Страница:
– Артем, доброе утро! Не ожидала увидеть Вас здесь.
Он знал, в глубине души он чувствовал, что она придет сюда. Когда он услышал ее голос, его сердце забилось заметно чаще. Он сделал неимоверное усилие, чтобы не подпрыгнуть и не броситься к ней навстречу. Сохраняя спокойно-доброжелательное выражение лица, он приветствовал ее улыбкой.
– Я люблю с утра работать здесь, – признался он. – Иногда необходимо сосредоточиться, а в кабинете это невозможно: то звонки, то посетители, море бумаг на столе.
Елизавета улыбнулась и прошла за его спиной, присаживаясь на стоящий рядом с ним стул. Он вдохнул аромат ее духов, и едва удержался, чтобы не подойти к ней и не поцеловать ее.
Никитина посмотрела на лежащие перед ним страницы, испещренные столбцами цифр.
– Ну, что скажете, какой прогноз? Выйдем на сто процентов плана? – поинтересовалась она, заглянув в бумаги.
Когда разговор перешел в профессиональную плоскость, Береснев заметно успокоился и стал рассказывать Елизавете о работе коммерческого отдела.
– Если мы сможем убедить сети взять чуть больше их обычного заказа, то мы сделаем план, а если из-за погоды у них самих продажи падают, то они откажутся, а мы кое-как вытянем только девяносто-девяносто три процента.
Лиза покачала головой.
– Конечно, мы нарисовали не такие цифры в плане, – протянула она, прикидывая, на какие реальные объемы продаж они выйдут.
– Да уж, планы амбициозные, ничего не скажешь, – подхватил Береснев.
Он украдкой следил, как она листает бумаги, внимательно вглядываясь в бесчисленные цифры.
«Какая же она красивая!» – Береснев не мог отогнать от себя навязчивую мысль. Он рассматривал сидящую рядом женщину, любуясь ее тонко очерченным профилем. Ему нравилось в ней буквально все: короткая стрижка, длинные пальцы с неизменным французским маникюром, тихий голос и быстрые реплики с проглоченными окончаниями. Он понемногу научился догадываться о смысле произнесенного ею, внимательно вслушиваясь в начальные слова ее фраз.
– А мне кажется, все будет нормально, – произнесла Никитина, откладывая отчеты по продажам. – Вы зря недооцениваете свою службу. У Вас в отделе работают настоящие профи.
Она встала и снова прошла за его спиной. Он невольно откинул голову, чтобы посмотреть на нее. Она улыбалась, и эта улыбка была такой теплой и открытой, что ему показалось, что они давно очень близки, что между ними не существует отношений начальник-подчиненный, что они просто мужчина и женщина, которых безумно влечет друг к другу.
– Раз Вы все уже посмотрели, то я не буду заходить к Вам в десять, как мы договаривались? – спросил Артем. – Я тогда поеду на встречу в банк.
– В банк? – удивилась Елизавета.
– Да, мы с «продажниками» продумываем новую схему по закупкам, – хотел было объяснить Береснев, но Никитина жестом остановила его:
– Хорошо, тогда давайте вечером потолкуем. Заодно расскажете, о чем договорились с банком. Честно скажу, деньги нам сейчас не помешают. Удачи!
– Удачи! – он услышал совсем рядом со своим ухом. Сашка Скворцов остановил машину у подъезда дома Артема.
– Спасибо, – торопливо поблагодарил друга Береснев, – я почти отключился – сказывается усталость.
– Ну, это главное, что ты уже думаешь о сне. И поговори с этой своей леди, не трави себе душу. Еще раз удачи! – Скворцов дружески похлопал его по плечу.
– Поговорю! – пообещал Артем и вышел из машины.
Глава 5. Ночное рандеву
– Лизка, у тебя какой-то взгляд необычный, – муж Никитиной нажал кнопку электрического чайника. – Что-то случилось? На работе? Или с Никиткой что?
– Все в порядке, не волнуйся, – Лиза попыталась успокоить супруга.
– Ну и хорошо, значит, мне показалось.
– Я вспомнила, как мы с тобой, когда только поженились, постоянно передвигали мебель, чтобы как-то разнообразить жизнь.
– Не понимаю, почему ты об этом подумала. Лиза, что-то не так? Мне кажется, ты стала какой-то не такой, отстраненной…
– Это из-за работы. Кстати, ты тоже не ангел. По-моему, я тебе об этом никогда не говорила. Всегда старалась тебя поддерживать, хвалить…
– Я не знаю, что мне делать, – Александр задумчиво обхватил лицо руками. – Лиз, я тебя не понимаю. Если тебя напрягает твоя работа, не стоит на мне злость срывать. Если ты устала – поезжай, отдохни. Если нужна моя помощь – скажи прямо, я найду решение любой проблемы, ты же меня знаешь.
– Главное, чтобы не было войны, – сказала Лиза, выходя из кухни. – Прости, Саш, действительно устала, пойду, лягу.
Муж проводил Елизавету взглядом и промолчал. Никитина прошла в ванну, открыла кран и стала набирать воду. «Господи, что со мной происходит? Влюбилась? Разменяла четвертый десяток, а все как восемнадцатилетняя… Надо засунуть эту любовь себе куда-нибудь подальше и продолжать жить дальше».
Она наполнила ванну пеной и улеглась в теплую воду.
– Лиза, можно? – ее муж постучал в дверь.
– Я скоро, – откликнулась она. – Саш, принеси мне бокал вина.
Муж принес ей вино, но она к нему даже не притронулась. Ей хотелось вина, того самого, которое она пила тогда с Артемом. Но такого у них дома не было, с ней были только ее воспоминания.
Был вечер пятницы, и они вышли из здания, где располагался их офис. На улице было тепло и сыро, обычная погода для ранней осени.
– Лиза, давайте выпьем по бокальчику вина, – неожиданно предложил Артем. Он как всегда говорил быстро, на одном дыхании. Даже задавая вопрос, он не предполагал вопросительной интонации, считая ее согласие само собой разумеющимся.
Он претворял в жизнь составленный им план. Ему необходимо было больше узнать о ней, поговорить, потому что продолжать играть в кошки-мышки он уже не мог. Прав был Санька Скворцов, скрывать свои чувства было уже нельзя, стоило уже играть по-взрослому. Ведь он ничего толком о ней не знал, слышал, что она замужем, ее супруг – партийный функционер, что у нее есть ребенок, но не доверял тому, что о ней говорили в офисе. Никто не мог назвать ее возраста. Знали, что ее день рождения был в начале марта, но сколько ей лет, оставалось тайной для всех сотрудников компании. Артем хотел понять, правильно ли он поступает, откладывая свадьбу с Умой. Стоит ли давать волю своим чувствам? Может ли он на что-то надеяться в отношениях с Лизой?.. От вопросов, на которые не было ответов, раскалывалась голова.
Когда Елизавета услышала его предложение, в первое мгновение она даже не поняла, о чем он говорит. Довольно продолжительное время они присматривались к друг другу. Нет, сказать, что строили глазки было бы неправильно… Они интересовались работой друг друга, исподтишка рассматривали, внимательно выслушивали, даже рассказывали сны. Постепенно раскрываясь в общении, они становились с каждым днем все более понятнее и приятнее друг другу, а от того и привлекательнее. Лиза каким-то шестым чувством ощущала, что еще немного… и они упадут друг другу в объятия. Как это могло бы произойти, она себе не представляла, но была уверена, что рано или поздно это случится. «Лучше рано, чем…», – однажды она поймала себя на такой мысли и в ту же секунду одернула себя: «Господи, о чем же я думаю?! У меня есть муж, а я мечтаю о другом мужчине. Выходит, я изменяю. Какой ужас!». И, несмотря на все доводы рассудка, ей хотелось заняться с ним сексом. Она старательно подавляла в себе эти животные инстинкты, но организм отказывался слушаться, и бурно реагировал на близость молодого сексуально привлекательного мужчины. Она тысячи раз представляла, что будет, когда они останутся наедине, но ежедневное общение по рабочим вопросам никто не отменял, и эта необходимость постепенно вытеснила в ее сознании мысль о нем, как о возможном партнере. Она продолжала быть к нему внимательной, придирчиво оглядывать его всякий раз, когда он оказывался на пороге ее кабинета. Когда он подходил ближе, она вдыхала аромат его парфюма, и внутри у нее все сжималось от желания. «Что я сделаю, если он предложит?..» Ответа на этот вопрос у нее не было. Но, судя по всему, Артем не торопился делать ей непристойное предложение. И Лизиному терпению, как и всякому терпению, пришел конец. Она элементарно устала ждать, и ей стало наплевать, сделает ли он что-нибудь или нет. Поэтому такое долгожданное предложение прозвучало для нее будто гром среди ясного неба. Она почти оставила надежду услышать от него что-либо подобное, и совсем не смогла отреагировать какой-то заготовленной фразой. Стараясь не выдать охватившего ее волнения, Лиза постаралась ответить самым будничным тоном, скорее просто пробормотала, утвердительно кивая:
– Отличная мысль, пойдемте.
В нескольких метрах от подъезда, откуда они вышли, располагалось заведение с загадочной и манящей вывеской «Винный бар», куда они и отправились.
Спустя несколько секунд Елизавета не могла справиться с волнением, да и Артем, похоже, тоже не ожидал от себя подобного смелого шага, поэтому дорога в десяток шагов показалась для них длиной с марафонскую дистанцию.
Они потянули за ручку стеклянной двери питейного заведения, спустились по немногочисленным ступенькам и оказались в полумраке прокуренного помещения, прибежища уставших офисных клерков, заглянувших сюда, чтобы покончить со стрессом рабочей недели.
Лиза и Артем уселись на высокие барные стулья полутемного крошечного винного бара.
– Оригинальная атмосфера, – заметила Лиза, оглядываясь вокруг. Было не понятно, хотелось ли ей подбодрить Артема, похвалив его выбор, или она просто стремилась скрыть свое смущение. Все же его приглашение побыть вместе после работы застигло ее врасплох. Она не ожидала, что он сделает это вот так, просто, без оглядки на должностную иерархию, без предупреждений, уговоров, оглядки на ее планы.
– Ничего так, – подтвердил Артем, также оценивая обстановку и обдумывая свои дальнейшие действия. Было понятно, что он впервые оказался в этом заведении и не знал здешних порядков, и это заставило его выискивать алгоритм поведения в этом баре, рассматривая уже рассевшихся посетителей и снующих между ними официантов.
Народу в баре было немного: в дальнем углу, почему-то ярко освещенном вопреки элементарным законам логики, за отдельным столиком сидела пара. Может быть, и влюбленная, но пространство стола не давало им сблизиться, поэтому для всех окружающих они выглядели просто мужчиной и женщиной, пытающимися что-то сказать друг другу, преодолевая негромкую музыку и расстояние. Наверное, что-то важное или нежное, об этом приходилось только догадываться, глядя как они тянутся к друг другу через стол. Лиза с удовольствием отметила, что они с Бересневым заняли место более выгодное для непринужденной беседы. Они сидели рядом, почти касаясь друг друга рукавами пиджаков. Они оба по негласной договоренности старательно охраняли эту едва заметную границу интимного пространства друг друга, избегая возможных прикосновений. Пожалуй, единственным касанием материальных тел в тот вечер был звон бокалов, поднятых ими в самом начале посиделок в ознаменование окончания трудовой недели.
Вино выбирал Артем, поскольку, хотя Елизавета и считала, что разбирается в винах, в этот раз ей не хотелось выступить в роли всезнайки, хотелось расслабиться и плыть по воле волн, наблюдая, куда же ее вынесет течением. Испанское красное вино, налитое в пафосные большие винные бокалы на длинных ножках, было пряным, в меру сухим и удивительно уютным.
– Неплохое вино, – проговорил Артем, сделав первый глоток.
Елизавета тоже пригубила вино из своего бокала и согласно кивнула.
Незаметно отпивая по маленькому глоточку, они непринужденно болтали обо всем на свете. Артем, который планировал устроить Лизе допрос с пристрастием, просто наслаждался общением, словно скинув с себя необходимость принимать решение, которое могло изменить его судьбу. А Елизавете было интересно расспросить его о том, что было с ним до их встречи. Словно составляя полную картинку его жизни из разрозненных кусочков паззла, она интересовалась его детскими увлечениями, его школьными товарищами, юношескими планами, которые придумывались, как тогда казалось, на всю оставшуюся жизнь. Он, не смущаясь, рассказывал, припоминая даже моменты, которые выставляли его в невыгодном свете. Он не стеснялся, и она была благодарна ему за то, что он не старается превратить свою биографию в статью из глянцевого журнала о жизни звезд.
На протяжении этой беседы он не задал ей ни единого вопроса. Она поведала ему лишь те коротенькие эпизоды из своей жизни, которые посчитала уместным вплести в пеструю ткань их разговора. Когда их бокалы опустели, они ощутили себя перед выбором, который в ту минуту был неприятен им обоим. В это мгновение можно было закончить их непринужденную беседу и отправиться домой, оставив недосказанными еще немало историй. Надо было решать, уходить или оставаться. Хотя вслух никто из них этого вопроса не задал, они нашли на него ответ в глазах друг друга.
– Еще по бокальчику? – озвучил предложение Артем, заранее увидев в ее глазах утвердительный ответ.
– Да, пожалуй, почему бы и нет, – она произнесла то, что им обоим хотелось услышать. Они не знали, сколько времени. Береснев не носит часов, а посмотреть на свои Лиза побоялась. Ей не хотелось, чтобы он подумал, что она куда-то торопится. Она действительно никуда не торопилась. Никита был с няней, муж в командировке, поэтому она могла позволить себе настоящий Friday night, расслабленный и умиротворенный. А еще ей не хотелось, чтобы, увидев ее жест, он вдруг засобирался домой, решив, что ей пора или она заскучала.
Публика прибывала, громкость разговоров за соседними столиками постепенно увеличивалась. Артем и Лиза, раньше увлеченные своей беседой, теперь едва ли могли слышать друг друга, поскольку никто из них не отважился нарушить по-пионерски благонадежное и безопасное расстояние, которое их разделяло. Да и выпитый второй бокал вина уже заметно кружил голову и мысли в ней. В Лизиной голове кружились перспективы продолжения этого вечера, но она никак не могла ухватиться хотя бы за одну из них, чтобы детально рассмотреть. Интуиция ей подсказывала, да нет, в рупор кричала в ухо, что не стоит планировать субботний совместный завтрак. По крайней мере, не сегодня. Хотя от поцелуя бы она не отказалась. Но и поцелуй был невозможен в эти мгновения. «Елизавета, ты уже взрослая женщина, и понимаешь, что одним поцелуем дело не может закончиться. Когда случится поцелуй, за ним немедленно последует и все остальное. Чего вам обоим так хочется, кстати. Это обязательно будет, но это будет не сегодня», – про себя заключила она.
Действительно весь вечер слушая простые и забавные истории, рассказанные Артемом в лицах с таким неподражаемым артистизмом, что она живо могла представить себе всех участников каждой из сцен, Лиза боролась с искушением повиснуть у него на шее, молча смотреть в его глаза и вместо слов ожидать поцелуя. Он был не таким, как в офисе: строил забавные гримаски, говорил обо всем открыто, искренне. В нем не было внутреннего напряжения, которое ощущалось в его словах и поступках в рабочее время. Все это делало его безумно притягательным. Лизе не терпелось хотя бы дотронуться до него, чтобы почувствовать тепло его тела, но она сдерживала эти порывы, боясь, что какие-то откровенные действия разрушат установившуюся между ними атмосферу доверия и понимания. Она понимала, что в эти минуты они оба безгранично доверяют друг другу, не ожидая подвоха, не допуская возможности ни одного неверного шага, неточного, неуместного слова собеседника. И Артем, и Лиза знали, что они не поставят друг друга в неловкое положение, которое помешает им впоследствии общаться в привычной рабочей обстановке. Допивая последние капли рубиново-красного напитка, они чувствовали себя невероятно близкими людьми, хорошими друзьями, но еще не любовниками.
– Может, еще? – на этот раз нерешительно произнес Артем, глазами указывая на пустые рюмки. Он не хотел этого предлагать и не ожидал ее согласия. Скорее всего, сделал это из вежливости. А если нет?.. Если ему и правда хотелось еще посидеть?.. Но Лиза покачала головой. Она почувствовала, что следующий бокал явно станет лишним, а время, которое они потратят на его употребление, будет посвящено обдумыванию сценариев окончания этого импровизированного свидания. К этому она была не готова, хотя ей отчаянно хотелось, чтобы он поцеловал ее. Здесь и сейчас.
– Давайте вызовем такси, – предложила она. – Мы изрядно выпили, придется оставить машину здесь.
– Очень правильно, – согласился Артем. – Лиза, можно я Вас провожу?
В одно мгновение Лиза представила, что, провожая ее до дома, он догадается о муже и ребенке. Она боялась, что он почувствует, что романтические отношения в ее жизни давно закончились, и сейчас, находясь рядом с ним, она трепещет, как школьница, в ожидании первого поцелуя. Она подумала о том, чем может закончиться поездка вдвоем на заднем сидении.
– Уже поздно, Вам, наверное, хочется домой, – опустив глаза, вслух сказала она.
Он хотел закричать: «Нет, ничуть! Мне стоило огромных усилий решиться остаться с тобой наедине в этот вечер, а что получилось?! Неужели я по-настоящему влюбился?!». Осознание очевидного факта стало для него настоящим откровением.
– Это довольно логично, когда мужчина провожает даму домой. По крайней мере, мне так кажется, – сказал Артем. Елизавета промолчала.
Расплатившись по счету, Артем и Лиза направились к вешалке с одеждой. «Еще немного и мы просто упадем друг другу в объятия», – в который раз промелькнуло в голове у Лизы, когда она самостоятельно без помощи своего кавалера какими-то механическими неловкими движениями надевала пальто. Но никакого романтичного эпизода не произошло.
Очутившись на улице, она ощутила, как свежий прохладный воздух останавливает беспорядочный бег мыслей и картинок, роившихся в ее голове. Подъехало такси. Лиза взглянула на часы. Было без четверти двенадцать. Она не могла сосчитать, сколько времени они пробыли вместе, но сейчас точная цифра была не важна. Все это время не показалось ей мучительно долгим и растянутым, вечер пролетел незаметно, оставив при этом приятное послевкусие и приподнятое настроение. Ей было очень радостно, хотелось идти по Москве, такой восторженной и влюбленной, вдыхая полной грудью влажную осеннюю полночь, рассматривая свою счастливую улыбку в отражении витрин и громко рассказывать всем о внезапно нахлынувших чувствах.
– Артем, спасибо за прекрасный вечер, – Лиза сама удивилась своей казенно-официально фразе.
– Вам спасибо, – грустно улыбнулся Береснев. Он открыл заднюю дверь такси.
– Спасибо. Мне было очень… – она с трудом подыскивала слова, садясь в машину.
– И мне тоже, – согласился Артем. – До понедельника.
Глава 6. Сказки на ночь
– С тех самых пор я всегда нарезаю ананас именно так, – Артем ловко разрезал тропический фрукт на четвертинки. Очень аккуратно, не повредив зеленую верхушку. – На меня это произвело впечатление, ну, просто понравился такой красивый ананас. Он вырезал жесткую сердцевину и разрезал мякоть на полосочки.
– Вот, смотри, а теперь мы их подвинем так, чтобы они разместились в шахматном порядке…
Пока он колдовал над душистым фруктом, его невеста сидела на диване с бокалом шампанского в руках.
– Ах, Габон-Габон-Габончик, заведу-ка я свой патефончик, – напевал Артем, ловко орудуя ножом и превращая ананас в произведение искусства. – Я сказал, что так ананас нарезали именно в Габоне, в гостинице, где мы останавливались?
– Нет, ты обещал рассказать триллер про свои приключения с паспортно-визовой службой.
– У тебя закончилось шампанское. Без стакана это выслушать невозможно, – улыбнулся он и добавил пузырящейся жидкости в ее бокал.
– Ну, рассказывай, – она подбодрила его.
Он сел на диван рядом с ней.
– Ты ешь ананас. Ананасы в шампанском, еще классик писал об этом.
– Угу, – кивнула она. Сказать что-то членораздельное не было возможности, потому что газ от шампанского ударил в нос. – Ты говори, говори.
– Даже, когда вспоминаю об этом, мороз по коже. Вот представь… Стоим мы на летном поле и смотрим в безоблачное небо Эритреи, – проговорил Артем, и Ума невольно подняла глаза вверх, а потом посмотрела на рассказчика, – а оно безоблачное, с высокими звездами и полумесяцем, который не как у нас в виде буквы «С» висит, а выглядит как улыбающийся рот, с уголками губ, поднятыми вверх.
– Да, – протянула Ума, – это же почти экватор.
– Точно, пятерка тебе по географии, – согласился Артем, – а потом приехали мы домой, вроде начинает отпускать, но еще немного потрясывает. Я и говорю: «Мужики, давайте-ка жахнем водки».
– А какая там водка? Кактусовая? – поинтересовалась Ума.
– Солнышко, какие кактусы? Это же не Мексика, – Артем снисходительно скосил глаза в ее сторону, – да обыкновенная, русская водка. Какая еще, наши ее и привозили.
– Слушай, а вообще, что вы там пили?
– Да все пили, – едва улыбнулся Артем. – Там есть джин местного розлива, коньяк… Наши ребята так его и называли «когнак», по типу что мы по-английски и этикетку прочесть не можем. Вообще-то недостатка в алкогольных напитках там не было: и пиво было, и вино из Южной Африки. Недорогое, каких-то пять, как мне помнится, баксов за бутылку. Или в пакетах. Но качество тоже достойное, и в бутылках, и в пакетах, достойное такое сухое вино.
– Но русская-то водочка по-любому лучше будет, – предположила Ума.
– Но это такой стресс был, Умка, ты себе представить не можешь. Кроме нашей родимой водочки ничто не могло бы с таким справиться.
Он помолчал, припоминая все подробности. Ему показалось, что он снова оказался под палящими лучами африканского солнца, но он невольно содрогнулся от пробежавшего по спине холодка.
– Бррр, – он передернул плечами, стараясь отогнать не очень приятное воспоминание.
– Ну и что все-таки случилось в твоей Эритрее-то?
Артем устало потер глаза. Уме очень нравилось, когда он снимал очки. Он на считанные доли секунды становился таким теплым и близким, как будто до этого он отгораживался ото всех стеклами очков, а как только их снимал – становился своим и родным. Тема раздумывал, стоит ли рассказывать ей ту историю. В пересказе всегда терялись эмоции и детали, ситуация теряла драматизм, который ему так хотелось бы передать. Может быть, она посмеется над всеми его волнениями, с каждым рассказом переживаемыми в сотый, а то и в двухсотый раз.
– Началось все с того, что за какие-то два часа до вылета эти африканские товарищи пограничники тихо и корректно останавливают наших мужиков в аэропорту, – быстро проговорив эти слова, Артем сделал паузу, следя за реакцией слушательницы, – и говорят, что данными российскими гражданами был нарушен паспортный режим. Мы сначала подумали, что шутки шутят наши африканские друзья. Поверь, я же специально узнавал, когда наши прилетели, сам уточнял у них, у этих негров, что никаких дополнительных штампов, виз, вообще ничего не надо было получать. Они же мне сами так и сказали, что все документы у наших в полном порядке. А тут, смотрю, все по-взрослому, задерживают наших мужиков на паспортном контроле. Говорят, за такое нарушение собираются отвезти в тюрьму, потом суд, уплата штрафа и только после этого обещают выдать визы и выпустить.
– Я не разбираюсь в этих паспортных режимах, но, судя по твоему рассказу, ситуация была фиговая, – присвистнула Ума.
– Я метнулся в паспортно-визовую службу, те говорят, о’кей, мы выдадим визы, но только для этого нужны квитанции об оплате штрафа, и фотографии. А где, блин, мне в этой пустыне фотографировать пару десятков мужиков в семь вечера, а? Но и это еще не все, – Артем налил себе шампанского. – Эти африканские гады требуют судебное предписание, и только после этого они выдадут нашим продление виз, а так, – ни в какую, мол, нарушили закон, будут отвечать по всей строгости.
– Ну и что ты сделал?
– Мужикам говорю, ищите фотографии, где хотите, хоть из паспортов российских вырезайте. Сам пару звонков кому следует, делаю. Мужики мне говорят, мол, Тема, не волнуйся, все будет, вези фотографии, сделаем все документы. Все-таки мы выкрутились тогда, – он почему-то не захотел рассказывать дальше. – Слава Богу, помогли мне тогда. Мир не без добрых людей. – Артем снова замолчал.
– Расскажи мне еще про свои африканские приключения, а? – Ума лежала у него на плече, а он рукой прижимал ее к себе, нежно гладя ее руку.
Он знал, в глубине души он чувствовал, что она придет сюда. Когда он услышал ее голос, его сердце забилось заметно чаще. Он сделал неимоверное усилие, чтобы не подпрыгнуть и не броситься к ней навстречу. Сохраняя спокойно-доброжелательное выражение лица, он приветствовал ее улыбкой.
– Я люблю с утра работать здесь, – признался он. – Иногда необходимо сосредоточиться, а в кабинете это невозможно: то звонки, то посетители, море бумаг на столе.
Елизавета улыбнулась и прошла за его спиной, присаживаясь на стоящий рядом с ним стул. Он вдохнул аромат ее духов, и едва удержался, чтобы не подойти к ней и не поцеловать ее.
Никитина посмотрела на лежащие перед ним страницы, испещренные столбцами цифр.
– Ну, что скажете, какой прогноз? Выйдем на сто процентов плана? – поинтересовалась она, заглянув в бумаги.
Когда разговор перешел в профессиональную плоскость, Береснев заметно успокоился и стал рассказывать Елизавете о работе коммерческого отдела.
– Если мы сможем убедить сети взять чуть больше их обычного заказа, то мы сделаем план, а если из-за погоды у них самих продажи падают, то они откажутся, а мы кое-как вытянем только девяносто-девяносто три процента.
Лиза покачала головой.
– Конечно, мы нарисовали не такие цифры в плане, – протянула она, прикидывая, на какие реальные объемы продаж они выйдут.
– Да уж, планы амбициозные, ничего не скажешь, – подхватил Береснев.
Он украдкой следил, как она листает бумаги, внимательно вглядываясь в бесчисленные цифры.
«Какая же она красивая!» – Береснев не мог отогнать от себя навязчивую мысль. Он рассматривал сидящую рядом женщину, любуясь ее тонко очерченным профилем. Ему нравилось в ней буквально все: короткая стрижка, длинные пальцы с неизменным французским маникюром, тихий голос и быстрые реплики с проглоченными окончаниями. Он понемногу научился догадываться о смысле произнесенного ею, внимательно вслушиваясь в начальные слова ее фраз.
– А мне кажется, все будет нормально, – произнесла Никитина, откладывая отчеты по продажам. – Вы зря недооцениваете свою службу. У Вас в отделе работают настоящие профи.
Она встала и снова прошла за его спиной. Он невольно откинул голову, чтобы посмотреть на нее. Она улыбалась, и эта улыбка была такой теплой и открытой, что ему показалось, что они давно очень близки, что между ними не существует отношений начальник-подчиненный, что они просто мужчина и женщина, которых безумно влечет друг к другу.
– Раз Вы все уже посмотрели, то я не буду заходить к Вам в десять, как мы договаривались? – спросил Артем. – Я тогда поеду на встречу в банк.
– В банк? – удивилась Елизавета.
– Да, мы с «продажниками» продумываем новую схему по закупкам, – хотел было объяснить Береснев, но Никитина жестом остановила его:
– Хорошо, тогда давайте вечером потолкуем. Заодно расскажете, о чем договорились с банком. Честно скажу, деньги нам сейчас не помешают. Удачи!
– Удачи! – он услышал совсем рядом со своим ухом. Сашка Скворцов остановил машину у подъезда дома Артема.
– Спасибо, – торопливо поблагодарил друга Береснев, – я почти отключился – сказывается усталость.
– Ну, это главное, что ты уже думаешь о сне. И поговори с этой своей леди, не трави себе душу. Еще раз удачи! – Скворцов дружески похлопал его по плечу.
– Поговорю! – пообещал Артем и вышел из машины.
Глава 5. Ночное рандеву
В этом мире любовь – украшенье людей,
Выть лишенным любви – это быть без друзей.
Тот, чье сердце к напитку любви не прильнуло,
Тот – осел, хоть не носит ослиных ушей!
Омар Хайям «Рубаи»
– Все в порядке, не волнуйся, – Лиза попыталась успокоить супруга.
– Ну и хорошо, значит, мне показалось.
– Я вспомнила, как мы с тобой, когда только поженились, постоянно передвигали мебель, чтобы как-то разнообразить жизнь.
– Не понимаю, почему ты об этом подумала. Лиза, что-то не так? Мне кажется, ты стала какой-то не такой, отстраненной…
– Это из-за работы. Кстати, ты тоже не ангел. По-моему, я тебе об этом никогда не говорила. Всегда старалась тебя поддерживать, хвалить…
– Я не знаю, что мне делать, – Александр задумчиво обхватил лицо руками. – Лиз, я тебя не понимаю. Если тебя напрягает твоя работа, не стоит на мне злость срывать. Если ты устала – поезжай, отдохни. Если нужна моя помощь – скажи прямо, я найду решение любой проблемы, ты же меня знаешь.
– Главное, чтобы не было войны, – сказала Лиза, выходя из кухни. – Прости, Саш, действительно устала, пойду, лягу.
Муж проводил Елизавету взглядом и промолчал. Никитина прошла в ванну, открыла кран и стала набирать воду. «Господи, что со мной происходит? Влюбилась? Разменяла четвертый десяток, а все как восемнадцатилетняя… Надо засунуть эту любовь себе куда-нибудь подальше и продолжать жить дальше».
Она наполнила ванну пеной и улеглась в теплую воду.
– Лиза, можно? – ее муж постучал в дверь.
– Я скоро, – откликнулась она. – Саш, принеси мне бокал вина.
Муж принес ей вино, но она к нему даже не притронулась. Ей хотелось вина, того самого, которое она пила тогда с Артемом. Но такого у них дома не было, с ней были только ее воспоминания.
Был вечер пятницы, и они вышли из здания, где располагался их офис. На улице было тепло и сыро, обычная погода для ранней осени.
– Лиза, давайте выпьем по бокальчику вина, – неожиданно предложил Артем. Он как всегда говорил быстро, на одном дыхании. Даже задавая вопрос, он не предполагал вопросительной интонации, считая ее согласие само собой разумеющимся.
Он претворял в жизнь составленный им план. Ему необходимо было больше узнать о ней, поговорить, потому что продолжать играть в кошки-мышки он уже не мог. Прав был Санька Скворцов, скрывать свои чувства было уже нельзя, стоило уже играть по-взрослому. Ведь он ничего толком о ней не знал, слышал, что она замужем, ее супруг – партийный функционер, что у нее есть ребенок, но не доверял тому, что о ней говорили в офисе. Никто не мог назвать ее возраста. Знали, что ее день рождения был в начале марта, но сколько ей лет, оставалось тайной для всех сотрудников компании. Артем хотел понять, правильно ли он поступает, откладывая свадьбу с Умой. Стоит ли давать волю своим чувствам? Может ли он на что-то надеяться в отношениях с Лизой?.. От вопросов, на которые не было ответов, раскалывалась голова.
Когда Елизавета услышала его предложение, в первое мгновение она даже не поняла, о чем он говорит. Довольно продолжительное время они присматривались к друг другу. Нет, сказать, что строили глазки было бы неправильно… Они интересовались работой друг друга, исподтишка рассматривали, внимательно выслушивали, даже рассказывали сны. Постепенно раскрываясь в общении, они становились с каждым днем все более понятнее и приятнее друг другу, а от того и привлекательнее. Лиза каким-то шестым чувством ощущала, что еще немного… и они упадут друг другу в объятия. Как это могло бы произойти, она себе не представляла, но была уверена, что рано или поздно это случится. «Лучше рано, чем…», – однажды она поймала себя на такой мысли и в ту же секунду одернула себя: «Господи, о чем же я думаю?! У меня есть муж, а я мечтаю о другом мужчине. Выходит, я изменяю. Какой ужас!». И, несмотря на все доводы рассудка, ей хотелось заняться с ним сексом. Она старательно подавляла в себе эти животные инстинкты, но организм отказывался слушаться, и бурно реагировал на близость молодого сексуально привлекательного мужчины. Она тысячи раз представляла, что будет, когда они останутся наедине, но ежедневное общение по рабочим вопросам никто не отменял, и эта необходимость постепенно вытеснила в ее сознании мысль о нем, как о возможном партнере. Она продолжала быть к нему внимательной, придирчиво оглядывать его всякий раз, когда он оказывался на пороге ее кабинета. Когда он подходил ближе, она вдыхала аромат его парфюма, и внутри у нее все сжималось от желания. «Что я сделаю, если он предложит?..» Ответа на этот вопрос у нее не было. Но, судя по всему, Артем не торопился делать ей непристойное предложение. И Лизиному терпению, как и всякому терпению, пришел конец. Она элементарно устала ждать, и ей стало наплевать, сделает ли он что-нибудь или нет. Поэтому такое долгожданное предложение прозвучало для нее будто гром среди ясного неба. Она почти оставила надежду услышать от него что-либо подобное, и совсем не смогла отреагировать какой-то заготовленной фразой. Стараясь не выдать охватившего ее волнения, Лиза постаралась ответить самым будничным тоном, скорее просто пробормотала, утвердительно кивая:
– Отличная мысль, пойдемте.
В нескольких метрах от подъезда, откуда они вышли, располагалось заведение с загадочной и манящей вывеской «Винный бар», куда они и отправились.
Спустя несколько секунд Елизавета не могла справиться с волнением, да и Артем, похоже, тоже не ожидал от себя подобного смелого шага, поэтому дорога в десяток шагов показалась для них длиной с марафонскую дистанцию.
Они потянули за ручку стеклянной двери питейного заведения, спустились по немногочисленным ступенькам и оказались в полумраке прокуренного помещения, прибежища уставших офисных клерков, заглянувших сюда, чтобы покончить со стрессом рабочей недели.
Лиза и Артем уселись на высокие барные стулья полутемного крошечного винного бара.
– Оригинальная атмосфера, – заметила Лиза, оглядываясь вокруг. Было не понятно, хотелось ли ей подбодрить Артема, похвалив его выбор, или она просто стремилась скрыть свое смущение. Все же его приглашение побыть вместе после работы застигло ее врасплох. Она не ожидала, что он сделает это вот так, просто, без оглядки на должностную иерархию, без предупреждений, уговоров, оглядки на ее планы.
– Ничего так, – подтвердил Артем, также оценивая обстановку и обдумывая свои дальнейшие действия. Было понятно, что он впервые оказался в этом заведении и не знал здешних порядков, и это заставило его выискивать алгоритм поведения в этом баре, рассматривая уже рассевшихся посетителей и снующих между ними официантов.
Народу в баре было немного: в дальнем углу, почему-то ярко освещенном вопреки элементарным законам логики, за отдельным столиком сидела пара. Может быть, и влюбленная, но пространство стола не давало им сблизиться, поэтому для всех окружающих они выглядели просто мужчиной и женщиной, пытающимися что-то сказать друг другу, преодолевая негромкую музыку и расстояние. Наверное, что-то важное или нежное, об этом приходилось только догадываться, глядя как они тянутся к друг другу через стол. Лиза с удовольствием отметила, что они с Бересневым заняли место более выгодное для непринужденной беседы. Они сидели рядом, почти касаясь друг друга рукавами пиджаков. Они оба по негласной договоренности старательно охраняли эту едва заметную границу интимного пространства друг друга, избегая возможных прикосновений. Пожалуй, единственным касанием материальных тел в тот вечер был звон бокалов, поднятых ими в самом начале посиделок в ознаменование окончания трудовой недели.
Вино выбирал Артем, поскольку, хотя Елизавета и считала, что разбирается в винах, в этот раз ей не хотелось выступить в роли всезнайки, хотелось расслабиться и плыть по воле волн, наблюдая, куда же ее вынесет течением. Испанское красное вино, налитое в пафосные большие винные бокалы на длинных ножках, было пряным, в меру сухим и удивительно уютным.
– Неплохое вино, – проговорил Артем, сделав первый глоток.
Елизавета тоже пригубила вино из своего бокала и согласно кивнула.
Незаметно отпивая по маленькому глоточку, они непринужденно болтали обо всем на свете. Артем, который планировал устроить Лизе допрос с пристрастием, просто наслаждался общением, словно скинув с себя необходимость принимать решение, которое могло изменить его судьбу. А Елизавете было интересно расспросить его о том, что было с ним до их встречи. Словно составляя полную картинку его жизни из разрозненных кусочков паззла, она интересовалась его детскими увлечениями, его школьными товарищами, юношескими планами, которые придумывались, как тогда казалось, на всю оставшуюся жизнь. Он, не смущаясь, рассказывал, припоминая даже моменты, которые выставляли его в невыгодном свете. Он не стеснялся, и она была благодарна ему за то, что он не старается превратить свою биографию в статью из глянцевого журнала о жизни звезд.
На протяжении этой беседы он не задал ей ни единого вопроса. Она поведала ему лишь те коротенькие эпизоды из своей жизни, которые посчитала уместным вплести в пеструю ткань их разговора. Когда их бокалы опустели, они ощутили себя перед выбором, который в ту минуту был неприятен им обоим. В это мгновение можно было закончить их непринужденную беседу и отправиться домой, оставив недосказанными еще немало историй. Надо было решать, уходить или оставаться. Хотя вслух никто из них этого вопроса не задал, они нашли на него ответ в глазах друг друга.
– Еще по бокальчику? – озвучил предложение Артем, заранее увидев в ее глазах утвердительный ответ.
– Да, пожалуй, почему бы и нет, – она произнесла то, что им обоим хотелось услышать. Они не знали, сколько времени. Береснев не носит часов, а посмотреть на свои Лиза побоялась. Ей не хотелось, чтобы он подумал, что она куда-то торопится. Она действительно никуда не торопилась. Никита был с няней, муж в командировке, поэтому она могла позволить себе настоящий Friday night, расслабленный и умиротворенный. А еще ей не хотелось, чтобы, увидев ее жест, он вдруг засобирался домой, решив, что ей пора или она заскучала.
Публика прибывала, громкость разговоров за соседними столиками постепенно увеличивалась. Артем и Лиза, раньше увлеченные своей беседой, теперь едва ли могли слышать друг друга, поскольку никто из них не отважился нарушить по-пионерски благонадежное и безопасное расстояние, которое их разделяло. Да и выпитый второй бокал вина уже заметно кружил голову и мысли в ней. В Лизиной голове кружились перспективы продолжения этого вечера, но она никак не могла ухватиться хотя бы за одну из них, чтобы детально рассмотреть. Интуиция ей подсказывала, да нет, в рупор кричала в ухо, что не стоит планировать субботний совместный завтрак. По крайней мере, не сегодня. Хотя от поцелуя бы она не отказалась. Но и поцелуй был невозможен в эти мгновения. «Елизавета, ты уже взрослая женщина, и понимаешь, что одним поцелуем дело не может закончиться. Когда случится поцелуй, за ним немедленно последует и все остальное. Чего вам обоим так хочется, кстати. Это обязательно будет, но это будет не сегодня», – про себя заключила она.
Действительно весь вечер слушая простые и забавные истории, рассказанные Артемом в лицах с таким неподражаемым артистизмом, что она живо могла представить себе всех участников каждой из сцен, Лиза боролась с искушением повиснуть у него на шее, молча смотреть в его глаза и вместо слов ожидать поцелуя. Он был не таким, как в офисе: строил забавные гримаски, говорил обо всем открыто, искренне. В нем не было внутреннего напряжения, которое ощущалось в его словах и поступках в рабочее время. Все это делало его безумно притягательным. Лизе не терпелось хотя бы дотронуться до него, чтобы почувствовать тепло его тела, но она сдерживала эти порывы, боясь, что какие-то откровенные действия разрушат установившуюся между ними атмосферу доверия и понимания. Она понимала, что в эти минуты они оба безгранично доверяют друг другу, не ожидая подвоха, не допуская возможности ни одного неверного шага, неточного, неуместного слова собеседника. И Артем, и Лиза знали, что они не поставят друг друга в неловкое положение, которое помешает им впоследствии общаться в привычной рабочей обстановке. Допивая последние капли рубиново-красного напитка, они чувствовали себя невероятно близкими людьми, хорошими друзьями, но еще не любовниками.
– Может, еще? – на этот раз нерешительно произнес Артем, глазами указывая на пустые рюмки. Он не хотел этого предлагать и не ожидал ее согласия. Скорее всего, сделал это из вежливости. А если нет?.. Если ему и правда хотелось еще посидеть?.. Но Лиза покачала головой. Она почувствовала, что следующий бокал явно станет лишним, а время, которое они потратят на его употребление, будет посвящено обдумыванию сценариев окончания этого импровизированного свидания. К этому она была не готова, хотя ей отчаянно хотелось, чтобы он поцеловал ее. Здесь и сейчас.
– Давайте вызовем такси, – предложила она. – Мы изрядно выпили, придется оставить машину здесь.
– Очень правильно, – согласился Артем. – Лиза, можно я Вас провожу?
В одно мгновение Лиза представила, что, провожая ее до дома, он догадается о муже и ребенке. Она боялась, что он почувствует, что романтические отношения в ее жизни давно закончились, и сейчас, находясь рядом с ним, она трепещет, как школьница, в ожидании первого поцелуя. Она подумала о том, чем может закончиться поездка вдвоем на заднем сидении.
– Уже поздно, Вам, наверное, хочется домой, – опустив глаза, вслух сказала она.
Он хотел закричать: «Нет, ничуть! Мне стоило огромных усилий решиться остаться с тобой наедине в этот вечер, а что получилось?! Неужели я по-настоящему влюбился?!». Осознание очевидного факта стало для него настоящим откровением.
– Это довольно логично, когда мужчина провожает даму домой. По крайней мере, мне так кажется, – сказал Артем. Елизавета промолчала.
Расплатившись по счету, Артем и Лиза направились к вешалке с одеждой. «Еще немного и мы просто упадем друг другу в объятия», – в который раз промелькнуло в голове у Лизы, когда она самостоятельно без помощи своего кавалера какими-то механическими неловкими движениями надевала пальто. Но никакого романтичного эпизода не произошло.
Очутившись на улице, она ощутила, как свежий прохладный воздух останавливает беспорядочный бег мыслей и картинок, роившихся в ее голове. Подъехало такси. Лиза взглянула на часы. Было без четверти двенадцать. Она не могла сосчитать, сколько времени они пробыли вместе, но сейчас точная цифра была не важна. Все это время не показалось ей мучительно долгим и растянутым, вечер пролетел незаметно, оставив при этом приятное послевкусие и приподнятое настроение. Ей было очень радостно, хотелось идти по Москве, такой восторженной и влюбленной, вдыхая полной грудью влажную осеннюю полночь, рассматривая свою счастливую улыбку в отражении витрин и громко рассказывать всем о внезапно нахлынувших чувствах.
– Артем, спасибо за прекрасный вечер, – Лиза сама удивилась своей казенно-официально фразе.
– Вам спасибо, – грустно улыбнулся Береснев. Он открыл заднюю дверь такси.
– Спасибо. Мне было очень… – она с трудом подыскивала слова, садясь в машину.
– И мне тоже, – согласился Артем. – До понедельника.
Глава 6. Сказки на ночь
Любовь должна быть тем, что нас бы наслаждало.
Любовь нам радости без счета может дать.
Я в матери-любви обрел начало.
Благословенна будь навеки эта мать!
Руми
– Вот, смотри, а теперь мы их подвинем так, чтобы они разместились в шахматном порядке…
Пока он колдовал над душистым фруктом, его невеста сидела на диване с бокалом шампанского в руках.
– Ах, Габон-Габон-Габончик, заведу-ка я свой патефончик, – напевал Артем, ловко орудуя ножом и превращая ананас в произведение искусства. – Я сказал, что так ананас нарезали именно в Габоне, в гостинице, где мы останавливались?
– Нет, ты обещал рассказать триллер про свои приключения с паспортно-визовой службой.
– У тебя закончилось шампанское. Без стакана это выслушать невозможно, – улыбнулся он и добавил пузырящейся жидкости в ее бокал.
– Ну, рассказывай, – она подбодрила его.
Он сел на диван рядом с ней.
– Ты ешь ананас. Ананасы в шампанском, еще классик писал об этом.
– Угу, – кивнула она. Сказать что-то членораздельное не было возможности, потому что газ от шампанского ударил в нос. – Ты говори, говори.
– Даже, когда вспоминаю об этом, мороз по коже. Вот представь… Стоим мы на летном поле и смотрим в безоблачное небо Эритреи, – проговорил Артем, и Ума невольно подняла глаза вверх, а потом посмотрела на рассказчика, – а оно безоблачное, с высокими звездами и полумесяцем, который не как у нас в виде буквы «С» висит, а выглядит как улыбающийся рот, с уголками губ, поднятыми вверх.
– Да, – протянула Ума, – это же почти экватор.
– Точно, пятерка тебе по географии, – согласился Артем, – а потом приехали мы домой, вроде начинает отпускать, но еще немного потрясывает. Я и говорю: «Мужики, давайте-ка жахнем водки».
– А какая там водка? Кактусовая? – поинтересовалась Ума.
– Солнышко, какие кактусы? Это же не Мексика, – Артем снисходительно скосил глаза в ее сторону, – да обыкновенная, русская водка. Какая еще, наши ее и привозили.
– Слушай, а вообще, что вы там пили?
– Да все пили, – едва улыбнулся Артем. – Там есть джин местного розлива, коньяк… Наши ребята так его и называли «когнак», по типу что мы по-английски и этикетку прочесть не можем. Вообще-то недостатка в алкогольных напитках там не было: и пиво было, и вино из Южной Африки. Недорогое, каких-то пять, как мне помнится, баксов за бутылку. Или в пакетах. Но качество тоже достойное, и в бутылках, и в пакетах, достойное такое сухое вино.
– Но русская-то водочка по-любому лучше будет, – предположила Ума.
– Но это такой стресс был, Умка, ты себе представить не можешь. Кроме нашей родимой водочки ничто не могло бы с таким справиться.
Он помолчал, припоминая все подробности. Ему показалось, что он снова оказался под палящими лучами африканского солнца, но он невольно содрогнулся от пробежавшего по спине холодка.
– Бррр, – он передернул плечами, стараясь отогнать не очень приятное воспоминание.
– Ну и что все-таки случилось в твоей Эритрее-то?
Артем устало потер глаза. Уме очень нравилось, когда он снимал очки. Он на считанные доли секунды становился таким теплым и близким, как будто до этого он отгораживался ото всех стеклами очков, а как только их снимал – становился своим и родным. Тема раздумывал, стоит ли рассказывать ей ту историю. В пересказе всегда терялись эмоции и детали, ситуация теряла драматизм, который ему так хотелось бы передать. Может быть, она посмеется над всеми его волнениями, с каждым рассказом переживаемыми в сотый, а то и в двухсотый раз.
– Началось все с того, что за какие-то два часа до вылета эти африканские товарищи пограничники тихо и корректно останавливают наших мужиков в аэропорту, – быстро проговорив эти слова, Артем сделал паузу, следя за реакцией слушательницы, – и говорят, что данными российскими гражданами был нарушен паспортный режим. Мы сначала подумали, что шутки шутят наши африканские друзья. Поверь, я же специально узнавал, когда наши прилетели, сам уточнял у них, у этих негров, что никаких дополнительных штампов, виз, вообще ничего не надо было получать. Они же мне сами так и сказали, что все документы у наших в полном порядке. А тут, смотрю, все по-взрослому, задерживают наших мужиков на паспортном контроле. Говорят, за такое нарушение собираются отвезти в тюрьму, потом суд, уплата штрафа и только после этого обещают выдать визы и выпустить.
– Я не разбираюсь в этих паспортных режимах, но, судя по твоему рассказу, ситуация была фиговая, – присвистнула Ума.
– Я метнулся в паспортно-визовую службу, те говорят, о’кей, мы выдадим визы, но только для этого нужны квитанции об оплате штрафа, и фотографии. А где, блин, мне в этой пустыне фотографировать пару десятков мужиков в семь вечера, а? Но и это еще не все, – Артем налил себе шампанского. – Эти африканские гады требуют судебное предписание, и только после этого они выдадут нашим продление виз, а так, – ни в какую, мол, нарушили закон, будут отвечать по всей строгости.
– Ну и что ты сделал?
– Мужикам говорю, ищите фотографии, где хотите, хоть из паспортов российских вырезайте. Сам пару звонков кому следует, делаю. Мужики мне говорят, мол, Тема, не волнуйся, все будет, вези фотографии, сделаем все документы. Все-таки мы выкрутились тогда, – он почему-то не захотел рассказывать дальше. – Слава Богу, помогли мне тогда. Мир не без добрых людей. – Артем снова замолчал.
– Расскажи мне еще про свои африканские приключения, а? – Ума лежала у него на плече, а он рукой прижимал ее к себе, нежно гладя ее руку.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента