Жуков Вячеслав. Паутина

   И дверь предательски открылась.
   Архангельский, не оборачиваясь, ждал, что будет дальше. Почувствовал легкий толчок в спину.
   – Заходи, – ядовито прошипел человек стоящий позади него.
   Он как будто уже бывал здесь, в этой квартире. Не успели они войти, провел рукой по стене за шифоньером прихожей, нащупал клавишу выключателя. Когда свет вспыхнул, закрыл дверь и сказал:
   – Теперь быстро позвони во вневедомственную охрану и скажи, чтобы твою квартиру сняли с пульта.
   Илья Иванович медлил, стоял как вкопанный и отупелым взглядом таращился на ствол пистолета, направленного теперь ему в переносицу.
   Понимая, что драгоценные секунды уходят и там, на пульте, это могут принять за сигнал тревоги и направить сюда группу, человек произнес уже раздраженно:
   – Я сказал, позвони. Не заставляй меня нервничать. Видишь, у меня уже палец дрожит на курке. Ну, как нажму. Тогда твоя башка разлетится. Ты этого хочешь?
   – Нет. Не надо. Я сейчас позвоню, – Илья Иванович почувствовал, тот не врет. Еще пару секунд его задержки, и тот выстрелит. А потом уйдет. И приехавшие милиционеры всего лишь найдут тут труп Архангельского.
   – Вот и правильно. Вот и молодец, – похвалил убийца. Но в голосе ничего, кроме насмешки не чувствовалось. Этот человек знал, судьба Ильи Ивановича Архангельского решена. Для этого он здесь. И ни просьбы, ни посулы Архангельского, уже ничего не могут изменить. Все случится так, как должно произойти.
   Архангельский позвонил на пульт, и когда трубка легла на аппарат, убийца язвительно улыбнулся и сказал:
   – Надеюсь, тебе не стоит объяснять, зачем я здесь? Ну, пораскинь мозгами. Ты же слишком смышленый. Постарайся догадаться.
   – Я догадываюсь, – голосом обреченного, ответил Илья Иванович, ни на минуту не забывая о лежащем в кармане «Вальтере» и о том, как бы воспользоваться им. С такого расстояния он бы точно не промахнулся.
   – Видишь, какой ты догадливый. Если бы был таким с самого начала, то может, ничего бы и не случилось, – как бы с сочувствием проговорил убийца, внимательно глядя в глаза Архангельскому.
   Тот невесело улыбнулся.
   – Как не прискорбно, но должен признать, это так. О многом я догадался, но, – он развел руками, – увы, слишком поздно.
   Теперь в холодном взгляде убийцы он видел сожаление. Видно эти наемные убийцы тоже чертовски устают от своей нелегкой работы. Вот и этот устало сел в кресло и даже полуприкрыл глаза, словно собирался задремать.
   А Илья Иванович и не думал его беспокоить своей болтовней. Замолчал, и его правая рука медленно поползла к карману. Вот уже пальцы осторожно дотронулись, до чуть холодной стали.
   Голос убийцы заставил его вздрогнуть:
   – Давай, – сказал тот и его жесткий взгляд нацелился в Илью Ивановича. Тот быстро убрал руку от кармана, сделав вид, будто поправляет складку на пиджаке.
   – У меня… – начал было врать Архангельский, но убийца резко остановил его.
   – Только не говори, что у тебя был вор. Или ты потерял. Меня такой расклад совсем не устраивает. Да и не убедительно это как-то. Разве вор проберется в такую бронированную квартиру? – Он указал стволом пистолета на решетки защищавшие окна, потом добавил для большей убедительности: – Я не имею ничего против тебя. Но я должен выполнить свою работу. Так что ты, Илья, лучше не тяни. Не отнимай у меня время. Ладно? – прозвучало, как просьба, на которую Илья Иванович отреагировал вопросом.
   – Ты убьешь меня? – Он едва сумел произнести эти слова. Так ему стало жалко себя. Умереть сейчас, в рассвете лет, когда все в его жизни и карьере стало налаживаться? Когда он почувствовал себя выше серой толпы? И вдруг – смерть. И сделалось страшно не за то мгновение, которое ему предстоит пережить, а за то, что же будет с ним после того, как он умрет. Все, что он раньше считал бредом, эти разговоры о рае и аде, теперь будоражили его ум. Не хотелось сознавать, но много грешков водилось за ним, чтобы уготовить ему прекрасное будущее на том свете. И он опять повторил тот же самый вопрос.
   – А как ты думаешь? – с холодным равнодушием ответил убийца.
   – Убьешь, – произнес Илья Иванович это так, словно угадывал кроссворд и выпала удача. Он угадал слово, и теперь ему полагается приз.
   Убийца снисходительно пообещал:
   – Если отдашь, избавишь себя от мук. Согласись, умереть практически сразу, это тоже награда для такого человека как ты. Такую смерть надо заслужить. Хотя не скрою, меня настоятельно просили помучить тебя перед тем, как убить. Так что выбор за тобой. Только не забывай, у тебя ведь дети и жена…
   Архангельский вздрогнул, услышав это.
   – Они здесь не при чем. Да и жена не при делах. Она ничего не знает, – он изо всех сил старался убедить убийцу в несостоятельности его рассуждений. И тот, кажется, призадумался, но требование свое все же выдвинул.
   – Тогда, отдай. Не тяни.
   Архангельский тяжело вздохнул, словно вот сейчас, как на исповеди перед священником, признается в тяжком грехе. А тот отпустит грех, точным выстрелом в голову. Или – сердце. Это не очень-то заботило Илью Ивановича. Важнее другое, чтобы выстрел оказался точным и не заставил его мучиться.
   – Ладно. Будем считать, ты меня уговорил, – сказал он и, почувствовав легкость не только в душе, но и в теле, вскочил с кресла, подошел к книжному шкафу. – Забирай. Все вы сволочи. Я всегда знал это.
   Убийца расплылся в радушной улыбке, чем выказал жертве особое расположение, словно убеждая, что выстрел будет точным и тому не придется мучиться. Он уже выбрал на крупном теле Архангельского точку, куда влепит пулю.
   – Давай ее сюда. И не говори лишних слов. Ты и сам – сволочь.
   Илья Иванович достал с полки книжного шкафа книгу Валентина Пикуля, раскрыл ее… Минуту, другую он хлопал глазами, потом закрыл ее и уставился на убийцу взглядом безумца.
   – Только не говори, что ее там нет, – гробовым голосом посоветовал убийца, впервые за все время пребывания в квартире, почувствовав себя неуютно. Такого он не ожидал. Пытался разгадать, не морочит ли безумец ему голову.
   – Отдай, Илья! – голос его зазвучал с еще большей угрозой.
   – Богом клянусь… Она была тут в этой книге…
   – И где же она сейчас? – спросил убийца. Вскочив с кресла, подошел, вырвал из рук Архангельского книгу.
   – Ее здесь нет, – произнес Архангельский, сам не понимая, как такое могло случиться. – Нет, – уже совсем тихо добавил.
   – Слушай ты, жирный осел! Я тебе отстрелю яйца. Если не отдашь, – убийца опустил ствол пистолета и ткнул им Илью Ивановича между ног, так, что тот чуть присел.
   Но эта угроза не помогла. Архангельский продолжал смотреть на него глазами умалишенного человека. И тогда последовало несколько ударов в лицо, от которых банкир упал, скорчившись.
   – Отдай, Илья. Отдай, по-хорошему, – в голосе убийцы слышалась и угроза, и просьба одновременно. Он не ожидал, что так получится. Надеялся на скорый успех. И вот тебе, такая неудача. Можно было покончить с этим толстым ублюдком одним выстрелом. Так бы и поступил, если бы…
   – Куда ты ее дел, сука? Отдал? Кому? Ну, отвечай! – требовал он признания, при этом целясь носком ботинка банкиру по печени.
   С трудом поднявшись с ковра, Илья Иванович вытер рукавом пиджака с лица кровь. Брезгливо поморщился.
   Передние зубы убийца высадил ему рукоятью пистолета, поэтому голос его изменился. Язык точно был лишним во рту, и все норовил выскочить, втискиваясь между разбитых до крови губ.
   – Хватит. Не бей больше, – попросил Архангельский, видя, что убийца притомился махать руками и ногами и, возможно, он захочет покончить с ним, наконец-то, воспользовавшись пистолетом. Илья Иванович даже внутренне подготовил себя к этому.
   – Пристрели меня, – попросил Архангельский.
   Но убийца оскалился в улыбке и покачал головой.
   – Нет. Сейчас я передохну и продолжу тебя колотить. Я же сказал, все зависит от тебя. И только от тебя.
   Архангельский встал с колен и, глядя в лицо убийце, расхохотался. Со стороны это могло бы показаться игрой двух искусных актеров трагиков, если бы не намеренье одного, прикончить другого.
   – Знаешь, о чем я жалею? – прекратив свой идиотский смех, сказал Архангельский, выплюнув на ковер сгусток крови.
   – Ну и о чем же? – с полным равнодушием спросил убийца, но, судя по интонации голоса, его это совсем не интересовало. Архангельский сам навязался к нему с вопросом. А убийца не отказал в уважении.
   – Что я протянул время и … проиграл.
   – Возможно, ты прав. Не мне судить. Но все-таки, давай о главном?
   Предложение было дельным для сложившейся ситуации, и Архангельский согласился, понимая, что вся эта болтовня совсем не интересна человеку, пришедшему его убить. У него другая задача.
   – Да. Конечно. Давай о главном, – заговорил Архангельский голосом человека, которому сейчас исполнят смертный приговор. Тоскливо глянул в глаза убийце и вдруг кинулся на него, пытаясь сомкнуть пальцы на горле. Это был жест отчаянья, причем безнадежно обреченного. Даже сам Илья Иванович понимал, что, вряд ли убийца позволит ему, дать прикончить себя. Он слишком опытен и готов ко всякого рода неожиданностям.
   Выстрел прозвучал как хлопок в ладоши.

Глава 4

   Туманов удивлялся тому старанию, с которым преступники поработали в квартире. Одежда, белье – все валялось на полу по комнатам. Кресла и диваны были распороты, а их внутренности в буквальном смысле выпотрошены. Ящики шкафов, инкрустированных тонкой резьбой комодов, валялись рядом как неотъемлемая часть этой мебели. Но они тоже были пусты. Все, что в них находилось, было разбросано по полу, рядом с огромной кучей книг.
   Криминалист, глядя на такое безобразие, только вздохнул.
   – Похоже, тут основательно постарались, – тихонько сказал он Туманову, видя, как, жена убитого банкира хватается за сердце. Не ожидала такого вдовушка. Мужа убили и в квартире все перевернули.
   Кто-то из сотрудников уже позаботился о нашатырном спирте, и женщина открыла глаза. Она поверить не могла, что такое могло произойти у них в квартире. Для чего только деньги платили охране.
   – И постарались очень грубо, – заметил Туманов на высказывание криминалиста, хотя насчет основательности тот был прав. Убийцы не поленились даже отодвинуть мебель, надеясь за ней отыскать возможный тайник.
   Но что особенно удивляло, в сейфе лежала приличная сумма долларов. Но те, кто навел в квартире шмон, не позарились на нее. Зато все деловые бумаги, включая акции различных предприятий, были тщательно просмотрены.
   – Михалыч, ты проверь, может, на бумагах остались отпечатки, – сказал Федор криминалисту, распаковавшему свой чемоданчик. Но уже через пару минут, по выражению лица криминалиста, понял: с отпечатками пальцев они потерпели фиаско.
   – Сейчас даже начинающие дилетанты предпочитают работать в перчатках. Чего уж говорить о профессионалах, – недовольно проворчал криминалист, пытаясь рассмотреть даже пылинки на стенках мебели. Может, хоть там сохранились «пальчики»?
   Несколько повезло со следами. Скоро удалось определить, что в квартире было всего два человека. Один из них убитый, Илья Иванович Архангельский, а другой …. Впрочем, другой ушел.
   И теперь тщательно вымеряя длину и ширину следа, криминалист сказал Федору:
   – Похоже размерчик у того сорок третий. Судя по отпечатку, ступня широкая. Да вот что еще, чуть не забыл. Я внимательно просмотрел все следы и, по-моему, убийца страдает плоскостопием.
   Туманова не очень обрадовало это известие. Практически, для розыска убийцы оно ничего не давало. Ну, в самом деле, не станешь же ходить по улицам и высматривать всех, кто страдает этим заболеванием. Да и словесное заключение криминалиста, не подтверждено фактами, а значит, особенно на него опираться не стоит. Но с другой стороны, если в поле зрения оперативников попадет подозреваемый с такой приметой, тогда обратить внимание на это следует. А пока надо искать хотя бы малейшую зацепку здесь, в квартире убитого банкира.
   Пятеро опытных сотрудников, включая следователя, топтались по квартире как бараны, не имея малейшего представления, за что зацепиться. А тот, кто отправил Архангельского на тот свет, скорее всего, сидел уже где-нибудь в ресторане и пил водку за удачный исход дела. Возможно, он нашел то, зачем сюда приходил, если не соблазнился даже на доллары. А их в сейфе оказалось более пятидесяти тысяч. Новенькие купюры в банковской упаковке.
   Значит, было у Архангельского еще что-то такое, поважней долларов и золота. Многое бы сейчас отдал Федор Туманов за то, чтобы узнать, что искал здесь убийца. А пока приходится только опираться на факт смерти Архангельского, строить различные предположения.
   Причем, судя по внешним признакам, хозяина квартиры сначала зверски пытали и только потом, точку в его жизни поставил выстрел. Пуля угодила прямо в лоб, раскромсав часть затылка. Выстрел был произведен с очень близкого расстояния и дальнейший полет пули окончился в боковине шкафа, откуда ее и извлек криминалист, чтобы отправить на баллистическую экспертизу.
   Федор решил поговорить с женой убитого, безмолвно расхаживающей по комнатам и на все смотревшей безучастным взглядом. Будто здесь вообще ничего не касалось ее. Она как посторонний человек зашла сюда, вот сейчас походит, даже не ради любопытства, а просто так, а потом уедет к себе на дачу, и будет жить дальше, словно ничего не произошло.
   По крайней мере, жалости к убитому мужу Туманов в ее глазах не замечал. Сейчас больший интерес для нее представляли доллары, которые она хотела забрать, но оперативники пока не разрешили ей ничего трогать.
   – Лидия Александровна, как вы думаете, что искал убийца в вашей квартире? – спросил Федор, и поймал взгляд хищницы. Пожалуй, только сейчас она впервые задумалась о том, что же надо было человеку, избавившему ее от замужества. Деньги и кое-что из мужнего золота осталось нетронутым, стало быть, в квартире могло находиться нечто значительное. Из-за пустяков убивать не будут. А она как дура сидела на даче и не знала. Кое-какие мыслишки зародились в хитрой голове, но делиться ими с капитаном Тумановым она не захотела.
   – Ума не приложу. Об этом бы вам не мешало спросить у тех, кто сотворил такой кавардак, – обвела она рукой комнату, в которой находилась вместе с капитаном Тумановым.
   – Но, может быть, у вас есть какие-то предположения? – настаивал Федор. Ему казалось, женщина что-то не договаривает. Во всяком случаи, общаться с правоохранительными органами ей не хочется. Это понятно даже по ее выражению лица. И глаза… они так и выговаривают – зачем вы граждане менты здесь? Уходите поскорей.
   Теперь глянув на Туманова, она уже не скрывала раздражения.
   – Строить догадки, это, вроде, по вашей части, – сказала она довольно прохладно, как бы намекая на некомпетентность оперативников.
   Но капитан Туманов не обиделся. В конце концов, понять женщину можно. Вряд ли ей сейчас легко, а тут он со своими вопросами. Хотя с другой стороны, они здесь тоже не в бирюльки играют, и одно, два слова могут пролить свет на случившееся преступление. Поэтому Федор решил спросить о ценностях.
   – Все ли из ценных вещей цело? Может, какие-то деньги?.. Драгоценности?.. Посмотрите внимательно и ответьте. Нам важно это знать.
   Женщина капризно хмыкнула, высокомерно глянув на сыщика.
   – Вы даете. Как я могу в таком бардаке сориентироваться? – Но все же подошла к шкафу старинной работы, открыла дверцу.
   На полке лежала перевернутая шкатулка, а рядом рассыпанные золотые украшения. Женщина пересчитала их.
   – Не хватает перстня с бриллиантом, которое Илья подарил мне на юбилей, – сказала она, стараясь не встречаться взглядом с капитаном.
   Туманов кивнул лейтенанту Рогову, занимающемуся заполнением документов.
   – Саша, запиши, похищен золотой перстень с бриллиантом…
   По поводу дорогого перстня жена Архангельского соврала. Прекрасно помнила, что отдала его своему любовнику, для реализации. Нужно же на что-то содержать молодого красавца. Знала, все имущество, в том числе и золотые украшения, муж застраховал на очень крупную сумму. Но тут же сообразила, что, вряд ли удастся сорвать деньжат за перстень со страховой компании. Просто так никто не захочет выплатить большие деньги, а стало быть, можно ожидать массу разбирательств и, возможно, судебных тяжб. Себе дороже выйдет.
   – Ой, подождите, не пишите про перстень, – спохватилась она. – Я вспомнила. Он у меня на даче.
   Лейтенант Рогов глянул сначала на Туманова, потом на женщину и сказал не очень любезно:
   – Вы хотя бы осмотритесь, как следует, потом говорите, чего писать, а чего нет. Чтобы не переписывать документы. Выражайтесь поточнее.
   Маленький, худенький лейтенантик вдове не понравился сразу. Ей нравились статные мужчины, как капитан Туманов. А этот замухрышка развалился в кресле и еще разевает рот. И вдова послала ему ненавистный взгляд. Разговаривать с ним не хотела. Предпочитала общаться только с капитаном Тумановым. Во-первых, он, здесь, судя по всему, старший, как ей казалось. А во-вторых, он мужчина в ее вкусе. С таким красавцем и поговорить приятно. Не то, что с этим тощеньким лейтенантом.
   – Лидия Александровна, – сказал Туманов, наблюдая за тем, как его оперативники просматривают сваленные в кучу вещи, – поймите, нам очень важно знать, что у вас пропало. Судя по всему, убийца вашего мужа что-то искал. Деньги, золото, не взял. Значит, было, что-то еще…
   Женщина слезливо заглянула Туманову в глаза.
   – Но я действительно не могу сказать, вот так сразу. Муж меня никогда не посвящал в свои дела. Да и вообще… – она замолчала, сначала не хотела говорить, но потом решила признаться. – Мы с Ильей разводиться хотели… – сказала и расплакалась. Как теперь все рассказать детям?

Глава 5

   Как не намеревался Федор пораньше смотаться с работы, но все равно до девяти вечера пришлось задержаться.
   Его верные помощники задержали известного авторитета Леву Белова по кличке Белый. Где-то промелькнула информация, будто Белый причастен к убийству банкира Архангельского.
   Федор три с лишним часа потратил на беседу с агрессивным бандюком, который вместо того, чтобы внятно отвечать на вопросы, грозился устроить капитану Туманову большие проблемы. В конце концов, измотанный назойливостью ментов, поклялся, что в ночь убийства банкира, его вообще не было в городе. И как оказалось, на этот раз Белый не соврал.
   Оперативники быстренько организовали проверку. Все сходилось, и авторитетного бандита пришлось отпустить, хотя и без извинений.
   Но Лева перестал бы уважать сам себя, если бы ушел просто так. Ведь менты, с этим давним врагом криминальных авторитетов, капитаном Тумановым оскорбили его самолюбие. В душу плюнули. И Лева не остался в долгу. Погрозив пальцем, сказал на прощанье:
   – Вы еще меня попомните.
   Сказал как бы всем, но глазами сверкнул только на Туманова, как на старшего в этом кабинете, и вышел, хлопнув дверью.
   В другой бы раз, за подобные слова, Федор вряд ли просто так отпустил бы Белого. Но сегодня… Сегодня он постарался настроить себя так, чтобы этот кусок дерьма с богатым криминальным прошлым, не испортил настроения.
   День сегодня был для Федора особенный. Сегодня день рождение девушки, с которой он познакомился год назад.
   Познакомился он с Дашей, можно сказать случайно, на юбилеи у своего приятеля. Даша работала вместе с его женой и потому оказалась в числе приглашенных. Наверное, так было угодно судьбе.
   Стройная красавица с голубыми глазами сразу привлекла к себе всеобщее мужское внимание, чем вызвала некоторое недовольство у дам. Но так, как из холостяков там оказался один Федор, то ему и довелось целый вечер ухаживать за ней.
   Скорее всего, хозяева нарочно их посадили рядышком. Хотя потом приятель и его благоверная усердно клялись, что это получилось случайно. Может оно и так. Только Федор остался не в обиде на приятеля и его жену. Потом благодарил их за подаренное счастье.
   В конце концов, и ему когда-то надо обзаводиться семьей. А Даша очень даже подходит на роль жены милицейского капитана.
   Ласковая, с мягким характером. От нее так и веет домашним уютом.
   Это Федор понял сразу, как только очутился в тот самый вечер у нее дома.
   До Даши у него много было девушек. Но ничего серьезного с ними быть не могло, а все отношения обычно заканчивались после двух, трех недель знакомства. Больше Федор не выдерживал. Да и красавицы, кажется, не очень-то рассчитывали на то, чтобы связать свою жизнь с ментом, пусть и офицером. Офицеры нынче не в моде. Всем подавай коммерсантов. Поэтому расставались легко и безболезненно.
 
   В тот первый вечер, когда Федор проводил Дашу до дома, он несколько переоценил себя и недооценил ее. Даже не смотря на то, что девушка опьянела после изрядной дозы шампанского, овладеть ею Федор не смог.
   Переодевшись в короткий, обтягивающий стройное тело, халатик, Даша, словно нарочно делала все, чтобы возбудить его. Но потом, после нескольких упоительных поцелуев, когда Федор, дрожа от нахлынувшего возбуждения, сбросил с ее плеч халат и освободил упругие груди от бюстгальтера, Даша вдруг закапризничала и не позволила притронуться ему к самому сокровенному. И никакие уговоры и обещания не помогали.
   Такое с Федором еще не случалось, чтобы девушка вот так отказывала ему. Никогда у него не выходил такой прокол.
   – Нет, Федор. Не сегодня, – сказала Даша, давая понять, что она не из таких, которые ложатся в постель в первый день знакомства.
   Туманов готов был принять все происходящее за каприз, за эгоистичное желание поиздеваться над ним в самый неподходящий момент. Федор знал, есть такой тип трудновозбудимых женщин, которые за это качество, наделенное природой, обвиняют мужчин и желают им самых страшных мук. Подобных тем, что сейчас испытывал он. Но тут к нему неожиданно пришла мысль, смысл которой заключался в следующем: Даша не здорова, потому и не хочет с ним близости. Подобная догадка начинала отталкивать, и Федор не удержался от вопроса:
   – Даша, с тобой все в порядке?
   Девушка утвердительно помотала головой, стыдливо пряча лицо под локонами белых волос. Улыбнулась, поняв, о чем он подумал.
   – Федор, это не то, о чем ты думаешь. Я вполне здорова. Уверяю.
   Федор терялся в догадках, как такое может быть.
   – Тогда что же? Объясни, – попросил он и тут же решил спросить о себе, надеясь на откровение: – Я тебе не нравлюсь? Поэтому ты со мной и не хочешь, да? Я правильно понял?
   – Нет, Федор. Ты мне очень нравишься. Просто …
   Федор стал терять терпение.
   – Ну, тогда, может, ты мне скажешь, в чем дело? – попросил он, стараясь предугадать причину каприза.
   Девушка виновато взглянула на него. В ее больших, печальных глазах столько было страдания, что Федору стало жалко ее. Может, зря он так с ней? Может не надо было торопить вот так, с первого раза?
   Голос Даши взволнованно подрагивал:
   – Понимаешь … Мне неудобно признаться … Ты, наверное, будешь смеяться надо мной, но я еще ни разу ни с кем не делала это …
   Федор решил, что не так понял ее. И переспросил:
   – То есть, ты хочешь сказать, что ни с кем еще не трахалась?
   Девушка всхлипнула и кивнула.
   – Да, – призналась она, стыдливо посматривая на Федора.
   И Федор заметил, как нелегко, как мучительно стыдно ей было признаваться в этом перед ним. В какой-то момент даже не знал, как ему надо отреагировать, засмеяться или сожалеть, что, прожив до стольких лет, она не испытала такого удовольствия. Даже захотелось взглянуть на ту оранжерею, в которой этот цветок сохранился нетронутым до двадцати лет. Вот тебе опер такой подарок.
   Но засмеяться он не посмел. Это значило бы в глазах девушки выглядеть злым эгоистом. Обидеть ее. Ожесточить сердце. Он не такой.
   Оставалось только признать свое поражение. Кажется, сегодня ему не повезло.
   – Я понимаю, – сказал Туманов, понимая и другое, больше ему здесь делать нечего. Сейчас самое лучшее, успокоиться, чтоб остатки возбуждения прошли. И когда возбуждение окончательно спало, поспешил уйти, для себя решив, что с этой девушкой больше никогда не встретится. Даже не стал спрашивать номер ее телефона. Посчитал не зачем.
   Но через пару недель Даша вдруг позвонила ему домой. Долго ломать голову не пришлось, по поводу того, откуда она узнала его номер. Девушка призналась, что номер ей дал приятель, у которого они познакомились.
   – Федор, ты, кажется, говорил, что живешь один? – вкрадчиво спросила девушка в самом начале их телефонной беседы.
   Федор постарался скрыть удивление, попутно обдумывая, к чему этот вопрос? Что за ним скрывается? Уж не хочет ли недотрога напроситься в гости? Он тут же представил ее роскошное тело на своей постели. Это будет выглядеть совсем неплохо.
   – Да. С некоторых пор, как умерла моя бабушка, я живу один, – сказал Федор, решив все же не приглашать Дашу в гости и ограничиться только телефонным разговором. Возможно, не стал бы и этого делать, да скучно одному. Отчего же не поболтать. К тому же Даша оказалась прекрасным собеседником.
   Они проговорили минут пять, не больше. И после этого недолгого разговора в трубке образовалась молчаливая пауза. Девушка как бы выжидала, что предложит ей Федор по поводу сегодняшнего вечера. Но Федор тоже решил поиграть в молчанку. Тем более правила несложные: кто не вытерпит и заговорит первым тот может считать себя проигравшим. За себя был спокоен.