Просторные шаровары и рубашку без рукавов, в которые Юля нарядилась для поездки в город, Мезе на ней еще не видела, так что, спрятав под шляпу волосы и нацепив на нос очки, она смело пристроилась рядом с горничной, готовая к любым неожиданностям. Единственное, что ее огорчало, это отсутствие пистолета и телефонного номера инспектора. Брать в одиночку убийцу Юля была не готова.
Поезд, наконец, подъехал, двери открылись, и пассажиры жиденькой струйкой потянулись на платформу. Мезе, издав громкий вздох облегчения, кинулась навстречу какому-то парню. Он ловко перехватил ее руки, как-то воровато оглянулся по сторонам и, крепко ухватив девушку за локоть, потащил прочь с перрона. Юля, прячась за спинами пассажиров, пристроилась следом. Парень то и дело хмуро поглядывал по сторонам, лицо Мезе выглядело еще более тревожным, чем до прибытия поезда. Похоже, у нее и вправду рыльце в пушку, с удовлетворением констатировала Юля, устремляясь к дверям вокзала и боясь потерять парочку из виду, но впереди, как назло, топала какая-то жирная бегемотиха в пестрой панаме.
Она заслоняла собой половину прохода. Юля пыталась обойти ее то справа, то слева, но ей это никак не удавалось. Они уже почти добрались до дверей, ведущих на площадь, когда идущий впереди молодой человек снял с плеча большую спортивную сумку, чтобы было удобнее пройти в дверь. Толстуха, желая поскорее миновать двери, дабы избавиться от Юлиного назойливого подпрыгивания за спиной, втиснулась в проем вместе с сумкой, там они обе застряли, долго пытались выбраться, в конце концов, когда Юля вырвалась из здания вокзала на площадь, парочки и след простыл. Увы.
Обежав пару ближайших кварталов, заглядывая во все встречные кафе, Юля, наконец, сдалась и без сил опустилась на поросшее мхом крыльцо старого заброшенного дома. Если бы он располагался не в центре города, такой домишко вполне бы мог стать пристанищем пары десятков привидений. Старинный фасад, облицованный серым камнем, заколоченные досками мертвые окна, наличники, украшенные резными головами медуз-горгон. Покосившиеся, с облупившейся краской, некогда застекленные двери с выбитыми кое-где стеклами и теперь наскоро забитые фанерой, витые чугунные решетки под окнами, в которых прежде стояли ящики с цветами, плети плюща, тянущиеся к верхним этажам. В облике дома была романтика готических историй, так и жди, что на закате из дома выплывет прозрачная дама в старинных одеждах. Юля зябко повела плечами и передвинулась поближе к солнышку.
Итак, Мезе исчезла с неизвестным типом. Тип ей хорошо знаком и, судя по хозяйской манере, с какой он тащил ее на выход, имеет на девицу определенное влияние. Тип был противный, с бегающим взглядом глубоко посаженных глаз, тонкой, жесткой линией губ и трехдневной рыжеватой щетиной. Эту неряшливую небритость у мужчин Юля просто не выносила. Волосы у него, как и у большинства местных жителей, были темные, но с какой-то ржавой рыжиной. Сам он, естественно, был загорелым, никаких особых примет не имел, и сейчас Юле надо попытаться запомнить его, чтобы потом, случайно встретив на улице, узнать. За что бы зацепиться? Зацепиться было решительно не за что. Средний рост, средний вес, средний цвет глаз, то есть карий. Разве что нос? Он был длинным, с вытянутым вперед узким кончиком, словно парень все время к чему-то принюхивался. Вычленив и запомнив главное в облике подозреваемого, Юля перешла к следующему этапу рассуждений.
Могла ли Мезе убить старичка дона Кошту? Теоретически вполне могла. Юля вспомнила горничную. Статная и решительная, с наглыми манерами, такая самоуверенная особа может убить человека. Но нужны весомые причины. Мезе казалась строгой, вдумчивой, напрочь лишенной склонности к легкомысленным поступкам, такая семь раз отмерит, прежде чем один раз пришить. Если это она, то наверняка причина для убийства соседа скрыта в прошлом горничной. Юля размышляла, идя по какой-то незнакомой узкой улочке, густо завешанной выстиранным бельем. Веревки оплетали фасады домов, словно корабельные снасти. Нырнув под чью-то простыню, она продолжила собственные размышления. Одно несомненно: Юля просто обязана собрать о Мезе как можно больше сведений. И этот парень, которого Мезе встречала на вокзале, вполне мог бы ей помочь. Юля вспомнила, как особенно нарядно выглядела Мезе на платформе. Ее темные, до плеч волосы чаще всего были убраны в хвост, но сегодня, в честь приезда знакомого, она их распустила, и они густой блестящей волной рассыпались по плечам. Она была накрашена, нарядно одета и то и дело поглядывала на себя в окна вокзала, несмотря на все свои внутренние переживания. Значит, он ей нравится, а скорее она влюблена в него. Как пылко она бросилась к нему на шею и как огорчилась, когда он оборвал ее порыв! И что из этого выходит?
Пока ничего. Но до встречи с этим парнем Мезе всегда выглядела решительной, волевой личностью, а в присутствии небритого, несимпатичного субъекта сразу же превратилась в этакое клубничное суфле.
А может, это он ею руководит? Возможно, старичок угрожал не Мезе, а этому типу? Возможно, покойный каким-то образом поставил под угрозу их личное счастье? Как правило, мужчины чаще убивают из-за денег, а женщины из-за любви. В случае крайней необходимости Мезе бы вполне могла убить человека. Допустим, они узнают, где поселился этот дон Кошту, следят за ним некоторое время, а потом разрабатывают план. Причем главная роль достается Мезе. Она не связана напрямую с покойным, у нее нет очевидных мотивов, ее не заподозрят. И вот в одну прекрасную, а точнее, ужасную ночь обстоятельства складываются таким благоприятным образом, что Мезе, которая, разумеется, следит за соседом, подкарауливает его в темной аллее и убивает. Это объясняет и то, откуда у нее взялся нож – она заранее купила его в Лиссабоне и хранила до случая у себя в комнате, а потом успела избавиться от орудия убийства и спокойно лечь спать.
Версия Юле понравилась. Она была логичной, стройной, правда, от начала и до конца выдуманной. Но чего не бывает в жизни! И если версия кажется логичной, то заслуживает проверки. Эх, жаль, она так бездарно упустила преступников. Ну да ничего! Все только начинается! Но все же не помешает продумать еще одну версию про запас, чтобы не зацикливаться на собственных выдумках.
Юля свернула в незнакомый переулок и огляделась по сторонам. Кажется, она совершенно заблудилась. Облупившиеся старые домики, узенькие, в три-четыре этажа, с низенькими, потертыми от времени крылечками, распахнутые настежь окна, запах готовящейся еды. Почему-то все это напомнило ей Севастополь времен ее глубокого детства. Они часто ездили туда с родителями отдыхать к маминой двоюродной сестре. В самом облике города не было ничего похожего. Район, где жила тетя, застраивался после войны небольшими двухэтажными многоквартирными коттеджами, выкрашенными в желтый цвет, с маленькими квартирками, крохотными балкончиками, под которыми росли тощие акации. Но запахи и атмосфера какой-то деревенской открытости была почти такой же. Юля вдохнула запахи, с наслаждением прислушалась к летящим из открытых окон звукам и, аккуратно раздвинув цветочные горшки, присела на чужое крыльцо. Убедившись, что ее не прогонят, она еще немного попредавалась ностальгии и наконец снова задумалась о деле.
А если так? Мезе занималась чем-то предосудительным, в это время старичок залез в дом, что-то там такое увидел. Мезе его засекла и бросилась в погоню. Догнала его в парке и убила. Убрала опасного свидетеля. Их с Аськой дома не было, или они уже дрыхли без задних ног, садовники живут в другом конце парка, свидетелей не имелось. Нож она могла выбросить, закопать, подкинуть на территорию соседней виллы. Времени у нее было навалом. Потом умыться, лечь спать и ждать, когда кто-нибудь обнаружит труп.
Поезд, наконец, подъехал, двери открылись, и пассажиры жиденькой струйкой потянулись на платформу. Мезе, издав громкий вздох облегчения, кинулась навстречу какому-то парню. Он ловко перехватил ее руки, как-то воровато оглянулся по сторонам и, крепко ухватив девушку за локоть, потащил прочь с перрона. Юля, прячась за спинами пассажиров, пристроилась следом. Парень то и дело хмуро поглядывал по сторонам, лицо Мезе выглядело еще более тревожным, чем до прибытия поезда. Похоже, у нее и вправду рыльце в пушку, с удовлетворением констатировала Юля, устремляясь к дверям вокзала и боясь потерять парочку из виду, но впереди, как назло, топала какая-то жирная бегемотиха в пестрой панаме.
Она заслоняла собой половину прохода. Юля пыталась обойти ее то справа, то слева, но ей это никак не удавалось. Они уже почти добрались до дверей, ведущих на площадь, когда идущий впереди молодой человек снял с плеча большую спортивную сумку, чтобы было удобнее пройти в дверь. Толстуха, желая поскорее миновать двери, дабы избавиться от Юлиного назойливого подпрыгивания за спиной, втиснулась в проем вместе с сумкой, там они обе застряли, долго пытались выбраться, в конце концов, когда Юля вырвалась из здания вокзала на площадь, парочки и след простыл. Увы.
Обежав пару ближайших кварталов, заглядывая во все встречные кафе, Юля, наконец, сдалась и без сил опустилась на поросшее мхом крыльцо старого заброшенного дома. Если бы он располагался не в центре города, такой домишко вполне бы мог стать пристанищем пары десятков привидений. Старинный фасад, облицованный серым камнем, заколоченные досками мертвые окна, наличники, украшенные резными головами медуз-горгон. Покосившиеся, с облупившейся краской, некогда застекленные двери с выбитыми кое-где стеклами и теперь наскоро забитые фанерой, витые чугунные решетки под окнами, в которых прежде стояли ящики с цветами, плети плюща, тянущиеся к верхним этажам. В облике дома была романтика готических историй, так и жди, что на закате из дома выплывет прозрачная дама в старинных одеждах. Юля зябко повела плечами и передвинулась поближе к солнышку.
Итак, Мезе исчезла с неизвестным типом. Тип ей хорошо знаком и, судя по хозяйской манере, с какой он тащил ее на выход, имеет на девицу определенное влияние. Тип был противный, с бегающим взглядом глубоко посаженных глаз, тонкой, жесткой линией губ и трехдневной рыжеватой щетиной. Эту неряшливую небритость у мужчин Юля просто не выносила. Волосы у него, как и у большинства местных жителей, были темные, но с какой-то ржавой рыжиной. Сам он, естественно, был загорелым, никаких особых примет не имел, и сейчас Юле надо попытаться запомнить его, чтобы потом, случайно встретив на улице, узнать. За что бы зацепиться? Зацепиться было решительно не за что. Средний рост, средний вес, средний цвет глаз, то есть карий. Разве что нос? Он был длинным, с вытянутым вперед узким кончиком, словно парень все время к чему-то принюхивался. Вычленив и запомнив главное в облике подозреваемого, Юля перешла к следующему этапу рассуждений.
Могла ли Мезе убить старичка дона Кошту? Теоретически вполне могла. Юля вспомнила горничную. Статная и решительная, с наглыми манерами, такая самоуверенная особа может убить человека. Но нужны весомые причины. Мезе казалась строгой, вдумчивой, напрочь лишенной склонности к легкомысленным поступкам, такая семь раз отмерит, прежде чем один раз пришить. Если это она, то наверняка причина для убийства соседа скрыта в прошлом горничной. Юля размышляла, идя по какой-то незнакомой узкой улочке, густо завешанной выстиранным бельем. Веревки оплетали фасады домов, словно корабельные снасти. Нырнув под чью-то простыню, она продолжила собственные размышления. Одно несомненно: Юля просто обязана собрать о Мезе как можно больше сведений. И этот парень, которого Мезе встречала на вокзале, вполне мог бы ей помочь. Юля вспомнила, как особенно нарядно выглядела Мезе на платформе. Ее темные, до плеч волосы чаще всего были убраны в хвост, но сегодня, в честь приезда знакомого, она их распустила, и они густой блестящей волной рассыпались по плечам. Она была накрашена, нарядно одета и то и дело поглядывала на себя в окна вокзала, несмотря на все свои внутренние переживания. Значит, он ей нравится, а скорее она влюблена в него. Как пылко она бросилась к нему на шею и как огорчилась, когда он оборвал ее порыв! И что из этого выходит?
Пока ничего. Но до встречи с этим парнем Мезе всегда выглядела решительной, волевой личностью, а в присутствии небритого, несимпатичного субъекта сразу же превратилась в этакое клубничное суфле.
А может, это он ею руководит? Возможно, старичок угрожал не Мезе, а этому типу? Возможно, покойный каким-то образом поставил под угрозу их личное счастье? Как правило, мужчины чаще убивают из-за денег, а женщины из-за любви. В случае крайней необходимости Мезе бы вполне могла убить человека. Допустим, они узнают, где поселился этот дон Кошту, следят за ним некоторое время, а потом разрабатывают план. Причем главная роль достается Мезе. Она не связана напрямую с покойным, у нее нет очевидных мотивов, ее не заподозрят. И вот в одну прекрасную, а точнее, ужасную ночь обстоятельства складываются таким благоприятным образом, что Мезе, которая, разумеется, следит за соседом, подкарауливает его в темной аллее и убивает. Это объясняет и то, откуда у нее взялся нож – она заранее купила его в Лиссабоне и хранила до случая у себя в комнате, а потом успела избавиться от орудия убийства и спокойно лечь спать.
Версия Юле понравилась. Она была логичной, стройной, правда, от начала и до конца выдуманной. Но чего не бывает в жизни! И если версия кажется логичной, то заслуживает проверки. Эх, жаль, она так бездарно упустила преступников. Ну да ничего! Все только начинается! Но все же не помешает продумать еще одну версию про запас, чтобы не зацикливаться на собственных выдумках.
Юля свернула в незнакомый переулок и огляделась по сторонам. Кажется, она совершенно заблудилась. Облупившиеся старые домики, узенькие, в три-четыре этажа, с низенькими, потертыми от времени крылечками, распахнутые настежь окна, запах готовящейся еды. Почему-то все это напомнило ей Севастополь времен ее глубокого детства. Они часто ездили туда с родителями отдыхать к маминой двоюродной сестре. В самом облике города не было ничего похожего. Район, где жила тетя, застраивался после войны небольшими двухэтажными многоквартирными коттеджами, выкрашенными в желтый цвет, с маленькими квартирками, крохотными балкончиками, под которыми росли тощие акации. Но запахи и атмосфера какой-то деревенской открытости была почти такой же. Юля вдохнула запахи, с наслаждением прислушалась к летящим из открытых окон звукам и, аккуратно раздвинув цветочные горшки, присела на чужое крыльцо. Убедившись, что ее не прогонят, она еще немного попредавалась ностальгии и наконец снова задумалась о деле.
А если так? Мезе занималась чем-то предосудительным, в это время старичок залез в дом, что-то там такое увидел. Мезе его засекла и бросилась в погоню. Догнала его в парке и убила. Убрала опасного свидетеля. Их с Аськой дома не было, или они уже дрыхли без задних ног, садовники живут в другом конце парка, свидетелей не имелось. Нож она могла выбросить, закопать, подкинуть на территорию соседней виллы. Времени у нее было навалом. Потом умыться, лечь спать и ждать, когда кто-нибудь обнаружит труп.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента