Страница:
Но так или иначе, создалась ситуация, как и в последние минуты жизни Индиры Ганди: тогда с ней рядом оказались только два охранника – и ни одного человека из специальной службы безопасности, ни одного офицера. А почему ШАБАК не отреагировал на предупреждение по телефону и не усилил охрану? Наиболее распространенное мнение, что вокруг Рабина в те дни были слишком самоуверенные люди. Они посчитали анонимный звонок просто провокацией со стороны палестинцев, живущих на территории Израиля.
Так почему же в те несколько экстремальных минут, оставшихся до смертельного ранения Рабина, вдруг были парализованы внимание и бдительность людей из ШАБАК? И опять невольно возвращаемся к современным мифам (мифам ли?) о возросших возможностях «черных магов» из толпы, усовершенствовавших свое мастерство на основе использования древних знаний психологии человека!
Некоторые современные ученые считают, что удобнее всего применять массовый гипноз не тогда, когда гипнотизер находится на сцене и на нем сосредоточены сотни глаз зрителей, а как раз в толпе, охваченной эйфорией восторга или гнева. Как раз при исполнении «Песни мира» на площади Царей Израиля возникло массовое радостное чувство единения на основе одной политической идеи, восторженное выражение веры в скорый прочный и долгий мир с соседними арабскими народами, и с палестинцами в том числе.
Вполне логично звучит эта версия. Но где подтверждающий факт, где тот новый Вольф Мессинг, способный экспериментально в толпе подтвердить наши предположения? Вот в том-то и вопрос. «Мы никогда не открываем своих запредельных тайн и знаний простым смертным. Мы всегда находимся в тени, даже если достигаем величайшего совершенства в применении древних знаний», – записал в 70-х годах слова тибетского монаха английский географ и этнограф В.Андерсон.
Кстати, из дневниковых записей Андерсона мы знаем, что этот монах, разговаривая с ним, одновременно держал под контролем действия пятерых крестьян, работавших в сотне метров от беседующих, и эти люди выполняли действия, которые заранее Андерсон предложил монаху. Подобных свидетельств об уникальных способностях тибетцев, индусов, китайских и японских магов накоплено немало. Причем свидетельствуют как рядовые путешественники из разных стран, так и высокообразованные люди с авторитетными именами…
Рабин был поражен двумя разрывными пулями и скончался около полуночи. Никому из охранников не пришло в голову, что это преступление сотворит молодой еврей – Игал Амир, студент 3-го курса юридического (!) факультета Бар-Иланского университета в Тель-Авиве. Амир был вторым из восьми детей семьи, иммигрировавшей из Йемена. Семья была глубоко религиозной (опять фанатик-убийца из религиозной семьи, по-своему понявший Святое Писание – на этот раз Талмуд), отец был раввином местной синагоги. Сам Игал учился в религиозной школе, где постоянно проповедовалось единство еврейской нации и взаимное уважение между евреями. Но Игал, видевший отношения к арабам иными, чем Рабин, по-своему «уважил» премьера-миротворца – двумя разрывными пулями.
Отличавшийся в ранней юности прилежанием и патриотическими взглядами, Игал прошел действительную армейскую службу в элитной дивизии «Голани» и затем поступил в университет с религиозным уклоном. Казалось, что этот юноша будет истинным защитником государственной политики.
Но по мере познания жизни через призму Талмуда, по мере знакомства с ровесниками и старшими людьми разных политических убеждений в его душе начало произрастать отнюдь не семя защитника политики государства, которое в первую очередь ищет выгоду для своих подданных. Уж что касается заботы о своих гражданах, то тут Израиль – одно из самых примерных и показательных государств в мире. Но Игал был из тех, кому политика государства казалась более непримиримой к оппонентам и противникам Израиля и иудаизма.
Это был юношеский политико-религиозный максимализм, сдобренный развившимся фанатизмом. Примечательно, что даже близких знакомых Игала поразила весть о том, что он убил самого премьера, некоторые не хотели в это даже верить, думая, что допущена чудовищная ошибка. Не верили они потому, что Игал с детства прослыл «кротким и замкнутым», как охарактеризовала журналистам его мать. Это лишнее подтверждение русской поговорки, что «в тихом омуте…». На самом деле, как считают психологи, изучавшие биографию Игала, именно стремление заявить в обществе о себе как о сильном, решительном человеке и было использовано теми, кто постепенно готовил его к экстремистскому акту.
Зерна фанатизма упали на благодатную почву, именуемую тщеславием, скрываемым за замкнутостью, неприметностью. Это очень важный фактор при подборе кадров руководителей религиозно-экстремистских организаций во всем мире. Именно таким незаметным человеком в толпе 4 ноября оказался подготовленный к теракту Игал Амир – смуглый, невысокого роста, худощавый, но готовый умереть, чтобы осуществить покушение на премьера.
О том, что его действия были заранее обдуманы (и не только им, но и его хитроумными, коварными наставниками), свидетельствуют и его выкрики во время стрельбы: «Это просто так! Это не специально! Патроны не настоящие – холостые!» Этими фразами он отвлекал внимание находившихся рядом людей и сотрудников службы безопасности, которые теряли драгоценные мгновения, соображая, что же это значит на самом деле. По свойству своей психики и разума любой человек прислушивается к выкрикам агрессивного нападающего и тем самым теряет время, находится в некотором замешательстве. Как известно, резкими выкриками расслабляют волю противника и убеждают его в своем превосходстве мастера восточных единоборств. И этот тонкий психологический фактор был учтен организаторами покушения, направившими руку молодого убийцы.
Игал Амир, при задержании не оказавший никакого сопротивления, на следствии довольно спокойно признал, что убивал премьера сознательно и еще ранее дважды пытался его застрелить, но не находил для этого удобного момента. Спокойствие Игала, отсутствие паники говорят о том, что он внутренне, психологически был подготовлен к самому худшему наказанию за содеянное. Преступники с воспитанным хладнокровием – криминальные и политические – как правило, самые опасные и целеустремленные в действиях. Это и есть главная черта проявления экстремизма на религиозной, ортодоксальной почве. Ортодоксы слепо следуют вековым догмам, записанным в древних священных книгах, и любое современное явление в обществе, любая новая мораль, не вписывающаяся в канон, не принимаются, резко отрицаются догматиками. Любого человека, чьи поступки фанатики посчитают несовместимыми с Писанием, они стремятся уничтожить. Вот в общих чертах мораль, которая и двигала, на наш взгляд, Игалом.
Он посчитал политические действия Рабина противоречащими Писанию и убил премьера «за отступничество». На допросах он так и заявил, что «хотел спасти еврейский народ и страну от предателя». При этом сослался на «Галах» – свод законов иудаизма, в котором «предписывается убивать любого еврея, который отдаст в руки врагов свой народ и его землю». Рабин же хотел часть отвоеванной Израилем земли во имя установления мира отдать под палестинскую автономию.
«Моей целью было всколыхнуть общественное мнение от равнодушия к тому, что на еврейской земле создают палестинское государство и армию террористов!», – с пафосом заявил убийца Рабина. Поэтому, чтобы «всколыхнуть общественное мнение», Игал Амир выбрал пистолет марки «Беретта» калибра 9 миллиметров и обойму с разрывными пулями.
На допросах он открыто радовался, что ему удалось привести свой черный замысел в исполнение. Это была радость фанатика, одержимого маниакальной идеей. Он показал, что, узнав о митинге, заранее пришел на место и укрылся на ближайшей автостоянке. Он даже снял «кипу» (ермолку), чтобы не выделяться среди водителей. Когда митинг закончился, Амир примкнул к толпе, окружившей машину Рабина, протиснулся в первый ряд на расстояние полутора метров (!) от машины и в удобный момент выстрелил в премьера. Пока он протискивался к машине, говорил Амир, никто из полицейских не интересовался им и не останавливал его. Затем Амир заявил, что хотел убить и министра иностранных дел Шимона Переса, и сожалел, что это ему не удалось.
В ходе следствия, естественно, возникла мысль о причастности Амира к групповому террористическому заговору против премьера, так как вряд ли один человек мог в одиночку продумать план и подготовить себя к его исполнению. Ему нужна была духовная опора, единомышленник. (Мы одновременно не отрицаем, что в мире есть случаи и единоличного террора, по собственной инициативе). Версия оказалась верной, поскольку во дворе дома Амира был обнаружен целый склад оружия, боеприпасов и взрывчатки. Амир же упрямо твердил: «Я действовал в одиночку и, возможно, Бог помогал мне».
Несмотря на заверения Амира, что он действовал самостоятельно, по подозрению в причастности к заговору были задержаны восемь человек, в том числе старший брат Игала Амира – 27-летний Хагай Амир, сослуживец убийцы 26-летний Дрор Адани, сокурсник по Бар-Иланскому университету 23-летний Охед Скорник, руководитель правоэкстремистской «Боевой еврейской организации» («Эял») Авишай Равив, а также военнослужащий, который поставлял оружие террористам. Также следствием было установлено, что Амир получил от группы ортодоксальных раввинов «религиозное благословение». Вот подтверждение нашей версии о воспитании религиозного фанатизма в рядах организации, к которой был причастен Амир.
В этот день был назначен традиционный военный парад в честь годовщины начала (6 октября 1973 года) четвертой израильско-арабской войны. Эту войну также называют войной «рамадан», так как удачное наступление арабских войск совпало с началом рамадана в мусульманских странах, во время которого верующие весь светлый период суток не принимают пищу. В Израиле в это время как раз отмечался «йомкиппур» – великий пост. Для Египта 6 октября стало днем победы. С тех пор ежегодно на площади пригорода Каира Мадинет Васр устраивается военный парад, демонстрирующий мощь египетской армии.
В честь этого дня Анвар Садат надел голубоватый мундир главнокомандующего с орденами. Возможно, у Садата было недоброе предчувствие, поскольку, когда ему утром позвонил вице-президент Хосни Мубарак, он ответил, что «с большим удовольствием остался бы дома». Однако исполнить такое желание при его государственном ранге не представлялось возможным: он просто обязан был присутствовать на таком торжестве. Накануне открытия парада Садат посетил могилу своего младшего брата, летчика Афифа Садата, сбитого 6 октября 1973 года над Синайским фронтом. Затем он с вице-президентом Мубараком и военным министром Абу Газаля побывал на могиле Неизвестного солдата неподалеку от площади, где должен был проходить парад.
Парад начался ровно в 11 часов. В нем участвовали лучшие части египетской армии, насчитывающие 395 тысяч человек. Они не один день готовились к нему. Военная техника, пригнанная на парад, отражала внешнеполитические зигзаги правительства, улучшавшего отношения с любыми странами, которые поставляли Египту вооружение: здесь были американские танки «М-60», советские зенитки, французские самолеты. Отметим, что сотрудники безопасности внимательно следили за тем, чтобы ни у одного участника парада не оказалось в руках стрелкового оружия, заряженного боевыми патронами. Досмотру были подвергнуты даже приглашенные на трибуну гости – все они прошли через специальные детекторы, регистрирующие металлические предметы. Казалось бы, Садат находится в полной безопасности, хотя у него было – за его внешне– и внутриполитический демократический курс – немало врагов среди мусульманских фундаменталистов, обвинявших его в отступничестве от мусульманства и Корана. Садат сел на пластмассовый стул в первом ряду, заняв центральное место на трибуне. По бокам находились вице-президент и военный министр.
С самого начала парада утверждение о мощи и боеготовности арабской армии, несмотря на многодневную тщательную подготовку, подрывалось тем, что многие машины были вынуждены покидать парадные ряды из-за неисправностей. Это случалось и в прежние годы, что подтверждает утверждение европейцев о том, что египтяне и арабы вообще не умеют как следуют ухаживать за техникой.
Когда парад без двадцати двенадцать подходил к концу, на площадь выехали автомобили с прицепленными к ним 130-миллиметровыми пушками. В этот момент диктор, комментировавший ход парада на английском языке, объявил через громкоговорители, что арабские летчики на истребителях-бомбардировщиках типа «Мираж» сейчас продемонстрируют в небе над площадью свое мастерство, – и взгляды присутствующих обратились в небо. И тут под рев самолетов на земле перед трибуной раздались взрывы гранат и автоматные очереди. Послышались выкрики: «Слава Египту!», «Вперед!» А из громкоговорителей неслось в адрес Садата и его окружения: «Хавана! Хавана!» («Предатели!») Как потом выяснилось, диктор принадлежал к заговорщикам-фундаменталистам.
Хотя свидетелей было предостаточно, тем не менее в картине покушения на Садата много белых пятен, неточностей. Например, разные свидетели утверждают, что стрельба и взрывы длились от 30 до 80 секунд. В официальном отчете взят верхний предел – 80 секунд.
Непосредственными исполнителями покушения оказались старший лейтенант Халед Ахмед Шауки аль-Исламбули – командир артиллерийской установки – и три солдата. Накануне парада аль-Исламбули умудрился подписать увольнительную трем штатным солдатам, а на их место ввел трех резервистов-заговорщиков, которые получили обмундирование и завладели оружием ушедших в увольнение солдат. Боевые патроны и гранаты, дымовые шашки были получены из «внеармейских» источников. Их на территорию части заранее пронесли экстремисты. Каким образом сотрудники службы безопасности просмотрели этих четверых террористов, имевших боеприпасы, сейчас трудно сказать.
Когда грузовик поравнялся с трибуной, аль-Исламбули, сидевший рядом с водителем, дал команду остановиться. Водитель замешкался, но аль-Исламбули ручным тормозом остановил машину и выскочил из кабины. Его сообщники выпрыгнули из кузова. Сначала всем зрителям парада показалось, что эти четверо военных хотят подтолкнуть забарахливший грузовик. Но заговорщики, используя это замешательство публики и службы безопасности, внезапно открыли автоматный огонь по трибуне и начали бросать гранаты. Некоторые военные эксперты разных стран, анализировавшие роковую ситуацию, на основе донесений отмечают, что один из террористов остался в машине и стрелял издалека: он-то, вероятно, и ранил Садата. Позднее этот факт почему-то умалчивался официальным следствием.
За несколько мгновений до покушения Садат, видимо, подумал, что выскочившие из машины солдаты хотят его поприветствовать, и поэтому привстал со стула и тем самым превратился в открытую мишень. Он был ранен в живот и грудь, а осколком гранаты ему разорвало левое плечо. Телохранитель попытался прикрыть президента своим телом, но тут же был смертельно ранен и повалился на еще живого Садата, тем самым ухудшив его состояние.
Поднялась паника, на трибуне заметались гости и охранники. Вице-президент, несмотря на то, что сидел рядом с Садатом, был легко ранен. Граната, брошенная к ногам военного министра, не взорвалась. Поразительное везение! Убиты же были старший камердинер президента, фотограф и коптский епископ. Ранены были послы Кубы и Бельгии, первый секретарь австралийской дипломатической миссии и три американских военных советника, прибывшие в Египет для переговоров по запланированным военным учениям.
Европейские и американские влиятельные политики и государственные деятели поспешили выразить соболезнование вдове Садата – Джихан и египетскому правительству. В арабском же мире царили противоречивые настроения. Для одних, связывавших свои надежды с прогрессом Египта, с развитием демократии, борьбой с религиозными предрассудками, убийство Садата было тяжелым ударом. Фундаменталисты же в разных арабских государствах торжествовали. Так, Тегеранское радио радостно сообщало об «исчезновении фараона», в Западном Бейруте бойцы вооруженных отрядов насеристских организаций под одобрительные вопли толпы стреляли в воздух, в Ливии, с которой у Египта были натянутые отношения, тоже праздновали убийство Садата.
Одновременно родилось немало версий о покушении. Однако в ходе следствия выявилась причастность к убийству Садата нелегальной проэкстремистской религиозной организации «Ат-Такфир валь-Хиджра». К ней и принадлежали террористы. «…валь-Хиджра»– направление в исламском фундаментализме, проповедующее прямое, буквальное следование законам Корана. Эта идеология имеет довольно глубокие корни в определенных слоях Египта. Члены «..валь-Хиджры» призывают к возврату средневекового ислама, предусматривающего ношение женщинами чадры, отсечение руки у вора, забрасывание камнями совершивших прелюбодеяние и т. д.
Это одно из самых косных течений фундаментализма, препятствующее любому общественному прогрессу в исламском мире. Сторонники данного течения ратуют за буквальное внедрение в жизнь законов Корана, за замкнутое, закрытое для проникновения европейской прогрессивной культуры развитие арабских государств. Нетрудно усмотреть, что при воцарении такого порядка в стране намного легче править народом и устанавливать диктатуру на религиозно-консервативных началах, что мы, например, на протяжении многих лет и наблюдаем в Иране.
В дословном переводе «Ат-Такфир валь-Хиджра» означает «Искупление и исход», «искупление» тех, кто «перестал быть настоящим мусульманином, верным заветам Аллаха». Такие люди, по мнению сектантов-фундаменталистов, «не нужны земле». Что под этим подразумевается – понятно без пояснений, ибо уничтожение фанатиками «неверных»– явление далеко не новое в истории. А «исход» означает путь пророка Мухаммеда из Мекки в Медину. На деле это означает запрет на любое отклонение от старого, догматического учения, отказ от всего в цивилизации, что чуждо исламу. Некоторые члены этой огромной секты дошли до такой стадии предрассудков и аскетизма, что покинули свои каирские дома и переселились в пещеры, расположенные на западном берегу Нила. Там эти фанатики создали поселение «чистых мусульман».
Открытый вызов фундаменталисты бросили прогрессивному Садату в 1977 году, когда похитили и убили министра по делам вакуфов шейха Махаммеда ад-Дахаби, человека, приближенного к президенту. Шейх был убит фанатиками по всем правилам ритуальной казни: его мозг прострелили через левый глаз. В начале осени 1981 года Садат для упрочения своей власти отдал приказ арестовать неугодных ему лиц, среди которых оказалось много членов агрессивной секты «…валь-Хиджра». Из 1536 арестованных 467 человек были из организации «…валь-Хиджра». А после покушения на Садата власти арестовали еще 553 сектанта.
По неофициальным данным, ядро организации тогда состояло примерно из четырех тысяч человек, и из них 1800 фанатиков были готовы на самые отчаянные действия. И в обществе сочувствующих этим экстремистам было около 10 тысяч человек. Официально сектанты собирали пожертвования в молельные дни по пятницам у мечетей. Когда же полиция взялась за секту серьезно, то обнаружила нелегальные склады оружия и крупные денежные суммы, в том числе и в американских долларах и риалах Саудовской Аравии. Понятно, что эти деньги и оружие предназначались отнюдь не для сектантских обрядов.
Как в деле Индиры Ганди, так и в деле Садата при всей многоплановости расследования осталось немало «белых пятен». Эти «пятна» систематизировал Э.Рети в своей работе «Смерть на трибуне». Процитируем этот интересный отрывок.
«1. Группой заговорщиков руководил старший лейтенант аль-Исламбули, брата которого арестовали 3 сентября как члена экстремистской исламской организации. В связи с арестом брата и самого старшего лейтенанта подвергли „строжайшей проверке“, но не нашли ничего компрометирующего. Действительно ли было проведено следствие? И если да, то каким образом ему удалось избежать разоблачения?»
«Добавим, если он удачно прошел строгую проверку, то не помог ли ему в этом кто-то из сочувствовавших или агент „…валь-Хиджра“ из СБ?»
Далее:
«2. Каким образом удалось заговорщикам обойти многократные проверки и пронести боеприпасы и гранаты на площадь, где шел парад?
3. Согласно уставу египетской армии, за день до парада солдаты не имеют права покидать казарму даже в случае внезапной болезни. Каким образом удалось взять увольнение троим солдатам, которых заменили неизвестными резервистами? Как проникла эта группа через кордон усиленного контроля и вышла на парад?
4. Военный министр издал в свое время приказ, согласно которому на время парада запрещено останавливаться перед главной трибуной любому виду транспорта. В случае остановки по машине должен быть открыт огонь (!), не дожидаясь особой команды. Почему не был выполнен этот приказ?
5. Телохранители занимали выгодные позиции по краям трибуны. Однако по показаниям свидетелей установлено, что они покинули свои посты за 30–60 секунд до того, как раздались первые выстрелы. Почему?
6. Как могло произойти, что при отличной организации покушения не сработали некоторые гранаты и, таким образом, только президент был смертельно ранен? Можно ли объяснить это случайностью?
7. Имели ли под собой почву распространяемые в Каире слухи о том, что заговорщики поддерживали связь с некоторыми лицами из контрразведки?»
Все эти вопросы легче поставить, нежели найти на них ответ, подводит вполне справедливое резюме Э.Рети под систематику «белых пятен» в деле Садата. Думается, что по прошествии стольких лет широкая общественность уже никогда не узнает все тайные подробности организации покушения на Садата, так же, как и на Рабина, и на Индиру Ганди.
Садат часто называл себя «отцом нации», но на его похороны из-за опасения массового террористического выпада фундаменталистов народ не допустили, всех жителей окрестных домов временно выселили. Как ни странно, Египет не был столь сильно взбудоражен смертью человека, который много сделал, чтобы страна вошла окрепшей в цивилизованный, прогрессивный мир. Если на похоронах Садата были представители Европы, три экс-президента США – Никсон, Форд и Картер, то «арабский мир демонстративно не принял участия в похоронах неугодного исламским фундаменталистам президента».
На сессии Генеральной Ассамблеи ООН, когда делегации всех стран почтили память Садата, большинство дипломатов арабских государств покинули зал заседания. Кроме президента Судана Нимейри, на похороны прибыли лишь представители невысокого ранга из Омана и Сомали.
По странному стечению обстоятельств, погибший 63-летний Садат за три года до смерти сам выбрал себе надгробную надпись, которая сейчас начертана на его могильной плите: «Мухаммед Анвар Садат, герой войны и мира». Жаль, но при всем его политическом опыте усмирить египетских сектантов-фанатиков ему так и не удалось, наоборот – они убили его…
Террористом-одиночкой был и Шмонов, 7 ноября 1990 года в Москве во время парада на Красной площади стрелявший из обреза в последнего Генсека СССР М.Горбачева. Покушение не удалось лишь потому, что охранник, оказавшийся рядом, вовремя броском руки успел отвести ствол террориста вверх. Пострадавших не было…
Но сколько еще будет пострадавших в XXI веке в разных странах мира, где фанатики-террористы, часто с помощью ортодоксальных религиозных пастырей и оккультистов, замышляют покушения на государственных и общественных прогрессивных деятелей ради своих догм? Сколько еще крови прольется, как в Югославии, где схлестнулись непримиримые ортодоксальные христиане и мусульмане?
Так почему же в те несколько экстремальных минут, оставшихся до смертельного ранения Рабина, вдруг были парализованы внимание и бдительность людей из ШАБАК? И опять невольно возвращаемся к современным мифам (мифам ли?) о возросших возможностях «черных магов» из толпы, усовершенствовавших свое мастерство на основе использования древних знаний психологии человека!
Некоторые современные ученые считают, что удобнее всего применять массовый гипноз не тогда, когда гипнотизер находится на сцене и на нем сосредоточены сотни глаз зрителей, а как раз в толпе, охваченной эйфорией восторга или гнева. Как раз при исполнении «Песни мира» на площади Царей Израиля возникло массовое радостное чувство единения на основе одной политической идеи, восторженное выражение веры в скорый прочный и долгий мир с соседними арабскими народами, и с палестинцами в том числе.
Вполне логично звучит эта версия. Но где подтверждающий факт, где тот новый Вольф Мессинг, способный экспериментально в толпе подтвердить наши предположения? Вот в том-то и вопрос. «Мы никогда не открываем своих запредельных тайн и знаний простым смертным. Мы всегда находимся в тени, даже если достигаем величайшего совершенства в применении древних знаний», – записал в 70-х годах слова тибетского монаха английский географ и этнограф В.Андерсон.
Кстати, из дневниковых записей Андерсона мы знаем, что этот монах, разговаривая с ним, одновременно держал под контролем действия пятерых крестьян, работавших в сотне метров от беседующих, и эти люди выполняли действия, которые заранее Андерсон предложил монаху. Подобных свидетельств об уникальных способностях тибетцев, индусов, китайских и японских магов накоплено немало. Причем свидетельствуют как рядовые путешественники из разных стран, так и высокообразованные люди с авторитетными именами…
Рабин был поражен двумя разрывными пулями и скончался около полуночи. Никому из охранников не пришло в голову, что это преступление сотворит молодой еврей – Игал Амир, студент 3-го курса юридического (!) факультета Бар-Иланского университета в Тель-Авиве. Амир был вторым из восьми детей семьи, иммигрировавшей из Йемена. Семья была глубоко религиозной (опять фанатик-убийца из религиозной семьи, по-своему понявший Святое Писание – на этот раз Талмуд), отец был раввином местной синагоги. Сам Игал учился в религиозной школе, где постоянно проповедовалось единство еврейской нации и взаимное уважение между евреями. Но Игал, видевший отношения к арабам иными, чем Рабин, по-своему «уважил» премьера-миротворца – двумя разрывными пулями.
Отличавшийся в ранней юности прилежанием и патриотическими взглядами, Игал прошел действительную армейскую службу в элитной дивизии «Голани» и затем поступил в университет с религиозным уклоном. Казалось, что этот юноша будет истинным защитником государственной политики.
Но по мере познания жизни через призму Талмуда, по мере знакомства с ровесниками и старшими людьми разных политических убеждений в его душе начало произрастать отнюдь не семя защитника политики государства, которое в первую очередь ищет выгоду для своих подданных. Уж что касается заботы о своих гражданах, то тут Израиль – одно из самых примерных и показательных государств в мире. Но Игал был из тех, кому политика государства казалась более непримиримой к оппонентам и противникам Израиля и иудаизма.
Это был юношеский политико-религиозный максимализм, сдобренный развившимся фанатизмом. Примечательно, что даже близких знакомых Игала поразила весть о том, что он убил самого премьера, некоторые не хотели в это даже верить, думая, что допущена чудовищная ошибка. Не верили они потому, что Игал с детства прослыл «кротким и замкнутым», как охарактеризовала журналистам его мать. Это лишнее подтверждение русской поговорки, что «в тихом омуте…». На самом деле, как считают психологи, изучавшие биографию Игала, именно стремление заявить в обществе о себе как о сильном, решительном человеке и было использовано теми, кто постепенно готовил его к экстремистскому акту.
Зерна фанатизма упали на благодатную почву, именуемую тщеславием, скрываемым за замкнутостью, неприметностью. Это очень важный фактор при подборе кадров руководителей религиозно-экстремистских организаций во всем мире. Именно таким незаметным человеком в толпе 4 ноября оказался подготовленный к теракту Игал Амир – смуглый, невысокого роста, худощавый, но готовый умереть, чтобы осуществить покушение на премьера.
О том, что его действия были заранее обдуманы (и не только им, но и его хитроумными, коварными наставниками), свидетельствуют и его выкрики во время стрельбы: «Это просто так! Это не специально! Патроны не настоящие – холостые!» Этими фразами он отвлекал внимание находившихся рядом людей и сотрудников службы безопасности, которые теряли драгоценные мгновения, соображая, что же это значит на самом деле. По свойству своей психики и разума любой человек прислушивается к выкрикам агрессивного нападающего и тем самым теряет время, находится в некотором замешательстве. Как известно, резкими выкриками расслабляют волю противника и убеждают его в своем превосходстве мастера восточных единоборств. И этот тонкий психологический фактор был учтен организаторами покушения, направившими руку молодого убийцы.
Игал Амир, при задержании не оказавший никакого сопротивления, на следствии довольно спокойно признал, что убивал премьера сознательно и еще ранее дважды пытался его застрелить, но не находил для этого удобного момента. Спокойствие Игала, отсутствие паники говорят о том, что он внутренне, психологически был подготовлен к самому худшему наказанию за содеянное. Преступники с воспитанным хладнокровием – криминальные и политические – как правило, самые опасные и целеустремленные в действиях. Это и есть главная черта проявления экстремизма на религиозной, ортодоксальной почве. Ортодоксы слепо следуют вековым догмам, записанным в древних священных книгах, и любое современное явление в обществе, любая новая мораль, не вписывающаяся в канон, не принимаются, резко отрицаются догматиками. Любого человека, чьи поступки фанатики посчитают несовместимыми с Писанием, они стремятся уничтожить. Вот в общих чертах мораль, которая и двигала, на наш взгляд, Игалом.
Он посчитал политические действия Рабина противоречащими Писанию и убил премьера «за отступничество». На допросах он так и заявил, что «хотел спасти еврейский народ и страну от предателя». При этом сослался на «Галах» – свод законов иудаизма, в котором «предписывается убивать любого еврея, который отдаст в руки врагов свой народ и его землю». Рабин же хотел часть отвоеванной Израилем земли во имя установления мира отдать под палестинскую автономию.
«Моей целью было всколыхнуть общественное мнение от равнодушия к тому, что на еврейской земле создают палестинское государство и армию террористов!», – с пафосом заявил убийца Рабина. Поэтому, чтобы «всколыхнуть общественное мнение», Игал Амир выбрал пистолет марки «Беретта» калибра 9 миллиметров и обойму с разрывными пулями.
На допросах он открыто радовался, что ему удалось привести свой черный замысел в исполнение. Это была радость фанатика, одержимого маниакальной идеей. Он показал, что, узнав о митинге, заранее пришел на место и укрылся на ближайшей автостоянке. Он даже снял «кипу» (ермолку), чтобы не выделяться среди водителей. Когда митинг закончился, Амир примкнул к толпе, окружившей машину Рабина, протиснулся в первый ряд на расстояние полутора метров (!) от машины и в удобный момент выстрелил в премьера. Пока он протискивался к машине, говорил Амир, никто из полицейских не интересовался им и не останавливал его. Затем Амир заявил, что хотел убить и министра иностранных дел Шимона Переса, и сожалел, что это ему не удалось.
В ходе следствия, естественно, возникла мысль о причастности Амира к групповому террористическому заговору против премьера, так как вряд ли один человек мог в одиночку продумать план и подготовить себя к его исполнению. Ему нужна была духовная опора, единомышленник. (Мы одновременно не отрицаем, что в мире есть случаи и единоличного террора, по собственной инициативе). Версия оказалась верной, поскольку во дворе дома Амира был обнаружен целый склад оружия, боеприпасов и взрывчатки. Амир же упрямо твердил: «Я действовал в одиночку и, возможно, Бог помогал мне».
Несмотря на заверения Амира, что он действовал самостоятельно, по подозрению в причастности к заговору были задержаны восемь человек, в том числе старший брат Игала Амира – 27-летний Хагай Амир, сослуживец убийцы 26-летний Дрор Адани, сокурсник по Бар-Иланскому университету 23-летний Охед Скорник, руководитель правоэкстремистской «Боевой еврейской организации» («Эял») Авишай Равив, а также военнослужащий, который поставлял оружие террористам. Также следствием было установлено, что Амир получил от группы ортодоксальных раввинов «религиозное благословение». Вот подтверждение нашей версии о воспитании религиозного фанатизма в рядах организации, к которой был причастен Амир.
КРОВАВЫЙ ВТОРНИК В КАИРЕ
Что касается исламского фундаментализма, то одним из ярких проявлений его агрессивного психовоздействия на тысячи людей, подготовки десятков исступленных террористов служит убийство президента Египта Анвара Садата во вторник, 6 октября 1981 года. Позднее египетские газеты окрестили этот вторник «кровавым».В этот день был назначен традиционный военный парад в честь годовщины начала (6 октября 1973 года) четвертой израильско-арабской войны. Эту войну также называют войной «рамадан», так как удачное наступление арабских войск совпало с началом рамадана в мусульманских странах, во время которого верующие весь светлый период суток не принимают пищу. В Израиле в это время как раз отмечался «йомкиппур» – великий пост. Для Египта 6 октября стало днем победы. С тех пор ежегодно на площади пригорода Каира Мадинет Васр устраивается военный парад, демонстрирующий мощь египетской армии.
В честь этого дня Анвар Садат надел голубоватый мундир главнокомандующего с орденами. Возможно, у Садата было недоброе предчувствие, поскольку, когда ему утром позвонил вице-президент Хосни Мубарак, он ответил, что «с большим удовольствием остался бы дома». Однако исполнить такое желание при его государственном ранге не представлялось возможным: он просто обязан был присутствовать на таком торжестве. Накануне открытия парада Садат посетил могилу своего младшего брата, летчика Афифа Садата, сбитого 6 октября 1973 года над Синайским фронтом. Затем он с вице-президентом Мубараком и военным министром Абу Газаля побывал на могиле Неизвестного солдата неподалеку от площади, где должен был проходить парад.
Парад начался ровно в 11 часов. В нем участвовали лучшие части египетской армии, насчитывающие 395 тысяч человек. Они не один день готовились к нему. Военная техника, пригнанная на парад, отражала внешнеполитические зигзаги правительства, улучшавшего отношения с любыми странами, которые поставляли Египту вооружение: здесь были американские танки «М-60», советские зенитки, французские самолеты. Отметим, что сотрудники безопасности внимательно следили за тем, чтобы ни у одного участника парада не оказалось в руках стрелкового оружия, заряженного боевыми патронами. Досмотру были подвергнуты даже приглашенные на трибуну гости – все они прошли через специальные детекторы, регистрирующие металлические предметы. Казалось бы, Садат находится в полной безопасности, хотя у него было – за его внешне– и внутриполитический демократический курс – немало врагов среди мусульманских фундаменталистов, обвинявших его в отступничестве от мусульманства и Корана. Садат сел на пластмассовый стул в первом ряду, заняв центральное место на трибуне. По бокам находились вице-президент и военный министр.
С самого начала парада утверждение о мощи и боеготовности арабской армии, несмотря на многодневную тщательную подготовку, подрывалось тем, что многие машины были вынуждены покидать парадные ряды из-за неисправностей. Это случалось и в прежние годы, что подтверждает утверждение европейцев о том, что египтяне и арабы вообще не умеют как следуют ухаживать за техникой.
Когда парад без двадцати двенадцать подходил к концу, на площадь выехали автомобили с прицепленными к ним 130-миллиметровыми пушками. В этот момент диктор, комментировавший ход парада на английском языке, объявил через громкоговорители, что арабские летчики на истребителях-бомбардировщиках типа «Мираж» сейчас продемонстрируют в небе над площадью свое мастерство, – и взгляды присутствующих обратились в небо. И тут под рев самолетов на земле перед трибуной раздались взрывы гранат и автоматные очереди. Послышались выкрики: «Слава Египту!», «Вперед!» А из громкоговорителей неслось в адрес Садата и его окружения: «Хавана! Хавана!» («Предатели!») Как потом выяснилось, диктор принадлежал к заговорщикам-фундаменталистам.
Хотя свидетелей было предостаточно, тем не менее в картине покушения на Садата много белых пятен, неточностей. Например, разные свидетели утверждают, что стрельба и взрывы длились от 30 до 80 секунд. В официальном отчете взят верхний предел – 80 секунд.
Непосредственными исполнителями покушения оказались старший лейтенант Халед Ахмед Шауки аль-Исламбули – командир артиллерийской установки – и три солдата. Накануне парада аль-Исламбули умудрился подписать увольнительную трем штатным солдатам, а на их место ввел трех резервистов-заговорщиков, которые получили обмундирование и завладели оружием ушедших в увольнение солдат. Боевые патроны и гранаты, дымовые шашки были получены из «внеармейских» источников. Их на территорию части заранее пронесли экстремисты. Каким образом сотрудники службы безопасности просмотрели этих четверых террористов, имевших боеприпасы, сейчас трудно сказать.
Когда грузовик поравнялся с трибуной, аль-Исламбули, сидевший рядом с водителем, дал команду остановиться. Водитель замешкался, но аль-Исламбули ручным тормозом остановил машину и выскочил из кабины. Его сообщники выпрыгнули из кузова. Сначала всем зрителям парада показалось, что эти четверо военных хотят подтолкнуть забарахливший грузовик. Но заговорщики, используя это замешательство публики и службы безопасности, внезапно открыли автоматный огонь по трибуне и начали бросать гранаты. Некоторые военные эксперты разных стран, анализировавшие роковую ситуацию, на основе донесений отмечают, что один из террористов остался в машине и стрелял издалека: он-то, вероятно, и ранил Садата. Позднее этот факт почему-то умалчивался официальным следствием.
За несколько мгновений до покушения Садат, видимо, подумал, что выскочившие из машины солдаты хотят его поприветствовать, и поэтому привстал со стула и тем самым превратился в открытую мишень. Он был ранен в живот и грудь, а осколком гранаты ему разорвало левое плечо. Телохранитель попытался прикрыть президента своим телом, но тут же был смертельно ранен и повалился на еще живого Садата, тем самым ухудшив его состояние.
Поднялась паника, на трибуне заметались гости и охранники. Вице-президент, несмотря на то, что сидел рядом с Садатом, был легко ранен. Граната, брошенная к ногам военного министра, не взорвалась. Поразительное везение! Убиты же были старший камердинер президента, фотограф и коптский епископ. Ранены были послы Кубы и Бельгии, первый секретарь австралийской дипломатической миссии и три американских военных советника, прибывшие в Египет для переговоров по запланированным военным учениям.
Европейские и американские влиятельные политики и государственные деятели поспешили выразить соболезнование вдове Садата – Джихан и египетскому правительству. В арабском же мире царили противоречивые настроения. Для одних, связывавших свои надежды с прогрессом Египта, с развитием демократии, борьбой с религиозными предрассудками, убийство Садата было тяжелым ударом. Фундаменталисты же в разных арабских государствах торжествовали. Так, Тегеранское радио радостно сообщало об «исчезновении фараона», в Западном Бейруте бойцы вооруженных отрядов насеристских организаций под одобрительные вопли толпы стреляли в воздух, в Ливии, с которой у Египта были натянутые отношения, тоже праздновали убийство Садата.
Одновременно родилось немало версий о покушении. Однако в ходе следствия выявилась причастность к убийству Садата нелегальной проэкстремистской религиозной организации «Ат-Такфир валь-Хиджра». К ней и принадлежали террористы. «…валь-Хиджра»– направление в исламском фундаментализме, проповедующее прямое, буквальное следование законам Корана. Эта идеология имеет довольно глубокие корни в определенных слоях Египта. Члены «..валь-Хиджры» призывают к возврату средневекового ислама, предусматривающего ношение женщинами чадры, отсечение руки у вора, забрасывание камнями совершивших прелюбодеяние и т. д.
Это одно из самых косных течений фундаментализма, препятствующее любому общественному прогрессу в исламском мире. Сторонники данного течения ратуют за буквальное внедрение в жизнь законов Корана, за замкнутое, закрытое для проникновения европейской прогрессивной культуры развитие арабских государств. Нетрудно усмотреть, что при воцарении такого порядка в стране намного легче править народом и устанавливать диктатуру на религиозно-консервативных началах, что мы, например, на протяжении многих лет и наблюдаем в Иране.
В дословном переводе «Ат-Такфир валь-Хиджра» означает «Искупление и исход», «искупление» тех, кто «перестал быть настоящим мусульманином, верным заветам Аллаха». Такие люди, по мнению сектантов-фундаменталистов, «не нужны земле». Что под этим подразумевается – понятно без пояснений, ибо уничтожение фанатиками «неверных»– явление далеко не новое в истории. А «исход» означает путь пророка Мухаммеда из Мекки в Медину. На деле это означает запрет на любое отклонение от старого, догматического учения, отказ от всего в цивилизации, что чуждо исламу. Некоторые члены этой огромной секты дошли до такой стадии предрассудков и аскетизма, что покинули свои каирские дома и переселились в пещеры, расположенные на западном берегу Нила. Там эти фанатики создали поселение «чистых мусульман».
Открытый вызов фундаменталисты бросили прогрессивному Садату в 1977 году, когда похитили и убили министра по делам вакуфов шейха Махаммеда ад-Дахаби, человека, приближенного к президенту. Шейх был убит фанатиками по всем правилам ритуальной казни: его мозг прострелили через левый глаз. В начале осени 1981 года Садат для упрочения своей власти отдал приказ арестовать неугодных ему лиц, среди которых оказалось много членов агрессивной секты «…валь-Хиджра». Из 1536 арестованных 467 человек были из организации «…валь-Хиджра». А после покушения на Садата власти арестовали еще 553 сектанта.
По неофициальным данным, ядро организации тогда состояло примерно из четырех тысяч человек, и из них 1800 фанатиков были готовы на самые отчаянные действия. И в обществе сочувствующих этим экстремистам было около 10 тысяч человек. Официально сектанты собирали пожертвования в молельные дни по пятницам у мечетей. Когда же полиция взялась за секту серьезно, то обнаружила нелегальные склады оружия и крупные денежные суммы, в том числе и в американских долларах и риалах Саудовской Аравии. Понятно, что эти деньги и оружие предназначались отнюдь не для сектантских обрядов.
Как в деле Индиры Ганди, так и в деле Садата при всей многоплановости расследования осталось немало «белых пятен». Эти «пятна» систематизировал Э.Рети в своей работе «Смерть на трибуне». Процитируем этот интересный отрывок.
«1. Группой заговорщиков руководил старший лейтенант аль-Исламбули, брата которого арестовали 3 сентября как члена экстремистской исламской организации. В связи с арестом брата и самого старшего лейтенанта подвергли „строжайшей проверке“, но не нашли ничего компрометирующего. Действительно ли было проведено следствие? И если да, то каким образом ему удалось избежать разоблачения?»
«Добавим, если он удачно прошел строгую проверку, то не помог ли ему в этом кто-то из сочувствовавших или агент „…валь-Хиджра“ из СБ?»
Далее:
«2. Каким образом удалось заговорщикам обойти многократные проверки и пронести боеприпасы и гранаты на площадь, где шел парад?
3. Согласно уставу египетской армии, за день до парада солдаты не имеют права покидать казарму даже в случае внезапной болезни. Каким образом удалось взять увольнение троим солдатам, которых заменили неизвестными резервистами? Как проникла эта группа через кордон усиленного контроля и вышла на парад?
4. Военный министр издал в свое время приказ, согласно которому на время парада запрещено останавливаться перед главной трибуной любому виду транспорта. В случае остановки по машине должен быть открыт огонь (!), не дожидаясь особой команды. Почему не был выполнен этот приказ?
5. Телохранители занимали выгодные позиции по краям трибуны. Однако по показаниям свидетелей установлено, что они покинули свои посты за 30–60 секунд до того, как раздались первые выстрелы. Почему?
6. Как могло произойти, что при отличной организации покушения не сработали некоторые гранаты и, таким образом, только президент был смертельно ранен? Можно ли объяснить это случайностью?
7. Имели ли под собой почву распространяемые в Каире слухи о том, что заговорщики поддерживали связь с некоторыми лицами из контрразведки?»
Все эти вопросы легче поставить, нежели найти на них ответ, подводит вполне справедливое резюме Э.Рети под систематику «белых пятен» в деле Садата. Думается, что по прошествии стольких лет широкая общественность уже никогда не узнает все тайные подробности организации покушения на Садата, так же, как и на Рабина, и на Индиру Ганди.
Садат часто называл себя «отцом нации», но на его похороны из-за опасения массового террористического выпада фундаменталистов народ не допустили, всех жителей окрестных домов временно выселили. Как ни странно, Египет не был столь сильно взбудоражен смертью человека, который много сделал, чтобы страна вошла окрепшей в цивилизованный, прогрессивный мир. Если на похоронах Садата были представители Европы, три экс-президента США – Никсон, Форд и Картер, то «арабский мир демонстративно не принял участия в похоронах неугодного исламским фундаменталистам президента».
На сессии Генеральной Ассамблеи ООН, когда делегации всех стран почтили память Садата, большинство дипломатов арабских государств покинули зал заседания. Кроме президента Судана Нимейри, на похороны прибыли лишь представители невысокого ранга из Омана и Сомали.
По странному стечению обстоятельств, погибший 63-летний Садат за три года до смерти сам выбрал себе надгробную надпись, которая сейчас начертана на его могильной плите: «Мухаммед Анвар Садат, герой войны и мира». Жаль, но при всем его политическом опыте усмирить египетских сектантов-фанатиков ему так и не удалось, наоборот – они убили его…
* * *
Если в этой главе говорилось о знаменитых покушениях, организованных сектантскими группировками, то в мировом списке покушавшихся есть и одиночки, как, например, случилось в СССР, когда 22 января 1969 года в Москве в Генсека Леонида Брежнева пытался стрелять из пистолета младший лейтенант Советской Армии В. Ильин. В Брежнева он не попал, но убил сотрудника охраны. Советская пресса тогда подробно не писала о покушении, а многие солидные газеты вообще умолчали этот факт. Лишь вскользь официально было упомянуто, что В. Ильин – «психически неполноценный, с отклонениями». На Западе же советская пропаганда распространила версию, что он – маньяк-одиночка. Лишь через годы выяснилось, что Ильину медики умышленно, по приказу сверху, поставили этот диагноз. Стрелял он вполне осознанно, будучи недовольным внутренней политикой Брежнева, при которой страна начала тогда впадать в застойное состояние. Недовольство Ильина было вполне обоснованным, поскольку не только Брежневым, но и всей тотальной политикой КПСС в Союзе были недовольны миллионы людей.Террористом-одиночкой был и Шмонов, 7 ноября 1990 года в Москве во время парада на Красной площади стрелявший из обреза в последнего Генсека СССР М.Горбачева. Покушение не удалось лишь потому, что охранник, оказавшийся рядом, вовремя броском руки успел отвести ствол террориста вверх. Пострадавших не было…
Но сколько еще будет пострадавших в XXI веке в разных странах мира, где фанатики-террористы, часто с помощью ортодоксальных религиозных пастырей и оккультистов, замышляют покушения на государственных и общественных прогрессивных деятелей ради своих догм? Сколько еще крови прольется, как в Югославии, где схлестнулись непримиримые ортодоксальные христиане и мусульмане?