Страница:
Альтернативой быстрой коллективизации была новая продразверстка, ибо городам действительно не хватало хлеба. А продразверстка – это очевидный откат от НЭПа и вновь угроза гражданской войны и голода.
Колхоз как производственная единица был американским изобретением. Споры вокруг переноса на советскую почву этого заграничного способа производства – крупных сельскохозяйственных ферм – особенно обострились в начале 1928 года, когда в дискуссию вступил Сталин.
Сталин дважды прерывал выступление Калинина, чтобы выразить свое согласие по этому вопросу. Таким образом, запуская этот пилотный проект, советское руководство пыталось организовать крупномасштабное социалистическое сельское хозяйство так, чтобы оно функционировало не в ущерб (и даже не мешало) индивидуальному крестьянскому хозяйству, а лишь дополняло его.
Они не обсуждали, что должно произойти через пять-шесть лет. Судя по всему, они просто надеялись, что социалистический сектор экономики будет расти достаточно быстро и сможет восполнить неизбежный дефицит, возникающий при работе крестьянских хозяйств.
Сталин высказал свою точку зрения по данному проекту в ответ на интенсивные дебаты, разгоревшиеся по поводу его предложения. Анцелович, председатель профсоюза работников земли и леса и сторонник совхозов, крайне скептически отзывался о нацеленности проекта на развитие экстенсивного земледелия в засушливых регионах и призывал осваивать инвестиции в уже существующих совхозах. Хатаевич, партийный секретарь в Поволжье, рекомендовал то же самое, отчасти потому, что предполагал возможные задержки и прочие трудности в реализации проекта.
Тем не менее главным критиком стал Осинский – авторитетный статистик и экономист, обладавший обширным опытом управления предприятиями пищевой и сельскохозяйственной отрасли. В то время он занимал должность руководителя Центрального статистического управления. Осинский обрушился на проект с критикой, назвав его безграмотным с агрономической (подтвердив критику Анцеловича) и экономической точки зрения. Осинский рассказывал, как во время недавней поездки в США он пытался посетить две знаменитые «аграрные бонанзы» (сверхкрупные фермы) на Среднем Западе, принадлежавшие Дальримплю и А. Шарон, и выяснил, что обе фермы прекратили свое существование по причине истощенности почвы и по соображениям экономического характера.
Затем он подверг критике ферму Кэмпбелла только лишь на основании бесед с некими местными фермерами – он признался, что сам эту ферму не посещал. Он сказал: «Кэмпбелл, помимо всего, выступает в роли рекламного агента или же его предприятие является рекламной кампанией, демонстрирующей трактора и сельхозтехнику от соответствующих производителей. Кроме того, он дешево приобрел эту технику. Вот так обстоит дело с зерновой фабрикой Кэмпбелла».
Таким образом, Осинский характеризовал идею создания крупных сельскохозяйственных ферм как мошенничество, а вовсе не как образец технически продвинутого земледелия. Вместо нее в качестве образцов для подражания он приводил примеры нескольких немецких ферм интенсивного земледелия, связанных с пивоваренными заводами и другими предприятиями, предлагая то, о чем говорил немецкий марксист Каутский.
В ответ партийный руководитель с Северного Кавказа Иванов заявлял, что доклад Осинского о прекращении работы некогда крупных ферм отражает капиталистические условия, неприменимые в Советском Союзе, и убеждал, что эффект от общей экономической консолидации на базе совхозов обязательно компенсирует высокие затраты на их создание.
Ответом на это замечание стала реплика Рыкова: «правильно». Муралов, заместитель наркома сельского земледелия РСФСР, ответил на критику Осинского в адрес экстенсивного земледелия цитатой из книги самого Осинского, посвященной американскому земледелию. В книге имелось документальное подтверждение неуклонного прироста производства зерна на крупных американских фермах на протяжении десятилетий, это дискредитировало критические замечания Осинского об экстенсивном земледелии. Осинский, сказал Муралов, не знает содержания собственной книги. Муралов также процитировал слова ведущего советского специалиста по засухам агронома Н.М. Тулайкова, на базе экспериментальных данных доказавшего, что до того, как вопрос истощенности почвы приобретет серьезное значение, зерновые культуры можно выращивать на одной и той же земле семь лет подряд.
Именно в этот момент Сталин решил вмешаться в дискуссию и дать ответ Осинскому. В своем выступлении он защищал проект создания совхозов, а также американскую модель, лежавшую в основе этой программы. Для начала он привел пространные цитаты из статьи Тулайкова, где тот описывал ферму Кэмпбелла, рассказывал о ее огромной площади в 38 500 га, о полной механизации производства и высочайшем уровне производительности. Затем Сталин, как и Иванов, заявил об отсутствии в Советском Союзе таких капиталистических условий, как частная собственность и рента. Поэтому в условиях советской системы крупные зерновые хозяйства «вообще не нуждались как в максимальной, так и в средней прибыльности для развития, а могли бы ограничиться минимальным уровнем рентабельности (а иногда работать даже без прибыли), что наряду с отсутствием абсолютной земельной ренты создает крайне благоприятные условия для развития крупных зерновых хозяйств».
В итоге он отметил, что новые совхозы наряду с колхозами и уже существующими совхозами могли бы выполнять роль экономической опоры для села, что позволило бы увеличить объем поставок зерна и, таким образом, избежать применения чрезвычайных мер.
Тулайков, гораздо более компетентный и знающий специалист в области сельского хозяйства, чем Осинский, в действительности был прав, а заявления Осинского на пленуме о крупных американских фермах были глубоко ошибочными. В США было намного больше крупных ферм, чем те три, которые он пытался посетить. Ферма А. Шарон действительно прекратила существование в 1920-х годах из-за споров, возникших между собственниками, но она была прекрасно организована и приносила прибыль на протяжении 42 лет своего существования.
Во время Первой мировой войны ферму Дальримпля временно поделили несколько фермеров только по причине прибыльности сдачи земли в аренду, но как только цены упали, многие из новых владельцев вернули свои наделы семье Дальримпль. В 1930-х годах площадь фермы вновь насчитывала более 10 000 га, она приносила прибыль и функционировала вплоть до 70-х годов прошлого столетия.
Что касается Кэмпбелла, он действительно рекламировал свой успех, но успех этот был вполне реальным. Томас Кэмпбелл-младший был невероятно одаренной личностью, автором кандидатских диссертаций по инженерному делу и юриспруденции. Будучи студентом, он руководил фермой площадью 1 600 га и сумел преодолеть первоначальные препятствия в виде засухи, неурожая и долгов, что позволило ему в начале 20-х годов превратить свою огромную ферму в невероятно успешное предприятие, функционирующее исключительно на основе механизированного производства зерна. В 1924 году он получил урожай пшеницы на миллион долларов, а его ферма продолжала оставаться крупной и урожайной вплоть до его смерти в 1966 году.
Ферма Кэмпбелла прославилась как крупнейшее и наиболее продуктивное зерновое хозяйство мира, а несколько иностранных государств, ознакомившись с его работами, приглашали его в качестве консультанта по модернизации ферм.
Тулайков, а следовательно, и Сталин были правы, говоря о Кэмпбелле следующее: «Его высокомеханизированное крупномасштабное земледелие создало прецедент, которому последовали фермеры США и многих других государств. Что бы мы ни думали об экологических и экономических последствиях крупного фермерства, масштабная механизированная фабрика-ферма стала образцом модерна в сельском хозяйстве – по крайней мере в аспекте культивации зерновых и прочих культур, а также многих видов скотоводства. Автономные диверсифицированные фермы, идеализированные Каутским, а позже и Осинским, вне всякого сомнения, стали важным достижением XIX столетия, но ввиду малого использования механизации и высокого уровня автономности они перестали вписываться во все более узкоспециализированные шаблоны поставок сырья, производства и переработки, характерные для современной пищевой индустрии.
Целью проекта по созданию совхозов был выход на производство 100 миллионов пудов (примерно 1,6 миллиона тонн) товарного зерна в течение нескольких лет на базе использования наиболее современной технологии. При этом ставилась задача – новые совхозы не должны вторгаться во владения крестьян. И действительно, программу воплощали именно по этим принципам, для чего было создано новое ведомство Зернотрест».
Колхоз как производственная единица был американским изобретением. Споры вокруг переноса на советскую почву этого заграничного способа производства – крупных сельскохозяйственных ферм – особенно обострились в начале 1928 года, когда в дискуссию вступил Сталин.
Роберт Конквест. «Жатва скорби», 1988 год
«Как мы уже отмечали, руководство обсуждало тему колхозов и совхозов по крайней мере с 1925 года и в принципе прониклось идеей коллективизации еще на XV съезде партии в декабре 1927 года. А в январе 1928 года Сталин решил, что социалистическое сельское хозяйство нуждается в ускорении. Судя по всему, Сталин мог предлагать программу создания совхозов в качестве пилотного проекта коллективизации, и, вероятно, он и другие лидеры (например, Калинин) рассматривали данный проект как одну из стадий процесса коллективизации».Калинин защищал проект коллективизации на основе своей теории о дефиците зерна в стране, доказывая, что до тех пор, пока не будет создано больше совхозов и колхозов, данная программа сможет облегчить ситуацию. Он считал, что совхозы сыграют только вспомогательную роль в деле снабжения продовольствием. Он говорил, что «абсурдно перемещать центр тяжести поставок государству на совхозы», считая, что на ближайшие пять-шесть лет основным источником снабжения останутся индивидуальные крестьянские хозяйства – до тех пор, пока они смогут удовлетворять спрос.
Сталин дважды прерывал выступление Калинина, чтобы выразить свое согласие по этому вопросу. Таким образом, запуская этот пилотный проект, советское руководство пыталось организовать крупномасштабное социалистическое сельское хозяйство так, чтобы оно функционировало не в ущерб (и даже не мешало) индивидуальному крестьянскому хозяйству, а лишь дополняло его.
Они не обсуждали, что должно произойти через пять-шесть лет. Судя по всему, они просто надеялись, что социалистический сектор экономики будет расти достаточно быстро и сможет восполнить неизбежный дефицит, возникающий при работе крестьянских хозяйств.
Сталин высказал свою точку зрения по данному проекту в ответ на интенсивные дебаты, разгоревшиеся по поводу его предложения. Анцелович, председатель профсоюза работников земли и леса и сторонник совхозов, крайне скептически отзывался о нацеленности проекта на развитие экстенсивного земледелия в засушливых регионах и призывал осваивать инвестиции в уже существующих совхозах. Хатаевич, партийный секретарь в Поволжье, рекомендовал то же самое, отчасти потому, что предполагал возможные задержки и прочие трудности в реализации проекта.
Тем не менее главным критиком стал Осинский – авторитетный статистик и экономист, обладавший обширным опытом управления предприятиями пищевой и сельскохозяйственной отрасли. В то время он занимал должность руководителя Центрального статистического управления. Осинский обрушился на проект с критикой, назвав его безграмотным с агрономической (подтвердив критику Анцеловича) и экономической точки зрения. Осинский рассказывал, как во время недавней поездки в США он пытался посетить две знаменитые «аграрные бонанзы» (сверхкрупные фермы) на Среднем Западе, принадлежавшие Дальримплю и А. Шарон, и выяснил, что обе фермы прекратили свое существование по причине истощенности почвы и по соображениям экономического характера.
Затем он подверг критике ферму Кэмпбелла только лишь на основании бесед с некими местными фермерами – он признался, что сам эту ферму не посещал. Он сказал: «Кэмпбелл, помимо всего, выступает в роли рекламного агента или же его предприятие является рекламной кампанией, демонстрирующей трактора и сельхозтехнику от соответствующих производителей. Кроме того, он дешево приобрел эту технику. Вот так обстоит дело с зерновой фабрикой Кэмпбелла».
Таким образом, Осинский характеризовал идею создания крупных сельскохозяйственных ферм как мошенничество, а вовсе не как образец технически продвинутого земледелия. Вместо нее в качестве образцов для подражания он приводил примеры нескольких немецких ферм интенсивного земледелия, связанных с пивоваренными заводами и другими предприятиями, предлагая то, о чем говорил немецкий марксист Каутский.
В ответ партийный руководитель с Северного Кавказа Иванов заявлял, что доклад Осинского о прекращении работы некогда крупных ферм отражает капиталистические условия, неприменимые в Советском Союзе, и убеждал, что эффект от общей экономической консолидации на базе совхозов обязательно компенсирует высокие затраты на их создание.
Ответом на это замечание стала реплика Рыкова: «правильно». Муралов, заместитель наркома сельского земледелия РСФСР, ответил на критику Осинского в адрес экстенсивного земледелия цитатой из книги самого Осинского, посвященной американскому земледелию. В книге имелось документальное подтверждение неуклонного прироста производства зерна на крупных американских фермах на протяжении десятилетий, это дискредитировало критические замечания Осинского об экстенсивном земледелии. Осинский, сказал Муралов, не знает содержания собственной книги. Муралов также процитировал слова ведущего советского специалиста по засухам агронома Н.М. Тулайкова, на базе экспериментальных данных доказавшего, что до того, как вопрос истощенности почвы приобретет серьезное значение, зерновые культуры можно выращивать на одной и той же земле семь лет подряд.
Именно в этот момент Сталин решил вмешаться в дискуссию и дать ответ Осинскому. В своем выступлении он защищал проект создания совхозов, а также американскую модель, лежавшую в основе этой программы. Для начала он привел пространные цитаты из статьи Тулайкова, где тот описывал ферму Кэмпбелла, рассказывал о ее огромной площади в 38 500 га, о полной механизации производства и высочайшем уровне производительности. Затем Сталин, как и Иванов, заявил об отсутствии в Советском Союзе таких капиталистических условий, как частная собственность и рента. Поэтому в условиях советской системы крупные зерновые хозяйства «вообще не нуждались как в максимальной, так и в средней прибыльности для развития, а могли бы ограничиться минимальным уровнем рентабельности (а иногда работать даже без прибыли), что наряду с отсутствием абсолютной земельной ренты создает крайне благоприятные условия для развития крупных зерновых хозяйств».
В итоге он отметил, что новые совхозы наряду с колхозами и уже существующими совхозами могли бы выполнять роль экономической опоры для села, что позволило бы увеличить объем поставок зерна и, таким образом, избежать применения чрезвычайных мер.
Тулайков, гораздо более компетентный и знающий специалист в области сельского хозяйства, чем Осинский, в действительности был прав, а заявления Осинского на пленуме о крупных американских фермах были глубоко ошибочными. В США было намного больше крупных ферм, чем те три, которые он пытался посетить. Ферма А. Шарон действительно прекратила существование в 1920-х годах из-за споров, возникших между собственниками, но она была прекрасно организована и приносила прибыль на протяжении 42 лет своего существования.
Во время Первой мировой войны ферму Дальримпля временно поделили несколько фермеров только по причине прибыльности сдачи земли в аренду, но как только цены упали, многие из новых владельцев вернули свои наделы семье Дальримпль. В 1930-х годах площадь фермы вновь насчитывала более 10 000 га, она приносила прибыль и функционировала вплоть до 70-х годов прошлого столетия.
Что касается Кэмпбелла, он действительно рекламировал свой успех, но успех этот был вполне реальным. Томас Кэмпбелл-младший был невероятно одаренной личностью, автором кандидатских диссертаций по инженерному делу и юриспруденции. Будучи студентом, он руководил фермой площадью 1 600 га и сумел преодолеть первоначальные препятствия в виде засухи, неурожая и долгов, что позволило ему в начале 20-х годов превратить свою огромную ферму в невероятно успешное предприятие, функционирующее исключительно на основе механизированного производства зерна. В 1924 году он получил урожай пшеницы на миллион долларов, а его ферма продолжала оставаться крупной и урожайной вплоть до его смерти в 1966 году.
Ферма Кэмпбелла прославилась как крупнейшее и наиболее продуктивное зерновое хозяйство мира, а несколько иностранных государств, ознакомившись с его работами, приглашали его в качестве консультанта по модернизации ферм.
Тулайков, а следовательно, и Сталин были правы, говоря о Кэмпбелле следующее: «Его высокомеханизированное крупномасштабное земледелие создало прецедент, которому последовали фермеры США и многих других государств. Что бы мы ни думали об экологических и экономических последствиях крупного фермерства, масштабная механизированная фабрика-ферма стала образцом модерна в сельском хозяйстве – по крайней мере в аспекте культивации зерновых и прочих культур, а также многих видов скотоводства. Автономные диверсифицированные фермы, идеализированные Каутским, а позже и Осинским, вне всякого сомнения, стали важным достижением XIX столетия, но ввиду малого использования механизации и высокого уровня автономности они перестали вписываться во все более узкоспециализированные шаблоны поставок сырья, производства и переработки, характерные для современной пищевой индустрии.
Целью проекта по созданию совхозов был выход на производство 100 миллионов пудов (примерно 1,6 миллиона тонн) товарного зерна в течение нескольких лет на базе использования наиболее современной технологии. При этом ставилась задача – новые совхозы не должны вторгаться во владения крестьян. И действительно, программу воплощали именно по этим принципам, для чего было создано новое ведомство Зернотрест».
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента