Страница:
– А тут вы со своей «Первомайкой»! Весь сценарий им портите…
– Представьте себе – да… Но зато я насколько могу спасаю наших же парней: русских, татар, марийцев и всех остальных пацанов!… – без лишнего апломба и показного пафоса сказал я. – Посудите сами… Вот мне повезло выжить в чеченской бойне… Я стал слепым, но остался живым. Что мне пришлось пережить – именно то и написано… И своей книгой я предупреждаю всех молодых ребят и их родителей… Что война – это очень страшно… Здесь убивают людей по-настоящему… А здоровых калечат на всю оставшуюся жизнь… И молодые да крепкие мужчины, которые узнают самую горькую правду о войне из моих книг, уже не захотят безропотно и покорно отправляться на «наведение конституционного порядка» или же «контртеррористическую операцию» в масштабах всей Чеченской Республики. Ведь не обладающие достоверной информацией восемнадцатилетние мальчики становятся самой легкой добычей или жертвой, потому что их проще всего обмануть… А они нужны живыми и невредимыми не только своим отцам, матерям, родственникам да друзьям-знакомым, но и нашей же Родине…
– Так кто же тогда будет защищать эту самую Родину? – вскинулся Петров.
– А вы подумайте… Не надо подменять Святое Дело защиты России какими-то шкурническими интересами нефтяных буржуев… Ведь нашей родной стране прежде всего требуется мир, покой и благополучие её коренных народов, – убежденно произнес я. – А государство… Хотя… Уж скорее крупные бизнесмены заинтересованы в отстаивании своих экономических барышей… Этим вонючим коммерсантам гораздо важнее получить свою любимую прибыль от прокачки каспийской нефти через чеченский участок нефтепровода, и плевать они хотели на какие-то людские потери!
Я остановился, чтобы перевести дыхание, и в этот миг мне подумалось, что вроде бы немного нетактично говорить такие вещи отцу погибшего в Чечне офицера-десантника, но я и сам являлся непосредственным участником этого вооруженного конфликта, и моя теплая кровь также была пролита ради такой проклятой цели…
Поэтому я посчитал, что всё-таки имею моральное право высказать свой взгляд…
– Их волнует только общее количество перегнанной нефти и её стоимость на мировом рынке. Ну еще они заботятся о своем имидже: самые дорогие автомобили и престижные курорты, у кого домишко покруче да секретарша помодельнее… Больше проблем для них не существует… А сколько ведь других мужиков уже погибло из-за этой трубы?! А сколько еще погибнет?! И ведь самые лучшие парни складывают свои головы… А война-то ведь еще не кончилась. И чечены ведь тоже не сразу успокоятся…
– Если они вообще успокоятся! – поддержал меня Петров. – А у меня ведь еще и продолжение было. После того, как мы Диму уже похоронили…
– Какое продолжение? – насторожился я. – С нашей стороны или с ихней?
– Да с чеченской. Через полгода кто-то звонит мне домой, просит позвать меня и сразу в лоб спрашивает: хочу ли я узнать подробности как погиб мой сын и выкупить видеокассету. Ну, естественно, что я согласился. Тогда мне сказали, чтобы я через два часа стоял на остановке Авиамоторная, и там ко мне подойдут. Еще предупредили, чтобы я никому ничего не болтал. Стою на остановке и жду. Никого нет, и я уже собрался переходить дорогу, чтобы уехать обратно, как ко мне подходит молодой парень и спрашивает, я ли Петров.
– А выглядел как?
– Обычный славянский тип. Мы прошли в переулок и сели там в машину «шестерку». Там сидит еще один мужчина, тоже славянин. Мне велят закрыть лицо темным платком и лечь на заднем сиденье. Мол, если что, просто устал и лег отдохнуть. Еще предупредили, чтоб на дорогу не смотрел. Полчаса мы кружили… Где-то здесь, на Военведе. Потом заехали прямо во двор, и мне сказали, что можно выходить. Всё вроде как обычно: двор как двор, виноград растет, только забор высокий кирпичный, и ворота такой же высоты. В тенечке за столом сидит чеченец… Из всех кавказцев они чем-то выделяются: то ли по чертам лица, то ли взглядом, то ли строением фигуры.
– У них еще произношение такое гортанное, – дополнил его я.
– Но я даже не смотрю на него. На столе лежат охотничий нож, какие-то документы и видеокассета. А я не могу взгляда оторвать от ножа, потому что узнал. Это же я покупал его в магазине «Охотник», что на улице Мечникова. Я специально выбрал такой нож. Он такой большой, с кровостоком почти на всё лезвие, с пилой… Там еще такая гарда небольшая и рукоять очень удобная. Короче, вид у него был особенно хищный и красивый. Этот охотничий нож я подарил сыну как раз на окончание училища. Он тогда еще так радовался ему.
У меня невольно проступила эта предательская влага, и я судорожно сглотнул комок в горле. Ну не мог я оставаться холодным и равнодушным к воспоминаниям отца о своем безвременно ушедшем сыне. Петрову было еще тяжелее… Он откашлялся, и его голос зазвучал ровнее.
– И вот этот нож лежал на столе. Чечен перехватил мой взгляд и спрашивает меня: «Узнаешь?..» Я отвечаю, что узнаю. Тогда он дает мне документы. Это было удостоверение личности офицера и денежная книжка моего сына. Чечен меня спрашивает, теперь верю я ему или нет. Я говорю, что верю. Тогда он показывает на кассету. Мол, на ней записан почти весь бой, вернее, самые последние часы боя. И они даже сумели заснять то, как мой Димка отбивался до последнего патрона. Он оказался единственным из наших, кто еще мог отстреливаться. У него была удобная позиция сбоку от толстого ствола дерева, и он их оттуда поливал из пулемета. А когда было нужно по сторонам стрелять, он брал еще и автомат… Когда начали окружать его…
– А этот чечен там был?
– Я тоже спросил его об этом. Так он ответил: «Да». И не только был. По его словам, он даже сам кричал моему Дмитрию, чтобы тот сдался. Они кричали, что он сражается как настоящий мужчина и ему они гарантируют жизнь.
– Да. Они такое могли, – сказал я. – Чехи любят такие красивые благородные жесты. Но кто его знает, как всё произошло бы потом!
– А мой-то их не слушал и продолжал стрелять. Тут эти чечены уже подобрались так близко, что Димкино лицо даже на камеру смогли заснять, когда её осторожно наружу выставили. Ну, а потом кто-то подполз сзади и из гранатомета.
И снова наступила долгая-долгая пауза. И весь мир остановился…
– Я еле сдерживался, когда спросил чечена: «Можно ли посмотреть кассету?». Он сказал, что нет. «Вот выкупишь всё – тогда и посмотришь». Я справился о цене. Оказывается, за видеокассету, нож и документы он просил пять тысяч долларов. Эти деньги ему нужны для лечения за границей. Вижу, что чечен весь какой-то бледный, осунувшийся и сидит неподвижно, даже не шелохнется. Но я сразу ему сказал, что у меня таких денег нет. Работаю я слесарем на заводе «Ростсельмаш», зарплата небольшая, да и платят её с перерывами. Занять в долг такие большие деньги не у кого. На страховку документы только отправили и неизвестно, когда она придет. Так что не могу выкупить. Ну, чеченец тут покривился от неудовольствия и сказал мне, чтобы я сел обратно в машину и меня отвезут в город. Уходя, я всё-таки попросил его отдать мне бесплатно удостоверение личности. Ведь, зачем оно им нужно… Но боевик сразу же сказал, что нет. Или выкупай всё вместе, или ничего не получишь. Так я и уехал.
Боевики могли переклеить в документе фотографию и затем использовать его в своих целях. Но смысла произносить вслух эту мысль отсутствовал. Жалко было отца.
– А хоть приблизительно смогли определить, где это происходило? – задумчиво спросил его я.
– Где-то рядом с военведовским аэродромом. Было слышно, как самолеты гудят. Но не так близко.
– Обалдеть! Раненые боевики через Ростов-на-Дону отправляются на лечение за границу! – сокрушенно сказал я. – И они еще спокойно здесь деньги собирают! И всё это происходит под носом у милиции и ФСБшников. Тут уже вся страна с террористами борется, на Дальнем востоке даже учения проводят против сепаратистов. А тут! А этот замкомандира полка! С ним-то что?
– Убрали его, – помолчав, ответил Петров. – Перевели с понижением в должности в Ульяновск.
Не сдержавшись от какой-то обиды, я коротко выругался.
– Вы уж меня простите, Дмитрий Викторович! Я, может быть, стал очень злым! Но как так можно?! Такую суку посадить мало! А он еще и будет служить в десанте и продолжать командовать людьми! Ведь все рано или поздно узнают про всё!
– Уже знают, – произнес Петров.
– И что? Молчат в тряпочку? – ожесточившись, процедил я сквозь зубы. – Как же можно уважать себя и ВДВ, если такой гнус служит рядом с тобой? Лично я бы со всеми офицерами части подал рапорта на перевод или увольнение… Может, хоть это подействует на командование…
– А-а… – махнул рукой Петров, вставая со стула. – Сейчас всем на всё наплевать. Думают, что с ними никогда ничего не произойдет. Дай то Бог… Я тоже был таким… Ну… Мне уже пора…
– Ну, вы заходите ещё… – произнес я, тоже поднимаясь со своего места. – Я тут немного судами занимаюсь… Может быть, чем-нибудь смогу помочь… Что там у вас?…
– Даже говорить не хочется… – ответил Петров под шелест одеваемой куртки. – Налоговая требует, чтобы я заплатил им налоги с полученного дохода…
– А с чего конкретно? – уточнил я.
– С компенсации… За смерть моего сына… – горько усмехнулся Дмитрий Викторович. – Я же, как они говорят, получил незапланированный доход… Значит, надо заплатить им налог…
Несколько секунд я молчал, остолбенев от такого дикого произвола чиновников, но затем длинно и крепко выругался, пытаясь хоть как-то стравить внезапно вскипевший внутри меня гнев и обиду.
– Ну, что же ты так?! – упрекнул меня уже в дверях Петров-старший. – Это теперь вполне возможно…
Я замолчал, отлично понимая то печальное обстоятельство, что и отец погибшего лейтенанта Петрова попал под пресс обнаглевших бюрократов-чиновников, которые любыми способами стараются заставить замолчать или же сломать или уничтожить смелого и порядочного человека…
Мы с отцом проводили гостя до улицы и еще долго стояли вдвоем, выкурив по несколько сигарет. Шаги Петрова уже давно удалились и растворились в слабом городском шуме, а я всё затягивался и откашливался, потом опять вбирал в себя табачный дым, словно стремясь прийти в себя после только что услышанной трагедии.
– Моложе меня, а совсем уже седой… – со вздохом сказал мой отец.
Он чуть подождал и затем пошел в дом, так и не дождавшись моей ответной реакции. А я опять достал из пачки сигарету…
Да. Такой судьбы не пожелаешь никому. Даже врагу. Пережить такое страшное горе как смерть единственного сына, а затем еще узнать то, что его Димка был сначала тяжело ранен разрывом противотанковой гранаты, а затем был добит выстрелом в грудь… Но даже эти попытки боевиков лишить жизни молодого лейтенанта были не совсем удачными… Все их старания оказались тщетными. После этого Дмитрий Дмитриевич Петров продолжал жить еще целые сутки, умирая медленно и тяжело… Умирая последним из всех солдат и офицеров шестой роты… Умирая от постепенной потери крови и элементарного переохлаждения. Оставшись один на безжизненной высоте… И он умер… ОН УМЕР ИЗ-ЗА БЕЗДЕЙСТВИЯ И ТРУСОСТИ НАШИХ… И осознание именно этой мысли стало для старшего Петрова еще большим испытанием, страшным и долгим, с которым он теперь вынужден жить каждый день, каждый час и каждую минуту…
«Храни его Бог!!!»
ЭПИЛОГ
Приглашаю к сотрудничеству
– Представьте себе – да… Но зато я насколько могу спасаю наших же парней: русских, татар, марийцев и всех остальных пацанов!… – без лишнего апломба и показного пафоса сказал я. – Посудите сами… Вот мне повезло выжить в чеченской бойне… Я стал слепым, но остался живым. Что мне пришлось пережить – именно то и написано… И своей книгой я предупреждаю всех молодых ребят и их родителей… Что война – это очень страшно… Здесь убивают людей по-настоящему… А здоровых калечат на всю оставшуюся жизнь… И молодые да крепкие мужчины, которые узнают самую горькую правду о войне из моих книг, уже не захотят безропотно и покорно отправляться на «наведение конституционного порядка» или же «контртеррористическую операцию» в масштабах всей Чеченской Республики. Ведь не обладающие достоверной информацией восемнадцатилетние мальчики становятся самой легкой добычей или жертвой, потому что их проще всего обмануть… А они нужны живыми и невредимыми не только своим отцам, матерям, родственникам да друзьям-знакомым, но и нашей же Родине…
– Так кто же тогда будет защищать эту самую Родину? – вскинулся Петров.
– А вы подумайте… Не надо подменять Святое Дело защиты России какими-то шкурническими интересами нефтяных буржуев… Ведь нашей родной стране прежде всего требуется мир, покой и благополучие её коренных народов, – убежденно произнес я. – А государство… Хотя… Уж скорее крупные бизнесмены заинтересованы в отстаивании своих экономических барышей… Этим вонючим коммерсантам гораздо важнее получить свою любимую прибыль от прокачки каспийской нефти через чеченский участок нефтепровода, и плевать они хотели на какие-то людские потери!
Я остановился, чтобы перевести дыхание, и в этот миг мне подумалось, что вроде бы немного нетактично говорить такие вещи отцу погибшего в Чечне офицера-десантника, но я и сам являлся непосредственным участником этого вооруженного конфликта, и моя теплая кровь также была пролита ради такой проклятой цели…
Поэтому я посчитал, что всё-таки имею моральное право высказать свой взгляд…
– Их волнует только общее количество перегнанной нефти и её стоимость на мировом рынке. Ну еще они заботятся о своем имидже: самые дорогие автомобили и престижные курорты, у кого домишко покруче да секретарша помодельнее… Больше проблем для них не существует… А сколько ведь других мужиков уже погибло из-за этой трубы?! А сколько еще погибнет?! И ведь самые лучшие парни складывают свои головы… А война-то ведь еще не кончилась. И чечены ведь тоже не сразу успокоятся…
– Если они вообще успокоятся! – поддержал меня Петров. – А у меня ведь еще и продолжение было. После того, как мы Диму уже похоронили…
– Какое продолжение? – насторожился я. – С нашей стороны или с ихней?
– Да с чеченской. Через полгода кто-то звонит мне домой, просит позвать меня и сразу в лоб спрашивает: хочу ли я узнать подробности как погиб мой сын и выкупить видеокассету. Ну, естественно, что я согласился. Тогда мне сказали, чтобы я через два часа стоял на остановке Авиамоторная, и там ко мне подойдут. Еще предупредили, чтобы я никому ничего не болтал. Стою на остановке и жду. Никого нет, и я уже собрался переходить дорогу, чтобы уехать обратно, как ко мне подходит молодой парень и спрашивает, я ли Петров.
– А выглядел как?
– Обычный славянский тип. Мы прошли в переулок и сели там в машину «шестерку». Там сидит еще один мужчина, тоже славянин. Мне велят закрыть лицо темным платком и лечь на заднем сиденье. Мол, если что, просто устал и лег отдохнуть. Еще предупредили, чтоб на дорогу не смотрел. Полчаса мы кружили… Где-то здесь, на Военведе. Потом заехали прямо во двор, и мне сказали, что можно выходить. Всё вроде как обычно: двор как двор, виноград растет, только забор высокий кирпичный, и ворота такой же высоты. В тенечке за столом сидит чеченец… Из всех кавказцев они чем-то выделяются: то ли по чертам лица, то ли взглядом, то ли строением фигуры.
– У них еще произношение такое гортанное, – дополнил его я.
– Но я даже не смотрю на него. На столе лежат охотничий нож, какие-то документы и видеокассета. А я не могу взгляда оторвать от ножа, потому что узнал. Это же я покупал его в магазине «Охотник», что на улице Мечникова. Я специально выбрал такой нож. Он такой большой, с кровостоком почти на всё лезвие, с пилой… Там еще такая гарда небольшая и рукоять очень удобная. Короче, вид у него был особенно хищный и красивый. Этот охотничий нож я подарил сыну как раз на окончание училища. Он тогда еще так радовался ему.
У меня невольно проступила эта предательская влага, и я судорожно сглотнул комок в горле. Ну не мог я оставаться холодным и равнодушным к воспоминаниям отца о своем безвременно ушедшем сыне. Петрову было еще тяжелее… Он откашлялся, и его голос зазвучал ровнее.
– И вот этот нож лежал на столе. Чечен перехватил мой взгляд и спрашивает меня: «Узнаешь?..» Я отвечаю, что узнаю. Тогда он дает мне документы. Это было удостоверение личности офицера и денежная книжка моего сына. Чечен меня спрашивает, теперь верю я ему или нет. Я говорю, что верю. Тогда он показывает на кассету. Мол, на ней записан почти весь бой, вернее, самые последние часы боя. И они даже сумели заснять то, как мой Димка отбивался до последнего патрона. Он оказался единственным из наших, кто еще мог отстреливаться. У него была удобная позиция сбоку от толстого ствола дерева, и он их оттуда поливал из пулемета. А когда было нужно по сторонам стрелять, он брал еще и автомат… Когда начали окружать его…
– А этот чечен там был?
– Я тоже спросил его об этом. Так он ответил: «Да». И не только был. По его словам, он даже сам кричал моему Дмитрию, чтобы тот сдался. Они кричали, что он сражается как настоящий мужчина и ему они гарантируют жизнь.
– Да. Они такое могли, – сказал я. – Чехи любят такие красивые благородные жесты. Но кто его знает, как всё произошло бы потом!
– А мой-то их не слушал и продолжал стрелять. Тут эти чечены уже подобрались так близко, что Димкино лицо даже на камеру смогли заснять, когда её осторожно наружу выставили. Ну, а потом кто-то подполз сзади и из гранатомета.
И снова наступила долгая-долгая пауза. И весь мир остановился…
– Я еле сдерживался, когда спросил чечена: «Можно ли посмотреть кассету?». Он сказал, что нет. «Вот выкупишь всё – тогда и посмотришь». Я справился о цене. Оказывается, за видеокассету, нож и документы он просил пять тысяч долларов. Эти деньги ему нужны для лечения за границей. Вижу, что чечен весь какой-то бледный, осунувшийся и сидит неподвижно, даже не шелохнется. Но я сразу ему сказал, что у меня таких денег нет. Работаю я слесарем на заводе «Ростсельмаш», зарплата небольшая, да и платят её с перерывами. Занять в долг такие большие деньги не у кого. На страховку документы только отправили и неизвестно, когда она придет. Так что не могу выкупить. Ну, чеченец тут покривился от неудовольствия и сказал мне, чтобы я сел обратно в машину и меня отвезут в город. Уходя, я всё-таки попросил его отдать мне бесплатно удостоверение личности. Ведь, зачем оно им нужно… Но боевик сразу же сказал, что нет. Или выкупай всё вместе, или ничего не получишь. Так я и уехал.
Боевики могли переклеить в документе фотографию и затем использовать его в своих целях. Но смысла произносить вслух эту мысль отсутствовал. Жалко было отца.
– А хоть приблизительно смогли определить, где это происходило? – задумчиво спросил его я.
– Где-то рядом с военведовским аэродромом. Было слышно, как самолеты гудят. Но не так близко.
– Обалдеть! Раненые боевики через Ростов-на-Дону отправляются на лечение за границу! – сокрушенно сказал я. – И они еще спокойно здесь деньги собирают! И всё это происходит под носом у милиции и ФСБшников. Тут уже вся страна с террористами борется, на Дальнем востоке даже учения проводят против сепаратистов. А тут! А этот замкомандира полка! С ним-то что?
– Убрали его, – помолчав, ответил Петров. – Перевели с понижением в должности в Ульяновск.
Не сдержавшись от какой-то обиды, я коротко выругался.
– Вы уж меня простите, Дмитрий Викторович! Я, может быть, стал очень злым! Но как так можно?! Такую суку посадить мало! А он еще и будет служить в десанте и продолжать командовать людьми! Ведь все рано или поздно узнают про всё!
– Уже знают, – произнес Петров.
– И что? Молчат в тряпочку? – ожесточившись, процедил я сквозь зубы. – Как же можно уважать себя и ВДВ, если такой гнус служит рядом с тобой? Лично я бы со всеми офицерами части подал рапорта на перевод или увольнение… Может, хоть это подействует на командование…
– А-а… – махнул рукой Петров, вставая со стула. – Сейчас всем на всё наплевать. Думают, что с ними никогда ничего не произойдет. Дай то Бог… Я тоже был таким… Ну… Мне уже пора…
– Ну, вы заходите ещё… – произнес я, тоже поднимаясь со своего места. – Я тут немного судами занимаюсь… Может быть, чем-нибудь смогу помочь… Что там у вас?…
– Даже говорить не хочется… – ответил Петров под шелест одеваемой куртки. – Налоговая требует, чтобы я заплатил им налоги с полученного дохода…
– А с чего конкретно? – уточнил я.
– С компенсации… За смерть моего сына… – горько усмехнулся Дмитрий Викторович. – Я же, как они говорят, получил незапланированный доход… Значит, надо заплатить им налог…
Несколько секунд я молчал, остолбенев от такого дикого произвола чиновников, но затем длинно и крепко выругался, пытаясь хоть как-то стравить внезапно вскипевший внутри меня гнев и обиду.
– Ну, что же ты так?! – упрекнул меня уже в дверях Петров-старший. – Это теперь вполне возможно…
Я замолчал, отлично понимая то печальное обстоятельство, что и отец погибшего лейтенанта Петрова попал под пресс обнаглевших бюрократов-чиновников, которые любыми способами стараются заставить замолчать или же сломать или уничтожить смелого и порядочного человека…
Мы с отцом проводили гостя до улицы и еще долго стояли вдвоем, выкурив по несколько сигарет. Шаги Петрова уже давно удалились и растворились в слабом городском шуме, а я всё затягивался и откашливался, потом опять вбирал в себя табачный дым, словно стремясь прийти в себя после только что услышанной трагедии.
– Моложе меня, а совсем уже седой… – со вздохом сказал мой отец.
Он чуть подождал и затем пошел в дом, так и не дождавшись моей ответной реакции. А я опять достал из пачки сигарету…
Да. Такой судьбы не пожелаешь никому. Даже врагу. Пережить такое страшное горе как смерть единственного сына, а затем еще узнать то, что его Димка был сначала тяжело ранен разрывом противотанковой гранаты, а затем был добит выстрелом в грудь… Но даже эти попытки боевиков лишить жизни молодого лейтенанта были не совсем удачными… Все их старания оказались тщетными. После этого Дмитрий Дмитриевич Петров продолжал жить еще целые сутки, умирая медленно и тяжело… Умирая последним из всех солдат и офицеров шестой роты… Умирая от постепенной потери крови и элементарного переохлаждения. Оставшись один на безжизненной высоте… И он умер… ОН УМЕР ИЗ-ЗА БЕЗДЕЙСТВИЯ И ТРУСОСТИ НАШИХ… И осознание именно этой мысли стало для старшего Петрова еще большим испытанием, страшным и долгим, с которым он теперь вынужден жить каждый день, каждый час и каждую минуту…
«Храни его Бог!!!»
ЭПИЛОГ
Я никогда не знал лейтенанта Дмитрия Петрова, но рассказанные его отцом последние часы его героической жизни и шокирующие обстоятельства его мучительной смерти оставили в моей душе еще одну кровоточащую рану, которая своей нестерпимой болью заставила написать этот рассказ…
Прошли годы… Долгие и мучительные… Годы светлой памяти о погибших Героях… И годы тщательно замалчиваемого позора… Отсидевшиеся во время того страшного боя на соседних высотках… Все эти начальнички продолжают «служить» в воздушно-десантных войсках, продолжая получать очередные звания и награды… И даже участвуя в ежегодных церемониалах по возданию почестей погибшей Шестой Роте… Ведь военная прокуратура Северо-Кавказского округа под руководством генерала юстиции Сергея Фрединского так и не обнаружила ничего противозаконного в том, что девяносто десантников шестой роты погибли в таких условиях, когда вокруг них на близлежащих высотах благополучно отсиделось ПЯТЬСОТ однополчан из пяти соседних рот, не считая артиллерии, других подразделений и командования двух парашютно-десантных полков, находившихся в четырёх-пяти километрах… И НИКТО НЕ ПОНЕС НИКАКОГО НАКАЗАНИЯ ЗА ПРЕСТУПНОЕ БЕЗДЕЙСТВИЕ… И НЕОКАЗАНИЕ ДОЛЖНОЙ ПОМОЩИ ПОГИБАЮЩИМ СОСЛУЖИВЦАМ!..
Старший Петров уже перестал заниматься своим родительским расследованием, поскольку стало не до этого… Ведь начальник налоговой инспекции продолжал требовать уплаты госпошлины с суммы внезапного обогащения в виде денежной компенсации за смерть сына. Этот государев человек хоть и чеченской национальности, однако вовсе не сумасшедший!.. И он не стал бы проявлять таким образом только лишь свою самодеятельность по взиманию всевозможных сборов в доход казны… Однако отец лейтенанта Петрова не сдавался…
А затем из квартиры родителей погибшего Героя России была выкрадена медаль Золотая Звезда… Самая дорогая память о Диме Петрове, павшем смертью храбрых… И отец естественно обратился в милицию. А уже на третий день сам начальник уголовного розыска Боздекян в торжественной обстановке вручил родителям Дмитрия Петрова похищенную медаль. Найденную им, так сказать, по горячим следам. Видать, наша доблестная милиция всё-таки научилась очень быстро раскрывать квартирные кражи, доселе считавшиеся труднораскрываемыми…[2]
А затем подсуетилась и городская администрация, очень уж своевременно вмешавшаяся в длительный конфликт налоговой инспекции с отцом погибшего Героя России. Ну, разумеется… Действия начальника были признаны незаконными. Только вот сколько физического здоровья, душевных сил и денежных средств потратила семья Петровых за всё это время!..
Вот так и осталось незавершенным то неофициальное расследование причин гибели Шестой Роты и обстоятельств смерти одного лейтенанта. Лейтенанта Дмитрия Петрова.
И вся эта история, когда родители погибшего Героя России стали подвергаться беспрецедентному прессингу… Даже не бандитскому наезду, а гораздо хуже!.. Кощунственному и бесчеловечному давлению властей на убитых горем родителей… И только лишь с одной конечной целью – принудить их прекратить свои попытки докопаться до Истины… Всё это более чем убедительно говорит о Правде!..
О ПРАВДЕ ОТЦА И МАТЕРИ, ПОХОРОНИВШИХ СВОЕГО ЕДИНСТВЕННОГО СЫНА!.. О ПРАВДЕ ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ РОДИТЕЛЕЙ ПОГИБШИХ СОЛДАТ И ОФИЦЕРОВ…
О ПРАВДЕ ГИБЕЛИ ШЕСТОЙ РОТЫ И СМЕРТИ ЛЕЙТЕНАНТА ПЕТРОВА!
Также эта история в лишний раз напоминает мне о страшной неотвратимости рока, нависшего над каждым из нас. Над каждой отдельно взятой личностью…
Ведь раньше мы жили таким обществом, где любая радость и боль переживались нами вместе, и оттого наша Родина была непобедимой и могучей… А сейчас проживающие на своей же земле потомки великого народа разбиты до мельчайшей частички и загнаны в свой отдельный угол, где рано или поздно будет истреблен каждый! Потому что наша огромная и богатая страна прельщает очень многих соседей и не только их… Но лишь как потенциальная территория их обитания и процветания… Вообще без наличия какого-то коренного населения!
СИЛЬНАЯ РОССИЯ НЕ НУЖНА НИКОМУ ИЗ НАШЕГО ОКРУЖЕНИЯ!!!
НАША РОДИНА НУЖНА ТОЛЬКО НАМ!!! НЕУЖЕЛИ МЫ ПРОДАДИМ И ПРЕДАДИМ НАШУ РОДИНУ? НЕУЖЕЛИ МЫ НАСТОЛЬКО БЕЗУМНЫ, НЕДАЛЬНОВИДНЫ И БЕЗРОПОТНЫ, ЧТО ПОЗВОЛИМ БЕЗЖАЛОСТНЫМ И РАСЧЕТЛИВЫМ ВРАГАМ ВНОВЬ СТРАВИТЬ НАС В КРОВАВОЙ МЕЖДУУСОБИЦЕ? ЧТОБЫ НАША ОПУСТОШЕННАЯ И РАЗОРЕННАЯ ЗЕМЛЯ ДОСТАЛАСЬ НАШИМ ПРОТИВНИКАМ ЗА ПРОСТО ТАК? ДА ВОТ Х ИМ!!!
ЛИЧНО Я – СЛЕПОЙ ТАТАРИН ДО ПОСЛЕДНЕЙ КАПЛИ КРОВИ БУДУ СРАЖАТЬСЯ ЗА НАШУ РОССИЮ И ЗА ВСЕ КОРЕННЫЕ НАРОДЫ НАШЕЙ РОДИНЫ!!
А ВЫ?!
Прошли годы… Долгие и мучительные… Годы светлой памяти о погибших Героях… И годы тщательно замалчиваемого позора… Отсидевшиеся во время того страшного боя на соседних высотках… Все эти начальнички продолжают «служить» в воздушно-десантных войсках, продолжая получать очередные звания и награды… И даже участвуя в ежегодных церемониалах по возданию почестей погибшей Шестой Роте… Ведь военная прокуратура Северо-Кавказского округа под руководством генерала юстиции Сергея Фрединского так и не обнаружила ничего противозаконного в том, что девяносто десантников шестой роты погибли в таких условиях, когда вокруг них на близлежащих высотах благополучно отсиделось ПЯТЬСОТ однополчан из пяти соседних рот, не считая артиллерии, других подразделений и командования двух парашютно-десантных полков, находившихся в четырёх-пяти километрах… И НИКТО НЕ ПОНЕС НИКАКОГО НАКАЗАНИЯ ЗА ПРЕСТУПНОЕ БЕЗДЕЙСТВИЕ… И НЕОКАЗАНИЕ ДОЛЖНОЙ ПОМОЩИ ПОГИБАЮЩИМ СОСЛУЖИВЦАМ!..
Старший Петров уже перестал заниматься своим родительским расследованием, поскольку стало не до этого… Ведь начальник налоговой инспекции продолжал требовать уплаты госпошлины с суммы внезапного обогащения в виде денежной компенсации за смерть сына. Этот государев человек хоть и чеченской национальности, однако вовсе не сумасшедший!.. И он не стал бы проявлять таким образом только лишь свою самодеятельность по взиманию всевозможных сборов в доход казны… Однако отец лейтенанта Петрова не сдавался…
А затем из квартиры родителей погибшего Героя России была выкрадена медаль Золотая Звезда… Самая дорогая память о Диме Петрове, павшем смертью храбрых… И отец естественно обратился в милицию. А уже на третий день сам начальник уголовного розыска Боздекян в торжественной обстановке вручил родителям Дмитрия Петрова похищенную медаль. Найденную им, так сказать, по горячим следам. Видать, наша доблестная милиция всё-таки научилась очень быстро раскрывать квартирные кражи, доселе считавшиеся труднораскрываемыми…[2]
А затем подсуетилась и городская администрация, очень уж своевременно вмешавшаяся в длительный конфликт налоговой инспекции с отцом погибшего Героя России. Ну, разумеется… Действия начальника были признаны незаконными. Только вот сколько физического здоровья, душевных сил и денежных средств потратила семья Петровых за всё это время!..
Вот так и осталось незавершенным то неофициальное расследование причин гибели Шестой Роты и обстоятельств смерти одного лейтенанта. Лейтенанта Дмитрия Петрова.
И вся эта история, когда родители погибшего Героя России стали подвергаться беспрецедентному прессингу… Даже не бандитскому наезду, а гораздо хуже!.. Кощунственному и бесчеловечному давлению властей на убитых горем родителей… И только лишь с одной конечной целью – принудить их прекратить свои попытки докопаться до Истины… Всё это более чем убедительно говорит о Правде!..
О ПРАВДЕ ОТЦА И МАТЕРИ, ПОХОРОНИВШИХ СВОЕГО ЕДИНСТВЕННОГО СЫНА!.. О ПРАВДЕ ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ РОДИТЕЛЕЙ ПОГИБШИХ СОЛДАТ И ОФИЦЕРОВ…
О ПРАВДЕ ГИБЕЛИ ШЕСТОЙ РОТЫ И СМЕРТИ ЛЕЙТЕНАНТА ПЕТРОВА!
Также эта история в лишний раз напоминает мне о страшной неотвратимости рока, нависшего над каждым из нас. Над каждой отдельно взятой личностью…
Ведь раньше мы жили таким обществом, где любая радость и боль переживались нами вместе, и оттого наша Родина была непобедимой и могучей… А сейчас проживающие на своей же земле потомки великого народа разбиты до мельчайшей частички и загнаны в свой отдельный угол, где рано или поздно будет истреблен каждый! Потому что наша огромная и богатая страна прельщает очень многих соседей и не только их… Но лишь как потенциальная территория их обитания и процветания… Вообще без наличия какого-то коренного населения!
СИЛЬНАЯ РОССИЯ НЕ НУЖНА НИКОМУ ИЗ НАШЕГО ОКРУЖЕНИЯ!!!
НАША РОДИНА НУЖНА ТОЛЬКО НАМ!!! НЕУЖЕЛИ МЫ ПРОДАДИМ И ПРЕДАДИМ НАШУ РОДИНУ? НЕУЖЕЛИ МЫ НАСТОЛЬКО БЕЗУМНЫ, НЕДАЛЬНОВИДНЫ И БЕЗРОПОТНЫ, ЧТО ПОЗВОЛИМ БЕЗЖАЛОСТНЫМ И РАСЧЕТЛИВЫМ ВРАГАМ ВНОВЬ СТРАВИТЬ НАС В КРОВАВОЙ МЕЖДУУСОБИЦЕ? ЧТОБЫ НАША ОПУСТОШЕННАЯ И РАЗОРЕННАЯ ЗЕМЛЯ ДОСТАЛАСЬ НАШИМ ПРОТИВНИКАМ ЗА ПРОСТО ТАК? ДА ВОТ Х ИМ!!!
ЛИЧНО Я – СЛЕПОЙ ТАТАРИН ДО ПОСЛЕДНЕЙ КАПЛИ КРОВИ БУДУ СРАЖАТЬСЯ ЗА НАШУ РОССИЮ И ЗА ВСЕ КОРЕННЫЕ НАРОДЫ НАШЕЙ РОДИНЫ!!
А ВЫ?!
Приглашаю к сотрудничеству
Уважаемые читатели!
Сейчас я готовлю к изданию свои новые произведения, и было бы очень желательно, если бы к ним прилагались хорошо оформленные иллюстрации.
В частности, к повести «Лейтенант Дмитрий Петров» я хочу создать одну-единственную иллюстрацию, которая будет говорить об очень многом… Вполне понятно, что лично я не смогу нарисовать графически эту иллюстрацию. Именно поэтому я приглашаю к сотрудничеству тех людей, у кого есть возможности и способности создать эту иллюстрацию.
Итак, мой замысел таков:
1. Вверху идет надпись «Десант своих не бросает», выполненная в плакатном стиле, как это обычно пишут на стендах в воинских частях. Эта надпись должна быть крупными буквами, начинается от левого края иллюстрации и заканчивается на правом краю иллюстрации.
2. Поверх слова «Десант» с наклоном снизу слева и справа вверх должно быть слово «пскапской». Причем, слово «пскапской» должно слагаться из пулевых отметин, выбитых на поверхности этого армейского плаката.
3. Ниже должна располагаться топографическая карта с обозначением боевых позиций 6-й роты, которая погибала в феврале-марте 2000 года, а также с обозначением боевых позиций остальных пяти рот, которые располагались на соседних вершинах.
4. Боевые позиции 6-й роты следует выделить ярко-красным цветом, и именно на эти боевые позиции направлена большая черная стрела вражеского наступления, как это обычно рисуют на штабных картах. Причем, сам черный наконечник несколько деформирован при соприкосновении с передним краем обороны 6-й роты.
5. Справа от топографической карты отдельными столбцами должны идти фамилии офицеров и солдат, погибших в том бою. Первым идет командир батальона майор Евтюхин, потом сколько ему лет на момент гибели и откуда он родом. И так далее. То есть, будет предельно ясно следующее: воинское звание, фамилия, имя, отчество, возраст на момент гибели и место
6. В этом правом столбце с именами погибших следует обязательно указать майора Достовалова и его подчиненных, которые пришли на подмогу 6-й роте, но так и погибли вместе с ней.
7. Внизу должны быть небольшие фотографии должностных лиц, которые могли принять решение оказать помощь погибающей 6-й роте, но так этого и не сделавшие. Под этими небольшими фотографиями надо указать должность, воинское звание, фамилию, имя, отчество.
8. От каждой фотографии нужно провести пунктирную линию со стрелочками к тем позициям на карте, где это должностное лицо находилось в момент гибели 6-й роты. Например, «начальник штаба такого-то полка», от его фотографии идет пунктирная линия к месторасположению полковой группировки. Или же фотография командира такой-то роты, и от нее идет пунктир к непосредственно позициям этой самой роты.
9. На общем фоне надо нарисовать еле заметные силуэты скорбящих женщин в черных траурных платках. Но особенно заметны должны быть взгляды этих женщин… Эти строгие и осуждающие взгляды матерей, чьи сыновья погибли в том бою.
10. Размеры этой иллюстрации можно выполнить не больше стандартного листа формата А4 или же вполовину этого формата.
11. Ваши варианты я прошу направлять на электронный адрес: WAR-FEBRUAR2000@yandex ru.
С уважением, Альберт Зарипов
Сейчас я готовлю к изданию свои новые произведения, и было бы очень желательно, если бы к ним прилагались хорошо оформленные иллюстрации.
В частности, к повести «Лейтенант Дмитрий Петров» я хочу создать одну-единственную иллюстрацию, которая будет говорить об очень многом… Вполне понятно, что лично я не смогу нарисовать графически эту иллюстрацию. Именно поэтому я приглашаю к сотрудничеству тех людей, у кого есть возможности и способности создать эту иллюстрацию.
Итак, мой замысел таков:
1. Вверху идет надпись «Десант своих не бросает», выполненная в плакатном стиле, как это обычно пишут на стендах в воинских частях. Эта надпись должна быть крупными буквами, начинается от левого края иллюстрации и заканчивается на правом краю иллюстрации.
2. Поверх слова «Десант» с наклоном снизу слева и справа вверх должно быть слово «пскапской». Причем, слово «пскапской» должно слагаться из пулевых отметин, выбитых на поверхности этого армейского плаката.
3. Ниже должна располагаться топографическая карта с обозначением боевых позиций 6-й роты, которая погибала в феврале-марте 2000 года, а также с обозначением боевых позиций остальных пяти рот, которые располагались на соседних вершинах.
4. Боевые позиции 6-й роты следует выделить ярко-красным цветом, и именно на эти боевые позиции направлена большая черная стрела вражеского наступления, как это обычно рисуют на штабных картах. Причем, сам черный наконечник несколько деформирован при соприкосновении с передним краем обороны 6-й роты.
5. Справа от топографической карты отдельными столбцами должны идти фамилии офицеров и солдат, погибших в том бою. Первым идет командир батальона майор Евтюхин, потом сколько ему лет на момент гибели и откуда он родом. И так далее. То есть, будет предельно ясно следующее: воинское звание, фамилия, имя, отчество, возраст на момент гибели и место
6. В этом правом столбце с именами погибших следует обязательно указать майора Достовалова и его подчиненных, которые пришли на подмогу 6-й роте, но так и погибли вместе с ней.
7. Внизу должны быть небольшие фотографии должностных лиц, которые могли принять решение оказать помощь погибающей 6-й роте, но так этого и не сделавшие. Под этими небольшими фотографиями надо указать должность, воинское звание, фамилию, имя, отчество.
8. От каждой фотографии нужно провести пунктирную линию со стрелочками к тем позициям на карте, где это должностное лицо находилось в момент гибели 6-й роты. Например, «начальник штаба такого-то полка», от его фотографии идет пунктирная линия к месторасположению полковой группировки. Или же фотография командира такой-то роты, и от нее идет пунктир к непосредственно позициям этой самой роты.
9. На общем фоне надо нарисовать еле заметные силуэты скорбящих женщин в черных траурных платках. Но особенно заметны должны быть взгляды этих женщин… Эти строгие и осуждающие взгляды матерей, чьи сыновья погибли в том бою.
10. Размеры этой иллюстрации можно выполнить не больше стандартного листа формата А4 или же вполовину этого формата.
11. Ваши варианты я прошу направлять на электронный адрес: WAR-FEBRUAR2000@yandex ru.
С уважением, Альберт Зарипов