Страница:
– А черт его знает. Сам не пойму. Только стоит у меня тот тип перед глазами. Видел я его где-то раньше, а вспомнить не могу.
– Может, чалились когда вместе? – попытался Федор освежить память Жоре. Все-таки, что ни говори, а годы брали свое. И кроме хромоты старик частенько жаловался на головные боли, от которых мучался по ночам.
– Может, и было когда. Но точно не вспомню. Только где-то я его харю видел. А ты вот чего, майор. Дозволь мне уйти отсюда? – попросил вдруг Жора.
Размышляя над всем тем, о чем только что говорил Топтун, Федор сказал:
– Чего ты, Жора? Смотри, какая красота вокруг. Тепло. Солнце припекает. Сиди, на бревнышке, загорай, да за подъездом поглядывай. А, Жора? – Туманов не стал настаивать, всего лишь попытался уговорить бывшего зека. Но, как оказалось, безуспешно. Жора упрямо замотал головой.
– Извини, майор. Не здоровится мне что-то, – соврал Топтун, тут же стыдливо отводя глаза в сторону.
Федор понял, что убедить ему своего агента на этот раз не удастся, встал с бревна. Понял, что насчет здоровья Топтун явно привирает. Старик хоть и хромой, но здоровьечко у него еще то. Окинув Жору насмешливым взглядом, сказал:
– Ну, если не здоровится, тогда другое дело. Но сегодня уж денек покрутись тут. Лады?
– Лады, – ответил Топтун, протягивая майору руку. Когда Туманов ушел, Жора, щурясь от яркого солнца, мечтательно посмотрел в голубое небо, на котором не было ни единого облачка. Ни кому, никогда не говорил о своей мечте. Хотелось бывшему зеку купить где-нибудь в тихой деревеньке небольшой дом, поселиться в нем и спокойно дожить свою жизнь. Но, как часто бывает, мечте не дано осуществиться по вполне банальной причине. Не было у бывшего зека денег на покупку дома. И мечта, оставалась мечтой. С ней Жора ложился спать, с ней и просыпался в маленькой комнатушке. Вся его молодость была буйная, а под конец захотелось спокойствия.
Он не сразу услышал шаги за спиной. С ленцой человека, потревоженного во время возвышенных раздумий, обернулся и почувствовал, как по спине побежал холодок. Перед ним стоял тот тип, которого он видел у контейнера. Он смотрел на Жору холодными глазами. И Топтун почувствовал, как все то, о чем он только что думал, удаляется, а на смену мечте приходит зловещая пустота, от которой начинает ныть сердце. Страшный человек. Но все-таки бывший зек не собирался перед ним стелиться, поэтому несколько грубовато проговорил:
– Тебе чего? Опять в мусорном баке решил покопаться?
Человек улыбнулся. А Топтуну показалось, что волчья морда оскалилась и сейчас хватанет его. Даже чуть отодвинулся.
– Нет, бомжара. В мусорном баке копайся ты.
Топтун облизал сухие губы, которыми держал окурок сигареты. Покосился по сторонам. Зря пообещал майору покрутиться тут до вечера. Надо было уйти. И как назло ни одного человека поблизости. Место тут такое, что вроде и дом вот рядом, но никто сюда не заходит. Разве что кто собаку выгулять, или мусорное ведро опустошить. Но видать и в том и в другом, никому нет надобности. И Жора загрустил. Пожалел, что не взял с собой финку. Если что, можно было вогнать ее этому под ребра. А кулаками махать уже возраст не тот.
– С каких это пор, бомжы стали курить «Мальборо», а? Сдается мне, ты не простой бомж, – усмехнулся человек.
– А тебе-то, что за печаль обо мне? – огрызнулся Жора Топтун, напрягая память. Ведь видел же где-то этого престранного типа. Но где? Где это могло быть? Стареет Жора, потому и с памятью у него не все в порядке.
А тот тип взял да и подсел рядом.
– Есть у меня о тебе печаль, – сказал он. А Жора криво улыбнулся.
– Запечалился волк об овце, а потом взял да и съел ее.
Казалось, тот человек пропустил колкое замечание Жоры мимо ушей.
– Скажи-ка мне бомжара, хренов, ты ведь здесь не просто так? Кого ты тут пасешь? – довольно грубо спросил тип, сверля Жору своим взглядом.
– А кого я могу тут пасти. Тут баранов нету. Если только ты… – Жора не договорил, по причине того, что тут же получил удар в лицо. А не упал с бревна только потому, что тот тип придержал его левой рукой за ворот рубашки.
– Ах ты, гнида! – выдохнул Жора, чувствуя во рту солоноватый привкус крови. Чуть привстав, Топтун схватил рукой своего обидчика за ворот белой футболки, поверх которой у того, не смотря на жару, была одета спортивная куртка, рванул его. Футболка разорвалась, и Жора увидел на левой стороне груди у того выколотую розу. Только внимательно вглядевшись в нее, можно было увидеть в цветке красивое женское лицо.
Лицо у Топтуна сразу сделалось бледным.
– А, а, – указал он на выколотую розу, так толком и не успев ничего произнести, как присевший рядом тип зашипел на него.
– Заткнись, сука! – Он сунул руку за спину и достал из-за пояса пистолет с навернутым на ствол глушителем. Поднес ствол Топтуну к горлу.
– Ты думаешь, я поверю, что у обыкновенного простого бомжа, имеется сотовый телефон? – зло усмехнулся он, придерживая левой рукой Топтуна за ворот рубахи, чтобы тот не свалился на землю. – Кому ты, сука, вчера звонил, после того, как я уехал? Говори, спидозная тварь. Иначе, пристрелю.
Дико вытаращив глаза, Топтун как заводной замотал головой. Но тип с пистолетом в руке тут же остановил его.
– Не ври мне. Я видел, потому что никуда не уезжал. Я только отъехал для вида. А ты, падла, и купился. А потом, я вернулся и наблюдал за тобой. Но ты меня не видел. А сегодня?.. С кем ты только что базарил тут? Продался, сволочь. С ментами снюхался?
– Я… – начал, было, Жора, но тут же осекся.
– Ты, крыса барачная. Я видел, как этот мент приехал сюда на черной «Волге». Машину оставил вон там, – повел тип пистолетом в сторону, указав, где стояла «Волга». – В ней еще сидели двое ментов. Что важная фигура, этот мент, да? Ты на него пашешь, да? – он ударил Топтуна рукоятью пистолета по голове. И тот сморщился от боли. Потом поднял голову, посмотрел в лицо обидчику. Скинуть бы годков двадцать, тогда бы был другой разговор. И уж себя в обиду Жора точно бы не дал.
– Я узнал тебя. Это ты тогда замочил Карася. Ты!
Следующий удар опрокинул Топтуна на землю. На этот раз тип не стал придерживать его. Кажется, наоборот хотел, чтобы Топтун упал. И когда тот оказался на земле, встал с бревна и несколько раз ударил Жору ногой в живот.
– Тебе, крыса, это вовсе необязательно помнить. Но раз уж вспомнил, тем хуже для тебя. Но меня сейчас интересует тот мент. Кто он такой?
Скрючившись от боли, Топтун чуть приподнял голову.
– Пошел бы ты…
Тип с пистолетом оскалился в хищной улыбке.
– Ладно. Посмотрим, что ты скажешь на это, – проговорил он, ткнул ствол в правое плечо Жоры.
Раздался негромкий хлопок, и тут же Жора взвыл от боли. А тип усмехнувшись, легонько придавил ему кроссовкою рот.
– Я повторяю свой вопрос. Кто он, тот мент? Ну? – он навел ствол на другое плечо, но Жора взмолился:
– Не надо. Не стреляй. Я скажу. Это майор Туманов.
– Майор Туманов, – немного задумчиво повторил тип, потом оживленно сказал: – Вот видишь, крыса барачная, я оказался прав, ты работаешь на ментов. И что тебе поручил майор Туманов? Говори, не тяни время!
– Он… он поручил мне следить за квартирой убитого. Он жил тут, в этом доме… А потом его убили, – Кажется, Жора не сомневался, чья это работа.
Тип от восторга просто расплылся в улыбке.
– Вот видишь, как все, оказывается, не сложно восстановить в памяти, когда у тебя в руках есть это, – он показал пистолет, от которого теперь Топтун не отводил глаз. Никогда не думал, что умирать так страшно. И заплакав, Топтун попросил:
– Не убивай меня. Пожалуйста. Я боюсь умирать.
В ответ он увидел ядовитую усмешку.
– Даже и не знаю, как быть. Ты, гнида старая, ведь настучишь про меня этому майору Туманову?..
Топтун замотал головой.
– Нет, нет. Не настучу. Слово даю, – не поскупился Топтун на обещания.
Не обращая внимания на его заверения, тип продолжил:
– А потом, ты вспомнил про Карася. А это помнить тебе совсем не обязательно. – С этими словами, он наставил ствол в лоб Топтуну. Видя, что сейчас умрет, Жора вытянул вперед левую руку, заслоняясь ладонью от пули. Но кусочек металла легко пронзил ладонь. И на лбу у бывшего зека тут же вспыхнуло маленькое кровавое пятнышко.
Осмотревшись по сторонам, человек спрятал пистолет под куртку, и как ни в чем не бывало, пошел по густо заросшей травой тропинке в противоположную от дома сторону. Там на соседней улице, он оставил свою зеленую четырехколесную старушку.
– Николаич, ты скоро так весь стол расковыряешь. Между прочим, казенное имущество.
Федор убрал руку и сказал:
– Спасибо, что напомнил.
– Пожалуйста, – хихикнул Грек. Туманов посмотрел на него недовольным взглядом.
– Я вот только не пойму, чему ты радуешься. Неприятности сыплются, как из ведра, а он радуется. У нас – труп Молчанова, а пока нет ни одной зацепки. Агента Бортенева потеряли. Между прочим, неплохого агента. А он сидит, радуется. Лучше бы уж вон, как Ваняшин, – Федор кивнул на молодого лейтенанта, – сидел да баб разглядывал в окошке, чем лыбиться мне в лицо.
– Николаич, я ведь так, чтоб скучно не было. Сидим, как на поминках. Тоска, слезу прошибает, – проговорил Грек, на что тут же получил ответ майора.
– А ты, вообще-то здесь, не за тем, чтобы тосковать. Хочу вам обоим напомнить, что тут розыск. Тут, вообще-то, преступления раскрывают. А вы сидите с отвлеченными мыслями. О работе надо думать, – Туманов хотел показать, какой он строгий руководитель, только это не подействовало на его помощников. Они оба давно привыкли к своему старшому.
Услышав замечание в свой адрес, лейтенант Ваняшин спрыгнул с подоконника, сел на стул рядом с Греком, и оба, как по команде, они уставились на майора Туманова. Смотрят, черти, даже не моргнут. И Федор не выдержал.
– Клоуны вы. Ну ладно, этот еще молодой, – кивнул майор на Лешку Ваняшина. – А ты? Тоже решил ваньку повалять?
– А что я? – обиделся Грек. Но Туманов только махнул рукой.
– Ладно, хватит комедию устраивать. Давайте, лучше подумаем, что нам делать.
– Давайте, – охотно согласился Грек и подвинул свой стул ближе к столу.
– А чего тут думать, надо постараться, выяснить, кто же все-таки убит возле ресторана «Камос». По той скудной информации, которой мы располагаем, нам пока это выяснить не удается. Человек приехал в Москву из Тулы. Поселился здесь. Родственников не имеет. Никто, ничего толком о нем сказать не может. Участковый с ним не знаком. В местном жеке о нем тоже ничего сказать не могут. Значит, что? – проговорил Ваняшин, до конца не обозначив свою мысль. Федор Туманов уже и сам не раз задумывался о том, о чем сейчас не договорил Лешка Ваняшин.
– Значит, надо ехать в Тулу, – продолжил он за лейтенанта.
– Правильно мыслите, товарищ майор. Ехать и там выяснить личность убитого Молчанова, а заодно и круг его знакомых. Может, убийца оттуда.
Грек сразу же принял деятельное участие в разговоре.
– Лешка прав. Надо выяснить, кто же он такой, – запальчиво сказал Грек.
Все помолчали. Потом Туманов сказал:
– Ну что же. Раз других предложений никаких нет, значит, пока придется действовать старым, но как мне кажется, верным способом.
– Методом, тыка, – пошутил Грек. Шутка была рассчитана на всех, но улыбнулся только один Ваняшин. Майор Туманов серьезно посмотрел на Грека и заметил:
– Ты почти угадал. Надо размножить фотографии этого Молчанова и разослать их по всем районным отделениям. Пока Москвы. Не будет результатов, пошлем в область.
Ваняшин промолчал. А Грек насупившись, спросил:
– Николаич, а где мы возьмем его фотографию?
Федор достал из ящика стола паспорт, раскрыл его перед самым носом Грека.
– Вот отсюда и возьмешь. На, занимайся, – положил он паспорт перед капитаном.
Топая с Ваняшиным по коридору, Грек с недовольством бурчал:
– Видал, меня, опытного сыщика, фотографии рассылать послал. А я отказываться не буду. Сан Саныч не из таких. Он никакой работы не боится. И если уж за что берется, то будь спокоен, сделает на все сто. Потому что он такой человек. Ответственный. – В голосе Грека слышалась обида.
Ваняшин шел молча, не задавая Греку никаких вопросов, чувствовал, у капитана настал тот момент, когда ему необходимо выговориться.
– Вот ты спроси меня, почему майор сердит на меня?
– Отстань. Не знаю я, – буркнул Ваняшин. Но Грек настоял.
– Нет, ты спроси.
– Ну, почему? – уступил Ваняшин. – Наверное, потому, что ты упустил того ночного визитера в квартире Молчанова.
Грек расплылся в улыбке и отрицательно замотал головой.
– Ничего подобного, друг ты мой дорогой. Просто он завидует мне, – вдруг бухнул Грек. И Ваняшин услышав такое, сразу остановился.
– Николаич, тебе?
– Николаич, мне, – с долей бахвальства, проговорил Грек. – Потому что знает. Как сыщик, я лучше его.
Услыхав это, Ваняшин рассмеялся, чем обратил на себя внимание снующих по коридору сотрудников управления. И видя то, что на них обращают внимание, Грек с обидой сказал:
– Ты зря ржешь, как жеребец. Если я тебе говорю, то так оно и есть. – И повернувшись, быстро пошел по коридору. Чего разговаривать с человеком, который не верит тебе. Примерно так рассудил Сан Саныч Греков, удаляясь от молодого лейтенанта, посылавшего ему в спину насмешливый взгляд.
В конце коридора, возле технического отдела, стоял главный криминалист капитан Семин. Когда Грек подошел, Семин посмотрев на него, спросил:
– Чем ты так своего напарника насмешил?
Грек обернулся, хмуро посмотрел на Ваняшина.
– А ему муха в рот залетела. Вот и щикотит в кишках, вылезти не может. Сейчас ржет, потом гляди, в туалет побежит, – сказал Грек, помня, что перед этим, лейтенант предлагал ему зайти туда, перекурить. Теперь Ваняшин зашел туда один, а Грек, обернувшись к Семину, сказал:
– Ну, что я говорил. Видал, куда он пошел?
Семин был, серьезный мужик, шутки не уважал. Но тут улыбнулся. Стоял с раскрытым ртом. Грек посмотрел на него.
– Рот закрой. А то и тебе залетит, – сказал он с недовольством и скрылся за дверью технического отдела, где находилась фотомножительная техника.
Глава 4
– Может, чалились когда вместе? – попытался Федор освежить память Жоре. Все-таки, что ни говори, а годы брали свое. И кроме хромоты старик частенько жаловался на головные боли, от которых мучался по ночам.
– Может, и было когда. Но точно не вспомню. Только где-то я его харю видел. А ты вот чего, майор. Дозволь мне уйти отсюда? – попросил вдруг Жора.
Размышляя над всем тем, о чем только что говорил Топтун, Федор сказал:
– Чего ты, Жора? Смотри, какая красота вокруг. Тепло. Солнце припекает. Сиди, на бревнышке, загорай, да за подъездом поглядывай. А, Жора? – Туманов не стал настаивать, всего лишь попытался уговорить бывшего зека. Но, как оказалось, безуспешно. Жора упрямо замотал головой.
– Извини, майор. Не здоровится мне что-то, – соврал Топтун, тут же стыдливо отводя глаза в сторону.
Федор понял, что убедить ему своего агента на этот раз не удастся, встал с бревна. Понял, что насчет здоровья Топтун явно привирает. Старик хоть и хромой, но здоровьечко у него еще то. Окинув Жору насмешливым взглядом, сказал:
– Ну, если не здоровится, тогда другое дело. Но сегодня уж денек покрутись тут. Лады?
– Лады, – ответил Топтун, протягивая майору руку. Когда Туманов ушел, Жора, щурясь от яркого солнца, мечтательно посмотрел в голубое небо, на котором не было ни единого облачка. Ни кому, никогда не говорил о своей мечте. Хотелось бывшему зеку купить где-нибудь в тихой деревеньке небольшой дом, поселиться в нем и спокойно дожить свою жизнь. Но, как часто бывает, мечте не дано осуществиться по вполне банальной причине. Не было у бывшего зека денег на покупку дома. И мечта, оставалась мечтой. С ней Жора ложился спать, с ней и просыпался в маленькой комнатушке. Вся его молодость была буйная, а под конец захотелось спокойствия.
Он не сразу услышал шаги за спиной. С ленцой человека, потревоженного во время возвышенных раздумий, обернулся и почувствовал, как по спине побежал холодок. Перед ним стоял тот тип, которого он видел у контейнера. Он смотрел на Жору холодными глазами. И Топтун почувствовал, как все то, о чем он только что думал, удаляется, а на смену мечте приходит зловещая пустота, от которой начинает ныть сердце. Страшный человек. Но все-таки бывший зек не собирался перед ним стелиться, поэтому несколько грубовато проговорил:
– Тебе чего? Опять в мусорном баке решил покопаться?
Человек улыбнулся. А Топтуну показалось, что волчья морда оскалилась и сейчас хватанет его. Даже чуть отодвинулся.
– Нет, бомжара. В мусорном баке копайся ты.
Топтун облизал сухие губы, которыми держал окурок сигареты. Покосился по сторонам. Зря пообещал майору покрутиться тут до вечера. Надо было уйти. И как назло ни одного человека поблизости. Место тут такое, что вроде и дом вот рядом, но никто сюда не заходит. Разве что кто собаку выгулять, или мусорное ведро опустошить. Но видать и в том и в другом, никому нет надобности. И Жора загрустил. Пожалел, что не взял с собой финку. Если что, можно было вогнать ее этому под ребра. А кулаками махать уже возраст не тот.
– С каких это пор, бомжы стали курить «Мальборо», а? Сдается мне, ты не простой бомж, – усмехнулся человек.
– А тебе-то, что за печаль обо мне? – огрызнулся Жора Топтун, напрягая память. Ведь видел же где-то этого престранного типа. Но где? Где это могло быть? Стареет Жора, потому и с памятью у него не все в порядке.
А тот тип взял да и подсел рядом.
– Есть у меня о тебе печаль, – сказал он. А Жора криво улыбнулся.
– Запечалился волк об овце, а потом взял да и съел ее.
Казалось, тот человек пропустил колкое замечание Жоры мимо ушей.
– Скажи-ка мне бомжара, хренов, ты ведь здесь не просто так? Кого ты тут пасешь? – довольно грубо спросил тип, сверля Жору своим взглядом.
– А кого я могу тут пасти. Тут баранов нету. Если только ты… – Жора не договорил, по причине того, что тут же получил удар в лицо. А не упал с бревна только потому, что тот тип придержал его левой рукой за ворот рубашки.
– Ах ты, гнида! – выдохнул Жора, чувствуя во рту солоноватый привкус крови. Чуть привстав, Топтун схватил рукой своего обидчика за ворот белой футболки, поверх которой у того, не смотря на жару, была одета спортивная куртка, рванул его. Футболка разорвалась, и Жора увидел на левой стороне груди у того выколотую розу. Только внимательно вглядевшись в нее, можно было увидеть в цветке красивое женское лицо.
Лицо у Топтуна сразу сделалось бледным.
– А, а, – указал он на выколотую розу, так толком и не успев ничего произнести, как присевший рядом тип зашипел на него.
– Заткнись, сука! – Он сунул руку за спину и достал из-за пояса пистолет с навернутым на ствол глушителем. Поднес ствол Топтуну к горлу.
– Ты думаешь, я поверю, что у обыкновенного простого бомжа, имеется сотовый телефон? – зло усмехнулся он, придерживая левой рукой Топтуна за ворот рубахи, чтобы тот не свалился на землю. – Кому ты, сука, вчера звонил, после того, как я уехал? Говори, спидозная тварь. Иначе, пристрелю.
Дико вытаращив глаза, Топтун как заводной замотал головой. Но тип с пистолетом в руке тут же остановил его.
– Не ври мне. Я видел, потому что никуда не уезжал. Я только отъехал для вида. А ты, падла, и купился. А потом, я вернулся и наблюдал за тобой. Но ты меня не видел. А сегодня?.. С кем ты только что базарил тут? Продался, сволочь. С ментами снюхался?
– Я… – начал, было, Жора, но тут же осекся.
– Ты, крыса барачная. Я видел, как этот мент приехал сюда на черной «Волге». Машину оставил вон там, – повел тип пистолетом в сторону, указав, где стояла «Волга». – В ней еще сидели двое ментов. Что важная фигура, этот мент, да? Ты на него пашешь, да? – он ударил Топтуна рукоятью пистолета по голове. И тот сморщился от боли. Потом поднял голову, посмотрел в лицо обидчику. Скинуть бы годков двадцать, тогда бы был другой разговор. И уж себя в обиду Жора точно бы не дал.
– Я узнал тебя. Это ты тогда замочил Карася. Ты!
Следующий удар опрокинул Топтуна на землю. На этот раз тип не стал придерживать его. Кажется, наоборот хотел, чтобы Топтун упал. И когда тот оказался на земле, встал с бревна и несколько раз ударил Жору ногой в живот.
– Тебе, крыса, это вовсе необязательно помнить. Но раз уж вспомнил, тем хуже для тебя. Но меня сейчас интересует тот мент. Кто он такой?
Скрючившись от боли, Топтун чуть приподнял голову.
– Пошел бы ты…
Тип с пистолетом оскалился в хищной улыбке.
– Ладно. Посмотрим, что ты скажешь на это, – проговорил он, ткнул ствол в правое плечо Жоры.
Раздался негромкий хлопок, и тут же Жора взвыл от боли. А тип усмехнувшись, легонько придавил ему кроссовкою рот.
– Я повторяю свой вопрос. Кто он, тот мент? Ну? – он навел ствол на другое плечо, но Жора взмолился:
– Не надо. Не стреляй. Я скажу. Это майор Туманов.
– Майор Туманов, – немного задумчиво повторил тип, потом оживленно сказал: – Вот видишь, крыса барачная, я оказался прав, ты работаешь на ментов. И что тебе поручил майор Туманов? Говори, не тяни время!
– Он… он поручил мне следить за квартирой убитого. Он жил тут, в этом доме… А потом его убили, – Кажется, Жора не сомневался, чья это работа.
Тип от восторга просто расплылся в улыбке.
– Вот видишь, как все, оказывается, не сложно восстановить в памяти, когда у тебя в руках есть это, – он показал пистолет, от которого теперь Топтун не отводил глаз. Никогда не думал, что умирать так страшно. И заплакав, Топтун попросил:
– Не убивай меня. Пожалуйста. Я боюсь умирать.
В ответ он увидел ядовитую усмешку.
– Даже и не знаю, как быть. Ты, гнида старая, ведь настучишь про меня этому майору Туманову?..
Топтун замотал головой.
– Нет, нет. Не настучу. Слово даю, – не поскупился Топтун на обещания.
Не обращая внимания на его заверения, тип продолжил:
– А потом, ты вспомнил про Карася. А это помнить тебе совсем не обязательно. – С этими словами, он наставил ствол в лоб Топтуну. Видя, что сейчас умрет, Жора вытянул вперед левую руку, заслоняясь ладонью от пули. Но кусочек металла легко пронзил ладонь. И на лбу у бывшего зека тут же вспыхнуло маленькое кровавое пятнышко.
Осмотревшись по сторонам, человек спрятал пистолет под куртку, и как ни в чем не бывало, пошел по густо заросшей травой тропинке в противоположную от дома сторону. Там на соседней улице, он оставил свою зеленую четырехколесную старушку.
* * *
Федор сидел за столом, по обыкновению отковыривая щепочки от крышки стола. Лейтенант Ваняшин разместился на широком подоконнике и таращился в окно, на часть улицы, среди всех прохожих отыскивая молоденьких красоток в коротких юбочках. А капитан Грек, выпив бутылку пива, развалился на стуле с самодовольным лицом, поглаживая живот, словно отыскивая в нем местечко, куда бы можно было влить еще одну бутылочку любимого напитка. Заметив, что майор задумался и машинально ковыряет крышку стола, Грек с минуту молча наблюдал за ним, потом не выдержал:– Николаич, ты скоро так весь стол расковыряешь. Между прочим, казенное имущество.
Федор убрал руку и сказал:
– Спасибо, что напомнил.
– Пожалуйста, – хихикнул Грек. Туманов посмотрел на него недовольным взглядом.
– Я вот только не пойму, чему ты радуешься. Неприятности сыплются, как из ведра, а он радуется. У нас – труп Молчанова, а пока нет ни одной зацепки. Агента Бортенева потеряли. Между прочим, неплохого агента. А он сидит, радуется. Лучше бы уж вон, как Ваняшин, – Федор кивнул на молодого лейтенанта, – сидел да баб разглядывал в окошке, чем лыбиться мне в лицо.
– Николаич, я ведь так, чтоб скучно не было. Сидим, как на поминках. Тоска, слезу прошибает, – проговорил Грек, на что тут же получил ответ майора.
– А ты, вообще-то здесь, не за тем, чтобы тосковать. Хочу вам обоим напомнить, что тут розыск. Тут, вообще-то, преступления раскрывают. А вы сидите с отвлеченными мыслями. О работе надо думать, – Туманов хотел показать, какой он строгий руководитель, только это не подействовало на его помощников. Они оба давно привыкли к своему старшому.
Услышав замечание в свой адрес, лейтенант Ваняшин спрыгнул с подоконника, сел на стул рядом с Греком, и оба, как по команде, они уставились на майора Туманова. Смотрят, черти, даже не моргнут. И Федор не выдержал.
– Клоуны вы. Ну ладно, этот еще молодой, – кивнул майор на Лешку Ваняшина. – А ты? Тоже решил ваньку повалять?
– А что я? – обиделся Грек. Но Туманов только махнул рукой.
– Ладно, хватит комедию устраивать. Давайте, лучше подумаем, что нам делать.
– Давайте, – охотно согласился Грек и подвинул свой стул ближе к столу.
– А чего тут думать, надо постараться, выяснить, кто же все-таки убит возле ресторана «Камос». По той скудной информации, которой мы располагаем, нам пока это выяснить не удается. Человек приехал в Москву из Тулы. Поселился здесь. Родственников не имеет. Никто, ничего толком о нем сказать не может. Участковый с ним не знаком. В местном жеке о нем тоже ничего сказать не могут. Значит, что? – проговорил Ваняшин, до конца не обозначив свою мысль. Федор Туманов уже и сам не раз задумывался о том, о чем сейчас не договорил Лешка Ваняшин.
– Значит, надо ехать в Тулу, – продолжил он за лейтенанта.
– Правильно мыслите, товарищ майор. Ехать и там выяснить личность убитого Молчанова, а заодно и круг его знакомых. Может, убийца оттуда.
Грек сразу же принял деятельное участие в разговоре.
– Лешка прав. Надо выяснить, кто же он такой, – запальчиво сказал Грек.
Все помолчали. Потом Туманов сказал:
– Ну что же. Раз других предложений никаких нет, значит, пока придется действовать старым, но как мне кажется, верным способом.
– Методом, тыка, – пошутил Грек. Шутка была рассчитана на всех, но улыбнулся только один Ваняшин. Майор Туманов серьезно посмотрел на Грека и заметил:
– Ты почти угадал. Надо размножить фотографии этого Молчанова и разослать их по всем районным отделениям. Пока Москвы. Не будет результатов, пошлем в область.
Ваняшин промолчал. А Грек насупившись, спросил:
– Николаич, а где мы возьмем его фотографию?
Федор достал из ящика стола паспорт, раскрыл его перед самым носом Грека.
– Вот отсюда и возьмешь. На, занимайся, – положил он паспорт перед капитаном.
Топая с Ваняшиным по коридору, Грек с недовольством бурчал:
– Видал, меня, опытного сыщика, фотографии рассылать послал. А я отказываться не буду. Сан Саныч не из таких. Он никакой работы не боится. И если уж за что берется, то будь спокоен, сделает на все сто. Потому что он такой человек. Ответственный. – В голосе Грека слышалась обида.
Ваняшин шел молча, не задавая Греку никаких вопросов, чувствовал, у капитана настал тот момент, когда ему необходимо выговориться.
– Вот ты спроси меня, почему майор сердит на меня?
– Отстань. Не знаю я, – буркнул Ваняшин. Но Грек настоял.
– Нет, ты спроси.
– Ну, почему? – уступил Ваняшин. – Наверное, потому, что ты упустил того ночного визитера в квартире Молчанова.
Грек расплылся в улыбке и отрицательно замотал головой.
– Ничего подобного, друг ты мой дорогой. Просто он завидует мне, – вдруг бухнул Грек. И Ваняшин услышав такое, сразу остановился.
– Николаич, тебе?
– Николаич, мне, – с долей бахвальства, проговорил Грек. – Потому что знает. Как сыщик, я лучше его.
Услыхав это, Ваняшин рассмеялся, чем обратил на себя внимание снующих по коридору сотрудников управления. И видя то, что на них обращают внимание, Грек с обидой сказал:
– Ты зря ржешь, как жеребец. Если я тебе говорю, то так оно и есть. – И повернувшись, быстро пошел по коридору. Чего разговаривать с человеком, который не верит тебе. Примерно так рассудил Сан Саныч Греков, удаляясь от молодого лейтенанта, посылавшего ему в спину насмешливый взгляд.
В конце коридора, возле технического отдела, стоял главный криминалист капитан Семин. Когда Грек подошел, Семин посмотрев на него, спросил:
– Чем ты так своего напарника насмешил?
Грек обернулся, хмуро посмотрел на Ваняшина.
– А ему муха в рот залетела. Вот и щикотит в кишках, вылезти не может. Сейчас ржет, потом гляди, в туалет побежит, – сказал Грек, помня, что перед этим, лейтенант предлагал ему зайти туда, перекурить. Теперь Ваняшин зашел туда один, а Грек, обернувшись к Семину, сказал:
– Ну, что я говорил. Видал, куда он пошел?
Семин был, серьезный мужик, шутки не уважал. Но тут улыбнулся. Стоял с раскрытым ртом. Грек посмотрел на него.
– Рот закрой. А то и тебе залетит, – сказал он с недовольством и скрылся за дверью технического отдела, где находилась фотомножительная техника.
Глава 4
Сидя в вагоне электрички, увозивший его в Тулу, Федор мысленно представил, во что бы обошлись ему подобные поездки, если бы умные головы, заседавшие в правительстве, ко всем прочим отмененным льготам, еще отменили и льготу на проезд. Тогда бы все его майорское жалование улетало на разъезды. К тому же, хлопот сколько. Жди потом, когда эти деньги вернутся к тебе. Кто больше всех орал о социальной справедливости, они не в накладе. В накладе те, кого коснулось, это постановление. Простые менты, как он.
Через какое-то время Туманов задремал под равномерное покачивание вагона, и возможно, проспал бы до самой Тулы, если б не контролеры. Высокий мужчина в форме работника железной дороги, тронул Туманова за плечо и произнес заученную фразу, которую он повторял изо дня в день:
– Гражданин, ваш билетик?
Федор открыл глаза. Увидев стоящего в ожидании билета контролера, сунул руку в карман пиджака и достал оттуда служебное удостоверение. Показал.
Неизвестно, за кого принял его вначале контролер, но при виде раскрытой ментовской ксивы, на лице контролера появилось такое разочарование, что Федору захотелось спрятать удостоверение подальше, а в его натруженную руку незамедлительно вложить червонец. Но вспомнив, что этих самых червонцев в его бумажнике не так уж и много, майор удержался от благотворительности, а контролер развернувшись, перешел к следующим двум рядам сидений.
По другую сторону от него ловко орудовала женщина, толстушка с красным лицом, одетая в точно такую же форму.
Федор попытался задремать, но не смог. Мешали разговоры пассажиров, дребезжание оконного стекла и даже то покачивание вагона, которое вначале пути убаюкивало его, теперь только мешало. Отъехав подальше от Москвы, где расстояние между остановками было больше, электричка шла с большей скоростью. Вагон раскачивался из стороны в сторону, и Федор то и дело ударялся головой в стекло, которое при этом дребезжало еще сильней. Утратив всякую надежду спокойно заснуть, майор открыл глаза и увидел впереди за четыре сиденья от него, сидящих двоих парней и девушку. Один из парней сидел к нему спиной. Федор не видел его лица. Но зато другой парень, сидевший рядом с белокурой симпатюлей, смотрел на него. Причем, смотрел не так, как обычно один пассажир пялится на другого своего случайного попутчика. Взгляд был сконцентрирован именно на изучении Туманова. Цепкий, внимательный и нагловатый. Он как бы пытался через глаза майора, заглянуть в его душу и узнать, что у него там. И взгляд этот Туманову не понравился. По своему опыту оперативно розыскной работы, Федор знал, так смотрит на свою жертву киллер, прежде чем выстрелить. Но тут же он поймал себя на мысли, что то, о чем он подумал, чушь. А парень, возможно, готовит себя в гипнотизеры, и решил потренироваться на нем. И Федор, не что иное, как его первый опыт. Правда, не совсем удачный. Потому что майор и сам обладал сильным взглядом, от которого некоторым посетителям его кабинета, изобличенным в совершении преступления, становилось просто дурно. Поэтому в переглядки они играли с парнем недолго. Тот не выдержал и отвел глаза в сторону. А Федор улыбнулся. Засранец будет знать свое место.
Туманов посмотрел на блондинку сидевшую с нагловатым парнем. Девушка сидела и не вступала ни с одним из парней в разговоры, более того, упорно делала вид, что ни того, ни другого, не знает. И на первый взгляд могло показаться, что оказалась она рядом с ними случайно. Попалось свободное местечко, вот и села. Не стоять же в проходе. Но это только на первый взгляд да еще неопытному человеку. Чутье сыщика подсказывало Туманову, что это милое создание и те два парня из одной компашки. Хотя милое создание смотрело на Федора совсем не так злобливо, как нагловатый парень, а скорей, с чисто женским интересом. С таким откровением может смотреть скромница на приглянувшегося ей опытного развратника, которому бы она хотела не только отдаться, но и раскрыть все свои девичьи секреты.
Заметив, что Федор с интересом разглядывает ее, она смущенно отвела глазки к окну, делая вид, будто интересуется мелькавшими пейзажами. На ее белых щеках даже вспыхнул едва заметный румянец. А Федор устыдился в том, что заставил скромную девушку покраснеть.
Обычно при поездках в электричках, Федор не имел привычку выходить в тамбур, перекурить. Но в этот раз изменил привычке. Едва электричка отъехала от платформы очередной остановки, Туманов встал, попросив рядом сидевшую толстушку с корзиной, попридержать место, если кто-то вдруг позарится занять его за время перекура. Получив согласие толстушки, двинулся в тамбур. Проходя мимо купе, в котором сидели парни и блондинка, заметил легкое оживление со стороны парней. Девушка, как сидела, повернувшись к окну, так и продолжала сидеть. Казалось, она вовсе утратила к высокому мужчине всякий интерес. А вот парни, наоборот.
Но Федор глянул не на парней. Глянул на приглянувшуюся девушку и вышел, плотно прикрыв стеклянные двери, отделявшие вагон от тамбура. Достав из пачки сигарету, он закурил.
Часть стекла в одной из дверей оказалось выбитой и поток воздуха врывался в тамбур, вытесняя из него устоявшуюся жуткую вонь. И Федор уже пожалел, что вышел именно в этот тамбур. Надо было идти в другой. Тот и поближе был и со стеклами там все в порядке, не то, что тут. Просто захотелось пройти мимо симпатяги блондинки. Ну вот, теперь стой и дыши, майор.
Быстро, в несколько глубоких затяжек, выкурив едва ли не половину сигареты, он уже хотел выбросить окурок и вернуться обратно в вагон, как увидел тех двух парней, шедших к тамбуру. Впереди шел тот наглец, который высверливал его своим неприятным взглядом. Позади него плелся тот, который сидел к Федору спиной. Федор посмотрел на него. Рожа у него оказалась не менее отвратительной, чем у наглеца. И взгляд не лучше. Смотрит затаенно. Глаза так и блуждают по лицам. Но не на одном не останавливаются. Даже на Федора он посмотрел, словно вскользь.
Оба вышли. Нагловатый парень прикрыл двери и, повернувшись, достал из кармана сигарету. Увидел в руке у Туманова зажигалку, которую тот после того, как прикурил так и не убрал в карман. Отвратительная привычка, постоянно что-то вертеть в руках. Не раз Грек советовал ему завести четки. Здорово успокаивают нервную систему. И отвлекают.
Кивнув на зажигалку, нагловатый парень попросил:
– Разрешите, прикурить?
– Разрешаю, – доброжелательно улыбнулся Федор и надавил пальцем на колпачок зажигалки. За, казалось бы, располагающей улыбкой, скрывалось огромное внутреннее напряжение. Кто знает, что можно ожидать от этого нагловатого. Уж очень не внушают доверия его глаза.
Парень стоял так, что влетавший через разбитое окно поток воздуха, тушил небольшое пламя зажигалки. И Федор прикрыл его от окна рукой. Парень чуть придвинулся, держа в вытянутых губах сигарету, и тоже протянул свои руки, чтобы прикрыть дрожащий на ветру огонек. Но вдруг его руки вцепились в руки Федора, не давая им разжаться.
А стоявший позади наглеца парень с блуждающим взглядом резко шагнул к Туманову, и Федор увидел в его руке пистолет, дуло которого воткнулось прямо майору в сердце.
– Тихо. Дернешься, я тебя убью. Даже не сомневайся, – предупредил парень.
Федор заглянул в его глаза. Теперь уж никак не назовешь его взгляд беспорядочно блуждающим. Все внимание парня держащего в руке пистолет, было нацелено на Федора. Взгляд сделался жестким, пожалуй, еще пожестче, чем у его напарника, который показался Федору нагловатым. Федор сразу для себя определил, кто в их дуэте пешка, а кто ферзь. Ферзь, конечно же, этот, второй. Хотя бы потому, что в руке у него не цацка, а пистолет, и, наверняка, заряженный боевыми патронами. И майор нисколько не сомневался в том, что стоит ему попытаться оказать сопротивление, он выстрелит. Нажать на спусковой крючок, гораздо быстрей, чем размахивать руками, в попытке выбить пистолет. К тому же, его напарник не дает возможности развести руки. Давно уже прикурил, стоит, гад, и с издевочкой попыхивает сигареткой Федору в лицо.
А тот, с пистолетом, свободной рукой быстро и довольно профессионально обшманал майора с головы до ног.
Федор опять улыбнулся. Решил выставить себя подобием дебила. По крайней мере, если лицо будет напряжено в ожидании неприятностей, это и тех двоих заставит быть в напряжении. И палец лежащий на курке, запросто может дрогнуть. Нет, сейчас для Федора лучше, если они оба расслабятся.
– А я и не сомневаюсь, – с улыбкой проговорил Федор и добавил тут же: – Ребята, вы, наверное, ошиблись. Обознались. Вряд ли я тот, кто вам нужен. И в бумажнике у меня, кот наплакал. Могу показать.
– Заткнись, – сквозь стиснутые зубы рыкнул на него нагловатый парень.
Федор посмотрел на него. С каким бы удовольствием сейчас заехал ему по этим зубкам. Если б не пистолет в руке у его напарника. Ладно. Пусть пока считают, что им, соплякам, повезло. Но не Федору. И майор вздохнул.
– Как скажите, – произнес Туманов как бы с безразличием, не убирая с лица все ту идиотскую улыбку. И сам он, как идиот. А кто же еще, если ему в бок пистолетом тычут, а он стоит, лыбится.
– Он пустой. Без ствола, – сказал парень, который держал Федора под пистолетом. На лице у него появилось разочарование. Наверное, стало неинтересно иметь дело с безоружным человеком. Пусть он и выше ростом, и выглядит не слабаком, но что он сделает против ствола.
Зато нагловатый парень, как будто даже обрадовался, сказал:
– Тем лучше для нас и хуже для него. Возиться меньше.
Последняя фраза навела Федора на неприятные размышления. За окном теперь редко попадались населенные пункты. Казалось, электричка мчится в глухой таежный край. С двух сторон к железнодорожным путям подступали высоченные сосны. Хотя, по мнению Туманова, они еще не выехали за пределы московской области. Трудно было и предположить, что где-то на самой дальней окраине, еще остались такие дебри. Но это и в самом деле, хуже для него. Кажется, эти двое духариков с пистолетом собираются его убить. И если такое случится, то в такой глухомани его труп найдут не скоро.
На душе стало скверно, когда электричка подкатила к платформе, на которой стояла небольшая кирпичная будка, скорее всего касса, и на ней краской корявыми буквами было выведено название станции – Лесная.
Федор глянул. На платформе не было видно ни одного человека. Да и сама касса, похоже, давно уже была в нерабочем состоянии. Зарешеченные окна, выбиты, а на двери висел здоровенный замок. Дремучий угол. И какому только олуху пришло на ум назвать остановку Лесной. Лучше бы подошло название – Таежная. Кругом дремучий лес и глухомань. Того и гляди, медведь из чащи выйдет. Хотя, чего уж тут рассуждать о названии этой убогой станции. Какая Туманову разница, как она называется. Лучше о себе подумать. Влип майор. И влип по крупному. И чего ради поперся в эту Тулу. Надо было послать запрос на Молчанова по бывшему месту жительства, и пусть бы участковый подготовил на него сведения. Так нет же, хотелось все побыстрее, а спешка, как известно нужна при ловле блох. Вот теперь давай, выкручивайся.
Через какое-то время Туманов задремал под равномерное покачивание вагона, и возможно, проспал бы до самой Тулы, если б не контролеры. Высокий мужчина в форме работника железной дороги, тронул Туманова за плечо и произнес заученную фразу, которую он повторял изо дня в день:
– Гражданин, ваш билетик?
Федор открыл глаза. Увидев стоящего в ожидании билета контролера, сунул руку в карман пиджака и достал оттуда служебное удостоверение. Показал.
Неизвестно, за кого принял его вначале контролер, но при виде раскрытой ментовской ксивы, на лице контролера появилось такое разочарование, что Федору захотелось спрятать удостоверение подальше, а в его натруженную руку незамедлительно вложить червонец. Но вспомнив, что этих самых червонцев в его бумажнике не так уж и много, майор удержался от благотворительности, а контролер развернувшись, перешел к следующим двум рядам сидений.
По другую сторону от него ловко орудовала женщина, толстушка с красным лицом, одетая в точно такую же форму.
Федор попытался задремать, но не смог. Мешали разговоры пассажиров, дребезжание оконного стекла и даже то покачивание вагона, которое вначале пути убаюкивало его, теперь только мешало. Отъехав подальше от Москвы, где расстояние между остановками было больше, электричка шла с большей скоростью. Вагон раскачивался из стороны в сторону, и Федор то и дело ударялся головой в стекло, которое при этом дребезжало еще сильней. Утратив всякую надежду спокойно заснуть, майор открыл глаза и увидел впереди за четыре сиденья от него, сидящих двоих парней и девушку. Один из парней сидел к нему спиной. Федор не видел его лица. Но зато другой парень, сидевший рядом с белокурой симпатюлей, смотрел на него. Причем, смотрел не так, как обычно один пассажир пялится на другого своего случайного попутчика. Взгляд был сконцентрирован именно на изучении Туманова. Цепкий, внимательный и нагловатый. Он как бы пытался через глаза майора, заглянуть в его душу и узнать, что у него там. И взгляд этот Туманову не понравился. По своему опыту оперативно розыскной работы, Федор знал, так смотрит на свою жертву киллер, прежде чем выстрелить. Но тут же он поймал себя на мысли, что то, о чем он подумал, чушь. А парень, возможно, готовит себя в гипнотизеры, и решил потренироваться на нем. И Федор, не что иное, как его первый опыт. Правда, не совсем удачный. Потому что майор и сам обладал сильным взглядом, от которого некоторым посетителям его кабинета, изобличенным в совершении преступления, становилось просто дурно. Поэтому в переглядки они играли с парнем недолго. Тот не выдержал и отвел глаза в сторону. А Федор улыбнулся. Засранец будет знать свое место.
Туманов посмотрел на блондинку сидевшую с нагловатым парнем. Девушка сидела и не вступала ни с одним из парней в разговоры, более того, упорно делала вид, что ни того, ни другого, не знает. И на первый взгляд могло показаться, что оказалась она рядом с ними случайно. Попалось свободное местечко, вот и села. Не стоять же в проходе. Но это только на первый взгляд да еще неопытному человеку. Чутье сыщика подсказывало Туманову, что это милое создание и те два парня из одной компашки. Хотя милое создание смотрело на Федора совсем не так злобливо, как нагловатый парень, а скорей, с чисто женским интересом. С таким откровением может смотреть скромница на приглянувшегося ей опытного развратника, которому бы она хотела не только отдаться, но и раскрыть все свои девичьи секреты.
Заметив, что Федор с интересом разглядывает ее, она смущенно отвела глазки к окну, делая вид, будто интересуется мелькавшими пейзажами. На ее белых щеках даже вспыхнул едва заметный румянец. А Федор устыдился в том, что заставил скромную девушку покраснеть.
Обычно при поездках в электричках, Федор не имел привычку выходить в тамбур, перекурить. Но в этот раз изменил привычке. Едва электричка отъехала от платформы очередной остановки, Туманов встал, попросив рядом сидевшую толстушку с корзиной, попридержать место, если кто-то вдруг позарится занять его за время перекура. Получив согласие толстушки, двинулся в тамбур. Проходя мимо купе, в котором сидели парни и блондинка, заметил легкое оживление со стороны парней. Девушка, как сидела, повернувшись к окну, так и продолжала сидеть. Казалось, она вовсе утратила к высокому мужчине всякий интерес. А вот парни, наоборот.
Но Федор глянул не на парней. Глянул на приглянувшуюся девушку и вышел, плотно прикрыв стеклянные двери, отделявшие вагон от тамбура. Достав из пачки сигарету, он закурил.
Часть стекла в одной из дверей оказалось выбитой и поток воздуха врывался в тамбур, вытесняя из него устоявшуюся жуткую вонь. И Федор уже пожалел, что вышел именно в этот тамбур. Надо было идти в другой. Тот и поближе был и со стеклами там все в порядке, не то, что тут. Просто захотелось пройти мимо симпатяги блондинки. Ну вот, теперь стой и дыши, майор.
Быстро, в несколько глубоких затяжек, выкурив едва ли не половину сигареты, он уже хотел выбросить окурок и вернуться обратно в вагон, как увидел тех двух парней, шедших к тамбуру. Впереди шел тот наглец, который высверливал его своим неприятным взглядом. Позади него плелся тот, который сидел к Федору спиной. Федор посмотрел на него. Рожа у него оказалась не менее отвратительной, чем у наглеца. И взгляд не лучше. Смотрит затаенно. Глаза так и блуждают по лицам. Но не на одном не останавливаются. Даже на Федора он посмотрел, словно вскользь.
Оба вышли. Нагловатый парень прикрыл двери и, повернувшись, достал из кармана сигарету. Увидел в руке у Туманова зажигалку, которую тот после того, как прикурил так и не убрал в карман. Отвратительная привычка, постоянно что-то вертеть в руках. Не раз Грек советовал ему завести четки. Здорово успокаивают нервную систему. И отвлекают.
Кивнув на зажигалку, нагловатый парень попросил:
– Разрешите, прикурить?
– Разрешаю, – доброжелательно улыбнулся Федор и надавил пальцем на колпачок зажигалки. За, казалось бы, располагающей улыбкой, скрывалось огромное внутреннее напряжение. Кто знает, что можно ожидать от этого нагловатого. Уж очень не внушают доверия его глаза.
Парень стоял так, что влетавший через разбитое окно поток воздуха, тушил небольшое пламя зажигалки. И Федор прикрыл его от окна рукой. Парень чуть придвинулся, держа в вытянутых губах сигарету, и тоже протянул свои руки, чтобы прикрыть дрожащий на ветру огонек. Но вдруг его руки вцепились в руки Федора, не давая им разжаться.
А стоявший позади наглеца парень с блуждающим взглядом резко шагнул к Туманову, и Федор увидел в его руке пистолет, дуло которого воткнулось прямо майору в сердце.
– Тихо. Дернешься, я тебя убью. Даже не сомневайся, – предупредил парень.
Федор заглянул в его глаза. Теперь уж никак не назовешь его взгляд беспорядочно блуждающим. Все внимание парня держащего в руке пистолет, было нацелено на Федора. Взгляд сделался жестким, пожалуй, еще пожестче, чем у его напарника, который показался Федору нагловатым. Федор сразу для себя определил, кто в их дуэте пешка, а кто ферзь. Ферзь, конечно же, этот, второй. Хотя бы потому, что в руке у него не цацка, а пистолет, и, наверняка, заряженный боевыми патронами. И майор нисколько не сомневался в том, что стоит ему попытаться оказать сопротивление, он выстрелит. Нажать на спусковой крючок, гораздо быстрей, чем размахивать руками, в попытке выбить пистолет. К тому же, его напарник не дает возможности развести руки. Давно уже прикурил, стоит, гад, и с издевочкой попыхивает сигареткой Федору в лицо.
А тот, с пистолетом, свободной рукой быстро и довольно профессионально обшманал майора с головы до ног.
Федор опять улыбнулся. Решил выставить себя подобием дебила. По крайней мере, если лицо будет напряжено в ожидании неприятностей, это и тех двоих заставит быть в напряжении. И палец лежащий на курке, запросто может дрогнуть. Нет, сейчас для Федора лучше, если они оба расслабятся.
– А я и не сомневаюсь, – с улыбкой проговорил Федор и добавил тут же: – Ребята, вы, наверное, ошиблись. Обознались. Вряд ли я тот, кто вам нужен. И в бумажнике у меня, кот наплакал. Могу показать.
– Заткнись, – сквозь стиснутые зубы рыкнул на него нагловатый парень.
Федор посмотрел на него. С каким бы удовольствием сейчас заехал ему по этим зубкам. Если б не пистолет в руке у его напарника. Ладно. Пусть пока считают, что им, соплякам, повезло. Но не Федору. И майор вздохнул.
– Как скажите, – произнес Туманов как бы с безразличием, не убирая с лица все ту идиотскую улыбку. И сам он, как идиот. А кто же еще, если ему в бок пистолетом тычут, а он стоит, лыбится.
– Он пустой. Без ствола, – сказал парень, который держал Федора под пистолетом. На лице у него появилось разочарование. Наверное, стало неинтересно иметь дело с безоружным человеком. Пусть он и выше ростом, и выглядит не слабаком, но что он сделает против ствола.
Зато нагловатый парень, как будто даже обрадовался, сказал:
– Тем лучше для нас и хуже для него. Возиться меньше.
Последняя фраза навела Федора на неприятные размышления. За окном теперь редко попадались населенные пункты. Казалось, электричка мчится в глухой таежный край. С двух сторон к железнодорожным путям подступали высоченные сосны. Хотя, по мнению Туманова, они еще не выехали за пределы московской области. Трудно было и предположить, что где-то на самой дальней окраине, еще остались такие дебри. Но это и в самом деле, хуже для него. Кажется, эти двое духариков с пистолетом собираются его убить. И если такое случится, то в такой глухомани его труп найдут не скоро.
На душе стало скверно, когда электричка подкатила к платформе, на которой стояла небольшая кирпичная будка, скорее всего касса, и на ней краской корявыми буквами было выведено название станции – Лесная.
Федор глянул. На платформе не было видно ни одного человека. Да и сама касса, похоже, давно уже была в нерабочем состоянии. Зарешеченные окна, выбиты, а на двери висел здоровенный замок. Дремучий угол. И какому только олуху пришло на ум назвать остановку Лесной. Лучше бы подошло название – Таежная. Кругом дремучий лес и глухомань. Того и гляди, медведь из чащи выйдет. Хотя, чего уж тут рассуждать о названии этой убогой станции. Какая Туманову разница, как она называется. Лучше о себе подумать. Влип майор. И влип по крупному. И чего ради поперся в эту Тулу. Надо было послать запрос на Молчанова по бывшему месту жительства, и пусть бы участковый подготовил на него сведения. Так нет же, хотелось все побыстрее, а спешка, как известно нужна при ловле блох. Вот теперь давай, выкручивайся.