Жуков Вячеслав. Призвание – опер

   Но через пару недель Даша вдруг позвонила ему домой. Долго ломать голову не пришлось, откуда она узнала его номер. Девушка призналась, что номер ей дал приятель, у которого они познакомились.
   – Федор, ты, кажется, говорил, что живешь один? – вкрадчиво спросила она в самом начале их телефонной беседы.
   Федор постарался скрыть удивление, попутно обдумывая, к чему этот вопрос? Что за ним скрывается? Уж не хочет ли эта недотрога напроситься в гости? Он тут же представил ее роскошное тело на своей постели. Это было бы совсем неплохо.
   Хорошо, если все получится так, как представляется ему в мечтах. А если его опять ждут мытарства неудовлетворенности? И Федор так и не решил, стоит ли приглашать Дашу к себе. Ведь одними разговорами о любви мужскую плоть не удовлетворишь. И девушке бы это не мешало знать, если она хочет прийти.
   – Да. С некоторых пор, как умерла моя бабушка, я живу один, – сказал Федор, пока решив ограничиться только телефонным разговором. Возможно, не стал бы и этого делать, да скучно одному. Отчего же не поболтать. К тому же Даша оказалась прекрасным собеседником.
   В трубке повисла молчаливая пауза. Девушка как бы выжидала, что предложит ей Федор по поводу сегодняшнего вечера. Но Федор тоже решил поиграть в молчанку. Тем более правила несложные: кто не вытерпит и заговорит первым. За себя он был спокоен.
   Наконец Даша не вытерпела. Наверное, осознала вину за тот раз.
   – Федор, можно мне прийти к тебе? – осторожно спросила она, прислушиваясь к интонации в его ответе. Может, он не хочет ее видеть?
   Туманов почему-то не удивился, словно ожидал, так и должно быть. Хотя и не очень горел желанием увидеться с недотрогой, но разочаровывать красавицу не стал.
   – Конечно, Дашенька. Буду рад увидеть тебя в своей хижине.
   Кажется, она обрадовалась. И голос сразу повеселел.
   Федору показалось, что, разговаривая с ним, девушка улыбается. Он даже попытался представить ее в том коротком халатике, сидящую в кресле с телефонной трубкой в руке.
   – Ну, так я через час буду у тебя? Если ты еще хочешь меня… – Она вдруг замолчала, оставляя его в неведении, что означало «хочешь меня»? Потом добавила: – Увидеть…
   Федору пришлось соврать. Сейчас это было просто необходимо. И он, не раздумывая, сказал:
   – Очень хочу. Я даже собирался позвонить, но, к сожалению, не узнал твой номер.
   Прозвучало это по-детски наивно. И Даша, кажется, усмехнулась.
   – Если б сильно захотел, так узнал бы, – сказала она, не скрывая упрека, но тут же сменила гнев на милость. – Ты извини меня, Федор. Я, наверное, неправильно поступила в прошлый раз. Сегодня я постараюсь загладить свою вину, – пообещала она и тут же повесила трубку.
   Федор даже ничего не успел ответить.
   А вечером произошло то, чего так добивался от девушки Федор в прошлую их встречу. И уламывать ее долго не пришлось.
   Даша вдруг попросила налить ей в большой фужер коньяка. Федор возражать не решился. Девушка сказала, что хочет захмелеть.
   – Так стыда меньше, – объяснила она, когда Федор попытался ее отговорить. Сколько раз видела в порнофильмах, как это делается, но чтобы вот так попробовать самой… Все ее подруги уже давно успели лишиться девственности и ни одна не жалела об этом. Причем происходило это с ними лет десять назад, когда им было по пятнадцать-шестнадцать лет.
   Даша сумела избежать легкомысленного поступка, как считала она. А потом уже общение с мужским полом наедине ничего, кроме страха и стыда, в ней не вызывало. Да и не везло на красивых мужчин.
   А сегодня она решилась. И произойти это должно именно с Федором. Об этом она думала все то время, пока не виделась с ним.
   Млея от его поцелуев, Даша не сопротивлялась, предоставляя Федору полную свободу действий. Сама же вела себя довольно скованно, и единственное, что позволяла, это легкое поглаживание по голове, когда Федор как настоящий вампир всасывался в ее груди.
   Было немножко стыдно, но в то же время хотелось продолжения. Ведь ни один мужчина еще ни разу не выделывал с ней такого.
   И лишь когда его руки опустились к трусикам, Даша задрожала, словно ее слегка трясло током, и зашептала, хотя уже чувствовала, его не остановить ничем:
   – Подожди, Федор. Прошу тебя. Мне страшно.
   В какой-то миг ей действительно стало страшно. Голое мужское тело, и на нем отчетливо выделяется тот орган, которым Федор собирается лишить ее девственности. Лицо до крайности напряжено, а в глазах – безумие.
   «Боже! Неужели все мужчины в этот момент звереют?» – подумала она. А Федор, оторвавшись от ее соска, тихонько произнес на самое ушко:
   – Дашенька, закрой глаза и ничего не бойся. Все будет хорошо.
   Пришлось послушаться его совета. И тут же она почувствовала его тугую, упругую плоть. Федор прислонился к низу ее живота.
   – Ой, мамочки! – негромко вскрикнула Даша.
   Ее тело полыхало огнем. Кажется, поднеси спичку, вспыхнет.
   «Что же это со мной происходит?» – наивно спрашивала она у себя.
   С этим вопросом к Федору обращаться не стала. Он предпочитал больше действовать, чем говорить. Чуть подавшись назад, взялся обеими руками за кружевную резинку ее трусиков и стал их медленно стягивать. И нарочно не торопился. Этот процесс освобождения женского тела от последней детали туалета особенно нравился ему и возбуждал еще сильнее. Главное, не спешить, не лишать себя удовольствия, посмотреть, как обнажается ее прекрасное лоно, прикрытое чуть вьющимися волосиками. То сокровенное, что так долго прятала она от мужиков.
   Еще никогда Даше не доводилось лежать на постели перед мужчиной обнаженной. Пока удовольствия от этого ни на грош, а вот стыда с избытком. Особенно, когда Федор стал нагловато рассматривать ее. Грудь, живот и ниже. Погладил. Тут уж и вовсе не по себе.
   И Даша сжала колени, чтобы уберечь от его взгляда самое сокровенное. Ну, какой же он нахал! Смотрит, как будто никогда не видел.
   – Федор, не смотри. Мне стыдно, – попросила она, стыдливо пряча глаза и все время ожидая, что вот сейчас он сделает ей больно.
   А он, осторожно лег на нее и, целуя в губы, вдруг взялся руками за ноги и медленно стал раздвигать их, при этом поднимая вверх. Склонившись к самому ее уху, жарко прошептал:
   – Сейчас тебе будет немножко больно. Придется потерпеть. Ты готова?
   – Да, – шепотом ответила Даша и вытянулась в струну, когда вдруг его член вошел в нее. Было больно, как и предупреждал Федор, но ей почему-то хотелось, чтобы это мгновение не кончалось. Она чувствовала эту боль, но теперь ей уже было не страшно.
   Обхватив обеими руками бьющееся в конвульсиях тело Федора, она прижимала его к себе, постанывая и вскрикивая.
   – Федор, миленький! Не останавливайся, – вдруг закричала она и почувствовала себя словно невесомой, с легкостью парящей над постелью. И закрыла глаза, чтобы растянуть это мгновение экстаза.
   Она не помнила и не хотела думать, сколько времени все это продолжалось. Необычайно счастливая, хотя и утомленная, с ноющей болью внизу живота, она сбросила Федора с себя и распласталась на постели.
   – Все, Федор, хватит. Я больше не могу, – сказала она и потом, когда он, уже успокоившись, улегся рядом, добавила: – А ты знаешь, быть женщиной – это совсем неплохо.
   Федор улыбнулся, провел рукой по гладкой коже ее бедра.
   – Я рад, что тебе нравится.
   – Очень нравится. Правда, немного побаливает в паху. Но ведь это скоро пройдет?
   – Конечно, – успокоил Федор и спросил: – Извини, Даша. Но я хочу тебя спросить…
   Сейчас она была готова выслушать все, что угодно, и его вопрос не ввел ее в замешательство. Скорее наоборот. Даша догадывалась, о чем Федор хочет ее спросить.
   – Что ж ты раньше-то?.. Ни с кем?..
   – Да вот не встретила такого, как ты, – ответила она, уже не стесняясь разглядывать его голого. – А если говорить серьезно, то подобными вещами мне заниматься было просто некогда. Школа. Потом институт. Аспирантура. И заметь, эти учебные заведения я окончила с золотой медалью. Блестяще защитила кандидатскую.
   – А зачем? Чтобы быть кандидатом наук и оставаться при этом целочкой? – Прозвучало немного грубовато, но Даша не обиделась. Потому что и сама не раз спрашивала, зачем все это ей нужно, когда в жизни теряется нечто большее, чем бумажки, доказывающие ее блестящие знания. Она призадумалась об этом, когда у ее сверстниц уже появились дети. И тогда ей стало страшно. Показалось, что вот так, за учебниками и конспектами, она потеряла частичку жизни, которую невозможно вернуть. И тут рядом появился Федор. Ее Федор.

Глава 6

   Возле метро Федор купил роскошный букет алых роз. Знал, Даша без ума от этих цветов. Поэтому он никогда не дарил ей других.
   Воспользовавшись такси, которое с небывалой скоростью домчало его до Дашиного дома, он ровно в десять вечера нажал кнопку звонка. Волновался, как пацан. Помнил о своем обещании быть у нее ровно в шесть. А приехал на четыре часа позже.
   «Что сейчас будет?» – подумал он, представив, сколько неприятных слов придется выслушать ему по поводу своего опоздания. Оправдания с его стороны приниматься не будут. Поэтому Федор решил просто попросить прощения. Если она собирается стать его женой, то должна понять, оперативник не принадлежит себе. Только вот захочет ли Даша с этим мириться?
   Федор вздохнул. Что теперь о нем подумают Дашины родители? Уж им-то точно не нравится его профессия. И Дашина мать не переставала повторять дочери, указывая на ее неудачный выбор жениха.
   – Лучше бы он был зубным врачом. Так хотя бы всегда при деньгах. Извини, Дашенька, но опер – это не профессия. А потом, ты знай, все эти опера – такие грубые люди. И твой Федор тоже такой, – высказала свое мнение будущая теща, когда Федор не пришел на день рождения невесты.
   Дашин отец дипломатично отмалчивался, хотя и ему не нравилось, что будущий зять – мент. В его службе он не видел перспективы, даже при том, что Туманов довольно известный сыщик.
   Сегодня Даша собиралась представить Федора всей своей родне. Но дожидаться его никто не стал. Гости посидели и разъехались. А вместе с ними и Дашины родители. Не захотели видеть непутевого зятя.
   Едва очутившись в прихожей, Федор бухнулся на колени перед Дашей, умоляя простить его за опоздание. Но она поняла его иначе.
   – Не строй из себя клоуна, Туманов, – строго заметила на этот жест Даша, давая понять, что на прощение ему рассчитывать не стоит. У нее тоже есть достоинство, а еще самолюбие, на которое намекнула мать перед уходом. А Туманов ее просто недооценивает.
   – Прости, Даша. Ну, я не мог прийти раньше. Честное слово.
   – Честное слово? – Она резко обернулась, отталкивая от себя протянутый букет. – Да чего стоит твое слово? Ты же обещал прийти в шесть. Лично я расцениваю обещание как данное слово. Разве это не так?
   Федор не стал рассказывать про убийство банкира Архангельского. Про то, сколько времени он потратил, беседуя с авторитетом Беловым, от которого ровным счетом ничего не добился. Зачем Даше это все знать. Она человек с чистой душой, и не стоит окончательно омрачать девушке настроение в такой день. Пусть хоть у нее будет радость. Всю эту грязь он предпочитал оставлять за стенами своего кабинета, сбрасывая ее с себя, словно одежду, и убирая, но не в шкаф, а в сейф в виде папок с уголовными делами.
   Сейчас, глядя на Федора, Даше хотелось только одного – как можно скорей взять и вышвырнуть из своей квартиры это мерзкое существо с фамилией Туманов. Вышвырнуть навсегда. Разве такой ей нужен человек, который не выполняет своих обещаний? Который может поступить столь безответственным образом, как это сделал Туманов? И чего стоит его просьба о прощении вместе с букетом?
   – Знаешь, кто ты? – произнесла Даша с обидой, не прикасаясь к цветам. Едва сдерживалась, чтоб не разрыдаться от жгучей обиды.
   Федор был согласен на все, поэтому быстро сказал:
   – Знаю. Я – дрянь. – Называя себя так, он хотел только одного, чтобы девушка побыстрее успокоилась и простила его. Но Федор недооценил ее характер.
   Даша смахнула с глаз слезы, не забыв при этом покачать головой.
   – Нет, мой дорогой. Ты не дрянь. Ты гораздо хуже. И не трудись простаивать передо мной на коленях. Не будет тебе прощенья. – Она хотела добавить: «Уходи», но сдержалась и отвернулась к окну, чувствуя себя самой несчастной женщиной в мире. И с этим ничтожеством она едва не связала свою жизнь! Нет, права мать по поводу того, чтобы Даша порвала с ним. Надо только набраться смелости. Решиться раз и бесповоротно.
   – Даша, милая. Ну так получилось. Сама знаешь, где я работаю. А мы там, между прочим, не пироги печем. – Федор попытался пошутить, но на Дашу это произвело обратный эффект. На этот раз она не сдержалась, и слова ее прозвучали хлестко:
   – Да лучше бы ты пироги пек. По крайней мере, всегда сытым бы был. А то приходишь как голодный волк. Только зубами щелкаешь, чего бы сожрать.
   Такое сравнение с хищником больно стегануло по самолюбию Федора. Зря она так. И про то, что он приходит к ней голодный. Нашла чем упрекнуть.
   Частенько Федор приходил и сразу садился за стол. А все это потому, что он слишком спешил к ней и не успевал заскочить куда-нибудь и перекусить. Не думал, что дело дойдет до упреков.
   – Успокойся, – сказал Федор, поднимаясь с колен и отряхивая брюки. – Не надо истерик. Если ты хочешь, чтобы я ушел, так и скажи. И незачем называть меня волком. – Он подошел к столу, на котором стояла посередине большая хрустальная ваза с цветами. В нее Федор втиснул свой букет. И, повернувшись, не говоря ни слова, направился в прихожую. Шел медленно, ожидал, что Даша позовет его и простит. Но она не позвала.
   «Значит, не судьба нам с ней», – грустно подумал он, уже очутившись за дверью. Вернуться самому? На это не хватало наглости. Да и зачем?
   Лифт оказался свободным.
   Спустившись, Федор вышел из подъезда, сунул руку в карман пиджака за сигаретами, но вместо пачки достал бархатный футляр, в котором лежал золотой кулон в виде сердца на цепочке. Хотел сделать Даше подарок на счастье. И вот забыл, пока был у нее в квартире.
   Возле подъезда гуляла женщина с собачкой на поводке и старательно делала вид, будто не замечает, как ее четвероногий любимец гадит на клумбу с цветами.
   Федор подошел поближе.
   – Извините, – обратился он к женщине. – Вы в этом подъезде живете?
   Женщина несколько удивилась вопросу. С какой это стати молодой человек интересуется ее местом жительства. Но все же ответила:
   – В этом. А в чем дело, молодой человек?
   Федор поднял голову, увидел Дашу. Она стояла в комнате у окна.
   – Вон ту очаровательную девушку видите? – показал он на окно.
   Женщина улыбнулась.
   – Конечно. Это же моя соседка, Даша. А что? Почему вы спросили?
   – Не могли бы вы ей передать… – Федор вынул из кармана футляр с кулоном. – Возвращаться не хочу. Примета плохая. – Он подарил женщине улыбку, и та не осталась в долгу, улыбнулась тоже.
   – А что там, в футляре? Надеюсь, не бомба? – шутливо спросила она.
   Федор поспешил ее успокоить.
   – Разве я похож на террориста?
   – Нет, – охотно ответила хозяйка маленького негодника. Кажется, она была расположена к долгому разговору с молодым мужчиной, но Федор заторопился.
   – Передайте ей, пожалуйста, – попросил он и, попрощавшись, заспешил к автобусной остановке, куда как раз подъехал автобус.
   – Я передам, – крикнула женщина ему вдогонку, но Федор не обернулся.

Глава 7

   Иметь агентов вменяется в обязанность каждому оперу. Но если хочешь быть очень хорошим опером, тогда не ленись заводить агентов как можно больше. Это правило молодые сотрудники переняли от стариков, корифеев уголовного розыска.
   Федор Туманов был хорошим опером. Даже самые сложные преступления он раскрывал быстро. Не хотелось тянуть и с убийством Архангельского. Известный банкир. И смерть его у многих вызвала беспокойство.
   И вот сегодня, ровно на восемь часов вечера, Федор назначил встречу одному из лучших своих агентов, Виктору Верзникову, по кличке Верзила. Позвонил Верзиле на сотовый.
   Верзила был одним из самых опытных стукачей и работал на Федора уже пятый год. Причем умудрялся так вертеться среди братвы, что никому и в голову не приходило заподозрить в нем ментовского стукача.
   Зато Федор имел через него самую свежую информацию по многим еще только готовящимся преступлениям. Такой расклад позволял предотвратить целый ряд убийств, о которых помышляли бандиты. Многих людей спасти от смерти.
   По мелочовке Федор не беспокоил Верзилу. По той же причине встречались они не так часто и обычно в какой-нибудь самой захудалой забегаловке, где уважающий себя бандит и носа не покажет. Но и их приходилось время от времени менять, чтобы не примелькаться. Да и для Верзилы опасно, если свои же братки застукают его в компании с опером Тумановым. Тогда никакие отмазки не спасут.
   Последние несколько встреч у них проходили в кафе «Весна» рядом с заводом «Монолит». Днем это заведение работало как столовая, в основном для заводских рабочих. А вечером как кафе. Причем достаточно недорогое. Какой нормальный человек станет набивать свой желудок, да еще за приличную цену, всем тем, что не было съедено монолитовцами в обед?
   Но Федора мало интересовал небогатый ассортимент вечерних закусок. Хотя иногда, когда не удавалось нормально пообедать, он не гнушался отужинать в этой кафешке. Да и шиковать с милицейским жалованьем не приходилось. Недорого, и то уже хорошо.
   Верзила не любил, если по какой-то причине Федор опаздывал. Поэтому опер торопился…
   После работы они с коллегами немного посидели. У капитана Шубина родился сын, и счастливый отец не поскупился на угощение братьев оперов.
   Сдвинули в кабинете два стола. На них и расставили водку и закуску.
   Только Федор много пить не стал, сколько Шубин его ни уговаривал.
   – Нет, – отмахивался Федор от приставучего Шубина. – Пойми ты. У меня сегодня важная встреча с человеком. А ты хочешь, чтобы я напился и не пошел? Я так не могу. И человек обидится.
   Опьяневший от счастья и выпитой водки, Шубин по-дружески обнял Федора.
   – Нет, Федя. Все не так. Скажи лучше, где у тебя встреча? Я тебя отвезу. Куда скажешь. Хоть на край света отвезу. Ты ж меня знаешь.
   Федор начинал сердиться на Шубина.
   – Отстань, Юрка. Ты уже пьяный. А ехать мне не так далеко, до «Монолита». Знаешь такой завод?
   Шубин беспомощно мотнул головой, но отставать не собирался. Федор – душа компании. Один-два свеженьких анекдота, и даже те ребята, у кого плохое настроение, едва не давились от хохота. А тут вдруг он собирается уходить.
   – Федя, останься. Прошу тебя как друга. Позвони, отмени встречу. Встреча с бабой? – полюбопытствовал приятель-капитан.
   – Я теперь перешел на мужиков, – пошутил Федор, чем вызвал всеобщий хохот и подкольчики по поводу неправильной сексуальной ориентации. Такая тема для разговора, что только дай повод.
   Вырвавшись из кабинета Шубина, Федор зашел к себе, достал из сейфа табельный пистолет. Решил взять его с собой. А вот запасную обойму оставил. Насчет оружия мысль пришла только сейчас. Вдруг Верзила укажет адресок, где отсиживается человек, причастный к убийству банкира. Тогда придется сразу проверить, и надежней, если с ним будет верный друг «ПМ».
   Ровно без пяти минут восемь Федор вошел в стеклянные двери кафе «Весна». И осмотрелся. Так он поступал всегда, чтобы не напороться на братков и не подставить Верзилу. Если что, то можно сделать вид, будто они незнакомы. Выпить возле стойки бутылочку пива и выйти. Верзила не дурак, сразу сообразит и сам к нему в кафе не подойдет. А Федор будет его дожидаться на улице.
   В просторном зале посетителей было немного. В углу у окна за столиком сидели двое мужиков и с ними молодой парень, лица которого Федор рассмотреть не мог, так как он сидел к нему спиной.
   Чуть в стороне две молоденькие девчушки с аппетитом уплетали хрустящие кексы и при этом вели непринужденный разговор, время от времени прерываемый дружным хохотом.
   За следующим столиком расположилась пожилая женщина со стариком, у которого на груди красовались орденские планки. Федор их принял за супружескую чету. В прошлый раз, когда они встретились с Верзилой здесь, эти двое точно так же сидели за этим же самым столом. И Федор подумал, что они каждый раз приходят сюда ужинать. И сейчас оба склонились над тарелками несвежего борща.
   Негромко играла музыка, нисколько не дополняя жалкого уюта бывшей общепитовской столовки.
   Место это Федору не нравилось. Оно не отличалось особым комфортом, чтобы можно было прийти и расслабиться. И даже здоровенная пальма в кадушке у дверей не вписывалась в эстетику кафе, словно стыдясь за то, что не к месту очутилась здесь и превратилась в подобие пепельницы, забросанной окурками.
   Утешало одно – здесь немноголюдно и особенно можно не опасаться за Верзилу, что он засветится. Да и самого Федора тут никто не знает.
   Федор прошел к столику, за который раньше они с Верзилой садились. Не стал изменять этой маленькой привычке. Да и удобно отсюда наблюдать за всеми входящими в зал, что тоже немаловажно для опера. Если уж какая подозрительная рожа заглянет сюда, не останется незамеченной.
   Расположившись за столиком, Федор глянул на стойку бара, чтобы крутившаяся там официантка обратила на него внимание и подошла.
   Немного озадачило, что за стойкой вместо уже знакомой белокурой милашки стоял долговязый парень с неприятными глазами, которыми он не переставая водил по лицам немногочисленных посетителей. Причем взгляд его не выражал доброжелательного настроя.
   Стоило появиться Федору, как эти глаза с прищуром холодно уставились на него. Федор тоже посмотрел. Их взгляды встретились, и на вытянутом лице долговязого появилась едва заметная усмешка.
   Федор постарался не придавать этому значения, хотя и подумал: «Чего этот козел нашел во мне такого, чтобы скалиться? Лучше бы в рюмки заглядывал да поменьше мухлевал с коктейлями».
   Поглядев на часы, Туманов удивился. Верзила никогда не опаздывал. Всегда приходил минут за пять до встречи, а сейчас на часах двадцать минут девятого.
   «Странно. – На душе у Федора почему-то сделалось неспокойно. – Агент всегда такой пунктуальный. Почему не позвонил? Не предупредил, что задержится? Может, что-то случилось?» В таком случае и самому Федору следовало бы немедленно покинуть явочное место, а потом позвонить Верзиле на мобильник.
   «Ладно. Черт с ним. – Туманов решил набраться терпения. – Жду еще десять минут. Если не появится, ухожу. Нечего тут глаза мозолить, особенно этому долговязому бармену». – Федор бросил короткий взгляд на стойку. Чтобы не сидеть просто так, решил побаловаться пивком. Взмахом руки подозвал к себе официантку, хотя ей этот жест явно не понравился. Не собака ведь.
   – Чего желаете? – не слишком приветливо спросила подошедшая девушка, рассеянно глядя на посетителя. Федор ей тоже не нравился.
   – Принесите пару бутылочек пивка, – попросил Федор. – Желательно холодненького. Ну и пожевать что-нибудь.
   Девица уставилась на него стеклянными глазами. Федору она показалась обкуренной или принявшей дозу наркоты. Глаза пустые, будто смотрит и ничего не видит. Да и координация движений немного ослабела. «Явно ширнулась», – решил он про официантку. А та уже потеряла всякое терпение.
   – Мужчина, говорите конкретней, чего вам принести пожевать? – умирающим голосом произнесла девица, достала из кармана забрызганного соусом фартука блокнот и авторучку.
   Девица вздохнула в ожидании заказа. А Туманов сказал:
   – Ну, я не знаю, что у вас есть…
   Официантка скроила недовольную мордашку, заглянула в свой блокнот и начала перечислять:
   – Есть пирожные, бисквиты, кексы, запеченное слоеное тесто, политое шоколадом. Есть борщ, каша…
   – Стоп, – окончить ей Федор не дал. – Бог с вами, девушка. Разве пиво употребляют с пирожными? Или с кашей?
   Девица хмыкнула, хотела сказать, что, если кто хочет жрать, то и каша с пивом пролетит за милую душу, но сказала более культурно:
   – А что тут такого?
   Федор пожал плечами, принимая ее за полную дуру.
   – Вообще-то может и ничего. Но это, знаете ли, кому как нравится. Я предпочитаю к пиву что-нибудь солененькое. У вас раки вареные есть? Или креветки?
   – Чего? – Глаза у официантки чуть не вылезли из орбит, и она даже наклонилась к Федору: уж не ослышалась ли? Оказалось, нет.
   – Ну, ты даешь, дядя. Раки! Креветки! Откуда?
   Федор задумчиво хмыкнул.
   – Я же предупредил, что не знаю вашего ассортимента закусок. Чего у вас там еще есть из подходящего?
   Девица надула щеки. Ну, достал ее клиент.
   – Курица есть. С макаронами.
   – А салат или винегрет? – не сдавался Федор, продолжая гнуть свое.
   Девица издала протяжный стон и возвела стеклянные глаза к потолку. Измором решил взять ее мужик.
   А Федору показалось, еще немного – и она свалится прямо на него. Чтобы не допустить подобное варварство и не чувствовать потом себя виноватым, он решил согласиться на курицу.
   – Ладно, давайте курицу. Но пивка холодненького, – напомнил он уже уходившей официантке.
   – Оно у нас всегда холодненькое, – недовольно бросила на ходу девушка, виляя круглой попкой, которая, по мнению Федора, была единственным ее достоинством.