Страница:
Пусть девушка поспит, — размышлял Раджан, покрепче обнимая Фелис, и лениво вглядываясь в освещённый участок шоссе впереди, — хотя бы так. Конечно, её гоночный двухместный «форд» отличная машина, превосходный индикатор достатка владельца, но это всего лишь дорогая игрушка. Для длительных путешествий и для сна он явно не годится. Он вообще не хотел её брать на этот дурацкий митинг, на который его так некстати пригласили, некстати, потому что приходилось прерывать такую прекрасную ночь, которую он, как и обещал, подарил Фелис. Но ничего не попишешь, если хочешь выполнить все свои обещания, приходится поступаться некоторыми удовольствиями. Хотя, похоже, её не очень огорчает эта странная поездка, Фелис считает её чем-то вроде продолжения романтической ночи. Ну, пусть считает, возможно, она и права, слишком странно выглядели парни, их пригласившие, и странным было выбрано место проведения «митинга». «Двигайтесь на юг от города, вас там встретят,» — вроде так сказал приглашающий. Интересно, где же их встретят, и не проехал ли он уже место встречи. Хотя нет, скорее всего, не проехал, вокруг было слишком пустынно, а парень сказал, что нужно будет оставить машину и пройтись пешком и что будет очень много народу, значит, там должны были остаться и другие машины, а такое скопление он пропустить не мог. В любом случае тут сложно заблудиться, если, конечно, не выскочить случайно в Мексику, но не настолько уж он и слеп, чтобы проехать границу не заметив её. К тому же, для этого нужно будет свернуть, так как прямое шоссе упирается в океан.
Странно всё-таки, что митинг назначен так далеко от города. Хотя, вполне возможно, что организаторы опасаются излишнего внимания властей и полиции. Тогда зачем его проводят, если не для того, чтобы выразить своё недовольство политикой, или надеются, что всё тайное всегда станет явным, а сейчас не хотят разгона демонстрации? Ну да ладно, на месте разберёмся, главное не пропустить встречающих.
Наконец Раджан увидел вдалеке искру синего фонаря, направленного точно в лобовое стекло машины. Фонарь мигнул несколько раз, как бы приглашая, а потом погас, и скоро машина остановилась рядом человеком, затянутым с ног до головы в чёрную кожу. Тот, не говоря ни слова, указал выключенным фонарём на обочину, где скопилось уже немало автомобилей, а потом направо, куда уходила еле заметная не очень широкая дорожка.
— Что, уже приехали? — Фелис сразу же проснулась, как только машина прекратила двигаться. — Куда идти?
— Да вроде туда, — произнёс Раджан, подавая ей руку, которую она проигнорировала, самостоятельно выпрыгнув из машины. — Ох, не нравится мне вся эта конспирация…
— А чего такого? Ну собрались молодые ребята за город, попить пивка на природе, заодно демонстрацию протеста для самих себя устроили, что тут странного? Ведь это очень даже романтично. А чтобы всё просто так не пропадало, пригласили всемирно известного иностранного журналиста Раджана, чтобы поведал о митинге всему прогрессивному человечеству. По-моему, всё правильно и разумно. Пойдём, а то опоздаем! — Фелис задорно мотнула головой, отбрасывая назад волосы, скатившиеся во время сна на лицо, и побежала в указанном направлении, заставив тем самым Раджана пуститься за ней следом, чтобы не потерять её в темноте. «Совсем ребёнок,» — подумал про себя он, но, догнав Фелис, произнёс:
— Да, хорош пикник на свежем ночном воздухе, на тысячу человек, при том вновь прибывших встречают синим фонарём, который не видно сбоку или сверху. А через каждые сто метров стоят дозорные, — в темноте действительно виднелись неподвижные тёмные фигуры. — Прямо, тайный заговор какой-то или шабаш ведьм…
— Да пусть и так, ведь это так весело в нашей жизни, такой скучной и легко предсказуемой. Ты слишком прагматичен, Радж, надо быть хоть немножко романтиком и радоваться любому такому, пусть даже самому крошечному, приключению!
— А не боишься ли ты, о романтик, что тебя принесут здесь в жертву? Если это действительно шабаш или собрание членов какой-то незаконной секты, то такое вполне возможно, — продолжил Раджан, переходя на хинди, которым Фелис владела довольно сносно, и улыбаясь в сторону очередной молчаливой фигуры на обочине.
— С тобой, милый, я ничего не боюсь, а быть принесённой в жертву вместе с любимым человеком — это тоже так романтично, совсем в стиле средневековых рыцарских романов, — прощебетала Фелис, не принимая его серьёзного тона.
— Ну как хочешь, — пожал плечами Раджан, — кстати, мы, кажется пришли, вот стоит наш старый знакомый.
Впереди действительно виднелась фигура парня, которого они видели два дня назад на пляже. Тот мгновенно обернулся на голоса, улыбнулся, узнав новоприбывших, и, подойдя к ним, крепко пожал руки.
— Рад, что вы всё-таки нашли время, чтобы приехать! Очень рад! Если честно, я до последнего момента в этом сомневался, — затараторил парень. — Это просто великолепно, что вы захватили с собой подругу, она, как представитель американской «Аристократии», должна это видеть, она должна знать, куда ведёт гибельная политика нашей верхушки. Ведь вы дочь Стомберга, я не ошибаюсь?! — полуутверждением, полувопросом проговорил он и, не дожидаясь ответа, быстро продолжил. — Пойдёмте быстрее, сейчас всё начнётся! — Он повёл их вперёд, туда, откуда раздавался глухой гул, как будто большая толпа народу пыталась сохранять тишину, но у неё это не получалось. Дорога обогнула какое-то большое здание, у которого был готов только первый этаж, а ввысь устремлялись лишь колонны каркаса. На удивлённые взгляды Фелис и Раджана провожатый заметил, — это будущая штаб-квартира нашего общества. В прошлом году тут что-то копались ребята из Волт-Тека, может быть, очередное убежище хотели соорудить, а может ещё чего, кто их разберёт. Но потом они строительство забросили, а мы купили по дешёвке этот каркас с уже готовым подвалом. Утром при свете солнца можете рассмотреть постройку, но сейчас нам не сюда, здание слишком мало, чтобы вместить всех собравшихся. Пойдёмте скорее, а то опоздаем!
— Я же говорил, что это религиозная секта, первый этаж здания — один в один пародия на готический собор! — наклонившись к уху Фелис, прошептал Раджан, всё также на хинди. — Раньше в таких служили чёрные мессы, ну и жертвы соответственно приносили, даже человеческие.
— Если хочешь меня запугать, то не выйдет, дорогой! Я уже твёрдо решила посмотреть спектакль до конца, и ты только раззадориваешь моё любопытство. Кстати, ты не задумывался, зачем сатанистам протестовать против ядерного оружия?
— А девушка права, мы не сатанисты, — вмешался в разговор парень, на это раз на чистейшем санскрите. — Извините, что подслушал вашу тайную беседу, но это не совсем прилично — разговаривать на языке, который окружающие якобы не знают. Кстати, чтобы потом не возникало подобных эксцессов, я магистр филологии, специализируюсь по восточным языкам, так что мы с вами почти коллеги, господин Раджан. Да, мы уже пришли! — Парень во весь рот улыбнулся и показал рукой вперёд, где у их ног расстилалась большая котловина, почти до краёв заполненная стоящими людьми, лишь в центре оставалось пустое пространство, где суетилось несколько человек, натягивая какие-то кабели и устанавливая приборы, видимо, голографические проекторы. Люди, расположившиеся на ступенях этого естественного амфитеатра, были все, как на подбор, длинноволосыми и облачёнными в джинсовую или кожаную одежду. Так что, Фелис не удалось в темноте разглядеть, есть ли среди собравшихся женщины или это всё поголовно парни.
— Не стоит спускаться вниз, отсюда будет видно всё намного лучше! Сейчас начнётся представление, посмотрев которое вы не пожалеете. — провожатый снова обрёл серьёзность.
— Странно… Когда я услышала слово митинг, мне представилась толпа народу с транспарантами и плакатами, но никак не театрализованное представление на природе. — Улыбнулась Фелис. — Хотя, в тайне я надеялась на что-то подобное.
— Надеюсь, мы оправдаем ваши надежды, — галантно расшаркался провожатый, — но, чу, светает, сейчас всё и начнётся!…
Снизу раздался глухой трубный звук, который быстро перешёл в замысловатую мелодию, всё набиравшую и набиравшую темп и вдруг резко оборвавшуюся на самой высокой ноте. Было похоже, что кто-то пронзительно вскрикнул и умчался в беспросветную черноту неба, которое вслед за этим сразу начало светлеть. Видимо, представление было рассчитано по секундам. Тут же на фоне светлеющего неба появился большой вращающийся шар голубой планеты, в очертаниях морей и материков которой, легко узнавалась до боли знакомая Земля. Планета медленно вращалась, подставляя солнечным лучам то один бок, то другой, и почти одновременно снова возникла тихая спокойная музыка, обволакивающая Землю мягкими волнами. Со временем музыка становилась всё тревожнее, и в самый кульминационный момент в небе возникла гигантская человеческая рука, резко сжавшая Землю в кулаке и тут же исчезнувшая, растворившись в предрассветных сумерках. Одновременно смолкла и музыка, лишь слышалось почти унисонное дыхание людей в котловине, да звёзды мигали с вышины холодным светом.
— Чёрт! — не сдержавшись, выругалась Фелис. — Когда Земля превратилась в ничто, у меня мороз по коже пробежал и захотелось выть от отчаяния и безысходности. Да я до сих пор вся дрожу.
— Ну прижмись ко мне, я смогу унять твою дрожь, — улыбнулся Раджан, которому стыдно было признаться, что и он почувствовал нечто подобное, плюс ужас абсолютного одиночества. Такое состояние, правда намного более длительное, у него было лишь раз в жизни. Тогда он ради испытания собственного духа несколько месяцев провёл в тёмном и сыром каменном мешке в подвале монастыря, где вода и пища передавались ему через разные промежутки времени, когда он спал. К тому же, продолжительность испытания не было определено заранее. Вряд ли такое ощущение могло быть знакомо Фелис во всей его остроте.
— Не поможет! Я ведь инстинктивно схватила тебя за руку и не почувствовала её! Я словно была в абсолютной пустоте. Только я и эта картинка, один на один!
«Похоже, всё не просто так. Здесь пользуются низкочастотными излучателями или другими способами влияния на подсознание, как бы гипнотизируют собравшихся. Но так намного глубже ощущение реальности, так что не стоит придавать этому факту большого значения, надо просто наслаждаться,» — подумал про себя Раджан, а в слух произнёс:
— Забавно! Чрезвычайно похоже на вступительный ролик перед фильмом, я так и ожидал, что сейчас вылезет логотип фирмы изготовителя.
— Да, есть что-то, — не оборачиваясь, ответил парень, уже взявший на себя роль гида. — призвано разогреть зрителей, ну и показать некоторые возможности техники, а то люди со своими черно-белыми телевизорами уже забыли что такое эффект присутствия. Но не отвлекайтесь, представление продолжается.
На это раз действие происходило внизу, на свободном от зрителей участке котловины. Опять была Земля, но на этот раз не планета, а уже поверхность, пока в основном скрытая облаками. Все как бы чувствовали себя парящими над землёй и водой. И снова была музыка, лёгкая, почти неразличимая на фоне завываний ветра (реального ветра, а не смоделированного), но заметно усиливавшая эффект свободного полёта. Сначала внизу пронёсся океан, искрящийся в лунном свете, потом появилась береговая черта, лишь чёрные голые скалы. Потом пошла нескончаемая череда леса, плохо различимого в темноте. Только иногда деревья расступались, чтобы в лунных лучах блеснула полоска воды, то ли река, то ли озеро, и снова чёрно-зелёное море деревьев. «Никак тайга, — мелькнуло в голове у Раджана, — интересно, Сибирь или Канада?» Становилось всё светлее, очевидно камера двигалась с запада на восток. «Значит всё-таки Канада. Сейчас наверняка будут выступать против аннексии, хотя, посмотрим…» Движение заметно ускорилось, хотя это произошло скорее всего из-за того, что уменьшилась высота и можно было уже разглядеть отдельные деревья, вместе с движением убыстрился и темп музыки, к тому же, как и в прошлый раз она становилась всё более и более тревожной, продолжая оставаться всё такой же тихой. Вдруг снизу выплыл какой-то городок, а скорее даже большой посёлок, застроенный невысокими домами. Над ним движение замедлилось, камера сделала ленивый разворот, и, показав его последний раз во всей красе мирного и безмятежного предрассветного сна, резко нырнула вниз, одновременно голографическая сцена поднялась до уровня глаз наблюдателей. Стремительно пронесясь по пустынным улицам, так что разглядеть отдельные постройки оказалось не под силу, камера так же стремительно затормозила, как бы незаметно подкравшись со спины к двум людям, что стояли посреди улицы. Теперь улицу и дома можно было рассмотреть подробнее, при этом сразу терялось всё очарование и безмятежность посёлка. Такая чистая издалека улица теперь была разворочена гусеницами танков, покрыта выбоинами и трещинами. У аккуратного трёхэтажного домика с колоннами выполненного чуть ли не в стиле барокко, не хватало угла, который осыпался, завалив часть улицы кирпичной и бетонной крошкой. Не лучше выглядели и остальные дома, у многих в стенах зияли пробоины или змеились крупные трещины, а целых окон не было почти ни в одном здании. Сразу было видно, что в городе недавно шли бои с применением техники и тяжёлого оружия. Не развеивали этого ощущения и двое, стоявшие посреди улицы. Хотя, закованные с ног до головы с металлические доспехи, со шлемами на головах, напоминающими вёдра, они больше походили на тевтонских рыцарей, что-то выдавало в них современных солдат. Скорее всего это были очень плавные обводы брони, чрезвычайная подвижность её сочленений, наконец, огнестрельное оружие, которое они держали в руках.
— Энергетическая броня, — ахнула Фелис и тут же зашептала на ухо Раджану, словно боясь громким голосом нарушить пафос минуты, — мне отец про неё рассказывал. У него много друзей военных, так они говорят, что броня была разработана пару лет назад, и сейчас ей укомплектовываются только элитные армейские части…
— Похоже, одно из таких элитных подразделений сравняло этот канадский городок с землёй, — так же шёпотом ответил Раджан.
Между тем камера обогнула закованных в броню солдат и теперь оказалась от них сбоку — на самом деле сцена как бы повернулась вокруг своей оси, чтобы дать всем собравшимся увидеть ранее недоступные участки. Стало видно, что перед солдатами спиной к ним на коленях стоит ещё один человек. Человек был облачён в стандартную боевую камуфляжную броню, которую использовали солдаты почти всех стран. Его каска валялась неподалёку, а руки были скованы за спиной наручниками. Сцена продолжала вращаться, когда один из солдат сделал шаг вперёд, приставил пистолет к затылку пленного и спустил курок. Выстрел прозвенел у всех у ушах и тут же потонул в рёве толпы, выкрикивающей лозунги: «Свободу Канаде! Смерть мировому империализму! Да здравствует ООН! Даёшь соблюдение прав человека!». Раджан вдруг тоже почувствовал непреодолимое желание что-нибудь крикнуть, потрясая кулаком, но пальцы Фелис, резко сжавшие его локоть, привели его в чувство. Он повернул голову вбок и увидел, что та бормочет сквозь слёзы:
— Этого… этого не может быть… Ведь Канада присоединилась добровольно… Ведь, уже два года мы празднуем день объединения США и Канады… И канадцы, они тоже отмечают этот день! Нам по телевизору показывают разукрашенные флагами двух стран улицы Торонто, улыбающихся людей, смеющихся детей… То что мы видели неправда! Раджан, ну скажи пожалуйста, что всё это неправда, что всё это сон… Ну пожалуйста!!! — Фелис ткнулась ему лицом в грудь и разрыдалась.
— Ну успокойся… успокойся… Всё это неправда, сейчас мы поедем домой, ты ляжешь в постель, а когда проснёшься, на улице будет светить радостное солнце и всё будет хорошо…
— Нет, не будет! — Фелис резко отстранилась. — Ведь там действительно было сопротивление, были свободолюбивые люди, которые теперь мертвы! А я то дура не верила, считала, что это всё слухи, происки диссидентов, покушающихся на наш мир и покой. Ну почему, Раджан, почему в конце двадцать первого века не могут всё решить мирным путём, почему из-за чьих-то амбиций должна литься человеческая кровь?!
— Фелис, всё нормально, давай уйдём! Во всём виновата чёртова аппаратура внушения! Дома ты придёшь в себя, и всё станет нормально…
— Нет, не станет! Не станет! — Фелис ударила ладонью Раджана в грудь. — И никуда я не пойду! Я хочу досмотреть до конца, я хочу знать правду! —тут она не выдержала и снова разрыдалась у него на груди.
— Фелис, опомнись! Какая правда, правды не существует, так же как не существует Добра и Зла! Господи, что за бред я несу… Откуда ты знаешь, что всё показанное истина? Это наверняка компьютерный муляж. Ну что мне с тобой делать… Попытайся рассуждать здраво, что сделано, то сделано, и ты ни в чём не виновата! Понимаешь, Фелис, НЕ ВИ-НО-ВА-ТА! Ведь жизнь продолжается, и не стоит та убиваться, пока твоя вина не доказана…
— Да, не стоит… Но я обязательно узнаю правду! Я пойду к отцу и потребую этой правды от него, ему я поверю, он не сможет мне соврать, он меня слишком любит… А он наверняка знает, что происходит в мире, ведь он постоянно вращается в политических и военных кругах, это необходимо ему для бизнеса! Да, завтра же, нет сегодня, я у него всё испрошу! А сейчас я хочу посмотреть до конца, что скажут здесь. Я так хочу, Радж, и ты не заставишь меня уйти, даже не пытайся!
Раджан уже был сам не рад, что перевёл разговор в такое русло, теперь наверняка у Фелис будет громкий скандал с отцом, если, конечно, он не успокоит и не переубедит её раньше, а для этого нужно её отсюда увести. Зря он её всё-таки сейчас успокаивал, уж лучше бы она продолжала рыдать у него на груди, тогда воздействие этого дурацкого фильма на неё было бы намного меньше. Так он и стоял, сжимая Фелис в объятиях, чтобы не дать ей остаться один на один с происходящим, стараясь не обращать больше внимания на то, что делается внизу. А внизу переливался в ярко алых лучах восходящего солнца океан, на его поверхности высилась нефтяная платформа. Что-то показывалось про то, как с помощью диверсионной деятельности американцы обошли китайцев, тоже стремившихся получить последнее в мире нетронутое нефтяное месторождение. Всего этого Раджан не видел, так как закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и найти способ увести отсюда Фелис. Из задумчивости его вывел странный звук, разрывавший мелодичные музыкальные аккорды и плеск волн своей чужеродностью и искусственностью. Это был какой-то стрёкот. Раджан открыл глаза, глянул по сторонам и обомлел. Прямо в центр впадины, игнорирую голографическую воду, садился вертолёт, вполне реальный, а не голографический. Зрелище было настолько необычное, что Раджан даже выпустил девушку их объятий.
Между тем, как только вертолёт прорезал океанские волны, они исчезли, и сразу же в небе развернулся трепещущий звёздно-полосатый флаг, и заиграл американский гимн. Из вертолёта высыпали солдаты в только что виденной энергетической броне, похоже, что у них был приказ разогнать митинг. «Почему солдаты? Почему не полиция? — Пронеслось в голове у Раджана. — Может быть им дан приказ расстрелять собравшихся? Вполне возможно, особенно если учесть, что у каждого в руках пулемёт… Бред какой-то, ведь это же не война на чужой территории, правительство никогда не решилось бы устраивать бойню, тем более так близко от такого крупного города, как Лос-Анджелес!» Тут стало ясно, зачем солдатам броня против гражданских, прилёта вертолёта явно ждали и к нему подготовились. Из толпы, прочерчивая в воздухе белые линии, полетели вниз гранаты, похоже, что со слезоточивым газом, но, снабжённая воздушными фильтрами, энергоброня, позволила солдатам попросту проигнорировать белый дым, и продолжить наступление на толпу. Стрельбы пока никто не открывал.
Тут в воздухе пронёсся душераздирающий, не то вопль, не то стон, порвавший тихо наигрывающий гимн, сходный с тем, что был слышен в самом начале представления. И сразу же в ярко алеющее рассветное небо устремились струи чёрного дыма, между которыми проблёскивало оранжевое пламя. Над котловиной медленно, но верно вырастал гриб ядерного взрыва, над которым продолжал бессмысленно трепетать звёздно-полосатый флаг. А на фоне его всё утолщающейся «ножки» метались увеличенные до невероятных размеров тени солдат в энергетической броне, больше похожих не на людей, а на мифических рыцарей апокалипсиса. Отличный режиссёрский ход, призванный произвести на зрителей неизгладимое впечатление, жаль только, что почти никто этого не видел. Толпа, охваченная паникой, разбегалась в разные стороны, покидая котловину… По телевизору крутили какие-то мультики, сюжеты и герои которых были грубо сворованы из раннего творчества Уолта Диснея. После мультфильмов, начался репортаж с хоккейного матча НХЛ, и Фелис сразу переключилась на другой канал. Там, впрочем, тоже не оказалось ничего интересного. Один за другим лениво переключались каналы, на экране меняли друг друга теле рекламы, какие-то фильмы про дикий запад, Наполеона и короля бандитов Аль-Капоне. Снова реклама нового
домашнего многофункционального робота с шутливым именем мистер Хенди, данным ему видимо за то, что у него было множество рук. Последний писк моды от Волт-Тек не очень-то впечатлил Фелис, хотя она и улыбнулась странному выражению морды собаки, с которой прогуливался робот, иллюстрируя часть своих возможностей. Как ни странно, спать совсем не хотелось, хотя когда она только вошла в дом, то думала, что свалится от усталости и перенапряжения. Возможно, во всём были виноваты три таблетки кофеина, которые она проглотила, а может быть боязнь проспать кое-что важное, ради которого она и сидела теперь у телевизора. Наконец, очередной гангстерский синдикат был повержен группой камикадзе из ФБР, фильм выплюнул на зрителей бесконечную полоску титров с ничего не значащими именами осветителей, декораторов, эпизодических актёров, указанием фирм изготовителей реквизита и неизменной надписью в конце, что при съёмках ни один бандит не пострадал. Экран на мгновение погас, но тут же засветился снова, позволяя зрителям насладиться видом ракеты, вращающеёся по жёсткой, сделанной из металла орбите вокруг такой же металлической земли. Это была фирменная заставка «Галакси Ньюз» — монополиста на все средства массовой информации. Теперь переключать каналы было бессмысленно, так как везде шли шестичасовые выпуски новостей, практически дословно копировавшие один другой. Именно новостей сейчас ожидала Фелис, ей страстно хотелось узнать, какова степень искажения информации, которую преподносят зрителям. В том, что о происшедшем сегодня утром расскажут, она не сомневалась ни на секунду, слишком уж масштабным было мероприятие, слишком уж скандально оно завершилось.
Утренние выпуски рассказывали обо всём, что угодно, но не о происшедшем, но вполне возможно до информационных агентств ещё не дошла информация, а возможно все ждали разрешения на её обнародование от «Галакси Ньюз». Наконец, в четыре часа дня промелькнуло сообщение, что на рассвете недалеко от мексиканской границы под Лос-Анджелесом произошло какое-то вооружённое столкновение, в результате которого есть пострадавшие, все подробности обещали в шестичасовых новостях. Итак, новости начались. Снова во всех красках описывали гибель одного из вице-президентов компании «Дженерал Электроникс», которого нашли утром в собственном доме, зарезанным в аппарате автодоктора. Снова показали интервью с экономкой хозяина, которая и нашла труп, вернувшись домой с выходных. Долго смаковали странные повреждения, что получил этот человек, у него были извлечены и уничтожены мозг, сердце и ещё часть внутренних органов. В очередной раз Фелис подумала, что, слава богу, журналисты щадят нежную психику обывателей, не показывая фотографий трупа. Она сама закончила факультет журналистики по специальности криминалистика, так что за время практики перевидала подобного немало и знала, что это зрелище не из приятных. Чуть ли не половину выпуска заняло обсуждение того, что послужило причиной этой странной гибели. Напрочь была отметена и показательно разгромлена первая версия о халатном обращении с аппаратом или о программной ошибке, приведшей к таким страшным последствиям. Теперь за первое место боролись версии заказного убийства, замаскированного под самоубийство, и, собственно, самоубийства. В пользу первой говорили огромная активность погибшего, который по слухам был связан не только с компанией, но и занимался ещё множеством других махинаций, многие из которых были весьма тёмными. Защитники второй версии возражали, что он был кристально честен, всё своё время, даже свободное, тратил на благо процветания «Дженерал Электроникс», так что ему просто некогда было работать заодно «серым кардиналом» и все слухи полная чепуха. Зато с другой стороны он был очень нервным и импульсивным, и вполне мог, поддавшись минутной слабости, покончить собой, особенно таким экстравагантным способом. Это подтверждало и сегодняшнее сообщение президента «Дженерал Электроникс» о банкротстве корпорации, которое вызвало резкие колебания на бирже. В результате чего разорилось множество мелких сопутствующих фирм, а акции Волт-Тек взлетели почти в два раза. К тому же Волт-Тек на корню скупил большинство производственных мощностей умершего гиганта вместе с рабочими.
Странно всё-таки, что митинг назначен так далеко от города. Хотя, вполне возможно, что организаторы опасаются излишнего внимания властей и полиции. Тогда зачем его проводят, если не для того, чтобы выразить своё недовольство политикой, или надеются, что всё тайное всегда станет явным, а сейчас не хотят разгона демонстрации? Ну да ладно, на месте разберёмся, главное не пропустить встречающих.
Наконец Раджан увидел вдалеке искру синего фонаря, направленного точно в лобовое стекло машины. Фонарь мигнул несколько раз, как бы приглашая, а потом погас, и скоро машина остановилась рядом человеком, затянутым с ног до головы в чёрную кожу. Тот, не говоря ни слова, указал выключенным фонарём на обочину, где скопилось уже немало автомобилей, а потом направо, куда уходила еле заметная не очень широкая дорожка.
— Что, уже приехали? — Фелис сразу же проснулась, как только машина прекратила двигаться. — Куда идти?
— Да вроде туда, — произнёс Раджан, подавая ей руку, которую она проигнорировала, самостоятельно выпрыгнув из машины. — Ох, не нравится мне вся эта конспирация…
— А чего такого? Ну собрались молодые ребята за город, попить пивка на природе, заодно демонстрацию протеста для самих себя устроили, что тут странного? Ведь это очень даже романтично. А чтобы всё просто так не пропадало, пригласили всемирно известного иностранного журналиста Раджана, чтобы поведал о митинге всему прогрессивному человечеству. По-моему, всё правильно и разумно. Пойдём, а то опоздаем! — Фелис задорно мотнула головой, отбрасывая назад волосы, скатившиеся во время сна на лицо, и побежала в указанном направлении, заставив тем самым Раджана пуститься за ней следом, чтобы не потерять её в темноте. «Совсем ребёнок,» — подумал про себя он, но, догнав Фелис, произнёс:
— Да, хорош пикник на свежем ночном воздухе, на тысячу человек, при том вновь прибывших встречают синим фонарём, который не видно сбоку или сверху. А через каждые сто метров стоят дозорные, — в темноте действительно виднелись неподвижные тёмные фигуры. — Прямо, тайный заговор какой-то или шабаш ведьм…
— Да пусть и так, ведь это так весело в нашей жизни, такой скучной и легко предсказуемой. Ты слишком прагматичен, Радж, надо быть хоть немножко романтиком и радоваться любому такому, пусть даже самому крошечному, приключению!
— А не боишься ли ты, о романтик, что тебя принесут здесь в жертву? Если это действительно шабаш или собрание членов какой-то незаконной секты, то такое вполне возможно, — продолжил Раджан, переходя на хинди, которым Фелис владела довольно сносно, и улыбаясь в сторону очередной молчаливой фигуры на обочине.
— С тобой, милый, я ничего не боюсь, а быть принесённой в жертву вместе с любимым человеком — это тоже так романтично, совсем в стиле средневековых рыцарских романов, — прощебетала Фелис, не принимая его серьёзного тона.
— Ну как хочешь, — пожал плечами Раджан, — кстати, мы, кажется пришли, вот стоит наш старый знакомый.
Впереди действительно виднелась фигура парня, которого они видели два дня назад на пляже. Тот мгновенно обернулся на голоса, улыбнулся, узнав новоприбывших, и, подойдя к ним, крепко пожал руки.
— Рад, что вы всё-таки нашли время, чтобы приехать! Очень рад! Если честно, я до последнего момента в этом сомневался, — затараторил парень. — Это просто великолепно, что вы захватили с собой подругу, она, как представитель американской «Аристократии», должна это видеть, она должна знать, куда ведёт гибельная политика нашей верхушки. Ведь вы дочь Стомберга, я не ошибаюсь?! — полуутверждением, полувопросом проговорил он и, не дожидаясь ответа, быстро продолжил. — Пойдёмте быстрее, сейчас всё начнётся! — Он повёл их вперёд, туда, откуда раздавался глухой гул, как будто большая толпа народу пыталась сохранять тишину, но у неё это не получалось. Дорога обогнула какое-то большое здание, у которого был готов только первый этаж, а ввысь устремлялись лишь колонны каркаса. На удивлённые взгляды Фелис и Раджана провожатый заметил, — это будущая штаб-квартира нашего общества. В прошлом году тут что-то копались ребята из Волт-Тека, может быть, очередное убежище хотели соорудить, а может ещё чего, кто их разберёт. Но потом они строительство забросили, а мы купили по дешёвке этот каркас с уже готовым подвалом. Утром при свете солнца можете рассмотреть постройку, но сейчас нам не сюда, здание слишком мало, чтобы вместить всех собравшихся. Пойдёмте скорее, а то опоздаем!
— Я же говорил, что это религиозная секта, первый этаж здания — один в один пародия на готический собор! — наклонившись к уху Фелис, прошептал Раджан, всё также на хинди. — Раньше в таких служили чёрные мессы, ну и жертвы соответственно приносили, даже человеческие.
— Если хочешь меня запугать, то не выйдет, дорогой! Я уже твёрдо решила посмотреть спектакль до конца, и ты только раззадориваешь моё любопытство. Кстати, ты не задумывался, зачем сатанистам протестовать против ядерного оружия?
— А девушка права, мы не сатанисты, — вмешался в разговор парень, на это раз на чистейшем санскрите. — Извините, что подслушал вашу тайную беседу, но это не совсем прилично — разговаривать на языке, который окружающие якобы не знают. Кстати, чтобы потом не возникало подобных эксцессов, я магистр филологии, специализируюсь по восточным языкам, так что мы с вами почти коллеги, господин Раджан. Да, мы уже пришли! — Парень во весь рот улыбнулся и показал рукой вперёд, где у их ног расстилалась большая котловина, почти до краёв заполненная стоящими людьми, лишь в центре оставалось пустое пространство, где суетилось несколько человек, натягивая какие-то кабели и устанавливая приборы, видимо, голографические проекторы. Люди, расположившиеся на ступенях этого естественного амфитеатра, были все, как на подбор, длинноволосыми и облачёнными в джинсовую или кожаную одежду. Так что, Фелис не удалось в темноте разглядеть, есть ли среди собравшихся женщины или это всё поголовно парни.
— Не стоит спускаться вниз, отсюда будет видно всё намного лучше! Сейчас начнётся представление, посмотрев которое вы не пожалеете. — провожатый снова обрёл серьёзность.
— Странно… Когда я услышала слово митинг, мне представилась толпа народу с транспарантами и плакатами, но никак не театрализованное представление на природе. — Улыбнулась Фелис. — Хотя, в тайне я надеялась на что-то подобное.
— Надеюсь, мы оправдаем ваши надежды, — галантно расшаркался провожатый, — но, чу, светает, сейчас всё и начнётся!…
Снизу раздался глухой трубный звук, который быстро перешёл в замысловатую мелодию, всё набиравшую и набиравшую темп и вдруг резко оборвавшуюся на самой высокой ноте. Было похоже, что кто-то пронзительно вскрикнул и умчался в беспросветную черноту неба, которое вслед за этим сразу начало светлеть. Видимо, представление было рассчитано по секундам. Тут же на фоне светлеющего неба появился большой вращающийся шар голубой планеты, в очертаниях морей и материков которой, легко узнавалась до боли знакомая Земля. Планета медленно вращалась, подставляя солнечным лучам то один бок, то другой, и почти одновременно снова возникла тихая спокойная музыка, обволакивающая Землю мягкими волнами. Со временем музыка становилась всё тревожнее, и в самый кульминационный момент в небе возникла гигантская человеческая рука, резко сжавшая Землю в кулаке и тут же исчезнувшая, растворившись в предрассветных сумерках. Одновременно смолкла и музыка, лишь слышалось почти унисонное дыхание людей в котловине, да звёзды мигали с вышины холодным светом.
— Чёрт! — не сдержавшись, выругалась Фелис. — Когда Земля превратилась в ничто, у меня мороз по коже пробежал и захотелось выть от отчаяния и безысходности. Да я до сих пор вся дрожу.
— Ну прижмись ко мне, я смогу унять твою дрожь, — улыбнулся Раджан, которому стыдно было признаться, что и он почувствовал нечто подобное, плюс ужас абсолютного одиночества. Такое состояние, правда намного более длительное, у него было лишь раз в жизни. Тогда он ради испытания собственного духа несколько месяцев провёл в тёмном и сыром каменном мешке в подвале монастыря, где вода и пища передавались ему через разные промежутки времени, когда он спал. К тому же, продолжительность испытания не было определено заранее. Вряд ли такое ощущение могло быть знакомо Фелис во всей его остроте.
— Не поможет! Я ведь инстинктивно схватила тебя за руку и не почувствовала её! Я словно была в абсолютной пустоте. Только я и эта картинка, один на один!
«Похоже, всё не просто так. Здесь пользуются низкочастотными излучателями или другими способами влияния на подсознание, как бы гипнотизируют собравшихся. Но так намного глубже ощущение реальности, так что не стоит придавать этому факту большого значения, надо просто наслаждаться,» — подумал про себя Раджан, а в слух произнёс:
— Забавно! Чрезвычайно похоже на вступительный ролик перед фильмом, я так и ожидал, что сейчас вылезет логотип фирмы изготовителя.
— Да, есть что-то, — не оборачиваясь, ответил парень, уже взявший на себя роль гида. — призвано разогреть зрителей, ну и показать некоторые возможности техники, а то люди со своими черно-белыми телевизорами уже забыли что такое эффект присутствия. Но не отвлекайтесь, представление продолжается.
На это раз действие происходило внизу, на свободном от зрителей участке котловины. Опять была Земля, но на этот раз не планета, а уже поверхность, пока в основном скрытая облаками. Все как бы чувствовали себя парящими над землёй и водой. И снова была музыка, лёгкая, почти неразличимая на фоне завываний ветра (реального ветра, а не смоделированного), но заметно усиливавшая эффект свободного полёта. Сначала внизу пронёсся океан, искрящийся в лунном свете, потом появилась береговая черта, лишь чёрные голые скалы. Потом пошла нескончаемая череда леса, плохо различимого в темноте. Только иногда деревья расступались, чтобы в лунных лучах блеснула полоска воды, то ли река, то ли озеро, и снова чёрно-зелёное море деревьев. «Никак тайга, — мелькнуло в голове у Раджана, — интересно, Сибирь или Канада?» Становилось всё светлее, очевидно камера двигалась с запада на восток. «Значит всё-таки Канада. Сейчас наверняка будут выступать против аннексии, хотя, посмотрим…» Движение заметно ускорилось, хотя это произошло скорее всего из-за того, что уменьшилась высота и можно было уже разглядеть отдельные деревья, вместе с движением убыстрился и темп музыки, к тому же, как и в прошлый раз она становилась всё более и более тревожной, продолжая оставаться всё такой же тихой. Вдруг снизу выплыл какой-то городок, а скорее даже большой посёлок, застроенный невысокими домами. Над ним движение замедлилось, камера сделала ленивый разворот, и, показав его последний раз во всей красе мирного и безмятежного предрассветного сна, резко нырнула вниз, одновременно голографическая сцена поднялась до уровня глаз наблюдателей. Стремительно пронесясь по пустынным улицам, так что разглядеть отдельные постройки оказалось не под силу, камера так же стремительно затормозила, как бы незаметно подкравшись со спины к двум людям, что стояли посреди улицы. Теперь улицу и дома можно было рассмотреть подробнее, при этом сразу терялось всё очарование и безмятежность посёлка. Такая чистая издалека улица теперь была разворочена гусеницами танков, покрыта выбоинами и трещинами. У аккуратного трёхэтажного домика с колоннами выполненного чуть ли не в стиле барокко, не хватало угла, который осыпался, завалив часть улицы кирпичной и бетонной крошкой. Не лучше выглядели и остальные дома, у многих в стенах зияли пробоины или змеились крупные трещины, а целых окон не было почти ни в одном здании. Сразу было видно, что в городе недавно шли бои с применением техники и тяжёлого оружия. Не развеивали этого ощущения и двое, стоявшие посреди улицы. Хотя, закованные с ног до головы с металлические доспехи, со шлемами на головах, напоминающими вёдра, они больше походили на тевтонских рыцарей, что-то выдавало в них современных солдат. Скорее всего это были очень плавные обводы брони, чрезвычайная подвижность её сочленений, наконец, огнестрельное оружие, которое они держали в руках.
— Энергетическая броня, — ахнула Фелис и тут же зашептала на ухо Раджану, словно боясь громким голосом нарушить пафос минуты, — мне отец про неё рассказывал. У него много друзей военных, так они говорят, что броня была разработана пару лет назад, и сейчас ей укомплектовываются только элитные армейские части…
— Похоже, одно из таких элитных подразделений сравняло этот канадский городок с землёй, — так же шёпотом ответил Раджан.
Между тем камера обогнула закованных в броню солдат и теперь оказалась от них сбоку — на самом деле сцена как бы повернулась вокруг своей оси, чтобы дать всем собравшимся увидеть ранее недоступные участки. Стало видно, что перед солдатами спиной к ним на коленях стоит ещё один человек. Человек был облачён в стандартную боевую камуфляжную броню, которую использовали солдаты почти всех стран. Его каска валялась неподалёку, а руки были скованы за спиной наручниками. Сцена продолжала вращаться, когда один из солдат сделал шаг вперёд, приставил пистолет к затылку пленного и спустил курок. Выстрел прозвенел у всех у ушах и тут же потонул в рёве толпы, выкрикивающей лозунги: «Свободу Канаде! Смерть мировому империализму! Да здравствует ООН! Даёшь соблюдение прав человека!». Раджан вдруг тоже почувствовал непреодолимое желание что-нибудь крикнуть, потрясая кулаком, но пальцы Фелис, резко сжавшие его локоть, привели его в чувство. Он повернул голову вбок и увидел, что та бормочет сквозь слёзы:
— Этого… этого не может быть… Ведь Канада присоединилась добровольно… Ведь, уже два года мы празднуем день объединения США и Канады… И канадцы, они тоже отмечают этот день! Нам по телевизору показывают разукрашенные флагами двух стран улицы Торонто, улыбающихся людей, смеющихся детей… То что мы видели неправда! Раджан, ну скажи пожалуйста, что всё это неправда, что всё это сон… Ну пожалуйста!!! — Фелис ткнулась ему лицом в грудь и разрыдалась.
— Ну успокойся… успокойся… Всё это неправда, сейчас мы поедем домой, ты ляжешь в постель, а когда проснёшься, на улице будет светить радостное солнце и всё будет хорошо…
— Нет, не будет! — Фелис резко отстранилась. — Ведь там действительно было сопротивление, были свободолюбивые люди, которые теперь мертвы! А я то дура не верила, считала, что это всё слухи, происки диссидентов, покушающихся на наш мир и покой. Ну почему, Раджан, почему в конце двадцать первого века не могут всё решить мирным путём, почему из-за чьих-то амбиций должна литься человеческая кровь?!
— Фелис, всё нормально, давай уйдём! Во всём виновата чёртова аппаратура внушения! Дома ты придёшь в себя, и всё станет нормально…
— Нет, не станет! Не станет! — Фелис ударила ладонью Раджана в грудь. — И никуда я не пойду! Я хочу досмотреть до конца, я хочу знать правду! —тут она не выдержала и снова разрыдалась у него на груди.
— Фелис, опомнись! Какая правда, правды не существует, так же как не существует Добра и Зла! Господи, что за бред я несу… Откуда ты знаешь, что всё показанное истина? Это наверняка компьютерный муляж. Ну что мне с тобой делать… Попытайся рассуждать здраво, что сделано, то сделано, и ты ни в чём не виновата! Понимаешь, Фелис, НЕ ВИ-НО-ВА-ТА! Ведь жизнь продолжается, и не стоит та убиваться, пока твоя вина не доказана…
— Да, не стоит… Но я обязательно узнаю правду! Я пойду к отцу и потребую этой правды от него, ему я поверю, он не сможет мне соврать, он меня слишком любит… А он наверняка знает, что происходит в мире, ведь он постоянно вращается в политических и военных кругах, это необходимо ему для бизнеса! Да, завтра же, нет сегодня, я у него всё испрошу! А сейчас я хочу посмотреть до конца, что скажут здесь. Я так хочу, Радж, и ты не заставишь меня уйти, даже не пытайся!
Раджан уже был сам не рад, что перевёл разговор в такое русло, теперь наверняка у Фелис будет громкий скандал с отцом, если, конечно, он не успокоит и не переубедит её раньше, а для этого нужно её отсюда увести. Зря он её всё-таки сейчас успокаивал, уж лучше бы она продолжала рыдать у него на груди, тогда воздействие этого дурацкого фильма на неё было бы намного меньше. Так он и стоял, сжимая Фелис в объятиях, чтобы не дать ей остаться один на один с происходящим, стараясь не обращать больше внимания на то, что делается внизу. А внизу переливался в ярко алых лучах восходящего солнца океан, на его поверхности высилась нефтяная платформа. Что-то показывалось про то, как с помощью диверсионной деятельности американцы обошли китайцев, тоже стремившихся получить последнее в мире нетронутое нефтяное месторождение. Всего этого Раджан не видел, так как закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и найти способ увести отсюда Фелис. Из задумчивости его вывел странный звук, разрывавший мелодичные музыкальные аккорды и плеск волн своей чужеродностью и искусственностью. Это был какой-то стрёкот. Раджан открыл глаза, глянул по сторонам и обомлел. Прямо в центр впадины, игнорирую голографическую воду, садился вертолёт, вполне реальный, а не голографический. Зрелище было настолько необычное, что Раджан даже выпустил девушку их объятий.
Между тем, как только вертолёт прорезал океанские волны, они исчезли, и сразу же в небе развернулся трепещущий звёздно-полосатый флаг, и заиграл американский гимн. Из вертолёта высыпали солдаты в только что виденной энергетической броне, похоже, что у них был приказ разогнать митинг. «Почему солдаты? Почему не полиция? — Пронеслось в голове у Раджана. — Может быть им дан приказ расстрелять собравшихся? Вполне возможно, особенно если учесть, что у каждого в руках пулемёт… Бред какой-то, ведь это же не война на чужой территории, правительство никогда не решилось бы устраивать бойню, тем более так близко от такого крупного города, как Лос-Анджелес!» Тут стало ясно, зачем солдатам броня против гражданских, прилёта вертолёта явно ждали и к нему подготовились. Из толпы, прочерчивая в воздухе белые линии, полетели вниз гранаты, похоже, что со слезоточивым газом, но, снабжённая воздушными фильтрами, энергоброня, позволила солдатам попросту проигнорировать белый дым, и продолжить наступление на толпу. Стрельбы пока никто не открывал.
Тут в воздухе пронёсся душераздирающий, не то вопль, не то стон, порвавший тихо наигрывающий гимн, сходный с тем, что был слышен в самом начале представления. И сразу же в ярко алеющее рассветное небо устремились струи чёрного дыма, между которыми проблёскивало оранжевое пламя. Над котловиной медленно, но верно вырастал гриб ядерного взрыва, над которым продолжал бессмысленно трепетать звёздно-полосатый флаг. А на фоне его всё утолщающейся «ножки» метались увеличенные до невероятных размеров тени солдат в энергетической броне, больше похожих не на людей, а на мифических рыцарей апокалипсиса. Отличный режиссёрский ход, призванный произвести на зрителей неизгладимое впечатление, жаль только, что почти никто этого не видел. Толпа, охваченная паникой, разбегалась в разные стороны, покидая котловину… По телевизору крутили какие-то мультики, сюжеты и герои которых были грубо сворованы из раннего творчества Уолта Диснея. После мультфильмов, начался репортаж с хоккейного матча НХЛ, и Фелис сразу переключилась на другой канал. Там, впрочем, тоже не оказалось ничего интересного. Один за другим лениво переключались каналы, на экране меняли друг друга теле рекламы, какие-то фильмы про дикий запад, Наполеона и короля бандитов Аль-Капоне. Снова реклама нового
домашнего многофункционального робота с шутливым именем мистер Хенди, данным ему видимо за то, что у него было множество рук. Последний писк моды от Волт-Тек не очень-то впечатлил Фелис, хотя она и улыбнулась странному выражению морды собаки, с которой прогуливался робот, иллюстрируя часть своих возможностей. Как ни странно, спать совсем не хотелось, хотя когда она только вошла в дом, то думала, что свалится от усталости и перенапряжения. Возможно, во всём были виноваты три таблетки кофеина, которые она проглотила, а может быть боязнь проспать кое-что важное, ради которого она и сидела теперь у телевизора. Наконец, очередной гангстерский синдикат был повержен группой камикадзе из ФБР, фильм выплюнул на зрителей бесконечную полоску титров с ничего не значащими именами осветителей, декораторов, эпизодических актёров, указанием фирм изготовителей реквизита и неизменной надписью в конце, что при съёмках ни один бандит не пострадал. Экран на мгновение погас, но тут же засветился снова, позволяя зрителям насладиться видом ракеты, вращающеёся по жёсткой, сделанной из металла орбите вокруг такой же металлической земли. Это была фирменная заставка «Галакси Ньюз» — монополиста на все средства массовой информации. Теперь переключать каналы было бессмысленно, так как везде шли шестичасовые выпуски новостей, практически дословно копировавшие один другой. Именно новостей сейчас ожидала Фелис, ей страстно хотелось узнать, какова степень искажения информации, которую преподносят зрителям. В том, что о происшедшем сегодня утром расскажут, она не сомневалась ни на секунду, слишком уж масштабным было мероприятие, слишком уж скандально оно завершилось.
Утренние выпуски рассказывали обо всём, что угодно, но не о происшедшем, но вполне возможно до информационных агентств ещё не дошла информация, а возможно все ждали разрешения на её обнародование от «Галакси Ньюз». Наконец, в четыре часа дня промелькнуло сообщение, что на рассвете недалеко от мексиканской границы под Лос-Анджелесом произошло какое-то вооружённое столкновение, в результате которого есть пострадавшие, все подробности обещали в шестичасовых новостях. Итак, новости начались. Снова во всех красках описывали гибель одного из вице-президентов компании «Дженерал Электроникс», которого нашли утром в собственном доме, зарезанным в аппарате автодоктора. Снова показали интервью с экономкой хозяина, которая и нашла труп, вернувшись домой с выходных. Долго смаковали странные повреждения, что получил этот человек, у него были извлечены и уничтожены мозг, сердце и ещё часть внутренних органов. В очередной раз Фелис подумала, что, слава богу, журналисты щадят нежную психику обывателей, не показывая фотографий трупа. Она сама закончила факультет журналистики по специальности криминалистика, так что за время практики перевидала подобного немало и знала, что это зрелище не из приятных. Чуть ли не половину выпуска заняло обсуждение того, что послужило причиной этой странной гибели. Напрочь была отметена и показательно разгромлена первая версия о халатном обращении с аппаратом или о программной ошибке, приведшей к таким страшным последствиям. Теперь за первое место боролись версии заказного убийства, замаскированного под самоубийство, и, собственно, самоубийства. В пользу первой говорили огромная активность погибшего, который по слухам был связан не только с компанией, но и занимался ещё множеством других махинаций, многие из которых были весьма тёмными. Защитники второй версии возражали, что он был кристально честен, всё своё время, даже свободное, тратил на благо процветания «Дженерал Электроникс», так что ему просто некогда было работать заодно «серым кардиналом» и все слухи полная чепуха. Зато с другой стороны он был очень нервным и импульсивным, и вполне мог, поддавшись минутной слабости, покончить собой, особенно таким экстравагантным способом. Это подтверждало и сегодняшнее сообщение президента «Дженерал Электроникс» о банкротстве корпорации, которое вызвало резкие колебания на бирже. В результате чего разорилось множество мелких сопутствующих фирм, а акции Волт-Тек взлетели почти в два раза. К тому же Волт-Тек на корню скупил большинство производственных мощностей умершего гиганта вместе с рабочими.