Юрий Горюнов. Миссия «К»

   – Он приглашает вас выпить вина, когда вы закончите.
   – Передайте ему, что я сейчас еще пару партий выиграю и свободен. Не хочу упускать удачу, что посетила меня.
   – Вы уверены, что выиграете?
   – Иначе не сидел бы здесь. Моя удача дает мне несколько заходов, а дальше устает и отворачивается. Так что, я скоро освобожусь.
   Али отошел. Моя самоуверенность вызвала одобрение стоящих рядом. Двое играющих, отказались продолжать, уступая мне поле стола. Я остался один на один с крупье. Я знал, что среди публики уже должны стоять сотрудники безопасности, но я никого не обманывал, разве только тем, что умел запоминать и считать. Да и выигрыш не велик. Как я и уверил публику, я выиграл подряд две партии и, улыбнувшись крупье, заметил:
   – Все. Обещание надо держать.
   Оставив несколько фишек на столе, я поднялся и направился к кассе, а подходя, заметил, что меня уже ждут.
   – Я что так много выиграл, что у вас нет наличности? – обратился я не к кассиру, а к мужчине, что стоял радом.
   – Вам фатально везло, – то ли спросил, то ли утвердительно произнес он.
   – Везло, – улыбнулся я, – а у вас есть подозрения в мошенничестве?
   – Нет, но если человек заявляет, что выиграет и выигрывает заявленные партии, то это вызывает подозрение.
   – Это ваши проблемы, но я вам явно интересен, иначе бы вы здесь не стояли. Ищите дурака в зеркале, что вы здесь случайно. У вас есть претензии, чтобы занести меня в список?
   Мы поняли друг друга. Казино вело «черный список» лиц, вход которым был запрещен. Причины могли быть разные.
   – Нет, что вы.
   – Тогда я пошел. У меня встреча и вы туда не приглашены, так что не отвлекайте и не задерживайте.
   Я протянул фишки в кассу и, получив свой выигрыш, направился к столу, где сидел Омар, но его там уже не было, а меня ожидал Али.
   – Он в ресторане и ожидает там, – известил он, и, не дожидаясь ответа, повернулся и направился к дверям ресторана. Войдя, он проводил меня к столу, где сидел его господин и удалился. Омар жестом предложил сесть.
   – Добрый вечер. Удалось сорвать банк?
   – Добрый. А знаете, что «сорвать банк», которое означает «получить что-нибудь» появилось именно здесь, в этом казино и имело прямое значение выиграть все фишки находившиеся в банке. Первый владелец казино ввел правило: каждый стол имел свой банк. Когда фишки, находящиеся на столе выигрывал один игрок, то стол на какое-то время накрывался черным сукном, обозначающим траур. Это и означало, что игроку удалось «сорвать банк». Сегодня это вряд ли возможно.
   – Интересный факт. Я вообще не ожидал вас здесь увидеть.
   – Мир тесен. Порой в своем боку чувствуешь чей-то локоть. Все куда-то торопятся, не зная куда, словно на выход, который у всех один.
   – А разве не так? Выход, он же конец, у всех один.
   – С этой точки зрения согласен, но не думаю, что все так торопятся к этому выходу, иначе стояли бы. Куда торопиться.
   – Это вы европейцы торопитесь. У нас жизнь более спокойная, размеренная. Прежде чем сделать шаг, надо посмотреть, подумать, куда ставишь ногу.
   – И подолгу, вот так стоите на одной ноге в раздумье?
   Он тихо засмеялся:
   – Люблю, когда у человека есть чувство юмора. Но не так долго стоим, как вам бы хотелось. Но зато то, что мы задумываем, осуществляется.
   – Всегда?
   – Почти. Мы не боимся потереть время на размышления, потому и делаем меньше ошибок. Это не значит, что вы хуже. У нас разные культуры, разные религии.
   – Надеюсь, вы не хотите меня склонить к своей?
   – Вас нет. Вы удачливы, как я заметил. А это опасно. В нужный момент удача может подвести. Знаете, привыкаешь, она обволакивает, и потом исчезает, как мираж. Вам приходилось видеть мираж?
   – Нет, – соврал я, помня о миражах, когда служил в Африке.
   – Завораживающее зрелище, особенно если знаешь, что это обман. А что касается удачи, вы удачливы в своей продаже картин, если можете себе позволить отдых здесь.
   – Не судите потому, что видите. Это может быть мираж. Галерея – для души. Она приносит доход, но не такой, чтобы ездить сюда. Да, и не жалуюсь я на отсутствие денег. Мне хватает, столько, сколько у меня есть. Не буду напускать туман. У меня есть и другие компании. Одна – промышленный дизайн, есть торговая.
   – Тогда понятно. А нет ли у вас радио, телевидения, газет?
   – Не моя область и мне это не интересно.
   – Почему?
   – Ни одно средство массовой информации не скажет правды.
   – А вы всегда говорите правду? – ухмыльнулся он.
   – Ну что вы. Нет, конечно, но это лично я. А так мне пришлось бы обманывать многих и при этом публично. Мало того, склонять к этому сотрудников. Но нет гарантий, что однажды, правда не вырвется на свободу и не факт, что не в искаженном виде. Тогда это крах.
   – Не для всех.
   – Согласен. Чтобы обманывать и не потерять лицо, надо иметь очень много денег, тогда ложь стекает с лица.
   – Здесь я с вами согласен. Я думаю, мы понимаем, что угрызения совести не рассматриваем.
   – Совесть очень индивидуальна.
   – Как и правда. У каждого она своя.
   – Правда либо есть, либо ее нет.
   В это время подошел официант и стал расставлять на столе закуски. Открыл вино и разлил по фужерам.
   – Вы не против, что я сделал заказ на свое усмотрение?
   – Если платите вы, нет.
   Он оценил мой ответ, но не стал его комментировать. Мы отпили вина.
   – Вы знаете, я приятно удивлен, что ошибся в вас. В первую встречу я не подумал, что вы так умны.
   – Это мой единственный недостаток.
   – Почему?
   – С ним трудно жить. Ум постоянно что-то ищет, что-то советует. В общем, вопросов больше, чем ответов.
   – И какие вопросы, например, одолевают вас сейчас?
   – Что вы здесь делаете? Чем занимаетесь? И главное, зачем пригласили меня на ужин?
   – Пока вопросы просты. Здесь я отдыхаю, как и вы. Это вы поняли. Дома я отвечаю за разные вопросы, на которых не хочу пока останавливаться. А пригласил, потому что хотел узнать вас поближе. Но видя вас, уверен, что вы все эти ответы знаете.
   – Предполагал.
   – То, что вы говорите о реальных интересах – плюс… Не вставляете свое любопытство на показ. Умеете ждать.
   – Вы думаете, у меня есть в отношении вас интерес?
   – Если нет, то может появиться.
   – Вы же знаете, что мой недостаток – ум, а значит, он не будет мелочиться.
   – Так и не мелочитесь, есть интерес, спрашивайте. На что сочту нужным – отвечу.
   – Мой интерес – бизнес. Мне интересно что-то новое. Например, открыть магазин у вас в стране. Или какой-либо проект осуществить. Не знаю интересно ли это вашей стране.
   – Да, наша страна маленькая, но потенциал у нее велик.
   – А амбиции?
   – Еще больше. Приезжайте, посмотрите. Все возможно. Я с удовольствием побеседую с вами дома. Ваши мозги не так серы, как у многих и интересны для беседы. Здоровый негатив, что проскальзывает, порой говорит больше, чем сотня хвалебных слов.
   – Вы приглашаете?
   – Почему бы и нет?
   – Надо подумать.
   – Так вы же уже все решили.
   – Почему вы так думаете?
   – Мне так хочется думать. Если надумаете, то зайдите в наше посольство. Вам дадут визу. Сообщите мне о вашем приезде и вас встретят.
   – Спасибо. Как понимаю глупо отказываться от такого предложения.
   – Вы разумный человек. Думаю, вам будет интересно.
   Больше мы темы поездки не касались. Разговор свелся к обычным темам здесь. Через два часа я попрощался.
   – В посольстве скажите, чтобы сообщили мне, когда вы приедете, – напомнил он, перед тем, как я встал из-за стола. Он был уверен, что я приеду и мне это не понравилось.

Глава 3

   Через пару дней я вернулся в Париж. Омара я больше не видел, да и не было необходимости. Квартира встретила меня тишиной. Я долго выбирал себе жилье. Дом, где я жил, находился на небольшой улочке с односторонним движением. Он был еще не совсем старый, но и не ультрасовременный. Удобство было в том, что район тихий, подземная парковка, а главное окна кухни и зала выходили в небольшой, принадлежащий дому садик. Я налил себе вина и вышел на балкон, который шел вдоль всей квартиры. На нем стояла пара кресел и журнальный столик между ними. Опустив козырек, я чуть затенил балкон, чтобы солнечный свет не слепил глаза и сел в кресло. Глаза отдыхали, глядя на ровно подстриженную лужайку и несколько деревьев. Шум улицы едва доносился сюда, так, как с трех сторон, садик был обнесен каменным забором, а за ним другие здания. Это был милый, уютный дворик.
   Отпив вина, я поставил бокал и снова вернулся к своим мыслям. «Итак, что я имею? Ненавязчивое приглашение в Катар от достаточно влиятельного человека. Цель приглашения, мне не известна, может быть простая любезность. Но оказывать ее малознакомому человеку? Хотя кто знает чужие мысли. Он предложил, а мне пока большего и не надо. Не туристом же ехать с группой! Не складывается у меня логическая мозаика, а чтобы ее собрать, надо быть на месте».
   Я принял душ, переоделся, зашифровал записку.
   «Получил приглашение от интересующего объекта. Еду с деловым визитом. Прошу сообщить дополнительно канал связи».
   Было утро, а значит надо ехать в офис, но первоначально оставить записку. Я вообще не держал дома никакой документации, касающейся моей скрытой деятельности. Нельзя быть уверенным, что в отсутствие хозяина не придут не званные гости. Дома нужно хранить только те документы, которые есть в обычной квартире: счета, квитанции, а также фотографии. Квартира, где нет фотографий, вызывает подозрение.
   По дороге в офис я заехал в «Самаритен» – большой магазин, где можно потеряться и ставил записку в тайнике.
   На работе меня встретили радостно, не забыв заметить:
   – Что-то вы быстро вернулись. Деньги закончились? – спросил Андре.
   – К счастью нет, но они имеют удивительную способность быстро исчезать. При этом, почему-то накапливаются медленнее. Ставлю вас в известность, что я скоро уеду. Вот такая у меня жизнь – коммивояжера.
   – А куда?
   – Не надо быть столь любопытным, Андрэ. Я встретился с человеком, и возможно будет и новый заказ, но вероятность не велика.
   Я не посчитал нужным, заявлять о стране поездки. Чем меньше знают, тем меньше разговоров.
   Дальше мы приступили к текущей работе, а затем я поехал в салон. Элен уже отправила картины и получила деньги. Мы поговорили о планах, и она предложила организовать выставку художников Монмартра. Я не возражал, это давало возможность открыть новые имена и завязать новые знакомства. Организацию выставки я поручил полностью ей, лишь обещал, что поговорю с владельцами магазинов. Из галереи проехал на набережную Орсе, где располагалось посольство Катара. Рабочий день еще не закончился, и меня любезно приняли. Я поинтересовался, как получить визу.
   – Туристом или деловая поездка?
   – Деловая. Скажите, – поинтересовался я, – когда я буду готов выехать, могу я сообщить об этом Омару аль Балхи? Он сказал, что это возможно через посольство.
   После этого моего заявления, внимание к моей персоне возросло.
   – На какой срок вы хотите поехать? – спросил служащий.
   – Думаю на месяц, а уеду, может быть, и раньше, – я не хотел называть реально отведенный мне срок. Омару все сообщат, пусть думает, что я надолго.
   Я заполнил анкету, и меня попросили зайти через два дня. В назначенный срок я получил визу и обдумывал, что надо, прежде чем вылетать, получить информацию о связи. Я договорился, что когда билет на самолет будет у меня на руках, то я сообщу им, чтобы передали информацию Омару. Выйдя из посольства, я пошел по набережной. Машину, с учетом возможных перемещений и наличия пробок не брал, предпочитая общественный транспорт или такси. Не спеша шел по улице к метро и по привычке проверялся. Лицом я владеть умел. За мной была слежка. Это было уже интересно, так как я не представлял, кто приставил за мной хвост. За мной шел мужчина чуть старше двадцати пяти лет, без особых примет, но он попал в поле моего зрения дважды, а этого было достаточно, чтобы насторожиться. Слежку он вел хорошо. Не профессионал или не достаточно опытный сотрудник ее не заметил бы, но он не знал кто я в действительности, а разуверять его мне не хотелось. Чтобы проверить свои подозрения я сделал пару проверок, и убедился, что не ошибся. Я заходил в магазины, стоял около уличных торговцев, но ни разу не поймал его взгляда на себе, да и сам старался избегать прямого взгляда. Стоило встретиться с ним глазами, он поймет, что не все так просто, а этого я позволить не мог.
   Я решил поводить его за собой. Прогулялся до острова Сен-Луи, где без надобности заходил в магазины, оставляя его на улице, иначе он должен будет дышать мне в затылок у прилавка, что в его намерения наверняка не входило. Остров меленький, улочки узкие, поэтому даже при наличии народа, я его видел. Время у меня было, и я прошел до «Галери Лафайет». Вот здесь я и оторвался от него. В этом громадном здании с его переходами, галереями сделать это для меня было не сложно. Но главное было не это. Я не хотел его упускать. Мы должны поменяться местами. Я хотел знать, куда он поведет меня. Я видел, как он осматривает помещение магазина, как проходит по галереям, но меня не видит. В итоге побродив по магазину, он подошел к телефону и позвонил, видимо сообщить, что потерял меня, а затем прошел в кафе и заказал ужин. Ожидать, что будет дальше, не имело смысла, было ясно, что он получил задание снять наблюдение, а тратить на него свое время я не хотел. В лучшем случае он приведет меня к себе домой.
   Когда я добрался до дома, уже наступил вечер. Включив настенные бра, налил молока, отломил кусок багета и уселся на диван, перед телевизором.
   И так, кто же это мог быть? Мне приходили в голову всего три варианта. Первый – французы. Я не знал, что делал Омар во Франции и если он попал в поле зрения спецслужб, то они могли проверять всех, кто с ним общался. Они могли проверить и по адресу, но кто знает, может быть, для подстраховки еще решили и посмотреть, чем я занимаюсь, когда не сплю. Мне этого не хотелось. Я здесь жил. Второй – англичане. Цель та же, но они не плохо себя чувствовали в Катаре, поэтому любой контакт с влиятельным человеком мог попасть в их поле зрения. Здесь я попадал под прицел МИ-6, и возможно, на сцене снова мог появиться Александр Браун, мой знакомый из Китая. Третий – служба Катара. Это могло быть по указанию самого Омара. Первые два варианта мне показались менее вероятными, хотя я их и не отбросил. Мне показалось не очень разумным ходить обеим разведкам за мной, тратить время своих агентов, а вот третья могла иметь интерес. Возможно, после моего первого посещения посольства, они и проявили интерес, а когда я пришел второй раз, уже приставили сотрудника. Их могло интересовать: с кем я общаюсь, куда хожу. Возможно, хотят убедиться, не связан ли я со спецслужбами.
   Поразмышляв над произошедшим событием, спать я лег рано, не решив проблемы, но и не забывая ее.
   На другой день, после обеда я заехал к Николя на Монмартр. Рассказал ему о планах Элен.
   – Вот. Теперь я чувствую обожание буржуазии, – ответил он на мое предложение, – расскажу коллегам, посмотрим, что можем тебе предложить, да и нам перепадет, если будут у тебя продажи.
   – Я вас обижал?
   – Я этого не говорил!
   – Связь держите с Элен. Я уеду на не которое время.
   Николя не стал спрашивать куда, так как считал, что надо будет, скажу, а лишняя информация вредит, считал он. С ней надо было что-то делать, размещать в голове, а главное что она и не нужна порой, так зачем загружать голову мусором.
   Я прошелся по Монмартру и отправился домой. Слежки сегодня не было, хотя еще днем сообщил в посольство Катара дату вылета, чтобы передали Омару. Билет я приобрел утром. Спустился с Монмартра и, пройдя мимо тайника, убедившись еще раз, что слежки не, извлек информацию.
   Дома прочитал – «Поездку подтверждаем». Далее указывалось место и пароль для связи. Запомнив все, я сжег записку и пепел смыл.
   Я собирался коротать вечер перед телевизором, продумывая варианты, но раздался телефонный звонок, который нарушил планы. Едва я снял трубку, как услышал голос Морис:
   – Привет, дорогой. Я не могу до тебя дозвониться. Все время нет дома, а сам не звонишь.
   – Извини, был занят, а женщина требует наличия свободного времени и не пять минут. Уезжал из города, – довел до ее сведения.
   – Да, женщины дорогое удовольствие.
   – Но удовольствие же!
   – Куда ездил?
   – В Монте-Карло.
   – Хорошие у тебя поездки. Ты галерею там собираешься открывать?
   – Нет, но это идея. Надо обдумать.
   – За идею с тебя причитается.
   – Договорились. А чем ты сегодня занята?
   – Все как обычно, у меня нет дел в Монте-Карло.
   – Может еще будут?
   – Я бы предпочла там отдыхать, а не работать.
   – Так чем занята сегодня?
   – Это предложение?
   – Да, если ты не против встретиться.
   Она сделала паузу, словно обдумывая мое предложение, а потом согласилась:
   – Похоже, что я навязываюсь, но я согласна. Через час подъеду.
   – До встречи.
   Мужчина, который не встречается с женщиной, навлекает подозрение на себя. Сразу запишут в сексуальные меньшинства, а таких в Париже было не мало, особенно если поздно вечером ехать через Булонский лес. Иногда трудно отличить мужчина или женщина стоит на обочине.
   С Морис я познакомился у одного из заказчиков. Ей было двадцать пять, среднего роста, стройная, веселая. С ней было легко: она не задавала вопросов о совместной жизни, что меня устраивало. Мне хотелось, чтобы она считала меня убежденным холостяком. Я не проверял, имеет ли она отношение к спецслужбам, так как не стоило видеть в каждой женщине агента. От такой подозрительности недалеко до шизофрении.
   Примерно через час она приехала. Поцеловав меня, села на диван. Я достал бутылку белого сухого вина, налил в бокалы, добавил черносмородиновый ликер, сделав «кир».
   – Рассказывай, – заявила она, взяв бокал.
   – О чем?
   – Что делал?
   – Играл, ужинал в ресторане, – понял я, что она имеет ввиду мою поездку.
   – И это ты называешь делами?
   – Смотря, как играть и с кем ужинать.
   – Я подозревала, что ты профессиональный игрок и все твои фирмы лишь прикрытие истинных твоих дел, – сказала она, смеясь, – хоть выиграл?
   – Немного.
   – Правда?
   – Правда. Сама же сказала, что я игрок.
   – Как оказывается, я тебя плохо знаю. Неужели так все запущено?
   – Увы, – подыгрывал я, – не старайся меня узнать.
   – Страшно самому?
   – Если ночью просыпаюсь, то да.
   – Глупый, это потому, что меня нет рядом.
   – Ты думаешь?
   – Уверена, – и поставив бокал, протянула ко мне руки…
 
   Позже мы сидели на балконе в креслах, завернувшись в халаты, и наслаждались тишиной, отпивая вино.
   – Тихо и спокойно, – нарушила она тишину, и как бы, между прочим, сообщила, – я, наверное, выйду замуж.
   Я повернулся к ней, ожидая продолжения.
   – Мне предложил мой коллега.
   – Служебный роман.
   – Нет никакого романа. Я знаю одно, что ты мне такого предложения не сделаешь, а он порядочный человек, так есть смысл.
   – Я не знаю, что в таком случае надо сказать.
   – Ничего. Надеюсь радости у тебя нет, что мы расстанемся, а огорчение ты переживешь, если оно есть.
   – Огорчение есть, но ты права, я не готов к семейной жизни, ни с одной женщиной.
   – Я знаю. Я думаю, что ты не способен на большие чувства.
   – Почему?
   – Не знаю. Это невозможно объяснить, это можно только почувствовать.
   Мы снова замолчали. Она была права в том, что я не способен на чувства, а точнее не могу себе этого позволить. Я долго учился воспитывать в себе привычку не привыкать. Моя жизнь, моя вторая жизнь не давала мне такого права, ставить под удар близких людей. Я не жалел себя; сам выбрал свой путь, так зачем вести по нему других, тем более с завязанными глазами, кода они не знают, куда я их могу привести. Да я и сам не знал. Я хоть и испытывал огорчение, но понимал, что так будет лучше для нее.
   – Ты на меня обижаешься?
   – Глупый, если бы я обижалась, разве я приехала бы?
   – Действительно глупый. Я скоро уеду.
   – Опять играть?
   Я кивнул головой в темноте: – Опять играть, – а про себя подумал, что это верно отражает то, чем я занимаюсь в отношениях с людьми, – но в другую игру, под названием работа, – продолжил вслух свои мысли.
   – Мы об этом уже говорили. Не смешно.
   – Я серьезно. Я тебе упомянул, что в Монте-Карло ужинал с кем-то. Так вот я познакомился с арабом. За ужином он пригласил меня к себе.
   – Вот так сразу и пригласил?
   – Вот так сразу. Сама знаешь, я умею располагать к себе людей.
   – Это верно. Куда, не спрашиваю, потому, как не хочу влезать в чужие дела, а возможно и сглазить планы.
   – Скажу что в Юго-Западную Азию.
   – Там жарко.
   – Жарко. Я уже получил визу.
   – Быстро ты. Когда вернешься?
   – Не знаю, надеюсь не очень долго.
   – Не надейся. Там жизнь идет медленно. Это мы все торопимся. Вот и я быстрее замуж, а то вдруг потом никто не предложит. Наверное, хорошо, что тебя не будет. Когда уезжаешь?
   – Через три дня.
   – Значит, если бы я не позвонила, то так и уехал бы?
   – Зачем ты так?
   – Это к слову. Позвонил бы, я знаю.
   – Тебе не кажется, что ты меня хорошо знаешь?
   – Лучше чем ты думаешь.
   – Ты случаем не агент?
   – Угадал. Я агент любви, а ей досье не нужны, она и так все знает. Ее досье – чувства. А ты думал, что я агент секретной службы?
   – Зачем я ей. Для меня ты – моя женщина.
   – Бывшая.
   – Пока еще нет, – возразил я, – а поэтому хватит сидеть, что время терять.
 
   Утром нас разбудил будильник.
   – Слышишь, будильник звонит, – пробормотала Морис.
   – Скажи ему, что меня нет дома.
   – Не могу, это твой дом, сам отвечай.
   Будильник, сделав паузу, принялся звонить снова.
   – Надоедливый. Ну что же пора, – заявил я и поднялся.
   После совместного завтрака, я отвез Морис на работу. Когда она шла от машины, я смотрел ей вслед. Я знал, что она не обернется, хотя понимала, что я смотрю. Она была права, не стоит оборачиваться в мое прошлое, его надо помнить, но не смотреть в него. Легкая грусть чуть сжала сердце, но управлять им я уже научился и, не поддаваясь эмоциям, поехал дальше.

Глава 4

   Слежки за собой я больше не замечал. С одной стороны это радовало, а с другой настораживало, так как я боялся ошибиться, что притупилось внимание.
   Перед поездкой дал последние наставления сотрудникам. За оставшиеся несколько дней до отъезда старался вечерами восполнить информацию об этой неизвестной мне стране: изучал карту города, повторял арабский, изучал, кто есть кто. Благо, что тревожить меня никто не мог. Для Морис я был вне зоны интересов. Страна была неизвестна мне потому, что я там ни разу не был, хотя в годы учебы довелось изучать и ее. Никто не знал тогда, где могли мы оказаться.
   Время летело быстро. И вот самолет приземлился в аэропорту столицы Катара – Доху. Здание аэровокзала встретило меня прохладой, а не изнуряющей жарой. Пограничник поинтересовался:
   – Цель приезда? – спросил меня он по-арабски.
   Я сделал вид, что не понял вопроса, и он переспросил по-английски.
   – Деловая, – ответил я вежливо. Военные не любили агрессивных гостей.
   Все было не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Передо мной он спросил прибывшего европейца сразу по-английски, а меня по-арабски. В случайности меня научили не верить. Что-то было не так уже по прибытии. Обычно человек, если знает язык, то машинально отвечает на языке заданного вопроса. Я выдержал этот экзамен. Значит, впереди меня ждет сюрприз. С чего бы?
   На таможне проблем не было. Таможенник попросил открыть сумку и его взору предстал набор для деловой поездки: одежда, крема и лосьоны до и после бритья, крема от ожогов. Поверх всего лежали два фотоаппарата с различным разрешением, принадлежности к ним и маленький магнитофон на две кассеты. Ничего недозволенного. Моими основными инструментами были: глаза, уши, память.
   Когда я вошел в зал встречающих, то увидел Али, как и ожидал.
   – Добро пожаловать в Катар. Я отвезу вас в отель, – приветствовал он, когда я подошел к нему.
   Он взял мою сумку и направился к выходу, где на улице нас ждала машина. Положив сумку в багажник Али сел за руль, я расположился рядом. Аэропорт был в черте города, поэтому мы доехали быстро пересекая его вдоль залива до Отеля «Интерконтиненталь», в котором я забронировал номер. Меня встретил средних размеров вестибюль с мраморным полом и регистрационной стойкой в центре зала. Отель расположился в северной части города на берегу лагуны «Вэст Бэй Лагун» (West Bay Lagoon). Большое здание из желтого камня «V» образной формы. Рядом был песчаный пляж, не испорченный близостью городской застройки. Из вестибюля открывался вид на берег, где были сады, кафе и лестница, ведущая вниз к ресторану. Номер был угловой двухкомнатный: гостиная с видом на море и спальная комната с видом на город. Али еще в холле покинул меня, сообщив, что заедет завтра в десять. Мне давалось время на отдых и акклиматизацию.
   Пока мне оформляли документы на проживание, я осмотрелся. Европейские лица были здесь не редкость; одного мужчину я определил, как сотрудника службы безопасности отеля. Он стоял и разговаривал с продавщицей сувениров, не забывая осматривать холл. Зато в глубине холла, в глубоком кресле, сидел мужчина лет сорока; пил пиво и читал газету. Мой опытный взгляд определил, что это не командировочный, это кто-то из разведки, и думаю не из местной, так как его внимательный взгляд не ускользнул от меня.
   В сопровождении служащего я поднялся в номер, расположенный на пятом этаже, дал ему чаевые, и остался один. Разложил вещи по шкафам, принял душ и сел в кресло, открыв буклет отеля, пора было определиться с расположением. Меня мало интересовали услуги, мне нужен был план эвакуации. Я изучил его и решил проверить. Выйдя из номера, я свернул налево, в противоположную сторону от лифта и, дойдя до конца коридора, вышел на служебную лестницу. Рядом с ней был лифт для персонала. Спустился по лестнице и вышел в тамбур, а из него во двор отеля. Двор был огорожен каменным забором. В дальнем углу стояли баки для мусора. Ворота для заезда машин были открыты и выходили в переулок. Я прошел к воротам и осмотрелся, и увидел такие же глухие заборы административных зданий и других домов. Проделав обратный путь, я нажал кнопку лифта и спустился вниз, в подвал. Когда вышел в коридор, то определил, что налево была кухня, а направо служба горничных. Коридор был пуст и я с чувством выполненного долга, вернулся в номер. Решив, что пора перекусить, направился в ресторан.
   Заняв столик, я принялся изучать меню, которое мне принес официант.
   – Разрешите присесть? – услышал я английскую речь. Подняв голову, узнал мужчину, что наблюдал за мной в холле.
   «Как вы торопитесь, или так скучно и тоскливо уже здесь» – подумал я, а вслух сказал: – Пожалуйста.
   Он сел за стол напротив, официант принес ему вина, а я выжидающе смотрел на него.
   – В этом отеле приличные вина. Здесь их не везде можно их купить… Обычаи, понимаете ли, – пояснил он, – да, извините, не представился. Меня зовут Мрак.
   – Жан, – ответил я.
   – Я заметил вас сегодня в холле. Откуда?
   – Из Франции.
   – Дела или так посмотреть?
   – Не определился. Наверное, и то и другое, – решил я поддержать беседу, так как никогда не знаешь, что может быть полезно от незнакомца. Информация, полученная от случайной беседы, бывает полезной.
   – Чем занимаетесь?
   – У меня арт-салон. Хочу посмотреть возможность открытия магазина. Может быть, еще что подвернется, например дизайн. А вы что здесь делаете?
   – Я журналист. Работаю на «Санди». Здесь уже полгода. Магазин открыть можно, если есть связи, а другие области не факт. Здесь все очень строго. Велико влияние крупных фирм. И здесь одна промышленность – нефть, а ей дизайн не нужен. Все решила природа, и не рассчитывайте, что все получится быстро.
   – Почему?
   – Арабы расслабленный народ и склонный к созерцанию. Видимо жаркий климат сказывается и не дает повода для резких движений. Вы раньше были в арабских странах?
   – Нет, – обманул я его.
   – Тогда подготовьтесь к тому, что вы попали в мир, о котором не знаете ничего.
   В это время официант принес мой заказ, а Мрак продолжил: – Нам европейцам трудно понять их психологию, но если вам удастся здесь зацепиться, то не пожалеете.
   – Откуда такая уверенность?
   – Сюда стекается капитал. За время, что я здесь, начал чуть-чуть понимать. Я журналист и моя работа добывать информацию.
   Как и моя, – пронеслось мысль в голове, но вслух спросил:
   – Что посоветуете?
   Он выпил вина, задумался, откинулся на спинку стула и тихо, буднично сказал:
   – Лучше знать их обычаи, – в это время я приступил к еде, а он продолжил: – вы, прежде чем приехать, хоть что-то прочитали об этой стране?
   – Так, что удалось найти в газетах.
   – Тогда вы ничего не знаете. Здесь абсолютная монархия. Монарх пользуется непререкаемым авторитетом, поэтому любые высказывания в его адрес или его семьи, воспринимаются враждебно. Ислам здесь норма жизни, более того большинство населения придерживаются ваххабитских законов. Дома, если пригласят, обувь снимайте при входе. Столов стульев нет.