Юлия Шилова. Мужчина на блюдечке, или Будет все, как ты захочешь

   – Наташа, я должен идти. Сегодня вечером мои ребята будут показывать новое ирландское шоу. Скоро последняя репетиция.
   Я с улыбкой посмотрела на Мустафу, надевающего брюки, и, накрываясь мятой простыней, произнесла:
   – Я буду скучать.
   – Я тоже.
   Мустафа наклонился ко мне и страстно поцеловал меня в губы.
   – Я люблю тебя, Наташа.
   – Я тоже тебя люблю, Мустафа. У меня для тебя подарок.
   Закутавшись в простыню, я вскочила с кровати и полезла в сумку за пакетом. Достав небольшую разноцветную коробочку, я подошла к любимому и громко приказала:
   – Закрой глаза.
   Мустафа рассмеялся, но выполнил мой приказ в ту же секунду.
   – Любимый, пару недель назад у тебя был день рождения, но я не смогла к тебе приехать. Извини, ты же знаешь, что у меня много работы. Я лишь поздравила тебя по телефону. А теперь я наконец до тебя добралась, и у меня есть реальная возможность тебя поздравить. Я очень долго искала для тебя подарок. Мне хотелось, чтобы этот подарок запомнился тебе на всю жизнь и чтобы ты был от него без ума.
   – Наташа, я на репетицию опоздаю, – взмолился Мустафа и уже хотел было открыть глаза, но я запретила ему это сделать.
   – Я займу у тебя еще всего одну-единственную минутку. Мустафа, любимый, я решила тебе подарить самый дорогой и модный телефон. Ничего круче еще не придумали.
   Поцеловав Мустафу в губы, я разрешила ему открыть глаза и протянула коробочку с телефоном. От неожиданности Мустафа растерянно присвистнул:
   – Наташа, но ведь он стоит больших денег.
   – А мне для тебя ничего не жалко. При чем тут деньги? Любовь не измеряется деньгами – она измеряется глубиной чувств.
   – Ну ты даешь! У тебя самой такого дорогого телефона нет.
   – Да и зачем он мне нужен? – махнула я рукой. – Самое главное, что у меня есть ты, и ничего другого мне больше не надо. Скажи, тебе и вправду понравился мой подарок?
   – Спрашиваешь тоже… Я просто счастлив. У меня такой дорогой игрушки еще никогда не было. Ребята от зависти лопнут!
   – И это еще не все, – произнесла я торжественно и вновь бросилась к своим вещам.
   – Ты решила меня засыпать подарками. – Глаза Мустафы светились от счастья, а на лице сияла широкая улыбка.
   Протянув Мустафе пакет, я почувствовала, как счастливое настроение передалось и мне. Как же здорово сделать счастливым любимого человека! Осчастливив своего ближнего, ты становишься счастливым сам. Это необъяснимое, волнительное, потрясающее состояние.
   – Что здесь? – Мустафа заглянул в пакет и присвистнул.
   – Тут твои любимые напитки. Виски, коньяк и русская водка. Хотя в этом отеле-ультра «все включено», тут нет ничего настоящего. Все бодяжат и подделывают. Посидишь с ребятами, всех угостишь, отметишь еще раз свой день рождения. А нам с тобой я одну бутылочку виски оставила, так что по этому поводу ты не переживай.
   – Наталья, ты золотая женщина!
   Мустафа положил коробочку с телефоном в пакет и поцеловал меня с такой страстью, что у меня потемнело в глазах и голова пошла кругом.
   – У тебя же репетиция, беги! Ты уже и так опоздал.
   – Я люблю тебя. Ты – моя жизнь. Моя сказка. Моя любовь. Моя мечта. Моя песня. Моя королева. Моя душа!
   – А я-то как тебя люблю…
   Как только за Мустафой закрылась дверь, я тут же приняла душ, разложила вещи в шкафу и, надев купальник, пошла к морю. Подойдя к бару, я увидела у стойки свою соседку по автобусу Татьяну и искренне обрадовалась этой встрече.
   – Ну как, ты уже освоилась? – Я села рядом с ней на крутящийся стул.
   – Мне кажется, что я уже успела осмотреть все достопримечательности отеля.
   – И как?
   – Впечатляет. Такое ощущение, что попала в сказку. Сиди, отдыхай и ни о чем не думай. Замечательно! Кстати, а твой кавалер очень даже симпатичный, – заискивающе произнесла Татьяна.
   – А никто и не спорит. Я же тебе сказала, что он красив, как бог.
   – А где он сейчас?
   – На репетиции. Сегодня вечером для нас будет новое ирландское шоу. Говорят, все очень достойно и профессионально.
   – Значит, пойдем смотреть. Наташа, а ведь твой турецкий мачо только в сезон работает, а чем он потом занимается, когда курортники схлынут?
   – Учится. Он же студент. А в декабре приедет ко мне в Москву.
   – В Москву?!
   – Ну да. А что тебя так удивляет?
   – А что он в Москве-то будет делать?
   – Ему в Москве нравится. Он ко мне уже один раз приезжал.
   – Еще бы ему Москва не понравилась, – усмехнулась Татьяна.
   Не обращая никакого внимания на неприятную усмешку, я пропустила ее мимо ушей и спокойно сказала:
   – Мы с ним за ту неделю, что он был в Москве, объездили все ночные московские клубы. Я и сама не знала, что ночная Москва отличается от дневной. Я и представить не могла, что в Москве так много интересных ночных заведений.
   – А в эти заведения вы ходили на твои деньги? – В голосе Татьяны был заметен укор.
   – Таня, зачем ты задаешь вопрос, если сама заранее знаешь на него ответ? Мы действительно гуляли на мои деньги, потому что у моего возлюбленного денег нет.
   – Наташа, а тебе не кажется, что достаточно не комфортно и даже как-то аморально иметь отношения с человеком, который не в состоянии тебе купить хотя бы коктейль в ночном баре?
   – Придет время, и он купит этот проклятый коктейль, – немного нервничая, ответила я. – Кто знает?! Если он не может купить его сейчас, то это совсем не означает, что он не сможет купить его потом. Жизнь – крайне непредсказуемая штука. А что касается морали… Ты хоть сама знаешь, что это такое? И вообще, кто решает, что в нашем обществе аморально, а что – нет? Это моя жизнь, и, к глубокому сожалению, я живу в государстве, которому до моей жизни нет никакого дела. Поэтому я никому и ничем не обязана, кроме моих родителей, конечно.
   – Извини, я не хотела тебя обидеть.
   – Я уже давно не обижаюсь на подобные замечания. Люди берутся осуждать то, чего не знают. Судить нас может только господь бог. Крутить роман с турком или нет – это мое личное дело. Мой судья – моя совесть. Если ты намекаешь, что я связалась с альфонсом, то меня это нисколько не напрягает. Конечно, я не хочу всю жизнь трудиться как папа Карло, а мой любимый бы был при мне Буратино-альфонсом. Но я тебе уже говорила, что не хочу заглядывать в будущее. Я живу настоящим. Мне сейчас хорошо, и это самое главное. Я стала понимать турецких мужчин. Ведь турком быть нелегко. Если ты захотел секса, то обязательно нужно жениться. А для того чтобы жениться, нужно иметь материальную основу для брака. Это только наши русские Васьки могут жениться с голой задницей. У турков этот номер не пройдет. Поэтому русские женщины для турецких мужчин – это настоящий подарок. – Я улыбнулась, но тут же убрала улыбку с лица.
   – А ведь если говорить серьезно, то турецких мужчин есть за что уважать. Например, они очень ответственно относятся к своей семье, любят детей. В отличие от наших Васьков, они никогда не бросают их на произвол судьбы. Конечно, я понимаю, что турки в основном женятся на турчанках, и поэтому не строю иллюзий по поводу своего замужества. Я не хочу думать о браке и будущем. Я живу сегодняшним днем.
   – А я слышала, что турки на курортах оказывают интимные услуги, – как-то несмело произнесла Татьяна.
   – Пусть оказывают, это не имеет к моему Мустафе никакого отношения, – резко ответила я и, ощутив, что мои нервы уже на пределе, встала со стула и пошла к морю.
   Таня побежала следом за мной и заговорила виновато:
   – Наташка, прости меня ради бога. Я понимаю, что не имею права тебя за что-то осуждать. Не обижайся на меня, пожалуйста. В конце концов, это твое дело, и я не должна задавать тебе лишних вопросов.
   – Я рада, что ты это поняла, – сухо бросила я и села на лежак, стоящий у кромки моря.
   – Еще раз извини. Я никогда излишней болтливостью и любопытством не отличалась, а тут сама не знаю, что на меня нашло. Может, на меня так эта страна подействовала? Я тут в первый раз, поэтому для меня все в диковинку.
   – А у меня от подобных разговоров никогда нервы не сдавали. А сейчас что-то сдали. Просто надоело все до чертей. Почему окружающие считают, что я должна стыдиться своей любви?
 
   Вечером мы с Татьяной сидели на ирландском шоу, которое довольно профессионально поставили аниматоры. Я не сводила глаз со своего любимого человека.
   – Чудесно! Браво! Замечательно! – кричала я громче всех и хлопала в ладоши, а мой Мустафа постоянно поглядывал в мою сторону и, несмотря на то что он принимал в шоу самое активное участие, подавал мне различные знаки внимания.
   – Слушай, а он и вправду красив, как бог, – прошептала мне на ухо Татьяна. – Мустафе бы в кино сниматься. Ему бы тогда вообще цены не было.
   – А ему и так цены нет…
   Наконец мы с Мустафой одни в номере. Я с нежностью наблюдала, как он возится с мобильным телефоном, словно ребенок с игрушкой, и нежно поглаживала его по спине.
   – Не наигрался еще?
   – Нет. Так здорово! Им можно даже клипы снимать. Мне все ребята завидуют. Говорят, какая же у тебя прекрасная девушка и как же сильно она тебя любит.
   – Мустафа, а откуда ты так хорошо научился говорить по-русски?
   – У меня хорошая разговорная практика.
   – Разговорная практика с русскими девушками на курорте?
   – Наташа, ты меня ревнуешь? Ты же знаешь, что мне никто, кроме тебя, не нужен. А русский язык я учил еще в школьные годы, потому что всегда верил и ждал, что тебя встречу. Вот и дождался.
   От этих слов любимого на моих глазах появились слезы, и я с трудом сдержалась, чтобы не разрыдаться от охватившего меня счастья. Сфотографировав меня несколько раз новеньким телефоном, Мустафа положил его на тумбочку и повалил меня на кровать.
   – Наташа, я не хочу тебя потерять.
   – Этого не случиться. Я всегда буду рядом. Если не в реальности, то мысленно, на расстоянии. И вообще, с чего ты решил, что можешь меня потерять?
   – У меня проблемы. Боюсь, что это наша последняя встреча.
   – Что? Что ты сказал? – Я подняла голову и испуганно посмотрела на любимого.
   – Я же тебе сказал, что у меня большие проблемы.

Глава 3

   Мы проговорили целых полночи. Мустафа старался не смотреть мне в глаза и говорил с такой болью в голосе, что у меня перехватывало дыхание и щемило сердце. Он рассказал мне, как его родители попали в жуткую автомобильную аварию, что в этой аварии погиб его отец, а мать чудом выжила и прикована к постели. Матери требуется срочная дорогостоящая операция, иначе можно ждать беды. Врачи сказали, что на счету каждый день, скоро настанет момент, когда будет уже поздно. Теперь, когда не стало его отца, он единственный кормилец в семье, на нем ответственность за троих младших братьев, которые еще пока не могут работать, так как малы.
   – Ну почему ты так долго молчал? Почему не говорил мне об этом?
   Я держала Мустафу за руку и пыталась заглянуть в его глаза, но он отводил их в сторону. Молодой человек не хотел показывать мне своих слез.
   – Я же тебе столько раз звонила, посылала сообщения, и ты всегда отвечал мне, что у тебя все хорошо.
   – Наташа, а что я тебе должен был написать? Что моя мать в тяжелом состоянии, а братья голодают? Я не могу тебе жаловаться. Я же мужчина и должен решать свои проблемы самостоятельно.
   – Но ведь мы любим друг друга, а это значит, что ты должен рассказывать мне обо всем, что с тобой происходит. Знаешь, а ведь я чувствовала…
   – Что ты чувствовала?
   – Что с тобой что-то не так, что у тебя беда. У меня было какое-то предчувствие. Я не могу тебе этого объяснить. Говорят же, что близкие люди друг друга чувствуют, и расстояние не имеет никакого значения. Как сейчас твоя мама?
   – Ничего хорошего сказать не могу. Она слишком слаба. Ей требуется операция, которая стоит около пятнадцати тысяч долларов.
   – Сколько? – Я не поверила своим ушам и непонимающе посмотрела на Мустафу. – Но ведь это нереальная сумма! Ее даже при всем желании не соберешь.
   – Я знаю. Именно поэтому мамины дни сочтены. Я проработаю в этом отеле еще месяц, а потом уеду к своим родным, потому что должен быть рядом с ними. На заработную плату аниматора всех не прокормишь, а ведь я еще и в институте учусь. Придется работать круглые сутки. Я не боюсь работы, мать жалко. Страшно, что не могу ей помочь.
   – А если ей сделают операцию, то она будет жить?
   – Операция должна спасти ей жизнь. Так сказали врачи.
   – Господи, а что же делать?
   – Уже ничего не сделаешь, – обреченно произнес Мустафа. – От этой беспомощности я не нахожу себе места. Наташа, я всегда буду о тебе помнить и, несмотря ни на что, всю жизнь буду тебя любить.
   – Мустафа, да что ты такое говоришь? Неужели нельзя ничего сделать?
   – Ничего. Не могу же я ходить с протянутой рукой и просить на операцию для своей матери.
   – Мне очень жаль твою маму. И ты не приедешь ко мне зимой в Москву?
   – Нет, – покачал головой Мустафа.
   – Но почему? Как же так?
   – Мне не на что ехать, – признался Мустафа, и это признание далось ему с огромным трудом, потому что никогда раньше он не жаловался мне, что у него нет денег.
   – Я найду деньги на поездку. Это мои проблемы.
   – Дело даже не в этом. Я просто не знаю, что будет дальше. Я не могу оставить своих родных. Наташа, забудь меня. Зачем тебе нужен бедный турецкий парень, на которого навалились такие тяжелые проблемы? Ты очень красивая девушка и сможешь встретить парня, у которого нет проблем. Ты найдешь свое счастье. Мне очень жаль, что все так получилось!
   – Но мне не нужен никакой парень! Только ты! – вырвался из моей груди крик отчаяния.
   – Извини, – убито произнес Мустафа и ласково обнял меня.
   Всю ночь я не спала. Я лежала на плече любимого и думала. Ранним утром я ласково пощекотала перышком его нос и прошептала:
   – Доброе утро, любимый.
   – Доброе утро!
   – Мустафа, твоя мама будет жить. Я найду деньги на операцию.
   Мустафа поднял голову и растерянно захлопал ресницами.
   – Что ты сказала?
   – Я говорю, что я найду деньги на операцию для мамы.
   – Наташа, но ведь это пятнадцать тысяч долларов! Ты понимаешь, насколько велика эта сумма?
   – Я все прекрасно понимаю. Через несколько дней я улетаю в Москву, но совсем ненадолго. Я скоро вернусь обратно.
   – Что это значит?
   – Это значит, что я найду деньги. Я в лепешку расшибусь, но найду деньги, чтобы не дать твоей матери умереть. А что касается твоих родственников, то я готова им помогать.
   Мустафа поднес мою руку к своим губам и поцеловал ее с присущей ему страстью.
   – Наташа, я очень ценю твои слова и желание мне помочь, но ведь ты не миллионерша и целыми сутками работаешь, чтобы приезжать ко мне и быть со мной рядом.
   – А мне не нужна жизнь, в которой нет тебя. Я найду деньги, даже если мне придется пробить головой стену.
 
   Остальные дни пролетели словно во сне. Днем я загорала на пляже, а ночи проводила с Мустафой, погружаясь в безумные пучины страсти. Мы теряли счет часам, забывая о сне, лаская друг друга. Мустафа был ненасытен, я сгорала как свеча в его объятиях, упиваясь жаркими поцелуями.
   В последнюю ночь я провела рукой по волосам Мустафы и прошептала:
   – Я найду деньги. Чего бы мне это ни стоило, я обязательно их найду.
   – Ты сумасшедшая. Речь идет об очень большой сумме!
   – Мне это не важно, ведь на карту поставлена жизнь. Если я люблю тебя, значит, я люблю твою маму. Мустафа, не переживай ты так сильно, ведь теперь нас двое, а вдвоем мы – сила. Мы поднимем твоих братьев. Вот увидишь, все будет хорошо.
   – Наташа, я знал, что самые лучшие девушки на земле – это русские девушки. Вас отличает самопожертвование. Такой способности к самопожертвованию нет ни у одной нации. Загадочная русская душа. Я люблю русских людей – они особенные.
   – Я тоже люблю русских людей, только мне кажется, что нам не хватает патриотизма. Мы ведь достаточно сильная нация и можем стать еще сильнее.
   – Наташа, как только закончу учебу и получу диплом, я обязательно женюсь на тебе.
   – Что? – Я почувствовала, как от волнения у меня пропал голос, и переспросила шепотом: – Что ты сказал? Ты это серьезно?
   – Да. Я без тебя не могу! Ты та самая девушка, о которой я мечтал всю свою жизнь.
   Предложение Мустафы меня настолько растрогало, что на моих глазах показались слезы.
   – Ты выйдешь за меня замуж?
   – Да! – неожиданно громко крикнула я.
   Мустафа рассмеялся и ласково прикрыл мой рот свой ладонью:
   – Ты что так кричишь?
   – Я слишком долго мечтала услышать слова, которые ты сейчас произнес. Не хочу от тебя скрывать, но в моем представлении женщина, вышедшая замуж за турка, – забитое молчаливое существо, одетое в паранджу, предназначение которой – рожать детей и печь лепешки для пришедшего с работы мужа.
   Мустафа улыбнулся и откинулся на подушку:
   – Наташа, ну что у тебя за представления? Я тебе обещаю, что у нас с тобой все будет совсем не так. Я никогда не надену на тебя паранджу, и ты родишь столько детей, сколько посчитаешь нужным. А если ты хочешь услышать мое мнение, то я бы хотел двоих: мальчика и девочку.
 
   В день отъезда Мустафа пришел в холл нашего отеля и, не выпуская моей руки, произнес траурным голосом:
   – Время без тебя остановится.
   – Я скоро приеду.
   – Когда?
   – Как только раздобуду денег на операцию. Я постараюсь это сделать как можно быстрее.
   – Я буду тебя ждать.
   – Передавай привет своей маме. Скажи, что я ее очень люблю. Да и как я могу ее не любить – ведь она моя будущая свекровь. Мустафа, пожалуйста, звони мне как можно чаще. Я хочу слышать твой голос.
   Мустафа отвел взгляд в сторону и чуть слышно сказал:
   – Наташенька, звонить не обещаю. У меня материальные затруднения. Я буду, по возможности, посылать тебе сообщения.
   – Мне мало твоих сообщений.
   Я полезла в кошелек, достала из него последние триста долларов и протянула их своему любимому:
   – Возьми. Я хочу, чтобы ты мне звонил.
   – Но я не могу взять у тебя последние деньги…
   – Возьми, я тебе говорю, а то обижусь. Я даю тебе эти деньги, потому что не могу жить без твоего голоса. Понимаешь?! Я хочу тебя слышать. Я хочу слышать, как ты скучаешь, как ты тоскуешь, как ты без меня жить не можешь.
   Мустафа сунул деньги в карман и, преданно посмотрев мне в глаза, прошептал:
   – Я потрачу эти деньги на тебя. На звонки. Обещаю! Когда я закончу учебу и получу диплом, то обязательно найду престижную работу. Я верну тебе все сполна. Я сделаю все возможное, чтобы ты ни в чем не нуждалась.
   – Я тебе верю. – Посмотрев на часы, я поцеловала любимого в щеку и пробормотала: – Автобус-то только через полчаса. Мустафа, иди. У тебя репетиция.
   – А как же ты?
   – Я пока возьму в баре что-нибудь выпить. Терпеть не могу все эти расставания и долгие проводы. Иди, пожалуйста, а то я сейчас заплачу.
   – Пойду, а то репетиция уже началась. Ребята меня заждались.
   – Передавай всем привет. И не забывай мне звонить.
   – Я буду тебя ждать. Ты всегда помни о том, что я тебя жду.
   Стараясь не показывать своих слез, я пошла в бар и заказала свой любимый коктейль. Оглянувшись, я посмотрела вслед Мустафе, который, словно почувствовав мой взгляд, обернулся и помахал мне рукой. Минут через пять моему взору предстала Татьяна, идущая следом за носильщиком. Рядом с ней шел красавец-банщик. Он держал Таню за руку и не сводил с нее жгучих и страстных глаз. Остановившись у выхода, банщик нежно обнял мою приятельницу и принялся о чем-то шептать ей на ухо. Они стояли в вестибюле до тех пор, пока не подошел наш автобус и отъезжающие ринулись занимать свои места. Пройдя мимо витающей в облаках Татьяны, которая, казалось, не видела меня в упор, я села на свободное место и заняла соседнее сиденье для своей подруги. Гид попросил опаздывающих зайти в автобус, потому что пора ехать, и тут Татьяна бросилась к банщику на шею. Затем она, бледная как полотно, поднялась в салон и чуть было не прошла мимо меня.
   – Татьяна, я тебе место заняла.
   – Ой, спасибо. – От неожиданности Татьяна покраснела, как вареный рак. – Не ожидала тебя тут увидеть. – Она старательно отводила взгляд.
   – А с чего бы это не ожидала? Мы с тобой вместе прилетели и вместе улетаем. У нас же количество дней отдыха одинаковое: восемь дней, семь ночей.
   – Ах, да!
   – А я смотрю, ты идешь по автобусу, словно ежик в тумане.
   Автобус тронулся, банщик принялся махать Татьяне рукой, а та прилипла к окну и стала целовать стекло, посылая турку эти поцелуи.
   – Ты какого черта окно-то целуешь? Оно же грязное! Ну, мать, я от тебя такого не ожидала: прямо картина маслом! Ты, я смотрю, с катушек капитально слетела.
   Как только автобус выехал с территории, принадлежащей отелю, Татьяна откинулась на спинку кресла, достала носовой платок и промокнула глаза.
   – Таня, ты плачешь, что ли? Вот это банщик! Всем банщикам банщик! Вот это он тебя помыл и сделал массаж! Чувствуется – по полной программе.
   – Прекрати. Наталья, а я и не думала, что ты такая язва. Из тебя желчь так и прет.
   – Да я не язва и никогда ею не была. Просто я не люблю, когда нашу русскую нацию позорят такие вот девицы, как ты, – проговорила я ехидно и почувствовала, что мне стало значительно легче.
   Мне показалось, что я сейчас рассчиталась с Татьяной за все те колкие слова, которые она сказала мне ранее, и теперь мы с ней квиты.
   – Извини.
   – Извиняю, – глухо сказала Татьяна и добавила задумчиво: – Сама такая недавно была.
   – А теперь стала другая?
   – Зачем спрашиваешь? Сама все видела. Если бы кто нибудь раньше сказал мне о том, что со мной может произойти подобное, я бы никогда не поверила. А тут приключилось. До сих пор в голове полутемная комната, множество свечей, легкая сексуальная музыка и сильные пальцы Халила.
   – Халил – это наш банщик и массажист? Это тот, кто тебя провожал? – уточнила я на всякий случай.
   – Да, это он. Я в этой поездке узнала себя с другой стороны, – вздохнула Татьяна. – Я ведь и сама не думала, что могу быть такой.
   – Какой?
   Таня огляделась по сторонам, затем нагнулась ко мне и прошептала:
   – Мы с ним в постели такое вытворяли… Я бы с мужем никогда это повторить не смогла и ему бы никогда не позволила. А с ним… Ты правильно выражение подобрала: я с ним с катушек капитально слетела.
   – Ничего. Домой приедешь, и это пройдет.
   – Не пройдет, – отрицательно замотала головой Татьяна.
   – Что значит, не пройдет?
   – Я влюбилась. Да и что мне тебе объяснять. Ты же сама не хуже меня знаешь, что это такое.
   – А как же муж?
   – А я мужа никогда не любила. Я это только сейчас поняла. Не любовь это вовсе.
   – Такое со многими случается. Но ты, подружка, должна взять себя в руки. Нужно, чтобы муж ничего не заподозрил и не заметил. Твоя турецкая любовь не должна мешать тихой, спокойной, размеренной семейной жизни. Если уж тебе так хочется снова Халила увидеть, то ты можешь под каким-нибудь предлогом приехать сюда еще раз. Главное, чтобы супруг ни о чем не догадался. Я знаю одну девушку, так она к одному аниматору уже раз семь приезжает. Причем у нее тоже муж и ребенок. Иногда она одна приезжает, иногда с ребенком. Разумеется, дома у нее все в полном порядке, а турецкий мачо – это ее маленькая тайна и утеха для истосковавшейся по жарким чувствам души. Она гуляет настолько умно, что комар носу не подточит. Муж ее боготворит, считает ее самой порядочной женщиной на свете и каждый день не забывает говорить о том, как же сильно ему повезло.