Южина Маргарита. Любовь под развесистой клюквой

   – Да боюсь я!
   – Нет, она боится! – всплеснула руками Лала. – А мне теперь что прикажешь – голой выходить?
   – Но вы уже взяли Генину зарплату!
   – Ой, да что на нее купишь?! – справедливо возмутилась партнерша. – Мне только на туфельки и хватило!
   – Ну вот что! – решительно уперла руки в бока Тоня. – Денег не дам! И точка! Мы на эти деньги, между прочим, месяц собирались жить, а тебе только на туфельки! Тогда на платье сама заработай! Или найди спонсора побогаче слесаря!
   Гена с Лалой испуганно переглянулись, а Тоня направилась к себе в спальню.
   – Правильно ты их, мам! – поддержала мать Аришка, забравшись к ней на кровать. – Ни фига себе – она еще будет себе обувь на наши деньги покупать!
   – Ладно, Ариша, иди к себе, спи, – чмокнула дочь Тоня и залезла под одеяло.
   Эх, если б девчонка знала, что Лалочка уже не первую пару обуви на их деньги берет! И когда Тоня успела с этим смириться?
 
   Всю половину следующего дня у Тони из головы не шел разговор о больнице. И так обидно было. Она ведь у мужа ни копейки не брала! И так одна всю семью тянет, а он! Ему, значит, на костюмы надо, а ей! И ладно бы ему! А то еще и Лалочку одеть теперь требуется! И Лала-то какая бесстыжая! Вынь ей да подай! А Гена... даже слова в защиту жены не сказал. Вот фигу им, а не деньги!
   – Тонь, ты чего такая кислая? – то и дело дергала ее Марина. – Дома что-то стряслось?
   – Да ничего... – отмахивалась Тоня.
   – А твой опять со своей Клавкой приходил?
   – С Лалой... – буркнула Тоня, и вдруг из нее полилось: – Представляешь, он на нее всю зарплату истратил. А мне на больницу...
   – Брось хныкать, Тоня, – утешала подругу Марина. – А то ты своего кузнечика не знаешь! Какие у него деньги – стипендия! Я вообще не понимаю, чего ты так за него держишься? Тянешь и себя, и Аринку, и его с этой Клавкой! Да если б ты с ним развелась, в два раза богаче б стала! Тоже мне – сокровище!
   – Ну... – шмыгнула носом Тоня. – Сокровище не сокровище, а все же... все же...
   – Ага, скажи еще, что отец Аринке! – поддела Марина.
   – Да! Отец. И... какой-никакой, а мне муж... – благочестиво кивнула Тоня, а потом неожиданно добавила: – Да и на что нашу хрущевку разменяешь? Только на две комнаты в коммуналке? А так... Гены почти никогда дома не бывает. От добра добра не ищут.
   – Настоящая речь любящей супруги, – фыркнула подруга.
   Тут к ней подошли покупатели, две толстенные тетушки, и Марина заворковала:
   – Прошу обратить ваше внимание! Лифчики! Сплошь вашего размера! Цена просто вирусная – совсем маленькая! Вот этот примерьте, ваш размерчик! Можно прямо на платье...
   Тоня вздохнула и снова погрузилась в свои нерадостные мысли.
   – Мам! Мам, вот она, эта тетька! – вдруг донеслось до Тони.
   – Эта, что ли? – ткнула в нее пальцем незнакомая молодая женщина.
   – Точно, мам!
   Тоня пригляделась. Мальчонка, который вчера приходил покупать шлем, тащил эту дорого одетую красавицу прямо к ней.
   – Оська! Не тяни меня так! – еле успевала перебирать ногами женщина. – Ну Оська же! Некрасиво ведь! А если я сейчас навернусь со всего маху?!
   И все же мальчишка с непонятным именем Оська мать притащил.
   – Вот, – торжественно показал он на Тоню. – Это она. Спрашивай!
   Женщина, которая наконец-то смогла выдохнуть, слегка поправила прическу и спросила:
   – Скажите, это вы вчера посоветовали моему сыну съездить в... как его... в Ноев Ковчег?
   – В Роев ручей, – поправила ее Тоня.
   – Простите, спутала, бывает. Ну, и где он? – быстро заморгала женщина. – Далеко?
   – Да что вы? – удивилась Тоня. – Сейчас на остановку пройдете...
   – У нас машина, – перебила ее мама мальчика и очаровательно улыбнулась. – Как туда проехать?
   Тоня принялась рассказывать, но женщина вдруг округлила глаза:
   – Так это получается... получается, что мы в два часа не уложимся?
   – Наверное, – пожала плечами Тоня. – Но зверей же нельзя смотреть набегом.
   – М-да... – задумалась дамочка. – А у меня через полчаса важная встреча... Оська! Знаешь что, давай я с тобой через два часика съезжу. Ты же не хочешь, чтобы мы с тобой возле клеток носились, как страусы!
   – Там не клетки, там вольеры... – улыбнулась Тоня, вспомнив славный звериный уголок.
   – Тем более! – чему-то обрадовалась женщина. – Я тебя сейчас к бабушке, а через два часика мы к зверям. Как завалимся! Мы им еще и конфет купим или какую-нибудь сосиску в тесте, а? Женщина, а там жирафы едят сосиски?
   – Им бы морковки лучше, – почесал нос мальчишка. – Только как же я к бабушке, если она уехала к своей сестре?
   – К сестре? – испуганно захлопала ресницами дамочка. – Точно, я забыла. Но мне надо на встречу! Важную!
   – А она все равно уехала, – сощурился мальчишка.
   – Тогда... тогда я тебя к Лиле! – выдала мать.
   – А Лилю ты сегодня сама отпустила. И она понеслась по магазинам. И телефон не взяла, она всегда не берет, чтоб не дозвонились, – парировал сын.
   Дамочка задумалась, но тут запиликал ее мобильник, и она, прижав аппарат к уху, отошла в сторону...
   – Ну все, уже потеряли, – сообщила она, вернувшись через минуту. А потом вдруг уставилась на Тоню и неожиданно заявила: – Женщина! Побудьте с Оськой, а? Мне совершенно некогда. Всего два часика, а я вам три тысячи дам. Вот, берите прямо сейчас!
   Она торопливо сунулась в маленькую сумочку и вытащила деньги.
   – Всего два часика! Оська у меня жутко послушный. И умница. Он совершенно не будет капризничать! Оська, если узнаю, что плохо себя вел, – убью! Он – сущий ангел! Я вас очень прошу!
   Тоня не успела ответить, а «умница» уже перебрался к ней за прилавок и ухватился за ее руку.
   – Мамочка, – медовым голоском проворковал ребенок, – не волнуйся, беги, куда тебе надо! А я буду тут стоять, как фонтан «Писающий мальчик»! И никуда!
   – А вот «писающий» не надо... – торопливо проговорила Тоня, с трудом соображая что к чему.
   – Оська! Я тебе покажу фонтан! Туалет... тетя тебя проводит туда. Женщина, вот три тысячи, а я бегу! – Дамочка сунула Тоне деньги и уже на ходу добавила: – Я быстро! Через часик я или сама за ним зайду, или муж!
   – Да! Но если вас не будет через час, я отведу мальчика в милицию! – вдогонку ей успела крикнуть Тоня.
   Мальчишка повернул ее к себе и по-взрослому протянул руку:
   – Осип. А вас как?
   – А меня? – растерянно переспросила Тоня. – А меня Тоня... тетя Тоня. Осип, думаешь, мама и в самом деле через часик забежит?
   – Не-а, – легкомысленно замотал головой мальчишка. – Она всегда, когда говорит «на часик», приходит домой только ночью. Ну, она ж молоденькая еще, не нагулялась.
   – А-а... – кисло протянула Тоня. – Так она гулять...
   – Да вы не переживайте, я сейчас папе позвоню, он за мной придет, и мы с ним в Роев ручей, – обнадежил ее Осип и из модных штанин выудил навороченный телефон.
   Пока паренек разговаривал с отцом, Марина решила высказать свое мнение.
   – Ну ты, мать, совсем сдурела! Своих забот не хватает? – кивнула она на мальчишку.
   – Пусть постоит, у меня все равно сегодня покупателей хоть со свечкой ищи!
   Маринка осуждающе покачала головой:
   – Смотри, хлебнешь ты с ним. Эти богатенькие отпрыски...
   А через десять минут на Оську смотрела не только Тоня, но и весь рынок – парень развернул активную деятельность. Он носился по дорожке возле Тониной палатки, подбегал к прохожим и прыгал в середину здоровенной лужи. После чего радостно вопил на все торговые ряды:
   – Господин! Вы прямо как свин какой-то! Стирать же надо! Срочно бегите к той палатке, там самые дешевые порошки! Порошок! Отбеливатель! По ценам производителя! Поддержите отечественного продавца! Тетенька, ну поддержите же! Не хотите, да... Ой! Тетенька! Я ж вам говорил – надо порошок купить. Вы вся в грязи! Фу! А еще женщина!
   Одни ворчали, другие откровенно ругались, а третьи хвалили маленького торговца. Очень скоро возле Тониной палатки образовалась очередь.
   – Марин! Пригляди за мальчонкой, – едва успевая обслуживать покупателей, попросила Тоня.
   Та согласилась, и очень скоро уже возле ее лотка раздавался звонкий мальчишеский голосок:
   – Дяденька! Приобретите своей жене такие вот штуки! Да нет, это не шапочки, я уже мерил! Купите, а то что же вы – домой и без подарка? Тетенька! Сделайте себе приятное – вам такой купальник очень подойдет! Ну купите, что ж вы, как дурак, с пустыми руками?
   Шустрый «менеджер» голосил не переставая до тех пор, пока возле него не появился уже знакомый Тоне вчерашний мужчина.
   – Здравствуйте... – чуть растерянно кивнул он Тоне. – Мне Оська позвонил, сказал, что мать его оставила на вас. Так я его забираю.
   – Все! Теть Тонь, – сиял рядом мальчишка, – за мной папа. Мы с ним прямо сейчас в Роев ручей!
   – Вот и славно, езжайте, – улыбнулась Тоня.
   Мальчик и мужчина направились к выходу. Пока их было видно, Тоня все смотрела, как Оська задирал голову и что-то восторженно говорил отцу, а тот серьезно ему отвечал. Скоро они скрылись в толпе. Тоня с облегчением выдохнула – как бы ни был хорош малыш, а все же лучше, когда он с родителями.
   – Ну чего, отдала? – обернулась Марина. – Какой парнишка оборотистый, тебе бы у него поучиться. А отец-то умница. Не то что мать – бросила на первую попавшуюся тетку и удрала... Такие отцы редкость. Сейчас все больше...
   Подруга вовремя прикусила язычок. Но Тоня, конечно, поняла, про кого та хотела напомнить. И так больно вдруг сделалось Тоне за Аришку: ведь и в самом деле, никогда Гена о дочери не пекся. И не водил ее никуда, и не интересовался ничем, даже о танцах этих, куда она ходит только по настоянию батюшки, и то не спрашивает.
   – Зато у моей дочери нормальная мать! – запоздало заявила Тоня и тут же стала набирать номер Аришки. – Аришенька, доченька, ты как?
   Аришенька, видимо, была чем-то слишком занята, потому что отвечала быстро и отрывисто.
   – Я не поняла, что ты сейчас делаешь, доченька?
   – Мама! У доски отвечаю! Меня сейчас выставят из класса! – рявкнула Аришка.
   – И правильно сделают! – быстренько повоспитывала дочурку матушка и спросила: – Тебе сегодня чего купить? Может, арбузика?
   – Арбузика. Или дыньку. И не забудь – тебе надо к Лахудре, – бормотнула девчонка и отключилась.
   Тоня посмотрела на деньги, оставленные за доброго парнишку Оську, и радостно вздохнула – сегодня она не будет экономить. Купит продуктов и еще, пожалуй, этой Лахудре возьмет коробочку дорогих конфет, чтоб к дочери не придиралась.
   – Мариш! Ты посмотри за моим прилавком, я минут на десять убегу, а? – попросила она подругу и, когда та кивнула, быстро понеслась на другой конец рынка, где торговали продуктами.
   Опомнилась Тоня, когда ее руки уже отваливались под тяжестью пакетов.
   – Вот идиотство... – проворчала она. – Опять, как верблюд, нагрузилась, а мне ведь на танцы идти...
   Заявляться с такими баулами пред очи Лауры Петровны ей совсем не улыбалось, но, решив, что пакеты можно оставить и в гардеробе, Тоня ободрилась и прибавила шагу.

Глава 2
Добрыми делами вымощена дорога в... РОВД

   – Ну где ты болтаешься? – зашипела Марина, едва завидев подругу. – Тебя тут уже эта ждет... кукушка!
   – Кукушка? – не поняла Тоня.
   Объяснить Марина ничего не успела.
   – А-а, вот вы где... – подошла к Тоне дамочка, которая час назад оставила на ее попечение мальчишку. – А где Оська?
   Дамочка была не одна, рядом с ней возвышался худой, как шест, мужчина, который то и дело кашлял в кулак.
   – Так... за ним ваш муж пришел... – изумленно вытаращилась Тоня. – Вы же сами мне сказали, что за ребенком придете либо вы, либо муж. Ну, он и пришел.
   – Какой муж? – гневно прищурилась молодая дама. – Какой муж к вам еще пришел, если мой муж вот он!
   И она ткнула пальцем в худого мужчину. Тот согласно закашлялся.
   Тоню будто облили кипятком – получается, что она отдала ребенка неизвестно кому!
   – Что вы пугаете продавца? – неожиданно пришла на помощь Марина. – Откуда ей было знать всех ваших мужей! А Осип сам позвонил мужу... отцу! Это же отец! Мальчик его так и называл – папа!
   – Ах папа! Папа... Да! Но он не муж! – взвизгнула дамочка. – Мы с ним в разводе, и я не давала ему ребенка! Это похищение! А вы! Вы – соучастница!
   Дамочка за какую-то секунду превратилась в злобную фурию. Волосы ее мотались на ветру. Губы кривились от выкриков. А глаза горели гневом.
   – Мишель! Срочно звони в милицию! – рванула она своего спутника за ворот пиджака. – Чего ты еле шевелишься?! Надо срочно задержать эту шайку!
   – Но, любимая... – тянул Мишель. – Может, проще позвонить Осипу? Мальчик расскажет, где он сейчас находится.
   – Что тебе расскажет мальчик?! – дико заверещала трепетная мамаша. – Он сообщит, что они с отцом в этом зоопарке?! В клетке с обезьянами?! А для чего я тебя притащила?! В зверинец должен был ехать ты! Чтобы заслужить Оськины доверие и любовь! Звони, говорю, в милицию! Чтоб ему, папаше недоделанному! И эту пусть загребут! А то ей доверили ребенка. А она первому встречному!
   – Да какой же первый?! – повысила голос и Тоня. – Он вчера с Осипом был здесь. Толька! Скажи ты этой сумасшедшей, что он вчера к нам приходил!
   Губарев Толька не подвел.
   – Чего вы, барышня, надрываетесь? – басом затарахтел он. – Был вчера этот мужик. Хороший такой мужик, денежный. Купить шлем хотел. А она вот, Архипова, помешала! Да вы ее забрать хотите? В милицию? Забирайте!
   – В какую еще милицию?! – разозлилась Тоня. – Совсем, что ли?!
   – Нет, сама, главное, ребенка бросила, а теперь милицию на помощь зовет! – поддержала подругу Марина.
   – Да! Зову! – не уставала орать мать славного мальчугана. – А то ишь, придумали! Детей воровать!
   Как Тоня ни упиралась, а в милицию съездить пришлось. Этот худосочный Мишель все же вызвал стражей порядка, и всю орущую компанию загребли в воронок.
   Правда, позвонив отцу мальчика и разобравшись что к чему, милиционеры никаких дел заводить не стали. И Тоня даже поняла почему – мамаша Оськи так визжала, что парни из РОВД решили как можно быстрее от нее отвязаться.
   Тоня вышла из врат милиции, когда на улице уже смеркалось. Она торопливо набрала номер Лахудры – та, к счастью, была еще на месте.
   – Лаху... Лаура Петровна... – виновато заканючила в трубку Тоня. – А мы не могли бы с вами встретиться завтра?
   – Вы издеваетесь? – строго воскликнула учительница танцев. – У меня завтра выходной! И вообще, я уже битый час жду вас! Мне что, одной теперь домой тащиться?!
   Тоня вздохнула и пообещала прибыть сию минуту.
   – Интересно, а она думает, что я ее провожать пойду? – сама у себя спросила Тоня и уставилась на свои пакеты. – Тогда будут у меня руки, как у Паганини, длиннющие. Только тому простительно – он гений...
   Возле нее резко завизжали тормоза, и Тоня вскрикнула от неожиданности. Прямо перед ее носом остановилась огромная черная иномарка, и передняя дверца распахнулась.
   – Антонина Игоревна, садитесь, подвезу, – раздался мужской голос.
   Тоня вгляделась в водителя и набычилась – за рулем восседал папаша Оськи, из-за которого и произошел весь сыр-бор.
   – Спасибо, я пешком, – отвернулась Тоня и удобнее перехватила пакеты.
   – Зачем пешком-то? Мне ведь не трудно, я ж вас не на себе потащу. А у вас сумки!
   – Не ваше дело!
   – Мое, – не согласился мужчина. – Садитесь, там разберемся.
   Тоня хотела было еще покапризничать, но всерьез испугалась – а ну как мужчина больше не станет уговаривать, и придется переть эти пакеты самой. И ладно бы сразу домой, а то ведь еще на танцы...
   – Меня зовут Глеб, – представился отец Оськи.
   – Сергеевич, – добавила Тоня.
   – Землянин, – уточнил Глеб Сергеевич.
   – Да знаю я, там же протокол писали, – вздохнула Тоня, пытаясь устроить ноги между дыней и арбузом – пакеты она уложила на полу. – Еще фамилию себе выбрали – Землянин! А мы, можно подумать, инопланетяне какие-то...
   – Ну не ворчите, – миролюбиво попросил тот. – Я ж не думал, что так получится. Вас куда?
   – На танцы, это в Дом культуры на улице Металлургов.
   – Да что вы?! – изумленно присвистнул Глеб Сергеевич. – Вы с такими пакетами еще и плясать собираетесь?
   – А это вас не касается, – обиделась пассажирка. – Сказали, что довезете, вот и везите.
   – Перестаньте же дуться! Ну что я криминального сделал? Оська позвонил, попросил забрать его. Вы бы разве не приехали? И потом, поверьте мне, Оськина мамочка вовсе не о ребенке беспокоилась, а только о том, чтобы мне гадости наделать.
   – Довели женщину!
   – Да нет, тут другое... – Глеб Сергеевич уставился на дорогу и задумчиво начал рассказывать: – Я ее совсем девочкой взял, двадцати не было. Ну а мне уже... На двадцать лет я ее старше.
   – И он еще чего-то хотел! – не удержалась Тоня.
   – Вы правы. Я наслышан был, конечно, что девчонки на всякие блага денежные падкие, но думал, меня это не коснется. Да и богатым себя не считал. Работал потихоньку. А потом... с Валерией встретился. Это жена моя бывшая.
   – Знаю, – кивнула Тоня. – Говорю же, протокол писали, а я подглядывала.
   – Так вот, значит, Валерия, м-да... ну, встретился и встретился, а она... Как-то сразу чувствами прониклась... к моему жилищу, к быту. В ней даже какие-то хозяйственные начинания проснулись... во всяком случае, мне так казалось. Все мечтала – куда бы она картину повесила, кровать поставила, где бы вазу напольную пристроила. А я, честно сказать, легкомысленно к этому делу отнесся. Хочет девчонка в семью поиграть, почему бы и нет! И поженились. М-да...
   Рассказчик замолчал, а Тоне уже было интересно.
   – Ну и дальше-то что? – нетерпеливо спросила она Глеба.
   – А что дальше... Девочка сделала мат конем – родила сына. И все.
   – Что – все? Сразу же развелись?
   – Да нет. Она жила по-прежнему, а я... Я от этого ребятенка просто с ума спятил. Ну как же – сын!
   – И понятно, что спятили, возраст-то у вас солидный, – поддакнула Тоня.
   – Вот-вот. Я сразу к дому прикипел. А Валерия... у нее только самый расцвет начался. И как-то он не совпал с расцветом моего бизнеса...
   – А вы, простите, кем трудитесь? – вежливо прервала его Тоня.
   – Я... ммм... строитель, – быстро ответил Глеб Сергеевич.
   Тоня окинула взглядом салон крутой иномарки и предположила:
   – Наверное, прораб, да? Простому-то строителю на такую машинку век не заработать...
   Землянин хмыкнул, не удержавшись, потом сдвинул брови на переносице и постарался пояснить серьезно:
   – Честно говоря, простой прораб на нее тоже не быстро заработает. Ну да неважно. В общем... стройка у меня. А тут с рождением Оськи мысли в башке моей как-то перевернулись. Думаю: и зачем столько горбатиться? Нервы, здоровье тратить?
   – Точно, мой муж такого же мнения, – вздохнула Тоня. – И не тратит, мне приходится.
   – Вы не поняли. Ясное дело – семью кормить надо, я не об этом. У нас есть великолепный дом, роскошный даже, в три этажа. Машины на семью – две, у меня и у Валерии. С курортами никаких проблем. Родителям помогаем, ребенка можем хоть сейчас в Гарвард сунуть, под одежду две комнаты, а зачем больше? Ну и куда их еще, эти деньги? С собой на тот свет? Или будку для собаки из них выстроить – чтобы пачки кирпичиками? Ради чего мне сутками дома не жить, костьми на работе ложиться, сына не видеть? Чтобы жена сто двадцатую пару обуви купила? Ведь счастье-то вот оно – сын! Смотреть, как он ножками дрыгает, как слова первые лепетать начинает, как...
   – Погодите, а у вашей жены сто двадцать пар обуви? – тихо охнула Тоня.
   – Нет, только тринадцать, – насупился Землянин.
   – Практически босая, – ошарашенно кивнула Тоня.
   – Ну и... дурак, конечно, сказал об этом Валерии, а она не одобрила, прямо скажу. А тут еще у меня проблемы начались – администрация сменилась. Пришла новая команда, начались всякие изменения, у кого-то на мой бизнес большое желание возникло, там еще и земельный комитет подключился, а потом и кредиторы встали в позу, в общем... Свернул я все дело и...
   – Дом продали? – огорчилась Тоня.
   – Ну что вы! До этого не дошло, однако трудные времена наступили, – сказал Глеб. – А Валерия подумала, что я из принципа стройку свернул и решил теперь на диване валяться. И... Впрочем, ее тоже можно понять, девочка молоденькая, хочет всего, сразу, много и без проблем.
   – И поэтому она нашла себе новый кошелек, да?
   – Ну... может быть, любовь у нее возникла. Короче говоря, мы развелись, – проговорил Глеб Сергеевич. – Оська, конечно, с ней остался, хотя не нужен он ей, только на няньках растет. Мы даже сначала с ней вопрос обсуждали, чтобы сын со мной жил, но потом...
   – В ней проснулась мать?
   – Да кто там может проснуться?! – заиграл желваками Землянин. – Просто у меня дела пошли в гору, фирмочка оказалась маленькой, но прибыльной. А вот у теперешнего мужа Валерии Осиповны – наоборот. И возомнила она, что это я специально с ней развелся, чтобы миллионы только себе грести. От злобы локти кусать начала, гадости мелкие придумывать, да и крупных не чуралась. Ну и сына решила не отдавать – чтобы мне больнее было. Вот и получается, что в нашей сегодняшней истории не виноваты ни я, ни вы.
   – Да уж... – медленно проговорила Тоня. – Это, значит, я по ее веселой прихоти полдня потеряла?
   Глеб Сергеевич опять почувствовал себя неуютно.
   – Как же мне вас... успокоить? Хотите, я вам денег дам? У меня есть. Или в ресторан вас свожу. Или... черт. Ну что сделать-то?
   – А знаете что, – вдруг блеснули глаза у Тони, – сходите со мной сейчас, а?
   – Потанцевать, что ли? – вытаращился водитель.
   – Нет, – быстро заговорила Тоня, одержимая только что возникшей в ее голове идеей. – Там, знаете, что нужно? Вот у меня дочь, она... она толстенькая, конечно, но ужасно хорошая! И танцует красиво, я сама видела, она мне каждый вечер дома пляшет. А ее в танцы не ставят! И ведь нам не надо на большую сцену! Просто на обычные концерты, ко Дню металлурга, к примеру. Или там на День города. Почему б Аришку не выпустить? Пусть бы пробежалась, потопала!
   – Действительно.
   – Ну вот! А ее не выпускают! А мы даже деньги заплатили!
   – И что мне надо сделать? – недоумевающе уставился на пассажирку Глеб.
   – Почти ничего! Прийти сейчас, и... вы с ней только поговорите, с Лахудрой! Ну и знаете, говорите, а сами так глазками подмигивайте, улыбайтесь, вздыхайте! Лахудра – она женщина одинокая, ей станет приятно, и она... Кстати, ее и можете сводить в ресторан!
   – Ну, чего уж я... с лахудрой-то в ресторан? – заартачился Глеб. – Я вас звал.
   – Так мне ж некогда, а она... ну, если не в ресторан, тогда хоть так поговорите. Понимаете, она отчего-то всегда к мужчинам благосклоннее относится, нежели к нам, женщинам.
   – И почему такая несправедливость? – шутливо вздохнул Глеб. – Ну что ж, схожу. Только объясните, куда.
   – Да я с вами пойду! Вы только рядом постоите, да глазами того... постреляете, ну, может, несколько слов скажете, – замахала руками Тоня.
   Как она и предполагала, появление достойного мужчины в танцевальном зале привело Лахудру в состояние благосклонности. Учительница танцев немедленно расцвела в милейшей улыбке, отклячила поясницу и поплыла навстречу пришедшим.
   – Антонина И-и-и-горевна! – точно родной сестре, обрадовалась дама Тоне. – Где ж вы так задержались? А я жду-жду...
   При этом на саму Антонину Игоревну учительница даже не смотрела, зато глаз не сводила с неизвестного гостя.
   – Пройдемте в кресла! – красиво изогнула руку вороньим крылом Лаура Петровна. – Там мы сможем спокойно побеседовать.
   Они уселись, и Лахудра добросовестно изобразила живейший интерес:
   – О чем вы хотели поговорить со мной, Антонина Игоревна?
   – Об Арише, – с готовностью начала Тоня.
   – Да, – вдруг заговорил Землянин. – Мы с Антониной... с Тоней очень волнуемся, отчего нашу девочку не пускают в свет?!
   – На концерты! – забывшись, ткнула его в бок Тоня.
   – Ну да, и туда тоже, – не теряя важности, кивнул Землянин. – Почему так?
   – А... простите, вы не назвались, – мило поиграла морщинками Лаура Петровна. – Вы кто?
   – Это так... – отчего-то смутилась и растерялась Тоня. – Это мой любовник, не обращайте внимания.
   – То есть как это не обращайте! – возмутился Глеб, но его даже не услышали.
   – Как любовник? – рыбой задышала Лаура. – Вы-ы? Ее-о-о? А что – более утонченного варианта уже нельзя было подыскать?
   – А зачем? – весело уставился на нее Глеб. – Я уже понял, что люди, тонкие снаружи, довольно бегемотисты душевно. Иная, смотришь, – куколка! А поговоришь – душевная свинарка, честное слово!
   – Что вы такое говорите! – искренне возмутилась учительница танцев. – А я знаю, что внешность – это отражение внутреннего мира!
   – Так я ж вам и говорю – очень дохленький мирок-то, – поддержал Землянин. – Тщедушненький. Ни широты тебе, ни размаха, ни дородности.
   – Про танцы скажи... – шипела рядом Тоня, но ее благополучно не замечали.
   – Да нет же! – яростно сверкала очами на мужчину Лаура. – Я, например, внутренне, ну очень... я самая настоящая... корова! Да! У меня и широта! И...
   – ...надои... – задумчиво добавил Глеб. – А сразу и не разглядишь, вы уж простите...
   – Ты про танцы! – пинала ногой «любовника» Тоня. – Хватит трепаться!
   – Так ведь у вас время не ограничено, – не обращая на Тоню внимания, заворковала Лаура. – Разглядывайте! Мы можем встретиться, и не однократно!
   – А танцы-то как?! – взвыла Тоня.
   – Да! – очнулся Землянин. – Что с танцами? Почему... что там случилось-то, Тоня?
   – Не ставят Аришку в концерты! – чуть не со слезами в голосе воскликнула она.
   – Да! Не ставите! Почему? – уперся взглядом в «душевную корову» Глеб.
   Лаура серьезно заволновалась – ее новый красивый роман грозил рухнуть не начавшись.
   – А кто вам сказал, что я не ставлю? Девочка участвует в... двух, в трех танцах! С чего вы взяли?
   – А их сколько? – строго спросил Глеб.
   – Всего? Всего... четыре!
   – Семь, – гаденько подсказала Тоня.
   – Ну вот! Семь! Я так и знал! А девочку зажимают! – лозунгами возопил приличный мужчина.
   – Но... но позвольте! – выкручивалась, как могла, несчастная Лаура. – Госпожа Архипова сдала деньги только на три!
   – На пять, – снова влезла Тоня.
   – Неужели?! – всплеснула руками учительница. – Значит, я просмотрела?! Какая недоработка! Я немедленно все исправлю, и завтра же Арина будет работать с... да черт с ним, с пятью танцами!
   – А почему не со всеми? – наседал Землянин.
   Тут уж Лаура не выдержала:
   – Вы сами-то эту девочку видели? – устало спросила она. – Это ж не девочка, это... это дирижабль!
   – Не смейте обижать моего ребенка! – взвизгнула Тоня.
   – Правде надо смотреть в лицо! – сурово парировала Лаура Петровна.
   – Но вы ж и сама корова, а ведь ничего, танцуете, – наивно заморгал глазами Глеб.
   – Я не могу ее на семь, – обиженно поджала губы Лаура. – Остальные два танца мы готовим для администрации края.
   – Вот и чудесно! – обрадовался Глеб. – Нашим «отцам» будет приятно видеть, что у нас в городе дети растут здоровыми и упитанными. Разве нет? Ну же... простите, как вас называть?
   – Лаура Пе... Да зовите просто Лаурой, – окончательно растаяла женщина и улыбнулась, играя глазками. – Я что-нибудь придумаю.
   – Отлично, – поднялся Глеб.
   – А мы вас довезем до дома! – в избытке благодарности воскликнула Тоня. – Правда, Глеб?
   – Конечно, дорогая, – кисло улыбнулся тот и, ухватив Тоню за руку, устремился к выходу.
   В машине Лаура не умолкала. Сев на переднее сиденье, она то и дело поворачивала к себе зеркало заднего вида и поправляла прическу. Обращалась кокетливая дама исключительно к водителю, напрочь забыв о Тоне. Но та особенно и не расстраивалась, сегодня она замечательно решила основной вопрос – Аришкин. Теперь дочь сможет танцевать не только на репетициях. И Гена порадуется.
   – Меня завезите, – попросила Тоня. – А потом дальше езжайте.
   Глеб засопел, но спорить не стал, и через десять минут машина остановилась возле Тониного подъезда.
   – Тоня, я тебя провожу, – выскочил из салона Глеб, выхватывая из ее рук пакеты.
   – Не надо, я сама... – пыталась сопротивляться та, но он так на нее взглянул, что Тоня примолкла.
   – Что значит «не надо»?! – ворчал Глеб Сергеевич, таща по лестнице пакеты с дынями и арбузом. – Мы ж решили – я любовник! Ну и куда сама с этими мешками?
   – Но... она ж сдалась, значит, можно уже и не любовниками, – лопотала Тоня. – И потом, мне кажется, она хотела, чтобы вы за ней ухаживали. А не за мной.
   – А я, выходит, такой вертопрах, да? Меняю своих дам, как бумажные салфетки! Замеча-а-ательно!
   – Да что вам менять-то? Довезете ее до дома и распрощаетесь.
   – А если она мне свидание назначит? – хитро прищурился Землянин.
   – Ой, боже мой, не ходите да и все, – весело фыркнула Тоня.
   – Не забывайте: если я не пойду, ваша Аришка опять будет плясать только дома.
   Тоня растерялась – и в самом деле! Договор с Лахудрой дело ненадежное.
   Лукаво усмехнувшись, она уставилась на нового знакомого и развела руками:
   – Уж и не знаю, чем вам помочь! Но Ариша должна танцевать, вы ж понимаете: детская психика – святое.
   – М-м-м... – нагнув голову, замычал Землянин и, подумав, добавил: – Она будет танцевать! Но вы – моя должница!
   – Весь стиральный порошок вам – по цене производителя! – хохотнула Тоня и, открыв дверь, прощально махнула ему рукой.
 
   Дома оказалась только дочь, но Тоня и не ждала, что Гена в кои-то веки отменит репетицию. Конечно, похвастаться сговорчивостью Лауры хотелось страшно.
   – Аришка! Быстро хватай у меня пакеты! – весело прокричала Тоня. – Сейчас будем пировать. Что сначала едим: дыню или арбуз?
   Аришка была как-то подозрительно насуплена и даже не обрадовалась такому изобилию бахчевых.
   – Не хочется чего-то, – вяло пробормотала она. – Слушай, мам, а если я вообще не буду на танцы ходить?
   – Да что ты! – испугалась Тоня, но тут же успокоила и дочь, и себя. – Это у тебя такой настрой из-за отношений с Лаурой Петровной. Но, Ариночка! Ты завтра сама увидишь, как она к тебе переменится! Я сегодня с ней говорила. Ой, ты себе не представляешь. Такое было! Давай режь арбуз, я тебе рассказывать буду. Только помой его сначала, он же на полу валялся! Хотя... у него на полу в машине такая чистота...