– Я тоже не верил, Уолт, – отозвался Земной маг. – Вот убогство! А Эв решил заклинание-то усовершенствовать. Перфекционист, чтоб его! Нет, так просто я своего аспиранта не лишусь!
Ангнир. Оружие из Наследия титанов. Магическое оружие, способное пробить Онтологический Эфир Бессмертных. Оружие, способное убивать богов и убогов. По крайней мере, так сказал Уолту Архиректор. Ракура поежился, вспомнив, как появившийся Эвиледаризарукерадин…
…Появившийся Эвиледаризарукерадин был страшен. Уолт выпустил из рук заинтересовавший его Свиток и, повинуясь инстинкту боевого мага, отчаянно завопившего об опасности, поставил Воздушный Щит. Архиректор небрежно отмахнулся от защитного заклинания, разорвав его, словно это была простая паутина, а не сгустившийся до состояния непроницаемости плотный воздух. Щелкнув пальцами, глава Школы заставил исчезнуть все свитки и книги, которые просматривал Ракура до появления Архиректора. Еще глава кинул взгляд на стоявшие вокруг стола Уолта стеллажи, скрытые за сложными плетениями охранных чар, но убирать их не стал. Укоризненно оглядев Магистра, Эвиледаризарукерадин схватил Уолта за ухо, точно нашкодившего школяра, и в следующий миг они оказались в кабинете Архиректора. В любой другой ситуации Уолт восхитился бы изящностью мгновенной телепортации, совершенной главой, но сейчас все мысли молодого мага занимала идея, суть которой можно было свести к следующему: как сделать так, чтобы Эвиледаризарукерадин забыл о существовании Уолта Намина Ракуры, и совсем не потому, что тот умер или исчез неизвестно куда.
Пятиугольный кабинет главы Школы Магии манил многих чародеев, мечтающих о правлении лучшим волшебным заведением Серединных земель. Уолт не понимал их. Просто не понимал. Занять кресло главы значило получить не только власть, но и головную боль до конца жизни. К тому же, судя по постоянным несчастным случаям с занимающими должность Архиректора магами, жизни недолгой и не особо расслабленной. Нет-нет, лучше схлестнуться с десятком Тварей, чем влезать в этот серпентарий!
Отпустив ухо Уолта, Архиректор легко толкнул Магистра в грудь. Уолт попятился и рухнул в кресло. Мягкое и удобное кресло, между прочим. Вот только узоры на подлокотниках нехорошо напоминали графическое отображение наиболее впечатляющих чар из боевой магии – Четырехфазового заклинания Стихий.
Архиректор встал рядом со столом, на котором посреди разбросанных документов спокойно спал Банкаст. Погладив кота, глава Школы покачал головой и печально произнес:
– Когда я дал тебе разрешение ознакомиться с запретными книгами по магии крови, вряд ли заодно позволил вскрывать Проклятые Свитки, Уолт.
Ракура попытался ответить – и не смог. Прикосновение Архиректора, отправившее его в кресло, не позволяло говорить и двигаться. В очередной раз Уолт понял, что его магическое развитие еще только началось и до уровня Архиректора еще расти и расти. Если получится дорасти. Не каждый в нынешнее время может похвастаться, что один из твоих родителей бог.
– Конечно, с одной стороны, я рад, что Алесандр и Джетуш сумели воспитать ученика, способного снять Печать с Проклятого Свитка и в определенном смысле расшифровать его. – Архиректор взял со стола документ, просмотрел его и порвал на мелкие кусочки. Банкаст лениво приоткрыл правый глаз, оглядел комнату, осуждающе зевнул и вернулся ко сну.
– Но, с другой стороны, если кому-то станет известно, что простой аспирант ознакомился с содержанием Проклятого Свитка, и этот кто-то, не дай Перводвигатель, окажется из Конклава… – Глава сокрушенно покачал головой. – Не только твоя голова полетит с плеч, Уолт. Моя, скорее всего, останется на месте, но Локусы Души я потеряю. А вот Джетуш, как твой непосредственный руководитель, несомненно, пострадает.
«Но я же почти ничего и не прочитал!» – хотелось сказать Уолту. Однако Архиректору хватило и мысли.
– Прочитать не прочитал, но Проклятые Свитки вскрыл. А этого достаточно, чтобы содержащаяся в них информация проникла в твое сознание.
«Но…»
Мысли исчезли. Все исчезло. Остались лишь образы, образы невообразимой Силы, невообразимого Могущества, невообразимого Бытия. Образы невообразимого – парадокс, противоречие, нонсенс. И эти образы заполнили сознание Уолта Намины Ракуры, пытаясь сообщить о…
«Наследие…»
– Ну вот, – расстроенно сказал Архиректор, – а я надеялся, что успел. Тысяча убогов! Теперь мне придется тебя… Да не бойся! Не убить, хотя стоило бы. Но ты слишком перспективен, Уолт. Мне придется наложить чары на твой разум.
Уолт слушал главу краем уха. В голове понятия и образы смешивались друг с другом, Руны трансформировались в Фигуры, Фигуры перетекали в Знаки, а Знаки превращались в Руны. Титаны. Месть. Единый для мира Эфир. Онтологическая дифференциация. Наследие.
– Наследие, – сказал Архиректор, убирая руку с затылка Уолта. Магистр вздрогнул, осознав, что не заметил, как Архиректор подошел. Гм? Он снова может двигаться? А говорить?
– Глава…
– Лучше помолчи, – перебил Эвиледаризарукерадин. – Пока заклинание настраивается, я объясню, чего тебе стоит избегать, если хочешь дожить до перехода во второй разряд. Впрочем, ты уже должен был понять. Наследие.
Да. Наследие. Именно так – с большой буквы. Поскольку это единственное, что оставили после себя в Равалоне поверженные титаны, заключенные богами в Бездну Тартарарама. Магия, способная совладать с Онтологическим Эфиром.
Когда боги теснили их, повергнув Куроса-Время и Диадара-Пространство, титаны, те, кто решили не сдаваться, презрев службу под властью богов, создали заклинание, которое поглотило большую часть их Силы. Заклинание скрыло Силу титанов, растворило ее в пластах Равалона, еще подчинявшегося воле Первых, но уже подстраивающегося под Вторых. Боги меняли Истоки и Источники Силы, они преобразовывали Эфир, разделяя мир на временное и вечное – различие, которого не знали титаны, живущие здесь-и-сейчас, существующие одновременно с вещами и в вещах, которые породили. Боги же существовали сами по себе, отдельно от сотворенных ими предметов. Нет, они могли становиться едиными с созданным, но сами боги существовали вне его. Бог ветра является ветром, лишь когда он хочет быть ветром. Элементали и духи Воздуха становятся одержимы богом, когда тот воплощается в аэре, двигая воздушные массы. Титаны же не могли помыслить себя вне вещей мира. Они и были – миром. Боги же стали – над миром.
Своим последним заклинанием титаны оставили в Равалоне Силу, опасную для богов. Они знали. Знали, что в Равалон придут Третьи – смертные. И что Третьи будут нужны Вторым, ведь без Первых Равалон изменится настолько, что лишь смертные своим существованием, своими энергиями, своей деятельностью поддержат гармонию мира. С титанами исчезнут древние Источники Силы, а со смертными появятся новые.
И Третьи отомстят Вторым за поражение Первых. Овладев Силой титанов, смертные свергнут богов. Так – предрешено. Так видел Курос-Время перед тем, как боги сразили его. Один из вариантов будущего, который воплотится, если титаны дадут ему шанс сбыться.
И они – дали.
Наследие. Деструкторы Бессмертия. Меч Анабор, копье Ангнир, лук Акатэлар, топор Арогур. Формы разрушения Онтологического Эфира, доступные смертным по воле титанов.
– Смотрю, знание уже распаковалось в твоем разуме. – Архиректор осторожно коснулся лба Уолта. – А ты неплохо вскрыл Печать Свитков. Некоторые просто видели их, и этого хватало, чтобы до смерти гнить в антимагической темнице Конклава, но при том они и понятия не имели о Деструкторах. Ты, конечно, другое дело. Конклаву не достанешься.
Ага. Ведь Уолт знает о Договоре с Лангарэем.
– Все. – Глава Школы взмахом руки создал Жест, поставивший заключительную точку в творимом заклинании, и отодвинулся. – Теперь, Уолт, хочешь того или нет, ты теперь до самой смерти связан со Школой Магии.
Чего не знал Архиректор, так это того, что Уолт уже связан со Школой Магии узами крепче, чем заклинание Эвиледаризарукерадина. Впрочем, знать этого он и не должен был. Потому что…
– Теперь полный порядок! – Радостный возглас Джетуша оборвал воспоминания Ракуры. Земной маг обратил круговерть иероглифов в ясную и понятную формулу Рун, но прежде чем Уолт успел запомнить ее, Джетуш подхватил вязь магических символов и бросил ее в куб. Куб задрожал. Иероглифы растекались и исчезали, направленная на мозг и сознание Ракуры магия исчезла. Джетуш довольно потер ладони.
– Сейчас я уберу психоблокаду, и мы вернемся к нормальному восприятию. Поэтому запоминай. Эльза – носитель Деструктора, ее Локусы Души за несколько поколений магов приспособились к воплощению Силы титанов. Возможно, от того, что ее род ведет начало от волшебника, обучавшегося у Магов-Драконов. Не удивляйся так. Ты же знал, что она гений. И таких, как она, очень мало. Мне известно еще о трех. Сведения об остальных тщательно оберегаются Конклавом. Ты знаешь почему.
Конечно, Уолт знал. Конклав боялся, что рано или поздно боги и убоги вознамерятся уничтожить смертных, чтобы дать родиться в Равалоне новому виду жизни, или же случайно истребят их, сойдясь в новой Войне Бессмертных. Два Мировых потопа, чуть не покончившие с народами земного диска в Первую Эпоху, убеждали даже отъявленных скептиков в том, что боги, скажем так, не всегда ведут себя разумно. И чтобы избежать истребления смертных или обезопасить их во время возможных битв богов с убогами, Конклав с начала Второй Эпохи пытался воплотить Деструкторы. И опасался с тех самых пор, что всех потенциальных носителей Наследия Бессмертные могут уничтожить, если хоть что-то прознают о последнем волшебстве титанов. А вот откуда о Наследии знал Конклав, Архиректор Уолту не объяснял. Не дорос еще, видимо. Ни морально, ни магически. Стоит признать правильность решения главы Школы, если причина действительно в этом. Уолту Намина Ракуре хватало собственных тайн, и получать новые секреты сверх и без того неожиданно полученных он не хотел.
– Боюсь, что причина, по которой мы оказались убоги знает где, как раз в Эльзе. Может, кто-то узнал о ее Даре. Кто-то, кому узнавать не следовало. И теперь, Уолт, мы должны сделать все, чтобы Эльза вернулась в Школу живой и невредимой. Даже умереть. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнул боевой маг. Хорошо понимал. Оружие, убивающее богов и убогов. Овладей им в свое время Союз Создателей Совершенного Разума, сейчас Равалон был бы совершенно другим. Конклав же, по его заверениям, желал лишь сохранить Равновесие и защитить простых смертных. И несмотря на свою в общем-то весьма характерную для Магистров нелюбовь к Конклаву, Уолт не мог не признать, что именно этим Верховное сообщество магов и занимается, день за днем выискивая Черные гильдии и магов-отступников, покусившихся на запретные знания.
Но, несмотря на свое действительно страшное предназначение (ведь убить Бессмертного в нынешнем мироустройстве Равалона значило нарушить естественный порядок бытия), у Наследия имелось существенное ограничение. Равалон титанов не изменялся, он являлся застывшим и замкнутым, время в нем было цикличным и самоповторяющимся. Равалон богов двигался и развивался, в нем время текло линейно и неповторимо. И Деструкторы, оружие Наследия, могли сразить только тех Бессмертных, которые родились в эпоху титанов. Появившиеся в Первую Эпоху боги и убоги, известные как Младшие Бессмертные, отличались по Сущности от своих Старших собратьев, и Деструкторами не разбить даже их Онтический Эфир. Конечно, речь не идет о Тварях, чей Эфир настолько слаб, что его пробивают чары смертных. Но остальные Младшие Бессмертные, боги и убоги, сами о том не зная, были защищены от проклятия титанов.
И павший два года назад в Границе бог – тоже.
– Я снимаю психоблокаду, – предупредил Джетуш.
Черная комната исчезла. Уолт моргнул. Эльза приближалась, гордая собой, хоть и пыталась это скрыть. Раскрасневшаяся, взвалившая на плечо тяжелый бердыш, который не был ни тяжелым, ни бердышом, окруженная тающим, но еще видимым ореолом золотистой магии, – она была чудо как хороша. И при взгляде на нее Уолт вспомнил…
Гм.
Что это такое сейчас было?
Магистр недоуменно поглядел на стоявшую рядом Эльзу, смущенно выслушивающую Джетуша. Разве он не думал о чем-то конкретном? Об Эльзе? Но что?
– Ты молодец, Эльза. – Земной маг улыбнулся, и от этой улыбки девушка раскраснелась еще больше. – Но мне придется попросить тебя больше не использовать Копье Богов. Я не знаю, сможешь ли ты насобирать здесь подходящую Силу.
Уолт покосился на наставника. Копье Богов? Значит, они не объяснили Эльзе, что за Силой она владеет? Может, это и правильно, незачем ей постоянно волноваться о Мощи, текущей по ее Локусам Души. Да и скрывается знание об истинной сущности ее магического оружия, скорее всего, по приказу Конклава. Или есть иные причины, о которых Уолт может только догадываться.
– Учитель, что произошло? Мы были в городе, а теперь в странной пустыне, и я ощущаю непривычные потоки Сил. А где остальные? Я смутно помню, что произошло, но разве мы уезжали из Террокса? Учитель, я не понимаю, где мы? – вывалив ворох вопросов на Джетуша, Эльза взволнованно огляделась по сторонам, не спеша убирать Ангнир. Умница. Понимает, что творится неладное. Надо ей рассказать, что произошло.
Но Уолт не успел ничего сказать.
– Позвольте помочь вам, смертные чаротворцы, ответив на вопрос девы, что так смело сражалась против угорра, и пусть не равны были противники изначально, но победила она, хоть и должна была проиграть.
Хлопки.
Мерные похлопывания ладонями.
Аплодисменты?
Ракура понял, что видит перед собой низкого пузатого козлоголового типа. Оранжевые волосы на голове, под стать небу, торчали клоками вверх, напоминая колючки дикобраза. На ушах разнообразные серьги. На руках браслеты из переплетенных толстых цветных ниток; такие браслеты в Школе Магии любили носить студенты-травники, вечно окучивающиеся вокруг кафедры боевой магии с плакатами «Занимайтесь чарами, а не войной». На груди козлоголового на цепочке висела находившаяся в круге и почему-то перевернутая руна Algiz, она же Alu.
Сначала Уолт решил, что появившийся перед ними носит шерстяные штаны, но потом понял, что ноги и таз покрыты естественным мехом, довольно обильным. Никакой одежды у козлоголового вообще не было. А еще Магистр понял, что козлоголовый, приблизительно с момента появления «кита», все время находился рядом, что он отчетливо видел козлоголового, но просто не обращал на него внимания. Пока тот не похлопал в ладоши.
– О? – Козлоголовый выразительно посмотрел на два упершихся ему в грудь призрачных лезвия, моментально выросших из рук Джетуша. – Быстро. Уверенно. Ни капли сомнения. То, что надо.
Опомнившись, Уолт и Эльза присоединились к наставнику. Лезвие «бердыша» закачалось вблизи шеи козлоголового, Уолт быстро обошел его и приставил меч к козлиной башке.
– Интересное оружие у тебя, дева, – спокойно сказал незнакомец. – Хотел бы я узнать, где ты достала его, однако дела, дела! Позвольте-ка… – и он не спеша, даже с ленцой, щелкнул по ближайшему призрачному лезвию.
– Проклятье! – не сдержался Джетуш, когда взмахом правой руки отбил Ангнир в сторону. Козлоголовый присел – и Земной маг скрестил второе призрачное лезвие с мечом Уолта.
– Назад! – приказал Джетуш. Молодые Магистры тут же отскочили от наставника, внезапно вступившего с ними в схватку.
«Еще не хватало, – подумал Уолт, пытаясь уследить и за движением рук Земного мага, и за козлоголовым, с усмешкой наблюдавшим за действиями чародеев, – чтобы этот козел заставил Джетуша вступить с нами в магический бой. Нам же хана!»
– Простите мне мою невинную шутку. – Козлоголовый хлопнул в ладоши, и призрачные лезвия исчезли. Земной маг недоверчиво посмотрел на ладони, а затем на незнакомца.
Нехорошо так посмотрел.
Многообещающе.
– Увы, но вам не удастся воздействовать на меня своей магией, смертные, – предупредил козлоголовый. – Позвольте представиться. Я – Глюкцифен, секретарь Лорда-Архистратига Аваддана, владыки над фуриями, что сеют беды, раздоры, войны и опустошения. И позвольте наконец ответить на вопрос девы. Вы – в Основе Нижних Реальностей. Это истинная Нижняя Реальность. Смертные знают ее только по отражениям, которые и называют Нижними Реальностями.
Глюкцифен вдруг топнул по земле и заблеял. Уолт от неожиданности чуть не бросил в него меч.
– Вы в Подземелье мира, смертные! – как ни в чем не бывало продолжил козлоголовый. – И Лорд Аваддан хочет нанять вас для работы. Впрочем… – Глюкцифен с сомнением осмотрел Магистров, – нам нужен был только один чаротворец. Мы посылали Максвеллиуса за Джетушем Малаушем Сабиирским, а это один смертный, а не три.
«Значит, не Эльза? – подумал Уолт. – Если это правда, то хорошо, но что-то все равно не особо радостно…»
– Во-первых, – Джетуш пристально посмотрел на Глюкцифена, – что это за место такое – Подземелье? Уж прости, но я не понял. Во-вторых, зачем убогу понадобились простые смертные маги? И в-третьих, – Джетуш прищурился, – я хочу знать, что произошло в Терроксе.
– Сколько вопросов, сколько вопросов! – воскликнул Глюкцифен и хитро посмотрел на Джетуша. – Не вы ли тот самый Джетуш Малауш Сабиирский, который нужен моему господину? Ибо юноша и дева молчат, а вы ведете себя как главный, как тот, кто привык задавать вопросы, а не отвечать на них. А вдруг я, глупый и маленький Глюкцифен, не смогу ответить? А вдруг я отвечу не так, как надо? А вдруг запутаю вас своими ответами? А вдруг…
– Хватит! – резко сказал Земной маг. – Да, ты прав. Я Джетуш Сабиирский. И я привык получать ответы на свои вопросы. Запомни, пока не узнаю, что с моими подопечными, с места не сдвинусь. Вы потратили немереное количество Силы, чтобы затащить меня в это ваше Подземелье. Значит, я вам нужен. Значит, ты ответишь на мои вопросы!
– А что с вашими подопечными? – делано удивился Глюкцифен и по очереди ткнул пальцем в сторону Эльзы и Уолта. На лежащего без сознания жреца он не обращал внимания. – Вот они, с ними все в порядке.
– С моими подопечными в Равалоне, – перебил Джетуш. – Я уверен, что ты понимаешь, о чем идет речь.
Глюкцифен закатил глаза.
– Смертные, ну что вы так друг о друге беспокоитесь? Ну какое вам дело до ближнего и дальнего вашего? Полюбите его – и хватит с него!
– Уолт, у тебя игральные карты с собой? – спросил Джетуш. – Доставай, перекинемся в партейку…
Уолт полез за отворот камзола с самым решительным видом, который мог изобразить. И с еще более решительным видом принялся искать карты. Которых у него, понятное дело, не было…
– Ладно, ладно, я понял. – Глюкцифен почесал лоб. – Смертные, знали бы вы, как не люблю я по пустякам Силу тратить…
Подняв руки над головой и сжав кулаки, Глюкцифен произнес Слово. Ох ну и похабное же это было слово…
Эльза лицом стала напоминать перезревший помидор. Видимо, в потомственных семьях королевских магов такие слова не употребляли.
Джетуш молча прыгнул на козлоголового и заехал ему в ухо. Глюкцифен упал и обиженно заблеял. Джетуш занес правую руку для удара и отвесил оплеуху сам себе. Стиснув зубы, Земной маг перехватил кисть правой руки левой, не давая собственному кулаку врезать себе по зубам.
– Ну что вы такой нетерпеливый, Джетуш Сабиирский? – укоризненно спросил Глюкцифен, оказавшись совсем не на земле, а сзади боевого мага. Козлоголовый ковырялся в носу, доставал из него нечто неаппетитное, пристально разглядывал и засовывал обратно, только не в ту ноздрю, из которой вытащил, а в другую. – А чего вы ожидали? Вот такие у нас, у убогов, вербальные формулы преобразования Силы. Прошу, любуйтесь.
И снова Уолт поймал себя на том, что видит то, на что уже давно смотрит. На этот раз это был не новый козлоголовый, а развернувшаяся прямо в пространстве неподалеку от магов картина. Картина в дорогой инкрустированной раме. Картина, внутри которой была лесная тропинка, а по тропинке на отличных лошадях ехали Бивас, Ксанс, Бертран, Дайра…
Что за убогство?!
Вот именно…
Убогство.
Вместе с четверкой Магистров ехали Джетуш Малауш Сабиирский, Эльза ар-Тагифаль и он, Уолт Намина Ракура.
– Можно еще и так… – Глюкцифен громко высморкался.
И изображение на картине изменилось.
Эльза вскрикнула. Джетуш помрачнел. Уолт предпочел не высказывать то, что он думает о происходящем. Хватало и «волшебного слова» козлоголового…
Магистры сидели верхом на черных сгустках тьмы, из которых то и дело выглядывали змеиные головы с клобуками. Парни спокойно разговаривали, шутили, смеялись, даже не подозревая, что за убоговская тварь находится под каждым из них. Хотя и рядом находились твари не менее впечатляющие.
Вместо Джетуша – нечто, напоминающее похудевшего бегемота с двумя эльфийскими головами, одной женской, другой мужской. Вместо Эльзы – существо с телом женщины (обнаженным, к слову) и головами собаки, коня и коровы. Вместо Уолта…
М-мать…
Ну и как это понимать?
Вместо Уолта – натуральный фаллос с кучей паучьих ножек. Размером с тролля, правда, но во всем остальном – всем фаллосам фаллос.
С паучьими ножками.
– Леонард, между прочим, рискует. – Глюкцифен откровенно любовался картиной. – Он хоть и второй среди чаротворцев Лорда Аваддана, но если его присутствие в мире смертных почуют боги, то я не позавидую судьбе убога. Знаете ли вы, смертные, о пятом круге небес из красного золота, именем Дальваратка, где Вестники вечно поют в честь Создателя славословие «Слава Зодчему Миров, Создателю принадлежит хвала и прославление!», и глава над этими Вестниками именуется Асфатилармом? Вряд ли. Боги скрывают правду о Небесах от смертных. Так знайте же, смертные, что боги, поймав Леонарда, немедля отправят его в Дальваратку. И там Вестникам будет позволено делать с ним все, что они пожелают.
Почесав нос, козлоголовый добавил:
– Ну, а потом его прибьют. Вытащат в мир смертных и прикончат.
– Кхм… – Джетуш прокашлялся. – Очень ему сочувствую. Леонард – это твари вокруг моих ребят?
– Все мы твари Создателя, ибо сотворены были по Воле Его, – смиренно отозвался козлоголовый.
– И что эта тварь делает?
– Следит за вашими учениками. Отводит магию Конклава. Затягивает время путешествия в Школу Магии. Готовится убить их, если вы откажетесь сотрудничать с нами.
Последние слова не сразу были поняты Уолтом. Глюкцифен сказал их с теми же интонациями, что и предыдущие, и никакой угрозы в них не было. Так, простая передача сведений.
А вот Эльза среагировала моментально. Она рванулась к Глюкцифену, яростно взмахнув Ангниром. Исчезнувшие Руны вспыхнули вокруг «бердыша» с новой силой, и козлоголовый с ужасом отшатнулся. Лезвие, оставляя за собой золотистый шлейф, рвануло к горлу убога. И замерло дрожа. Джетуш схватился за древко Ангнира и удерживал его, не давая Эльзе довести удар до конца. Так они и стояли: Эльза и Джетуш, держась вместе за Ангнир – и Глюкцифен с чувством облегчения на морде.
– Фух, – перевел дыхание козлоголовый. – Ну и ученики у вас, Джетуш Малауш Сабиирский. Надо будет поругать Максвеллиуса, не должны были они с вами попасть к нам, не должны.
– Слышишь, ты, убог, – Джетуш с трудом сдерживал ярость, Уолт это понял по тому, как четко выговаривал слова наставник, – если мои ребята пострадают…
– Ой, вот не надо этого, Джетуш Малауш Сабиирский! – Глюкцифен дернул себя за козлиную бородку. – Признаюсь, я был против того, чтобы давить на вас угрозами. Но вы, смертные, когда разговор с вами заводят убоги, кроме угроз ничего не понимаете. Вот сейчас вы меня внимательно слушаете. И учеников заставляете меня внимательно слушать. А до этого слушали? Нет, вынужден ответить я. Ибо, слушая меня, уже узнали бы, почему были приглашены в Подземелье.
– Я. Тебя. Внимательно. Слушаю.
– Отлично. – Глюкцифен посерьезнел. – А теперь о деле. Вас пригласили в Подземелье потому, что вы, Джетуш Малауш Сабиирский, прослыли великолепным знатоком магии Земли и боевой магии. И Лорд-Архистратиг хотел бы предложить вам стандартный контракт. Контракт, согласно которому вы обязаны найти и уничтожить причины явления, именуемого Инфекцией.
– А если я откажусь, то вы убьете моих учеников? – Плотина, сдерживающая гнев Земного мага, дрогнула, и вопрос он задавал, не контролируя свою Силу, пролившуюся из ауры и превратившуюся в каменные наросты на руках Джетуша.
– Нет. – Глюкцифен покачал головой. – Я вынужден сообщить вам, что это вы убьете своих учеников. Уничтожите их своими заклятиями, то ли боевыми, то ли Земными. Так, по крайней мере, это отразится в Астрале и видениях оракулов Конклава.
Джетуш задумался, не отпуская Ангнир. Эльза хмурилась. Она явно не понимала, почему Земной маг не позволяет ей ударить Копьем Богов в козлоголового убожка. А Уолт понимал. Да, с ними Сила, способная убивать Старших Бессмертных. Но вокруг не их территория. И правила игры устанавливают не они. Боевые маги стали боевыми пешками. И могучие Сущности, неведомые им, теперь могут хоть ходить боевыми пешками по доске, да хоть выбросить их в мусор.
Глюкцифен благоразумно молчал, не торопя Джетуша.
Тишина сковала окружающий мир. Шуршал ссыпающийся с двигающихся холмов песок, и потрескивали молниями серебристые шары. А так – тишина…
Ангнир. Оружие из Наследия титанов. Магическое оружие, способное пробить Онтологический Эфир Бессмертных. Оружие, способное убивать богов и убогов. По крайней мере, так сказал Уолту Архиректор. Ракура поежился, вспомнив, как появившийся Эвиледаризарукерадин…
…Появившийся Эвиледаризарукерадин был страшен. Уолт выпустил из рук заинтересовавший его Свиток и, повинуясь инстинкту боевого мага, отчаянно завопившего об опасности, поставил Воздушный Щит. Архиректор небрежно отмахнулся от защитного заклинания, разорвав его, словно это была простая паутина, а не сгустившийся до состояния непроницаемости плотный воздух. Щелкнув пальцами, глава Школы заставил исчезнуть все свитки и книги, которые просматривал Ракура до появления Архиректора. Еще глава кинул взгляд на стоявшие вокруг стола Уолта стеллажи, скрытые за сложными плетениями охранных чар, но убирать их не стал. Укоризненно оглядев Магистра, Эвиледаризарукерадин схватил Уолта за ухо, точно нашкодившего школяра, и в следующий миг они оказались в кабинете Архиректора. В любой другой ситуации Уолт восхитился бы изящностью мгновенной телепортации, совершенной главой, но сейчас все мысли молодого мага занимала идея, суть которой можно было свести к следующему: как сделать так, чтобы Эвиледаризарукерадин забыл о существовании Уолта Намина Ракуры, и совсем не потому, что тот умер или исчез неизвестно куда.
Пятиугольный кабинет главы Школы Магии манил многих чародеев, мечтающих о правлении лучшим волшебным заведением Серединных земель. Уолт не понимал их. Просто не понимал. Занять кресло главы значило получить не только власть, но и головную боль до конца жизни. К тому же, судя по постоянным несчастным случаям с занимающими должность Архиректора магами, жизни недолгой и не особо расслабленной. Нет-нет, лучше схлестнуться с десятком Тварей, чем влезать в этот серпентарий!
Отпустив ухо Уолта, Архиректор легко толкнул Магистра в грудь. Уолт попятился и рухнул в кресло. Мягкое и удобное кресло, между прочим. Вот только узоры на подлокотниках нехорошо напоминали графическое отображение наиболее впечатляющих чар из боевой магии – Четырехфазового заклинания Стихий.
Архиректор встал рядом со столом, на котором посреди разбросанных документов спокойно спал Банкаст. Погладив кота, глава Школы покачал головой и печально произнес:
– Когда я дал тебе разрешение ознакомиться с запретными книгами по магии крови, вряд ли заодно позволил вскрывать Проклятые Свитки, Уолт.
Ракура попытался ответить – и не смог. Прикосновение Архиректора, отправившее его в кресло, не позволяло говорить и двигаться. В очередной раз Уолт понял, что его магическое развитие еще только началось и до уровня Архиректора еще расти и расти. Если получится дорасти. Не каждый в нынешнее время может похвастаться, что один из твоих родителей бог.
– Конечно, с одной стороны, я рад, что Алесандр и Джетуш сумели воспитать ученика, способного снять Печать с Проклятого Свитка и в определенном смысле расшифровать его. – Архиректор взял со стола документ, просмотрел его и порвал на мелкие кусочки. Банкаст лениво приоткрыл правый глаз, оглядел комнату, осуждающе зевнул и вернулся ко сну.
– Но, с другой стороны, если кому-то станет известно, что простой аспирант ознакомился с содержанием Проклятого Свитка, и этот кто-то, не дай Перводвигатель, окажется из Конклава… – Глава сокрушенно покачал головой. – Не только твоя голова полетит с плеч, Уолт. Моя, скорее всего, останется на месте, но Локусы Души я потеряю. А вот Джетуш, как твой непосредственный руководитель, несомненно, пострадает.
«Но я же почти ничего и не прочитал!» – хотелось сказать Уолту. Однако Архиректору хватило и мысли.
– Прочитать не прочитал, но Проклятые Свитки вскрыл. А этого достаточно, чтобы содержащаяся в них информация проникла в твое сознание.
«Но…»
Мысли исчезли. Все исчезло. Остались лишь образы, образы невообразимой Силы, невообразимого Могущества, невообразимого Бытия. Образы невообразимого – парадокс, противоречие, нонсенс. И эти образы заполнили сознание Уолта Намины Ракуры, пытаясь сообщить о…
«Наследие…»
– Ну вот, – расстроенно сказал Архиректор, – а я надеялся, что успел. Тысяча убогов! Теперь мне придется тебя… Да не бойся! Не убить, хотя стоило бы. Но ты слишком перспективен, Уолт. Мне придется наложить чары на твой разум.
Уолт слушал главу краем уха. В голове понятия и образы смешивались друг с другом, Руны трансформировались в Фигуры, Фигуры перетекали в Знаки, а Знаки превращались в Руны. Титаны. Месть. Единый для мира Эфир. Онтологическая дифференциация. Наследие.
– Наследие, – сказал Архиректор, убирая руку с затылка Уолта. Магистр вздрогнул, осознав, что не заметил, как Архиректор подошел. Гм? Он снова может двигаться? А говорить?
– Глава…
– Лучше помолчи, – перебил Эвиледаризарукерадин. – Пока заклинание настраивается, я объясню, чего тебе стоит избегать, если хочешь дожить до перехода во второй разряд. Впрочем, ты уже должен был понять. Наследие.
Да. Наследие. Именно так – с большой буквы. Поскольку это единственное, что оставили после себя в Равалоне поверженные титаны, заключенные богами в Бездну Тартарарама. Магия, способная совладать с Онтологическим Эфиром.
Когда боги теснили их, повергнув Куроса-Время и Диадара-Пространство, титаны, те, кто решили не сдаваться, презрев службу под властью богов, создали заклинание, которое поглотило большую часть их Силы. Заклинание скрыло Силу титанов, растворило ее в пластах Равалона, еще подчинявшегося воле Первых, но уже подстраивающегося под Вторых. Боги меняли Истоки и Источники Силы, они преобразовывали Эфир, разделяя мир на временное и вечное – различие, которого не знали титаны, живущие здесь-и-сейчас, существующие одновременно с вещами и в вещах, которые породили. Боги же существовали сами по себе, отдельно от сотворенных ими предметов. Нет, они могли становиться едиными с созданным, но сами боги существовали вне его. Бог ветра является ветром, лишь когда он хочет быть ветром. Элементали и духи Воздуха становятся одержимы богом, когда тот воплощается в аэре, двигая воздушные массы. Титаны же не могли помыслить себя вне вещей мира. Они и были – миром. Боги же стали – над миром.
Своим последним заклинанием титаны оставили в Равалоне Силу, опасную для богов. Они знали. Знали, что в Равалон придут Третьи – смертные. И что Третьи будут нужны Вторым, ведь без Первых Равалон изменится настолько, что лишь смертные своим существованием, своими энергиями, своей деятельностью поддержат гармонию мира. С титанами исчезнут древние Источники Силы, а со смертными появятся новые.
И Третьи отомстят Вторым за поражение Первых. Овладев Силой титанов, смертные свергнут богов. Так – предрешено. Так видел Курос-Время перед тем, как боги сразили его. Один из вариантов будущего, который воплотится, если титаны дадут ему шанс сбыться.
И они – дали.
Наследие. Деструкторы Бессмертия. Меч Анабор, копье Ангнир, лук Акатэлар, топор Арогур. Формы разрушения Онтологического Эфира, доступные смертным по воле титанов.
– Смотрю, знание уже распаковалось в твоем разуме. – Архиректор осторожно коснулся лба Уолта. – А ты неплохо вскрыл Печать Свитков. Некоторые просто видели их, и этого хватало, чтобы до смерти гнить в антимагической темнице Конклава, но при том они и понятия не имели о Деструкторах. Ты, конечно, другое дело. Конклаву не достанешься.
Ага. Ведь Уолт знает о Договоре с Лангарэем.
– Все. – Глава Школы взмахом руки создал Жест, поставивший заключительную точку в творимом заклинании, и отодвинулся. – Теперь, Уолт, хочешь того или нет, ты теперь до самой смерти связан со Школой Магии.
Чего не знал Архиректор, так это того, что Уолт уже связан со Школой Магии узами крепче, чем заклинание Эвиледаризарукерадина. Впрочем, знать этого он и не должен был. Потому что…
– Теперь полный порядок! – Радостный возглас Джетуша оборвал воспоминания Ракуры. Земной маг обратил круговерть иероглифов в ясную и понятную формулу Рун, но прежде чем Уолт успел запомнить ее, Джетуш подхватил вязь магических символов и бросил ее в куб. Куб задрожал. Иероглифы растекались и исчезали, направленная на мозг и сознание Ракуры магия исчезла. Джетуш довольно потер ладони.
– Сейчас я уберу психоблокаду, и мы вернемся к нормальному восприятию. Поэтому запоминай. Эльза – носитель Деструктора, ее Локусы Души за несколько поколений магов приспособились к воплощению Силы титанов. Возможно, от того, что ее род ведет начало от волшебника, обучавшегося у Магов-Драконов. Не удивляйся так. Ты же знал, что она гений. И таких, как она, очень мало. Мне известно еще о трех. Сведения об остальных тщательно оберегаются Конклавом. Ты знаешь почему.
Конечно, Уолт знал. Конклав боялся, что рано или поздно боги и убоги вознамерятся уничтожить смертных, чтобы дать родиться в Равалоне новому виду жизни, или же случайно истребят их, сойдясь в новой Войне Бессмертных. Два Мировых потопа, чуть не покончившие с народами земного диска в Первую Эпоху, убеждали даже отъявленных скептиков в том, что боги, скажем так, не всегда ведут себя разумно. И чтобы избежать истребления смертных или обезопасить их во время возможных битв богов с убогами, Конклав с начала Второй Эпохи пытался воплотить Деструкторы. И опасался с тех самых пор, что всех потенциальных носителей Наследия Бессмертные могут уничтожить, если хоть что-то прознают о последнем волшебстве титанов. А вот откуда о Наследии знал Конклав, Архиректор Уолту не объяснял. Не дорос еще, видимо. Ни морально, ни магически. Стоит признать правильность решения главы Школы, если причина действительно в этом. Уолту Намина Ракуре хватало собственных тайн, и получать новые секреты сверх и без того неожиданно полученных он не хотел.
– Боюсь, что причина, по которой мы оказались убоги знает где, как раз в Эльзе. Может, кто-то узнал о ее Даре. Кто-то, кому узнавать не следовало. И теперь, Уолт, мы должны сделать все, чтобы Эльза вернулась в Школу живой и невредимой. Даже умереть. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнул боевой маг. Хорошо понимал. Оружие, убивающее богов и убогов. Овладей им в свое время Союз Создателей Совершенного Разума, сейчас Равалон был бы совершенно другим. Конклав же, по его заверениям, желал лишь сохранить Равновесие и защитить простых смертных. И несмотря на свою в общем-то весьма характерную для Магистров нелюбовь к Конклаву, Уолт не мог не признать, что именно этим Верховное сообщество магов и занимается, день за днем выискивая Черные гильдии и магов-отступников, покусившихся на запретные знания.
Но, несмотря на свое действительно страшное предназначение (ведь убить Бессмертного в нынешнем мироустройстве Равалона значило нарушить естественный порядок бытия), у Наследия имелось существенное ограничение. Равалон титанов не изменялся, он являлся застывшим и замкнутым, время в нем было цикличным и самоповторяющимся. Равалон богов двигался и развивался, в нем время текло линейно и неповторимо. И Деструкторы, оружие Наследия, могли сразить только тех Бессмертных, которые родились в эпоху титанов. Появившиеся в Первую Эпоху боги и убоги, известные как Младшие Бессмертные, отличались по Сущности от своих Старших собратьев, и Деструкторами не разбить даже их Онтический Эфир. Конечно, речь не идет о Тварях, чей Эфир настолько слаб, что его пробивают чары смертных. Но остальные Младшие Бессмертные, боги и убоги, сами о том не зная, были защищены от проклятия титанов.
И павший два года назад в Границе бог – тоже.
– Я снимаю психоблокаду, – предупредил Джетуш.
Черная комната исчезла. Уолт моргнул. Эльза приближалась, гордая собой, хоть и пыталась это скрыть. Раскрасневшаяся, взвалившая на плечо тяжелый бердыш, который не был ни тяжелым, ни бердышом, окруженная тающим, но еще видимым ореолом золотистой магии, – она была чудо как хороша. И при взгляде на нее Уолт вспомнил…
Гм.
Что это такое сейчас было?
Магистр недоуменно поглядел на стоявшую рядом Эльзу, смущенно выслушивающую Джетуша. Разве он не думал о чем-то конкретном? Об Эльзе? Но что?
– Ты молодец, Эльза. – Земной маг улыбнулся, и от этой улыбки девушка раскраснелась еще больше. – Но мне придется попросить тебя больше не использовать Копье Богов. Я не знаю, сможешь ли ты насобирать здесь подходящую Силу.
Уолт покосился на наставника. Копье Богов? Значит, они не объяснили Эльзе, что за Силой она владеет? Может, это и правильно, незачем ей постоянно волноваться о Мощи, текущей по ее Локусам Души. Да и скрывается знание об истинной сущности ее магического оружия, скорее всего, по приказу Конклава. Или есть иные причины, о которых Уолт может только догадываться.
– Учитель, что произошло? Мы были в городе, а теперь в странной пустыне, и я ощущаю непривычные потоки Сил. А где остальные? Я смутно помню, что произошло, но разве мы уезжали из Террокса? Учитель, я не понимаю, где мы? – вывалив ворох вопросов на Джетуша, Эльза взволнованно огляделась по сторонам, не спеша убирать Ангнир. Умница. Понимает, что творится неладное. Надо ей рассказать, что произошло.
Но Уолт не успел ничего сказать.
– Позвольте помочь вам, смертные чаротворцы, ответив на вопрос девы, что так смело сражалась против угорра, и пусть не равны были противники изначально, но победила она, хоть и должна была проиграть.
Хлопки.
Мерные похлопывания ладонями.
Аплодисменты?
Ракура понял, что видит перед собой низкого пузатого козлоголового типа. Оранжевые волосы на голове, под стать небу, торчали клоками вверх, напоминая колючки дикобраза. На ушах разнообразные серьги. На руках браслеты из переплетенных толстых цветных ниток; такие браслеты в Школе Магии любили носить студенты-травники, вечно окучивающиеся вокруг кафедры боевой магии с плакатами «Занимайтесь чарами, а не войной». На груди козлоголового на цепочке висела находившаяся в круге и почему-то перевернутая руна Algiz, она же Alu.
Сначала Уолт решил, что появившийся перед ними носит шерстяные штаны, но потом понял, что ноги и таз покрыты естественным мехом, довольно обильным. Никакой одежды у козлоголового вообще не было. А еще Магистр понял, что козлоголовый, приблизительно с момента появления «кита», все время находился рядом, что он отчетливо видел козлоголового, но просто не обращал на него внимания. Пока тот не похлопал в ладоши.
– О? – Козлоголовый выразительно посмотрел на два упершихся ему в грудь призрачных лезвия, моментально выросших из рук Джетуша. – Быстро. Уверенно. Ни капли сомнения. То, что надо.
Опомнившись, Уолт и Эльза присоединились к наставнику. Лезвие «бердыша» закачалось вблизи шеи козлоголового, Уолт быстро обошел его и приставил меч к козлиной башке.
– Интересное оружие у тебя, дева, – спокойно сказал незнакомец. – Хотел бы я узнать, где ты достала его, однако дела, дела! Позвольте-ка… – и он не спеша, даже с ленцой, щелкнул по ближайшему призрачному лезвию.
– Проклятье! – не сдержался Джетуш, когда взмахом правой руки отбил Ангнир в сторону. Козлоголовый присел – и Земной маг скрестил второе призрачное лезвие с мечом Уолта.
– Назад! – приказал Джетуш. Молодые Магистры тут же отскочили от наставника, внезапно вступившего с ними в схватку.
«Еще не хватало, – подумал Уолт, пытаясь уследить и за движением рук Земного мага, и за козлоголовым, с усмешкой наблюдавшим за действиями чародеев, – чтобы этот козел заставил Джетуша вступить с нами в магический бой. Нам же хана!»
– Простите мне мою невинную шутку. – Козлоголовый хлопнул в ладоши, и призрачные лезвия исчезли. Земной маг недоверчиво посмотрел на ладони, а затем на незнакомца.
Нехорошо так посмотрел.
Многообещающе.
– Увы, но вам не удастся воздействовать на меня своей магией, смертные, – предупредил козлоголовый. – Позвольте представиться. Я – Глюкцифен, секретарь Лорда-Архистратига Аваддана, владыки над фуриями, что сеют беды, раздоры, войны и опустошения. И позвольте наконец ответить на вопрос девы. Вы – в Основе Нижних Реальностей. Это истинная Нижняя Реальность. Смертные знают ее только по отражениям, которые и называют Нижними Реальностями.
Глюкцифен вдруг топнул по земле и заблеял. Уолт от неожиданности чуть не бросил в него меч.
– Вы в Подземелье мира, смертные! – как ни в чем не бывало продолжил козлоголовый. – И Лорд Аваддан хочет нанять вас для работы. Впрочем… – Глюкцифен с сомнением осмотрел Магистров, – нам нужен был только один чаротворец. Мы посылали Максвеллиуса за Джетушем Малаушем Сабиирским, а это один смертный, а не три.
«Значит, не Эльза? – подумал Уолт. – Если это правда, то хорошо, но что-то все равно не особо радостно…»
– Во-первых, – Джетуш пристально посмотрел на Глюкцифена, – что это за место такое – Подземелье? Уж прости, но я не понял. Во-вторых, зачем убогу понадобились простые смертные маги? И в-третьих, – Джетуш прищурился, – я хочу знать, что произошло в Терроксе.
– Сколько вопросов, сколько вопросов! – воскликнул Глюкцифен и хитро посмотрел на Джетуша. – Не вы ли тот самый Джетуш Малауш Сабиирский, который нужен моему господину? Ибо юноша и дева молчат, а вы ведете себя как главный, как тот, кто привык задавать вопросы, а не отвечать на них. А вдруг я, глупый и маленький Глюкцифен, не смогу ответить? А вдруг я отвечу не так, как надо? А вдруг запутаю вас своими ответами? А вдруг…
– Хватит! – резко сказал Земной маг. – Да, ты прав. Я Джетуш Сабиирский. И я привык получать ответы на свои вопросы. Запомни, пока не узнаю, что с моими подопечными, с места не сдвинусь. Вы потратили немереное количество Силы, чтобы затащить меня в это ваше Подземелье. Значит, я вам нужен. Значит, ты ответишь на мои вопросы!
– А что с вашими подопечными? – делано удивился Глюкцифен и по очереди ткнул пальцем в сторону Эльзы и Уолта. На лежащего без сознания жреца он не обращал внимания. – Вот они, с ними все в порядке.
– С моими подопечными в Равалоне, – перебил Джетуш. – Я уверен, что ты понимаешь, о чем идет речь.
Глюкцифен закатил глаза.
– Смертные, ну что вы так друг о друге беспокоитесь? Ну какое вам дело до ближнего и дальнего вашего? Полюбите его – и хватит с него!
– Уолт, у тебя игральные карты с собой? – спросил Джетуш. – Доставай, перекинемся в партейку…
Уолт полез за отворот камзола с самым решительным видом, который мог изобразить. И с еще более решительным видом принялся искать карты. Которых у него, понятное дело, не было…
– Ладно, ладно, я понял. – Глюкцифен почесал лоб. – Смертные, знали бы вы, как не люблю я по пустякам Силу тратить…
Подняв руки над головой и сжав кулаки, Глюкцифен произнес Слово. Ох ну и похабное же это было слово…
Эльза лицом стала напоминать перезревший помидор. Видимо, в потомственных семьях королевских магов такие слова не употребляли.
Джетуш молча прыгнул на козлоголового и заехал ему в ухо. Глюкцифен упал и обиженно заблеял. Джетуш занес правую руку для удара и отвесил оплеуху сам себе. Стиснув зубы, Земной маг перехватил кисть правой руки левой, не давая собственному кулаку врезать себе по зубам.
– Ну что вы такой нетерпеливый, Джетуш Сабиирский? – укоризненно спросил Глюкцифен, оказавшись совсем не на земле, а сзади боевого мага. Козлоголовый ковырялся в носу, доставал из него нечто неаппетитное, пристально разглядывал и засовывал обратно, только не в ту ноздрю, из которой вытащил, а в другую. – А чего вы ожидали? Вот такие у нас, у убогов, вербальные формулы преобразования Силы. Прошу, любуйтесь.
И снова Уолт поймал себя на том, что видит то, на что уже давно смотрит. На этот раз это был не новый козлоголовый, а развернувшаяся прямо в пространстве неподалеку от магов картина. Картина в дорогой инкрустированной раме. Картина, внутри которой была лесная тропинка, а по тропинке на отличных лошадях ехали Бивас, Ксанс, Бертран, Дайра…
Что за убогство?!
Вот именно…
Убогство.
Вместе с четверкой Магистров ехали Джетуш Малауш Сабиирский, Эльза ар-Тагифаль и он, Уолт Намина Ракура.
– Можно еще и так… – Глюкцифен громко высморкался.
И изображение на картине изменилось.
Эльза вскрикнула. Джетуш помрачнел. Уолт предпочел не высказывать то, что он думает о происходящем. Хватало и «волшебного слова» козлоголового…
Магистры сидели верхом на черных сгустках тьмы, из которых то и дело выглядывали змеиные головы с клобуками. Парни спокойно разговаривали, шутили, смеялись, даже не подозревая, что за убоговская тварь находится под каждым из них. Хотя и рядом находились твари не менее впечатляющие.
Вместо Джетуша – нечто, напоминающее похудевшего бегемота с двумя эльфийскими головами, одной женской, другой мужской. Вместо Эльзы – существо с телом женщины (обнаженным, к слову) и головами собаки, коня и коровы. Вместо Уолта…
М-мать…
Ну и как это понимать?
Вместо Уолта – натуральный фаллос с кучей паучьих ножек. Размером с тролля, правда, но во всем остальном – всем фаллосам фаллос.
С паучьими ножками.
– Леонард, между прочим, рискует. – Глюкцифен откровенно любовался картиной. – Он хоть и второй среди чаротворцев Лорда Аваддана, но если его присутствие в мире смертных почуют боги, то я не позавидую судьбе убога. Знаете ли вы, смертные, о пятом круге небес из красного золота, именем Дальваратка, где Вестники вечно поют в честь Создателя славословие «Слава Зодчему Миров, Создателю принадлежит хвала и прославление!», и глава над этими Вестниками именуется Асфатилармом? Вряд ли. Боги скрывают правду о Небесах от смертных. Так знайте же, смертные, что боги, поймав Леонарда, немедля отправят его в Дальваратку. И там Вестникам будет позволено делать с ним все, что они пожелают.
Почесав нос, козлоголовый добавил:
– Ну, а потом его прибьют. Вытащат в мир смертных и прикончат.
– Кхм… – Джетуш прокашлялся. – Очень ему сочувствую. Леонард – это твари вокруг моих ребят?
– Все мы твари Создателя, ибо сотворены были по Воле Его, – смиренно отозвался козлоголовый.
– И что эта тварь делает?
– Следит за вашими учениками. Отводит магию Конклава. Затягивает время путешествия в Школу Магии. Готовится убить их, если вы откажетесь сотрудничать с нами.
Последние слова не сразу были поняты Уолтом. Глюкцифен сказал их с теми же интонациями, что и предыдущие, и никакой угрозы в них не было. Так, простая передача сведений.
А вот Эльза среагировала моментально. Она рванулась к Глюкцифену, яростно взмахнув Ангниром. Исчезнувшие Руны вспыхнули вокруг «бердыша» с новой силой, и козлоголовый с ужасом отшатнулся. Лезвие, оставляя за собой золотистый шлейф, рвануло к горлу убога. И замерло дрожа. Джетуш схватился за древко Ангнира и удерживал его, не давая Эльзе довести удар до конца. Так они и стояли: Эльза и Джетуш, держась вместе за Ангнир – и Глюкцифен с чувством облегчения на морде.
– Фух, – перевел дыхание козлоголовый. – Ну и ученики у вас, Джетуш Малауш Сабиирский. Надо будет поругать Максвеллиуса, не должны были они с вами попасть к нам, не должны.
– Слышишь, ты, убог, – Джетуш с трудом сдерживал ярость, Уолт это понял по тому, как четко выговаривал слова наставник, – если мои ребята пострадают…
– Ой, вот не надо этого, Джетуш Малауш Сабиирский! – Глюкцифен дернул себя за козлиную бородку. – Признаюсь, я был против того, чтобы давить на вас угрозами. Но вы, смертные, когда разговор с вами заводят убоги, кроме угроз ничего не понимаете. Вот сейчас вы меня внимательно слушаете. И учеников заставляете меня внимательно слушать. А до этого слушали? Нет, вынужден ответить я. Ибо, слушая меня, уже узнали бы, почему были приглашены в Подземелье.
– Я. Тебя. Внимательно. Слушаю.
– Отлично. – Глюкцифен посерьезнел. – А теперь о деле. Вас пригласили в Подземелье потому, что вы, Джетуш Малауш Сабиирский, прослыли великолепным знатоком магии Земли и боевой магии. И Лорд-Архистратиг хотел бы предложить вам стандартный контракт. Контракт, согласно которому вы обязаны найти и уничтожить причины явления, именуемого Инфекцией.
– А если я откажусь, то вы убьете моих учеников? – Плотина, сдерживающая гнев Земного мага, дрогнула, и вопрос он задавал, не контролируя свою Силу, пролившуюся из ауры и превратившуюся в каменные наросты на руках Джетуша.
– Нет. – Глюкцифен покачал головой. – Я вынужден сообщить вам, что это вы убьете своих учеников. Уничтожите их своими заклятиями, то ли боевыми, то ли Земными. Так, по крайней мере, это отразится в Астрале и видениях оракулов Конклава.
Джетуш задумался, не отпуская Ангнир. Эльза хмурилась. Она явно не понимала, почему Земной маг не позволяет ей ударить Копьем Богов в козлоголового убожка. А Уолт понимал. Да, с ними Сила, способная убивать Старших Бессмертных. Но вокруг не их территория. И правила игры устанавливают не они. Боевые маги стали боевыми пешками. И могучие Сущности, неведомые им, теперь могут хоть ходить боевыми пешками по доске, да хоть выбросить их в мусор.
Глюкцифен благоразумно молчал, не торопя Джетуша.
Тишина сковала окружающий мир. Шуршал ссыпающийся с двигающихся холмов песок, и потрескивали молниями серебристые шары. А так – тишина…