Страница:
– Как ты могла так поехать? Знаешь, когда мне предложили петь в ресторане, я внимательно изучила каждый пункт контракта и даже потребовала внести дополнительные. Тебе нужно было иметь сумму, равную стоимости обратного билета, узнать электронный адрес нанимающей фирмы, связаться с ней по Интернету…
– Тут невозможно подстраховаться. Это риск. Это как в лотерею: повезет – не повезет. Так вот, мне не повезло.
– А мне повезло. Правда, за это «повезло» мне почти каждый день приходится ублажать одного ублюдка, который давно уже стоит у меня поперек горла. Мне в Россию пустой возвращаться не хочется. Там я таких денег точно не заработаю. Я постараюсь тебе помочь. Ты обязательно вернешься домой. Я поговорю кое с кем, кто соображает в этих вопросах. Может, получится переправить тебя нелегально. Только если тебя найдут в России, вряд ли смогу тебе помочь. Будем надеяться на удачу. Может, тебя просто запугивают? Может, когда ты вернешься домой, тебя оставят в покое?
Посмотрев на Свету, я обнаружила, что она спит. В ее руке дымилась не докуренная до конца сигарета. Худенькое личико непроизвольно подергивалось. «Устала, бедная, пусть отдохнет», – подумала я, подкладывая под голову Светы подушку. За два года работы за границей мне пришлось многое повидать. Конечно же, я прекрасно знала о том, что многие девчонки, клюнув на щедрые посулы сомнительных фирм, специализирующихся по найму рабочей силы, прямой наводкой попадали в публичные дома, и хорошо еще, если им удавалось вырваться оттуда невредимыми… Да я и сама чудом избежала похожей участи… Пять тысяч долларов – огромные деньги, но мне их платил из собственного кармана не кто иной, как Карась. Хороший голос, способность к импровизации, умение держаться на сцене не имели никакого значения. Я была прихотью Карася, его капризом, только и всего… В один не самый прекрасный для меня день все это может закончиться… Карась занимает не последнее место в криминальных кругах. Его боятся, с его мнением привыкли считаться, благодаря этому меня пока не трогают. Но слишком уж зыбко это «пока»… Стоит взбрыкнуть, и…
Желая избавиться от неприятных мыслей, я встала и, кутаясь в халат, подошла к темному окну. По карнизу назойливой дробью стучал мелкий дождь. Холодно, сыро, тоскливо… На улице тихо… Ночь… А Свету по-настоящему жаль… Попала девочка… Надо ей помочь. Но как? К Карасю обращаться нельзя. Если Карась узнает о ее существовании, сразу отправит в бордель. Торговля живым товаром в Праге идет бойко, и он не упустит случая подсуетиться…
Света тяжело застонала. Из разбитого уха опять пошла кровь. Намочив в спирте кусочек ваты, я осторожно вытерла ее, затем прижгла ранку зеленкой и, притащив из спальни одеяло, укрыла новую подругу. Повозившись немного, Света по-детски улыбнулась во сне. Сколько ей лет? Двадцать пять, наверное, не больше. Встретить бы ей хорошего парня, выйти замуж, родить ребенка, но… Это проклятое «но», упирающееся в хроническое безденежье многих и многих «дорогих» россиян, погнало ее за тридевять земель от дома, сделало проституткой в чужой стране…
Устроившись в кресле, я задремала. Разбудил меня яркий, солнечный луч, нахально светивший прямо в глаза. Так… Карась не пришел… Это уже хорошо, а что будет дальше – посмотрим.
– Светлана, просыпайся, уже утро.
Света открыла глаза, удивленно посмотрела на меня, затем, видимо, сообразив, где находится, смущенно улыбнулась.
– Я даже и сама не понимаю, как уснула. Я ведь не спала по-нормальному черт знает сколько времени.
– Ты можешь спать столько, сколько тебе вздумается, пока я буду на работе, – сказала я. – Только слушай меня внимательно: к телефону не подходи, из дома не высовывайся. Если в дверь позвонят – сиди на месте и не вздумай открывать. Можешь что-нибудь почитать. У меня много книг на русском языке. Если хочешь, посмотри кассеты. А лучше всего отоспись как следует. Думаю, тебе это не повредит. Я приеду ближе к ночи, и, возможно, не одна. Поэтому, как услышишь, что дверь открывается, зайди в гардеробную и сиди там. Тот, с кем я приду, ночует у меня редко. В основном он заезжает на пару часов, и все. Сейчас я подъеду к одному человеку, чтобы поговорить по поводу тебя, затем на репетицию, ну а потом мне нужно отработать положенное время. Попытаюсь как-нибудь решить твой вопрос. Ты не переживай!
Света тихонько всхлипнула. Я погладила ее по волосам и уверенным голосом произнесла:
– Прекрати! Все у нас с тобой получится! Я тебя нисколько не осуждаю. Каждая из нас может оказаться в такой ситуации. И еще. Захочешь есть, загляни в холодильник. Там полно полуфабрикатов. Не стесняйся, что понравится, разогревай в микроволновке и ешь. Выпивку найдешь.
Света исправно кивала, смахивая слезы.
– Вер, а у твоего мужика ключей от этой квартиры нет? Он не придет сюда в твое отсутствие? – вдруг всполошилась она.
– Нет, – ответила я. – Чего-чего, а ключей у него нет. Это я тебе точно говорю.
Через несколько минут я позвала Свету на кухню пить кофе. Сделав несколько глотков, она, слегка запинаясь, спросила:
– Вер, а ведь без денег ты не сможешь решить мою проблему… Денег у меня нет. Мой сутенер отобрал у меня все, что мне удалось скопить…
– У меня есть деньги. Я же не за бесплатно работаю.
– Но ведь они достаются тебе с таким трудом…
– Ничего, меня ведь не каждый день просят о помощи. Представь, если бы на твоем месте оказалась я… Ты бы мне помогла?
– Конечно бы, помогла, – грустно ответила Света.
– Ладно, подруга, не вешай носа, – улыбнулась я и, посмотревшись в зеркало, вышла из квартиры.
Еще ночью, проворачивая варианты спасения попавшей в беду девушки, я решила обратиться к саксофонисту, с которым познакомилась примерно год назад. Вадим, молодой, красивый мужчина с забавной ямочкой на подбородке, жил недалеко от меня, и жил, судя по всему, неплохо. В России он играл в известном на всю страну джаз-оркестре и, переехав в Прагу, был здесь нарасхват. Его приглашали играть в лучшие рестораны города, в том числе и в наш. Слухи о нем ходили самые невероятные. Поговаривали, что он тесно связан с обосновавшимися в Праге братками, но, глядя на его открытое, улыбчивое лицо, в это было трудно поверить. Женька, бас-гитарист нашего ансамбля, как-то сболтнул, что Вадим, обычно равнодушный к женскому полу, не на шутку влюбился в русскую девчонку-проститутку, приторговывавшую телом под присмотром местных сутенеров. Закончилась эта история тем, что он выкупил свою пассию у братков и отправил ее на родину, к маме, и даже помог ей открыть в провинциальном Клину приносящий доход магазин. Выходит, это тот человек, к которому можно обратиться…
Подъехав к знакомому дому, я громко посигналила. Занавески на окне Вадима даже не шелохнулись. Стрелки часов приближались к одиннадцати. В такое время он еще спит…
Поднявшись на второй этаж, я трижды нажала на кнопку звонка и, не услышав шагов хозяина, сама не знаю, зачем открыла дверь. К моему удивлению, дверь оказалась незапертой. Почуяв неладное, я зашла внутрь. В квартире Вадима мне приходилось бывать и раньше. Он часто устраивал шумные вечеринки, на которые приглашал всех знакомых подряд. Будучи аккуратистом по натуре, на следующее утро он всегда приглашал расторопную пожилую чешку, следившую за хозяйством, и всегда вместе с ней приводил комнаты в надлежащий вид. На сей раз порядка не наблюдалось… Распахнутые дверцы шкафов и выдвинутые ящики говорили о том, что здесь явно пытались что-то найти…
– Кх-м, – кашлянул кто-то у входной двери. Вздрогнув всем телом, я затравленно оглянулась. Быть замеченной в только что обворованной квартире отнюдь не входило в мои планы. Придется объясняться с полицией, отвечать на каверзные вопросы… Учитывая связь с Карасем, который давно был на примете у чешских ментов, это чревато опасными для меня последствиями. Тем более что Карась с некоторых пор приспособился хранить в моей квартире наркотики… Специально, гад, подсовывает их мне, чтобы еще глубже посадить на крючок, связать по рукам и ногам… Случайный обыск, и все – прощай, свобода!
В коридоре послышались шаги. Не имея другого выхода, я на цыпочках метнулась к стенному шкафу и, осторожно подтянув к себе дверь, испуганно замерла.
Через узкую щелочку было видно, как в комнату зашел молодой мужчина, одетый в дорогой костюм с «искрой». Полицейскому такой явно было не потянуть. Следом за ним явился не менее разодетый тип чуть постарше.
– Вот это да! – сказал он, присвистнув. – Если я не ошибаюсь, Вадима грабанули…
– Похоже, тут кто-то основательно потрудился, – кивнул второй, поддевая ногой разрезанную подушку. – У Вадюхи явно что-то искали. Интересно, а где он сам? Сотовый молчит… Пойдем-ка на кухню, посмотрим, что там…
Убедившись, что мужчины не имеют к полиции никакого отношения, я хотела было вылезти из шкафа, но в последний момент передумала. Лучше сделать это, когда они уйдут. Неожиданно рука наткнулась на что-то холодное… Присмотревшись, я увидела темный силуэт и, почти теряя сознание от ужаса, пулей вылетела из шкафа… Следом за мной на пол грохнулось безжизненное тело Вадима. В том, что он был мертв, и мертв давно, сомневаться не приходилось. Одежда Вадима была залита кровью. На шее зияла глубокая рана. Скрюченные пальцы посинели… Дико вскрикнув, я отскочила к стене и, закусив губу, закрыла глаза.
Спустя секунду, в комнату вбежали мужчины. Один из них держал в руках пистолет.
– Ребята, в-все нормально, у-уберите пушку, – заикаясь произнесла я. – Я э-это… Я тут ни при чем… Я просто м-мимо проезжала…
– Хорошо же ты, курва, мимо проезжала, – усмехнулся тот, что постарше. – Грохнула нашего товарища, спрятала труп в шкафу и решила отсидеться. – Наклонившись, он попытался нащупать пульс, хотя и так было ясно, что делать это бесполезно.
– У него шея прострелена. С близкого расстояния палила, зараза!
– Кто палил? – опешила я.
– Ты, кто ж еще? – Голос мужчины не предвещал ничего хорошего.
– Да вы что, ребята… Я даже пистолет никогда в руках не держала. Я даже не знаю, как его заряжать, – растерянно забормотала я. – Лучше давайте не будем терять время. И вам, и мне при таком раскладе надо как можно скорее уносить отсюда ноги! Зачем нам лишние проблемы? Мы ведь находимся в чужой стране. Мало ли кто сюда нагрянет… Полиция, убийца – какая нам разница? Я слышала, что убийцы всегда возвращаются на место преступления… Давайте не будем рисковать и разойдемся по-хорошему! Не знаю, как обстоят ваши дела, но у меня и так проблем хватает. Зачем мне лишние? Разве я похожа на убийцу? Неужели вы думаете, что, убив человека, я стала бы резать эти подушки? И вообще, зачем ему столько подушек. Вроде бы мужик, а спал как неженка какая… Вся квартира в пухе, прямо декорации к «Снежной королеве»…
Вытаращив глаза, мужчина покрутил пальцем у виска:
– Димыч, она, по-моему, ненормальная. Она нам тут дурочку включила и думает, что самая умная. Жалко Вадюху, хороший был пацан… На саксе играл так, что душу наизнанку выворачивало.
В полуметре от меня на открытом стеллаже стояла тяжелая ваза из богемского стекла. Чтобы схватить ее, понадобилась секунда. Метнув вазу в направленный на меня пистолет, я бросилась бежать.
– Держи ее! – послышалось за спиной. Затем раздался тихий щелчок. Отлетевшая от паркета щепка больно царапнула меня по ноге. «Стреляют», – поняла я и припустила еще быстрее.
Машина завелась с полоборота. Даже не думая о том, чтобы оглянуться, я понеслась вперед. За окном замелькали тесные улочки Старой Праги. Впереди показался широкий проспект. Погони, кажется, не было…
Нащупав в бардачке открытую пачку сигарет, я с наслаждением закурила. Угораздило же меня залезть в этот шкаф и нарваться на покойника… Ну, Вадюха, ну удружил… Руки в крови перепачкала… В таком виде на работе показываться нельзя. Нужно привести себя в порядок. Повернув к дому, я не удержалась от вздоха. Кто бы ни были эти двое – надо надеяться на лучшее. Встречаться с незнакомцами еще раз мне совсем не хотелось…
Глава 3
– Тут невозможно подстраховаться. Это риск. Это как в лотерею: повезет – не повезет. Так вот, мне не повезло.
– А мне повезло. Правда, за это «повезло» мне почти каждый день приходится ублажать одного ублюдка, который давно уже стоит у меня поперек горла. Мне в Россию пустой возвращаться не хочется. Там я таких денег точно не заработаю. Я постараюсь тебе помочь. Ты обязательно вернешься домой. Я поговорю кое с кем, кто соображает в этих вопросах. Может, получится переправить тебя нелегально. Только если тебя найдут в России, вряд ли смогу тебе помочь. Будем надеяться на удачу. Может, тебя просто запугивают? Может, когда ты вернешься домой, тебя оставят в покое?
Посмотрев на Свету, я обнаружила, что она спит. В ее руке дымилась не докуренная до конца сигарета. Худенькое личико непроизвольно подергивалось. «Устала, бедная, пусть отдохнет», – подумала я, подкладывая под голову Светы подушку. За два года работы за границей мне пришлось многое повидать. Конечно же, я прекрасно знала о том, что многие девчонки, клюнув на щедрые посулы сомнительных фирм, специализирующихся по найму рабочей силы, прямой наводкой попадали в публичные дома, и хорошо еще, если им удавалось вырваться оттуда невредимыми… Да я и сама чудом избежала похожей участи… Пять тысяч долларов – огромные деньги, но мне их платил из собственного кармана не кто иной, как Карась. Хороший голос, способность к импровизации, умение держаться на сцене не имели никакого значения. Я была прихотью Карася, его капризом, только и всего… В один не самый прекрасный для меня день все это может закончиться… Карась занимает не последнее место в криминальных кругах. Его боятся, с его мнением привыкли считаться, благодаря этому меня пока не трогают. Но слишком уж зыбко это «пока»… Стоит взбрыкнуть, и…
Желая избавиться от неприятных мыслей, я встала и, кутаясь в халат, подошла к темному окну. По карнизу назойливой дробью стучал мелкий дождь. Холодно, сыро, тоскливо… На улице тихо… Ночь… А Свету по-настоящему жаль… Попала девочка… Надо ей помочь. Но как? К Карасю обращаться нельзя. Если Карась узнает о ее существовании, сразу отправит в бордель. Торговля живым товаром в Праге идет бойко, и он не упустит случая подсуетиться…
Света тяжело застонала. Из разбитого уха опять пошла кровь. Намочив в спирте кусочек ваты, я осторожно вытерла ее, затем прижгла ранку зеленкой и, притащив из спальни одеяло, укрыла новую подругу. Повозившись немного, Света по-детски улыбнулась во сне. Сколько ей лет? Двадцать пять, наверное, не больше. Встретить бы ей хорошего парня, выйти замуж, родить ребенка, но… Это проклятое «но», упирающееся в хроническое безденежье многих и многих «дорогих» россиян, погнало ее за тридевять земель от дома, сделало проституткой в чужой стране…
Устроившись в кресле, я задремала. Разбудил меня яркий, солнечный луч, нахально светивший прямо в глаза. Так… Карась не пришел… Это уже хорошо, а что будет дальше – посмотрим.
– Светлана, просыпайся, уже утро.
Света открыла глаза, удивленно посмотрела на меня, затем, видимо, сообразив, где находится, смущенно улыбнулась.
– Я даже и сама не понимаю, как уснула. Я ведь не спала по-нормальному черт знает сколько времени.
– Ты можешь спать столько, сколько тебе вздумается, пока я буду на работе, – сказала я. – Только слушай меня внимательно: к телефону не подходи, из дома не высовывайся. Если в дверь позвонят – сиди на месте и не вздумай открывать. Можешь что-нибудь почитать. У меня много книг на русском языке. Если хочешь, посмотри кассеты. А лучше всего отоспись как следует. Думаю, тебе это не повредит. Я приеду ближе к ночи, и, возможно, не одна. Поэтому, как услышишь, что дверь открывается, зайди в гардеробную и сиди там. Тот, с кем я приду, ночует у меня редко. В основном он заезжает на пару часов, и все. Сейчас я подъеду к одному человеку, чтобы поговорить по поводу тебя, затем на репетицию, ну а потом мне нужно отработать положенное время. Попытаюсь как-нибудь решить твой вопрос. Ты не переживай!
Света тихонько всхлипнула. Я погладила ее по волосам и уверенным голосом произнесла:
– Прекрати! Все у нас с тобой получится! Я тебя нисколько не осуждаю. Каждая из нас может оказаться в такой ситуации. И еще. Захочешь есть, загляни в холодильник. Там полно полуфабрикатов. Не стесняйся, что понравится, разогревай в микроволновке и ешь. Выпивку найдешь.
Света исправно кивала, смахивая слезы.
– Вер, а у твоего мужика ключей от этой квартиры нет? Он не придет сюда в твое отсутствие? – вдруг всполошилась она.
– Нет, – ответила я. – Чего-чего, а ключей у него нет. Это я тебе точно говорю.
Через несколько минут я позвала Свету на кухню пить кофе. Сделав несколько глотков, она, слегка запинаясь, спросила:
– Вер, а ведь без денег ты не сможешь решить мою проблему… Денег у меня нет. Мой сутенер отобрал у меня все, что мне удалось скопить…
– У меня есть деньги. Я же не за бесплатно работаю.
– Но ведь они достаются тебе с таким трудом…
– Ничего, меня ведь не каждый день просят о помощи. Представь, если бы на твоем месте оказалась я… Ты бы мне помогла?
– Конечно бы, помогла, – грустно ответила Света.
– Ладно, подруга, не вешай носа, – улыбнулась я и, посмотревшись в зеркало, вышла из квартиры.
Еще ночью, проворачивая варианты спасения попавшей в беду девушки, я решила обратиться к саксофонисту, с которым познакомилась примерно год назад. Вадим, молодой, красивый мужчина с забавной ямочкой на подбородке, жил недалеко от меня, и жил, судя по всему, неплохо. В России он играл в известном на всю страну джаз-оркестре и, переехав в Прагу, был здесь нарасхват. Его приглашали играть в лучшие рестораны города, в том числе и в наш. Слухи о нем ходили самые невероятные. Поговаривали, что он тесно связан с обосновавшимися в Праге братками, но, глядя на его открытое, улыбчивое лицо, в это было трудно поверить. Женька, бас-гитарист нашего ансамбля, как-то сболтнул, что Вадим, обычно равнодушный к женскому полу, не на шутку влюбился в русскую девчонку-проститутку, приторговывавшую телом под присмотром местных сутенеров. Закончилась эта история тем, что он выкупил свою пассию у братков и отправил ее на родину, к маме, и даже помог ей открыть в провинциальном Клину приносящий доход магазин. Выходит, это тот человек, к которому можно обратиться…
Подъехав к знакомому дому, я громко посигналила. Занавески на окне Вадима даже не шелохнулись. Стрелки часов приближались к одиннадцати. В такое время он еще спит…
Поднявшись на второй этаж, я трижды нажала на кнопку звонка и, не услышав шагов хозяина, сама не знаю, зачем открыла дверь. К моему удивлению, дверь оказалась незапертой. Почуяв неладное, я зашла внутрь. В квартире Вадима мне приходилось бывать и раньше. Он часто устраивал шумные вечеринки, на которые приглашал всех знакомых подряд. Будучи аккуратистом по натуре, на следующее утро он всегда приглашал расторопную пожилую чешку, следившую за хозяйством, и всегда вместе с ней приводил комнаты в надлежащий вид. На сей раз порядка не наблюдалось… Распахнутые дверцы шкафов и выдвинутые ящики говорили о том, что здесь явно пытались что-то найти…
– Кх-м, – кашлянул кто-то у входной двери. Вздрогнув всем телом, я затравленно оглянулась. Быть замеченной в только что обворованной квартире отнюдь не входило в мои планы. Придется объясняться с полицией, отвечать на каверзные вопросы… Учитывая связь с Карасем, который давно был на примете у чешских ментов, это чревато опасными для меня последствиями. Тем более что Карась с некоторых пор приспособился хранить в моей квартире наркотики… Специально, гад, подсовывает их мне, чтобы еще глубже посадить на крючок, связать по рукам и ногам… Случайный обыск, и все – прощай, свобода!
В коридоре послышались шаги. Не имея другого выхода, я на цыпочках метнулась к стенному шкафу и, осторожно подтянув к себе дверь, испуганно замерла.
Через узкую щелочку было видно, как в комнату зашел молодой мужчина, одетый в дорогой костюм с «искрой». Полицейскому такой явно было не потянуть. Следом за ним явился не менее разодетый тип чуть постарше.
– Вот это да! – сказал он, присвистнув. – Если я не ошибаюсь, Вадима грабанули…
– Похоже, тут кто-то основательно потрудился, – кивнул второй, поддевая ногой разрезанную подушку. – У Вадюхи явно что-то искали. Интересно, а где он сам? Сотовый молчит… Пойдем-ка на кухню, посмотрим, что там…
Убедившись, что мужчины не имеют к полиции никакого отношения, я хотела было вылезти из шкафа, но в последний момент передумала. Лучше сделать это, когда они уйдут. Неожиданно рука наткнулась на что-то холодное… Присмотревшись, я увидела темный силуэт и, почти теряя сознание от ужаса, пулей вылетела из шкафа… Следом за мной на пол грохнулось безжизненное тело Вадима. В том, что он был мертв, и мертв давно, сомневаться не приходилось. Одежда Вадима была залита кровью. На шее зияла глубокая рана. Скрюченные пальцы посинели… Дико вскрикнув, я отскочила к стене и, закусив губу, закрыла глаза.
Спустя секунду, в комнату вбежали мужчины. Один из них держал в руках пистолет.
– Ребята, в-все нормально, у-уберите пушку, – заикаясь произнесла я. – Я э-это… Я тут ни при чем… Я просто м-мимо проезжала…
– Хорошо же ты, курва, мимо проезжала, – усмехнулся тот, что постарше. – Грохнула нашего товарища, спрятала труп в шкафу и решила отсидеться. – Наклонившись, он попытался нащупать пульс, хотя и так было ясно, что делать это бесполезно.
– У него шея прострелена. С близкого расстояния палила, зараза!
– Кто палил? – опешила я.
– Ты, кто ж еще? – Голос мужчины не предвещал ничего хорошего.
– Да вы что, ребята… Я даже пистолет никогда в руках не держала. Я даже не знаю, как его заряжать, – растерянно забормотала я. – Лучше давайте не будем терять время. И вам, и мне при таком раскладе надо как можно скорее уносить отсюда ноги! Зачем нам лишние проблемы? Мы ведь находимся в чужой стране. Мало ли кто сюда нагрянет… Полиция, убийца – какая нам разница? Я слышала, что убийцы всегда возвращаются на место преступления… Давайте не будем рисковать и разойдемся по-хорошему! Не знаю, как обстоят ваши дела, но у меня и так проблем хватает. Зачем мне лишние? Разве я похожа на убийцу? Неужели вы думаете, что, убив человека, я стала бы резать эти подушки? И вообще, зачем ему столько подушек. Вроде бы мужик, а спал как неженка какая… Вся квартира в пухе, прямо декорации к «Снежной королеве»…
Вытаращив глаза, мужчина покрутил пальцем у виска:
– Димыч, она, по-моему, ненормальная. Она нам тут дурочку включила и думает, что самая умная. Жалко Вадюху, хороший был пацан… На саксе играл так, что душу наизнанку выворачивало.
В полуметре от меня на открытом стеллаже стояла тяжелая ваза из богемского стекла. Чтобы схватить ее, понадобилась секунда. Метнув вазу в направленный на меня пистолет, я бросилась бежать.
– Держи ее! – послышалось за спиной. Затем раздался тихий щелчок. Отлетевшая от паркета щепка больно царапнула меня по ноге. «Стреляют», – поняла я и припустила еще быстрее.
Машина завелась с полоборота. Даже не думая о том, чтобы оглянуться, я понеслась вперед. За окном замелькали тесные улочки Старой Праги. Впереди показался широкий проспект. Погони, кажется, не было…
Нащупав в бардачке открытую пачку сигарет, я с наслаждением закурила. Угораздило же меня залезть в этот шкаф и нарваться на покойника… Ну, Вадюха, ну удружил… Руки в крови перепачкала… В таком виде на работе показываться нельзя. Нужно привести себя в порядок. Повернув к дому, я не удержалась от вздоха. Кто бы ни были эти двое – надо надеяться на лучшее. Встречаться с незнакомцами еще раз мне совсем не хотелось…
Глава 3
Света спала. Посмотрев на нее, я прошла в ванную и, тщательно вымыв руки, попрыскала на себя духами: мне вдруг стало казаться, что от меня пахнет покойником.
– Вера, ты что так рано? – раздался за дверью испуганный голос. – Что-нибудь случилось?
– Нет, ничего, – ответила я, стараясь сделать беззаботное лицо. – Я ездила по твоему вопросу. Того человека, с кем мне хотелось поговорить, не было на месте…
Ну все, нужно выходить. Увидев меня, Света отшатнулась.
– Верка, ты так выглядишь…
– Как?
– Вся бледная…
– Голова закружилась.
– Верунчик, у тебя так здорово… Все по-домашнему… Можно я еще посплю?
– Спи на здоровье и ни о чем не думай. Так сколько, ты говоришь, нужно денег, чтобы откупиться от сутенера?
– Двадцать тысяч.
– Баксов?
– Понятное дело, не рублей, – занервничала Света. – Даже если бы у меня была такая сумма, я бы не рискнула ее отдать. Нет гарантии, что потом он не потребует еще…
– У меня есть такие деньги, и даже больше. Но, пойми меня правильно, я здесь пахала как лошадь…
– Я у тебя ничего не прошу, – покраснела Света. – Мне бы только на обратный билет и паспорт. Если у тебя ничего не получится, попробую сама что-нибудь придумать… Я вообще смекалистая, мне бы только передохнуть немного, подлечить психику…
Слегка приобняв Свету за плечи, я взъерошила ее волосы и улыбнулась:
– Эх ты, смекалистая! Попала в такой переплет… Поживи пока тут. Все будет нормально, вот увидишь…
Быстро переодевшись, я села за руль и поехала в ресторан. Репетиция давно началась. На ходу поздоровавшись с коллективом, я приступила к работе. Новая программа шла туго, а через неделю ее выпускать… После нескольких прогонов объявили перерыв. Наскоро перекусив на кухне, я подошла к бару и, попросив телефон, набрала свой номер. Как и следовало ожидать, трубку никто не брал. Представив, как дергается сейчас Светка, слушая телефонные звонки, я не удержалась от улыбки и, успокоенная, села на высокий стул.
– Верунчик, привет! – пропел за спиной нежный голосок. Обернувшись, я увидела Любку, мою закадычную подружку, работавшую здесь официанткой. Любка приехала в Прагу из Калуги и, чудом избежав панели, попала в ресторан. Сначала она вкалывала посудомойкой, а потом ей повезло. Впрочем, сама она так не считала. Директор ресторана, сделавший ее своей любовницей, оказался садомазохистом со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если верить Любке, повезло-то как раз мне, а не ей…
– Верунь, давай коньячку хлопнем, а то я с утра на ногах. Хочется немного расслабиться…
– Не могу, – отказалась я.
– Почему?
– Помнишь, мы с тобой текилу пригубили? Я потом слова забыла, а это заметил Карась… В общем, он меня предупредил: если еще хоть раз такое повторится, из ресторана я вылечу как пробка.
– Да куда он денется! Что он, дурак, что ли, тебя выгонять? Сюда ведь толпы ходят только из-за того, чтобы послушать твои песни! Уволят тебя – ресторан пустой стоять будет. Он же на тебе такие бабки лупит! Ты же не просто поешь, а еще и музыку сама пишешь. Я от твоей последней песни в прошлый раз даже прослезилась. Давай выпьем, Веруля! Это мы с тобой в прошлый раз текилы перебрали… Я тоже поднос уронила с бутылкой дорогого коньяка. Мне ее стоимость из зарплаты вычтут. Ну и хрен с ней! Мне от этих денег ни жарко ни холодно…
– Ладно, давай наливай. Только немного!
– Конечно, по чуть-чуть, – обрадовалась Любка. – Я ведь тоже не могу каждый день дорогие пузыри бить!
Любка, весело подмигнув, принесла бутылку «Хеннесси» и разлила коньяк по рюмкам.
– Ты зачем новую открыла? – удивилась я.
– А! – махнула Любка рукой. – Я потом сюда немного водки подмешаю и вынесу подгулявшим посетителям. У меня этот номер постоянно проходит. Одному упитому чеху спирту с чаем намешала, перекрестилась и поставила на стол. Он выпил и глазом не моргнул.
– Смотри, Любка, попадешься.
– Не попадусь! Я же как психолог – клиента насквозь вижу. У меня глаз наметан, не боись. Не будем же мы с тобой всяким пойлом травиться, а за свои деньги покупать – ни хрена ведь не скопишь.
Мы выпили по рюмочке и налили по второй.
– У тебя что-то случилось? – вдруг участливо спросила Любка.
– Нет, а с чего ты взяла? – Я украдкой посмотрела на свои руки. Может, на них осталась кровь? Руки были идеально чистые. Убедившись в этом, я с облегчением вздохнула.
– Какая-то ты сегодня не такая…
– Да нормальная я! Ко мне ночью одна девчонка прибежала. Просит о помощи. Поехала по объявлению, а ее кинули. Ни паспорта, ни денег, да еще и бандюги-сутенеры на хвосте висят. Нужно ей помочь.
– И чем ты ей можешь помочь? – округлила глаза Любка.
– Придумаю что-нибудь. Ее нужно или нелегально перевезти через границу, или паспорт купить.
– А деньги у нее есть?
– Денег у нее нет, – задумчиво произнесла я.
– Тогда нечего благотворительностью заниматься! Их здесь пруд пруди. Если всем помогать, то самой ничего не останется. Ты же пашешь как проклятая! Нам никто ничего не дает, мы все зарабатываем сами.
– Любка, что ты такое говоришь?! Я же не могу ее на улицу выгнать! Мы бы тоже могли оказаться в таком дерьме. Просто нам повезло.
– В чем? – Любка аж подскочила от возмущения. – В том, что я исполняю все прихоти этого жирного чешского ублюдка?! В том, что он мне своими цепями и плетками искалечил все тело? Я никакого везения тут не вижу. Я бы с радостью вернулась домой. Понимаешь, Верка, – с радостью! Только куда я работать пойду? А ведь у меня высшее образование. Я инженер. Много я в России наинженерю?! Так наинженерю, что за неделю от голода загнусь. Да и ты с этим Карасем связалась. Он же псих ненормальный! Он же тебя в любую минуту убить может! Ему надо в дурике отдыхать, а не ресторан контролировать. Если мы всем девочкам помогать будем, тогда какого черта мы здесь пахали, не жалея себя?! – Любка замолчала, а затем, немного успокоившись, тихим голосом спросила:
– Она у тебя дома живет?
– У меня.
– К тебе же Карась на трахатушки приезжает!
– Я ее научила. Если Карась появится, она в гардеробной отсидится. Он туда нос не сует.
– Ладно, попробуем ей помочь. – Любка вздохнула. – Никуда не денешься. Если мы ей не поможем, то тогда больше некому. И зачем они, дуры, сюда пачками едут?!
– За тем же, за чем и ты прикатила.
– Получается, что нам и в самом деле повезло, – вздохнула Любка.
– Именно это я и пытаюсь тебе вдолбить.
– А ты с Вадимом поговори. Я слышала, что к нему с такими вещами можно обращаться. У него связи.
– С каким Вадимом? – подобралась я.
– С обыкновенным. У нас один Вадим – саксофонист. А ты знаешь другого?
– Нет, – коротко ответила я, опустив глаза. Сердце болезненно сжалось. А вдруг меня уже ищут? Мужчины, случайно зашедшие к Вадиму, вполне могли обратиться в полицию. Описать мои приметы несложно. Яркая блондинка, голубые глаза… Да и соседи видели у дома мою машину… Полиция выйдет на меня, обыщет квартиру и найдет Карасеву заначку с наркотой. Тогда я сяду по полной программе… Не отвертеться…
– Работать! Хватит задницу просиживать! – Злобный голос Карася заставил меня вздрогнуть.
– Я первый раз присела, – обиженно огрызнулась Любка. – Целый день на ногах! Посидеть, что ли, нельзя?
– Ты не только сидишь, но и пьешь в рабочее время. Разжалую и отправлю на панель. На твое место быстро другая найдется. Не хочешь подносы носить, будешь лежать! – Согнав Любку, Карась с довольным видом уселся на ее место. Любка, фыркнув, пошла на кухню. Несмотря на гордо поднятую голову, вид у нее был жалкий.
– Ну зачем ты так? – укоризненно сказала я. – Мы ведь не роботы без перерыва пахать!
Карась схватил меня за руку и рывком притянул к себе.
– Пусти, дурак, больно, – сморщилась я.
– Я могу и больнее. – Глаза Карася налились кровью. – Я смотрю, ты еще не пела, а уже коньячок попиваешь. Ты уверена, что текст не забудешь?
– Не забуду, отстань!
– Ох, с огнем играешь, Верка! – ослабив хватку, сказал Карась. – Допрыгаешься ты у меня!
– Ты когда наркотики свои заберешь? Нечего их у меня хранить!
– Никогда, – спокойно усмехнулся Карась.
– Как это никогда? – нахмурилась я.
– А так. Если я хочу, чтобы они лежали у тебя, значит, они и будут лежать у тебя. И ты отвечаешь за них головой. Дури там на такую сумму, что тебе и не снилось. И потом, с чего ты взяла, что это твоя квартира? Ты, наверное, забыла, кто за нее платит?
– Не хочешь платить, я в другую перееду.
Карась, побелев, взял меня за подбородок:
– Ты будешь жить там, где я скажу, и делать то, что я хочу. Нечего со мной шутки шутить. Шаг влево, шаг вправо – расстрел на месте, – заржал Карась. – Ладно, Верка, пойдем ко мне в кабинет, – миролюбиво добавил он, погладив меня по коленке. – Разговор есть.
Кабинетом Карась называл несколько смежных комнат, отведенных для сборищ русской братвы.
– Я сейчас не могу. Мне некогда, – моментально сообразив, куда он клонит, заартачилась я. – Меня все ждут. Народ уже подтягиваться начал. Нужно привести себя в порядок!
– Обождут! – Карась схватил меня за руку и потащил за собой. – Тебя обязаны ждать. Даже тогда, когда я тебя трахаю.
Закрыв дверь на замок, Карась стал срывать с меня одежду.
– Пусти, дурак, ты мне платье порвешь, – попыталась оттолкнуть его я.
– Ничего, новое куплю! – Карась подхватил меня, как пушинку, и, похотливо блестя глазами, понес на бильярдный стол.
Равнодушно раздвинув ноги, я принялась ритмично двигаться, постепенно наращивая темп. Карась тяжело задышал, лицо его покраснело, по мясистым щекам покатился пот.
– А… а… – застонал он, вцепившись в мои плечи влажными руками.
«Ну, гад, сейчас я тебя достану, – с брезгливостью подумала я, напрягая мышцы влагалища. – Захочешь – не отпущу…»
– Что ты делаешь, сука! – закричал Карась. – А-а-а! Верочка, Верунчик, я больше не могу, прекрати! А-а-а!
«Чтоб ты умер! – чертыхнулась я, почувствовав, что он кончил. – По-другому нам с тобой, похоже, не разойтись…»
Промокнув член полотенцем, Карась застегнул штаны. Я лежала не шевелясь и тупо смотрела в потолок. Секс давно уже не доставлял мне никакого удовольствия. Так… неприятная обязанность, не больше… Ценою в пять тысяч… Впрочем, за такие деньги можно и потерпеть…
Карась, склонившись надо мной, непривычно нежным голосом проворковал:
– Верунчик, ты хоть немного меня любишь?
– Конечно, люблю, – машинально ответила я, по-прежнему изучая потолок.
– Ты так об этом говоришь…
– Как?
– Не знаю… Без эмоций, что ли… Словно я тебя спрашиваю, любишь ли ты шоколадные конфеты.
– Шоколадные конфеты я не люблю.
– Почему?
– Потому что от них толстеют.
– Тебе это не грозит. Ты стройная, как березка.
– Это потому, что я сутками голодаю. Так голодаю, что голова кружится. Могу прямо на сцене свалиться.
– А зачем ты это делаешь? Ты ведь в ресторане работаешь. У тебя питание бесплатное. Я вам всем бесплатно есть разрешаю.
– У меня аппетита нет, – ответила я.
Карась, погладив мою грудь, слегка ущипнул за сосок.
– Мне понравилась твоя новая песня. – Губы его расплылись в улыбке.
– Да? А мне казалось, что мое творчество тебя не интересует. Тебя интересуют только деньги, которые я тебе приношу.
– Деньги деньгами, но и песни твои мне нравятся не меньше, иначе я бы тебя здесь не держал. Твори на здоровье, кто тебе мешает… Нет, а песня в самом деле получилась классная. Ты и музыку, и слова сама написала?
– Сама, конечно, кто ж еще?
– Здорово… А кто тебя научил?
– Никто. Я самоучка. У меня в школе паренек знакомый был. Он в ансамбле пел. В общем, мы подружились. Я от него многому научилась. Он так классно сочинял! Талантливый был, но наркоман… Все вены исколоты…
– Ты с ним трахалась?
– Трахалась, – улыбнулась я, скосив глаза на Карася.
Карась, побагровев, с размаху ударил меня по щеке.
– Ты что?! Совсем спятил? – вскочила я.
– Это чтоб не трахалась с кем попало.
– Спохватился, псих ненормальный! Я же тогда в школе училась!
В дверь постучали. Схватив одежду, я метнулась в угол. Карась, усевшись в кресло, наблюдал за мной. Стук повторился. Карась не шелохнулся.
– Если ты еще раз ударишь меня… – натягивая платье, выкрикнула я.
– Вера, ты что так рано? – раздался за дверью испуганный голос. – Что-нибудь случилось?
– Нет, ничего, – ответила я, стараясь сделать беззаботное лицо. – Я ездила по твоему вопросу. Того человека, с кем мне хотелось поговорить, не было на месте…
Ну все, нужно выходить. Увидев меня, Света отшатнулась.
– Верка, ты так выглядишь…
– Как?
– Вся бледная…
– Голова закружилась.
– Верунчик, у тебя так здорово… Все по-домашнему… Можно я еще посплю?
– Спи на здоровье и ни о чем не думай. Так сколько, ты говоришь, нужно денег, чтобы откупиться от сутенера?
– Двадцать тысяч.
– Баксов?
– Понятное дело, не рублей, – занервничала Света. – Даже если бы у меня была такая сумма, я бы не рискнула ее отдать. Нет гарантии, что потом он не потребует еще…
– У меня есть такие деньги, и даже больше. Но, пойми меня правильно, я здесь пахала как лошадь…
– Я у тебя ничего не прошу, – покраснела Света. – Мне бы только на обратный билет и паспорт. Если у тебя ничего не получится, попробую сама что-нибудь придумать… Я вообще смекалистая, мне бы только передохнуть немного, подлечить психику…
Слегка приобняв Свету за плечи, я взъерошила ее волосы и улыбнулась:
– Эх ты, смекалистая! Попала в такой переплет… Поживи пока тут. Все будет нормально, вот увидишь…
Быстро переодевшись, я села за руль и поехала в ресторан. Репетиция давно началась. На ходу поздоровавшись с коллективом, я приступила к работе. Новая программа шла туго, а через неделю ее выпускать… После нескольких прогонов объявили перерыв. Наскоро перекусив на кухне, я подошла к бару и, попросив телефон, набрала свой номер. Как и следовало ожидать, трубку никто не брал. Представив, как дергается сейчас Светка, слушая телефонные звонки, я не удержалась от улыбки и, успокоенная, села на высокий стул.
– Верунчик, привет! – пропел за спиной нежный голосок. Обернувшись, я увидела Любку, мою закадычную подружку, работавшую здесь официанткой. Любка приехала в Прагу из Калуги и, чудом избежав панели, попала в ресторан. Сначала она вкалывала посудомойкой, а потом ей повезло. Впрочем, сама она так не считала. Директор ресторана, сделавший ее своей любовницей, оказался садомазохистом со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если верить Любке, повезло-то как раз мне, а не ей…
– Верунь, давай коньячку хлопнем, а то я с утра на ногах. Хочется немного расслабиться…
– Не могу, – отказалась я.
– Почему?
– Помнишь, мы с тобой текилу пригубили? Я потом слова забыла, а это заметил Карась… В общем, он меня предупредил: если еще хоть раз такое повторится, из ресторана я вылечу как пробка.
– Да куда он денется! Что он, дурак, что ли, тебя выгонять? Сюда ведь толпы ходят только из-за того, чтобы послушать твои песни! Уволят тебя – ресторан пустой стоять будет. Он же на тебе такие бабки лупит! Ты же не просто поешь, а еще и музыку сама пишешь. Я от твоей последней песни в прошлый раз даже прослезилась. Давай выпьем, Веруля! Это мы с тобой в прошлый раз текилы перебрали… Я тоже поднос уронила с бутылкой дорогого коньяка. Мне ее стоимость из зарплаты вычтут. Ну и хрен с ней! Мне от этих денег ни жарко ни холодно…
– Ладно, давай наливай. Только немного!
– Конечно, по чуть-чуть, – обрадовалась Любка. – Я ведь тоже не могу каждый день дорогие пузыри бить!
Любка, весело подмигнув, принесла бутылку «Хеннесси» и разлила коньяк по рюмкам.
– Ты зачем новую открыла? – удивилась я.
– А! – махнула Любка рукой. – Я потом сюда немного водки подмешаю и вынесу подгулявшим посетителям. У меня этот номер постоянно проходит. Одному упитому чеху спирту с чаем намешала, перекрестилась и поставила на стол. Он выпил и глазом не моргнул.
– Смотри, Любка, попадешься.
– Не попадусь! Я же как психолог – клиента насквозь вижу. У меня глаз наметан, не боись. Не будем же мы с тобой всяким пойлом травиться, а за свои деньги покупать – ни хрена ведь не скопишь.
Мы выпили по рюмочке и налили по второй.
– У тебя что-то случилось? – вдруг участливо спросила Любка.
– Нет, а с чего ты взяла? – Я украдкой посмотрела на свои руки. Может, на них осталась кровь? Руки были идеально чистые. Убедившись в этом, я с облегчением вздохнула.
– Какая-то ты сегодня не такая…
– Да нормальная я! Ко мне ночью одна девчонка прибежала. Просит о помощи. Поехала по объявлению, а ее кинули. Ни паспорта, ни денег, да еще и бандюги-сутенеры на хвосте висят. Нужно ей помочь.
– И чем ты ей можешь помочь? – округлила глаза Любка.
– Придумаю что-нибудь. Ее нужно или нелегально перевезти через границу, или паспорт купить.
– А деньги у нее есть?
– Денег у нее нет, – задумчиво произнесла я.
– Тогда нечего благотворительностью заниматься! Их здесь пруд пруди. Если всем помогать, то самой ничего не останется. Ты же пашешь как проклятая! Нам никто ничего не дает, мы все зарабатываем сами.
– Любка, что ты такое говоришь?! Я же не могу ее на улицу выгнать! Мы бы тоже могли оказаться в таком дерьме. Просто нам повезло.
– В чем? – Любка аж подскочила от возмущения. – В том, что я исполняю все прихоти этого жирного чешского ублюдка?! В том, что он мне своими цепями и плетками искалечил все тело? Я никакого везения тут не вижу. Я бы с радостью вернулась домой. Понимаешь, Верка, – с радостью! Только куда я работать пойду? А ведь у меня высшее образование. Я инженер. Много я в России наинженерю?! Так наинженерю, что за неделю от голода загнусь. Да и ты с этим Карасем связалась. Он же псих ненормальный! Он же тебя в любую минуту убить может! Ему надо в дурике отдыхать, а не ресторан контролировать. Если мы всем девочкам помогать будем, тогда какого черта мы здесь пахали, не жалея себя?! – Любка замолчала, а затем, немного успокоившись, тихим голосом спросила:
– Она у тебя дома живет?
– У меня.
– К тебе же Карась на трахатушки приезжает!
– Я ее научила. Если Карась появится, она в гардеробной отсидится. Он туда нос не сует.
– Ладно, попробуем ей помочь. – Любка вздохнула. – Никуда не денешься. Если мы ей не поможем, то тогда больше некому. И зачем они, дуры, сюда пачками едут?!
– За тем же, за чем и ты прикатила.
– Получается, что нам и в самом деле повезло, – вздохнула Любка.
– Именно это я и пытаюсь тебе вдолбить.
– А ты с Вадимом поговори. Я слышала, что к нему с такими вещами можно обращаться. У него связи.
– С каким Вадимом? – подобралась я.
– С обыкновенным. У нас один Вадим – саксофонист. А ты знаешь другого?
– Нет, – коротко ответила я, опустив глаза. Сердце болезненно сжалось. А вдруг меня уже ищут? Мужчины, случайно зашедшие к Вадиму, вполне могли обратиться в полицию. Описать мои приметы несложно. Яркая блондинка, голубые глаза… Да и соседи видели у дома мою машину… Полиция выйдет на меня, обыщет квартиру и найдет Карасеву заначку с наркотой. Тогда я сяду по полной программе… Не отвертеться…
– Работать! Хватит задницу просиживать! – Злобный голос Карася заставил меня вздрогнуть.
– Я первый раз присела, – обиженно огрызнулась Любка. – Целый день на ногах! Посидеть, что ли, нельзя?
– Ты не только сидишь, но и пьешь в рабочее время. Разжалую и отправлю на панель. На твое место быстро другая найдется. Не хочешь подносы носить, будешь лежать! – Согнав Любку, Карась с довольным видом уселся на ее место. Любка, фыркнув, пошла на кухню. Несмотря на гордо поднятую голову, вид у нее был жалкий.
– Ну зачем ты так? – укоризненно сказала я. – Мы ведь не роботы без перерыва пахать!
Карась схватил меня за руку и рывком притянул к себе.
– Пусти, дурак, больно, – сморщилась я.
– Я могу и больнее. – Глаза Карася налились кровью. – Я смотрю, ты еще не пела, а уже коньячок попиваешь. Ты уверена, что текст не забудешь?
– Не забуду, отстань!
– Ох, с огнем играешь, Верка! – ослабив хватку, сказал Карась. – Допрыгаешься ты у меня!
– Ты когда наркотики свои заберешь? Нечего их у меня хранить!
– Никогда, – спокойно усмехнулся Карась.
– Как это никогда? – нахмурилась я.
– А так. Если я хочу, чтобы они лежали у тебя, значит, они и будут лежать у тебя. И ты отвечаешь за них головой. Дури там на такую сумму, что тебе и не снилось. И потом, с чего ты взяла, что это твоя квартира? Ты, наверное, забыла, кто за нее платит?
– Не хочешь платить, я в другую перееду.
Карась, побелев, взял меня за подбородок:
– Ты будешь жить там, где я скажу, и делать то, что я хочу. Нечего со мной шутки шутить. Шаг влево, шаг вправо – расстрел на месте, – заржал Карась. – Ладно, Верка, пойдем ко мне в кабинет, – миролюбиво добавил он, погладив меня по коленке. – Разговор есть.
Кабинетом Карась называл несколько смежных комнат, отведенных для сборищ русской братвы.
– Я сейчас не могу. Мне некогда, – моментально сообразив, куда он клонит, заартачилась я. – Меня все ждут. Народ уже подтягиваться начал. Нужно привести себя в порядок!
– Обождут! – Карась схватил меня за руку и потащил за собой. – Тебя обязаны ждать. Даже тогда, когда я тебя трахаю.
Закрыв дверь на замок, Карась стал срывать с меня одежду.
– Пусти, дурак, ты мне платье порвешь, – попыталась оттолкнуть его я.
– Ничего, новое куплю! – Карась подхватил меня, как пушинку, и, похотливо блестя глазами, понес на бильярдный стол.
Равнодушно раздвинув ноги, я принялась ритмично двигаться, постепенно наращивая темп. Карась тяжело задышал, лицо его покраснело, по мясистым щекам покатился пот.
– А… а… – застонал он, вцепившись в мои плечи влажными руками.
«Ну, гад, сейчас я тебя достану, – с брезгливостью подумала я, напрягая мышцы влагалища. – Захочешь – не отпущу…»
– Что ты делаешь, сука! – закричал Карась. – А-а-а! Верочка, Верунчик, я больше не могу, прекрати! А-а-а!
«Чтоб ты умер! – чертыхнулась я, почувствовав, что он кончил. – По-другому нам с тобой, похоже, не разойтись…»
Промокнув член полотенцем, Карась застегнул штаны. Я лежала не шевелясь и тупо смотрела в потолок. Секс давно уже не доставлял мне никакого удовольствия. Так… неприятная обязанность, не больше… Ценою в пять тысяч… Впрочем, за такие деньги можно и потерпеть…
Карась, склонившись надо мной, непривычно нежным голосом проворковал:
– Верунчик, ты хоть немного меня любишь?
– Конечно, люблю, – машинально ответила я, по-прежнему изучая потолок.
– Ты так об этом говоришь…
– Как?
– Не знаю… Без эмоций, что ли… Словно я тебя спрашиваю, любишь ли ты шоколадные конфеты.
– Шоколадные конфеты я не люблю.
– Почему?
– Потому что от них толстеют.
– Тебе это не грозит. Ты стройная, как березка.
– Это потому, что я сутками голодаю. Так голодаю, что голова кружится. Могу прямо на сцене свалиться.
– А зачем ты это делаешь? Ты ведь в ресторане работаешь. У тебя питание бесплатное. Я вам всем бесплатно есть разрешаю.
– У меня аппетита нет, – ответила я.
Карась, погладив мою грудь, слегка ущипнул за сосок.
– Мне понравилась твоя новая песня. – Губы его расплылись в улыбке.
– Да? А мне казалось, что мое творчество тебя не интересует. Тебя интересуют только деньги, которые я тебе приношу.
– Деньги деньгами, но и песни твои мне нравятся не меньше, иначе я бы тебя здесь не держал. Твори на здоровье, кто тебе мешает… Нет, а песня в самом деле получилась классная. Ты и музыку, и слова сама написала?
– Сама, конечно, кто ж еще?
– Здорово… А кто тебя научил?
– Никто. Я самоучка. У меня в школе паренек знакомый был. Он в ансамбле пел. В общем, мы подружились. Я от него многому научилась. Он так классно сочинял! Талантливый был, но наркоман… Все вены исколоты…
– Ты с ним трахалась?
– Трахалась, – улыбнулась я, скосив глаза на Карася.
Карась, побагровев, с размаху ударил меня по щеке.
– Ты что?! Совсем спятил? – вскочила я.
– Это чтоб не трахалась с кем попало.
– Спохватился, псих ненормальный! Я же тогда в школе училась!
В дверь постучали. Схватив одежду, я метнулась в угол. Карась, усевшись в кресло, наблюдал за мной. Стук повторился. Карась не шелохнулся.
– Если ты еще раз ударишь меня… – натягивая платье, выкрикнула я.