Страница:
Так, рост преступности несовершеннолетних является предпосылкой роста преступности в целом и рецидивной преступности в особенности. Рост числа экономических преступлений сказывается на уровне должностной, в том числе коррупционной преступности. Криминологические исследования фиксируют взаимосвязь между корыстной и насильственной преступностью. К примеру, часть насильственных преступников посягают на жизнь и здоровье граждан из корыстных побуждений. Далее, взрослая организованная преступность воспроизводит себя в гангстерском, криминальном молодежном движении. Но особенно отчетливо качества саморегуляции, саморазвития видны на примере профессиональной преступности, выступающей ядром всей преступности, целенаправленно воспроизводящей себя и явление в целом путем передачи опыта, технических приемов, традиций и криминальной идеологии.
Очевидно также, что, будучи продуктом общества, преступность обладает способностью (и это ее системное качество) обратного воздействия на общество, на различные его сферы, особенно на мораль, нравственность, уровень законности и т. д. Происходит «привыкание» граждан к преступности, многие ее виды воспринимаются как своеобразная норма, привычным становится уголовный жаргон, в том числе в средствах массовой информации, выступлениях политиков и артистов, в повседневном общении. В современной российской жизни примеров тому множество.
Таковы основные свойства (признаки) преступности, совокупность которых составляет сущность этого явления и понятия.
2. Основные количественно-качественные характеристики преступности
3. Латентная преступность
4. Изменения в состоянии преступности в России в минувшее столетие, ее основные тенденции в современный период
5. Преступность в зарубежных странах и ее мировые тенденции
Очевидно также, что, будучи продуктом общества, преступность обладает способностью (и это ее системное качество) обратного воздействия на общество, на различные его сферы, особенно на мораль, нравственность, уровень законности и т. д. Происходит «привыкание» граждан к преступности, многие ее виды воспринимаются как своеобразная норма, привычным становится уголовный жаргон, в том числе в средствах массовой информации, выступлениях политиков и артистов, в повседневном общении. В современной российской жизни примеров тому множество.
Таковы основные свойства (признаки) преступности, совокупность которых составляет сущность этого явления и понятия.
2. Основные количественно-качественные характеристики преступности
1. Как и всякое массовое социальное явление, преступность обладает количественными и качественными характеристиками, в частности, уровнем, структурой и динамикой, объединяемыми в общее понятие «состояние преступности». Кроме того, существует ряд других дополнительных ее показателей и среди них – география преступности, цена преступности, уровень латентности преступных проявлений.
Под уровнем преступности понимается число преступных актов и их субъектов за определенный промежуток времени. Многие годы в советской криминологии для определения уровня преступности пользовались данными о судимости. Однако эти данные не могут дать адекватного представления об уровне преступности, столь же существенной неполнотой страдают данные о числе осужденных. Наиболее точные сведения об уровне преступности могут быть получены при суммировании следующих данных: 1) о преступлениях, производство по которым завершилось обвинительным приговором; 2) о преступлениях лиц, освобожденных от уголовной ответственности или наказания по нереабилетирующим основаниям (по амнистии, в связи с заменой наказания принудительными мерами воспитательного характера, мерами административного или общественного воздействия и т. д.); 3) о нераскрытых преступлениях, в отношении которых получены сообщения в установленном порядке. Точно так же суммируются данные при определении числа преступников. В идеале, для полноты и точности картины, к перечисленному следовало бы присовокупить сведения о латентной преступности, т. е. совокупности преступлений, не ставших известными правоохранительным органам или ставших известными, но по различным причинам не учтенных в уголовной статистике. Методика расчета приблизительного числа латентных преступлений путем косвенных оценок существует и довольно успешно используется в зарубежных странах.
Показатели уровня преступности могут выражаться как в абсолютных числах, так и в соответствующем индексе, именуемом также коэффициентом интенсивности преступности. Индекс, или коэффициент, исчисляется путем отнесения абсолютного числа преступлений или лиц, их совершивших, к той или иной части населения, достигшего возраста уголовной ответственности, обычно к 10 или 100 тыс. человек. Именно относительный показатель (индекс) позволяет наиболее правильно судить об уровне преступности. Без него, в связи с разной численностью населения в регионах, изменением численности возрастных групп и т. д., трудно представить реальную картину преступности в различных районах и областях, сопоставить данные о преступности по различным странам и периодам времени.
Под структурой преступности понимается удельный вес различных категорий преступности внутри всего ее массива. Это соотношение также может быть выражено как в долях, так и в абсолютных числах. По существу, структура преступности выражается в различных разновидностях статистических группировок, построенных по разным основаниям: по тяжести преступлений, по статьям Особенной части УК, по формам вины, по отраслям экономики, территориям, полу, возрасту, занятости, семейному положению преступников и т. д.
При всей важности показателей структуры преступности они все же не позволяют составить полное представление о тех тенденциях и закономерностях, которые наблюдаются в ее развитии. Чтобы установить их, необходимо анализировать динамику преступности, под которой понимается изменение ее уровня и структуры в течение определенного периода времени (года, пяти, десяти лет и т. д.). Динамика преступности в целом и динамика отдельных показателей ее структуры определяются с помощью динамических рядов. При сравнении этих рядов необходимо соблюдать ряд условий, в частности сопоставимость исследуемых данных. Так, нельзя правильно судить о динамике преступности, если в одном случае за исходную величину для сравнения берутся данные о всех лицах, совершивших преступления, а в другом – только данные об осужденных. В подобной ситуации нарушается полнота исходных данных: помимо осужденных необходимо принимать в расчет как минимум еще и лиц, освобожденных от уголовной ответственности по основаниям, установленным в уголовном законе. Важным условием получения достоверных данных о динамике преступности является также правильная периодизация. Показатели динамического ряда должны охватывать одинаковую территорию и численность населения на определенную дату, быть однотипными, т. е. полученными по одной и той же методике.
Следует упомянуть о дополнительных криминологических показателях, характеризующих состояние преступности. Это, в частности, так называемая география преступности, под которой понимается распределение ее количественно-качественных характеристик в территориальном разрезе, т. е. по различным странам, регионам страны или по иным территориальным единицам. Различия в географии преступности зависят от ряда обстоятельств природного, экономического, политического и социального плана, осложняющих или, наоборот, снижающих остроту криминогенной обстановки в регионе. Речь может идти, например, о преобладающем характере труда, климатических факторах, возрастном составе населения, уровне снабжения, степени развитости социальной сферы, которые обусловливают преобладание на данной территории экономической или, скажем, насильственной преступности.
Другой дополнительный, но очень важный показатель – объем и характер прямого и косвенного ущерба от преступности, характеризующий ее как непроизводительные издержки общества. Материальный ущерб исчисляется в денежном выражении, ущерб от насильственных преступлений выражается в числе случаев смерти, наступления инвалидности потерпевших, числе рабочих дней, потерянных в связи с утратой ими трудоспособности, в размере расходов на лечение и выплаты по больничным листам. Что же касается косвенного ущерба от преступности, то он рассчитывается по общим затратам государства на систему антикриминогенного реагирования и контроля. Возможны и обобщенные оценки прямых и косвенных последствий от преступности.
В целом изучение показателей преступности (уровня, структуры, динамики и т. д.) свидетельствует о том, что фактически наблюдаются два вида наиболее важных изменений этого явления во времени и в пространстве. Первый вид – это изменение уровня преступности, т. е. общий рост или снижение числа преступлений и их субъектов. Второй вид – изменение структуры преступности, происходящее как на фоне подъема или спада данного явления, так и при его относительной стабильности. Эти структурные изменения могут быть разного рода: скажем, рост более тяжких видов преступлений за счет менее тяжких или наоборот; возрастание интенсивности преступного поведения лиц одних возрастных категорий или пола по сравнению с другими и т. д. Сам по себе анализ обстоятельств, определяющих изменения в количественно-качественных показателях преступности, имеет главной целью выработку оптимальных мер контроля над преступностью.
Под уровнем преступности понимается число преступных актов и их субъектов за определенный промежуток времени. Многие годы в советской криминологии для определения уровня преступности пользовались данными о судимости. Однако эти данные не могут дать адекватного представления об уровне преступности, столь же существенной неполнотой страдают данные о числе осужденных. Наиболее точные сведения об уровне преступности могут быть получены при суммировании следующих данных: 1) о преступлениях, производство по которым завершилось обвинительным приговором; 2) о преступлениях лиц, освобожденных от уголовной ответственности или наказания по нереабилетирующим основаниям (по амнистии, в связи с заменой наказания принудительными мерами воспитательного характера, мерами административного или общественного воздействия и т. д.); 3) о нераскрытых преступлениях, в отношении которых получены сообщения в установленном порядке. Точно так же суммируются данные при определении числа преступников. В идеале, для полноты и точности картины, к перечисленному следовало бы присовокупить сведения о латентной преступности, т. е. совокупности преступлений, не ставших известными правоохранительным органам или ставших известными, но по различным причинам не учтенных в уголовной статистике. Методика расчета приблизительного числа латентных преступлений путем косвенных оценок существует и довольно успешно используется в зарубежных странах.
Показатели уровня преступности могут выражаться как в абсолютных числах, так и в соответствующем индексе, именуемом также коэффициентом интенсивности преступности. Индекс, или коэффициент, исчисляется путем отнесения абсолютного числа преступлений или лиц, их совершивших, к той или иной части населения, достигшего возраста уголовной ответственности, обычно к 10 или 100 тыс. человек. Именно относительный показатель (индекс) позволяет наиболее правильно судить об уровне преступности. Без него, в связи с разной численностью населения в регионах, изменением численности возрастных групп и т. д., трудно представить реальную картину преступности в различных районах и областях, сопоставить данные о преступности по различным странам и периодам времени.
Под структурой преступности понимается удельный вес различных категорий преступности внутри всего ее массива. Это соотношение также может быть выражено как в долях, так и в абсолютных числах. По существу, структура преступности выражается в различных разновидностях статистических группировок, построенных по разным основаниям: по тяжести преступлений, по статьям Особенной части УК, по формам вины, по отраслям экономики, территориям, полу, возрасту, занятости, семейному положению преступников и т. д.
При всей важности показателей структуры преступности они все же не позволяют составить полное представление о тех тенденциях и закономерностях, которые наблюдаются в ее развитии. Чтобы установить их, необходимо анализировать динамику преступности, под которой понимается изменение ее уровня и структуры в течение определенного периода времени (года, пяти, десяти лет и т. д.). Динамика преступности в целом и динамика отдельных показателей ее структуры определяются с помощью динамических рядов. При сравнении этих рядов необходимо соблюдать ряд условий, в частности сопоставимость исследуемых данных. Так, нельзя правильно судить о динамике преступности, если в одном случае за исходную величину для сравнения берутся данные о всех лицах, совершивших преступления, а в другом – только данные об осужденных. В подобной ситуации нарушается полнота исходных данных: помимо осужденных необходимо принимать в расчет как минимум еще и лиц, освобожденных от уголовной ответственности по основаниям, установленным в уголовном законе. Важным условием получения достоверных данных о динамике преступности является также правильная периодизация. Показатели динамического ряда должны охватывать одинаковую территорию и численность населения на определенную дату, быть однотипными, т. е. полученными по одной и той же методике.
Следует упомянуть о дополнительных криминологических показателях, характеризующих состояние преступности. Это, в частности, так называемая география преступности, под которой понимается распределение ее количественно-качественных характеристик в территориальном разрезе, т. е. по различным странам, регионам страны или по иным территориальным единицам. Различия в географии преступности зависят от ряда обстоятельств природного, экономического, политического и социального плана, осложняющих или, наоборот, снижающих остроту криминогенной обстановки в регионе. Речь может идти, например, о преобладающем характере труда, климатических факторах, возрастном составе населения, уровне снабжения, степени развитости социальной сферы, которые обусловливают преобладание на данной территории экономической или, скажем, насильственной преступности.
Другой дополнительный, но очень важный показатель – объем и характер прямого и косвенного ущерба от преступности, характеризующий ее как непроизводительные издержки общества. Материальный ущерб исчисляется в денежном выражении, ущерб от насильственных преступлений выражается в числе случаев смерти, наступления инвалидности потерпевших, числе рабочих дней, потерянных в связи с утратой ими трудоспособности, в размере расходов на лечение и выплаты по больничным листам. Что же касается косвенного ущерба от преступности, то он рассчитывается по общим затратам государства на систему антикриминогенного реагирования и контроля. Возможны и обобщенные оценки прямых и косвенных последствий от преступности.
В целом изучение показателей преступности (уровня, структуры, динамики и т. д.) свидетельствует о том, что фактически наблюдаются два вида наиболее важных изменений этого явления во времени и в пространстве. Первый вид – это изменение уровня преступности, т. е. общий рост или снижение числа преступлений и их субъектов. Второй вид – изменение структуры преступности, происходящее как на фоне подъема или спада данного явления, так и при его относительной стабильности. Эти структурные изменения могут быть разного рода: скажем, рост более тяжких видов преступлений за счет менее тяжких или наоборот; возрастание интенсивности преступного поведения лиц одних возрастных категорий или пола по сравнению с другими и т. д. Сам по себе анализ обстоятельств, определяющих изменения в количественно-качественных показателях преступности, имеет главной целью выработку оптимальных мер контроля над преступностью.
3. Латентная преступность
1. При изучении преступности следует иметь в виду, что значительное число преступлений не учитывается в текущей официальной отчетности. За рамками официальной уголовной статистики остается скрытая, латентная преступность, т. е. совокупность фактически совершенных, однако не выявленных или выявленных, но по различным причинам не зарегистрированных правоохранительными органами преступлений. К разряду наименее латентных преступлений относится ряд особо тяжких и тяжких преступлений против жизни и здоровья, в частности умышленные убийства, тяжкие телесные повреждения. Наибольшей латентностью характеризуются взяточничество, половые, экологические и некоторые другие преступления.
Обстоятельства, способствующие латентности преступлений, различны. В их числе: 1) отсутствие достоверных сведений о совершенных преступлениях вследствие их тщательной замаскированности; 2) сокрытие руководителями предприятий и организаций обнаруженных в них преступлений, чтобы не нанести ущерба престижу предприятия или своей собственной репутации; 3) несообщение потерпевшими и очевидцами в правоохранительные органы о фактах преступлений из-за стыда, боязни мести со стороны преступников или неверия в возможности правоохранительной системы; 4) отказ представителей правоохранительных органов от регистрации заявленных преступлений или прямое сокрытие фактов преступлений с целью занизить уровень преступности или по корыстным и иным личным мотивам.
Тенденция к латентности так же свойственна преступности в целом, как стремление скрыть совершенное преступление присуще отдельному преступнику. Полностью ликвидировать латентную преступность возможно лишь с ликвидацией всей преступности, а это относится к области непроверенных гипотез. Очевидно и другое: работающая на пределе по «перевариванию» зарегистрированных преступлений правоохранительная система просто захлебнулась бы – стань вся преступность очевидной. В оправдание подобной категоричности приведу только пример с удручающим уровнем регистрации коррупционных преступлений: 0,1–0,2 % реального их числа. Если довести уровень их регистрации и раскрываемости до 100 %, то только по этой разновидности преступлений пришлось бы возбуждать ежегодно миллионы уголовных дел. Возникает естественный вопрос: насколько эффективно в этих и многих подобных ситуациях использование лишь уголовно-правового запрета? Видимо, необходимы и другие средства. Тем не менее сведение латентной преступности к возможному минимуму – задача чрезвычайно актуальная. Почему?
Совершенно очевидно, что латентная преступность существенно искажает наши представления о всей преступности: ее уровне, структуре, тенденциях развития. Это явствует, в частности, из результатов экспертных оценок. В соответствии с ними к тем примерно 3 млн регистрируемых в последние годы в России преступлений необходимо прибавлять как минимум более 8 млн латентных. В итоге реальная преступность составит более 11 млн преступлений. И это – по самым осторожным оценкам! Такое искажение действительной картины затрудняет прогнозирование преступности, отрицательно сказывается на стратегии и тактике противодействия ей. Несоответствующими реальной ситуации оказываются людские и материальные ресурсы, которые следовало бы сосредоточивать в решающих сферах воздействия на преступность.
Методика выявления скрытой части преступности в России до сих пор остается достаточно сложной и, в отличие от западных стран, мало разработанной. Фактически она применяется лишь в научно-исследовательских целях и при чрезвычайных проверках, т. е. не имеет широкого распространения. Чаще всего речь идет пока о так называемых косвенных методах выявления и изучения латентной преступности, арсенал которых довольно разнообразен. Скажем, применительно к экономической преступности – это различные методы экономического анализа. Сведения об уровне скрытых телесных повреждений можно получить путем изучения материалов бюро судебных экспертиз, поликлиник, больниц и сопоставления их с данными правоохранительных органов. Число зарегистрированных убийств может быть скорректировано путем анализа данных об обнаружении трупов с неустановленной причиной смерти, а также без вести пропавших лицах. Наиболее часто фигурирующим в России является упоминавшийся выше метод экспертных оценок, т. е. получение мнений специалистов о вероятном соотношении между выявленными и скрытыми преступлениями. Соображения экспертов базируются на многолетнем опыте борьбы с преступностью и вытекающей из этого хорошей осведомленности о криминогенной обстановке в стране или регионе. При сопоставлении мнений нескольких экспертов устанавливается так называемая средняя, разделяемая большинством оценка. К сожалению, на практике возможен очень большой разброс мнений, препятствующий «приближению к объективной истине».
Одним из косвенных и, пожалуй, самых распространенных на Западе методов является научно организованный опрос населения по определенной выборке. В США его ежегодное проведение является обязательным для Министерства юстиции. Судя по американской практике, оптимальным считается опрос 5 тыс. человек. Это – предполагаемые потерпевшие от насильственных и корыстных преступлений. Степень достоверности результатов здесь зависит от того, насколько верно построена модель потерпевшего и насколько удачно (в плане наибольшего приближения к построенной модели) выбрана для опроса группа населения.
Обстоятельства, способствующие латентности преступлений, различны. В их числе: 1) отсутствие достоверных сведений о совершенных преступлениях вследствие их тщательной замаскированности; 2) сокрытие руководителями предприятий и организаций обнаруженных в них преступлений, чтобы не нанести ущерба престижу предприятия или своей собственной репутации; 3) несообщение потерпевшими и очевидцами в правоохранительные органы о фактах преступлений из-за стыда, боязни мести со стороны преступников или неверия в возможности правоохранительной системы; 4) отказ представителей правоохранительных органов от регистрации заявленных преступлений или прямое сокрытие фактов преступлений с целью занизить уровень преступности или по корыстным и иным личным мотивам.
Тенденция к латентности так же свойственна преступности в целом, как стремление скрыть совершенное преступление присуще отдельному преступнику. Полностью ликвидировать латентную преступность возможно лишь с ликвидацией всей преступности, а это относится к области непроверенных гипотез. Очевидно и другое: работающая на пределе по «перевариванию» зарегистрированных преступлений правоохранительная система просто захлебнулась бы – стань вся преступность очевидной. В оправдание подобной категоричности приведу только пример с удручающим уровнем регистрации коррупционных преступлений: 0,1–0,2 % реального их числа. Если довести уровень их регистрации и раскрываемости до 100 %, то только по этой разновидности преступлений пришлось бы возбуждать ежегодно миллионы уголовных дел. Возникает естественный вопрос: насколько эффективно в этих и многих подобных ситуациях использование лишь уголовно-правового запрета? Видимо, необходимы и другие средства. Тем не менее сведение латентной преступности к возможному минимуму – задача чрезвычайно актуальная. Почему?
Совершенно очевидно, что латентная преступность существенно искажает наши представления о всей преступности: ее уровне, структуре, тенденциях развития. Это явствует, в частности, из результатов экспертных оценок. В соответствии с ними к тем примерно 3 млн регистрируемых в последние годы в России преступлений необходимо прибавлять как минимум более 8 млн латентных. В итоге реальная преступность составит более 11 млн преступлений. И это – по самым осторожным оценкам! Такое искажение действительной картины затрудняет прогнозирование преступности, отрицательно сказывается на стратегии и тактике противодействия ей. Несоответствующими реальной ситуации оказываются людские и материальные ресурсы, которые следовало бы сосредоточивать в решающих сферах воздействия на преступность.
Методика выявления скрытой части преступности в России до сих пор остается достаточно сложной и, в отличие от западных стран, мало разработанной. Фактически она применяется лишь в научно-исследовательских целях и при чрезвычайных проверках, т. е. не имеет широкого распространения. Чаще всего речь идет пока о так называемых косвенных методах выявления и изучения латентной преступности, арсенал которых довольно разнообразен. Скажем, применительно к экономической преступности – это различные методы экономического анализа. Сведения об уровне скрытых телесных повреждений можно получить путем изучения материалов бюро судебных экспертиз, поликлиник, больниц и сопоставления их с данными правоохранительных органов. Число зарегистрированных убийств может быть скорректировано путем анализа данных об обнаружении трупов с неустановленной причиной смерти, а также без вести пропавших лицах. Наиболее часто фигурирующим в России является упоминавшийся выше метод экспертных оценок, т. е. получение мнений специалистов о вероятном соотношении между выявленными и скрытыми преступлениями. Соображения экспертов базируются на многолетнем опыте борьбы с преступностью и вытекающей из этого хорошей осведомленности о криминогенной обстановке в стране или регионе. При сопоставлении мнений нескольких экспертов устанавливается так называемая средняя, разделяемая большинством оценка. К сожалению, на практике возможен очень большой разброс мнений, препятствующий «приближению к объективной истине».
Одним из косвенных и, пожалуй, самых распространенных на Западе методов является научно организованный опрос населения по определенной выборке. В США его ежегодное проведение является обязательным для Министерства юстиции. Судя по американской практике, оптимальным считается опрос 5 тыс. человек. Это – предполагаемые потерпевшие от насильственных и корыстных преступлений. Степень достоверности результатов здесь зависит от того, насколько верно построена модель потерпевшего и насколько удачно (в плане наибольшего приближения к построенной модели) выбрана для опроса группа населения.
4. Изменения в состоянии преступности в России в минувшее столетие, ее основные тенденции в современный период
1. Преступность и ее причины претерпевали значительные изменения на различных исторических этапах существования российского государства. Особенно примечательны они для периодов гигантской социальной ломки, к разряду которых безусловно относится российская история советского периода. После Февральской революции 1917 г., последовавшего затем Октябрьского переворота и в ходе Гражданской войны преступность непосредственно отражала остроту социальных, экономических, политических потрясений внутри страны и на международной арене. Для нее были характерны высокий уровень и стремительный рост, преобладание в ее структуре тяжких преступлений, значительный удельный вес профессиональной и рецидивной преступности.
Некоторое представление о ее масштабах в указанный период дают дошедшие до нас отрывочные и неполные данные судебной статистики. В народные суды РСФСР в 1919 г. поступило 358 тыс., а в 1920 г. – уже 1 млн 249 тыс. уголовных дел. По сравнению с дореволюционным периодом число дел о грабежах, разбойных нападениях, тяжких преступлениях против личности выросло в 10–15 раз. Стихия анархии захватила широкие слои всего российского населения, по социальному составу наиболее опасный контингент преступников составляли профессиональные уголовники. Причины сложившегося положения достаточно ясны. Высокий уровень преступности и ее неуклонный рост имели место в России уже в предреволюционные годы и были вызваны совокупностью тяжелых социально-экономических условий жизни страны, вызванных Первой мировой войной. Росту преступности способствовала и обстановка последовавшей затем Гражданской войны.
В дальнейшем (1921–1930 гг.), в связи с определенной стабилизацией нового политического режима, в стране существенно меняется и состояние преступности. В частности, общая ее динамика характеризуется резким снижением числа уголовных дел. Так, например, если в 1924 г. в народные и губернские суды поступило 2,5 млн уголовных дел, то в 1925 г. их число сократилось до 1 млн 400 тыс. Что касается довоенного десятилетия (1931–1941 гг.) и (в меньшей степени) двух послевоенных декад (1941–1966 гг.), то составить представление о развитии преступности в «стране победившего социализма» в этот период почти не представляется возможным в силу отсутствия объективной фактической информации, фальсифицированности данных официальной уголовной статистики. Скромные цифры, рисующие благостную картину преступности, в том числе авторами учебника «Криминология», изданного в 1988 г. (накануне распада Советского Союза), находятся в противоречии с исторической реальностью тех лет. В частности: 1) осуждение миллионов невинных людей за годы сталинского правления, 2) авантюристические темпы индустриализации, влекущие за собой колоссальное снижение реальной заработной платы широких слоев населения, 3) авантюристическая коллективизация с помощью раскулачивания, направленного главным образом против середняцких масс деревни, 4) непосильные открытые и замаскированные налоги, инфляция и рост цен – все это неизбежно должно было привести (и фактически привело) к глубочайшему экономическому кризису, чудовищному обнищанию населения и, естественно, постоянному росту преступности. И все же, если до конца 60-х годов XX столетия темпы роста преступности отставали от темпов роста численности населения, то в последующем они выравниваются, а в 70-е, 80-е и 90-е напряженность в динамике преступности еще более возрастает. Только за одно десятилетие с 1973 по 1983 г. общее число зарегистрированных преступлений в СССР (а равно и в России) увеличилось почти вдвое. За это же время население страны выросло с 248,6 млн до 271,2 млн чел., т. е. примерно на 9 %. Из этого очевидно следует, что темпы роста преступности в так называемом обществе развитого социализма обгоняли темпы прироста населения более чем в 11 раз, кстати, фактически сравнявшись и даже чуть опередив по этому показателю США.
2. Состояние преступности в России в 90-х годах XX столетия и начале XXI в. характеризуется преобладанием негативных тенденций. Общий уровень регистрируемой преступности за этот период вырос почти в два раза и колебался в первые годы III тысячелетия у верхней отметки в 3 млн преступлений. Опережающими темпами в ее структуре увеличивалось число тяжких преступных проявлений. Существенно выросли агрессивность совершаемых преступлений и причиняемый ими материальный ущерб. Повышается уровень самозащиты преступников от разоблачения и осуждения.
Преступность становится все более организованной и профессиональной. Примечательным для современной ситуации является стремление криминальных структур проникнуть и закрепиться в экономике и политике. В процессе жесткой конкуренции за контроль над прибыльными сферами экономической деятельности и территориями преступная среда организуется, вооружается, вовлекает в свою сферу государственный аппарат. Этому в значительной мере способствует отсутствие эффективного контроля со стороны государства за происхождением и движением капиталов, финансовых ресурсов.
Из-за отсутствия у подавляющего числа российских граждан навыков экономического поведения в условиях развития рыночных отношений, низкой осведомленности о процедурах и правилах совершения сделок существенно повысилась виктимность населения от экономических преступлений, снизился уровень защиты собственности граждан.
Проведение экономических реформ усилило процесс социальной дифференциации населения. Это, а также несовершенство государственных систем социальной помощи, образования, занятости поставило перед сложным выбором молодежь, безработных, уволенных из вооруженных сил, освобожденных из мест лишения свободы. Резкое изменение их социального статуса, неумение адаптироваться к новым условиям приводят к избранию многими из них криминально-силовых способов разрешения социальных противоречий.
Одной из наиболее существенных тенденций, определяющих высокую степень криминогенности сложившейся ситуации, является резкое ослабление социального контроля над преступностью. Существовавшая в тоталитарном государстве система контроля над личностью ушла в прошлое, а новая система предупреждения преступности, которая была бы адекватной сегодняшней ситуации, не построена. Правоохранительная система, несущая основное бремя контроля над преступностью, все еще переживает кризис, вызванный, в частности, разрушением ее кадрового ядра, махровой коррумпированностью и снижением доверия населения.
3. Масштабы и темпы роста преступности сегодня сделали ее одним из основных факторов, препятствующих успешному осуществлению социальных реформ, снижающих доверие к органам власти, к проводимой ими государственной политике. Каковы же основные направления развития криминогенной ситуации и связанные с этим задачи российского общества в ближайшей перспективе?
Что касается прогноза на ближайшие годы, то он неутешителен: реальная (а не только попавшая в формы регистрации) преступность пока будет расти. По прогнозам аналитиков и экспертов МВД России, темпы прироста тяжких преступлений скорее всего сохраняться. Особенно это касается корыстной преступности. Резкое имущественное расслоение общества, постоянная политическая нервозность создают модель образа жизни одним днем, постоянную озлобленность. Следовательно, будут расти кражи, грабежи, разбои, бандитизм, торговля живым товаром, контрабанда, преступления, связанные с наркотиками. Несколько менее интенсивно, но будет также расти тяжкая насильственная преступность. Сохранится тенденция развития коррупционной и экономической преступности.
Тревога в связи с состоянием и перспективами развития преступности служит основанием для ряда выводов. Главный из них – «кавалерийским наскоком», объявлением ей «всенародной войны» и т. п. серьезно на состояние преступности не повлиять. Вырастая из существующих социальных условий жизни, быта, работы людей, их экономического положения, уровня культуры и состояния общественной морали, преступность может и должна быть предметом комплексной программы по ее предупреждению. А в рамках такой программы именно в направлении подлинных демократических преобразований нашего общества, совершенствования политического и хозяйственного механизмов должен делаться акцент на профилактике преступности. Другой вывод – недопустимо смещать акценты, возложив вину за рост преступности исключительно на правоохранительные органы или поставив под сомнение центральный принцип правосудия – презумпцию невиновности. Нельзя допустить, чтобы общество вновь было ввергнуто в разгул репрессий без разбора, без доказанной вины.
Задачи на ближайшие годы должны заключаться в том, чтобы: укрепить экономическую и общественно-политическую системы России; завершить осуществление судебно-правовой реформы; укрепить кадровый корпус правоохранительных органов, улучшить материальное положение и социальную защищенность их работников, технически перевооружить правоохранительные органы; привлечь как можно более широкие слои населения к контролю над преступностью.
Некоторое представление о ее масштабах в указанный период дают дошедшие до нас отрывочные и неполные данные судебной статистики. В народные суды РСФСР в 1919 г. поступило 358 тыс., а в 1920 г. – уже 1 млн 249 тыс. уголовных дел. По сравнению с дореволюционным периодом число дел о грабежах, разбойных нападениях, тяжких преступлениях против личности выросло в 10–15 раз. Стихия анархии захватила широкие слои всего российского населения, по социальному составу наиболее опасный контингент преступников составляли профессиональные уголовники. Причины сложившегося положения достаточно ясны. Высокий уровень преступности и ее неуклонный рост имели место в России уже в предреволюционные годы и были вызваны совокупностью тяжелых социально-экономических условий жизни страны, вызванных Первой мировой войной. Росту преступности способствовала и обстановка последовавшей затем Гражданской войны.
В дальнейшем (1921–1930 гг.), в связи с определенной стабилизацией нового политического режима, в стране существенно меняется и состояние преступности. В частности, общая ее динамика характеризуется резким снижением числа уголовных дел. Так, например, если в 1924 г. в народные и губернские суды поступило 2,5 млн уголовных дел, то в 1925 г. их число сократилось до 1 млн 400 тыс. Что касается довоенного десятилетия (1931–1941 гг.) и (в меньшей степени) двух послевоенных декад (1941–1966 гг.), то составить представление о развитии преступности в «стране победившего социализма» в этот период почти не представляется возможным в силу отсутствия объективной фактической информации, фальсифицированности данных официальной уголовной статистики. Скромные цифры, рисующие благостную картину преступности, в том числе авторами учебника «Криминология», изданного в 1988 г. (накануне распада Советского Союза), находятся в противоречии с исторической реальностью тех лет. В частности: 1) осуждение миллионов невинных людей за годы сталинского правления, 2) авантюристические темпы индустриализации, влекущие за собой колоссальное снижение реальной заработной платы широких слоев населения, 3) авантюристическая коллективизация с помощью раскулачивания, направленного главным образом против середняцких масс деревни, 4) непосильные открытые и замаскированные налоги, инфляция и рост цен – все это неизбежно должно было привести (и фактически привело) к глубочайшему экономическому кризису, чудовищному обнищанию населения и, естественно, постоянному росту преступности. И все же, если до конца 60-х годов XX столетия темпы роста преступности отставали от темпов роста численности населения, то в последующем они выравниваются, а в 70-е, 80-е и 90-е напряженность в динамике преступности еще более возрастает. Только за одно десятилетие с 1973 по 1983 г. общее число зарегистрированных преступлений в СССР (а равно и в России) увеличилось почти вдвое. За это же время население страны выросло с 248,6 млн до 271,2 млн чел., т. е. примерно на 9 %. Из этого очевидно следует, что темпы роста преступности в так называемом обществе развитого социализма обгоняли темпы прироста населения более чем в 11 раз, кстати, фактически сравнявшись и даже чуть опередив по этому показателю США.
2. Состояние преступности в России в 90-х годах XX столетия и начале XXI в. характеризуется преобладанием негативных тенденций. Общий уровень регистрируемой преступности за этот период вырос почти в два раза и колебался в первые годы III тысячелетия у верхней отметки в 3 млн преступлений. Опережающими темпами в ее структуре увеличивалось число тяжких преступных проявлений. Существенно выросли агрессивность совершаемых преступлений и причиняемый ими материальный ущерб. Повышается уровень самозащиты преступников от разоблачения и осуждения.
Преступность становится все более организованной и профессиональной. Примечательным для современной ситуации является стремление криминальных структур проникнуть и закрепиться в экономике и политике. В процессе жесткой конкуренции за контроль над прибыльными сферами экономической деятельности и территориями преступная среда организуется, вооружается, вовлекает в свою сферу государственный аппарат. Этому в значительной мере способствует отсутствие эффективного контроля со стороны государства за происхождением и движением капиталов, финансовых ресурсов.
Из-за отсутствия у подавляющего числа российских граждан навыков экономического поведения в условиях развития рыночных отношений, низкой осведомленности о процедурах и правилах совершения сделок существенно повысилась виктимность населения от экономических преступлений, снизился уровень защиты собственности граждан.
Проведение экономических реформ усилило процесс социальной дифференциации населения. Это, а также несовершенство государственных систем социальной помощи, образования, занятости поставило перед сложным выбором молодежь, безработных, уволенных из вооруженных сил, освобожденных из мест лишения свободы. Резкое изменение их социального статуса, неумение адаптироваться к новым условиям приводят к избранию многими из них криминально-силовых способов разрешения социальных противоречий.
Одной из наиболее существенных тенденций, определяющих высокую степень криминогенности сложившейся ситуации, является резкое ослабление социального контроля над преступностью. Существовавшая в тоталитарном государстве система контроля над личностью ушла в прошлое, а новая система предупреждения преступности, которая была бы адекватной сегодняшней ситуации, не построена. Правоохранительная система, несущая основное бремя контроля над преступностью, все еще переживает кризис, вызванный, в частности, разрушением ее кадрового ядра, махровой коррумпированностью и снижением доверия населения.
3. Масштабы и темпы роста преступности сегодня сделали ее одним из основных факторов, препятствующих успешному осуществлению социальных реформ, снижающих доверие к органам власти, к проводимой ими государственной политике. Каковы же основные направления развития криминогенной ситуации и связанные с этим задачи российского общества в ближайшей перспективе?
Что касается прогноза на ближайшие годы, то он неутешителен: реальная (а не только попавшая в формы регистрации) преступность пока будет расти. По прогнозам аналитиков и экспертов МВД России, темпы прироста тяжких преступлений скорее всего сохраняться. Особенно это касается корыстной преступности. Резкое имущественное расслоение общества, постоянная политическая нервозность создают модель образа жизни одним днем, постоянную озлобленность. Следовательно, будут расти кражи, грабежи, разбои, бандитизм, торговля живым товаром, контрабанда, преступления, связанные с наркотиками. Несколько менее интенсивно, но будет также расти тяжкая насильственная преступность. Сохранится тенденция развития коррупционной и экономической преступности.
Тревога в связи с состоянием и перспективами развития преступности служит основанием для ряда выводов. Главный из них – «кавалерийским наскоком», объявлением ей «всенародной войны» и т. п. серьезно на состояние преступности не повлиять. Вырастая из существующих социальных условий жизни, быта, работы людей, их экономического положения, уровня культуры и состояния общественной морали, преступность может и должна быть предметом комплексной программы по ее предупреждению. А в рамках такой программы именно в направлении подлинных демократических преобразований нашего общества, совершенствования политического и хозяйственного механизмов должен делаться акцент на профилактике преступности. Другой вывод – недопустимо смещать акценты, возложив вину за рост преступности исключительно на правоохранительные органы или поставив под сомнение центральный принцип правосудия – презумпцию невиновности. Нельзя допустить, чтобы общество вновь было ввергнуто в разгул репрессий без разбора, без доказанной вины.
Задачи на ближайшие годы должны заключаться в том, чтобы: укрепить экономическую и общественно-политическую системы России; завершить осуществление судебно-правовой реформы; укрепить кадровый корпус правоохранительных органов, улучшить материальное положение и социальную защищенность их работников, технически перевооружить правоохранительные органы; привлечь как можно более широкие слои населения к контролю над преступностью.
5. Преступность в зарубежных странах и ее мировые тенденции
1. Данные официальной уголовной статистики зарубежных государств, результаты криминологических исследований, осуществляемых под эгидой ООН, позволяют сделать вполне определенные выводы об основных закономерностях, свойственных уровню, структуре и динамике преступности в современном мире. Следует констатировать, что основные черты преступности в зарубежных странах во многом сходны.
Доминирующей и обладающей определенным постоянством тенденцией во всем мире был до сих пор абсолютный и относительный рост преступности: в среднем ежегодный ее прирост составлял около 5 %. Давая общую структурную характеристику преступности в зарубежных странах, следует констатировать также, что стабильно велика в ней доля несовершеннолетних и молодежи, в целом не имеет тенденции к сокращению рецидивная преступность (прежде всего многократный рецидив, переходящий в профессионализм) и организованная, очень большой удельный вес (от 60 до 90 %) занимают имущественные посягательства, традиционно выше удельный вес и интенсивность преступности в городской местности.
В США, например, с 50-х годов и до начала 90-х годов XX столетия рост преступности по своим темпам обгонял прирост населения в 10 раз. Такая же закономерность, но в несколько меньших масштабах, была характерна для крупнейших государств Западной Европы. Пожалуй, лишь Япония – одна из немногих развитых капиталистических стран, где из-за прочности общинных связей, патриархальной системы социального контроля и поразительной стабильности семьи рост населения не сопровождался опережающими темпами роста преступности. В Токио совершаются в среднем два ограбления в день против шести в Лондоне и двухсот в Нью-Йорке. Пропорционально численности населения в Японии происходит в шесть раз меньше убийств, чем в США, и, опираясь на поддержку населения, японская полиция раскрывает 98 % из них. И совсем уже экзотическим исключением выглядит Саудовская Аравия (живущая на баснословные доходы от нефтедобычи): преступность в стране фактически сведена к нулю. Редчайшие проявления криминогенной активности регистрируются лишь со стороны иностранцев. Правда, с начала 90-х годов ряд западных государств (Англия, Франция, Канада и особенно США) также демонстрируют некоторое отступление от привычных уровня и динамики преступности в сторону снижения. Это, впрочем, не устранило пока отмеченной выше генеральной тенденции.
Доминирующей и обладающей определенным постоянством тенденцией во всем мире был до сих пор абсолютный и относительный рост преступности: в среднем ежегодный ее прирост составлял около 5 %. Давая общую структурную характеристику преступности в зарубежных странах, следует констатировать также, что стабильно велика в ней доля несовершеннолетних и молодежи, в целом не имеет тенденции к сокращению рецидивная преступность (прежде всего многократный рецидив, переходящий в профессионализм) и организованная, очень большой удельный вес (от 60 до 90 %) занимают имущественные посягательства, традиционно выше удельный вес и интенсивность преступности в городской местности.
В США, например, с 50-х годов и до начала 90-х годов XX столетия рост преступности по своим темпам обгонял прирост населения в 10 раз. Такая же закономерность, но в несколько меньших масштабах, была характерна для крупнейших государств Западной Европы. Пожалуй, лишь Япония – одна из немногих развитых капиталистических стран, где из-за прочности общинных связей, патриархальной системы социального контроля и поразительной стабильности семьи рост населения не сопровождался опережающими темпами роста преступности. В Токио совершаются в среднем два ограбления в день против шести в Лондоне и двухсот в Нью-Йорке. Пропорционально численности населения в Японии происходит в шесть раз меньше убийств, чем в США, и, опираясь на поддержку населения, японская полиция раскрывает 98 % из них. И совсем уже экзотическим исключением выглядит Саудовская Аравия (живущая на баснословные доходы от нефтедобычи): преступность в стране фактически сведена к нулю. Редчайшие проявления криминогенной активности регистрируются лишь со стороны иностранцев. Правда, с начала 90-х годов ряд западных государств (Англия, Франция, Канада и особенно США) также демонстрируют некоторое отступление от привычных уровня и динамики преступности в сторону снижения. Это, впрочем, не устранило пока отмеченной выше генеральной тенденции.