Страница:
Именно данный набор культурных феноменов долгое время считался обязательным для желающих приобщиться к японской культуре российских востоковедов. На самом же деле круг представителей японской элиты, которые действительно интересуются японским, а наряду с ним и западным классическим наследием, оперой, музыкой и театром, крайне узок. Существуют в японском обществе и другие немногочисленные группы, реализующие себя в рамках альтернативных культур малых сообществ.
Надо отметить, что, как правило, местное население охотно участвует в традиционных культурных мероприятиях, этнических праздниках и фестивалях, причем это относится не только к сельскому, но и к городскому населению. Однако в большинстве своем японцы – это дети мира массовых коммуникаций, потребители медийного фастфуда, той продукции, которая поступает к ним из радиоприемников и телевизоров и соответствует чаяниям и интересам простых японцев. По статистике, свыше девяноста процентов японцев смотрит телевизор ежедневно более трех часов. Основные, наиболее востребованные телевизионные каналы и газеты финансируются правительством и крупными бизнес-структурами, следовательно, им они и подчиняются. Никто не оспаривает самого факта существования свободы слова в Японии, но нельзя при этом забывать о вечно живых принципах хоннэ и учи. А это означает, что существует негласная договоренность между власть имущими и основными СМИ о том, что и как следует писать и говорить, иначе Япония не была бы Японией.
Многие японские телевизионные программы направлены на возбуждение у зрительских масс нездорового любопытства, зависти и злости. Большинство утренних передач коммерческих каналов представляет собой подборку и комбинацию сенсационных новостей, скандалов и тому подобных неприглядных историй. Комментаторы тут же пускаются в обсуждение вопиющих фактов, даже дикторы, читающие новости, считают необходимым морализировать, осуждать, становиться на сторону тех или иных участников этих скандалов. Имея высокие рейтинги, подобные передачи формируют гомогенные социальные взгляды на селения.
Японский прайм-тайм заполнен нелепыми и смешными, с точки зрения местного потребителя, программами, в основном это шоу с участием обыкновенных японцев, которые обсуждают бесчисленное множество тем. Восемьдесят процентов бесплатного телевидения – это передачи о еде во всех ее видах и вариациях. Из них вы можете узнать, какая еда полезна лично вам с учетом вашей группы крови, как правильно приготовить угря, как готовят лапшу в провинции Идзу и т. д.
Например, сначала камера крупным планом показывает лицо участника, затем он берет палочками еду, засовывает ее в рот, пережевывает, через пару секунд, все еще продолжая работать челюстями, выражает всем своим жующим видом восторг и наслаждение: «Оисий нэ!», очень, мол, вкусно… И так построены практически все подобные передачи.
За ними следуют юмористические программы с участием большого количества мужчин и женщин, которые тут же начинают шутить, остроумничать, подкалывать друг друга и т. д. На мой взгляд, такого шоу не в состоянии вынести ни один иностранец… Достаточно много времени местные телевизионные каналы посвящают караоке. Любительскому караоке! Пожилые мужчины и женщины в удивительно дорогих и красивых нарядах поют печальные песни о любви. Представьте себе чудесную мелодию, женское лицо с дорогим макияжем, по которому в такт мелодии одна за другой катятся крупные слезинки. Видимо, дорвавшись до сцены, исполнительница решила отплакаться за всю свою предыдущую жизнь. Но еще важнее для нее сознание того, как артистично это выглядит со стороны. Поют, правда, хорошо, и голоса красивые. Много эфирного времени отводится спорту. Если попасть в Японии на сезон бейсбола, то по телевизору будет идти сплошной бейсбол…
Все иностранцы, побывавшие в Японии, наверное, заметили, что для ее жителей характерны массовые увлечения, которые могут показаться странными людям со стороны, но без которых эта нация сегодня не могла бы оставаться собой, поскольку они выполняют задачу разрядки социального напряжения. Эти четыре страсти называются манга, пачинко, караоке и продукция секс-индустрии. И это тоже культура Японии, то, чему японцы посвящают большую часть досуга, что позволяет им обособиться, забыться и отдохнуть на свой японский манер.
Как сделать миф живучим
Миф о богатых японцах
Голливудский миф о Японии
Глава 3. Городская жизнь
Калейдоскоп жизни у станций
Школьники-попрошайки
Надо отметить, что, как правило, местное население охотно участвует в традиционных культурных мероприятиях, этнических праздниках и фестивалях, причем это относится не только к сельскому, но и к городскому населению. Однако в большинстве своем японцы – это дети мира массовых коммуникаций, потребители медийного фастфуда, той продукции, которая поступает к ним из радиоприемников и телевизоров и соответствует чаяниям и интересам простых японцев. По статистике, свыше девяноста процентов японцев смотрит телевизор ежедневно более трех часов. Основные, наиболее востребованные телевизионные каналы и газеты финансируются правительством и крупными бизнес-структурами, следовательно, им они и подчиняются. Никто не оспаривает самого факта существования свободы слова в Японии, но нельзя при этом забывать о вечно живых принципах хоннэ и учи. А это означает, что существует негласная договоренность между власть имущими и основными СМИ о том, что и как следует писать и говорить, иначе Япония не была бы Японией.
Многие японские телевизионные программы направлены на возбуждение у зрительских масс нездорового любопытства, зависти и злости. Большинство утренних передач коммерческих каналов представляет собой подборку и комбинацию сенсационных новостей, скандалов и тому подобных неприглядных историй. Комментаторы тут же пускаются в обсуждение вопиющих фактов, даже дикторы, читающие новости, считают необходимым морализировать, осуждать, становиться на сторону тех или иных участников этих скандалов. Имея высокие рейтинги, подобные передачи формируют гомогенные социальные взгляды на селения.
Японский прайм-тайм заполнен нелепыми и смешными, с точки зрения местного потребителя, программами, в основном это шоу с участием обыкновенных японцев, которые обсуждают бесчисленное множество тем. Восемьдесят процентов бесплатного телевидения – это передачи о еде во всех ее видах и вариациях. Из них вы можете узнать, какая еда полезна лично вам с учетом вашей группы крови, как правильно приготовить угря, как готовят лапшу в провинции Идзу и т. д.
Например, сначала камера крупным планом показывает лицо участника, затем он берет палочками еду, засовывает ее в рот, пережевывает, через пару секунд, все еще продолжая работать челюстями, выражает всем своим жующим видом восторг и наслаждение: «Оисий нэ!», очень, мол, вкусно… И так построены практически все подобные передачи.
За ними следуют юмористические программы с участием большого количества мужчин и женщин, которые тут же начинают шутить, остроумничать, подкалывать друг друга и т. д. На мой взгляд, такого шоу не в состоянии вынести ни один иностранец… Достаточно много времени местные телевизионные каналы посвящают караоке. Любительскому караоке! Пожилые мужчины и женщины в удивительно дорогих и красивых нарядах поют печальные песни о любви. Представьте себе чудесную мелодию, женское лицо с дорогим макияжем, по которому в такт мелодии одна за другой катятся крупные слезинки. Видимо, дорвавшись до сцены, исполнительница решила отплакаться за всю свою предыдущую жизнь. Но еще важнее для нее сознание того, как артистично это выглядит со стороны. Поют, правда, хорошо, и голоса красивые. Много эфирного времени отводится спорту. Если попасть в Японии на сезон бейсбола, то по телевизору будет идти сплошной бейсбол…
Все иностранцы, побывавшие в Японии, наверное, заметили, что для ее жителей характерны массовые увлечения, которые могут показаться странными людям со стороны, но без которых эта нация сегодня не могла бы оставаться собой, поскольку они выполняют задачу разрядки социального напряжения. Эти четыре страсти называются манга, пачинко, караоке и продукция секс-индустрии. И это тоже культура Японии, то, чему японцы посвящают большую часть досуга, что позволяет им обособиться, забыться и отдохнуть на свой японский манер.
Как сделать миф живучим
Полки в библиотеке нашего университета заставлены книгами с названиями: «Понять японцев», «Взаимопонимание культур», «Переосмысление Японии», «Язык-ключ к пониманию японцев» и т. д., список можно продолжать до бесконечности. А сколько существует таких книг по бизнесу, о том, как вести дела с японцами, как постигнуть их намерения! Почему немцы, русские, бразильцы и другие народы не нуждаются в подобных изданиях?
Первая реакция при ознакомлении с подобной литературой – это ощущение того, что вам непременно следует овладеть искусством чтения между строк и тонкостями субординации по-японски, понять, что скрывается за вычурными фразами и уважительной лексикой, научиться правильно дарить правильные подарки в правильное время, кланяться под нужным углом и делать еще миллион правильных вещей…
Нам внушается мысль, что, только понимая устройство японского общества и особенности поведения японцев, мы сможем правильно интерпретировать их действия. Поддержка живучести мифа о загадочности своей культуры на деле оказывается довольно выгодной штукой. Этот миф ставит перед внешним миром задачу понять японцев и подстроиться под их таинственный менталитет. Ведь для японца главное, чтобы его не ставили в затруднительное положение, а ему не пришлось бы ставить в затруднительное положение кого-то другого. И если выпустить много книг о том, как следует вести себя в Японии, то мир не будет ставить японцев в эти самые затруднительные положения.
Но, как это ни парадоксально, одновременно японцы уверены в том, что ни один гайдзин, то есть иностранец, не способен понять Японию просто потому, что иностранцам не положено понимать Японию.
А вот и анекдот по этому поводу. Японец очень долго объясняет иностранцу в деталях наиболее важные аспекты японской жизни, особенностей бизнеса и принятия решений. Под конец, затратив много времени и усилий, японец спрашивает:
– Ну как, вы поняли?
– Да, всё понял, – отвечает ему иностранец.
– Хм… ну что же, в таком случае я, видимо, неправильно вам объяснил, – разочарованно восклицает абориген.
При этом сами японцы в большинстве своем практически не предпринимают никаких усилий для понимания других культур. Однако бывают исключения из этого правила. Чтобы не показаться односторонней в своих оценках, я в качестве примера с удовольствием опишу мою встречу с профессором музыки и исполнителем романсов Сугита-саном из Национального университета Йокогамы. Для подготовки к очень важному концерту в Токио, где он должен был исполнять русские романсы на нашем языке, которого не знал, профессор попросил меня за вознаграждение помочь ему разобраться с подстрочником романсов и отработать с ним произношение. К этому моменту он уже знал все тексты наизусть, и мне оставалось только отшлифовать то, над чем Сугитасан уже изрядно потрудился сам. Мы занимались неделю, и вот концерт состоялся!
В первом отделении симфонический оркестр исполнял произведения П.И. Чайковского. Играть Чайковского японцы не умеют. Видимо, правильно читать его партитуру им не позволяет разница мировоззрений, хотя и принято говорить, что искусство не знает границ. Несмотря на то что ноты одни и те же, свойственные музыке Чайковского поэтичность и внутренняя мощь, порождающая ощущение шири и приволья, в японской интерпретации бесследно исчезают. Второе отделение было целиком посвящено выступлению Сугита-сан, и оно меня потрясло. Японец, которому культурный код априори запрещает открытое проявление чувств, исполнял романсы на русском языке, помогая себе мимикой и страстно жестикулируя. Он искренне старался передать суть русского романса. Выглядело это немного странно, но я почувствовала, что безгранично уважаю его за то, что он так добросовестно работал над собой и вообще решился выступать перед публикой с романсами Чайковского!
Первая реакция при ознакомлении с подобной литературой – это ощущение того, что вам непременно следует овладеть искусством чтения между строк и тонкостями субординации по-японски, понять, что скрывается за вычурными фразами и уважительной лексикой, научиться правильно дарить правильные подарки в правильное время, кланяться под нужным углом и делать еще миллион правильных вещей…
Нам внушается мысль, что, только понимая устройство японского общества и особенности поведения японцев, мы сможем правильно интерпретировать их действия. Поддержка живучести мифа о загадочности своей культуры на деле оказывается довольно выгодной штукой. Этот миф ставит перед внешним миром задачу понять японцев и подстроиться под их таинственный менталитет. Ведь для японца главное, чтобы его не ставили в затруднительное положение, а ему не пришлось бы ставить в затруднительное положение кого-то другого. И если выпустить много книг о том, как следует вести себя в Японии, то мир не будет ставить японцев в эти самые затруднительные положения.
Но, как это ни парадоксально, одновременно японцы уверены в том, что ни один гайдзин, то есть иностранец, не способен понять Японию просто потому, что иностранцам не положено понимать Японию.
А вот и анекдот по этому поводу. Японец очень долго объясняет иностранцу в деталях наиболее важные аспекты японской жизни, особенностей бизнеса и принятия решений. Под конец, затратив много времени и усилий, японец спрашивает:
– Ну как, вы поняли?
– Да, всё понял, – отвечает ему иностранец.
– Хм… ну что же, в таком случае я, видимо, неправильно вам объяснил, – разочарованно восклицает абориген.
При этом сами японцы в большинстве своем практически не предпринимают никаких усилий для понимания других культур. Однако бывают исключения из этого правила. Чтобы не показаться односторонней в своих оценках, я в качестве примера с удовольствием опишу мою встречу с профессором музыки и исполнителем романсов Сугита-саном из Национального университета Йокогамы. Для подготовки к очень важному концерту в Токио, где он должен был исполнять русские романсы на нашем языке, которого не знал, профессор попросил меня за вознаграждение помочь ему разобраться с подстрочником романсов и отработать с ним произношение. К этому моменту он уже знал все тексты наизусть, и мне оставалось только отшлифовать то, над чем Сугитасан уже изрядно потрудился сам. Мы занимались неделю, и вот концерт состоялся!
В первом отделении симфонический оркестр исполнял произведения П.И. Чайковского. Играть Чайковского японцы не умеют. Видимо, правильно читать его партитуру им не позволяет разница мировоззрений, хотя и принято говорить, что искусство не знает границ. Несмотря на то что ноты одни и те же, свойственные музыке Чайковского поэтичность и внутренняя мощь, порождающая ощущение шири и приволья, в японской интерпретации бесследно исчезают. Второе отделение было целиком посвящено выступлению Сугита-сан, и оно меня потрясло. Японец, которому культурный код априори запрещает открытое проявление чувств, исполнял романсы на русском языке, помогая себе мимикой и страстно жестикулируя. Он искренне старался передать суть русского романса. Выглядело это немного странно, но я почувствовала, что безгранично уважаю его за то, что он так добросовестно работал над собой и вообще решился выступать перед публикой с романсами Чайковского!
Миф о богатых японцах
Всем, конечно, известно, что японцы – богачи. По крайней мере, в России это представление существует. Именно так и думали многие русские девушки из Хабаровского края и других регионов, когда уезжали копать японские грядки к японским мужьям. Богатые японцы в итоге оказывались совсем небогатыми фермерами. И хотя известная русская пословица о том, что хорошо там, где нас нет, заставляет нас подвергать сомнению идеализированные образы далеких заморских стран, мы продолжаем верить в сказки о молочных реках и кисельных берегах Японии.
За рубежом сложилось представление, что Япония – это страна мегакорпораций. Данный образ поддерживают и дополняют мировые бренды: «Тойота», «Мицубиси», Sony, Panasonic и другие. Но учи, то есть реальность, заключается в том, что большие корпорации составляют лишь маленький кусочек бизнес-пирога Японии. Корпорации с количеством сотрудников более трехсот человек составляют 0,1 процента всех японских предприятий! Это именно те белые воротнички, которые у всех на слуху. Количество белых воротничков непропорционально мало, поэтому интерес, проявляемый к ним исследователями, мало оправдан. А интерес к ним имеется в связи с тем, что они обладают властью и в Японии, и за рубежом. Как правило, белые воротнички сохраняют верность одной компании и работают в ней всю жизнь, постепенно преодолевая все ступени карьерной лестницы. Их зарплата зависит от выслуги лет, а премиальные – от общей успешности предприятия.
Подавляющее большинство японских компаний – это мелкие и средние предприятия. Шестьдесят четыре процента рынка занимают фирмы, задействующие от одного до четырех человек. На следующих девятнадцати процентах предприятий работают от пяти до девяти человек. Так называемые голубые воротнички составляют треть рабочей силы Японии. Они находятся на более низких ступенях социальной лестницы. Приходят на работу рано и стараются уйти домой пораньше. Не обладая возможностью реализовать себя на службе или работе, они больше внимания уделяют семье, проводя время с детьми или занимаясь в спортивных секциях. Их зарплаты хватает только на проживание, и не более того.
Большие корпорации предлагают своим работникам жилье и возможности для отдыха. Компании дают своим хорошо зарекомендовавшим себя сотрудникам взаймы и под небольшие проценты деньги на покупку дома или на обучение детей в престижных университетах. По большому счету судьба этих сотрудников подобна участи самураев, которые добровольно посвящали себя служению своему феодалу-сюзерену и к тому же считали престижным быть частью его свиты, дома и поместья.
Кроме профессиональных знаний, которыми должен обладать сотрудник большой корпорации, от него требуются определенные человеческие качества, без которых невозможно служение фирме и ее интересам. Оценка его способностей с этой точки зрения непосредственно влияет на продвижение по службе и на зарплату. Так, например, считается неприемлемым уходить после работы домой до того, как покинет здание руководитель. В случае смерти родственника начальника сотрудник обязан разделить с ним хлопоты по организации похорон. Соблюдение этих принципов характеризует работника как хорошего человека и считается обязательным к исполнению.
Японское общество эгалитарно. Это значит, что кем ты родился, тем и пригодился. К какому классу принадлежат твои родители, к такому, скорее всего, и будешь принадлежать ты. Такое положение дел во многом связано особенностями системы образования. Обучение в престижных школах и университетах, которые открывают путь к престижным профессиям, должностям и, в конечном счете, к личному благосостоянию, стоит очень дорого и оказывается не по карману представителям низших слоев общества.
В условиях неимоверной пространственной стесненности, благосостояние японцев во многом определяется наличием недвижимой собственности и земли. Если у человека есть жилье, то он избавлен от необходимости снимать квартиру и может потратить свои деньги на семью. Известный социолог японского происхождения Ёсио Сугимото приводит такой пример: Танака-сан и Хасимото-сан работают на равнозначных должностях и получают зарплату в пять миллионов йен в год. Но у Танака есть свой дом в Токио, где он живет; и от родителей ему досталась квартира, которую он сдает, получая от нанимателя два миллиона йен в год. А Хасимото вынужден снимать квартиру за три миллиона йен. Таким образом, Танака имеет доход в семь миллионов йен в год, а Хасимото всего в два миллиона йен. Разница большая, хотя люди эти принадлежат одному кругу.
За рубежом сложилось представление, что Япония – это страна мегакорпораций. Данный образ поддерживают и дополняют мировые бренды: «Тойота», «Мицубиси», Sony, Panasonic и другие. Но учи, то есть реальность, заключается в том, что большие корпорации составляют лишь маленький кусочек бизнес-пирога Японии. Корпорации с количеством сотрудников более трехсот человек составляют 0,1 процента всех японских предприятий! Это именно те белые воротнички, которые у всех на слуху. Количество белых воротничков непропорционально мало, поэтому интерес, проявляемый к ним исследователями, мало оправдан. А интерес к ним имеется в связи с тем, что они обладают властью и в Японии, и за рубежом. Как правило, белые воротнички сохраняют верность одной компании и работают в ней всю жизнь, постепенно преодолевая все ступени карьерной лестницы. Их зарплата зависит от выслуги лет, а премиальные – от общей успешности предприятия.
Подавляющее большинство японских компаний – это мелкие и средние предприятия. Шестьдесят четыре процента рынка занимают фирмы, задействующие от одного до четырех человек. На следующих девятнадцати процентах предприятий работают от пяти до девяти человек. Так называемые голубые воротнички составляют треть рабочей силы Японии. Они находятся на более низких ступенях социальной лестницы. Приходят на работу рано и стараются уйти домой пораньше. Не обладая возможностью реализовать себя на службе или работе, они больше внимания уделяют семье, проводя время с детьми или занимаясь в спортивных секциях. Их зарплаты хватает только на проживание, и не более того.
Большие корпорации предлагают своим работникам жилье и возможности для отдыха. Компании дают своим хорошо зарекомендовавшим себя сотрудникам взаймы и под небольшие проценты деньги на покупку дома или на обучение детей в престижных университетах. По большому счету судьба этих сотрудников подобна участи самураев, которые добровольно посвящали себя служению своему феодалу-сюзерену и к тому же считали престижным быть частью его свиты, дома и поместья.
Кроме профессиональных знаний, которыми должен обладать сотрудник большой корпорации, от него требуются определенные человеческие качества, без которых невозможно служение фирме и ее интересам. Оценка его способностей с этой точки зрения непосредственно влияет на продвижение по службе и на зарплату. Так, например, считается неприемлемым уходить после работы домой до того, как покинет здание руководитель. В случае смерти родственника начальника сотрудник обязан разделить с ним хлопоты по организации похорон. Соблюдение этих принципов характеризует работника как хорошего человека и считается обязательным к исполнению.
Японское общество эгалитарно. Это значит, что кем ты родился, тем и пригодился. К какому классу принадлежат твои родители, к такому, скорее всего, и будешь принадлежать ты. Такое положение дел во многом связано особенностями системы образования. Обучение в престижных школах и университетах, которые открывают путь к престижным профессиям, должностям и, в конечном счете, к личному благосостоянию, стоит очень дорого и оказывается не по карману представителям низших слоев общества.
В условиях неимоверной пространственной стесненности, благосостояние японцев во многом определяется наличием недвижимой собственности и земли. Если у человека есть жилье, то он избавлен от необходимости снимать квартиру и может потратить свои деньги на семью. Известный социолог японского происхождения Ёсио Сугимото приводит такой пример: Танака-сан и Хасимото-сан работают на равнозначных должностях и получают зарплату в пять миллионов йен в год. Но у Танака есть свой дом в Токио, где он живет; и от родителей ему досталась квартира, которую он сдает, получая от нанимателя два миллиона йен в год. А Хасимото вынужден снимать квартиру за три миллиона йен. Таким образом, Танака имеет доход в семь миллионов йен в год, а Хасимото всего в два миллиона йен. Разница большая, хотя люди эти принадлежат одному кругу.
Голливудский миф о Японии
Невероятное количество американских фильмов так или иначе затрагивает тему конкуренции с японскими компаниями. Ну конечно же это больная для американцев тема! В этих лентах японцы представлены в двух ипостасях: либо это грозные и жестокие представители мафии якудза, либо комедийные типы, чуть ли не дурачки, со странными представлениями о долге, смешно коверкающие английский язык на уровне примитивных смешилок.
Одной из удачных комедий о японской компании, на мой взгляд, является франко-японский фильм «Страх и трепет» (Fear and Trembling, 2003), где рассказывается, как бельгийская девушка, родившаяся в Японии, пытается закрепиться в японской компании «Юмимото». Героиня, высококлассная переводчица и лингвист по образованию, заключает с этой фирмой годичный контракт, однако по мере развития сюжета все больше запутывается в лабиринтах дихотомических кодов омотэ – ура, учи – сото, хоннэ – татэмаэ и в итоге заканчивает свою карьеру в «Юмимото» чистильщицей туалетов.
Японцы любят смотреть корейские любовные сериалы, но и американские фильмы с красивыми актерами у них тоже в почете. Брэд Питт, Том Круз, Киану Ривз – вот они, секс-символы многих японок. С пронзительным взглядом, все такие волевые и решительные, но одновременно чувственные и соблазнительные… Видели бы вы, как встречали японки Киану Ривза в Токио в 2004 году: плотная толпа кричащих и рыдающих японок с зонтиками – шел дождь – тщетно штурмовала двери зала.
Вообще считается, что белые мужчины популярны у молодых японок, а японки – у белых мужчин. Азиатская мягкость и кротость, склонность к повиновению и улыбчивая жизнерадостность сражают наповал. Особенно меня забавляет сюжет фильма «Шелк», когда француз контрабандист, поставляющий из Японии шелковичных гусениц, влюбляется в японку, с первых минут знакомства наблюдая за тем, как она готовит и подает ему чай. Японские женщины удивительно красиво пускают в ход свое обаяние и почти всегда побеждают своей слабостью мужскую силу. Так, о чем это мы? Да, о взаимности. Короче, у нас есть то, чего нет у них, а у них есть то, чего нет у нас.
Итак, на станции Сибуя уже месяц висели гигантские портреты Тома Круза и Кэн Ватанабэ, и сотни тысяч японцев и столько же иностранцев с нетерпением ждали фильма. Дождались. После просмотра фильма «Последний самурай» японцы выходили из зала весьма окрыленные.
«А Ватанабэ-то более красиво смотрелся…» – обсуждали по дороге фильм молодые японки. Ну, уж если им больше понравился кто-то, а не Том Круз, то фильм, конечно, удался… О чем думали японцы, не знаю, а вот иностранцы, поскольку с ними удалось обсудить увиденное, думали о японцах.
Молодой американец высказал такого рода суждение: «Так вот оказывается, где собака зарыта… Я-то голову ломаю: что это японцы за нация такая? Все кланяются, угодничают да от правил никак своих глупых отступить не могут. Так, значит, всех мыслящих и благородных японцев с луками и мечами еще в конце XIX века постреляли из пушек, и после этого восторжествовала психология послушных баранов…»
Интересно, что если в английской версии кинолента называлась «Последний самурай», то в Японии она шла под названием «Самурай». Фильм начинается с обращения к мифу о создании Японских островов. По этой версии, они были созданы путем погружения божественного меча в море. Упавшие с меча капли превратились в острова. На самом деле в записях о деяниях древности Кодзики нет ни слова о мече, а фигурирует погруженное в море копье.
Персонажи фильма, как это принято в Голливуде, мало напоминают исторические фигуры, как, впрочем, и сами события. Особенно красиво говорит по-английски японский император, да и сам самурай, глава клана Мацумото, тоже от него не отстает. Разумеется, император эпохи Мэйдзи не говорил по-английски, и никто не мог видеть его без особого приглашения. Кроме того, он не принимал никаких политических решений. Индустриалистов, представителем которых и был связанный с олигархами Оомура, вообще не интересовало мнение императора как таковое. Еще менее вероятно долгое путешествие персонажа Оомура в Америку с целью найма к себе на службу иностранцев. Странным кажется и тот факт, что клан Кацумото живет в горах. Большинство самураев проживало в городах, лишь в редких случаях захудалые самураи жили в деревне и вели хозяйство. Но, тем не менее, никто из них не жил в горах, если этого можно было избежать.
Пафосно звучит рассказ Кацумото на фоне, естественно, цветущей сакуры – где же еще? – о том, что самураи были защитниками нации тысячу лет! Изначально самураи служили сборщиками податей и охранниками у правителей Киото и постепенно эволюционировали в особое сословие военных наемников. Только применительно к временам нашествия монголов в конце XIII века их можно было бы назвать защитниками нации. И лишь некоторые кланы самураев пережили междоусобную войну XV–XVI веков. Так что, как ни считай, концы с концами у Кацумото не сходятся, и простая арифметика дает совсем другие результаты, а тысяча лет – это слишком большая натяжка.
Фраза, произнесенная Така, женой убитого героем Тома Круза, Алгреном, самурая, о том, что мужчины в Японии не помогают по дому, тоже весьма несправедлива, поскольку свою часть домашних работ мужчины выполняли всегда и во все времена, иначе бы этих домов просто не было.
Ну а наиболее смешным проколом фильма, конечно же, стало постоянное поедание героями белого риса. Понятно, что, если рис использовался в качестве денег, то есть им расплачивались при покупках и сделках, вряд ли его смогли бы есть каждый день обыкновенные смертные и члены их семей. Скорее всего, это была бы другая крупа – просо, ячмень и т. д.
Еще одним нелепым преувеличением стала пугливая реакция горожан на появление на токийских улочках самураев из клана Кацумото. Никто их не боялся до такой степени, как это показано в фильме, и не кланялся повально, словно под страхом смертной казни. В городах люди не рассматривали обычных самураев как феодалов даймё.
И хотя развлекательное кино вовсе не обязано нести в народ светоч исторической правды, к сожалению, мы нередко черпаем наши культурологические знания именно из художественных фильмов, так или иначе претендующих на историчность. А это, в свою очередь, нередко ведет к утверждению ошибочных мифов и стереотипов. Именно это произошло с фильмом «Последний самурай».
Теперь, когда мы посмотрели это образцовое творение Голливуда, нам стало известно, что всего лишь пятьсот самураев в Японии конца XIX века занимались военным делом и жили в горах. Они были смелы, честны и все, как один, медитировали, достигая заоблачных высот во владении боевыми искусствами. Они наводили ужас на простых смертных, видя их, люди падали ниц или разбегались во все стороны. Революция Мэйдзи нарушила естественный ход истории Японии и привела к власти лживых предателей-индустриалистов, уничтоживших как класс величайших носителей таких духовных понятий и ценностей, как самурайская честь и верность своему долгу.
К сожалению, фильм «Последний самурай» посмотрело гораздо больше зрителей, чем действительно великие творения режиссера Акиро Курасавы. Еще меньше аудитория читателей у Рюноскэ Акутагавы, автора замечательных рассказов и новелл о самурайских временах. Вот так прямо на наших глазах родился еще один миф о Японии!
Одной из удачных комедий о японской компании, на мой взгляд, является франко-японский фильм «Страх и трепет» (Fear and Trembling, 2003), где рассказывается, как бельгийская девушка, родившаяся в Японии, пытается закрепиться в японской компании «Юмимото». Героиня, высококлассная переводчица и лингвист по образованию, заключает с этой фирмой годичный контракт, однако по мере развития сюжета все больше запутывается в лабиринтах дихотомических кодов омотэ – ура, учи – сото, хоннэ – татэмаэ и в итоге заканчивает свою карьеру в «Юмимото» чистильщицей туалетов.
Японцы любят смотреть корейские любовные сериалы, но и американские фильмы с красивыми актерами у них тоже в почете. Брэд Питт, Том Круз, Киану Ривз – вот они, секс-символы многих японок. С пронзительным взглядом, все такие волевые и решительные, но одновременно чувственные и соблазнительные… Видели бы вы, как встречали японки Киану Ривза в Токио в 2004 году: плотная толпа кричащих и рыдающих японок с зонтиками – шел дождь – тщетно штурмовала двери зала.
Вообще считается, что белые мужчины популярны у молодых японок, а японки – у белых мужчин. Азиатская мягкость и кротость, склонность к повиновению и улыбчивая жизнерадостность сражают наповал. Особенно меня забавляет сюжет фильма «Шелк», когда француз контрабандист, поставляющий из Японии шелковичных гусениц, влюбляется в японку, с первых минут знакомства наблюдая за тем, как она готовит и подает ему чай. Японские женщины удивительно красиво пускают в ход свое обаяние и почти всегда побеждают своей слабостью мужскую силу. Так, о чем это мы? Да, о взаимности. Короче, у нас есть то, чего нет у них, а у них есть то, чего нет у нас.
Итак, на станции Сибуя уже месяц висели гигантские портреты Тома Круза и Кэн Ватанабэ, и сотни тысяч японцев и столько же иностранцев с нетерпением ждали фильма. Дождались. После просмотра фильма «Последний самурай» японцы выходили из зала весьма окрыленные.
«А Ватанабэ-то более красиво смотрелся…» – обсуждали по дороге фильм молодые японки. Ну, уж если им больше понравился кто-то, а не Том Круз, то фильм, конечно, удался… О чем думали японцы, не знаю, а вот иностранцы, поскольку с ними удалось обсудить увиденное, думали о японцах.
Молодой американец высказал такого рода суждение: «Так вот оказывается, где собака зарыта… Я-то голову ломаю: что это японцы за нация такая? Все кланяются, угодничают да от правил никак своих глупых отступить не могут. Так, значит, всех мыслящих и благородных японцев с луками и мечами еще в конце XIX века постреляли из пушек, и после этого восторжествовала психология послушных баранов…»
Интересно, что если в английской версии кинолента называлась «Последний самурай», то в Японии она шла под названием «Самурай». Фильм начинается с обращения к мифу о создании Японских островов. По этой версии, они были созданы путем погружения божественного меча в море. Упавшие с меча капли превратились в острова. На самом деле в записях о деяниях древности Кодзики нет ни слова о мече, а фигурирует погруженное в море копье.
Персонажи фильма, как это принято в Голливуде, мало напоминают исторические фигуры, как, впрочем, и сами события. Особенно красиво говорит по-английски японский император, да и сам самурай, глава клана Мацумото, тоже от него не отстает. Разумеется, император эпохи Мэйдзи не говорил по-английски, и никто не мог видеть его без особого приглашения. Кроме того, он не принимал никаких политических решений. Индустриалистов, представителем которых и был связанный с олигархами Оомура, вообще не интересовало мнение императора как таковое. Еще менее вероятно долгое путешествие персонажа Оомура в Америку с целью найма к себе на службу иностранцев. Странным кажется и тот факт, что клан Кацумото живет в горах. Большинство самураев проживало в городах, лишь в редких случаях захудалые самураи жили в деревне и вели хозяйство. Но, тем не менее, никто из них не жил в горах, если этого можно было избежать.
Пафосно звучит рассказ Кацумото на фоне, естественно, цветущей сакуры – где же еще? – о том, что самураи были защитниками нации тысячу лет! Изначально самураи служили сборщиками податей и охранниками у правителей Киото и постепенно эволюционировали в особое сословие военных наемников. Только применительно к временам нашествия монголов в конце XIII века их можно было бы назвать защитниками нации. И лишь некоторые кланы самураев пережили междоусобную войну XV–XVI веков. Так что, как ни считай, концы с концами у Кацумото не сходятся, и простая арифметика дает совсем другие результаты, а тысяча лет – это слишком большая натяжка.
Фраза, произнесенная Така, женой убитого героем Тома Круза, Алгреном, самурая, о том, что мужчины в Японии не помогают по дому, тоже весьма несправедлива, поскольку свою часть домашних работ мужчины выполняли всегда и во все времена, иначе бы этих домов просто не было.
Ну а наиболее смешным проколом фильма, конечно же, стало постоянное поедание героями белого риса. Понятно, что, если рис использовался в качестве денег, то есть им расплачивались при покупках и сделках, вряд ли его смогли бы есть каждый день обыкновенные смертные и члены их семей. Скорее всего, это была бы другая крупа – просо, ячмень и т. д.
Еще одним нелепым преувеличением стала пугливая реакция горожан на появление на токийских улочках самураев из клана Кацумото. Никто их не боялся до такой степени, как это показано в фильме, и не кланялся повально, словно под страхом смертной казни. В городах люди не рассматривали обычных самураев как феодалов даймё.
И хотя развлекательное кино вовсе не обязано нести в народ светоч исторической правды, к сожалению, мы нередко черпаем наши культурологические знания именно из художественных фильмов, так или иначе претендующих на историчность. А это, в свою очередь, нередко ведет к утверждению ошибочных мифов и стереотипов. Именно это произошло с фильмом «Последний самурай».
Теперь, когда мы посмотрели это образцовое творение Голливуда, нам стало известно, что всего лишь пятьсот самураев в Японии конца XIX века занимались военным делом и жили в горах. Они были смелы, честны и все, как один, медитировали, достигая заоблачных высот во владении боевыми искусствами. Они наводили ужас на простых смертных, видя их, люди падали ниц или разбегались во все стороны. Революция Мэйдзи нарушила естественный ход истории Японии и привела к власти лживых предателей-индустриалистов, уничтоживших как класс величайших носителей таких духовных понятий и ценностей, как самурайская честь и верность своему долгу.
К сожалению, фильм «Последний самурай» посмотрело гораздо больше зрителей, чем действительно великие творения режиссера Акиро Курасавы. Еще меньше аудитория читателей у Рюноскэ Акутагавы, автора замечательных рассказов и новелл о самурайских временах. Вот так прямо на наших глазах родился еще один миф о Японии!
Глава 3. Городская жизнь
Калейдоскоп жизни у станций
Токио и Йокогама в 1923 году практически были стерты с лица земли землетрясением и сопутствующими пожарами. Сегодня эти гигантские города связывает следующая с тридцатиминутным перерывом электричка. По сути, физической границы как таковой между этими городами нет, плотные ряды кварталов объединены в единый огромный мегаполис, население которого составляет около тридцати миллионов человек. И все-таки Токио – это Токио, а Йокогама – это Йокогама. У них своя история, свои, отличные друг от друга портреты. Единственное, что их объединяет кроме электричек, – это, конечно же, сумасшедший, экзистенциальный шопинг.
– Почему это он вдруг экзистенциальный? – спросите вы.
А потому что шопинг в Японии – это во многом образ и смысл жизни, увлекательное приключение, путешествие в страну невиданных возможностей, где человек познает себя и мир путем осуществления отважного выбора, давая волю себе и отказываясь от предсказуемости, реализуя самые что ни на есть сумасшедшие свои фантазии без риска для собственного существования.
Огромные супермаркеты расположены в районе Гиндза, Сибуя и Синдзюку, изысканные бутики находятся в Аояме, Роппонги, Харадзюку в Токио. Практически все можно найти в йокогамском районе Сакурагичё. Магазины, торгующие уцененным товаром, обычно располагаются в пригородах, а небольшие круглосуточные супермаркеты и частные магазинчики есть везде.
Мелкие лавки специализируются на продаже конкретных товаров: кимоно и аксессуаров, керамики, личных печатей ханко, канцтоваров и открыток, японской бумаги, уцененной фотоаппаратуры и т. д. Между ними затесались магазинчики, продающие суши на вынос, соевый творог тофу, корейскую еду, сушеных кузнечиков и прочие изыски с Хоккайдо. А еще есть цветочные магазинчики, маленькие кофейни и кондитерские.
На больших узловых станциях метро чувствуется дыхание глобализации. Там обязательно имеются «Макдоналдс», несколько больших интернациональных кофеен типа Starbucks. Жители Йокогамы в подобных кофейнях интернационального типа любят назначать встречи своим частным репетиторам английского языка. Рядом множество ресторанчиков и забегаловок быстрого питания, где можно быстро перекусить, здесь подают как блюда традиционной японской кухни, так и турецкую шаурму или китайские пенсе. На каждом шагу стоят автоматы, в которых круглосуточно можно купить все, начиная от сигарет, горячей лапши, букетов цветов, горячего кофе до модных журналов и всего прочего. Конечно, такие огромные торговые площадки в основном расположены вблизи станций метро и электричек.
Цепляют глаз яркие витрины магазинов, они облепляют станции снизу и сверху, принимая и пропуская через себя все новые и новые толпы людей. Огромные подземные торговые комплексы вырастают под землей возле узловых станций Токио, Йокогама и Осака. Там же книжные магазины и небольшие книжные лавочки предлагают разнообразную печатную продукцию от книг, газет, журналов до манга на всевозможные темы.
Магазины всегда полны людей, которые могут часами читать книги или рассматривать манга без какой либо обязанности покупать. Манга для детишек, учебники, японские народные сказки, рассказы о животных, войне, порнография, детективы, экономика и политика, а также гремучая смесь всего перечисленного – все есть в манга, и они раскупается японцами, поскольку надо же что-то читать во время долгих поездок на метро. Так, в среднем японец тратит на покупку разнообразного чтива около тридцати пяти тысяч йен или трехсот пятидесяти долларов в месяц, что составляет в среднем семь процентов от заработной платы. Поскольку все подержанное у местных жителей не котируется, прочитанные книги обычно сдаются в макулатуру.
По вечерам на выходе у станций метро японцы устраивают различные мероприятия. Это и выступления барабанщиков в национальных костюмах, и концерты рок-музыки молодых групп, и демонстрация фотографий НЛО, сделанных японскими уфологами, и акции в поддержку мира или осуждения войн в различных частях света, и протесты защитников экологической среды, продолжать можно до бесконечности.
И все эти торговые площади и магазинчики пересекают в разных направлениях бесконечные пассажиропотоки, люди приезжают и снова уезжают в разные концы мегаполиса, вереницами снуют туда и сюда, торопятся изо всех сил на работу, на ходу дожевывают свои бутерброды, запрыгивают в поезд или подолгу сидят у стеклянных витрин кофеен. Короче говоря, невообразимое смешение лиц и типов.
– Почему это он вдруг экзистенциальный? – спросите вы.
А потому что шопинг в Японии – это во многом образ и смысл жизни, увлекательное приключение, путешествие в страну невиданных возможностей, где человек познает себя и мир путем осуществления отважного выбора, давая волю себе и отказываясь от предсказуемости, реализуя самые что ни на есть сумасшедшие свои фантазии без риска для собственного существования.
Огромные супермаркеты расположены в районе Гиндза, Сибуя и Синдзюку, изысканные бутики находятся в Аояме, Роппонги, Харадзюку в Токио. Практически все можно найти в йокогамском районе Сакурагичё. Магазины, торгующие уцененным товаром, обычно располагаются в пригородах, а небольшие круглосуточные супермаркеты и частные магазинчики есть везде.
Мелкие лавки специализируются на продаже конкретных товаров: кимоно и аксессуаров, керамики, личных печатей ханко, канцтоваров и открыток, японской бумаги, уцененной фотоаппаратуры и т. д. Между ними затесались магазинчики, продающие суши на вынос, соевый творог тофу, корейскую еду, сушеных кузнечиков и прочие изыски с Хоккайдо. А еще есть цветочные магазинчики, маленькие кофейни и кондитерские.
На больших узловых станциях метро чувствуется дыхание глобализации. Там обязательно имеются «Макдоналдс», несколько больших интернациональных кофеен типа Starbucks. Жители Йокогамы в подобных кофейнях интернационального типа любят назначать встречи своим частным репетиторам английского языка. Рядом множество ресторанчиков и забегаловок быстрого питания, где можно быстро перекусить, здесь подают как блюда традиционной японской кухни, так и турецкую шаурму или китайские пенсе. На каждом шагу стоят автоматы, в которых круглосуточно можно купить все, начиная от сигарет, горячей лапши, букетов цветов, горячего кофе до модных журналов и всего прочего. Конечно, такие огромные торговые площадки в основном расположены вблизи станций метро и электричек.
Цепляют глаз яркие витрины магазинов, они облепляют станции снизу и сверху, принимая и пропуская через себя все новые и новые толпы людей. Огромные подземные торговые комплексы вырастают под землей возле узловых станций Токио, Йокогама и Осака. Там же книжные магазины и небольшие книжные лавочки предлагают разнообразную печатную продукцию от книг, газет, журналов до манга на всевозможные темы.
Магазины всегда полны людей, которые могут часами читать книги или рассматривать манга без какой либо обязанности покупать. Манга для детишек, учебники, японские народные сказки, рассказы о животных, войне, порнография, детективы, экономика и политика, а также гремучая смесь всего перечисленного – все есть в манга, и они раскупается японцами, поскольку надо же что-то читать во время долгих поездок на метро. Так, в среднем японец тратит на покупку разнообразного чтива около тридцати пяти тысяч йен или трехсот пятидесяти долларов в месяц, что составляет в среднем семь процентов от заработной платы. Поскольку все подержанное у местных жителей не котируется, прочитанные книги обычно сдаются в макулатуру.
По вечерам на выходе у станций метро японцы устраивают различные мероприятия. Это и выступления барабанщиков в национальных костюмах, и концерты рок-музыки молодых групп, и демонстрация фотографий НЛО, сделанных японскими уфологами, и акции в поддержку мира или осуждения войн в различных частях света, и протесты защитников экологической среды, продолжать можно до бесконечности.
И все эти торговые площади и магазинчики пересекают в разных направлениях бесконечные пассажиропотоки, люди приезжают и снова уезжают в разные концы мегаполиса, вереницами снуют туда и сюда, торопятся изо всех сил на работу, на ходу дожевывают свои бутерброды, запрыгивают в поезд или подолгу сидят у стеклянных витрин кофеен. Короче говоря, невообразимое смешение лиц и типов.
Школьники-попрошайки
Я ждала своих знакомых на одной из станций. Там же с двух сторон у выходов стояли две группы школьников лет десяти – двенадцати. В каждой группе были один взрослый и четыре ребенка. Дети были одеты в форму с зелеными галстуками, на головах кепки с эмблемами. Видимо, они представляли одно из экологических движений. А занимались эти дети попрошайничеством! Но это, наверное, сказано слишком по-русски. По японским понятиям, это была акция по сбору средств на нужды движения. Дети заученно, хором, выкрикивали лозунги, выпрашивая деньги на спасение окружающей среды. На шее у них висели коробки для пожертвований. Обе группы просили по очереди: одни школьники замолкали, другие начинали голосить жалобными детскими голосами. Я прождала на станции довольно долго, а бедные дети все кричали и кричали, и так мне было их жалко, и так унизительно все это смотрелось…