Яна Розова. Меню холодных блюд

   – Удалось найти доказательства, что любовница Жихарева убила его? – не удержалась от вопроса Феня, уже перед выходом из машины.
   Валерка поджал губы – ядовитый подтекст в вопросе не заметить он не мог.
   – Не она, – буркнул детектив. – Как раз накануне своей смерти Жихарев сделал ей предложение и подарил кольцо. Свидетелей – человек десять.
   Подняв брови в знак сочувствия Валеркиной неудаче и сложив губки бантиком (чтобы не воссиять улыбкой), консультант покинула «патриот».
   В палате больной Кристины Петровны Феня встретила папу. И расстроилась. Пусть это было не очень хорошо с ее стороны, но ей страшно не хотелось, чтобы мама и папа воссоединились. Она эгоистично мечтала оставить папу себе.
   Дочь свою Кристина Петровна встретила настороженно, на авокадо – обиделась, потому что оно было мелким, да и не авокадо она просила, а маринованных арбузов.
   Феня пожала плечами, ибо примерно такую реакцию и ожидала, а про себя заметила, что мама и впрямь выглядит не очень хорошо. Обычно бодрая, с макияжем в розовых тонах, чуть истерично веселая, Кристина Петровна не вызывала в душе дочери жалости, а скорее легкое раздражение и зуд в пятках. Но бледная женщина, которую увидела на больничной кровати Феня, неухоженная, одетая в полинявший халат, напротив, казалась нуждающейся в заботе и внимании. И Феня сдержалась.
   Пожаловавшись на самочувствие, равнодушие медперсонала, ужасную судьбу одинокой старухи (это – с выразительным взглядом в сторону Владимира Николаевича), мама отпустила дочь, даже не поинтересовавшись ее делами.
   Провожая Феню, папа посмотрел на нее серьезно и внимательно, будто пытаясь прочитать мысли или транслировать собственные.

Меню холодных блюд

1

   Чем бы Феня ни была занята, она не могла отделаться от мыслей по поводу убийства повара Жихарева, и вот теперь они привели ее в «Джаз».
   Тишина и отсутствие посетителей в одном из самых популярных гродинских развлекательных центров произвели на Феню впечатление странное. Ей вдруг показалось, что она стала персонажем фильма о будущем, в котором все люди планеты вымерли от страшной инфекции или были похищены инопланетянами.
   Феня прошла насквозь главный зал, веранду, лаунж-зону, караоке-бар. Шорох собственных шагов казался в тишине чужим. Остановилась Феня в кафе «Хемингуэй», своем любимом уголке центра, где блестела черным боком старинная печатная машинка, а над барной стойкой мрачно нависало охотничье ружье.
   Симпатичный бармен, с виду – типичный мачо, развлекался, жонглируя бутылками. Завидев Феню, он послал ей ясную улыбку и уронил бутылку.
   – Ой-ой! – запрыгал он на одной ноге. – По пальцу попал, блин!
   Остановился, снова улыбнулся и спросил:
   – Хотите «Маргариту»?
   – Хочу, – согласилась Феня, дивясь, откуда хорошие бармены всегда знают, что ты на самом деле хотела бы выпить.
   Бармен занялся напитком. Взгромождаясь на высокий стул, Феня заметила:
   – Грустно тут у вас…
   – Ага, – отозвался он. – Мы сегодня первый день после траура работаем.
   – Траур? – отозвалась Феня. – Я понимаю. Это по вашему повару.
   – Да, у нас несчастье. Вы же из полиции? – спросил он вполне дружелюбно. Феня никак не отреагировала на его вопрос. Тогда бармен кивнул сам себе и продолжил: – Ходят слухи, что Женю убил Николай Александрович, а вы что думаете?
   – Ну… – пожала плечами Феня. – Я пока не знаю. А зачем Николаю Александровичу вообще убивать Жихарева?
   Бармен, казалось, был только рад поболтать.
   – Я-то лично ничего не знаю, – поделился он, спрятав хитрый блеск глаз. – Николая Александровича я первый раз позавчера увидел, я тут всего год работаю. Но ведь он за убийство сидел, так? А я слышал о нем, что человек он взрывоопасный!
   – И повод для взрыва был?
   Бармен перешел на полушепот:
   – По правде, был, и это я сам своими глазами видел. Я как раз зашел на кухню за лимоном для коктейлей, а тут поставщик принес мясо. Женя взял и поставил пакет с этим мясом на пол. У нас же чисто, а мясо все равно в пакете, да и мыть его будут перед готовкой. А тут вдруг входит Николай Александрович. Вот тогда-то я и увидел его впервые… Как он орал из-за того, что мясо на полу! На его вопли прибежала Лина, бросилась его успокаивать. И теперь, получается, он убил Женьку!..
   Мачо поставил перед Феней «Маргариту» и замолчал, вопросительно глядя на гостью. Сделав первый глоток, Феня одобрительно улыбнулась.
   – Думаете, Сухарев убил повара из-за мяса? – спросила она.
   – Может, и не из-за мяса, – ответил оживившийся снова бармен.
   – Посерьезнее причины?..
   – Так ведь никто со свечкой не стоял, – намекнул мачо. Его губы, формой напоминающие лук купидона, растянулись в скабрезной ухмылке.
   Феня вопросительно подняла брови.
   – Сведения совершенно не точные, но интересные. Я, конечно, в полиции ничего подтверждать не буду, – продолжал бармен. – Да и не из полиции вы, верно? – Он подмигнул. – Но если мое условие устраивает, то…
   Большой палец правой руки сладострастно потерся о палец указательный.
   Протянув ему тысячу, Феня приготовилась слушать. Бармен без кокетства схватил деньги.
   – Отличненько!
   И затем рассказал действительно интересные вещи. В отсутствие мужа Лина Сухарева повара очень ценила. Зарплата у него была гигантская, все его требования и претензии выполнялись по первому свистку, да и времени на кухне хозяйка проводила гораздо больше, чем в любом другом месте «Джаза». Иногда повар и жена ресторатора вместе задерживались в развлекательном центре, это и сам бармен замечал, так как его бар работает дольше основных залов – до трех утра.
   – А что могут двое еще не старых людей делать наедине ночью, как не предаваться любви? – завершил свой рассказ бармен.
   Допив коктейль, Феня расплатилась и покинула кафе.

2

   Феня в сотый раз набрала телефон Натальи, и на этот раз произошло чудо – подруга отозвалась.
   – Фенечка, я лошадь! – «Лошадь» было любимое саморугательство Вязниковой. – Забыла телефон подзарядить, поздно домой пришла. Только сейчас он включился, а там твои пропущенные звонки!..
   – Мне с тобой о Нике Сухареве надо поговорить, – не слушая ее оправданий, сказала Феня. – Где тебя увидеть?
   – Слушай, давай сейчас?.. Так Валерка взялся за убийство повара?
   Наташка всегда была догадливой.
   – Кто убил повара, как ты думаешь? – спросила Феня.
   Она пошла по улице, вдыхая запах теплой земли, доносящийся от черных влажных газонов. Ветер поднимал с асфальта первую после зимы пыль.
   – Ох, Феня… – Наташа призадумалась. – Нику трудно будет избежать обвинения… Тебе еще не говорили, что он и первую свою жену, мать Мити, убил?
   – Вот черт, – сказала Феня потрясенно. – Он что, серийный убийца?
   – Подожди, я припаркуюсь… – после недолгой паузы владелица брачного агентства продолжила: – Я типа пошутила. Так получилось, что это именно я помогла Линке Сухаревой разобраться, убил ее муж свою первую жену или нет.
   – Тудыть тебя, Наташка, – сказала ей Феня. – Я тут информацию за деньги покупаю, а ты набита ею под завязку и молчишь!
   – Прости-прости! – донеслось из трубки. – Слушай: Митькина мать, Оксана, была той еще шалавой, ребенком не занималась, понимаешь? Сухарев вроде на развод подал – она стала кобениться, с кулаками на него набросилась. Ник оттолкнул ее, она упала, ударилась головой, потеряла сознание, а он испугался, что убил ее, и убежал. Потом раскаялся, поехал в милицию, во всем признался. Я сама его признание читала. Но на самом деле он Оксану не убил, она в себя пришла. А позже ее застрелила собственная мать. И дом сгорел.
   – Все хорошо, прекрасная маркиза… – Феня чувствовала себя персонажем индийского фильма. – А с убийством повара эти события как связаны?
   – Не знаю.
   – Тогда зачем ты мне это рассказала?
   – Хотела дать тебе больше информации. – Тон Натальи почерствел. – А ты опять недовольна!
   – Почему опять?
   – Да ну тебя.
   «Что это между нами происходит? – вдруг испугалась Феня. – Я теряю подругу!»
   – Наташечка, если я что-то не так делаю или говорю, то скажи мне.
   – Фенечка… – ласково и испуганно залепетала подруга, – это я психованная, прости. Понимаешь, мы с тобой в разных жанрах живем: я – в мелодраме, а ты – в детективе.
   – Уфф, – выдохнула Феня с облегчением. – Я зря испугалась.
   Наташа рассмеялась:
   – Фень, а ты с мужем Кристины, которую вроде Ник убил, не говорила?
   – Не говорила. А почему опять «вроде»? Он и ее не убивал?
   – Его за это и посадили, – напомнила Наташа. – Но мне кажется, что дело там темное! Я точно знаю, что в любовницах у Ника много лет была совсем другая женщина – Жанна Арнаутова. А тут, вдруг такая страсть к Кристине, в общем-то дешевой бабенке…
   – Расскажи мне об этой Жанне Арнаутовой, – попросила Феня.
   – Хорошо, но вечером, ладно? И еще, Фенечка, прошу, забегай в агентство чаще! Ну не успеваю я совсем – клиенты на части рвут!..
   Разговор завершился, Наталья вернулась к своим важным делам, а Феня осталась со своими. Самое время, считала она, познакомиться с бывшим партнером Сухарева – Андреем Пряничниковым, но Валерка так и не раздобыл о нем никаких сведений.
   И раз уж так получилось, Феня решила выполнить просьбу подруги – забежать в «Юдифь».

Брачное агентство

   А в агентстве Феню уже ожидала новая клиентка. Скромная девушка, немного несуразная – с крупными чертами лица, серыми глазами навыкате и большим ртом. Она была чуть выше среднего роста, широкоплечая, ногастая, неловкая, будто бы ее сущность поселили в это тело недавно и она еще не научилась владеть им в полной мере.
   Звали девушку Полина Бурова, работала она на кафедре филологии в местном университете и писала стихи. Ее объектом был простой парень, дизайнер университетской газеты по имени Егор.
   Дело Буровой не показалось Фене слишком сложным. Она сразу определила, что Полине не хватает только уверенности в себе. Как только поэтесса станет относиться к себе лучше, ее личная жизнь наладится.
   Поля сама призналась, что считает себя страшненькой.
   – Я некрасивая, я… уродец, – сказала она.
   Ободрительно потрепав Полину по плечу, Феня спросила:
   – Вам себя жалко?
   – Если совершенно честно, то да. Иногда я просыпаюсь ночью, лежу в постели и думаю, что вот бы прилетела фея и сделала меня красивой! Да, мне уже двадцать семь, а я все мечтаю. Но если не мечтать, то и вовсе просыпаться не хочется.
   Губы поэтессы задрожали, ей хотелось заплакать, но не позволяла гордость.
   – Ничего, Полина, – успокоила ее Феня. – Вы умный, реально мыслящий человек, вы сильны, раз признаете свои недостатки. Вы творческий человек. И я уверена, что это не единственный ваш плюс. Будь вы красивы, на ваши недостатки никто бы и внимания не обратил, но с вашей внешностью у вас есть все шансы получить правильную оценку. Вы заслуживаете любви…
   – Да кто захочет?!
   – Не скажите. – Феня по-собачьи склонила голову набок, будто Кэрри Бредшоу из сериала «Секс в большом городе». – Совершенно точно доказано, что между красотой и женским счастьем нет связи. Более того, красивым девушкам сложнее жить. Вся шваль, простите за выражение, вьется вокруг них. Кто-то хочет вписать их в список своих побед, кто-то попользоваться их прелестями. А есть желающие подзаработать на них.
   – У некрасивой девушки, вы считаете, больше шансов? – робко спросила Поля.
   Феня уверенно кивнула ей в ответ.

Блудный отец

   Феня стояла на остановке маршрутного такси, намереваясь ехать в дачный поселок к Славовне, когда ее снова вызвонила мама. Она просила приехать.
   Отказать маме дочь не смогла. Есть такие силы и связи, которые не рвутся в принципе. Более того, любая попытка разорвать, перегрызть или перепилить эти невидимые канаты лишь делает их прочнее.
   Феня приехала в больницу, где Кристина Петровна вручила дочери ключи от своей квартиры и список необходимых ей вещей. Затем Феня съездила за вещами, запретив себе что-либо чувствовать в квартире, где прожила с семьей больше двадцати лет и куда уже лет пятнадцать не приглашалась. С вещами она вернулась к матери в надежде, что теперь ее отпустят, но Кристине Петровне нужно было еще многое: помощь в мытье волос и в сборе выписных бумажек, а также – самое важное – внимание.
   Сначала Феня сердилась, она даже пыталась разговаривать с мамой отстраненным тоном, но как-то само собой раздражение стало сходить на нет. Самое неприятное она выслушала уже спокойно.
   – Папа все время ко мне приезжал, – поделилась мама, стоя перед зеркалом и укладывая вымытые и высушенные волосы. – Володя с годами стал совсем другим человеком, – продолжала она. – Я думала, что сопьется, да и все! А тут… Он недавно признался, что в его жизни было очень мало настоящих женщин и что я – одна из таких.
   Собирая ее разбросанную одежду, Феня подтвердила:
   – Да, папа замечательный.
   И мама не упустила случая ее укусить:
   – Ну еще бы! Он же квартиру тебе подарил! Я, кстати, ее еще и не видела! Ты могла бы родной матери хоть показать, как живешь.
   – Я поищу время для этого, – ответила Феня.
   – Да чем же ты занята, Александра?! – воскликнула мама иронично. – Ты не работаешь, болтаешься под ногами у мужа сестры, крутишься со своей непутевой подружкой Наташкой – вот и все дела. Ни семьи, ни детей!..
   Положив на кровать мамину одежду, уже сложенную в стопку, Феня взяла куртку и молча вышла из палаты.
   – Александра! – закричала ей вслед мама. – Пожалуйста!..
   Остановившись за дверью, Феня глубоко вдохнула. Выдохнула. Заставила себя вспомнить о том, что счастья, радостей и удовольствий в ее жизни гораздо больше, чем неприятностей, горестей и бед, после чего вернулась к матери.
   – Саша, – мама стояла возле кровати с самым расстроенным видом, – я не то сказала. Про детей – это грубо с моей стороны.
   – Мама, ты просто повторила слова Майи.
   – Да, – покаянно согласилась мама. – Наверное.
   После этого к неприятным темам мать с дочерью не возвращались. Феня вызвала такси и отвезла Кристину Петровну домой.

Лед и пламя

1

   К Славовне Феня приехала вместе с Эльдаром, сотрудником агентства «Юдифь». Эльдар был актером, но подмостки ему пришлось оставить по причине большой нужды в деньгах. Деньги Эльдар тратил на лекарства для отца.
   Этот обаятельный черноглазый человек, умевший совершенно натурально изображать брошенного любовника или склонного к мордобою мужа, то есть страдальца или негодяя, в зависимости от данной ему роли, был незаменим в работе брачного агентства. Сценарии для его «спектаклей» сочиняла Наталья, основываясь на заключениях и рекомендациях Фени, загодя досконально изучавшей объект каждой клиентки.
   …На дачу к матери своей начальницы Эльдар ехал с очередного задания, Феню он подхватил по дороге. Всего полчаса назад актер изображал негодяя, нападающего на нежную фею (заказчицу «Юдифи») с целью грубейшего истязательства.
   – Ох, я получил сегодня! – смеялся Эльдар, потирая лоб, на котором цвел сиреневатый синяк. – Клиентка у нас попалась дурная. Мы же обо всем договорились: вот ее объект выходит из дома, вот я нападаю на нее, она орет, он спасает, я даю деру! И что делает эта глупая корова?.. – Эльдар фыркнул то ли от смеха, то ли от негодования: – Вместо того чтобы визжать, она молча звезданула меня по черепу своей тяжелой сумкой! Я от неожиданности сел на землю, а мужик тот даже не понял, что надо кого-то спасать! Влез спокойно в машину и уехал!
   Феня рассмеялась.
   – Надо было тебе орать, – посоветовала она, – тогда бы мы тебя замуж выдали!
   – В следующий раз так и сделаю.
   Феня сочла необходимым объясниться:
   – Ты не подумай на подставу! Я объясняла клиентке этой, Вере, что ее объект предпочитает женщин трогательно-беззащитных, робких. А она от природы не такая, ей бы горящую избу, коня на скаку!..
   – Слушай, так если клиентка за этого объекта замуж выйдет, то ей придется всю свою жизнь Дюймовочку из себя строить? Как она выдержит?
   – Я ее предупреждала, – сказала Феня. – Я всегда предупреждаю клиенток, если они совсем не похожи на женщин, которые нравятся их принцам. Некоторые отказываются от своей заявки, ищут другие объекты, но Вера сказала: люблю – не могу, буду корчить ангела!
   – И уже скорчила! – Эльдар снова потер лоб.
   Тут машина остановилась у дома Славовны. Хозяйка вышла встречать гостей, приглашая на ужин.
   …А после еды Феня скомандовала Эльдару:
   – Пошли гулять!
   На улице уже совсем стемнело, и только на западе зависли розовато-лиловые пушистые облачка, подсвеченные уходящим за горизонт солнцем. Пахло весной.
   – Мы будем ходить молча, – решила Феня.
   Они пошли по дорожке вдоль домов, внимательно озирая окрестности. Среди живых, пусть и неухоженных зданий им дважды попались черные от копоти руины, похожие в полумраке на сожранные гнилью зубы. Было страшно смотреть на разрушенные стены, обвалившиеся крыши и обгоревшие комнаты с остатками чьих-то вещей, со следами чьей-то жизни. Вокруг пожарищ держался слабый запах гари, усиливающий тягостное впечатление.
   Уже около часа ночи на улочке, где светился всего один из десятка возможных фонарей, Эльдар разглядел мужскую фигуру. Человек шел навстречу решительной хозяйской походкой. Шагах в десяти он громко спросил:
   – Кто такие? Чего тут ходите?
   – Здравствуйте! – так же громко, но гораздо более приветливо ответил ему Эльдар. – Мы друзья…
   – Ирины Вячеславовны Вязниковой, – подсказала Феня. – Мы просто гуляем.
   На этих словах все трое сошлись. Собеседником Фени и Эльдара оказался строгого вида дядька, в котором Феня интуитивно угадала посетителя Славовны, разбудившего ее вчера вечером.
   – Меня Виктором зовут, – представился дядька.
   Феня и Эльдар представились в ответ.
   – А почему у вас тут так много сгоревших домов? – спросила Феня.
   – Поджигают! – ответил Виктор. – Я же тут теперь вроде как председатель кооператива, так что это теперь и моя забота. А как тут заботиться? Надо просто охрану нанять, а денег нет. Постоянно тут проживают процентов десять хозяев, остальные только летом наезжают, да и то не все. Нет средств на хорошую охрану, а плохая – и вовсе ни к чему!
   У Эльдара тоже был вопрос:
   – Но кто же поджигает дома?
   – Ох, да я откуда знаю? Некоторые думают, что это строительная компания затеяла.
   – А что за история со строительной компанией? – поинтересовалась Феня.
   – Да хотят нас купить, снести все наши дачи, – посетовал Виктор. – Но не получается. От этого мерзавца, Кострищева, с полгода назад стала по дворам сотрудница ходить, предлагать деньги за дома. Ну, кое-кто продал, а другие стали ерепениться, цены загинать. Компания и отступилась, как я слышал.
   Эльдар предположил:
   – Так он и поджигает! Глядите, мол, что с вашими домами будет, если не продадите их мне!
   Виктор неопределенно вздохнул, и это могло означать что угодно.
   – Вы тут аккуратнее гуляйте, – посоветовал он на прощание.

2

   В кармане Фениной куртки зазвонил телефон. Поотстав от Эльдара, Феня ответила на звонок.
   – Феня, ты можешь говорить? – Кажется, Наталья собиралась сообщить нечто важное.
   – Могу, но тихо.
   – А что ты делаешь? – таинственным тоном спросила Наташка.
   И тут Феня сглупила:
   – Ловлю поджигателя в дачном кооперативе твоей мамы.
   – Поджигателя?! – возопила подруга.
   Феня ужаснулась: она сболтнула то, что обещала Славовне скрывать.
   – Ой, я лошадь… Наташа, умоляю, не говори маме, что я проболталась!
   Наталья на это строго ответила:
   – В таком случае ты несешь полную ответственность за жизнь и здоровье моей мамы!
   – Твои слова ничего не меняют, – улыбнулась Феня. – Я и раньше несла… А ты мне хочешь рассказать об Арнаутовой, не так ли?
   – Да, хочу. Я покопалась в памяти, поговорила с людьми, собрала инфу. Значит, так: Жанна была в любовницах Ника долгие годы, но он на ней не женился. Вместо нее он женился на Лине, школьной учительнице своего сына. И тогда Жанна стала шантажировать его тем признанием – в убийстве жены. Чтобы удержать, как ты понимаешь.
   – Но то признание было ошибочным, – вспомнила Феня Натальин предыдущий рассказ. – Нику ничего бы не было, если бы она передала его в полицию.
   – А Ник не этого боялся. Он не хотел, чтобы его сын узнал про то, каким человеком была его мамаша и как он ударил жену. Митька свою мать, наверное, и не помнит, а тут такая грязь!
   – Боялся причинить сыну боль, – объяснила Феня. – Отцовский инстинкт.
   – Да, – согласилась Наталья. – Слушай, я спешу. Офис Жанны находится в бывшей гостинице «Уют», помнишь, это неподалеку от нашей школы?.. Перезвоню тебе позже – поболтать, ладно?
   – Ладно.
   Убрав телефон в карман, Феня догнала Эльдара.
   Очередная улица кончилась. Эльдар, а следом за ним и Феня свернули на перпендикулярную улицу и удивились. В давние времена это была Санта-Барбара дачного кооператива. Несомненно, именно здесь и стояли дома самых больших гродинских шишек пятидесятых—шестидесятых годов прошлого века. Вот они, добротные двух– и трехэтажные строения на приличном расстоянии одно от другого, с красивыми заборами, окруженные старыми плодовыми деревьями.
   – Жили же люди! – восхитился Эльдар.
   – Кто раньше жил, тот и сейчас живет, – бездумно выдала Феня псевдонародную мудрость.
   На богатой улице светящихся электричеством окон было больше. Сквозь резные решетки заборов и небрежно завешенные окна можно было рассмотреть и хозяев – чаще всего людей немолодых, состарившихся детей тех, кто строил эти дома.
   Заглянув в одно из окон, Феня потянула спутника за рукав. Он остановился с ней рядом, удивленный зрелищем. В большой гостиной, обставленной когда-то дорогой импортной мебелью, свезенной из городской квартиры в дачный дом на пенсию, сидел лохматый старик с клочковатой бородой. У него было красное лицо с раздутым пористым носом, а одет был дед в живописное рванье, будто украденное из костюмерной театра.
   Подглядывающим не удалось рассмотреть его в деталях, потому что старик, будто почувствовав взгляды посторонних, подошел к окну и плотно задернул шторы.
   Эльдару в голову пришли сходные мысли, потому что он выдал такой комментарий:
   – Пьеса Горького «На дне». Странник Лука.
   Протоптав каждую из улочек дачного поселка, Феня и Эльдар вернулись к Славовне.
   …Ранним утром их разбудил вой пожарных сирен. Бодрый с утра Эльдар рванул за машинами, а вернулся с вестью:
   – Сгорел тот самый дом, где мы видели того старика, Луку. Не волнуйтесь, – ответил он на вопрос, всплывший одновременно и в глазах Фени, и в глазах Славовны. – Никого в доме не было!
   Прощаясь с коллегой, Феню вдруг осенила идея, не имевшая отношения к поджогам в поселке.
   – Слушай, Эльдар, вот тебе задание от брачного агентства. Пойди на заседание литературного клуба и восхитись стихами Полины Буровой. А потом по этому поводу скажи ей несколько комплиментов. Координаты клуба и комплименты я пришлю тебе по почте.
   За небольшой гонорар актер не отказывался ни от какой подработки.

Меню холодных блюд

1

   Феня заехала в детективное агентство, чтобы поболтать с Валеркой. Они оба удобно разместились в тесноватом Валеркином кабинете, лучшим украшением которого была, конечно, кофемашина. Хозяин «Просто Бонда» любил ее больше всего остального имущества агентства, даже больше машин и оружия, и обязательно угощал всех своих друзей – не спрашивая, любят ли они кофе, – напитком крепчайшей концентрации. Феня называла Валеркин кофе «Вырвиглаз», но пила его с удовольствием – без сахара, с сигареткой.
   Детектив словно ждал ее и встретил новой версией:
   – Тут еще такая фишка выяснилась: Жихарев людям в долг деньги давал. За проценты причем. И крыша у него была – очень серьезная.
   – Да, интересно, – вяло поддержала его Феня.
   – Я нашел в его квартире тайник, – упоенно делился открытиями детектив, наливая консультанту кофе, – а в нем – пачки купюр в рублях, евро, долларах. Всего на несколько миллионов. Проверяю сейчас, к чему это все приведет. Приведет, уверен, к убийству!
   Вздохнув, Феня передала ему историю, купленную у бармена-мачо из «Джаза».
   – Ну, ты мне Америку не открыла, – ответил ей детектив весьма обидным высокомерным тоном. – О романе Лины с поваром я уже слышал от сотрудников «Джаза», мы с ребятами там прошлись после полиции, подобрали объедки. Только свидетелей тому роману нет, и я в него не верю. Если хочешь, – добавил он небрежно, – поговори с Линой как женщина с женщиной.
   Прозвучало это возмутительно! Феня заявила:
   – Мои версии не стоит игнорировать!
   – А хочешь, – смилостивился хозяин детективного агентства, – позови Васю. Он поможет тебе с твоими расследованиями.
   – Это идея! – обрадовалась Феня. – Пусть Вася мне поможет, но не с делом Сухарева, а с поимкой поджигателя.