Прошлого уже не изменить. Я знаю, что никому не нужна слабой, несчастной и страдающей. Я нужна другим людям сильной. Я не буду больше искать смысл жизни. Я просто буду жить осмысленно.
Я смотрела на свою могилу и думала о Яне. Она лежала одна в холодной земле.
– Прости, но теперь я должна жить за тебя.
Не успела я сказать эти слова, как заморосил дождь. Я подняла голову к небу и подумала о том, что после смерти Яна скорее всего стала ангелом. Среди тучек я увидела ее лицо. Я узнала Яну по фотографии, которую показывал мне Аскольд. А значит, дождь пошел по той причине, что Яна заплакала. Она плакала от того, что жизнь продолжается, но ее в этой жизни больше нет. Дождь – это всегда плачущая душа. И на сей раз плачет душа Яны…
– Яна, я буду жить за тебя. Я сделаю Аскольда счаст–ливым! – крикнула я, глядя на небо, и поразилась тому, как быстро прекратился дождь и на небе показалось солнышко. – Спасибо, что ты меня услышала.
Остался еще один долг. Я решила подъехать к дому Матвея и побыть там несколько минут, чтобы поставить крест на всей этой истории и внушить себе: мне больше никогда в жизни не стоит сюда возвращаться. Нужно проститься со всем, что мне было когда-то так дорого.
Подъехав к бывшему дому, я припарковалась и с особой тоской посмотрела на некогда родные окна. На них новые занавески, а это значит, что в нашей квартире теперь совсем другая хозяйка. На подоконник кухни прыгнул кот, и я ощутила тоску по тем временам, когда на этих окнах развевались совсем другие занавески.
– Мурзик, привет, – вырвалось у меня.
Мурзик смотрел в окно и вылизывал лапы. Потрясающий кот! Он так любил тереться о мои ноги, громко мурлыкать и ночью ложиться ко мне на грудь.
Чем дольше я смотрела на свои окна, тем сильнее ощущала, как меня трясет. Мне стало казаться, что мое второе рождение уже не принесет мне ничего хорошего и что моя дальнейшая жизнь превратится в сплошное мучение. И вообще, это будет не жизнь, а жалкое существование.
Пригладив волосы, я бросила прощальный взгляд на бывшее гнездышко с такими несимпатичными новыми занавесками и что было силы надавила педаль газа. Выехав со двора, я увидела мирно следующую к родным пенатам машину Матвея. От неожиданности я не смогла справиться с управлением и врезалась в нее. Матвей тут же выскочил из машины и принялся громко возмущаться:
– Дура, ты что, не видела, что я поворачиваю?! У меня же преимущество!!! Ты что, совсем правил не знаешь?! Ты сколько дней за рулем, идиотка?! Думаешь, если у тебя тачка дорогая, то тебе все можно?! Думаешь, на такой тачке море по колено?!
Я сидела в оцепенении, положив руки на руль, и смотрела на бегающего кругами Матвея.
– Ну, что теперь делать?! У меня, как назло, страховка закончилась неделю назад! Я машину застраховать не успел! Хотел сделать это завтра!
Собрав силу воли в кулак, я вышла из салона и подошла к Матвею вплотную.
– Ты что орешь? – Я не хотела показывать, как тяжело мне дается каждое слово, но губы предатель–ски дрожали.
– Как это что? – опешил Матвей. – Ты же в меня врезалась. Полдвери разнесла!
Разнервничавшийся Матвей закурил сигарету и одарил меня взглядом, полным ненависти.
– Послушай, давай по-мирному разойдемся. Я, конечно, могу ГАИ вызвать, но, мне кажется, лучше бы ты мне просто денег отвалила. Я в сервис поеду, ремонт сделаю – и дело с концом. Зачем нам эта бодяга нужна? Сейчас только ГАИ будем ждать часа два, не меньше. На такой крутой тачке катаешься, для тебя деньги не должны быть проблемой.
Я смотрела на бывшего любимого во все глаза. И тут мне так захотелось курить… Господи, а я ведь не курила все эти годы.
– У тебя есть сигарета?
– Держи.
Матвей протянул мне сигарету и поднес зажигалку.
– Послушай, ты сумасшедшая, что ли? Ну что ты так на меня уставилась? Что решать будем?!
В этот момент я потеряла дар речи. Я смотрела на человека, которого столько времени боготворила, и не верила в то, что вижу его наяву. Грустная правда жизни состояла в том, что Матвей больше не мой муж. А может быть, это не такая уж и грустная правда жизни, а скорее наоборот… Этот человек был совершенно не способен оценить благородные порывы моего сердца. Моя любовь лишь открывала широкое поле для манипуляций.
– Послушай, ты в себе? Ты хоть понимаешь, что я тебе говорю?!
– У тебя воротник грязный, – неожиданно для себя сказала я.
– А при чем тут воротник?
– При том, что жена у тебя хреновая, если даже не видит, что мужик в грязной куртке ходит.
– А при чем тут моя жена?! – тут же вспылил Матвей. – Я со своей женой сам разберусь. Лучше давай решать, как мы с тобой по деньгам разойдемся.
– Да пошел ты со своими деньгами куда подальше! – вне себя от ярости крикнула я и села в машину.
Увидев, что я завела мотор, Матвей бросился к дверце и заорал:
– Я сейчас ГАИ вызову!
– Вызывай, – холодно ответила я. – Только не ори мне в ухо. Я оглохла уже.
– Ты не представляешь, что тебе за это будет! Ты же с места аварии сейчас смоешься!
– Ничего мне не будет, – безразлично ответила я.
– Как это не будет?
– У меня муж крутой, отмажет. – Я с вызовом посмотрела на Матвея. – Для него это пара пустяков.
Видимо, хамский ответ окончательно вывел Матвея из себя, и он закричал как ошпаренный:
– Ты думаешь, если вышла замуж за крутого и села на дорогую тачку, то тебе в этой жизни все можно, что ли?! Да?!
– Да, – совершенно спокойно ответила я. – А за кого замуж еще выходить?! За такого лоха, как ты? Чтобы потом на таких дровах ездить?! – И многозначительно посмотрела в сторону разбитой машины Матвея.
– Ах ты, сука, – только и мог высказать мне Матвей. – Продажная циничная тварь. Продалась за бабки!
– А ты как думал? Не забесплатно же таким, как ты, чтобы потом грязные от пота воротнички на курт–ках стирать.
Я включила заднюю скорость, сдала назад, отъ–ехала от колымаги, которую только что разнесла. Резко вывернула руль в сторону и, посмотрев на обезумевшего Матвея, который едва успел отпрыгнуть на клумбу, крикнула:
– Тебе от Ани привет!
– От какой Ани?!
– От Кочетковой Анны Георгиевны, твоей первой жены.
– Ах, ты еще и жену мою знала! Решила надо мной поиздеваться?! Я это так не оставлю! Никакие деньги тебе не помогут!
– Она просила передать, что ты кретин!!!
– Кто просил? – растерялся Матвей.
– Аня, кто ж еще! Ты кретин, понимаешь?! Кретин!!! Трусливый, жалкий и подлый кретин!
Сказав это, я надавила на газ и помчалась в сторону центральной трассы. Не прошло и пяти минут, как я набрала номер Аскольда и устало произнесла:
– Аскольд, у меня неприятности. Я задумалась и въехала в одну машину. Разнесла ей полдвери. У меня тоже повреждения. А еще я уехала с места аварии. У меня могут возникнуть проблемы с ГАИ.
– Это все или у тебя есть что еще? – на всякий случай поинтересовался Аскольд.
– Вроде бы все. Если будет что-то еще, я обязательно тебе сообщу.
– А с места аварии ты зачем уехала? Нужно было деньгами все решить.
– Да там из машины такой идиот выскочил… Истерику закатил. По его фэйсу сразу стало понятно, что по поводу денег с ним говорить бесполезно. Аскольд, ты ж меня отмажешь?
– Куда мне деваться. А свою машину сильно зацепила?
– Прилично.
– Ладно, не переживай. В конце концов, у тебя сегодня день рождения. Знаешь, я даже рад, что ты ударила чужую машину.
– Почему?
– Потому что ты моментально встряхнулась и позвонила мне. Узнаю прежнюю Яну.
Я нажала на «отбой», всхлипнула и громко, совсем по-бабски заревела…
Глава 8
Я смотрела на свою могилу и думала о Яне. Она лежала одна в холодной земле.
– Прости, но теперь я должна жить за тебя.
Не успела я сказать эти слова, как заморосил дождь. Я подняла голову к небу и подумала о том, что после смерти Яна скорее всего стала ангелом. Среди тучек я увидела ее лицо. Я узнала Яну по фотографии, которую показывал мне Аскольд. А значит, дождь пошел по той причине, что Яна заплакала. Она плакала от того, что жизнь продолжается, но ее в этой жизни больше нет. Дождь – это всегда плачущая душа. И на сей раз плачет душа Яны…
– Яна, я буду жить за тебя. Я сделаю Аскольда счаст–ливым! – крикнула я, глядя на небо, и поразилась тому, как быстро прекратился дождь и на небе показалось солнышко. – Спасибо, что ты меня услышала.
Остался еще один долг. Я решила подъехать к дому Матвея и побыть там несколько минут, чтобы поставить крест на всей этой истории и внушить себе: мне больше никогда в жизни не стоит сюда возвращаться. Нужно проститься со всем, что мне было когда-то так дорого.
Подъехав к бывшему дому, я припарковалась и с особой тоской посмотрела на некогда родные окна. На них новые занавески, а это значит, что в нашей квартире теперь совсем другая хозяйка. На подоконник кухни прыгнул кот, и я ощутила тоску по тем временам, когда на этих окнах развевались совсем другие занавески.
– Мурзик, привет, – вырвалось у меня.
Мурзик смотрел в окно и вылизывал лапы. Потрясающий кот! Он так любил тереться о мои ноги, громко мурлыкать и ночью ложиться ко мне на грудь.
Чем дольше я смотрела на свои окна, тем сильнее ощущала, как меня трясет. Мне стало казаться, что мое второе рождение уже не принесет мне ничего хорошего и что моя дальнейшая жизнь превратится в сплошное мучение. И вообще, это будет не жизнь, а жалкое существование.
Пригладив волосы, я бросила прощальный взгляд на бывшее гнездышко с такими несимпатичными новыми занавесками и что было силы надавила педаль газа. Выехав со двора, я увидела мирно следующую к родным пенатам машину Матвея. От неожиданности я не смогла справиться с управлением и врезалась в нее. Матвей тут же выскочил из машины и принялся громко возмущаться:
– Дура, ты что, не видела, что я поворачиваю?! У меня же преимущество!!! Ты что, совсем правил не знаешь?! Ты сколько дней за рулем, идиотка?! Думаешь, если у тебя тачка дорогая, то тебе все можно?! Думаешь, на такой тачке море по колено?!
Я сидела в оцепенении, положив руки на руль, и смотрела на бегающего кругами Матвея.
– Ну, что теперь делать?! У меня, как назло, страховка закончилась неделю назад! Я машину застраховать не успел! Хотел сделать это завтра!
Собрав силу воли в кулак, я вышла из салона и подошла к Матвею вплотную.
– Ты что орешь? – Я не хотела показывать, как тяжело мне дается каждое слово, но губы предатель–ски дрожали.
– Как это что? – опешил Матвей. – Ты же в меня врезалась. Полдвери разнесла!
Разнервничавшийся Матвей закурил сигарету и одарил меня взглядом, полным ненависти.
– Послушай, давай по-мирному разойдемся. Я, конечно, могу ГАИ вызвать, но, мне кажется, лучше бы ты мне просто денег отвалила. Я в сервис поеду, ремонт сделаю – и дело с концом. Зачем нам эта бодяга нужна? Сейчас только ГАИ будем ждать часа два, не меньше. На такой крутой тачке катаешься, для тебя деньги не должны быть проблемой.
Я смотрела на бывшего любимого во все глаза. И тут мне так захотелось курить… Господи, а я ведь не курила все эти годы.
– У тебя есть сигарета?
– Держи.
Матвей протянул мне сигарету и поднес зажигалку.
– Послушай, ты сумасшедшая, что ли? Ну что ты так на меня уставилась? Что решать будем?!
В этот момент я потеряла дар речи. Я смотрела на человека, которого столько времени боготворила, и не верила в то, что вижу его наяву. Грустная правда жизни состояла в том, что Матвей больше не мой муж. А может быть, это не такая уж и грустная правда жизни, а скорее наоборот… Этот человек был совершенно не способен оценить благородные порывы моего сердца. Моя любовь лишь открывала широкое поле для манипуляций.
– Послушай, ты в себе? Ты хоть понимаешь, что я тебе говорю?!
– У тебя воротник грязный, – неожиданно для себя сказала я.
– А при чем тут воротник?
– При том, что жена у тебя хреновая, если даже не видит, что мужик в грязной куртке ходит.
– А при чем тут моя жена?! – тут же вспылил Матвей. – Я со своей женой сам разберусь. Лучше давай решать, как мы с тобой по деньгам разойдемся.
– Да пошел ты со своими деньгами куда подальше! – вне себя от ярости крикнула я и села в машину.
Увидев, что я завела мотор, Матвей бросился к дверце и заорал:
– Я сейчас ГАИ вызову!
– Вызывай, – холодно ответила я. – Только не ори мне в ухо. Я оглохла уже.
– Ты не представляешь, что тебе за это будет! Ты же с места аварии сейчас смоешься!
– Ничего мне не будет, – безразлично ответила я.
– Как это не будет?
– У меня муж крутой, отмажет. – Я с вызовом посмотрела на Матвея. – Для него это пара пустяков.
Видимо, хамский ответ окончательно вывел Матвея из себя, и он закричал как ошпаренный:
– Ты думаешь, если вышла замуж за крутого и села на дорогую тачку, то тебе в этой жизни все можно, что ли?! Да?!
– Да, – совершенно спокойно ответила я. – А за кого замуж еще выходить?! За такого лоха, как ты? Чтобы потом на таких дровах ездить?! – И многозначительно посмотрела в сторону разбитой машины Матвея.
– Ах ты, сука, – только и мог высказать мне Матвей. – Продажная циничная тварь. Продалась за бабки!
– А ты как думал? Не забесплатно же таким, как ты, чтобы потом грязные от пота воротнички на курт–ках стирать.
Я включила заднюю скорость, сдала назад, отъ–ехала от колымаги, которую только что разнесла. Резко вывернула руль в сторону и, посмотрев на обезумевшего Матвея, который едва успел отпрыгнуть на клумбу, крикнула:
– Тебе от Ани привет!
– От какой Ани?!
– От Кочетковой Анны Георгиевны, твоей первой жены.
– Ах, ты еще и жену мою знала! Решила надо мной поиздеваться?! Я это так не оставлю! Никакие деньги тебе не помогут!
– Она просила передать, что ты кретин!!!
– Кто просил? – растерялся Матвей.
– Аня, кто ж еще! Ты кретин, понимаешь?! Кретин!!! Трусливый, жалкий и подлый кретин!
Сказав это, я надавила на газ и помчалась в сторону центральной трассы. Не прошло и пяти минут, как я набрала номер Аскольда и устало произнесла:
– Аскольд, у меня неприятности. Я задумалась и въехала в одну машину. Разнесла ей полдвери. У меня тоже повреждения. А еще я уехала с места аварии. У меня могут возникнуть проблемы с ГАИ.
– Это все или у тебя есть что еще? – на всякий случай поинтересовался Аскольд.
– Вроде бы все. Если будет что-то еще, я обязательно тебе сообщу.
– А с места аварии ты зачем уехала? Нужно было деньгами все решить.
– Да там из машины такой идиот выскочил… Истерику закатил. По его фэйсу сразу стало понятно, что по поводу денег с ним говорить бесполезно. Аскольд, ты ж меня отмажешь?
– Куда мне деваться. А свою машину сильно зацепила?
– Прилично.
– Ладно, не переживай. В конце концов, у тебя сегодня день рождения. Знаешь, я даже рад, что ты ударила чужую машину.
– Почему?
– Потому что ты моментально встряхнулась и позвонила мне. Узнаю прежнюю Яну.
Я нажала на «отбой», всхлипнула и громко, совсем по-бабски заревела…
Глава 8
Как только мы с Аскольдом вернулись после восхитительного ужина на двоих в специально арендованной VIP-комнате отличного ресторана, я бросила цветы на пол и обвила шею Аскольда руками.
– Я хочу, чтобы ты любил меня.
– Ты уверена?
– Хочу, чтобы мы наконец занялись любовью, – выдохнула я, впилась в Аскольда губами и задрожала.
Аскольд не заставил себя ждать. Он тут же покрыл поцелуями мое лицо и грудь. Я судорожно вздохнула, и после того как Аскольд потянул меня на пол, почувствовала его силу и мощь. В тот момент, когда наши тела соединились, мне показалось, что мы стали единым целым. Я ощущала, как дрожит тело Аскольда, а его руки крепко обхватили мои бедра. Какое же блаженство я испытывала!
Когда мы, мокрые от пота, бессильно лежали на паркетном полу, я с обожанием посмотрела на Аскольда и прошептала:
– Это было так потрясающе.
– Ты уже, наверно, забыла, что это такое, – улыбнулся Аскольд.
– Теперь вспомнила.
Я хотела еще что-то сказать, но Аскольд поцеловал меня в губы. Я прикрыла глаза, и тут нахлынули воспоминания. Последний раз мы были близки с Матвеем перед злосчастным рейсом на Мальдивы. Мы занялись любовью незадолго до того, как ехать в аэропорт. После хорошей порции секса Матвей пошел принимать душ, а я дотянулась до тумбочки и достала свидетельство о регистрации нашего брака. Боже, какая же я тогда была счастливая… Ведь совсем недавно все еще было так хрупко. Матвей для меня стал целым миром, и я не задумываясь готова была преподнести ему свою жизнь в подарок.
Сейчас я ненавидела себя за то, что даже в такой момент думаю о Матвее. Ну когда же наконец я перестану о нем вспоминать и ЭТО пройдет? Ведь говорят же, что мы сами растим свою любовь и сами ее убиваем. Как же я хочу убить это чувство… Пусть оно пройдет, утихнут страдания и замолчит память. Когда я увидела Матвея, первый вопрос, который пришел мне в голову: «Стоило ли мне так убиваться?» Это правда, что от любви до ненависти один шаг. Матвей так и не оценил мои страдания и так хладнокровно растоптал мою любовь. В отношениях всегда один любит, а другой просто позволяет себя любить. Я посвятила свою жизнь Матвею, а моя слепая любовь так и не позволила мне понять, какой же он на самом деле. Я видела все в розовом цвете, закрывала глаза на все его недостатки. Все, что произошло со мной после крушения самолета, позволило мне по-другому оценить собственную жизнь. Я поняла главное: ЕСЛИ НЕ ПРЕДАЕМ МЫ, ТО ПРЕДАЮТ НАС.
– О чем ты думаешь? – отвлек меня Аскольд.
– О том, что я наконец-то тебя вспоминаю.
– Я старался делать все, чтобы ты меня не забыла. Я скучал по тебе. Ты всегда умела устроить настоящий пожар в постели.
– Аскольд, а ведь я обязана тебе своей жизнью. Если бы не ты…
– Ты ничем мне не обязана. Я хочу, чтобы ты жила со мной, потому что любишь меня, а не из благодарности.
Утром я проснулась на плече Аскольда и подумала о том, что в моей новой жизни все не так плохо, только очень уж жаль той доверчивой и ослепленной любовью Анны. Увидев, что Аскольд просыпается, я поцеловала его и подумала: «Только бы не утонуть в любви, заботе и нежности».
Нет, добрая, милая, услужливая и преданная Анна осталась в прошлом. Анна погибла в страшной катастрофе. Теперь родилась Яна. Судя по рассказам Аскольда, Яна была очень неординарной женщиной. Скорее всего именно поэтому она так сильно и зацепила своего мужа. Она была слишком непредсказуемой и своевольной, свободной и независимой как внутренне, так и внешне. Яна умела выделиться из толпы и держать мужчин в напряжении. Она контролировала свои чувства и заставляла окружающих считаться с ней. Она чувствовала вкус и аромат жизни. Аскольд признался, что при знакомстве с будущей женой просто потерял голову от ее взгляда. Она умела оцарапать сердце мужчины. Вот у кого нужно учиться общению с противоположным полом. Яна расставила на Аскольда свои силки, и он тут же в них попал. Она обставила все так, что ему было мало одной постели, и он тут же подыскал для красавицы местечко в своем сердце, а она заняла в нем главные позиции.
Только теперь, став Яной, я могла уже трезво рассуждать о том, что действительно любящий мужчина никогда не отдаст свою любимую на растерзание одиночеству. Он не будет держать ее на поводке и не превратит ее в циркового пуделя, послушно прыгающего через кольцо, как это когда-то сделал Матвей. Яна помогла мне изменить мышление и указала, как нужно жить. Это же такое замечательное чувство – ощущать себя яркой, роковой и ОСОБЕННОЙ. Ошибка Анны в том, что она потеряла индивидуальность, прогнулась под мужчину, с каждым днем все больше сдавая свои позиции.
Теперь важно как можно быстрее забыть о Матвее, убить в себе те чувства, что еще теплятся в душе. Я где-то слышала о том, что ЛЮБОВЬ УБИВАЮТ МЫСЛЬ, ВРЕМЯ, БЕЗРАЗЛИЧИЕ и РАЗОЧАРОВАНИЕ. А еще ее убивают предательство и недоверие. Кто-то из мудрецов сказал, что любовь – это теорема, которую нужно постоянно доказывать. Без постоянных доказательств она исчезает.
Я смогу. У меня все получится. Я смогу убить былую любовь, справлю по ней пышные поминки и позволю себе только изредка поливать цветы на могиле. Я сделаю все возможное, чтобы у моей любви появились все признаки смерти: отсутствие пульса, дыхания, реакция зрачка на свет.
– У меня сегодня выходной, – радостно сообщил Аскольд, прервав мои размышления. – Ян, ты опять о чем-то думала? Ты постоянно о чем-то думаешь. Ну поделись со мной, что ты гоняешь в своей прекрасной голове?
– Я вчера в машину врезалась. Что теперь будет?
– Да ничего не будет. Я уже звонок куда надо сделал. Пусть тот, кого ты ударила, теперь деньги с твоей страховой компании получает или через суд. Ты же сама сказала, что он идиот, вел себя как истерик и не захотел сразу по деньгам разойтись, как это делают нормальные, цивилизованные люди. Идиотов учить и наказывать надо. Не захотел получить деньги сразу, так пусть теперь годами ждет. – Матвей прижал меня к себе крепче и загадочно произнес: – Знаешь, чем мы сегодня с тобой займемся?
– Я хочу, чтобы ты любил меня.
– Ты уверена?
– Хочу, чтобы мы наконец занялись любовью, – выдохнула я, впилась в Аскольда губами и задрожала.
Аскольд не заставил себя ждать. Он тут же покрыл поцелуями мое лицо и грудь. Я судорожно вздохнула, и после того как Аскольд потянул меня на пол, почувствовала его силу и мощь. В тот момент, когда наши тела соединились, мне показалось, что мы стали единым целым. Я ощущала, как дрожит тело Аскольда, а его руки крепко обхватили мои бедра. Какое же блаженство я испытывала!
Когда мы, мокрые от пота, бессильно лежали на паркетном полу, я с обожанием посмотрела на Аскольда и прошептала:
– Это было так потрясающе.
– Ты уже, наверно, забыла, что это такое, – улыбнулся Аскольд.
– Теперь вспомнила.
Я хотела еще что-то сказать, но Аскольд поцеловал меня в губы. Я прикрыла глаза, и тут нахлынули воспоминания. Последний раз мы были близки с Матвеем перед злосчастным рейсом на Мальдивы. Мы занялись любовью незадолго до того, как ехать в аэропорт. После хорошей порции секса Матвей пошел принимать душ, а я дотянулась до тумбочки и достала свидетельство о регистрации нашего брака. Боже, какая же я тогда была счастливая… Ведь совсем недавно все еще было так хрупко. Матвей для меня стал целым миром, и я не задумываясь готова была преподнести ему свою жизнь в подарок.
Сейчас я ненавидела себя за то, что даже в такой момент думаю о Матвее. Ну когда же наконец я перестану о нем вспоминать и ЭТО пройдет? Ведь говорят же, что мы сами растим свою любовь и сами ее убиваем. Как же я хочу убить это чувство… Пусть оно пройдет, утихнут страдания и замолчит память. Когда я увидела Матвея, первый вопрос, который пришел мне в голову: «Стоило ли мне так убиваться?» Это правда, что от любви до ненависти один шаг. Матвей так и не оценил мои страдания и так хладнокровно растоптал мою любовь. В отношениях всегда один любит, а другой просто позволяет себя любить. Я посвятила свою жизнь Матвею, а моя слепая любовь так и не позволила мне понять, какой же он на самом деле. Я видела все в розовом цвете, закрывала глаза на все его недостатки. Все, что произошло со мной после крушения самолета, позволило мне по-другому оценить собственную жизнь. Я поняла главное: ЕСЛИ НЕ ПРЕДАЕМ МЫ, ТО ПРЕДАЮТ НАС.
– О чем ты думаешь? – отвлек меня Аскольд.
– О том, что я наконец-то тебя вспоминаю.
– Я старался делать все, чтобы ты меня не забыла. Я скучал по тебе. Ты всегда умела устроить настоящий пожар в постели.
– Аскольд, а ведь я обязана тебе своей жизнью. Если бы не ты…
– Ты ничем мне не обязана. Я хочу, чтобы ты жила со мной, потому что любишь меня, а не из благодарности.
Утром я проснулась на плече Аскольда и подумала о том, что в моей новой жизни все не так плохо, только очень уж жаль той доверчивой и ослепленной любовью Анны. Увидев, что Аскольд просыпается, я поцеловала его и подумала: «Только бы не утонуть в любви, заботе и нежности».
Нет, добрая, милая, услужливая и преданная Анна осталась в прошлом. Анна погибла в страшной катастрофе. Теперь родилась Яна. Судя по рассказам Аскольда, Яна была очень неординарной женщиной. Скорее всего именно поэтому она так сильно и зацепила своего мужа. Она была слишком непредсказуемой и своевольной, свободной и независимой как внутренне, так и внешне. Яна умела выделиться из толпы и держать мужчин в напряжении. Она контролировала свои чувства и заставляла окружающих считаться с ней. Она чувствовала вкус и аромат жизни. Аскольд признался, что при знакомстве с будущей женой просто потерял голову от ее взгляда. Она умела оцарапать сердце мужчины. Вот у кого нужно учиться общению с противоположным полом. Яна расставила на Аскольда свои силки, и он тут же в них попал. Она обставила все так, что ему было мало одной постели, и он тут же подыскал для красавицы местечко в своем сердце, а она заняла в нем главные позиции.
Только теперь, став Яной, я могла уже трезво рассуждать о том, что действительно любящий мужчина никогда не отдаст свою любимую на растерзание одиночеству. Он не будет держать ее на поводке и не превратит ее в циркового пуделя, послушно прыгающего через кольцо, как это когда-то сделал Матвей. Яна помогла мне изменить мышление и указала, как нужно жить. Это же такое замечательное чувство – ощущать себя яркой, роковой и ОСОБЕННОЙ. Ошибка Анны в том, что она потеряла индивидуальность, прогнулась под мужчину, с каждым днем все больше сдавая свои позиции.
Теперь важно как можно быстрее забыть о Матвее, убить в себе те чувства, что еще теплятся в душе. Я где-то слышала о том, что ЛЮБОВЬ УБИВАЮТ МЫСЛЬ, ВРЕМЯ, БЕЗРАЗЛИЧИЕ и РАЗОЧАРОВАНИЕ. А еще ее убивают предательство и недоверие. Кто-то из мудрецов сказал, что любовь – это теорема, которую нужно постоянно доказывать. Без постоянных доказательств она исчезает.
Я смогу. У меня все получится. Я смогу убить былую любовь, справлю по ней пышные поминки и позволю себе только изредка поливать цветы на могиле. Я сделаю все возможное, чтобы у моей любви появились все признаки смерти: отсутствие пульса, дыхания, реакция зрачка на свет.
– У меня сегодня выходной, – радостно сообщил Аскольд, прервав мои размышления. – Ян, ты опять о чем-то думала? Ты постоянно о чем-то думаешь. Ну поделись со мной, что ты гоняешь в своей прекрасной голове?
– Я вчера в машину врезалась. Что теперь будет?
– Да ничего не будет. Я уже звонок куда надо сделал. Пусть тот, кого ты ударила, теперь деньги с твоей страховой компании получает или через суд. Ты же сама сказала, что он идиот, вел себя как истерик и не захотел сразу по деньгам разойтись, как это делают нормальные, цивилизованные люди. Идиотов учить и наказывать надо. Не захотел получить деньги сразу, так пусть теперь годами ждет. – Матвей прижал меня к себе крепче и загадочно произнес: – Знаешь, чем мы сегодня с тобой займемся?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента