Сурешу кажется, что его кости плавятся вместе с плотью, а кровь закипает от внутреннего жара. И он уже не видит, как борт проваливается вниз, полностью лишенный управления, и несется на объятую пламенем маскировочную сеть.
Ослепленный, Суреш кричит, не слыша собственного крика.
ГЛАВА 30
ГЛАВА 31
ЭПИЛОГ
Ослепленный, Суреш кричит, не слыша собственного крика.
ГЛАВА 30
Лайнус
? Вот же суки… Вы арестованы, торговцы. Семик, бросить оружие, немедленно, иначе я тебя лично пристрелю, мразь.
Капитан Семик замер с открытым ртом, так и не договорив. И аккуратно положил игломет на край командирского стола. Сложно не выполнить приказ, когда в тебя целятся снаряженные в тяжелую броню пехотинцы. Лайнус сразу почувствовал, как в душе Зайды плеснулось угрюмое раздражение, хотя внешне это на бикаэлке никак не отразилось, лишь дрогнули ноздри точеного носа, а расплавленное золото в радужке глаз слегка потемнело.
«Семик, хрен тебе в душу, не спи! Ты нас в это втянул, ты и выпутывайся, иначе я тебе ноги повыдергиваю!» ? по внутренней связи пообещала капитану Зайда.
Ситуация и в самом деле сложилась препоганая.
Их застукали рядом с трупом командира базы. А то, что произошло это во время боевой тревоги, делало их положение просто безвыходным. Лайнус еще раз бросил быстрый оценивающий взгляд на штурмовиков. В броне «антимех» их рост выше двух метров, плечи, защищенные дополнительными накладками броневых пластин впечатляющей ширины, в экзоскелет доспехов встроены мускульные усилители, позволяющие бойцам почти не чувствовать веса и носить тяжелое вооружение. По виду ? ходячие роботы. Эти парни могут просто порвать их руками в бронированных перчатках, им не придется даже применять устрашающее оружие ? плазмоганы, способные в горячем режиме испепелить человека одним плазменным зарядом, а в холодном развалить надвое очередью из реактивных бронебойных пуль. За долю секунды. И что же им противопоставить, кроме голых рук бикаэлки и способностей самого тавеллианца, существенно ограниченных, даже сведенных на нет пси-защитой доспехов? Они сами не раз торговали таким товаром, так что Лайнус хорошо знал, на что способны бойцы в такой броне. Его силы не безграничны, он не может подчинитьбольше одного человека за раз, а если просто вырубить капитана Старфокса, то потом все равно придется иметь дело с разъяренными солдатами…
Ну и как теперь доказать, что это сделали не они?
«Семик, видеокамеры», ? подсказал Лайнус.
Капитан Семик наконец вышел из ступора и даже приосанился, выпятив вперед свой животик, в общем, принял привычный вид надменного служаки:
? Капитан Старфокс, проясняю ситуацию. Видеокамеры наверняка зафиксировали, что это сделал прима-полковник Лимсей Журка. Приказываю…
На виртуалке тавеллианца вдруг сама собой развернулась схема базы, да так ярко, что закрыла на секунду внешний обзор, целиком завладев его вниманием. Внешний мир перестал существовать, вытесненный виртуальной реальностью. Голос оправдывающегося Семика потускнел и пропал, Лайнус вдруг почувствовал, что его сознание тащит какой-то неодолимой силой по этим чертовым схемам, а в узловых точках, подчеркивая важность показанного, мигает светящаяся стрелка:
«Смотри ? здесь, здесь, и вот здесь, все эти горящие точки на схеме ? ваша смерть. Я покажу вам, как выбраться, это ваш единственный шанс, так как снаружи вас ждет еще худший ад, чем внутри командного бункера ? база атакована чужаками. У вас только один путь ? вниз, смотри, вот здесь, прямо из кабинета. Действуйте быстро и решительно, не раздумывайте. Я…».
Призрачный голос, шепот из ниоткуда смолк, растворился, исчез.
Лайнус ошеломленно моргнул. Зрение вернулось. Вокруг снова, словно из небытия, возник кабинет командира базы, а в нем ? мертвое тело старика в кресле и штурмовики, держащие их на прицеле. Капитан Семик что-то еще втолковывал предельно враждебно настроенному офицеру, а тавеллианец с кристальной ясностью уже осознал, что все оправдания бесполезны просто потому, что на них нет времени. Ни единой лишней секунды.
Хладнокровный до кончиков ногтей в силу своего характера, за всю свою жизнь он пережил всего несколько моментов очень сильного страха и помнил о каждом из них… То, что он увидел на этот раз, напугало его до дрожи. По всплеску смятения Зайды он сразу понял, что и она это увидела, так что объяснять ничего не потребовалось. Неведомый доброжелатель передал информацию бикаэлке так же, как и ему, ? властно и стремительно, просто вбив в голову, выжег в сознании горящую схему. И ментальная сила этого существа тоже была по-своему пугающая.
«Вот же зараза… Лайнус, ты этовидел?!»
«Да».
«Значит, выхода нет. Придется обойтись без Сомахи».
Странное это ощущение, когда время твоей жизни вдруг начинает измеряться секундами. Зайда понимала все это не хуже него. Ситуация требовала немедленного решения, а в таких случаях она не колебалась и не церемонилась с чужими жизнями. Кроме собственного выживания, больше ничего не имело сейчас значения.
Подходящий момент возникает сам собой.
? Вали их, Старфокс! ? хрипло орет кто-то сзади капитана, затем над его плечом высовывается белобрысая голова того типа, который лежал с ними в лазарете ? Редсама. ? Они и эскулапа нашего грохнули, уроды!
? Редсама, мотай отсюда и побыстрее, ? хмурится капитан Старфокс, продолжая сверлить враждебным взглядом торговцев. ? Не до тебя.
? Да какого хрена, Старфокс, дай, я сам их прикончу…
Здоровяк-сержант явно не в себе, он пытается отпихнуть офицера, чтобы пройти внутрь кабинета.
? Цун, выстави придурка.
Один из бойцов переводит внимание на сбрендившего гравилетчика, тяжелой лапой в бронированной перчатке толкает его в плечо…
«Лайнус, офицер ? твой!»
Лайнус знает, что ему делать. Сам он врукопашную боец никакой, в командной драке у него всегда иная задача. Не двигаясь с места, он через весь кабинет бьетнаотмашь по Старфоксу, и глаза офицера стекленеют. Тут же ? по Редсаме, и спятивший сержант послушно оседает на пол. Зайда действует еще быстрее. Она хватает чашку с командирского стола и швыряет во второго пехотинца, одновременно уходя с линии возможного выстрела. Выпущенная словно пуля, чашка с громким «бум» разлетается о шлем солдата на мелкие осколки, по бронепластику жирной кляксой расплескивается кроваво-красная жидкость. Удар почти невесомого снаряда так силен, что пехотинца слегка отклоняет назад, несмотря на мгновенно напрягшиеся мускульные усилители экзоскелета. Доля секунды дезориентации ? Зайде этого хватает, чтобы мгновенным рывком преодолеть разделяющее их расстояние и оказаться у него за спиной. При всех своих внушительных размерах любой из штурмовиков все же чуток помельче бикаэлки, на которой вообще нет никакого снаряжения и никакой защиты, кроме легкой одежды. И на ее стороне была невероятная физическая сила, данная ей от природы.
Одной рукой Зайда хватает пехотинца за плечо и рывком разворачивает его вокруг оси, кисть второй руки ложится поверх бронированной перчатки, заставляя палец солдата нажать на спусковой сенсор плазмогана ? иначе оружие не выстрелит, не опознав своего владельца.
Грохот короткой очереди среди стен кабинета звучит ошеломляюще. Плазмоган в холодном режиме, и реактивные пули со сверхпрочными сердечниками впиваются в грудь второго пехотинца, уже вскидывавшего грозное оружие в сторону Зайды. Его броня летит клочьями, его отбрасывает, не удержавшись на ногах, штурмовик падает на спину, а бикаэлка занимается первым вплотную. Ее башмак врезается солдату под колено, он теряет равновесие, и бикаэлка снова толкает его в плечо. Шлем солдата налетает на стену с такой силой, что пластик, которым она обшита, в месте соприкосновения разлетается мелким крошевом. Броня его все же защитила, но пехотинец оглушен, его движения замедлились. Зайда не позволяет ему упасть полностью, перехватывает его одной рукой за плечо, а второй впивается в крепления, соединяющие шлем с воротом доспехов. Они, естественно, заблокированы автоматикой боевого скафандра. От страшного усилия рот бикаэлки раскрывается в зверином оскале, лицо искажается до неузнаваемости. Из груди вырывается надсадный крик. С сухим звоном крепления лопаются, вывороченный шлем отлетает в сторону. Мозг пехотинца больше не защищен пси-блокираторами.
«Лайнус!»
Приказ излишен, Лайнус и так ждал этого момента. Мгновенный ментальный удар вырубает человека напрочь. А Зайда уже подхватывает его на руки, как куклу, и швыряет во второго солдата, уже почти поднявшегося на ноги. Вес боевого скафандра вместе с телом человека около трехсот килограмм, поэтому такой «снаряд» снова сбивает пехотинца с ног, вминая его спиной в стену. Оглушенный, он неуклюже замирает, а Зайда, тяжело дыша, уже прыгает к нему, с рычанием бьет башмаком в голову, замки шлема лопаются…
?…черта ты делаешь?! ? только сейчас доносится до ушей Лайнуса пронзительный вопль насмерть перепуганного капитана Семика. ? Что ты вытворяешь, бикаэлка, что за войну вы затеяли?!
Внимание Лайнуса раздваивается.
? Вниз, Семик, ? он показывает пальцем в сторону зияющего отверстия в полу кабинета, голос тавеллианца ? словно змеиный шепот. Поперхнувшись, капитан умолкает на полуслове. Лифтовой подъемник после бегства прима-майора так и остался заблокированным внизу, но капитан, не рассуждая и не колеблясь, подхлестнутый мысленным приказом тавеллианца, бежит и прыгает с высоты более чем двух с половиной метров. Лайнус помогает ему сгруппироваться и приземлиться без переломов, затем его внимание полностью возвращается к Зайде. Вовремя ? шлем пехотинца с треском отлетает в сторону, его лицо, разбитое о шлем изнутри, в крови. Боль ? источник вдохновения, источник жизни для тавеллианца, как и многие другие яркие чувства и ощущения. Он впитываетчужую боль, как мощный насос воду, лишая мгновенно обессилевшего солдата сознания.
Драгоценные секунды продолжают утекать сквозь пальцы.
Он знает, чего хочет от него Зайда, лично он поступил бы иначе, бросив здесь всех этих людей ради собственного спасения, но у бикаэлки другая система ценностей, и Лайнус даже не думает протестовать. Он понимает, что бикаэлка не может оставить этих людей здесь, когда их еще можно спасти. Поэтому помогает молча.
Он спрыгивает в люк вслед за капитаном Семиком, подхватывает тяжелое тело сержанта Редсамы, которого бикаэлка скидывает ему на руки первым. По силе ему с Зайдой не сравниться, он и не пробует с ней соревноваться, просто аккуратно укладывает человека на бетонированный пол, освещенный светом дежурных фонарей подземного ангара, и принимает следующего ? капитана Старфокса. Эти парни отчаянно тяжелы для него. А когда бикаэлка сбрасывает бесчувственных пехотинцев в скафандрах, он благоразумно отступает в сторону, позволяя им приземлиться самостоятельно, с изрядным грохотом.
Наконец Зайда спрыгивает сама.
Выпрямляется, покачнувшись, и Лайнус подхватывает ее под локоть, чувствуя, насколько она выдохлась. Маска едкого пота обтягивает ее смуглое лицо, дыхание со свистом вырывается сквозь зубы, оскаленные в напряженной гримасе, с пальцев правой руки, разодранных вдрызг о броню пехотинцев, на каменный пол капают алые капли крови. Кровь Лайнуса, напротив, бурлит от избытка чужой энергии, и он делится ею с бикаэлкой, сразу ощущая, как к ней возвращаются силы.
Возле ведущего вглубь гор тоннеля их уже ждут два разбуженных грузовоза ? механические шестипалые создания. Их двигатели ровно урчат. Это очень странно, но Лайнус ощущает их как живыесущества, чувствует, как им хочется сорваться с места и показать всю прыть, на которую они способны. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного, такие способности были только у Сомахи ? оживлять технику. Но разбираться в этих странностях нет времени, он просто принимает это, как должное.
Уже вдвоем с Зайдой они подтаскивают людей к «жукам», усаживают их на сиденьях, пристегивают ремнями безопасности. Каждый «жук» рассчитан на четырех человек, места хватает всем, одно даже остается свободным. Их неведомый спаситель заранее позаботился и об этом.
Зайда уводит «жука» в тоннель первой, с ней Старфокс и пришибленный, молчаливый капитан Семик, все еще пребывающий под влиянием Лайнуса, и сержант Редсама. Лайнусу достались два пехотинца. Он уже трогает второй грузовоз, когда чувствует позади знакомую ауру, и, притормозив, оборачивается.
На площадке подъемника выпрямляется только что спрыгнувший вниз старший лейтенант Старик. Его испуганный взгляд находит тавеллианца.
? Мне показалось, что нужна помощь, ? растерянно говорит эскулап. ? Я слышал выстрелы…
? Садись рядом, быстро. ? Лайнус коротко показывает на последнее свободное место позади себя. По его губам скользит и бесследно исчезает едва заметная улыбка. У доктора отличный инстинкт самосохранения. Он исключительно вовремя успел очухаться и принять верное решение. Зайду это тоже порадует.
Секунды тают, их остается совсем немного, когда «жук» врывается в тоннель и выбирает всю скорость, на которую способен. Тьма широкого жерла, тая под мощным напором света фар, несется навстречу. Воздух рычит вокруг, завиваясь в тугие вихри, настырно огибает прозрачные ветровые щитки, бьет в разгоряченное лицо, забивает дыхание. Тавеллианец напряжен до предела, все его тело ? сплошной комок нервов, он окаменел на своем сиденье, управляя «жуком».
А сзади в тоннеле уже разгорается пламя, и чудовищная ударная волна, всколыхнув, казалось, всю толщу гор, уже несется по их пятам.
Капитан Семик замер с открытым ртом, так и не договорив. И аккуратно положил игломет на край командирского стола. Сложно не выполнить приказ, когда в тебя целятся снаряженные в тяжелую броню пехотинцы. Лайнус сразу почувствовал, как в душе Зайды плеснулось угрюмое раздражение, хотя внешне это на бикаэлке никак не отразилось, лишь дрогнули ноздри точеного носа, а расплавленное золото в радужке глаз слегка потемнело.
«Семик, хрен тебе в душу, не спи! Ты нас в это втянул, ты и выпутывайся, иначе я тебе ноги повыдергиваю!» ? по внутренней связи пообещала капитану Зайда.
Ситуация и в самом деле сложилась препоганая.
Их застукали рядом с трупом командира базы. А то, что произошло это во время боевой тревоги, делало их положение просто безвыходным. Лайнус еще раз бросил быстрый оценивающий взгляд на штурмовиков. В броне «антимех» их рост выше двух метров, плечи, защищенные дополнительными накладками броневых пластин впечатляющей ширины, в экзоскелет доспехов встроены мускульные усилители, позволяющие бойцам почти не чувствовать веса и носить тяжелое вооружение. По виду ? ходячие роботы. Эти парни могут просто порвать их руками в бронированных перчатках, им не придется даже применять устрашающее оружие ? плазмоганы, способные в горячем режиме испепелить человека одним плазменным зарядом, а в холодном развалить надвое очередью из реактивных бронебойных пуль. За долю секунды. И что же им противопоставить, кроме голых рук бикаэлки и способностей самого тавеллианца, существенно ограниченных, даже сведенных на нет пси-защитой доспехов? Они сами не раз торговали таким товаром, так что Лайнус хорошо знал, на что способны бойцы в такой броне. Его силы не безграничны, он не может подчинитьбольше одного человека за раз, а если просто вырубить капитана Старфокса, то потом все равно придется иметь дело с разъяренными солдатами…
Ну и как теперь доказать, что это сделали не они?
«Семик, видеокамеры», ? подсказал Лайнус.
Капитан Семик наконец вышел из ступора и даже приосанился, выпятив вперед свой животик, в общем, принял привычный вид надменного служаки:
? Капитан Старфокс, проясняю ситуацию. Видеокамеры наверняка зафиксировали, что это сделал прима-полковник Лимсей Журка. Приказываю…
На виртуалке тавеллианца вдруг сама собой развернулась схема базы, да так ярко, что закрыла на секунду внешний обзор, целиком завладев его вниманием. Внешний мир перестал существовать, вытесненный виртуальной реальностью. Голос оправдывающегося Семика потускнел и пропал, Лайнус вдруг почувствовал, что его сознание тащит какой-то неодолимой силой по этим чертовым схемам, а в узловых точках, подчеркивая важность показанного, мигает светящаяся стрелка:
«Смотри ? здесь, здесь, и вот здесь, все эти горящие точки на схеме ? ваша смерть. Я покажу вам, как выбраться, это ваш единственный шанс, так как снаружи вас ждет еще худший ад, чем внутри командного бункера ? база атакована чужаками. У вас только один путь ? вниз, смотри, вот здесь, прямо из кабинета. Действуйте быстро и решительно, не раздумывайте. Я…».
Призрачный голос, шепот из ниоткуда смолк, растворился, исчез.
Лайнус ошеломленно моргнул. Зрение вернулось. Вокруг снова, словно из небытия, возник кабинет командира базы, а в нем ? мертвое тело старика в кресле и штурмовики, держащие их на прицеле. Капитан Семик что-то еще втолковывал предельно враждебно настроенному офицеру, а тавеллианец с кристальной ясностью уже осознал, что все оправдания бесполезны просто потому, что на них нет времени. Ни единой лишней секунды.
Хладнокровный до кончиков ногтей в силу своего характера, за всю свою жизнь он пережил всего несколько моментов очень сильного страха и помнил о каждом из них… То, что он увидел на этот раз, напугало его до дрожи. По всплеску смятения Зайды он сразу понял, что и она это увидела, так что объяснять ничего не потребовалось. Неведомый доброжелатель передал информацию бикаэлке так же, как и ему, ? властно и стремительно, просто вбив в голову, выжег в сознании горящую схему. И ментальная сила этого существа тоже была по-своему пугающая.
«Вот же зараза… Лайнус, ты этовидел?!»
«Да».
«Значит, выхода нет. Придется обойтись без Сомахи».
Странное это ощущение, когда время твоей жизни вдруг начинает измеряться секундами. Зайда понимала все это не хуже него. Ситуация требовала немедленного решения, а в таких случаях она не колебалась и не церемонилась с чужими жизнями. Кроме собственного выживания, больше ничего не имело сейчас значения.
Подходящий момент возникает сам собой.
? Вали их, Старфокс! ? хрипло орет кто-то сзади капитана, затем над его плечом высовывается белобрысая голова того типа, который лежал с ними в лазарете ? Редсама. ? Они и эскулапа нашего грохнули, уроды!
? Редсама, мотай отсюда и побыстрее, ? хмурится капитан Старфокс, продолжая сверлить враждебным взглядом торговцев. ? Не до тебя.
? Да какого хрена, Старфокс, дай, я сам их прикончу…
Здоровяк-сержант явно не в себе, он пытается отпихнуть офицера, чтобы пройти внутрь кабинета.
? Цун, выстави придурка.
Один из бойцов переводит внимание на сбрендившего гравилетчика, тяжелой лапой в бронированной перчатке толкает его в плечо…
«Лайнус, офицер ? твой!»
Лайнус знает, что ему делать. Сам он врукопашную боец никакой, в командной драке у него всегда иная задача. Не двигаясь с места, он через весь кабинет бьетнаотмашь по Старфоксу, и глаза офицера стекленеют. Тут же ? по Редсаме, и спятивший сержант послушно оседает на пол. Зайда действует еще быстрее. Она хватает чашку с командирского стола и швыряет во второго пехотинца, одновременно уходя с линии возможного выстрела. Выпущенная словно пуля, чашка с громким «бум» разлетается о шлем солдата на мелкие осколки, по бронепластику жирной кляксой расплескивается кроваво-красная жидкость. Удар почти невесомого снаряда так силен, что пехотинца слегка отклоняет назад, несмотря на мгновенно напрягшиеся мускульные усилители экзоскелета. Доля секунды дезориентации ? Зайде этого хватает, чтобы мгновенным рывком преодолеть разделяющее их расстояние и оказаться у него за спиной. При всех своих внушительных размерах любой из штурмовиков все же чуток помельче бикаэлки, на которой вообще нет никакого снаряжения и никакой защиты, кроме легкой одежды. И на ее стороне была невероятная физическая сила, данная ей от природы.
Одной рукой Зайда хватает пехотинца за плечо и рывком разворачивает его вокруг оси, кисть второй руки ложится поверх бронированной перчатки, заставляя палец солдата нажать на спусковой сенсор плазмогана ? иначе оружие не выстрелит, не опознав своего владельца.
Грохот короткой очереди среди стен кабинета звучит ошеломляюще. Плазмоган в холодном режиме, и реактивные пули со сверхпрочными сердечниками впиваются в грудь второго пехотинца, уже вскидывавшего грозное оружие в сторону Зайды. Его броня летит клочьями, его отбрасывает, не удержавшись на ногах, штурмовик падает на спину, а бикаэлка занимается первым вплотную. Ее башмак врезается солдату под колено, он теряет равновесие, и бикаэлка снова толкает его в плечо. Шлем солдата налетает на стену с такой силой, что пластик, которым она обшита, в месте соприкосновения разлетается мелким крошевом. Броня его все же защитила, но пехотинец оглушен, его движения замедлились. Зайда не позволяет ему упасть полностью, перехватывает его одной рукой за плечо, а второй впивается в крепления, соединяющие шлем с воротом доспехов. Они, естественно, заблокированы автоматикой боевого скафандра. От страшного усилия рот бикаэлки раскрывается в зверином оскале, лицо искажается до неузнаваемости. Из груди вырывается надсадный крик. С сухим звоном крепления лопаются, вывороченный шлем отлетает в сторону. Мозг пехотинца больше не защищен пси-блокираторами.
«Лайнус!»
Приказ излишен, Лайнус и так ждал этого момента. Мгновенный ментальный удар вырубает человека напрочь. А Зайда уже подхватывает его на руки, как куклу, и швыряет во второго солдата, уже почти поднявшегося на ноги. Вес боевого скафандра вместе с телом человека около трехсот килограмм, поэтому такой «снаряд» снова сбивает пехотинца с ног, вминая его спиной в стену. Оглушенный, он неуклюже замирает, а Зайда, тяжело дыша, уже прыгает к нему, с рычанием бьет башмаком в голову, замки шлема лопаются…
?…черта ты делаешь?! ? только сейчас доносится до ушей Лайнуса пронзительный вопль насмерть перепуганного капитана Семика. ? Что ты вытворяешь, бикаэлка, что за войну вы затеяли?!
Внимание Лайнуса раздваивается.
? Вниз, Семик, ? он показывает пальцем в сторону зияющего отверстия в полу кабинета, голос тавеллианца ? словно змеиный шепот. Поперхнувшись, капитан умолкает на полуслове. Лифтовой подъемник после бегства прима-майора так и остался заблокированным внизу, но капитан, не рассуждая и не колеблясь, подхлестнутый мысленным приказом тавеллианца, бежит и прыгает с высоты более чем двух с половиной метров. Лайнус помогает ему сгруппироваться и приземлиться без переломов, затем его внимание полностью возвращается к Зайде. Вовремя ? шлем пехотинца с треском отлетает в сторону, его лицо, разбитое о шлем изнутри, в крови. Боль ? источник вдохновения, источник жизни для тавеллианца, как и многие другие яркие чувства и ощущения. Он впитываетчужую боль, как мощный насос воду, лишая мгновенно обессилевшего солдата сознания.
Драгоценные секунды продолжают утекать сквозь пальцы.
Он знает, чего хочет от него Зайда, лично он поступил бы иначе, бросив здесь всех этих людей ради собственного спасения, но у бикаэлки другая система ценностей, и Лайнус даже не думает протестовать. Он понимает, что бикаэлка не может оставить этих людей здесь, когда их еще можно спасти. Поэтому помогает молча.
Он спрыгивает в люк вслед за капитаном Семиком, подхватывает тяжелое тело сержанта Редсамы, которого бикаэлка скидывает ему на руки первым. По силе ему с Зайдой не сравниться, он и не пробует с ней соревноваться, просто аккуратно укладывает человека на бетонированный пол, освещенный светом дежурных фонарей подземного ангара, и принимает следующего ? капитана Старфокса. Эти парни отчаянно тяжелы для него. А когда бикаэлка сбрасывает бесчувственных пехотинцев в скафандрах, он благоразумно отступает в сторону, позволяя им приземлиться самостоятельно, с изрядным грохотом.
Наконец Зайда спрыгивает сама.
Выпрямляется, покачнувшись, и Лайнус подхватывает ее под локоть, чувствуя, насколько она выдохлась. Маска едкого пота обтягивает ее смуглое лицо, дыхание со свистом вырывается сквозь зубы, оскаленные в напряженной гримасе, с пальцев правой руки, разодранных вдрызг о броню пехотинцев, на каменный пол капают алые капли крови. Кровь Лайнуса, напротив, бурлит от избытка чужой энергии, и он делится ею с бикаэлкой, сразу ощущая, как к ней возвращаются силы.
Возле ведущего вглубь гор тоннеля их уже ждут два разбуженных грузовоза ? механические шестипалые создания. Их двигатели ровно урчат. Это очень странно, но Лайнус ощущает их как живыесущества, чувствует, как им хочется сорваться с места и показать всю прыть, на которую они способны. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного, такие способности были только у Сомахи ? оживлять технику. Но разбираться в этих странностях нет времени, он просто принимает это, как должное.
Уже вдвоем с Зайдой они подтаскивают людей к «жукам», усаживают их на сиденьях, пристегивают ремнями безопасности. Каждый «жук» рассчитан на четырех человек, места хватает всем, одно даже остается свободным. Их неведомый спаситель заранее позаботился и об этом.
Зайда уводит «жука» в тоннель первой, с ней Старфокс и пришибленный, молчаливый капитан Семик, все еще пребывающий под влиянием Лайнуса, и сержант Редсама. Лайнусу достались два пехотинца. Он уже трогает второй грузовоз, когда чувствует позади знакомую ауру, и, притормозив, оборачивается.
На площадке подъемника выпрямляется только что спрыгнувший вниз старший лейтенант Старик. Его испуганный взгляд находит тавеллианца.
? Мне показалось, что нужна помощь, ? растерянно говорит эскулап. ? Я слышал выстрелы…
? Садись рядом, быстро. ? Лайнус коротко показывает на последнее свободное место позади себя. По его губам скользит и бесследно исчезает едва заметная улыбка. У доктора отличный инстинкт самосохранения. Он исключительно вовремя успел очухаться и принять верное решение. Зайду это тоже порадует.
Секунды тают, их остается совсем немного, когда «жук» врывается в тоннель и выбирает всю скорость, на которую способен. Тьма широкого жерла, тая под мощным напором света фар, несется навстречу. Воздух рычит вокруг, завиваясь в тугие вихри, настырно огибает прозрачные ветровые щитки, бьет в разгоряченное лицо, забивает дыхание. Тавеллианец напряжен до предела, все его тело ? сплошной комок нервов, он окаменел на своем сиденье, управляя «жуком».
А сзади в тоннеле уже разгорается пламя, и чудовищная ударная волна, всколыхнув, казалось, всю толщу гор, уже несется по их пятам.
ГЛАВА 31
Сомаха
Я вижу, как
энергонынесутся к базе, выстроившись в идеально четкую горизонтальную дугу ? словно лук с натянутой тетивой, и за каждым тянется длинный мерцающий шлейф ионизированного воздуха, и кажется, что небо раздвигается в стороны под напором их наполненных безумной энергией тел.
Без излюбленного приема не обошлось и сейчас.
Стремительно приближаясь, энергоны за два километра до периметра выпустили впереди себя заряды ? словно стрелы, спущенные с невидимой тетивы. Время ускоряется еще больше, сжимая события в тугой клубок, а вечернее небо над базой в одно мгновение превращается в непроницаемое полотнище тьмы, которое накрывает ущелье, словно чудовищный саван…
Удар обрушен на территорию всей базы целиком, но первыми страдают патрульные гравилеты. Плотное излучение черного облака сжигает управляющие схемы, уничтожает всю электронику на борту легких машин. Даже я ничем не могу помочь Сурешу. Гравилет больше не управляем, он падает камнем, беспорядочно вращаясь вокруг оси. Я знаю, что сейчас чувствует его пилот ? ничего, кроме слепящей боли, я уже через это прошел.
Он падает без меня, я остаюсь в небе.
Возможности энергонов более чем впечатляющи. Концы дуги из сверкающих мини-светил сходятся, замыкаясь и формируя идеально ровное кольцо. Ослепительная вспышка света отражается от поверхности черного покрывала и обрушивается на базу мощными потоками жара и проникающего излучения. Экранирующая маскировочная сеть над базой вспыхивает по всей площади, словно гигантское огненное одеяло. Гравилеты Суреша и его напарника огненными кометами падают прямо в его пылающие объятия, исчезая в яростном пекле. Скручиваются от жара и горят кусты на вершинах холмов, пламя охватывает постройки.
Время несется с сумасшедшей скоростью, уплотняя события до предела. Словно кто-то пустил ускоренную перемотку кадров.
Первыми на вторжение успевают отреагировать «кроты» ? трассирующие потоки управляемых реактивных снарядов, изрыгаемые из всех стволов заградительных боевых установок, несутся в сторону Роя стремительными красными росчерками. Злые металлические осы еще не успевают впиться в сверкающие тела энергонов,как следует ответный выпад. Толстые извивающие плазменные жгуты вытягиваются на сотни метров бело-фиолетовыми щупальцами, перекрывая ширину долины в обе стороны, впиваются в броневые башни «кротов», и огненное марево взрывов затягивает склоны гор…
Расправившись с «кротами», соцветие плазменных щупальцев снова стягивается к центру кольца энергонови тут же обрушивается вниз одним мощным столбом, наметив для уничтожения следующую цель ? «Шершня», которого я разбудил на его же беду. Заторможенный после электромагнитного удара и бури проникающего излучения, отчасти повредившего его внутренние узлы и схемы, «Шершень» все же пытается огрызаться ? задрав все стволы, он бьет малыми лазерными орудиями в одного из энергонов, выпускает рой ракет. Но сила разрушения объединенных энергоновчудовищна ? почти сразу жгучее прикосновение плазменного щупальца заставляет «Шершня» вспыхнуть ярким факелом, а затем взорваться. Плазменный столб проворно скользит дальше ? словно воронка смерча, вторым прикосновением уничтожает «Паука», затем испепеляет маскировочный щит и ныряет в бункер, где находится «Мститель». Взрывная струя пламени и осколков возносится в небо могильной вехой, а когда опадает, плазменное щупальце уже беснуется по территории базы. Горит, разваливаясь на чадящие обломки, ангар вместе со всей боевой техникой, оказавшейся внутри, гибнут люди на боевых постах. Система связи парализована. Каждый теперь вынужден действовать сам по себе, ориентируясь лишь на визуальную оценку ситуации, и хуже нет проклятья, чем оказаться разобщенными, отрезанными друг от друга в боевой обстановке, лишиться согласованной поддержки товарища. Вряд ли они даже успели хоть что-то понять, так стремительно все происходит…
От Сигнальной сопки все сильнее веет смертью. Отложенной смертью, но уже близкой, очень близкой. Я понимаю, что база все равно обречена, мои попытки что-либо изменить ничего не исправят. Но я нахожусь здесь с вполне определенной целью, иначе получается полная бессмыслица. Все-таки странное ощущение. Ведь это все уже произошло. Но каким-то образом я оказался в прошлом. На несколько минут. А значит, я должен что-то исправить, сделать то, что зависит только от меня.
Я чувствую, что и сам начинаю растворяться в этом адском коктейле бушующей вокруг разрушительной энергии, а самого важного я еще не сделал.
Нужно укрыться…
Где-то нужно укрыться…
По наитию я ныряю в антенну горящей радиолокационной решетки, неведомо как оказавшись рядом, погружаюсь в оптоволоконные глубины базы. С базой дело плохо. Какое-то темное, разрушительное дыхание окутало ее нервную систему. Я присматриваюсь к ее хранилищам данных, процеживая через себя терабайты информации в поисках нужных зацепок.
Вот оно.
Разогнав стайку рассерженно огрызающихся фагов, присматриваюсь к блоку информации, который они так рьяно защищали.
Да.
Нашел.
Десятки мощных взрывных зарядов рассредоточены в узловых точках подземных коммуникаций базы. Ведущая к ним сигнальная проводка разрушена микровзрывами, возникшими в результате специальной команды из Центра управления, и сейчас заряды управляются автономно. Система уничтожения базы приведена в действие, и по идентификационным кодам я узнаю, кто это сделал, впрочем, это уже неважно. Мне не обезвредить эти заряды. Не успеть. Но это и не нужно. Я наконец нахожу ответ, понимаю, зачем я здесь. Я чувствую притяжение теплых огоньковуровнем ниже и стремительно скольжу к ним по умирающим информационным магистралям.
Люди. Я их знаю. Я даже знаю их имена ? Зайда и Лайнус. Память работает очень странно. До этого момента, пока не увидел эти имена в угасающей сети, я и не помнил о них. Теперь я точно знал ? вот то важное, ради чего я здесь. Ради этих людей, заменивших мне семью.
А еще я вдруг осознал, что собственная интуиция забавляется моей судьбой, словно зловещий кукловод. Чужаки пришли на Пустошь без моего приглашения, и не в моих силах было оттянуть нападение на базу «Зеро». Просто цепь событий, начавшихся здесь семь лет назад, наконец замкнулась. Цель иноров скрыта в этих горах, я знаю, теперь знаюэту цель, а люди так или иначе оказались на их пути. Мои действия если и ускорили атаку чужаков, то ненамного. Возможно, именно предчувствие гибели заранее толкнуло меня к бегству с базы, а не безрассудное желание спасти Шайю, и отчаянный вояж на «Скорпионе» в сторону Адской пропасти ? лишь своеобразный способ выжить. Но и что-то еще.Что-то, все еще скрытое от моего понимания. Я долженбыл оказаться здесь всеми правдами и неправдами, и скоро узнаю причину…
А пока нужно закончить дело.
Я нахожу радиочастоту, связывающую бикаэлку и тавеллианца, ныряю в информационное нутро их лоцманов. Одних слов для объяснений недостаточно, поэтому я разворачиваю перед их глазами схему базы, маркирую светящимися стрелками заминированные узлы и вывешиваю таймер, синхронизированный со временем отсчета до взрыва:
«Все эти горящие точки на схеме ? ваша смерть. Я покажу вам, как выбраться, это ваш единственный шанс, так как снаружи вас ждет еще худший ад, чем внутри командного бункера, база атакована чужаками. У вас только один путь ? вниз, вот здесь, прямо из кабинета. Действуйте быстро и решительно, не раздумывайте. Я…»
Пытаюсь сказать еще, но что-то идет не так. Что-то подхватывает меня, какая-то неодолимая сила, и вытягивает из информационных магистралей базы обратно в небо… Сверху давит пронизанная электрическими разрядами тьма, внизу царит хаос ? горящие конструкции технических построек, расплавленные останки боевых роботов, пламя и клубы черного дыма, затянувшие все холмы вокруг базы.
Видимо, я сделал все, что было необходимо.
Не знаю, что будет дальше. Я лишь чувствую, что мое время здесь и сейчасистекло, мои мысли тускнеют, растворяются в кипящем облаке беснующихся вокруг излучений… Перед тем как окончательно исчезнуть, я вижу последнюю, особенно большую вспышку на земле. Из Сигнальной сопки вдруг вырастает гигантский грибообразный смерч. И ударная волна огня, пепла и камней, захлестнув все вокруг, заставляет энергонов,ткущих над долиной смертоносную паутину молний, вспыхнуть ярче солнца…
Без излюбленного приема не обошлось и сейчас.
Стремительно приближаясь, энергоны за два километра до периметра выпустили впереди себя заряды ? словно стрелы, спущенные с невидимой тетивы. Время ускоряется еще больше, сжимая события в тугой клубок, а вечернее небо над базой в одно мгновение превращается в непроницаемое полотнище тьмы, которое накрывает ущелье, словно чудовищный саван…
Удар обрушен на территорию всей базы целиком, но первыми страдают патрульные гравилеты. Плотное излучение черного облака сжигает управляющие схемы, уничтожает всю электронику на борту легких машин. Даже я ничем не могу помочь Сурешу. Гравилет больше не управляем, он падает камнем, беспорядочно вращаясь вокруг оси. Я знаю, что сейчас чувствует его пилот ? ничего, кроме слепящей боли, я уже через это прошел.
Он падает без меня, я остаюсь в небе.
Возможности энергонов более чем впечатляющи. Концы дуги из сверкающих мини-светил сходятся, замыкаясь и формируя идеально ровное кольцо. Ослепительная вспышка света отражается от поверхности черного покрывала и обрушивается на базу мощными потоками жара и проникающего излучения. Экранирующая маскировочная сеть над базой вспыхивает по всей площади, словно гигантское огненное одеяло. Гравилеты Суреша и его напарника огненными кометами падают прямо в его пылающие объятия, исчезая в яростном пекле. Скручиваются от жара и горят кусты на вершинах холмов, пламя охватывает постройки.
Время несется с сумасшедшей скоростью, уплотняя события до предела. Словно кто-то пустил ускоренную перемотку кадров.
Первыми на вторжение успевают отреагировать «кроты» ? трассирующие потоки управляемых реактивных снарядов, изрыгаемые из всех стволов заградительных боевых установок, несутся в сторону Роя стремительными красными росчерками. Злые металлические осы еще не успевают впиться в сверкающие тела энергонов,как следует ответный выпад. Толстые извивающие плазменные жгуты вытягиваются на сотни метров бело-фиолетовыми щупальцами, перекрывая ширину долины в обе стороны, впиваются в броневые башни «кротов», и огненное марево взрывов затягивает склоны гор…
Расправившись с «кротами», соцветие плазменных щупальцев снова стягивается к центру кольца энергонови тут же обрушивается вниз одним мощным столбом, наметив для уничтожения следующую цель ? «Шершня», которого я разбудил на его же беду. Заторможенный после электромагнитного удара и бури проникающего излучения, отчасти повредившего его внутренние узлы и схемы, «Шершень» все же пытается огрызаться ? задрав все стволы, он бьет малыми лазерными орудиями в одного из энергонов, выпускает рой ракет. Но сила разрушения объединенных энергоновчудовищна ? почти сразу жгучее прикосновение плазменного щупальца заставляет «Шершня» вспыхнуть ярким факелом, а затем взорваться. Плазменный столб проворно скользит дальше ? словно воронка смерча, вторым прикосновением уничтожает «Паука», затем испепеляет маскировочный щит и ныряет в бункер, где находится «Мститель». Взрывная струя пламени и осколков возносится в небо могильной вехой, а когда опадает, плазменное щупальце уже беснуется по территории базы. Горит, разваливаясь на чадящие обломки, ангар вместе со всей боевой техникой, оказавшейся внутри, гибнут люди на боевых постах. Система связи парализована. Каждый теперь вынужден действовать сам по себе, ориентируясь лишь на визуальную оценку ситуации, и хуже нет проклятья, чем оказаться разобщенными, отрезанными друг от друга в боевой обстановке, лишиться согласованной поддержки товарища. Вряд ли они даже успели хоть что-то понять, так стремительно все происходит…
От Сигнальной сопки все сильнее веет смертью. Отложенной смертью, но уже близкой, очень близкой. Я понимаю, что база все равно обречена, мои попытки что-либо изменить ничего не исправят. Но я нахожусь здесь с вполне определенной целью, иначе получается полная бессмыслица. Все-таки странное ощущение. Ведь это все уже произошло. Но каким-то образом я оказался в прошлом. На несколько минут. А значит, я должен что-то исправить, сделать то, что зависит только от меня.
Я чувствую, что и сам начинаю растворяться в этом адском коктейле бушующей вокруг разрушительной энергии, а самого важного я еще не сделал.
Нужно укрыться…
Где-то нужно укрыться…
По наитию я ныряю в антенну горящей радиолокационной решетки, неведомо как оказавшись рядом, погружаюсь в оптоволоконные глубины базы. С базой дело плохо. Какое-то темное, разрушительное дыхание окутало ее нервную систему. Я присматриваюсь к ее хранилищам данных, процеживая через себя терабайты информации в поисках нужных зацепок.
Вот оно.
Разогнав стайку рассерженно огрызающихся фагов, присматриваюсь к блоку информации, который они так рьяно защищали.
Да.
Нашел.
Десятки мощных взрывных зарядов рассредоточены в узловых точках подземных коммуникаций базы. Ведущая к ним сигнальная проводка разрушена микровзрывами, возникшими в результате специальной команды из Центра управления, и сейчас заряды управляются автономно. Система уничтожения базы приведена в действие, и по идентификационным кодам я узнаю, кто это сделал, впрочем, это уже неважно. Мне не обезвредить эти заряды. Не успеть. Но это и не нужно. Я наконец нахожу ответ, понимаю, зачем я здесь. Я чувствую притяжение теплых огоньковуровнем ниже и стремительно скольжу к ним по умирающим информационным магистралям.
Люди. Я их знаю. Я даже знаю их имена ? Зайда и Лайнус. Память работает очень странно. До этого момента, пока не увидел эти имена в угасающей сети, я и не помнил о них. Теперь я точно знал ? вот то важное, ради чего я здесь. Ради этих людей, заменивших мне семью.
А еще я вдруг осознал, что собственная интуиция забавляется моей судьбой, словно зловещий кукловод. Чужаки пришли на Пустошь без моего приглашения, и не в моих силах было оттянуть нападение на базу «Зеро». Просто цепь событий, начавшихся здесь семь лет назад, наконец замкнулась. Цель иноров скрыта в этих горах, я знаю, теперь знаюэту цель, а люди так или иначе оказались на их пути. Мои действия если и ускорили атаку чужаков, то ненамного. Возможно, именно предчувствие гибели заранее толкнуло меня к бегству с базы, а не безрассудное желание спасти Шайю, и отчаянный вояж на «Скорпионе» в сторону Адской пропасти ? лишь своеобразный способ выжить. Но и что-то еще.Что-то, все еще скрытое от моего понимания. Я долженбыл оказаться здесь всеми правдами и неправдами, и скоро узнаю причину…
А пока нужно закончить дело.
Я нахожу радиочастоту, связывающую бикаэлку и тавеллианца, ныряю в информационное нутро их лоцманов. Одних слов для объяснений недостаточно, поэтому я разворачиваю перед их глазами схему базы, маркирую светящимися стрелками заминированные узлы и вывешиваю таймер, синхронизированный со временем отсчета до взрыва:
«Все эти горящие точки на схеме ? ваша смерть. Я покажу вам, как выбраться, это ваш единственный шанс, так как снаружи вас ждет еще худший ад, чем внутри командного бункера, база атакована чужаками. У вас только один путь ? вниз, вот здесь, прямо из кабинета. Действуйте быстро и решительно, не раздумывайте. Я…»
Пытаюсь сказать еще, но что-то идет не так. Что-то подхватывает меня, какая-то неодолимая сила, и вытягивает из информационных магистралей базы обратно в небо… Сверху давит пронизанная электрическими разрядами тьма, внизу царит хаос ? горящие конструкции технических построек, расплавленные останки боевых роботов, пламя и клубы черного дыма, затянувшие все холмы вокруг базы.
Видимо, я сделал все, что было необходимо.
Не знаю, что будет дальше. Я лишь чувствую, что мое время здесь и сейчасистекло, мои мысли тускнеют, растворяются в кипящем облаке беснующихся вокруг излучений… Перед тем как окончательно исчезнуть, я вижу последнюю, особенно большую вспышку на земле. Из Сигнальной сопки вдруг вырастает гигантский грибообразный смерч. И ударная волна огня, пепла и камней, захлестнув все вокруг, заставляет энергонов,ткущих над долиной смертоносную паутину молний, вспыхнуть ярче солнца…
ЭПИЛОГ
Звенящая хрупкая тишина снаружи пещеры взрывается гулким ударом, утробным эхом пробегающим под сводом. Петр мгновенно падает на колено, вскинув карабин. Хлестко бьют очереди спаренного игломета, с приглушенным ревом срываются с направляющих ракеты. Череда характерных взрывов.
Снаружи снова идет бой. Сучье племя! На этот раз он его не пропустит, нельзя все время оставаться в стороне, нужно взглянуть на обстановку своими глазами. Но как только он пытается вскочить, громоподобный удар гаусс-пушки едва не рвет барабанные перепонки ? оглушенный, Петр открывает рот, трясет головой, но карабин так и не выпускает из рук. Внутри боевого робота звуки слышатся иначе: пилот защищен коконом от звуковых и физических перегрузок, неприятно оказаться снаружи без такой привычной и надежной защиты…
Он снова пытается вскочить и снова замирает ? свет в проеме вдруг закрывает человеческий силуэт. От выстрела Петра останавливает инстинктивное чутье ? этот незнакомец не может быть чужаком. Один из спасателей. И тут же воздух позади него вспыхивает, словно от попадания плазмы. Свет настолько ярок, что кажется, будто он просвечивает сквозь человеческую плоть вместе с одеждой, и внутри пещеры на миг становится нестерпимо, до жгучей рези в глазах, ярко. Петр отшатывается, резко опускает голову, закрывает глаза рукой, смаргивает, пытаясь вернуть зрение. И тут взрывная волна, ворвавшись в пещеру, швыряет его на стену, камни впиваются в спину и затылок, острая боль на мгновение ошеломляет. Ему удается удержаться на ногах, Петр рычит, прогоняя боль яростью, встряхивает головой, чтобы смахнуть пелену перед глазами…
И обнаруживает, что ослепляющий свет иссяк.
А в нескольких метрах ничком лежит спасатель, по его телу гуляют слабые чадящие языки пламени, распространяя в тесном пространстве каменной кишки острый запах обгоревшей человеческой плоти и паленых волос.
Закинув ремень карабина на шею, Петр бросается вперед, подхватывает парня за плечи, быстро оттаскивает поглубже в пещеру. Не церемонясь, роняет его на пол и сбивает пламя, чем может ? голыми ладонями. Это ему удается. Уже ясно, что планы спасателей провалились. И делать снаружи больше нечего. Перевес сил явно не на стороне людей.
В подтверждение этих мыслей в проеме прорисовываются еще несколько темных силуэтов. И это уже явно не люди. Чертовы «ежи». Стая.
Карабин словно сам собой оказывается в руках Петра, реактивные заряды из подствольника огненными росчерками впиваются в стены возле входа, сгустки взрывов превращают стаю в дым и огонь, каменные осколки со свистом секут воздух. Не время экономить. Следом отправляется плазменная граната. Петр рывком разворачивается и падает на пол, ногами ко входу, до боли вжимая лицо в каменную поверхность и накрыв голову руками.
Ахает жарко.
Нестерпимо горячая волна проходит над ним, словно раскаленный язык гигантского зверя из разверзшегося ада. Задыхаясь от жара, Петр выжидает секунду, затем вскакивает. Вход горит. Горит ослепительно ярко, заставляя щуриться, глаза снова начинают слезиться. Плазма завивается вихрями, перекрыв путь наружу, камни плавятся от чудовищной температуры, горят, источая раскаленный смрад. Теперь врагам какое-то время не добраться до них.
Он взваливает парня на плечи, шагает в темноту за поворотом тоннеля. Тяжелый, зараза. Некогда даже пульс проверить, а вдруг он тащит труп, но не здесь, иначе эта плазма изжарит их обоих ? кожа на лице Петра натянулась, словно высушенная маска, того и гляди лопнет на скулах.
Сзади слышится грохот, волна горячего воздуха толкает в спину, и свет сразу меркнет. Петр невольно оборачивается, хотя с ношей на плечах среди тесных стен и низкого свода это непросто. Вот как. Свод все-таки обвалился, перекрыв проход полностью. Сквозь пылевую мглу, поднятую обвалом, едва видно, как остаточные языки плазмы пробегают по камням, словно искры по тлеющим головешкам затухающего костра.
На такой эффект он даже не рассчитывал.
Ну и ладно. Так даже надежнее. Хотя он бы не отказался еще чуток пострелять… Если бы здесь не было Шайи, конечно.
Она снова легка на помине ? возникает прямо перед Петром смутным силуэтом. Молча помогает снять ношу с плеч, затем они вдвоем подхватывают парня за руки и за ноги, оттаскивают вглубь, к рюкзаку. Опускают его ничком, Петр отдает Шайе карабин и, пока она подсвечивает встроенным фонарем, виброножом срезает обгоревшую ткань со спины пострадавшего, баллончиком из медпены обрабатывает ожоги. Ожоги скверные. Большая часть спины превратилась в жаркое, кожа местами прогорела до мяса, а там, где не сгорела, вспухла багровыми волдырями. От волос на голове ничего не осталось, череп выглядит жутковато ? словно обугленный. От вони сгоревшего мяса Петра замутило, это все-таки не шашлык, а живой человек, а ему редко приходилось иметь дело с ранеными. Он все-таки не в пехоте служит, а в коконе боевого робота, там человеческие потери и увечья воспринимаются совсем иначе. Нейтрально.
Петр заканчивает обработку спины пострадавшего и переходит на череп. Медпена шипит и застывает тугой эластичной коркой. Без срочной госпитализации парень может и не выжить, это и без особых познаний в медицине ясно.
? Это тот самый тип, которого мы видели по лоцману? ? хрипло уточняет Шайя и кашляет от пыли, вьющейся вокруг.
? Ты права. Это он. Понимаешь, что это значит?
? Что ничего у ребят не вышло. Мне так жаль…
Медпены хватает впритык. Петр выкидывает опустевший баллончик в темноту, вкалывает в шею торговца капсулу с регенерином и устало прислоняется к стене. Все, он сделал все, что смог.
? Гаси свет, Шайя.
Та послушно выключает фонарь, прекрасно понимая, что запасные батареи им сюда никто не доставит по заказу, да и демаскировать себя с горящим фонарем легче.
«Беспокойный денек, ? думает Петр. ? Столько всего сразу. Вот еще и ладони начинает жечь. Похоже, опалил сильнее, чем думал, когда тушил торговца, но на всплеске адреналина сразу не ощутил. А теперь накатило. Значит, действие наркотика подходит к концу, вон и знобить уже начало. Дальше будет хуже, после эго-27 всегда мутный отходняк…»
? И что будем делать теперь?
Петр слабо кривит губы в невольной усмешке. Любит все-таки Шайя задавать риторические вопросы. На которые существуют лишь риторические ответы.
? То же, что и раньше. Постараемся выжить. Как бы там ни было, а шансы…
Слабый запах разложения касается обоняния. Знакомый запах. Умолкнув, Петр тут же оказывается на корточках и пружинисто оборачивается, забыв об усталости. Плавно вскидывает карабин прикладом к плечу, палец ложится на спусковой сенсор. Затем включает фонарь.
Капрал. Взъерошенный, с грязными разводами на заметно осунувшемся лице, верзила замирает в какой-то нелепой, скособоченной позе. Прикрывает лихорадочно блестящие глаза от бьющего в него света грязной ладонью и в привычной для него манере невнятно ворчит, словно набрал в рот камней:
? Опусти оружие, сучонок, нечего в меня целиться…
? Ты сбежал, когда был нужен. ? Петр свирепо скалит зубы, спусковой сенсор карабина буквально жжет ему палец, желание нажать и прикончить это «недоразумение природы» преодолеть почти невозможно. И все-таки он удерживается. ? Назови причину, которая помешает мне пристрелить тебя прямо сейчас, как предателя и труса. Считаю до трех.
? Петр, он сможет нести бикаэльца, если потребуется. Еще одна пара рук лишней не будет, ? приводит веский довод Шайя, обеспокоенная чересчур бурной реакцией спутника.
? Сами понесете, ? огрызается капрал. ? У меня есть причина получше. Я знаю, куда идти, чтобы выбраться из этой кучи дерьма, в которой мы все оказались. Пока вы тут развлекались, я разведал дорогу в этих долбаных пещерах, вся башка в синяках и шишках, так что цените мою доброту…
Петр нехотя опускает карабин. Луч фонаря меркнет, и лицо капрала снова исчезает во тьме. А он полон сюрпризов, этот нелепый человечек. И не все из них ? неприятные. Ради того, чтобы вытащить отсюда Шайю в более безопасное место…
Пусть еще поживет.
? Принято, капрал. Веди.
Июль 2008
Снаружи снова идет бой. Сучье племя! На этот раз он его не пропустит, нельзя все время оставаться в стороне, нужно взглянуть на обстановку своими глазами. Но как только он пытается вскочить, громоподобный удар гаусс-пушки едва не рвет барабанные перепонки ? оглушенный, Петр открывает рот, трясет головой, но карабин так и не выпускает из рук. Внутри боевого робота звуки слышатся иначе: пилот защищен коконом от звуковых и физических перегрузок, неприятно оказаться снаружи без такой привычной и надежной защиты…
Он снова пытается вскочить и снова замирает ? свет в проеме вдруг закрывает человеческий силуэт. От выстрела Петра останавливает инстинктивное чутье ? этот незнакомец не может быть чужаком. Один из спасателей. И тут же воздух позади него вспыхивает, словно от попадания плазмы. Свет настолько ярок, что кажется, будто он просвечивает сквозь человеческую плоть вместе с одеждой, и внутри пещеры на миг становится нестерпимо, до жгучей рези в глазах, ярко. Петр отшатывается, резко опускает голову, закрывает глаза рукой, смаргивает, пытаясь вернуть зрение. И тут взрывная волна, ворвавшись в пещеру, швыряет его на стену, камни впиваются в спину и затылок, острая боль на мгновение ошеломляет. Ему удается удержаться на ногах, Петр рычит, прогоняя боль яростью, встряхивает головой, чтобы смахнуть пелену перед глазами…
И обнаруживает, что ослепляющий свет иссяк.
А в нескольких метрах ничком лежит спасатель, по его телу гуляют слабые чадящие языки пламени, распространяя в тесном пространстве каменной кишки острый запах обгоревшей человеческой плоти и паленых волос.
Закинув ремень карабина на шею, Петр бросается вперед, подхватывает парня за плечи, быстро оттаскивает поглубже в пещеру. Не церемонясь, роняет его на пол и сбивает пламя, чем может ? голыми ладонями. Это ему удается. Уже ясно, что планы спасателей провалились. И делать снаружи больше нечего. Перевес сил явно не на стороне людей.
В подтверждение этих мыслей в проеме прорисовываются еще несколько темных силуэтов. И это уже явно не люди. Чертовы «ежи». Стая.
Карабин словно сам собой оказывается в руках Петра, реактивные заряды из подствольника огненными росчерками впиваются в стены возле входа, сгустки взрывов превращают стаю в дым и огонь, каменные осколки со свистом секут воздух. Не время экономить. Следом отправляется плазменная граната. Петр рывком разворачивается и падает на пол, ногами ко входу, до боли вжимая лицо в каменную поверхность и накрыв голову руками.
Ахает жарко.
Нестерпимо горячая волна проходит над ним, словно раскаленный язык гигантского зверя из разверзшегося ада. Задыхаясь от жара, Петр выжидает секунду, затем вскакивает. Вход горит. Горит ослепительно ярко, заставляя щуриться, глаза снова начинают слезиться. Плазма завивается вихрями, перекрыв путь наружу, камни плавятся от чудовищной температуры, горят, источая раскаленный смрад. Теперь врагам какое-то время не добраться до них.
Он взваливает парня на плечи, шагает в темноту за поворотом тоннеля. Тяжелый, зараза. Некогда даже пульс проверить, а вдруг он тащит труп, но не здесь, иначе эта плазма изжарит их обоих ? кожа на лице Петра натянулась, словно высушенная маска, того и гляди лопнет на скулах.
Сзади слышится грохот, волна горячего воздуха толкает в спину, и свет сразу меркнет. Петр невольно оборачивается, хотя с ношей на плечах среди тесных стен и низкого свода это непросто. Вот как. Свод все-таки обвалился, перекрыв проход полностью. Сквозь пылевую мглу, поднятую обвалом, едва видно, как остаточные языки плазмы пробегают по камням, словно искры по тлеющим головешкам затухающего костра.
На такой эффект он даже не рассчитывал.
Ну и ладно. Так даже надежнее. Хотя он бы не отказался еще чуток пострелять… Если бы здесь не было Шайи, конечно.
Она снова легка на помине ? возникает прямо перед Петром смутным силуэтом. Молча помогает снять ношу с плеч, затем они вдвоем подхватывают парня за руки и за ноги, оттаскивают вглубь, к рюкзаку. Опускают его ничком, Петр отдает Шайе карабин и, пока она подсвечивает встроенным фонарем, виброножом срезает обгоревшую ткань со спины пострадавшего, баллончиком из медпены обрабатывает ожоги. Ожоги скверные. Большая часть спины превратилась в жаркое, кожа местами прогорела до мяса, а там, где не сгорела, вспухла багровыми волдырями. От волос на голове ничего не осталось, череп выглядит жутковато ? словно обугленный. От вони сгоревшего мяса Петра замутило, это все-таки не шашлык, а живой человек, а ему редко приходилось иметь дело с ранеными. Он все-таки не в пехоте служит, а в коконе боевого робота, там человеческие потери и увечья воспринимаются совсем иначе. Нейтрально.
Петр заканчивает обработку спины пострадавшего и переходит на череп. Медпена шипит и застывает тугой эластичной коркой. Без срочной госпитализации парень может и не выжить, это и без особых познаний в медицине ясно.
? Это тот самый тип, которого мы видели по лоцману? ? хрипло уточняет Шайя и кашляет от пыли, вьющейся вокруг.
? Ты права. Это он. Понимаешь, что это значит?
? Что ничего у ребят не вышло. Мне так жаль…
Медпены хватает впритык. Петр выкидывает опустевший баллончик в темноту, вкалывает в шею торговца капсулу с регенерином и устало прислоняется к стене. Все, он сделал все, что смог.
? Гаси свет, Шайя.
Та послушно выключает фонарь, прекрасно понимая, что запасные батареи им сюда никто не доставит по заказу, да и демаскировать себя с горящим фонарем легче.
«Беспокойный денек, ? думает Петр. ? Столько всего сразу. Вот еще и ладони начинает жечь. Похоже, опалил сильнее, чем думал, когда тушил торговца, но на всплеске адреналина сразу не ощутил. А теперь накатило. Значит, действие наркотика подходит к концу, вон и знобить уже начало. Дальше будет хуже, после эго-27 всегда мутный отходняк…»
? И что будем делать теперь?
Петр слабо кривит губы в невольной усмешке. Любит все-таки Шайя задавать риторические вопросы. На которые существуют лишь риторические ответы.
? То же, что и раньше. Постараемся выжить. Как бы там ни было, а шансы…
Слабый запах разложения касается обоняния. Знакомый запах. Умолкнув, Петр тут же оказывается на корточках и пружинисто оборачивается, забыв об усталости. Плавно вскидывает карабин прикладом к плечу, палец ложится на спусковой сенсор. Затем включает фонарь.
Капрал. Взъерошенный, с грязными разводами на заметно осунувшемся лице, верзила замирает в какой-то нелепой, скособоченной позе. Прикрывает лихорадочно блестящие глаза от бьющего в него света грязной ладонью и в привычной для него манере невнятно ворчит, словно набрал в рот камней:
? Опусти оружие, сучонок, нечего в меня целиться…
? Ты сбежал, когда был нужен. ? Петр свирепо скалит зубы, спусковой сенсор карабина буквально жжет ему палец, желание нажать и прикончить это «недоразумение природы» преодолеть почти невозможно. И все-таки он удерживается. ? Назови причину, которая помешает мне пристрелить тебя прямо сейчас, как предателя и труса. Считаю до трех.
? Петр, он сможет нести бикаэльца, если потребуется. Еще одна пара рук лишней не будет, ? приводит веский довод Шайя, обеспокоенная чересчур бурной реакцией спутника.
? Сами понесете, ? огрызается капрал. ? У меня есть причина получше. Я знаю, куда идти, чтобы выбраться из этой кучи дерьма, в которой мы все оказались. Пока вы тут развлекались, я разведал дорогу в этих долбаных пещерах, вся башка в синяках и шишках, так что цените мою доброту…
Петр нехотя опускает карабин. Луч фонаря меркнет, и лицо капрала снова исчезает во тьме. А он полон сюрпризов, этот нелепый человечек. И не все из них ? неприятные. Ради того, чтобы вытащить отсюда Шайю в более безопасное место…
Пусть еще поживет.
? Принято, капрал. Веди.
Июль 2008