Ярослава Лазарева. Поцелуй ночи

   – Все это очень интересно, – ответила я. – Но ты отвлекся, я же спрашивала про Гарца.
   – Да-да, – пробормотал он. – Помню, он точно здесь был. Жаль, что сборник без оглавления. Ага, вот же! – радостно сказал он. – Тут три его стихотворения.
   – Дай-ка взгляну, – попросила я и взяла у него книгу.
   Стихотворения были мне неизвестны. По крайней мере, в сборнике, который подарил мне Грег, таких не было. Особенно меня поразило первое.

 
Любовь сыграла с нами шутку злую,
Соединила нас назло и вопреки…
Я человеком стал. Но берега реки
Навечно разделили нас… Тоскую…
Тянусь к тебе… но пустоту целую.
Река – века! К тебе не перейти… —
прочитала я про себя и задумалась.
 

   Смысл этих строк ускользал от меня, хотя все, кажется, было предельно ясно. Гарц написал, что он стал человеком.
   «Неужели ему удалось выполнить условие поверья и он прошел обратное превращение? То-то Грег не мог его найти. Если Гарц вновь стал человеком, то, наверное, давно уже прожил отпущенный ему земной срок и благополучно скончался в свое время, – размышляла я. – Но когда это произошло, вот вопрос. Да и произошло ли вообще? Гарц, конечно, пишет, что он стал человеком, но, может, это поэтическая метафора. Как бы узнать поточнее?»
   – Лада, эй! – тихо позвал Гриша. – На тебя такое сильное впечатление произвели стихи этого Гарца?
   – Произвели, – ответила я.
   – Да ничего уж такого особенного, – сказал Гриша. – Я даже удивлен, о чем можно так глубоко задуматься. Нет, все-таки ты необычная девушка! Сколько раз я пытался заинтересовать подружек этой темой, но никто особенно и не слушал. Но ты! Я сразу почуял родственную душу.
   Гриша придвинулся. Я ощутила волнение от его дыхания, от его горящего взгляда и вида полураскрытых губ, ждущих поцелуя.
   – Снова ты за свое, – заметила я и слегка отодвинулась.
   И тут раздался звонок в дверь.
 
   Через пару часов я осталась одна в моем новом жилье. Мы быстро все уладили с Лешей, и он уехал. Гриша рвался остаться со мной, но я отклонила его настойчивые просьбы.
   Когда за ним закрылась дверь, я ощутила усталость и безысходность, но решила не распускаться, а начать устраиваться на новом месте. Квартира понравилась мне с первого взгляда. Она была и правда обставлена ультрасовременно. Леша недавно сделал ремонт и обустроил ее, как он мне сообщил, по своему вкусу. Планировка была стандартной – две комнаты, кухня. Все выдержано в черно-белой гамме. В гостиной стояли диван и кресло черного цвета. На полу, покрытом белым ламинатом, лежал ковер в черно-белую клетку. Подушечки в такую же клетку громоздились в углу дивана, возле кресла – оригинальный журнальный столик: он был сделан из огромного куска серого гранита, на котором крепился стеклянный круг. На столике – черно-белая шахматная доска с аккуратно расставленными фигурами. Напротив дивана на стеклянной подставке возвышался черный ЖК-телевизор. Вдоль стены расположился стеклянный стеллаж, заставленный дисками с фильмами и музыкой. Портьеры были из плотного серебристо-серого материала. Мне сразу понравилась эта серо-бело-черная гамма. Возможно, она соответствовала моему настроению. Я оглядела гостиную, подхватила свою сумку и отправилась в спальню. Там тоже сохранялись основные цвета интерьера, но тона были намного светлее. Даже кровать оказалась белого цвета, как и коврик на полу, а вот шторы – черными. Я положила вещи в шкаф, вымылась, нырнула в постель и мгновенно уснула.
   Утром открыла глаза и вначале не поняла, где я. Потом все вспомнила и помрачнела. Меня начали терзать угрызения совести за то, что я даже не попыталась вчера объясниться с мамой. Телефон я так и не включила. И она наверняка сходит с ума от беспокойства.
   «Господи, она же не знает, что и думать! – мелькнула мысль. – И чего я веду себя, как маленькая? Могла бы с ней поговорить!»
   Я взяла телефон с прикроватной тумбочки, но так и не решилась набрать номер. Мне казалось, я заранее знаю все, что она сейчас скажет. Ну почему, почему мама не может меня понять? Я вспомнила разрыв с отцом, боль, которую мне пришлось перенести. Ведь все это происходило на ее глазах! Да и причиной развода стала именно та темная история. Она не смогла тогда принять и простить его, что же изменилось сейчас? Неужели мои родители думали, что я спокойно приму их решение снова сойтись и буду жить с ними в одной квартире? Я сжала виски руками. Потом отбросила телефон в сторону и отправилась в ванную.
   «Пусть живут как хотят, – решила я, расчесывая волосы, – только меня в это не втягивают. У меня своих проблем полно! Неужели они думают, что мы снова заживем одной счастливой семьей? Бред! И как мне надоели длинные русые волосы!» – неожиданно для себя самой подумала я.
   Я перебирала пряди, приподнимала, изучала цвет и отчего-то раздражалась все больше. Я никогда не носила другой прически, с детства у меня были длинные волосы, и я или заплетала косу, или забирала их в хвост, или носила распущенные.
   – Вот возьму сейчас и отрежу их! – сказала я и даже улыбнулась. – А потом уеду из Москвы куда-нибудь на юг! У меня все-таки каникулы!
   Я решила позвонить Лизе, она училась на стилиста причесок. Как только телефон включился, сразу пришло несколько эсэмэсок от мамы. Но я поджала губы и даже не стала их открывать. Набрав номер подруги и услышав ее бодрое «Ладка, салют!», я спросила:
   – Ты сейчас где?
   – В салоне, – ответила она.
   – Ты же мне говорила, что на каникулах хочешь отдохнуть, – заметила я.
   – Просто работа неплохая подвернулась. И салон мне нравится. Не все же в учебке пенсионеркам химию делать! Пора и о приличном месте подумать. Мне твоя мама вчера обзвонилась. Ты куда пропала? – торопливо спросила она. – С тобой все в порядке? Ты вообще где?
   – Так, в одном месте, – уклончиво ответила я. – Лиз, а можно я к тебе сейчас приеду? Хочу стрижку сделать.
   – Чего?! – прыснула она.
   – Я уже все решила! – упрямо ответила я. – Но если не хочешь, то я в первую попавшуюся парикмахерскую зайду.
   – Еще чего не хватало! – рассердилась она. – Там тебя так подстригут… Записывай адрес!
   Салон оказался неподалеку от метро «Серпуховская». Войдя в зал, я сразу увидела Лизу. Ее кресло находилось возле окна, она укладывала феном волосы какой-то женщине. Заметив меня, Лиза улыбнулась и подмигнула. Глядя на ее оживленное румяное лицо с яркими карими глазами и красиво подстриженными в короткое каре каштановыми волосами, я невольно тоже улыбнулась. От Лизы веяло неистребимым оптимизмом, она всегда жила легко и в свое удовольствие. Закончив укладку, Лиза выключила фен. Клиентка встала, оглядела себя в зеркале и довольно заулыбалась.
   – Я быстренько перекурю, – сказала Лиза мастеру, работавшему рядом с ней. – А потом у меня стрижка, так что следующую можете себе взять, если свободны.
   – У меня все по записи, – сообщила мастер.
   – Ага, – неопределенно ответила Лиза, подхватила меня под руку, и мы вышли на улицу.
   Лиза расстегнула синий форменный халатик и закурила.
   – Жарко сегодня, да? – сказала она, выпустив дым из ноздрей и подняв лицо вверх. – Вот бы на пляж! Но у меня смена до восьми вечера.
   – Жарко, да, – согласилась я. – Ну так что, Лиз, подстрижешь меня? Хочу коротко! Да и цвет бы поменять не мешало. Может, в радикально черный?
   Лиза вперила в меня изумленный взгляд и прыснула. Поперхнувшись дымом, закашлялась.
   – Подруга, ты что-то бледная, – констатировала она. – Ах да, совсем забыла, ты же с матерью повздорила. Из-за чего?
   – Вчера отец вернулся! – с горечью проговорила я. – Ненавижу его!
   – То-то ты из дома удрала! – заметила Лиза и стала серьезной. – Не хочу, конечно, вмешиваться, но ведь они твои родители. Не будешь же ты от них всю жизнь бегать!
   – А зачем они меня во все это впутывают? Не хочу! А отца я ненавижу! И мать считаю предательницей!
   – Лада! – возмутилась Лиза. – Чего ты так ощетинилась? Ну подумаешь, предки решили вновь сойтись! Радоваться нужно! Лучше, если бы твоя мать какого-нибудь чужого человека привела? Оказался бы алкашом, да еще бы ее бил! Сколько таких случаев! Ты прямо как маленькая. Отец твой вполне приличный человек, к тому же успешный и красавец!
   – Много ты понимаешь, – вяло отбивалась я.
   Лиза была не в курсе причин моей ссоры с отцом, и рассказывать ей о них я не собиралась.
   – Хорошо, закроем эту тему, – предложила Лиза после паузы, во время которой докурила сигарету. – В общем, как я поняла, ты решила кардинально поменять свою жизнь!
   – Это почему еще? – улыбнулась я.
   – Ну знаешь, такое правило! Если девушка меняет внешность, а еще лучше имя, то ее судьба меняется. Ну вот замуж выходишь, фамилия же меняется. А уж судьба точно. Это все знают. В каком-то индейском племени тоже имена меняли, я что-то читала… Пошли!
   Она подхватила меня под руку и направилась к двери.
   Лиза помыла мне волосы и растянула пряди в разные стороны, разглядывала мое отражение.
   – Даже не думай их просто подровнять, – предупредила я, хотя она не сказала ни слова. – Хочу короткую стрижку, типа спортивной мальчишеской.
   – Ты с ума сошла! – засмеялась она. – У меня есть идея получше. Каре… короткое… затылок поднят, а волосы вдоль щек падают резко вниз. И челка до бровей. Что скажешь?
   – Не знаю, но крась в черный цвет!
   – Бог мой! Зачем же в черный! У тебя и свой очень красивый! С таким пепельным оттенком и слегка выгоревшими прядями… У меня есть «шоколадная» гамма. Что-нибудь подберем! Скажем, тон «темный шоколад». Тебе должно пойти! Но я никак в себя не приду от того, что ты решила поменять стиль! Сколько лет я тебя уговаривала! Ты же такая консервативная!
   Через два часа Лиза закончила. Я посмотрела в зеркало и обомлела. Романтичная девушка с открытым миловидным лицом и длинными светлыми волосами, обычно откинутыми со лба назад, превратилась в хорошенькую пикантную «штучку», другого слова я подобрать не могла. Темно-шоколадные, блестящие волосы казались более тяжелыми. Густая челка скрывала высокий лоб и падала до бровей. Лиза сделала мне каре, как и хотела, но оно было коротким. Концы прядей заканчивались возле скул, сзади шея была открыта. Глаза даже без подкраски выглядели больше и глубже. Мне показалось, что их тон стал более насыщенным и отдавал в синеву. Овал лица стал утонченным, кожа – белее. Я тряхнула головой и встала.
   – Потрясающе! – прошептала Лиза. – Я сама не ожидала такого эффекта! Теперь, подруга, тебе не мешало бы и стиль одежды поменять! Все эти джинсы и спортивные кофты! К такой стрижке они не годятся!
   – Возможно! – улыбнулась я.
   «Интересно, что скажет Гриша? – вдруг мелькнула мысль. – Представляю, как он ошалеет от моего вида!»
   Я невольно улыбнулась.
   – У тебя есть парень? – поинтересовалась Лиза, кисточкой смахивая с моей шеи остатки волос.
   – Познакомилась недавно, – нехотя ответила я.
   – Ты у него ночевала? – осторожно спросила она.
   Я молча кивнула.
   – Надеюсь, что у тебя наконец-то возникнут серьезные отношения, – вздохнула она.
   Лиза по-прежнему была не в курсе моей истории, но я и не собиралась ей рассказывать.
   – У меня сейчас обеденный перерыв, – с воодушевлением сообщила она. – Пошли в универмаг возле метро! Мечтаю тебя переодеть! – заявила Лиза. – Купим что-нибудь ультрамодное. А? Что скажешь?
   – Давай попробуем.
   Вначале мы зашли в «Макдоналдс», а затем отправились в универмаг. Через час, нагруженные пакетами, вышли на улицу.
   – Надо же, что ты накупила! – возбужденно тараторила Лиза. – Я просто в шоке! Даже для меня это слишком смело! Неужели будешь носить?
   – Еще как! – задорно ответила я и рассмеялась.
   Многочисленные примерки всевозможных вещей подняли мне настроение. К тому же я успела изучить в зеркалах свою новую прическу со всех сторон: она мне нравилась все больше. Я уже начала привыкать к новому имиджу и чувствовала себя все комфортнее.
   – Слушай, – вдруг остановилась Лиза и повернулась ко мне: – А ведь, кажется, я понимаю, в чем дело.
   – И в чем же? – беззаботно спросила я, помахивая пакетом с покупками.
   – Да это просто-напросто вызов твоим предкам! – округлив глаза, заявила Лиза. – Точно! И чего я на визажиста пошла? Нужно было на психолога!
   – А это тут при чем? – я нахмурилась.
   – Ты сама мне твердила, что и мать и отец постоянно тебе внушали, что вся твоя красота именно в «милой естественности». Забыла? И ты повторяла за ними это как попугай, а на мои предложения что-то изменить во внешности только бровки сдвигала. И вдруг совсем другой имидж! А уж обновки – полный отпад! Это просто сексуальный экстрим, а не одежда! Твоя юбочка из белой замши, она же чуть попу прикрывает, да еще снизу вся узорами вырезана. Даже я бы ее навряд ли надела, а ты купила не сомневаясь!
   – И что? – засмеялась я. – Может, у меня заскок? На нервной почве…
   – Говорю же, все из-за предков! – убежденно повторила она. – Ладно, подруга, мне пора в салон. Ты куда сейчас?
   – Не знаю, – я поникла, настроение упало. Я никогда не жила вне дома и с трудом представляла, что сейчас поеду в чужую квартиру и буду там одна. Но и вернуться домой я не могла, это было выше моих сил. С другой стороны, съездить придется, ведь нужно взять необходимые вещи.
   – Не кисни! – сказала Лиза и чмокнула меня в щеку. – Вот увидишь, все образуется! Позвони вечерком. Можем куда-нибудь в клуб закатиться. Такие наряды требуют публику.
   – Ладно, позвоню, – кивнула я. – Спасибо за стрижку!
   Лиза улыбнулась и быстро направилась к подземному переходу.
   Я хотела спуститься в метро и отправиться в новую квартиру, но в этот момент зазвонил мобильный. Я в нерешительности посмотрела на дисплей – мама.
   – Лада, да что же это такое! – кричала она. – Разве так можно? Где ты сейчас? Где ночевала? Я всех твоих друзей обзвонила! И никто ничего про тебя не знает! Даже Лизавета!
   – Здравствуй, мама, – сухо ответила я, пытаясь сдержать дрожь в голосе. – Все в порядке, не нужно так волноваться. Я уже совершеннолетняя и могу сама о себе позаботиться. А с Лизой я только что виделась.
   – Ты где?! – спросила она и всхлипнула.
   – На Серпуховке, – ответила я. – Я сегодня заеду за вещами. И не хотела бы столкнуться… сама знаешь с кем.
   Я замолчала. Мама перестала всхлипывать. Я слышала, как тяжело она вздыхает, но жалости не испытывала. Мое сердце словно окаменело.
   – Когда ты приедешь? – более спокойным тоном спросила она.
   – Ближе к вечеру, – ответила я. – Ты сейчас на работе?
   – Нет, я сменами поменялась, сегодня в ночь иду.
   – Ладно, – задумчиво произнесла я.
   И вновь замолчала. Словно камень лег мне на язык.
   – Доченька, – жалобно начала мама.
   Но это было уже выше моих сил, я быстро попрощалась и почти бегом спустилась в метро.
   Приехав в снятую квартиру, убрала купленные вещи в шкаф, затем стянула джинсы и футболку и отправилась в душ. Там на меня вновь накатило. Я рыдала, стоя под прохладным потоком воды. Мне было невыносимо себя жаль. Казалось, только что у меня было все – любящая мать, родной дом, в котором я прожила всю свою жизнь, любимый парень… И вот теперь я словно оказалась одна в пустыне. Моя психика никак не могла с этим справиться, я пыталась найти хоть какое-то оправдание поведению матери, но не могла. Потом я стала обвинять Грега в том, что он послушался Атанаса и уединился в «Белом склепе», а ведь со мной могло случиться за это время что угодно. Теперь я думала, что можно было найти какое-то другое решение нашей проблемы, а не оставлять меня здесь в полном одиночестве и тоске. А вдруг после такой глубокой комы Грег вообще ничего не вспомнит?!
   – Это невыносимо! – бормотала я сквозь всхлипывания. – Это слишком жестоко!
   Наплакавшись, я еще какое-то время постояла под душем, стараясь успокоиться. Затем вышла из ванной и с мрачной решимостью начала перебирать вешалки в шкафу.
   «Поеду немедленно. Чего оттягивать до вечера? К тому же так больше шансов, что я не столкнусь с отцом, хотя навряд ли он переедет к маме. У него квартира совсем другого уровня! Все! Не хочу больше думать! Нужно побыстрее покончить со всем этим. Мама меня не узнает! В таком образе она меня даже и не представляла. Всю жизнь я только и слышала, что естественная красота лучше всего, что косметика мне вообще не идет, а одежду надо подбирать спокойную, и так далее. Надоело!»
   Я тряхнула чуть влажными после душа волосами и сняла с вешалки очень короткую светло-голубую джинсовую юбку с необработанным краем. После небольшого раздумья достала ярко-синий топик на тонких лямках. На груди мелким белым и голубым бисером была искусно вышита бабочка. Взяла белую кофточку из тонкого просвечивающего трикотажа. Она была на молнии, с коротким рукавом, но с длинным капюшоном, отделанным голубой полосой. Этот стиль кардинально отличался от моего прежнего, но я решительно надела обновки и остановилась перед большим зеркалом в коридоре.
   – Ну просто кукла Барби.
   Я тщательно расчесала волосы. Затем нанесла макияж. Верхние веки подвела черной линией, ресницы накрасила удлиняющей тушью, на щеки наложила розовые румяна. Но губы красить не стала, потому что мое сходство с куклой стало бы еще больше. Надев белые босоножки на высоком каблуке, я выпрямилась и залюбовалась своими длинными, стройными ногами. Юбка открывала их практически полностью.
   – Ну-ну, – пробормотала я, – хоть сейчас на танцпол в какой-нибудь клуб. Я уже начинаю привыкать к такому вызывающему виду. Главное, чтобы парни на улице не цеплялись!
   Не успела я выйти из подъезда, как сразу услышала свист и неуклюжие комплименты, раздавшиеся из-за ближайших кустов. Там сидела компания парней. Я машинально посмотрела в их сторону, и они тут же воодушевились, встали с лавочки и замахали мне банками пива. Но я вздернула подбородок и устремилась вперед. Правда, сразу чуть не подвернула ногу, так как не привыкла ходить на высоких каблуках.
   Вначале я хотела поехать на метро, но потом подумала, что лучше взять такси и договориться с водителем, чтобы он подождал меня возле дома. Я вышла у своего подъезда, сердце колотилось от волнения, ноги казались ватными. Я надеялась, что дома никого не окажется. Открыв дверь, сразу услышала голоса из гостиной и замерла. Я узнала низкий тембр отца и вновь почувствовала приступ ненависти, это помогло мне взять себя в руки. Я зачем-то скинула кофточку, поправила сползшие лямки топика, который едва прикрывал грудь, и вошла в гостиную. Отец стоял возле распахнутого балкона и курил, мать сидела на диване. При моем появлении они замолчали и вперили в меня недоуменные взгляды. Мне даже показалось, что в первый миг они меня просто не узнали. Их изумленная растерянность позабавила меня, и только благодаря этому я окончательно справилась с волнением.
   – Привет! – как ни в чем не бывало произнесла я. – Заберу кое-что.
   И быстро прошла в свою комнату. Первым делом я сняла со стены картину Ренаты. У сестры Грега была странная способность: она могла в любое время «нырнуть» внутрь какой-нибудь нарисованной ею картины и оставаться в нарисованном ею мире столько, сколько хотела. Я часто смотрела на наш с Грегом портрет и мечтала, что тоже смогу каким-нибудь способом научиться входить в полотно. Тогда бы я в мгновение ока оказывалась рядом с любимым и могла проводить с ним время.
   Рената изобразила меня и Грега сидящими на земле спиной друг к другу. Полотно делилось на дневную и ночную половины. Грег находился в темноте, а я – на свету. Так как вампиры не отображаются на фото, эта картина не имела для меня цены. Я упаковала ее, затем сняла со шкафа большую дорожную сумку и начала складывать вещи. Когда в дверях возник отец, я не обратила на него никакого внимания.
   – Кто это? – спросил он с непонятным выражением. – Где моя милая дочурка?
   – Нет ее у тебя! – зло ответила я. – Пора бы уже понять и оставить меня в покое!
   – Какая ты стала! – сказал он, вошел в комнату и сел возле письменного стола.
   До меня донесся запах дорогого парфюма, смешанный с сигаретным. Раньше я очень любила этот аромат. У меня даже сердце защемило, и я разозлилась еще больше.
   «Сумел убедить маму, что так будет лучше, – думала я. – Уверен, что и со мной сможет договориться».
   Я села на диван и подтянула к себе сумку, запихивая в нее вещи.
   – Юбка не коротковата? – насмешливо спросил отец.
   Я вскинула на него глаза и собралась нагрубить, но вдруг поняла, что он специально хочет вывести меня из себя. И промолчала.
   – Я же тебе всегда говорил, это дурной вкус носить одновременно мини и очень низкое декольте. Извини, но должен быть открыт или верх, или низ. Правило золотое, и по-другому быть не может! Иначе ты похожа на девушку с Ленинградского шоссе.
   Но я оставила его замечание без ответа, только сжала губы.
   Застегнув сумку, встала. В этот момент в комнату заглянула мама, у нее было заплаканное лицо. В душе шевельнулась жалость.
   – Может, чаю? – робко спросила она. – Я заварила твой любимый с жасмином.
   – Чаю? – засмеялся отец. – Нашей Ладе пора предлагать что покрепче! Только посмотри на нее!
   – А по-моему, очень даже симпатично, – тихо сказала мама. – И прическа мне нравится. Лиза тебя подстригла?
   Я молча кивнула.
   – Доченька, ты нас пойми, – торопливо заговорила она. – Хочется покоя, мы уже не в том возрасте, к тому же хоть и в разводе, а все равно люди близкие.
   Я заметила, как отец недовольно поморщился от ее слов. Еще бы! Он-то был мужчина хоть куда. Тем более непонятно, почему он решил вновь сойтись с матерью. После развода у него в подружках водились в основном эффектные молодые девицы модельной внешности. С некоторыми я даже была мельком знакома, так как отец частенько вывозил меня в клубы и на светские мероприятия.
   Поймав мой взгляд, он выпрямился и прищурил глаза.
   – А ты что скажешь? – грубо спросила я.
   – А должен? – улыбнулся отец, но уже более миролюбиво.
   Мне показалось, что он немного растерян.
   – Мне все равно, – я застегнула сумку.
   – Папа тоже хочет покоя и стабильности, – быстро сказала мама.
   – Думаю, ты этого не поймешь, – серьезно проговорил он. – Ты полна комплексов и предубеждений, поэтому в данный момент с тобой говорить бесполезно.
   – Правильно считаешь, – сказала я. – Мне пора!
   – Подожди! – испугалась мама. – Куда ты? Где ты собираешься жить? Останься, нам нужно все обсудить! Так нельзя, доченька!
   Она снова заплакала. Я подхватила сумку и приблизилась к ней.
   – Не нужно расстраиваться, живите как хотите, – произнесла я и погладила ее по плечу. – А за меня не беспокойся! Я живу у друзей. Позвоню!
   Я поцеловала ее в щеку и вышла из комнаты. Отец меня не удерживал. В такси меня начала бить дрожь. Но я смогла ее унять. Мне казалось, что один этап жизни подошел к концу и я больше никогда не вернусь в этот дом. Хуже всего было то, что мать стала мне как будто чужой.
   Таксист довез меня до подъезда моего нового дома, помог донести сумку и картину до лифта. Я поднялась в квартиру в крайне подавленном состоянии и даже не стала раскладывать вещи. Оставив сумку в коридоре, отправилась на кухню.
   – Было бы неплохо сейчас чего-нибудь выпить, – задумчиво проговорила я и распахнула холодильник.
   Но он был пуст. Продукты я не успела закупить.
   «Может, кальян как альтернатива?» – подумала я, но отказалась от этой идеи.
   Курение никогда меня не привлекало. Я заварила чай, погрызла крекеры.
   «Не мешало бы сходить в магазин за продуктами, – подумала я. – Пора устраиваться на новом месте, раз уж я решила здесь жить».
   Вначале я занялась картиной. Сняв с нее упаковку, отнесла в спальню и задумчиво оглядела девственно белые стены. Представив, как дырявлю эту белизну, поморщилась. Потом пододвинула тумбочку к стене напротив кровати и поставила картину на нее. Рената необычайно талантлива – Грег выглядел словно живой. Казалось, он сейчас повернет голову и улыбнется мне. Я послала ему воздушный поцелуй и прошептала: «Люблю тебя».
   Затем занялась вещами: распаковала сумку, аккуратно разложила все на полках в шкафу. Эти монотонные действия странным образом меня успокоили. Потом я достала ноутбук, который тоже привезла, и отнесла его в гостиную. Возле окна находился небольшой компьютерный столик, черный, с прозрачной стеклянной крышкой. Положив на него ноутбук, я подсоединила сетевой кабель и уже собралась открыть его, как раздался звонок мобильного.
   «Кто еще? – недовольно подумала я. – Надо вернуть мелодии на звонки, зря я их убрала».
   Посмотрев на дисплей, увидела, что это Гриша, и обрадовалась. Мне захотелось с ним поболтать. Его обаяние обволакивало, а нескрываемая симпатия ко мне привлекала.
   – Привет! – радостно ответила я.
   – Привет! – не менее радостно поздоровался он. – Чем занимаешься?
   – Привезла кое-какие вещи от родителей, сейчас раскладываю.
   – Значит, устраиваешься на новом месте, – констатировал он. – А ты случаем не проголодалась? В холодильнике-то наверняка пусто?
   – Угадал! – рассмеялась я. – Как раз собиралась сходить в ближайший магазин. Есть тут у вас поблизости?
   – А как же! Я вообще-то хотел пригласить тебя погулять. Погода отменная, тепло, сухо и нет особой жары. Давай в Коломенское? Для начала зайдем в кафе и перекусим. А уж после прогулки можно и в магазин. Я помогу тебе донести продукты. Что скажешь?