Страница:
– Я имею в виду, убивает специфично, душит руками. Чистоплюй. Не терпит, наверное, крови. Такие психопаты встречаются.
– Суть от этого не меняется, а страдают во всех случаях люди, – нахмурившись, сказал генерал и обратился непосредственно к Саморядову: – Не отвлекайтесь, Николай Иванович. Так что вы говорили про подсадную?
– Ну я говорю, пусть он, к примеру, таксист. Выловить его нетрудно. У меня есть девушка, из новеньких, красавица. Дадим ей микрофон. Пусть походит у ресторанов, баров, остановок такси. Может, убийца на нее и клюнет. А мы на двух-трех машинах будем страховать ее.
– Товарищ генерал, я возражаю, – взволнованно заговорил Сонин. Он догадался, кого подставляет Саморядов, – лейтенанта Ларису Челядник. Это будет непростительной ошибкой для всего управления. – Челядник работает в милиции всего полгода, – попробовал возразить Сонин, но генерал довольно резко остановил его:
– Подождите, капитан! Что вы все лезете? Полгода, год! Хорошо, что полгода. Значит, еще не примелькалась. Вы лучше послушайте, что советует опытный товарищ, если уж у самого не хватает ума выловить убийцу. Саморядов говорит дело.
Сонин глянул на Саморядова. Тот сиял от счастья. Сам начальник управления, генерал, назвал его опытным сотрудником.
«Дурак надутый!» – позлорадствовал Сонин.
– Мы подвергаем неподготовленную сотрудницу огромному риску, – не унимался Сонин, но генерал его теперь не слушал.
Кто-то сзади потянул капитана за полу пиджака, и он плюхнулся на свой стул, буркнув уже сидя:
– Я не могу гарантировать ей безопасность. Если полковник Саморядов может…
Саморядов не дал ему договорить, поспешив заверить генерала:
– Я лично займусь ее подготовкой, товарищ генерал. Проинструктирую, как надо.
Среди офицеров кто-то засмеялся, но это Саморядова не смутило.
– Хорошо, – сказал генерал одобрительно. – Займитесь, и как можно быстрей. Тянуть уже нет времени. Я лично беру дело под контроль. За Челядник отвечаете вы, – обратился он к Саморядову.
– Есть, – ответил полковник Саморядов, но глаза его потускнели. Отвечать ему ни за кого не хотелось.
А Сонин на все махнул рукой. «Ну и пусть, – думал он с обидой, одновременно чувствуя облегчение. – Пусть он ее готовит. Получится все – хвала ему. А если все обернется трагедией для Челядник, пусть это будет на совести Саморядова и индюка генерала. Сидит, надулся, как пузырь. Молодую девчонку подставляют».
К новенькой, лейтенанту Ларисе Челядник, капитан Сонин испытывал симпатию. Старательная, добрая девушка. Даже жалел, что она пошла работать в милицию, испортится.
– Тут ведь столько грязи всякой, – сказал он ей как-то, надеясь, может, она одумается, пока не поздно. Все-таки в милиции работа не для женщин, что бы ни говорили, ни писали наши писатели-детективы. Тут нужны жесткость, сила и чисто мужская выдержка. Уж про риск Сонин говорить ничего не стал. Рисковать приходится на каждом шагу, особенно в наше смутное время, когда преступный элемент обнаглел до предела и убийство мента для них – святое дело. Только авторитета придаст.
Но Ларису убедить ему не удалось.
Сонин немного отвлекся, но тут же услышал строгий голос генерала:
– Все свободны. Полковника Саморядова прошу остаться. Обсудим детали.
– Чего ты сцепился с генералом? – спросил в коридоре начальник криминального отдела, семеня короткими ножками рядом с Сониным. – Ты что, забыл народную мудрость? Против ветра писать, штаны обмочишь.
– Да ничего я не забыл, – парировал Сонин. – Просто они с Саморядовым с ума посходили. Знаешь, что из всего этого может получиться?
Не замедляя шага, проворный майор ответил равнодушно:
– Тебе-то что? Ты что, муж ее? Знала, куда шла. Пусть бегает. Хоть какая-то будет польза. Наберут бабья, только в кабинетах сидят да чаи целыми днями гоняют. – Майор не терпел женщин-милиционеров. Где угодно им место, только не в милиции. И возможно, он был прав.
Полковник Саморядов был о себе высокого мнения. На службе ему везло, сам удивлялся. Вот и до полковника дотянул быстро, как-никак два высших образования. И он уже подумывал, как бы попасть в кресло начальника управления. Но везение отвернулось на этот раз от зазнайки. Из министерства прислали Фенина, а Саморядов даже не попал к нему в замы. И два высших образования не помогли. Вот и пришлось довольствоваться должностью руководителя милиции общественной безопасности, сокращенно МОБ.
«Если мне на этот раз повезет и Челядник удастся напороться на убийцу, мы его возьмем. Я не буду, как идиот Сонин, вычислять его. Я его возьму при совершении преступления. Пусть даже он придушит эту красавицу. Тогда больше шансов его подвести под статью. Фенин меня повысит в должности и переведет в замы. Петранин – заместитель начальника управления по секретной информации – ушел на пенсию. Место пока свободно, теперь главное – проявить себя. Ну не до пенсии же мне сидеть тут. – Полковник с горечью оглядел свой убогий кабинет, вспомнил, какие апартаменты у Петранина, и желание во что бы то ни стало попасть в его кабинет усилилось. – Фенин – человек новый, любимчиками еще не обзавелся. Он меня оценит по-настоящему. А Сонину я утру нос», – самонадеянно размышлял полковник.
– Вот как он включается, – показал Саморядов микрофон размером чуть больше пуговицы на его форменном пиджаке.
– Такой маленький, – удивилась девушка, вертя микрофон в руках. Она сидела рядом в короткой юбочке, положив ногу на ногу.
«Какие у нее ляжки обалденные», – время от времени думал Саморядов, бросая украдкой взгляды на ноги Ларисы. И она, кажется, замечала, ловила эти взгляды, но не изменила положения и продолжала сидеть так же, слегка покачивая ногой, отчего юбка по эластичным колготкам скользила все выше. Ей нравилось, когда мужики, глядя на нее, балдели. «От меня не убудет, пусть пялятся, зато приятно, – мудро рассуждала она, вспоминая слова подруги: женская красота – достояние для всех». Подруга обкололась наркоты и затерялась где-то в притонах. А Лариса пошла работать в милицию, но те слова не забыла.
Саморядов с сожалением думал о своей молодости. В его молодые годы такая красавица ему не встретилась. Он разглядывал девушку.
Чуть смугловатое лицо, узкие длинные брови, длинные густые ресницы. Взгляд ее карих глаз казался полковнику чересчур вызывающим. «А может, это и хорошо. В ее взгляде есть что-то от проститутки. Он на нее клюнет, – думал полковник про убийцу. – У него нюх на таких баб. Все, кого он придушил, – первостатейные красавицы». Но тут полковник и себя поймал на мысли, что его подчиненная безумно нравится ему самому.
Раньше было не так. Он видел ее часто, но не замечал в себе желания переспать с ней. А тут сидит рядом, молодая, стройная, длинноногая, и полковнику вдруг захотелось уложить ее в постель и хотя бы ночь провести с такой красавицей.
– А на какое расстояние эта штука действует? – показала Челядник на микрофон.
– Что? А-а, микрофон. На пятьдесят метров. Вы будете ходить по улице, а мы на двух машинах – за вами. Не волнуйтесь, все будет нормально. На моей памяти такая операция не первая. И все проходило гладко. – Ему стало на секунду жалко, что доставил беспокойство такой красавице. Но ведь она раньше ему не нравилась.
– С чего вы взяли, что я волнуюсь? – спросила девушка.
«А действительно, с чего?» – Полковник не придумал, как обосновать свои слова.
– Да я, собственно, так, – сказал он.
Она все еще держала микрофон в руках. Держала, как игрушку.
– Я совершенно спокойна. Это ведь наша работа.
– Все правильно. Вы – молодец! – похвалил Саморядов девушку. Ему нравилось, что уговаривать ее не пришлось. Он объяснил ситуацию, и она сразу согласилась, пугать ее Саморядов не стал, внушив себе, а заодно и ей, что все пройдет гладко.
Девушка посмотрела на него несколько виновато.
– Только… – начала она было говорить и замолчала.
– Что – только? – насторожился полковник, стараясь угадать ее мысли.
– Наверное, мне придется задержаться допоздна?
Он помолчал, обдумывая ее слова, потом сказал:
– Я думаю, до часа ночи, а может, и до двух. Не раньше. Ведь вам предстоит изображать, – он хотел сказать «проститутку», но подобрал слова помягче, – девицу легкого поведения. А у них самая работа ночью.
– Да, конечно. – Она погрустнела, думая, как неловко будет оправдываться перед мужем, но и возражать не стала. – Ну, если надо…
Саморядов был, как всегда, категоричен.
– Конечно, надо. Надо задержать маньяка, пока он не убил еще кого-нибудь. – Полковнику было стыдно перед девушкой за свои корыстные мысли по поводу перспективы в замы, хотя это лейтенанта Челядник не касалось.
Саморядов перебирал в голове, что бы еще сказать девушке по плану проведения операции, и только он открыл рот, как дверь отворилась, и в кабинет вошел Сонин.
Саморядов закрыл рот, и настроение говорить сразу пропало.
– Готовитесь к проведению рейда? – спросил Сонин прямо с порога. Вопрос его как бы предназначался полковнику, но Сонин смотрел на Челядник. И она ответила:
– Готовимся, хотим оказать вам помощь в поимке матерого преступника.
Сонин опустил глаза, отвел их от девушки и в упор взглянул на Саморядова.
– Мне помогать не надо. Я сам справлюсь. Только с чего вы решили, что преступник один? А может, их двое. Что тогда? Как поступите в такой ситуации? – И уже повернувшись к растерянной девушке, спросил еще жестче: – Такой вариант вы с полковником не отрабатывали?
Саморядов едва заметно покраснел, проклиная в душе Сонина. Признаться, ему и самому в голову приходила такая мысль. Но думать, что убийца совершает свои преступления в одиночку, было проще.
– Нет, не отрабатывали, – честно призналась девушка и посмотрела на Саморядова.
– А зря. – Сонин точно стегал по самолюбию полковника. – И кому-кому, а полковнику Саморядову следовало это предусмотреть. – Он смотрел на начальника МОБ с укором.
Теперь и лейтенант Челядник смотрела на Саморядова так же. И полковник понял, что в ее глазах он теряет не только авторитет, а и уважение.
Покраснев еще больше, Саморядов сказал:
– Ошибаетесь, капитан. Я предусмотрел и этот вариант. Мы его, правда, еще не обсуждали с Ларисой Васильевной. Кстати, вас это не касается. – Саморядов с нескрываемой неприязнью глядел на Сонина. – Я понимаю ваше стремление сделать все возможное, чтобы убедить Челядник отказаться от операции, руководимой мною. Вами движет зависть. Хотите, чтобы она пошла к Фенину и попросила назначить вас ответственным? Хотите пожинать чужие лавры?
Сонин немного смутился. Он и раньше был в плохих отношениях с Саморядовым, считая его обыкновенным карьеристом, а уж после такого… «Набить бы тебе морду, да ведь ты же побежишь жаловаться генералу», – подумал он.
– Прежде всего я не хочу подвергать Челядник опасности. Для такой деятельности женщина должна быть хорошо подготовлена. Натренирована. И насчет лавров ты не прав. Может так статься, что они не достанутся никому, – сказал Сонин и пошел к двери, понимая, что с упрямым карьеристом дальше продолжать разговор бессмысленно.
Но полковник сердито бросил ему в спину:
– Не понял.
Сонин даже не остановился, но, перед тем как выйти в коридор, обернулся.
– Это не для твоего ума, – сказал он и вышел.
На душе у полковника сделалось так паршиво, что отпало всякое желание продолжать дальнейший инструктаж. Надо было как-то вывернуться перед Челядник, и Саморядов не поскупился на характеристики:
– Неудачник! Завидует, я его насквозь вижу.
Лицо девушки слегка зарумянилось. Она решила вступиться за капитана Сонина:
– Ну что вы, Николай Иванович. Мне кажется, капитан Сонин очень чуткий, отзывчивый человек. Всегда такой внимательный.
Саморядов не мог спокойно слушать такое о ненавистном капитане, закурил, потом сказал:
– А знаете, отчего?
Челядник пожала плечами.
Полковник, заметив ее интерес, продолжил:
– Оттого, что раньше он был первым бабником. Ни одну юбку не пропустил.
Усилия полковника очернить Сонина вызвали у Челядник улыбку.
– Что ж в этом предосудительного? Мужчины все такие. А сейчас…
– А сейчас все, – опередил ее Саморядов. – Рад бы, да не может. Потому и злится.
Лариса вроде застеснялась, даже опустила глаза и все-таки спросила:
– Почему? Ведь он мужчина еще не старый.
Полковник Саморядов рассмеялся, развалившись в кресле, и решил унизить Сонина до конца, чтобы эта симпатяга выбросила из головы все мысли о сыщике. «Чем он лучше меня? Мной она так не интересуется, а этим Сониным…» Полковник заговорил несколько тише, чтобы случайно не услышали за дверью:
– Работал у нас тут один сотрудник. Я уж сейчас и фамилию его не помню. Давно это было. Толковый опер, надо сказать. Но уж очень жесткий парень. Если кого допрашивать станет, душу наизнанку вывернет. За это и уволили из милиции. А жена у него – красавица. Сонин, конечно же, к ней подкатил. Врать не буду, не знаю, как они с ней снюхались. Только однажды муженек возвращается домой, а они в постельке. Пистолет откуда-то у него оказался. Ну, жену, естественно, отлупил так, что она три месяца в больнице валялась, а Сонину выстрелил в то место, каким он его жену ковырял.
Тут Саморядов замолчал, докуривая сигарету, а Челядник не утерпела, поинтересовалась:
– И что? Что же было дальше?
– Дальше? – Полковник словно забыл, о чем говорил, но вспомнил и продолжил: – Ну, муженьку, на бедность, дали за все лет восемь. Жена поправилась. А Сонин на всю жизнь остался инвалидом по мужской части. А вы думаете, почему он неженатый?
Лариса была страшно разочарована таким трагическим концом истории.
– Дура эта женщина, – сказала она, разобравшись во всем по-своему. – Мужа подставила. Могла бы встречаться где-то на стороне, не дома.
«О-о, девонька. Да ты молодец!» – мысленно похвалил ее Саморядов и, хихикнув, сказал:
– А может, дома в теплой постельке ей больше нравилось. – Прозвучало несколько пошло, но Саморядов понял, не такая уж эта девушка недотрога, как кажется на первый взгляд.
Саморядов глянул на часы.
– Так, без трех минут восемь. Нам пора, – проговорил он и встал, достал из сейфа пистолет.
– Мне тоже взять оружие?
– Не надо. Мы будем прикрывать вас, – пообещал полковник, убирая в карман запасную обойму. Потом еще раз посмотрел на часы, подождав, когда большая стрелка остановится на цифре «восемь».
– Надо идти. Вы готовы, Лариса Васильевна?
Она сняла с вешалки свой белый плащ, и Саморядов помог ей одеться. Ему нравилось ухаживать за ней. «Подожди, я еще дотянусь до тебя», – мысленно сказал он.
– Да. Я готова.
– Прекрасно. Самое главное, постарайтесь держаться развязно, как настоящая проститутка. Подходите к мужикам. Где-то ножку заголите…
Она посмотрела на него, как на идиота.
– А что тут такого? Вы же должны вызывать интерес у мужчин.
– Я постараюсь, – пообещала Лариса.
– Ну и ладненько. – Полковник был доволен. Все шло так, как ему надо. Он передал ей тот самый маленький микрофон.
– Не выключайте его. И мы будем все слышать. Это гарантия вашей безопасности, – сказал он.
На улице возле бежевой «девятки» их поджидали двое здоровенных парней, одетых в кожаные куртки. Ларисе они показались представителями криминала, но Саморядов сказал:
– Это наши сотрудники. Начальник управления прислал. Это, – показал он рукой на одного, – капитан Васильев. А это – старший лейтенант Савельев. Они будут прикрывать вас на машине. Ну а я на своей.
«Почему я раньше их никогда не видела? – думала Лариса, стараясь припомнить хотя бы одного, и не могла. – Вроде что-то есть знакомое…»
– Ну что, приступаем? – спросил Васильев, посмотрев на Челядник, как бы оставляя решение за ней.
– Да, – ответила девушка.
С севера потянул холодный, пронизывающий ветер, нагоняя огромную черную тучу. Лариса пожалела, что не прихватила с собой зонтика. Мокнуть ей не хотелось.
– Ну, с богом! – напутствовал Саморядов, и девушка пошла по улице. Когда она отошла метров на пятьдесят, он сказал Васильеву и Савельеву:
– Поехали. Интервал не более пятидесяти метров, чтобы видеть ее и слышать.
Было около часа ночи, когда из переулка на улицу вырулила машина «Жигули» темно-вишневого цвета. Она ехала так тихо, что в дневное время зоркий инспектор ДПС с превеликим удовольствием похвалил бы водителя этой машины. Но в такой поздний час все работники милиции словно куда-то запропастились. И подвыпившие лихачи могли гонять сколько угодно. Но водитель темно-вишневого «жигуленка» был осторожен и дисциплинирован.
Возле ресторана «Янтарный» всегда толпились смазливые девицы в томительном ожидании, пока их снимет денежный клиент.
Тут же пятеро корейцев, студентов, опившись русской водки, выясняли между собой отношения, разбавляя корейский язык сочными русскими матюками. Молчал только один из них с глупо вытаращенными глазами. Он улыбался, бережно прижимая к облеванному пиджаку литровую бутыль «Смирновской», и в конфликт не вмешивался.
Лариса стояла в трех метрах от него в своем белом плаще, и улыбающийся пьяный кореец что-то пытался ей сказать, но не мог. И только визжал, как поросенок, которого больно кольнули. Свободной рукой он делал ей какие-то замысловатые знаки, призывая подойти.
«Как он держится на ногах. Ведь он же пьяный в стельку», – подумала она и решила, что лучше отвернуться. Этот кавалер не интересовал ее.
И тут с корейцем случилось ужасное. Набравшись мужества, он шагнул к ней и, сделав всего шаг, растянулся на асфальте.
Оказалось, он стоял, прислонившись своим тощим задом к урне. И как только отделился от нее, потерял равновесие.
– Скотина, это тебе не рис жрать, – негромко проговорила Лариса и перешагнула через него, решив перейти на другую сторону улицы, под фонарь.
Четверо пьяных корейцев даже не двинулись с места и не стали поднимать товарища.
Девчонки-малолетки, толпившиеся у входа в ресторан, восприняли падение корейца восторженно, но не подошли к нему.
– Вставай, Ваня! – крикнула одна из них.
Лариса усмехнулась: «Тоже мне, Ваня».
Темно-вишневый «жигуль» подъехал к автостоянке возле ресторана, но водитель не вышел, а остался сидеть за рулем, только внимательно наблюдал за всем, что творится перед входом в ресторан. Казалось, он поджидает пассажиров. Увидел стройную красавицу в длинном белом плаще. Уж слишком ярко она выделялась на сером фоне малолеток. Но, похоже, малолетки и не интересовали его. Он даже не удостоил их взглядом. Да и что с них можно поиметь?
Для верности подождав еще пару минут, водитель темно-вишневого «жигуленка» уже хотел выйти и пригласить девушку в плаще в свою машину, как вдруг какой-то нахал опередил его.
К девушке подошел парень довольно высокого роста и о чем-то заговорил. И девушка улыбнулась ему. Они медленно пошли по тротуару за угол ресторана. Там стояла черная «Волга».
Эту же машину заметил и Саморядов с помощниками.
Как только парень повел Ларису к машине, полковник схватил рацию:
– Ребята, полная готовность. Кажется, он на нее клюнул, – несколько взволнованно проговорил Саморядов.
– Мы видим его. Готовы брать, – ответили из рации.
«Экие шустрые, брать. Еще не время», – подумал Саморядов и решил чуть приосадить шустрых помощников, чтоб не испортили операцию:
– Брать его только по моей команде. Как поняли?
Рация не замедлила с ответом:
– Поняли, шеф.
Саморядов напрягся. Единственное, что он не определил для Челядник, это как ей поступить, если преступник предложит поехать за город. Ведь те трупы находили в лесополосе. Не станет же он изменять своим привычкам и душить ее в городе.
«А впрочем, кто его знает, – думал напряженно Саморядов. – Возможно, он так и делает. Душит в машине, забирает золото, деньги, а потом отвозит труп и выбрасывает». Он даже обрадовался мысли, что идиот Сонин не додумался, а он, человек с двумя высшими образованиями, теперь имеет полное представление о совершении преступлений.
– Пока все идет как надо, – тихо проговорил он, наблюдая за Ларисой и парнем.
Вот парень взял ее за руку, предложил сесть в машину. Саморядов слышал их беседу, но она сейчас мало интересовала полковника. Важнее – действие. Как только преступник станет проявлять себя в действии, надо брать его, чтобы он не навредил Челядник.
Парень обнял Ларису, поцеловал в губы, но она вдруг не захотела садиться в машину. В самый последний момент раздумала, уперлась рукой в дверь.
Парень рванул ее за рукав, и Саморядов увидел нож. Парень поднес нож к лицу Ларисы.
«Так, так. Разорванный рукав плаща, нож – это уже признаки состава преступления», – думал Саморядов, видя, что и под угрозой ножа Лариса отказалась сесть в машину, а парень отобрал у нее сумочку.
– Он убьет меня, – услышал Саморядов визгливый голос Ларисы. Будто она кричала не в микрофон, а вот тут, рядом.
– Пора! – решил Саморядов и приказал в рацию: – Ребята, пошли!
И сразу две машины устремились к черной «Волге».
Наверное, в последний момент парень заподозрил неладное, толкнул Ларису в сторону и попытался сесть за руль машины. Нож и сумочка девушки оказались на сиденье рядом.
– Суть от этого не меняется, а страдают во всех случаях люди, – нахмурившись, сказал генерал и обратился непосредственно к Саморядову: – Не отвлекайтесь, Николай Иванович. Так что вы говорили про подсадную?
– Ну я говорю, пусть он, к примеру, таксист. Выловить его нетрудно. У меня есть девушка, из новеньких, красавица. Дадим ей микрофон. Пусть походит у ресторанов, баров, остановок такси. Может, убийца на нее и клюнет. А мы на двух-трех машинах будем страховать ее.
– Товарищ генерал, я возражаю, – взволнованно заговорил Сонин. Он догадался, кого подставляет Саморядов, – лейтенанта Ларису Челядник. Это будет непростительной ошибкой для всего управления. – Челядник работает в милиции всего полгода, – попробовал возразить Сонин, но генерал довольно резко остановил его:
– Подождите, капитан! Что вы все лезете? Полгода, год! Хорошо, что полгода. Значит, еще не примелькалась. Вы лучше послушайте, что советует опытный товарищ, если уж у самого не хватает ума выловить убийцу. Саморядов говорит дело.
Сонин глянул на Саморядова. Тот сиял от счастья. Сам начальник управления, генерал, назвал его опытным сотрудником.
«Дурак надутый!» – позлорадствовал Сонин.
– Мы подвергаем неподготовленную сотрудницу огромному риску, – не унимался Сонин, но генерал его теперь не слушал.
Кто-то сзади потянул капитана за полу пиджака, и он плюхнулся на свой стул, буркнув уже сидя:
– Я не могу гарантировать ей безопасность. Если полковник Саморядов может…
Саморядов не дал ему договорить, поспешив заверить генерала:
– Я лично займусь ее подготовкой, товарищ генерал. Проинструктирую, как надо.
Среди офицеров кто-то засмеялся, но это Саморядова не смутило.
– Хорошо, – сказал генерал одобрительно. – Займитесь, и как можно быстрей. Тянуть уже нет времени. Я лично беру дело под контроль. За Челядник отвечаете вы, – обратился он к Саморядову.
– Есть, – ответил полковник Саморядов, но глаза его потускнели. Отвечать ему ни за кого не хотелось.
А Сонин на все махнул рукой. «Ну и пусть, – думал он с обидой, одновременно чувствуя облегчение. – Пусть он ее готовит. Получится все – хвала ему. А если все обернется трагедией для Челядник, пусть это будет на совести Саморядова и индюка генерала. Сидит, надулся, как пузырь. Молодую девчонку подставляют».
К новенькой, лейтенанту Ларисе Челядник, капитан Сонин испытывал симпатию. Старательная, добрая девушка. Даже жалел, что она пошла работать в милицию, испортится.
– Тут ведь столько грязи всякой, – сказал он ей как-то, надеясь, может, она одумается, пока не поздно. Все-таки в милиции работа не для женщин, что бы ни говорили, ни писали наши писатели-детективы. Тут нужны жесткость, сила и чисто мужская выдержка. Уж про риск Сонин говорить ничего не стал. Рисковать приходится на каждом шагу, особенно в наше смутное время, когда преступный элемент обнаглел до предела и убийство мента для них – святое дело. Только авторитета придаст.
Но Ларису убедить ему не удалось.
Сонин немного отвлекся, но тут же услышал строгий голос генерала:
– Все свободны. Полковника Саморядова прошу остаться. Обсудим детали.
– Чего ты сцепился с генералом? – спросил в коридоре начальник криминального отдела, семеня короткими ножками рядом с Сониным. – Ты что, забыл народную мудрость? Против ветра писать, штаны обмочишь.
– Да ничего я не забыл, – парировал Сонин. – Просто они с Саморядовым с ума посходили. Знаешь, что из всего этого может получиться?
Не замедляя шага, проворный майор ответил равнодушно:
– Тебе-то что? Ты что, муж ее? Знала, куда шла. Пусть бегает. Хоть какая-то будет польза. Наберут бабья, только в кабинетах сидят да чаи целыми днями гоняют. – Майор не терпел женщин-милиционеров. Где угодно им место, только не в милиции. И возможно, он был прав.
Полковник Саморядов был о себе высокого мнения. На службе ему везло, сам удивлялся. Вот и до полковника дотянул быстро, как-никак два высших образования. И он уже подумывал, как бы попасть в кресло начальника управления. Но везение отвернулось на этот раз от зазнайки. Из министерства прислали Фенина, а Саморядов даже не попал к нему в замы. И два высших образования не помогли. Вот и пришлось довольствоваться должностью руководителя милиции общественной безопасности, сокращенно МОБ.
«Если мне на этот раз повезет и Челядник удастся напороться на убийцу, мы его возьмем. Я не буду, как идиот Сонин, вычислять его. Я его возьму при совершении преступления. Пусть даже он придушит эту красавицу. Тогда больше шансов его подвести под статью. Фенин меня повысит в должности и переведет в замы. Петранин – заместитель начальника управления по секретной информации – ушел на пенсию. Место пока свободно, теперь главное – проявить себя. Ну не до пенсии же мне сидеть тут. – Полковник с горечью оглядел свой убогий кабинет, вспомнил, какие апартаменты у Петранина, и желание во что бы то ни стало попасть в его кабинет усилилось. – Фенин – человек новый, любимчиками еще не обзавелся. Он меня оценит по-настоящему. А Сонину я утру нос», – самонадеянно размышлял полковник.
* * *
Они сидели с лейтенантом Ларисой Челядник в его кабинете, и полковник подробно инструктировал ее, рассказывал, как правильно пользоваться микрофоном и вести себя в различных ситуациях.– Вот как он включается, – показал Саморядов микрофон размером чуть больше пуговицы на его форменном пиджаке.
– Такой маленький, – удивилась девушка, вертя микрофон в руках. Она сидела рядом в короткой юбочке, положив ногу на ногу.
«Какие у нее ляжки обалденные», – время от времени думал Саморядов, бросая украдкой взгляды на ноги Ларисы. И она, кажется, замечала, ловила эти взгляды, но не изменила положения и продолжала сидеть так же, слегка покачивая ногой, отчего юбка по эластичным колготкам скользила все выше. Ей нравилось, когда мужики, глядя на нее, балдели. «От меня не убудет, пусть пялятся, зато приятно, – мудро рассуждала она, вспоминая слова подруги: женская красота – достояние для всех». Подруга обкололась наркоты и затерялась где-то в притонах. А Лариса пошла работать в милицию, но те слова не забыла.
Саморядов с сожалением думал о своей молодости. В его молодые годы такая красавица ему не встретилась. Он разглядывал девушку.
Чуть смугловатое лицо, узкие длинные брови, длинные густые ресницы. Взгляд ее карих глаз казался полковнику чересчур вызывающим. «А может, это и хорошо. В ее взгляде есть что-то от проститутки. Он на нее клюнет, – думал полковник про убийцу. – У него нюх на таких баб. Все, кого он придушил, – первостатейные красавицы». Но тут полковник и себя поймал на мысли, что его подчиненная безумно нравится ему самому.
Раньше было не так. Он видел ее часто, но не замечал в себе желания переспать с ней. А тут сидит рядом, молодая, стройная, длинноногая, и полковнику вдруг захотелось уложить ее в постель и хотя бы ночь провести с такой красавицей.
– А на какое расстояние эта штука действует? – показала Челядник на микрофон.
– Что? А-а, микрофон. На пятьдесят метров. Вы будете ходить по улице, а мы на двух машинах – за вами. Не волнуйтесь, все будет нормально. На моей памяти такая операция не первая. И все проходило гладко. – Ему стало на секунду жалко, что доставил беспокойство такой красавице. Но ведь она раньше ему не нравилась.
– С чего вы взяли, что я волнуюсь? – спросила девушка.
«А действительно, с чего?» – Полковник не придумал, как обосновать свои слова.
– Да я, собственно, так, – сказал он.
Она все еще держала микрофон в руках. Держала, как игрушку.
– Я совершенно спокойна. Это ведь наша работа.
– Все правильно. Вы – молодец! – похвалил Саморядов девушку. Ему нравилось, что уговаривать ее не пришлось. Он объяснил ситуацию, и она сразу согласилась, пугать ее Саморядов не стал, внушив себе, а заодно и ей, что все пройдет гладко.
Девушка посмотрела на него несколько виновато.
– Только… – начала она было говорить и замолчала.
– Что – только? – насторожился полковник, стараясь угадать ее мысли.
– Наверное, мне придется задержаться допоздна?
Он помолчал, обдумывая ее слова, потом сказал:
– Я думаю, до часа ночи, а может, и до двух. Не раньше. Ведь вам предстоит изображать, – он хотел сказать «проститутку», но подобрал слова помягче, – девицу легкого поведения. А у них самая работа ночью.
– Да, конечно. – Она погрустнела, думая, как неловко будет оправдываться перед мужем, но и возражать не стала. – Ну, если надо…
Саморядов был, как всегда, категоричен.
– Конечно, надо. Надо задержать маньяка, пока он не убил еще кого-нибудь. – Полковнику было стыдно перед девушкой за свои корыстные мысли по поводу перспективы в замы, хотя это лейтенанта Челядник не касалось.
Саморядов перебирал в голове, что бы еще сказать девушке по плану проведения операции, и только он открыл рот, как дверь отворилась, и в кабинет вошел Сонин.
Саморядов закрыл рот, и настроение говорить сразу пропало.
– Готовитесь к проведению рейда? – спросил Сонин прямо с порога. Вопрос его как бы предназначался полковнику, но Сонин смотрел на Челядник. И она ответила:
– Готовимся, хотим оказать вам помощь в поимке матерого преступника.
Сонин опустил глаза, отвел их от девушки и в упор взглянул на Саморядова.
– Мне помогать не надо. Я сам справлюсь. Только с чего вы решили, что преступник один? А может, их двое. Что тогда? Как поступите в такой ситуации? – И уже повернувшись к растерянной девушке, спросил еще жестче: – Такой вариант вы с полковником не отрабатывали?
Саморядов едва заметно покраснел, проклиная в душе Сонина. Признаться, ему и самому в голову приходила такая мысль. Но думать, что убийца совершает свои преступления в одиночку, было проще.
– Нет, не отрабатывали, – честно призналась девушка и посмотрела на Саморядова.
– А зря. – Сонин точно стегал по самолюбию полковника. – И кому-кому, а полковнику Саморядову следовало это предусмотреть. – Он смотрел на начальника МОБ с укором.
Теперь и лейтенант Челядник смотрела на Саморядова так же. И полковник понял, что в ее глазах он теряет не только авторитет, а и уважение.
Покраснев еще больше, Саморядов сказал:
– Ошибаетесь, капитан. Я предусмотрел и этот вариант. Мы его, правда, еще не обсуждали с Ларисой Васильевной. Кстати, вас это не касается. – Саморядов с нескрываемой неприязнью глядел на Сонина. – Я понимаю ваше стремление сделать все возможное, чтобы убедить Челядник отказаться от операции, руководимой мною. Вами движет зависть. Хотите, чтобы она пошла к Фенину и попросила назначить вас ответственным? Хотите пожинать чужие лавры?
Сонин немного смутился. Он и раньше был в плохих отношениях с Саморядовым, считая его обыкновенным карьеристом, а уж после такого… «Набить бы тебе морду, да ведь ты же побежишь жаловаться генералу», – подумал он.
– Прежде всего я не хочу подвергать Челядник опасности. Для такой деятельности женщина должна быть хорошо подготовлена. Натренирована. И насчет лавров ты не прав. Может так статься, что они не достанутся никому, – сказал Сонин и пошел к двери, понимая, что с упрямым карьеристом дальше продолжать разговор бессмысленно.
Но полковник сердито бросил ему в спину:
– Не понял.
Сонин даже не остановился, но, перед тем как выйти в коридор, обернулся.
– Это не для твоего ума, – сказал он и вышел.
На душе у полковника сделалось так паршиво, что отпало всякое желание продолжать дальнейший инструктаж. Надо было как-то вывернуться перед Челядник, и Саморядов не поскупился на характеристики:
– Неудачник! Завидует, я его насквозь вижу.
Лицо девушки слегка зарумянилось. Она решила вступиться за капитана Сонина:
– Ну что вы, Николай Иванович. Мне кажется, капитан Сонин очень чуткий, отзывчивый человек. Всегда такой внимательный.
Саморядов не мог спокойно слушать такое о ненавистном капитане, закурил, потом сказал:
– А знаете, отчего?
Челядник пожала плечами.
Полковник, заметив ее интерес, продолжил:
– Оттого, что раньше он был первым бабником. Ни одну юбку не пропустил.
Усилия полковника очернить Сонина вызвали у Челядник улыбку.
– Что ж в этом предосудительного? Мужчины все такие. А сейчас…
– А сейчас все, – опередил ее Саморядов. – Рад бы, да не может. Потому и злится.
Лариса вроде застеснялась, даже опустила глаза и все-таки спросила:
– Почему? Ведь он мужчина еще не старый.
Полковник Саморядов рассмеялся, развалившись в кресле, и решил унизить Сонина до конца, чтобы эта симпатяга выбросила из головы все мысли о сыщике. «Чем он лучше меня? Мной она так не интересуется, а этим Сониным…» Полковник заговорил несколько тише, чтобы случайно не услышали за дверью:
– Работал у нас тут один сотрудник. Я уж сейчас и фамилию его не помню. Давно это было. Толковый опер, надо сказать. Но уж очень жесткий парень. Если кого допрашивать станет, душу наизнанку вывернет. За это и уволили из милиции. А жена у него – красавица. Сонин, конечно же, к ней подкатил. Врать не буду, не знаю, как они с ней снюхались. Только однажды муженек возвращается домой, а они в постельке. Пистолет откуда-то у него оказался. Ну, жену, естественно, отлупил так, что она три месяца в больнице валялась, а Сонину выстрелил в то место, каким он его жену ковырял.
Тут Саморядов замолчал, докуривая сигарету, а Челядник не утерпела, поинтересовалась:
– И что? Что же было дальше?
– Дальше? – Полковник словно забыл, о чем говорил, но вспомнил и продолжил: – Ну, муженьку, на бедность, дали за все лет восемь. Жена поправилась. А Сонин на всю жизнь остался инвалидом по мужской части. А вы думаете, почему он неженатый?
Лариса была страшно разочарована таким трагическим концом истории.
– Дура эта женщина, – сказала она, разобравшись во всем по-своему. – Мужа подставила. Могла бы встречаться где-то на стороне, не дома.
«О-о, девонька. Да ты молодец!» – мысленно похвалил ее Саморядов и, хихикнув, сказал:
– А может, дома в теплой постельке ей больше нравилось. – Прозвучало несколько пошло, но Саморядов понял, не такая уж эта девушка недотрога, как кажется на первый взгляд.
Саморядов глянул на часы.
– Так, без трех минут восемь. Нам пора, – проговорил он и встал, достал из сейфа пистолет.
– Мне тоже взять оружие?
– Не надо. Мы будем прикрывать вас, – пообещал полковник, убирая в карман запасную обойму. Потом еще раз посмотрел на часы, подождав, когда большая стрелка остановится на цифре «восемь».
– Надо идти. Вы готовы, Лариса Васильевна?
Она сняла с вешалки свой белый плащ, и Саморядов помог ей одеться. Ему нравилось ухаживать за ней. «Подожди, я еще дотянусь до тебя», – мысленно сказал он.
– Да. Я готова.
– Прекрасно. Самое главное, постарайтесь держаться развязно, как настоящая проститутка. Подходите к мужикам. Где-то ножку заголите…
Она посмотрела на него, как на идиота.
– А что тут такого? Вы же должны вызывать интерес у мужчин.
– Я постараюсь, – пообещала Лариса.
– Ну и ладненько. – Полковник был доволен. Все шло так, как ему надо. Он передал ей тот самый маленький микрофон.
– Не выключайте его. И мы будем все слышать. Это гарантия вашей безопасности, – сказал он.
На улице возле бежевой «девятки» их поджидали двое здоровенных парней, одетых в кожаные куртки. Ларисе они показались представителями криминала, но Саморядов сказал:
– Это наши сотрудники. Начальник управления прислал. Это, – показал он рукой на одного, – капитан Васильев. А это – старший лейтенант Савельев. Они будут прикрывать вас на машине. Ну а я на своей.
«Почему я раньше их никогда не видела? – думала Лариса, стараясь припомнить хотя бы одного, и не могла. – Вроде что-то есть знакомое…»
– Ну что, приступаем? – спросил Васильев, посмотрев на Челядник, как бы оставляя решение за ней.
– Да, – ответила девушка.
С севера потянул холодный, пронизывающий ветер, нагоняя огромную черную тучу. Лариса пожалела, что не прихватила с собой зонтика. Мокнуть ей не хотелось.
– Ну, с богом! – напутствовал Саморядов, и девушка пошла по улице. Когда она отошла метров на пятьдесят, он сказал Васильеву и Савельеву:
– Поехали. Интервал не более пятидесяти метров, чтобы видеть ее и слышать.
Было около часа ночи, когда из переулка на улицу вырулила машина «Жигули» темно-вишневого цвета. Она ехала так тихо, что в дневное время зоркий инспектор ДПС с превеликим удовольствием похвалил бы водителя этой машины. Но в такой поздний час все работники милиции словно куда-то запропастились. И подвыпившие лихачи могли гонять сколько угодно. Но водитель темно-вишневого «жигуленка» был осторожен и дисциплинирован.
Возле ресторана «Янтарный» всегда толпились смазливые девицы в томительном ожидании, пока их снимет денежный клиент.
Тут же пятеро корейцев, студентов, опившись русской водки, выясняли между собой отношения, разбавляя корейский язык сочными русскими матюками. Молчал только один из них с глупо вытаращенными глазами. Он улыбался, бережно прижимая к облеванному пиджаку литровую бутыль «Смирновской», и в конфликт не вмешивался.
Лариса стояла в трех метрах от него в своем белом плаще, и улыбающийся пьяный кореец что-то пытался ей сказать, но не мог. И только визжал, как поросенок, которого больно кольнули. Свободной рукой он делал ей какие-то замысловатые знаки, призывая подойти.
«Как он держится на ногах. Ведь он же пьяный в стельку», – подумала она и решила, что лучше отвернуться. Этот кавалер не интересовал ее.
И тут с корейцем случилось ужасное. Набравшись мужества, он шагнул к ней и, сделав всего шаг, растянулся на асфальте.
Оказалось, он стоял, прислонившись своим тощим задом к урне. И как только отделился от нее, потерял равновесие.
– Скотина, это тебе не рис жрать, – негромко проговорила Лариса и перешагнула через него, решив перейти на другую сторону улицы, под фонарь.
Четверо пьяных корейцев даже не двинулись с места и не стали поднимать товарища.
Девчонки-малолетки, толпившиеся у входа в ресторан, восприняли падение корейца восторженно, но не подошли к нему.
– Вставай, Ваня! – крикнула одна из них.
Лариса усмехнулась: «Тоже мне, Ваня».
Темно-вишневый «жигуль» подъехал к автостоянке возле ресторана, но водитель не вышел, а остался сидеть за рулем, только внимательно наблюдал за всем, что творится перед входом в ресторан. Казалось, он поджидает пассажиров. Увидел стройную красавицу в длинном белом плаще. Уж слишком ярко она выделялась на сером фоне малолеток. Но, похоже, малолетки и не интересовали его. Он даже не удостоил их взглядом. Да и что с них можно поиметь?
Для верности подождав еще пару минут, водитель темно-вишневого «жигуленка» уже хотел выйти и пригласить девушку в плаще в свою машину, как вдруг какой-то нахал опередил его.
К девушке подошел парень довольно высокого роста и о чем-то заговорил. И девушка улыбнулась ему. Они медленно пошли по тротуару за угол ресторана. Там стояла черная «Волга».
Эту же машину заметил и Саморядов с помощниками.
Как только парень повел Ларису к машине, полковник схватил рацию:
– Ребята, полная готовность. Кажется, он на нее клюнул, – несколько взволнованно проговорил Саморядов.
– Мы видим его. Готовы брать, – ответили из рации.
«Экие шустрые, брать. Еще не время», – подумал Саморядов и решил чуть приосадить шустрых помощников, чтоб не испортили операцию:
– Брать его только по моей команде. Как поняли?
Рация не замедлила с ответом:
– Поняли, шеф.
Саморядов напрягся. Единственное, что он не определил для Челядник, это как ей поступить, если преступник предложит поехать за город. Ведь те трупы находили в лесополосе. Не станет же он изменять своим привычкам и душить ее в городе.
«А впрочем, кто его знает, – думал напряженно Саморядов. – Возможно, он так и делает. Душит в машине, забирает золото, деньги, а потом отвозит труп и выбрасывает». Он даже обрадовался мысли, что идиот Сонин не додумался, а он, человек с двумя высшими образованиями, теперь имеет полное представление о совершении преступлений.
– Пока все идет как надо, – тихо проговорил он, наблюдая за Ларисой и парнем.
Вот парень взял ее за руку, предложил сесть в машину. Саморядов слышал их беседу, но она сейчас мало интересовала полковника. Важнее – действие. Как только преступник станет проявлять себя в действии, надо брать его, чтобы он не навредил Челядник.
Парень обнял Ларису, поцеловал в губы, но она вдруг не захотела садиться в машину. В самый последний момент раздумала, уперлась рукой в дверь.
Парень рванул ее за рукав, и Саморядов увидел нож. Парень поднес нож к лицу Ларисы.
«Так, так. Разорванный рукав плаща, нож – это уже признаки состава преступления», – думал Саморядов, видя, что и под угрозой ножа Лариса отказалась сесть в машину, а парень отобрал у нее сумочку.
– Он убьет меня, – услышал Саморядов визгливый голос Ларисы. Будто она кричала не в микрофон, а вот тут, рядом.
– Пора! – решил Саморядов и приказал в рацию: – Ребята, пошли!
И сразу две машины устремились к черной «Волге».
Наверное, в последний момент парень заподозрил неладное, толкнул Ларису в сторону и попытался сесть за руль машины. Нож и сумочка девушки оказались на сиденье рядом.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента