Страница:
Иван Вырыпаев
Кислород
Ольге Мухиной
Это АКТ, который нужно производить здесь и сейчас.
Это АКТ, который нужно производить здесь и сейчас.
Композиция 1. Танцы
1 куплет:
ОН: Вы слышали, что сказано древним: не убивай; кто же убьет, подлежит суду? А я знал одного человека, у которого был очень плохой слух. Он не слышал, когда говорили, не убей, быть может, потому, что он был в плеере. Он не слышал, не убей, он взял лопату, пошел в огород и убил. Потом вернулся в дом, включил музыку погромче, и стал танцевать. А музыка была такая смешная, такая смешная, что и танцы его сделались смешными в такт музыки. И плечи его сделались смешными, и ноги, и волосы на голове, и глаза. Танцы стали увлекать его, увлекать, и увлекли в какую-то новую страну. В этой стране, было только движение, только танцы и танцы . И танцы увлекали его, увлекали, и уже так сильно увлекли, что он решил навсегда остаться в этой стране, и он решил, что больше не одной минуты не будет жить не танцуя, а будет только танцевать и танцевать.
Припев:
А в каждом человеке есть два танцора: правое и левое. Один танцор – правое, другой – левое. Два легких танцора. Два легких. Правое легкое и левое. В каждом человеке два танцора – его правое и левое легкое. Легкие танцуют, и человек получает кислород. Если взять лопату, ударить по груди человека в районе легких, то танцы прекратятся. Легкие не танцуют, кислород прекращает поступать.
2 куплет:
А у этого человека с танцами все было в порядке, а со слухом плохо. Он танцевал, а к нему приехали его друзья на машинах, такие же бандиты, как и он. Из-за танцев не слышно было, как они вошли в дом. И из-за танцев не слышно было, как один из них стал кричать, что: Ты че, Санек, блядь, охуел, ты че сделал то, блядь?! Ты же, блядь, жену свою изрубил почти на куски. Санек, ты че, не слышишь? Ты че натворил, ты че свихнулся, тебя че передернуло?. Но Санек не слышал из-за плеера, как к нему обращался его друг. И тогда его друг, ударил его четыре раза по лицу, два раза по животу, и один раз по груди. Танцоры в груди остановились, и Санек упал, на пол пытаясь ртом отыскать кислород.
Припев:
А в каждом человеке есть два танцора: правое и левое. Один танцор – правое, другой – левое. Два легких танцора. Два легких. Правое легкое и левое. В каждом человеке два танцора – его правое и левое легкое. Легкие танцуют, и человек получает кислород. Если взять лопату, ударить по груди человека в районе легких, то танцы прекратятся. Легкие не танцуют, кислород прекращает поступать.
3 куплет:
И вот этот Санек, лежал на полу, искал кислород губами, и вдруг, почувствовал, что танцоры в его груди снова зашевелились. Тогда он спросил у своих друзей, таких же бандитов, как и он, что вам нужно? И его друг, тот, что его избил, повторил свой вопрос, насчет изрубленной лопатой жены в огороде. И когда Санек, понял вопрос, понял, о чем его спрашивают, и что имеют в виду, он ответил так. Он сказал, что зарубил лопатой свою жену в огороде, потому что, полюбил другую женщину. Потому что, у жены его, волосы были черного цвета, а у той, которую, он полюбил – рыжего. Потому что, в девушке с черными волосами и короткими полными пальцами на руках нет, и не может быть кислорода, а в девушке с рыжими волосами, с тонкими пальцами, и с мужским именем Саша, кислород есть. И когда, он понял, что его жена не кислород, а Саша кислород, и когда он понял, что без кислорода нельзя жить, тогда, он взял лопату, и отрубил ноги танцорам, танцующим в груди его жены.
Припев:
А в каждом человеке есть два танцора: правое и левое. Один танцор – правое, другой – левое. Два легких танцора. Два легких. Правое легкое и левое. В каждом человеке два танцора – его правое и левое легкое. Легкие танцуют, и человек получает кислород. Если взять лопату, ударить по груди человека в районе легких, то танцы прекратятся. Легкие не танцуют, кислород прекращает поступать.
Финал:
И в каждой женщине есть два танцора, и каждая женщина поглощает кислород, но не каждая женщина сама является кислородом. И если человечеству сказали не убей, а кислорода вдоволь не предоставили, то всегда найдется Санек из маленького провинциального городка, который, для того, чтобы дышать, для того чтобы легкие танцевали в груди, возьмет кислородную лопату, и убьет не кислородную жену. И будет дышать полными легкими. Потому что, когда говорили не убей, у него плеер был в ушах, и танцоры в груди увлекали его в другую страну, в страну, где только танцы и кислород. И кто скажет ему: рака – конченый человек, подлежит синедриону. А кто скажет: безумный, подлежит геенне огненной.
ОН: Вы слышали, что сказано древним: не убивай; кто же убьет, подлежит суду? А я знал одного человека, у которого был очень плохой слух. Он не слышал, когда говорили, не убей, быть может, потому, что он был в плеере. Он не слышал, не убей, он взял лопату, пошел в огород и убил. Потом вернулся в дом, включил музыку погромче, и стал танцевать. А музыка была такая смешная, такая смешная, что и танцы его сделались смешными в такт музыки. И плечи его сделались смешными, и ноги, и волосы на голове, и глаза. Танцы стали увлекать его, увлекать, и увлекли в какую-то новую страну. В этой стране, было только движение, только танцы и танцы . И танцы увлекали его, увлекали, и уже так сильно увлекли, что он решил навсегда остаться в этой стране, и он решил, что больше не одной минуты не будет жить не танцуя, а будет только танцевать и танцевать.
Припев:
А в каждом человеке есть два танцора: правое и левое. Один танцор – правое, другой – левое. Два легких танцора. Два легких. Правое легкое и левое. В каждом человеке два танцора – его правое и левое легкое. Легкие танцуют, и человек получает кислород. Если взять лопату, ударить по груди человека в районе легких, то танцы прекратятся. Легкие не танцуют, кислород прекращает поступать.
2 куплет:
А у этого человека с танцами все было в порядке, а со слухом плохо. Он танцевал, а к нему приехали его друзья на машинах, такие же бандиты, как и он. Из-за танцев не слышно было, как они вошли в дом. И из-за танцев не слышно было, как один из них стал кричать, что: Ты че, Санек, блядь, охуел, ты че сделал то, блядь?! Ты же, блядь, жену свою изрубил почти на куски. Санек, ты че, не слышишь? Ты че натворил, ты че свихнулся, тебя че передернуло?. Но Санек не слышал из-за плеера, как к нему обращался его друг. И тогда его друг, ударил его четыре раза по лицу, два раза по животу, и один раз по груди. Танцоры в груди остановились, и Санек упал, на пол пытаясь ртом отыскать кислород.
Припев:
А в каждом человеке есть два танцора: правое и левое. Один танцор – правое, другой – левое. Два легких танцора. Два легких. Правое легкое и левое. В каждом человеке два танцора – его правое и левое легкое. Легкие танцуют, и человек получает кислород. Если взять лопату, ударить по груди человека в районе легких, то танцы прекратятся. Легкие не танцуют, кислород прекращает поступать.
3 куплет:
И вот этот Санек, лежал на полу, искал кислород губами, и вдруг, почувствовал, что танцоры в его груди снова зашевелились. Тогда он спросил у своих друзей, таких же бандитов, как и он, что вам нужно? И его друг, тот, что его избил, повторил свой вопрос, насчет изрубленной лопатой жены в огороде. И когда Санек, понял вопрос, понял, о чем его спрашивают, и что имеют в виду, он ответил так. Он сказал, что зарубил лопатой свою жену в огороде, потому что, полюбил другую женщину. Потому что, у жены его, волосы были черного цвета, а у той, которую, он полюбил – рыжего. Потому что, в девушке с черными волосами и короткими полными пальцами на руках нет, и не может быть кислорода, а в девушке с рыжими волосами, с тонкими пальцами, и с мужским именем Саша, кислород есть. И когда, он понял, что его жена не кислород, а Саша кислород, и когда он понял, что без кислорода нельзя жить, тогда, он взял лопату, и отрубил ноги танцорам, танцующим в груди его жены.
Припев:
А в каждом человеке есть два танцора: правое и левое. Один танцор – правое, другой – левое. Два легких танцора. Два легких. Правое легкое и левое. В каждом человеке два танцора – его правое и левое легкое. Легкие танцуют, и человек получает кислород. Если взять лопату, ударить по груди человека в районе легких, то танцы прекратятся. Легкие не танцуют, кислород прекращает поступать.
Финал:
И в каждой женщине есть два танцора, и каждая женщина поглощает кислород, но не каждая женщина сама является кислородом. И если человечеству сказали не убей, а кислорода вдоволь не предоставили, то всегда найдется Санек из маленького провинциального городка, который, для того, чтобы дышать, для того чтобы легкие танцевали в груди, возьмет кислородную лопату, и убьет не кислородную жену. И будет дышать полными легкими. Потому что, когда говорили не убей, у него плеер был в ушах, и танцоры в груди увлекали его в другую страну, в страну, где только танцы и кислород. И кто скажет ему: рака – конченый человек, подлежит синедриону. А кто скажет: безумный, подлежит геенне огненной.
Композиция 2. Саша любит Сашу
1 куплет:
ОН: Вы слышали, что сказано: не прелюбодействуй? И что: всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем. Представьте, какое огромное сердце должно быть у мужчины, чтобы в нем могли поместиться все женщины, на которых, он смотрит с вожделением? Это, даже, не сердце, а большая двух спальная кровать, простыни, которой, залиты семяизвержениями. И вот, мой знакомый Санек из маленького провинциального городка, возжелал в сердце своем, девушку Сашу из большого города, увидев ее на парапете памятника одному писателю, в то время, как она с друзьями курила траву.
Припев:
И вот, если сказано: не смотри с вожделением, то это означает, не возжелай в сердце своем. А тот, кто смотрит на женщину с похотью, у того сердце, закрыто на амбарный замок. И тот, кто смотрит на женщину с похотью, тот не ее желает наполнить, а лишь, себя желает опустошить.
2 куплет:
А когда, мой приятель, тот самый Санек, с кислородными танцорами в груди, увидел Сашу с рыжими волосами, то так сильно возжелал ее в сердце своем, что его сердце стало подобно, пресловутой, белой кровати, с той лишь, разницей, что простыни на ней, были абсолютно белого цвета. И когда, он увидел Сашу ходившую по парапету босяком, то с ним случилось кислородное отравление, потому что, кислородное отравление, случается с теми, у кого было кислородное голодание.
Припев:
И если сказано: не смотри с вожделением, то это означает, не возжелай в сердце своем. А тот, кто смотрит на женщину с похотью, у того сердце, закрыто на амбарный замок. И тот, кто смотрит на женщину с похотью, тот не ее желает наполнить, а лишь, себя желает опустошить.
3 куплет:
И кислородное голодание, случается с теми, кто много лет дышал воздухом мало насыщенным кислородом. Кто дышал женщинами, пахнущими потом или дешевыми духами, вместо детского мыла, поскольку, если нет у тебя денег, на дорогие духи, то на детское мыло и на шампунь из крапивы, всегда можно насобирать. И если нет у тебя, дорогого платья, то сарафан из цветов, всегда можно сшить самой. И если ты следуешь моде из журналов, и не знаешь, что мода это то, что отражает твой внутренний мир, то не духи, не мыло, не сарафан из цветов, не насытят воздух кислородом, и у любого мужчины рядом с тобой, обязательно наступит кислородное голодание. А Саша вся была сплошной кислород. У нее было платье из льна, сумка обшитая стеклом, сандалии на веревочках, а глаза ее были зеленого цвета. Но главное, у Саши, были красивые, дорогие очки и рыжие волосы. И вот, когда видишь такую девушку, то понимаешь, что это кислород. А когда, стоишь с такой девушкой рядом, то чувствуешь запах детского мыла, дорогих духов и шампуня из крапивы.
Припев:
И вот, если сказано: не смотри с вожделением, то это означает, не возжелай в сердце своем. А тот, кто смотрит на женщину с похотью, у того сердце, закрыто на амбарный замок. И тот, кто смотрит на женщину с похотью, тот не ее желает наполнить, а лишь, себя желает опустошить.
Финал:
Поэтому, если правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, тоже именно поэтому. Поэтому, именно поэтому, Санек из маленького провинциального городка, поняв, что больше не смотрит на жену свою с вожделением, а только с похотью, схватил лопату, и сперва, ударил ее по груди, прекратив танцы ее легких, потом краем лопаты рассек ей глаз, а после отрубил ей руку, ибо, пусть лучше пострадают члены, чем все ее, впрочем, не очень то уж, красивое тело, ввержено будет в геенну огненную.
ОН: Вы слышали, что сказано: не прелюбодействуй? И что: всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем. Представьте, какое огромное сердце должно быть у мужчины, чтобы в нем могли поместиться все женщины, на которых, он смотрит с вожделением? Это, даже, не сердце, а большая двух спальная кровать, простыни, которой, залиты семяизвержениями. И вот, мой знакомый Санек из маленького провинциального городка, возжелал в сердце своем, девушку Сашу из большого города, увидев ее на парапете памятника одному писателю, в то время, как она с друзьями курила траву.
Припев:
И вот, если сказано: не смотри с вожделением, то это означает, не возжелай в сердце своем. А тот, кто смотрит на женщину с похотью, у того сердце, закрыто на амбарный замок. И тот, кто смотрит на женщину с похотью, тот не ее желает наполнить, а лишь, себя желает опустошить.
2 куплет:
А когда, мой приятель, тот самый Санек, с кислородными танцорами в груди, увидел Сашу с рыжими волосами, то так сильно возжелал ее в сердце своем, что его сердце стало подобно, пресловутой, белой кровати, с той лишь, разницей, что простыни на ней, были абсолютно белого цвета. И когда, он увидел Сашу ходившую по парапету босяком, то с ним случилось кислородное отравление, потому что, кислородное отравление, случается с теми, у кого было кислородное голодание.
Припев:
И если сказано: не смотри с вожделением, то это означает, не возжелай в сердце своем. А тот, кто смотрит на женщину с похотью, у того сердце, закрыто на амбарный замок. И тот, кто смотрит на женщину с похотью, тот не ее желает наполнить, а лишь, себя желает опустошить.
3 куплет:
И кислородное голодание, случается с теми, кто много лет дышал воздухом мало насыщенным кислородом. Кто дышал женщинами, пахнущими потом или дешевыми духами, вместо детского мыла, поскольку, если нет у тебя денег, на дорогие духи, то на детское мыло и на шампунь из крапивы, всегда можно насобирать. И если нет у тебя, дорогого платья, то сарафан из цветов, всегда можно сшить самой. И если ты следуешь моде из журналов, и не знаешь, что мода это то, что отражает твой внутренний мир, то не духи, не мыло, не сарафан из цветов, не насытят воздух кислородом, и у любого мужчины рядом с тобой, обязательно наступит кислородное голодание. А Саша вся была сплошной кислород. У нее было платье из льна, сумка обшитая стеклом, сандалии на веревочках, а глаза ее были зеленого цвета. Но главное, у Саши, были красивые, дорогие очки и рыжие волосы. И вот, когда видишь такую девушку, то понимаешь, что это кислород. А когда, стоишь с такой девушкой рядом, то чувствуешь запах детского мыла, дорогих духов и шампуня из крапивы.
Припев:
И вот, если сказано: не смотри с вожделением, то это означает, не возжелай в сердце своем. А тот, кто смотрит на женщину с похотью, у того сердце, закрыто на амбарный замок. И тот, кто смотрит на женщину с похотью, тот не ее желает наполнить, а лишь, себя желает опустошить.
Финал:
Поэтому, если правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, тоже именно поэтому. Поэтому, именно поэтому, Санек из маленького провинциального городка, поняв, что больше не смотрит на жену свою с вожделением, а только с похотью, схватил лопату, и сперва, ударил ее по груди, прекратив танцы ее легких, потом краем лопаты рассек ей глаз, а после отрубил ей руку, ибо, пусть лучше пострадают члены, чем все ее, впрочем, не очень то уж, красивое тело, ввержено будет в геенну огненную.
Композиция 3. Нет и да
1 куплет:
ОНА: Еще слышали вы, что сказано: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно Престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого царя? И вот я не знаю, кто сегодня в Иерусалиме царь, и, даже, кажется, что там вообще нет такого человека, который мог бы все уладить, но только, я знаю, что точно не буду клясться городом, в котором люди, как арбузы взрываются под палящим солнцем в автобусах, и на площадях. Но зато, одна моя знакомая, девушка с мужским именем Саша, за свою короткую жизнь, уже два раза клялась небом, и один раз землей. Первый раз она поклялась, когда какой-то парень, прямо на улице поцеловал ее не в щеку, не в губы, не в лоб, не ухо, не в шею, не в плечо, не в грудь, не в живот, не в спину, не в бедро, не в ягодицы, не в ноги, не вовсе эти перечисленные места, а поцеловал ее, и прямо на улице, среди белого дня. Тогда, она поклялась небом, что даже трава, не действовала на ее тело, так волшебно, как этот возмутительный поцелуй. Второй раз, она поклялась небом, когда ее муж, удивительной красоты брюнет, спросил: правда ли, что ты изменяешь мне, с каким-то чуханом из провинции?, и она сказала: клянусь небом, что нет. А уже землей она поклялась, когда ее рвало от водки с пельменями, которыми ее накормили друзья этого парня, с которым она изменяла мужу, в первый раз в жизни, потому что до этого, она ничего подобного не ела. И тогда она поклялась землею, на которую блевала, что больше никогда не будет, есть эти смертельные русские продукты, в которых нет ни одной частицы кислорода, а только тошнота и великодержавный пафос.
Припев:
И вот лучше курите траву, ешьте яблоки и пейте сок, чем вы будете валяться пьяными на полу, перед телевизором, и клясться небом, землей и Иерусалимом, что вас соблазнила реклама внушившая через телеэкран, какие продукты необходимо покупать, чтобы иметь право жить на этой земле. И вот, чтобы иметь право жить на этой земле, нужно научиться дышать воздухом, иметь деньги на покупку этого воздуха, и не в коем случае, не подсесть на кислород, потому что, если ты плотно подсядешь на кислород, то ни деньги, ни медицинские препараты, ни даже смерть, не смогут, ограничить ту жажду красоты и свободы, которую ты приобретешь.
2 куплет:
А моя знакомая Саша из большого города, только два раза клялась небом и один раз землей, зато в любви она клялась, неоднократно. Потому что у нее было, очень большое сердце, похожее на двух спальную кровать с цветными европейскими простынями, залитыми соками из разных фруктов. И каждый раз, когда она проводила ночь с мужчиной, кроме мужа, разумеется, потому что замуж она вышла случайно, а все ее связи с другими мужчинами случайными не были, каждый раз, она испытывала чувство любви. И каждый раз, когда она оставалась наедине с мужчиной и слушала, его слова о любви, в ее голове, рождались похожие слова, только эта Саша из большого города, никогда не произносила их вслух, а все свои чувства выражала то улыбкой, то поворотом головы, то, хитро прищуривая глаза. Потому что, эта моя знакомая Саша, всегда вела себя, как актриса из художественного фильма про любовь. Потому что, только в таких отношениях между мужчиной и женщиной есть кислород. А если клясться в любви и не любить, то уже говно собачье, а не кислородный фильм, а если любить и не клясться, то это уже немецкое порно, а если встречаться с разными мужчинами, а любить только одного человека, то это уже похоже на русский кинематограф про березы и поля.
Припев:
И вот, чтобы иметь право жить на этой земле, нужно научиться дышать воздухом, иметь деньги на покупку этого воздуха, и не в коем случае, не подсесть на кислород, потому что, если ты плотно подсядешь на кислород, то ни деньги, ни медицинские препараты, ни даже смерть, не смогут, ограничить ту жажду красоты и свободы, которую ты приобретешь.
Финал:
И вот лучше курите траву, ешьте яблоки и пейте сок, чем вы будете валяться пьяными на полу, перед телевизором, и клясться небом, землей и Иерусалимом, что ваше сердце принадлежит одному человеку, потому что если ваше сердце принадлежит одному человеку, а тело другому, то чем вы будете клясться? Ни Престолом же Божьим и не подножием ног Его, и уж, тем более ни Иерусалимом же, в котором люди сходят с ума от глупости, а клясться вы можете, только любовью своею. И да будет слово ваше: да, да, и нет, нет, а что сверху этого, то от лукавого.
ОНА: Еще слышали вы, что сказано: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно Престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого царя? И вот я не знаю, кто сегодня в Иерусалиме царь, и, даже, кажется, что там вообще нет такого человека, который мог бы все уладить, но только, я знаю, что точно не буду клясться городом, в котором люди, как арбузы взрываются под палящим солнцем в автобусах, и на площадях. Но зато, одна моя знакомая, девушка с мужским именем Саша, за свою короткую жизнь, уже два раза клялась небом, и один раз землей. Первый раз она поклялась, когда какой-то парень, прямо на улице поцеловал ее не в щеку, не в губы, не в лоб, не ухо, не в шею, не в плечо, не в грудь, не в живот, не в спину, не в бедро, не в ягодицы, не в ноги, не вовсе эти перечисленные места, а поцеловал ее, и прямо на улице, среди белого дня. Тогда, она поклялась небом, что даже трава, не действовала на ее тело, так волшебно, как этот возмутительный поцелуй. Второй раз, она поклялась небом, когда ее муж, удивительной красоты брюнет, спросил: правда ли, что ты изменяешь мне, с каким-то чуханом из провинции?, и она сказала: клянусь небом, что нет. А уже землей она поклялась, когда ее рвало от водки с пельменями, которыми ее накормили друзья этого парня, с которым она изменяла мужу, в первый раз в жизни, потому что до этого, она ничего подобного не ела. И тогда она поклялась землею, на которую блевала, что больше никогда не будет, есть эти смертельные русские продукты, в которых нет ни одной частицы кислорода, а только тошнота и великодержавный пафос.
Припев:
И вот лучше курите траву, ешьте яблоки и пейте сок, чем вы будете валяться пьяными на полу, перед телевизором, и клясться небом, землей и Иерусалимом, что вас соблазнила реклама внушившая через телеэкран, какие продукты необходимо покупать, чтобы иметь право жить на этой земле. И вот, чтобы иметь право жить на этой земле, нужно научиться дышать воздухом, иметь деньги на покупку этого воздуха, и не в коем случае, не подсесть на кислород, потому что, если ты плотно подсядешь на кислород, то ни деньги, ни медицинские препараты, ни даже смерть, не смогут, ограничить ту жажду красоты и свободы, которую ты приобретешь.
2 куплет:
А моя знакомая Саша из большого города, только два раза клялась небом и один раз землей, зато в любви она клялась, неоднократно. Потому что у нее было, очень большое сердце, похожее на двух спальную кровать с цветными европейскими простынями, залитыми соками из разных фруктов. И каждый раз, когда она проводила ночь с мужчиной, кроме мужа, разумеется, потому что замуж она вышла случайно, а все ее связи с другими мужчинами случайными не были, каждый раз, она испытывала чувство любви. И каждый раз, когда она оставалась наедине с мужчиной и слушала, его слова о любви, в ее голове, рождались похожие слова, только эта Саша из большого города, никогда не произносила их вслух, а все свои чувства выражала то улыбкой, то поворотом головы, то, хитро прищуривая глаза. Потому что, эта моя знакомая Саша, всегда вела себя, как актриса из художественного фильма про любовь. Потому что, только в таких отношениях между мужчиной и женщиной есть кислород. А если клясться в любви и не любить, то уже говно собачье, а не кислородный фильм, а если любить и не клясться, то это уже немецкое порно, а если встречаться с разными мужчинами, а любить только одного человека, то это уже похоже на русский кинематограф про березы и поля.
Припев:
И вот, чтобы иметь право жить на этой земле, нужно научиться дышать воздухом, иметь деньги на покупку этого воздуха, и не в коем случае, не подсесть на кислород, потому что, если ты плотно подсядешь на кислород, то ни деньги, ни медицинские препараты, ни даже смерть, не смогут, ограничить ту жажду красоты и свободы, которую ты приобретешь.
Финал:
И вот лучше курите траву, ешьте яблоки и пейте сок, чем вы будете валяться пьяными на полу, перед телевизором, и клясться небом, землей и Иерусалимом, что ваше сердце принадлежит одному человеку, потому что если ваше сердце принадлежит одному человеку, а тело другому, то чем вы будете клясться? Ни Престолом же Божьим и не подножием ног Его, и уж, тем более ни Иерусалимом же, в котором люди сходят с ума от глупости, а клясться вы можете, только любовью своею. И да будет слово ваше: да, да, и нет, нет, а что сверху этого, то от лукавого.
Композиция 4. Московский ром
1 куплет:
ОНА: Вы слышали, что сказано: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду. А девушка, о которой я рассказываю, без всякого суда скидывала с себя всю одежду, если мужчина, который ей нравился, угощал ее Московским ромом с кока-колой, и предлагал широкую кровать с резными дубовыми спинками. Однако, когда, один из таких мужчин ударил ее по правой щеке, левую, она категорически отказалась подставлять, а вместо этого, пошла на его же кухню, на кухню мужчины, ударившего ее по правой щеке, взяла там кухонный нож, вернулась в спальню, где был совершен удар, и попыталась воткнуть этот нож, мужчине этому, прямо в лицо. Но мужчина этот, перехватил ее руку с ножом, замахнулся и ударил, девушку о которой я рассказываю, по другой щеке. И так сильно ударил он ее по другой щеке, что у нее кровь потекла из носа, весенним ручьем. Стремительным весенним ручьем, только красным, и во время зимы.
ОН: Как раз во время зимы, сели они на электричку до Серпухова, тронулся поезд, и зазвучали в вагоне призывные слова продавцов ручек, газет и батареек. И ехали они в Серпухов, в родной город, этого Саши, в котором среди бела дня люди на улицах падают от алкоголя, а в квартирах и подворотнях, молодежь втыкает шприцы в прозрачные вены на ногах. И ехали они, чтобы танцевать в комнате, где танцевал, этот парень, после того, как лопатой изрубил свою жену в огороде. И ехали они лепить снежную бабу из снега, покрывавшего землю, в которой была зарыта его жена. Ибо не рассказали, друзья милиционерам, о том, что натворил их друг. И никто не знал об этом, и уж тем более не знала об этом девушка по имени Саша, из-за которой, собственно, и был совершен сей поступок. А жена эта, женщина с черными волосами, спала на двух метровой глубине, в земле серпуховского огорода, и такая вещь, как кислород, ей была уже просто ни к чему.
Припев:
ОНА: И когда ударили тебя по правой щеке, не подставляй левую, а сделай так, чтобы тебя ударили и по левой.
ОН: И когда хотят отсудить у тебя рубашку, сделай так, чтобы дали тебе 18 лет с конфискацией.
ОНА:. И если хотите узнать, что такое Московский ром, то зайдите в любой ларек, торгующий крепким алкоголем, и посмотрите на полку с коньяками.
ОН: И на какой бутылке первым словом будет Московский, то это и есть местный ром, который мешают с колой.
ОНА: Для того, чтобы ударили тебя и по левой.
ОН: И для того, чтобы дали тебе 18 лет с конфискацией.
2 куплет:
ОНА: А когда девушка эта Саша, сошла на серпуховской перрон, то, сразу же поняла в каком городе оказалась. И потом только делала вид, что ей нравится лепить снежную бабу в огороде, и слушать группу Любэ в плеере.
ОН: А когда этот парень Саша из Серпухова приезжал в столичную Москву, видел эти снобские лица, и слышал эти акающие голоса, то ясно понимал, что лопат не хватит, и ваганек не напасешься, на всю эту людскую массу, задыхающуюся без кислорода, под азоново-аэрозольной дырой.
ОНА: И никакие очки, ни за триста, ни за пятьсот, ни за тысячу долларов, не помогут разглядеть в пьяной девице в черных туфлях и белых носках, уважающую себя женщину. А в кучке ребят присевших на корточки возле магазина, имеющих хоть какие-нибудь жизненные цели мужчин.
ОН: И когда шла она в своем платье из льна, и из Амстердама по улицам городка, в котором, до сих пор снимают фильмы про революцию без всяких декораций, то даже собакам было стыдно, за свою провинциальную шерсть. Потому что, если взять двух собак с помоек Москвы и Серпухова, то окажется, что блохи московского пса ведут род свой, от блох кусавших собаку Гилляровского, а блохи серпуховской псины, прямые потомки блох евших безродную сучку деда Сереги, который, сам в свое время, ел этих блох, когда сдирал кожу с собаки своей, для того, чтобы и ее съесть, после того, как сообщили ему, что только так можно вылечиться от туберкулеза.
ОНА: А если так ставить вопрос, если начать выяснять кому на Руси жить хорошо?, то необходимо вспомнить, о том, что именно под Москвой был остановлен фашистский неприятель
ОН: Сибирской дивизией, в 1941 году.
ОНА: И если так ставить вопрос, если начать выяснять: кто лучше, те или другие? То сперва, решите вопрос с главным городом мира – Иерусалимом, а потом уже переходите на частности – в какой стране правильней жизнь в Москве или в России.
ОН: Потому что, если возьмет еврей танк, переедет на нем реку, где крестил Креститель, то любой, даже не верующий в приметы человек, может ожидать, взрыв в людном месте любого еврейского городка, и это также верно, как и то, что стрижи летают низко над землей перед дождем.
ОНА: И это также верно, как и то, что главным признаком провинциальности души человеческой, является чувство ущербности, которое он испытывает, от того, что московские блохи не дают ему покоя своей родословной, и от того, что какая-то невидимая рука, заставляет его заправлять свитер в штаны.
ОН: Да пошла твоя Саша в жопу, вот что я могу ей предложить.
ОНА: Да пошел твой Саша сам в жопу, вот что я могу ему ответить.
Припев:
ОНА: И когда ударили тебя по правой щеке, не подставляй левую, а сделай так, чтобы тебя ударили и по левой.
ОН: И когда хотят отсудить у тебя рубашку, сделай так, чтобы дали тебе 18 лет с конфискацией.
ОНА: И если хотите узнать, что такое Московский ром, то зайдите в любой ларек, торгующий крепким алкоголем, и посмотрите на полку с коньяками.
ОН: И на какой бутылке первым словом будет Московский, то это и есть местный ром, который мешают с колой.
ОНА: Для того, чтобы ударили тебя и по левой.
ОН: И для того, чтобы дали тебе 18 лет с конфискацией.
Финал:
ОНА: А когда шла она по парапету памятника Грибоедову босыми ногами, и в платье из льна, и когда увидела она парня в свитере заправленном в штаны, то подумала: между нами пропасть. А потом ее догадка подтвердилась, потому что, пропасть между ними была такой же огромной, как разница между небоскребом и самолетом пронзающим его насквозь.
ОН: А когда увидел, он ее, курившую марихуану с фольги, то подумал: что хотя жизнь у них и разная, но цель одна. Как одна цель у летчика направляющего самолет в здание Торгового центра и у пожарного задыхающегося в дыму от гигантского взрыва. Потому что и тот, и другой, ищут своими легкими кислород, один чтобы не задохнуться от дыма, а другой, чтобы не задохнуться от несправедливости правящей миром.
ОНА: И да будут все сынами Отца Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми.
ОН: И посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо, если вы будите любить любящих вас, какая вам награда?
ОНА: Да в том то и дело, что никакой.
ОН: Просто останетесь без награды и все.
ОНА: Вы слышали, что сказано: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду. А девушка, о которой я рассказываю, без всякого суда скидывала с себя всю одежду, если мужчина, который ей нравился, угощал ее Московским ромом с кока-колой, и предлагал широкую кровать с резными дубовыми спинками. Однако, когда, один из таких мужчин ударил ее по правой щеке, левую, она категорически отказалась подставлять, а вместо этого, пошла на его же кухню, на кухню мужчины, ударившего ее по правой щеке, взяла там кухонный нож, вернулась в спальню, где был совершен удар, и попыталась воткнуть этот нож, мужчине этому, прямо в лицо. Но мужчина этот, перехватил ее руку с ножом, замахнулся и ударил, девушку о которой я рассказываю, по другой щеке. И так сильно ударил он ее по другой щеке, что у нее кровь потекла из носа, весенним ручьем. Стремительным весенним ручьем, только красным, и во время зимы.
ОН: Как раз во время зимы, сели они на электричку до Серпухова, тронулся поезд, и зазвучали в вагоне призывные слова продавцов ручек, газет и батареек. И ехали они в Серпухов, в родной город, этого Саши, в котором среди бела дня люди на улицах падают от алкоголя, а в квартирах и подворотнях, молодежь втыкает шприцы в прозрачные вены на ногах. И ехали они, чтобы танцевать в комнате, где танцевал, этот парень, после того, как лопатой изрубил свою жену в огороде. И ехали они лепить снежную бабу из снега, покрывавшего землю, в которой была зарыта его жена. Ибо не рассказали, друзья милиционерам, о том, что натворил их друг. И никто не знал об этом, и уж тем более не знала об этом девушка по имени Саша, из-за которой, собственно, и был совершен сей поступок. А жена эта, женщина с черными волосами, спала на двух метровой глубине, в земле серпуховского огорода, и такая вещь, как кислород, ей была уже просто ни к чему.
Припев:
ОНА: И когда ударили тебя по правой щеке, не подставляй левую, а сделай так, чтобы тебя ударили и по левой.
ОН: И когда хотят отсудить у тебя рубашку, сделай так, чтобы дали тебе 18 лет с конфискацией.
ОНА:. И если хотите узнать, что такое Московский ром, то зайдите в любой ларек, торгующий крепким алкоголем, и посмотрите на полку с коньяками.
ОН: И на какой бутылке первым словом будет Московский, то это и есть местный ром, который мешают с колой.
ОНА: Для того, чтобы ударили тебя и по левой.
ОН: И для того, чтобы дали тебе 18 лет с конфискацией.
2 куплет:
ОНА: А когда девушка эта Саша, сошла на серпуховской перрон, то, сразу же поняла в каком городе оказалась. И потом только делала вид, что ей нравится лепить снежную бабу в огороде, и слушать группу Любэ в плеере.
ОН: А когда этот парень Саша из Серпухова приезжал в столичную Москву, видел эти снобские лица, и слышал эти акающие голоса, то ясно понимал, что лопат не хватит, и ваганек не напасешься, на всю эту людскую массу, задыхающуюся без кислорода, под азоново-аэрозольной дырой.
ОНА: И никакие очки, ни за триста, ни за пятьсот, ни за тысячу долларов, не помогут разглядеть в пьяной девице в черных туфлях и белых носках, уважающую себя женщину. А в кучке ребят присевших на корточки возле магазина, имеющих хоть какие-нибудь жизненные цели мужчин.
ОН: И когда шла она в своем платье из льна, и из Амстердама по улицам городка, в котором, до сих пор снимают фильмы про революцию без всяких декораций, то даже собакам было стыдно, за свою провинциальную шерсть. Потому что, если взять двух собак с помоек Москвы и Серпухова, то окажется, что блохи московского пса ведут род свой, от блох кусавших собаку Гилляровского, а блохи серпуховской псины, прямые потомки блох евших безродную сучку деда Сереги, который, сам в свое время, ел этих блох, когда сдирал кожу с собаки своей, для того, чтобы и ее съесть, после того, как сообщили ему, что только так можно вылечиться от туберкулеза.
ОНА: А если так ставить вопрос, если начать выяснять кому на Руси жить хорошо?, то необходимо вспомнить, о том, что именно под Москвой был остановлен фашистский неприятель
ОН: Сибирской дивизией, в 1941 году.
ОНА: И если так ставить вопрос, если начать выяснять: кто лучше, те или другие? То сперва, решите вопрос с главным городом мира – Иерусалимом, а потом уже переходите на частности – в какой стране правильней жизнь в Москве или в России.
ОН: Потому что, если возьмет еврей танк, переедет на нем реку, где крестил Креститель, то любой, даже не верующий в приметы человек, может ожидать, взрыв в людном месте любого еврейского городка, и это также верно, как и то, что стрижи летают низко над землей перед дождем.
ОНА: И это также верно, как и то, что главным признаком провинциальности души человеческой, является чувство ущербности, которое он испытывает, от того, что московские блохи не дают ему покоя своей родословной, и от того, что какая-то невидимая рука, заставляет его заправлять свитер в штаны.
ОН: Да пошла твоя Саша в жопу, вот что я могу ей предложить.
ОНА: Да пошел твой Саша сам в жопу, вот что я могу ему ответить.
Припев:
ОНА: И когда ударили тебя по правой щеке, не подставляй левую, а сделай так, чтобы тебя ударили и по левой.
ОН: И когда хотят отсудить у тебя рубашку, сделай так, чтобы дали тебе 18 лет с конфискацией.
ОНА: И если хотите узнать, что такое Московский ром, то зайдите в любой ларек, торгующий крепким алкоголем, и посмотрите на полку с коньяками.
ОН: И на какой бутылке первым словом будет Московский, то это и есть местный ром, который мешают с колой.
ОНА: Для того, чтобы ударили тебя и по левой.
ОН: И для того, чтобы дали тебе 18 лет с конфискацией.
Финал:
ОНА: А когда шла она по парапету памятника Грибоедову босыми ногами, и в платье из льна, и когда увидела она парня в свитере заправленном в штаны, то подумала: между нами пропасть. А потом ее догадка подтвердилась, потому что, пропасть между ними была такой же огромной, как разница между небоскребом и самолетом пронзающим его насквозь.
ОН: А когда увидел, он ее, курившую марихуану с фольги, то подумал: что хотя жизнь у них и разная, но цель одна. Как одна цель у летчика направляющего самолет в здание Торгового центра и у пожарного задыхающегося в дыму от гигантского взрыва. Потому что и тот, и другой, ищут своими легкими кислород, один чтобы не задохнуться от дыма, а другой, чтобы не задохнуться от несправедливости правящей миром.
ОНА: И да будут все сынами Отца Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми.
ОН: И посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо, если вы будите любить любящих вас, какая вам награда?
ОНА: Да в том то и дело, что никакой.
ОН: Просто останетесь без награды и все.
Композиция 5. Арабский мир
1 куплет:
ОНА: Вы слышали, что сказано: Смотрите, не творите милостыни вашей перед людьми с тем, чтобы они видели вас? И когда творишь милостыню, не труби пред собой, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди.
ОН: И когда Саша из столицы, творила милость свою Саше из города Серпухова, то происходило это не на улице и уж тем более не в синагоге, а происходило это под пуховым одеялом, в комнате с выключенным светом, при закрытых на засов дверях.
ОНА: А когда, в свою очередь, Саша из Серпухова творил милость свою Саше из Москвы, то это были лучшие минуты в ее жизни, потому что, когда творил с ней подобные милости ее муж, жгучий брюнет с театральным образованием, то делал он это, с таким выражением на лице, будто дело происходило не под цветным одеялом в их кровати, а на самой людной улице, или в синагоге во время еврейской пасхи.
ОН: И когда в первый раз сотворил свою милость Александр Александре, то по глазам ее понял, что только ради подобных милостей и согласилась она посетить его дом, потому что, получение подобных милостей от мужчин, давно уже стало любимым занятием всей ее жизни.
ОНА: Ложь! Потому что подобные милости любимое занятие всех людей на земле, и даже в синагоге еврей заглядывается на еврейку, а про встречные взгляды на улицах, и говорить не приходится.
ОН: Приходится. Потому что нельзя всех людей равнять по себе, и уж тем более, нельзя причислять ко всем людям Сашу из маленького провинциального городка, который, как известно, жену разрубил на две части, из-за безумной любви.
ОНА: Ложь! Потому что из-за любви никто не станет, бить лопатой по голове, а если бьет один человек другого, то уж, конечно, только потому, что ненавидит его самой лютой ненавистью, и такое чувство, как любовь, здесь абсолютно не причем.
ОН: Не причем, если речь идет о простой любви, а если о безумной, то не только лопату, но и бензопилу пускают в ход, для того чтобы доказать, какое сильное чувство испытывает безумно влюбленный человек к предмету своей безумной любви.
ОНА: Ложь! Потому что любовь и безумие такие же разные вещи, как, религиозное сознания иракского мусульманина и американского еврея. И как мусульманину неприятен вид толстой женщины в брюках, набивающей свой желудок гамбургерами из свинины, так и Дэвиду Гоферману из Нью-Йорка, не приятно находить женские волосы на своем подоконнике после взрыва 11 сентября, после того, как хозяйка этих волос, белокурая, полная женщина в брюках, отправилась в мусульманский ад, потому что, внутри нее были не переваренные куски свиньи.
ОН: А если следовать этой логике, если безумие сравнивать со свиньей, а джихад с любовью, то выходит, что лопата рассекающая голову некрасивой женщины, есть не что иное, как меч Аллаха, карающий неверную за поедание свиных котлет, а вовсе, не сельхоз орудие, с помощью которого копают картофель и избавляются от ненавистных жен. Хотя на самом деле, все на свете происходит от двух вещей: от безумной любви, то есть от любви такой силы, что она делает человека безумным; и от жажды воздуха, ибо, если окажется человек на сто метровой глубине Баренцова, и скажут ему, что для того, чтобы дышать и выжить надо разрубить лопатой, свою жену в огороде, то так, он и сделает, а кто осудит его за этот поступок, тот, либо никогда не любил, либо никогда не задыхался, впрочем, любовь и удушье суть одно и тоже, а если ты не знаешь об этом, то тогда, вообще, не произноси таких слов, как Ислам и Нью-Йорк, потому что, только безумной любовью можно оправдать безумную ненависть и наоборот.
ОНА: Интересно, а чем же тогда можно оправдать, совращение малолетних девочек, отцами католической церкви, уж не безумием ли, или может быть тем, что дело происходило не в Америке, а на сто метровой глубине Баренцова моря?
ОН: Смотря, что считать совращением? Если обман, то это дело суда, а не твое собачье дело, а если взаимность, то я бы говном забросал государство, запрещающее мне любить тринадцати летнюю девушку, желающую моей любви.
ОНА: Ложь! Потому что, она не знает чего хочет, а делает это из желание казаться взрослее, чем она есть.
ОН: Ложь! Потому что, когда Нина Чавчавадзе выходила замуж за Грибоедова, на парапете памятника, которому, сидят ее сверстницы в ожидании любви, ей было тринадцать, а если ты сейчас, скажешь, что нынешнее поколение отличается от поколения дворян 19-го века, то я навсегда прекращу любые диалоги с тобой, потому что, когда я слышу подобную чушь, то мне кажется, что такие мысли может высказывать лишь тот, по ночам дрочит на фото Анны Курниковой, или трахает в жопу знаменитого телеведущего, а днем принимает законы о борьбе с порнографией.
ОНА: Я не смогу так, сказать, потому что, ты специально не написал мне этого текста. Потому что, хоть ты и говоришь, о всемирном добре и справедливости, однако же, текст этого представления составил так, чтобы звучала только твоя мысль, а другие мысли, казались бы банальными, в сравнении с твоим псевдо разумным мышлением.
ОН: Ложь! Потому что ты думаешь точно также, и хотя у тебя есть московская прописка, ты все равно считаешь всех ментов козлами, за то что, они проверяют паспорта на улицах и избивают не в чем неповинных людей, между тем, как, некоторые выходцы с Кавказа, имеющие московскую регистрацию, посещают любимые мюзиклы, и собираются другие, полюбившиеся места в Москве. А если ты сейчас, скажешь, что думаешь иначе, то я больше руки тебе не подам, так как меня уже тошнит от всего этого говна, которое принято считать демократией, и я убежден, что так считают миллионы людей живущих на этой планете, но когда приходит время высказаться, то, оказывается, что у одних рот набит свиной колбасой, а других сегодня суббота, а в этот день даже бог почивал от трудов своих, из чего следует, что нужно нажраться мацы, включить телевизор, и смотреть репортаж о наводнении в Сибири, повторяя про себя нам бы ваши проблемы. Представляю, что было бы, если б бог внял этим словам, и помимо взрывов на рынках и площадях, жители Иерусалима, ходили бы еще по пояс в воде.
ОНА: Вы слышали, что сказано: Смотрите, не творите милостыни вашей перед людьми с тем, чтобы они видели вас? И когда творишь милостыню, не труби пред собой, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди.
ОН: И когда Саша из столицы, творила милость свою Саше из города Серпухова, то происходило это не на улице и уж тем более не в синагоге, а происходило это под пуховым одеялом, в комнате с выключенным светом, при закрытых на засов дверях.
ОНА: А когда, в свою очередь, Саша из Серпухова творил милость свою Саше из Москвы, то это были лучшие минуты в ее жизни, потому что, когда творил с ней подобные милости ее муж, жгучий брюнет с театральным образованием, то делал он это, с таким выражением на лице, будто дело происходило не под цветным одеялом в их кровати, а на самой людной улице, или в синагоге во время еврейской пасхи.
ОН: И когда в первый раз сотворил свою милость Александр Александре, то по глазам ее понял, что только ради подобных милостей и согласилась она посетить его дом, потому что, получение подобных милостей от мужчин, давно уже стало любимым занятием всей ее жизни.
ОНА: Ложь! Потому что подобные милости любимое занятие всех людей на земле, и даже в синагоге еврей заглядывается на еврейку, а про встречные взгляды на улицах, и говорить не приходится.
ОН: Приходится. Потому что нельзя всех людей равнять по себе, и уж тем более, нельзя причислять ко всем людям Сашу из маленького провинциального городка, который, как известно, жену разрубил на две части, из-за безумной любви.
ОНА: Ложь! Потому что из-за любви никто не станет, бить лопатой по голове, а если бьет один человек другого, то уж, конечно, только потому, что ненавидит его самой лютой ненавистью, и такое чувство, как любовь, здесь абсолютно не причем.
ОН: Не причем, если речь идет о простой любви, а если о безумной, то не только лопату, но и бензопилу пускают в ход, для того чтобы доказать, какое сильное чувство испытывает безумно влюбленный человек к предмету своей безумной любви.
ОНА: Ложь! Потому что любовь и безумие такие же разные вещи, как, религиозное сознания иракского мусульманина и американского еврея. И как мусульманину неприятен вид толстой женщины в брюках, набивающей свой желудок гамбургерами из свинины, так и Дэвиду Гоферману из Нью-Йорка, не приятно находить женские волосы на своем подоконнике после взрыва 11 сентября, после того, как хозяйка этих волос, белокурая, полная женщина в брюках, отправилась в мусульманский ад, потому что, внутри нее были не переваренные куски свиньи.
ОН: А если следовать этой логике, если безумие сравнивать со свиньей, а джихад с любовью, то выходит, что лопата рассекающая голову некрасивой женщины, есть не что иное, как меч Аллаха, карающий неверную за поедание свиных котлет, а вовсе, не сельхоз орудие, с помощью которого копают картофель и избавляются от ненавистных жен. Хотя на самом деле, все на свете происходит от двух вещей: от безумной любви, то есть от любви такой силы, что она делает человека безумным; и от жажды воздуха, ибо, если окажется человек на сто метровой глубине Баренцова, и скажут ему, что для того, чтобы дышать и выжить надо разрубить лопатой, свою жену в огороде, то так, он и сделает, а кто осудит его за этот поступок, тот, либо никогда не любил, либо никогда не задыхался, впрочем, любовь и удушье суть одно и тоже, а если ты не знаешь об этом, то тогда, вообще, не произноси таких слов, как Ислам и Нью-Йорк, потому что, только безумной любовью можно оправдать безумную ненависть и наоборот.
ОНА: Интересно, а чем же тогда можно оправдать, совращение малолетних девочек, отцами католической церкви, уж не безумием ли, или может быть тем, что дело происходило не в Америке, а на сто метровой глубине Баренцова моря?
ОН: Смотря, что считать совращением? Если обман, то это дело суда, а не твое собачье дело, а если взаимность, то я бы говном забросал государство, запрещающее мне любить тринадцати летнюю девушку, желающую моей любви.
ОНА: Ложь! Потому что, она не знает чего хочет, а делает это из желание казаться взрослее, чем она есть.
ОН: Ложь! Потому что, когда Нина Чавчавадзе выходила замуж за Грибоедова, на парапете памятника, которому, сидят ее сверстницы в ожидании любви, ей было тринадцать, а если ты сейчас, скажешь, что нынешнее поколение отличается от поколения дворян 19-го века, то я навсегда прекращу любые диалоги с тобой, потому что, когда я слышу подобную чушь, то мне кажется, что такие мысли может высказывать лишь тот, по ночам дрочит на фото Анны Курниковой, или трахает в жопу знаменитого телеведущего, а днем принимает законы о борьбе с порнографией.
ОНА: Я не смогу так, сказать, потому что, ты специально не написал мне этого текста. Потому что, хоть ты и говоришь, о всемирном добре и справедливости, однако же, текст этого представления составил так, чтобы звучала только твоя мысль, а другие мысли, казались бы банальными, в сравнении с твоим псевдо разумным мышлением.
ОН: Ложь! Потому что ты думаешь точно также, и хотя у тебя есть московская прописка, ты все равно считаешь всех ментов козлами, за то что, они проверяют паспорта на улицах и избивают не в чем неповинных людей, между тем, как, некоторые выходцы с Кавказа, имеющие московскую регистрацию, посещают любимые мюзиклы, и собираются другие, полюбившиеся места в Москве. А если ты сейчас, скажешь, что думаешь иначе, то я больше руки тебе не подам, так как меня уже тошнит от всего этого говна, которое принято считать демократией, и я убежден, что так считают миллионы людей живущих на этой планете, но когда приходит время высказаться, то, оказывается, что у одних рот набит свиной колбасой, а других сегодня суббота, а в этот день даже бог почивал от трудов своих, из чего следует, что нужно нажраться мацы, включить телевизор, и смотреть репортаж о наводнении в Сибири, повторяя про себя нам бы ваши проблемы. Представляю, что было бы, если б бог внял этим словам, и помимо взрывов на рынках и площадях, жители Иерусалима, ходили бы еще по пояс в воде.