Ютанов Николай. Фея красного карлика

   - А как тоскует?.. А о чем мечтает?..
   - Ну, это... - Ф-дедушка совсем понурился. - О счастье, конечно... Задаст тебе мамаша...
   - А правда, что линны раньше летали к звездам? - Тори зло нахмурилась.
   - Мой дедушка был астронавтом! - гордо сказал функционал.
   - А функционалом он не был?
   Ф-дедушка вздрогнул. Над морщинистым веком всплыла светлая влага. Тори насупилась.
   - Он своими руками отправил в переплавку последний звездолет и... стал, стал функционалом... - Ф-дедушка провел артритной рукой по лицу. - А как же иначе?.. Кому он стал нужен? Зато нужно было мыть посуду, стирать пеленки внучков, тереть хрен для холодца... А то, что он на соларскафе опустился в зону спикул... туда, в огонь нашего Керрути-Сола... Это, как говорится, его личная проблема, а вот пеленки - общественная... Память не нужна, опыт не нужен... Действительно, для посуды все равно, собирал ли ты органы или проходил метро... Выполняешь функции по присмотру за домашней шпаной, значит - функционал...
   Тори обхватила дедушку за шею.
   - А если на все плюнуть? А? И строить звездолеты или, как ты, субмарины?
   - На кого плюнуть? - Дедушка туго улыбнулся. - На ракету Ррин, на соловушку Иа, на тебя, вопросница? Вот это и есть любовь... Это и есть тоска... Моя - функциональная, стариковская...
   У Тори защипало в горле. Она свернулась улиткой на тахте, положила голову дедушке на колени. Тот погладил ее по серой пружине хохолка на темени.
   - А если бы твои субмарины плавали, - Тори задумчиво затолкала палец в нос, - можно было бы узнать, почему земноводные ползут из грабена?
   - Можно, - сказал дедушка. - Но бластер дешевле субмарины. Да и заводы перегнили... Ничего не осталось у линнов. Вот помню, когда мы ходили на испытания за Горбатые Столбы...
   Тори вскинулась.
   - Как? Линны выходили в океан? В учебнике истории этого нет...
   - Разве? - удивился дедушка. - Но я же помню...
   - В учебниках истории много чего нет, - сказал папа, шлепая мимо в мокрых носках. - Например, что в грабен Ымырт сто лет сливали радиоактивную воду... Или... Нет-нет-нет! Те! - он приложил мосластый палец к колючке усов. - Это - государственная тайна!
   Он прямо в шубе завалился на кровать, выдыхая фиалковый пар.
   - Накорбасосился, земноводный, - заворчал дедушка.
   - Зато не дерусь, - резонно сказал папа в потолок.
   - Дерешься, - сказала Тори.
   - А ну, кык! - сказал папа, раскачиваясь на кровати. - Это штоб мам не беспокоилась, и кожа на заднице потолще была - сидеть опять удобнее... Носит где-то по ночам, со звездолетами лобызается! Развра-ат!..
   - Глупости явные, - равнодушно сказала Тори.
   - Стыдись! - возмущенно сказал дедушка. Руки у него дрожали. - У тебя такая дочь! А ты... ты...
   - Умри, старый шнобель, - мирно сказал папа, - без тебя нудно... Энергостанция в Предскалье сгнила. Вирус кушает пластик, а мы никак... мы - ничто... Гниет... виноват, цветет Долинна, - запел папа, - мы в... винват, гордитесь, линны!!! А доблесть и труд никого не... виноват, к прогрессу ведут...
   - Меня, Тори, прости, - заныла у входа Ррин, - я опоздала, а тебя ждут, да думают...
   - Ни-чу-чу! - восхищенно сказала Тори: под каждым глазом Ррин сверкало по синяку, молния на мокрой шубке наполовину отодрана, кровотекущий нос зажат пальцами.
   - Ах, - сказал дедушка. - Где же так? Как?
   - Упала на бластер, - уныло сказала Ррин в зажатый нос, стаскивая торбасы.
   - Надо же... - засуетился дедушка.
   Он потащился к плите. Папа захрапел.
   - Ты что, раз пять на бластер падала? - спросила Тори.
   - Чет с кагалом своих земноводных навалился, - мрачно сказала Ррин, вытирая руку о штаны. - Впятером нарисовали вот это, - Ррин обвела лицо испачканным пальцем, - и если ты выйдешь, отпечатают и тебе.
   - Бедная моя, - сказала Тори. Она взяла пригоршню воды из миски, принесенной дедушкой, и обтерла рожицу Ррин.
   - Это все твой звездный принц виноват, - пробулькала сестра. - Они по нему из бластеров палили.
   - Совсем плохо в Долинне стало, - выдохнул дедушка, - девочек лупят, в гостей стреляют... Упадок... упадок...
   - Умри, старый шнобель, - грустно сказала Ррин папиным тоном.
   - Не обижай его, а? - сказала Тори. - Ты поговори с ним.
   - А чего обижать мне? - мрачно изрекла Ррин. - Он спит вовсе.
   Дедушка дремал на стуле у входа. Миска с водой подрагивала на коленях. Тори наморщила нос.
   - Ну ладно, - она сунула ноги в сброшенные Ррин торбасы, - моя очередь гулять... Папа опять едва тянет, дед спит, так что смотри, чтобы Иа чернила не глотала. А я...
   - Не страшно? - довольно спросила Ррин.
   - Посмотрим. - Тори решительно намотала на рукавицу ремешок бластера, вытащила из ниши санки.
   Снег отливал синим холодящим блеском. Мороз рвал ноздри. Невысоко над трахоидным горизонтом свисал плазменный кулончик зимнего солнца. Пластиковый завод закладывал воздух рассыпчатой колбасой черного дыма. Вдоль тропинки тянулись сугробы в полторы Тори. Линныш выскочила на раскатанный лед улицы и, зацепившись за натянутый шнур, рухнула лицом в сугроб.
   Зареготали мальчишки. Тори за шиворот вытащили из снега. Двое вывернули руки, а Чет, грустно улыбаясь, принялся запихивать Тори за пазуху снег. Тори рычала от беспомощности, снег таял, по животу затекая в штаны. Бластер беспомощно болтался под ногами. Тори изогнулась так, что захрустели зажатые суставы, и пнула Чета пяткой в грудь. Чет удивленно опрокинулся. Из-под упавшего шлема на снег выплеснулись рыжие слипшиеся волосы.
   - Лишайник! - процедила Тори.
   Она выдернула руку из варежки врага и внахлест протянула его ремешком бластера, выбивая нафталиновую труху. Чет сгреб ком снега и вышвырнул Тори в лицо. Бластер с пластиковым треском опустился ему на голову. В снежном дыму чья-то цветастая рукавица смазала Тори по щеке. Тори нервно отпрыгнула, зацепилась, села на снег. Пыль рассеялась. Компания Чета лениво убегала по улице. Тори прижала горящую щеку к воротнику шубки.
   - Земноводные! - закричала она. Рука сама подняла бластер.
   Треснул разряд. От тычка Тори покатилась на дорогу.
   - Отдай бластер, соплячка! - зашипел над ухом стариковский тенор. Брось!
   Тори жестко сбила руку с плеча. Прохожий функционал все еще пытался ее удержать. Мелькнул облезлый рукав его шубы. Тори, не глядя, дернула с тропы санки Ррин и, перепрыгнув через каверну разряда с кипящей водой на дне, поволокла их по следам компании Чета. Она была злая и мокрая, словно только что приползла из грабена. Тори не оглядывалась. Должно быть, функционал стоял обиженный и не знал, куда идти и что сказать.
   - Съел, старый шнобель? - пробурчала Тори.
   В предскалье она не повернула к Стилету, как обычно. С грохотом перетащив санки через поваленные ворота, Тори ворвалась на территорию энергостанции. Встала. Сердце стучало уже не воинственно, а обеспокоенно.
   Слишком пронзительно поблескивал снег. Гнилой челюстью тянулись полуобвалившиеся корпуса. Тори потащилась вдоль ограды, гремя санками на торчащих из снега камнях. В голове замешивался незнакомый шум. Похоже, здесь. Линныш смело потопала под ржавый створ арки. Среагировали остатки аварийного освещения. Справа в десяти шагах и где-то в глубине криогенного сюра вспыхнули лампы. Загадочный страх зимним холодом залил живот. Впереди над разбитым контейнером дымился вьющийся снежок в ореоле слабого розоватого свечения. Тори решительно привстала на цыпочки, запуская руку в контейнер. Варежка бесполезно скользнула по ровной грани. Тори сняла варежку и средним пальцем зацепила брусок за скобу. Потом скинула на санки еще один. Еще. Пальцы безумно замерзли. Тори сунула их в рот. Взгляд ее скользнул по тревожно мерцающей лампочке радиационного счетчика, вшитого в рукав шубки. Тори усмехнулась и обслюнявленным пальцем раздавила мигающий колпачок. Снова загрумкал снег под ее торбасами. Арка осталась позади, визгнули под полозьями стальные ворота. Дорога поворачивала к Стилету.
   Дыхание Тори перехватило. Свет солнца спал. Скалы швырнули на снег заточенные острия теней. Солнце пыталось разгореться. Оно призрачно распухало и вновь стягивалось в оранжевый уголь.
   - Солнце... - прошептала Тори.
   Мороз чиркнул наждаком по щекам. Взвился снежный смерч, выбитый температурным перепадом.
   - Ши! - тоскливо закричала Тори и бросилась бежать к скалам.
   Санки тяжело катились сзади. Дыхание, смятое озверевшим морозом, сбивало ритм бега. Тори задыхалась. Она еле перевалила через гребень и повисла на саночной веревке.
   Солнце болезненно разгоралось и пригасало, как лампа дневного света с неисправным стартером.
   - Солнышко! - жалко сказала Тори. - Не гасни, мы поможем... Горбыль трахнутый! Чтоб тебя раскидало!
   Она со злобой рванула веревку саней. В напряженных мышцах пресса возникла тонкая боль. Нос санок выполз из-за гребня, наклонился и поехали! Тори кинулась вслед за санками, едва не теряя торбасы.
   С лета они вкатились под теплый колпак поля Ши. Тори прижалась к радиационному экрану.
   - То, они по мне стреляли, - обиженно сказал Ши. - За что?
   - Не бойся, - ласково сказала Тори, - я за тебя посчиталась. - От мокрых штанов ее колотил небольшой озноб. - Одному - бластером по думателю, а другому - р-ремнем по позвоночнику!.. Видишь, ты отомщен!
   Тори подавила мечту прикоснуться к ресницам-антеннам Ши.
   - Вот еще... - небрежно сказал Ши. - Бояться... Обидно как-то...
   - Не обращай мысли, - сказала Тори, улыбаясь, - они просто еще мальчи-ишки, - она покачала ладонью где-то на уровне колен.
   - Солнце мое! - с тихой радостью сказал Ши. - Ты привезла! Девяносто три протона. Я вижу! Ри, я смогу летать!.. - Манипулятор рассек первый брусок.
   Тори смеялась, а на глаза лезла нелепая сырость.
   Скалы за куполом провалились во мрак.
   "Солнце!" - сердце обожглось, замерло.
   - Ши... Ши! - Тори всмотрелась в глазищи-экраны. - Помоги... Солнце зимнее гаснет. Долинну сожрут гады!.. Дед прадедушки сдал в переплавку последний звездолет, - бестолково заторопилась она, - мы не можем... Только ты можешь починить солнце... Пожалуйста!..
   - Ну о чем передача, То? - Ши возмущенно блеснул по корпусу желтым калейдоскопом. - Сейчас!
   Зажившие губы сомкнули пылезаборник, рисуя улыбку от стабилизатора до стабилизатора. Задрожал базальт. Тори стало страшно и одиноко.
   - Но... ты вернись! - Брови ее серыми галочками сморщили кожу на лбу.
   Ши в замешательстве молчал.
   - Нет-нет, я понимаю, - еще бестолковее заторопилась Тори, - тебе надо в Систему... Но просто, когда ты починишь солнце, вернись на мгновение и скажи: "Солнце зимнее исправно, Ри!" Ладно?
   Огни судорожно текли по телу Ши.
   - Ну пожалуйста, - отчаянно сказала Тори.
   Скрипнул снег.
   - Встань, То! Брось! - Голос Ши подрагивал, глаза горели светлым огнем. - Я сейчас, я быстро...
   Ложбину затрясло. Мерцающий корпус Ши в изящном повороте рассек небо, оставив запах озона. Тори прикрыла глаза. Вокруг клубилась темнота. Только за спиной старика, выползшего из памяти, дрожал зеленый зигзаг на экране осциллографа. Старик дышал дымом, вытягивая его из кургузого лакированного сучка. Тори ерзала на жестком ящике, а кончик носа стыл от волнения. Старик скрипел: "...и мы улетим с тобой далеко от гадкого крота, далеко за синие моря, в теплые края, где солнышко светит ярче, где всегда лето и цветут чудные цветы! Полетим со мной, милая крошка! Ты ведь спасла мне жизнь, когда я замерзала в темной холодной яме.
   - Да, да, я полечу с тобой! - сказала девочка, села птичке на спину, уперлась ножками в ее распростертые крылья и крепко привязала себя поясом к самому большому перу.
   Ласточка взвилась стрелой и полетела над темными лесами, над синими морями и высокими горами, покрытыми снегом. Там было страсть как холодно..."
   Нелепое воспоминание исчезло. Мороз катил холод по лицу. Вокруг было темно, как под аркой энергостанции. Тори стащила варежку: в упавшей ночи волдыри на подушечках пальцев светились противным розовым светом.
   7
   Ши втянул запах свободного пространства. Восторг загорелся на коже трехцветным ритмичным узором. Ши лихо протаранил три кольца пыли, опоясывавших планету. Красный карлик добродушно подсвечивал родимое пятно южной впадины. А где-то над северными широтами должен болтаться прогоревший уголь искусственного солнца. Ши лег на эллипс, слетая в гущу магнитосферы. Этот эшелон был полностью загажен архаичным металлом: спутники связи, полуразвалившиеся орбитальные города, тревожные сторожевые аппараты... Ши скользнул над хламом, выискивая тороид водородного реактора.
   Впереди в свалке разошлась внушительная проплешина, затем выплыл серый бублик в потеках бериллиевой окалины. Невдалеке в радуге стратосферы болтался еще один. Ши чувствовал его по горячему спектру излучения. Мерцающий на подлете в одно касание тронул манипулятором предполагаемый сектор сервоконтроля. Плиты, пыля, начали заворачиваться внутрь, расслоились спицы каналов подкачки водорода.
   "Ясно, - Ши непроизвольно усилил защитное поле, - чинить тут нечего... Теперь - следующее солнце. Должно быть, когда они работали все, то у Ри было вечное лето..."
   Это было оно - умирающее "солнце зимнее". У него явно замкнуло стабилизацию магнитной ловушки, и свернутый в кольцо многомиллионный шпур плазмы касался холодной обшивки реактора. Ши ощутил привкус водорода.
   "Утечка топлива!" Мерцающий осторожно приблизился к танку с водородом, просейсмировал кожух, составил карту повреждений. На разбитом шве вспыхнула точка плазменной сварки. Шар водородного танка горел темно-бордовыми рубцами, словно серый братец Керрути-Сола. Ши засмеялся. От плазменной сварки чуть побаливали ресницы. Он ослабил магнитный захват на топливных каналах. Забилось плазменное сердечко термоядерного синтеза. Слабый запах гелия-четыре коснулся рецепторов Ши. Через складку пространства он отпрыгнул подальше: солнце разгоралось. Реакторный скелет затянуло голубым светом фотосферы. Мерцающий гордо хохотал, потряхивая элеронами.
   - Солнце зимнее исправно, Ри! - заорал он.
   - ...и-ы-ы! - напоминая о себе, гукнула пространственным эхом центральная черная дыра скопления.
   Ши небрежно повернулся к ней хвостом. Радость успеха текла под кожей. Сказочным горохом катились в пространстве звезды скопления. Красная лысина Керрути-Сола выглядывала из-за дуги планетного горизонта. Солнце зимнее горело ровным голубым светом.
   - Это я! Я! Я его починил! - закричал Ши.
   - Эй, похваленок!.. А ну-ка, прыгни сюда...
   Ши крутанулся на месте, сориентировался и нырнул в гиперпространство. Здесь в текучем соусе эфира плавал черный диск деда, расцвеченный золотыми шевронами огней. Изящно пахло веретенным маслом.
   - Где тебя носит, мальчишка?
   - Меня?! - Волна злости ударила в мысли. - А где тебя... то есть где... ты был?.. - Ши испугался чуть не сорвавшейся грубости. - Я прилетел, искал тебя, чуть не разбился... потом шептун... меня Ри спасла...
   - Кто?
   Ши захотелось захлопнуть все защитные экраны и уползти куда-нибудь на задворки подсознания, примоститься рядом с шептуном.
   - Ты же знаешь, мой сияющий, что мне некогда шарить по грязным планеткам, копаться в отбросах цивилизации Коротационного Края Мира искать тебя!..
   Серебристой пылью по корпусу деда прокатилась цепочка огней.
   - Впрочем, я и позвал тебя лишь затем, чтобы сказать: твое поведение мерзостно!..
   - Но-о... - отозвалась черная дыра.
   По телу деда пошли сиреневые вспышки. Серость эфира заволновалась. У Ши от обиды закружилась голова.
   - Мне позорно, что ты - мой внук. Твое время течет в безделье. Ты топчешься в своре нахальных юнцов уродливых огней. Ты дерзок до мерзости. У тебя нет интересов, кроме тупоумных прыжков по взрывающимся звездам! А теперь ты - Мерцающий! - принял помощь планетной плесени?
   - Я... - вякнул Ши.
   - Не ты, а я! Я даю тебе один тропический год, чтобы ты стал настоящим властелином Системы! Я надеюсь, ты еще помнишь продолжительность такого года? Или ты навсегда рассеял в разуме историю нашей цивилизации?
   - Но я не так!.. - Ши пошел ржавыми пятнами. - Я что-то могу... Я умею...
   - Что? - вопросил дед. - Чинить механизмы, построенные до Большого Взрыва? Такие, как этот?
   Ши взглянул на сияющее зимнее солнце.
   - Мне кажется, - презрительно сказал дед Моффет, - это ненадолго... Гладкого континуума, внучек. Лети себе.
   Дед плавно вошел в поворот.
   - Это все? - крикнул Ши. - Это все, зачем ты меня звал?!
   Пространство изогнулось, встряхивая его. Дед то ли не услышал, то ли не пожелал ответить.
   - Земноводный! - в ярости закричал Ши. - Я тебя...
   В корпус ударила жесткая волна. Ши с ужасом вынырнул в пространство. Вместо зимнего солнца пылал огненный ком, вбивающий разлетающиеся клочья в воздушный абажур планеты Ри.
   Холодный страх заморозил двигатели. Ши не мог двинуть элероном. В потемневших глазах родились кошмары... Падающая Тори. Распахнутая малиновая глотка над ней. Вопящие обожженные планетные червячки. И чудовищный смерч в дыму сублимированного снега, вычерпывающий из Долинны город Тори.
   Ши попятился. Его мотнуло к центру скопления, к черной дыре. Он неуверенно выправил полет. Ши знал, что не сможет заставить себя опуститься на планету. Нет! Но тошно до жути было и от мысли, что можно упасть в гиперпространство, а там - дед. Он будет сверкать шевронными звездами и издеваться, выговаривая. Нет! Сейчас разгонюсь и - в черную дыру!.. Двигатели захлебывались, перед глазами плыли клочья желтых фосфенов. Система нелепо подпрыгивала над головой. Ри! Что делать? Я сломал солнце, Ри! Мой милый планетный червячок!.. Как же я буду без тебя? Кому я нужен? Куда мне? Ши жадно взглянул на Систему. Галактика парила над ним, обжигая пространство выброшенным из ядра узким пучком аннигилирующих позитронов. Ши передернуло. Он словно услышал голоса своей Стаи...
   - Скачок явился!..
   - Знаем, знаем!
   - А слабо было предка приструнить?
   - По шевронам его!..
   - Куда уж! С плесенью планетной перетаптываться, это - да!
   - Брюшко, как, несильно царапнул?
   - Ехе-хе...
   Ши стиснул губы и бросил тело в свободное пространство. Межзвездный водород, обтекающий его, становился все жиже. Пространство выравнивалось и успокаивалось. Далеко впереди пощипывал ресницы веерным радиопучком магнитоид квазара. Возьму и улечу туда, в квазарную пустыню! Я догоню время. Я увижу, как рождается новая галактика. И, может, там, в системе ее спиралей, мне будет хоть чуточку хорошо!..
   Невольный ужас зажал элероны: текучее желтоватое покрывало наползало на рыжую звезду-субкарлик прямо по курсу. Вот она блеснула последним лучом в ресницах смыкающейся бахромы, окантовывающей края покрывала. Невиданный гигант сглотнул светило.
   Ши остановился: он опять боялся. Горечь отчаяния заливала мысли.
   Покрывало поползло синими полосами, раздулось и вдруг рвануло пополам. Звезды не было. Два хищника покатились к центру Системы.
   - А-хо-хо-тен... - аукнул шептун где-то под мыслью о романтической гибели. - Ты разве не знаешь, кто это был, Ши?
   Ши молчал, вяло раскинув стабилизаторы.
   - Я бывал в таких. Их называют звездоедами или растворителями. Это малоинтересно. Они просто ограниченно добры.
   Ши как бы случайно припомнил код запуска программы-убийцы.
   - Не торопись! - заспешил шептун. - Я просто хочу подсказать, как поступает в тяжелое мгновение настоящий разум.
   Ши ждал.
   - Он мстит, мальчик мой, - просипел шептун. - Поверь тертому Линге.
   Ши не ответил.
   - Дай мне помочь тебе! - горестно воскликнул шептун. - Я приведу тебя к достоинству и гордости! Ты будешь беспримерно счастлив! Как был счастлив я каких-то десять галактических минут назад. Ну же!..
   Перед взглядом Ши загорелись розовые гирлянды огней почтения на многочисленных хвостах, улыбающиеся пластиковые рты и горящие восторгом глаза Стаи. Шептун коснулся информационными ложноножками зрительного центра. Краски пространства поблекли.
   Ши не сопротивлялся. Он забыл про деда, он забыл про солнце, он почти забыл про Тори. Стало звеняще легко. Ши довольно прищурился на серый волчок Галактики.
   - Так, - сказал он, - хороший лучемет не помешает.
   8
   Стая клубилась около размытых границ ОВ ассоциации. Мерцающие шныряли вдоль плотной группы молодых звезд-сверхгигантов. Океан голубого звездного огня бил в окружающую пыль, закручивая воронки рождающихся звезд. Рядом с бурными горячими звездами расцвеченные железки мерцающих выглядели смешно. Да, смешно!
   - Скачок заявился! - запищала Илк.
   - Знаем, все знаем... - многозначительно сказал Аксо.
   - А хорошо тебе дед напистонил? - спросил кто-то.
   Все довольно заухали.
   - Брюшко-то у нас целенькое? - весело спросила Илк, залетая снизу. Ой, смотрите, он себе третий манипулятор вырастил! На затылке!..
   Ши с ненавистью развернулся к ней лбом и выстрелил. Луч, вырвавшись из раструба на темени, грянул мимо. Аксо ахнул. Стая кинулась врассыпную. Но Ши не обращал ни на кого внимания. Его горячий взгляд не отрывался от белого корпуса Илк. Она растерялась. Метнулась в гущу звезд. Ши хладнокровно выстрелил. Илк вскрикнула. Ее корпус треснул. Оторванный стабилизатор промокашкой скользнул по волне гравитационной воронки в корону голубого гиганта. Илк беспомощно зависла в пространстве. Замерший Ши увидел троих незнакомых парней, отчаянно мотнувшихся к раненой. Они подхватили ее, увлекая под защиту звезды. И вдруг из корпуса Илк вытекла круглая красная капля. У Ши екнуло внутри: он вспомнил застывшую уставшую девчонку и такую же красную каплю на промокшем эпителии ее локтя...
   - Отлично! - захрипел шептун. - Теперь твои поймут, кто прав. Вперед, мой звездный ветер, убей последнее горькое воспоминание! Оно мешает тебе стать свободным, а мне никак не помочь тебе, крошка: ты упрям и не хочешь забывать...
   Ши вырвался из Галактики по широкой поисковой спирали. Снова зашелестело стариковскими вздохами скопление. Ши небрежно улыбнулся: догорайте, догорайте... Память подсказывала дорогу. Вот красный диск, оплавленный металлолом на орбите. Шептун зашевелился.
   - Эгей! - загремел он. - Не жмись! Лупи, жги эту плесень!
   Ши вонзился в атмосферу в поисках Стилета. Каменный палец вновь выскочил неожиданно. Ши взял южнее, выходя на город. Ох ты!.. В красном густом свете выползающего Керрути-Сола чернели развалины.
   - Нечего тут стрелять, - хохотнул шептун.
   - А ну, тихо! - резко скомандовал Ши. - Ты приелся! Понял?
   Шептун примолк. Внизу по теряющейся тропинке ползла черная фигурка, волочащая за руку такую же, но раза в два меньше. Ши равнодушно облетел ее и резко упал на пути.
   - Послушай, тело, - сказал он, - ты не знаешь такую...
   Фигурка подняла голову.
   - Ши, ты вернулся... - Тори бледно улыбнулась щербатым ртом. У глаз собрались морщины. Ее резкая взрослость выглядела старостью.
   - Э-эй! - засуетился шептун. - Ты чего размяк? Не жмись!
   Раструб лучемета опустился ниже. Синяя и красная точки электронного прицела сошлись на узкой девчоночьей груди.
   - Ты меня прости, - неуверенно сказал Ши, - по...
   - За что? - Тори отпустила насупленную Иа.
   Она подошла и, как обычно, прислонилась лбом к радиационному экрану. Рука опять удержала порыв коснуться ресниц. Ши увидел, что на ладони не хватает двух пальцев.
   - Как ты живешь? - безвольно спросил он.
   - Ты что?! - завопил шептун. - Где твое достоинство, жестянка?
   - Дедушка умер, - сказала Тори, - папа взорвался на заводе во время смерча, когда погасло солнце. Ррин ушла за водой и не вернулась... Остались мы с Иа да мама. Ши, она совсем не может вставать от слабости... Что мне делать? Ну, скажи...
   - Я... - Где-то внутри корпуса родилась адская боль.
   Шептун таял с картинно страшными криками.
   Все ярче полыхал край Керрути-Сола. Ши увидел, как из скал пробиваются зеленые стрелки лишайников. Чудовищный борей ожившей памяти холодил голову. Боль нарастала.
   - Я вспомнил! - крикнул Ши. - Я все вспомнил, Ри! Я такой же, как ты! Но эта броня... Эта стальная кожа с мишурой! Она меня давит, Ри!.. Я буду... Я стану...
   Ложноножки шептуна стекали с мыслей. Каждая точка тела Ши горела. Что-то мучительно больно рвалось внутри. Живи, Илк. Живи, Ррин. Живи, Тори. Ой!.. Ослабло защитное поле. Рухнула броневая плита с глазами-экранами.
   Тори невольно отступила назад. Из полуразрушенного тела Ши выступила щуплая мальчишеская фигура. Она шла, покачиваясь, хватаясь окровавленными руками за стенки корпуса.
   - Это я, - прошептал Ши. - Я сломал солнце и разбил город, ведь я ничего не умею делать... Я, кажется... хорошо, если она жива!.. Я хочу, чтобы она была жива... Я хотел стать настоящим, но... Я, кажется, совсем не умею... не знаю, как это - жить... Скажи что-нибудь, Ри, не надо молчать... - Мальчишка жадно вдохнул воздух планеты.
   Голова кружилась от запахов оттаивающей земли. Язык непослушно заплетался. Кожа, ободранная глубоко вросшими датчиками сброшенного корпуса, саднила. Глаза жгло.
   Тори, дежурно растягивая губы в улыбку, смотрела на его рыхлую бледную кожу, на бесцветные глаза, на руки в красных трещинах. Она сглотнула слезы, улыбнулась, обводя глаза короной лучистых морщинок.
   - Солнцем пахнет, - сказала она.
   Ветер свистел в сброшенной броне. Кряхтели скалы под напором прорастающей камнеломки. Небо накатывало пронзительной синью.
   - Тори! - Иа дергала сестру за юбку. - А в вездеходах тоже мальчишки прячутся? А в пылесосах? А в авторучках? А почему девчонки нигде не прячутся? Почему, Тори?