Страница:
Роман Злотников
Последний рейд
Пролог
Корабли вынырнули из-за второй луны и ринулись вниз по такой глиссаде, что, какие бы на них ни стояли компенсаторы, у пилотов и всех, кто там находился, глаза должны были повылезать на лоб. Ну не существовало в природе компенсаторов, способных снизить до приемлемого уровня перегрузки свыше 200 G. Максимум – 160. Все, что более, уже требовало совершенно другой физики, которую, вероятнее всего, использовали бы в первую очередь для конструирования новых двигателей, более мощного силового поля, новых орудий, а уж потом только для таких второстепенных вещей, как гравикомпенсаторы. Но и выхлоп, и интерферентная картина лучей, отраженных от силового поля, выдавали совершенно стандартные характеристики. А это означало, что двигатели и силовое поле этих мчавшихся к поверхности кораблей совершенно обычные. Ну, может, слегка помощнее (и, судя по спектру выхлопа, изрядно погрязнее; как видно, существа, сидевшие в этих зловещих стальных коробках, не очень-то боялись радиации), но совершенно обычные. На поверхности планеты взвыли сирены.
Солдаты, выброшенные из коек их завыванием, суматошно натягивали боевые комбинезоны и, смачно матерясь на всех известных им языках, мчались на свои места, определенные боевым расписанием. А никогда не дремлющие искусственные интеллекты БИСов уже поднимали из капониров и разворачивали в зенит раструбы излучателей планетарных мортир, с лязгом загоняли в направляющие транспортно-пусковые контейнеры гиперскоростных ракет. На стартовых столах уже разворачивались в небо хищные стрелы аэрокосмических истребителей… Только все было напрасно. Они не успевали. Небо над военными базами взорвалось грохотом. Это означало, что неведомые налетчики уже ворвались в плотные слои атмосферы и до поверхности им осталось всего около тридцати километров – при той скорости, которую имели атакующие, около восьми секунд полета. Впрочем, существовала некая гипотетическая вероятность, что пилоты, буквально размазываемые чудовищной перегрузкой по своим ложементам, совершат ошибку, и эти отчаянно, с дикими перегрузками тормозящие корабли не успеют затормозить и просто врежутся в поверхность. Конечно, при таком исходе обитателям планеты тоже не очень-то поздоровится, но по сравнению с тем, что здесь начнется, если они приземлятся… К тому же в эту вероятность никто не верил. Только одни существа во всей известной Вселенной способны были работать в условиях таких диких перегрузок. И их пилоты никогда не совершали ошибок…
Северо Серебряный Луч зло скривился. Рейдер только что завершил вертикальный маневр и сбросил боевой десантный модуль. В этот момент ощущаемая перегрузка скакнула за 140 единиц, что было уже ощутимо даже для Детей гнева. Впрочем… Боль есть благо. Боль взбадривает кровь и готовит к бою. Боль дает возможность оценить свои силы и дух. Боль ломает слабого и ярит сильного. Боль… Он не успел закончить. Лобовой щиток с лязгом отстрелился, открыв сотням и тысячам напряженных глаз стремительно несущуюся навстречу поверхность, а в следующую секунду нижняя платформа модуля с грохотом врезалась в эту самую поверхность, заодно смяв конструкции платформы планетарной мортиры, ажурные на вид, а на самом деле рассчитанные на удар в две тысячи тонн отдачи. Но для боевого десантного модуля с массой покоя в двести десять тысяч тонн все это могучее великолепие было подобно бумажному журавлику. От удара привязные ремни лопнули, и Северо выбросило из ячейки, чувствительно (так что даже согнулась грудная бронепластина) приложило о землю, но он успел сгруппироваться и, пролетев кубарем по земле около полутора сотен метров, как ни в чем не бывало вскочил на ноги, напряженно ощупывая окружающее пространство сенсорами и сузившимися глазами (которым доверял едва ли не больше, чем любым сенсорам). Над плечами с легким жужжанием электрогидравлических приводов поднялись раструбы лучевиков пехотного и противотанкового калибров (а для рукопашной Детям гнева достаточно было и того, чем их одарили прародители, когда закладывали в генокод необходимые изменения).
Стволы с легким щелчком встали на фиксаторы боевого положения. Серебряный Луч на мгновение скосил глаза на блок тестовых ламп. Все горели зеленым. Не слишком мягкое приземление никак не отразилось на боевой готовности лат и встроенного вооружения. Впрочем, боевые латы Детей гнева изначально рассчитывались под подобные “мягкие” посадки. Тут слева взвыл чей-то лучевик старшего калибра, и Северо резко развернулся в ту сторону. Ага, проснулись… Между грибообразными зданиями базы замаячили грузные горбатые туши тяжелых планетарных танков. Серебряный Луч хищно оскалился и отработанным за сотни тысяч тренировок и не один десяток боевых операций движением челюстей переключился на частоту своей звезды:
– Двадцать семь-одиннадцать – тяжелые танки. Атакуем!
В наушниках раздались четыре щелчка языком, означавшие, что командиры пятерок приняли приказ к исполнению, и все кругом наполнилось треском – это десятки закованных в броню фигур напрямую ломились через жесткий, колючий кустарник. Северо бросил быстрый взгляд в сторону вздыбившегося десантного модуля – сквозь разделявшую его и модуль полосу кустарника пролегали сотни прямых как стрела просек. Серебряный Луч хмыкнул: что ж, сегодня посадка получилась несколько жестче, чем обычно, но его ребятам это совершенно не помешало – и, небрежным движением когтя срубив торчавший перед ним прочный, как закаленная сталь, ствол колючего куста (обхватом почти пять сантиметров), бросился догонять остальных…
– Да скорее же! Что вы копаетесь?!
Самец Доверенное лицо испуганно втянул голову в плечи и замер, остановив ввод кода. Нависавший над ним могучий Низший еще сильнее оскалил клыки и зашипел:
– Это что, саботаж?
Самец мелко-мелко затрясся, совершенно потеряв голову (впрочем, место, где находился его мозг, очень сложно было назвать головой), и тут сзади раздался мягкий голос еще одного существа, втиснувшегося в эту каморку:
– Усспокойтессь, воиннс, вы пугаете этогосс Полезногос, и от этогосс мы только теряемсс времяссс. Так что я могусс расценить какссс саботаж ВАШИ действияссс.
Низший сразу же поник и сжался, а голос продолжал:
– Продолжайтессс, Полезный, у нассс не так многоссс времени. Дикиессс ни в коемссс случае не должныссс получить келемитссс.
Низший нервно облизнул губы и поудобнее перехватил увесистый блок фазовой мины. Этот Приближенный был из расы змееподов, а про них на базе ходили странные и неприятные слухи, например, что Властелинам так и не удалось вытравить у их расы агрессивные наклонности или что у них так и не были удалены железы, вырабатывающие яд, поскольку это слишком пагубно отражалось на их физиологии. Так что раздражать этого Приближенного не следовало.
Его товарищи сейчас гибли наверху. Это была самая мощная военная база на планете. И она еще держалась. С остальными семнадцатью военными базами связь была уже потеряна, и это означало, что базы захвачены, а их гарнизоны уничтожены. Девятнадцать военных баз: почти двенадцать тысяч тяжелых танков, более сорока тысяч орудий, семьсот тысяч бойцов, техников, операторов-аналитиков… Низшие, Полезные, Приближенные – все мертвы. И это всего через семнадцать минут после начала атаки. О Властелины, будьте вы прокляты за то, что создали этих чудовищ!
Над головой что-то громыхнуло, стены каморки вздрогнули. Полезный снова сжался и застыл в оцепенении. Низший презрительно скривился, но тут же и сам опасливо покосился на броневую плиту, перекрывающую доступ в предвратную пультовую Хранилища. Неужели… нет, это невозможно. База располагалась на поверхности и на первых ста метрах подземных горизонтов, расположенных над Хранилищем. И была напичкана всеми последними разработками в области обороны, причем во многом с учетом противостояния атаке именно этих жутких тварей. Вообще вся эта планета была обустроена как огромная ловушка. Эти твари были чрезвычайно опасным фактором, оказывающим самое негативное влияние на все планы Властелинов. И единственным способом устранить это влияние было полное уничтожение этих тварей. Что и было целью этой операции.
Операция была тщательно и аккуратно подготовлена. Численность гарнизонов, уровень и оснащение военных баз были детально продуманы. Эскадры боевых кораблей были отведены на такое расстояние, чтобы их никак не могли обнаружить, и укрыты полями отражения. А сведения о содержащихся здесь запасах келемита умело внедрены в информационную сеть Диких. Да и запасы келемита в Хранилище были собраны немалые. Это было необходимо. Келемит был слишком специфическим элементом, его влияние на различные виды излучений невозможно было никак экранировать, так что в Хранилище действительно было очень много келемита. Дикие никак не могли оставить без внимания такой лакомый кусок. Но предусматривалось, что, как только они начнут атаку, их ударные силы завязнут в глубоко эшелонированной планетарной обороне, подставятся под удар подтянувшихся к планете боевых кораблей и попадут в страшную мясорубку…
Однако мудрость Властелинов была столь велика, что они предусмотрели даже такой, практически невероятный, вариант, когда этих тварей все-таки не удалось уничтожить сразу. Однако предусматривалось, что, даже если все тщательно разработанные планы провалятся, если Диким удастся-таки захватить планету и отразить атаку флота, это все равно ничего им не даст. По самым пессимистическим расчетам, стодвадцатипятитысячный гарнизон основной базы и ее система инженерной защиты должны были задержать сколь угодно мощные силы Диких как минимум на пятьдесят пять минут. За это время фазовый заряд успеет превратить десятки тонн келемита, привезенного с тысяч рудников, из нескольких десятков звездных систем этого сектора, в никому не нужную свинцовую пыль. Так что даже при самом неудачном развитии ситуации подобный провал должен был навсегда отбить у Диких охоту атаковать хорошо защищенные Хранилища. Ну, может быть, не этот, а следующий или еще один, но когда-нибудь череда провалов должна была заставить Диких отказаться от бесполезных атак, заодно изрядно уменьшив их численность.
Словом, ловушка была хорошо подготовлена, и Дикие никак не могли не клюнуть. Вот только по этим, очень правильным и тщательным, расчетам, остальные базы должны были продержаться никак не менее получаса…
Стенки опять вздрогнули. Но, слава богу, Полезный уже закончил вводить код и вставил ключ. Поэтому, когда после очередного удара он вновь скукожился, Приближенный просто протянул одну из своих псевдоподий и повернул ключ. Толстая, восьмиметровая броневая дверь начала медленно разворачиваться на своих чудовищных цапфах, открывая проход в Хранилище. Приближенный повернулся к Низшему, собираясь отдать ему приказ активировать фазовую мину, не дожидаясь, пока щель станет достаточно широкой для того, чтобы можно было пропихнуть заряд внутрь Хранилища (его и самого беспокоили эти мощные повторяющиеся взрывы), но именно в этот момент направленный взрыв сосредоточенного заряда расколол броневую плиту, перекрывавшую вход в пультовую, и ее раскаленные осколки обрушились на троих обитателей камеры, навсегда погребя их под своими обломками. А спустя полминуты, когда улеглась поднятая взрывом пыль, в пролом просунулась голова в боевом шлеме, украшенном драконьим гребнем.
Северо окинул взглядом изуродованные внутренности предвратной пультовой, все еще продолжавшую подниматься огромную бронедверь, довольно фыркнул, гибким движением поднырнул под чудовищную плиту и, броском преодолев восьмиметровый ступенчатый коридор, притормозил у огромного комингса и заглянул в Хранилище. Вот это да-а-а. Знатная добыча! Он радостно оскалился. Похоже, все прошло удачно. Серебряный Луч довольно качнул головой и движением челюстей переключился на канал командного пункта.
– Капитан Северо Серебряный Луч – полковнику Ориану Злая Звезда.
– На связи.
Хриплый голос полковника Ориана отозвался в наушниках сразу же. Похоже, полковник ждал доклада в надетой гарнитуре.
– Я в Хранилище. Келемит наш.
– Отлично, капитан. Наш народ радуется вместе с тобой. Установите периметр. Я подгоняю транспорты под загрузку. Отбой.
Серебряный Луч удовлетворенно кивнул и окинул хозяйским взглядом теряющиеся в темноте аккуратные штабеля келемитовых блоков. Да уж, тут есть чему радоваться. Когда Алые князья создавали расу Детей гнева, они позаботились о том, чтобы посадить свои создания на короткий поводок. Все Дети гнева были одного, мужского, пола и с чрезвычайно коротким жизненным циклом. По всем расчетам выходило, что для окончательной победы над человечеством Алым князьям с их созданиями потребуется не более тридцати лет, после чего столь совершенные бойцы могли стать опасными и для своих создателей. Впрочем, на случай, если бы все пошло не так, Алые князья оставили некую лазейку. Маленькую и страшно дорогую. Чтобы жить дольше отведенного времени, Детям гнева необходим был келемит – самый редкий и дорогой элемент в известной Вселенной. Его требовалось немного, около одной тысячной грамма на особь. Но ежедневно. Тогда процессы старения замедлялись настолько, что срок жизни отдельной особи увеличивался почти до обычных человеческих двухсот – двухсот пятидесяти лет. Ну кто мог позволить этим уродцам пожирать чудовищно дорогой келемит, кроме самих Властелинов? Никто. Это было абсолютно ясно. И поэтому они взяли его сами.
Солдаты, выброшенные из коек их завыванием, суматошно натягивали боевые комбинезоны и, смачно матерясь на всех известных им языках, мчались на свои места, определенные боевым расписанием. А никогда не дремлющие искусственные интеллекты БИСов уже поднимали из капониров и разворачивали в зенит раструбы излучателей планетарных мортир, с лязгом загоняли в направляющие транспортно-пусковые контейнеры гиперскоростных ракет. На стартовых столах уже разворачивались в небо хищные стрелы аэрокосмических истребителей… Только все было напрасно. Они не успевали. Небо над военными базами взорвалось грохотом. Это означало, что неведомые налетчики уже ворвались в плотные слои атмосферы и до поверхности им осталось всего около тридцати километров – при той скорости, которую имели атакующие, около восьми секунд полета. Впрочем, существовала некая гипотетическая вероятность, что пилоты, буквально размазываемые чудовищной перегрузкой по своим ложементам, совершат ошибку, и эти отчаянно, с дикими перегрузками тормозящие корабли не успеют затормозить и просто врежутся в поверхность. Конечно, при таком исходе обитателям планеты тоже не очень-то поздоровится, но по сравнению с тем, что здесь начнется, если они приземлятся… К тому же в эту вероятность никто не верил. Только одни существа во всей известной Вселенной способны были работать в условиях таких диких перегрузок. И их пилоты никогда не совершали ошибок…
Северо Серебряный Луч зло скривился. Рейдер только что завершил вертикальный маневр и сбросил боевой десантный модуль. В этот момент ощущаемая перегрузка скакнула за 140 единиц, что было уже ощутимо даже для Детей гнева. Впрочем… Боль есть благо. Боль взбадривает кровь и готовит к бою. Боль дает возможность оценить свои силы и дух. Боль ломает слабого и ярит сильного. Боль… Он не успел закончить. Лобовой щиток с лязгом отстрелился, открыв сотням и тысячам напряженных глаз стремительно несущуюся навстречу поверхность, а в следующую секунду нижняя платформа модуля с грохотом врезалась в эту самую поверхность, заодно смяв конструкции платформы планетарной мортиры, ажурные на вид, а на самом деле рассчитанные на удар в две тысячи тонн отдачи. Но для боевого десантного модуля с массой покоя в двести десять тысяч тонн все это могучее великолепие было подобно бумажному журавлику. От удара привязные ремни лопнули, и Северо выбросило из ячейки, чувствительно (так что даже согнулась грудная бронепластина) приложило о землю, но он успел сгруппироваться и, пролетев кубарем по земле около полутора сотен метров, как ни в чем не бывало вскочил на ноги, напряженно ощупывая окружающее пространство сенсорами и сузившимися глазами (которым доверял едва ли не больше, чем любым сенсорам). Над плечами с легким жужжанием электрогидравлических приводов поднялись раструбы лучевиков пехотного и противотанкового калибров (а для рукопашной Детям гнева достаточно было и того, чем их одарили прародители, когда закладывали в генокод необходимые изменения).
Стволы с легким щелчком встали на фиксаторы боевого положения. Серебряный Луч на мгновение скосил глаза на блок тестовых ламп. Все горели зеленым. Не слишком мягкое приземление никак не отразилось на боевой готовности лат и встроенного вооружения. Впрочем, боевые латы Детей гнева изначально рассчитывались под подобные “мягкие” посадки. Тут слева взвыл чей-то лучевик старшего калибра, и Северо резко развернулся в ту сторону. Ага, проснулись… Между грибообразными зданиями базы замаячили грузные горбатые туши тяжелых планетарных танков. Серебряный Луч хищно оскалился и отработанным за сотни тысяч тренировок и не один десяток боевых операций движением челюстей переключился на частоту своей звезды:
– Двадцать семь-одиннадцать – тяжелые танки. Атакуем!
В наушниках раздались четыре щелчка языком, означавшие, что командиры пятерок приняли приказ к исполнению, и все кругом наполнилось треском – это десятки закованных в броню фигур напрямую ломились через жесткий, колючий кустарник. Северо бросил быстрый взгляд в сторону вздыбившегося десантного модуля – сквозь разделявшую его и модуль полосу кустарника пролегали сотни прямых как стрела просек. Серебряный Луч хмыкнул: что ж, сегодня посадка получилась несколько жестче, чем обычно, но его ребятам это совершенно не помешало – и, небрежным движением когтя срубив торчавший перед ним прочный, как закаленная сталь, ствол колючего куста (обхватом почти пять сантиметров), бросился догонять остальных…
– Да скорее же! Что вы копаетесь?!
Самец Доверенное лицо испуганно втянул голову в плечи и замер, остановив ввод кода. Нависавший над ним могучий Низший еще сильнее оскалил клыки и зашипел:
– Это что, саботаж?
Самец мелко-мелко затрясся, совершенно потеряв голову (впрочем, место, где находился его мозг, очень сложно было назвать головой), и тут сзади раздался мягкий голос еще одного существа, втиснувшегося в эту каморку:
– Усспокойтессь, воиннс, вы пугаете этогосс Полезногос, и от этогосс мы только теряемсс времяссс. Так что я могусс расценить какссс саботаж ВАШИ действияссс.
Низший сразу же поник и сжался, а голос продолжал:
– Продолжайтессс, Полезный, у нассс не так многоссс времени. Дикиессс ни в коемссс случае не должныссс получить келемитссс.
Низший нервно облизнул губы и поудобнее перехватил увесистый блок фазовой мины. Этот Приближенный был из расы змееподов, а про них на базе ходили странные и неприятные слухи, например, что Властелинам так и не удалось вытравить у их расы агрессивные наклонности или что у них так и не были удалены железы, вырабатывающие яд, поскольку это слишком пагубно отражалось на их физиологии. Так что раздражать этого Приближенного не следовало.
Его товарищи сейчас гибли наверху. Это была самая мощная военная база на планете. И она еще держалась. С остальными семнадцатью военными базами связь была уже потеряна, и это означало, что базы захвачены, а их гарнизоны уничтожены. Девятнадцать военных баз: почти двенадцать тысяч тяжелых танков, более сорока тысяч орудий, семьсот тысяч бойцов, техников, операторов-аналитиков… Низшие, Полезные, Приближенные – все мертвы. И это всего через семнадцать минут после начала атаки. О Властелины, будьте вы прокляты за то, что создали этих чудовищ!
Над головой что-то громыхнуло, стены каморки вздрогнули. Полезный снова сжался и застыл в оцепенении. Низший презрительно скривился, но тут же и сам опасливо покосился на броневую плиту, перекрывающую доступ в предвратную пультовую Хранилища. Неужели… нет, это невозможно. База располагалась на поверхности и на первых ста метрах подземных горизонтов, расположенных над Хранилищем. И была напичкана всеми последними разработками в области обороны, причем во многом с учетом противостояния атаке именно этих жутких тварей. Вообще вся эта планета была обустроена как огромная ловушка. Эти твари были чрезвычайно опасным фактором, оказывающим самое негативное влияние на все планы Властелинов. И единственным способом устранить это влияние было полное уничтожение этих тварей. Что и было целью этой операции.
Операция была тщательно и аккуратно подготовлена. Численность гарнизонов, уровень и оснащение военных баз были детально продуманы. Эскадры боевых кораблей были отведены на такое расстояние, чтобы их никак не могли обнаружить, и укрыты полями отражения. А сведения о содержащихся здесь запасах келемита умело внедрены в информационную сеть Диких. Да и запасы келемита в Хранилище были собраны немалые. Это было необходимо. Келемит был слишком специфическим элементом, его влияние на различные виды излучений невозможно было никак экранировать, так что в Хранилище действительно было очень много келемита. Дикие никак не могли оставить без внимания такой лакомый кусок. Но предусматривалось, что, как только они начнут атаку, их ударные силы завязнут в глубоко эшелонированной планетарной обороне, подставятся под удар подтянувшихся к планете боевых кораблей и попадут в страшную мясорубку…
Однако мудрость Властелинов была столь велика, что они предусмотрели даже такой, практически невероятный, вариант, когда этих тварей все-таки не удалось уничтожить сразу. Однако предусматривалось, что, даже если все тщательно разработанные планы провалятся, если Диким удастся-таки захватить планету и отразить атаку флота, это все равно ничего им не даст. По самым пессимистическим расчетам, стодвадцатипятитысячный гарнизон основной базы и ее система инженерной защиты должны были задержать сколь угодно мощные силы Диких как минимум на пятьдесят пять минут. За это время фазовый заряд успеет превратить десятки тонн келемита, привезенного с тысяч рудников, из нескольких десятков звездных систем этого сектора, в никому не нужную свинцовую пыль. Так что даже при самом неудачном развитии ситуации подобный провал должен был навсегда отбить у Диких охоту атаковать хорошо защищенные Хранилища. Ну, может быть, не этот, а следующий или еще один, но когда-нибудь череда провалов должна была заставить Диких отказаться от бесполезных атак, заодно изрядно уменьшив их численность.
Словом, ловушка была хорошо подготовлена, и Дикие никак не могли не клюнуть. Вот только по этим, очень правильным и тщательным, расчетам, остальные базы должны были продержаться никак не менее получаса…
Стенки опять вздрогнули. Но, слава богу, Полезный уже закончил вводить код и вставил ключ. Поэтому, когда после очередного удара он вновь скукожился, Приближенный просто протянул одну из своих псевдоподий и повернул ключ. Толстая, восьмиметровая броневая дверь начала медленно разворачиваться на своих чудовищных цапфах, открывая проход в Хранилище. Приближенный повернулся к Низшему, собираясь отдать ему приказ активировать фазовую мину, не дожидаясь, пока щель станет достаточно широкой для того, чтобы можно было пропихнуть заряд внутрь Хранилища (его и самого беспокоили эти мощные повторяющиеся взрывы), но именно в этот момент направленный взрыв сосредоточенного заряда расколол броневую плиту, перекрывавшую вход в пультовую, и ее раскаленные осколки обрушились на троих обитателей камеры, навсегда погребя их под своими обломками. А спустя полминуты, когда улеглась поднятая взрывом пыль, в пролом просунулась голова в боевом шлеме, украшенном драконьим гребнем.
Северо окинул взглядом изуродованные внутренности предвратной пультовой, все еще продолжавшую подниматься огромную бронедверь, довольно фыркнул, гибким движением поднырнул под чудовищную плиту и, броском преодолев восьмиметровый ступенчатый коридор, притормозил у огромного комингса и заглянул в Хранилище. Вот это да-а-а. Знатная добыча! Он радостно оскалился. Похоже, все прошло удачно. Серебряный Луч довольно качнул головой и движением челюстей переключился на канал командного пункта.
– Капитан Северо Серебряный Луч – полковнику Ориану Злая Звезда.
– На связи.
Хриплый голос полковника Ориана отозвался в наушниках сразу же. Похоже, полковник ждал доклада в надетой гарнитуре.
– Я в Хранилище. Келемит наш.
– Отлично, капитан. Наш народ радуется вместе с тобой. Установите периметр. Я подгоняю транспорты под загрузку. Отбой.
Серебряный Луч удовлетворенно кивнул и окинул хозяйским взглядом теряющиеся в темноте аккуратные штабеля келемитовых блоков. Да уж, тут есть чему радоваться. Когда Алые князья создавали расу Детей гнева, они позаботились о том, чтобы посадить свои создания на короткий поводок. Все Дети гнева были одного, мужского, пола и с чрезвычайно коротким жизненным циклом. По всем расчетам выходило, что для окончательной победы над человечеством Алым князьям с их созданиями потребуется не более тридцати лет, после чего столь совершенные бойцы могли стать опасными и для своих создателей. Впрочем, на случай, если бы все пошло не так, Алые князья оставили некую лазейку. Маленькую и страшно дорогую. Чтобы жить дольше отведенного времени, Детям гнева необходим был келемит – самый редкий и дорогой элемент в известной Вселенной. Его требовалось немного, около одной тысячной грамма на особь. Но ежедневно. Тогда процессы старения замедлялись настолько, что срок жизни отдельной особи увеличивался почти до обычных человеческих двухсот – двухсот пятидесяти лет. Ну кто мог позволить этим уродцам пожирать чудовищно дорогой келемит, кроме самих Властелинов? Никто. Это было абсолютно ясно. И поэтому они взяли его сами.
Часть I
Мятеж
1
– Итак, на этом и остановимся! Четыре миллиона с Рангуйака, два с Темпелонуса, и еще семьсот сорок тысяч специалистов выделит Императорский Эмперойнский инженерный корпус. – Тэра сжала кулачок, обтянутый бежевой перчаткой из тончайшей лайки, и слегка отставленным пальцем ударила по серебряному гонгу. Под сводами палаты раздался мелодичный звон. Пэры зашевелились и начали подниматься со своих мест. В этот момент опять подкатило… Тэра стиснула зубы и замерла на троне, моля святую Еву дать ей силы удержаться. Пэры покидали палату неторопливо, исподтишка бросая на Тэру косые взгляды, но королева молча сидела на троне, гордо вскинув подбородок. Наконец последние пэры покинули палату. Тэра облегченно расслабила мышцы спины и совсем уже было собралась встать, но тут ее скрутило так, что верная Умарка едва успела подскочить и подставить пакет. Тэра качнулась вперед и, не в силах больше сдерживаться, склонилась над мешком, извергнув в него содержимое своего почти пустого желудка (сегодня утром, зная, что ей предстоит председательствовать на заседании палаты пэров, она даже не позавтракала). Стоявшая вокруг трона охрана молча наблюдала, как королева, судорожно давясь, извергает из себя остатки пары хлебцев и стакана апельсинового сока. Наконец желудок Тэры и сам утомился от совершенно невозможного самоистязания, и она, обессилев, откинулась на спинку, утирая рукой рот:
– Ой, мамочка…
– Ну что уставились? – раздался слева голос Сандры. – Не видите, королеве нездоровится? Быстро паланкин. Быстро!
Умарка взмахнула рукой, но ее движение уже запоздало. Две стражницы, стоявшие у самых дверей, торопливо высунулись наружу и зычно проорали в унисон:
– Паланкин королевы в палату!
Спустя мгновение в палату рысью влетели шестеро дюжих носильщиц и, пробежав по ковровой дорожке, резко затормозили у самого трона. Умарка склонилась в почтительном поклоне и торопливо протянула руку. Тэра поднялась, вымученно улыбнулась Сандре и, опираясь на твердую руку верной Умарки, тяжело опустилась в паланкин. Похоже, сегодняшнее тяжкое утро наконец-то закончилось…
Сандра появилась в ее покоях уже под вечер. Отворив по своему обыкновению пинком дверь спальни Тэры, она ввалилась внутрь, мгновение постояла, обводя комнату хмурым взглядом, затем молча подошла и присела на край кровати. Тэра отшвырнула продолговатое зеркальце, в котором изучала свою осунувшуюся физиономию, и недовольно поморщилась. Сандра посмотрела на нее исподлобья, тяжело вздохнула и неожиданно ласковым голосом спросила:
– Как ты, девочка?
– А то ты не видишь, – ворчливо отозвалась Тэра, – блюю, дикая изжога, и вся рожа в пигментных пятнах. – Она как-то тоскливо, со всхлипом вздохнула и горестно пробормотала: – Никогда не думала, что это будет так… тяжело.
Сандра понимающе кивнула. Они помолчали.
– А что говорит профессор Антема?
Тэра скривилась:
– Антема не обещает ничего хорошего. Знаешь, у меня такое впечатление, что она специально ничего не делает, потому что считает лучшим выходом аборт.
Они снова помолчали. Сандра, не поворачиваясь, протянула руку и тихонько погладила измученную Тэру по голове:
– А может, и вправду…
Тэра дернулась и, непроизвольным жестом прикрыв ладонями живот, уперла глаза в Сандру:
– Да как ты смеешь!
В ее глазах пылал такой гнев, что Сандра торопливо вскинула руки, бормоча:
– Ладно-ладно, перестань, я просто… ну… рассматриваю разные варианты. Ты же не будешь отрицать, что мы стоим на пороге серьезного династического кризиса. Ладно еще если родится мальчик, а если девочка…
Но Тэру было не так-то легко успокоить.
– Я тебе уже тысячу раз говорила: он – погиб, и этот ребенок… его ребенок, моя единственная память о том, что это было!
Сандра поморщилась:
– Ну я же сказала – все. И перестань на меня кричать. В конце концов, кто из нас вляпался в это дерьмо, ты или я? Подумать только – первый ребенок королевы, наследник и… внебрачный! И вот когда я ломаю свою глупую башку, что делать и как хоть что-то поправить, ношусь как угорелая, стараясь каким-то боком прикрыть твою соблазнительную задницу, ты еще позволяешь себе на меня орать. В конце концов, я тебя предупреждала – прежде чем бросаться очертя голову во все эти приключения, надо было вступить в династический брак. И если бы ты меня послушала, то нам сегодня было бы гораздо проще справиться со всей этой ситуацией…
С этим поспорить было сложно, поэтому Тэра лишь мрачно посмотрела на свою родную тетку и наставницу и молча отвернулась. В спальне несколько минут царила напряженная тишина, потом Тэра вдруг приподняла голову от подушки и, не поворачиваясь к Сандре, тихо, так что та с трудом ее услышала, произнесла:
– Как ты не понимаешь, я должна родить этого ребенка. Чего бы мне это ни стоило…
Сандра протянула руку и осторожно коснулась пальцами обнаженного плеча королевы:
– Ты это ЗНАЕШЬ?..
Лишь очень немногим Приближенным было известно, что иногда на юную королеву находило что-то вроде озарения, когда она совершенно точно ЗНАЛА, как следует поступить. Жаль только, эти моменты озарения приходили и уходили совершенно независимо от ее воли… Да и вообще, некоторые из так называемых озарений королевы были, на взгляд Сандры, не чем иным, как простым упрямством.
Тэра дернула плечом, перекатилась на спину и, подтянув ноги, села на кровати:
– Да… и очень этого боюсь.
Сандра несколько мгновений молча вглядывалась в осунувшееся лицо королевы. Ну еще бы. Никто лучше ее не знал, как тяжко приходилось этой девочке последние пару месяцев. И дело тут было совсем не в том, что королевство вновь стало активно заселять систему Форпоста…
– Почему? – тихо спросила она.
Тэра зябко охватила себя за плечи, бросила на Сандру все еще сердитый взгляд, вдруг ее красивое, но совершенно серое от усталости лицо сморщилось, словно она собиралась заплакать, и она еле слышно прошептала:
– Мне кажется, она меня убьет.
Сандра облегченно улыбнулась:
– Не бойся, девочка моя, мы все этого боимся. Особенно когда беременность протекает так тяжело, как у тебя…
Тэра сердито зыркнула на нее исподлобья.
– Тебе-то откуда это знать… – пробурчала она.
Сандра на миг замерла, затем, не говоря ни слова, резко встала и, развернувшись на каблуках, двинулась к выходу из спальни. Тэра проводила ее удивленным взглядом. У самого порога Сандра приостановилась, вполоборота повернула голову, шевеля губами, словно собиралась что-то сказать, но тут же резко вскинула подбородок и… выломилась из комнаты, будто бы даже и не заметив, что перед ней закрытая дверь. Тэра, ошеломленная, с минуту смотрела на распахнутую настежь дверь, качая головой.
– Так вот какие скелеты водятся в ее шкафу… – пробормотала она себе под нос и, уже громче, с тоской проговорила: – О господи, какими же сволочами нас, баб, делает токсикоз!
На следующее утро она проснулась неожиданно легко – без рвоты и даже без тошноты, со свежей головой и… странной улыбкой на лице. Наверное, ей приснился какой-то хороший сон, но она его совершенно не помнила. Некоторое время она просто лежала в постели, наслаждаясь давно забытыми ощущениями здоровья и комфорта, хотя где-то внутри ворочался злобный червячок, шепчущий, что все это ненадолго, что все мучения скоро вернутся, может быть прямо сейчас, стоит ей встать или даже хотя бы пошевелиться… Но думать об этом совершенно не хотелось. Тэра лежала и, глупо улыбаясь, смотрела в потолок. В этот момент маленький комочек, медленно растущий в ее животе, вдруг пробудился и мягко пихнул ее изнутри своей крошечной ножкой. И это движение вдруг будто спустило крючок – Тэра почувствовала, как на нее вновь накатывает тошнота. Она перевернулась на бок и свесилась над стоявшей рядом изящной “рвотницей” на высокой ножке, которая этой ночью, по какой-то странной причине, впервые осталась пустой. Но тут ножка пихнулась еще раз, и… все внезапно прошло. Тэра замерла и еще несколько мгновений нависала над “рвотницей”, не веря, что тошнота больше не вернется, а затем медленно откинулась на спину, прислушиваясь к ощущениям Что-то родилось… в ней шевелилось что-то живое, а не просто набор аминокислот или комок бешено делящихся клеток. И это живое, проснувшись, уже испытывало к ней тягу и любовь. Пусть пока неосознанно, инстинктивно, но это ничего не меняло. Это существо любило ее… Тэра почувствовала, как на ее глаза навернулись слезы. Значит, все эти месяцы отчаянной борьбы со своим организмом были не зря. Значит, она выстояла и самое страшное позади. И у нее будет дочь! Тэра всегда точно знала, что будет именно дочь, хотя до сих пор не прошла никаких обследований. Да и вообще, беременность королевы все еще не была признана официально. Видимо, Сандра пока не потеряла надежду уговорить ее согласиться на аборт или хотя бы на династический брак. Второе представляло определенные трудности, потому как, что греха таить, семейств, готовых, ради того чтобы приблизиться к трону, прикрыть своим именем грех королевы, было не так уж и много.
Когда двери спальни наконец-то распахнулись и в комнату, как обычно, не вошла, а ворвалась ее неугомонная тетка, Тэра лежала на спине, уставившись в потолок, и глупо улыбалась сквозь слезы. Это было так странно, так разительно отличалось от того, что Сандра наблюдала все предыдущие четыре с лишним месяца, что полный адмирал и пэр королевства, уже давно не занимающая никаких постов в королевстве, но по-прежнему являющаяся самым влиятельным вельможей, резко затормозила у балдахина и несколько мгновений с недоумением рассматривала лежащую на кровати королеву. А затем осторожно примостилась на уголок кровати и, протянув руку, потрогала ее лоб:
– Что случилось, маленькая моя?
Тэра повернула к ней мокрое от слез лицо и, растянув губы в счастливой улыбке, тихо произнесла:
– Она проснулась, Сандра, и она… меня любит.
В поведении Сандры не было ни малейшего намека на то, что вчерашние слова племянницы ее задели, и, когда она заговорила, голос ее звучал совершенно так же, как и раньше.
– Так вот оно в чем дело. Ребенок зашевелился. – Сандра покачала головой. – Милая моя, все это чепуха. Все мы, бабы, любим сочинять истории про свое пузо. Понапридумываем себе всякой ерунды, мол, то, что растет у нас в пузе, уже способно если и не думать, то уж чувствовать точно. А на самом деле все это чепуха. Пока у тебя внутри всего лишь безмозглая ящерка, которой обязательно нужно совершать рефлекторные движения, чтобы стимулировать развитие мышц.
Тэра посмотрела на тетку жалостливым взглядом, но промолчала. Вчера ей было так плохо, что она с чисто детской непосредственностью отводила душу на каждом, кто оказывался рядом, словно надеялась найти облегчение, заставив окружающих страдать вместе с ней. Сегодня же все переменилось. Сегодня ей хотелось, чтобы всем вокруг было так же… радостно, как и ей.
– Сандра, прости меня за…
– Проехали, девочка.
В голосе сквозила резкость, ясно показывавшая, что больше затрагивать эту тему не следует ни при каких обстоятельствах. Поэтому Тэра тут же перескочила на другую:
– Кстати, который час?
Сандра машинально вскинула запястье к глазам, но, не закончив движения, подозрительно посмотрела на Тэру.
– Я хочу покататься на лошади.
Тетка фыркнула:
– Вот еще, да ты посмотри на себя, чудо мое сине-зеленое. Последний раз ты садилась на коня четыре месяца назад, за два месяца ты покидала свои покои только девять раз, да и то в паланкине.
Тэра усмехнулась.
– Клянусь Евой, тебе пришлось немало поломать голову, придумывая, с чего это королева, слывущая большой любительницей конных прогулок, так долго пренебрегает возможностью покататься на Лэрос, и… – тут она бросила на Сандру насмешливый взгляд, – твои слушательницы наверняка попортили тебе немало крови, в открытую насмехаясь над твоими неуклюжими отговорками.
– Ой, мамочка…
– Ну что уставились? – раздался слева голос Сандры. – Не видите, королеве нездоровится? Быстро паланкин. Быстро!
Умарка взмахнула рукой, но ее движение уже запоздало. Две стражницы, стоявшие у самых дверей, торопливо высунулись наружу и зычно проорали в унисон:
– Паланкин королевы в палату!
Спустя мгновение в палату рысью влетели шестеро дюжих носильщиц и, пробежав по ковровой дорожке, резко затормозили у самого трона. Умарка склонилась в почтительном поклоне и торопливо протянула руку. Тэра поднялась, вымученно улыбнулась Сандре и, опираясь на твердую руку верной Умарки, тяжело опустилась в паланкин. Похоже, сегодняшнее тяжкое утро наконец-то закончилось…
Сандра появилась в ее покоях уже под вечер. Отворив по своему обыкновению пинком дверь спальни Тэры, она ввалилась внутрь, мгновение постояла, обводя комнату хмурым взглядом, затем молча подошла и присела на край кровати. Тэра отшвырнула продолговатое зеркальце, в котором изучала свою осунувшуюся физиономию, и недовольно поморщилась. Сандра посмотрела на нее исподлобья, тяжело вздохнула и неожиданно ласковым голосом спросила:
– Как ты, девочка?
– А то ты не видишь, – ворчливо отозвалась Тэра, – блюю, дикая изжога, и вся рожа в пигментных пятнах. – Она как-то тоскливо, со всхлипом вздохнула и горестно пробормотала: – Никогда не думала, что это будет так… тяжело.
Сандра понимающе кивнула. Они помолчали.
– А что говорит профессор Антема?
Тэра скривилась:
– Антема не обещает ничего хорошего. Знаешь, у меня такое впечатление, что она специально ничего не делает, потому что считает лучшим выходом аборт.
Они снова помолчали. Сандра, не поворачиваясь, протянула руку и тихонько погладила измученную Тэру по голове:
– А может, и вправду…
Тэра дернулась и, непроизвольным жестом прикрыв ладонями живот, уперла глаза в Сандру:
– Да как ты смеешь!
В ее глазах пылал такой гнев, что Сандра торопливо вскинула руки, бормоча:
– Ладно-ладно, перестань, я просто… ну… рассматриваю разные варианты. Ты же не будешь отрицать, что мы стоим на пороге серьезного династического кризиса. Ладно еще если родится мальчик, а если девочка…
Но Тэру было не так-то легко успокоить.
– Я тебе уже тысячу раз говорила: он – погиб, и этот ребенок… его ребенок, моя единственная память о том, что это было!
Сандра поморщилась:
– Ну я же сказала – все. И перестань на меня кричать. В конце концов, кто из нас вляпался в это дерьмо, ты или я? Подумать только – первый ребенок королевы, наследник и… внебрачный! И вот когда я ломаю свою глупую башку, что делать и как хоть что-то поправить, ношусь как угорелая, стараясь каким-то боком прикрыть твою соблазнительную задницу, ты еще позволяешь себе на меня орать. В конце концов, я тебя предупреждала – прежде чем бросаться очертя голову во все эти приключения, надо было вступить в династический брак. И если бы ты меня послушала, то нам сегодня было бы гораздо проще справиться со всей этой ситуацией…
С этим поспорить было сложно, поэтому Тэра лишь мрачно посмотрела на свою родную тетку и наставницу и молча отвернулась. В спальне несколько минут царила напряженная тишина, потом Тэра вдруг приподняла голову от подушки и, не поворачиваясь к Сандре, тихо, так что та с трудом ее услышала, произнесла:
– Как ты не понимаешь, я должна родить этого ребенка. Чего бы мне это ни стоило…
Сандра протянула руку и осторожно коснулась пальцами обнаженного плеча королевы:
– Ты это ЗНАЕШЬ?..
Лишь очень немногим Приближенным было известно, что иногда на юную королеву находило что-то вроде озарения, когда она совершенно точно ЗНАЛА, как следует поступить. Жаль только, эти моменты озарения приходили и уходили совершенно независимо от ее воли… Да и вообще, некоторые из так называемых озарений королевы были, на взгляд Сандры, не чем иным, как простым упрямством.
Тэра дернула плечом, перекатилась на спину и, подтянув ноги, села на кровати:
– Да… и очень этого боюсь.
Сандра несколько мгновений молча вглядывалась в осунувшееся лицо королевы. Ну еще бы. Никто лучше ее не знал, как тяжко приходилось этой девочке последние пару месяцев. И дело тут было совсем не в том, что королевство вновь стало активно заселять систему Форпоста…
– Почему? – тихо спросила она.
Тэра зябко охватила себя за плечи, бросила на Сандру все еще сердитый взгляд, вдруг ее красивое, но совершенно серое от усталости лицо сморщилось, словно она собиралась заплакать, и она еле слышно прошептала:
– Мне кажется, она меня убьет.
Сандра облегченно улыбнулась:
– Не бойся, девочка моя, мы все этого боимся. Особенно когда беременность протекает так тяжело, как у тебя…
Тэра сердито зыркнула на нее исподлобья.
– Тебе-то откуда это знать… – пробурчала она.
Сандра на миг замерла, затем, не говоря ни слова, резко встала и, развернувшись на каблуках, двинулась к выходу из спальни. Тэра проводила ее удивленным взглядом. У самого порога Сандра приостановилась, вполоборота повернула голову, шевеля губами, словно собиралась что-то сказать, но тут же резко вскинула подбородок и… выломилась из комнаты, будто бы даже и не заметив, что перед ней закрытая дверь. Тэра, ошеломленная, с минуту смотрела на распахнутую настежь дверь, качая головой.
– Так вот какие скелеты водятся в ее шкафу… – пробормотала она себе под нос и, уже громче, с тоской проговорила: – О господи, какими же сволочами нас, баб, делает токсикоз!
На следующее утро она проснулась неожиданно легко – без рвоты и даже без тошноты, со свежей головой и… странной улыбкой на лице. Наверное, ей приснился какой-то хороший сон, но она его совершенно не помнила. Некоторое время она просто лежала в постели, наслаждаясь давно забытыми ощущениями здоровья и комфорта, хотя где-то внутри ворочался злобный червячок, шепчущий, что все это ненадолго, что все мучения скоро вернутся, может быть прямо сейчас, стоит ей встать или даже хотя бы пошевелиться… Но думать об этом совершенно не хотелось. Тэра лежала и, глупо улыбаясь, смотрела в потолок. В этот момент маленький комочек, медленно растущий в ее животе, вдруг пробудился и мягко пихнул ее изнутри своей крошечной ножкой. И это движение вдруг будто спустило крючок – Тэра почувствовала, как на нее вновь накатывает тошнота. Она перевернулась на бок и свесилась над стоявшей рядом изящной “рвотницей” на высокой ножке, которая этой ночью, по какой-то странной причине, впервые осталась пустой. Но тут ножка пихнулась еще раз, и… все внезапно прошло. Тэра замерла и еще несколько мгновений нависала над “рвотницей”, не веря, что тошнота больше не вернется, а затем медленно откинулась на спину, прислушиваясь к ощущениям Что-то родилось… в ней шевелилось что-то живое, а не просто набор аминокислот или комок бешено делящихся клеток. И это живое, проснувшись, уже испытывало к ней тягу и любовь. Пусть пока неосознанно, инстинктивно, но это ничего не меняло. Это существо любило ее… Тэра почувствовала, как на ее глаза навернулись слезы. Значит, все эти месяцы отчаянной борьбы со своим организмом были не зря. Значит, она выстояла и самое страшное позади. И у нее будет дочь! Тэра всегда точно знала, что будет именно дочь, хотя до сих пор не прошла никаких обследований. Да и вообще, беременность королевы все еще не была признана официально. Видимо, Сандра пока не потеряла надежду уговорить ее согласиться на аборт или хотя бы на династический брак. Второе представляло определенные трудности, потому как, что греха таить, семейств, готовых, ради того чтобы приблизиться к трону, прикрыть своим именем грех королевы, было не так уж и много.
Когда двери спальни наконец-то распахнулись и в комнату, как обычно, не вошла, а ворвалась ее неугомонная тетка, Тэра лежала на спине, уставившись в потолок, и глупо улыбалась сквозь слезы. Это было так странно, так разительно отличалось от того, что Сандра наблюдала все предыдущие четыре с лишним месяца, что полный адмирал и пэр королевства, уже давно не занимающая никаких постов в королевстве, но по-прежнему являющаяся самым влиятельным вельможей, резко затормозила у балдахина и несколько мгновений с недоумением рассматривала лежащую на кровати королеву. А затем осторожно примостилась на уголок кровати и, протянув руку, потрогала ее лоб:
– Что случилось, маленькая моя?
Тэра повернула к ней мокрое от слез лицо и, растянув губы в счастливой улыбке, тихо произнесла:
– Она проснулась, Сандра, и она… меня любит.
В поведении Сандры не было ни малейшего намека на то, что вчерашние слова племянницы ее задели, и, когда она заговорила, голос ее звучал совершенно так же, как и раньше.
– Так вот оно в чем дело. Ребенок зашевелился. – Сандра покачала головой. – Милая моя, все это чепуха. Все мы, бабы, любим сочинять истории про свое пузо. Понапридумываем себе всякой ерунды, мол, то, что растет у нас в пузе, уже способно если и не думать, то уж чувствовать точно. А на самом деле все это чепуха. Пока у тебя внутри всего лишь безмозглая ящерка, которой обязательно нужно совершать рефлекторные движения, чтобы стимулировать развитие мышц.
Тэра посмотрела на тетку жалостливым взглядом, но промолчала. Вчера ей было так плохо, что она с чисто детской непосредственностью отводила душу на каждом, кто оказывался рядом, словно надеялась найти облегчение, заставив окружающих страдать вместе с ней. Сегодня же все переменилось. Сегодня ей хотелось, чтобы всем вокруг было так же… радостно, как и ей.
– Сандра, прости меня за…
– Проехали, девочка.
В голосе сквозила резкость, ясно показывавшая, что больше затрагивать эту тему не следует ни при каких обстоятельствах. Поэтому Тэра тут же перескочила на другую:
– Кстати, который час?
Сандра машинально вскинула запястье к глазам, но, не закончив движения, подозрительно посмотрела на Тэру.
– Я хочу покататься на лошади.
Тетка фыркнула:
– Вот еще, да ты посмотри на себя, чудо мое сине-зеленое. Последний раз ты садилась на коня четыре месяца назад, за два месяца ты покидала свои покои только девять раз, да и то в паланкине.
Тэра усмехнулась.
– Клянусь Евой, тебе пришлось немало поломать голову, придумывая, с чего это королева, слывущая большой любительницей конных прогулок, так долго пренебрегает возможностью покататься на Лэрос, и… – тут она бросила на Сандру насмешливый взгляд, – твои слушательницы наверняка попортили тебе немало крови, в открытую насмехаясь над твоими неуклюжими отговорками.