Желязны Роджер. Девять принцев Амбера

   Правда, Флорину колоду взять не удастся — она сразу заметит пропажу, и у меня могут быть крупные неприятности. Так что пришлось положить ее в потайной ящик и вновь запереть его. А затем, господи, как я напрягал свой ум! Но все напрасно.
   Пока не вспомнил магическое слово. Э М Б Е Р !
   Это слово сильно взволновало меня в прошлый вечер. Видимо, даже слишком, потому что я избегал, хоть и невольно, думать о нем с тех самых пор. Но сейчас я стал повторять это слово в уме вновь и вновь, каждый раз обдумывая, какие оно вызывает у меня ассоциации.
   Это слово навевало на меня тоску, желание и тяжелую ностальгию. В нем было чувство позабытой красоты и волнение мощи и силы, непреодолимой, почти божественной.
   Это слово было для меня родным. Оно было частью меня, а я — его. Внезапно я понял, что это название места, которое я когда-то знал. Но в голове моей не возникло никаких воспоминаний, с ним связанных, одни лишь чувства переполняли меня.
   Как долго я сидел так, задумавшись, не помню. Время как бы перестало для меня существовать.
   Как сквозь туман я услышал слабый стук в дверь. Ручка медленно стала поворачиваться, а затем служанка, которую звали Кармелла, зашла в библиотеку и спросила, не желаю ли я, чтобы мне был подан ленч.
   Я желал, и ничтоже сумняшеся, последовал на кухню за ней, где и умял половину холодного цыпленка и кварту молока. Кофейник с черным кофе я забрал с собой в библиотеку, по пути тщательно обходя собак. Я допивал вторую чашку, когда зазвонил телефон. Мне очень хотелось поднять трубку, но я подумал, что в доме наверняка полно параллельных аппаратов, так что Кармелла подойдет и без меня.
   Я ошибся. Телефон продолжал звонить. В конце концов я не выдержал и снял трубку.
   — Алло. Резиденция Флаумель.
   — Будьте любезны, попросите, пожалуйста, миссис Флаумель к телефону.
   Голос был мужской. Человек говорил быстро и немного нервно. Он чуть задыхался, и в телефоне слышались далекие другие голоса, что указывало на звонок из другого города.
   — Мне очень жаль, — ответил я, — но в настоящий момент ее нет дома. Может, чтонибудь передать, или вы позвоните еще раз?
   — С кем я говорю? — требовательно спросил голос в трубке.
   После некоторого колебания я ответил:
   — Это Корвин.
   — О, боже, — сказал он.
   Засим последовало довольно продолжительное молчание. Я было решил, что он повесил трубку, но на всякий случай снова сказал:
   — Алло.
   И одновременно со мной он тоже заговорил:
   — Она еще жива?
   — Конечно, она еще жива! Какого черта! И вообще, с кем я говорю?
   — Неужели ты не узнал моего голоса, Корвин? Это Рэндом. Слушай. Я в Калифорнии, и я попал в беду. Я собирался просить у Флоры приюта. Ты с ней?
   — Временно.
   — Понятно. Послушай, Корвин, ты окажешь мне покровительство? — он помолчал, потом добавил: — Очень тебя прошу.
   — Настолько, насколько смогу. Но я не могу отвечать за Флору, пока не посоветуюсь с ней.
   — Но ты защитишь меня от нее?
   — Да.
   — Тогда мне это вполне подходит. Сейчас я попытаюсь пробраться в Нью-Йорк. Придется идти в обход, так что не могу сказать, сколько времени это у меня займет, но скоро увидимся. Пожелай мне удачи.
   — Удачи, — сказал я.
   Раздался щелчок повешенной трубки, и я снова услышал отдаленные голоса и тихие гудки.
   Значит, хитрый маленький Рэндом попал в беду. У меня было такое чувство, что меня это не должно особо беспокоить. Но сейчас он был одним из ключей к моему прошлому и, вполне вероятно, также и к будущему. Значит, я попытаюсь помочь ему, чем смогу, пока не узнаю от него все, что мне нужно. Я знал, что между нами не было никакой особой братской любви, но я также знал, что Рэндом отнюдь не был дураком.
   С другой стороны, слово его не стоило выеденного яйца и, клянясь в вечной верности до гроба, ему ничего бы не стоило продать мой труп в любую анатомичку по его же собственному выбору, лишь бы хорошо заплатили. Я хорошо помнил этого маленького шпиона, к которому испытывал некоторую слабость, вероятно, из-за тех немногий приятных минут, которые мы провели вместе. Но доверять ему? Никогда! Я решил, что ничего не скажу Флоре до самой последней минуты. Пусть это будет моей козырной картой, если уж не тузом, то по меньшей мере, валетом. Я добавил горячего кофе к остаткам в моей чашке и начал медленно прихлебывать.
   От кого он скрывался?
   Явно не от Эрика, иначе он никогда бы не позвонил сюда. Затем я стал размышлять о его вопросе относительно того, жива ли Флора или нет, когда он услышал, что я здесь. Неужели она была такой сильной сторонницей моего брата, которого я ненавидел, что все родственники знали, что я прикончу ее, если только представится такая возможность? Это казалось мне странным, ведь он все-таки задал этот вопрос. И в чем они были союзниками? Почему всюду царит такая напряженная обстановка? И от кого скрывался Рэндом?
   Амбер. Вот ответ. Амбер. Каким-то образом я точно знал, что ключ ко всему лежит в Амбере, в каком-то событии, которое произошло там совсем недавно, насколько мне казалось. Мне придется быть начеку. Мне придется делать вид, что я все знаю, во всем разбираюсь, а тем временем выуживать сведения по ниточке и попытаться их сложить в одно целое. Я был уверен, что мне удастся это сделать. Слишком уж все не доверяли друг другу, так что мои умалчивания никого не удивят.
   Придется сыграть на этом. Я узнаю все, что мне нужно, получу то, что хочу и не забуду тех, кто поможет мне, а остальных растопчу. Потому что я знал, что это был закон, по которому жила наша семья, я был истинным сыном своего отца…
   Внезапно у меня заболела голова и запульсировало в висках. Эта мысль о моем отце, догадка, ощущение — вот что вызвало эту боль. Но я ничего не мог вспомнить. Через некоторое время дверь открылась, и вошла Флора. Был поздний вечер.
   На ней была зеленая шелковая блузка и длинная шерстяная юбка. Волосы ее были уложены пучком на затылке и выглядела она бледной. На шее все еще висел собачий свисток.
   — Добрый вечер, — я встал с места.
   Но она не ответила. Подойдя к стенному бару, она налила себе солидную порцию Джэка Дэниэльса и опрокинула рюмку как заправский мужчина. Вновь наполнила ее, подошла к столу и села на стул.
   Я закурил сигарету и протянул ей. Она кивнула головой, потом сообщила:
   — Дорога в Амбер — почти невозможно пройти.
   — Почему?
   Она посмотрела на меня достаточно изумленно.
   — Ты когда в последний раз ей пользовался?
   Я пожал плечами.
   — Не помню.
   — Ну что ж, будь по-твоему. Просто мне интересно, какую лепту ты во все это внес.
   Я промолчал, потому что понятия не имел, о чем она говорит. Но затем я вспомнил, что, кроме Дороги, попасть в Амбер можно было куда более легким путем. Было совершенно очевидно, что она не могла им воспользоваться.
   — У тебя не хватает нескольких Червовых Карт, — внезапно сказал я, почти что своим настоящим голосом.
   Она подскочила на стуле и пролила виски.
   — Отдай! — вскричала она, хватаясь за свисток.
   Я быстро встал и схватил ее за плечи.
   — Я их не взял. Просто посмотрел, что к чему.
   Она явно успокоилась, потом начала тихо плакать, и я мягко подтолкнул ее обратно к стулу.
   — Я думала, ты забрал те, что я оставила. Да и как еще я могла понять твои слова?
   Я не стал извиняться. Мне почему-то казалось, что для меня это совсем не обязательно.
   — И далеко ты ушла?
   — Совсем недалеко.
   Тут она посмотрела на меня, рассмеялась и в глазах ее зажглись огоньки.
   — Так значит, это твоих рук дело? Ты закрыл мне дорогу в Амбер еще до того, как явиться сюда? Ты ведь знал, что я пойду к Эрику. Теперь мне надо ждать, когда он придет сюда. Ты хотел заманить его сюда, верно? Но ведь он кого-нибудь пришлет. Он не явится сюда сам.
   Странная нотка восхищения проскользнула в голосе этой женщины, которая спокойно призналась, что собирается предать меня врагу, и, более того, обязательно предаст, если только ей представится эта возможность, когда она говорила о том, что она считала я сделал, чтобы помешать ее планам. Как могла она спокойно признаваться в предательстве в присутствии предполагаемой жертвы? Ответ сам собой возник в моей голове: таковы были все в нашей семье. Нам ни к чему было хитрить друг с другом. Хотя мне почему-то казалось, что у нее все же отсутствует настоящий профессионализм.
   — Неужели ты думаешь, что я настолько глуп, Флора? Неужели ты думаешь, что я явился сюда и буду теперь просто сидеть и ждать, пока ты не преподнесешь меня Эрику на блюдечке с голубой каемочкой? Что бы там тебе ни помешало, так тебе и надо.
   — Ну хорошо, я была дурой. Но и ты не особенно умен! Ведь и ты находишься в ссылке!
   Ее слова почему-то причинили мне боль, но я знал, что она ошибается.
   — Еще чего! — сказал я.
   — Так я и знала, что ты разозлишься и признаешься, — опять рассмеялась она. — Что ж, значит, ты ходишь в Отражениях с какой-то целью. Ты сумасшедший.
   Я пожал плечами.
   — Чего ты хочешь на самом деле? Почему ты пришел ко мне?
   — Мне просто было любопытно, что ты собираешься делать, — ответил я.
   — Вот и все. Ты не можешь удержать меня здесь, если я этого не захочу. Даже Эрику это никогда не удавалось. А может быть, к старости я становлюсь сентиментальным. Как бы то ни было, я еще немного у тебя поживу, а потом, наверное, уйду совсем. Если бы ты не поторопилась выдать меня, то в конечном счете, может, ты выгадала бы несколько больше. Помнишь, ты только вчера просила, чтобы я не забыл тебя, если произойдет одно обстоятельство…
   Прошло несколько секунд прежде, чем она поняла, о чем я говорю, хотя сам я этого не понимал.
   Затем она сказала:
   — Значит, ты собираешься сделать эту попытку! Ты действительно собираешься?
   — А вот в этом можешь даже не сомневаться. Собираюсь! — сказал я, зная, что о чем бы мы не говорили, я действительно собирался делать ЭТО. — Ты можешь сообщить об этом Эрику, если хочешь. Но только помни, если это произойдет. лучше быть моим другом, а не врагом.
   Я чертовски хотел хотя бы приблизительно знать, о чем это я говорю, но теперь я уже набрался достаточно всяких слов и понимал, что стоит за ними, для того, чтобы вести более или менее важные разговоры, не понимая их значения. Но я чувствовал, что говорю вещи правильные, что иначе я не мог говорить…
   Внезапно она кинулась мне на шею и расцеловала.
   — Я ничего ему не скажу. Нет, правда, Корвин! И, думаю, у тебя все получится. С Блейзом тебе, правда, будет трудно, но Жерар, наверное, захочет помочь, а может даже и Бенедикт. И когда Каин увидит, что происходит, он тоже к вам переметнется…
   — Я привык сам составлять свои планы.
   Она опять подошла к бару и налила нам два бокала вина.
   — За будущее, — сказала она.
   — За будущее грех не выпить.
   И мы выпили. Затем она вновь наполнила мой бокал и пристально на меня посмотрела.
   — Эрик, Блейз или ты. Да, больше некому. И ты всегда был умен и находчив. Но о тебе так давно не было ни слуху, ни духу, что я даже не считала тебя претендентом.
   — Никогда не надо зарекаться.
   Я хлебнул вино, надеясь, что она замолчит хоть на минуту. Уж слишком очевидно она пыталась вести двойную игру. Меня что-то смутно беспокоило, и мне хотелось подумать об этом в тишине.
   Сколько мне было лет? Этот вопрос, я знал, был частью ответа на то мое чувство отдаления и отчужденности к людям, которое я испытал, глядя на игральные карты ( лет 30, если верить зеркалу, но теперь я знал, что все зависело от Отражений ). Я был куда старше, и прошло много времени с тех пор, как я видел своих братьев и сестер вместе, в другой обстановке, такими же непринужденными, какими они были на картах.
   Мы услышали звонок во входную дверь и шаги служанки Кармеллы, которая пошла открывать.
   — А это — брат Рэндом, — сказал я, чувствуя, что не ошибся. — Я обещал ему свое покровительство.
   Ее глаза расширились, затем она улыбнулась, как бы оценивая по заслугам тот умный поступок, который я совершил.
   Конечно, ничего подобного у меня и в мыслях не было, но я был рад, что она так думает.
   Так я чувствовал себя безопаснее.

Глава 4

   Безопаснее я чувствовал себя минуты три, не более. Я успел к входной двери раньше Кармеллы и распахнул ее.
   Он ввалился в комнату и немедленно запер за собой дверь и закрыл ее на крюк. Над его голубыми глазами собрались морщинки, на нем не было плаща и обтягивающей кожаной куртки. Ему давно следовало бы побриться, и одет он был в обычный коричневый шерстяной костюм. Через его руку было переброшено легкое габардиновое полупальто, на ногах были кожаные туфли. Но это был все же Рэндом — тот самый, которого я видел на карте, только его смеющийся рот выглядел усталым, а под ногтями была грязь.
   — Корвин, — сказал он и обнял меня.
   Я сжал его плечо и сказал:
   — Ты так выглядишь, что рюмка-другая тебе не помешают.
   — Да, да… — согласился он, и я подтолкнул его к библиотеке.
   Минуты через три после того, как он уселся с рюмкой виски в одной руке и зажженой сигаретой в другой, он сказал:
   — Они за мной гонятся. Скоро будут здесь.
   Флора вскрикнула, но мы не обратили на нее никакого внимания.
   — Кто? — спросил я.
   — Из других Отражений. Понятия не имею, кто они и кто их послал. Их четверо или пятеро, а может быть, и шестеро. Они были со мной в самолете. Я зафрахтовал самолет. Это произошло недалеко от Денвера. Я несколько раз менял направление самолета, чтобы сбить их с курса, но это не помогло, а мне не хотелось слишком уклоняться в сторону. Я избавился от них в Манхеттене, но все это вопрос времени. Думаю, что скоро они явятся сюда.
   — И ты не знаешь, кто их послал?
   Он коротко ухмыльнулся.
   — Кто кроме кого-нибудь из нашей семьи? Может быть, Блейз, может быть, Джулиан, а может быть, Каин. Может быть, даже ты, чтобы я пришел сюда. Хотя, я надеюсь, что это не так. Ведь это был не ты?
   — Боюсь, что нет. И насколько это серьезно?
   Он пожал плечами.
   — Если бы их было всего двое-трое, я бы попытался устроить засаду. Но их слишком много.
   Он был человеком небольшого роста, примерно 5 футов, 6 дюймов, и весил не более 135 фунтов. Но когда он говорил, что смог бы справиться с двумя-тремя громилами, он не шутил. Внезапно я подумал о том, насколько я сам физически силен, раз уж был его братом. Я чувствовал себя достаточно сильным физически. Я знал, что могу встретиться в поединке с любым человеком, не особенно беспокоясь за себя. Так насколько же я был физически силен?
   Внезапно я понял, что вскоре мне предоставится возможность это выяснить.
   Во входную дверь громко постучали.
   — Что будем делать? — спросила Флора.
   Рэндом рассмеялся, развязал галстук, кинул его на стол поверх своего полупальто. Затем он снял пиджак и оглядел комнату. Взгляд его остановился на сабле, и в ту же секунду он бросился к стене и схватился за рукоятку. Я почувствовал в своем кармане тяжесть пистолета и снял его с предохранителя.
   — Делать? — спросил Рэндом. — Существует вероятность того, что они проберутся в дом. А следовательно, они будут здесь. Когда ты в последний раз дралась, сестричка?
   — Слишком давно.
   — Тогда постарайся вспомнить, как это делается, поскорее, потому что времени осталось совсем мало. Кто-то их направляет, это я точно могу сказать. Но нас тут трое, а их всего шестеро. Так что можно не беспокоиться.
   — Мы не знаем, кто они, — сказала она.
   — Какая разница?
   — Никакой, — вставил я. — Может быть, мне пойти и открыть дверь?
   Оба они едва заметно вздрогнули.
   — Это безразлично, лучше подождем здесь.
   — Я могу позвонить в полицию, — предложил я.
   Они оба рассмеялись почти истерически.
   — Или позвать Эрика, — внезапно сказал я, глядя на нее.