Страница:
Благуша поднял руку, чтобы привлечь внимание, и веско добавил:
– Вы меня знаете, люди, оторви и выбрось, так вот, я подтверждаю – все сказанное Вийко есть абсолютная истина!
Поверить такому после всего, что люди были о домене наслышаны, вот так враз, было трудно. Но трудно было и не поверить – вот он стоит перед ними, вечное пугало людских умов, да их же за страхи укоряет. И Благуша рядом с ним, живой и невредимый. Да ещё невесту привёз… уж не оттуда ли?
А бритоголовые молодцы из команды Благуши тем временем шустро выкатили из шара несколько вместительных бочонков, переправили их через Раздрай, заставив Выжигу со старостой и стражников уступить дорогу, и поставили перед народом. Так же шустро выбили верхние днища и быстренько ретировались обратно. Могучий хмельной запах браги, явно настоянной на пахучих лесных травах, сразу поплыл в разные стороны, притягивая к себе чувствительные к этому делу носы.
Подавая пример, манг-раздрайник, тоже перебравшись на сторону Роси (а за ним и вся компания с Благушей потянулась), шагнул к ближайшему бочонку, зачерпнул предусмотрительно навешенным на край ковшиком и опрокинул добрую порцию браги в широко открытый рот. Довольно крякнул, утёрся и требовательно уставился в толпу.
– Ну, чего же вы встали, халваш-балваш? – сердито пробасил Обормот. – Все без обману!
Первым, принюхавшись как следует, решился попробовать Подорожник. Как-никак – староста, должность обязывает. А там и Выжиге некуда стало деваться, тоже ведь – Пахан кона.
Попробовали они. Крякнули. Утёрлись. Глянули изумлённо друг на друга. «Это ж какие бабки можно на таком напитке заработать!» – враз защёлкал в голове прожжённого торгаша Выжиги невидимый счётчик. «Это ж как мало надо такого пойла, чтобы всласть упиться!» – подумал староста Подорожник, у которого вечно этих окаянных бабок не хватало, несмотря на его высокое среди мирян положение. А затем во всеуслышание объявил:
– Брага крепка да вкусом богата! Знатное угощение, подходи, налегай, чирей вам на лоб, чтоб мне больше досталось!
После этих слов разночинные славы осмелели и потянулись к елсовому угощению. Кто с любопытством, а кто и с некоторой торопливостью – а вдруг и вправду не достанется? Моментально охмелевший Выжига, приметив, что рядом оказался Благуша со своей девицей (как там её… Минута, что ли?), полез к ним обоим целоваться:
– Эх, и богатая же будет свадьба, друган! Я за ту декаду, что тебя не было, для тебя такую прибыль с твоих бабок устроил, пёсий хвост, что ушам своим не поверишь! Да, богатая будет свадьба в Светлой Горилке! – и заорал во всю глотку: – А ну покажите нам, как милым целоваться надобно! Сладко!
Люди, к этому времени давно улыбавшиеся – ведь ничего страшного, как оказалось, не случилось, а, напротив, случилось много чего хорошего, – с готовностью подхватили:
– Сладко, сладко!
Даже Милка, тоже протолкавшаяся в первые ряды, благосклонно улыбнулась своему бывшему жениху. Ей теперь не о чем было жалеть, ведь её муж ныне был самый богатый и почитаемый человек на кону. О том, что не без помощи Благуши это произошло, она, конечно же, не ведала. Да и зачем бабе знать все эти мужские заморочки? Любая её прихоть теперь могла быть удовлетворена, а о чем-то другом Милка никогда и не мечтала.
Ничуть не возражая против народного волеизлияния, Благуша обнял Минуту, давно с сияющим взором ожидавшую этого волнующего момента, и повернул её к себе лицом, сам при этом с загадочной улыбкой окинув взглядом замерший в ожидании народ. Слав с добротой в своём широком сердце думал о том, что ведь никто ещё толком не уяснил, какие всех нынче ожидают перемены. Но ничего, ничего – не все сразу. Затем решительно привлёк Минуту к себе и поцеловал. Губы влюблённых слились во что-то горячее, волнующее, родное, и славу сделалось так хорошо, что на миг ему почудилось, будто все происходящее – просто сон, который может оборваться на самом неожиданном месте…
Но это было не так.
Он знал это с незыблемой уверенностью, заглядывая в сияющие глаза милой и погружаясь в них, как в бездонный сладкий омут – до самого дна. И мысль, озарившая его сознание в этот миг, ещё долго будет потом светить всем многочисленным народам Универсума, неся им счастье, спокойствие и процветание:
«Отныне мы сами будем творцами своей судьбы, оторви и выбрось! Сами!»
Да будет так.
Волгоград, май – декабрь 2001 г.
Приложение,
Система расстояний:
Система летосчисления:
– Вы меня знаете, люди, оторви и выбрось, так вот, я подтверждаю – все сказанное Вийко есть абсолютная истина!
Поверить такому после всего, что люди были о домене наслышаны, вот так враз, было трудно. Но трудно было и не поверить – вот он стоит перед ними, вечное пугало людских умов, да их же за страхи укоряет. И Благуша рядом с ним, живой и невредимый. Да ещё невесту привёз… уж не оттуда ли?
А бритоголовые молодцы из команды Благуши тем временем шустро выкатили из шара несколько вместительных бочонков, переправили их через Раздрай, заставив Выжигу со старостой и стражников уступить дорогу, и поставили перед народом. Так же шустро выбили верхние днища и быстренько ретировались обратно. Могучий хмельной запах браги, явно настоянной на пахучих лесных травах, сразу поплыл в разные стороны, притягивая к себе чувствительные к этому делу носы.
Подавая пример, манг-раздрайник, тоже перебравшись на сторону Роси (а за ним и вся компания с Благушей потянулась), шагнул к ближайшему бочонку, зачерпнул предусмотрительно навешенным на край ковшиком и опрокинул добрую порцию браги в широко открытый рот. Довольно крякнул, утёрся и требовательно уставился в толпу.
– Ну, чего же вы встали, халваш-балваш? – сердито пробасил Обормот. – Все без обману!
Первым, принюхавшись как следует, решился попробовать Подорожник. Как-никак – староста, должность обязывает. А там и Выжиге некуда стало деваться, тоже ведь – Пахан кона.
Попробовали они. Крякнули. Утёрлись. Глянули изумлённо друг на друга. «Это ж какие бабки можно на таком напитке заработать!» – враз защёлкал в голове прожжённого торгаша Выжиги невидимый счётчик. «Это ж как мало надо такого пойла, чтобы всласть упиться!» – подумал староста Подорожник, у которого вечно этих окаянных бабок не хватало, несмотря на его высокое среди мирян положение. А затем во всеуслышание объявил:
– Брага крепка да вкусом богата! Знатное угощение, подходи, налегай, чирей вам на лоб, чтоб мне больше досталось!
После этих слов разночинные славы осмелели и потянулись к елсовому угощению. Кто с любопытством, а кто и с некоторой торопливостью – а вдруг и вправду не достанется? Моментально охмелевший Выжига, приметив, что рядом оказался Благуша со своей девицей (как там её… Минута, что ли?), полез к ним обоим целоваться:
– Эх, и богатая же будет свадьба, друган! Я за ту декаду, что тебя не было, для тебя такую прибыль с твоих бабок устроил, пёсий хвост, что ушам своим не поверишь! Да, богатая будет свадьба в Светлой Горилке! – и заорал во всю глотку: – А ну покажите нам, как милым целоваться надобно! Сладко!
Люди, к этому времени давно улыбавшиеся – ведь ничего страшного, как оказалось, не случилось, а, напротив, случилось много чего хорошего, – с готовностью подхватили:
– Сладко, сладко!
Даже Милка, тоже протолкавшаяся в первые ряды, благосклонно улыбнулась своему бывшему жениху. Ей теперь не о чем было жалеть, ведь её муж ныне был самый богатый и почитаемый человек на кону. О том, что не без помощи Благуши это произошло, она, конечно же, не ведала. Да и зачем бабе знать все эти мужские заморочки? Любая её прихоть теперь могла быть удовлетворена, а о чем-то другом Милка никогда и не мечтала.
Ничуть не возражая против народного волеизлияния, Благуша обнял Минуту, давно с сияющим взором ожидавшую этого волнующего момента, и повернул её к себе лицом, сам при этом с загадочной улыбкой окинув взглядом замерший в ожидании народ. Слав с добротой в своём широком сердце думал о том, что ведь никто ещё толком не уяснил, какие всех нынче ожидают перемены. Но ничего, ничего – не все сразу. Затем решительно привлёк Минуту к себе и поцеловал. Губы влюблённых слились во что-то горячее, волнующее, родное, и славу сделалось так хорошо, что на миг ему почудилось, будто все происходящее – просто сон, который может оборваться на самом неожиданном месте…
Но это было не так.
Он знал это с незыблемой уверенностью, заглядывая в сияющие глаза милой и погружаясь в них, как в бездонный сладкий омут – до самого дна. И мысль, озарившая его сознание в этот миг, ещё долго будет потом светить всем многочисленным народам Универсума, неся им счастье, спокойствие и процветание:
«Отныне мы сами будем творцами своей судьбы, оторви и выбрось! Сами!»
Да будет так.
Волгоград, май – декабрь 2001 г.
Приложение,
Кое-какая информация по Универсуму
Система расстояний:
Палец – имеется в виду толщина пальца (2 см).
Ладонь – 4 пальца (8 см).
Шаг – 10 ладоней (80 см).
Веха – 1500 шагов (1200 м).
Переход – 20 вех или 30 000 шагов (24 км).
Грань домена – 200 переходов (4800 км).
Мировая грань – 600 переходов (14 400 км).
Ладонь – 4 пальца (8 см).
Шаг – 10 ладоней (80 см).
Веха – 1500 шагов (1200 м).
Переход – 20 вех или 30 000 шагов (24 км).
Грань домена – 200 переходов (4800 км).
Мировая грань – 600 переходов (14 400 км).
Система летосчисления:
Текущий год от фонаря, например, 15 001 от Исхода Неведомых Предков.
1 год = 300 дней.
1 день = 20 часов
1 час = 54 минуты.
Денежная система:
1 бабка – самая мелкая серебряная монета (с дырочкой посерёдке для нанизывания в матрёшку).
1 дедка = 6 бабок.
1 матрёшка = 9 дедок = 54 бабки (матрёшка – специальный стержень со скрепами на обоих концах, вмещающий на себя ровно 54 монеты). Вариант – большая серебряная монета с ладонь величиной, с дырочкой посерёдке для нанизывания в бочку (см. матрёшка).
1 бочонок = 6 матрёшек = 54 дедки = 324 бабки.
1 домина = 9 бочек = 54 матрёшки = 486 дедки = 2916 бабок.
1 год = 300 дней.
1 день = 20 часов
1 час = 54 минуты.
Денежная система:
1 бабка – самая мелкая серебряная монета (с дырочкой посерёдке для нанизывания в матрёшку).
1 дедка = 6 бабок.
1 матрёшка = 9 дедок = 54 бабки (матрёшка – специальный стержень со скрепами на обоих концах, вмещающий на себя ровно 54 монеты). Вариант – большая серебряная монета с ладонь величиной, с дырочкой посерёдке для нанизывания в бочку (см. матрёшка).
1 бочонок = 6 матрёшек = 54 дедки = 324 бабки.
1 домина = 9 бочек = 54 матрёшки = 486 дедки = 2916 бабок.