Страница:
Приведу пример. Предположим, что вы иностранец. Возьмем уже наслушанную вами фразу «На Пошехо́нье всё было ти́хо». Вам – не забывайте, что вы сейчас «иностранец»! – будет чрезвычайно трудно произнести ее целиком. В силу этого нам надо разделить ее на простейшие фонетические элементы, из которых она состоит.
Фраза делится на два фонетических слова: «напошехо́нье» и «всёбылоти́хо», разделенные (или соединенные, если хотите) небольшой паузой. Или «напашыхо́ни» и «сёбылати́ха» в речи с нормальной скоростью. Начитку всегда начинайте с конца фразы. В нашем примере с фонетического слова «сёбылати́ха». Ударный слог – «ти́». Это фонетический центр притяжения, вокруг которого организуется все фонетическое слово. Начитать его очень легко. Делаем это. Прикрепляем к центру «ти́» безударное «ха». Получаем «ти́ха». Начитываем. Добавляем еще один безударный слог «ла». Получаем «лати́ха». Начитываем. Потом еще один – «былати́ха». Начитываем и эту комбинацию. Добавляем последний безударный слог «сё». Получаем «сёбылати́ха» и, соответственно, начитываем все фонетическое слово целиком. Начитываем до автоматизма, до тех пор, пока не понимаем, что дальнейшего улучшения в произнесении уже не будет – мы достигли своего пика.
После этого переходим к начитыванию «напашыхо́ни»: «хо́» (ударное ядро), «хо́ни», «шыхо́ни», «напашыхо́ни». Все очень энергичным и громким голосом. Затем соединяем «напашыхо́ни» и «сёбылати́ха». Начитываем всю фразу целиком: «напашыхо́ни сёбылати́ха». Достигнув наилучшего для нас русского (английского, французского, китайского и т.д.) выговора, а особенно интонации носителей языка, значение которой невозможно переоценить (если отдельные слова – это «кирпичики» языка, то интонация – это цементный раствор, скрепляющий всю кладку вместе), приступаем к следующей фразе диалога. И так далее. Таким «нанизыванием звуковых бус» мы занимаемся, пока не проработаем весь диалог от начала до конца.
И, конечно же, вы должны помнить о предварительном долгом, упорном прослушивании всего диалога и – как следствие – нашей «пошехонской» фразы. Без предварительного длительного прослушивания вы – иностранец! – не расслышите, не распознаете ни ударных слогов, ни – тем более! – безударных слогов, ни фонетических слов – вы ровным счетом ничего не услышите! Разве что бессвязный шум или фантомные, несуществующие звуки и слова, которые «услужливо» будет подсовывать вам ваш мозг, следующий старой привычной (единственной сейчас у вас имеющейся!) программе распознования звуков родной – и вообще любой – речи!
Еще раз повторю, что под долгим прослушиванием я понимаю не два-три раза и даже не два-три часа, но дни – по три часа чистого времени в день – и даже недели. Особенно первые несколько диалогов! Не «гоните лошадей»! Этот этап является решающим для постановки вашего произношения. За экономию времени сейчас, в начале, на этапе, значение которого невозможно переоценить, вам придется дорого платить в будущем. Грубые ошибки, допущенные в постановке произношения на этом этапе, остаются с вами навсегда и коррекции подвергаются только с чрезвычайно большим трудом. Причем эта коррекция никогда не будет полной.
Таким образом мы должны подходить и к наработке нами матрицы обратного резонанса любого иностранного языка.
Опять пример из русского языка: «Я еду в Москву». В нормальной обыденной речи «в» совсем нами не произносится. Иностранцам, изучающим русский язык, мне надо было запрещать говорить: «Я еду вввввв Москву». Они должны были сознательно говорить следующее фонетическое слово: «йайедумаскву». Без какого бы то ни было «в».
Кстати, чекисты-преподаватели, очевидно, забыли сказать об этом самом «ввв» знаменитому советскому шпиону британцу Джону Блейку – недавно я видел программу, в которой он много говорил по-русски и говорил так: «Когда я рабоутал вввввэ Бёрлин», «После того, как я юбежал из Лондон вввввэ Москва». Так что тоннами красть британские секреты во имя торжества идей марксизма-ленинизма во всем мире было для товарища Блейка гораздо легче, чем совладать со строптивой русской фонетикой даже после тридцати лет жизни в нашей стране.
Поскольку в любом языке написание не совпадает с произношением, то, собственно, вы просто должны запомнить, что есть только одно кардинальное правило: вам необходимо вслушиваться и вслушиваться в иностранную речь и точно имитировать ее, включая разбивку на фонетические слова. По-иному выработать хорошее произношение невозможно. Участие преподавателя, понимающего, что он делает, было бы на этом этапе весьма желательно.
Под понимающим преподавателем я подразумеваю преподавателя, не испорченного традиционно неправильными подходами или обычным цинизмом и следующего вышеуказанным мной алгоритмам обучения, поэтому такого преподавателя вам будет достаточно сложно – если вообще возможно – найти. Участие «традиционного» (читай – некомпетентного) преподавателя просто вредно, и его надо избегать или по крайней мере относиться к такому участию с большой осторожностью. Впрочем, и самостоятельная работа ведет к очень хорошим и даже великолепным результатам – говорю вам это исходя не только из своего опыта, но и опыта многих других людей, интуитивно пошедших этим путем.
Я был лично знаком с одним таким интуитивным «демосфеном». Это была женщина, говорившая на прекрасном, интеллигентном – «профессорском» – русском языке, хотя родилась и провела первую треть своей жизни в маленьком горном ауле. Когда мы с ней познакомились, я выразил восхищение ее русским языком и спросил, профессором каких наук она является. Она засмеялась и сказала, что изучала русский язык как иностранный в обычной деревенской школе. Ее родным языком был, как оказалось, один из языков Кавказа. Я сказал, что ни в какой школе невозможно научиться говорить так, как говорит она. Она еще раз засмеялась и сказала, что девочкой выходила в поле и громко декламировала – почти кричала – по-русски. Я спросил, знала ли она в то время о Демосфене. Она ответила, что нет, конечно, не знала. Просто что-то внутри нее говорило ей, что надо делать…
Итак, непременно начинайте с массированного – до полного вашего изнеможения! – прослушивания, а затем громко, очень громко начитывайте – разбивая фразы на их элементарные фонетические составляющие – наслушанное с наиболее возможно точной имитацией произношения дикторов – непременно носителей языка.
Не отчаивайтесь, если вам будет казаться, что какие-то отдельные элементы вам при всем старании не удается выговаривать идеально. Главное в произношении – это совокупность элементов и даже не совсем это, а правильная интонация иностранного языка! Отдельные же элементы произношения не имеют решающего значения и даже имеют свойство в определенной мере «дозревать» на более поздних этапах изучения языка. Впрочем, это не отменяет необходимости абсолютно честного – честного не для кого-то, а для себя! – приложения всех возможных усилий для отработки каждого элемента в отдельности.
На обработку первых пяти-десяти диалогов у вас может уйти достаточно длительное время – около недели-двух или даже больше на каждый диалог, но потом процесс может ускориться до трех-пяти дней на диалог, включая наслушивание и начитку. Точных цифр здесь, впрочем, быть не может – изучение иностранного языка является строго индивидуальным. В огромной степени это вдохновение, творчество, интуиция, а не точная наука. Поэтому не пугайтесь, если на первый и второй диалоги у вас уйдет по пятнадцать или шестнадцать дней на каждый. Поверьте мне – для вашего успешного овладения иностранным языком это не есть принципиально! Когда вы таким образом отработали двадцать пять-тридцать – больше тридцати начитывать не нужно – диалогов, то матрица готова к употреблению.
Вы в поте лица вашего вырастили пшеницу, намолотили зерна, смололи из него муку, полили водой и посолили. Теперь начинайте месить тесто, из которого вы испечете ваш хлеб. Это случится скоро, уже совсем скоро! А пока же засучите рукава и замешивайте, не покладая рук. Пока это еще не хлеб, но хлеб будет уже совсем скоро...
Замешивайте ваше матричное «тесто» – читайте матрицу в полный голос , начиная с первого диалога и кончая последним без остановок. Дочитав до последнего, возвращайтесь к первому и опять безостановочно опускайтесь к последнему. Не нужно это делать более трех-четырех часов за один, так сказать, присест, поскольку вы можете охрипнуть, и тогда матричное чтение придется по необходимости приостановить до восстановления голоса. Можно использовать, впрочем, специальные леденцы для смягчения горла. Такие леденцы достаточно эффективны.
Через некоторое время после начала такого матрично-медитативного чтения – двадцать, тридцать или сорок минут – у вас может появиться ощущение тепла в области щек и губ – признак того, что все идет должным образом. Продолжайте начитку полной матрицы месяц-два-три – после этого вы должны быть готовы к переходу на интенсивное чтение с минимальным использованием словаря.
Как же правильно считать «рабочие» дни, недели и месяцы? Спасибо, мой любезный собеседник, за весьма интересный вопрос!
Если вы послушали или почитали десять минут в день – это не день, согласно моим критериям. Если вы водрузили на свою буйную голову наушники на час, два или даже три, но смотрели при этом телевизор либо попросту спали – это не день. Вы должны быть открыты для иностранного языка или хотя бы должны пытаться быть открытым для него – с вашей стороны должны предприниматься абсолютно честные усилия. Вы обязаны быть честными перед самим собой и перед языком. Иностранный язык не терпит обмана. Это каждодневный экзамен, на котором невозможно воспользоваться шпаргалкой в рукаве, мой кристально честный собеседник, либо подсмотреть ответ у соседа!
Что касается времени, то я предлагаю следующую – весьма, впрочем, условную – формулу:
1000 – 3 – 3000
В течение года вы должны заниматься языком не менее тысячи часов, включая не менее трех тысяч прочитанных вами страниц на этом языке. Отсюда следует, что вы должны слушать либо читать примерно три часа в день. Если вы занимались начиткой два часа, то тогда слушайте один час. Если начитывали час, то слушайте два. Если у вас достанет энергии на пять или шесть часов языка в день, делайте это – кашу маслом не испортишь, мой бодрый и столь энергичный собеседник! Также не произойдет никакой ужасной катастрофы, если к концу первого года вы прочитаете не три тысячи страниц на изучаемом вами языке, а пять или десять.
Почему год, а не три месяца или пять лет? Опять вопрос в самое яблочко! Ваша способность, мой интригующий меня собеседник, задавать столь точные и важные вопросы не перестает удивлять меня!
Отвечаю. Это определено опытным путем – за год человек выходит на владение языком, достаточное для нормального бытового общения, чтения неадаптированной литературы средней степени сложности, достаточно хорошего понимания теле- и радиопрограмм и фильмов. За год изучающий иностранный язык выходит, так сказать, на оперативный простор – он уже владеет языком и в то же время готов – и должен! – улучшать это владение, причем решающая разница между начальным и этим – продвинутым – этапом состоит в том, что иностранный язык уже перестает быть полностью иностранным, а становится – в какой-то мере уже стал – частью нового «я» человека, изучающего данный язык.
Происходит переход на новый качественный уровень. Началась, так сказать, самоподдерживающаяся реакция – вам уже не нужно прилагать таких сверхусилий, как вначале. Вы с удивлением и удовольствием замечаете, что изучение иностранного языка стало идти как-то само по себе. Пришло время пожинать то, что вы с таким трудом сеяли год назад...
С другой стороны, то, что я взял за основу расчетов год, отнюдь не означает того, что вы непременно должны уложиться именно в этот срок. Не произойдет никакой катастрофы, если вы будете делать это полтора или два-три года. Год – это всего лишь срок, который я считаю минимальным для выхода на реальное владение языком с приложением максимальных к этому усилий.
На факультетах иностранных языков студенты выходят на свой пик на третий год обучения, не превышая его ни на четвертый, ни на пятый год обучения. Однако не надо забывать, что они занимаются не только двумя современными языками одновременно (я занимался тремя), но и кучей вещей, не имеющих прямого – да и вообще никакого! – отношения к практическому владению языком, а часто и вообще к чему бы то ни было. Длиннейшие летние каникулы тоже являются серьезным негативным фактором.
Вы же занимаетесь практическим, концентрированным овладением языка, что сжимает сроки вашего выхода на реальное использование иностранного языка в реальных жизненных ситуациях. В Институте иностранных языков Министерства обороны США в Монтерее на практическое овладение языком повышенной сложности (русским, например) отводится около года – по шесть часов языка каждый день только в классе с преподавателем, плюс пару часов на домашнее задание.
Самое же главное для вас – это то, что в течение года вы вполне подготавливаете себя к полноценному личному общению с носителями языка. Ваш корабль смело может выходить из ставшей уютной гавани матрицы обратного резонанса, от ставшего привычным и «безопасным» чтения сотен и тысяч страниц, от в значительной мере отстраненного просмотра фильмов и прослушивания радиопередач – во всегда неспокойное море спонтанного личного общения с носителями языка.
Будьте уверены – построенный вами корабль будет прекрасно слушаться руля и отлично выдержит удары волн. И совсем скоро пока еще неопытный капитан – вы, мой любезный собеседник, – превратится в бывалого морского волка, спокойно прокладывающего курс среди опасных рифов, подводных течений и неожиданных шквалов, которыми так богат любой язык...
pismoavtoru@hotmail.com
zamyatkin.com/forum/
Нет времени, или Расширяющаяся вселенная
Я слышу вас, мой любезный собеседник! О да! Я слышу этот жалобный стон! Я все слышу. Это, несомненно, рвется из вашей изнемогающей от моих слов груди горячий протест: «Тысяча часов в год?! Но ведь я не могу, не в состоянии найти и посвятить языку три часа в день с весьма редкими выходными! Это просто физически невозможно! У меня нет такого времени!»
Дорогой мой и столь любезный моему сердцу занятой собеседник! Вы, очевидно, на какое-то время забыли, с кем вы имеете дело. Я – стреляный воробей, и меня, соответственно, на мякине не проведешь! Давайте внимательно посмотрим на вашу фантастическую «занятость».
Чем занята ваша голова, когда вы встаете утром (с петухами, несомненно!), расчесываете вашу бороду, завтракаете ваш кофий, надеваете фамильные доспехи, вкладываете меч в ножны, предварительно проверив ногтем его остроту, легко взлетаете в седло и бодрой рысью скачете на работу или учебу? Разработкой универсальной теории вселенной? А я, прошу извинить покорно, как-то очень неосторожно подумал, что абсолютно ничем. Что вы делаете, стоя в очередях, на остановках, в автобусах, троллейбусах и трамваях, в метро? Что вы делаете, гуляя по улицам, паркам и скверам? По лесам, степям и полям? По долинам и по взгорьям? По тенистым ущельям и раскаленным безжалостным солнцем пескам пустынь? Все та же самая теория вселенной в голове? Я так и думал. Дома? Тоже заботы о вселенной? О том, как остановить ее беспокоящее вас разбегание? А у меня мелькнула было подозрительная мыслишка о не очень интеллектуально продвинутых – мягко говоря – телевизионных программах, которые вы неотрывно смотрите. Но прошу прощения за эту неуместную мысль! Несомненно, что ужимки дегенератов на экране не представляют для вас ни малейшего интереса!
А, может быть, забыть – на время – о судьбах вселенной – тем более что она находится в надежных руках – и уделить-таки три коротеньких часика в день иностранному языку? Подумайте об этом, мой любезный собеседник: взять проигрыватель МП-3, одеть такие мягкие и удобные отгораживающие вас от внешнего мира наушники и слушать. Слушать в очередях, на остановках, в транспорте, в мрачных теснинах небоскребов и на солнечных просторах весенних лужаек, покрытых веселой желтизной одуванчиков, и всего какой-нибудь коротенький часик-другой дома на вашем любимом диване...
Если вы до сих пор думаете, что у вас нет трех часов в день для иностранного языка, то он не для вас, мой занятой, но все еще любезный моему сердцу собеседник. В таком случае вы смело можете забыть об иностранном языке и посвятить себя – теперь уже целиком и полностью – вашей любимой убегающей от нас вселенной. Удачи вам на этом таком важном для всех нас и таком нелегком поприще! Желаю вам ее догнать и даже перегнать!
Аргумент об отсутствии времени можно было бы в какой-то степени серьезно принимать к обсуждению вплоть до начала восьмидесятых годов, когда у нас стали появляться первые сверхкомпактные плееры для проигрывания аудиокассет с прослушиванием через наушники. С тех пор изучение иностранных языков очень и очень упростилось. Стало возможным это делать, так сказать, на ходу.
Сейчас идеальным устройством для изучения – его первоначального этапа –иностранного языка является проигрыватель МП-3 – по размеру, по качеству звука, по возможности манипулировать учебным материалом, по длительности периодов между заменами батареек (хотя это ни в коей мере не исключает использования – при желании – компакт-дисков или простых аудиокассет). Требуется, конечно, определенная работа по переводу прилагаемых к курсам компактных дисков в формат МП-3, но это является чисто технической задачей и достаточно легко в исполнении при наличии доступа к современному компьютеру. Вы покупаете стандартный курс иностранного языка с набором компактных дисков, на компьютере переводите все имеющиеся диалоги, тексты в формат МП-3 и группируете их должным образом. Каким именно должным образом, я объясню позже.
В процессе перевода в формат МП-3 вы должны вычленить из стандартных курсов только то, что действительно является необходимым для изучения иностранного языка. А необходимым там является отнюдь не все. Мягко говоря, не все. В зернах иногда попадаются и плевелы. Или наоборот. В стандартных курсах необходимое, излишнее и даже просто вредное свалено в одну большую кучу – и нужные для вас диалоги, и неэффективные упражнения, и непонятные – да и неправильные! – инструкции. Часто диалоги совершенно неоправданно расчленены паузами. Почти всегда перемешаны – чего совершенно нельзя делать! – родной и иностранный языки. Все это чрезвычайно легко устраняется при переводе на МП-3. Шелуха отсевается, и остается только чистое зерно.
Вы, несомненно, хотите спросить, мой пытливый и переполненный всякими разными мыслями и вопросами собеседник, почему же в стандартных языковых курсах диалоги с самого начала не организованы должным для нас с вами образом. Спасибо за очень интересный и такой своевременный вопрос! С огромным удовольствием отвечу на него.
Это происходит в силу разных причин. Самые главные из них:
общее концептуальное непонимание процесса изучения иностранного языка создателями этих курсов;
соображения ложной экономии – «Мы же не можем приложить к курсу тридцать-сорок кассет или дисков!» (а почему бы и нет, собственно, если в этом есть необходимость?);
и сакраментальное – «Все так делают!».
Последняя «причина» вообще как-то уж очень популярна в сфере преподавания иностранных языков. М-да...
Очень важным недостатком практически всех курсов является то, что иностранный язык перемежается в них – как я уже отметил выше – с родным. А ведь это абсолютно противопоказано успешному овладению иностранным языком!
Не должно быть никакого перемешивания изучаемого языка с родным
– ни в наушниках, ни на страницах учебника! Переводы диалогов, грамматика, комментарии, объяснения и тому подобное должно быть вынесено в свой особый раздел, в свою особую, так сказать, «резервацию», откуда они не должны расползаться, подобно тараканам на коммунальной кухне, по всему учебнику, нарушая нашу с вами, любезный моему сердцу собеседник, и без того шаткую концентрацию на недружелюбно настроенном – поначалу, только поначалу! – иностранном языке.
К сожалению, есть немало «специалистов», которые этого не понимают либо не придают этому особого значения, считая за несущественную мелочь. А ведь именно эти «мелочи», эти «жучки-вредители» и подтачивают – особенно в начале пути – наши усилия в борьбе с иностранным языком. Здесь, мой собранный и готовый к борьбе собеседник, не должно быть никаких «мелочей», которые легко могут превратиться в пресловутый снежный ком…
Перипатетика и сонливость, или Ёксель-моксель в тулупе
Есть еще одна чрезвычайно важная причина, по которой вам непременно надо начитывать матричные диалоги в полный голос, и даже громче. Когда вы читаете в полный голос, вас не охватывает сонливость и вы не начинаете клевать носом. Да, да! Не спешите улыбаться, мой любезный собеседник! Это серьезнейший фактор, который оказывает огромное влияние на изучение иностранного языка, но который все словно договорились не замечать. В процессе изучения иностранного языка по традиционным схемам сонливости совершенно невозможно избежать – и это знает каждый, кто когда-либо изучал иностранный язык.
Сонливость в процессе изучения иностранного языка не имеет никакого отношения к вашей лености, отсутствию у вас работоспособности, самодисциплины или другим тому подобным вещам, которые принято считать постыдными.
Открою вам секрет: сонливость в процессе изучения иностранного языка – это не что иное, как одна из уловок нашего мозга, пытающегося всеми доступными ему средствами – о, как он неистощим на выдумку для достижения своей неблаговидной цели! – сорвать изучение чужого языка – эту очень трудную для него работу.
Мозг тихо, но жестко саботирует приказы нашей воли, и очень часто – почти всегда – ему это удается. Что вы делаете, мой необычайно не сонливый в данный момент собеседник, когда во время чтения вами иностранных текстов, грамматики либо прослушивания записей вас охватывает сонное состояние? Вы – ваша воля – яростно говорите себе: «Не спать!». Вы встаете. Вы потягиваетесь. Вы идете умываться холодной водой. Вы пьете кофеиносодержащие напитки. Вы начинаете прогуливаться. Ну, и наконец вы просто можете заснуть.
Заметьте, что во всех этих случаях вы делаете как раз то, чего от вас хотел ваш презренный «саботажник»-мозг – вы прекращаете неприятную для него деятельность, отвлекаясь на посторонние действия, не требующие от вас умственных усилий. Делая все вышеперечисленные вещи, вы поддаетесь, уступаете, терпите поражение в борьбе с вашим ленивым, но чрезвычайно хитрым и изобретательным противником.
«Так что же делать?» – спрашиваете вы меня в недоумении, мой бодрый и, подобно пружине, собранный собеседник. Ведь с такого рода саботажем совершенно невозможно бороться! Позволю себе не согласиться с вами – с этим нужно и можно успешно бороться. Как это делать – ниже.
При многочасовом прослушивании очередного матричного диалога есть два эффективных способа борьбы с сонливостью.
1. Прослушивание в движении.
Способность овладеть иностранным языком в значительной мере ассоциировалась и до сих пор упрямо ассоциируется с так называемой «усидчивостью». По определению это наша с вами способность усваивать информацию сидя , без движения. Далеко не все – мягко говоря – могут делать это. Огромному количеству людей (большинству?) этого не позволяют природные свойства их нервной системы и вообще организма. Есть ярко выраженный «физический» тип людей, для которых сколько-нибудь длительная неподвижность совершенно невозможна. Сидение для них – это мучительная пытка (все нормальные дети, кстати, входят в эту категорию). Общий тонус организма и интеллектуальные способности такой категории людей при телесной неподвижности резко снижаются – и на них, соответственно, наклеивается – и почти всегда остается с ними на всю жизнь! – ярлычок «неспособности» и даже «тупости». А ведь «тупы» они только в смирительной рубашке неподвижности, будучи, так сказать, «стреноженными» исторически сложившимися условиями обучения. Формат нашей современной школы жестко предполагает неподвижность ученика («Иванов, не вертись!»), и этот весьма удобный для учителей и нестерпимый для «неусидчивых» подход укоренился настолько прочно, что даже при самостоятельных занятиях «неподвижный» формат автоматически нами воспроизводится – ведь учение уже с самого начала подразумевает нашу неподвижность, и по-другому просто не может быть, не правда ли? Учась, мы не имеем абсолютно никакого выбора и неотвратимым образом обязаны втискивать свое свободолюбивое и жаждущее движения тело, наше вольное физическое «я» в навязанную нам школой «смирительную рубашку» и быть неподвижными, а, как результат, становиться «неспособными» – таковы правила игры в этой «клинике»!
Фраза делится на два фонетических слова: «напошехо́нье» и «всёбылоти́хо», разделенные (или соединенные, если хотите) небольшой паузой. Или «напашыхо́ни» и «сёбылати́ха» в речи с нормальной скоростью. Начитку всегда начинайте с конца фразы. В нашем примере с фонетического слова «сёбылати́ха». Ударный слог – «ти́». Это фонетический центр притяжения, вокруг которого организуется все фонетическое слово. Начитать его очень легко. Делаем это. Прикрепляем к центру «ти́» безударное «ха». Получаем «ти́ха». Начитываем. Добавляем еще один безударный слог «ла». Получаем «лати́ха». Начитываем. Потом еще один – «былати́ха». Начитываем и эту комбинацию. Добавляем последний безударный слог «сё». Получаем «сёбылати́ха» и, соответственно, начитываем все фонетическое слово целиком. Начитываем до автоматизма, до тех пор, пока не понимаем, что дальнейшего улучшения в произнесении уже не будет – мы достигли своего пика.
После этого переходим к начитыванию «напашыхо́ни»: «хо́» (ударное ядро), «хо́ни», «шыхо́ни», «напашыхо́ни». Все очень энергичным и громким голосом. Затем соединяем «напашыхо́ни» и «сёбылати́ха». Начитываем всю фразу целиком: «напашыхо́ни сёбылати́ха». Достигнув наилучшего для нас русского (английского, французского, китайского и т.д.) выговора, а особенно интонации носителей языка, значение которой невозможно переоценить (если отдельные слова – это «кирпичики» языка, то интонация – это цементный раствор, скрепляющий всю кладку вместе), приступаем к следующей фразе диалога. И так далее. Таким «нанизыванием звуковых бус» мы занимаемся, пока не проработаем весь диалог от начала до конца.
И, конечно же, вы должны помнить о предварительном долгом, упорном прослушивании всего диалога и – как следствие – нашей «пошехонской» фразы. Без предварительного длительного прослушивания вы – иностранец! – не расслышите, не распознаете ни ударных слогов, ни – тем более! – безударных слогов, ни фонетических слов – вы ровным счетом ничего не услышите! Разве что бессвязный шум или фантомные, несуществующие звуки и слова, которые «услужливо» будет подсовывать вам ваш мозг, следующий старой привычной (единственной сейчас у вас имеющейся!) программе распознования звуков родной – и вообще любой – речи!
Еще раз повторю, что под долгим прослушиванием я понимаю не два-три раза и даже не два-три часа, но дни – по три часа чистого времени в день – и даже недели. Особенно первые несколько диалогов! Не «гоните лошадей»! Этот этап является решающим для постановки вашего произношения. За экономию времени сейчас, в начале, на этапе, значение которого невозможно переоценить, вам придется дорого платить в будущем. Грубые ошибки, допущенные в постановке произношения на этом этапе, остаются с вами навсегда и коррекции подвергаются только с чрезвычайно большим трудом. Причем эта коррекция никогда не будет полной.
Таким образом мы должны подходить и к наработке нами матрицы обратного резонанса любого иностранного языка.
Опять пример из русского языка: «Я еду в Москву». В нормальной обыденной речи «в» совсем нами не произносится. Иностранцам, изучающим русский язык, мне надо было запрещать говорить: «Я еду вввввв Москву». Они должны были сознательно говорить следующее фонетическое слово: «йайедумаскву». Без какого бы то ни было «в».
Кстати, чекисты-преподаватели, очевидно, забыли сказать об этом самом «ввв» знаменитому советскому шпиону британцу Джону Блейку – недавно я видел программу, в которой он много говорил по-русски и говорил так: «Когда я рабоутал вввввэ Бёрлин», «После того, как я юбежал из Лондон вввввэ Москва». Так что тоннами красть британские секреты во имя торжества идей марксизма-ленинизма во всем мире было для товарища Блейка гораздо легче, чем совладать со строптивой русской фонетикой даже после тридцати лет жизни в нашей стране.
Поскольку в любом языке написание не совпадает с произношением, то, собственно, вы просто должны запомнить, что есть только одно кардинальное правило: вам необходимо вслушиваться и вслушиваться в иностранную речь и точно имитировать ее, включая разбивку на фонетические слова. По-иному выработать хорошее произношение невозможно. Участие преподавателя, понимающего, что он делает, было бы на этом этапе весьма желательно.
Под понимающим преподавателем я подразумеваю преподавателя, не испорченного традиционно неправильными подходами или обычным цинизмом и следующего вышеуказанным мной алгоритмам обучения, поэтому такого преподавателя вам будет достаточно сложно – если вообще возможно – найти. Участие «традиционного» (читай – некомпетентного) преподавателя просто вредно, и его надо избегать или по крайней мере относиться к такому участию с большой осторожностью. Впрочем, и самостоятельная работа ведет к очень хорошим и даже великолепным результатам – говорю вам это исходя не только из своего опыта, но и опыта многих других людей, интуитивно пошедших этим путем.
Я был лично знаком с одним таким интуитивным «демосфеном». Это была женщина, говорившая на прекрасном, интеллигентном – «профессорском» – русском языке, хотя родилась и провела первую треть своей жизни в маленьком горном ауле. Когда мы с ней познакомились, я выразил восхищение ее русским языком и спросил, профессором каких наук она является. Она засмеялась и сказала, что изучала русский язык как иностранный в обычной деревенской школе. Ее родным языком был, как оказалось, один из языков Кавказа. Я сказал, что ни в какой школе невозможно научиться говорить так, как говорит она. Она еще раз засмеялась и сказала, что девочкой выходила в поле и громко декламировала – почти кричала – по-русски. Я спросил, знала ли она в то время о Демосфене. Она ответила, что нет, конечно, не знала. Просто что-то внутри нее говорило ей, что надо делать…
Итак, непременно начинайте с массированного – до полного вашего изнеможения! – прослушивания, а затем громко, очень громко начитывайте – разбивая фразы на их элементарные фонетические составляющие – наслушанное с наиболее возможно точной имитацией произношения дикторов – непременно носителей языка.
Не отчаивайтесь, если вам будет казаться, что какие-то отдельные элементы вам при всем старании не удается выговаривать идеально. Главное в произношении – это совокупность элементов и даже не совсем это, а правильная интонация иностранного языка! Отдельные же элементы произношения не имеют решающего значения и даже имеют свойство в определенной мере «дозревать» на более поздних этапах изучения языка. Впрочем, это не отменяет необходимости абсолютно честного – честного не для кого-то, а для себя! – приложения всех возможных усилий для отработки каждого элемента в отдельности.
На обработку первых пяти-десяти диалогов у вас может уйти достаточно длительное время – около недели-двух или даже больше на каждый диалог, но потом процесс может ускориться до трех-пяти дней на диалог, включая наслушивание и начитку. Точных цифр здесь, впрочем, быть не может – изучение иностранного языка является строго индивидуальным. В огромной степени это вдохновение, творчество, интуиция, а не точная наука. Поэтому не пугайтесь, если на первый и второй диалоги у вас уйдет по пятнадцать или шестнадцать дней на каждый. Поверьте мне – для вашего успешного овладения иностранным языком это не есть принципиально! Когда вы таким образом отработали двадцать пять-тридцать – больше тридцати начитывать не нужно – диалогов, то матрица готова к употреблению.
Вы в поте лица вашего вырастили пшеницу, намолотили зерна, смололи из него муку, полили водой и посолили. Теперь начинайте месить тесто, из которого вы испечете ваш хлеб. Это случится скоро, уже совсем скоро! А пока же засучите рукава и замешивайте, не покладая рук. Пока это еще не хлеб, но хлеб будет уже совсем скоро...
Замешивайте ваше матричное «тесто» – читайте матрицу в полный голос , начиная с первого диалога и кончая последним без остановок. Дочитав до последнего, возвращайтесь к первому и опять безостановочно опускайтесь к последнему. Не нужно это делать более трех-четырех часов за один, так сказать, присест, поскольку вы можете охрипнуть, и тогда матричное чтение придется по необходимости приостановить до восстановления голоса. Можно использовать, впрочем, специальные леденцы для смягчения горла. Такие леденцы достаточно эффективны.
Через некоторое время после начала такого матрично-медитативного чтения – двадцать, тридцать или сорок минут – у вас может появиться ощущение тепла в области щек и губ – признак того, что все идет должным образом. Продолжайте начитку полной матрицы месяц-два-три – после этого вы должны быть готовы к переходу на интенсивное чтение с минимальным использованием словаря.
Как же правильно считать «рабочие» дни, недели и месяцы? Спасибо, мой любезный собеседник, за весьма интересный вопрос!
Если вы послушали или почитали десять минут в день – это не день, согласно моим критериям. Если вы водрузили на свою буйную голову наушники на час, два или даже три, но смотрели при этом телевизор либо попросту спали – это не день. Вы должны быть открыты для иностранного языка или хотя бы должны пытаться быть открытым для него – с вашей стороны должны предприниматься абсолютно честные усилия. Вы обязаны быть честными перед самим собой и перед языком. Иностранный язык не терпит обмана. Это каждодневный экзамен, на котором невозможно воспользоваться шпаргалкой в рукаве, мой кристально честный собеседник, либо подсмотреть ответ у соседа!
Что касается времени, то я предлагаю следующую – весьма, впрочем, условную – формулу:
1000 – 3 – 3000
В течение года вы должны заниматься языком не менее тысячи часов, включая не менее трех тысяч прочитанных вами страниц на этом языке. Отсюда следует, что вы должны слушать либо читать примерно три часа в день. Если вы занимались начиткой два часа, то тогда слушайте один час. Если начитывали час, то слушайте два. Если у вас достанет энергии на пять или шесть часов языка в день, делайте это – кашу маслом не испортишь, мой бодрый и столь энергичный собеседник! Также не произойдет никакой ужасной катастрофы, если к концу первого года вы прочитаете не три тысячи страниц на изучаемом вами языке, а пять или десять.
Почему год, а не три месяца или пять лет? Опять вопрос в самое яблочко! Ваша способность, мой интригующий меня собеседник, задавать столь точные и важные вопросы не перестает удивлять меня!
Отвечаю. Это определено опытным путем – за год человек выходит на владение языком, достаточное для нормального бытового общения, чтения неадаптированной литературы средней степени сложности, достаточно хорошего понимания теле- и радиопрограмм и фильмов. За год изучающий иностранный язык выходит, так сказать, на оперативный простор – он уже владеет языком и в то же время готов – и должен! – улучшать это владение, причем решающая разница между начальным и этим – продвинутым – этапом состоит в том, что иностранный язык уже перестает быть полностью иностранным, а становится – в какой-то мере уже стал – частью нового «я» человека, изучающего данный язык.
Происходит переход на новый качественный уровень. Началась, так сказать, самоподдерживающаяся реакция – вам уже не нужно прилагать таких сверхусилий, как вначале. Вы с удивлением и удовольствием замечаете, что изучение иностранного языка стало идти как-то само по себе. Пришло время пожинать то, что вы с таким трудом сеяли год назад...
С другой стороны, то, что я взял за основу расчетов год, отнюдь не означает того, что вы непременно должны уложиться именно в этот срок. Не произойдет никакой катастрофы, если вы будете делать это полтора или два-три года. Год – это всего лишь срок, который я считаю минимальным для выхода на реальное владение языком с приложением максимальных к этому усилий.
На факультетах иностранных языков студенты выходят на свой пик на третий год обучения, не превышая его ни на четвертый, ни на пятый год обучения. Однако не надо забывать, что они занимаются не только двумя современными языками одновременно (я занимался тремя), но и кучей вещей, не имеющих прямого – да и вообще никакого! – отношения к практическому владению языком, а часто и вообще к чему бы то ни было. Длиннейшие летние каникулы тоже являются серьезным негативным фактором.
Вы же занимаетесь практическим, концентрированным овладением языка, что сжимает сроки вашего выхода на реальное использование иностранного языка в реальных жизненных ситуациях. В Институте иностранных языков Министерства обороны США в Монтерее на практическое овладение языком повышенной сложности (русским, например) отводится около года – по шесть часов языка каждый день только в классе с преподавателем, плюс пару часов на домашнее задание.
Самое же главное для вас – это то, что в течение года вы вполне подготавливаете себя к полноценному личному общению с носителями языка. Ваш корабль смело может выходить из ставшей уютной гавани матрицы обратного резонанса, от ставшего привычным и «безопасным» чтения сотен и тысяч страниц, от в значительной мере отстраненного просмотра фильмов и прослушивания радиопередач – во всегда неспокойное море спонтанного личного общения с носителями языка.
Будьте уверены – построенный вами корабль будет прекрасно слушаться руля и отлично выдержит удары волн. И совсем скоро пока еще неопытный капитан – вы, мой любезный собеседник, – превратится в бывалого морского волка, спокойно прокладывающего курс среди опасных рифов, подводных течений и неожиданных шквалов, которыми так богат любой язык...
pismoavtoru@hotmail.com
zamyatkin.com/forum/
Нет времени, или Расширяющаяся вселенная
Я слышу вас, мой любезный собеседник! О да! Я слышу этот жалобный стон! Я все слышу. Это, несомненно, рвется из вашей изнемогающей от моих слов груди горячий протест: «Тысяча часов в год?! Но ведь я не могу, не в состоянии найти и посвятить языку три часа в день с весьма редкими выходными! Это просто физически невозможно! У меня нет такого времени!»
Дорогой мой и столь любезный моему сердцу занятой собеседник! Вы, очевидно, на какое-то время забыли, с кем вы имеете дело. Я – стреляный воробей, и меня, соответственно, на мякине не проведешь! Давайте внимательно посмотрим на вашу фантастическую «занятость».
Чем занята ваша голова, когда вы встаете утром (с петухами, несомненно!), расчесываете вашу бороду, завтракаете ваш кофий, надеваете фамильные доспехи, вкладываете меч в ножны, предварительно проверив ногтем его остроту, легко взлетаете в седло и бодрой рысью скачете на работу или учебу? Разработкой универсальной теории вселенной? А я, прошу извинить покорно, как-то очень неосторожно подумал, что абсолютно ничем. Что вы делаете, стоя в очередях, на остановках, в автобусах, троллейбусах и трамваях, в метро? Что вы делаете, гуляя по улицам, паркам и скверам? По лесам, степям и полям? По долинам и по взгорьям? По тенистым ущельям и раскаленным безжалостным солнцем пескам пустынь? Все та же самая теория вселенной в голове? Я так и думал. Дома? Тоже заботы о вселенной? О том, как остановить ее беспокоящее вас разбегание? А у меня мелькнула было подозрительная мыслишка о не очень интеллектуально продвинутых – мягко говоря – телевизионных программах, которые вы неотрывно смотрите. Но прошу прощения за эту неуместную мысль! Несомненно, что ужимки дегенератов на экране не представляют для вас ни малейшего интереса!
А, может быть, забыть – на время – о судьбах вселенной – тем более что она находится в надежных руках – и уделить-таки три коротеньких часика в день иностранному языку? Подумайте об этом, мой любезный собеседник: взять проигрыватель МП-3, одеть такие мягкие и удобные отгораживающие вас от внешнего мира наушники и слушать. Слушать в очередях, на остановках, в транспорте, в мрачных теснинах небоскребов и на солнечных просторах весенних лужаек, покрытых веселой желтизной одуванчиков, и всего какой-нибудь коротенький часик-другой дома на вашем любимом диване...
Если вы до сих пор думаете, что у вас нет трех часов в день для иностранного языка, то он не для вас, мой занятой, но все еще любезный моему сердцу собеседник. В таком случае вы смело можете забыть об иностранном языке и посвятить себя – теперь уже целиком и полностью – вашей любимой убегающей от нас вселенной. Удачи вам на этом таком важном для всех нас и таком нелегком поприще! Желаю вам ее догнать и даже перегнать!
Аргумент об отсутствии времени можно было бы в какой-то степени серьезно принимать к обсуждению вплоть до начала восьмидесятых годов, когда у нас стали появляться первые сверхкомпактные плееры для проигрывания аудиокассет с прослушиванием через наушники. С тех пор изучение иностранных языков очень и очень упростилось. Стало возможным это делать, так сказать, на ходу.
Сейчас идеальным устройством для изучения – его первоначального этапа –иностранного языка является проигрыватель МП-3 – по размеру, по качеству звука, по возможности манипулировать учебным материалом, по длительности периодов между заменами батареек (хотя это ни в коей мере не исключает использования – при желании – компакт-дисков или простых аудиокассет). Требуется, конечно, определенная работа по переводу прилагаемых к курсам компактных дисков в формат МП-3, но это является чисто технической задачей и достаточно легко в исполнении при наличии доступа к современному компьютеру. Вы покупаете стандартный курс иностранного языка с набором компактных дисков, на компьютере переводите все имеющиеся диалоги, тексты в формат МП-3 и группируете их должным образом. Каким именно должным образом, я объясню позже.
В процессе перевода в формат МП-3 вы должны вычленить из стандартных курсов только то, что действительно является необходимым для изучения иностранного языка. А необходимым там является отнюдь не все. Мягко говоря, не все. В зернах иногда попадаются и плевелы. Или наоборот. В стандартных курсах необходимое, излишнее и даже просто вредное свалено в одну большую кучу – и нужные для вас диалоги, и неэффективные упражнения, и непонятные – да и неправильные! – инструкции. Часто диалоги совершенно неоправданно расчленены паузами. Почти всегда перемешаны – чего совершенно нельзя делать! – родной и иностранный языки. Все это чрезвычайно легко устраняется при переводе на МП-3. Шелуха отсевается, и остается только чистое зерно.
Вы, несомненно, хотите спросить, мой пытливый и переполненный всякими разными мыслями и вопросами собеседник, почему же в стандартных языковых курсах диалоги с самого начала не организованы должным для нас с вами образом. Спасибо за очень интересный и такой своевременный вопрос! С огромным удовольствием отвечу на него.
Это происходит в силу разных причин. Самые главные из них:
общее концептуальное непонимание процесса изучения иностранного языка создателями этих курсов;
соображения ложной экономии – «Мы же не можем приложить к курсу тридцать-сорок кассет или дисков!» (а почему бы и нет, собственно, если в этом есть необходимость?);
и сакраментальное – «Все так делают!».
Последняя «причина» вообще как-то уж очень популярна в сфере преподавания иностранных языков. М-да...
Очень важным недостатком практически всех курсов является то, что иностранный язык перемежается в них – как я уже отметил выше – с родным. А ведь это абсолютно противопоказано успешному овладению иностранным языком!
Не должно быть никакого перемешивания изучаемого языка с родным
– ни в наушниках, ни на страницах учебника! Переводы диалогов, грамматика, комментарии, объяснения и тому подобное должно быть вынесено в свой особый раздел, в свою особую, так сказать, «резервацию», откуда они не должны расползаться, подобно тараканам на коммунальной кухне, по всему учебнику, нарушая нашу с вами, любезный моему сердцу собеседник, и без того шаткую концентрацию на недружелюбно настроенном – поначалу, только поначалу! – иностранном языке.
К сожалению, есть немало «специалистов», которые этого не понимают либо не придают этому особого значения, считая за несущественную мелочь. А ведь именно эти «мелочи», эти «жучки-вредители» и подтачивают – особенно в начале пути – наши усилия в борьбе с иностранным языком. Здесь, мой собранный и готовый к борьбе собеседник, не должно быть никаких «мелочей», которые легко могут превратиться в пресловутый снежный ком…
Перипатетика и сонливость, или Ёксель-моксель в тулупе
Есть еще одна чрезвычайно важная причина, по которой вам непременно надо начитывать матричные диалоги в полный голос, и даже громче. Когда вы читаете в полный голос, вас не охватывает сонливость и вы не начинаете клевать носом. Да, да! Не спешите улыбаться, мой любезный собеседник! Это серьезнейший фактор, который оказывает огромное влияние на изучение иностранного языка, но который все словно договорились не замечать. В процессе изучения иностранного языка по традиционным схемам сонливости совершенно невозможно избежать – и это знает каждый, кто когда-либо изучал иностранный язык.
Сонливость в процессе изучения иностранного языка не имеет никакого отношения к вашей лености, отсутствию у вас работоспособности, самодисциплины или другим тому подобным вещам, которые принято считать постыдными.
Открою вам секрет: сонливость в процессе изучения иностранного языка – это не что иное, как одна из уловок нашего мозга, пытающегося всеми доступными ему средствами – о, как он неистощим на выдумку для достижения своей неблаговидной цели! – сорвать изучение чужого языка – эту очень трудную для него работу.
Мозг тихо, но жестко саботирует приказы нашей воли, и очень часто – почти всегда – ему это удается. Что вы делаете, мой необычайно не сонливый в данный момент собеседник, когда во время чтения вами иностранных текстов, грамматики либо прослушивания записей вас охватывает сонное состояние? Вы – ваша воля – яростно говорите себе: «Не спать!». Вы встаете. Вы потягиваетесь. Вы идете умываться холодной водой. Вы пьете кофеиносодержащие напитки. Вы начинаете прогуливаться. Ну, и наконец вы просто можете заснуть.
Заметьте, что во всех этих случаях вы делаете как раз то, чего от вас хотел ваш презренный «саботажник»-мозг – вы прекращаете неприятную для него деятельность, отвлекаясь на посторонние действия, не требующие от вас умственных усилий. Делая все вышеперечисленные вещи, вы поддаетесь, уступаете, терпите поражение в борьбе с вашим ленивым, но чрезвычайно хитрым и изобретательным противником.
«Так что же делать?» – спрашиваете вы меня в недоумении, мой бодрый и, подобно пружине, собранный собеседник. Ведь с такого рода саботажем совершенно невозможно бороться! Позволю себе не согласиться с вами – с этим нужно и можно успешно бороться. Как это делать – ниже.
При многочасовом прослушивании очередного матричного диалога есть два эффективных способа борьбы с сонливостью.
1. Прослушивание в движении.
Способность овладеть иностранным языком в значительной мере ассоциировалась и до сих пор упрямо ассоциируется с так называемой «усидчивостью». По определению это наша с вами способность усваивать информацию сидя , без движения. Далеко не все – мягко говоря – могут делать это. Огромному количеству людей (большинству?) этого не позволяют природные свойства их нервной системы и вообще организма. Есть ярко выраженный «физический» тип людей, для которых сколько-нибудь длительная неподвижность совершенно невозможна. Сидение для них – это мучительная пытка (все нормальные дети, кстати, входят в эту категорию). Общий тонус организма и интеллектуальные способности такой категории людей при телесной неподвижности резко снижаются – и на них, соответственно, наклеивается – и почти всегда остается с ними на всю жизнь! – ярлычок «неспособности» и даже «тупости». А ведь «тупы» они только в смирительной рубашке неподвижности, будучи, так сказать, «стреноженными» исторически сложившимися условиями обучения. Формат нашей современной школы жестко предполагает неподвижность ученика («Иванов, не вертись!»), и этот весьма удобный для учителей и нестерпимый для «неусидчивых» подход укоренился настолько прочно, что даже при самостоятельных занятиях «неподвижный» формат автоматически нами воспроизводится – ведь учение уже с самого начала подразумевает нашу неподвижность, и по-другому просто не может быть, не правда ли? Учась, мы не имеем абсолютно никакого выбора и неотвратимым образом обязаны втискивать свое свободолюбивое и жаждущее движения тело, наше вольное физическое «я» в навязанную нам школой «смирительную рубашку» и быть неподвижными, а, как результат, становиться «неспособными» – таковы правила игры в этой «клинике»!