Страница:
– Да, – ответила я.
– Это твоя машина вчера у входа на рынок стояла?
– Моя.
– Она сгорела. Надо тушить сигареты на улице, а не в салоне собственного автомобиля. Наша фирма вынуждена была выплатить из-за тебя несколько штрафов, поэтому будь добра, голубушка, рассчитайся с нами. Тысяча – пожарной инспекции, тысяча – санитарным властям, две тысячи – за эвакуацию машины, полторы тысячи – за то, что наши люди возились с твоей тачкой, и пять штук – за моральный ущерб.
– За какой еще моральный ущерб? – растерялась я.
– Ты вчера к нашему рынку внимание привлекла. Менты, пожарные… На хрен нам это надо! У нас место тихое, спокойное, а тут столько лишнего шума! Нам такая суета не нужна. Считай, что пять штук – это дисциплинарное взыскание. За то, что ты водку пьешь в рабочее время, а потом даже выехать нормально не можешь. Сигарету она забыла потушить! Я вам тысячу раз говорил: бухать – бухайте, но ведите себя потом нормально. На работе, как-никак, находитесь! Ладно, зимой вы водкой согреваетесь, но сейчас-то лето! Вполне можно было до дома дотерпеть. Короче, за вчерашний инцидент ты должна нам выплатить десять с половиной тысяч, и мы в расчете. Округляем, итого получается одиннадцать. Одиннадцать штук, и тебе все прощается. Только знай: если такое еще раз повторится, то мы тебя с рынка в два счета выставим.
– Ну ты даешь, – присвистнула я. – От души насчитал, ничего не скажешь. У тебя, наверное, в школе по математике пятерка была? Моральный ущерб, говоришь? Да это ты и твоя паршивая фирма за моральный ущерб мне должны заплатить! Что ж это за рынок такой, если с него честных коммерсантов средь бела дня похищают и живьем закапывают, а потом грабят квартиру и сжигают машину?! Нет, подумать только, за ущерб он захотел получить! А хреново тебе не станет? Короче, так, я вчера товар продала на пять тысяч долларов. Машина у меня пару штук стоила. Из квартиры добра вынесли где-то тысяч на двадцать. Считаем. Итого двадцать семь получается. А теперь округляем до тридцати. Моральный ущерб я вам, так и быть, прощаю. Верните мне хотя бы эти деньги, и все. Тридцать тысяч долларов на стол, и разойдемся по-хорошему. В противном случае я сегодня пишу заявление. Органы давно интересуются вашим рынком, но им пока не за что было уцепиться. Ну так я могу помочь! По-моему, ментам должен понравиться подробный рассказ, кто на самом деле является арендатором этой земли и кто за ним стоит! А налоговики будут в восторге, когда узнают, куда уходит черная наличка! Есть и еще кое-какие факты…
Парень в костюме побагровел и стал медленно подниматься. Я нахально подмигнула ему:
– Закрой рот, придурок, а то ненароком муха залетит! И побыстрее шевели мозгами, если не хочешь неприятностей. Телефон «02» я знаю наизусть.
– Послушай, да ты больная. Тебя в психушку надо. Попробуй только пикни, мы тебя живо в контейнер отведем, прикуем наручниками к стенке и всю дурь из твоей бестолковой башки выбьем.
«Кажется, переборщила, – подумала я и попятилась к двери. – Этот ненормальный действительно прибьет меня, даже глазом не моргнув».
На мое счастье, в эту минуту дверь распахнулась, и на пороге появилась полная женщина в белом халате. Бесцеремонно отстранив меня, она прошла в комнату, открыла толстую папку и громко затараторила:
– Ну что, голубчики, допрыгались? Дождались проверки? Я вас давно предупреждала: с санэпидемстанцией надо дружить. Почему не соблюдаете правила, обязательные для всех? Чем людей кормите, засранцы? Во что шашлычную превратили? Мы наложили штраф и дали распоряжение закрыть заведение до выяснения всех обстоятельств поступления некачественной мясной продукции!
– Глафира Петровна, да у нас в кафе не мясо, а сказка. Парная свинина! Из Рязани возим. У нас и документы все в порядке. Что вы такое говорите? – возмутился парень. – Сколько вас человек?
– Семь, – вызывающе ответила женщина.
– Всего-навсего? А я-то думал… Глафира Петровна, пройдемте в кафе. Сейчас мы вас шашлычками накормим. Целый банкет организуем, парной свининки с собой дадим. Прекращайте свой рейд. Сейчас мы обо всем договоримся. Зачем вы, в самом деле, непонятно что устроили? Мы же с вами ладили всегда! Как говорится, свои люди всегда могут договориться. В прошлый раз мы вас не обидели, и в этот раз не хуже будет! Нам такую икорочку черную привезли из Комсомольска, пальчики оближешь! На ладошку положишь, прямо рассыпается. Вот мы вам сейчас икорочку-то и организуем. К завтраку, к празднику любому – одно удовольствие. А штраф мы вам незамедлительно наличкой выплатим, только квитанции нужно порвать. Зачем сор из избы выносить? Лишние бумажки ни вам, ни нам не нужны. А шашлычную закрывать нельзя. Закрыть шашлычную – все равно что нам кислород перекрыть. Там все вкусное подают, народ не нахвалится! Да вы в этом сами сейчас убедитесь! Глафира Петровна, а как черная икорка в прошлый раз вам понравилась?
– Вкусная, – махнула рукой повеселевшая женщина. – Детям понравилась, еще просят.
– Накормим мы ваших детей, обязательно накормим! Что ж детям с голоду, что ли, помирать? Уж мы-то с вами знаем, что красную икру ест только тот, кто черную не пробовал. А кто распробовал, того красную под пистолетом есть не заставишь. Из Комсомольска, кстати, приходит самая лучшая икра. – Говоря это, парень вплотную придвинулся ко мне и схватил за руку. Я попыталась вырваться, но у меня ничего не получилось.
– А из Астрахани к вам икру не везут? – не унималась женщина.
– Да ее вывезти оттуда почти невозможно! Она там контрабандой считается. Кругом посты с милицией, да и закупочная цена дороговата.
В комнату вошел второй администратор, бодро поздоровался с Глафирой Петровной и доверительно взял ее под руку.
– Пойдемте, Глафира Петровна, ваших сотрудников позовем. Что они по рынку разбежались, как дети малые? Мы ведь с вами всегда находили общий язык. Сейчас шашлычок организуем, сумочки продуктами набьем, икорочки детям положим, да и денежкой не обидим. Нам с санитарными врачами грех не дружить. Да и незачем тут с ревизией ходить. Зачем время даром терять? Лучше мы вам раз в месяц будем продукты поставлять, так сказать, паек от нашего рынка.
Шустрый парень быстро вывел Глафиру Петровну на улицу, а я осталась с тем типом, который, похоже, готов был меня убить.
– Пусти, мне больно, – попробовала я отцепиться от него.
– Не пущу, сучка. Это из-за тебя к нам санитары нагрянули.
– Сходи лучше в шашлычную, – огрызнулась я, – а то вдруг ваши проверяльщики взятки не захотят брать.
– Возьмут, куда они денутся. Запомни, взятки берут все. У каждого человека есть своя цена. Просто один стоит дорого, а другие по дешевке обходятся. На то эта тетка и стала санитарным врачом, чтобы взятки брать.
– Какая же я все-таки дура! Говорила мне мама: «Доча, закончишь школу, поступай в медицинский институт – санитарным врачом станешь». Если бы я знала, что им бабки ни за что отстегивают, обязательно бы поступила! Чего мне тогда шмотки продавать? Пришла бы к тебе в белом халатике шашлыков поесть да черной икрой затариться.
– Я бы лично тебе шашлыков не дал, – усмехнулся мой мучитель.
– А не дал бы, так я бы враз закрыла твою шашлычную, составив акт, что в ней травят посетителей протухшим мясом, – процедила я сквозь зубы.
– Кончай базарить, падла! Пошли, а то у меня уже голова от тебя трещит!
– Куда? – закричала я, упираясь. – Я в контейнер не пойду. Пусти меня немедленно, а то хуже будет!
– Заткнись, дура! Я тебя к Рашиду отведу.
– К Рашиду?
– Конечно. Пусть он с тобой сам разбирается, ему и скажи, кто тебя закапывал, кто машину сжег и квартиру ограбил. Мне лично некогда этим заниматься. У меня проверка за проверкой, только успевай поворачиваться. Но учти, Рашид строптивых не любит. Усекла?
– Усекла. Именно к Рашиду я сюда и пришла. Просто ты не с того начал. Такой мне счет предъявил, что любая бы из себя вышла.
– Так я тебе в рублях подсчитал, а ты мне в баксах зарядила.
– Я же не виновата, что у меня доллары украли.
Мы вышли из конторы и направились в противоположный конец рынка. Парень крепко держал меня за руку, ни на минуту не ослабляя хватку.
– Пусти, дурак, никуда я не сбегу, – наконец не выдержала я. – Мне и самой Рашид нужен.
– Это для страховки. Ты там что-то насчет аренды говорила, да и про черный нал тоже. Короче, не в свои дебри полезла. У нас на рынке такие разговоры не любят. Я бы не советовал распространяться на эту тему, если жить хочешь. – Оглянувшись по сторонам, он достал из кармана наручники и накинул на мои запястья. – Так спокойнее. С такими браслетами далеко не убежишь.
– Сними немедленно! Ты что, ненормальный, что ли?! – прошипела я.
– Я-то как раз нормальный. Ненормальная у нас ты. Забиваешь себе голову ненужными вещами. Какой-то черный нал тебе привиделся, какие-то криминальные структуры… Ты, девочка, наверное, фильмов насмотрелась и книжек разных начиталась. Тебе нельзя так много лишней информации получать.
– Эх ты, а еще администратором работаешь, – в сердцах произнесла я. – Какой же ты администратор, если у тебя наручники в кармане лежат? Вы что, тут на рынке со всеми коммерсантами так поступаете?
– Нет. Только с теми, кто ерепениться начинает.
Минут через пять мы остановились у большого черного джипа, стоявшего в тени. Парень осторожно постучал в тонированное стекло. Дверца открылась, и я увидела Рашида. Он был не один. Рядом с ним сидел… тот самый тип, который требовал с меня деньги в кафе, а затем закапывал на кладбище. При виде меня он открыл рот и замер.
– В чем дело? – недовольно поднял брови Рашид.
– Рашид, разберись. Это та самая коммерсантка, у которой вчера машина сгорела. Она какой-то бред несет, ментам на нас жаловаться собралась. Девочка явно обладает бурной фантазией. Я пойду, к нам с проверкой нагрянули, – вытянувшись в струнку, доложил мой конвоир.
– Что за проверка?
– Санврачи.
– Прими их как положено.
– Само собой.
Парень протянул Рашиду ключи от наручников и пошел в контору. Я стояла ни жива ни мертва, изредка поглядывая в сторону качка. Рашид вышел из машины и приблизился ко мне.
– Это кто к ментам собрался идти? Ты, что ли? – прищурившись, спросил он.
– Да нет, я передумала, – охрипшим голосом сказала я и попятилась.
– А что так быстро?
– А у меня вообще семь пятниц на неделе. Сегодня одно, завтра другое. Я быстро принимаю решения и быстро их меняю. Рашид, сними с меня наручники, в них неудобно.
– Ничего, привыкнешь, – усмехнулся Рашид и схватил меня за подбородок. – Так что там насчет ментов, я что-то не понял?
– Понятия не имею. Твой администратор, наверное, ошибся. Я с ментами никогда не дружила и дружить не собираюсь.
– Точно?
– Клянусь, – закивала я.
Рашид убрал руку и закурил.
– Пожалуйста, сними наручники, мне домой пора, – выдавила я кислую улыбку.
– Успеешь. Это твоя машина у входа на рынок сгорела?
– Моя.
– Ты нам неустойку за суету выплатила?
– Нет еще.
– Почему?
– У меня денег нет.
– Что? На рынке торгуешь и денег нет! Ты что, меня за лоха держишь, что ли?
– Нет. Меня вчера ограбили. Машину сожгли, все из квартиры вынесли, ничего ценного не оставили. А тот тип, что рядом с тобой сидит, с меня вчера деньги в кафе требовал. Естественно, я ему ничего не дала. Я же тебе плачу, почему я должна еще кому-то отстегивать? Сам понимаешь, пришлось послать его ко всем чертям. Он после этого меня в свою тачку затолкал и на кладбище отвез, а там в свежую могилу закопал. Вот я и хотела у тебя спросить, почему на рынке такой беспредел творится? С какой это стати со мной расправиться захотели? Я ничего плохого не сделала. Стояла себе тихо-мирно в своей палатке, никому не мешала, тебе вовремя бабки отдавала, да и торговала не оружием, не наркотой, а обычными юбками. Я же тебе за охрану плачу, что же ты меня не охраняешь?
Замолчав, я пристально посмотрела в глаза Рашида. Тот тип, который вчера требовал с меня деньги в кафе, вышел из машины и встал рядом с Рашидом. Они переглянулись между собой.
– Подруга, а ты как здесь очутилась? Ты что, не сдохла, что ли? – Голос качка не предвещал ничего хорошего.
– Нет, – стараясь не терять самообладания, вызывающе ответила я. – Как видишь, я живучая.
– Это дело поправимое. Просто неувязочка вышла. Говорил я пацанам, что тебя нужно мертвой закопать, так они меня слушать не захотели. Думали, что ты и так сдохнешь. Несладко, наверное, тебе под землей пришлось?
– Полежи попробуй, а затем поделишься своими ощущениями.
– А с чего бы это я в могилу улегся? Наша жизнь, девочка, так устроена, что один ложится в землю, а другой берет лопату и его закапывает.
Рашид выбросил окурок и с интересом посмотрел на меня.
– Костик, так это и есть та баба, про которую ты мне утром рассказывал?
– Она самая.
– Что-то я ничего не пойму. Ты же сказал, что она на тот свет отправилась, а она здесь стоит да еще к ментам собралась бежать.
– Я и сам ни хрена не понимаю. Я вчера ее собственными руками в могилу закопал, даже холмик сверху какой-никакой насыпал…
– А как же она выбралась?
– Понятия не имею! Мы ее нормально зарыли, Рашид, а эта падла, гляди, какая живучая оказалась! Она без сознания была, ноги и руки землей засыпаны. Получается, что ее кто-то выкопал. Пришел вслед за нами на кладбище и вытащил из этой чертовой могилы.
– Ну ты даешь! – присвистнул Рашид. – И что же нам теперь с ней делать?
– Отпустить, – взмолилась я.
– Мочить надо, – решительно произнес тип, которого Рашид назвал Костиком.
Я бросилась бежать. Рашид – за мной. Проклятые наручники мешали. Если бы не они, мне бы удалось перемахнуть через забор и скрыться от преследования. Случайно оглянувшись, я увидела, как в руках Рашида что-то блеснуло. Через несколько секунд до меня дошло, что это пистолет. Неужели конец? Нет, бежать, бежать вперед, не жалея сил. Там люди, они помогут мне, у нас ведь не Чикаго, где гангстеры палят без разбора средь бела дня. Впрочем, Россия давно уже стала самой криминальной страной в мире.
В следующую минуту в двух метрах от меня резко взвизгнули тормоза. Из джипа выскочил Костик, перегородил мне дорогу, и дальше все происходило, как в плохом боевике. Двое мужчин набросились на меня и свалили с ног.
– Помогите! – громко крикнула я и тут же получила по голове.
– Заткнись, дура, а то пристрелю прямо здесь, – сквозь зубы прошипел Рашид и стал заталкивать меня на заднее сиденье автомобиля.
– Рашид, ее сразу убивать нельзя. Нужно сначала узнать, кто ее из могилы выкопал. Она ему явно все рассказала. Этого козла тоже нужно замочить, тогда вообще никаких следов не останется, – сказал Костик.
– Отвезем ее в заброшенный дом за городом. Там она нам все и расскажет, – согласился Рашид и полез за сигаретой. – И вообще, Костик, что ты к ней сразу прицепился? Сидела себе девка спокойно, никому не мешала, торговала. На хрен ты ее на кладбище привез? Только лишние проблемы всем организовал. Нам мокрое дело ни к чему. Что ты на нее так ополчился?
– Да я уж и сам тысячу раз пожалел. Хотел просто так на нее наехать. Она там с одной пенсионеркой в паре за два часа свой товар скинула. Думаю, пусть даст мне немного на бедность. Да еще кокаину изрядно нанюхался. Все к одному. А эта дрянь меня вывела из себя. Разговаривала по-хамски, наглая баба такая. Дала бы мне эти деньги, и все – я бы от нее отстал. Нет, она начала выпендриваться. Тут уж мне и захотелось ее наказать. Разве можно допускать, чтобы какая-то торговка недоделанная с нашим братом так поступала?! В общем, я еще кокаина нюхнул, пацанов позвал – мы на нее и наехали. Пару раз долбанули – она сознание потеряла. Думали, окочурится быстро: с виду вроде тощая такая. Убивать не стали, закопали прямо так. Никто и подумать не мог, что она из могилы вылезет. Да еще и на базар прирулила! Прямо восставшая из ада.
– Кокаину надо меньше употреблять, – сурово произнес Рашид. – Ты мне так всех торгашей перехоронишь. Ехал бы лучше обратно, откуда приехал. С тобой одни проблемы. Мне тут ребята шепнули, что ты и на героин присел. На хрен ты мне тогда нужен! Уматывай обратно в свою Вологду.
– Рашид, что ты несешь! Я же твой родственник, а с родственниками дружить надо. Никуда я ехать не собираюсь, мне и в Москве нормально. Я же не виноват, что эта сучка такая наглая оказалась. Если бы она покладистой была, неужели бы я ее тронул!
– Я за этот рынок головой отвечаю. Меня сюда серьезные люди поставили. А ты тут беспредел устроил. Меня под статью подставляешь. Да еще и своих вологодских сюда перетащил! А если эта девка уже с подружками успела пообщаться и рассказать им обо всем, что с ней случилось?
– Да кто ей поверит! Это только в фильмах ужасов живьем в могилу закапывают! – засмеялся Костик.
– Только такому дураку, как ты, такое могло в голову прийти! Чует мое сердце: боком нам эта баба выйдет. Не к добру это, что она из могилы поднялась.
– Хватит тебе ныть! Я у нее в комоде десятку нашел. С тобой поделился. Аппаратуру и шмотки пацанам отдал. Пусть по дешевке быстро сдадут. Как-никак, а все при деньгах оказались.
– Да мне эти деньги на хрен нужны! Я на рынке намного больше делаю, а попадать из-за паршивой пятерки не хочется. В тюрьме она мне не пригодится.
– Не скажи, – усмехнулся Костик. – Деньги везде нужны, и в тюряге тоже. Только больно рано ты про тюрьму-то заговорил. Сейчас все по уму устроим. Никто про нее даже и не вспомнит. Я по таким делам мастер. Меня в Вологде знаешь как боятся!
– Вот и сидел бы в своей Вологде, раз ты такой страшный. Какого, вообще, хрена ты в Москву прикатил свои порядки наводить? Короче, сейчас мы от этой бабы избавимся, и мотай отсюда вместе со своими вологодскими пацанами, понятно?
Костик промолчал и стал негромко напевать себе под нос какую-то незатейливую мелодию. Я попробовала приподняться. В ушах гудело, в висках пульсировало так, что голова раскалывалась.
– Очухалась? – спросил Рашид, посмотрев на меня.
– Пить хочу, – простонала я.
– Зачем тебе пить, если скоро умрешь? – засмеялся Костик.
– На, пей. – Рашид протянул мне небольшую бутылочку фанты.
Схватив ее, я принялась жадно пить. Затем, налив фанты в ладонь, смочила виски.
– Ты что тут самолечение устроила? – разозлился Костик. – На хрен добро переводить, все равно скоро сдохнешь?
– На, подавись, – протянула я ему бутылку и откинулась на сиденье.
– Ну, сука, – буркнул Костик и, повернувшись к Рашиду, сказал: – Вот видишь, какая эта баба наглая, а ты мне не верил! Она кого хочешь выведет. Вот и в кафе точно так же. Я к ней по-хорошему подошел, хотел немного денег взять, и все, а она мне грубить начала. Довела до того, что я решил ее закопать, чтобы она знала, как с нормальными людьми разговаривать надо. Вот гадина, по самому краю ходит, а все равно выпендривается. Прям зараза какая-то.
Костик развернул небольшой пакетик, достал согнутую пополам визитку, высыпал на нее белый порошок и аккуратно его подровнял. Затем вытащил из кармана тоненькую трубочку, напоминающую свернутую папиросу, и с наслаждением вдохнул в себя.
Рашид посмотрел на него злобно и щелкнул зажигалкой.
– Послушай, придурок, кончай кокаин нюхать. Сейчас нанюхаешься и будешь как идиот!
– Я же не за рулем. Мне можно. Просто опять эта сука довела. Всю нервную систему, сволочь, расшатала. Я ее похоронил с почестями, а она из могилы вылезла. Может, она бессмертная? – громко заржал Костик. – Если ее земля к себе брать не хочет, может, ее утопить надо? Земля не принимает, так вода должна принять.
Рашид посмотрел на меня в зеркало. Наши взгляды встретились, но он тут же отвел глаза.
Через несколько минут джип свернул с шоссе и по проселочной дороге поехал к небольшой деревушке, видневшейся у леса. Судя по всему, там уже давно никто не жил. Меня выволокли из машины и повели в полуразрушенный дом.
В дальней комнате прямо на полу лежал грязный матрас, рядом с которым стояло помойное ведро, чуть подальше валялась железная солдатская миска. Я поняла, что здесь держат «непослушных» коммерсантов. Помойное ведро предназначалось для малых и больших нужд, а миска говорила о том, что пленников кормят.
Костик толкнул меня на матрас и вышел из комнаты. Рашид принес табуретку и сел в углу. Достав из кармана пистолет, он положил его к себе на колени и стал сверлить меня пристальным взглядом. Я поджала под себя ноги и задрожала.
– Ты что вся дрожишь? Страшно? – усмехнулся Рашид.
– Есть немного, – кивнула я.
– Замужем?
– Нет.
– Почему?
– Не знаю.
– Ну а мужчина у тебя есть? Кто тебя хоронить будет и слезы лить на твоей могиле?
– Нет у меня никакого мужчины. Был один, да я за него замуж не захотела. Наши отношения зашли так далеко, что нужно было или жениться, или разбегаться. В общем, я подумала и решила, что нам лучше разойтись.
– Почему?
– Потому что он в институте учился. У него ничего, кроме стипендии, за душой не было. Я ему деньги на обед в столовую давала. А если бы мы сошлись, то мне бы пришлось его не только кормить, но и одевать. Мне и самой тяжело. Зачем на шею еще один хомут вешать?
– Почему же ты ждать не захотела? Закончил бы он институт, на работу устроился, глядишь, и деньги бы пошли…
– Когда он учился, у него хоть стипендия была, а потом что? Работу в наше время можно годами искать, особенно после института.
– Верно говоришь, – засмеялся Рашид. – А ты, я смотрю, сообразительная.
– Рашид, кончай с ней базарить, – влез возвратившийся Костик. – Телка эта – обыкновенная одноразовая шлюха. У таких постоянных мужиков не бывает. Мы же сюда приехали не о личной жизни справки наводить, а чтобы ее замочить. Только я предлагаю сперва с ней немного поразвлекаться. Она телка ничего, все при ней. Ты как хочешь? По одному или в паре сработаем? Мы с пацанами, когда в банях девочек заказываем, всегда в паре держимся, а иногда и троечку делаем. Мы с тобой родственники, но еще ни разу девочку вдвоем не задирали. Эту можно мочалить до потери сознания, все равно убивать. Так даже лучше будет. Когда ее мертвой найдут, увидят следы изнасилования и сразу поймут, что в этих местах завелся опасный маньяк, насилующий молоденьких девушек. Мы ее в лес отвезем и там положим. Считай, что ментов по ложному следу направим. Для пущей убедительности ей можно сиськи отрезать и матку вырезать. Тогда точно никто не догадается. Все подумают, что в Подмосковье новый Чикатило объявился.
От этих слов волосы на голове встали дыбом. С трудом сдерживая крик, я посмотрела на Рашида с мольбой о помощи.
Рашид взревел:
– Послушай, придурок, что ты несешь?! Ты что, мокрушник, что ли?! Я с этой девкой сам разберусь, а тебя чтобы больше на моем базаре не было. Ни тебя, ни твоей шпаны. Да и не только на моем базаре! Чтоб из Москвы вообще проваливал! Катись в свою Вологду и там местным девчонкам матки вырезай! Мне такой родственник и за лимон баксов не нужен! Эта девчонка при понятиях. Она к ментам не побежала, а сразу ко мне пришла, чтобы узнать, кому обязана. Да и тем более одна пришла, без всяких «хвостов». Другая бы на ее месте после случившегося на ментовском «газике» на рынок приехала и наряд ОМОНа с собой привела, а она одна пришла, чтобы по справедливости разобраться. Я никогда отморозком не был и не буду. И из-за тебя, придурка накокаиненного, на мокрое дело никогда не пойду. Верни девчонке все деньги, которые ты у нее отнял, и мы ее домой отвезем.
Костик затряс головой.
– Рашид, ты что несешь? Ты что, эту шлюху собрался отпустить? Да она, как только отсюда уйдет, сразу нас ментам сдаст. Я из-за этой шлюхи в тюрьме сидеть не хочу. Ее можно заткнуть только одним способом – убить.
– Ни к каким ментам она не пойдет. Тот, кто к ментам ходит, тот сразу идет, а она если сразу не пошла, то уже не пойдет.
– Я с ментами не дружу, – попыталась влезть я в разговор. – Я к ментам никогда не ходила и ходить не собираюсь…
– Я тебе верю, – перебил меня Рашид. – Ты девочка умная, рассудительная, а самое главное, смелая. Ты уж извини, что все так получилось. Я тебе деньги верну. На моем рынке беспредела никогда не было и не будет. А на этого недоделка не обращай внимания. Тетка попросила, чтобы я его на какую-нибудь работу пристроил. Вот я и решил поставить его повседневные сборы делать, а он вон что стал творить. Да еще не один приехал, дружков своих, наркоманов вологодских, притащил.
Рашид взял Костика за руку и закатал рукав его рубашки. Все вены были исколоты и покрыты черными синяками с неестественной желтизной вокруг.
– Видишь, он конченый наркоман. Поэтому не обессудь.
Костик выдернул руку и посмотрел на Рашида с ненавистью.
– Ты что, Рашид, перед этой шлюхой оправдываешься?! Ты что, один ее оттрахать хочешь? Пень ты трухлявый! На задницу повелся! Тебе ее задница так приглянулась, что ты братана готов предать! Мы замочим эту телку, и дело с концом. Если тебе так хочется, то можешь трахнуть ее первым. Я не против…
– Заткнись, – резко перебил его Рашид. – Здесь я диктую правила игры. Поэтому слушай меня внимательно. Сегодня же вернешь этой девочке все деньги, и вещи тоже. А если вздумаешь перечить мне, пеняй на себя. Я не люблю, когда меня не слушают.
Рашид замолчал. Костик свел брови:
– Ты что, браток, совсем спятил?! Я же тебе отдал пять тонн баксов, что у нее в комоде нашел.
– Это твоя машина вчера у входа на рынок стояла?
– Моя.
– Она сгорела. Надо тушить сигареты на улице, а не в салоне собственного автомобиля. Наша фирма вынуждена была выплатить из-за тебя несколько штрафов, поэтому будь добра, голубушка, рассчитайся с нами. Тысяча – пожарной инспекции, тысяча – санитарным властям, две тысячи – за эвакуацию машины, полторы тысячи – за то, что наши люди возились с твоей тачкой, и пять штук – за моральный ущерб.
– За какой еще моральный ущерб? – растерялась я.
– Ты вчера к нашему рынку внимание привлекла. Менты, пожарные… На хрен нам это надо! У нас место тихое, спокойное, а тут столько лишнего шума! Нам такая суета не нужна. Считай, что пять штук – это дисциплинарное взыскание. За то, что ты водку пьешь в рабочее время, а потом даже выехать нормально не можешь. Сигарету она забыла потушить! Я вам тысячу раз говорил: бухать – бухайте, но ведите себя потом нормально. На работе, как-никак, находитесь! Ладно, зимой вы водкой согреваетесь, но сейчас-то лето! Вполне можно было до дома дотерпеть. Короче, за вчерашний инцидент ты должна нам выплатить десять с половиной тысяч, и мы в расчете. Округляем, итого получается одиннадцать. Одиннадцать штук, и тебе все прощается. Только знай: если такое еще раз повторится, то мы тебя с рынка в два счета выставим.
– Ну ты даешь, – присвистнула я. – От души насчитал, ничего не скажешь. У тебя, наверное, в школе по математике пятерка была? Моральный ущерб, говоришь? Да это ты и твоя паршивая фирма за моральный ущерб мне должны заплатить! Что ж это за рынок такой, если с него честных коммерсантов средь бела дня похищают и живьем закапывают, а потом грабят квартиру и сжигают машину?! Нет, подумать только, за ущерб он захотел получить! А хреново тебе не станет? Короче, так, я вчера товар продала на пять тысяч долларов. Машина у меня пару штук стоила. Из квартиры добра вынесли где-то тысяч на двадцать. Считаем. Итого двадцать семь получается. А теперь округляем до тридцати. Моральный ущерб я вам, так и быть, прощаю. Верните мне хотя бы эти деньги, и все. Тридцать тысяч долларов на стол, и разойдемся по-хорошему. В противном случае я сегодня пишу заявление. Органы давно интересуются вашим рынком, но им пока не за что было уцепиться. Ну так я могу помочь! По-моему, ментам должен понравиться подробный рассказ, кто на самом деле является арендатором этой земли и кто за ним стоит! А налоговики будут в восторге, когда узнают, куда уходит черная наличка! Есть и еще кое-какие факты…
Парень в костюме побагровел и стал медленно подниматься. Я нахально подмигнула ему:
– Закрой рот, придурок, а то ненароком муха залетит! И побыстрее шевели мозгами, если не хочешь неприятностей. Телефон «02» я знаю наизусть.
– Послушай, да ты больная. Тебя в психушку надо. Попробуй только пикни, мы тебя живо в контейнер отведем, прикуем наручниками к стенке и всю дурь из твоей бестолковой башки выбьем.
«Кажется, переборщила, – подумала я и попятилась к двери. – Этот ненормальный действительно прибьет меня, даже глазом не моргнув».
На мое счастье, в эту минуту дверь распахнулась, и на пороге появилась полная женщина в белом халате. Бесцеремонно отстранив меня, она прошла в комнату, открыла толстую папку и громко затараторила:
– Ну что, голубчики, допрыгались? Дождались проверки? Я вас давно предупреждала: с санэпидемстанцией надо дружить. Почему не соблюдаете правила, обязательные для всех? Чем людей кормите, засранцы? Во что шашлычную превратили? Мы наложили штраф и дали распоряжение закрыть заведение до выяснения всех обстоятельств поступления некачественной мясной продукции!
– Глафира Петровна, да у нас в кафе не мясо, а сказка. Парная свинина! Из Рязани возим. У нас и документы все в порядке. Что вы такое говорите? – возмутился парень. – Сколько вас человек?
– Семь, – вызывающе ответила женщина.
– Всего-навсего? А я-то думал… Глафира Петровна, пройдемте в кафе. Сейчас мы вас шашлычками накормим. Целый банкет организуем, парной свининки с собой дадим. Прекращайте свой рейд. Сейчас мы обо всем договоримся. Зачем вы, в самом деле, непонятно что устроили? Мы же с вами ладили всегда! Как говорится, свои люди всегда могут договориться. В прошлый раз мы вас не обидели, и в этот раз не хуже будет! Нам такую икорочку черную привезли из Комсомольска, пальчики оближешь! На ладошку положишь, прямо рассыпается. Вот мы вам сейчас икорочку-то и организуем. К завтраку, к празднику любому – одно удовольствие. А штраф мы вам незамедлительно наличкой выплатим, только квитанции нужно порвать. Зачем сор из избы выносить? Лишние бумажки ни вам, ни нам не нужны. А шашлычную закрывать нельзя. Закрыть шашлычную – все равно что нам кислород перекрыть. Там все вкусное подают, народ не нахвалится! Да вы в этом сами сейчас убедитесь! Глафира Петровна, а как черная икорка в прошлый раз вам понравилась?
– Вкусная, – махнула рукой повеселевшая женщина. – Детям понравилась, еще просят.
– Накормим мы ваших детей, обязательно накормим! Что ж детям с голоду, что ли, помирать? Уж мы-то с вами знаем, что красную икру ест только тот, кто черную не пробовал. А кто распробовал, того красную под пистолетом есть не заставишь. Из Комсомольска, кстати, приходит самая лучшая икра. – Говоря это, парень вплотную придвинулся ко мне и схватил за руку. Я попыталась вырваться, но у меня ничего не получилось.
– А из Астрахани к вам икру не везут? – не унималась женщина.
– Да ее вывезти оттуда почти невозможно! Она там контрабандой считается. Кругом посты с милицией, да и закупочная цена дороговата.
В комнату вошел второй администратор, бодро поздоровался с Глафирой Петровной и доверительно взял ее под руку.
– Пойдемте, Глафира Петровна, ваших сотрудников позовем. Что они по рынку разбежались, как дети малые? Мы ведь с вами всегда находили общий язык. Сейчас шашлычок организуем, сумочки продуктами набьем, икорочки детям положим, да и денежкой не обидим. Нам с санитарными врачами грех не дружить. Да и незачем тут с ревизией ходить. Зачем время даром терять? Лучше мы вам раз в месяц будем продукты поставлять, так сказать, паек от нашего рынка.
Шустрый парень быстро вывел Глафиру Петровну на улицу, а я осталась с тем типом, который, похоже, готов был меня убить.
– Пусти, мне больно, – попробовала я отцепиться от него.
– Не пущу, сучка. Это из-за тебя к нам санитары нагрянули.
– Сходи лучше в шашлычную, – огрызнулась я, – а то вдруг ваши проверяльщики взятки не захотят брать.
– Возьмут, куда они денутся. Запомни, взятки берут все. У каждого человека есть своя цена. Просто один стоит дорого, а другие по дешевке обходятся. На то эта тетка и стала санитарным врачом, чтобы взятки брать.
– Какая же я все-таки дура! Говорила мне мама: «Доча, закончишь школу, поступай в медицинский институт – санитарным врачом станешь». Если бы я знала, что им бабки ни за что отстегивают, обязательно бы поступила! Чего мне тогда шмотки продавать? Пришла бы к тебе в белом халатике шашлыков поесть да черной икрой затариться.
– Я бы лично тебе шашлыков не дал, – усмехнулся мой мучитель.
– А не дал бы, так я бы враз закрыла твою шашлычную, составив акт, что в ней травят посетителей протухшим мясом, – процедила я сквозь зубы.
– Кончай базарить, падла! Пошли, а то у меня уже голова от тебя трещит!
– Куда? – закричала я, упираясь. – Я в контейнер не пойду. Пусти меня немедленно, а то хуже будет!
– Заткнись, дура! Я тебя к Рашиду отведу.
– К Рашиду?
– Конечно. Пусть он с тобой сам разбирается, ему и скажи, кто тебя закапывал, кто машину сжег и квартиру ограбил. Мне лично некогда этим заниматься. У меня проверка за проверкой, только успевай поворачиваться. Но учти, Рашид строптивых не любит. Усекла?
– Усекла. Именно к Рашиду я сюда и пришла. Просто ты не с того начал. Такой мне счет предъявил, что любая бы из себя вышла.
– Так я тебе в рублях подсчитал, а ты мне в баксах зарядила.
– Я же не виновата, что у меня доллары украли.
Мы вышли из конторы и направились в противоположный конец рынка. Парень крепко держал меня за руку, ни на минуту не ослабляя хватку.
– Пусти, дурак, никуда я не сбегу, – наконец не выдержала я. – Мне и самой Рашид нужен.
– Это для страховки. Ты там что-то насчет аренды говорила, да и про черный нал тоже. Короче, не в свои дебри полезла. У нас на рынке такие разговоры не любят. Я бы не советовал распространяться на эту тему, если жить хочешь. – Оглянувшись по сторонам, он достал из кармана наручники и накинул на мои запястья. – Так спокойнее. С такими браслетами далеко не убежишь.
– Сними немедленно! Ты что, ненормальный, что ли?! – прошипела я.
– Я-то как раз нормальный. Ненормальная у нас ты. Забиваешь себе голову ненужными вещами. Какой-то черный нал тебе привиделся, какие-то криминальные структуры… Ты, девочка, наверное, фильмов насмотрелась и книжек разных начиталась. Тебе нельзя так много лишней информации получать.
– Эх ты, а еще администратором работаешь, – в сердцах произнесла я. – Какой же ты администратор, если у тебя наручники в кармане лежат? Вы что, тут на рынке со всеми коммерсантами так поступаете?
– Нет. Только с теми, кто ерепениться начинает.
Минут через пять мы остановились у большого черного джипа, стоявшего в тени. Парень осторожно постучал в тонированное стекло. Дверца открылась, и я увидела Рашида. Он был не один. Рядом с ним сидел… тот самый тип, который требовал с меня деньги в кафе, а затем закапывал на кладбище. При виде меня он открыл рот и замер.
– В чем дело? – недовольно поднял брови Рашид.
– Рашид, разберись. Это та самая коммерсантка, у которой вчера машина сгорела. Она какой-то бред несет, ментам на нас жаловаться собралась. Девочка явно обладает бурной фантазией. Я пойду, к нам с проверкой нагрянули, – вытянувшись в струнку, доложил мой конвоир.
– Что за проверка?
– Санврачи.
– Прими их как положено.
– Само собой.
Парень протянул Рашиду ключи от наручников и пошел в контору. Я стояла ни жива ни мертва, изредка поглядывая в сторону качка. Рашид вышел из машины и приблизился ко мне.
– Это кто к ментам собрался идти? Ты, что ли? – прищурившись, спросил он.
– Да нет, я передумала, – охрипшим голосом сказала я и попятилась.
– А что так быстро?
– А у меня вообще семь пятниц на неделе. Сегодня одно, завтра другое. Я быстро принимаю решения и быстро их меняю. Рашид, сними с меня наручники, в них неудобно.
– Ничего, привыкнешь, – усмехнулся Рашид и схватил меня за подбородок. – Так что там насчет ментов, я что-то не понял?
– Понятия не имею. Твой администратор, наверное, ошибся. Я с ментами никогда не дружила и дружить не собираюсь.
– Точно?
– Клянусь, – закивала я.
Рашид убрал руку и закурил.
– Пожалуйста, сними наручники, мне домой пора, – выдавила я кислую улыбку.
– Успеешь. Это твоя машина у входа на рынок сгорела?
– Моя.
– Ты нам неустойку за суету выплатила?
– Нет еще.
– Почему?
– У меня денег нет.
– Что? На рынке торгуешь и денег нет! Ты что, меня за лоха держишь, что ли?
– Нет. Меня вчера ограбили. Машину сожгли, все из квартиры вынесли, ничего ценного не оставили. А тот тип, что рядом с тобой сидит, с меня вчера деньги в кафе требовал. Естественно, я ему ничего не дала. Я же тебе плачу, почему я должна еще кому-то отстегивать? Сам понимаешь, пришлось послать его ко всем чертям. Он после этого меня в свою тачку затолкал и на кладбище отвез, а там в свежую могилу закопал. Вот я и хотела у тебя спросить, почему на рынке такой беспредел творится? С какой это стати со мной расправиться захотели? Я ничего плохого не сделала. Стояла себе тихо-мирно в своей палатке, никому не мешала, тебе вовремя бабки отдавала, да и торговала не оружием, не наркотой, а обычными юбками. Я же тебе за охрану плачу, что же ты меня не охраняешь?
Замолчав, я пристально посмотрела в глаза Рашида. Тот тип, который вчера требовал с меня деньги в кафе, вышел из машины и встал рядом с Рашидом. Они переглянулись между собой.
– Подруга, а ты как здесь очутилась? Ты что, не сдохла, что ли? – Голос качка не предвещал ничего хорошего.
– Нет, – стараясь не терять самообладания, вызывающе ответила я. – Как видишь, я живучая.
– Это дело поправимое. Просто неувязочка вышла. Говорил я пацанам, что тебя нужно мертвой закопать, так они меня слушать не захотели. Думали, что ты и так сдохнешь. Несладко, наверное, тебе под землей пришлось?
– Полежи попробуй, а затем поделишься своими ощущениями.
– А с чего бы это я в могилу улегся? Наша жизнь, девочка, так устроена, что один ложится в землю, а другой берет лопату и его закапывает.
Рашид выбросил окурок и с интересом посмотрел на меня.
– Костик, так это и есть та баба, про которую ты мне утром рассказывал?
– Она самая.
– Что-то я ничего не пойму. Ты же сказал, что она на тот свет отправилась, а она здесь стоит да еще к ментам собралась бежать.
– Я и сам ни хрена не понимаю. Я вчера ее собственными руками в могилу закопал, даже холмик сверху какой-никакой насыпал…
– А как же она выбралась?
– Понятия не имею! Мы ее нормально зарыли, Рашид, а эта падла, гляди, какая живучая оказалась! Она без сознания была, ноги и руки землей засыпаны. Получается, что ее кто-то выкопал. Пришел вслед за нами на кладбище и вытащил из этой чертовой могилы.
– Ну ты даешь! – присвистнул Рашид. – И что же нам теперь с ней делать?
– Отпустить, – взмолилась я.
– Мочить надо, – решительно произнес тип, которого Рашид назвал Костиком.
Я бросилась бежать. Рашид – за мной. Проклятые наручники мешали. Если бы не они, мне бы удалось перемахнуть через забор и скрыться от преследования. Случайно оглянувшись, я увидела, как в руках Рашида что-то блеснуло. Через несколько секунд до меня дошло, что это пистолет. Неужели конец? Нет, бежать, бежать вперед, не жалея сил. Там люди, они помогут мне, у нас ведь не Чикаго, где гангстеры палят без разбора средь бела дня. Впрочем, Россия давно уже стала самой криминальной страной в мире.
В следующую минуту в двух метрах от меня резко взвизгнули тормоза. Из джипа выскочил Костик, перегородил мне дорогу, и дальше все происходило, как в плохом боевике. Двое мужчин набросились на меня и свалили с ног.
– Помогите! – громко крикнула я и тут же получила по голове.
– Заткнись, дура, а то пристрелю прямо здесь, – сквозь зубы прошипел Рашид и стал заталкивать меня на заднее сиденье автомобиля.
– Рашид, ее сразу убивать нельзя. Нужно сначала узнать, кто ее из могилы выкопал. Она ему явно все рассказала. Этого козла тоже нужно замочить, тогда вообще никаких следов не останется, – сказал Костик.
– Отвезем ее в заброшенный дом за городом. Там она нам все и расскажет, – согласился Рашид и полез за сигаретой. – И вообще, Костик, что ты к ней сразу прицепился? Сидела себе девка спокойно, никому не мешала, торговала. На хрен ты ее на кладбище привез? Только лишние проблемы всем организовал. Нам мокрое дело ни к чему. Что ты на нее так ополчился?
– Да я уж и сам тысячу раз пожалел. Хотел просто так на нее наехать. Она там с одной пенсионеркой в паре за два часа свой товар скинула. Думаю, пусть даст мне немного на бедность. Да еще кокаину изрядно нанюхался. Все к одному. А эта дрянь меня вывела из себя. Разговаривала по-хамски, наглая баба такая. Дала бы мне эти деньги, и все – я бы от нее отстал. Нет, она начала выпендриваться. Тут уж мне и захотелось ее наказать. Разве можно допускать, чтобы какая-то торговка недоделанная с нашим братом так поступала?! В общем, я еще кокаина нюхнул, пацанов позвал – мы на нее и наехали. Пару раз долбанули – она сознание потеряла. Думали, окочурится быстро: с виду вроде тощая такая. Убивать не стали, закопали прямо так. Никто и подумать не мог, что она из могилы вылезет. Да еще и на базар прирулила! Прямо восставшая из ада.
– Кокаину надо меньше употреблять, – сурово произнес Рашид. – Ты мне так всех торгашей перехоронишь. Ехал бы лучше обратно, откуда приехал. С тобой одни проблемы. Мне тут ребята шепнули, что ты и на героин присел. На хрен ты мне тогда нужен! Уматывай обратно в свою Вологду.
– Рашид, что ты несешь! Я же твой родственник, а с родственниками дружить надо. Никуда я ехать не собираюсь, мне и в Москве нормально. Я же не виноват, что эта сучка такая наглая оказалась. Если бы она покладистой была, неужели бы я ее тронул!
– Я за этот рынок головой отвечаю. Меня сюда серьезные люди поставили. А ты тут беспредел устроил. Меня под статью подставляешь. Да еще и своих вологодских сюда перетащил! А если эта девка уже с подружками успела пообщаться и рассказать им обо всем, что с ней случилось?
– Да кто ей поверит! Это только в фильмах ужасов живьем в могилу закапывают! – засмеялся Костик.
– Только такому дураку, как ты, такое могло в голову прийти! Чует мое сердце: боком нам эта баба выйдет. Не к добру это, что она из могилы поднялась.
– Хватит тебе ныть! Я у нее в комоде десятку нашел. С тобой поделился. Аппаратуру и шмотки пацанам отдал. Пусть по дешевке быстро сдадут. Как-никак, а все при деньгах оказались.
– Да мне эти деньги на хрен нужны! Я на рынке намного больше делаю, а попадать из-за паршивой пятерки не хочется. В тюрьме она мне не пригодится.
– Не скажи, – усмехнулся Костик. – Деньги везде нужны, и в тюряге тоже. Только больно рано ты про тюрьму-то заговорил. Сейчас все по уму устроим. Никто про нее даже и не вспомнит. Я по таким делам мастер. Меня в Вологде знаешь как боятся!
– Вот и сидел бы в своей Вологде, раз ты такой страшный. Какого, вообще, хрена ты в Москву прикатил свои порядки наводить? Короче, сейчас мы от этой бабы избавимся, и мотай отсюда вместе со своими вологодскими пацанами, понятно?
Костик промолчал и стал негромко напевать себе под нос какую-то незатейливую мелодию. Я попробовала приподняться. В ушах гудело, в висках пульсировало так, что голова раскалывалась.
– Очухалась? – спросил Рашид, посмотрев на меня.
– Пить хочу, – простонала я.
– Зачем тебе пить, если скоро умрешь? – засмеялся Костик.
– На, пей. – Рашид протянул мне небольшую бутылочку фанты.
Схватив ее, я принялась жадно пить. Затем, налив фанты в ладонь, смочила виски.
– Ты что тут самолечение устроила? – разозлился Костик. – На хрен добро переводить, все равно скоро сдохнешь?
– На, подавись, – протянула я ему бутылку и откинулась на сиденье.
– Ну, сука, – буркнул Костик и, повернувшись к Рашиду, сказал: – Вот видишь, какая эта баба наглая, а ты мне не верил! Она кого хочешь выведет. Вот и в кафе точно так же. Я к ней по-хорошему подошел, хотел немного денег взять, и все, а она мне грубить начала. Довела до того, что я решил ее закопать, чтобы она знала, как с нормальными людьми разговаривать надо. Вот гадина, по самому краю ходит, а все равно выпендривается. Прям зараза какая-то.
Костик развернул небольшой пакетик, достал согнутую пополам визитку, высыпал на нее белый порошок и аккуратно его подровнял. Затем вытащил из кармана тоненькую трубочку, напоминающую свернутую папиросу, и с наслаждением вдохнул в себя.
Рашид посмотрел на него злобно и щелкнул зажигалкой.
– Послушай, придурок, кончай кокаин нюхать. Сейчас нанюхаешься и будешь как идиот!
– Я же не за рулем. Мне можно. Просто опять эта сука довела. Всю нервную систему, сволочь, расшатала. Я ее похоронил с почестями, а она из могилы вылезла. Может, она бессмертная? – громко заржал Костик. – Если ее земля к себе брать не хочет, может, ее утопить надо? Земля не принимает, так вода должна принять.
Рашид посмотрел на меня в зеркало. Наши взгляды встретились, но он тут же отвел глаза.
Через несколько минут джип свернул с шоссе и по проселочной дороге поехал к небольшой деревушке, видневшейся у леса. Судя по всему, там уже давно никто не жил. Меня выволокли из машины и повели в полуразрушенный дом.
В дальней комнате прямо на полу лежал грязный матрас, рядом с которым стояло помойное ведро, чуть подальше валялась железная солдатская миска. Я поняла, что здесь держат «непослушных» коммерсантов. Помойное ведро предназначалось для малых и больших нужд, а миска говорила о том, что пленников кормят.
Костик толкнул меня на матрас и вышел из комнаты. Рашид принес табуретку и сел в углу. Достав из кармана пистолет, он положил его к себе на колени и стал сверлить меня пристальным взглядом. Я поджала под себя ноги и задрожала.
– Ты что вся дрожишь? Страшно? – усмехнулся Рашид.
– Есть немного, – кивнула я.
– Замужем?
– Нет.
– Почему?
– Не знаю.
– Ну а мужчина у тебя есть? Кто тебя хоронить будет и слезы лить на твоей могиле?
– Нет у меня никакого мужчины. Был один, да я за него замуж не захотела. Наши отношения зашли так далеко, что нужно было или жениться, или разбегаться. В общем, я подумала и решила, что нам лучше разойтись.
– Почему?
– Потому что он в институте учился. У него ничего, кроме стипендии, за душой не было. Я ему деньги на обед в столовую давала. А если бы мы сошлись, то мне бы пришлось его не только кормить, но и одевать. Мне и самой тяжело. Зачем на шею еще один хомут вешать?
– Почему же ты ждать не захотела? Закончил бы он институт, на работу устроился, глядишь, и деньги бы пошли…
– Когда он учился, у него хоть стипендия была, а потом что? Работу в наше время можно годами искать, особенно после института.
– Верно говоришь, – засмеялся Рашид. – А ты, я смотрю, сообразительная.
– Рашид, кончай с ней базарить, – влез возвратившийся Костик. – Телка эта – обыкновенная одноразовая шлюха. У таких постоянных мужиков не бывает. Мы же сюда приехали не о личной жизни справки наводить, а чтобы ее замочить. Только я предлагаю сперва с ней немного поразвлекаться. Она телка ничего, все при ней. Ты как хочешь? По одному или в паре сработаем? Мы с пацанами, когда в банях девочек заказываем, всегда в паре держимся, а иногда и троечку делаем. Мы с тобой родственники, но еще ни разу девочку вдвоем не задирали. Эту можно мочалить до потери сознания, все равно убивать. Так даже лучше будет. Когда ее мертвой найдут, увидят следы изнасилования и сразу поймут, что в этих местах завелся опасный маньяк, насилующий молоденьких девушек. Мы ее в лес отвезем и там положим. Считай, что ментов по ложному следу направим. Для пущей убедительности ей можно сиськи отрезать и матку вырезать. Тогда точно никто не догадается. Все подумают, что в Подмосковье новый Чикатило объявился.
От этих слов волосы на голове встали дыбом. С трудом сдерживая крик, я посмотрела на Рашида с мольбой о помощи.
Рашид взревел:
– Послушай, придурок, что ты несешь?! Ты что, мокрушник, что ли?! Я с этой девкой сам разберусь, а тебя чтобы больше на моем базаре не было. Ни тебя, ни твоей шпаны. Да и не только на моем базаре! Чтоб из Москвы вообще проваливал! Катись в свою Вологду и там местным девчонкам матки вырезай! Мне такой родственник и за лимон баксов не нужен! Эта девчонка при понятиях. Она к ментам не побежала, а сразу ко мне пришла, чтобы узнать, кому обязана. Да и тем более одна пришла, без всяких «хвостов». Другая бы на ее месте после случившегося на ментовском «газике» на рынок приехала и наряд ОМОНа с собой привела, а она одна пришла, чтобы по справедливости разобраться. Я никогда отморозком не был и не буду. И из-за тебя, придурка накокаиненного, на мокрое дело никогда не пойду. Верни девчонке все деньги, которые ты у нее отнял, и мы ее домой отвезем.
Костик затряс головой.
– Рашид, ты что несешь? Ты что, эту шлюху собрался отпустить? Да она, как только отсюда уйдет, сразу нас ментам сдаст. Я из-за этой шлюхи в тюрьме сидеть не хочу. Ее можно заткнуть только одним способом – убить.
– Ни к каким ментам она не пойдет. Тот, кто к ментам ходит, тот сразу идет, а она если сразу не пошла, то уже не пойдет.
– Я с ментами не дружу, – попыталась влезть я в разговор. – Я к ментам никогда не ходила и ходить не собираюсь…
– Я тебе верю, – перебил меня Рашид. – Ты девочка умная, рассудительная, а самое главное, смелая. Ты уж извини, что все так получилось. Я тебе деньги верну. На моем рынке беспредела никогда не было и не будет. А на этого недоделка не обращай внимания. Тетка попросила, чтобы я его на какую-нибудь работу пристроил. Вот я и решил поставить его повседневные сборы делать, а он вон что стал творить. Да еще не один приехал, дружков своих, наркоманов вологодских, притащил.
Рашид взял Костика за руку и закатал рукав его рубашки. Все вены были исколоты и покрыты черными синяками с неестественной желтизной вокруг.
– Видишь, он конченый наркоман. Поэтому не обессудь.
Костик выдернул руку и посмотрел на Рашида с ненавистью.
– Ты что, Рашид, перед этой шлюхой оправдываешься?! Ты что, один ее оттрахать хочешь? Пень ты трухлявый! На задницу повелся! Тебе ее задница так приглянулась, что ты братана готов предать! Мы замочим эту телку, и дело с концом. Если тебе так хочется, то можешь трахнуть ее первым. Я не против…
– Заткнись, – резко перебил его Рашид. – Здесь я диктую правила игры. Поэтому слушай меня внимательно. Сегодня же вернешь этой девочке все деньги, и вещи тоже. А если вздумаешь перечить мне, пеняй на себя. Я не люблю, когда меня не слушают.
Рашид замолчал. Костик свел брови:
– Ты что, браток, совсем спятил?! Я же тебе отдал пять тонн баксов, что у нее в комоде нашел.