– Что?! Мои тетушки?! Да все нормальные мужчины приносят домой деньги, а не твои жалкие десять тысяч! Захотел бы – давно бы заработал семье на квартиру. Вот у Лукьяновых…
– Проворовались твои Лукьяновы, а сам он, между прочим, под следствием. Что-то не верится, чтобы ты мне передачи носила.
– И зачем я только согласилась за тебя выйти? Истратила на тебя свою молодость и вот вместо благодарности…
– Все, притормози. Надоело уже: на работе нервы треплют, а тут ты зудишь как электропила. Я к Сереге в гараж, там хоть по ушам никто не ездит.
– Постой, погоди! Ушел… Как будто я не знаю, чем там все заканчивается: напьются, а этот еще потащит его к какой-нибудь бабе. Господи, делать-то что? Предлагали же нам двухкомнатную в Купчино и нечего было кочевряжиться. Где визитка с телефоном? Как что-нибудь позарез надо, так вечно ничего не найти. Уф! вот она, не потерялась. Алло, это агентство недвижимости?
Но тишина недолго радовала их. В опустевшей комнате по ночам слышались шаги, скрипели половицы, кто-то двигал оставленную жильцами мебель, иногда сам собой зажигался и гас свет. Поэтому когда на освободившуюся жилплощадь временно поселили "малодетную чистоплотную" семью из Таджикистана, никто особенно не возражал. Не прожив там и недели, те спешно собрали свои пожитки и уехали без объяснения причины. От жилконторы попытались поселить в комнате почившего вора-рецидивиста сантехника со служебной пропиской, но результат оказался примерно тем же. Через пару недель тот уволился и уехал на "историческую родину", заявив на прощание, что в гробу он видал их контору, город и такую жизнь.
Следующей не выдержала старушка, страстная любительница старого Петербурга. Ее с почетом перевезли в новое жилище на Мойке. Любимый пейзаж поехал вместе с ней в виде большой художественной фотографии в красивой рамке. А эта квартира… нет, она положительно испортилась! В ней появилось что-то непонятное, не могу сказать что, но эмоциональный настрой уже не тот, что был, нет, абсолютно не тот.
Родители маленького велосипедиста были рады крохотной квартире в спальном районе. Ко всему прочему, в последнее время у ребенка с нервами творилось что-то странное. Мальчик плакал и наотрез отказывался покидать комнату один. Пришлось даже снять с антресолей его старый ночной горшок.
В угловой комнате жила одинокая женщина, которая занималась надомным трудом – круглые сутки расписывала матрешек и прочие деревянные сувениры. И так не отличаясь ангельским характером, в последнее время она стала просто невыносима. Соседа, которого угораздило сунуться к ней с какой-то просьбой, она закидала деревянными заготовками, сопровождая это многоэтажными нелитературными выражениями. В кухне одновременно с ней предпочитали теперь не оказываться даже самые патентованные скандалистки.
Именно эта женщина и оказалась в роли "последнего героя"; вовсе не из вредности или особой привязанности к месту. Увлекшись новым заказом, она просто не замечала суету, творившуюся вокруг, а бумаги с предложениями агентства благополучно засунула в какую-то из незаконченных шкатулок. Поэтому она очень удивилась, обнаружив, что осталась в квартире одна. Все соседи исчезли, оставив после себя открытые комнаты, в которых сиротливо стояли самые разнообразные предметы, вдруг оказавшиеся ненужными – детская кроватка, портативная печатная машинка, старомодный телефонный аппарат…
Она отправилась в жилконтору чтобы выяснить, а что, собственно говоря, произошло. Там, выслушав ее, удивились не меньше. "А что, разве вы не уехали? Вы что, не знаете, что вашу квартиру расселяют? Что делать? Ждите представителей агентства, они еще придут".
И она принялась ждать. Первое время ситуация даже доставляла ей удовольствие. Женщина бродила из комнаты в комнату, включив телевизор на полную громкость, или вдруг затеяла печь пироги, для чего понадобилось занять все оставшиеся столы в кухне. Исполнилась заветная мечта практически каждого жильца коммунальной квартиры: абсолютная свобода и уединение, что еще надо для полного счастья?
Некоторое время спустя начались странности. Сначала ей слышались телефонные звонки, даже после того, как телефон отключили. Она выбегала в коридор, поднимала трубку, в очередной раз убеждалась, что внутри аппарата царит мертвая тишина и, громко произнеся несколько непарламентский выражений, возвращалась к своей работе. Но это не приносило покоя, более того, мысли о телефонном звонке начали преследовать ее днем и ночью. Конечно, как она могла забыть: молодой человек, который так нравился ей в институте, обещал позвонить. Он обязательно позвонит, вот только она забыла, когда, но какое это имеет значение, ведь она все время дома, на связи, главное ни на минуту не отходить от телефона…
Она перенесла аппарат к себе в комнату. Для этого пришлось отрезать провод, ну и что, от него все равно не было никакого толка. А так гораздо удобнее брать телефон с собой на кухню и в булочную. Мобильный? Конечно, это было бы намного удобнее, но тот, кто должен позвонить, все равно знает только этот номер и она дождется звонка, дождется, во что бы то ни стало…
А потом отрезанный телефон ожил. Звонили давно забытые школьные подруги, родственники, включая тех, кто умер задолго до ее рождения. Особенно болтливой оказалась прабабушка Елизавета, которая никак не могла понять, куда смотрят современные мужчины и отчего у них настолько дурной вкус. В прежние времена у Мариночки отбоя не было бы от женихов, и она наверняка нашла бы себе человека по душе. Работа, совершенный вздор! Женщина создана для семейного счастья, какое странное воспитание нынче дают молодым девицам! Тридцать восемь лет, душенька, да вы положительно разучились считать; вам двадцать три, подойдите к зеркалу и убедитесь сами…
Звонки следовали за звонками и, увлеченная интересной беседой, она забывала о работе, не помнила, что нужно поесть или хотя бы переодеться. Днем и ночью в комнате горел свет, но у нее просто не было времени его выключить.
О том, единственном, самом важном звонке она также больше не вспоминала. Несостоявшийся жених, лет десять назад погибший во время альпинистского похода, сообщил ей, что видел этого человека с одной общей знакомой. Они сидели за столиком уличного кафе и, судя по выражению их лиц, говорили вовсе не о работе. Она сразу поверила ему, несмотря на то, что на месте упомянутого им кафе "Маргаритка" уже несколько лет как был построен магазин элитных обоев, а общая знакомая не так давно прислала ей открытку из Америки.
…Когда представители агентства, сопровождаемые обеспокоенными соседями, вошли в квартиру и осторожно заглянули в комнату, глазам их предстала следующая картина – Марина Александровна, нечесаная, в ночной рубашке, стояла посреди комнаты и беседовала по телефону, кокетливо помахивая кончиком отрезанного провода. Она с жаром доказывала первому мужу бабушки Анфисы, что в капитализме есть свои положительные стороны.
Но когда и это питание закончилось, призрачная собака снова вышла на охоту. Она поняла, что с человеческими существами можно не церемониться; большинство из них даже не догадывается об ее существовании, ну, а те, кому все же случалось ее видеть, уже никому ничего не могли рассказать или их словам просто не верили. Игнорировать возможный путь к спасению – это вполне в духе человеческих существ. Собака в этом убедилась, проведя неделю в комнате, жильцы которой любили фильмы ужасов. Вместе с хозяевами она просмотрела их множество. Стандартная ситуация: кто-то из группы людей вдруг понимает, что некто или нечто представляет для них нешуточную опасность, особенно если немедленно не принять меры. Но во всех без исключения фильмах остальные неизменно поднимали на смех того, кто об этом заявлял. В результате чего погибали все, кроме, разве что, изрядно покусанного главного героя… Да, ничего лучшего эти существа и не заслуживают.
– Проворовались твои Лукьяновы, а сам он, между прочим, под следствием. Что-то не верится, чтобы ты мне передачи носила.
– И зачем я только согласилась за тебя выйти? Истратила на тебя свою молодость и вот вместо благодарности…
– Все, притормози. Надоело уже: на работе нервы треплют, а тут ты зудишь как электропила. Я к Сереге в гараж, там хоть по ушам никто не ездит.
– Постой, погоди! Ушел… Как будто я не знаю, чем там все заканчивается: напьются, а этот еще потащит его к какой-нибудь бабе. Господи, делать-то что? Предлагали же нам двухкомнатную в Купчино и нечего было кочевряжиться. Где визитка с телефоном? Как что-нибудь позарез надо, так вечно ничего не найти. Уф! вот она, не потерялась. Алло, это агентство недвижимости?
* * *
Что, переехать?! Ни за что на свете: я пятьдесят лет живу в этом доме, вам это о чем-нибудь говорит? Расстаться с любимым видом из окна?! У меня с ним связано столько воспоминаний, а посмотрите на этот фонарь – настоящий кусочек старого Петербурга. Ах, помилуйте, что вы мне можете предложить? Комната на Мойке недалеко от музея-квартиры Пушкина? Пожалуй, это достойно внимания… Собрание сочинений поэтов Серебряного века от вас лично? Нет, что вы, это чересчур любезно с вашей стороны, я не могу принять такой подарок. Что же вы сразу не сказали, что без этой, как вы выразились, сделки ужасный бесчувственный коммерсант не отдаст вам руку своей дочери? Молодой человек, я ведь тоже женщина и тоже любила, вот послушайте… Ах, вы спешите, какая жалость! Хорошо, я подумаю над вашим предложением самым серьезным образом.* * *
И процесс сдвинулся с мертвой точки. Первыми уехали те, кто впятером жил в одной комнате. Сначала соседи даже радовались – семейные разборки частенько не давали им спать, а сестренки почти каждый день шумно выясняли, кому принадлежит та или иная игрушка, а, помирившись, затевали не менее «спокойные» игры.Но тишина недолго радовала их. В опустевшей комнате по ночам слышались шаги, скрипели половицы, кто-то двигал оставленную жильцами мебель, иногда сам собой зажигался и гас свет. Поэтому когда на освободившуюся жилплощадь временно поселили "малодетную чистоплотную" семью из Таджикистана, никто особенно не возражал. Не прожив там и недели, те спешно собрали свои пожитки и уехали без объяснения причины. От жилконторы попытались поселить в комнате почившего вора-рецидивиста сантехника со служебной пропиской, но результат оказался примерно тем же. Через пару недель тот уволился и уехал на "историческую родину", заявив на прощание, что в гробу он видал их контору, город и такую жизнь.
Следующей не выдержала старушка, страстная любительница старого Петербурга. Ее с почетом перевезли в новое жилище на Мойке. Любимый пейзаж поехал вместе с ней в виде большой художественной фотографии в красивой рамке. А эта квартира… нет, она положительно испортилась! В ней появилось что-то непонятное, не могу сказать что, но эмоциональный настрой уже не тот, что был, нет, абсолютно не тот.
Родители маленького велосипедиста были рады крохотной квартире в спальном районе. Ко всему прочему, в последнее время у ребенка с нервами творилось что-то странное. Мальчик плакал и наотрез отказывался покидать комнату один. Пришлось даже снять с антресолей его старый ночной горшок.
В угловой комнате жила одинокая женщина, которая занималась надомным трудом – круглые сутки расписывала матрешек и прочие деревянные сувениры. И так не отличаясь ангельским характером, в последнее время она стала просто невыносима. Соседа, которого угораздило сунуться к ней с какой-то просьбой, она закидала деревянными заготовками, сопровождая это многоэтажными нелитературными выражениями. В кухне одновременно с ней предпочитали теперь не оказываться даже самые патентованные скандалистки.
Именно эта женщина и оказалась в роли "последнего героя"; вовсе не из вредности или особой привязанности к месту. Увлекшись новым заказом, она просто не замечала суету, творившуюся вокруг, а бумаги с предложениями агентства благополучно засунула в какую-то из незаконченных шкатулок. Поэтому она очень удивилась, обнаружив, что осталась в квартире одна. Все соседи исчезли, оставив после себя открытые комнаты, в которых сиротливо стояли самые разнообразные предметы, вдруг оказавшиеся ненужными – детская кроватка, портативная печатная машинка, старомодный телефонный аппарат…
Она отправилась в жилконтору чтобы выяснить, а что, собственно говоря, произошло. Там, выслушав ее, удивились не меньше. "А что, разве вы не уехали? Вы что, не знаете, что вашу квартиру расселяют? Что делать? Ждите представителей агентства, они еще придут".
И она принялась ждать. Первое время ситуация даже доставляла ей удовольствие. Женщина бродила из комнаты в комнату, включив телевизор на полную громкость, или вдруг затеяла печь пироги, для чего понадобилось занять все оставшиеся столы в кухне. Исполнилась заветная мечта практически каждого жильца коммунальной квартиры: абсолютная свобода и уединение, что еще надо для полного счастья?
Некоторое время спустя начались странности. Сначала ей слышались телефонные звонки, даже после того, как телефон отключили. Она выбегала в коридор, поднимала трубку, в очередной раз убеждалась, что внутри аппарата царит мертвая тишина и, громко произнеся несколько непарламентский выражений, возвращалась к своей работе. Но это не приносило покоя, более того, мысли о телефонном звонке начали преследовать ее днем и ночью. Конечно, как она могла забыть: молодой человек, который так нравился ей в институте, обещал позвонить. Он обязательно позвонит, вот только она забыла, когда, но какое это имеет значение, ведь она все время дома, на связи, главное ни на минуту не отходить от телефона…
Она перенесла аппарат к себе в комнату. Для этого пришлось отрезать провод, ну и что, от него все равно не было никакого толка. А так гораздо удобнее брать телефон с собой на кухню и в булочную. Мобильный? Конечно, это было бы намного удобнее, но тот, кто должен позвонить, все равно знает только этот номер и она дождется звонка, дождется, во что бы то ни стало…
А потом отрезанный телефон ожил. Звонили давно забытые школьные подруги, родственники, включая тех, кто умер задолго до ее рождения. Особенно болтливой оказалась прабабушка Елизавета, которая никак не могла понять, куда смотрят современные мужчины и отчего у них настолько дурной вкус. В прежние времена у Мариночки отбоя не было бы от женихов, и она наверняка нашла бы себе человека по душе. Работа, совершенный вздор! Женщина создана для семейного счастья, какое странное воспитание нынче дают молодым девицам! Тридцать восемь лет, душенька, да вы положительно разучились считать; вам двадцать три, подойдите к зеркалу и убедитесь сами…
Звонки следовали за звонками и, увлеченная интересной беседой, она забывала о работе, не помнила, что нужно поесть или хотя бы переодеться. Днем и ночью в комнате горел свет, но у нее просто не было времени его выключить.
О том, единственном, самом важном звонке она также больше не вспоминала. Несостоявшийся жених, лет десять назад погибший во время альпинистского похода, сообщил ей, что видел этого человека с одной общей знакомой. Они сидели за столиком уличного кафе и, судя по выражению их лиц, говорили вовсе не о работе. Она сразу поверила ему, несмотря на то, что на месте упомянутого им кафе "Маргаритка" уже несколько лет как был построен магазин элитных обоев, а общая знакомая не так давно прислала ей открытку из Америки.
…Когда представители агентства, сопровождаемые обеспокоенными соседями, вошли в квартиру и осторожно заглянули в комнату, глазам их предстала следующая картина – Марина Александровна, нечесаная, в ночной рубашке, стояла посреди комнаты и беседовала по телефону, кокетливо помахивая кончиком отрезанного провода. Она с жаром доказывала первому мужу бабушки Анфисы, что в капитализме есть свои положительные стороны.
* * *
Квартира опустела. Существо, названное Собакой, провело здесь еще несколько дней. Оно старательно подъедало оставшиеся здесь свежие и не очень следы эмоций – скандалов, многолетних затяжных конфликтов, любовных историй, надежд и тщательно скрываемых тайн – все то, что делает заброшенные человеческие жилища такими притягательными.Но когда и это питание закончилось, призрачная собака снова вышла на охоту. Она поняла, что с человеческими существами можно не церемониться; большинство из них даже не догадывается об ее существовании, ну, а те, кому все же случалось ее видеть, уже никому ничего не могли рассказать или их словам просто не верили. Игнорировать возможный путь к спасению – это вполне в духе человеческих существ. Собака в этом убедилась, проведя неделю в комнате, жильцы которой любили фильмы ужасов. Вместе с хозяевами она просмотрела их множество. Стандартная ситуация: кто-то из группы людей вдруг понимает, что некто или нечто представляет для них нешуточную опасность, особенно если немедленно не принять меры. Но во всех без исключения фильмах остальные неизменно поднимали на смех того, кто об этом заявлял. В результате чего погибали все, кроме, разве что, изрядно покусанного главного героя… Да, ничего лучшего эти существа и не заслуживают.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента