Ярослава Лазарева. Гость полнолуния

   А потом началась учеба, мне нужно было адаптироваться на новом месте, знакомиться с одногруппниками и преподавателями. Жизнь закрутилась, и я практически перестала вспоминать, что со мной произошло летом. Правда, Илью я не забыла. Несмотря на то что внешне я никак не проявляла своего отношения и тем более не показывала, как сильно он меня ранил, все-таки мне было больно. Конечно, мой дух натренирован, и я умело загоняла эту ненужную мне боль как можно глубже, но все равно она присутствовала и рефреном звучала в душе. Я понимала, что с момента нашего разрыва прошло еще слишком мало времени, и нужно просто выждать.
   Но вот как-то мы с Тоней сидели поздно вечером во дворе. На детской площадке стоит деревянный домик, мы любим забираться в него, усаживаться на узкую скамейку и болтать обо всем на свете. Я проучилась уже месяц в техникуме, Тоня рассказывала мне о делах в школе, о моих бывших одноклассниках, спрашивала о новых друзьях. И вдруг я почувствовала аромат знакомого парфюма. Это была любимая туалетная вода Ильи. Я мгновенно собралась, мой слух многократно усилился, хотя внешне я осталась невозмутимой и делала вид, что внимательно слушаю, как щебечет Тоня. Слова ее я уже не воспринимала, так как четко различала голос Ильи. Как я понимала, он подошел к детской площадке и был не один. Я услышала:
   – Так о чем ты хотел спросить?
   Я узнала голос моего близкого друга, Жени. Мы общались с самого детства, жили в одном подъезде, он на два этажа выше нашей квартиры. Мы учились в одном классе и понимали друг друга с полуслова. Меня удивило, что Женя гуляет с Ильей. После нашего разрыва он встал на мою сторону и при всех выговаривал Илье, возмущаясь его подлостью. И вот каким-то образом они оказались вместе, хотя я точно знала, что Женя избегал Илью и отзывался о нем весьма презрительно. С первых же слов я поняла, что они встретились во дворе случайно. Я навострила уши. Мне было любопытно, о чем они говорят.
   – Как там Лиля? – спросил Илья, понизив голос.
   Но я все равно четко слышала каждое его слово.
   – Не думаю, что должен отвечать на подобные вопросы, – слегка раздраженно ответил Женя. – Сам у нее спроси, если тебя это действительно интересует.
   – Знаешь, я всегда был уверен, что ты безумно в нее влюблен, – вдруг заявил Илья, и я чуть не рассмеялась от абсурдности его предположения.
   Женька, мой закадычный приятель, практически моя подружка, которой можно рассказать обо всем на свете и поплакаться в жилетку, и вдруг в роли влюбленного? Этого просто не могло быть!
   – Думаю, тебя это не касается никоим образом! – резко ответил Женя.
   Я замерла. Что-то в его голосе заставило насторожиться. Интонация показалась мне двойственной. Он вроде бы и злился, но в то же время я расслышала нотки смущения. Парни замолчали.
   – Лиль, ты чего зависла? – спросила в этот момент Тоня.
   Я вскинула на нее глаза. Я научилась не слышать ненужные мне в какой-то момент разговоры, но вот выражение лица меня выдавало.
   – Ты вообще какая-то странная стала, – добавила она, вглядываясь в меня.
   – Голова побаливает, – придумала я.
   – Так похолодание обещают, – тут же сообщила Тоня и ясно мне улыбнулась. – Представляешь, – с воодушевлением продолжила она, – я хочу примерить эту классную юбку, а продавщица, дура раскрашенная, уверяет, что мне нужно на размер больше…
   Но продолжения я уже не слышала, так как в ушах снова зазвучал голос Ильи.
   – Вот я и говорю, что ты ее любишь, – уверенно сказал он. – Наверное, еще с детского сада! Ну куда ты вскочил? Не хочешь говорить на эту тему – не будем! Понимаю, это слишком личное. А мы ведь не девчонки, чтобы трепаться.
   – Что ты хочешь? – после паузы спросил Женя.
   – Понимаешь, я не самовлюбленный чурбан, как многие думают, особенно после истории с Лилей, – торопливо и, как мне показалось, виновато заговорил Илья. – Если бы она захотела выяснить со мной отношения, то я бы мог ей все объяснить. Но ты же сам видел, она просто сделала вид, что ничего не было и даже что мы вообще с ней никогда не встречались. Понимаю, ей так удобнее, но я-то ощущаю себя сволочью.
   – И правильно ощущаешь! – встрял Женя.
   – Но я ведь никогда ее не любил, вот в чем дело, – уже тише признался Илья. – Мне она казалась забавной, к тому же непохожей на других девчонок, вот я и захотел попробовать что-то новенькое! А Лиля, знаю, влюбилась в меня по-настоящему. Если бы она при нашем разрыве закатила скандал, мне, честно, было бы легче. А так я кругом виноват получаюсь.
   – Слушай, я тебе не отец, не мать и не священник, – грубо оборвал его Женя, – так что ни перевоспитывать тебя, ни слушать твои исповеди не намерен.
   – Подожди! – просительным голосом произнес Илья. – Просто я тут подумал, что ты все можешь объяснить Лиле за меня. Только поэтому вызвал тебя на разговор.
   – Решай свои проблемы сам! Как и положено мужчине! – ответил Женя. – Пока!
   Я подождала, но больше их голосов не слышала. Тогда я выглянула из домика. Илья сидел в одиночестве на скамье довольно далеко от нас. Женя быстро шел вдоль дома.
   – Ты куда? – изумилась Тоня. – Я тебе еще не рассказала, какое видела офигенное кольцо с бирюзой.
   Я снова села на место, но болтовню подруги по-прежнему никак не воспринимала, так как думала о только что услышанном разговоре. То, что Илья никогда меня не любил, явилось неприятным открытием и вызвало новую боль. Значит, я была для него всего лишь «чем-то новеньким». И почему я не замечала, как он на самом деле ко мне относится? Но ведь говорят, что любовь ослепляет.
   После этого открытия я довольно быстро успокоилась. А когда окончательно поняла, что жила в полностью придуманном мной мире, то легко убедила себя, что никогда не встречалась с Ильей. Открывшаяся правда и самовнушение помогли быстро избавиться от остатков чувства. Но меня какое-то время очень занимало поведение Жени. Все казалось, что-то от меня ускользает. Он вел себя по-прежнему, в его лице я видела лишь верного друга, но кое-что из подслушанного тогда во дворе не давало мне покоя. А вдруг я была настолько близорука, что не видела очевидного, и Женя действительно любит меня? При встрече я вглядывалась в его глаза, вслушивалась в интонации его голоса, но ничего необычного не замечала. Женя очень симпатичный парень, к тому же играет на гитаре, неплохо поет, однако для меня он всегда являлся, прежде всего, другом, которого я хорошо знала и на которого всегда могла положиться. Я даже хотела спросить у Тони, не замечала ли она чего-нибудь. Но немного подумав, решила, что это вызовет у нее ненужные предположения в мой адрес. А после истории с Ильей мне абсолютно не хотелось беседовать на подобные темы. Я вообще стала избегать любых разговоров о любви.
   Прошел год. Я чувствовала себя отлично. Многие мои подруги переживали бурные романы, у некоторых были устоявшиеся отношения, а я по-прежнему оставалась без пары. И все решили, что Илья нанес мне такой удар, после которого я никак не могу оправиться. Подруги знакомили меня с молодыми людьми, но безрезультатно. Мне никто не нравился. К тому же в одиночестве мне отчего-то было комфортнее.
   И у меня была тайна. Я никому не рассказывала о ней. Во-первых, сама не могла разобраться, что со мной происходит, во-вторых, не считала нужным ни с кем делиться, потому что это были всего лишь сны. Но сны настолько странные, что поначалу я даже пугалась. Мне снились глаза. Они будто заглядывали мне в душу. Они были красивыми, но необычными. И я видела только их, словно эти глаза заполняли весь мир. Вначале я не могла понять, кому они принадлежат: парню, или девушке… или, может, какому-то неведомому прекрасному существу. Их цвет, светло-коричневый с золотисто-медовым оттенком, поразил меня. Радужная оболочка блестела и переливалась, будто подсвеченная изнутри солнечным огнем.
   Когда я впервые во сне увидела эти глаза, я замерла, чувствуя, как бешено заколотилось сердце. Я не могла вздохнуть от волнения. Красота этих глаз поразила меня. Я утонула в них и тут же проснулась от судорожного вскрика, вырвавшегося из моей груди. Я села на кровати и попыталась понять, что произошло. Сердце сильно билось, ладони вспотели. Я понимала, что это всего лишь сон, но он был слишком реальным. Казалось, неведомое существо с прекрасными глазами все еще здесь. Я прислушалась, но в комнате было тихо. Стояла глубокая ночь. Посидев в недоумении, я снова легла и попыталась уснуть. Но мне это никак не удавалось. Тогда я прибегла к медитации и начала слушать пустоту и тишину внутри себя. И это, как всегда, сработало. Я погрузилась в сон. Но утром четко помнила эти заглянувшие мне в душу прекрасные глаза.
   Прошло время, я начала забывать о своем сне. Но потом я снова увидела его глаза. В этот раз они чуть отодвинулись от моего лица, и я заметила их необычный разрез, длинные темные ресницы, четко обводящие их контур. Все остальное тонуло в темноте. В этот раз я уже так не испугалась и даже начала пристально смотреть в черные узкие зрачки, пытаясь понять, что хочет от меня мой неведомый гость. Но выражение глаз оставалось непроницаемым, я не могла ничего в них прочитать. Затем они пропали, а я очнулась. И снова лежала какое-то время без сна, обдумывая происходящее. Главное, в этот раз мне показалось, что я уже когда-то видела эти глаза. Но вот вспомнить, где это было и кому они принадлежат, мне так и не удалось. Уснула я под утро.
   Необычные глаза являлись мне во снах еще несколько раз, я ничего не могла сделать и решила просто не обращать внимания. Я знала, что все в мире имеет свое развитие, поэтому нужно лишь ждать и наблюдать. И вот через пару месяцев после того, как мне в первый раз приснились необыкновенные глаза, я увидела и лицо их обладателя. Это был настолько прекрасный молодой человек, что я мгновенно очаровалась. Все началось, как обычно. Я уснула, и через какое-то время медовая радужка его глаз заполнила все пространство. Я вгляделась в зрачки, и мне показалось, что внутри них заиграла улыбка. Это было так непривычно, что я изумилась, а потом спросила:
   – Кто ты? Покажись!
   И глаза «послушались». Они начали отодвигаться. Вот я вижу черные ресницы, обводящие их четкой линией, изогнутые темные брови, высокий лоб с откинутыми назад пепельно-русыми волнистыми волосами, прямой нос с будто бы обрезанным кончиком, темно-красные красивые губы, подбородок с небольшой ямочкой. Я понимаю, что передо мной молодой человек от силы лет восемнадцати. И снова мне вдруг показалось, что я когда-то видела это лицо. Я нахмурилась, пытаясь вспомнить. Он улыбнулся.
   – Кто ты? – повторила я.
   Но он мне не ответил, более того, его лицо начало туманиться, становиться все менее четким.
   – Подожди! – закричала я. – Так нечестно! Ответь, кто ты!
   Его глаза стали печальными, улыбка погасла. Он исчез.
   А я проснулась. Полночи я пыталась понять, кто это. Но когда напрягаешь память, то, как правило, она прячет в свои тайники нужную тебе информацию и вытаскивает ее в тот момент, когда ты уже и думать забыл о своей проблеме. И я это знала. Но так разволновалась, что хотела немедленно понять, кто это и отчего его лицо кажется мне знакомым. Однако в ту ночь я так этого и не поняла. Снова заснула лишь под утро совершенно измученная, но и полная какой-то страной нежности к прекрасному незнакомцу.
   Я так отдалась воспоминаниям, что совсем забыла о времени. И когда заметила, как колышутся ветки и появляется возмущенное лицо Тони, невольно рассмеялась. Она пролезла сквозь сирень, правда, по пути понюхала грозди и засунула голову в мое окно.
   – И как это называется?! – грозно начала она. – Договорились в семь. Я стою, жду ее, жду, а она еще и не оделась! Лиля! Опаздывать нехорошо!
   – Это почему еще? – усмехнулась я и раскрыла шкаф. – Мы ведь не на экзамен идем! Всего-то днюха нашего приятеля.
   – Просто думаю, что твое опоздание будет выглядеть нарочито, – с сомнением ответила она.
   – Ты так и останешься торчать за окном? – засмеялась я. – Может, зайдешь ко мне стандартным путем, через дверь?
   – Ты одна? – уточнила она странным тоном.
   Я нахмурилась. Тоня чуть ли не с детства была влюблена в Антона. Я знаю, что это бывает довольно часто, когда одна из подружек влюбляется в старшего брата другой. Все думали, что у нее это скоро пройдет. Но нет! Антон был женат уже два года, но Тоня все еще страдала. То, что ее звали Антонина, послужило ей в свое время знаком. Она уверовала, что они созданы друг для друга, хотя мой брат никогда не питал к ней никаких других чувств, кроме дружеских. Он относился к Тоне скорее как к младшей сестренке, но она отказывалась это понимать.
   – Родители еще не пришли, – ответила я, хотя отлично знала, что Тоня интересуется моим братом.
   Ее голова скрылась в кустах, и я пошла открывать дверь, обдумывая по пути, что надеть. Особо наряжаться не хотелось, но и казаться серой мышкой среди гостей Ильи было бы неверно. В обоих случаях это выглядело бы довольно вызывающе.
   Тоня надела свое лучшее голубое шифоновое платье. Ей его сшили в местном ателье, и так удачно, что все думали, будто это дизайнерская вещь, хотя фасон она придумала сама.
   – В чем пойдешь? – на ходу спросила Тоня, словно читая мои мысли.
   Она стремительно двинулась по коридору и, зайдя в мою комнату, остановилась перед распахнутым шкафом. На ее лице появилась глубокая задумчивость. Она всегда хотела стать дизайнером одежды и считала, что разбирается в моде. Хотя, насколько я знаю, собиралась поступать в институт на экономиста.
   – Красное платье? – бормотала она себе под нос. – Слишком кричаще… такой вырез на спине… Может, маленькое синее… Но оно хорошо на загар, а ты пока еще бледненькая… Блузка и шелковые брюки-зуавы? Но они были пиком в прошлом году… Вот! – торжествующе сказала Тоня и вытащила из шкафа вешалку с длинным вечерним сарафаном простого, но элегантного кроя. Он был оливкового цвета, на узких бретельках и подчеркивал зеленоватый оттенок моих глаз. Мне его мама привезла из Владивостока пару месяцев назад.
   – Здрасте! – отчего-то разозлилась я. – В честь чего я так выряжусь?!
   – И твои туфли на высоких шпильках! – безапелляционным тоном заявила Тоня. – Жаль, что ты волосы отрезала, а то бы мы их забрали в высокую прическу. И ты была бы королевой вечера! Но мы тебе их сейчас уложим в пышные волны – и будет то, что надо!
   Я с сомнением глянула в зеркало. С наступлением весны я вдруг почувствовала, что мне необходимо поменять что-то в себе. Я редко стригла волосы, лишь подравнивала кончики, и в основном носила их забранными в хвост. К тому же на тренировках так было гораздо удобнее. Но тут почему-то захотелось сделать стрижку. Недолго думая, я отправилась в парикмахерскую. Правда потом я анализировала, что же вызвало такое желание. И в глубине души я, конечно, знала причину. Накануне мне снова приснился загадочный молодой человек. Он пристально смотрел на меня, а я не могла оторвать глаз от его прекрасного лица. Затем он вдруг отвернулся и начал удаляться. Я впервые увидела его со спины. Он был строен, с широкими плечами и узкими бедрами, к тому же явно спортивен. Меня поразили его невероятно длинные волосы. Они густой пепельной волной падали ему чуть ли не до талии. Странно все-таки устроена наша психика. Проснувшись утром, я долго изучала свои волосы. Они всегда мне нравились. Цвет был темно-каштановый, я никогда их не красила, возможно, поэтому они всегда выглядели блестящими. Но я все не могла забыть роскошную шевелюру незнакомца из сна. И мне вдруг показалось, что мои волосы явно проигрывают по сравнению с его. Видимо, поэтому я и отправилась в парикмахерскую. Стрижку мне сделали удачную. Волосы немного не доходили до плеч, были сострижены рваными прядками, челка, которую я раньше никогда не носила, падала благодаря этому до бровей, и глаза казались более глубокими и какими-то загадочными. В то же время новая прическа придавала мне задорный вид. К тому же мне понравилось, что она оказалась своего рода трансформером и менялась от выбранного стиля укладки.
   – Надевай и не спорь! – приказным тоном произнесла Тоня и протянула мне платье. – А волосы я сейчас тебе уложу назад. С открытым лбом твое лицо выглядит намного утонченнее.
   – Не хочу! – нахмурилась я. – Лучше джинсы и какую-нибудь блузку. А волосы пусть свободно падают.
   – Но ведь я в нарядном платье! – резонно заметила она. – И как мы будем выглядеть? Получится, что я нарочно так вырядилась, будто к Илье неровно дышу. А ведь это не так!
   Мне надоело спорить, я убрала оливковый сарафан обратно в шкаф и достала короткое облегающее платье глубокого синего цвета. Натянув его, сунула ноги в черные туфли, тщательно расчесала волосы и нанесла блеск на губы. Все это заняло пять минут.
   – Я готова! – сообщила я, повернувшись к хмурой Тоне. – Пошли? А то еще подарок покупать.
   – Ну-ну, – только и сказала она и двинулась следом за мной.
   Возле подъезда мы столкнулись с Женей. Он окинул нас удивленным взглядом и присвистнул.
   – Приветик, девчонки! Куда это вы так вырядились? – поинтересовался он.
   – К Илье, – кратко сообщила Тоня. – Мы и так опаздываем!
   Я глянула в его лицо. Женя смотрел прямо мне в глаза. Мне всегда нравились и его русые волосы, и серые глаза, и даже веснушки, но сейчас он выглядел отталкивающе. А все из-за выражения его лица. Никогда я не видела Женю таким. Мне даже показалось, что я четко читаю в его глазах презрение. Я моргнула и взяла его за руку. Его взгляд прояснился.
   – Просто у него сегодня днюха, – торопливо заговорила я, – неудобно было отказаться от приглашения. Еще подумает, что я зло на него держу. А ведь я уже давно все забыла. По правде говоря, Илья для меня – пустое место. Ты веришь?
   – Нет, Лиль, и чего ты тут рассыпаешься в объяснениях? – встряла Тоня. – Только задерживаешь нас, Жень! Отстань, а?! Видишь же, что спешим!
   Женя заулыбался и чмокнул меня в щеку.
   – Конечно, верю, – тихо ответил он. – Желаю хорошо повеселиться!
   И быстро пошел в подъезд.
   – Совсем офигел! Ревнует он, что ли? – пробормотала Тоня, глядя ему вслед. – Знаешь, хоть мы и подружились чуть ли не в детских колясках, но последнее время мне отчего-то упорно кажется, что наш Женька как-то по-другому на тебя смотрит. Не замечала?
   – Нет, – ответила я. – Что купим? – тут же перевела разговор на другую тему.
   – Пошли в торговый центр! – оживилась Тоня. – Там сориентируемся.
   Зайдя в ближайший к нам торгово-развлекательный комплекс, мы вначале не стали искать подарок Илье, а переходили из одного бутика женской одежды в другой и с увлечением обсуждали понравившиеся наряды. Впереди было лето, а это всегда служило стимулом для приобретения новых модных вещей. Но мы обе пока были на содержании у родителей, поэтому могли лишь мечтать о каких-то особенно понравившихся платьях, сарафанах и так далее.
   – Мне еще год учиться! – со вздохом сказала Тоня, поглаживая рукав светло-бирюзовой шелковой блузки. – А так уже хочется самостоятельности.
   – Я вот думаю со следующего года попытаться поработать тренером в фитнес-клубе, – сообщила я. – Буду совмещать с учебой. У нас многие так делают. Девчонки из группы говорили, что из нашего техникума с удовольствием берут на работу в такие места.
   – Везет тебе! – со вздохом ответила она и сняла с вешалки короткую темно-розовую джинсовую юбку, тут же приложив ее к себе. – Супер! Как бы отлично эта юбочка подошла к моей футболке в стиле эмо. Ну ты помнишь, была у меня парочка таких черно-розовых…
   – А это что? – пробормотала я, замирая и не сводя глаз с большой афиши, которую только что повесил рабочий центра.
   Лицо на этой афише показалось мне знакомым. Не слушая Тоню, которая сказала, что должна примерить эту юбочку, я направилась к выходу из магазинчика. С огромного застекленного стенда между лестницей на следующий этаж и бутиком с ювелирными украшениями на меня смотрели три парня-красавца. Они были похожи друг на друга, словно близнецы. Афиша сообщала, что к нам в город приезжает уникальное шоу братьев-гимнастов, которые умеют парить над сценой и создавать в воздухе неповторимые узоры из прыжков. Я смотрела на братьев, не отрываясь. Они были сняты с обнаженными торсами, их мускулистые тела блестели, узкие бедра и стройные ноги обтягивали лосины телесного цвета, ничуть не скрывая рельеф мышц, их лица выглядели глянцево-идеальными. Но эти большие, невероятно красивые глаза, подчеркнутые черными ресницами, длинные волнистые волосы, падающие им за плечи… Я буквально не верила своим глазам. Мне казалось, я схожу с ума. Переводила взгляд с одного парня на другого и пыталась прийти в себя. Несомненно, я видела как бы утроенное лицо из моего сна. Не могла не узнать эти нереально красивые черты, эти солнечные глаза. Я понимала, что фотографии обработаны в фотошопе, что афиша не может дать настоящего представления, но продолжала внимательно изучать, пытаясь понять, кто же из этих трех красавцев так часто мне снился. Один из парней, стоявший слева вполоборота к зрителю, показался мне чуть моложе, чем его братья, к тому же я заметила медовый отлив его глаз. «Влад», – было написано под его изображением, и я запомнила имя. Его братьев звали Стас и Рос, как гласила афиша.
   – Ух ты! Хороши! Нечего сказать! – раздалось у меня над ухом, и я невольно вздрогнула.
   – Да… – прошептала я в ответ.
   – Выступают на нашем «Амуре», – продолжила Тоня. – Нехилую площадку они выбрали. Неужели рассчитывают собрать стадион?
   – Первое выступление уже в следущую субботу вечером, – пробормотала я. – А потом еще дневное – в воскресенье. И уедут!
   – Да, всего два, – подтвердила Тоня. – Гимнасты! Не представляю, что может быть интересного в обычных прыжках! Чего ты застыла? Я уже юбочку померяла, две кофточки, а тебя все нет.
   – А? – вышла я из прострации и повернулась к возмущенной Тоне.
   – Пошли за подарком! А то мы и так уже невозможно опаздываем! Лучше бы в Хэйхэ^[4] смотались, там бы точно что-нибудь интересное нашли.
   – Ага, поеду я на ту сторону из-за какого-то подарка! – хмыкнула я.
   Мы купили стандартный набор из плоской металлической фляжки с двумя крохотными стопочками, уложили коробку в красивый подарочный пакет, после небольших препирательств подписали поздравительную открытку юмористического содержания и бросили ее в пакет.
   – Достаточно! – хмуро сказала я.
   – Думаешь? – озабоченно спросила Тоня. – Может, еще чего приглядим?
   – Ты на часы-то посмотри!
   Она охнула, схватила меня за руку и потащила из торгового центра.
   Когда мы пришли к Илье, все уже были в сборе и навеселе, так как мы опоздали на два часа. Он открыл дверь с весьма недовольным видом, но тут же решил сменить гнев на милость и одарил нас фирменной улыбкой Васи Степанова. Тоня тут же растаяла и начала целовать его и жарко поздравлять. Но Илья смотрел на меня. Я ограничилась рукопожатием и сухим: «Будь счастлив!» Илья сник, но меня это не занимало. После того как я увидела афишу, я находилась будто на другом свете. Перед глазами так и стояло лицо Влада, и я все больше убеждалась в том, что именно он являлся ко мне во сне. Сердце замирало при одной мысли об этом, душа начинала трепетать от нежности, разум пытался найти объяснение происходящему.
   Мы прошли в гостиную. Многих ребят я знала. Илья налил нам шампанское. Мы еще раз поздравили его и выпили. Он тут же налил снова и предложил мне на «брудершафт». Я опешила и внимательно на него посмотрела. Его лицо было раскрасневшимся, серо-голубые глаза блестели, влажные красные губы улыбались. В гостиной наступила тишина. Кто-то выключил музыку. Мне показалось, что ребята придвинулись к нам и ждут, что я отвечу.
   – Зачем? – пожала я плечами и смутилась.
   – Не хочешь со мной целоваться, – удрученно сказал Илья.
   – Слушай, ровно год назад в этот же день ты прилюдно обидел Лилю, – резко начала Тоня, – и многие из присутствующих были свидетелями. Непонятно, чему ты удивляешься!
   – Но у меня сегодня день рождения, – немного капризно заявил Илья.
   – И что? – хмыкнул парень, стоящий рядом с ним.
   – Ладно, – кивнул Илья и стал серьезным.
   Мне вся эта ситуация показалась настолько нелепой, что я захотела немедленно уйти. Я поставила фужер с шампанским на столик. Но Илья вдруг грохнулся передо мной на колени. От неожиданности я отскочила, а ребята дружно ахнули.
   – Прости меня! – чуть не плача, заговорил он. – Я был не прав! Я давно это понял! И сделаю все, что ты скажешь, только бы искупить вину и вернуть твое доброе отношение! Лилечка, ну пожалуйста! Ведь сегодня мой день, сделай на это скидку и смягчись наконец!
   Я молчала. Мне хотелось лишь одного – уйти. Обида, все еще сидевшая в душе и иногда причинявшая мне боль, в один момент исчезла. Я освободилась и от нее, и от остатков чувства. Илья был моей первой любовью, и я думала, что из-за этого никогда не смогу окончательно его забыть, ведь существует такое мнение, что первое чувство остается с нами навсегда. Но сейчас я наконец ощутила полную свободу. Однако мне стало любопытно, что на самом деле испытывает Илья, так как не могла понять его поведения. Я знала, что он сейчас в поиске и многие девушки претендуют на место в его сердце. Но неужели он решил, что возможно снова встречаться со мной?