялась надпись «Жизнь на перемотке». Машинально набрал номер телефона, указанный на карточке, и после гудка услышал знакомый сонный голос, несмотря на то, что было около одиннадцати утра. Мне ответили: «Слушаю».
   — Билл, это Джим. Нам необходимо встретиться.
   — Хорошо, записывай новый адрес.
   И я, как вы уже поняли, поехал в назначенное место. Здание, в котором жил мой психолог выглядело «праздно-убитым». Так выглядят многие строения, которые хотят идти в ногу со временем, но архитектура не позволяет сделать им этот шаг. Не важно, какие окна будут олицетворять фасад, если видно, что этот дом, как говорят в народе — не жилец. Облупившаяся штукатурка, вывалившиеся кирпичи из стены, не желающие стать единым целым с домом, как бы выказывали свой протест. Было видно, что выпав из стены, кирпич не обрел самостоятельную жизнь, но старательно пытался, и это же его и «убило», он рассыпался, превращаясь в песок.
   Я поднимался на шестой этаж по лестнице, не воспользовавшись лифтом, так как к нему у меня особое отношение. Пока поднимался пешком, вспомнился случай:
   «Как-то нажав кнопку вызова лифта, и стоя в ожидании, вдруг понял, что кроме того, что он поднимет меня на нужный этаж, ничего другого произойти не может. Но предчувствие и трепетное ожидание говорили, что может случиться нечто особенное. Время шло, а лифта все не было.
   С нетерпением начал нажимать кнопку, в надежде, что лифт приедет быстрее, тем не менее, он не подъезжал. Слышал, как он «путешествует» между этажами. Ненормативная лексика, по поводу лифта, проскользнула у меня мысленно и, будто услышав мои ругательства, раскрылись двери. В этот день кабина выглядела необычно: чисто, светло, безукоризненно отполированные зеркала, словно это был не тот лифт, в котором я ездил ежедневно. Вошел, нажал кнопку нужного этажа и отправился в "путь". Когда «путешествие» закончилось, и двери открылись, был приятно удивлен: место, куда я приехал, не было пунктом моего назначения, куда следовало прибыть, но мне это понравилось. Передо мной до самого горизонта простирался райский сад с причудливыми деревьями, где над благоухающими цветами порхали бабочки, прозрачный и свежий воздух, мгновенно заполнил мои легкие. Я захотел сделать шаг вперед, чтобы выйти и остаться здесь навсегда, но не успел: двери внезапно закрылись и лифт поехал. Пытаясь осознать происходящее, одновременно корил себя за медлительность, ведь там было до боли в груди сладостно и хорошо. Двери открылись. И вот я на своем этаже, где все было по-прежнему грязно на площадке, где так ничего и не изменилось за долгое время моего проживания. Как часто мы медлим и не решаемся сделать шаг вперед, из-за чего остаемся там же, где были. «Это не мое и не по мне?»: успокаиваем себя, но все равно не можем забыть тот шанс, которым не воспользовались в свое время».
   Пока был занят воспоминаниями, не заметил, как поднялся на нужный этаж, подошел к двери, которая тут же открылась.
   — Привет Джим.
   Меня встретил совершенно другой человек, не похожий на того, с кем привык общаться. Небритый, с обросшей бородой, неухоженный, значительно отличался оттого человека, которого я знал.
   — Здорово выглядишь, — сказал он и протянул мне руку, которая была покрыта мелкими язвочками и шероховатая на ощупь.
   — Привет, Билл. Не могу сказать о тебе так же…
   — Ох, знаю. Мне нужно было о многом подумать.
   — Видимо ты хорошо подумал?
   — Чай или кофе? — перевел он разговор в другое русло.
   — Да, кофе.
   — Присаживайся, все будет по высшему классу!
   Квартира выглядела под стать зданию, еще, и обставлена мебелью с подчеркнутым минимализмом: два кресла с журнальным столиком по центру комнаты, и все. Мраморная плита на полу, выкрашенные стены белилами и огромное окно с вертикальными жалюзи. Идеальная чистота пугала не меньше, чем отсутствие интерьера.
   — Неуютно? — спросил он, подав мне чашку кофе, видно заметив, как растерянно разглядываю обстановку в его квартире.
   — Что произошло, Билл?
   — Не думаю, что это нужно знать. Зачем тебе это? — холодно переспросил он.
   — Помнишь, я познакомился с девушкой в твоей группе? — попробовал начать тему разговора, ради чего и пришел к нему.
   — Клариссой?
   — Да. Мы с ней давно вместе, и нам удалось вырваться из «жизни на перемотке». Но сейчас, понимаешь, сейчас мне кажется, что снова все повторяется…
   Билл откинулся на спинку кресла, молчал несколько минут и задумчиво ответил: «Мы все ищем, стремимся к новому, совершенному, и когда находим, не успев порадоваться, видим, что это уже было».
   — Ты о чем?
   — О том, что ты будешь искать новые ощущения вновь и вновь, кидаясь в омут, или не исключаем такую возможность: попытаешься найти себя?
   — Билл, скажи проще, что мне делать и что для этого нужно? — спросил прямо, в надежде получить инструкцию.
   — Как я могу сказать, что нужно, если ты и сам этого не знаешь? — ответил он, все еще сидя с закрытыми глазами.
   — Судя по всему, ты долго думал! — выпалил в сердцах, оставив нетронутый кофе на столике, я резко встал и направился к выходу.
   Билл, вдруг, ожил, стал медленно теребить густую бороду, провел руками по растрепанным седым волосам, пытаясь пригладить их, и тоже нехотя встал. Он был похож на геолога, недавно нашедшего путь в мир людей, и мне стало жаль его. Мы, не проронив более ни слова, подошли к двери, которая за мной захлопнулась.
   Домой вернулся ближе к вечеру, и то, что Лора ждала — удивило и одновременно обрадовало. Ее настроение определял просто по тому, как она сидела в кресле: поджав ноги под себя; так она делала всегда, когда переживала за меня…
   — Он выглядит безумным, правда?
   — Кто? — сделал вид, что не понимаю, о чем она говорит.
   — Билл.
   — Ты тоже была у него?
   — Да. Может, нам нужен кто-то третий или третья?
   — Может быть…
   Тогда не воспринял ее слова всерьез, а она оказывается и впрямь начала искать мне подругу. День за днем она приводила подруг, с которыми я не находил общего языка, и все мое естество протестовало против незнакомок. Но, как бы ни было, мы весело проводили совместные вечера, а после выпроваживал их из дома. Даже их красота не впечатляла меня на случайную близость. Лоре мое поведение не нравилось, а меня она стала изрядно бесить. А потом, ко всему прочему стала каждую ночь тихо плакать в подушку, пытаясь скрыть свое разочарование во мне. И поддавшись слезам, решил угодить ей, согласившись на свидание, которое устроила для нас Лора.
 
   2+1
   Вечером, когда я спустился в гостиную, то увидел двух девушек, расположившихся на диване, мило о чем-то беседующих в полумраке. Заметив меня, они предложили присоединиться к ним. Одну из них я знал, а другую видел впервые. Странно, но по какой-то причине мужчины в такой ситуации всегда выбирают ту, которая не является предметом их любви. Вот и я не знаю почему, но выбрал ту, которую видел в первый раз. Недолго думая решил действовать: взял ее за руку и повел наверх, где располагались спальные комнаты.
   В полной тишине чувствую частое и горячее дыхание девушки, она молчит и ждет. В темноте хочу разглядеть лицо той, которая решила быть сегодня со мной и подхожу так близко, что ощущаю, как дрожит ее тело. Она шевелит губами, видно пытаясь что-то сказать, но не понимаю, что она шепчет.
   О чем она думает? Может о том, чтобы быстрее все началось, но я медлю. Ее тело горит желанием, она извивается, как бы пытаясь вырваться, но зная, что это говорит в ней неудержимая страсть, крепче прижимаю к себе. Она выдыхает мое имя, и я впиваюсь в ее губы, они чувственные и отвечают на поцелуй.
   И тут себя спрашиваю: «Это тот поцелуй, от которого зависит то, что будет дальше?» Смешно, что в такие секунды мужчина способен еще и думать. Поцелуй, мне кажется, он длится от минуты до вечности? И сильно-сильно хочется, чтобы это состояние невесомости и блаженства никогда не заканчивалось. Мои губы ласкают ее шею и снова возвращаются к губам, девушка закрывает глаза, и ей это нравится, но замечаю, как она наблюдает за мной.
   Возможно, что пытается сравнить меня с другими? Допустим, что так: по ее реакции вижу, что она может так считала, но не сейчас, и доверяется мне полностью. В данный момент ей больше никто не нужен, она хочет меня; и в тоже время есть то, что мешает отдаться и любить прямо здесь и сейчас. Я чувствую это, знаю об этом, и поэтому мои губы настойчиво требуют и спускаются чуть ниже шеи. Ее тело дрогнуло и в порыве страсти рванулось навстречу, мы сплетаемся в объятиях, и вдруг, она останавливается.
   Она отстраняет меня от себя и быстро уходит, не сказав ни слова. Я в замешательстве и не понимаю, что она этим хотела сказать? Думаю…
   И не придумав ничего — возвращаюсь к той, которая устроила мне праздник любви.
   — Она ушла, оставив меня одного, — пожаловался я, присев на диван рядом с Лорой.
   — Она вернется, — нежно произносит она и распахивает свои объятия.
   — Наверное…
   — Она обязательно вернется.
   — Мне так не хватает тепла.
   Нежно обнимая меня, моя подруга шепчет слова, которые я хочу услышать, даже не понимая, откуда они берутся, она продолжает успокаивать меня. В каждой женщине есть материнский инстинкт, она видит в мужчине ребенка, которого взяла «напрокат» у другой более зрелой женщины. Но не каждая дает волю чувствам, возможно потому, что некоторые боятся и находятся под гнетом присущего людям вопроса "А что будет дальше?".
   Вот именно! Что будет дальше? Будущее пугает нас, и для понимания жизни приоткрывает лишь незначительную часть огромной сцены, в то время, как другая сторона скрыта под плотным занавесом.
   Мы чего-то ждем и молчим, сидя в комнате, где только что нас было трое.
   — Она не придет, — подумал я, понимая, что произнес это вслух.
   Разве для того, чтобы понимать человека, всегда нужны слова? Нет. Нам не нужно говорить вовсе, чтобы понять, ведь на самом деле мы и есть те, кого нельзя разлучить.
   Но эта история с игрой в любовь стала финальной каплей в водовороте жизни: я ушел от Клариссы ранним утром, и больше не возвращался к ней. Мне казалось, что я должен что-то изменить, но не знал с чего начать. У меня все время крутились в голове кем-то сказанные слова: «Весь мир в тебе, потому, что ты и есть весь мир», они волновали мой ум, но определенного и должного значения не имели. Лишь спустя годы я понял, что они значили для меня.

Часть II
Перемены

   Перемены всегда приходят неожиданно, вне зависимости оттого, желаем мы в них участвовать или нет. И попытки владеть ситуацией, чаще всего оборачиваются против нас самих же, если к устоявшемуся «сегодня» они еще и не усугубляются больше, чем есть. Думаю много и веду диалог с самим собой. На этом этапе моя жизнь как бы остановилась и топталась на месте, но это не так. Я много работал и беспощадно истязал себя в поисках истины, пытаясь вывести формулу жизни. И вот, все мои мысли отдаю на ваш суд.
 
   Диалог
   … Хочешь быть услышанным — начни с себя. Прислушайся к себе. Все, что обещаешь самому себе — не выполняешь. Пишешь много, но без ответа. Берешься, казалось бы, за нужное дело, но и его бросаешь на полпути. Сам себя ругаешь, но действуешь в точности наоборот. Человек желает изменить многое тогда, когда что-то идет не так. Ведь, когда всё получается, и менять-то незачем? Так? Да, так, а вот мне придется многое изменить, и прежде всего, начать с себя.
   М-дааа… Хочешь изменить мир — начни с себя.
   … Будучи еще ребенком, мне казалось, что я слышу звезды, и понимаю, о чем они говорят. Одно дело понимать услышанное, а другое дело — умение слушать.
   Приходит ночь, и звезды мириадами высыпают на ясном небе, посылают свет из бесконечной вселенной и говорят со мной. А утром, как только начинает рассеиваться мгла, слышу и чувствую, как просыпается солнце, наполняя меня своим светом. Восхищаюсь солнцем, и не понимаю тех, кто даже не пытается "услышать" его. Нас всюду окружают знаки, подсказывая и предостерегая. А разве мы видим и придаем им значение? Нет. Мирская суета разлучает нас с природой, нарушает гармонию жизни. Человек, мечтающий уединиться с природой, в современном обществе считается, как бы это мягче сказать — «чокнутым». Многие возразят и скажут: "Я так не считаю". Но позвольте, откуда тогда взялось это мнение? Неужели те, кто так считает, навязали общественности свои доводы? Вполне возможно. Нам навязывают столько из серии «надуманного», для того, чтобы сами не способны были думать, и не оставляют никаких шансов для размышления.
   … Отвлекаясь от срочных дел, мы думаем о том, что нас, в общем-то, вовсе не интересовало, и так увлекаемся «ненужностями», забывая о том, что непосредственно нас касалось. «Они» пытаются сделать всё за нас. Они — «Иные». Вмешиваясь в наши дела, разрушают самостоятельность мышления и принятие решений. Создают непонятно откуда возникшие искусственные проблемы и принуждают думать о них. Приговаривая, что все, что они делают — делают исключительно для нас!
   … «Иные» среди нас и знаем это, но их нельзя распознать сразу, они такие же, как мы, только с отличительной особенностью — в них пребывает «демон». С рождением на свет человек, получает в придачу от высших сил и «демона» и «ангела», потому, идет постоянная борьба в течение всей жизни человечества. От "демона" трудно избавиться, на мой взгляд, практически невозможно. Весь вопрос в том, кто победит в этой схватке. У «демонов» и у «ангелов» есть союзники, которые пребывают в телах других людей. Человек, полностью перешедший на сторону зла — с гордостью считает себя «Иным»! Чего нельзя сказать о тех, которые незаметны и за плечами носят крылья «ангела» и понимают, что все труднее стать хорошим человеком.