Жуков Вячеслав. Киллер для мента

   «Раз хочет, пусть поживет без меня. А звонить я ей не буду. Соскучится, сама позвонит», – решил Федор и, чтобы унять тоску, достал из холодильника бутылку с остатками водки и налил себе стакан.
   Было воскресенье. Они собирались поехать за город. Федор еще втайне опасался, как бы поездка не сорвалась. Вдруг его вызовут на работу, как всегда, в самый неподходящий момент. Он давно привык к таким внезапным вызовам. Теперь вот Даша уехала, а телефон предательски молчал. Самый что ни на есть закон подлости. Неужели нет потребности в главном опере? И майор Туманов, совершенно не находя чем заняться, сам позвонил в управление дежурному. Услышав от дежурного, что пока все спокойно, даже расстроился. Вся его доблестная команда отдыхает с семьями, а майору тоскливо одному. Допил оставшуюся водку и не нашел ничего лучшего, как завалиться спать.
   Когда была Даша, ему катастрофически не хватало времени на сон. Теперь его оказалось предостаточно. Федор лег на диван и с головой укрылся одеялом. Даже если зазвонит телефон, он не подойдет. Пусть все катятся к черту!

Глава 4

   Едва в понедельник утром Туманов зашел в свой кабинет, как туда влетел капитан Греков. Иногда его суета раздражала Федора. Сейчас это оказался тот самый случай.
   – Что случилось, Саша? – спросил Федор.
   – Николаич, только что звонила соседка убитого Приходько…
   – Ну и что? Ночью она видела привидение старика? И он ее домогался во сне? – пошутил Федор, раскладывая на столе бумаги. Хотелось, чтобы никто не мешал. Хотелось сосредоточиться и проиграть в голове с логической последовательностью, как происходило убийство Приходько. А тут врывается этот Грек. Федор исподлобья уставился на капитана. Как ни крути, а придется дослушать, что тому сообщила соседка. Наверное, что-то очень важное, раз позвонила с утра.
   – Отчасти вы, товарищ майор, правы. Дело действительно происходило ночью. Она видела в квартире Приходько луч фонаря. В кухне. Даже вышла на балкон. И хотя окно было зашторено, но тем не менее она уверена, что в квартире кто-то был. Вот и позвонила нам.
   – А того, кто светил фонарем, она случайно не видела? – не удержался Федор, чтобы не спросить. Кивком пригласил Грека присесть.
   – Нет. Не видела, к сожалению. Но еще она слышала шаги. Кто-то ходил по квартире. Потом на кухне двигал мебель. Продолжалось это минут двадцать, не больше. Потом хлопнула входная дверь. Кто-то вышел из квартиры. – В голосе капитана Грекова слышалась досада. Он не исключал версии, что в квартиру приходил именно убийца. И теперь попытался в этом убедить майора Туманова.
   – Да, – протянул Федор. – Вот тебе и привидение. А дверной глазок? Соседка не могла посмотреть, кто выходил из квартиры старика?
   – Никак не могла, Николаич. Потому как нет у нее в двери этого самого глазка.
   – А-а, – Туманов раздосадованно махнул рукой. – Вот так у нас всегда. – Он замолчал, и Грек терпеливо ждал, когда майор заговорит опять, но не дождавшись, спросил:
   – Чего будем делать, Николаич?
   Федор с ехидством усмехнулся. Во дает, молодец. «Чего делать?»
   – А чего тут делать? Надо съездить, поглядеть. Там все и прояснится.
 
   Соседка поджидала их на улице.
   – Он и бумажку на двери оторвал, что вы наклеили, – взялась она объяснять, когда Федор вместе с капитаном Грековым вошли в подъезд.
   Федор внимательно осмотрел дверь. Бумажка с печатью и в самом деле оказалась с одного края оторвана. Видно, тот, кто заходил ночью в квартиру, уходя, пригладил ее, и разрыв был почти не виден. Его можно было заметить, если только внимательно приглядеться, вот как они сейчас.
   – Вот черт возьми! – не сдержался Грек, осмотрев дверь. Кивнул Федору на внушительный замок, который не так-то просто открыть обыкновенной отмычкой. С таким напыхтишься от души.
   Федор тоже подумал о том же, о чем и капитан Греков.
   – Да, Саша, скорее всего убийца, убив старика, прихватил с собой ключ от его квартиры, – сказал майор, глянув на замок.
   – Но зачем? – озадачился капитан Греков. – Никак в толк не возьму. Ведь это не поддается логике, через пару дней возвращаться на место преступления…
   – А тайник? Наверное, убийца искал доллары, которые вы изъяли. Возможно, умирая, старик так и не сказал, где находится тайник. Что-то или кто-то помешал им в момент убийства произвести тщательный обыск. И вот теперь один из тех двоих решил вернуться, чтобы найти доллары, – выдвинул Федор свою версию. Она показалась Греку вполне оправданной. Правда, возник маленький вопросик, и он его не замедлил задать:
   – Николаич, я только никак не пойму, откуда убийцы могли узнать, что у старика хранится дома такая сумма?
   – А ты не допускаешь, что они могли и не знать о конкретной сумме. Просто знали, что у старика есть доллары. Может, он кому-то из убийц давал взаймы приличную сумму.
   – Логично. И как мне самому не пришла в голову такая мысль, – несколько разочарованно проговорил Греков и позвал соседку, поджидавшую их у лестничной площадки.
   – Скажите, Анастасия Павловна, сосед ваш Приходько никому из местных алкашей денег в долг не давал? Может, чего слышали или видели? Постарайтесь припомнить.
   Женщина призадумалась, но ненадолго. С памятью у нее, слава богу, пока еще все в порядке.
   – Нет. Я об этом ничего не знаю. Но думаю, вряд ли. Старик он был скупой. Знаете, как это бывает с людьми его возраста. Над каждой копейкой трясся. Когда говорил о подорожании коммунальных услуг, сразу за сердце хватался. Переживал. Деньги жалел. Поэтому, я думаю, вряд ли он дал бы кому-нибудь взаймы. Да и не любил он пьяниц наших. Всегда стороной обходил их. С такими и не общался.
   – Да нет, Саша. Тот, кто приходил сюда ночью, не из местных. Местные уже на другой день узнали, что менты у старика нашли тайник с долларами. Наверняка понятые разболтали. Так, Анастасия Павловна? Был разговор во дворе? – спросил Федор у соседки покойного Приходько. Уж слишком хитрую мордашку она скроила.
   Женщина ответила со смешком:
   – Да разве такая новость оставит кого равнодушным? Только и разговоров об этом. Столько деньжищ дома хранил. Чудно даже.
   – Вот, – кивнул Федор на женщину. – Анастасия Павловна подтверждает мою мысль. Не местный это человек. А вообще вот что, Саша. Вызывай криминалиста. Пусть с замком поковыряется, проверит, дубликатом его открывали или ключом заводского изготовления. Может, следы в квартире остались, отпечатки пальцев. Да, и скажи, пусть Ваняшин опись захватит, которую в тот раз составили. Проверим, пропало чего или нет. Иначе зачем бы убийце возвращаться сюда?
   Ключи от квартиры Приходько находились у следователя. Поэтому Федору пришлось ждать, пока лейтенант Ваняшин отыскал его и уговорил отдать, не забыв при этом сослаться на майора Туманова. А Федор за это время выкурил почти половину пачки сигарет.
   Когда открыли дверь, криминалист вошел первым и на минуту всех попросил задержаться. Его интересовали следы ночного визитера.
   – Кажется, есть след, – сказал он, наклонившись над линолеумом в коридоре, как раз на том самом месте, где лежал убитый старик. – Все-таки хорошая штука линолеум. Следы на нем пропечатываются отлично. – Он попросил включить поярче освещение и сел на корточки.
   Уборщица, которая убирает в подъезде, поленилась задарма смывать кровь в квартире старика. И в коридоре на линолеуме осталось едва заметное пятно, которое сразу привлекло внимание профессионала.
   Криминалист несколько раз пощелкал фотоаппаратом. Потом приложил к едва заметному следу линейку.
   – Ого. Сорок пятый размер. У тебя какой? – спросил он у Туманова, топтавшегося вместе с капитаном Грековым и лейтенантом Ваняшиным возле входной двери.
   – Сорок третий. А к чему ты это спросил? – не понял Федор.
   Криминалист тут же не поленился объяснить:
   – У тех двоих, предполагаемых убийц Приходько, сороковой и сорок второй размеры. И потом, они оба были в кроссовках. А этот, – показал криминалист на след, – сорок пятый, и к тому же след ботинка.
   – То есть ты хочешь сказать, что сегодня ночью сюда заходил кто-то посторонний? Не убийца?
   Криминалист на это пожал плечами.
   – Утверждать не берусь. Но, опираясь на факты, – кивнул он на след, – могу сказать, есть еще человек, которого эта квартирка шибко интересует.
   – А тогда тут его следов не было? Не мог ты проглядеть?
   – Майор, я в своей профессии уже двадцать с лишним лет. И авторитетом своим дорожу, – обиделся эксперт, впрочем, ненадолго.
   – Ну, ладно тебе, – заговорил Туманов, как бы извиняясь, и похлопал криминалиста по плечу. Не со зла ведь так сказал. Да и чего в работе не бывает. Оставалось только теперь прояснить с замком. Но тут уж без экспертизы не обойтись, и эксперт сразу потребовал, чтобы замок из двери вынули. Пришлось позвонить в местный жэк, чтобы прислали слесаря и выделили из своих скудных запасов хоть какой-нибудь завалящий замок на время. Туманов пообещал потом, после экспертизы, его сразу же вернуть.
   А тем временем оперативники вместе с криминалистом приступили к осмотру квартиры.
   – Смотрите сюда, – позвал оперативников криминалист, и когда Федор и Грек вошли, указал на отодвинутый от стенки холодильник и развороченную доску, торчащую из-под линолеума и служившую дверцей тайника. Ее даже поленились уложить на место.
   – Несомненно, он искал доллары, которые старик прятал тут.
   – А еще он рылся в шкафу в тряпье, – послышался голос Ваняшина из комнаты. Лейтенант делал там осмотр, сверяясь с описью.
   Федор с Греком пошли поглядеть.
   – С чего ты взял, что он тут рылся? – спросил капитан Греков молодого коллегу. На что Ваняшин ответил:
   – В прошлый раз я сам просматривал все эти вещи, когда составлял опись. В шкафу они лежали не так. Такое ощущение, что их перевернули. Пересмотрели. Хотя и положили на место.
   Пришел слесарь, принес замок и инструменты и стал ковыряться в двери. Эксперт стоял рядом и наблюдал, чтобы тот ничего не «схимичил» с замком. Тогда и экспертизу будет незачем проводить.
   Когда слесарь закончил свою работу, дверь закрыли, и Туманову опять пришлось опечатать ее. Соседке наказали приглядеть за квартирой.
   – Если что, сразу звоните нам, – наказал капитан Греков. У него было такое чувство, что им еще предстоит побывать здесь.

Глава 5

   Руслану Ильинскому все прочили карьеру офицера Генерального штаба. Молодой, способный. С отличием окончил академию. Такому место где-нибудь пусть и не в роскошном, но все же в довольно уютном кабинете. Но судьба распорядилась иначе. Трудно сказать, что тут сыграло роковую роль: или отсутствие так называемой «волосатой лапы», или самолюбие и гордость, через которые не сумел перешагнуть молодой лейтенант внутренних войск. А может, то, что не захотел вовремя прогнуться перед начальством, проявить почтение.
   Но Руслан не жалел, что не сложилась карьера штабного офицера. В конце концов, и здесь служить можно. Зато какие ребята в его роте. Рост не меньше ста восьмидесяти. Плечищи не обхватишь. И силушкой бог не обидел. Не то что эти штабные хлюпики с отвислыми животами.
   Как-то раз одна красотка, женушка такого штабиста, жаловалась Руслану, что ее пузатенький майор не может за ночь больше двух раз. А Руслан драл ее всю ночь, и утром красавица ушла от него чуть живая, но безумно счастливая. Говорила, что о таком сексе только мечтать могла. Потом их отношения перешли в нечто большее, чем удовлетворение сексуальных потребностей, и красавица оставила своего майора и стала женой старшего лейтенанта Руслана Ильинского.
   Но три года семейной жизни не принесли им ничего, кроме разочарования. Особенно для Ирины. Вечная нехватка денег и сплошные командировки мужа. В основном Афганистан. Упоминание об этой стране вызывало у Ирины отвращение. Оттуда муж приезжал не больше чем на неделю за три месяца, весь черный от знойного палящего солнца. И не успевала эта чернота сойти, как надо было уезжать опять. Работа для него стала на первом месте. Даже важней жены.
   Не о такой жизни мечтала Ирина. Да и эти три года замужества нисколько не сблизили их. Муж сделался каким-то злым и замкнутым. Единственное нормальное общение – это в постели. Тут уж он приласкает как надо. Знал, чего она хочет. Весь выложится, но удовлетворит свою ненасытную женушку. А через несколько дней опять томительное одиночество, от которого молодой красивой женщине хотелось выть. И вдобавок ко всему Ирина вдруг узнала, что беременна.
   Это событие нисколько не обрадовало ее, скорее наоборот. Все чаще в женской головке стала появляться мысль о разводе с доблестным старшим лейтенантом. «Придется пойти на аборт», – решила Ирина.
   Старшая сестра Татьяна посчитала это слишком рисковым шагом.
   – Не будь дурой, Ирка. Первая беременность. Вдруг что-то получится не так, тогда уже вообще рожать не сможешь. А с врачей спроса нет.
   – А ребенок? – растерянно повторяла Ирина. – Как мне жить тогда?
   Но умудренная жизненным опытом сестра категорично заявила:
   – А что ребенок? Не хочешь жить со своим старлеем, не живи. Найди какого-нибудь дурачка, пока не поздно, дай ему, потом скажешь, будто дитя от него. Две недели раньше, две недели позже. Он что, будет считать дни, когда тебе заделал ребенка? Главное, чтобы человек у тебя такой нашелся. Может, за него выскочишь. Только дурой не будь.
   – Человек-то есть такой, – довольно скупо ответила Ирина. Не хотела посвящать сестру в то, что директор магазина, в котором она работает, уже надоел ей своими домогательствами. Не терпится ему ее трахнуть.
   – Он что, неженатый? – строго спросила Татьяна, что-то прикинув.
   – Не-а, – покрутила головой Ирина. – Убежденный холостяк.
   – А лет ему сколько? Этому сокровищу с мудями. Не сопляк?
   – Да нет. Он старенький. Уже за полтинник перевалило.
   – Угу, – сестрица призадумалась, но тут же резонно заметила: – Да хрен с ним. Был бы человек ничего да обеспеченный. А если он директор магазина, денежки у него есть. Будешь, Ирка, жить – жопа в масле, нос в икре. Главное – не теряйся. Зааркань его как следует.
   – А как же Руслан?.. Его-то куда деть? Вдруг не даст развода?
   – Сама решай. Ты ж говоришь, тебе с ним плохо. Да и чего от твоего Руслана толку. Мотается не пойми где. Родишь, и будешь нянчиться с дитем сама. В общем, смотри сама, – сказала Татьяна, не забыв привести себя в пример. Ее муж работал прапором в подмосковной части. Днями и ночами пропадал на работе. Приезжал всегда пьяным, и сестре приходилось одной тянуть на своих плечах двоих детей.
   Оказаться в таком же положении Ирине очень даже не хотелось.
   – Хорошо. Я решу, – пообещала она сестре. Стала подыскивать вескую и обоснованную причину для развода, хотя и не была уверена, что старший лейтенант Ильинский станет ее удерживать.
   С Ярославом Тимофеевичем Тульевым, директором ювелирного магазина, все оказалось просто. Когда в очередной раз он попытался зажать Ирину в своем кабинете, она не отказала ему. Поломавшись для вида, чтобы «папашка», как звали директора девчонки в магазине, не принял ее за шлюху, Ирина удобно расположилась на небольшом диване. Теперь им никто не помешает. Все продавщицы ушли домой, и в магазине они остались совсем одни. Почему бы не приласкать его?
   Ярослав Тимофеевич пыхтел как старый бычок, но удовлетворить молодую женщину, к которой долго пристраивался, не сумел. Видно, переволновался. Каких-то две, три минуты, и «папашка» кончил. А Ирина… даже еще не вошла во вкус. Не поверила, что все кончилось.
   – И это все? – изумилась она, увидев, как Ярослав уже натягивает штаны, промочив горлышко стопкой коньяку. И ей налил.
   – Извини, Ирочка. У меня сегодня был трудный день, – сказал он, ничуть не смущаясь за свою слабость. Видно, не с ней одной уже проделывал такое. А насчет трудного дня, Ирина поняла, отговорка. Все мужчины, когда не могут еще, говорят то же самое.
   «Ладно, лапуля, – решила про себя Ирина, чмокнув Ярослава в дрябленькую щечку. – Попробуй теперь отвертись, скажи, что ребеночек не твой. Я тебя по судам затаскаю. Ты мне денег выплатишь больше, чем заработал за всю свою жизнь. Слабак потлявый».
   Вернувшись домой, Ирина от соседей узнала, что приезжали с телеграфа, оставили телеграмму. Оказалось, старший лейтенант Ильинский получил серьезное ранение и сейчас находится в госпитале в Душанбе. Поначалу растерялась, а потом даже обрадовалась.
   – Вот он шанс разбежаться по-хорошему, – сказала она себе и на следующий день, отпросившись у Ярослава, поехала в аэропорт.
 
   – Вот ваш муж, – сказал врач, указав на кровать, где лежал человек с забинтованной головой. Страсть смотреть на такого. Вроде и не Руслан это, не похож. Так и хотела сказать врачу.
   Он спал, и Ирина почувствовала неудержимое желание развернуться и уйти. Потом поговорить с ним о разводе, когда поправится. Но чтобы уж не выглядеть совсем подлой, решила остаться и шепотом спросила у врача:
   – А почему у него повязка на правом глазу?
   Врач был не намерен ничего скрывать от верной подруги боевого командира спецназовцев. Поэтому сказал прямо, как есть:
   – Видите ли… Ваш муж получил серьезное осколочное ранение в голову. Один из осколков попал прямо в правый глаз. Мы ничего не могли сделать. К сожалению, медицина тут оказалась беспомощной.
   – Так он что, остался без глаза? – Ирина растерялась. Иметь одноглазого мужа?.. Да с таким на людях стыдно показаться. Ну и дела.
   – Зато он живой. Вас это не радует? А глаз… в конце концов, можно вставить стеклянный. У нас тут много таких раненых. И ничего. Живут. И ваш жить будет. Здоровье у него крепкое. Операцию перенес стойко. Так что радуйтесь. – Чтобы не мешать радостной встрече супругов, врач деликатно удалился, прикрыв дверь.
   Ирина подошла, села рядом на табуретку. Попыталась разбудить мужа. Но если он не проснется, она нисколько не огорчится.
   – Руслан, – позвала она, надеясь, что сон его крепок и он не услышит.
   Он открыл левый глаз, в упор уставился на нее. И Ирина вздрогнула.
   – Я не сплю, – сказал он довольно жестко. Раз она не кинулась к нему на грудь, не пролила слезу, значит, не жалеть его приехала. Да и зачем он ей такой? Зачем жизнь ломать ей? А может, примет? Все-таки он муж. В глубине души он не терял надежды. Но готов был и к худшему. Давно привык к превратностям судьбы. Да и не баловала она его никогда. Поэтому не стал дожидаться, пока она скажет, сам спросил:
   – Ты хочешь со мной развестись?
   На этот раз глаза ее сделались немного влажными. Но она поборола слабость, не дала волю слезам. Ехала сюда, чтобы сказать ему это.
   – Да. Прости, Руслан. Если можешь. Я хочу уйти от тебя. Понимаешь… В жизни все так хитро переплетено… Пока тебя не было, я встретила…
   – Не надо. Не говори ничего. Я не хочу слушать твои объяснения, – опустошенным голосом произнес он, прервав ее объяснения. – Если надумала, уходи. Я не против, – сказал и отвернулся.
   – Сука ты! – сказал он, так и не повернув головы к ней, когда Ирина уже уходила из палаты. – Уходи.
   И она вышла. Побежала по коридору. Хотелось скорей на улицу.
   Но тут же зашел врач. Все это время он стоял под дверью, боялся за жену Ильинского. Вдруг с ней случится истерика. Тогда укол нелишне сделать, чтобы успокоилась. Но она оказалась женщиной стойкой. А вот ее муж, кажется, в отчаянии.
   Врач сел рядом на кровать, поглядел на старшего лейтенанта и спросил с сочувствием:
   – Может, укол тебе сделать? Полегче станет. Успокоишься.
   Губы больного дрогнули.
   – Не стоит, доктор. Полегче не станет. Да я уже успокоился. – Он попытался улыбнуться, но стянутое бинтами лицо только исказилось.
   – Ну и правильно. Не стоит она того, чтобы убиваться. Надо жить, лейтенант. А баб на твой век еще хватит. Поверь мне. Главное, поправляйся побыстрей.
   – Есть, товарищ военный врач, – отрапортовал Руслан и все же сумел улыбнуться, проявив завидное упорство. Нелегко это далось ему.
   Возвращение домой не слишком обрадовало Руслана. Бывшая жена прониклась жалостью к инвалиду и оставила ему квартиру. Сама ушла к новому мужу. Ярослав Тимофеевич не очень-то жаждал связывать себя семейными узами. Но Ирина проявила недюжинные старания и охомутала «папашку», сказав, что забеременела от него. И он сдался.
   Той скудной пенсии, которую платили Ильинскому по инвалидности, не хватало даже на месяц нормальной человеческой жизни. На работу одноглазого контуженого инвалида никуда не брали, и Руслан совсем отчаялся, стал уходить в запой. Но от этого деньги утекали еще быстрей. И чтобы не умереть с голоду, пришлось ходить и собирать бутылки. Все-таки хоть какая-то копейка к пенсии. Однажды за этим занятием его и увидел старый знакомый, полковник Северцев.
   Они встречались несколько раз в Афгане. Северцев занимал солидную должность в Главном разведывательном управлении. Пару раз подключал спецназовцев Руслана для сбора важных разведданных по оказанию помощи душманам американскими миссионерами, на деле такими же спецназовцами, поставляющими боевикам оружие, продовольствие и медикаменты. Потом Руслан слышал, что Северцева перевели в Москву. Но в подробности не вдавался. Говорили, полковник переключился с внешней разведки на внутреннюю.
   И вот теперь он стоял перед Русланом, холеный, в шикарном костюме. Сытая мордашка расплылась от радушной улыбки. Все-таки не забыл Руслана. Не побрезговал протянуть руку. И на том спасибо.
   – Ильинский! Лейтенант! Ты живой? Я слышал, ты в госпиталь угодил, старина. Думал, валяешься на больничной койке. А ты вот…
   Руслан тоже протянул руку, но особенно старался не приближаться к полковнику. Изо рта прет перегаром бормотухи. Северцев к таким винам не приучен. Как бы не стошнило его.
   – Я уже второй год как вернулся. Свое отлежал. Хватит.
   – Ну и правильно. Пусть другие поваляются теперь. Работаешь где?
   Руслан поправил темные очки, сползшие с переносицы, и показал на сумку с пустыми бутылками. Хоть и стыдно, но признался как есть:
   – Работаю. Во, сколько наработал. На полбутылки водки хватит.
   Северцев прикусил губу, задумчиво уставившись в темные очки Руслана.
   – Ты вроде глаз потерял при ранении? – припомнил Северцев.
   – Да. Потерял. Правый, – ответил Руслан, потеряв всякий интерес к разговору. Сейчас начнется, что да как. Как жена? Как дети? А у Руслана нет ни жены, ни детей. И не хотелось бы затрагивать эту тему.
   – Жаль. А каким снайпером ты был, – мечтательно проговорил полковник. – Каким снайпером. Лучшим в роте. А, лейтенант?
   – Был, – поддавшись воспоминаниям, согласился Руслан и добавил: – А теперь разве что из рогатки по воробьям стрелять.
   Северцев вполне серьезно заметил:
   – Ну, зачем же по воробьям? Птица невредная. Пусть живет себе. Есть другие мишени. Более достойные… А снайпер, потерявший правый глаз, должен использовать при стрельбе левый. А, лейтенант? Что скажешь? Может, попробуешь?
   Руслан не понял.
   – Слушай, лейтенант, у тебя как со свободным временем? – спросил Северцев.
   Руслан чуть не рассмеялся. Чего-чего, а свободного времени у него достаточно. И возвращаться в холостяцкую квартиру он не спешит.
   – Располагаю, – отшутился он.
   – Ну и прекрасно, – улыбнулся Северцев и обнял Руслана. – Поехали, посидим, обмоем нашу встречу, а? Я ведь помню, как ты тогда у меня выиграл партию в шахматы. Играешь ты что надо. Так вот считай, должок за мной. Хочу отдать. Поехали. Ты не против?