Страница:
Первая форма динамовцев повторяла цвета дореволюционного КФС (клуб футболистов «Сокольники»), она выглядит непривычно для современных болельщиков: белые футболки, черные трусы, черные гетры с белой полосой. Но уже в 1926 году цвета флага и формы определились навсегда: на белом фоне – голубая буквица «Д» в ромбе. Под бело-голубыми флагами открывались спортивные секции по всему СССР. Молодые динамовцы изучали фехтование и штыковой бой, стрельбу и борьбу, занимались легкой и тяжелой атлетикой, а московский футбольный клуб «Динамо» – старейший из ныне существующих – был основан в мае 1923-го.
В Сокольниках заваривалась предыстория едва ли не всех главных спортивных обществ страны. В этом московском парке располагался и дореволюционный клуб ОЛЛС – Общество любителей лыжного спорта, имевший и футбольную команду. В 1919 году начальник Главного управления всеобщего воинского обучения Н.И. Подвойский приказал создавать спортивные клубы для подготовки боевых резервов Красной армии. Образцовой базой подготовки лыжников стал стадион бывшего ОЛЛС. В январе 1922-го Реввоенсовет утвердил положение об «Опытно-показательной военно-спортивной площадке всевобуча (ОППВ)». Появилось централизованное спортивное общество красноармейцев.
Физкультурницы общества «Динамо» на Красной площади
А с 1928 года военные физкультурники выступали уже под эгидой ЦДКА – Центрального Дома Красной армии, в лоно которого влилась ОППВ. Клуб еще дважды менял название: сразу после смерти Сталина спортивному отделу ЦДКА придали статус Центрального спортивного клуба Министерства обороны (ЦСК МО). А в 1960-м году появилась всем известная аббревиатура ЦСКА – Центральный спортивный клуб армии. Армейцам удалось собрать сильнейшие в мире команды хоккеистов и волейболистов, одну из сильнейших в Европе – баскетболистов. На Олимпийских играх армейцы завоевали больше 500 золотых медалей (конкуренты динамовцы – на 200 меньше): фехтовальщик Кровопусков, конькобежец Гришин, фигуристка Роднина, бегун-стайер Куц… Список можно продолжать часами.
О том, как зарождалось общество «Спартак», любил вспоминать его создатель – Николай Петрович Старостин. Создать новое общество на основе клубов «Пищевики» и «Потребкооперация» в 1935-м году предложил Старостину первый секретарь комсомола Александр Косарев. «После этой встречи у меня на квартире собралась группа друзей, связанных со спортом долгими годами. Разговор шел эмоциональный, предлагались самые различные названия. Например, «Вперед», «Звезда», «Сокол», «Маяк», но все приходили к общему мнению, что надо придумать слово броское, объединяющее весь коллектив. И уже под утро я посмотрел на лежащую на столике книгу Джованьоли «Спартак». Взял ее в руки и сказал, что это имя – девиз, отражающий лучшие качества атлета и гражданина».
Первый клубный чемпионат страны, как известно, выиграло московское «Динамо» – то было весной 1936-го. А второе, осеннее первенство того же года выиграл старостинский «Спартак». И на майском параде физкультурников, по протекции Косарева, футбол на Красной площади (по брусчатке расстелили специальный ковер!) демонстрировали именно спартаковцы. Так было принято: лучшие атлеты страны знакомили вождя со своими видами спорта на главной площади страны.
«Спартак» считался братской командой: среди самых прославленных спартаковцев на удивление много братьев: кроме Старостиных – легендарные легкоатлеты 1930-х Знаменские, хоккеисты Майоровы и Ярославцевы. Четверка Старостиных, по старшинству: Александр, Андрей, Николай и Петр – настоящие рыцари русского советского спорта, они были корректнее английских лордов и терпеливее японских самураев. Родились в семье потомственного егеря Московского общества охоты имени императора Александра II, «здоровый образ жизни» был для них единственным естественным. В жизни братьев были победы – игроцкие и тренерские, случались и трагедии, вплоть до сумы и тюрьмы.
В 1936 году, в день физкультурника, Косарев силами спартаковцев устроил футбольный матч на Красной площади, перед товарищем Сталиным. На брусчатке расстелили специальный ковер. Косарев, договорившись со Старостиным, белым платком подавал знаки с трибуны Мавзолея – когда начинать, когда прекращать матч. Игра вождю понравилась, но Косарев вскоре угодил в опалу, и имя его мелькнуло в расстрельных списках.
Зато набирал силу куратор и болельщик «Динамо» Л.П. Берия. Именно с его болельщицкой страстью связывает Н. Старостин собственную лагерную трагедию… В своих воспоминаниях Старостин (а он, помимо прочего, был и великим мифотворцем) пишет, как Берия представил его своей свите: «Это тот самый Старостин, который однажды убежал от меня в Тифлисе». Речь шла о начале двадцатых годов, когда Николай Петрович в составе сборной Москвы играл в Тбилиси: «В рядах наших противников играл грузный, не очень техничный, грубоватый левый полузащитник. Это был Берия. Как правый крайний нападения, я постоянно сталкивался с ним в единоборствах. Правда, при моей тогдашней скорости не составляло большого труда его обыграть. А во втором тайме я действигельно убежал от него и забил гол… Берия, словно прочитав мои мысли, сказал: «Видите, Николай, какая любопытная штука жизнь. Вы еще в форме, а я больше не гожусь для спортивных подвигов». И, посмотрев мне прямо в глаза, добавил: «Правда, сейчас вы едва ли сможете от меня далеко убежать». И все вокруг рассмеялись». В 1942-м четверку Старостиных арестовали. Прозвучали обвинения и в терроризме, и в краже вагона мануфактуры… Одиннадцать лет братья проведут в лагерях и ссылке, а Николаю Петровичу, вместо «Спартака», придется тренировать команду в первенстве ГУЛАГа.
Лагеря не сломили первых спартаковцев – они вернулись в Москву и в большой футбол. Всегда аккуратный, бодрый, моложавый, Николай Старостин оставался символом спортивной интеллигентности и главным аскетом собственной семьи и всего нашего спорта. Рассказывают, что он не знал даже вкуса спиртного и впервые попробовал шампанское только в день собственной реабилитации, в 1954 году; терпеть не мог табачного дыма и грязной обуви. Попробовать спиртное Николаю Петровичу пришлось еще раз: в Ирландии, на банкете, где он с удовольствием проглотил две чашки айриш-кофи, не подозревая о наличии виски в этом напитке. Судьбы «Спартака» Николай Петрович любил решать у себя дома, за традиционным чайком. Старостин не был тренером-диктатором. Предпочитал воздействовать личным примером и неизменной присказкой перед ответственным матчем: «Ну, сегодня мы им пропишем!». Когда же футбольный «Спартак» вылетел из высшей лиги в первую, Старостины повторили классическую фразу: «Потеряно все, кроме чести» – и отказались от неспортивной привилегии остаться в элите благодаря расширению лиги.
Братья Старостины – эпоха в истории «Спартака»
«Спартак» отличался от военизированных обществ налетом свободолюбия, отсутствием четкой субординации. Может быть, поэтому он и привлек большинство болельщиков СССР, стал «народной командой». Успехи спартаковцев в индивидуальных видах спорта скромнее, чем армейцев и динамовцев: у тех и возможностей было поболее. Но футбольный «Спартак» достойно соперничал сначала с московским, а позже – с киевским «Динамо», и в мельбурнскую олимпийскую победу советского футбола вклад спартаковцев, во главе с несгибаемым капитаном Нетто, был наибольшим. А хоккейный «Спартак» блеснул во время хоккейного бума шестидесятых: страстная старшиновская тройка нередко становилась лучшей на чемпионатах мира и Европы. Да и в серии 1972-го года спартаковец Александр Якушев, не тушевавшийся перед канадскими профи, получил больше всех перстней лучшего игрока матча. Матчи «Спартак» – ЦСКА лет пятнадцать были главным лакомством хоккейного сезона в СССР. И нередко «сокольническая шпана» обыгрывала лучшую команду мира.
Добровольных спортивных обществ в СССР было немало: «Локомотив», «Урожай», «Трудовые резервы», «Буревестник», «Крылья Советов», «Торпедо»… Но, не преувеличивая, можно сказать, что определял развитие советского спорта треугольник «Динамо» – «ЦСКА» – «Спартак».
Олимпиада фронтовиков. Хельсинки – 1952
В Сокольниках заваривалась предыстория едва ли не всех главных спортивных обществ страны. В этом московском парке располагался и дореволюционный клуб ОЛЛС – Общество любителей лыжного спорта, имевший и футбольную команду. В 1919 году начальник Главного управления всеобщего воинского обучения Н.И. Подвойский приказал создавать спортивные клубы для подготовки боевых резервов Красной армии. Образцовой базой подготовки лыжников стал стадион бывшего ОЛЛС. В январе 1922-го Реввоенсовет утвердил положение об «Опытно-показательной военно-спортивной площадке всевобуча (ОППВ)». Появилось централизованное спортивное общество красноармейцев.
А с 1928 года военные физкультурники выступали уже под эгидой ЦДКА – Центрального Дома Красной армии, в лоно которого влилась ОППВ. Клуб еще дважды менял название: сразу после смерти Сталина спортивному отделу ЦДКА придали статус Центрального спортивного клуба Министерства обороны (ЦСК МО). А в 1960-м году появилась всем известная аббревиатура ЦСКА – Центральный спортивный клуб армии. Армейцам удалось собрать сильнейшие в мире команды хоккеистов и волейболистов, одну из сильнейших в Европе – баскетболистов. На Олимпийских играх армейцы завоевали больше 500 золотых медалей (конкуренты динамовцы – на 200 меньше): фехтовальщик Кровопусков, конькобежец Гришин, фигуристка Роднина, бегун-стайер Куц… Список можно продолжать часами.
О том, как зарождалось общество «Спартак», любил вспоминать его создатель – Николай Петрович Старостин. Создать новое общество на основе клубов «Пищевики» и «Потребкооперация» в 1935-м году предложил Старостину первый секретарь комсомола Александр Косарев. «После этой встречи у меня на квартире собралась группа друзей, связанных со спортом долгими годами. Разговор шел эмоциональный, предлагались самые различные названия. Например, «Вперед», «Звезда», «Сокол», «Маяк», но все приходили к общему мнению, что надо придумать слово броское, объединяющее весь коллектив. И уже под утро я посмотрел на лежащую на столике книгу Джованьоли «Спартак». Взял ее в руки и сказал, что это имя – девиз, отражающий лучшие качества атлета и гражданина».
Первый клубный чемпионат страны, как известно, выиграло московское «Динамо» – то было весной 1936-го. А второе, осеннее первенство того же года выиграл старостинский «Спартак». И на майском параде физкультурников, по протекции Косарева, футбол на Красной площади (по брусчатке расстелили специальный ковер!) демонстрировали именно спартаковцы. Так было принято: лучшие атлеты страны знакомили вождя со своими видами спорта на главной площади страны.
«Спартак» считался братской командой: среди самых прославленных спартаковцев на удивление много братьев: кроме Старостиных – легендарные легкоатлеты 1930-х Знаменские, хоккеисты Майоровы и Ярославцевы. Четверка Старостиных, по старшинству: Александр, Андрей, Николай и Петр – настоящие рыцари русского советского спорта, они были корректнее английских лордов и терпеливее японских самураев. Родились в семье потомственного егеря Московского общества охоты имени императора Александра II, «здоровый образ жизни» был для них единственным естественным. В жизни братьев были победы – игроцкие и тренерские, случались и трагедии, вплоть до сумы и тюрьмы.
В 1936 году, в день физкультурника, Косарев силами спартаковцев устроил футбольный матч на Красной площади, перед товарищем Сталиным. На брусчатке расстелили специальный ковер. Косарев, договорившись со Старостиным, белым платком подавал знаки с трибуны Мавзолея – когда начинать, когда прекращать матч. Игра вождю понравилась, но Косарев вскоре угодил в опалу, и имя его мелькнуло в расстрельных списках.
Зато набирал силу куратор и болельщик «Динамо» Л.П. Берия. Именно с его болельщицкой страстью связывает Н. Старостин собственную лагерную трагедию… В своих воспоминаниях Старостин (а он, помимо прочего, был и великим мифотворцем) пишет, как Берия представил его своей свите: «Это тот самый Старостин, который однажды убежал от меня в Тифлисе». Речь шла о начале двадцатых годов, когда Николай Петрович в составе сборной Москвы играл в Тбилиси: «В рядах наших противников играл грузный, не очень техничный, грубоватый левый полузащитник. Это был Берия. Как правый крайний нападения, я постоянно сталкивался с ним в единоборствах. Правда, при моей тогдашней скорости не составляло большого труда его обыграть. А во втором тайме я действигельно убежал от него и забил гол… Берия, словно прочитав мои мысли, сказал: «Видите, Николай, какая любопытная штука жизнь. Вы еще в форме, а я больше не гожусь для спортивных подвигов». И, посмотрев мне прямо в глаза, добавил: «Правда, сейчас вы едва ли сможете от меня далеко убежать». И все вокруг рассмеялись». В 1942-м четверку Старостиных арестовали. Прозвучали обвинения и в терроризме, и в краже вагона мануфактуры… Одиннадцать лет братья проведут в лагерях и ссылке, а Николаю Петровичу, вместо «Спартака», придется тренировать команду в первенстве ГУЛАГа.
Лагеря не сломили первых спартаковцев – они вернулись в Москву и в большой футбол. Всегда аккуратный, бодрый, моложавый, Николай Старостин оставался символом спортивной интеллигентности и главным аскетом собственной семьи и всего нашего спорта. Рассказывают, что он не знал даже вкуса спиртного и впервые попробовал шампанское только в день собственной реабилитации, в 1954 году; терпеть не мог табачного дыма и грязной обуви. Попробовать спиртное Николаю Петровичу пришлось еще раз: в Ирландии, на банкете, где он с удовольствием проглотил две чашки айриш-кофи, не подозревая о наличии виски в этом напитке. Судьбы «Спартака» Николай Петрович любил решать у себя дома, за традиционным чайком. Старостин не был тренером-диктатором. Предпочитал воздействовать личным примером и неизменной присказкой перед ответственным матчем: «Ну, сегодня мы им пропишем!». Когда же футбольный «Спартак» вылетел из высшей лиги в первую, Старостины повторили классическую фразу: «Потеряно все, кроме чести» – и отказались от неспортивной привилегии остаться в элите благодаря расширению лиги.
«Спартак» отличался от военизированных обществ налетом свободолюбия, отсутствием четкой субординации. Может быть, поэтому он и привлек большинство болельщиков СССР, стал «народной командой». Успехи спартаковцев в индивидуальных видах спорта скромнее, чем армейцев и динамовцев: у тех и возможностей было поболее. Но футбольный «Спартак» достойно соперничал сначала с московским, а позже – с киевским «Динамо», и в мельбурнскую олимпийскую победу советского футбола вклад спартаковцев, во главе с несгибаемым капитаном Нетто, был наибольшим. А хоккейный «Спартак» блеснул во время хоккейного бума шестидесятых: страстная старшиновская тройка нередко становилась лучшей на чемпионатах мира и Европы. Да и в серии 1972-го года спартаковец Александр Якушев, не тушевавшийся перед канадскими профи, получил больше всех перстней лучшего игрока матча. Матчи «Спартак» – ЦСКА лет пятнадцать были главным лакомством хоккейного сезона в СССР. И нередко «сокольническая шпана» обыгрывала лучшую команду мира.
Добровольных спортивных обществ в СССР было немало: «Локомотив», «Урожай», «Трудовые резервы», «Буревестник», «Крылья Советов», «Торпедо»… Но, не преувеличивая, можно сказать, что определял развитие советского спорта треугольник «Динамо» – «ЦСКА» – «Спартак».
Олимпиада фронтовиков. Хельсинки – 1952
Нет, слава советского спорта не выцвела с годами. Мы все чаще с ностальгией вспоминаем о тех временах, когда в небо Мельбурна, Инсбрука, Сеула поднимался красный флаг Родины. Когда лучшие тренеры отбирали самых способных ребят, независимо от материального положения их родителей – и большой спорт, как и многое в Советской стране, был всенародной стройкой. Когда болельщики добродушно спорили, обсуждая футбольный матч или боксерский турнир – и никаких погромов, никакой крови… Нынче в спорт пришли миллиарды: рекламные контракты, букмекерская биржа, отмывание темных доходов… В России миллиардеры не жалеют субсидий на спорт. По существу, это деньги, украденные у трудящихся. От науки, от производства требуют рентабельности, если нет быстрых и легких барышей – душат любую отрасль. Так задушили авиастроение, которым по праву гордилась страна. Чтобы спасти отрасль, нужно было потратить на нее столько же, сколько вброшено в благосостояние футбольных клубов «Анжи» или «Зенит». «Анжи» для российского бизнеса оказался важнее авиации, космоса, науки. Такое впечатление, что у наших временщиков-миллиардеров есть тайный клуб с черным тотализатором, в котором они выигрывают друг у друга шальные деньги – потому и не жалеют миллиардов на потеху, на какого-нибудь Этоо или Адвоката…
Пока я собирал эту книгу, владелец «Анжи» Сулейман Керимов взбрыкнул и превратил свой проект в трест, который лопнул. Миллиарды возникают и пропадают по капризу скучающего воротилы – вот и вся стратегия.
Сочинская Олимпиада стала бездонной бочкой, в которую канули бюджетные миллиарды. Главная задача чиновников и бизнесменов – побольше приписать, побольше утаить, побольше прикарманить. Коммерческий ажиотаж вокруг соревнований порождает бесконтрольность. Порой кажется, что времена благородного советского спорта ушли безвозвратно. Но мы должны вспоминать о победах, сохранять традиции, чтобы вечно жили в нашей памяти боевитые, талантливые, терпеливые, чистые люди – советский народ. И потому так важен для нас олимпийский юбилей.
Славная история советских олимпийских побед началась шестьдесят лет назад. Вспомним о тех временах! Статистика расскажет, что бывали у советского спорта и более громкие триумфы, бывали неслыханные, безоговорочные победы. А все-таки никто не сравнится с первыми олимпийцами. Каждого спортсмена, врача, управленца из советской делегации война коснулась нещадно. Большинство первых советских олимпийцев – фронтовики Великой Отечественной.
19 июля 1952 года в Хельсинки прибыл советский поезд, в Финляндию из Москвы приехали сильные, смелые, сосредоточенные люди. Посланцы советской страны дебютировали на Олимпийских играх. Мир узнал спортивную сверхдержаву, увидел чемпионов с четырьмя буквами на свитерах и футболках: СССР. Началось сорокалетнее противостояние двух спортивных сверхдержав – СССР и США, в котором советская индустрия спорта докажет свое превосходство. Опыт СССР стал образцовым для всего мира – не только для социалистических стран.
Политический контекст соревнований не внушал олимпийского спокойствия. Напомню, что манергеймовская Финляндия много лет находилась в стане противников Советского Союза. 1952-й был пиком холодной войны; недавние партнеры по антигитлеровской коалиции не жалели средств на уничтожение России. Советский Союз уже был ядерной державой. Продолжалась война в Корее, которая стала первым серьезным столкновением двух сверхдержав XX века. В США это время стало «золотым годом маккартизма». Сенатор Маккарти, призывавший к охоте на «красных ведьм», был властителем дум и хозяином положения. Закономерно, что и в советской пропаганде градус антиамериканизма был высок, как никогда. Противостояние систем в любой момент могло перейти в новую мировую войну – только спичку поднеси. Решение Советского Союза принять участие в Олимпийских играх разрядило обстановку: началось бескомпромиссное соперничество СССР и США на спортивных аренах. Рекорды вместо бомбежек, борцовские приемы вместо рукопашной, голы вместо танков… Как и в античные времена, Олимпийские игры служили делу мира.
У Сталина нашлось бы немало политических причин, чтобы отменить участие советской сборной в хельсинкской Олимпиаде. Но он рискнул – и не прогадал. Рискнул, потому что неудачное выступление наших атлетов ударило бы по репутации народа-победителя… Трудно было рассчитывать на достойный результат!
Плакат Олимпийских игр в Хельсинки 1952 г.
Потери Советского Союза во Второй мировой сопоставимы только с немецкими потерями. Миллионы самых смелых и сильных пали в боях за Родину – скольких олимпийских чемпионов мы недосчитались! Всего семь лет прошло после войны. Спортсмены показывают лучшие результаты в возрасте от двадцати до тридцати лет. Значит, самые молодые олимпийцы были подранками войны, а основной костяк сборной составили фронтовики – атлеты и тренеры. Зарубежные любители спорта, сочувствовавшие Советскому Союзу, радовались, что красные спортсмены вошли в олимпийскую семью, но не верили в победу истощенной, обескровленной войной сборной. Они прогнозировали, что сборная СССР выступит в Хельсинки по олимпийскому принципу: главное не победа, а участие.
Но в СССР после Победы 1945-го всякая мысль о поражении воспринималась как малодушие, едва ли не предательство. Страна верила в себя, и болельщики требовательно относились к своим любимым спортсменам. Американская пропаганда развязно и самоуверенно предвещала крах советской сборной: «В Играх в Хельсинки участвует 71 страна. США должны превзойти всех, но только одна победа действительно важна – над советской Россией. Надо вынудить замолчать пропагандистскую коммунистическую машину… Красные братья достигли такого уровня в спорте, что с ними надо примириться или заткнуть им рот. Давайте же заставим их замолчать!».
Советские спортсмены прошли фронтовую школу, еще до войны они получили солдатское воспитание – по принципам ГТО – программы «Готов к труду и обороне». «Запомнить врагам нашим надо, что мы при опасности вмиг спортивные сменим снаряды на саблю, гранату и штык!» – это слова из довоенного марша физкультурников. И спортсмены в годы Великой Отечественной не уронили чести, сражались, как герои. Увы, «немногие вернулись с поля». И вот команда уцелевших героев прибыла в Хельсинки – 381 человек, из них 49 женщин. Одна из самых представительных сборных на Олимпиаде! Перейдет ли количество в качество? Во всех дисциплинах, кроме хоккея с мячом, в соревнованиях приняли участие мастера «красного спорта».
Царская Россия участвовала в двух Олимпиадах. И лишь один спортсмен получил золотые медали – Николай Панин-Коломенкин, который после 1917-го станет одним из основателей советского спорта. Кто же будет следующим русским и первым советским чемпионом? Тренеры и болельщики перебирали в уме варианты, нервничали, спорили…
Первая победа незабываема. Она получилась яркой, командной. Такое в истории Олимпиад бывало нечасто: весь пьедестал почета принадлежит одной стране, одной сборной. Среди метательниц диска советским легкоатлеткам не было равных. А победила с олимпийским рекордом Нина Ромашкова (Пономарева). Первая советская золотая медаль!
Первым советским олимпийским чемпионом по тяжелой атлетике стал Иван Васильевич Удодов. Среди сильнейших штангистов мира в легчайшем весе он не знал равных. Превзошел и могучего египтянина Махгуба, и сильнейшего атлета того времени, любимца шаха Пехлеви, мирового рекордсмена – иранца Намдью. Удодову рукоплескал дворец спорта Мессухали, и мало кто из ценителей тяжелой атлетики представлял, через что довелось пройти этому ростовскому парню. Рассказывает Аркадий Никитич Воробьев – фронтовик, коммунист, не предавший убеждений и после 1991 года:
«Успех Удодова был не просто спортивным торжеством. Этот человек воскрес из мертвых. Он жил в Ростове, когда туда пришли немцы и вывезли его на принудительные работы в Германию. Немецкий бюргер мордовал его как хотел. Обращение было хуже, чем со скотиной. Когда Удодова освободили, он весил 29 килограммов». В рабство он попал семнадцатилетним. Прошел Бухенвальд. Не мог ходить, когда красноармейцы вытащили его с того света. Физкультура была для него лечением, а стала призванием.
Сам Аркадий Воробьев в Хельсинки выиграет только бронзовую медаль. Зато через четыре года в Мельбурне и через восемь в Риме ему не будет равных. В тридцать шесть лет фронтовик станет двукратным олимпийским чемпионом и трехкратным призером игр… Он – морской пехотинец Великой Отечественной, кредо у Аркадия Воробьева такое: «Драться по колено в крови и побеждать, заставляя чужие залы вставать под звуки нашего гимна». Военно-морской характер.
Серебряным призером игр стал Евгений Иванович Лопатин – офицер-сталинградец, комроты противотанковых ружей в 66-й армии. В бою под Ерзовкой был ранен в левую руку пулеметной очередью. Кисть руки перебита: какой уж тут большой спорт, в особенности – тяжелая атлетика? И все-таки он победил штангу, с больной рукой выбился в чемпионы СССР и Европы, выиграл медаль в Хельсинки. Это – одно из русских чудес непобедимого поколения фронтовиков. Прошлым летом чемпиона не стало, он прожил 94 года.
Наши штангисты уже участвовали в чемпионатах мира и уступали американцам командное первенство. Но в Хельсинки – на самом главном соревновании, на Олимпиаде – ученикам Николая Шатова удалось вырвать убедительную победу.
Виктор Чукарин – великий гимнаст XX века
Советские гимнасты в Хельсинки совершили чудо, поразили мир. Слух о сказочном мастерстве «красных» быстро разнесся по Хельсинки – и зрители хлынули в гимнастический зал поглядеть на сенсацию. «Совершенство движений, тончайшая техника, тщательная подготовка – до мельчайшей детали», – так писал о советских гимнастах итальянский тренер, чемпион игр 1932 года Ромео Нери. Советские мастера соперничали друг с другом, а первым среди равных был Виктор Чукарин. Перед войной он уже был мастером спорта, на фронт ушел добровольцем. В бою под Полтавой Виктора контузило, очнулся он в немецком плену. Начались скитания по лагерям – от Бременфода до Бухенвальда. Не раз он оказывался на волосок от смерти, а в конце войны немцы заперли его в трюме баржи вместе с другими узниками, которых намеревались потопить. Спасли английские моряки! Истощенный, но не сломленный, Чукарин вернулся на Родину, вернулся и в спортивную гимнастику.
И вот «пожилой» (31 год!) гимнаст приехал на Олимпийские игры. Поначалу судьи в Хельсинки принижали оценки Чукарину: они не привыкли к таким сложным элементам и предвзято относились к советским дебютантам. Выручила публика. Когда Чукарину занизили оценку за прыжок – зал возмущенно засвистел. Чукарин выиграл абсолютное первенство, привел к золотым медалям и сборную команду. Четыре золотых и две серебряные медали – это результат главного героя Олимпиады.
Гимнаст Грант Шагинян – абсолютный чемпион СССР среди юношей – в первые дни войны записался добровольцем. С войны вернулся офицером, с наградами и ранениями. Он прихрамывал. Превозмогая боль, выправил ногу, чтобы вернуться в спорт. В Хельсинки он выиграл соревнования на кольцах, а в абсолютном первенстве уступил только Чукарину.
Не было равных и советским гимнасткам и в командном, и в личном первенстве. Абсолютной чемпионкой, «королевой» Хельсинки стала Мария Гороховская.
Не в оранжерейном микроклимате, не в элитарных питомниках вырастали первые советские чемпионы. Спорт в сталинском СССР был по-настоящему массовым. Вот простой пример: Россия – страна речная. И почти каждый мальчишка в те годы пробовал себя в гребле. Не аристократы, не студенты престижных университетов, а вся ребятня, включая ленинградца Тюкалова. Советская Россия стала мировым лидером в спортивной гребле – в пример нашему крикливому времени.
Таков был советский рецепт успеха: массовость – выявление самых способных – блистательная реализация талантов. Так создавалась наша авиация: от Бабушкина и Чкалова – к Покрышкину и Кожедубу, а от них – к первым космонавтам. То же самое видим в разных отраслях науки и промышленности, а также в мире шахмат и в любом виде спорта. Наша система уловила дух времени, дух XX века. «Единица – ноль, единица – вздор…», – Маяковский провозгласил этот принцип вскоре после революции.
И вот в соревнованиях гребцов-одиночников золотую медаль Хельсинки завоевал Юрий Тюкалов – сын офицера, художник и атлет. Была у него награда, которая поважнее спортивных – медаль «За оборону Ленинграда»! И получил ее двенадцатилетний мальчишка за то, что тушил пожары в блокадном городе, помогал раненым, был обыкновенным героем, пережившим блокаду от первого до последнего дня. Он одолел смерть. А после победы вернуться к жизни ему помог спорт – лыжи, футбол и любимая академическая гребля.
Чемпионом в беге на 3000 метров с барьерами мог стать Владимир Казанцев. Он уверенно лидировал, но, неудачно преодолев яму с водой, порвал связку и завоевал только серебряную медаль. Знал ли его соперник, американец Гораций Ашен-фельтер, что Казанцев воевал с 41 года, что на Калининском фронте получил тяжелую контузию?
Чемпионом по стрельбе из произвольной винтовки стал непревзойденный снайпер, мировой рекордсмен Анатолий Богданов. Когда началась война, ему, воспитаннику ленинградского детского дома, исполнилось десять лет. Но он прорвался на военный флот, стал юнгой. В стрельбу пришел уже после войны. Принял участие в чемпионате мира, в чемпионате Европы, в двух Олимпиадах и не знал поражений. В Хельсинки его соперником был швейцарец Бюрхлер, которого, конечно, называли наследником Вильгельма Телля. Куда там! Советские снайперы показали, кто есть кто на стрельбище. Когда его называли «феноменальным стрелком» – Богаднов отвечал: «Феноменально во мне лишь то, что я живу. Но я родился в Советской стране».
Серебряный призер Олимпиады боксер Сергей Щербаков чудом уцелел в опасных фронтовых операциях. В начале войны он добровольцем вступил в ОМСБОН НКВД СССР. Отдельная мотострелковая бригада особого назначения – это герои из героев. В его боевой биографии – десятки смелых диверсий в тылу врага, несколько ранений, госпиталя… На Кавказе, после тяжелого ранения ему должны были ампутировать ногу. «Товарищ военврач, бокс для меня – это все!». Ногу спасли, но ступня не сгибалась… Вырвавшись из госпиталя, Щербаков принял участие в соревнованиях и одержал победу. Он – единственный десятикратный чемпион страны. Говорили, что в финале Олимпиады Щербакова засудили. Он был выше оправданий: «Нужно было навязывать свою волю, а не ждать…». Иная серебряная медаль ценнее золотой.
И в классической, и в вольной борьбе сборная СССР оказалась на итоговом первом месте. Борцовская «классика» в нашей стране была популярна с дореволюционных времен, со времен легендарных цирковых чемпионов-Иванов. Тренер Алексей Катулин привез на Олимпиаду непобедимую команду. Катулин – один из основоположников спортивной борьбы в СССР. В начале войны, когда немцы оккупировали Смоленск, коммунист Катулин возглавил партизанский отряд, устраивал смелые диверсии в тылу врага. Потом – ранение и плен… В мирное время он вернулся в большой спорт – и вернулся триумфально.
В четырех весовых категориях из восьми победили советские борцы: Борис Гуревич, Яков Пункин, Шазаф Сафин, Иоганнес Коткас. Высокие места заняли и остальные советские борцы-классики, которым самой малости не хватило для победы. Танкист Яков Пункин в проклятом 1941-м попал в плен. Пытался бежать, но безуспешно. В 1945-м боевые товарищи освободили его из лагеря Меннен. Несмотря на истощение, он вернулся в армию. На борцовском ковре у него подергивалось плечо: нервный тик после контузии. Как часто нам твердят, что военнопленных в 1945-м из немецких лагерей прямиком пересылали в советские… Посмотрите, сколько героев Олимпиады вышло из военнопленных 1941-го!
Яков Пункин выиграл Олимпиаду-1952, пройдя плен и немецкий концлагерь
Вольную борьбу («американку») в СССР начали развивать незадолго до Олимпиады. Непросто было конкурировать с опытными «вольниками» из Ирана, Турции, Швеции, США. В команде фронтовика Аркадия Карапетяна лидерами стали грузинские силачи Давид Цимакуридзе и Арсен Мекокишвили, завоевавшие «золото». Из-за судейского произвола на четвертом месте остался талантливый легковес Георгий Саядов. И все-таки советские «вольники» завоевали общекомандное первое место, на одно очко опередив шведов. Неожиданная победа!
Есть в истории хельсинкской Олимпиады и горькие страницы. Всеобщими любимцами были в послевоенном Союзе футболисты. И, конечно, болельщики верили в команду, верили в прорывы Всеволода Боброва, в мудрость тренера Бориса Аркадьева. Но, увы, наши футболисты в напряженном «двухсерийном» противостоянии уступили югославам и остались без медалей. Вмешалась политика (негоже проигрывать солдатам маршала Тито!), накалился праведный гнев (израненные фронтовики побеждают, а эти баловни позорят страну!) – и… нет, к неудовольствию г-на Сванидзе, репрессий не последовало, но тренера сняли с работы и армейскую команду расформировали.
Зато баскетболисты подтвердили репутацию лучшей команды в Европе. Ученики фронтовика Степана Спандаряна (его отец – революционер и просветитель, не доживший до революции, – был другом Сталина) уступили только американцам и вернулись на Родину с серебряными медалями.
Игры показали преимущество советской системы физического воспитания… Это не дежурная патетика. Советские спортсмены чаще других входили в «зачетную» шестерку: 123 раза, почти во всех видах спорта. По этому показателю спортсмены США нам уступили. Хотя в последние дни Олимпиады американцы, опасавшиеся итогового поражения, поднажали на судейские комитеты. По общему количеству зачетных очков две державы сыграли вничью, набрали по 494 балла. А это – важнейший показатель, по которому можно судить о развитии массового спорта. Да, по золотым медалям американцы первенствовали, оставив СССР на втором месте: 40 против 22-х. Американцы немного превзошли наших и по общему количеству медалей: 76–71. Но иного и быть не могло через семь лет после войны, при отсутствии опыта международных соревнований у советской команды.
Пока я собирал эту книгу, владелец «Анжи» Сулейман Керимов взбрыкнул и превратил свой проект в трест, который лопнул. Миллиарды возникают и пропадают по капризу скучающего воротилы – вот и вся стратегия.
Сочинская Олимпиада стала бездонной бочкой, в которую канули бюджетные миллиарды. Главная задача чиновников и бизнесменов – побольше приписать, побольше утаить, побольше прикарманить. Коммерческий ажиотаж вокруг соревнований порождает бесконтрольность. Порой кажется, что времена благородного советского спорта ушли безвозвратно. Но мы должны вспоминать о победах, сохранять традиции, чтобы вечно жили в нашей памяти боевитые, талантливые, терпеливые, чистые люди – советский народ. И потому так важен для нас олимпийский юбилей.
Славная история советских олимпийских побед началась шестьдесят лет назад. Вспомним о тех временах! Статистика расскажет, что бывали у советского спорта и более громкие триумфы, бывали неслыханные, безоговорочные победы. А все-таки никто не сравнится с первыми олимпийцами. Каждого спортсмена, врача, управленца из советской делегации война коснулась нещадно. Большинство первых советских олимпийцев – фронтовики Великой Отечественной.
19 июля 1952 года в Хельсинки прибыл советский поезд, в Финляндию из Москвы приехали сильные, смелые, сосредоточенные люди. Посланцы советской страны дебютировали на Олимпийских играх. Мир узнал спортивную сверхдержаву, увидел чемпионов с четырьмя буквами на свитерах и футболках: СССР. Началось сорокалетнее противостояние двух спортивных сверхдержав – СССР и США, в котором советская индустрия спорта докажет свое превосходство. Опыт СССР стал образцовым для всего мира – не только для социалистических стран.
Политический контекст соревнований не внушал олимпийского спокойствия. Напомню, что манергеймовская Финляндия много лет находилась в стане противников Советского Союза. 1952-й был пиком холодной войны; недавние партнеры по антигитлеровской коалиции не жалели средств на уничтожение России. Советский Союз уже был ядерной державой. Продолжалась война в Корее, которая стала первым серьезным столкновением двух сверхдержав XX века. В США это время стало «золотым годом маккартизма». Сенатор Маккарти, призывавший к охоте на «красных ведьм», был властителем дум и хозяином положения. Закономерно, что и в советской пропаганде градус антиамериканизма был высок, как никогда. Противостояние систем в любой момент могло перейти в новую мировую войну – только спичку поднеси. Решение Советского Союза принять участие в Олимпийских играх разрядило обстановку: началось бескомпромиссное соперничество СССР и США на спортивных аренах. Рекорды вместо бомбежек, борцовские приемы вместо рукопашной, голы вместо танков… Как и в античные времена, Олимпийские игры служили делу мира.
У Сталина нашлось бы немало политических причин, чтобы отменить участие советской сборной в хельсинкской Олимпиаде. Но он рискнул – и не прогадал. Рискнул, потому что неудачное выступление наших атлетов ударило бы по репутации народа-победителя… Трудно было рассчитывать на достойный результат!
Потери Советского Союза во Второй мировой сопоставимы только с немецкими потерями. Миллионы самых смелых и сильных пали в боях за Родину – скольких олимпийских чемпионов мы недосчитались! Всего семь лет прошло после войны. Спортсмены показывают лучшие результаты в возрасте от двадцати до тридцати лет. Значит, самые молодые олимпийцы были подранками войны, а основной костяк сборной составили фронтовики – атлеты и тренеры. Зарубежные любители спорта, сочувствовавшие Советскому Союзу, радовались, что красные спортсмены вошли в олимпийскую семью, но не верили в победу истощенной, обескровленной войной сборной. Они прогнозировали, что сборная СССР выступит в Хельсинки по олимпийскому принципу: главное не победа, а участие.
Но в СССР после Победы 1945-го всякая мысль о поражении воспринималась как малодушие, едва ли не предательство. Страна верила в себя, и болельщики требовательно относились к своим любимым спортсменам. Американская пропаганда развязно и самоуверенно предвещала крах советской сборной: «В Играх в Хельсинки участвует 71 страна. США должны превзойти всех, но только одна победа действительно важна – над советской Россией. Надо вынудить замолчать пропагандистскую коммунистическую машину… Красные братья достигли такого уровня в спорте, что с ними надо примириться или заткнуть им рот. Давайте же заставим их замолчать!».
Советские спортсмены прошли фронтовую школу, еще до войны они получили солдатское воспитание – по принципам ГТО – программы «Готов к труду и обороне». «Запомнить врагам нашим надо, что мы при опасности вмиг спортивные сменим снаряды на саблю, гранату и штык!» – это слова из довоенного марша физкультурников. И спортсмены в годы Великой Отечественной не уронили чести, сражались, как герои. Увы, «немногие вернулись с поля». И вот команда уцелевших героев прибыла в Хельсинки – 381 человек, из них 49 женщин. Одна из самых представительных сборных на Олимпиаде! Перейдет ли количество в качество? Во всех дисциплинах, кроме хоккея с мячом, в соревнованиях приняли участие мастера «красного спорта».
Царская Россия участвовала в двух Олимпиадах. И лишь один спортсмен получил золотые медали – Николай Панин-Коломенкин, который после 1917-го станет одним из основателей советского спорта. Кто же будет следующим русским и первым советским чемпионом? Тренеры и болельщики перебирали в уме варианты, нервничали, спорили…
Первая победа незабываема. Она получилась яркой, командной. Такое в истории Олимпиад бывало нечасто: весь пьедестал почета принадлежит одной стране, одной сборной. Среди метательниц диска советским легкоатлеткам не было равных. А победила с олимпийским рекордом Нина Ромашкова (Пономарева). Первая советская золотая медаль!
Первым советским олимпийским чемпионом по тяжелой атлетике стал Иван Васильевич Удодов. Среди сильнейших штангистов мира в легчайшем весе он не знал равных. Превзошел и могучего египтянина Махгуба, и сильнейшего атлета того времени, любимца шаха Пехлеви, мирового рекордсмена – иранца Намдью. Удодову рукоплескал дворец спорта Мессухали, и мало кто из ценителей тяжелой атлетики представлял, через что довелось пройти этому ростовскому парню. Рассказывает Аркадий Никитич Воробьев – фронтовик, коммунист, не предавший убеждений и после 1991 года:
«Успех Удодова был не просто спортивным торжеством. Этот человек воскрес из мертвых. Он жил в Ростове, когда туда пришли немцы и вывезли его на принудительные работы в Германию. Немецкий бюргер мордовал его как хотел. Обращение было хуже, чем со скотиной. Когда Удодова освободили, он весил 29 килограммов». В рабство он попал семнадцатилетним. Прошел Бухенвальд. Не мог ходить, когда красноармейцы вытащили его с того света. Физкультура была для него лечением, а стала призванием.
Сам Аркадий Воробьев в Хельсинки выиграет только бронзовую медаль. Зато через четыре года в Мельбурне и через восемь в Риме ему не будет равных. В тридцать шесть лет фронтовик станет двукратным олимпийским чемпионом и трехкратным призером игр… Он – морской пехотинец Великой Отечественной, кредо у Аркадия Воробьева такое: «Драться по колено в крови и побеждать, заставляя чужие залы вставать под звуки нашего гимна». Военно-морской характер.
Серебряным призером игр стал Евгений Иванович Лопатин – офицер-сталинградец, комроты противотанковых ружей в 66-й армии. В бою под Ерзовкой был ранен в левую руку пулеметной очередью. Кисть руки перебита: какой уж тут большой спорт, в особенности – тяжелая атлетика? И все-таки он победил штангу, с больной рукой выбился в чемпионы СССР и Европы, выиграл медаль в Хельсинки. Это – одно из русских чудес непобедимого поколения фронтовиков. Прошлым летом чемпиона не стало, он прожил 94 года.
Наши штангисты уже участвовали в чемпионатах мира и уступали американцам командное первенство. Но в Хельсинки – на самом главном соревновании, на Олимпиаде – ученикам Николая Шатова удалось вырвать убедительную победу.
Советские гимнасты в Хельсинки совершили чудо, поразили мир. Слух о сказочном мастерстве «красных» быстро разнесся по Хельсинки – и зрители хлынули в гимнастический зал поглядеть на сенсацию. «Совершенство движений, тончайшая техника, тщательная подготовка – до мельчайшей детали», – так писал о советских гимнастах итальянский тренер, чемпион игр 1932 года Ромео Нери. Советские мастера соперничали друг с другом, а первым среди равных был Виктор Чукарин. Перед войной он уже был мастером спорта, на фронт ушел добровольцем. В бою под Полтавой Виктора контузило, очнулся он в немецком плену. Начались скитания по лагерям – от Бременфода до Бухенвальда. Не раз он оказывался на волосок от смерти, а в конце войны немцы заперли его в трюме баржи вместе с другими узниками, которых намеревались потопить. Спасли английские моряки! Истощенный, но не сломленный, Чукарин вернулся на Родину, вернулся и в спортивную гимнастику.
И вот «пожилой» (31 год!) гимнаст приехал на Олимпийские игры. Поначалу судьи в Хельсинки принижали оценки Чукарину: они не привыкли к таким сложным элементам и предвзято относились к советским дебютантам. Выручила публика. Когда Чукарину занизили оценку за прыжок – зал возмущенно засвистел. Чукарин выиграл абсолютное первенство, привел к золотым медалям и сборную команду. Четыре золотых и две серебряные медали – это результат главного героя Олимпиады.
Гимнаст Грант Шагинян – абсолютный чемпион СССР среди юношей – в первые дни войны записался добровольцем. С войны вернулся офицером, с наградами и ранениями. Он прихрамывал. Превозмогая боль, выправил ногу, чтобы вернуться в спорт. В Хельсинки он выиграл соревнования на кольцах, а в абсолютном первенстве уступил только Чукарину.
Не было равных и советским гимнасткам и в командном, и в личном первенстве. Абсолютной чемпионкой, «королевой» Хельсинки стала Мария Гороховская.
Не в оранжерейном микроклимате, не в элитарных питомниках вырастали первые советские чемпионы. Спорт в сталинском СССР был по-настоящему массовым. Вот простой пример: Россия – страна речная. И почти каждый мальчишка в те годы пробовал себя в гребле. Не аристократы, не студенты престижных университетов, а вся ребятня, включая ленинградца Тюкалова. Советская Россия стала мировым лидером в спортивной гребле – в пример нашему крикливому времени.
Таков был советский рецепт успеха: массовость – выявление самых способных – блистательная реализация талантов. Так создавалась наша авиация: от Бабушкина и Чкалова – к Покрышкину и Кожедубу, а от них – к первым космонавтам. То же самое видим в разных отраслях науки и промышленности, а также в мире шахмат и в любом виде спорта. Наша система уловила дух времени, дух XX века. «Единица – ноль, единица – вздор…», – Маяковский провозгласил этот принцип вскоре после революции.
И вот в соревнованиях гребцов-одиночников золотую медаль Хельсинки завоевал Юрий Тюкалов – сын офицера, художник и атлет. Была у него награда, которая поважнее спортивных – медаль «За оборону Ленинграда»! И получил ее двенадцатилетний мальчишка за то, что тушил пожары в блокадном городе, помогал раненым, был обыкновенным героем, пережившим блокаду от первого до последнего дня. Он одолел смерть. А после победы вернуться к жизни ему помог спорт – лыжи, футбол и любимая академическая гребля.
Чемпионом в беге на 3000 метров с барьерами мог стать Владимир Казанцев. Он уверенно лидировал, но, неудачно преодолев яму с водой, порвал связку и завоевал только серебряную медаль. Знал ли его соперник, американец Гораций Ашен-фельтер, что Казанцев воевал с 41 года, что на Калининском фронте получил тяжелую контузию?
Чемпионом по стрельбе из произвольной винтовки стал непревзойденный снайпер, мировой рекордсмен Анатолий Богданов. Когда началась война, ему, воспитаннику ленинградского детского дома, исполнилось десять лет. Но он прорвался на военный флот, стал юнгой. В стрельбу пришел уже после войны. Принял участие в чемпионате мира, в чемпионате Европы, в двух Олимпиадах и не знал поражений. В Хельсинки его соперником был швейцарец Бюрхлер, которого, конечно, называли наследником Вильгельма Телля. Куда там! Советские снайперы показали, кто есть кто на стрельбище. Когда его называли «феноменальным стрелком» – Богаднов отвечал: «Феноменально во мне лишь то, что я живу. Но я родился в Советской стране».
Серебряный призер Олимпиады боксер Сергей Щербаков чудом уцелел в опасных фронтовых операциях. В начале войны он добровольцем вступил в ОМСБОН НКВД СССР. Отдельная мотострелковая бригада особого назначения – это герои из героев. В его боевой биографии – десятки смелых диверсий в тылу врага, несколько ранений, госпиталя… На Кавказе, после тяжелого ранения ему должны были ампутировать ногу. «Товарищ военврач, бокс для меня – это все!». Ногу спасли, но ступня не сгибалась… Вырвавшись из госпиталя, Щербаков принял участие в соревнованиях и одержал победу. Он – единственный десятикратный чемпион страны. Говорили, что в финале Олимпиады Щербакова засудили. Он был выше оправданий: «Нужно было навязывать свою волю, а не ждать…». Иная серебряная медаль ценнее золотой.
И в классической, и в вольной борьбе сборная СССР оказалась на итоговом первом месте. Борцовская «классика» в нашей стране была популярна с дореволюционных времен, со времен легендарных цирковых чемпионов-Иванов. Тренер Алексей Катулин привез на Олимпиаду непобедимую команду. Катулин – один из основоположников спортивной борьбы в СССР. В начале войны, когда немцы оккупировали Смоленск, коммунист Катулин возглавил партизанский отряд, устраивал смелые диверсии в тылу врага. Потом – ранение и плен… В мирное время он вернулся в большой спорт – и вернулся триумфально.
В четырех весовых категориях из восьми победили советские борцы: Борис Гуревич, Яков Пункин, Шазаф Сафин, Иоганнес Коткас. Высокие места заняли и остальные советские борцы-классики, которым самой малости не хватило для победы. Танкист Яков Пункин в проклятом 1941-м попал в плен. Пытался бежать, но безуспешно. В 1945-м боевые товарищи освободили его из лагеря Меннен. Несмотря на истощение, он вернулся в армию. На борцовском ковре у него подергивалось плечо: нервный тик после контузии. Как часто нам твердят, что военнопленных в 1945-м из немецких лагерей прямиком пересылали в советские… Посмотрите, сколько героев Олимпиады вышло из военнопленных 1941-го!
Вольную борьбу («американку») в СССР начали развивать незадолго до Олимпиады. Непросто было конкурировать с опытными «вольниками» из Ирана, Турции, Швеции, США. В команде фронтовика Аркадия Карапетяна лидерами стали грузинские силачи Давид Цимакуридзе и Арсен Мекокишвили, завоевавшие «золото». Из-за судейского произвола на четвертом месте остался талантливый легковес Георгий Саядов. И все-таки советские «вольники» завоевали общекомандное первое место, на одно очко опередив шведов. Неожиданная победа!
Есть в истории хельсинкской Олимпиады и горькие страницы. Всеобщими любимцами были в послевоенном Союзе футболисты. И, конечно, болельщики верили в команду, верили в прорывы Всеволода Боброва, в мудрость тренера Бориса Аркадьева. Но, увы, наши футболисты в напряженном «двухсерийном» противостоянии уступили югославам и остались без медалей. Вмешалась политика (негоже проигрывать солдатам маршала Тито!), накалился праведный гнев (израненные фронтовики побеждают, а эти баловни позорят страну!) – и… нет, к неудовольствию г-на Сванидзе, репрессий не последовало, но тренера сняли с работы и армейскую команду расформировали.
Зато баскетболисты подтвердили репутацию лучшей команды в Европе. Ученики фронтовика Степана Спандаряна (его отец – революционер и просветитель, не доживший до революции, – был другом Сталина) уступили только американцам и вернулись на Родину с серебряными медалями.
Игры показали преимущество советской системы физического воспитания… Это не дежурная патетика. Советские спортсмены чаще других входили в «зачетную» шестерку: 123 раза, почти во всех видах спорта. По этому показателю спортсмены США нам уступили. Хотя в последние дни Олимпиады американцы, опасавшиеся итогового поражения, поднажали на судейские комитеты. По общему количеству зачетных очков две державы сыграли вничью, набрали по 494 балла. А это – важнейший показатель, по которому можно судить о развитии массового спорта. Да, по золотым медалям американцы первенствовали, оставив СССР на втором месте: 40 против 22-х. Американцы немного превзошли наших и по общему количеству медалей: 76–71. Но иного и быть не могло через семь лет после войны, при отсутствии опыта международных соревнований у советской команды.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента