Старыми липами, замка Рингшеттена. Рыцарь с
невестой,
Веселы, рядом с ними рыбак, задумчив, под тенью
Лип сидели. Увидя отца Лаврентия, рыцарь
70 С радостным криком вскочил, и все его окружили.
По священник был молчалив, прискорбен; хотел он
Рыцарю что-то сказать одному; но рыцарь, как
будто
Весть худую предчувствуя, медлил вступить в
особливый
С ним разговор. Священник сказал напоследок:
"Таиться
Здесь мне не нужно; до всех вас касается то, что
скажу я;
Слушайте ж, рыцарь. Точно ль уверены вы, что
супруга
Ваша скончалась? Мне не верится это. Хоть много
Было разной молвы и об ней самой и о роде
Чудном ее - что правда, что нет, я не знаю, - но
знаю
80 То, что она была добронравной, верной, смиренной,
Благочестивой женою; а вам я скажу, что с
недавних
Пор она по ночам начала мне являться: приходит,
Плачет, ломает руки, вздыхает и все говорит
мне:
"Честный отец, удержи ты его; я жива; о, спаси
ты
Тело ему! о, спаси ты душу ему!.." И сначала
Сам я понять не умел, чего хотело виденье:
Вдруг посольство отсюда - и здесь я; но я не для
брака
Здесь, для развода. Гульбранд, откажись от
Бертальды; Бертальда,
Рыцарь не может быть мужем тебе, им владеет
другая.
90 Верьте мне, верьте, или ваш брак вам не будет на
радость".
Рыцарь с досадою выслушал старца Лаврентия;
долго
Спорили жарко они; напоследок патер с сердитым
Видом из замка ушел, не желая и ночи единой
В нем провести. Гульбранд, уверив себя, что
священник
Был сумасброд и мечтатель, послал в монастырь,
по соседству
С замком лежавший, за патером; тот без труда
согласился
Брак совершить, и день для обряда был тут же
назначен.
Глава XVII
О ТОМ, КАК РЫЦАРЬ ВИДЕЛ СОН
1 Было время меж утра и ночи, когда на постеле
Рыцарь, сонный не сонный, лежал. Уже забываться
Начал он; вдруг перед ним невидимкой ужасное
что-то
Стало; и он очнулся, как будто услышав какой-то
Голос, шепнувший: к тебе подошел посетитель
бесплотный;
Силиться стал он, чтоб вовсе проснуться, но вот он
услышал
Снова: как будто над ним и под ним лебединые
крылья
Веяли, волны журчали и пели; и он, утомленный,
В сладкой дремоте опять упал головой на подушку.
10 Вот наконец и подлинно сон овладел им; и начал
Видеть во сне он, как будто им слышанный шум
лебединых
Крыльев крыльями стал, что будто его подхватили
Эти крылья и с ним над землей и водой полетели
С сладостным веяньем, с звонким стенаньем. "Стон
лебединый!
Стон лебединый! (себе непрестанно твердил
поневоле
Сонный рыцарь) ведь он предвещает нам смерть".
И казаться
Стало ему, что под ним Средиземное море; и лебедь,
Слышалось, пел: расступись, озарись, Средиземное
море.
Вниз посмотрел он: лазурные воды стали
прозрачным,
20 Чистым кристаллом, и мог он насквозь до самого
дна их
Видеть; и там он увидел Ундину; под светлым,
кристальным
Сводом сидела она и плакала горько; и было уж
много,
Много в ее лице перемены; не та уж Ундина
Это была, с которою в прежнее время так счастлив
Был он в замке Рингштеттене: очи, столь ясные
прежде,
Были тускли, щеки впали, болезнен был образ.
Все то рыцарь заметил; но ею самой он, казалось,
Не был замечен. И вот подошел к ней, рыцарь
увидел,
Струй, как будто с упреком за то, что так безутешно
30 Плакала; тут Ундина с таким повелительным видом
Встала, что Струй перед нею как будто смутился.
"Хотя я
Здесь под водами живу, - сказала она, - но с собою
Я принесла и душу живую; о чем же так горько
Плачу, того тебе никогда не понять; но блаженны
Слезы мои, как все блаженно тому, кто имеет
Верную душу". Струй, покачав головою с сомненьем,
Начал о чем-то думать, потом сказал: "Ты, как
хочешь,
Чванься своею живою душою, но все ты под властью
Наших стихийных законов, и все ты обязана
строгий
40 Суд наш над ним совершить в ту минуту, когда он
Верность нарушит тебе и женится снова". - "Но в
этот
Миг он еще вдовец, - отвечала Ундина, - и
грустным
Сердцем любит меня". - "Вдовец, я не спорю, - со
смехом
Струй отвечал, - но он и жених, а скоро и мужем
Будет; тогда уж ты, не прогневайся, с нашим
посольством,
Хочешь не хочешь, пойдешь; а это посольство сама ты
Знаешь какое - смерть", - "Но знаю и то, что не
можно
В замок Рингштеттен войти мне, - сказала с
улыбкой Ундина: -
Камень лежит на колодце". - "А если он выйдет
из замка? -
50 Струй возразил. - А если велит он камень с колодца
Сдвинуть? Ведь он об этих безделках забыл". -
"Для того-то, -
С ясной сквозь слезы улыбкой сказала она, - и
летает
Духом теперь он поверх Средиземного моря и
слышит
Сонный все то, что мы с тобой говорим; я нарочно
Это устроила так, чтоб он остерегся". Приметя
Рыцаря, Струй взбесился, топнул ногой,
кувыркнулся
В волны и быстро уплыл, раздувшись от ярости
китом.
Лебеди снова со звоном, со стоном начали веять,
Начали реять; и снова рыцарю видеться стало,
60 Будто летит он, летит над горами, летит над водами,
Будто на замок Рингштеттен слетел и будто
проснулся.
Так и было; проснулся Гульбранд у себя на постеле.
В эту минуту вошел кастелян объявить, что близ
замка
Встречен был патер Лаврентий, что он в лесу
недалеко
Сделал себе из сучьев шалаш и в нем поселился. -
Мне на вопрос, зачем он живет здесь, когда
отказался
Рыцарев брак освятить, отвечал он: "Разве одни
лишь
Браки должны освящать мы? Другие нередко
обряды
Нам совершать случается. Если не мог пригодиться
70 Я на одно, пригожусь на другое, и жду; пированье
Может легко перейти в гореванье. Итак, кто имеет
Очи - да видит; кто уши имеет - да слышит". -
В раздумье
Долго рыцарь сидел, вспоминая свой сон и значенье
Слов отца Лаврентия силясь понять; но пришедши
К милой невесте, он все позабыл, разгулялся и
снова
Сделался весел, и все осталось по-прежнему в
замке.
Глава XVIII
О ТОМ, КАК РЫЦАРЬ ПРАЗДНОВАЛ СВАДЬБУ
1 Если рассказывать мне, читатель, подробно, каков
был
В замке Рингштеттене свадебный пир, то будет с
тобою
То же, как если бы вдруг ты увидел множество
всяких
Редких сокровищ, покрытых траурным флером, и в
этом
Злую насмешку нашел над ничтожностью счастья
земного.
Правда, в этот свадебный день ничего не случилось
Страшного в замке - духам водяным, уж это мы
знаем,
Было проникнуть в него нельзя, - но со всем тем
наш рыцарь,
Гости, рыбак и даже служители были все как-то
10 Смутны; казалося всем, что на празднике с ними
кого-то
Главного нет и что этим главным никто уж не мог
быть,
Кроме смиренной, ласковой, всеми любимой
Ундины.
Всякий раз, когда отворялися двери, невольно
Все на них обращали глаза и ждали; когда же
Вместо желанной являлся иль с блюдом дворецкий,
иль ключник
С кубком вина благородного, каждый печально в
тарелку
Взор опускал и сидел безгласен, как будто бы в
грустной
Думе о прошлом. Всех веселее была молодая;
Но и ей самой как будто совестно было
20 В брачном зеленом венце, в жемчугах и в богатом
венчальном
Платье на первом месте сидеть, тогда как Ундина
"Трупом, еще не отпетым, на дне Дуная лежала
Или носима была без приюта морскими
волнами".
Эти отцовы слова и прежде мутили ей сердце;
Тут же они отзывались в ушах ее беспрестанно,
Рано гости оставили замок, и каждый с каким-то
Тяжким предчувствием. Рыцарь пошел к себе,
молодая
Также к себе - раздеваться. Кругом новобрачной
Были прислужницы. Вот, чтоб немного свои
порассеять
30 Черные мысли, Бертальда велела подать дорогие
Перстни, жемчужные нитки и платья, рыцарем к
свадьбе
Ей подаренные; стала примеривать то и другое.
Льстя ей, прислужницы вслух восхищались ее
красотою;
С видом довольным слушая их, Бертальда
смотрелась
В зеркало; вдруг сказала: "Ах! боже! какая досада!
Вот опять у меня на шее веснушки; а можно б
Тотчас согнать их; стоило б только водой из
колодца
Нашего раз обтереться; ах, если б мне нынче ж
хоть кружку
Этой воды достали!" - "О чем же тут думать?" -
сказала,
40 Бросившись в двери, одна из прислужниц. "Неужто
успеет
Эта проказница камень поднять?" - с довольной
усмешкой
Вслед за нею смотря, Бертальда подумала. Скоро
Сделался шум на дворе: с рычагами к колодцу
бежали
Люди. Бертальда села подле окна и при ярком
Блеске полной луны, освещавшем двор замка, ей
было
Видно все, что делалось там. Работники дружно
Двинули камень, хотя иному из них и прискорбно
Было подумать, что им теперь надлежало
разрушить
То, что было приказано сделать прежнею, доброй
50 Их госпожою; но труд был не так-то велик, как
сначала
Думали; им извнутри колодца как будто какая
Сила камень поднять помогала. Дивясь, говорили
Между собою работники: "Можно подумать, что
бьет там
Сильный ключ". И в самом деле с отверстия камень
Сам собой подымался; без всякой помоги, свободно
Сдвинулся он, и, со стуком глухим откатясь,
повалился.
Вдруг из колодца что-то, как будто белый
прозрачный
Столб водяной, поднялося торжественно, тихо.
Сначала
Подлинно бьющим ключом показалось оно, но,
поднявшись
60 Выше, каким-то бледным, в белый покров
облеченным
Женским образом стало. И плача и жалобно руки
Вверх подымая, оно медлительно, шагом воздушным
Прямо к замку двигалось. В ужасе все отбежали
Прочь от колодца. Бертальда же, стоя в окне,
цепенела,
Холодом страха облитая. Вот, когда поравнялся
С самым окошком идущий образ, сквозь покрывало
Он поглядел на Бертальду пронзительным оком, с
тяжелым
Вздохом; и бледным лицом Ундины тогда показался
Образ Бертальде; мимо ее она, упинаясь,
70 Нехотя, медленно шла, как будто на суд. "Позовите
Рыцаря!" - громко вскричала Бертальда. Но все в
неподвижном
Страхе стояли на месте. Сама Бертальда, как будто
Собственным криком своим приведенная в ужас,
умолкла.
Тою порою чудесная гостья приблизилась к двери
Замка, знакомую лестницу, ряд знакомых покоев
Тихо, молча, плача прошла... о, такою ль бывало
Здесь видали ее? В то время еще не раздетый
Рыцарь в уборной своей стоял перед зеркалом.
Тусклый
Свет проливала свеча. Вдруг кто-то легонько
80 Стукнул в дверь... так точно бывало стучалась
Ундина.
"Все это призрак! - сказал он. - Пора мне в
постелю". - "В постеле
Будешь ты скоро, но только в холодной", - шепнул
за дверями
Плачущий голос. И в зеркало рыцарь увидел, как
двери
Тихо, тихо за ним растворились, как белая
гостья
В них вошла, как чинно замок заперла за собою.
"Камень с колодца сняли, - она промолвила тихо, -
Здесь я; и должен теперь умереть ты". Холод, по
сердцу
Рыцаря вдруг пробежавший, почувствовать дал, что
минута
Смерти настала. Зажавши руками глаза, он
воскликнул:
90 "О, не дай мне в последний мой час обезуметь от
страха!
Если ужасен твой вид, не снимай покрывала и
строгий
Суд соверши надо мной, мне лица твоего не
являя". -
"Ах! - она отвечала, - разве еще раз увидеть,
Друг, не хочешь меня? Я прекрасна, как прежде,
как в оный
День, когда твоею невестою стала". - "О, если б
Это правда была, - Гульбранд воскликнул, -
о, если б
Мне хоть один поцелуй от тебя! и пускай бы
В нем умереть!" - "Охотно, возлюбленный мой", -
покрывало
Снявши, сказала она; и прекрасной Ундиною,
прежней
100 Милой, любящей, любимой Ундиною первых,
блаженных
Дней предстала. И он, трепеща от любви и от
близкой
Смерти, склонился к ней в руки. С небесным она
поцелуем {12}
В руки его приняла, но из них уже не пустила
Боле его; а крепче, все крепче к нему прижимаясь,
Плакала, плакала тихо, плакала долго, как будто
Выплакать душу хотела; и, быстро, быстро лияся,
Слезы ее проникали рыцарю в очи и с сладкой
Болью к нему заливалися в грудь, пока напоследок
В нем не пропало дыханье и он не упал из
прекрасных
110 Рук Ундины бездушным трупом к себе на подушку.
"Я до смерти его уплакала", - встреченным ею
Людям за дверью сказала Ундина и тихим,
воздушным
Шагом по двору, мимо Бертальды, мимо стоявших
В страхе работников, прямо прошла к колодцу,
безгласной,
Грустной тенью спустилась в его глубину и пропала.
Глава XIX
О ТОМ, КАК РЫЦАРЬ БЫЛ ПОГРЕБЕН
1 Патер Лаврентий, услышав о том, как внезапно и
чудно
Кончил жизнь владетель замка Рингштеттена,
тотчас
В замке явился; и он, входя на двор, осененный
Липами, встретился тал: с монахом, недавно
венчавшим
Рыцаря; в ужасе тот удалиться спешил. "Так и
должно! -
Патер Лаврентий сказал. - Теперь моя наступила
Очередь; мне помощник не нужен". Хотел он
невесте,
Вдруг овдовевшей, отрадное слово сказать в
подкрепленье;
Но Бертальда, ему не внимая, молчала угрюмо.
10 Старый рыбак молился и плакал и, в горе смиряясь,
Думал: "Оно иначе и быть не могло - то господний
Суд"; и, конечно, Гульбрандова смерть никому не
могла быть
Так тяжела, как именно той, которую с смертной
Вестью прислали к нему, отверженной, бедной
Ундине",
Стали готовить обряд похоронный, как было
прилично
Сану покойника: тело его положить надлежало
Подле церкви приходской, там, где были гробницы
Предков его, одаривших множеством вкладов
богатых
Эту церковь. И щит и шлем уж лежали на кровле
20 Гроба, чтоб с ним опуститься в могилу, ибо наш
рыцарь
Был последний в роде своем, который с ним вместе
Кончился весь. И ход печальный уже начинался;
Песнь погребальная к светлоспокойной небесной
лазури
Тихо всходила; с длинным крестом, во всем
облаченьи
Патер Лаврентий шел впереди; за ним шла
Бертальда
В горьких слезах, на дряхлую руку отца опираясь.
Вдруг посреди Бертальдиных женщин, одетых в
глубокий
Траур и шедших в свите ее, заметили белый
Образ, в длинном, густом покрывале, тихо идущий,
30 Грустно потупивши голову. Страхом проникнут был
каждый,
Шедший подле такого товарища; все сторонились,
Пятились, так что порядок хода расстроился.
Силой
Два смельчака хотели незванного из ряду вывесть;
Но, от них ускользнувши, как легкая тень, он на
прежнем
Месте явился опять и последовал тихо за гробом.
Вот напоследок он мало-помалу, менялся местом
С теми, кто в страхе спешил от него удалиться,
подле
Самой вдовы очутился; но ею сначала примечен
Не был и сзади пошел смиренно-печальный.
Достигнул
40 Ход до кладбища, и все обступили могилу. Тут в
первый
Раз Бертальда незваного гостя увидела, в страхе
Стала она рукою махать, чтоб он удалился;
Но покровенный, кротко упорствуя, тряс головою,
Руки к ней простирал и как будто молил о пощаде.
Вспомнила тут невольно Бертальда Ундину, как
руку
К ней она подняла на Дунае, когда ей хотела
Так добродушно подать ожерелье, и как под водами
Скрылась потом навсегда. Но в это мгновение подал
Знак отец Лаврентий, чтоб все умолкли. И стали
50 Гроб опускать в могилу, и мало-помалу засыпан
Был он землею. Когда же совсем был набросан
могильный
Холм и читать последнюю начал молитву
священник,
Стала вдова на колени, стали и все на колени,
В том числе и могильщики, кончивши насыпь.
Когда же
Снова все встали... уж белый образ пропал; а на
месте,
Где он стоял на коленах, сквозь травку сочился
прозрачный
Ключ; серебристо виясь, он вперед пробирался,
покуда
Всей не обвил могилы; тогда ручейком побежал он
Дале и бросился в светлое озеро ближней долины,
60 Долго, долго спустя про него тех мест поселяне
Чудную повесть любили прохожим рассказывать;
долго,
Долго жило поверье у них, что ручей тот Ундина,
Добрая, верная, слитая с милым и в гробе Ундина.
"Ундина" - перевод прозаической повести немецкого романтика де ла Мотт
Фуке (1777-1843). Поэт переводил эту повесть в 1831-1836 гг.
Фрагменты из первых трех глав "Ундины" были опубликованы в "Библиотеке
для чтения" в 1835 г. (Т. XII. С. 7-14), там же в 1837 г. (Т. XX. С. 5-32)
были напечатаны IV-X главы "Ундины".
Уже в марте 1837 г. читатели смогли ознакомиться с полным текстом
"Ундины"; она появилась одновременно в двух изданиях: "Уцдина", старинная
повесть, рассказанная на немецком языке в прозе бароном Д. Ламотт Фуке, на
русском языке в стихах В. Жуковским СПб.: Изд-во Смирдина, 1837. Один тираж
этой книги содержал замечательные гравюры немецкого художника Г. Майделя,
который изготовил их, живя вместе с Жуковским в Эллистфере, другой тираж
такого же формата (in quarto) был выпущен без иллюстраций. Летом 1837 г.
вышло 4-е издание "Стихотворений" Жуковского, в него поэт тоже включил
"Ундину" (СПб., 1837. Т. VIII).
Тексту "Ундины" Жуковский предпослал стихотворное посвящение вел. кн.
Марии Николаевне и обращенное к ней предисловие.
Сохранилась рукопись первых 20 строк перевода повести Фуке
гекзаметрами, датированная 18 ноября 1831 г. (ГПБ. Жуковский В. А. Ф. 286
II. Ед. хр. 30). Согласно дневниковым записям и пометам в рукописях
Жуковский переводил затем "Ундину" 9 декабря 1832 г. по н. ст., и в течение
декабря он перевел 3 главы и написал 15 строк 4-й. 4 февраля 1833 г. он
подвел итог сделанному и записал в "Дневнике": "Поправлял Ундину" (Жуковский
В. А. Дневники / Изд. И. А. Бычкова. СПб., 1901. С. 250, 252, 254). За
1834-1836 гг. "Дневники" не сохранились, и приходится исходить из
хронологических помет на рукописях: с 17 по 30 октября 1835 г. были
переведены 4-8 главы. После перерыва чуть свыше полугода Жуковский перевел
одиннадцать последних глав (9-19). Под текстом стоят две даты: "Эллистфер,
17 июля 1836 г." и ниже: "25 июля все кончено". Видимо, за эту неделю
Жуковский отредактировал весь переведенный текст "старинной повести".
В последнем прижизненном издании сочинений поэта предисловие к "Ундине"
уже отсутствует. Осталось только посвящение. Публикуемый нами текст "Ундины"
повторяет текст IV тома этого издания сочинений Жуковского с изменением
орфографии и пунктуации согласно современным нормам русского языка, если
внесенные поправки не нарушают стилистической системы автора (Жуковский В.
А. Стихотворения. 5-е изд. СПб., 1849. Т. IV).
1 В предисловии к вел. кн. Марии Николаевне от 26 июля 1836 г.
Жуковский касается лишь позднего этапа своего "общения" с "Ундиной" - с
момента правки первых трех глав.
"Повинуясь воле, которую мне было особенно приятно исполнить, - писал
поэт, - я рассказал русскими стихами "Ундину". В 1833 г., находясь в
Швейцарии и живя уединенно на берегу Женевского озера (в деревеньке Берне
близ Мантре), написал я первые три главы этой повести. По возвращении моем в
Россию занятия другого рода надолго отвлекли меня от начатого поэтического
труда; и только в нынешнем году я мог опять за него приняться. Последние
главы Ундины написаны в сельском уединении близ Дерпта, где я провел
половину лета и мог по-прежнему посвятить досуг свой поэзии. Еллистфер. 26
июля, 1836. Ж."
Учтивые уверения Жуковского, что он только исполнитель чужой воли, не
следует понимать излишне буквально: они означают, что поэта, возможно,
поторапливали осуществить его замысел. Как мы видели выше из письма
Жуковского к Дашкову, желание перевести "Ундину" стихами возникло в те годы,
когда поэт еще не был "своим" человеком при дворе (он стал заниматься с вел.
кн. Александрой Федоровной лишь в конце октября 1817 г.), а главное, вел.
кн. Мария Николаевна, которой адресовано предисловие, еще не родилась.
В данном случае уточнение адресата стихотворного посвящения и
предисловия к "Ундине" важно не только во имя достоверности самого
литературного факта: оно помогает правильно понять творческие стимулы поэта.
С выяснением адресата была как раз некоторая путаница.
Начало ей положил Зейдлиц, сказав, что стихотворение "Бывали дни
восторженных видений..." посвящено наследнику, а предисловие обращено к
императрице (Зейдлиц К. К. Указ. соч. С. 155).
Зейдлицу возражал уже П. А. Плетнев. "Внимательному читателю, - писал
он, - станет ясным к кому относятся "посвятительные перед "Ундиною стихи,
когда он сравнит их со стихотворением Жуковского "Праматерь внуке",
написанным в 1819 г. на первое причащение в. кн. Марии Николаевны" (Плетнев
П. А. Сочинения и переписка. СПб., 1885. Т. 3. С. 104). Я. Я. Грот, издавший
"Сочинения и переписку Плетнева", всецело был с ним согласен и сожалел, что
мнение Зейдлица "обыкновенно разделяют даже другие биографы поэта".
Адресат был точно установлен после выхода каталога И. Бычкова "Бумаги
В. А. Жуковского": черновик предисловия к "Ундине", не имеющий личного
обращения, Бычков занес в перечень рукописей как черновик предисловия к вел.
кн. Марии Николаевне (Бумаги В. А. Жуковского, поступившие в Императорскую
Публичную библиотеку в 1884 г. Изд. И. Бычкова. СПб., 1901, Э 39). "Прошу...
- писал Жуковский в этом черновике, - принять с благосклонностью новый и
быть может последний труд моей устарелой Музы: прошу принять его _в знак_ и
со временем _на память_ моей душевной к Вам привязанности, которая, как Вы
знаете, началась еще у Вашей колыбели" (ГПБ. Ф. 286, I, Жуковский. Ед. хр.
39Г).
Бычков не мотивировал, чем он руководствовался, определяя адресат
предисловия. По-видимому, он совершенно справедливо сопоставил упоминание о
привязанности, начавшейся еще у колыбели, со строчками стихотворения
"Праматерь внуке":
Мое дитя, со мною от купели
Твой первый шаг житейский соверши...-
а также со строками стихотворения 1851 г.
"В. кн. Марии Николаевне. Приветствие от русских, встретивших ее в
Бадене":
...смотрю
В лицо, столь мне знакомое, которым
От колыбели вашей до цветущих
Лет милой младости, день за день, я
Так любовался.
Сравнив приведенные строки хотя бы с пятой строфой стихотворного
посвящения:
Перед пустой когда-то колыбелью
Задумчиво-безмолвен я стоял.
"Кто обречен святому новоселью
Тобой в жильцы?" - судьбу я вопрошал,
становится ясно, что адресатом и посвящения, и предисловия могла быть
только вел. кн. Мария Николаевна. Для Жуковского, видимо, сам факт
знакомства с человеком еще в его младенчестве был овеян особой поэтичностью,
которая не утратила своего обаяния и спустя многие годы.
После выхода каталога Бычкова в дореволюционных изданиях XX и.
адресатом стихотворного посвящения и предисловия к "Ундине" считалась вел.
кн. Мария Николаевна.
И неожиданно в споем обстоятельном комментарии к двухтомнику
стихотворений В. А. Жуковского Ц. Вольпе назвал адресатом и посвящения, и
предисловия вел. кн. Александру Николаевну (Вольпе Ц. Жуковский.
Стихотворения. Л., 1940. Т. II. С. 541). Вслед за ним все советские
комментаторы, не соотнося ни предисловия к "Ундине" с его черновиком, ни
посвящения с приведенными выше стихотворениями Жуковского, повторяют
утверждение Вольпе, хотя, вероятнее всего, это была или его простая описка,
или невыправленная опечатка.
Лишь Хильдегард Эйхштедт, исследовательница из ФРГ, в своей книге о
Жуковском-переводчике возразила Вольпе и адресатом стихотворного посвящения
опять назвала вел. кв. Марию Николаевну (Eichstadt H. Zukovskij als
Ubersatzer. Drei Studien zu Ubersetzungen aus dem deutschen und
Franzosischen. Munchen. S. 91-02).
2 "...легкая станом... воздушное" - интерполяция Жуковского.
3 пропуск 7 строк. См. текст "Ундины". С. 16.
4 "...сердито... слезки" - интерполяция Жуковского.
5 Биография рыбака написана Жуковским.
8 "Но мирной сей жизни... чистого неба" - интерполяция Жуковского.
7 Опущен эпизод с обручальными кольцами Ундины. Текст "Ундины". С.
38-39.
8 См. конец главы 7-й и начало 8-й "Ундины" Фуке, принципиально
измененный Жуковским. См выше С. 43.
8 "Лесной обыватель..." - у Фуке "барон фон Кюлеборн". См. текст
"Ундины". С. 51.
10 "Ты смелый рыцарь... волну..." - аллитерации Фуке Жуковский
передает, вводя еще внутреннюю рифму в свой сказочный гекзаметр.
11 Пропуск целого абзаца. См. текст "Ундины". С. 54.
12 "...с небесным она поцелуем..." - эпитет Жуковского.
Е.В. Ланд
невестой,
Веселы, рядом с ними рыбак, задумчив, под тенью
Лип сидели. Увидя отца Лаврентия, рыцарь
70 С радостным криком вскочил, и все его окружили.
По священник был молчалив, прискорбен; хотел он
Рыцарю что-то сказать одному; но рыцарь, как
будто
Весть худую предчувствуя, медлил вступить в
особливый
С ним разговор. Священник сказал напоследок:
"Таиться
Здесь мне не нужно; до всех вас касается то, что
скажу я;
Слушайте ж, рыцарь. Точно ль уверены вы, что
супруга
Ваша скончалась? Мне не верится это. Хоть много
Было разной молвы и об ней самой и о роде
Чудном ее - что правда, что нет, я не знаю, - но
знаю
80 То, что она была добронравной, верной, смиренной,
Благочестивой женою; а вам я скажу, что с
недавних
Пор она по ночам начала мне являться: приходит,
Плачет, ломает руки, вздыхает и все говорит
мне:
"Честный отец, удержи ты его; я жива; о, спаси
ты
Тело ему! о, спаси ты душу ему!.." И сначала
Сам я понять не умел, чего хотело виденье:
Вдруг посольство отсюда - и здесь я; но я не для
брака
Здесь, для развода. Гульбранд, откажись от
Бертальды; Бертальда,
Рыцарь не может быть мужем тебе, им владеет
другая.
90 Верьте мне, верьте, или ваш брак вам не будет на
радость".
Рыцарь с досадою выслушал старца Лаврентия;
долго
Спорили жарко они; напоследок патер с сердитым
Видом из замка ушел, не желая и ночи единой
В нем провести. Гульбранд, уверив себя, что
священник
Был сумасброд и мечтатель, послал в монастырь,
по соседству
С замком лежавший, за патером; тот без труда
согласился
Брак совершить, и день для обряда был тут же
назначен.
Глава XVII
О ТОМ, КАК РЫЦАРЬ ВИДЕЛ СОН
1 Было время меж утра и ночи, когда на постеле
Рыцарь, сонный не сонный, лежал. Уже забываться
Начал он; вдруг перед ним невидимкой ужасное
что-то
Стало; и он очнулся, как будто услышав какой-то
Голос, шепнувший: к тебе подошел посетитель
бесплотный;
Силиться стал он, чтоб вовсе проснуться, но вот он
услышал
Снова: как будто над ним и под ним лебединые
крылья
Веяли, волны журчали и пели; и он, утомленный,
В сладкой дремоте опять упал головой на подушку.
10 Вот наконец и подлинно сон овладел им; и начал
Видеть во сне он, как будто им слышанный шум
лебединых
Крыльев крыльями стал, что будто его подхватили
Эти крылья и с ним над землей и водой полетели
С сладостным веяньем, с звонким стенаньем. "Стон
лебединый!
Стон лебединый! (себе непрестанно твердил
поневоле
Сонный рыцарь) ведь он предвещает нам смерть".
И казаться
Стало ему, что под ним Средиземное море; и лебедь,
Слышалось, пел: расступись, озарись, Средиземное
море.
Вниз посмотрел он: лазурные воды стали
прозрачным,
20 Чистым кристаллом, и мог он насквозь до самого
дна их
Видеть; и там он увидел Ундину; под светлым,
кристальным
Сводом сидела она и плакала горько; и было уж
много,
Много в ее лице перемены; не та уж Ундина
Это была, с которою в прежнее время так счастлив
Был он в замке Рингштеттене: очи, столь ясные
прежде,
Были тускли, щеки впали, болезнен был образ.
Все то рыцарь заметил; но ею самой он, казалось,
Не был замечен. И вот подошел к ней, рыцарь
увидел,
Струй, как будто с упреком за то, что так безутешно
30 Плакала; тут Ундина с таким повелительным видом
Встала, что Струй перед нею как будто смутился.
"Хотя я
Здесь под водами живу, - сказала она, - но с собою
Я принесла и душу живую; о чем же так горько
Плачу, того тебе никогда не понять; но блаженны
Слезы мои, как все блаженно тому, кто имеет
Верную душу". Струй, покачав головою с сомненьем,
Начал о чем-то думать, потом сказал: "Ты, как
хочешь,
Чванься своею живою душою, но все ты под властью
Наших стихийных законов, и все ты обязана
строгий
40 Суд наш над ним совершить в ту минуту, когда он
Верность нарушит тебе и женится снова". - "Но в
этот
Миг он еще вдовец, - отвечала Ундина, - и
грустным
Сердцем любит меня". - "Вдовец, я не спорю, - со
смехом
Струй отвечал, - но он и жених, а скоро и мужем
Будет; тогда уж ты, не прогневайся, с нашим
посольством,
Хочешь не хочешь, пойдешь; а это посольство сама ты
Знаешь какое - смерть", - "Но знаю и то, что не
можно
В замок Рингштеттен войти мне, - сказала с
улыбкой Ундина: -
Камень лежит на колодце". - "А если он выйдет
из замка? -
50 Струй возразил. - А если велит он камень с колодца
Сдвинуть? Ведь он об этих безделках забыл". -
"Для того-то, -
С ясной сквозь слезы улыбкой сказала она, - и
летает
Духом теперь он поверх Средиземного моря и
слышит
Сонный все то, что мы с тобой говорим; я нарочно
Это устроила так, чтоб он остерегся". Приметя
Рыцаря, Струй взбесился, топнул ногой,
кувыркнулся
В волны и быстро уплыл, раздувшись от ярости
китом.
Лебеди снова со звоном, со стоном начали веять,
Начали реять; и снова рыцарю видеться стало,
60 Будто летит он, летит над горами, летит над водами,
Будто на замок Рингштеттен слетел и будто
проснулся.
Так и было; проснулся Гульбранд у себя на постеле.
В эту минуту вошел кастелян объявить, что близ
замка
Встречен был патер Лаврентий, что он в лесу
недалеко
Сделал себе из сучьев шалаш и в нем поселился. -
Мне на вопрос, зачем он живет здесь, когда
отказался
Рыцарев брак освятить, отвечал он: "Разве одни
лишь
Браки должны освящать мы? Другие нередко
обряды
Нам совершать случается. Если не мог пригодиться
70 Я на одно, пригожусь на другое, и жду; пированье
Может легко перейти в гореванье. Итак, кто имеет
Очи - да видит; кто уши имеет - да слышит". -
В раздумье
Долго рыцарь сидел, вспоминая свой сон и значенье
Слов отца Лаврентия силясь понять; но пришедши
К милой невесте, он все позабыл, разгулялся и
снова
Сделался весел, и все осталось по-прежнему в
замке.
Глава XVIII
О ТОМ, КАК РЫЦАРЬ ПРАЗДНОВАЛ СВАДЬБУ
1 Если рассказывать мне, читатель, подробно, каков
был
В замке Рингштеттене свадебный пир, то будет с
тобою
То же, как если бы вдруг ты увидел множество
всяких
Редких сокровищ, покрытых траурным флером, и в
этом
Злую насмешку нашел над ничтожностью счастья
земного.
Правда, в этот свадебный день ничего не случилось
Страшного в замке - духам водяным, уж это мы
знаем,
Было проникнуть в него нельзя, - но со всем тем
наш рыцарь,
Гости, рыбак и даже служители были все как-то
10 Смутны; казалося всем, что на празднике с ними
кого-то
Главного нет и что этим главным никто уж не мог
быть,
Кроме смиренной, ласковой, всеми любимой
Ундины.
Всякий раз, когда отворялися двери, невольно
Все на них обращали глаза и ждали; когда же
Вместо желанной являлся иль с блюдом дворецкий,
иль ключник
С кубком вина благородного, каждый печально в
тарелку
Взор опускал и сидел безгласен, как будто бы в
грустной
Думе о прошлом. Всех веселее была молодая;
Но и ей самой как будто совестно было
20 В брачном зеленом венце, в жемчугах и в богатом
венчальном
Платье на первом месте сидеть, тогда как Ундина
"Трупом, еще не отпетым, на дне Дуная лежала
Или носима была без приюта морскими
волнами".
Эти отцовы слова и прежде мутили ей сердце;
Тут же они отзывались в ушах ее беспрестанно,
Рано гости оставили замок, и каждый с каким-то
Тяжким предчувствием. Рыцарь пошел к себе,
молодая
Также к себе - раздеваться. Кругом новобрачной
Были прислужницы. Вот, чтоб немного свои
порассеять
30 Черные мысли, Бертальда велела подать дорогие
Перстни, жемчужные нитки и платья, рыцарем к
свадьбе
Ей подаренные; стала примеривать то и другое.
Льстя ей, прислужницы вслух восхищались ее
красотою;
С видом довольным слушая их, Бертальда
смотрелась
В зеркало; вдруг сказала: "Ах! боже! какая досада!
Вот опять у меня на шее веснушки; а можно б
Тотчас согнать их; стоило б только водой из
колодца
Нашего раз обтереться; ах, если б мне нынче ж
хоть кружку
Этой воды достали!" - "О чем же тут думать?" -
сказала,
40 Бросившись в двери, одна из прислужниц. "Неужто
успеет
Эта проказница камень поднять?" - с довольной
усмешкой
Вслед за нею смотря, Бертальда подумала. Скоро
Сделался шум на дворе: с рычагами к колодцу
бежали
Люди. Бертальда села подле окна и при ярком
Блеске полной луны, освещавшем двор замка, ей
было
Видно все, что делалось там. Работники дружно
Двинули камень, хотя иному из них и прискорбно
Было подумать, что им теперь надлежало
разрушить
То, что было приказано сделать прежнею, доброй
50 Их госпожою; но труд был не так-то велик, как
сначала
Думали; им извнутри колодца как будто какая
Сила камень поднять помогала. Дивясь, говорили
Между собою работники: "Можно подумать, что
бьет там
Сильный ключ". И в самом деле с отверстия камень
Сам собой подымался; без всякой помоги, свободно
Сдвинулся он, и, со стуком глухим откатясь,
повалился.
Вдруг из колодца что-то, как будто белый
прозрачный
Столб водяной, поднялося торжественно, тихо.
Сначала
Подлинно бьющим ключом показалось оно, но,
поднявшись
60 Выше, каким-то бледным, в белый покров
облеченным
Женским образом стало. И плача и жалобно руки
Вверх подымая, оно медлительно, шагом воздушным
Прямо к замку двигалось. В ужасе все отбежали
Прочь от колодца. Бертальда же, стоя в окне,
цепенела,
Холодом страха облитая. Вот, когда поравнялся
С самым окошком идущий образ, сквозь покрывало
Он поглядел на Бертальду пронзительным оком, с
тяжелым
Вздохом; и бледным лицом Ундины тогда показался
Образ Бертальде; мимо ее она, упинаясь,
70 Нехотя, медленно шла, как будто на суд. "Позовите
Рыцаря!" - громко вскричала Бертальда. Но все в
неподвижном
Страхе стояли на месте. Сама Бертальда, как будто
Собственным криком своим приведенная в ужас,
умолкла.
Тою порою чудесная гостья приблизилась к двери
Замка, знакомую лестницу, ряд знакомых покоев
Тихо, молча, плача прошла... о, такою ль бывало
Здесь видали ее? В то время еще не раздетый
Рыцарь в уборной своей стоял перед зеркалом.
Тусклый
Свет проливала свеча. Вдруг кто-то легонько
80 Стукнул в дверь... так точно бывало стучалась
Ундина.
"Все это призрак! - сказал он. - Пора мне в
постелю". - "В постеле
Будешь ты скоро, но только в холодной", - шепнул
за дверями
Плачущий голос. И в зеркало рыцарь увидел, как
двери
Тихо, тихо за ним растворились, как белая
гостья
В них вошла, как чинно замок заперла за собою.
"Камень с колодца сняли, - она промолвила тихо, -
Здесь я; и должен теперь умереть ты". Холод, по
сердцу
Рыцаря вдруг пробежавший, почувствовать дал, что
минута
Смерти настала. Зажавши руками глаза, он
воскликнул:
90 "О, не дай мне в последний мой час обезуметь от
страха!
Если ужасен твой вид, не снимай покрывала и
строгий
Суд соверши надо мной, мне лица твоего не
являя". -
"Ах! - она отвечала, - разве еще раз увидеть,
Друг, не хочешь меня? Я прекрасна, как прежде,
как в оный
День, когда твоею невестою стала". - "О, если б
Это правда была, - Гульбранд воскликнул, -
о, если б
Мне хоть один поцелуй от тебя! и пускай бы
В нем умереть!" - "Охотно, возлюбленный мой", -
покрывало
Снявши, сказала она; и прекрасной Ундиною,
прежней
100 Милой, любящей, любимой Ундиною первых,
блаженных
Дней предстала. И он, трепеща от любви и от
близкой
Смерти, склонился к ней в руки. С небесным она
поцелуем {12}
В руки его приняла, но из них уже не пустила
Боле его; а крепче, все крепче к нему прижимаясь,
Плакала, плакала тихо, плакала долго, как будто
Выплакать душу хотела; и, быстро, быстро лияся,
Слезы ее проникали рыцарю в очи и с сладкой
Болью к нему заливалися в грудь, пока напоследок
В нем не пропало дыханье и он не упал из
прекрасных
110 Рук Ундины бездушным трупом к себе на подушку.
"Я до смерти его уплакала", - встреченным ею
Людям за дверью сказала Ундина и тихим,
воздушным
Шагом по двору, мимо Бертальды, мимо стоявших
В страхе работников, прямо прошла к колодцу,
безгласной,
Грустной тенью спустилась в его глубину и пропала.
Глава XIX
О ТОМ, КАК РЫЦАРЬ БЫЛ ПОГРЕБЕН
1 Патер Лаврентий, услышав о том, как внезапно и
чудно
Кончил жизнь владетель замка Рингштеттена,
тотчас
В замке явился; и он, входя на двор, осененный
Липами, встретился тал: с монахом, недавно
венчавшим
Рыцаря; в ужасе тот удалиться спешил. "Так и
должно! -
Патер Лаврентий сказал. - Теперь моя наступила
Очередь; мне помощник не нужен". Хотел он
невесте,
Вдруг овдовевшей, отрадное слово сказать в
подкрепленье;
Но Бертальда, ему не внимая, молчала угрюмо.
10 Старый рыбак молился и плакал и, в горе смиряясь,
Думал: "Оно иначе и быть не могло - то господний
Суд"; и, конечно, Гульбрандова смерть никому не
могла быть
Так тяжела, как именно той, которую с смертной
Вестью прислали к нему, отверженной, бедной
Ундине",
Стали готовить обряд похоронный, как было
прилично
Сану покойника: тело его положить надлежало
Подле церкви приходской, там, где были гробницы
Предков его, одаривших множеством вкладов
богатых
Эту церковь. И щит и шлем уж лежали на кровле
20 Гроба, чтоб с ним опуститься в могилу, ибо наш
рыцарь
Был последний в роде своем, который с ним вместе
Кончился весь. И ход печальный уже начинался;
Песнь погребальная к светлоспокойной небесной
лазури
Тихо всходила; с длинным крестом, во всем
облаченьи
Патер Лаврентий шел впереди; за ним шла
Бертальда
В горьких слезах, на дряхлую руку отца опираясь.
Вдруг посреди Бертальдиных женщин, одетых в
глубокий
Траур и шедших в свите ее, заметили белый
Образ, в длинном, густом покрывале, тихо идущий,
30 Грустно потупивши голову. Страхом проникнут был
каждый,
Шедший подле такого товарища; все сторонились,
Пятились, так что порядок хода расстроился.
Силой
Два смельчака хотели незванного из ряду вывесть;
Но, от них ускользнувши, как легкая тень, он на
прежнем
Месте явился опять и последовал тихо за гробом.
Вот напоследок он мало-помалу, менялся местом
С теми, кто в страхе спешил от него удалиться,
подле
Самой вдовы очутился; но ею сначала примечен
Не был и сзади пошел смиренно-печальный.
Достигнул
40 Ход до кладбища, и все обступили могилу. Тут в
первый
Раз Бертальда незваного гостя увидела, в страхе
Стала она рукою махать, чтоб он удалился;
Но покровенный, кротко упорствуя, тряс головою,
Руки к ней простирал и как будто молил о пощаде.
Вспомнила тут невольно Бертальда Ундину, как
руку
К ней она подняла на Дунае, когда ей хотела
Так добродушно подать ожерелье, и как под водами
Скрылась потом навсегда. Но в это мгновение подал
Знак отец Лаврентий, чтоб все умолкли. И стали
50 Гроб опускать в могилу, и мало-помалу засыпан
Был он землею. Когда же совсем был набросан
могильный
Холм и читать последнюю начал молитву
священник,
Стала вдова на колени, стали и все на колени,
В том числе и могильщики, кончивши насыпь.
Когда же
Снова все встали... уж белый образ пропал; а на
месте,
Где он стоял на коленах, сквозь травку сочился
прозрачный
Ключ; серебристо виясь, он вперед пробирался,
покуда
Всей не обвил могилы; тогда ручейком побежал он
Дале и бросился в светлое озеро ближней долины,
60 Долго, долго спустя про него тех мест поселяне
Чудную повесть любили прохожим рассказывать;
долго,
Долго жило поверье у них, что ручей тот Ундина,
Добрая, верная, слитая с милым и в гробе Ундина.
"Ундина" - перевод прозаической повести немецкого романтика де ла Мотт
Фуке (1777-1843). Поэт переводил эту повесть в 1831-1836 гг.
Фрагменты из первых трех глав "Ундины" были опубликованы в "Библиотеке
для чтения" в 1835 г. (Т. XII. С. 7-14), там же в 1837 г. (Т. XX. С. 5-32)
были напечатаны IV-X главы "Ундины".
Уже в марте 1837 г. читатели смогли ознакомиться с полным текстом
"Ундины"; она появилась одновременно в двух изданиях: "Уцдина", старинная
повесть, рассказанная на немецком языке в прозе бароном Д. Ламотт Фуке, на
русском языке в стихах В. Жуковским СПб.: Изд-во Смирдина, 1837. Один тираж
этой книги содержал замечательные гравюры немецкого художника Г. Майделя,
который изготовил их, живя вместе с Жуковским в Эллистфере, другой тираж
такого же формата (in quarto) был выпущен без иллюстраций. Летом 1837 г.
вышло 4-е издание "Стихотворений" Жуковского, в него поэт тоже включил
"Ундину" (СПб., 1837. Т. VIII).
Тексту "Ундины" Жуковский предпослал стихотворное посвящение вел. кн.
Марии Николаевне и обращенное к ней предисловие.
Сохранилась рукопись первых 20 строк перевода повести Фуке
гекзаметрами, датированная 18 ноября 1831 г. (ГПБ. Жуковский В. А. Ф. 286
II. Ед. хр. 30). Согласно дневниковым записям и пометам в рукописях
Жуковский переводил затем "Ундину" 9 декабря 1832 г. по н. ст., и в течение
декабря он перевел 3 главы и написал 15 строк 4-й. 4 февраля 1833 г. он
подвел итог сделанному и записал в "Дневнике": "Поправлял Ундину" (Жуковский
В. А. Дневники / Изд. И. А. Бычкова. СПб., 1901. С. 250, 252, 254). За
1834-1836 гг. "Дневники" не сохранились, и приходится исходить из
хронологических помет на рукописях: с 17 по 30 октября 1835 г. были
переведены 4-8 главы. После перерыва чуть свыше полугода Жуковский перевел
одиннадцать последних глав (9-19). Под текстом стоят две даты: "Эллистфер,
17 июля 1836 г." и ниже: "25 июля все кончено". Видимо, за эту неделю
Жуковский отредактировал весь переведенный текст "старинной повести".
В последнем прижизненном издании сочинений поэта предисловие к "Ундине"
уже отсутствует. Осталось только посвящение. Публикуемый нами текст "Ундины"
повторяет текст IV тома этого издания сочинений Жуковского с изменением
орфографии и пунктуации согласно современным нормам русского языка, если
внесенные поправки не нарушают стилистической системы автора (Жуковский В.
А. Стихотворения. 5-е изд. СПб., 1849. Т. IV).
1 В предисловии к вел. кн. Марии Николаевне от 26 июля 1836 г.
Жуковский касается лишь позднего этапа своего "общения" с "Ундиной" - с
момента правки первых трех глав.
"Повинуясь воле, которую мне было особенно приятно исполнить, - писал
поэт, - я рассказал русскими стихами "Ундину". В 1833 г., находясь в
Швейцарии и живя уединенно на берегу Женевского озера (в деревеньке Берне
близ Мантре), написал я первые три главы этой повести. По возвращении моем в
Россию занятия другого рода надолго отвлекли меня от начатого поэтического
труда; и только в нынешнем году я мог опять за него приняться. Последние
главы Ундины написаны в сельском уединении близ Дерпта, где я провел
половину лета и мог по-прежнему посвятить досуг свой поэзии. Еллистфер. 26
июля, 1836. Ж."
Учтивые уверения Жуковского, что он только исполнитель чужой воли, не
следует понимать излишне буквально: они означают, что поэта, возможно,
поторапливали осуществить его замысел. Как мы видели выше из письма
Жуковского к Дашкову, желание перевести "Ундину" стихами возникло в те годы,
когда поэт еще не был "своим" человеком при дворе (он стал заниматься с вел.
кн. Александрой Федоровной лишь в конце октября 1817 г.), а главное, вел.
кн. Мария Николаевна, которой адресовано предисловие, еще не родилась.
В данном случае уточнение адресата стихотворного посвящения и
предисловия к "Ундине" важно не только во имя достоверности самого
литературного факта: оно помогает правильно понять творческие стимулы поэта.
С выяснением адресата была как раз некоторая путаница.
Начало ей положил Зейдлиц, сказав, что стихотворение "Бывали дни
восторженных видений..." посвящено наследнику, а предисловие обращено к
императрице (Зейдлиц К. К. Указ. соч. С. 155).
Зейдлицу возражал уже П. А. Плетнев. "Внимательному читателю, - писал
он, - станет ясным к кому относятся "посвятительные перед "Ундиною стихи,
когда он сравнит их со стихотворением Жуковского "Праматерь внуке",
написанным в 1819 г. на первое причащение в. кн. Марии Николаевны" (Плетнев
П. А. Сочинения и переписка. СПб., 1885. Т. 3. С. 104). Я. Я. Грот, издавший
"Сочинения и переписку Плетнева", всецело был с ним согласен и сожалел, что
мнение Зейдлица "обыкновенно разделяют даже другие биографы поэта".
Адресат был точно установлен после выхода каталога И. Бычкова "Бумаги
В. А. Жуковского": черновик предисловия к "Ундине", не имеющий личного
обращения, Бычков занес в перечень рукописей как черновик предисловия к вел.
кн. Марии Николаевне (Бумаги В. А. Жуковского, поступившие в Императорскую
Публичную библиотеку в 1884 г. Изд. И. Бычкова. СПб., 1901, Э 39). "Прошу...
- писал Жуковский в этом черновике, - принять с благосклонностью новый и
быть может последний труд моей устарелой Музы: прошу принять его _в знак_ и
со временем _на память_ моей душевной к Вам привязанности, которая, как Вы
знаете, началась еще у Вашей колыбели" (ГПБ. Ф. 286, I, Жуковский. Ед. хр.
39Г).
Бычков не мотивировал, чем он руководствовался, определяя адресат
предисловия. По-видимому, он совершенно справедливо сопоставил упоминание о
привязанности, начавшейся еще у колыбели, со строчками стихотворения
"Праматерь внуке":
Мое дитя, со мною от купели
Твой первый шаг житейский соверши...-
а также со строками стихотворения 1851 г.
"В. кн. Марии Николаевне. Приветствие от русских, встретивших ее в
Бадене":
...смотрю
В лицо, столь мне знакомое, которым
От колыбели вашей до цветущих
Лет милой младости, день за день, я
Так любовался.
Сравнив приведенные строки хотя бы с пятой строфой стихотворного
посвящения:
Перед пустой когда-то колыбелью
Задумчиво-безмолвен я стоял.
"Кто обречен святому новоселью
Тобой в жильцы?" - судьбу я вопрошал,
становится ясно, что адресатом и посвящения, и предисловия могла быть
только вел. кн. Мария Николаевна. Для Жуковского, видимо, сам факт
знакомства с человеком еще в его младенчестве был овеян особой поэтичностью,
которая не утратила своего обаяния и спустя многие годы.
После выхода каталога Бычкова в дореволюционных изданиях XX и.
адресатом стихотворного посвящения и предисловия к "Ундине" считалась вел.
кн. Мария Николаевна.
И неожиданно в споем обстоятельном комментарии к двухтомнику
стихотворений В. А. Жуковского Ц. Вольпе назвал адресатом и посвящения, и
предисловия вел. кн. Александру Николаевну (Вольпе Ц. Жуковский.
Стихотворения. Л., 1940. Т. II. С. 541). Вслед за ним все советские
комментаторы, не соотнося ни предисловия к "Ундине" с его черновиком, ни
посвящения с приведенными выше стихотворениями Жуковского, повторяют
утверждение Вольпе, хотя, вероятнее всего, это была или его простая описка,
или невыправленная опечатка.
Лишь Хильдегард Эйхштедт, исследовательница из ФРГ, в своей книге о
Жуковском-переводчике возразила Вольпе и адресатом стихотворного посвящения
опять назвала вел. кв. Марию Николаевну (Eichstadt H. Zukovskij als
Ubersatzer. Drei Studien zu Ubersetzungen aus dem deutschen und
Franzosischen. Munchen. S. 91-02).
2 "...легкая станом... воздушное" - интерполяция Жуковского.
3 пропуск 7 строк. См. текст "Ундины". С. 16.
4 "...сердито... слезки" - интерполяция Жуковского.
5 Биография рыбака написана Жуковским.
8 "Но мирной сей жизни... чистого неба" - интерполяция Жуковского.
7 Опущен эпизод с обручальными кольцами Ундины. Текст "Ундины". С.
38-39.
8 См. конец главы 7-й и начало 8-й "Ундины" Фуке, принципиально
измененный Жуковским. См выше С. 43.
8 "Лесной обыватель..." - у Фуке "барон фон Кюлеборн". См. текст
"Ундины". С. 51.
10 "Ты смелый рыцарь... волну..." - аллитерации Фуке Жуковский
передает, вводя еще внутреннюю рифму в свой сказочный гекзаметр.
11 Пропуск целого абзаца. См. текст "Ундины". С. 54.
12 "...с небесным она поцелуем..." - эпитет Жуковского.
Е.В. Ланд