Ярослав Коваль. Магия возможных действий

   – Ты от меня-то что хочешь? – тихо спросила Кайндел, погружая чашу в воду. Заодно девушка мельком взглянула на наручные часики – три пополудни. Нормально, еще часов пять светлого времени в запасе есть.
   – А что ты можешь, то и делай.
   – Ладно. Давай зайдем с другой стороны. Как предпочтительней – топить корабли или добиваться какого-то иного результата? Если да, то какого?
   – Что проще?
   – Топить, конечно.
   – Тогда топи. Но строго по моей команде. И строго те, которые укажу.
   – Постараюсь. Обещать не могу, – девушка покусала нижнюю губу. – Мне нужны лук и стрелы. Штуки четыре.
   – Какой лук?
   – Нормальный.
   – Мужики, есть лонгбоу? – крикнул Эйв.
   – Обязательно нужен лонгбоу? – гаркнули в ответ с кормы. – А монгольский большой? Зверь, а не лук!
   – Я им пользоваться не умею, – Кайндел отрицательно покачала головой.
   – Слышь, мужики, не пойдет!
   – Есть лонгбоу, – проворчал один из реконструкторов и с сопением полез под палубу. – Композитный, дуб и ясень, без оплетки, веревочная тетива. Пойдет?
   – Вполне, – курсантка приняла у него из рук оружие и мешочек с принадлежностями к нему.
   – Помочь натянуть?
   – Сама… Сколько натяжение?
   – Двадцать пять.
   – Ого!
   – Справишься?
   – Попытаюсь.
   Стрел оказалось намного больше, чем четыре. Каждую девушка осмотрела с придирчивостью сурового фанатика, повертела перед глазами оперение – и воткнула выбранные в ведро с водой. Те остались торчать вертикально, будто не в воде оказались, а в сугробе. Впрочем, и вода-то, сильно побелевшая, замутившаяся, больше воду не напоминала. Наполненная магией, упругая, будто резина, частичка Ладоги готова была указать дорогу стихиям, пока пребывающим в покое.
   Корабли противника приближались. Им, собственно, некуда было деваться, потому что бежать от бойцов ОСН и реконструкторов вдоль берега, то есть едва-едва отчалив, – идея пустая. Среди камней, островков и мысов не развить большой скорости, там придется только маневрировать, и еще неизвестно, кто сманеврирует удачнее. Так и так необходимо было выходить на открытую воду, а это неизбежно приближало «викингов» к противнику. Теребя тетиву лука, Кайндел рассеянно наблюдала за действиями бандитов – их мельтешение на палубе она разбирала довольно отчетливо.
   – У них корабли здорово нагружены, – сказала она. – Тяжело идут.
   Шреддер с досадой потискал край карты.
   – Сколько продовольствия зря пропадет!..
   – Так не разрешишь мне топить корабли?
   – А можно просто как-нибудь сбить им ветер, и так, чтоб наверняка?
   – Ну ты же знаешь мою магию. Она слишком масштабна, чтоб так тонко ее дозировать. Я не буду прямо преследовать цель затопить драккары, но и гарантировать, что они останутся на плаву, не могу.
   – Ладно, давай как получится. Жизни ребят дороже, чем мешки картошки.
   Девушка поставила колено на деревянное сиденье, оперлась о него локтем и стала наблюдать за ходом погони. Пока все шло благополучно, расстояние между реконструкторами и бандитами неспешно сокращалось. Правда, это только пока. Видно было, что «викинги» поспешно ставят паруса. Они явно не горели желанием выяснять отношения классическим способом – с помощью оружия.
   – Даже на четыре к трем не согласны, – заметила курсантка.
   – А зачем им это надо? Людей у нас все равно больше. Кстати, из-за этого и корабли у нас ненамного легче их. Сама понимаешь.
   – Вот когда они сообразят, что мы их все равно нагоним, картошка точно полетит за борт. Ни себе, ни людям…
   – Увы, с этим придется смириться.
   – А может, крикнуть, что нам только еда нужна, а они на фиг не сдались? – предложил Илья.
   – А не надо врать. Мы, по большому счету, и без картошки обойдемся. Главное, чтоб и они без нее обходились в будущем.
   – Обмануть врага – это ж, типа, такая военная хитрость! Главное, чтоб поверили!..
   – Во-от где зарыта дворняжка! Они не поверят. Была бы это правда, я, может, и нашел бы убедительные аргументы. А так… Без шансов.
   Судя по всему, преследуемые наконец справились с такелажем и парусом, и расстояние между кораблями почти перестало сокращаться. Зато головную лодью реконструкторов нагнал коричневый драккар – корпус у него был чуть уже, поэтому двигалось судно чуть быстрее. Шреддер покосился на новоявленного «соседа», а потом и на Кайндел.
   – Готова?
   – Сейчас. Подожди, – она отвлеклась от увлекательного зрелища и заглянула в ведро. Там все пребывало в относительно стабильном состоянии, и ничто не мешало готовить подходящие чары.
   Девушка подняла лук.
   – В которого целить? В последнего?
   – Лучше в переднего. Чтоб он последующим по возможности перекрыл дорогу.
   Курсантка посмотрела на небо.
   – Тогда дай кормчему знак, чтоб он взял чуть левее. Мне будет лучше видно.
   И сама поднялась на скамью, встала поустойчивей. Правда, с этим у нее давно не возникало настоящих проблем. Ее чувство равновесия становилось все более совершенным – она списывала это на изменения, происходившие с ее телом под влиянием магии. Корабль качало на ладожской волне, однако Кайндел держалась устойчиво, словно на твердой земле – к движениям палубы она приноровилась.
   Лук действительно оказался тугой, поэтому, целясь, она лишь чуть подтягивала тетиву к себе. Попробуй держать ее у щеки и тем временем выбирать цель – тебя в лучшем случае хватит на пару-тройку секунд. Сила натяжения двадцать пять килограммов – не шутка. В какой-то момент нос лодии удобно вознесся вверх и парус переднего корабля появился перед ней как на ладони. Она быстро оттянула тетиву до подбородка и отпустила.
   Ей казалось, будто стрела летит очень медленно, хотя на самом деле она резала ветер со стремительностью снаряда, пущенного из установки залпового огня. Проследить за ней взглядом сейчас могла разве что сама чародейка. Ветер слегка снес ее влево, так что вражеского паруса она не коснулась. Но это не имело значения. Миновав мачту вражеского корабля, стрела вспыхнула ослепительно, будто сверхновая, только очень уж маленькая, и взорвалась настоящим, пусть и крохотным, ураганом. Рывок и удар ветра пришелся прямо по туго выгнутому парусу «викинга», толкнул его назад, мигом изорвал в клочья, но при этом успел положить корабль на борт. Большинство бандитов, спешивших приготовиться к возможной схватке и возившихся с оружием и доспехами, полетели за борт, остальные попадали со своих мест.
   Как бы там ни было, корабль сбило с курса и швырнуло на соседнее судно. Тот, тоже с пострадавшим парусом, был вынужден резко сманеврировать, что само собой сказалось на скорости. Досталось и парусам оставшихся двух «викингов». Полотнища устояли, однако попутный ветер был потерян.
   – От, отлично! – воскликнул Илья. – Никуда теперь не денутся!
   – Вообще-то они сейчас сядут на весла, да и все, – заметила девушка, стряхивая воду с наконечника второй стрелы. Капли разлетелись мелкими упругими брызгами и растаяли в воздухе, не долетев до палубы.
   Приготовилась стрелять. Но Шреддер медлил. Он напряженно и без особой радости следил за тем, как противник торопливо пытается как-то решить свои проблемы, недовольно почесывал подбородок свернутой картой и явно ждал чего-то. Кайндел тоже наблюдала за ними. Она видела, как плывущие люди цепляются за весла и борта других драккаров из своей команды, видела, как оставшиеся на бывшем головном корабле пытаются выправить его, однако безуспешно – слишком много воды черпнул. Она не понимала, чего хочет куратор, но терпеливо ждала, когда он подаст ей знак.
   И когда это все-таки произошло, она уже сама выбрала лучшую цель. Взмах руки Эйва сработал лишь как подтверждение. Тетива щелкнула с гудением, стрела рванула край паруса на одном из преследуемых кораблей, и заболевшие кончики пальцев девушка поспешно сунула в рот. Сказывалось отсутствие практики – сгибы фаланг болели так, будто, зацепившись ими, девушка добрых полминутки повисела на проволочном «турнике».
   Вихрь, завязавший в тугой узел парус и ветер, наполнявший этот парус, оказался не так силен, зато более решителен и краток. Он ударил в одну точку, не разбрасываясь, и результат последовал немедленно – мачта с впечатляющим треском завалилась на палубу, по дороге пришибла пару неудачливых «новых викингов» и ушла в воду вместе с обрывками парусины и такелажем.
   Ветер дул настолько беспорядочно, что можно было считать дальновидными везунчиками тех, кто решил опустить мачту с парусом еще после первого выстрела Кайндел. Неразбериха воздушных потоков добралась и до лодий реконструкторов, но те оказались сообразительнее и расторопнее (а в действительности просто были предупреждены), свернули паруса раньше и разобрали весла. Чародейку обожгло холодным ветром, взлохматило волосы, залепило ими глаза. «Пора бы подстричься», – подумала она, проводя ладонью по лицу.
   – Давай еще одну! – подбодрил ее Шреддер. – Туда, прямо перед ними. Как понимаю, вспышка ветра получается такой сильной, что и без парусов дел наделает.
   – Не-а.
   – Что случилось? Стрелять не можешь?
   – Я все могу. Но не стоит, – вынув оставшиеся две стрелы из ведра, она показала ими вверх. Над головой потихоньку собирались облака. – Еще одно подобное заклинание может спровоцировать бурю. На фиг надо.
   – Да уж, – протянул оэсэновец, опасливо глядя в небо. – Нам только бурь не хватало.
   Кайндел вполне хватило времени, чтоб снять тетиву и, очистив стрелы от чар в кучке поваренной соли, уложить их в колчан к остальным. Владелец лука усердно ворочал веслом, поэтому, решив его не отвлекать, девушка глазами показала на лаз под палубу.
   – Туда?
   – А зачем ты тетиву сняла? – крикнул тот. – Сейчас будем сближаться, стрелять…
   – Не подумала, – тетива вернулась на место. Курсантка положила лук на скамью, в сторонке, и вопросительно посмотрела на Эйва. – Что мне теперь-то делать?
   – Отойди в сторону и не лезь. Идет? – раздраженно бросил тот. Мыслями он уже весь был в предстоящей схватке.
   Корабли сближались стремительно. На пострадавших «викингах» так и не сумели взять инициативу в свои руки, совладать с ситуацией, поэтому, хотя пострадали только два их корабля из четырех, остальные, хоть и посадили бойцов на весла, от погони уйти уже не надеялись.
   Возможно, поэтому добыча и не летела за борт – какой смысл избавляться от нее в подобной ситуации? Назло врагу?
   Над палубами поднялись упругие, видимые лишь магическим взглядом щиты, призванные сберечь людей и от магии, и от пуль. Здесь помощь Кайндел не требовалась – такую защиту способен возвести любой чародей ОСН, она могла эффективно помочь лишь в одном – напитать чужие магические конструкции дополнительной энергией. Но пока это только помешало бы, потому что лишило бы магов возможности хоть что-то сколдовать сквозь подобный щит.
   Она устроилась на носовой скамье, прижалась к фальшборту и, выглянув из-за носового бруса, стала наблюдать. Ей доставляло огромное удовольствие даже просто то, как шел корабль и как она воспринимала его движение именно отсюда. К тому же с этого места было на что полюбоваться. Однако, когда со стороны «викингов» полетели стрелы (кто-то пытался палить из АК, однако быстро сообразил, что это бесполезно), Шреддер шуганул курсантку с насиженного места.
   – Марш на корму!
   Девушка пожала плечами, но спорить не стала. На корме она сразу взобралась с ногами на скамью, встала рядом с кормщиком. «Кстати, можно будет заодно и его прикрыть дополнительной защитой, – сообразила она. – Полезное дело». Тот, опытный мужик, лишь с любопытством покосился на соседку, но, поскольку она ему не мешала, отвернулся.
   – Тебя не прибьют? – полюбопытствовал он через минуту. – Вся на виду.
   – Пока нет. Мы же все под защитой. А потом что-нибудь придумаю… Слушай, а что это валяется?
   – Где?.. А-а… Цифровик.
   – Фотоаппарат? Серьезно?
   – Вполне серьезно. Исправный, кстати, – кормщик усмехнулся. – Хочешь взять, битву поснимать?
   – А можно? – она выпотрошила фотоаппарат из плотного, водонепроницаемого и противоударного чехла, повертела в руках. Быстро разобралась с основными кнопками. – Обалдеть! Что – действительно можно поснимать? Батарейки новые?
   – Там не батарейки, а аккумуляторы. Слава богу, третий год пашут, без претензий. Магией чуток подправленные… Снимай. Хоть посмотрю, как все это со стороны выглядит.
   Она взяла шнурок фотоаппарата в зубы, забралась на фальшборт и прижалась к кормовому брусу, высоко вознесенному над головой. Уцепилась за него левой рукой. Здесь фальшборт был крайне неудобным – наклонным, и если бы не ее великолепное чувство равновесия, удержаться здесь она не смогла бы, тем более, что волны то и дело поддавали снизу. Пристроившись более или менее устойчиво, Кайндел подняла фотоаппарат. Заходившие с трех сторон в атаку корабли реконструкторов стоили того, чтоб их снять.
   Дабы не упустить кого-нибудь из бандитов, каждый целил в своего противника (благо четвертая их лодка находилась в таком плачевном состоянии, что ни бежать, ни атаковать не смогла бы при всем желании). В конце концов, если бой затянется, победивший поможет остальным – тем своим товарищам, кому придется туго. Бойцы, не занятые веслами, схватились за луки, а кое-кто уже решался бросать во врага дротик, хотя от последнего при отсутствии многолетнего опыта было крайне мало толку – дротики чаще не долетали до цели.
   Появились и зачарованные стрелы, которым не были помехой обычные магические щиты.
   – Эй, осторожней там! – крикнул девушке кормщик.
   Она сделала еще один снимок и, перехватив левой рукой брус, отклонилась от него, пропуская стрелу мимо себя. Магия бурлила в ее крови, и бывали минуты, когда чародейке казалось, будто время замедлило свой ход, стрелы и дротики летели лениво, а люди едва шевелились. Она заметила того, кто целился в нее, и, поскольку подобная же идея могла прийти в голову кому-нибудь еще, решила все-таки для гарантии обезопасить себя отклоняющим стрелы заклинанием. Правда, магия мешала фотографировать, и в момент съемки защиту приходилось убирать. Но чародейка почему-то была уверена, что ее не зацепит. Поэтому избавлялась от чар со спокойствием философа.
   Кайндел хладнокровно засняла, как лодия с бойцами ОСН и драккар бандитов сблизились и сцепились крюками на длинных прочных веревках. В этот момент корпус лодии изрядно тряхнуло, однако курсантка удержалась на фальшборте, хоть и с трудом. Подняв руку с фотоаппаратом, она спокойно и последовательно сняла начало драки, а потом отцепилась от бруса и спрыгнула вниз, чудом увернувшись от брошенного в нее дротика. Проверять, насколько хороши отклоняющие чары, ей не хотелось.
   Бой на корабле, как оказалось, представлял собой нечто совершенно необычное для большинства участвующих в нем. Применять магию в таком тесном контакте было неудобно, да и опасно, потому что подавляющая часть заклятий была из разряда недостаточно изученных, и они могли выкинуть какие-нибудь неожиданные «шутки». На земле это не так уж страшно, а на воде? Да еще там, где дерущиеся спрессованы, будто сельди в бочке?
   И реконструкторы, и «новые викинги» привыкли выяснять отношения на земле. Здесь же, где палуба под ногами качалась тем сильнее, чем больше народу на ней прыгало и размахивало оружием, неуверенно себя чувствовали даже опытные мореходы. Если хотя бы на плечи не давило где пять, а где и все восемь килограммов кольчуги – уже было бы совсем другое дело. А так если ненароком полетишь за борт – бог его знает, чем все закончится. Оттого парни вели себя особенно опасливо. Оттого приступали к драке неуверенно.
   Однако постепенно бойцы распалились. Кайндел взобралась на скамью, привстала на цыпочки и сделала еще с десяток очень удачных кадров.
   – Давай, парни, поколоритнее, – подбодривала она, уверенная, что на ее окрик в общем шуме все равно никто не обратит внимания и она никому не помешает.
   Еще один драккар, сцепившийся с лодией, медленно дрейфовал по ветру. Девушка, не захваченная общей схваткой, имела возможность смотреть по сторонам, что она и делала. Там фортуна явно склонялась на сторону оэсэновцев, хотя бы потому, что в их числе оказался офицер-чародей, Кериан, который, в отличие от большинства, умел пользоваться заклинаниями в толпе. Он вообще был крайне изобретателен, проводил много времени в лабораториях, с экспертами – то ли изобретая новое, то ли совершенствуя старое.
   Он один сейчас значил в этой схватке больше, чем десяток бойцов. Время от времени замечая вспышки и хруст, напоминающий звуки лопающихся искр от фейерверка, курсантка понимала, что маг трудится в полную силу и врагу ничего не светит. Правда, поворачиваться в ту сторону с фотоаппаратом слишком часто она не решалась, опасаясь пропустить чью-нибудь атаку. Второй корабль реконструкторов – коричневый драккар – она не видела, да особо и не искала.
   Ее больше интересовала схватка своих.
   Кайндел вынула меч, но в драку лезть не стремилась. Для удобства, делая кадр, она втыкала клинок в дерево, или брала его под мышку. Кто-то швырнул в нее топор, пришлось уклоняться. Металл скользнул по выставленной защите, вышиб невидимые искры и погасил ее – должно быть, тоже оказался не без магии. Но девушку это мало волновало – построить еще одну, точно такую же, труда не составляло. Она выпрямилась и прицелилась фотоаппаратом прямо в «нового викинга» – дюжего, из-за доспеха кажущегося еще шире. Боец только что повалил противника на палубу и остановился в нелепой позе враскорячку, чтоб спокойно вдохнуть воздуха в легкие. Бой давался ему нелегко.
   – Лицо сделай! – приказала она, фиксируя кадр.
   – Ах, сука! – прозвучало в ответ, но негромко, потому что голос срывался.
   Курсантка опустила фотоаппарат на скамью, подхватила меч и прыгнула вперед, стремясь поймать врага в тот момент, когда он будет перебираться с корабля на корабль и окажется наиболее беззащитным. Однако тот, заметив ее движение, лезть на чужой корабль не стал. Зачем (это не так и просто в кольчуге, поножах и шлеме с бармой, которые изрядно весят), если девица сама идет?
   Возможно, имело смысл отскочить, предоставить другим разбираться с бандитом, но девушке словно вожжа под хвост попала. Возможно, захотелось попробовать себя в настоящей драке, а может быть, вперед ее толкала бурлящая в крови магия. Именно она приводила Кайндел в состояние, подобное эйфории, когда мир кажется простым, а любое дело – легким. Она перемахнула через борта сцепленных кораблей и первая атаковала «нового викинга».
   Магическая энергия делала ее быстрее и ловчее, чем обычно. К тому же бандит был увешан железом, что здорово сковывало его движения. Доспехи, конечно, были магические, однако и меч курсантки представлял собой нечто большее, чем фигурный кусок особым образом закаленного металла. Уворачиваясь от тяжелого клинка, она не спешила атаковать противника, потому что понимала – ее оружие слишком легкое, чтоб пробить кольчугу или расколоть шлем. У нее имелся только один надежный путь – улучить момент и воткнуть кончик меча в не защищенное доспехом местечко, либо расправиться с бандитом при помощи магии. Для этого тоже надо было ждать удобного случая, не так это просто.
   Девушку то и дело пробивало на смешки. Она чувствовала себя почти неуязвимой (по крайней мере, до тех пор, пока рядом не появится еще кто-нибудь, жаждущий ее крови, или не примется в нее что-нибудь швырять), поэтому прыгала перед противником, дразня его своей неуловимостью. И в тот момент, когда боец в раздражении слишком сильно махнул своим оружием и его развернуло как раз очень удобно для удара, тело Кайндел все сделало за нее. Едва контролируя свои действия, она развернулась на пятках, и, используя весь свой вес, всадила меч под ребро бандита, как раз в пройму кольчужного рукава.
   И отскочила, понимая, что у поверженного, но еще живого врага есть еще время и возможность отомстить ей.
   А потом рядом с ней появился Шреддер, злой и наполовину обсыпанный мукой, словно ломоть рыбы, приготовленный для жарки.
   – Что ты здесь делаешь?! Я велел тебе оставаться на нашем корабле!
   Всю эйфорию девушки словно ветром сдуло. Она угрюмо покосилась на белого от муки и ярости Эйва и пробормотала:
   – Извини, так получилось.
   И полезла обратно на лодию.
   Бой как-то сам собой угас. Убитых с обеих сторон было не много, однако «новые викинги» быстро сообразили, что преследователи будут «бодаться» до последнего, и в большинстве своем предпочли сдаться. Кто-то кинулся за борт, надеясь доплыть до берега – таких отстреливали в воде из автоматов, спокойно, без спешки. Кто-то засел на корме за мешками с мукой и картошкой. Этих решили пока оставить, чтоб зря не класть людей – все равно им некуда было деться. Пленников вязали без церемоний и приматывали кого к скамьям, а кого к мачте – для надежности.
   Отвлекшись от дела, Шреддер поискал глазами коричневый драккар и, убедившись, что там тоже никто особо не нуждается в помощи, трубно скомандовал:
   – Поворачивай к берегу! – и, обернувшись к Кайндел, коротко приказал: – Займись ранеными.
   Она не стала спрашивать, зачем было гнать ее на лодию, раз раненые лежат на палубе чужого корабля, без возражений снова перемахнула через два сцепленных борта, уже с чашей в руках, и склонилась над первым пострадавшим. Вздохнув, принялась выковыривать его из покореженной кольчуги. Единственное утешение – не ей одной мучиться с ранеными, всем магам предстояло принимать в этом участие.
   Девушку не волновало, что ей придется путешествовать на чужом, поврежденном ею же корабле, в обществе добрых двух десятков пленных бандитов – как только она поняла, что у парня задета печень, ей стало не до своих переживаний. Мысленно ругаясь, она ковырялась в теле прочно потерявшего сознание страдальца, составляя изощренные заклинания для восстановления кровотока и разорванных тканей печени, и лишь фыркала, когда ей осторожно предлагали помощь.
   Парень пришел в себя от сильной пощечины и боли – так она поняла, потому что после шлепка он закричал и свернулся клубочком. Отмахнувшись от него, чародейка перебралась к другому – с полуотрубленной рукой и круглыми от звериного ужаса глазами. Ему сумели остановить кровотечение, поэтому парень был в сознании и даже в относительном порядке (правда, пребывал в шоке, поэтому боли не чувствовал), он вполне осознавал, что с ним произошло, и едва сохранял здравость мышления, наблюдая за тем, что у него происходит внутри плеча.
   – Елки, до чего вы все неосторожные! – рявкнула Кайндел, извлекая из раны обрывок льняной стеганки. – А щит тебе зачем? Затылок чесать?
   – Слушай, я жить-то буду? – осторожно, с сильной хрипотцой осведомился он.
   – А смысл?.. Парни, есть водка?
   – Есть спирт.
   – Дайте ему. Пей.
   – Я не пью спирт…
   – А я не пришиваю отрубленных рук. И что? Разойдемся по своим углам? Пей, или будешь без руки ходить, – она раздраженно проследила, чтоб парень, кривясь и морщась, допил стакан до дна. – Ну как? Хорошеет?
   – Ты шить-то будешь? – осведомился раненый. – Или все больше болтать?
   – Значит, хорошеет. Отвернись.
   Возвращать на место полуотрубленную руку оказалось чуть полегче, чем восстанавливать печенку, но даже при этом через полчаса Кайндел ощутила, что у нее кружится голова и магии на ее долю сегодня, пожалуй, многовато. Поэтому, когда рядом с ней присел на коленях один из реконструкторов с большой аптечкой в руках, она охотно отодвинулась, дала ему место рядом с пострадавшим. Парень, судя по взгляду и решительным движениям – медик по профессии, внимательно разглядывал результат ее трудов и задумчиво обрызгивал все вокруг (включая палубу, колени девушки и ее руки) хлоргексидином из пластиковой бутылочки.
   – Может, лучше спиртом? – осторожно осведомилась курсантка.
   – Не надо больше спирта! – возмутился раненый.
   – Спирт в свое время, хлоргекс – в свое… Ну, что? Можно шить?
   – Будет очень кстати. Устала я, сил нет сращивать.
   – Парни, холодильник не потеряли? – крикнул медик.
   Бойцы, уже заканчивающие снимать крючья, плотно сцепившие два корабля, остановились, что-то обсудили. Потом один из них полез под палубу, покопался там и продемонстрировал окружающим большую синюю сумку-холодильник.
   – Это? Сейчас, кину…
   – Я те кину! – заорал парень, едва не роняя с колен аптечку. – Все ампулы мне переколешь! Аккуратно, на вытянутых руках принесешь, швыряла!
   – Зачем обезболивающее-то? – осторожно спросила Кайндел, подставляя продезинфицированные руки под мисочку с инструментами. – Я уже кое-что подколдовала…
   – И напоила, ага… Я не обезболивающее буду колоть, а противостолбнячную сыворотку.
   Держа на вытянутых руках инструменты и пакет с марлевыми тампонами, девушка отдыхала. Магия, словно перенатянутая струна, звенела вокруг, но ее больше не касалась. В тон магии звучало и уставшее тело чародейки. «Если ты будешь продолжать в том же духе, надолго тебя не хватит», – подумала она, но очень вяло. Как ни крути, но все, что она делала, было необходимо. Медик ловко орудовал иглой, и раненое плечо реконструктора все больше и больше приобретало сходство со здоровым. Аккуратно обрезав нитку, он наложил тампон, клейкую полосу наподобие широкого пластыря, а потом зафиксировал руку повязкой.
   – Можешь сделать так, чтоб воспаления не было? – спросил он, складывая инструмент.