Желязны Роджер. Кровь Амбера

   – Есть только один способ выяснить это, – пожал я плечами.
   – Ладно, я отвезу тебя туда.
   Несколько минут спустя мы сидели в ее машине, и я указывал, куда ехать. Дорога заняла минут двадцать под солнечным предвечерним небом с редкими облаками. Время я потратил в основном на определенные приготовления сил Логруса, и к тому времени, как мы добрались до нужного района, я был уже во всеоружии.
   – Сверни вот здесь и объезжай жилой массив, – сказал я ей. – Я покажу, где припарковаться, если есть место.
   Оно нашлось неподалеку от того места, где я оставлял свою машину в тот день.
   Когда мы остановились рядом с тротуаром, она взглянула на меня.
   – И что теперь? Мы просто пойдем к дому и постучимся?
   – я намерен сделать нас невидимыми, – уведомил я ее. – И намерен находится в таком состоянии до тех пор, пока мы не войдем в квартиру. Однако, чтобы мы видели друг друга, тебе придется оставаться вместе со мной.
   Она кивнула.
   – Дворкин однажды проделал со мной такое, – вспомнила она, – когда я еще была девчонкой. Я тогда за многими подсматривала, – она тихо рассмеялась. – Я уже и забыла об этом.
   Я нанес последние штрихи сложного заклинания и наложил его на нас; когда я закончил, мир за лобовым стеклом потускнел. Мы выбирались из автомобиля со стороны сидения пассажира, и впечатление складывалось такое, словно я смотрю на окружающее сквозь серые солнцезащитные очки. Мы медленно дошли до угла и свернули направо.
   – А трудно научиться этому заклинанию? – спросила она. – Знать его, наверное, очень удобно.
   – К несчастью, да, – ответил я. – Самый большой его недостаток в том, что его нельзя просто проделать в любой миг, если заранее не подготовиться. Поэтому, если начинать с нуля, то для создания его потребуется около двадцати минут.
   Мы свернули на дорожку к большому старому дому.
   – Какой этаж? – спросила она.
   – Последний.
   Мы поднялись и оказались перед входной дверью. Она была заперта. Несомненно, жильцы теперь стали аккуратнее в этих делах.
   – Взломаем? – прошептала Флора.
   – Слишком шумно, – ответил я.
   Я положил правую ладонь на дверную ручку и отдал безмолвный приказ Фракиру. Тот отмотал две петли с моего запястья и сделался видимым, двинувшись по замку и вползая в замочную скважину. Последовало стягивание, напряжение и несколько жестких движений.
   Тихий щелчок дал знать, что засов отодвинут, и я повернул ручку и осторожно потянул на себя. Дверь открылась. Фракир снова стал браслетом и обрел невидимость.
   Мы вошли и тихо прикрыли за собой дверь. В кривом зеркале нас не было видно. Я повел Флору вверх по лестнице.
   Со стороны одной из квартир на втором этаже доносились тихие голоса. И все. Никакого ветра. Никаких собак, способных нас учуять… И голоса стихли прежде, чем мы добрались до третьего этажа.
   Я увидел. что вся дверь в квартиру Джулии заменена. Она была чуть темнее и отличалась сверкающим новым замком. Я осторожно постучал в нее, и мы подождали. Никакого ответа не последовало, но примерно через пол-минуты я постучал еще раз, и мы снова подождали.
   Никто не подошел, поэтому я попробовал дверь. Она была заперта, но Фракир повторил свой фокус, и я очутился на пороге. Рука моя подрагивала, так как вспомнился мой прошлый визит. Сейчас я знал, что истерзанный труп там больше не лежит. Знал, что меня не поджидает в засаде никакой другой зверь-убийца. И все же воспоминание заставило меня задержаться на несколько лишних секунд.
   – Что случилось? – прошептала Флора.
   – Ничего, – ответил я и толчком распахнул дверь.
   Квартира, насколько я понял, была частично меблирована. Мебель, переходившая вместе с квартирой от владельца к владельцу, осталась прежней
   – диван и приставные столики, несколько стульев, большой стол; но все, принадлежавшее лично Джулии, исчезло. На полу возлежал новый ковер, а сам пол недавно отполировали. Непохоже было, чтобы квартиру вновь сдали, так как не было никакого личного имущества.
   Мы вошли, и я прикрыл дверь, сбросил окутывающее нас заклинание и стал обходить комнаты. Когда наши магические вуали исчезли, в квартире стало заметно светлее.
   – По-моему, ты тут ничего не найдешь, – высказала свое мнение Флора. Я чувствую запах воска, дезинфекции и краски…
   Я кивнул.
   – Тут бесполезно искать просто так, – согласился я. – Но я хочу попробовать еще кое-что.
   Я успокоил рассудок и призвал логрусово зрение. Если здесь были произведены магические действия, то остались их следы, которые можно обнаружить таким способом. Затем я медленно прошелся по квартире, через гостиную, рассматривая через Логрус все предметы. Флора осматривала все самостоятельно, и обследование ее заключалось в заглядывании под всевозможные предметы. Комната слегка заколыхалась, когда я просканировал ее на тех длинах волн, где существовала наибольшая вероятность заметить искомые проявления – по крайней мере, это самый лучший способ описать такой процесс в этом отражении.
   От моего пристального взгляда не ускользнуло ничего; ни большое, ни малое. Но ничто и не открылось ему. После долгих минут я перебрался в спальню.
   Флора, должно быть, услышала, как у меня перехватило дыхание, потому что она всего за несколько секунд оказалась в спальне рядом со мной, разглядывая комод, перед которым стоял я.
   – В нем что-то есть? – спросила она, протягивая руку вперед, и сразу же убрав ее.
   – Нет. За ним, – пояснил я.
   При уборке квартиры комод передвинули. Раньше он занимал место на несколько футов правее. И то, что я теперь увидел, находилось слева от него и над ним, остальное от моего взора скрывал комод. Я ухватился за этот предмет обстановки и сдвинул его вправо, на место, которое он занимал раньше.
   – Все равно ничего не вижу, – сказала Флора.
   Я взял ее за руку и протянул силу Логруса так, чтобы она увидела то, что видел я.
   – Да ведь, – она подняла руку и очертила на стене слабый контур прямоугольника. – Это выглядит словно… дверь.
   Я изучил его – тусклую линию поблекшего огня. Дверь была явно замурована и пребывала в таком состоянии немалое время. В конечном итоге линия потускнеет еще больше, а затем полностью исчезнет.
   – Это и есть дверь, – ответил я.
   Она увлекла меня в другую комнату посмотреть на противоположную стену.
   – Здесь ничего нет, – отметила она. – Дорога не ведет насквозь.
   – Вот теперь ты получила представление, – одобрил я. – Дверь ведет в какое-то иное место.
   – Куда же?
   – Туда, где обитают твари, одна из которых убила Джулию.
   – Ты можешь открыть ее?
   – Я готов провести перед ней столько времени, сколько понадобится, – заверил я ее, – и попробовать это сделать.
   Я вернулся в спальню и снова изучил дверь.
   – Мерлин, – спросила она, когда я выпустил ее руку и поднял свою перед собой. – Разве тебе не кажется, что настал тот момент, когда тебе следует обратиться к Рэндому, рассказать ему все, что произошло и, наверное, попросить Жерара постоять рядом с тобой, если тебе удастся открыть эту дверь?
   – Вероятно, следовало бы, – согласился я. – Но я этого не сделаю.
   – Почему?
   – Потому что он может запретить это.
   Я опустил руки и повернулся к ней.
   – Должен признать, что ты привела неплохой довод, – сказал я. – Рэндому надо рассказать все, и я, вероятно, и так чересчур долго откладывал это. Поэтому я вот что хотел бы от тебя: вернись к машине и жди. Дай мне час. Если я к тому времени не выйду, свяжись с Рэндомом, расскажи ему обо всем, что сообщил тебе я, и расскажи ему также об этой двери.
   – Не знаю, – усомнилась она. – Если ты не появишься, Рэндом будет взбешен, и мне не поздоровится.
   – А ты скажи ему, что я настаивал, и ты ничего не могла поделать. А, собственно, если подумать, то так оно и есть.
   Она поджала губы.
   – Мне твоя затея не нравится, хотя остаться я тоже не стремлюсь. Может, прихватишь с собой ручную гранату?
   Она подняла сумочку и начала быстро ее открывать.
   – Нет. Спасибо. А зачем ты вообще держишь ее при себе?
   – Я всегда их ношу с собой в этом Отражении, – улыбнулась она. – Могут всегда пригодиться. Ну, ладно, я пойду подожду.
   Она слегка чмокнула меня в щеку и повернулась к двери.
   – И постарайся добраться до Фионы, – попросил я ее. – Если я не появлюсь. Расскажи и ей всю эту историю. Она может найти к этому делу иной подход.
   Она кивнула и вышла. Я подождал пока не услышал, как закрылась дверь, а затем полностью сосредоточил все свое внимание на ярком прямоугольнике. Но вся линия была примерно одинаковой яркости, лишь в нескольких местах блеск казался гуще и интенсивнее, а в большинстве – уже и тусклее. Я медленно провел ладонью правой руки вдоль линии примерно в дюйме над поверхностью стены. При этом я испытывал легкое покалывание, ощущение, похожее на жар. И, как и следовало ожидать, над более яркими местами оно ощущалось сильнее. Я воспринял это известие, как указание, что в этих точках шов менее стойкий. Отлично. Скоро я выясню, можно ли взломать эту дверь, после чего выявленные точки и подвергнутся атаке.
   Я погрузил руки поглубже в Логрус до тех пор, пока не надел его отростки, словно перчатки с эластичными пальцами, но прочнее металла и чувствительнее языка в местах, где сосредотачивалась сила. Я двинул правую руку к ближайшей точке, находившейся на одном уровне с моим бедром. Коснувшись этого участка большой яркости, я пощупал пульс старого заклинания. Затем я поднажал, сделав отросток Логруса тоньше и тоньше, пока он не прошел. Тут же пульсация стала постоянной. Я повторил опыт в месте повыше и слева.
   Некоторое время я стоял, ощупывая замуровавшую дверь силу, а мои тоненькие волоски манипуляторов подрагивали в ее матрице. Я попробовал двинуть ими, сперва вверх, потом вниз. Правой скользнул чуть дальше, чем левой, в обоих направлениях, прежде чем его остановили сжатие и сопротивление. Я вызвал новые силы из тела Логруса, плававшего, словно призрак во мне и передо мной, и влил эту энергию в перчатки-манипуляторы, и когда я это сделал, узор Логруса вновь изменил свою форму. Когда я вновь попробовал двинуть руками, правая соскользнула вниз примерно на фут, прежде чем застряла в пульсации; когда же я толкнул ее вверх, она поднялась почти до конца, но когда я потащил ее вниз, она опустилась дюймов этак на шесть ниже начальной точки.
   Я глубоко вздохнул и почувствовал, что начинаю покрываться потом. Накачав в перчатки-манипуляторы еще энергии, я заставил их отростки опуститься еще ниже. Сопротивление там оказалось еще сильнее, и пульсация прошла по моим рукам, достав, казалось, до центра моего существа. Я остановился и отдохнул, а затем поднял силу на еще более высокий уровень интенсивности. Логрус снова зазмеился, и я толкнул обе руки вниз до самого пола, а затем опустился там на колени и постоял тяжело дыша, прежде чем принялся двигаться вдоль нижней линии. Этой двери явно предназначалось никогда больше не открываться. Всякая щепетильность в этом деле ничего бы не дала, тут нужна была только грубая сила.
   Когда мне удалось сконцентрировать все силы в одной точке, я вытащил манипуляторы и внимательно осмотрел свою работу. Справа, слева и внизу тонкие красные линии стали теперь широкими огненными лентами. Их пульсацию я ощутил даже через разделявшее нас расстояние.
   Я встал и поднял руки. И принялся трудиться вдоль верха, начав с углов и двигаясь по периметру к середине. Тут дело пошло легче, чем ранее. Через вскрытые участки просачивалась сила и добавляла определенное давление, так что мои руки просто проплыли до середины. Когда они сошлись, я, казалось, услышал что-то похожее на тихий вздох. Тогда я опустил руки и полюбовался своей работой. Теперь весь контур так и горел. Но было в этом и нечто большее. Яркая линия, казалось, чуть ли не текла, круг за кругом…
   Я постоял там несколько минут, перегруппировываясь, расслабляясь, успокаиваясь. Набираясь храбрости. Знал-то я только одно – эта дверь приведет в иное Отражение. А там могло быть все, что угодно. Когда я открою ее, то, вполне вероятно, что-то может выбраться оттуда и напасть на меня. Но, впрочем, она простояла замурованной немалое время. Так что западня, скорее всего, будет иной. Я открою ее, и ничего не случится. Тогда передо мной встанет выбор: лишь заглянуть туда с места, где нахожусь сейчас, или войти. И, вероятно, не очень-то много можно будет увидеть, просто стоя тут и глядя…
   Поэтому я снова протянул вперед логрусовы окончания, взялся за дверь с обеих сторон и толкнул. Подалась она с правой стороны, поэтому левую я отпустил. И продолжал давить на правую, пока вся эта конструкция внезапно не распахнулась вовнутрь…
   Я смотрел на жемчужный туннель, который начинался через несколько шагов, похоже, расширяясь. Далее следовала рябь, похожее на горячее марево над дорогой в жаркий летний день. По туннелю проплывали клочья субстанции красного цвета; перемежающиеся темными силуэтами. Я ждал, наверное, с полминуты, но ничего не происходило.
   Я приготовил Фракира к неприятностям. И сохранил связь с Логрусом. И двинулся вперед, вытянув перед собой зонды-манипуляторы. Я вступил в туннель.
   Внезапная перемена градиента давления на моей спине заставила меня бросить взгляд в том направлении. Проем закрылся и уменьшился, и теперь казался далеким, словно крошечный кубик. Конечно, шаги тоже могли перенести меня на большое расстояние, если таким образом действовали правила этого пространства.
   Я продолжал движение, и горячий ветер накатил на меня, поглотил меня, остался со мной. Стены прохода раздвинулись, пространство впереди продолжало переливаться и плясать, и идти стало затруднительно, словно я вдруг пошел вверх по склону. С этого места, где зрение все еще подводило меня, я услышал звук, похожий на кваканье, и логрусов манипулятор левой руки наткнулся на что-то, от чего слегка дернулся. Фракир запульсировал, и одновременно с ним через зонд я уловил ауру угрозы. Я вздохнул. Я и не ожидал, что это будет легко. Если бы спектакль ставил я, то не позволил бы кому попало ходить через замурованную дверь.
   – Эй, жопа! Стой там, докуда дошел! – прогремел голос впереди.
   Я продолжал прорываться вперед.
   Снова раздался голос:
   – Стой, я сказал!
   По мере того, как я продвигался вперед, все окружающее стало постепенно приобретать конкретную форму, и, внезапно, справа от меня возникла стена необработанного камня, а потолок над головой превратился в линию, куда она упиралась.
   Путь мне преграждала огромная толстая фигура, похожая с виду на пурпурного Будду, но с ушами летучей мыши. Когда я приблизился, стали отчетливее видны детали: выступающие клыки, желтые глаза, казалось не имевшие век, длинные красные когти на громадных руках и ногах. Тварь сидела посередине туннеля, но не делала ни малейших попыток подняться. Одежды на ней не было. Огромный разбухший живот покоился на коленях, скрывая пол существа. Голос у него был грубовато-мужской, а запах характерно-вонючий.
   – Привет, – поздоровался я. – Хороший денек, не правда ли?
   Создание заворчало, и температура окружающей среды, казалось, слегка повысилась. Фракир впал в неистовство, и я мысленно успокоил его.
   Существо нагнулось вперед и прочертило одним ярким когтем дымящуюся черту на каменном полу. Я остановился перед ней.
   – Переступи через эту черту, колдун, и твоя песенка спета, – заявило чудовище.
   – Почему? – спросил я.
   – Потому что я так сказал.
   – Если ты собираешь пошлину, – предложил я, – то назови цену.
   Создание покачало головой.
   – Проход мимо меня нельзя купить.
   – Э… а что заставляет тебя думать, будто я колдун?
   Существо раскрыло темную пещеру своей рожи, показав еще больше притаившихся зубов, чем я подозревал, и издало нечто похожее на грохот жестяного листа в глубине своей глотки.
   – Я почувствовал твое легкое прикосновение, – прогрохотало оно. – Это колдовской фокус, никто, кроме колдуна, не смог бы добраться до места, где ты стоишь.
   – Ты, кажется, не питаешь большого уважения к этой профессии.
   – Я питаюсь колдунами, – уведомило оно меня.
   Я состроил гримасу, вспомнив некоторых стариков, знакомых мне по работе.
   – Каждому и каждой – свое, надо полагать, – сказал я ему. – Так в чем же заключается сделка? Зачем нужен проход, если через него нельзя пройти? Как же мне пробраться здесь?
   – Никак.
   – Даже если я разгадаю загадку?
   – На меня это не подействует, – отвергло мое предложение существо. Но в глазу у него появился слабый блеск. – Однако, чисто ради спортивного интереса, что это такое – зеленое и красное, и кружит, и кружит, и кружит?
   – спросило оно.
   – Ты знаком со Сфинксом?
   – Дерьмо! – выругалось оно. – Ты ее слышал.
   – Я много где бывал, – пожал я плечами.
   – А здесь не пройдешь!
   Я внимательно рассмотрел его. Оно должно обладать какой-то защитой от магических атак, если его поставили тут останавливать колдунов. По части физической защищенности оно выглядело довольно внушительно. Я гадал, насколько оно проворно. Смогу ли я проскользнуть мимо него и убежать? И решил, что не стоит экспериментировать таким образом.
   – Мне действительно надо пройти, – попробовал я. – Срочное дело.
   – Сожалею.
   – Слушай, а что ты, собственно, с этого имеешь? Сидишь здесь, посреди туннеля, мне думается – это весьма паршивое занятие.
   – Я люблю свою работу. Меня создали для нее.
   – А как вышло, что ты позволил Сфинксу проходить туда и обратно?
   – Магические существа не в счет.
   – Хм…
   – И не пытайся уверить меня, будто ты в действительности магическое существо, а потом состряпать какую-нибудь колдовскую иллюзию. Эту лажу я вижу насквозь.
   – Я тебе верю. Кстати, как тебя зовут?
   – В разговоре можешь называть меня Скроф, – фыркнуло оно. – А тебя?
   – Зови меня Кори.
   – Ладно, Кори. Я не против того, чтобы посидеть здесь и заняться с тобой лабудой, правило этого не запрещают. Это дозволено. У тебя есть три варианта, и один из них был бы настоящей глупостью. Ты можешь развернуться кругом и вернуться туда, откуда пришел, и ничего при этом не потерять. Ты можешь также разбить лагерь прямо здесь и пребывать тут, сколько влезет, и я пальцем не шевельну, покуда ты будешь вести себя хорошо. И было бы дуростью перешагнуть через проведенную мною черту. Тогда я тебя ликвидирую. Это – Порог, а я – Страж при нем. И никому не позволю пройти.
   – Я ценю, что ты стремишься внести полную ясность.
   – Эта часть моей задачи. Так каков будет выбор?
   Я поднял руки, и силовые линии закрутились на всех кончиках пальцев, словно ножи. Фракир отмотался с запястья и принялся раскачиваться, описывая сложные кривые.
   Скроф улыбнулся.
   – Я питаюсь не только колдунами, а также и их магией. На это может претендовать только существо оторванное от первоначального Хаоса. Так что валяй, действуй, если ты думаешь, что сможешь побороться.
   – Хаоса, да? Оторванное от первозданного Хаоса?
   – Точно. Немногое может устоять против него.
   – Кроме, может быть, Повелителя Хаоса, – ответил я, перемещая свое сознание по разным точкам своего тела. Тяжкая работа, чем быстрее это проделываешь, тем она болезненнее.
   Снова грохот жестяного листа.
   – Ты знаешь, что шансы у Повелителя Хаоса забраться в такую глушь котируется у Стража, как два к трем? – осведомился Скроф.
   Руки мои начали удлиняться, и я почувствовал, как рвется у меня на спине рубашка, когда я шагнул вперед. Кости на моем лице переместились, а грудь все расширялась и расширялась…
   – Хватит и одного к одному, – отозвался я, когда преображение завершилось.
   – Дерьмо, – выругался Скроф, когда я переступил через черту.

3

   Я простоял некоторое время у самого входа в пещеру. Левое плечо болело, и правая нога тоже побаливала. Если бы я сумел обуздать боль до того, как преобразился вновь, то имелась надежда, что большая ее часть рассосется в ходе анатомической перетасовки. Однако, сам этот процесс меня бы сильно утомил. Он требует массу энергии, а двухразовое переключение с таким коротким промежутком может порядком истощить силы, особенно после моей схватки со Стражем. Поэтому-то я и отдыхал в этой пещере, куда привел в конечном итоге жемчужный туннель, и любовался раскинувшейся передо мной панорамой.
   Далеко внизу и слева виднелся ярко-голубой и очень неспокойный водоем. Волны с белыми барашками набегали в атаках, как камикадзе, на серые скалы берега, а сильный ветер рассеивал их брызги, и в этом тумане завис кусок радуги.
   Прямо передо мной и ниже расстилалась щербатая и курящаяся земля, время от времени она содрогалась на всем расстоянии вплоть до высоких темных стен изумительно огромной и сложной постройки, которую я сразу же окрестил Горменгасом
   . Она представляла собой смешение разных архитектурных стилей и превышала высотой даже дворец в Эмбере, создавая довольно мрачный вид, словно Ад воплотился в ней. И это строение подвергалось нападению.
   В поле под стенами скопилось немалое войско, все больше на отдаленном неопаленном участке относительно нетронутой местности с остатками кое-какой растительности, хотя и там трава была хорошо утоптана, а многие деревья повалены. У осаждавших имелись штурмовые лестницы и таран, который в данный момент находился в бездействии, а лестницы валялись на земле. У подножия стен догорало то, что похоже, когда-то было целым застенным посадом. Там же н земле лежали многочисленные фигурки солдат, являвшиеся, как я предположил, потерями осаждавших.
   Переместив взгляд еще дальше направо, я наткнулся на участок сверкающей белизны позади этой громадной цитадели. Он походил на выступающий край массивного ледника, и по нему хлестали бураны снега или кристаллов льда, образуя пелену, похожую на туман.
   Ветер, казалось, был постоянным хозяином этих мест. Я слышал, как он воет высоко над головой. Когда я, наконец, вышел из пещеры и поглядел вверх, то обнаружил, что нахожусь всего лишь посередине массивного каменистого склона холма или низкой горы – в зависимости от точки зрения – и с этого неудобного места завывание ветра слышалось еще громче. За спиной внезапно послышался звук «Бух», и когда я обернулся, то не смог больше отыскать входа в пещеру. После того как я покинул пещеру, путешествие по маршруту от огненной двери завершилось, заклинание распалось, и путь тут же закрылся. Полагаю, я мог бы отыскать контур на крутой стене горы, если бы захотел, но в данный момент я не испытывал такого желания. На всякий случай я сложил на этом месте кучку камней, а затем снова огляделся, изучая подробности.
   Справа от меня изгибалась узкая тропа, теряясь среди каких-то поставленных торчком камней. Я направился к ним. Почувствовал запах дыма. И не смог определить, откуда он доносится – с поля боя или из района вулканической деятельности внизу. Небо над головой казалось латанным одеялом из туч и света. Когда я остановился между двух камней и повернулся, еще раз посмотреть на картину раскрывающуюся внизу, то увидел, что нападающие разделились на группы, которые понесли лестницы к стенам. А также заметил, что с противоположной стороны цитадели поднялся вихрь, отдаленно напоминающий торнадо, который стал медленно двигаться вдоль стен в направлении против часовой стрелки. Если это явление продолжит свой путь, то в конечном итоге доберется до атакующих. Ловко. К счастью, это их проблема, а не моя.
   Я спустился по каменистому склону и расположился на низком карнизе. И начал утомительную работу по смене обличья, по моим подсчетам продолжавшуюся полчаса. Мысль о переходе от чего-то нормально-человеческого к чему-то редкому и странному, а для некоторых, возможно, и чудовищному, а возможно, и пугающему – а потом обратно, может показаться некоторым отвратительной. Напрасно. Мы ведь проделываем это каждый день, причем разными способами, разве не так?
   Когда преображение завершилось, я полежал на спине, глубоко дыша и прислушиваясь к ветру. Камни защищали меня от его силы, и до меня доносилось только его песня. Я ощущал вибрацию от далеких содроганий земли и предпочел воспринимать их, как успокаивающие и баюкающие сигналы. Моя одежда превратилась в лохмотья, и я пока чувствовал себя слишком усталым, чтобы выуживать новую одежду из Отражений. Боль в плече, кажется, пропала, осталось только слабое покалывание в ноге, да и оно таяло и таяло… Я на несколько минут закрыл глаза.
   Ладно, я пробился, и у меня было сильное подозрение, что ответ на вопрос об убийстве Джулии находился внизу, в осажденной цитадели. Вот так, сразу я не видел никакого доступного пути проникнуть туда и провести расследование. Но ведь я могу пройти не только этим путем. Я решил подождать на том месте, где остановился, отдохнуть пока не стемнеет – то есть, если здесь происходит нормальная смена дня и ночи. Тогда я прокрадусь вниз, умыкну кого-нибудь из осаждающих и допрошу его. А если не стемнеет? Тогда придумаю что-нибудь другое. Но в данный момент приятнее всего было просто плыть по течению…
   Не знаю, сколько я там проспал. Разбудил меня стук осыпающихся камней, доносившийся откуда-то справа. Я мгновенно проснулся, однако не шевелился. Не слышалось никаких попыток подкрасться, а характер приближающихся звуков – главным образом шлепающих шагов, какие производит некто, носящий свободные сандалии – убедил меня, что в моем направлении движется только одно существо. Я напряг и расслабил мускулы и сделал несколько глубоких вдохов.
   Между двух камней справа от меня появился очень волосатый человек. Он был примерно пяти с половиной футов ростом, очень грязный, и носил вокруг бедер темную звериную шкуру, а также пару сандалий на ногах. Он воззрился на меня и стоял так пару секунд, прежде чем продемонстрировал в улыбке свои желтые неровные зубы.
   – Привет. Ты ранен? – спросил он на испорченной разновидности тари, которой я, помнится, никогда раньше не слыхивал.
   Я потянулся, чтобы удостовериться, а затем встал.
   – Нет, – ответил я, – а почему ты спрашиваешь?
   Улыбка осталась на месте.
   – Я подумал, что ты, возможно, решил, что с тебя хватит этих сражений, и ты счел за благо покончить с ними.
   – Ага, понимаю. Нет, тут совсем не то…
   Он кивнул и шагнул вперед.
   – Меня зовут Дэйв. А тебя?
   – Мерль, – представился я стискивая его грязную руку.
   – Не беспокойся, Мерль, – успокоил он меня. – Я не выдаю никого из решивших податься с войны, разве что будут предлагать награду – а на этой войне ее не дождешься. Сам подался с нее много лет назад, и ни разу не пожалел об этом. Моя война шла не так как, кажется, идет эта, и у меня хватило ума дать тягу. Никакой армии никогда не удавалось взять эту крепость, и, по-моему, никакой никогда и не удастся.
   – А что это за крепость?
   Он чуть склонил голову набок и прищурился, а затем пожал плечами.
   – Замок Четырех Миров, – ответил он. – Неужели вербовщик тебе ничего не рассказал?
   – Ни черта, – вздохнул я.
   – У тебя нет часом какого-нибудь курева, а?
   – Нет, – весь свой трубочный запас табака я использовал в хрустальной пещере, – к сожалению.
   Я прошел мимо него к месту, откуда мог взглянуть между камней вниз. Мне хотелось взглянуть еще раз на Замок Четырех Миров. В конце концов, он ведь был ответом на загадку, так же, как и темой многочисленных зашифрованных ссылок в дневнике Мелмана. Повсюду под его стенами в беспорядке громоздились новые тела, словно разбросанные смерчем, который теперь направлялся обратно к той точке, откуда начал свое движение. Но, несмотря на это, небольшой отряд осаждающих сумел несмотря на это, взобраться на стену. А внизу собрались новые силы и отправились за лестницами. Один из ратников нес знамя, которое я не узнал, но тем не менее казавшееся смутно знакомым – черно-зеленое с рисунком двух сцепившихся друг с другом геральдических зверей. Две лестницы все еще стояли у стены, и я рассмотрел, что за зубцами стен идет какой-то яростный бой.
   – Некоторые из нападающих, кажется, ворвались в крепость, – заметил я.
   Дэйв поспешил ко мне и пригляделся. Я незамедлительно перебрался на наветренную сторону.
   – Ты прав, – признал он. – Но это впервые. Если им удастся открыть эти проклятые ворота и впустить остальных, то, возможно, у них появится какая-то надежда. Никогда не думал, что доживу до этого.
   – А сколько лет назад, – спросил я, – эту крепость осаждала армия, в которой служил ты?
   – Может, восемь, может, девять, а может, и десять лет, – пробормотал он. – Эти ребята, должно быть, изрядные молодцы.
   – А из-за чего вся эта кутерьма? – спросил я.
   Он повернулся и изучил меня взглядом.
   – Ты действительно не знаешь?
   – Только-только попал сюда, – правдиво заверил я его.
   – Проголодался? Хочешь выпить?
   – Честно говоря, да.
   – Тогда пошли, – он взял меня за локоть и направил обратно меж двух камней, а затем повел по узкой тропе.
   – Куда мы идем? – спросил я.
   – Я живу неподалеку. Я взял за правило кормить дезертиров в память о былых временах. Для тебя я сделаю исключение.
   – Спасибо.
   В скором времени тропа разветвилась, и он выбрал правую развилку, требовавшую некоторого восхождения. В конечном итоге тропа привела нас к гряде скальных уступов, последний из которых находился на приличном отдалении от остальных. В стене имелось множество расселин, в одну из которых Дэйв и нырнул. Я последовал за ним на некотором расстоянии, и он остановился перед низким входом в пещеру. Оттуда тянуло ужасающим запахом разложения, и слышалось, как там жужжали мухи.
   – Это мой дом, – объявил он. – Я бы пригласил бы тебя войти, но он тесен… э…
   – Ничего, ничего, – поспешно успокоил я его. – Я подожду.
   Он нырнул в пещеру, и я сообразил, что аппетит у меня стремительно пропадает, особенно когда представил, что он мог хранить в таком жилище.
   Спустя несколько мгновений он появился вновь с брезентовым мешком через плечо.
   – Нашел кое-что приличное, – объявил он.
   Я припустил обратно по расселине.
   – Эй, куда?
   – На воздух, – ответил я. – Хочу вернуться на карниз. Тут малость тесновато.
   – А-а. Ладно, – согласился он и зашагал вслед за мной.
   Он принес две непочатые бутылки вина, несколько фляг с водой, свежую на вид буханку хлеба, немного консервированного мяса, несколько крепких яблок и неразрезанную головку сыра. Все это я обнаружил, когда мы уселись на выступе у выхода из расселины, и он жестом предложил мне открыть мешок и заняться самообслуживанием. Осмотрительно расположившись с наветренной стороны, я выпил для начала немного воды и съел яблоко.