Страница:
Они проделали весь путь от бухты до предгорий меньше чем за полдня, даже не пользуясь телегами, чтобы не привлекать лишнего внимания. Вернее, так решил Клеандр, и теперь Тарас вынужден был с сожалением смотреть, как понапрасну напрягаются его люди, из последних сил волоча на копьях тяжеленные ящики, завернутые все в те же накидки. Их было всего двенадцать, и потому они не могли сменить друг друга.
Однако, как ни старались спартанцы передвигаться скрытно, они все же были не в пустыне. Все равно им повстречалось несколько сельских жителей, на которых пифий посмотрел так злобно, что Гисандр ожидал немедленного приказа убить их. Но этого не произошло. Видимо, шум был не нужен. Да и на чьей они территории, Тарас еще не успел толком узнать. Понял лишь, что здесь, на острове, у спартанского царя есть какие-то тайные друзья.
Впрочем, пифий Леонида рассчитал все верно. Видно, бывал здесь не раз по делам тайной службы. Ночь накрыла Итаку не раньше, чем они успели занести ящики высоко вверх, туда, где тропа совершенно исчезла, но спартанцы продолжали идти вперед лишь одному пифию известным путем. Заветной пещеры, однако, они так и не достигли.
– Она уже рядом, – сообщил не слишком огорчившийся Клеандр, всматриваясь в потемневшие горы, – здесь уже никто не ходит, поэтому можем заночевать вон в той ложбине у большого камня. А утром продолжим наш путь.
В этот момент Гисандру показалось, что земля под его ногами всколыхнулась. Не прошло и мгновения, как новый толчок заставил одного из носильщиков рухнуть под тяжестью ящика на колени, да так быстро, что груз едва не придавил его. Второй периек пытался удержать ношу, но не вышло. И массивный ящик с грохотом опрокинулся на камни. Не разбился, зато Тарас отчетливо услышал металлический звон изнутри.
«Значит, все же не оракулы, – ухмыльнулся он, стараясь удержаться на ногах, поскольку последовал новый толчок, и прислушиваясь к звуку нескольких соскользнувших по склону камней, – только землетрясения нам не хватало. А то пифий еще заставит немедленно возвращаться на корабль».
Но Клеандр, к большому удивлению Тараса, оказался не столь суеверным, как все спартанцы. Он лишь пнул с досады ногой в бок валявшегося на земле периека и процедил сквозь зубы:
– Вставай и крепче держи свою ношу! От ее сохранности зависит твоя жизнь. Отнесите ящики в ложбину и можете устроиться на ночлег. Сегодня мы дальше не пойдем.
А обернувшись к Гисандру, добавил:
– Пусть охраняют ящики по очереди.
Тарас молча кивнул и решил не уточнять, что думает пифий царя насчет столь опасных знамений. Если он сам не впадал в панику по этому поводу, то уж Тараса это совсем не страшило. Горы были, по его меркам, не такие уж высокие. С другой стороны, бежать тоже было особенно некуда с этого острова. «Надеюсь, здесь нет действующих вулканов, – успокаивал себя Тарас, укладываясь на ночлег прямо на каменистой земле, – а то спать будет довольно жарко, если один из них пробудится раньше нас».
Подбодрив себя такой шуткой, он завернулся в плащ и мгновенно заснул, положив меч под руку. О еде ни он сам, ни его изможденные периеки и не помышляли. В эту увеселительную прогулку они взяли с собой лишь небольшой запас вяленого мяса, который предстояло «вскрыть» лишь поутру, чтобы хватило сил на обратную дорогу. Они были счастливы уже оттого, что Клеандр разрешил им опустить груз на землю и отдыхать. А потому, едва сделав это, повалились на камни замертво. И сам Тарас, и все свободные от «караульной службы» люди мгновенно заснули, ничуть не смущаясь тому, что спать приходилось прямо на камнях. Гисандру спать на камнях было даже спокойнее, чем на палубе корабля, которая вечно раскачивалась. К счастью, подземные боги перестали бить в барабан, толчки прекратились, и ничто больше не беспокоило уставших спартанцев до самого утра.
Теплая ночь окончилась быстро. Едва первый лучик солнца коснулся его лица, Тарас открыл глаза и, словно распрямившаяся пружина, поднялся на ноги. Окинув окрестности цепким взглядом, он немного размялся, пересчитал ящики, размещенные между камнями, затем своих людей. Все было на месте. Трое гастрафетчиков дремали в десятке метров, посматривая на далекую тропу и залив, еще видимый отсюда, сами оставаясь «невидимыми». Там, медленно разрезая волны, плыл в сторону моря какой-то корабль.
Услышав шорох за своей спиной, Тарас резко обернулся, обхватив рукоять меча.
– Неплохо, – похвалил его реакцию Клеандр, подкравшийся сзади буквально вплотную, – буди своих людей. Пусть поедят. А потом нам пора идти дальше. Пока солнце не поднялось слишком высоко.
Тарас кивнул, отметив про себя, что царский пифий мог бы легко всадить ему нож в спину при желании и он не успел бы отвести удар. Подготовка у этого «политического деятеля» была вполне на уровне спартанского гоплита. И возраст был тому не помехой.
Наскоро перекусив вяленым мясом и пресными лепешками, периеки вновь взвалили на плечи копья, на которых ремнями были закреплены ящики, и медленно тронулись за царским пифием. Клеандр пробирался все выше и выше, до тех пор пока, обогнув несколько отрогов, они не оказались почти у самой вершины горы, откуда открывался великолепный вид на живописные окрестности острова. Но Клеандра этот вид интересовал меньше всего. Оказавшись на небольшом плато под самой вершиной, он остановился, несколько секунд всматриваясь в почти отвесную стену, состоявшую из сплошных скальных складок, и затем направился дальше. Присмотревшись, Тарас так и не понял, куда он идет. Но пифий вскоре подошел к самой стене и вдруг пропал.
От неожиданности Гисандр даже остановился, – со своего места он не видел в стене никаких отверстий. Но спустя мгновение Клеандр вновь показался и даже махнул ему рукой, указывая, куда идти.
– Хорошо замаскировали пещеру, – пробормотал Тарас себе под нос, поправляя портупею, на которой болтались ножны меча, – даже с близкого расстояния не разглядеть.
Вход в пещеру он заметил, лишь приблизившись к расщелине, которая выходила из чрева горы под углом и так хорошо сливалась с ней, что была практически неотличима от скалы. Заметить ее можно было лишь с нескольких метров. Никаких троп сюда не вело. «Интересно, откуда наш пифий прознал об этой пещере? – невольно усмехнулся Тарас и сам себе ответил: – Наверно, местные друзья подсказали».
– Гисандр, пусть они занесут ящики внутрь и приготовят факелы, – приказал пифий, как ни в чем не бывало, когда Тарас оказался рядом.
– Факелы? – удивился Тарас. – Но зачем?
– Нам еще нужно спустить эти ящики в глубь подземного хода, – нехотя проговорил пифий, – а в чреве горы темно, Гисандр. Нам нужно двигаться там осторожно, чтобы не побеспокоить подземных богов.
«Ого, – не переставал удивляться Тарас, шагнув внутрь и привыкая к темноте, – да тут целая система коммуникаций, в этом подземном хранилище. Что—то мне не очень хочется лезть в эту дыру, особенно после того, как подземные боги хорошенько потрясли вчера гору. Не ровен час, еще завалят нас там вместе с ящиками». Но вслух, ясное дело, ничего такого не сказал, а лишь кивнул в знак послушания.
Вскоре периеки разыскали несколько подходящих сухих стволов на склонах холма, для чего пришлось даже немного спуститься назад, и, обмотав их тряпьем, которое предусмотрительный пифий приказал накануне взять им с собой, подожгли. Они изготовили четыре факела, два из которых взяли в руки Гисандр с Клеандром, первыми шагнувшие в пещеру. А еще два несли в свободной руке периеки, замыкавшие колонну. Оружие они передали своим товарищам, сумевшим восстановить силы за ночь. Глядя, как его люди взвалили на плечи тяжеленные ящики, Тарас даже немного загордился. Все-таки эти бойцы прошли его личную школу на выживание.
Пещера оказалась не очень большой и походила просто на скальный разлом, ведущий в глубь горы. Периеки едва могли протащить сквозь него свои ящики. На стенах блестели капли воды, искрившиеся в свете факелов, словно сотни алмазов. «Откуда здесь вода, – удивился Тарас, продвигаясь вслед за уверенно ступавшим пифием и в мерцающем свете разглядывая каменные откосы, – мы же под самой вершиной?»
Ему, понятное дело, никто не ответил. Вскоре тропа пошла вниз, а проход понемногу стал расширяться. Несколько раз в стороны уходили ее ответвления. И каждый раз пифий твердо выбирал нужный путь. Тарас ступал за ним осторожно, подсвечивая себе дорогу факелом. Он боялся наступить на одну из ядовитых змей, которых на острове водилось во множестве. Пока шли сюда, он заметил несколько штук на склоне.
Спартанцы молча пробирались все дальше и дальше, разгоняя мрак светом своих факелов, а Тарас почему-то подумал о том, что в эту минуту солнце, наверное, уже поднялось высоко и снаружи жарит так, что плавятся камни. Здесь же, наоборот, становилось все холоднее, а воды на стенах все прибавлялось. Факелы уже прогорели почти до половины, и Тарас начал немного беспокоиться о том, как же они вернутся назад. Но тут неожиданно стены разошлись в стороны и пропали, а он с удивлением заметил, что Клеандр стоит на берегу подземного озера. Оказавшись рядом, Тарас поводил шипящим факелом из стороны в сторону и понял, что озеро не очень большое, но глубокое. Его прозрачная вода даже позволяла увидеть дно у самого берега, правда чуть дальше оно уходило из вида. Низкий каменный свод давил своим весом, постепенно растворяясь во мраке.
– Мы пришли? – поинтересовался Тарас, взглянув на догоравший факел.
– Почти, – ответил пифий и кивнул в сторону: – Видишь это?
Тарас посмотрел в указанном направлении и с удивлением узрел небольшой плот, сколоченный из кривых стволов. На нем даже лежали два весла, вырезанные гораздо более умелой рукой.
– Ящики нужно погрузить и перевезти на островок, что находится вон там, – сообщил пифий, – до него чуть больше четверти стадии. И он там один, ты не ошибешься.
На этот раз Тарас ничего не увидел, тьма сгущалась над водой в том месте, куда указывал Клеандр.
– Поторопись, Гисандр, – приказал пифий, – времени у нас немного. Факелы скоро погаснут. И хотя я найду дорогу обратно даже в темноте, мы должны успеть перевезти ящики.
Траса сделал знак периеками перетащить свою ношу на плот, но, приблизившись, понял, что больше одного ящика туда не влезет.
– Придется сплавать три раза, – прикинул он, – надо торопиться.
Пока периеки осторожно грузили первый ящик на плот и спускали его на воду, Тарас заметил в отсветах факела чуть в стороне два истлевших скелета, чьи кости были прибиты к скале цепями. Рядом валялись кинжалы. «А это, наверное, хранители тайны, – невесело усмехнулся Гисандр, залезая на плот, – унесшие ее с собой в могилу. Впрочем, у них и могилы—то нет».
– Возьмите второй факел и гребите туда, – указал направление пифий, вскинув руку, – а когда выгрузите ящик, быстрее возвращайтесь. Я буду светить вам с берега.
– Я должен их как-то укрыть? – уточнил зачем-то Гисандр, которому вся эта тайная операция уже начинала давить на психику.
– Нет, просто оставь ящики на острове, – ответил Клеандр и добавил, слегка улыбнувшись: – Здесь их и так охраняют подземные боги. Они будут под надежной защитой.
Тарас кивнул, поправил ремешок, чтобы шлем не упал в воду, и, подняв факел повыше, сделал знак периекам, расположившимся вокруг ящика, грести. Это делали двое, а третий также держал факел и освещал путь. На плоту едва хватило место для такой компании.
Весла с плеском погрузились, и плот поплыл во мрак. Освещая путь перед собой, Тарас изредка поглядывал на воду и видел в ней серебристых рыбок, что сновали в глубине. «Наверняка отсюда вытекает подземная река, – подумал он вдруг, – не угодить бы в ее течение, а то еще унесет к подземным богам навстречу».
Но, к счастью, его опасения не оправдались. Островок показался довольно быстро. В свете факелов вдруг появилась острая каменная глыба, торчавшая из воды. Обогнув ее, Гисандр увидел широкий и плоский выступ, на краю которого имелось высеченное углубление, сделанное специально для того, чтобы можно было завести сюда плот и стащить тяжелый груз, не боясь утопить его. Там, к его удивлению, уже стояли несколько ящиков. «Этого следовало ожидать», – подумал Тарас.
– Заводите плот на камень и стаскивайте ящик, – приказал спартанец, – а посмотрев на шипящий факел, добавил: – Да поторапливайтесь, времени у нас мало.
Когда периеки выполнили приказ и вновь оказались на плоту, Тарас вдруг заметил еще одного мертвеца, прибитого цепями к скале позади ящиков. «Здесь охрана просто на каждом шагу», – подбодрил себя Тарас, которому не очень нравилась традиция прибивать людей к скалам.
Клеандр стоял на берегу и призывно махал им факелом, когда они появились из темноты.
– Погрузили? – спросил он так, словно речь шла о сущем пустяке.
Тарас кивнул.
– Тогда берите быстрее второй и возвращайтесь. Мой факел уже почти погас.
Сказав это, он бросил свой обгоревший факел в воду, и тот зашипел, словно змея. Сделав несколько шагов назад, пифий взял другой, еще горевший факел у периека и посветил на плот. И вдруг вода всколыхнулась, а скалы задрожали, словно где-то в глубине взорвалась бомба. Из-под свода отвалились несколько глыб и с громким всплеском упали в озеро.
– Ого, – вырвалось у Тараса, – кажется, подземные боги забеспокоились после нашего появления.
– Ничего, боги на нас не в обиде, плывите быстрее! – приказал Клеандр.
Тарас нехотя подчинился, поскольку подземный гул не стих совсем, а, напротив, нарастал. Когда он перевозил ящик, боги вновь ударили в свой барабан и стены подземного озера содрогнулись. Сверху посыпались камни. Одна из глыб рухнула в воду буквально в метре от плота.
– Черт побери, – перешел на русский Тарас, – чуть левее, и от нас бы ничего не осталось. Надо быстрее отделаться от этих ящиков и наверх.
К его удивлению мечта сбылась, едва он оказался на берегу озера.
– Последний ящик я отвезу сам с твоими людьми, – вдруг заявил Клеандр, прислушиваясь к затихавшему гулу, – а ты можешь взять факел и идти наверх.
– Но… – хотел возразить Тарас и осекся. Спорить с пифием было бесполезно.
– На каждой развилке иди все время направо, – добавил пифий, – и вскоре окажешься наверху. Жди меня там.
Оставив всех периеков на попечение пифия, Тарас взял один факел и побрел наверх по все сужавшемуся проходу. Прикованные к скалам мертвецы никак не выходили из памяти. «И что еще он там задумал? – не мог взять в толк Тарас, цепляясь за каменные стены и устало шагая вверх, под мерный рокот „подземного барабана“, – не люблю я подземелья. Их же всех там может просто завалить».
За то время, пока он поднимался, был всего один новый толчок, когда доспехи спартанца обсыпало мелкой крошкой. Но к счастью, после него все стихло. А когда Тарас вышел на свет, подземные боги и вовсе утихомирились. Солнце давно прошло зенит. Приближался вечер. Подземная операция явно затянулась.
Пифий появился спустя полчаса, после того как Тарас вышел наружу и присел в тени у стены. Сначала ему показалось, что Клеандр был один. И Тарас едва не вскочил, крикнув: «Где мои люди?» Но тут же увидел Мегаклида и Никомеда, которые показались следом из проема, однако далеко не ушли, остановившись.
– Все хорошо, – удовлетворенно сообщил пифий, приближаясь к нему, – твои периеки успели отвезти последний ящик. Мы оставим их здесь до завтра охранять, а сами вернемся на корабль. Утром я пришлю новую охрану.
– Что с ними будет дальше? – немного напрягся Тарас, вспоминая народную мудрость о свидетелях, которые долго не живут. А тут речь шла о таких темных делах, что периеками могли легко пожертвовать, – ведь речь шла о царях и эфорах. И если бы эти периеки были просто рабами, Тарас, возможно, смирился бы с такой участью для них, – против царя не пойдешь, – но именно эти периеки прошли с ним уже не одно сражение и были «дороги» ему почти как боевые товарищи.
О том, что для спартиатов это всего лишь расходный материал, не стоящий даже сожаления, он в последнее время частенько забывал, за что ловил на себе много косых взглядов. Настоящий гражданин Спарты, а тем более такой известный, как он, не должен был так себя вести. Был бы Тарас политиком, его, того и гляди, могли подвергнуть остракизму[3] и сослать куда-нибудь подальше. К счастью, пока что он не был ни эфором, ни другим, сколько-нибудь заметным лицом по своему положению, несмотря на славу героя и победителя Гимнопедий. За свою службу Гисандр был лишь награжден должностью проксена[4], что было необременительно, поскольку в Спарте иностранцы появлялись не часто.
– Не бойся, я не убью их, – неожиданно расщедрился на слова Клеандр, поняв, что беспокоит его спутника, – я вижу, как они тебе дороги. Эти двенадцать человек выжили после сражения. Я знаю, что ты обучил их искусству странного боя, который у нас многие не понимают. Но он полезен. И царь верит в это. Леонид ценит твоих людей и надеется, что в скором времени ты сможешь обучить своему искусству еще многих.
Совершенно сбив с толку туманными намеками Гисандра, пифий замолчал и направился вниз по тропе. Когда они спустились с горы, уже стемнело, но Клеандр продолжал идти и в кромешной темноте. Сразу было видно, что идет настоящий спартанец, которому не в новинку прогулки без факела. Несмотря на свою роль и заботу о грузе, о котором знал лишь он один, пифий не боялся передвигаться по острову лишь в сопровождении командира эномотии. То ли ощущал себя здесь в полной безопасности, то ли действительно был от рождения бесстрашным, как все спартанцы. Так или иначе, но он еще ничего не объяснил Гисандру о том, чем они будут заниматься на этом острове, кроме захоронения ценного груза в отдаленной пещере.
Тарас, очнувшись от задумчивости, последовал за ним.
– А кто сменит моих периеков утром? – не удержался он от вопроса, неслышно ступая за таким же «бесшумным» пифием. – Ведь с нами нет вооруженных спартанцев. Только моряки да гребцы, не на них же рассчитывает мудрый Клеандр?
– Ты догадлив, не зря тебя ценит наш царь, – раздался голос из темноты, – утром сюда придут преданные нам люди из местных.
– У нас есть здесь союзники? – опять не сдержал любопытства Гисандр. – Я ничего не знал об этом.
– Ты и так уже слишком много знаешь о тайных делах нашего царя, – проговорил Клеандр, немного помолчав и не переставая шагать вниз, – но Леонид тебе доверяет. Поэтому я расскажу тебе то, что ты должен узнать сейчас.
Пифий опять умолк, перепрыгивая какой-то камень, и заговорил вновь лишь после того, как тропа вышла на побережье залива. Идти до портовых сооружений, примыкавших к заливу с обеих сторон, предстояло еще довольно долго. Пока тропа петляла меж камней, Гисандр любовался яркими огнями, что горели с той стороны бухты. Невольно расслабившись, он живо представил, как местные жители жарят там туши баранов и свиней на вертелах, чтобы предаться вскоре отдыху после трудного дня. Рядом стоит в кувшинах вино. От таких мыслей его желудок свело. – Тарас давно не ел. Но, отогнав их, он успокоился. Спартанцу привычнее быть голодным. В этом его преимущество – ничто не отвлекает, не затуманивает ум, и он всегда готов вступить в бой.
– Так вот что я хотел тебе сказать Гисандр, – вновь заговорил пифий.
Глава четвертая
Однако, как ни старались спартанцы передвигаться скрытно, они все же были не в пустыне. Все равно им повстречалось несколько сельских жителей, на которых пифий посмотрел так злобно, что Гисандр ожидал немедленного приказа убить их. Но этого не произошло. Видимо, шум был не нужен. Да и на чьей они территории, Тарас еще не успел толком узнать. Понял лишь, что здесь, на острове, у спартанского царя есть какие-то тайные друзья.
Впрочем, пифий Леонида рассчитал все верно. Видно, бывал здесь не раз по делам тайной службы. Ночь накрыла Итаку не раньше, чем они успели занести ящики высоко вверх, туда, где тропа совершенно исчезла, но спартанцы продолжали идти вперед лишь одному пифию известным путем. Заветной пещеры, однако, они так и не достигли.
– Она уже рядом, – сообщил не слишком огорчившийся Клеандр, всматриваясь в потемневшие горы, – здесь уже никто не ходит, поэтому можем заночевать вон в той ложбине у большого камня. А утром продолжим наш путь.
В этот момент Гисандру показалось, что земля под его ногами всколыхнулась. Не прошло и мгновения, как новый толчок заставил одного из носильщиков рухнуть под тяжестью ящика на колени, да так быстро, что груз едва не придавил его. Второй периек пытался удержать ношу, но не вышло. И массивный ящик с грохотом опрокинулся на камни. Не разбился, зато Тарас отчетливо услышал металлический звон изнутри.
«Значит, все же не оракулы, – ухмыльнулся он, стараясь удержаться на ногах, поскольку последовал новый толчок, и прислушиваясь к звуку нескольких соскользнувших по склону камней, – только землетрясения нам не хватало. А то пифий еще заставит немедленно возвращаться на корабль».
Но Клеандр, к большому удивлению Тараса, оказался не столь суеверным, как все спартанцы. Он лишь пнул с досады ногой в бок валявшегося на земле периека и процедил сквозь зубы:
– Вставай и крепче держи свою ношу! От ее сохранности зависит твоя жизнь. Отнесите ящики в ложбину и можете устроиться на ночлег. Сегодня мы дальше не пойдем.
А обернувшись к Гисандру, добавил:
– Пусть охраняют ящики по очереди.
Тарас молча кивнул и решил не уточнять, что думает пифий царя насчет столь опасных знамений. Если он сам не впадал в панику по этому поводу, то уж Тараса это совсем не страшило. Горы были, по его меркам, не такие уж высокие. С другой стороны, бежать тоже было особенно некуда с этого острова. «Надеюсь, здесь нет действующих вулканов, – успокаивал себя Тарас, укладываясь на ночлег прямо на каменистой земле, – а то спать будет довольно жарко, если один из них пробудится раньше нас».
Подбодрив себя такой шуткой, он завернулся в плащ и мгновенно заснул, положив меч под руку. О еде ни он сам, ни его изможденные периеки и не помышляли. В эту увеселительную прогулку они взяли с собой лишь небольшой запас вяленого мяса, который предстояло «вскрыть» лишь поутру, чтобы хватило сил на обратную дорогу. Они были счастливы уже оттого, что Клеандр разрешил им опустить груз на землю и отдыхать. А потому, едва сделав это, повалились на камни замертво. И сам Тарас, и все свободные от «караульной службы» люди мгновенно заснули, ничуть не смущаясь тому, что спать приходилось прямо на камнях. Гисандру спать на камнях было даже спокойнее, чем на палубе корабля, которая вечно раскачивалась. К счастью, подземные боги перестали бить в барабан, толчки прекратились, и ничто больше не беспокоило уставших спартанцев до самого утра.
Теплая ночь окончилась быстро. Едва первый лучик солнца коснулся его лица, Тарас открыл глаза и, словно распрямившаяся пружина, поднялся на ноги. Окинув окрестности цепким взглядом, он немного размялся, пересчитал ящики, размещенные между камнями, затем своих людей. Все было на месте. Трое гастрафетчиков дремали в десятке метров, посматривая на далекую тропу и залив, еще видимый отсюда, сами оставаясь «невидимыми». Там, медленно разрезая волны, плыл в сторону моря какой-то корабль.
Услышав шорох за своей спиной, Тарас резко обернулся, обхватив рукоять меча.
– Неплохо, – похвалил его реакцию Клеандр, подкравшийся сзади буквально вплотную, – буди своих людей. Пусть поедят. А потом нам пора идти дальше. Пока солнце не поднялось слишком высоко.
Тарас кивнул, отметив про себя, что царский пифий мог бы легко всадить ему нож в спину при желании и он не успел бы отвести удар. Подготовка у этого «политического деятеля» была вполне на уровне спартанского гоплита. И возраст был тому не помехой.
Наскоро перекусив вяленым мясом и пресными лепешками, периеки вновь взвалили на плечи копья, на которых ремнями были закреплены ящики, и медленно тронулись за царским пифием. Клеандр пробирался все выше и выше, до тех пор пока, обогнув несколько отрогов, они не оказались почти у самой вершины горы, откуда открывался великолепный вид на живописные окрестности острова. Но Клеандра этот вид интересовал меньше всего. Оказавшись на небольшом плато под самой вершиной, он остановился, несколько секунд всматриваясь в почти отвесную стену, состоявшую из сплошных скальных складок, и затем направился дальше. Присмотревшись, Тарас так и не понял, куда он идет. Но пифий вскоре подошел к самой стене и вдруг пропал.
От неожиданности Гисандр даже остановился, – со своего места он не видел в стене никаких отверстий. Но спустя мгновение Клеандр вновь показался и даже махнул ему рукой, указывая, куда идти.
– Хорошо замаскировали пещеру, – пробормотал Тарас себе под нос, поправляя портупею, на которой болтались ножны меча, – даже с близкого расстояния не разглядеть.
Вход в пещеру он заметил, лишь приблизившись к расщелине, которая выходила из чрева горы под углом и так хорошо сливалась с ней, что была практически неотличима от скалы. Заметить ее можно было лишь с нескольких метров. Никаких троп сюда не вело. «Интересно, откуда наш пифий прознал об этой пещере? – невольно усмехнулся Тарас и сам себе ответил: – Наверно, местные друзья подсказали».
– Гисандр, пусть они занесут ящики внутрь и приготовят факелы, – приказал пифий, как ни в чем не бывало, когда Тарас оказался рядом.
– Факелы? – удивился Тарас. – Но зачем?
– Нам еще нужно спустить эти ящики в глубь подземного хода, – нехотя проговорил пифий, – а в чреве горы темно, Гисандр. Нам нужно двигаться там осторожно, чтобы не побеспокоить подземных богов.
«Ого, – не переставал удивляться Тарас, шагнув внутрь и привыкая к темноте, – да тут целая система коммуникаций, в этом подземном хранилище. Что—то мне не очень хочется лезть в эту дыру, особенно после того, как подземные боги хорошенько потрясли вчера гору. Не ровен час, еще завалят нас там вместе с ящиками». Но вслух, ясное дело, ничего такого не сказал, а лишь кивнул в знак послушания.
Вскоре периеки разыскали несколько подходящих сухих стволов на склонах холма, для чего пришлось даже немного спуститься назад, и, обмотав их тряпьем, которое предусмотрительный пифий приказал накануне взять им с собой, подожгли. Они изготовили четыре факела, два из которых взяли в руки Гисандр с Клеандром, первыми шагнувшие в пещеру. А еще два несли в свободной руке периеки, замыкавшие колонну. Оружие они передали своим товарищам, сумевшим восстановить силы за ночь. Глядя, как его люди взвалили на плечи тяжеленные ящики, Тарас даже немного загордился. Все-таки эти бойцы прошли его личную школу на выживание.
Пещера оказалась не очень большой и походила просто на скальный разлом, ведущий в глубь горы. Периеки едва могли протащить сквозь него свои ящики. На стенах блестели капли воды, искрившиеся в свете факелов, словно сотни алмазов. «Откуда здесь вода, – удивился Тарас, продвигаясь вслед за уверенно ступавшим пифием и в мерцающем свете разглядывая каменные откосы, – мы же под самой вершиной?»
Ему, понятное дело, никто не ответил. Вскоре тропа пошла вниз, а проход понемногу стал расширяться. Несколько раз в стороны уходили ее ответвления. И каждый раз пифий твердо выбирал нужный путь. Тарас ступал за ним осторожно, подсвечивая себе дорогу факелом. Он боялся наступить на одну из ядовитых змей, которых на острове водилось во множестве. Пока шли сюда, он заметил несколько штук на склоне.
Спартанцы молча пробирались все дальше и дальше, разгоняя мрак светом своих факелов, а Тарас почему-то подумал о том, что в эту минуту солнце, наверное, уже поднялось высоко и снаружи жарит так, что плавятся камни. Здесь же, наоборот, становилось все холоднее, а воды на стенах все прибавлялось. Факелы уже прогорели почти до половины, и Тарас начал немного беспокоиться о том, как же они вернутся назад. Но тут неожиданно стены разошлись в стороны и пропали, а он с удивлением заметил, что Клеандр стоит на берегу подземного озера. Оказавшись рядом, Тарас поводил шипящим факелом из стороны в сторону и понял, что озеро не очень большое, но глубокое. Его прозрачная вода даже позволяла увидеть дно у самого берега, правда чуть дальше оно уходило из вида. Низкий каменный свод давил своим весом, постепенно растворяясь во мраке.
– Мы пришли? – поинтересовался Тарас, взглянув на догоравший факел.
– Почти, – ответил пифий и кивнул в сторону: – Видишь это?
Тарас посмотрел в указанном направлении и с удивлением узрел небольшой плот, сколоченный из кривых стволов. На нем даже лежали два весла, вырезанные гораздо более умелой рукой.
– Ящики нужно погрузить и перевезти на островок, что находится вон там, – сообщил пифий, – до него чуть больше четверти стадии. И он там один, ты не ошибешься.
На этот раз Тарас ничего не увидел, тьма сгущалась над водой в том месте, куда указывал Клеандр.
– Поторопись, Гисандр, – приказал пифий, – времени у нас немного. Факелы скоро погаснут. И хотя я найду дорогу обратно даже в темноте, мы должны успеть перевезти ящики.
Траса сделал знак периеками перетащить свою ношу на плот, но, приблизившись, понял, что больше одного ящика туда не влезет.
– Придется сплавать три раза, – прикинул он, – надо торопиться.
Пока периеки осторожно грузили первый ящик на плот и спускали его на воду, Тарас заметил в отсветах факела чуть в стороне два истлевших скелета, чьи кости были прибиты к скале цепями. Рядом валялись кинжалы. «А это, наверное, хранители тайны, – невесело усмехнулся Гисандр, залезая на плот, – унесшие ее с собой в могилу. Впрочем, у них и могилы—то нет».
– Возьмите второй факел и гребите туда, – указал направление пифий, вскинув руку, – а когда выгрузите ящик, быстрее возвращайтесь. Я буду светить вам с берега.
– Я должен их как-то укрыть? – уточнил зачем-то Гисандр, которому вся эта тайная операция уже начинала давить на психику.
– Нет, просто оставь ящики на острове, – ответил Клеандр и добавил, слегка улыбнувшись: – Здесь их и так охраняют подземные боги. Они будут под надежной защитой.
Тарас кивнул, поправил ремешок, чтобы шлем не упал в воду, и, подняв факел повыше, сделал знак периекам, расположившимся вокруг ящика, грести. Это делали двое, а третий также держал факел и освещал путь. На плоту едва хватило место для такой компании.
Весла с плеском погрузились, и плот поплыл во мрак. Освещая путь перед собой, Тарас изредка поглядывал на воду и видел в ней серебристых рыбок, что сновали в глубине. «Наверняка отсюда вытекает подземная река, – подумал он вдруг, – не угодить бы в ее течение, а то еще унесет к подземным богам навстречу».
Но, к счастью, его опасения не оправдались. Островок показался довольно быстро. В свете факелов вдруг появилась острая каменная глыба, торчавшая из воды. Обогнув ее, Гисандр увидел широкий и плоский выступ, на краю которого имелось высеченное углубление, сделанное специально для того, чтобы можно было завести сюда плот и стащить тяжелый груз, не боясь утопить его. Там, к его удивлению, уже стояли несколько ящиков. «Этого следовало ожидать», – подумал Тарас.
– Заводите плот на камень и стаскивайте ящик, – приказал спартанец, – а посмотрев на шипящий факел, добавил: – Да поторапливайтесь, времени у нас мало.
Когда периеки выполнили приказ и вновь оказались на плоту, Тарас вдруг заметил еще одного мертвеца, прибитого цепями к скале позади ящиков. «Здесь охрана просто на каждом шагу», – подбодрил себя Тарас, которому не очень нравилась традиция прибивать людей к скалам.
Клеандр стоял на берегу и призывно махал им факелом, когда они появились из темноты.
– Погрузили? – спросил он так, словно речь шла о сущем пустяке.
Тарас кивнул.
– Тогда берите быстрее второй и возвращайтесь. Мой факел уже почти погас.
Сказав это, он бросил свой обгоревший факел в воду, и тот зашипел, словно змея. Сделав несколько шагов назад, пифий взял другой, еще горевший факел у периека и посветил на плот. И вдруг вода всколыхнулась, а скалы задрожали, словно где-то в глубине взорвалась бомба. Из-под свода отвалились несколько глыб и с громким всплеском упали в озеро.
– Ого, – вырвалось у Тараса, – кажется, подземные боги забеспокоились после нашего появления.
– Ничего, боги на нас не в обиде, плывите быстрее! – приказал Клеандр.
Тарас нехотя подчинился, поскольку подземный гул не стих совсем, а, напротив, нарастал. Когда он перевозил ящик, боги вновь ударили в свой барабан и стены подземного озера содрогнулись. Сверху посыпались камни. Одна из глыб рухнула в воду буквально в метре от плота.
– Черт побери, – перешел на русский Тарас, – чуть левее, и от нас бы ничего не осталось. Надо быстрее отделаться от этих ящиков и наверх.
К его удивлению мечта сбылась, едва он оказался на берегу озера.
– Последний ящик я отвезу сам с твоими людьми, – вдруг заявил Клеандр, прислушиваясь к затихавшему гулу, – а ты можешь взять факел и идти наверх.
– Но… – хотел возразить Тарас и осекся. Спорить с пифием было бесполезно.
– На каждой развилке иди все время направо, – добавил пифий, – и вскоре окажешься наверху. Жди меня там.
Оставив всех периеков на попечение пифия, Тарас взял один факел и побрел наверх по все сужавшемуся проходу. Прикованные к скалам мертвецы никак не выходили из памяти. «И что еще он там задумал? – не мог взять в толк Тарас, цепляясь за каменные стены и устало шагая вверх, под мерный рокот „подземного барабана“, – не люблю я подземелья. Их же всех там может просто завалить».
За то время, пока он поднимался, был всего один новый толчок, когда доспехи спартанца обсыпало мелкой крошкой. Но к счастью, после него все стихло. А когда Тарас вышел на свет, подземные боги и вовсе утихомирились. Солнце давно прошло зенит. Приближался вечер. Подземная операция явно затянулась.
Пифий появился спустя полчаса, после того как Тарас вышел наружу и присел в тени у стены. Сначала ему показалось, что Клеандр был один. И Тарас едва не вскочил, крикнув: «Где мои люди?» Но тут же увидел Мегаклида и Никомеда, которые показались следом из проема, однако далеко не ушли, остановившись.
– Все хорошо, – удовлетворенно сообщил пифий, приближаясь к нему, – твои периеки успели отвезти последний ящик. Мы оставим их здесь до завтра охранять, а сами вернемся на корабль. Утром я пришлю новую охрану.
– Что с ними будет дальше? – немного напрягся Тарас, вспоминая народную мудрость о свидетелях, которые долго не живут. А тут речь шла о таких темных делах, что периеками могли легко пожертвовать, – ведь речь шла о царях и эфорах. И если бы эти периеки были просто рабами, Тарас, возможно, смирился бы с такой участью для них, – против царя не пойдешь, – но именно эти периеки прошли с ним уже не одно сражение и были «дороги» ему почти как боевые товарищи.
О том, что для спартиатов это всего лишь расходный материал, не стоящий даже сожаления, он в последнее время частенько забывал, за что ловил на себе много косых взглядов. Настоящий гражданин Спарты, а тем более такой известный, как он, не должен был так себя вести. Был бы Тарас политиком, его, того и гляди, могли подвергнуть остракизму[3] и сослать куда-нибудь подальше. К счастью, пока что он не был ни эфором, ни другим, сколько-нибудь заметным лицом по своему положению, несмотря на славу героя и победителя Гимнопедий. За свою службу Гисандр был лишь награжден должностью проксена[4], что было необременительно, поскольку в Спарте иностранцы появлялись не часто.
– Не бойся, я не убью их, – неожиданно расщедрился на слова Клеандр, поняв, что беспокоит его спутника, – я вижу, как они тебе дороги. Эти двенадцать человек выжили после сражения. Я знаю, что ты обучил их искусству странного боя, который у нас многие не понимают. Но он полезен. И царь верит в это. Леонид ценит твоих людей и надеется, что в скором времени ты сможешь обучить своему искусству еще многих.
Совершенно сбив с толку туманными намеками Гисандра, пифий замолчал и направился вниз по тропе. Когда они спустились с горы, уже стемнело, но Клеандр продолжал идти и в кромешной темноте. Сразу было видно, что идет настоящий спартанец, которому не в новинку прогулки без факела. Несмотря на свою роль и заботу о грузе, о котором знал лишь он один, пифий не боялся передвигаться по острову лишь в сопровождении командира эномотии. То ли ощущал себя здесь в полной безопасности, то ли действительно был от рождения бесстрашным, как все спартанцы. Так или иначе, но он еще ничего не объяснил Гисандру о том, чем они будут заниматься на этом острове, кроме захоронения ценного груза в отдаленной пещере.
Тарас, очнувшись от задумчивости, последовал за ним.
– А кто сменит моих периеков утром? – не удержался он от вопроса, неслышно ступая за таким же «бесшумным» пифием. – Ведь с нами нет вооруженных спартанцев. Только моряки да гребцы, не на них же рассчитывает мудрый Клеандр?
– Ты догадлив, не зря тебя ценит наш царь, – раздался голос из темноты, – утром сюда придут преданные нам люди из местных.
– У нас есть здесь союзники? – опять не сдержал любопытства Гисандр. – Я ничего не знал об этом.
– Ты и так уже слишком много знаешь о тайных делах нашего царя, – проговорил Клеандр, немного помолчав и не переставая шагать вниз, – но Леонид тебе доверяет. Поэтому я расскажу тебе то, что ты должен узнать сейчас.
Пифий опять умолк, перепрыгивая какой-то камень, и заговорил вновь лишь после того, как тропа вышла на побережье залива. Идти до портовых сооружений, примыкавших к заливу с обеих сторон, предстояло еще довольно долго. Пока тропа петляла меж камней, Гисандр любовался яркими огнями, что горели с той стороны бухты. Невольно расслабившись, он живо представил, как местные жители жарят там туши баранов и свиней на вертелах, чтобы предаться вскоре отдыху после трудного дня. Рядом стоит в кувшинах вино. От таких мыслей его желудок свело. – Тарас давно не ел. Но, отогнав их, он успокоился. Спартанцу привычнее быть голодным. В этом его преимущество – ничто не отвлекает, не затуманивает ум, и он всегда готов вступить в бой.
– Так вот что я хотел тебе сказать Гисандр, – вновь заговорил пифий.
Глава четвертая
Странные гонцы
Дальнейшее плавание до Спарты заняло всего несколько дней и больше не принесло Гисандру никаких неожиданностей. Теперь они уже плыли прямиком домой и ничего такого, о чем эфорам не следовало знать, не делали. Покинув на рассвете Итаку, после полудня они миновали большой остров Закинф у берегов Элиды и, обогнув ее, к вечеру прибыли в Кипариссию. Здесь уж можно было сходить на берег, так как начинались спартанские владения, но Клеандр предпочел лишь переночевать, а затем отправиться дальше, чтобы морем прибыть в Тирос.
– Но ведь это еще дня два пути, а то и три, – удивился Гисандр, когда узнал о решении царского пифия, – эфоры, наверное, и так заждались меня.
– Ты надеешься пешком успеть быстрее? – ухмыльнулся Клеандр, почесав бороду, и опять напустил тумана, – ты, конечно, сильный воин, но сейчас тебе не стоит спешить. У эфоров и без тебя забот хватает. Поэтому чем позже ты прибудешь, тем лучше… для тебя.
Тарас не совсем понял, о чем говорил его спутник, но был вынужден подчиниться. «В конце концов он прав, – подумал Тарас, глядя, как их корабль вновь выходит в море, чтобы отправиться вдоль побережья Мессении к далекому Тиросу, – встреча с эфорами вряд ли будет для меня приятной, если не последней. Поэтому пусть уж она состоится как можно позже».
В этот день на море разыгралось нешуточное волнение, и корабль был вынужден раньше времени зайти в гавань, чтобы лишний раз не испытывать терпение Посейдона. Конечно, ценного груза с ними уже не было, но и своей жизнью Гисандр еще немного дорожил. Тем более когда берега родной Спарты постоянно маячили по левому борту. Пифий поддержал его желание встать на ночевку. Он вообще, как показалось Тарасу, не слишком торопился выполнить наказ царя как можно быстрее прибыть в Лакедемон на встречу с эфорами. И Гисандра это немного озадачивало – ведь производство орудий было делом первостепенным, каждый день у дельфийских перевалов гибли спартиаты, отдавая свои жизни. И Клеандр этого не мог не знать.
Хотя Тарас и побаивался встречи с эфорами, но, отправляясь в путь, полагал, что нельзя было терять ни дня. Однако их плавание все больше походило на длительную экспедицию с большим количеством остановок, главной целью которой было как можно больше успеть по дороге, нежели скорее прибыть в Спарту. «Такое ощущение, что пифий чего-то не договаривает, – размышлял Гисандр, поглядывая с борта корабля на своего спутника, прогуливавшегося мимо лавок периеков в порту, – может быть, Леониду не слишком нужны мои баллисты?»
Но что-то говорило ему, что дело не только в баллистах, которые царю Леониду были действительно нужны как воздух. Просто Тарас кожей чувствовал, что вокруг заваривается какая-то очень опасная «каша», в которой его пока что использовали вслепую. Даже несмотря на крохи информации, которую сообщил ему пифий еще на Итаке, Тарас не ощущал полного доверия. Впрочем, ему это было не впервой. В конце концов, он не царь, а простой солдат, хотя папу геронта не стоило сбрасывать со счетов. Оставалось успокаивать себя только народной мудростью из прошлой жизни – семи смертям не бывать, а одной не миновать. Судя по количеству происходивших по дороге событий, все должно было проясниться уже довольно скоро.
На сей раз их приютила Метона. Оттуда царский пифий отправил двух гонцов, понятное дело, Тарасу ничего не объяснив. Одного посуху, а другого морем в неизвестном направлении. Это событие тоже осталось бы тайной, но наблюдательный Тарас заметил с борта корабля, как на следующее утро пифий разговаривал у лавки горшечника с каким-то человеком в лохмотьях, после чего передал ему небольшой предмет и, командир эномотии мог поклясться всеми богами, мешочек с монетами. «Зачем ему так рисковать, – удивился Гисандр, – мы уже в Лаконике, а здесь за хранение денег по головке не погладят. Возьмут и отрежут ее, чтобы другим неповадно было».
Но последующие события дали ему некоторые объяснения. Вскоре к этому разговору присоединился еще один «простолюдин». Разговор с гонцами состоялся на местном базаре у пирса, где «шумели» периеки, а Клеандр старался не привлекать к себе внимания, смешавшись с толпой. Разговор походил на обычную встречу простолюдинов, поскольку и царский пифий не отличался пышностью наряда. Клеандр был одет в скромный гиматий, как приличествовало ходить в Спарте даже эфорам.
Зоркому Гисандру показалось, что переданный «гонцу», как он сразу окрестил неизвестного человека, предмет вполне мог быть табличкой, то есть письмом. А это значит, что пифию срочно потребовалось связаться с кем-то или известить его заблаговременно о своем прибытии. А поскольку стоянка в бухте была незапланированной, то следовало полагать, что свои люди были у пифия в каждом городе. Похожую табличку он передал второму. После чего тот зашагал прочь из порта, то и дело оглядываясь по сторонам. А другой «простолюдин» поднялся на борт корабля, отчалившего из Метоны вслед за судном Гисандра, но уплывшего в обратном направлении. Этот корабль показался Гисандру вообще не спартанским. Он уже успел насмотреться на редких представителей торгового флота периеков и мог бы с уверенностью сказать, что это явно не один из них, хотя тоже «торговец».
– Но ведь это еще дня два пути, а то и три, – удивился Гисандр, когда узнал о решении царского пифия, – эфоры, наверное, и так заждались меня.
– Ты надеешься пешком успеть быстрее? – ухмыльнулся Клеандр, почесав бороду, и опять напустил тумана, – ты, конечно, сильный воин, но сейчас тебе не стоит спешить. У эфоров и без тебя забот хватает. Поэтому чем позже ты прибудешь, тем лучше… для тебя.
Тарас не совсем понял, о чем говорил его спутник, но был вынужден подчиниться. «В конце концов он прав, – подумал Тарас, глядя, как их корабль вновь выходит в море, чтобы отправиться вдоль побережья Мессении к далекому Тиросу, – встреча с эфорами вряд ли будет для меня приятной, если не последней. Поэтому пусть уж она состоится как можно позже».
В этот день на море разыгралось нешуточное волнение, и корабль был вынужден раньше времени зайти в гавань, чтобы лишний раз не испытывать терпение Посейдона. Конечно, ценного груза с ними уже не было, но и своей жизнью Гисандр еще немного дорожил. Тем более когда берега родной Спарты постоянно маячили по левому борту. Пифий поддержал его желание встать на ночевку. Он вообще, как показалось Тарасу, не слишком торопился выполнить наказ царя как можно быстрее прибыть в Лакедемон на встречу с эфорами. И Гисандра это немного озадачивало – ведь производство орудий было делом первостепенным, каждый день у дельфийских перевалов гибли спартиаты, отдавая свои жизни. И Клеандр этого не мог не знать.
Хотя Тарас и побаивался встречи с эфорами, но, отправляясь в путь, полагал, что нельзя было терять ни дня. Однако их плавание все больше походило на длительную экспедицию с большим количеством остановок, главной целью которой было как можно больше успеть по дороге, нежели скорее прибыть в Спарту. «Такое ощущение, что пифий чего-то не договаривает, – размышлял Гисандр, поглядывая с борта корабля на своего спутника, прогуливавшегося мимо лавок периеков в порту, – может быть, Леониду не слишком нужны мои баллисты?»
Но что-то говорило ему, что дело не только в баллистах, которые царю Леониду были действительно нужны как воздух. Просто Тарас кожей чувствовал, что вокруг заваривается какая-то очень опасная «каша», в которой его пока что использовали вслепую. Даже несмотря на крохи информации, которую сообщил ему пифий еще на Итаке, Тарас не ощущал полного доверия. Впрочем, ему это было не впервой. В конце концов, он не царь, а простой солдат, хотя папу геронта не стоило сбрасывать со счетов. Оставалось успокаивать себя только народной мудростью из прошлой жизни – семи смертям не бывать, а одной не миновать. Судя по количеству происходивших по дороге событий, все должно было проясниться уже довольно скоро.
На сей раз их приютила Метона. Оттуда царский пифий отправил двух гонцов, понятное дело, Тарасу ничего не объяснив. Одного посуху, а другого морем в неизвестном направлении. Это событие тоже осталось бы тайной, но наблюдательный Тарас заметил с борта корабля, как на следующее утро пифий разговаривал у лавки горшечника с каким-то человеком в лохмотьях, после чего передал ему небольшой предмет и, командир эномотии мог поклясться всеми богами, мешочек с монетами. «Зачем ему так рисковать, – удивился Гисандр, – мы уже в Лаконике, а здесь за хранение денег по головке не погладят. Возьмут и отрежут ее, чтобы другим неповадно было».
Но последующие события дали ему некоторые объяснения. Вскоре к этому разговору присоединился еще один «простолюдин». Разговор с гонцами состоялся на местном базаре у пирса, где «шумели» периеки, а Клеандр старался не привлекать к себе внимания, смешавшись с толпой. Разговор походил на обычную встречу простолюдинов, поскольку и царский пифий не отличался пышностью наряда. Клеандр был одет в скромный гиматий, как приличествовало ходить в Спарте даже эфорам.
Зоркому Гисандру показалось, что переданный «гонцу», как он сразу окрестил неизвестного человека, предмет вполне мог быть табличкой, то есть письмом. А это значит, что пифию срочно потребовалось связаться с кем-то или известить его заблаговременно о своем прибытии. А поскольку стоянка в бухте была незапланированной, то следовало полагать, что свои люди были у пифия в каждом городе. Похожую табличку он передал второму. После чего тот зашагал прочь из порта, то и дело оглядываясь по сторонам. А другой «простолюдин» поднялся на борт корабля, отчалившего из Метоны вслед за судном Гисандра, но уплывшего в обратном направлении. Этот корабль показался Гисандру вообще не спартанским. Он уже успел насмотреться на редких представителей торгового флота периеков и мог бы с уверенностью сказать, что это явно не один из них, хотя тоже «торговец».