Страница:
Яков Бен Бирсави
Карлос Кастанеда. Утраченные лекции. Охота за Силой. Путь Собаки
От автора
Заканчивая книгу «Продвижение к Силе», я был уверен, что она станет моим первым и последним литературным опытом, единственной целью которого было разрушить образ последователя Кастанеды. Образ, который жестко фиксировал мою личную историю и (как мне казалось тогда) мешал продолжать свободное, ни к чему не обязывающее путешествие по миру индейской магии. Но книга эта, предназначенная узкому кругу лиц, имела неожиданный резонанс. С одной стороны, случилось именно то, от чего я всеми силами пытался отбрыкаться: на меня не просто повесили ярлык ученика Карлоса. С немалым удивлением я читал в интернете, что мне, оказывается, удалось открыть новый, доселе неведомый аспект учения нагуалей. Но еще больше я был удивлен тому, что этот ярлык для меня не стал раз и навсегда закрепленным образом, которому я должен соответствовать. Он послужил указателем, поворотной точкой на пути моего магического познания. Магия, которую я считал лишь средством для достижения своих целей, в очередной раз поймала меня в свою ловушку. Я полагал, что она служит мне, но выяснилось, что служение, как и любовь, бывает только взаимным; а человек призван, по словам Апостола Павла, «оставаться должным никому ничем, кроме взаимной любви», Я добавлю – и взаимного служения. Литературный труд для меня – моя часть Служения, возвратный дар магии.
Служение. Это слово еще не раз будет употреблено в этой книге, ведь именно в нем и заключается второй путь, которым может идти маг.
Служение. Это слово еще не раз будет употреблено в этой книге, ведь именно в нем и заключается второй путь, которым может идти маг.
Что я считаю нужным сказать в начале
История моего знакомства с доном Кастанедой подробно описана в книге «Продвижение к Силе». Я не хотел бы повторять ее; читателям, не видевшим этот текст, считаю нужным сообщить, что с Кастанедой я познакомился благодаря своему сокурснику (а ныне другу и компаньону) Теду Ловенталю. Именно Тед заинтересовал меня формами современного шаманизма, и он же протащил меня на десятидневный закрытый семинар, который Кастанеда проводил для студентов-антропологов в Йельском университете.
На семинар могли попасть немногие: первым из ограничений стали материальные возможности студентов. Стоил семинар недешево: по сотне долларов за занятие, тысяча за десять дней. Ловенталь в те времена не имел ничего, кроме мизерной стипендии, которой не всегда хватало на ежедневный обед. У меня же, напротив, был неплохой личный счет в банке. Хотя мои расходы и регламентировались рамками семейного устава (мой дед и отец были банкирами), я никогда не был расточителен, так что выделить на собственные нужды несколько тысяч долларов для меня не составляло большой проблемы. Я оплатил семинар себе и Теду. Второе ограничение Кастанеда установил на отборочном занятии, где отсеялась примерно треть всех желающих. В самом начале занятия Кастанеда попросил поднять руку тех, кто пришел к нему за Силой. Всем поднявшим руки он велел покинуть семинар. В их числе был и Тед Ловенталь. Затем спросил, кто не пришел за Силой, и тоже их выгнал. Я вышел из аудитории вместе с этой второй партией. Мы с Тедом были уверены, что таким образом Кастанеда отобрал нейтральных, а потому наиболее подготовленных к восприятию магических знаний студентов, но все оказалось наоборот. Оставшимся в аудитории Карлос прочитал довольно занудную лекцию. А те, кто покинул занятие в на чале, разделились на две группы – именно с ними Кастанеда и проводил свои семинары. Мы с Тедом оказались в разных группах, которым доктор Кастанеда, в зависимости от собственного выбора семинаристов на первом занятии, давал разные пути магического познания. Нас – тех, кто не нуждался в Силе, он вел путем Волка – Мага, который уже обладает Силой, и все, что ему требуется – научиться этой Силой управлять. Этот путь описан в моей первой книге.
Другая группа, в которую попал Тед Ловенталь, изучала путь Собаки (или путь Койота). В чем он заключался, я узнал лишь спустя несколько лет после этого семинара, и причиной было то, что мне потребовалось время, чтобы осмыслить путь Волка – путь, которым шел я сам. Кастанеда запрещал делать записи на своих семинарах, мотивируя это тем, что знания должны отпечататься в памяти. Глубина отпечатка, по его словам, есть мера магического дарования. Но мы с Тедом все равно вели дневник, только писали в нем не на семинаре, а дома, сразу после очередного занятия.
Тед первым проявил интерес к моим записям; тому была причина, о которой я узнал позже. Взамен он предлагал мне прочитать его дневник; причем так настойчиво, что мне пришлось снять с него копию, лишь бы приятель от меня отстал. Листки эти провалялись у меня довольно долго, прежде чем я занялся ими. Но и прочитав их, я не сразу понял, почему Тед был так заинтересован в том, чтобы я узнал о пути Собаки, который изучала его группа. Когда же осознавание пришло ко мне, я сильно продвинулся в своих магических знаниях; собственно, с этого осознавания и начался мой индивидуальный путь Мага. Дело в том, что я был для Теда источником Силы, а он явился для меня одновременно и слугой, и инструктором, помогающим мне научиться этой Силой управлять. Наш тандем оказался столь удачным, что в короткое время нам удалось построить и развить совместный бизнес. Но, в отличие от меня, Тед никогда не думал, что достижение практического результата – единственный смысл занятия магией. В нашем общем бизнесе он видел лишь средство для прохождения магического пути.
Когда вышла моя первая книга, Тед сразу заявил о том, что это только начало. Я посмеялся тогда, но Ловенталь был абсолютно серьезен. Он вовсе не настаивал, чтобы я вновь взялся за перо, лишь сказал, что наш общий путь должен продолжиться в этом, либо прерваться совсем.
Спустя несколько месяцев после выхода книги я понял, что Ловенталь был прав. Мой путь мага пролегал через осмысление пережитого и изученного. Но осмысление это должно было произойти не внутри меня, а вовне – в тысячах, десятках тысяч других сознаний. Иного способа поместить в сознание других людей эту информацию и заставить размышлять над моим личным опытом, кроме как написать книгу, я не видел. Я также понял, что и Кастанеда использовал писательство в тех же целях; вот откуда такое изобилие его книг, повествующих, казалось бы, об одном и том же. Читатель, однако, не должен думать, что его единственное назначение – «переработка» знаний мага, которая лишь магу и нужна – в целях, трудно объяснимых на человеческом языке.
Глобальное свойство магического знания состоит в том, что каждый, кто так или иначе соприкасается с ним, становится Человеком Знания. Хотя бы на тот короткое время, пока он держит книгу в руках. А тот, кто сумеет претворить информацию в действие, имеет все шансы стать Магом. Это удивительное свойство магии испытал, без сомнения, каждый, кто более или менее вдумчиво читал книги Карлоса Кастанеды и еще, пожалуй, нескольких других авторов, которым лично довелось пройти одну или несколько магических инициаций.
Я посетил около десятка различных семинаров Кастанеды, и каждый из них мог бы стать поводом для написания книги (привычку вести дневник я не оставлял никогда). Но прежде чем вовлекать читателя в свой дальнейший опыт, я бы хотел дать наиболее полное представление о том первом семинаре. Тем более что без этого все дальнейшие описания будут однобокими.
Нужно учесть и то, что Тед вел дневник не во время семинара, а после него – поэтому все, сказанное Кастанедой, не является прямой речью.
Тед записывал так, как услышал и воспринял, так что все слова Кастанеды в дневнике пропущены сквозь призму его сознания. Тем не менее, вдумчивого читателя этот текст непременно захватит, ведь речь идет о вещах, касающихся самых глубин человеческой природы.
На семинар могли попасть немногие: первым из ограничений стали материальные возможности студентов. Стоил семинар недешево: по сотне долларов за занятие, тысяча за десять дней. Ловенталь в те времена не имел ничего, кроме мизерной стипендии, которой не всегда хватало на ежедневный обед. У меня же, напротив, был неплохой личный счет в банке. Хотя мои расходы и регламентировались рамками семейного устава (мой дед и отец были банкирами), я никогда не был расточителен, так что выделить на собственные нужды несколько тысяч долларов для меня не составляло большой проблемы. Я оплатил семинар себе и Теду. Второе ограничение Кастанеда установил на отборочном занятии, где отсеялась примерно треть всех желающих. В самом начале занятия Кастанеда попросил поднять руку тех, кто пришел к нему за Силой. Всем поднявшим руки он велел покинуть семинар. В их числе был и Тед Ловенталь. Затем спросил, кто не пришел за Силой, и тоже их выгнал. Я вышел из аудитории вместе с этой второй партией. Мы с Тедом были уверены, что таким образом Кастанеда отобрал нейтральных, а потому наиболее подготовленных к восприятию магических знаний студентов, но все оказалось наоборот. Оставшимся в аудитории Карлос прочитал довольно занудную лекцию. А те, кто покинул занятие в на чале, разделились на две группы – именно с ними Кастанеда и проводил свои семинары. Мы с Тедом оказались в разных группах, которым доктор Кастанеда, в зависимости от собственного выбора семинаристов на первом занятии, давал разные пути магического познания. Нас – тех, кто не нуждался в Силе, он вел путем Волка – Мага, который уже обладает Силой, и все, что ему требуется – научиться этой Силой управлять. Этот путь описан в моей первой книге.
Другая группа, в которую попал Тед Ловенталь, изучала путь Собаки (или путь Койота). В чем он заключался, я узнал лишь спустя несколько лет после этого семинара, и причиной было то, что мне потребовалось время, чтобы осмыслить путь Волка – путь, которым шел я сам. Кастанеда запрещал делать записи на своих семинарах, мотивируя это тем, что знания должны отпечататься в памяти. Глубина отпечатка, по его словам, есть мера магического дарования. Но мы с Тедом все равно вели дневник, только писали в нем не на семинаре, а дома, сразу после очередного занятия.
Тед первым проявил интерес к моим записям; тому была причина, о которой я узнал позже. Взамен он предлагал мне прочитать его дневник; причем так настойчиво, что мне пришлось снять с него копию, лишь бы приятель от меня отстал. Листки эти провалялись у меня довольно долго, прежде чем я занялся ими. Но и прочитав их, я не сразу понял, почему Тед был так заинтересован в том, чтобы я узнал о пути Собаки, который изучала его группа. Когда же осознавание пришло ко мне, я сильно продвинулся в своих магических знаниях; собственно, с этого осознавания и начался мой индивидуальный путь Мага. Дело в том, что я был для Теда источником Силы, а он явился для меня одновременно и слугой, и инструктором, помогающим мне научиться этой Силой управлять. Наш тандем оказался столь удачным, что в короткое время нам удалось построить и развить совместный бизнес. Но, в отличие от меня, Тед никогда не думал, что достижение практического результата – единственный смысл занятия магией. В нашем общем бизнесе он видел лишь средство для прохождения магического пути.
Когда вышла моя первая книга, Тед сразу заявил о том, что это только начало. Я посмеялся тогда, но Ловенталь был абсолютно серьезен. Он вовсе не настаивал, чтобы я вновь взялся за перо, лишь сказал, что наш общий путь должен продолжиться в этом, либо прерваться совсем.
Спустя несколько месяцев после выхода книги я понял, что Ловенталь был прав. Мой путь мага пролегал через осмысление пережитого и изученного. Но осмысление это должно было произойти не внутри меня, а вовне – в тысячах, десятках тысяч других сознаний. Иного способа поместить в сознание других людей эту информацию и заставить размышлять над моим личным опытом, кроме как написать книгу, я не видел. Я также понял, что и Кастанеда использовал писательство в тех же целях; вот откуда такое изобилие его книг, повествующих, казалось бы, об одном и том же. Читатель, однако, не должен думать, что его единственное назначение – «переработка» знаний мага, которая лишь магу и нужна – в целях, трудно объяснимых на человеческом языке.
Глобальное свойство магического знания состоит в том, что каждый, кто так или иначе соприкасается с ним, становится Человеком Знания. Хотя бы на тот короткое время, пока он держит книгу в руках. А тот, кто сумеет претворить информацию в действие, имеет все шансы стать Магом. Это удивительное свойство магии испытал, без сомнения, каждый, кто более или менее вдумчиво читал книги Карлоса Кастанеды и еще, пожалуй, нескольких других авторов, которым лично довелось пройти одну или несколько магических инициаций.
Я посетил около десятка различных семинаров Кастанеды, и каждый из них мог бы стать поводом для написания книги (привычку вести дневник я не оставлял никогда). Но прежде чем вовлекать читателя в свой дальнейший опыт, я бы хотел дать наиболее полное представление о том первом семинаре. Тем более что без этого все дальнейшие описания будут однобокими.
* * *
За основу своей второй книги я взял записи Ловенталя, и, если быть честным, на обложке ее должно было стоять два имени – сначала имя Теда, а потом уже мое, и то в качестве составителя. Но Тед наотрез отказался называться автором: этот выбор обусловлен спецификой его магического пути – быть при Силе, но не вставать на место Силы. Итак, опыт, описанный в этой книге, не пережит мною лично, тем не менее, он тесно смыкается с моим путем. Повествование идет от первого лица – от лица Теда; но в некоторых местах я посчитал нужным вставить кое-какие пояснения: семинар был рассчитан на людей с антропологическим образованием, и отдельные вещи, касающиеся истоков шаманской обрядности, могут быть непонятны неподготовленному читателю. Хочу сказать также, что я не редактировал и во обще никак не поправлял текст – хотя это, возможно, и создаст определенные трудности для читателя. Дневниковые записи всегда обрывочны, и порой не имеют четких логических связей.Нужно учесть и то, что Тед вел дневник не во время семинара, а после него – поэтому все, сказанное Кастанедой, не является прямой речью.
Тед записывал так, как услышал и воспринял, так что все слова Кастанеды в дневнике пропущены сквозь призму его сознания. Тем не менее, вдумчивого читателя этот текст непременно захватит, ведь речь идет о вещах, касающихся самых глубин человеческой природы.
Дневник Теда Ловенталя
Несколько слов от автора дневника
Когда мне было 15 лет, в моей жизни произошло событие, определившее мою дальнейшую судьбу. Я учился в колледже, и мой кузен, студент Оксфорда, взял меня с собой в этнологическую экспедицию в Австралию. Я мало что понимал тогда в верованиях и обрядах, все племена казались мне на одно лицо, а однообразные пляски и воинственные песни навевали откровенную скуку. Руководителем экспедиции был некто Билл Адамс, человек нерешительный и мягкотелый. Никто из членов экспедиции не воспринимал его как лидера, да и сам он никак не заявлял свои права на то, чтобы быть боссом. Садясь в автобус в аэропорту Сиднея, мы выглядели скорее группой разрозненных британских туристов, но никак не командой, объединенной общей целью. Все изменилось в тот вечер, когда мы прибыли в селение, где проживало одно из австралийских племен. Перемена, происшедшая с нашим руководителем (и с нами тоже) была разительной. Этот тщедушный, молчаливый и все время боящийся чего-то человек преобразился до неузнаваемости, как только мы вошли в деревню. Изменился его облик, взгляд, речь и поведение. В него словно вдохнули новую жизнь. Он стал воплощением мужественности, уверенности и – Знания. Особенное впечатление на меня произвело то, как приветствовал его вождь племени. Адамсу были оказаны почести, соответствующие королю. И хотя выражалось это в довольно примитивных формах, дух приветствий не оставлял сомнения в том, что наш руководитель является здесь лицом необыкновенным, и его приезд для племени – событие более чем значительное. Потом я узнал, что Адамс прошел все ступени инициации, принятые в культах австралийских племен, и аборигены считают его существом высшего порядка.
Это был важный урок для меня, хотя смысл и значение его я понял намного позже, когда начал знакомиться с работами Карлоса Кастанеды, в которых он описывал свои инициации в среде индейских магов. Я заинтересовался книгами Кастанеды на пике его популярности – именно она (а вовсе не его книги) и были причиной этого интереса. Я недоумевал, каким образом несостоявшийся ученый и весьма посредственный писатель мог вызвать такой ажиотаж, и даже преклонение в среде людей образованных, «белых воротничков». И лишь прочитав несколько его книг, я понял, что Кастанеда сделал себе имя не благодаря знаниям и таланту, а благодаря тому, что честно вел читателя от испытания к испытанию, таким образом, позволив ему самому почувствовать себя посвященным. А значит, выделиться из толпы безымянных и одиноких – так я думал тогда. Много лет спустя ко мне пришло осознание того, что читая об удивительных вещах, которые описывал Кастанеда, человек настолько тесно соприкасается с ними, что они входят в его жизнь и начинают активно менять ее. Он сам становится посвященным.
Познакомившись с Кастанедой лично, пройдя несколько его семинаров, я все больше убеждался в истинности своего открытия. Но к нему прибавилось еще одно: посвящая читателя, Кастанеда проходил следующую ступень посвящения, становясь получеловеком – полудухом, существом мифическим, окруженным туманом слухов и легенд, обладающим способностью менять и создавать миры.
Книги моего друга Якова Бен Бирсави, по сути, преследуют ту же цель. Это путь посвящения читателя и – через него – более высокого посвящения автора. И неважно, что опыт, описанный в этой книге, не принадлежит ему лично. События, которые мы переживаем в уме и воображении, в конечном итоге ничем не отличаются от того, что мы творим в так называемом реальном мире. А зачастую и превосходят его по своему влиянию на нашу судьбу.
Тед Ловенталь
Это был важный урок для меня, хотя смысл и значение его я понял намного позже, когда начал знакомиться с работами Карлоса Кастанеды, в которых он описывал свои инициации в среде индейских магов. Я заинтересовался книгами Кастанеды на пике его популярности – именно она (а вовсе не его книги) и были причиной этого интереса. Я недоумевал, каким образом несостоявшийся ученый и весьма посредственный писатель мог вызвать такой ажиотаж, и даже преклонение в среде людей образованных, «белых воротничков». И лишь прочитав несколько его книг, я понял, что Кастанеда сделал себе имя не благодаря знаниям и таланту, а благодаря тому, что честно вел читателя от испытания к испытанию, таким образом, позволив ему самому почувствовать себя посвященным. А значит, выделиться из толпы безымянных и одиноких – так я думал тогда. Много лет спустя ко мне пришло осознание того, что читая об удивительных вещах, которые описывал Кастанеда, человек настолько тесно соприкасается с ними, что они входят в его жизнь и начинают активно менять ее. Он сам становится посвященным.
Познакомившись с Кастанедой лично, пройдя несколько его семинаров, я все больше убеждался в истинности своего открытия. Но к нему прибавилось еще одно: посвящая читателя, Кастанеда проходил следующую ступень посвящения, становясь получеловеком – полудухом, существом мифическим, окруженным туманом слухов и легенд, обладающим способностью менять и создавать миры.
Книги моего друга Якова Бен Бирсави, по сути, преследуют ту же цель. Это путь посвящения читателя и – через него – более высокого посвящения автора. И неважно, что опыт, описанный в этой книге, не принадлежит ему лично. События, которые мы переживаем в уме и воображении, в конечном итоге ничем не отличаются от того, что мы творим в так называемом реальном мире. А зачастую и превосходят его по своему влиянию на нашу судьбу.
Тед Ловенталь
День первый
Смысл символа. Градации служения мага. Три ступени осознавания. Имя силы
Смысл символа
Я очень надеялся, что на втором занятии (так как первое для меня не состоялось) Кастанеда объяснит свое вчерашнее поведение[1], все эти штучки – когда он внезапно появился на кафедре, словно чертик из табакерки, ну, и конечно, то, что добрую половину всех заплативших первую сотню он просто-напросто выгнал. Если сам не скажет, то хотя бы, как и всякая заезжая знаменитость, позволит нам задавать вопросы или писать записочки.
Но Кастанеда выкинул другой номер. Первое, что мы заметили, войдя в лекционный зал – разбросанные по всему полу кости – сырые, и, судя по размеру, говяжьи. Кое-какие были отчищены от мяса, но на большинстве болтались махры красной плоти. Зрелище было отвратительным. В аудитории стоял тяжелый запах лежалого мяса.
Сам Кастанеда – подтянутый, гладко выбритый, в белой рубашке – сидел за кафедрой, прямой, как стрела, и деловитый, как профессор. Он поздоровался с нами, словно мы пришли на обычную лекцию, и предложил садиться.
– Куда? – раздалось сразу несколько недоуменных голосов.
– Туда, где вам будет удобнее. – Кастанеда произнес это мягким тоном гостеприимного хозяина.
– Но здесь нет стульев, и потом, эти кости…
– Ах, да, кости, – улыбнулся Кастанеда. – Можете выбрать себе одну. Или две. Но больше трех не советую – не справитесь.
– Но зачем они нам?..
– Источник энергии. Сила. От этого объяснения понятней не становилось.
– Вы имеете в виду… еда? – догадался кто-то из девушек.
– И еда тоже, – кивнул Карлос. – Но я больше говорю о чистой Силе. Впрочем, сейчас вы этого не поймете, так что просто выбирайте себе по косточке, и начнем занятие.
Мы, пожав плечами, стали бродить между кучами костей, стараясь выбрать самые чистые. Я взял себе лопатку, на одной стороне которой оказался приличный кусок мяса. Лопатка лежала мясом вниз и сверху выглядела абсолютно чистой. Обнаружив мясо, я тут же пожалел о своем выборе и хотел было выбросить кость, чтобы найти другую, без мяса, но почувствовал на себе тяжелый взгляд. Я оглянулся – Кастанеда буквально сверлил меня глазами. Я так понял, что лопатку надо оставить себе.
Когда каждый из нас взял по косточке, в зал вошли две девушки-ассистентки Кастанеды, которых мы видели в первый день, и за две минуты убрали все остальное. На полу остались влажные кровянистые следы. Кастанеда велел нам сесть кругом, прямо на этот грязный пол. И чтобы показать, что это не просьба, а приказ, покинул кафедру и первым уселся на пол. Нам ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру. Кости мы положили перед собой, надеясь, что доктор объяснит нам их предназначение.
– Зачем они вам, поймете позже, – отрезал Кастанеда. – Воспринимайте пока эти кости как символ.
– Символ чего? – спросил Уилл, мой однокурсник, но ответа не последовало. – И что, интересно, изображает этот сим вол? – хмыкнул я, повертев в руках лопатку с ошметком мяса.
– Вы Ловенталь? Антрополог? – Кастанеда сощурился, словно желая лучше разглядеть меня. – Да. Антрополог, вернее, теолог, вернее… – я замялся, не зная, как поточнее определить суть своих занятий.
– Теолог! – воскликнул Кастанеда. – Тогда вам тем более должно быть известно, что символ НИЧЕГО не изображает.
После этих слов в аудитории наступила абсолютная тишина. Кастанеда обвел нас удивленным и, я бы сказал, растерянным взглядом.
– Ну что ж, – очень тихо сказал он спустя минуту, – придется начинать с самых азов. Впрочем, это даже к лучшему. Итак, символ в самом деле ничего не изображает, – голос его вновь стал крепким и уверенным…
Понимание этого смысла давно утрачено. Но это не значит, что его нет. Кость, которую вы взяли себе, связывает вас с чем-то или с кем-то, кого вы пока не знаете. Но этот символ дает вам право пользоваться покровительством и поддержкой того, с кем она вас связывает.
– Тогда почему вы дали нам кости, а не дощечки? – спрашивая это, Касси, красивая брюнетка с параллельного потока, изящно потянула носок туфли в сторону нашего наставника.
– Потому что хозяин отдает кости собакам, – подмигнул ей Кастанеда.
(Эта фраза вызвала у нас удивление: никто не думал, что на семинаре нам придется изображать собак, которых будут кормить костями!)
Но Кастанеда тут же пояснил:
– При этом хозяин – не я, а ваша Сила. Та Сила, за которой вы сюда пришли. Вчера вы признали, что на мой семинар вас привел поиск Силы. Это значит, что ваш путь в магии – путь Собаки, или путь Служения Силе. Иногда его еще называют путем койота, но брухо предпочитают упоминать собаку, потому что койот – падальщик. В магии тоже можно быть падальщиком, то есть, питаться отбросами чужой силы. Но это самый примитивный, самый низкий путь. Собака служит осознанно, и Сила осознанно ее награждает. Технически путь койота и путь собаки ничем, кроме этого, не отличаются друг от друга. Говоря образно, и койот, и собака могут грызть одну и ту же кость. Но койот ее украл, а собака – заслужила.
– Так что эти кости пока для вас символ; через несколько занятий я покажу вам, для чего они еще могут понадобиться. Сохраните их. – Каким образом? – спросил кто-то из наших.
– Можете сварить и очистить от мяса. Есть это мясо не советую, так же, как и использовать бульон. Лучше отдайте это угощение какой-нибудь бездомной собаке. Или же соскребите мясо в сыром виде, и, опять же, отдайте собаке. Кость хорошо промойте и заморозьте.
– А сейчас что с ними делать? За несколько часов занятия они могут протухнуть.
– Не протухнут. – Кастанеда, кажется, был раздражен. – Вообще, мне не нравится, что мы двадцать минут потратили на выяснение того, что можно делать с костями. Пока забудьте о том, что это кости. Для вас это – символ, а значит, Предмет Силы; такие предметы ни протухнуть, ни истлеть не могут.
Я неслучайно начал это занятие с видимого, осязаемого и очень мощного символа. Символы для мага-Собаки – основной источник силы, потому что при помощи символов такой маг связывается со своей Силой-хозяином. Или Сила связывается с ним. В вашем магическом арсенале будет еще много символов. Некоторые из них появятся у вас на семинаре, другие вы будете получать в течение всей своей жизни.
Сегодня вы узнаете о символе, без которого путь Собаки невозможен. Этот символ – Имя.
– Призывание имени божества или духа – одна из сильнейших магических и религиозных практик. Тот, кто имеет видение Мага, способен видеть имя бога как светящийся центр, от которого идут лучи к тому, кто призывает его. Имя – самый высший и самый могущественный из всех символов, потому что оно непосредственно связано с его носителем. Вот почему любой человек, призвав имя божества в минуту радости или опасности, может получить мгновенную защиту или сияние благодати. Религия восстанавливает связи[2], а самый эффективный путь для этого – призывание имени.
И вот почему во всех серьезных религиях существует запрет на произнесение божественных имен в неподобающем месте и неподобающим образом.
– Есть такой запрет и в магии, и он даже более силен, чем в религии. Божество снисходит к людским слабостям, а духи, с которыми имеет дело магия, снисхождения не имеют. Если их призывает не человек Знания, они жестоко наказывают того, кто нарушил их покой. Впрочем, имена духов держатся в строгой тайне и открываются лишь посвященным после долгого периода обучения и череды опасных инициаций.
Но и люди Знания не упоминают этих имен вне ритуала; вместо настоящих имен используются клички или прозвища. Имя нельзя путать с кличкой – в отличие от нее, имя имеет реальную связь с его обладателем. Кличка такой связи не имеет.
Самый сильный и важный символ для Собаки – ее Имя. То Имя, которое Сила ей дала.
Язык магии трудно переводим на человеческие языки, поэтому люди Знания ищут метафоры, чтобы облечь высший смысл в рамки принятых понятий. Сравнение мага с собакой – тоже метафора. И чтобы не было путаницы, я и говорю вам о том, что основным символом для мага-собаки является Имя, а не кличка – ведь в реальной жизни человек дает собаке именно кличку.
У мага-Собаки тоже может быть кличка, прозвище, по которому его могут узнать другие маги. Но она по большому счету ничего не значит.
Имя связывает мага с его Силой. Знать Имя Силы Собаке необязательно, маг узнает его, только если Сила сама захочет открыться. Имя Силы отличается от простого человеческого имени. Очень часто магическое имя непроизносимо на человеческом языке, его даже услышать нельзя, можно только почувствовать.
То, что позовет вас по имени, и есть ваша Сила. Так вы узнаете ее, а она узнает вас.
Я не буду пускаться в долгие объяснения, как именно это должно происходить. Честно говоря, я и сам не знаю, уж очень разнятся способы. Свое магическое имя я узнал самым обыденным путем – кто-то в толпе окликнул меня, и я оглянулся, хотя меня не назвали «Карлос» или «Кастанеда», или «Карлито», или как-нибудь похоже. Тем не ме нее, я понял, что позвали именно меня, и я оглянулся. И тут же увидел свою Силу – на долю секунды. Затем этот человек извинился, сказав, что принял меня за другого. Он выглядел озадаченным – Сила использовала его, чтобы позвать меня, и тут же покинула. Он сам не понял, зачем меня окликнул.
Но Кастанеда выкинул другой номер. Первое, что мы заметили, войдя в лекционный зал – разбросанные по всему полу кости – сырые, и, судя по размеру, говяжьи. Кое-какие были отчищены от мяса, но на большинстве болтались махры красной плоти. Зрелище было отвратительным. В аудитории стоял тяжелый запах лежалого мяса.
Сам Кастанеда – подтянутый, гладко выбритый, в белой рубашке – сидел за кафедрой, прямой, как стрела, и деловитый, как профессор. Он поздоровался с нами, словно мы пришли на обычную лекцию, и предложил садиться.
– Куда? – раздалось сразу несколько недоуменных голосов.
– Туда, где вам будет удобнее. – Кастанеда произнес это мягким тоном гостеприимного хозяина.
– Но здесь нет стульев, и потом, эти кости…
– Ах, да, кости, – улыбнулся Кастанеда. – Можете выбрать себе одну. Или две. Но больше трех не советую – не справитесь.
– Но зачем они нам?..
– Источник энергии. Сила. От этого объяснения понятней не становилось.
– Вы имеете в виду… еда? – догадался кто-то из девушек.
– И еда тоже, – кивнул Карлос. – Но я больше говорю о чистой Силе. Впрочем, сейчас вы этого не поймете, так что просто выбирайте себе по косточке, и начнем занятие.
Мы, пожав плечами, стали бродить между кучами костей, стараясь выбрать самые чистые. Я взял себе лопатку, на одной стороне которой оказался приличный кусок мяса. Лопатка лежала мясом вниз и сверху выглядела абсолютно чистой. Обнаружив мясо, я тут же пожалел о своем выборе и хотел было выбросить кость, чтобы найти другую, без мяса, но почувствовал на себе тяжелый взгляд. Я оглянулся – Кастанеда буквально сверлил меня глазами. Я так понял, что лопатку надо оставить себе.
Когда каждый из нас взял по косточке, в зал вошли две девушки-ассистентки Кастанеды, которых мы видели в первый день, и за две минуты убрали все остальное. На полу остались влажные кровянистые следы. Кастанеда велел нам сесть кругом, прямо на этот грязный пол. И чтобы показать, что это не просьба, а приказ, покинул кафедру и первым уселся на пол. Нам ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру. Кости мы положили перед собой, надеясь, что доктор объяснит нам их предназначение.
– Зачем они вам, поймете позже, – отрезал Кастанеда. – Воспринимайте пока эти кости как символ.
– Символ чего? – спросил Уилл, мой однокурсник, но ответа не последовало. – И что, интересно, изображает этот сим вол? – хмыкнул я, повертев в руках лопатку с ошметком мяса.
– Вы Ловенталь? Антрополог? – Кастанеда сощурился, словно желая лучше разглядеть меня. – Да. Антрополог, вернее, теолог, вернее… – я замялся, не зная, как поточнее определить суть своих занятий.
– Теолог! – воскликнул Кастанеда. – Тогда вам тем более должно быть известно, что символ НИЧЕГО не изображает.
После этих слов в аудитории наступила абсолютная тишина. Кастанеда обвел нас удивленным и, я бы сказал, растерянным взглядом.
– Ну что ж, – очень тихо сказал он спустя минуту, – придется начинать с самых азов. Впрочем, это даже к лучшему. Итак, символ в самом деле ничего не изображает, – голос его вновь стал крепким и уверенным…
* * *
– В древнем мире символом называлась дощечка, на которой писался какой-либо текст (впрочем, она могла быть и без текста). Эту дощечку два лица, по соглашению, разламывали пополам перед долгой разлукой, и каждый брал себе половину. Половинки дощечки означали связь сильнее кровного родства, и нередко передавались по наследству. Потомки владельцев символов также считались связанными, и никто не имел права отказать другому в ночлеге, еде или помощи. Символ ничего не изображал. Символ указывал на сущность связи, на ее неразрывность. Человек мог быть каким угодно злодеем, но символ обязывал его вести себя по отношению к тому, с кем он преломил символ, так, как подобает другу и брату. И к каждому, у кого потом этот символ оказался. Вот какой силой обладал символ. Он ничего не изображал, ибо, что может изображать дощечка, кроме дощечки?Понимание этого смысла давно утрачено. Но это не значит, что его нет. Кость, которую вы взяли себе, связывает вас с чем-то или с кем-то, кого вы пока не знаете. Но этот символ дает вам право пользоваться покровительством и поддержкой того, с кем она вас связывает.
– Тогда почему вы дали нам кости, а не дощечки? – спрашивая это, Касси, красивая брюнетка с параллельного потока, изящно потянула носок туфли в сторону нашего наставника.
– Потому что хозяин отдает кости собакам, – подмигнул ей Кастанеда.
(Эта фраза вызвала у нас удивление: никто не думал, что на семинаре нам придется изображать собак, которых будут кормить костями!)
Но Кастанеда тут же пояснил:
– При этом хозяин – не я, а ваша Сила. Та Сила, за которой вы сюда пришли. Вчера вы признали, что на мой семинар вас привел поиск Силы. Это значит, что ваш путь в магии – путь Собаки, или путь Служения Силе. Иногда его еще называют путем койота, но брухо предпочитают упоминать собаку, потому что койот – падальщик. В магии тоже можно быть падальщиком, то есть, питаться отбросами чужой силы. Но это самый примитивный, самый низкий путь. Собака служит осознанно, и Сила осознанно ее награждает. Технически путь койота и путь собаки ничем, кроме этого, не отличаются друг от друга. Говоря образно, и койот, и собака могут грызть одну и ту же кость. Но койот ее украл, а собака – заслужила.
– Так что эти кости пока для вас символ; через несколько занятий я покажу вам, для чего они еще могут понадобиться. Сохраните их. – Каким образом? – спросил кто-то из наших.
– Можете сварить и очистить от мяса. Есть это мясо не советую, так же, как и использовать бульон. Лучше отдайте это угощение какой-нибудь бездомной собаке. Или же соскребите мясо в сыром виде, и, опять же, отдайте собаке. Кость хорошо промойте и заморозьте.
– А сейчас что с ними делать? За несколько часов занятия они могут протухнуть.
– Не протухнут. – Кастанеда, кажется, был раздражен. – Вообще, мне не нравится, что мы двадцать минут потратили на выяснение того, что можно делать с костями. Пока забудьте о том, что это кости. Для вас это – символ, а значит, Предмет Силы; такие предметы ни протухнуть, ни истлеть не могут.
Я неслучайно начал это занятие с видимого, осязаемого и очень мощного символа. Символы для мага-Собаки – основной источник силы, потому что при помощи символов такой маг связывается со своей Силой-хозяином. Или Сила связывается с ним. В вашем магическом арсенале будет еще много символов. Некоторые из них появятся у вас на семинаре, другие вы будете получать в течение всей своей жизни.
Сегодня вы узнаете о символе, без которого путь Собаки невозможен. Этот символ – Имя.
* * *
– В любой традиции, религиозной или магической, Имя значит бесконечно много. Без Имени нет магии, а религия без Имени теряет основной канал связи с Богом.– Призывание имени божества или духа – одна из сильнейших магических и религиозных практик. Тот, кто имеет видение Мага, способен видеть имя бога как светящийся центр, от которого идут лучи к тому, кто призывает его. Имя – самый высший и самый могущественный из всех символов, потому что оно непосредственно связано с его носителем. Вот почему любой человек, призвав имя божества в минуту радости или опасности, может получить мгновенную защиту или сияние благодати. Религия восстанавливает связи[2], а самый эффективный путь для этого – призывание имени.
И вот почему во всех серьезных религиях существует запрет на произнесение божественных имен в неподобающем месте и неподобающим образом.
– Есть такой запрет и в магии, и он даже более силен, чем в религии. Божество снисходит к людским слабостям, а духи, с которыми имеет дело магия, снисхождения не имеют. Если их призывает не человек Знания, они жестоко наказывают того, кто нарушил их покой. Впрочем, имена духов держатся в строгой тайне и открываются лишь посвященным после долгого периода обучения и череды опасных инициаций.
Но и люди Знания не упоминают этих имен вне ритуала; вместо настоящих имен используются клички или прозвища. Имя нельзя путать с кличкой – в отличие от нее, имя имеет реальную связь с его обладателем. Кличка такой связи не имеет.
Самый сильный и важный символ для Собаки – ее Имя. То Имя, которое Сила ей дала.
Язык магии трудно переводим на человеческие языки, поэтому люди Знания ищут метафоры, чтобы облечь высший смысл в рамки принятых понятий. Сравнение мага с собакой – тоже метафора. И чтобы не было путаницы, я и говорю вам о том, что основным символом для мага-собаки является Имя, а не кличка – ведь в реальной жизни человек дает собаке именно кличку.
У мага-Собаки тоже может быть кличка, прозвище, по которому его могут узнать другие маги. Но она по большому счету ничего не значит.
Имя связывает мага с его Силой. Знать Имя Силы Собаке необязательно, маг узнает его, только если Сила сама захочет открыться. Имя Силы отличается от простого человеческого имени. Очень часто магическое имя непроизносимо на человеческом языке, его даже услышать нельзя, можно только почувствовать.
То, что позовет вас по имени, и есть ваша Сила. Так вы узнаете ее, а она узнает вас.
Я не буду пускаться в долгие объяснения, как именно это должно происходить. Честно говоря, я и сам не знаю, уж очень разнятся способы. Свое магическое имя я узнал самым обыденным путем – кто-то в толпе окликнул меня, и я оглянулся, хотя меня не назвали «Карлос» или «Кастанеда», или «Карлито», или как-нибудь похоже. Тем не ме нее, я понял, что позвали именно меня, и я оглянулся. И тут же увидел свою Силу – на долю секунды. Затем этот человек извинился, сказав, что принял меня за другого. Он выглядел озадаченным – Сила использовала его, чтобы позвать меня, и тут же покинула. Он сам не понял, зачем меня окликнул.
Градации служения мага
Сила – это хозяин и господин мага-Собаки. Только Сила знает его магическое имя, и только она имеет право звать мага по имени.
Маг-Собака занимает по отношению к своей Силе то же положение, что и собака по отношению к хозяину. Он полностью подчинен ей. Это слуга, сторож, игрушка – маг играет ту роль, которую навяжет ему Сила. Маг-Собака полностью зависит от Силы. Сила может сделать с ним все, что угодно – точно так же, как человек может делать все, что угодно со своей собакой. Отличие только одно: собака не выбирает хозяина, маг же сознательно выбирает Силу. Он добровольно становится слугой и служит Силе всю свою жизнь. А до тех пор, пока маг не захочет, чтобы Сила дала ему имя, он не подчиняется никому.
Вы должны решить сегодня, хотите ли вы идти по пути Собаки и служить своей Силе всю оставшуюся жизнь.
Пусть вас не смущает слово «слуга». У слуги – высокий статус. Это не унизительно, если вы служите честно. Силу обманывать нельзя. Сколько градаций служения, столько и градаций мага. Вы можете быть невольником на плантации Силы – в этом случае вы ничего не добьетесь для себя, но прибавите Силу в мире. Вы можете быть мудрым визирем при султане. Вы служите Силе, но фактически управляете ею. Выбрать свою градацию невозможно. Это зависит от ваших способностей и от того, сколько вы можете вместить.
Маг-Собака может быть воином, который завоевывает для Силы новые земли, или же официантом, обслуживающим Силу. Такой опыт у меня есть, я два года работал поваром на заправке.
Смертельно для мага-Собаки забыть о своем подчиненном и служебном положении относительно Силы. Как только он вообразит, что обладает Силой – все, он труп. Сила сметет его и не заметит.
Некоторые брухо считают путь Собаки высшим, потому что основан он на добровольном подчинении и служении Силе. Тот, кто из-за гордости не хочет служить, но хочет принимать вознаграждение, неизбежно скатывается к пути койота.
Маг-Собака занимает по отношению к своей Силе то же положение, что и собака по отношению к хозяину. Он полностью подчинен ей. Это слуга, сторож, игрушка – маг играет ту роль, которую навяжет ему Сила. Маг-Собака полностью зависит от Силы. Сила может сделать с ним все, что угодно – точно так же, как человек может делать все, что угодно со своей собакой. Отличие только одно: собака не выбирает хозяина, маг же сознательно выбирает Силу. Он добровольно становится слугой и служит Силе всю свою жизнь. А до тех пор, пока маг не захочет, чтобы Сила дала ему имя, он не подчиняется никому.
Вы должны решить сегодня, хотите ли вы идти по пути Собаки и служить своей Силе всю оставшуюся жизнь.
Пусть вас не смущает слово «слуга». У слуги – высокий статус. Это не унизительно, если вы служите честно. Силу обманывать нельзя. Сколько градаций служения, столько и градаций мага. Вы можете быть невольником на плантации Силы – в этом случае вы ничего не добьетесь для себя, но прибавите Силу в мире. Вы можете быть мудрым визирем при султане. Вы служите Силе, но фактически управляете ею. Выбрать свою градацию невозможно. Это зависит от ваших способностей и от того, сколько вы можете вместить.
Маг-Собака может быть воином, который завоевывает для Силы новые земли, или же официантом, обслуживающим Силу. Такой опыт у меня есть, я два года работал поваром на заправке.
Смертельно для мага-Собаки забыть о своем подчиненном и служебном положении относительно Силы. Как только он вообразит, что обладает Силой – все, он труп. Сила сметет его и не заметит.
Некоторые брухо считают путь Собаки высшим, потому что основан он на добровольном подчинении и служении Силе. Тот, кто из-за гордости не хочет служить, но хочет принимать вознаграждение, неизбежно скатывается к пути койота.