Страница:
Но парень, не давая тому времени, чтобы оценить ситуацию, нанес удар ребром ладони по горлу, а потом врезал еще коленом в пах. Стражник охнул и согнулся пополам. Не теряя времени, Аркен побежал дальше, даже не подумав взять митну – темнота была ему только на руку.
До выхода из Скругла он добрался без приключений. Снаружи не было видно никого; на небе сияли звезды, а впереди светились огоньки одиноких домиков в долине. На всякий случай он все же свернул с дороги, решив не испытывать судьбу, а быть максимально осторожным. Он сделал несколько шагов под прикрытием огромных деунов, на ходу определяя наилучшее направление ухода. Ветер свободно разгуливал повсюду, постепенно нарастая, и это было хорошо – в нем терялись шорохи, которые Аркен неизбежно порождал, пробираясь между деревьями.
Через секунду чья-то сильная рука перехватила его, и он почувствовал, как что-то острое упирается ему в спину.
"Вот и конец! – пронеслась мысль. – Теперь у меня не осталось никаких шансов. Падшие предусмотрели все, даже мой побег!"
– Ни звука, иначе айхот пронзит тебя насквозь!
Аркен узнал этот голос. Еще вчера его обладатель заставлял парня смотреть на исход Берта, а потом долго читал ему наставления и нравоучения. Уртах, будь он четырежды проклят!
– Выслушай меня, Аркен, а потом поступай, как тебе вздумается. Тебе плевать на твою собственную судьбу, но, я думаю, тебе небезразлична судьба Ихты. Так вот: она сейчас в руках Хэлмуна и компании, и если ты сделаешь какую-нибудь глупость, она умрет, – Аркен внутренне сжался, услышав такие слова. – Только не строй иллюзий, что ты сейчас вырвешься, примчишься туда и перебьешь их всех. Они к такому прекрасно готовы, так что давай обойдемся без рыцарства. Если хочешь, чтобы Ихта жила – ты должен пройти Зеркало. Сейчас же. Итак, что ты делаешь?
Аркен стиснул зубы до боли. Из глаз потекли совершенно неуместные сейчас слезы. Почему? зачем? за что? – вертелись в голове вопросы без ответов, и это были единственные его мысли.
– Веди! – выдавил он из себя.
– Я знал, что ты будешь послушным. Идем быстро. Ты впереди, я за тобой.
Они вернулись в Скругл, но на этот раз направились в восточное крыло. Уртах почему-то предпочел оставаться в темноте, но это совсем не беспокоило Аркена. Все его мысли были сейчас об одном: Ихта! Лишь бы с ней ничего не случилось! Лишь бы…
Они преодолели долгую винтовую лестницу, уходящую вверх и по мере этого сужающуюся – спираль, символ совершенства. Аркен шел размеренно, почти так, как недавно шел к Вратам устремленный Берт… как скоро придется к тем же Вратам идти ему самому. Он проиграл, и Уртах был совершенно прав: собственная судьба больше не имела для него значения.
Наконец они остановились перед круглой дверью высотой вполовину человеческого роста.
– Она не заперта, – сказал Уртах. – Входи, я подожду здесь. Мы, падшие, не имеем права находиться рядом с источником чистоты.
Аркен толкнул круг – и он вправду поддался, отступая перед посвященным в сторону. Он шагнул вперед, заранее зная, что его там ждет. Но выбора у него не оставалось.
Когда дверь закрылась за вошедшим, падший Уртах довольно потер руки. Он говорил достаточно убедительно, чтобы парень даже не догадался поинтересоваться доказательствами пленения Ихты.
– Да, Уртах опаздывает, – согласился Хэлмун.
– Навер-рное, не стоило посылать на такое дело ф-фанатика веры, – вставил слово ехидный Драмак. – Он наверняка все пер-репутал.
– Уртах хоть и фанатик, но поумнее тебя! – осадил выскочку Хэлмун. – Подождем еще немного, а потом проверим.
Они сейчас располагались в центральной части Скругла, в одной из ритуальных комнат, редко кем-нибудь посещаемых. Впрочем, им не было надобности от кого-то прятаться и чего-то опасаться: они ведь падшие, и вольны делать все, что им заблагорассудится – кроме того, разумеется, что могло бы навлечь гнев Гимона на неопределившихся. Но только и среди падших встречались разные люди, и не каждому из них стоило знать, что затеяли заговорщики.
Время шло, но Уртах так и не появлялся. На этот раз заговорил сам Хэлмун:
– Кажется, и вправду случилось что-то не то. Драмак, ты пойдешь проверить обиталище нашего строптивца. Если он там – не лезь на рожон, просто сообщи остальным. Оргис и Пурт – идите и посмотрите в окрестностях Скругла. Увидите – сообщайте сразу, но, возможно, вам придется действовать самим. Связь будем держать через раковины.
– Ясно. А ты сам к-куда? – спросил Драмак.
– Пойду проверю Зеркало: чем Курунтаг не шутит?
Падшие разошлись в разные стороны, Хэлмун поспешил в восточное крыло. По правде говоря, он меньше всего рассчитывал найти кого-нибудь с этой стороны. Просто жизнь научила его играть чужими руками, и именно поэтому он уже долгое время оставался центральным среди падших – человеком, с которым приходилось считаться всем.
Не доходя один пролет до вершины, Хэлмун заметил тучную фигуру Уртаха перед дверью.
– Что ты тут делаешь? Где Аркен? – спросил он, уже чувствуя, что вопросы совершенно излишни.
– Разве об этом так трудно догадаться, падший Хэлмун?
Но тот уже оценил ситуацию. Он не думал сейчас о причинах, почему Уртах решил вдруг изменить план – такие вопросы можно было выяснить и потом. Сейчас же его волновало только, как исправить то, что скоро может стать непоправимым. Хэлмун знал, что в одиночку ему не справиться, и немедля потянулся за раковиной. А пока подойдет подмога, надо было потянуть время.
– Зачем ты это сделал, Уртах?
– Я не хотел отступать от традиций, от веры.
– Врешь! Ты что-то задумал! Тебе зачем-то нужен этот мальчишка и его сила!
– Опомнись, Хэлмун! Я делаю то, что указывает мне Гимон! А ты решил осквернить его святое имя убийством невинного, к тому же – имеющего все шансы стать устремленным!
– Уртах, довольно этого бреда! Разве ты не знаешь правду, как знаю ее я, как и еще трое падших?
– Правда состоит в том, что мы никогда не должны возвращаться на путь коварного Курунтага!
– Перестань, Уртах! Открой дверь.
– Падший не имеет права предстать перед Зеркалом.
– Неужели ты и в самом деле такой фанатик, каким кажешься? – пробормотал Хэлмун, не рассчитывая на ответ. Но Уртах все же ответил:
– Возможно, я единственный искренне верующий среди нас.
Снизу по лестнице уже бежал Драмак. Где-то еще ниже были также слышны шаги – это могли быть только Оргис и Пурт.
– Он – отступник! – властно выкрикнул Хэлмун, указывая на Уртаха. – Пусть он умрет!
Никто не стал спрашивать, почему Хэлмун так считает и насколько это соответствует действительности. Драмак первым кинулся вверх, держа наготове нож. Нескладная фигура Уртаха в бесформенном сером плаще не вызывала у него опасений. Он был уже совсем рядом, когда сделал замах, надеясь сразу поразить противника насмерть – но слишком поздно понял, что недооценил того. Уртах мощным блоком остановил движение руки, тут же выхватив откуда-то из складок одежды свой длинный айхот. Уже в следующую секунду острие вошло напавшему в сердце, он откинулся назад и загремел вниз по ступеням, едва не сбив с ног Хэлмуна.
Но наверху уже был Пурт, сходу врезавший Уртаху между ног сапогом с острыми шипами, и пока тот пытался прийти в себя, он, не мешкая, тоже воспользовался айхотом. Защитник дверей, пробормотав что-то неразборчивое, рухнул на месте с кровавой дырой в боку, а Пурт, желая довести дело до конца, замахнулся на него ногой.
– Оставь этого идиота, открывай дверь! – крикнул снизу Хэлмун.
Пурт подчинился. Дверь не сопротивлялась ему – она открылась сразу же, как только падший слегка на нее надавил. А уже в следующее мгновение все, кто еще был в состоянии это делать, могли наблюдать, что же происходило внутри.
Но тут же внутренний голос подсказал ему: да, это оно!
"А может, я не буду его проходить? – дерзко подумал он. – Уртах ведь ничего не сможет проверить. Просто выйду отсюда через недолгое время и скажу: Зеркало отвергло меня, теперь я – падший. А что, это ведь мысль! Просто ничего не делать, постоять здесь немного, и…"
В следующий миг Аркен вдруг понял, что это была глупая мысль. Потому что Зеркало ПОЗВАЛО его.
Он видел, как расплывается впереди его отражение, и точно так же расплывалось все вокруг у него перед глазами. Аркен шел – и не чувствовал своих ног. Он знал, что должен идти вперед, и тело двигалось само, выполняя поступающие извне приказы. Когда он сделал несколько шагов, никакого Зеркала перед ним уже не было. Было множество странных вертикальных полос разных цветов, преимущественно красного, и эти полосы словно пытались что-то показать ему, но он не знал, что.
"Войди в меня!" – донесся издалека голос.
Аркен сделал еще шаг. Мысли уже не рождались у него в голове – они приходили откуда-то извне, оставляли в нем свой отпечаток, и тут же уходили. Красное течение засасывало, и он почувствовал, что должен отдаться этому течению, потому что так будет хорошо для него; так он испытает блаженство, какое и не снилось ни одному человеку здесь или даже во Внешних Просторах.
"Войди в меня!"
Аркен протянул руку вперед и коснулся одной из красных линий, будто струны, на которой собрался сыграть никем прежде не слышанную райскую мелодию. Линия поддалась и наклонилась, а на ее место пришла другая: как интересно! Он немного поигрался с волнами, как ребенок в лодке на диковинном озере, а потом шагнул еще глубже. Смотри же, Зеркало: вот он я, я твой, я почти уже вошел! Прими меня, как ты принимало многих других передо мной!
"Я готово принять тебя. Войди в меня!"
Аркен шагнул – а потом был удар. Что-то взорвалось внутри, и он почувствовал, как разлетается на множество осколков, и эти осколки плывут по волнам… хотя и волн больше нет, они тоже разлетелись, распались, растворились в воздухе, и он теперь одновременно везде и негде, он может стать всей Вселенной – или ничтожной ее частичкой. Выбирай, человек, кем ты хочешь быть! И подумай как следует, какой выбор на самом деле лучший. Ведь целое не имеет своей формы, зато его частица может оказаться бессмертной.
"Я не хочу быть ни тем, ни другим."
Еще удар – и на этот раз боль, внутри и снаружи, везде и негде, сжимающая в тиски и дробящая на части. Он видел туманящий свет и слепящую тьму, они отдавались в нем, отражались и преломлялись, а вместо линий теперь был круг – яркий круг впереди, который манил, звал к себе, и никому до сих пор не дано было сопротивляться этому зову.
"Войди, ты должен!"
"Я не хочу!"
Слова вылетели стрелой – и стрела вонзилась в центр круга. Тот внезапно почернел, и тут же вырос в размерах, а потом распался на восемь лепестков, которые разошлись и полетели в разные стороны.
"Я не хочу!"
"Ты должен!"
Вспышка, в которой погасло все, цвета потеряли свою значимость, а тьма стала чем-то большим, нежели просто отсутствие света. И в ответ – треугольник, нарушивший правильность, расколовший основы прямой системы мироздания и накрывший собой остатки черных лепестков.
"Я не войду в тебя, Зеркало!"
"Зачем же ты пришел ко мне?"
"Потому что теперь ты войдешь в меня!"
"Так не бывает!"
"Но так будет!"
Все в движении, и где-то там, среди чудовищной цветовой каши – спираль, знак совершенства. А потом еще один удар, и мир распался, разлетелся на части, все меньше и меньше, пока их уже нельзя было разглядеть – и тогда тьма вновь стала светом, а свет в знак благодарности породил тьму, и так еще раз, и снова, и снова, после чего наконец хаос уже начал торжествовать. Но и он взорвался – хотя, казалось бы, куда взрываться хаосу? – а осколки начали собираться воедино, образуя нечто целое, доселе невиданное…
"Ты здесь, Зеркало?"
"Я здесь. Чего ты хочешь?"
"Я хочу увидеть. Покажи мне правду!"
"Ты уверен, что хочешь этого?"
"Да, Зеркало!"
"Тогда смотри."
Туннель. Долгий темный туннель, рожденный в небытии и полный безысходности – но нет, вот он, выход! Аркен вылетел наружу, и тут же поднимающийся с земли смрад ударил его ядовитыми испарениями, так что он закашлялся бы – только было нечем.
"Что это?"
"Ты сам хотел видеть всю правду. Смотри же!"
Множество грязных, черно-серых, бесформенных камней повсюду, а между ними трещины, иногда – дымящиеся и выпускающие наружу зловонный дух, иногда – заполненные странной серо-зеленой булькающей и квакающей массой. Впереди – огромная лужа чего-то отвратительно-липкого, на которой иногда вздымались пузыри, вырастали и лопались с противным чавканьем.
Из черного болота вылезло нечто – похожее на червяка, только размером с полчеловека, тоже черное, оставлявшее вокруг себя следы едкой слизи. Червяк полз неторопливо, размеренно, четко зная свою цель и свое истинное предназначение – поглощать все подряд, что встретится у него на пути. И он справлялся с заданием, подхватывая останки каких-то странных предметов, которым невозможно было даже придумать название – впрочем, и не хотелось. Но вот сверху на червяка упало нечто гораздо более крупное, хлопнуло перепончатыми крыльями и выпустило из себя длинные иглы, которыми пронзило насквозь ничего не подозревавшее животное. Слизь разбрызгалась вокруг, червь дернулся, но он был побежден уже с самого начала – и торжествующий крылатый хищник, издав душераздирающий крик, подхватил жертву и стремительно взмыл в воздух, унося подальше от посторонних глаз драгоценную пищу.
"Что это? Зачем это?"
"Ты знаешь, что! Ты сам захотел!"
Аркен полетел дальше, оставляя позади болото – и видел пышущие огнем расщелины, вызывающие предположение, будто внутри них прячутся и дышат драконы; видел сад мертвых прямоугольных деревьев, колышущихся из стороны в сторону с мерзким скрипом; видел перекатывающиеся колючие шары, нанизывающие на себя все, что попадется на пути, после чего нанизанное вскорости исчезало у них внутри; видел хлещущие с неба сине-зеленые потоки, встречающиеся с огнем и взрывающиеся, порождая новые трещины в земле.
Наконец он разглядел что-то более знакомое. Это была фигура серо-коричневого цвета, отчаянно вскарабкивающаяся на холм – прочь от медленно затопляющей все внизу слизкой жидкости. Только снизившись, он смог разобрать, что видит перед собой человека: волосы уже давно стали с головой одним целым, лицо превратилось в бесформенную маску, на которой с трудом можно было выделить только рот и нос, тело сплошь было покрыто незаживающими ранами, где кровь перемешалась со всеми жидкостями, которые Аркен успел увидеть на своем пути. Человек был обречен: из верхушки холма торчал длинный тонкий ус, ощупывающий все вокруг в надежде наткнуться на добычу. Аркен не знал, что представляет собой тварь-обладательница уса, он был уверен только в одном: ничего хорошего.
Человек медленно взбирался на холм, и, глядя на его движение, покоритель Зеркала вдруг почувствовал знакомые черты. Он невольно воскликнул, и крик его был пропитан отчаянием:
"Берт!"
"Нет, он не Берт, – тут же ответствовало Зеркало. – Но это не имеет значения."
А несчастный тем временем подобрался почти к самой верхушке, и тут чуткий ус коснулся его. В следующий миг на поверхности показалась восьмерка таких усов, потом – еще и еще. Они дружно впились в спину человека, и Аркен видел, как во многих местах кожа разорвалась, кровь вытекала наружу, а усы, не останавливаясь ни на секунду, продолжали вгрызаться все дальше и дальше. И как жертва кричала, кричала долго и отчаянно, пока не сорвала горло, и крик превратился в едва-едва слышный стон, и только Аркен да с трудом пробивающееся сквозь черный дым солнце были свидетелями пиршества довольного хищника. И сам Аркен тоже хотел кричать – но не мог…
"Хватит! Я не хочу больше этого видеть! Не хочу!"
"Но ты сам просил."
"Я увидел больше, чем достаточно! Я знаю правду. Теперь вернемся."
"Хорошо. Уходим."
Тут он приблизился к земле, и даже вошел в нее, на какой-то миг соприкоснувшись с горячим дыханием ее недр – а потом краски померкли, и видение исчезло, как дурной сон.
И вот Аркен уже снова стоял в старой запылившейся комнате, и тут же стояло Зеркало – в ничем не примечательной деревянной раме.
Он был в Зеркале. И Зеркало было в нем.
– Взять его! Чего вы ждете! – прозвучал знакомый голос откуда-то сзади.
Аркен обернулся, и узнал Хэлмуна, трусливо прячущегося за спины двух своих помощников. Но сам парень почему-то совсем не чувствовал страха.
– Стоять! – громогласно крикнул он, и двое не просто встали – упали, где были.
– Святая Молния! Гимон! – донеслось оттуда чье-то бормотание, но Аркен его не слушал.
– Как вы смели! – гневно кричал он, и его слова отдавались эхом повсюду. – Посылать людей на смерть!.. Вот что такое ваши Внешние Просторы! Это вы называете раем, где каждый имеет неограниченные возможности? Где же города с быстроходами? Где огромные массы народа? Где все это?!
– Я объясню! – взмолился Хэлмун. – Древние сказания… они ведь действительно… древние…
– Ложь! Ты все это знал! Вы все знали! Но больше этого не будет!
– Аркен, ты должен понять… – Хэлмун от страха с трудом выдавливал из себя слова. – Это сложно, да, но ты должен. Наша долина слишком маленькая, она не может прокормить много людей… Начались бы драки, брат на брата, и… А так… так… проще…
– Я не хочу это слышать! Я не хочу больше тебя слышать! Зеркало, возьми его!
– Аркен, ты ничего не понимаешь!.. Ты думаешь, что поступаешь справедливо, но ты хочешь разрушить уклад, который существовал веками… Если все изменить – будет только хуже, поверь мне! Да, пусть не Гимон с Курунтагом – но те, кто это придумал, были мудрыми людьми… в конце концов…
– Заткнись, ничтожный ольхавк! Возьми его, Зеркало!
"Хорошо."
– Аркен, нет!
– Да, Хэлмун. Зеркало, возьми этих двоих тоже! Возьми ВСЕХ!
"Это будет слишком много для меня. Ты уверен, что так нужно?"
"Да. Так нужно. Возьми."
"Хорошо."
А потом небо ударилось о землю, и свет померк, и только несколько синхронных криков еще долго можно было слышать, но и они постепенно растворялись, уступая место тишине…
– Милая моя! Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!
– А я так просто схожу с ума от счастья! Значит, Зеркало не приняло тебя?
– Нет. Это я принял его.
– Ты – его? Но как???
– Если бы я сам знал… Так уж получилось.
– Но… ты же не изменился? – это было сказано полувопросительно-полуутвердительно. – Ты же не уходишь во Внешние Просторы? Или…
– Успокойся, крошка. Я никуда не ухожу. И никто теперь не уйдет. Да и Зеркала больше нет.
– Нет? – на лице Ихты проступило искреннее удивление. – Но как же райские земли… неограниченные возможности… мы что теперь, прокляты навсегда? Что ты сделал, Аркен? Что?
– Нет, Ихта, мы не прокляты навсегда! Наоборот, мы теперь, как никогда, свободны от любых проклятий! Потому что зачем нам нужно никому не известное райское блаженство, когда мы можем получить прямо здесь наше маленькое, зато самое настоящее счастье?!
– Хм-м… Ты говоришь странно, Аркен, но что-то особенное есть в твоих словах… И это "что-то" мне нравится!
– Так чего же мы ждем? Пошли! Мы выстроим себе дом под синей скалой Эйгара и будем там жить. Только ты и я. Ну, и еще Докен с Шентой.
– Правда? Так может, начнем сегодня же?
– Нет, сегодня мы будем отдыхать, а вот завтра…
– Аркен? – послышался из лесных зарослей знакомый голос.
Затем на дорожке показался Уртах. Теперь он выглядел празднично, нарядившись в красную мантию и повесив на шею золотую цепь. И Аркену не нужно было спрашивать, что за праздник он имеет в виду.
– Здравствуй, падший Уртах.
– Нет, теперь никаких "падших"! Просто Уртах.
– Ну, конечно же! Здравстуй, Уртах.
– Здравствуйте, Аркен, и ты, прекрасная Ихта! И, Аркен, вот что… Я, конечно, не смею… но все же прошу простить мне мою ночную выходку… – демонстрируя свою искренность, Уртах упал на колени.
– Забудь, – сказал, как отрезал Аркен. – Я забыл, и ты забудь. Если бы я не простил тебя, разве стоял бы ты сейчас здесь? Может, ты поступил и не совсем честно, но если бы не ты, я никогда бы не сделал то, что сделал. Я ведь и в самом деле хотел бежать… Ну, ладно, не будем поминать старое!
– Вот и отлично! – Уртах вмиг воспрянул духом. – Скажи, а ты правда хочешь… ну, выстроить дом под горой… для себя и Ихты?
– Конечно. Мы ведь давно уже об этом мечтали.
– Ну, да, – неопределенно сказал бывший падший. – Если что, я пришлю к вам кого-нибудь, подсобить.
– Спасибо! А ты чем теперь займешься?
– А вот на мою долю, боюсь, достанется вся грязная работа! – Уртах рассмеялся.
– Что ж, кому-то надо делать и такую! – Аркен миролюбиво улыбнулся. – Удачи тебе, Уртах. И помни, что я всегда буду тебе благодарен!
– Да не за что. Благодари Гимона! – толстяк развернулся и медленно побрел обратно по дороге.
Уртах подошел ближе, притронулся к камню и любовно, ласково поглаживая, провел по нему рукой. Поверхность оказалась на удивление теплой, хотя солнце светило сейчас с другой стороны, и Врата попадали в тень. Он прикоснулся к ним обеими руками и даже поднес ухо, прислушиваясь. Внутри Врат, должно быть, содержалась своя глубинная энергия, которую почувствовал Уртах и хотел призвать к себе. Но энергия не спешила отзываться.
"Фанатик! Религиозный фанатик! – насмешливо и с изрядной долей презрения проговорил он про себя. – Зато где теперь этот "фанатик", а где вы?!"
И он рассмеялся, не переставая созерцать неподвижные запертые Врата. А потом, вдруг что-то надумав, резко развернулся и стремительно зашагал прочь.
Врата закрыты. Теперь закрыты… или пока закрыты?
И еще долго будут закрыты. Но они ждут своего часа.
Они ждут нового Зеркала.
2-3.04.00
До выхода из Скругла он добрался без приключений. Снаружи не было видно никого; на небе сияли звезды, а впереди светились огоньки одиноких домиков в долине. На всякий случай он все же свернул с дороги, решив не испытывать судьбу, а быть максимально осторожным. Он сделал несколько шагов под прикрытием огромных деунов, на ходу определяя наилучшее направление ухода. Ветер свободно разгуливал повсюду, постепенно нарастая, и это было хорошо – в нем терялись шорохи, которые Аркен неизбежно порождал, пробираясь между деревьями.
Через секунду чья-то сильная рука перехватила его, и он почувствовал, как что-то острое упирается ему в спину.
"Вот и конец! – пронеслась мысль. – Теперь у меня не осталось никаких шансов. Падшие предусмотрели все, даже мой побег!"
– Ни звука, иначе айхот пронзит тебя насквозь!
Аркен узнал этот голос. Еще вчера его обладатель заставлял парня смотреть на исход Берта, а потом долго читал ему наставления и нравоучения. Уртах, будь он четырежды проклят!
– Выслушай меня, Аркен, а потом поступай, как тебе вздумается. Тебе плевать на твою собственную судьбу, но, я думаю, тебе небезразлична судьба Ихты. Так вот: она сейчас в руках Хэлмуна и компании, и если ты сделаешь какую-нибудь глупость, она умрет, – Аркен внутренне сжался, услышав такие слова. – Только не строй иллюзий, что ты сейчас вырвешься, примчишься туда и перебьешь их всех. Они к такому прекрасно готовы, так что давай обойдемся без рыцарства. Если хочешь, чтобы Ихта жила – ты должен пройти Зеркало. Сейчас же. Итак, что ты делаешь?
Аркен стиснул зубы до боли. Из глаз потекли совершенно неуместные сейчас слезы. Почему? зачем? за что? – вертелись в голове вопросы без ответов, и это были единственные его мысли.
– Веди! – выдавил он из себя.
– Я знал, что ты будешь послушным. Идем быстро. Ты впереди, я за тобой.
Они вернулись в Скругл, но на этот раз направились в восточное крыло. Уртах почему-то предпочел оставаться в темноте, но это совсем не беспокоило Аркена. Все его мысли были сейчас об одном: Ихта! Лишь бы с ней ничего не случилось! Лишь бы…
Они преодолели долгую винтовую лестницу, уходящую вверх и по мере этого сужающуюся – спираль, символ совершенства. Аркен шел размеренно, почти так, как недавно шел к Вратам устремленный Берт… как скоро придется к тем же Вратам идти ему самому. Он проиграл, и Уртах был совершенно прав: собственная судьба больше не имела для него значения.
Наконец они остановились перед круглой дверью высотой вполовину человеческого роста.
– Она не заперта, – сказал Уртах. – Входи, я подожду здесь. Мы, падшие, не имеем права находиться рядом с источником чистоты.
Аркен толкнул круг – и он вправду поддался, отступая перед посвященным в сторону. Он шагнул вперед, заранее зная, что его там ждет. Но выбора у него не оставалось.
Когда дверь закрылась за вошедшим, падший Уртах довольно потер руки. Он говорил достаточно убедительно, чтобы парень даже не догадался поинтересоваться доказательствами пленения Ихты.
* * *
– Ему уже давно пора быть здесь, – заметила падшая Оргис.– Да, Уртах опаздывает, – согласился Хэлмун.
– Навер-рное, не стоило посылать на такое дело ф-фанатика веры, – вставил слово ехидный Драмак. – Он наверняка все пер-репутал.
– Уртах хоть и фанатик, но поумнее тебя! – осадил выскочку Хэлмун. – Подождем еще немного, а потом проверим.
Они сейчас располагались в центральной части Скругла, в одной из ритуальных комнат, редко кем-нибудь посещаемых. Впрочем, им не было надобности от кого-то прятаться и чего-то опасаться: они ведь падшие, и вольны делать все, что им заблагорассудится – кроме того, разумеется, что могло бы навлечь гнев Гимона на неопределившихся. Но только и среди падших встречались разные люди, и не каждому из них стоило знать, что затеяли заговорщики.
Время шло, но Уртах так и не появлялся. На этот раз заговорил сам Хэлмун:
– Кажется, и вправду случилось что-то не то. Драмак, ты пойдешь проверить обиталище нашего строптивца. Если он там – не лезь на рожон, просто сообщи остальным. Оргис и Пурт – идите и посмотрите в окрестностях Скругла. Увидите – сообщайте сразу, но, возможно, вам придется действовать самим. Связь будем держать через раковины.
– Ясно. А ты сам к-куда? – спросил Драмак.
– Пойду проверю Зеркало: чем Курунтаг не шутит?
Падшие разошлись в разные стороны, Хэлмун поспешил в восточное крыло. По правде говоря, он меньше всего рассчитывал найти кого-нибудь с этой стороны. Просто жизнь научила его играть чужими руками, и именно поэтому он уже долгое время оставался центральным среди падших – человеком, с которым приходилось считаться всем.
Не доходя один пролет до вершины, Хэлмун заметил тучную фигуру Уртаха перед дверью.
– Что ты тут делаешь? Где Аркен? – спросил он, уже чувствуя, что вопросы совершенно излишни.
– Разве об этом так трудно догадаться, падший Хэлмун?
Но тот уже оценил ситуацию. Он не думал сейчас о причинах, почему Уртах решил вдруг изменить план – такие вопросы можно было выяснить и потом. Сейчас же его волновало только, как исправить то, что скоро может стать непоправимым. Хэлмун знал, что в одиночку ему не справиться, и немедля потянулся за раковиной. А пока подойдет подмога, надо было потянуть время.
– Зачем ты это сделал, Уртах?
– Я не хотел отступать от традиций, от веры.
– Врешь! Ты что-то задумал! Тебе зачем-то нужен этот мальчишка и его сила!
– Опомнись, Хэлмун! Я делаю то, что указывает мне Гимон! А ты решил осквернить его святое имя убийством невинного, к тому же – имеющего все шансы стать устремленным!
– Уртах, довольно этого бреда! Разве ты не знаешь правду, как знаю ее я, как и еще трое падших?
– Правда состоит в том, что мы никогда не должны возвращаться на путь коварного Курунтага!
– Перестань, Уртах! Открой дверь.
– Падший не имеет права предстать перед Зеркалом.
– Неужели ты и в самом деле такой фанатик, каким кажешься? – пробормотал Хэлмун, не рассчитывая на ответ. Но Уртах все же ответил:
– Возможно, я единственный искренне верующий среди нас.
Снизу по лестнице уже бежал Драмак. Где-то еще ниже были также слышны шаги – это могли быть только Оргис и Пурт.
– Он – отступник! – властно выкрикнул Хэлмун, указывая на Уртаха. – Пусть он умрет!
Никто не стал спрашивать, почему Хэлмун так считает и насколько это соответствует действительности. Драмак первым кинулся вверх, держа наготове нож. Нескладная фигура Уртаха в бесформенном сером плаще не вызывала у него опасений. Он был уже совсем рядом, когда сделал замах, надеясь сразу поразить противника насмерть – но слишком поздно понял, что недооценил того. Уртах мощным блоком остановил движение руки, тут же выхватив откуда-то из складок одежды свой длинный айхот. Уже в следующую секунду острие вошло напавшему в сердце, он откинулся назад и загремел вниз по ступеням, едва не сбив с ног Хэлмуна.
Но наверху уже был Пурт, сходу врезавший Уртаху между ног сапогом с острыми шипами, и пока тот пытался прийти в себя, он, не мешкая, тоже воспользовался айхотом. Защитник дверей, пробормотав что-то неразборчивое, рухнул на месте с кровавой дырой в боку, а Пурт, желая довести дело до конца, замахнулся на него ногой.
– Оставь этого идиота, открывай дверь! – крикнул снизу Хэлмун.
Пурт подчинился. Дверь не сопротивлялась ему – она открылась сразу же, как только падший слегка на нее надавил. А уже в следующее мгновение все, кто еще был в состоянии это делать, могли наблюдать, что же происходило внутри.
* * *
Зеркало казалось будто специально сделанным по росту Аркена, и это наталкивало на мысль, что проходить его придется в буквальном смысле. Парень ожидал увидеть нечто необычайной красоты, в какой-нибудь узорчатой отделанной драгоценностями раме – но нет, рама оказалась едва заметной, всего лишь деревянной полоской, сделанной просто для того, чтобы Зеркало на чем-то держалось. Да и комната в целом не производила величественного впечатления, а совсем наоборот: кругом горы пыли и паутина по всем углам. Аркен почувствовал, что сейчас чихнет, и ему отчего-то стало смешно. Неужели это и есть то самое Зеркало, которого он так боялся?Но тут же внутренний голос подсказал ему: да, это оно!
"А может, я не буду его проходить? – дерзко подумал он. – Уртах ведь ничего не сможет проверить. Просто выйду отсюда через недолгое время и скажу: Зеркало отвергло меня, теперь я – падший. А что, это ведь мысль! Просто ничего не делать, постоять здесь немного, и…"
В следующий миг Аркен вдруг понял, что это была глупая мысль. Потому что Зеркало ПОЗВАЛО его.
Он видел, как расплывается впереди его отражение, и точно так же расплывалось все вокруг у него перед глазами. Аркен шел – и не чувствовал своих ног. Он знал, что должен идти вперед, и тело двигалось само, выполняя поступающие извне приказы. Когда он сделал несколько шагов, никакого Зеркала перед ним уже не было. Было множество странных вертикальных полос разных цветов, преимущественно красного, и эти полосы словно пытались что-то показать ему, но он не знал, что.
"Войди в меня!" – донесся издалека голос.
Аркен сделал еще шаг. Мысли уже не рождались у него в голове – они приходили откуда-то извне, оставляли в нем свой отпечаток, и тут же уходили. Красное течение засасывало, и он почувствовал, что должен отдаться этому течению, потому что так будет хорошо для него; так он испытает блаженство, какое и не снилось ни одному человеку здесь или даже во Внешних Просторах.
"Войди в меня!"
Аркен протянул руку вперед и коснулся одной из красных линий, будто струны, на которой собрался сыграть никем прежде не слышанную райскую мелодию. Линия поддалась и наклонилась, а на ее место пришла другая: как интересно! Он немного поигрался с волнами, как ребенок в лодке на диковинном озере, а потом шагнул еще глубже. Смотри же, Зеркало: вот он я, я твой, я почти уже вошел! Прими меня, как ты принимало многих других передо мной!
"Я готово принять тебя. Войди в меня!"
Аркен шагнул – а потом был удар. Что-то взорвалось внутри, и он почувствовал, как разлетается на множество осколков, и эти осколки плывут по волнам… хотя и волн больше нет, они тоже разлетелись, распались, растворились в воздухе, и он теперь одновременно везде и негде, он может стать всей Вселенной – или ничтожной ее частичкой. Выбирай, человек, кем ты хочешь быть! И подумай как следует, какой выбор на самом деле лучший. Ведь целое не имеет своей формы, зато его частица может оказаться бессмертной.
"Я не хочу быть ни тем, ни другим."
Еще удар – и на этот раз боль, внутри и снаружи, везде и негде, сжимающая в тиски и дробящая на части. Он видел туманящий свет и слепящую тьму, они отдавались в нем, отражались и преломлялись, а вместо линий теперь был круг – яркий круг впереди, который манил, звал к себе, и никому до сих пор не дано было сопротивляться этому зову.
"Войди, ты должен!"
"Я не хочу!"
Слова вылетели стрелой – и стрела вонзилась в центр круга. Тот внезапно почернел, и тут же вырос в размерах, а потом распался на восемь лепестков, которые разошлись и полетели в разные стороны.
"Я не хочу!"
"Ты должен!"
Вспышка, в которой погасло все, цвета потеряли свою значимость, а тьма стала чем-то большим, нежели просто отсутствие света. И в ответ – треугольник, нарушивший правильность, расколовший основы прямой системы мироздания и накрывший собой остатки черных лепестков.
"Я не войду в тебя, Зеркало!"
"Зачем же ты пришел ко мне?"
"Потому что теперь ты войдешь в меня!"
"Так не бывает!"
"Но так будет!"
Все в движении, и где-то там, среди чудовищной цветовой каши – спираль, знак совершенства. А потом еще один удар, и мир распался, разлетелся на части, все меньше и меньше, пока их уже нельзя было разглядеть – и тогда тьма вновь стала светом, а свет в знак благодарности породил тьму, и так еще раз, и снова, и снова, после чего наконец хаос уже начал торжествовать. Но и он взорвался – хотя, казалось бы, куда взрываться хаосу? – а осколки начали собираться воедино, образуя нечто целое, доселе невиданное…
"Ты здесь, Зеркало?"
"Я здесь. Чего ты хочешь?"
"Я хочу увидеть. Покажи мне правду!"
"Ты уверен, что хочешь этого?"
"Да, Зеркало!"
"Тогда смотри."
Туннель. Долгий темный туннель, рожденный в небытии и полный безысходности – но нет, вот он, выход! Аркен вылетел наружу, и тут же поднимающийся с земли смрад ударил его ядовитыми испарениями, так что он закашлялся бы – только было нечем.
"Что это?"
"Ты сам хотел видеть всю правду. Смотри же!"
Множество грязных, черно-серых, бесформенных камней повсюду, а между ними трещины, иногда – дымящиеся и выпускающие наружу зловонный дух, иногда – заполненные странной серо-зеленой булькающей и квакающей массой. Впереди – огромная лужа чего-то отвратительно-липкого, на которой иногда вздымались пузыри, вырастали и лопались с противным чавканьем.
Из черного болота вылезло нечто – похожее на червяка, только размером с полчеловека, тоже черное, оставлявшее вокруг себя следы едкой слизи. Червяк полз неторопливо, размеренно, четко зная свою цель и свое истинное предназначение – поглощать все подряд, что встретится у него на пути. И он справлялся с заданием, подхватывая останки каких-то странных предметов, которым невозможно было даже придумать название – впрочем, и не хотелось. Но вот сверху на червяка упало нечто гораздо более крупное, хлопнуло перепончатыми крыльями и выпустило из себя длинные иглы, которыми пронзило насквозь ничего не подозревавшее животное. Слизь разбрызгалась вокруг, червь дернулся, но он был побежден уже с самого начала – и торжествующий крылатый хищник, издав душераздирающий крик, подхватил жертву и стремительно взмыл в воздух, унося подальше от посторонних глаз драгоценную пищу.
"Что это? Зачем это?"
"Ты знаешь, что! Ты сам захотел!"
Аркен полетел дальше, оставляя позади болото – и видел пышущие огнем расщелины, вызывающие предположение, будто внутри них прячутся и дышат драконы; видел сад мертвых прямоугольных деревьев, колышущихся из стороны в сторону с мерзким скрипом; видел перекатывающиеся колючие шары, нанизывающие на себя все, что попадется на пути, после чего нанизанное вскорости исчезало у них внутри; видел хлещущие с неба сине-зеленые потоки, встречающиеся с огнем и взрывающиеся, порождая новые трещины в земле.
Наконец он разглядел что-то более знакомое. Это была фигура серо-коричневого цвета, отчаянно вскарабкивающаяся на холм – прочь от медленно затопляющей все внизу слизкой жидкости. Только снизившись, он смог разобрать, что видит перед собой человека: волосы уже давно стали с головой одним целым, лицо превратилось в бесформенную маску, на которой с трудом можно было выделить только рот и нос, тело сплошь было покрыто незаживающими ранами, где кровь перемешалась со всеми жидкостями, которые Аркен успел увидеть на своем пути. Человек был обречен: из верхушки холма торчал длинный тонкий ус, ощупывающий все вокруг в надежде наткнуться на добычу. Аркен не знал, что представляет собой тварь-обладательница уса, он был уверен только в одном: ничего хорошего.
Человек медленно взбирался на холм, и, глядя на его движение, покоритель Зеркала вдруг почувствовал знакомые черты. Он невольно воскликнул, и крик его был пропитан отчаянием:
"Берт!"
"Нет, он не Берт, – тут же ответствовало Зеркало. – Но это не имеет значения."
А несчастный тем временем подобрался почти к самой верхушке, и тут чуткий ус коснулся его. В следующий миг на поверхности показалась восьмерка таких усов, потом – еще и еще. Они дружно впились в спину человека, и Аркен видел, как во многих местах кожа разорвалась, кровь вытекала наружу, а усы, не останавливаясь ни на секунду, продолжали вгрызаться все дальше и дальше. И как жертва кричала, кричала долго и отчаянно, пока не сорвала горло, и крик превратился в едва-едва слышный стон, и только Аркен да с трудом пробивающееся сквозь черный дым солнце были свидетелями пиршества довольного хищника. И сам Аркен тоже хотел кричать – но не мог…
"Хватит! Я не хочу больше этого видеть! Не хочу!"
"Но ты сам просил."
"Я увидел больше, чем достаточно! Я знаю правду. Теперь вернемся."
"Хорошо. Уходим."
Тут он приблизился к земле, и даже вошел в нее, на какой-то миг соприкоснувшись с горячим дыханием ее недр – а потом краски померкли, и видение исчезло, как дурной сон.
И вот Аркен уже снова стоял в старой запылившейся комнате, и тут же стояло Зеркало – в ничем не примечательной деревянной раме.
Он был в Зеркале. И Зеркало было в нем.
– Взять его! Чего вы ждете! – прозвучал знакомый голос откуда-то сзади.
Аркен обернулся, и узнал Хэлмуна, трусливо прячущегося за спины двух своих помощников. Но сам парень почему-то совсем не чувствовал страха.
– Стоять! – громогласно крикнул он, и двое не просто встали – упали, где были.
– Святая Молния! Гимон! – донеслось оттуда чье-то бормотание, но Аркен его не слушал.
– Как вы смели! – гневно кричал он, и его слова отдавались эхом повсюду. – Посылать людей на смерть!.. Вот что такое ваши Внешние Просторы! Это вы называете раем, где каждый имеет неограниченные возможности? Где же города с быстроходами? Где огромные массы народа? Где все это?!
– Я объясню! – взмолился Хэлмун. – Древние сказания… они ведь действительно… древние…
– Ложь! Ты все это знал! Вы все знали! Но больше этого не будет!
– Аркен, ты должен понять… – Хэлмун от страха с трудом выдавливал из себя слова. – Это сложно, да, но ты должен. Наша долина слишком маленькая, она не может прокормить много людей… Начались бы драки, брат на брата, и… А так… так… проще…
– Я не хочу это слышать! Я не хочу больше тебя слышать! Зеркало, возьми его!
– Аркен, ты ничего не понимаешь!.. Ты думаешь, что поступаешь справедливо, но ты хочешь разрушить уклад, который существовал веками… Если все изменить – будет только хуже, поверь мне! Да, пусть не Гимон с Курунтагом – но те, кто это придумал, были мудрыми людьми… в конце концов…
– Заткнись, ничтожный ольхавк! Возьми его, Зеркало!
"Хорошо."
– Аркен, нет!
– Да, Хэлмун. Зеркало, возьми этих двоих тоже! Возьми ВСЕХ!
"Это будет слишком много для меня. Ты уверен, что так нужно?"
"Да. Так нужно. Возьми."
"Хорошо."
А потом небо ударилось о землю, и свет померк, и только несколько синхронных криков еще долго можно было слышать, но и они постепенно растворялись, уступая место тишине…
* * *
Аркен шел по лесной тропе, насвистывая какую-то даже ему самому не совсем понятную мелодию. Ихта неожиданно появилась из-за деревьев – ей удалось застать его врасплох.– Милая моя! Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!
– А я так просто схожу с ума от счастья! Значит, Зеркало не приняло тебя?
– Нет. Это я принял его.
– Ты – его? Но как???
– Если бы я сам знал… Так уж получилось.
– Но… ты же не изменился? – это было сказано полувопросительно-полуутвердительно. – Ты же не уходишь во Внешние Просторы? Или…
– Успокойся, крошка. Я никуда не ухожу. И никто теперь не уйдет. Да и Зеркала больше нет.
– Нет? – на лице Ихты проступило искреннее удивление. – Но как же райские земли… неограниченные возможности… мы что теперь, прокляты навсегда? Что ты сделал, Аркен? Что?
– Нет, Ихта, мы не прокляты навсегда! Наоборот, мы теперь, как никогда, свободны от любых проклятий! Потому что зачем нам нужно никому не известное райское блаженство, когда мы можем получить прямо здесь наше маленькое, зато самое настоящее счастье?!
– Хм-м… Ты говоришь странно, Аркен, но что-то особенное есть в твоих словах… И это "что-то" мне нравится!
– Так чего же мы ждем? Пошли! Мы выстроим себе дом под синей скалой Эйгара и будем там жить. Только ты и я. Ну, и еще Докен с Шентой.
– Правда? Так может, начнем сегодня же?
– Нет, сегодня мы будем отдыхать, а вот завтра…
– Аркен? – послышался из лесных зарослей знакомый голос.
Затем на дорожке показался Уртах. Теперь он выглядел празднично, нарядившись в красную мантию и повесив на шею золотую цепь. И Аркену не нужно было спрашивать, что за праздник он имеет в виду.
– Здравствуй, падший Уртах.
– Нет, теперь никаких "падших"! Просто Уртах.
– Ну, конечно же! Здравстуй, Уртах.
– Здравствуйте, Аркен, и ты, прекрасная Ихта! И, Аркен, вот что… Я, конечно, не смею… но все же прошу простить мне мою ночную выходку… – демонстрируя свою искренность, Уртах упал на колени.
– Забудь, – сказал, как отрезал Аркен. – Я забыл, и ты забудь. Если бы я не простил тебя, разве стоял бы ты сейчас здесь? Может, ты поступил и не совсем честно, но если бы не ты, я никогда бы не сделал то, что сделал. Я ведь и в самом деле хотел бежать… Ну, ладно, не будем поминать старое!
– Вот и отлично! – Уртах вмиг воспрянул духом. – Скажи, а ты правда хочешь… ну, выстроить дом под горой… для себя и Ихты?
– Конечно. Мы ведь давно уже об этом мечтали.
– Ну, да, – неопределенно сказал бывший падший. – Если что, я пришлю к вам кого-нибудь, подсобить.
– Спасибо! А ты чем теперь займешься?
– А вот на мою долю, боюсь, достанется вся грязная работа! – Уртах рассмеялся.
– Что ж, кому-то надо делать и такую! – Аркен миролюбиво улыбнулся. – Удачи тебе, Уртах. И помни, что я всегда буду тебе благодарен!
– Да не за что. Благодари Гимона! – толстяк развернулся и медленно побрел обратно по дороге.
* * *
Врата ничуть не изменились. Они оставались все такими же, равномерно серыми и гладкими, с четко проступающей линией, разделяющей створки. Они стояли здесь уже больше тысячи лет и, вероятно, простоят еще не одну.Уртах подошел ближе, притронулся к камню и любовно, ласково поглаживая, провел по нему рукой. Поверхность оказалась на удивление теплой, хотя солнце светило сейчас с другой стороны, и Врата попадали в тень. Он прикоснулся к ним обеими руками и даже поднес ухо, прислушиваясь. Внутри Врат, должно быть, содержалась своя глубинная энергия, которую почувствовал Уртах и хотел призвать к себе. Но энергия не спешила отзываться.
"Фанатик! Религиозный фанатик! – насмешливо и с изрядной долей презрения проговорил он про себя. – Зато где теперь этот "фанатик", а где вы?!"
И он рассмеялся, не переставая созерцать неподвижные запертые Врата. А потом, вдруг что-то надумав, резко развернулся и стремительно зашагал прочь.
Врата закрыты. Теперь закрыты… или пока закрыты?
И еще долго будут закрыты. Но они ждут своего часа.
Они ждут нового Зеркала.
2-3.04.00