Зеликов Иван Николаевич. Тропою Избранника

   — Деньги в этой могиле, теперь мы в расчёте!
   — Ну что же, — с нотками железа в голосе усмехнулся его спутник, — теперь копай!
   — Но… Как же наш договор?!
   — Договоры составляют люди, а люди бывают двух типов: набитые свинцом и копающие. Ты меня понял, Ллойд?!
   Блондин пожал плечам, поплевал на руки и начал копать. Однако, сделав несколько капков, он отложил инструмент в сторону, встал на колени. Несколько минут осторожно разгребал землю пальцами, после чего выпрямился и передал своему спутнику странный предмет. Это был кусок пластида, соединённый одновременно с детонатором, реагирующим на движение и часовым таймером.
   — Хотел устроить мне ловушку, Ллойд? — сухо осведомился второй мужчина.
   — Нет, я эта… На всякий случай… — Голос Ллойда заметно дрожал, и бравада, как несколько минут назад в нём отсутствовала напрочь.
   — Мне плевать, что ты там думал и хотел. Копай дальше!
   Через пол часа напряжённой работы на дне ямы показался металлический люк, ведущий в подземелье. Повинуясь кивку своего спутника, Ллойд отодвинул крышку люка, вылез из ямы и поднял голову. На секунду их глаза встретились и Избраннику почему-то вспомнилась давняя фраза, которую он услышал ещё в своей деревне: «Обязательно наступит время, когда слова станут бесполезными, тогда ты посмотришь человеку в глаза и поймёшь, что через секунду должен будешь убить его. Ты должен быть готов к этому.» С того времени уже прошло несколько месяцев, он не раз смотрел в глаза человеку перед его смертью, но эта фраза ни разу не вспоминалась. Наверное, это потому, что всегда погибал противник, срабатывал принцип: или ты или он. На этот же раз человек должен был понести наказание за грехи перед кем-то далёким, никак лично с тобой не связанным, он должен был просто умереть. «Что же, ты знал, на что шёл, так же, как и я знал, на что иду.» Избранник мотнул головой, сбрасывая неприятные мысли, и коротко приказал:
   — Спускайся, Ллойд.
   Ллойд постоял минуту на краю отвала, мелко дрожа и глядя в зияющую перед ним чёрную дыру, потом взглотнул и спустил ногу на первую ступень металлической лестницы, уводящей вниз. Там он снова задержался и глянул на небо, словно надеясь дождаться восхода солнца, он явно понимал, что уже вряд ли увидит его в следующий раз. Так они и стояли над разрытой могилой, блондин и брюнет, охотник и дичь, картёжник и избранник…
   Задание Луиса Сальвадоре переходило в завершающую фазу, оставалось только достать деньги из ямы и избавиться от временного помощника. Как-то странно легко выполнилось задание, так как Ллойда он нашёл практически сразу, впрочем, место, где тот прятался, было выбрано действительно с умом, ни один из людей Сальвадоре его бы там не достал. Беглец отыскался в подвале казино Мардино, где в крошечной каморке, которая, вероятно, служила раньше подсобным помещением, за стальной дверью он, казалось, чувствовал себя в безопасности. Однако простенький замок массивной двери быстро поддался изогнутому гвоздю, что валялся рядом, и два человека, одному из которых скоро предстояло обрести вечный покой, встретились. Ллойд, казалось, даже обрадовался, когда ему предложили вернуть украденную тысячу, а взамен получить жизнь и свободу и сразу повёл Избранника на Голгофу. В общем-то, так как кладбище находилось далеко за пределами города, свободу он уже получал, если бы смог избавиться от своего провожатого.
   Ллойд был уже на середине лестницы, когда он в последний раз остановился и бросил на Избранника взгляд. Странный это был взгляд, в нём не было мольбы о пощаде, в нём не было ненависти к убийце. Несмотря на весь поникший и осунувшийся вид, взгляд Ллойда был наглым, он словно говорил, что даёт тому последний шанс одуматься и выполнить условия договора. Но его провожатый лишь указал дулом пистолета вниз, и Ллойд быстро полез дальше. Избраннику очень не понравился взгляд человека, осуждённого на смерть, не понравилась эта угроза во взгляде. Один раз Ллойд уже попытался разделаться с ним, кто знает, сколько ещё ловушек припрятано в этом подземелье, так что, до получения денег было бы полезно оставить его в живых. Но, с другой стороны, узкий лаз, когда входящий попадает со света в непроглядную тьму — идеальное место для засады, и никакие ловушки уже не понадобятся. Очень не хотелось сейчас рисковать, потому, как только голова Ллойда скрылась под землёй, он нажал на кнопку, активирующую детонаторы взрывчатки, что совсем недавно должна была разнести его на куски, швырнул пластид в дыру и бросился наземь.
   Сильный толчок и небольшой дождь из цементной крошки показали, что теперь лаз вполне безопасен. Как он и ожидал, стены бункера не осыпались, тот наверняка был приспособлен для бомбёжки. Лестница, хотя и сильно покореженная, всё ещё уводила вниз в темноту, можно было спуститься и забрать деньги, если, конечно, они там были. Внизу, несмотря на темноту, бункер представлял собой неприятное зрелище. Завязанная узлом лестница, глубокая воронка в полу уже наводили на мысли о происшедшей только что трагедии. А разорванный пополам мужской труп доводил эти мысли до логического конца. Переступив через тело Ллойда, Избранник поднял дробовик-двустволку, что валялся рядом с оторванной человеческой рукой. Значит, он был прав, Ллойд действительно устроил засаду, и убийство в какой-то степени носило бы оборонительный характер. В дальнем углу пустого бункера стоял небольшой металлический ящик, у которого взрывом откинуло крышку, на дне тёмной грудой лежали золотые монеты, ровно одна тысяча.
   Пыльное небо не востоке уже вовсю алело заревом рассвета, окрашивая в приторно-красный цвет известковые надгробия и костяное крошево вдоль дороги, когда над одной из могил в самом углу кладбища показалась человеческая голова, а потом и весь человек целиком. Поглядев на словно сочащееся кровью солнце, которого так и не дождался Ллойд, человек быстрым шагом пошёл прочь из этого прибежища смерти.
   Сначала он хотел просто покинуть город, чтобы уже не возвращаться туда, где святое звание Избранника и Спасителя, которым его наделили соплеменники, было осквернено невинно пролитой кровью. Но потом, здраво поразмышляв, он пришёл к выводу, что кровь была не такой уж невинной. Ведь из-за карточных махинаций Ллойда разорился не один десяток человек, а разорение в Нью-Рено было равносильно очень мучительной смерти от голода и нехватки наркотика. А разве Избранник не призван мстить за таких вот беззащитных, обманутых и подло убитых. Это не говоря уже о том, что Ллойд сам пытался убрать его. К тому же, покинуть сейчас город было бы неразумно, так как там остались Вик и Сулик, без которых дальнейшие поиски становились, не просто опасными, а бессмысленными. С другой стороны, за выполнением задания наверняка следил кое-кто из людей Сальвадоре, так что бегство будет наверняка расценено, как попытка украсть полученные деньги, а оказаться на том свете вместе с Ллойдом очень не хотелось. Да, кстати, деньги… Наверняка за работу он получит не более половины от вырученной суммы. Негусто, конечно, но здесь человеческая жизнь практически ничего не стоит, она также дешева, как и всё остальное, так что и это можно считать хорошим вознаграждением. К тому же, остался дробовик, не самое мощное, из того, что может быть, но Вик давно хотел ружьё вместо пистолета. Хорошо, возвращаемся в Нью-Рено, там ещё есть чем заняться, хотя бы поучаствовать в боксёрском поединке, да и в «Кошачьей Лапе», в отличии от товарищей, он ещё не был.
   Вскинув на плечо двустволку, Избранник двинулся на север, где один за другим меркли, не будучи в силах состязаться с солнцем, огни большого города.
 

Глава 4

   …Ночь, луна, река, трупы, как всё это знакомо, и одновременно чуждо сознанию живого человека. Вот он снова бредёт по пояс в воде, руки безвольно опущены вдоль тела. Но почему же они опущены, сознание собственной жизни не может этого позволить! он вынимает руки из чёрной жидкости и вдруг с ужасом замечает, что она не спешит с них стекать. Да и не чёрная она, а красная, просто, в темноте трудно распознать цвета. Его руки почти по локоть в крови.
   Крупные тяжёлые капли медленно отрываются от кончиков пальцев и падают обратно в реку, падают совершенно без брызг, словно вода слишком густа. Неужели это река крови? Он наклоняется, пробует тёмную жидкость на язык, ощущает солёный привкус, и тут же в ноздри ударяет до боли знакомый приторный и одновременно какой-то пряный запах. Странно, как же он раньше не замечал этого, а ещё удивлялся, откуда в пустыне река. Стоп, куда подевались все трупы? И что это, на поверхности реки начинает распускаться цветок. Чертовщина какая-то, откуда на кровавой реке может быть цветок, и не какой-нибудь, а невинно-белоснежный, можно даже сказать, стерильно белый, игнорирующий окружающую его тьму. Впрочем, в конце концов, это всего лишь сон, и река и цветок не существуют на самом деле, в отличие от трупов…
   Стоп, вот цветок медленно разворачивает свои лепестки, и резкая боль сдавливает затылок, вся голова как в огне, а странное растение всё увеличивается. Кажется, что под водой к телу от цветка тянутся неведомые щупальца, впиваются в каждую клетку, высасывая из него жизнь. Да и нет больше никакой воды, никакой крови, всё заволакивает беспросветная розовая пелена и на её фоне ослепительно белый цветок, поглощающий тебя целиком. Но вдруг цветок сморщивается и на месте его остается лицо. Странное лицо, похожее на человеческое, но абсолютно лишённое кожи, мышцы же не красные, а белоснежные словно, кровь их уже не питает. А в местах, где они расходятся и отвисают лохмотьями, проглядывает голый череп. Но это лицо не мёртвое, оно шевелит рваными губами, вращает глазами. Откуда-то появляются такие же лишённые кожи руки, они касаются твоего лица, шарят по телу. А вместе с тем, боль в голове становится всё пронзительней, пожар полыхает, кажется, он переходит уже и на всё тело, вот уже и твоя кожа вспыхивает, сгорает в мгновение. Так неужели это твоё лицо и твои руки? Но нет, твои вот они, а эти не подчиняются твоим приказам, и нет сил, чтобы сбросить с себя страшного урода. Губы с трудом двигаются, они тебя слушаются, но неправильно, грудь тоже отказывается выдохнуть и расстаться с тем малым запасом воздуха, что у неё ещё остался. Но вот, после бесконечных мучений твой рот шепчет одно единственное слово, ДЖЕТ.
   Как по волшебству перед твоим воспалённым взором появляется розовая ампула, сверкающая подобно бриллианту на фоне тусклой дымки. Внезапно оживают руки, словно они уже существуют отдельно от тела, и ловко вскрывают заветную ёмкость, не упуская ни крупинки волшебного порошка. Грудь тоже с радостью соглашается сделать вдох, и вот оно счастье. Боль мгновенно стихает, спадает с глаз пелена, снова всё тело подчиняется тебе, как и обычно. Куда-то в сторону отлетает бледное призрачное лицо, хочется бежать, наслаждаться жизнью, наслаждаться ощущением собственного тела…
   Он очнулся от странной боли в виске и в правом плече, сел и только тут понял, что сон давно уже перешёл в явь, а всё болит потому, что он сейчас с разбегу ударился о выступ скалы в пещере. Головная боль, радость, наваждение — всё прошло, уступив место ломоте во всём теле и какой-то внутренней опустошённости. Он огляделся, вспоминая, что это за пещера и как он сюда попал.
   И тут вспомнил всё. Задание в Волт-Сити отыскать убежище бандитов, что совершали набеги на город. Бахвальство, что он сам, своими руками уничтожит их логово, и, наконец, эта битва. Впрочем, битвой это было трудно назвать, скорее всего, это была большая мясорубка, из которой они вчетвером вышли живыми, хотя и сильно израненными, по непонятной случайности. Перед боем он заглотнул целых две упаковки джета, не ради удовольствия, но ради улучшения реакции и скорости, к этому он добавил ещё странный довоенный препарат под названием «Психо», который делал солдат нечувствительными к боли и позволял им сражаться даже со смертельными ранами.
   Что было дальше, он помнил смутно. Райдеры, так называли себя эти бандиты, не ожидали нападения со стороны чёрного хода в пещеру, который был хорошо заминирован. Когда же из темноты прохода раздались частые выстрелы, и выскочил он, Райдеры оказались застигнутыми врасплох. Они хватали свои автоматы, пускали длинные очереди, но плохо целились и попадали в основном в спины своим же. Пули свистели вокруг него, чиркали по броне, вырывали клочки мяса и кожи, но он не замечал их, каким-то чудом избегая прямых попаданий. Он стрелял в ответ, стрелял непривычно часто и метко, целясь в основном по глазам. Далеко сзади раздавались редкие выстрелы товарищей. Вот откуда-то слева выскочил Сулик и вонзил свой нож в грудь одного из бандитов, чтобы тут же упасть, получив пулю в ногу. Но вот он встаёт и, хромая, бросается дальше. Но вот он снова падает, схлопотав кусочек свинца точно в грудь, которая по счастью защищена сплошным металлическим бронежилетом. Внезапно выстрелы смолкли, и он погрузился во тьму, чтобы сейчас очнуться от страшной ломки после употребления джета.
   Он ещё раз огляделся, не совсем понимая, как он остался здесь один, и куда подевались остальные. Только сейчас он увидел, что из темноты на него двигается странный белый силуэт, напоминающий привидение. Руки сами собой скользнули к поясу, пошарили за спиной, но оружия не было. Его охватил панический ужас, что сейчас это неизвестное приблизится, а у него не будет сил защищаться, как тогда во сне. Но вдруг, словно какое-то воспоминание поразило его, и он негромко позвал:
   — Ленни, это… это ты?
   — Не бойся, это я, — ответил спокойным, но очень скрипучим голосом белый силуэт.
   — ты, наверное, сильно ударился головой, но сейчас всё пройдёт.
   — Да, уже всё прошло, — Избранник залился весёлым смехом, — и как это я мог испугаться собственного друга, который наверняка спас мне жизнь. Кстати, Ленни, сколько дней мы уже в этой пещере и что с остальными?
   — Ты проспал двое суток, за это время твои раны под воздействием регенерирующей мази успели затянуться и завтра ты будешь как новенький. С Суликом дела обстоят хуже у него была раздроблена нога и сломано несколько рёбер, но и он уже может ходить, так что завтра мы сможем продолжить твои поиски. Что же касается Вика, то он, если ты не убил его пять минут назад, уже полностью здоров, также как и я, — тут странный собеседник рассмеялся смехом, похожим на скрип несмазанной двери.
   — Спасибо тебе, Ленни! Теперь я не жалею, что взял тебя с собой, несмотря на то, что ты гулл. Твои докторские навыки оказались сейчас как раз кстати, и если бы не ты, то, возможно, здесь бы моё путешествие и закончилось. Эти снобы из Волт— Сити просто идиоты, что так ненавидят гуллов.
   — Не суди их слишком строго, друг мой. Поколения, выросшие и умершие в замкнутом пространстве, постоянный надзор за численностью населения наложили негативный отпечаток на их психику. Ксенофобия — наиболее мягкий из недостатков, который они могли приобрести.
   — Я и сам это понимаю, просто иногда чувства берут вверх над разумом. Вот, кстати, и Вик появился, значит, я тебя не убил. Дружище, расскажи, как это получилось.
   — Не особо хорошо вы обращаетесь со старыми друзьями, босс, — с напускной суровостью проворчал толстяк. — Я, значит, два дня над вами сидел, как мама родная, а стоило вам порошочку понюхать, как вы меня об стенку кидать начали. И откуда только сила взялась, лежали как тюк, а когда буйствовать начали, мы вас с Ленни вдвоём удерживали, так вы нас одной рукой расшвыряли, вскочили и убежали.
   Но дальше стены не убежишь, — Вик беззлобно захихикал, — В общем, всё к лучшему, и, как прописал наш домашний доктор, завтра выступаем.
   — Да, выступаем. А то трупы, поверженных нами врагов скоро начнут разлагаться и вонь будет неимоверная. Выносить же их отсюда нет смысла. Кстати, что интересного нашли в пещере?
   — Ничего особенного, кроме большого сейфа с кодовым замком, босс. Ну, ещё на трёх командирах бандитов были солдатские жетоны с номерами, цифр как раз хватит, чтобы набрать шифр. Но без вас я не решался сделать это, сейф может быть заминирован, а вы, как-никак, у нас лучший спец по взлому и по ловушкам.
   — Ты правильно поступил, Вик, сейчас я разберусь с сейфом, а вы все отойдите подальше, я не хочу, чтобы в случае чего пострадал кто-нибудь из моих друзей.
   Факел бросал причудливые отсветы на мокрую стену, странные тени плясали по потолку пещеры. Избранник сидел, вжавшись спиною в нишу между камнями, положив голову на руки, и думал. Ему не хотелось лечь на армейскую койку, на которой было бы удобнее. И это вовсе не потому, что совсем недавно там спали погибшие теперь бандиты. Нет, он последние насколько месяцев только и делал, что носил бронежилеты, использовал оружие и даже питался пищей поверженных врагов, так что никакого чувства брезгливости он не испытывал. Просто здесь, в тёмном углу под тусклым жировым факелом на противоположной стене было легче уйти от забот мира наверху, легче обдумать своё положение и свою роль в этом мире.
   Вик оказался прав, дверь сейфа действительно была соединена с динамитной шашкой, впрочем, ловушка оказалась достаточно простой. Да и одна из комбинаций трёх двузначных чисел, выбитых на жетонах командиров отомкнула тяжёлую дверь. Вероятно, так было сделано из предосторожности, чтобы только вместе они могли открывать сейф, но ни один из них не знал кода целиком. Вряд ли неведомый хозяин Райдеров предполагал, что база будет найдена и уничтожена. Хотя, почему неведомый, в сейфе кроме прочего оказался толстый блокнот, где вёлся учёт оплаты наёмникам, а нанимателем открытым текстом указывался Джон Бишоп. Что же, с одной стороны, вроде всё просто и ясно.
   Несколько месяцев назад Бишоп приезжает в Волт-Сити с предложением предоставления защиты в обмен на медицинские технологии города. Фактически, это было предложение об объединении. Естественно, он получает грубый отказ, ибо замкнутые на самих себя граждане с подозрением смотрят на всех жителей пустоши, а бандиты Нью-Рено вызывают у них не меньшую ненависть, чем гуллы. Сразу после этого начинаются атаки Райдеров, которые всё время разбиваются о лазерную защитную систему города. Райдеры постоянно отступают, хотя практически не несут потерь. Вот тут-то встаёт вопрос, чего добивается Бишоп тупым повторением атак. Присоединения из страха? Вряд ли, как сказали в Волт-Сити, они скорее бы обратились за помощью к Новой Калифорнийской Республике, к НКР, лишь бы не иметь дел с бандитами. А между тем атаки повторяются чуть ли не ежёдневно, они должны стоить немалую сумму денег и при таком мизерном результате, как недавнее разрушение одной лазерной пушки, которую сразу же починили, являются невыгодными. С другой стороны, непонятна политика Бишопа относительно Реддинга — этого ключа к управлению всей северной Калифорнией. Он не препятствует Мардино держать всех шахтёров города в наркотической узде, а сам даже не пытается контролировать производство джета. Неужели, ему не нужен Реддинг?
   Впрочем, в Нью-Рено только Мардино и ведут себя понятно. Они единственные, кто производит джет и развозит его караванами по всему краю. Не будет джета, Мардино превратятся в такую же захудалую семью, как Райты, несмотря на то, что сейчас у них полно людей. Все люди наверняка разбегутся, когда узнают, что «Реактивный Самолёт» больше не слушается штурвала их хозяина. Сальвадоре, вообще, по праву считаются самыми таинственными. Бар мелкий, караванов не посылают, людей мало, глава клана — старик немощный, неспособный произнести больше трёх слов подряд, а всем заправляет Мейсон. Зато бойцы вооружены лазерными пистолетами, одеты в металлические доспехи, то есть обладают самым мощным снаряжением в Нью-Рено. А задание какое давали, убрать карточного шулера. До сих пор не могу поверить, что Луис Сальвадоре, ради собственной безопасности сам себя заключивший в тюремную камеру-одиночку, непонятно с кем играл в карты. Притом, он же сказал, что когда-то доверял этому человеку, а тот обманул его. Кому он доверял? Картёжнику, про которого весь Нью-Рено знал, что он лучший шулер в округе, и который зарабатывал лишь на новоприбывших лопухах. И в чём обманул? В том, что нечестно выиграл тысячу баксов. Бред какой-то. Чёрт с ним с Ллойдом, мы уже похоронили, чем бы он ни мешал господину Сальвадоре, этого уже ни от кого не узнаешь.
   Ну ладно, оставим Сальвадоре в стороне, я же уже решил не возвращаться в Нью-Рено, а за его пределами, я натыкаюсь только на деятельность Джона Бишопа. Интересный это человек, явно самый молодой из четверых глав кланов, и вместе с тем ужасно честолюбивый и амбициозный. Он разыграет какую-то очень сложную и тонкую партию, которая, в конце концов, должна привести его к власти над всей северной Калифорнией. Но для этого ему минимум необходимо остановить продвижение НКР на север, разделаться с остальными тремя кланами и подавить сопротивление Волт-Сити. Вполне возможно, существуют ещё неизвестные силы, которые смогут ему помочь или помешать, о которых я пока не знаю. Так что, возможно, я когда-нибудь и распутаю весь этот клубок интриг, хотя, собственно, до них мне нет ни малейшего дела. Сейчас же меня больше всего беспокоит Волт-Сити.
   Да, Волт-Сити, город, который вышел на поверхность но так и не перестал быть убежищем. Не понимают они, что человек во все времена был животным коллективным, но свободным. Жизнь же в замкнутых волтах была временной мерой, направленной на то, чтобы пережить катастрофу. Потому, попытки построения общества, подобного тому, что существовало в убежищах, на поверхности, по меньшей мере, глупы. Это в волтах, которые поддерживают популяцию автоматически и где одновременно все системы жизнеобеспечения замкнуты на красную кнопку, всеобщее безделье порождает умозрительное равенство. Там, где способности индивидуума не могут развиться в полной мере, из-за незначительных возможностей к их применению, только там возможно появление такого тотального равенства, где лишь надзиратель является всем, так как его палец лежит на пресловутой красной кнопке. Все же остальные жители убежища по большому счёту никто, они просто существуют вместе со своими мыслями, мелкими личными проблемами, поручив свои жизни бездушной машине.
   Но вот, катастрофа миновала, волт открывался, и люди должны были начинать жить заново в мире, который очень изменился. Должна была начинаться долгая и мучительная борьба за выживание, борьба с природой, которая породила человека, наделила его умом, сделала его сильным, а человек, не рассчитав сил, чуть было всё не уничтожил. С тех пор природа вновь стала его главным врагом. Обычно после открытия волта его жители разбредались в разные стороны, сбивались в компании и поселялись на развалинах городов или основывали собственные небольшие поселения. Однако жители волта номер восемь поступили иначе. Они вышли на поверхность, когда жизнь там уже неплохо наладилась и люди расселились достаточно широко, и одновременно порядком одичали. Так что, ничего не мешало силой ли, или обещаниями сладкой жизни в будущем закабалить множество жителей пустыни, превратив их, по сути, в рабов, чтобы те начали выполнять роль системы жизнеобеспечения, как в убежищах. Рабы, которых стыдливо обозвали служащими, строили дома, содержали их в порядке, добывали пищу для себя и граждан, а взамен получали относительную защиту от бандитов и, время от времени, медицинскую помощь. Так появился Волт-Сити, город, где на сотню граждан приходилось более тысячи служащих и так называемых посторонних, которые жили под защитой внутреннего двора города, расплачиваясь за это деньгами или работой.
   Однако переход к такой форме существования потребовал изменений в правительстве. Теперь не существовало красной кнопки на пульте, не существовало и пульта, который контролировал бы все процессы жизнедеятельности общества, потому должность надзирателя волта была упразднена. Вместо него стал править совет, который и раньше существовал в убежище, но реальной власти никогда не имел. Из числа членов совета также выбирался первый гражданин, функции которого были очень разнообразны, многогранны, и не совсем понятны даже самому первому гражданину. Но если приглядеться повнимательнее, можно было легко обнаружить, что эта должность соответствовала древней должности надзирателя, лишённого кнопки. Термин «Лидер Людей» достаточно правильно характеризовал её, люди должны были видеть в первом гражданине того, кто заботится о них, следит за порядком, того, к кому можно будет обратиться с жалобой или прошением. Так что, хотя городом правил совет, вся ответственность перекладывалась на плечи одного человека.
   Сейчас первым гражданином являлась некая Линнет, которая явно была недовольна долей отведённой ей власти, потому всячески пыталась все проблемы города решать по-своему. Но что-то уж больно радикально она поступает. Часто похоже, что она руководствуется не разумом, а сиюминутным решением, поддаётся первому велению чувств, особенно ненависти. Или… Или её поступками руководит кто-то другой. Впрочем, последнее подозрение необоснованно. Однако поступки Линнет говорят сами за себя, одна только её ненависть к гуллам чуть было не поставила весь район на грань экологической катастрофы.
   Гуллами или вампирами в постядерном мире называли мутантов, людей, которые пережили войну, но столь страшной ценой. Они в основном были начисто лишены кожи, да и клетки их тел давно переставали делиться. Гуллы буквально разваливались на куски со временем, но, тем не менее, по какой-то странной прихоти природы продолжали жить, даже когда большая часть их внутренних органов отказывалась работать. Точно не было известно, сколько могли существовать гуллы, но так как они не размножались, то и опасности для человеческой популяции предствавлять не могли. Гуллы прекрасно себя чувствовали в радиоактивной среде нового мира, возможно, что радиация даже нужна была для поддержания их жизнедеятельности. Потому они селились в основном на местах обильных бомбёжек или около разрушенных атомных станций.